Хоаг Тами. Темный рай

   Брайс слегка нахмурился, но согласно кивнул.
   - Интересно, полиция уже позвонила Ирене? - обратился к Брайсу Лукас. Он посмотрел на Мэри, и губы его вытянулись в узкую полоску. - Миссис Таунсенд, - пояснил он. Прежде чем до Мэри дошел смысл его слов, он снова заговорил с Брайсом. - Я позвоню ей. Лучше, если о таких вещах узнают от друзей.
   - Да, конечно. Воспользуйся телефоном в моем кабинете, - потирая подбородок, отозвался Брайс. - Вообще-то я пойду с тобой. Я хотел бы предложить ей свою помощь и сделать все, что в моих силах.
   Парочка исчезла в доме. Мэри подавила в себе желание последовать за ними. Она не была уверена, что, принеся свою новость, достигла того, на что надеялась. Брайс не произвел на Мэри впечатление человека, сокрушенного тяжким грузом чрезмерной совестливости и раскаяния, И она не собиралась препираться с ним в присутствии прочих возможных подозреваемых. В любом случае у Мэри появлялся хороший шанс стать кандидаткой в покойники, если Брайс окажется главным сатаной, а она, таким образом, превратится для него в главного опасного врага.
   Группа отдыхающих у бассейна погрузилась в тягостное молчание. Саманта Рафферти опустилась на освобожденный Лукасом стул и плотнее закуталась в свою просторную рубашку. Теперь, когда Брайс оставил ее, большие карие глаза Саманты стали еще больше от испытываемого чувства неуверенности. Сидевшая напротив Мэри Шерон застыла в позе ледяной скульптуры в своем купальнике из Сен-Тропеза. Сбоку от Мэри в шезлонге сидел красавчик, занятый своими мускулами-шарами.
   - Макдональд Таунсенд, - протянула наконец Ума, ухватив целую пригоршню нарезанных кусочками фруктов и запихивая их в рот. Пока она жевала, ее лицо выражало полную сосредоточенность на вкусовых качествах фруктового ассорти. Потом Ума вытерла тыльной стороной ладони стекавший по нижней губе сок и поинтересовалась: - Это не он играл в "Днях нашей жизни"?
   Шерон сделала круглые глаза. Красавчик не проронил ни слова.
   - Думаешь, она знает о звонке?
   Брайс крутанулся в кресле за массивным тиковым столом и остановился, положив руки на подлокотники.
   - А это совершенно не важно. Звонок будет отмечен в протоколе. Стоит лишь заглянуть в счет Таунсенда за телефонные разговоры, как станет ясно, что звонок был. С другой стороны, никто не сможет доказать, что я получал какое-либо сообщение от судьи. - Брайс вытащил из телефонного аппарата микрокассету и протянул ее Лукасу. - Проклятые автоответчики! Постоянно ломаются.
   Лукас покрутил кассету между пальцев.
   - Никто не обязан отвечать на телефонные звонки среди ночи. В это время нет прислуги, которая могла бы принести тебе аппарат.
   - Только эта чертова машинка! - притворился хмурым Брайс. - Я давно собирался купить новый телефон. Возможно, если бы я... Что ж, в любом случае после драки кулаками не машут.
   - Точно, - кивнул Лукас. - Небольшое шоу с представлением досады и сожаления. Очень убедительно.
   - Мне надо было стать актером, - согласился Брайс. - Но тогда бы я не испытывал такого восторга.
   Он, несомненно, все равно бы опоздал со своей помощью Таунсенду, даже если бы предпринял такую попытку. Утром Брайс первым делом прослушал запись на автоответчике. После слезливого, сбивчивого монолога-исповеди и признания судьи в трубке раздался небольшой взрыв. Таунсенд оставил свою предсмертную записку на автоответчике и там же записал момент собственной гибели. Самоуничтожение в век высоких технологий.
   - Он всегда был слабонервным, - без всякого сочувствия констатировал Брайс. - Я предпочитаю людей без нервов. Даже лучше, что он умер сейчас. Я с трудом выносил, как судья сам себя гробит и хнычет по этому поводу.
   Лукас подбросил кассету и поймал ее той же рукой.
   - Если только он не оставил чего-либо компрометирующего всех нас.
   - У него ни на кого не было компромата. Таунсенд хотел быть игроком, но не вписался в систему игры.
   - Он мог оставить письменное свидетельство об известных нам вещах. Между бровей Лукаса залегла небольшая складочка. То был тот самый взгляд, которым Лукас пользовался в суде, чтобы овладеть умами присяжных. Он снова подбросил кассету.
   Стремительно поднявшись из кресла, Брайс резким неуловимым движением руки перехватил кассету в воздухе и твердо посмотрел на адвоката:
   - Он не оставил.
   Тем же резким движением ладони Брайс выдернул из кассеты пленку, поджег ее золотой в двадцать четыре карата зажигалкой и бросил в стоявшую на столе хрустальную пепельницу.
   Глава 23
   Брайс уговорил Мэри остаться. Он был единственным человеком, попытавшимся удержать ее. Мэри отказалась от предложенного купальника. Ей показалось не слишком разумным светиться в этой толпе в полуобнаженном виде.
   Кроме того, Мэри никому из них, за исключением разве что Саманты, не верила. Лукас следил своими акульими глазками за каждым ее шагом. Взгляд Шерон был цинично-холоден, что-то вроде взгляда ученого, наблюдающего за мечущейся в лабиринте подопытной мышью. Красавчик обитал где-то на другой планете, а Ума была с другой планеты. Мэри чувствовала себя так, будто попала в населенный покойниками параллельный мир, где за каждым углом ее поджидала опасность.
   Брайс исполнял роль подавленного привидения. Он выбрал место в тени, рядом с Мэри, усадив справа от себя Саманту, и поставил перед собой нетронутый стакан виски.
   - После несчастного случая с Люси он просто обезумел, - сосредоточенно глядя на стакан, произнес Брайс. - Мне кажется, причина отчасти и в этом.
   - Они были так близки? - поинтересовалась Мэри, не сводя глаз с потянувшейся к стакану костлявой руки Брайса - движение, свидетельствующее скорее о желании подавить раздражение, нежели о необходимости успокоить некоторое внутреннее беспокойство.
   Брайс бросил на Мэри острый взгляд, но на лице его при этом не дрогнул ни один мускул. Голос тоже был безупречно спокоен:
   - Таунсенд дал Люси деньги на покупку ранчо. Разве она вам не говорила?
   - Да я особенно и не интересовалась. Я не принадлежу к числу защитников внебрачных связей.
   Саманта неловко заерзала на своем стуле, склонила голову и ничего так не желала, как стать совсем крошечной, а еще лучше и невидимой. До этого она успела сходить в дом v переодеться, с очевидным пристрастием к деталям - так переодевается маленькая девочка, дорвавшаяся до платяного шкафа своей матери. Но почему-то, даже сменив наряд. Саманта казалась еще более беззащитной, чем в купальном костюме. Мэри вспомнила об Уилле и прикусила язык.
   - Так ведь в этом, понимаете, вся и штука, - вздохнул Брайс, играя кусочком льда в своем стакане с виски. - Таунсенд тоже не принадлежал. Он помешался на Люси, но сам очень переживал по этому поводу. Он не бросил ради нее жену, хотя их брак с Иреной в последние годы уже и браком нельзя было назвать. - Брайс отхлебнул виски очень маленьким глотком - ровно настолько, чтобы ощутить изысканный вкус напитка, - и уставился на противоположите сторону бассейна. - Глупость, конечно, цепляться за ничего не значащее, но привычное, когда можешь все начать сначала.
   Саманта опять скрипнула ножками стула о каменную плитку площадки.
   - Может быть, он все еще любил свою жену? - тихо сказала она. Возможно, он просто не мог с собой справиться.
   Брайс долго и со значением посмотрел на Саманту:
   - Мы всегда можем с собой справиться, милая.
   На глазах Саманты выступили слезы. Мэри захотелось обнять девушку и сказать ей, что Уилл все еще любит ее, что ему стоит помочь, стоит побороться за него, только Саманта этого не понимает. Но то было лишь предположение, а предположения уже и так завели Мэри слишком далеко в ее отношениях с братьями Рафферти. И все же она не могла сидеть сложа руки и наблюдать за тем, как Брайс соблазняет Саманту и завлекает ее в свои сети. Все равно что, засунув руки в карманы, смотреть, как сатанист охмуряет деревенскую девственницу. Мэри была здесь и несла определенную ответственность.
   - Если бы люди всегда могли с собой справляться, - сказала Мэри, - у Бетти Форд не было бы клиники*. Для большинства людей слабость характера не единственный недуг.
   ______________
   * Известная клиника для анонимных алкоголиков.
   Брайс стиснул тонкие губы. Мэри не обратила на него никакого внимания, а встретила исполненный боли взгляд Саманты, пытаясь изо всех сил телепатировать девушке персональную направленность своего заявления.
   - Очень романтичное замечание; полагать, что каждый человек может исправиться или заслуживает исправления, - сказал Лукас. Очевидно, посчитав, что память почившего Таунсенда может быть оскорблена полуголым видом, определявшимся шортами, Лукас сменил одеяние на широкие светло-коричневые брюки и цветастую рубаху с открытым воротом "а-ля Брайс". - Статистика, показывающая рост рецидивизма в наших тюрьмах, опровергает вашу теорию, Мэрили.
   - Мы говорим не о сотнях уголовников. Речь идет о хорошем человеке, несколько раз сделавшем неверный выбор.
   "То есть якобы о Таунсенде", - подумал Брайс, прекрасно понимая, что судья тут уже ни при чем. В этом случае он не мог более продолжать дискуссию с Мэри, без очередной мощной атаки на Уилла Рафферти, а Саманта, ясное дело, не была еще готова выслушать подобное. Брайс вздохнул и кивнул в знак согласия с точкой зрения Мэрили, про себя переведя ее в статус опасной особы.
   - У вас очень наивный взгляд на человеческую натуру, - поднося к губам стакан с коктейлем, заметила Шерон. Она сидела между двумя мужчинами все еще в купальнике, лишь накинув на угловатые плечи черное прозрачное покрывало, мало что скрывавшее на обнаженном теле.
   - Я предпочитаю думать об этом с большим оптимизмом, - криво усмехнувшись, возразила Мэри.
   - Глупо! - резко заявила Шерон, чье внимание было сосредоточено на Брайсе. - Все люди исходят лишь из своих эгоистичных интересов. Те, что поумнее, взбираясь наверх, переступают через всех, кто может способствовать им в достижении желаемого. Жестокие идут напролом. Дураки же обречены на то, чтобы их топтали и оставляли умирать. Каждый за себя.
   - Что ж, в подобных вещах вы разбираетесь лучше меня, - сладким голоском согласилась Мэри. - Я росла в тепличных условиях, - добавила она, заметив, как вспыхнули Щеки кузины Брайса.
   - Подождите, - сказала Шерон, вставая. - Жизнь вас быстро научит.
   У фасада дома послышался оглушительный рев мотора, заставивший приподняться даже Фабиана, полностью сосредоточившегося на своих солнечных ваннах. Во выжидательно посмотрели на боковые ворота.
   - Привезли продукты, - вставая, проворчал Брайс. - Они дерут за доставку столько, что давно уже могли бы позволить себе установить глушитель из чистого золота.
   Он подошел к воротам и... в следующее мгновение от летел назад. Высокие деревянные створки распахнулись со страшным треском ударившись о каменные стены, Брайс приземлился пятой точкой на кафельное покрыта террасы. За столом все напряглись, словно стадо дики животных, готовое каждую секунду сорваться с места броситься наутек.
   - Уилл! - вскакивая на ноги, вскрикнула Саманта. Уилл с готовыми к бою кулаками вошел в распахнутые ворота и направился прямо к Брайсу:
   - Ты - сукин сын! Оставь мою жену в покое, проклятая сволочь!
   Язык Уилла слегка заплетался и походка была не ее всем твердой, но все внимание Рафферти было обращен к Брайсу, пытавшемуся подняться с мокрого кафеля на краю бассейна. Подойдя к противнику, Уилл развернуло и провел хук левой, попав точно в маленький подбородок Брайса. Тот опять упал, плюнув кровью, и яростно перевернулся на месте.
   - Уилл, прекрати! - бросившись к мужу, закричал Саманта, шокированная его внешним видом: швы на лбу, под глазом черный синяк. С другой стороны, она пришла чуть ли не в восторг от того, что Уилл помнил о ней явился сюда, чтобы закатить сцену. В голове у нее про мелькнул миллион мыслей: Уилл любит ее, он приехал, чтобы забрать ее домой, и теперь они заживут счастливо несмотря на то что Брайс возненавидит Саманту, а вид на ее блестящее будущее можно навсегда похоронить.
   Слабо и очень медленно соображая, Уилл повернулся к жене. Эта молодая женщина была ему незнакома: волосы распущены и ослепительным черным шелком разметались по плечам; на лице макияж, в ушах, на шее и руках драгоценные украшения; выцветшие джинсы и футболку сменило что-то шикарно-шелковое, цвета меди, великолепно оттеняя естественный смуглый цвет кожи. Эта женщина выглядела как топ-модель. Это не его Саманта! Слишком для него хороша! Ускользнувшая из пределов досягаемости. Желающая больше того, что мог дать ей Уилл. Его бывшая жена... бывшая жена... бывшая жена...
   - В чем дело, Саманта? - спросил Уилл, надевая на лицо маску цинизма, чтобы скрыть собственный страх. - Не хочешь, чтобы я подпортил личико твоему любовничку?
   - Он не мой...
   - Попридержи язык! Я знаю, что за этим стоит. - Уилл повернулся на нетвердых ногах и широким жестом обеих рук указал на видимые признаки богатства Брайса. Рот его при этом скривился в горькой усмешке. - Мистер Богатый Сукин Сын! Он получает тебя, кусок "Старз-энд-Барз" да еще хорошенький молоденький кусочек для случки - и все это за раз! - Уилл наклонился к Саманте, обдав ее густым перегаром "Джека Дэниэлса". Чертовски выгодная сделка, а, Саманта?
   Саманте показалось, что Уилл выбил почву у нее из-под ног. Она почувствовала, будто валится назад, а мир при этом превращается в ее глазах в стремительную круговерть, и она с кулаками бросилась на Уилла, чтобы спасти себя и вычеркнуть его из своей жизни.
   - Ты - подонок! Как ты смеешь говорить мне такое? После всего, что сам наделал, после всех этих твоих баб! - Саманта зашлась от ярости и обиды. Слезы потоком хлынули из глаз и текли по щекам, смывая с ресниц недавно нанесенную тушь. - После того, как ты все сделал, чтобы оскорбить меня!
   - Оскорбить тебя? - Уилл выдавил язвительный смешок, изо всех сил пытаясь справиться с жалом впившейся в сердце досады. - Да, точно, детка, ты выглядишь такой обиженной. Разодета, как чертова пятидесятидолларовая проститутка, сидишь здесь, попиваешь шампанское в кругу своих знаменитеньких дружков...
   - Хватит, Рафферти. - Обойдя Уилла, Брайс встал за спиной Саманты. Из разбитой нижней губы сочилась кровь. Брайс потрогал пальцем зуб и поморщился от боли - верхняя часть зуба откололась.
   - И что же ты сделаешь, богатенький парнишка? - глядя на Брайса, фыркнул Уилл. - Велишь Саманте отвесить мне за тебя пинка? Ни черта у тебя не выйдет! Ты ведь только и привык со своими деньгами кидать людей.
   - Уилл...
   В поле зрения Уилла попала Мэри Ли. Она явно была им недовольна. Он же никак не ожидал увидеть ее здесь. На самом деле Уилл не очень-то ясно представлял, чего он вообще ожидал, забираясь на эту гору в стареньком грузовичке Такера. Пары "Джека Дэниэлса" затуманили сознание, оставив ему лишь импульс. Большая часть дня припоминалась каким-то неясным мерцанием, миражем в воспаленном мозгу: Саманта уехала, когда Уилл ввалился в дом, чтобы увидеть ее, попытаться сказать... Что? Что он любит ее? Не важно, что Саманты не было дома, не было в "Загадочном лосе"... Брайс, эта сволочь, дал Саманте вещи, заставил ее хотеть эти вещи... Какого черта Уилл поперся в эту гору...
   - Уилл... - Подойдя ближе, Мэри взяла его за локоть. Он отдернул руку, зарычал, рванулся к Брайсу и рассмеялся, когда тот, ретируясь, оттащил Саманту на два шага назад.
   - Тебе нужна моя жена? Забирай! - отчаянно выкрикнул Уилл. - Черт возьми, мне она даром никогда не была нужна!
   Саманта застонала, словно от удара. Всхлипнув, она вырвалась из рук Брайса и убежала в дом. Брайс с отвращением покачал головой:
   - Рафферти, ты - жалкий тип.
   Вне себя от ярости, Уилл подскочил к нему и, сделав вид, что наносит удар, остановил кулак в нескольких дюймах от носа Брайса.
   - Ну давай, придурок! - дразнил он. - Ответь на удар, городской парнишка.
   Мэри видела, что Уилл слегка покачивается. Казалось, у него двоится в глазах. Мэри приблизилась к нему и подняла руку:
   - Перестань, Уилл. У тебя и без того достаточно переломов.
   Да, Вилли-парнишка, никуда ты не годишься. Опять осрамился. Это у тебя получается лучше всего.
   Гнев, ярость и страх огнем обожгли Уилла, и он с диким воплем бросился на Брайса.
   Брайс встретил Уилла точным и сильным ударом справа в нос. Послышался мерзкий хруст сломанной кости, и из носа Уилла, точно вода из пожарного крана, хлынула кровь. Ошарашенный и удивленный, Уилл отшатнулся вправо. Брайс не дал ему опомниться. Теперь, в отсутствие Саманты, он мог дать себе волю, и потому, схватив стул, как бейсбольную биту, нанес им своему противнику два мощных удара: один - по ребрам, другой - под колени.
   При первом ударе Уилл согнулся пополам, почувствовав, что у него сломана еще пара ребер. Второй удар заставил колени резко согнуться. Обливаясь кровью, Уилл повалился на дорожку и застонал. Брайс нанес ему еще один сильный удар, на этот раз ногой в живот, от чего Уиллу пришлось расстаться со значительным количеством выпитого виски и едва различимыми остатками того, что он съел на завтрак.
   - Убирайся с моей земли, Рафферти! - ледяным тоном произнес Брайс, и, повернувшись, отошел от Уилла.
   Шокированная жестокостью атаки, Мэри опустилась на колени рядом с Уиллом и положила трясущуюся руку ему на плечо:
   - Ты можешь встать?
   - Не исключено. - Уилл попытался усмехнуться сквозь кровь и рвоту. - Но тебе придется подождать, Мэри Ли.
   - Вставай, паяц, - нахмурилась Мэри. - Я прокачу тебя... до больницы.
   На террасу выбежала экономка в сопровождении двух работников ранчо. Брайс через плечо кивнул на Уилла:
   - Уберите его отсюда! Мортон, отгони этот кусок металлолома, который он называет грузовиком, в город. Я не желаю, чтобы он поганил мою дорогу!
   Мэри резко вскинула голову. Кендал Мортон. Поросенок, выросший в гадкую свинью. На Мортоне была грязная клетчатая рубашка с закатанными рукавами, обнажавшими сплошь покрытые татуировкой мускулистые руки. Круглое лицо Мортона исказила мерзкая гримаса, когда он подхватил Уилла, обнажив при этом ряд неровных, темных зубов.
   Кендал Мортон никуда не смывался. Он работал на Эвана Брайса.
   О Господи, какие еще будут сюрпризы?
   - Собираешься прочесть мне лекцию, Мэри Ли? - пробубнил Уилл через набрякшую кровью тряпку, прижимая ее к сломанному носу. Он, скорчившись, сидел справа, на пассажирском сиденье, и изо всех сил старался прислушаться к звукам слева, тщетно пытаясь отвлечься от адской боли в ребрах.
   Мэри кинула взгляд в зеркало заднего вида, а потом стрельнула им в Уилла:
   - На черта я буду распространяться? Ты слишком пьян, чтобы что-то услышать. Да я сомневаюсь, чтобы ты вообще мог слышать. Скорее всего, доктору следует проверить, существует ли у тебя связь между ушами и мозгами.
   Уилл слабо хихикнул, но тут же застонал от боли, как только "хонда" угодила колесами в дорожную яму. Мэри сочувственно поморщилась и сбросила скорость. Но жалость немедленно отступила на задний план, уступив место гневу и страху.
   Мэри начинала понимать, почему Джею Ди приходилось так трудно с Уиллом. Возможно, Уилл и не заслуживает понимания. Возможно, он действительно нуждается в крепком пинке под зад. Быть может, на самом деле ей следует просто выбросить Уилла из машины, вместо того чтобы позволять ему заливать кровью коврик в салоне?
   Мысли у Мэри стали путаться, как только она бросила еще один взгляд в зеркало заднего вида. За ней следовал Кендал Мортон в грузовике, на котором приехал Уилл Небольшой кортеж замыкал на одном из пикапов Брайса второй работник с ранчо.
   Какого черта делает Мортон, работая на Брайса? Oт множества догадок у Мэри голова шла кругом.
   В пункте неотложной помощи доктор Лэример с видом крайнего неудовольствия переводил взгляд то на Уилла, то на Мэри. Он, очевидно, предпочитал принимав разных пациентов, вместо того чтобы в один и тот же день заниматься ранами, ушибами и переломами все того же пострадавшего. На вопрос Мэри о том, не могут ли они, получить скидку за столь частые посещения, единственным ответом доктора стало недовольное ворчание.
   Мэри сидела на стуле с прямой спинкой и смотрела на Уилла, поражаясь перемене, происшедшей в Рафферти-младшем. Взгляд его сейчас прояснился. Скорее всего, Уилл успел протрезветь, хотя этого нельзя было утверждать с уверенностью.
   - Знаешь, до меня никак не доходит, о чем ты думал, явившись в дом Брайса таким вот образом...
   - Думал? А что это такое?
   - ...но это выглядело настолько неправдоподобно, по-идиотски! У меня нет слов, чтобы описать, что это было.
   Уилл бросил на Мэри хмурый взгляд; глаза его слезились от новокаина.
   - Уилл, - упершись руками в колени, Мэри подалась вперед, - Брайса не напугаешь. Он ведь пойдет на мокрое дело. Ты его "достал", и не надо говорить, что он может сделать. У таких парней денег больше, чем у Господа Бога, и я действительно не думаю, что Брайс ошивался где-то поблизости, когда людям раздавали совесть. У него есть власть, способная разрушить "Старз-энд-Барз".
   - Ага. Что ж, теперь это проблема Джея Ди - не моя.
   Стиснув зубы, Мэри встала.
   - Мне осточертело ломать голову над тем, кто из вас тупоголовее! взорвалась она, откидывая дрожащими руками волосы назад. - Ладно, забудем Брайса. А как насчет Саманты? Куда ты ее заберешь? Быть может, на угольные шахты?
   - А вот это, Мэри Ли, не твое дело, - пробормотал Уилл, потупившись и разглядывая свежие густые пятна крови на джинсах. - Так что выбрось из головы. Ты ничего не знаешь о нас с Самантой.
   - Это верно, - покачала головой Мэри. Взяв с пола сумочку, она перекинула ремешок через плечо и направилась к выходу. Уже взявшись за ручку двери, Мэри обернулась и тяжело посмотрела на Уилла: - Тебе нужно повзрослеть.
   Джей Ди слегка наклонился в седле? пока его конь взбирался на вершину холма Голубой скалы. Натянув поводья, Рафферти остановил мерина и посидел минуту, опершись на луку седла, прислушиваясь, приглядываясь, выжидая. Сержант, выгнув шею, лениво поматывал головой из стороны в сторону и шевелил ушами, прислушиваясь к щебетанию птиц.
   Дел считал Голубую скалу нижней границей своей территории. Он постоянно мотался по этим местам, осуществляя круглосуточное патрулирование по всему периметру этой части владений Рафферти. Дел очень устыдился бы, узнав, что его "пограничная служба" известно Джею Ди. Дел не желал быть бременем для семьи, считая себя "недоразумением", неполноценным человеком - в силу поврежденности рассудка.
   Джей Ди безжалостно бичевал себя за то, что постоянно жаловался Делу на стремление чужаков захватить земли Рафферти, изливал свою злобу по поводу Люси. Он использовал дядю, никогда не задумываясь над тем, что это может стать опасным, словно Дел не был способен сформировать собственное мнение.
   Господи, если Дел принимал все эти разговоры близко к сердцу, он мог рассматривать убийство Люси как благородный жест. Одно насильственное действие могло столкнуть его с узкой, скользкой дорожки в бездонный водоворот.
   Джею Ди не хотелось в это верить. Но он не мог избавиться от возникающих вопросов и обретавших ясность ответов на них. И он не мог изолировать "Старз-энд-Барз" от внешнего мира, как бы сильно ему этого ни хотелось.
   Джей Ди припомнил разбитое, злое лицо Уилла, и мысли его потекли в новом неприятном направлении, но резкий звук ружейного выстрела, донесшийся откуда-то сверху стер образ брата. Сердце Джея Ди замерло, и он, пришпорив коня, продолжил подъем по тропинке.
   В лагере Дела не было. Собаки не выбежали навстречу. Не было и серой кобылы в загоне. Привязав коня к стойке и ослабив подпругу, Джей Ди внимательно осмотрел округу, в надежде обнаружить Дела где-нибудь в дальнем конце. Никого. Место, как всегда, было пустынно. Змея лежала, свернувшись в своей клетке, прибитой у входа в хижину. Вряд ли это было нормально, но такова уж была прихоть Дела, которому подобная форма защиты казалась вполне обычной. Перебравшись жить в хижину, Дел первым делом повесил у двери эту клетку и засадил туда страшную змею.
   Какая-то безотчетная интуиция подсказывала Джею Ди, что ему следует зайти в хижину и осмотреть ее, но он решительно отказался от этой идеи. Хижина Дела была местом священным, и никто не мог войти в нее без приглашения хозяина. Рафферти всегда уважал частную жизнь своего дяди. И теперь он не переступит этой линии.
   |Джей Ди уселся на скамейку и принялся ждать. Если бы Уилл не ушел, сегодня они бы перегнали сюда скот. Но Уилл ушел.
   "Ты дал ему пинка под зад, Джей Ди. Собственному брату, - невесело подумал Рафферти. - А теперь вот сидишь и ждешь дядю, чтобы выяснить, не причастен ли он к двум убийствам. Какая из твоих обязанностей берет верх: поступать в соответствии с законом, моральное право или же собственное понятие о праве? Если ты стремишься объединить семью, как тогда сможешь вернуть Уилла и что насчет твоих подозрений в отношении Дела? Если же на первое место ставишь землю, то чем ты тогда отличаешься от Брайса?"
   Джей Ди обхватил голову руками и тяжело вздохнул. Человек вынужден играть ту партию, которую предлагает ему жизнь. И ничего не попишешь. Никакого нытья, ни послаблений, ни желаний лучшего расклада карт.
   Откуда-то снизу, из темного коридора ведущей на север лесной тропы, раздался возбужденный собачий лай, и на двор примчался черно-белый сеттер Дела. Джей Ди остался на месте и спокойно смотрел на тропу. Через несколько секунд на опушке густого леса появился Дел. Его серая кобыла вылетела из леса, будто демон, ворвавшийся в этот мир из другого измерения; уши плотно прижаты, бешено раздувающиеся ноздри, широко раскрытые оливковые глаза. Она на полном галопе вскочила во двор. Приподнявшись в седле, Дел приложил карабин к плечу и прицелился в Джея Ди.