Ходжилл Пэт. Затмение луны

   – Значит, наша старая девочка наконец-то окочурилась. Чудно. Одной грязной потаскушкой меньше – воздух чище.
   – Эта «потаскушка» любила тебя и умерла в двадцать четыре года, потому что ты дал ей слишком много Драконьей Крови.
   – Я? Ты что, со свечкой стояла рядом? Ну, допустим, я. Но ты передо мной в долгу, Талисман. Мои глаза, не забыла? Я здесь, чтобы получить причитающееся.
   – Я бы тебе не советовал, – тихо сказал Марк. Перевязанная голова разбойника дернулась при звуке нового голоса. Усмешка стала еще шире.
   – Вот тут-то мы и выясним, насколько крепки кендары, а то такого про них понарассказывали. Да ты не волнуйся, Талисман. Сейчас случится многое, что будет тебе небезынтересно, и потом, в холмах, тоже. А теперь, – обратился он к своим людям, и голос его охрип от вырвавшейся злобы, – взять их.
   Марк оттолкнул Джейм к стене, поставив ее позади себя.
   – Стой здесь, сколько сможешь, – бросил он через плечо. – Эта борьба не для тебя.
   Джейм во все глаза смотрела на надвигающуюся толпу.
   – А для тебя?
   Самый высокий из разбойников с криком, наклонив голову, как бык бросился вперед. Послышался глухой хруст, и он отлетел назад, прижав к лицу руки, кровь из разбитой челюсти хлестала между пальцев. Марк стоял, не шелохнувшись, потирая кулак.
   – Следующий, – сказал он.
   Теперь на него бросились все скопом. Он свалил одного нападающего, другого, но тут на него навалились, и он исчез в массе барахтающихся тел.
   Джейм металась вокруг шевелящейся кучи в отчаянии, что не может помочь. Марк был прав: эта драка совсем не для нее. Вот ее друга могут сейчас убить, если она не поможет, но чем? Танец. Да, это то, что нужно, только не так, как в «Рес-аб-Тирре». Парализовать этих ублюдков. Вытянуть из них души, каплю за каплей…
   Чужая рука схватила ее за запястье и завернула за спину, боль пронзила аж до плеча.
   – Так-так, – просопел Бортис в ухо. Дыхание его было зловонно. – Ты тоже не можешь быть вдалеке от меня, да? – И он еще сильнее вывернул ее руку, заставив девушку вскрикнуть от боли. – Терпение, ясноглазая. Время работает на нас.
   Груда тел раздалась, и показался Марк – он стоял на коленях и стряхивал с себя бандитов. Один из разбойников поднялся, сжимая короткую тяжелую булаву – и с размаху опустил ее на голову кендара. Марк покачнулся. Двое головорезов схватили его под руки и приподняли. Третий взялся за прядь седых волос, откинул его голову и приставил к горлу нож. Кончик клинка окрасился кровью.
   – Сейчас, шеф?
   – Сейчас, – нетерпеливо ответил Бортис.
   Внезапно он завопил. Джейм выскользнула из его хватки – в ногу разбойника впились острые зубы Жура. Бандиты смотрели на них, замерев. И когда Джейм кинулась вперед, двоих здоровенных мужиков просто смело с пути этого маленького неистового создания с оскаленными зубами и острыми когтями. Джейм перепрыгнула через одного из них, используя широкие плечи как опору. Ее ноги встретились с лицом человека с ножом, тот упал. Остальные слишком тесно сгрудились, чтобы защищаться. Она ступала по головам и плечам, лягая всех, до кого могла дотянуться. Гора тел ходила ходуном. Тот, кто мог бы стать убийцей Марка, на ощупь искал свой нож, но не успели его пальцы подобраться к оружию, Джейм приземлилась на его спину. Ее длинные пальцы обвились вокруг мускулистой шеи. Человек повалился вперед с тихим бульканьем. Она наклонилась над телом кендара, пошевеливая окровавленными выпущенными когтями:
   – Следующий.
   На секунду в комнате повисла тишина, а потом у дверей началась суета. В комнату входили люди. Много людей. Если это разбойники пришли на подмогу… но нет. С видом триумфатора явился трактирщик, ведя за собой городскую стражу. Конец боя они взяли на себя, а Джейм тем временем поспешила к другу. Кровь струилась по виску из-под лоскута сорванной кожи, но череп был не задет, и дыхание оставалось ровным. Хвала предкам за его крепкую голову.
   Джейм выволакивала Марка из-под ног борющихся, когда кто-то схватил ее. Она попыталась вырваться, повернувшись лицом к нападавшему, но пара крепких рук сомкнулась у нее на горле. Человек в капюшоне навис над ней. Девушка вцепилась в его мизинцы, вовремя вспомнив, что у него две левых руки, и рванула их в стороны, чтобы освободиться. Невероятно – они просто переместились, перетекли по руке. Чужак рассмеялся. Задыхаясь, она ударила – и капюшон откинулся. Вместо того чтобы сломать душителю нос, ее кулак лишь загнал его вверх, на лоб, и теперь он плавно спускался, попадая более-менее на место.
   Человек ухмыльнулся, его рот пересекал лицо наискось, как надрез на яблоке. Не человек – переврат.
   – Рад встрече, Джеймсиль. Как и наш свиноподобный друг, я думал воспользоваться Черной Бандой, чтобы достать тебя в Тай-Тестигоне, но вот ты здесь.
   Джейм в отчаянии попыталась царапаться, ногти разорвали кожу переврата, но кровь его обжигала. Он усилил давление:
   – Ах, озорница, озорница. Будь благодарна, когда кто-то дарует тебе благосклонность, или ты предпочла бы погостить в лагере Бортиса? Тогда ты могла бы умереть, зная, что твоя смерть приведет к окончательному низвержению самого Мастера. До свидания, Джеймсиль.
   Сквозь грохот крови в ушах Джейм расслышала треск за спиной – стол, за которым сидели они с Марком, опрокинулся. Пирог приземлился рядом, каким-то чудом начинкой вверх. Одновременно мимо пролетело нечто маленькое и ударило ее противника в лицо. Это был глиняный медальончик. Переврат оторвал руки от ее горла и вцепился в него, когда тот с глухим шипением погрузился в его плоть. Завывая, он кинулся к двери, сметая на своем пути посуду и людей. И разбойники, и стражники разлетелись по сторонам. На пороге он изогнул пальцы крючками, запустил их под глиняный диск и извлек его с влажным чмоканьем. Шатаясь, переврат вывалился на улицу, прижав руки к изуродованному лицу. Медальон иму лежал на ступеньках, и кровь переврата медленно разъедала камень под ним.
   Джейм, задыхаясь, села, прижав руку к горлу, – наверняка шея уже посинела от кровоподтека. Опять то же самое, вот проклятие. Это уже начинает надоедать. Жур, тревожно мурлыча, скользнул к ней из угла. Он не привык к людям, к трактирным дракам, тем более к этой, обернувшейся чуть ли не бойней. Стражникам досталось худшее. Несмотря на численное преимущество, они столкнулись с людьми, знающими толк в самых грязных приемах боя. Марк застонал. Джейм помогла ему присесть, с беспокойством глядя в его остекленевшие глаза, оцепенело уставившиеся в пустоту. Нужно немедленно убираться отсюда.
   Их движение не осталось незамеченным.
   – Они уходят! – прокричал бандит через всю комнату Бортису.
   – Остановите их, чтоб вас всех черти взяли! – заорал главарь грабителей. – Сотня золотых тому, кто притащит мне их головы!
   Четверо разбойников наступали. Джейм почувствовала, как напрягся Марк. Он с ревом вскочил с пола и отправил в полет сразу трех нападающих. Четвертого он схватил и запихнул в дымоход. Остальные отшатнулись при виде диких глаз и поднявшихся дыбом волос. Кендар подхватил лавку, расправился с ней ногтями и зубами и надвинулся на толпу, легко помахивая шестифутовой доской. Пена и кровь пузырились на его седой бороде. Один разбойник выпрыгнул в окно, за ним другой. Внезапно у дверей образовался клубок тел, рвущихся наружу. Двое приближенных Бортиса подхватили его под руки и поволокли за собой, а он вырывался и ругался. На пороге главарь наконец освободился и повернулся:
   – Я вернусь, слышишь? Я соберу разбойников всех пяти шаек и приду за…
   Шлеп! Мясной пирог залепил ему лицо. Бандиты потащили Бортиса дальше, потому что кендар, завывая, как волк, приблизился снова. Все четверо выкатились на улицу и исчезли из виду. Через пару минут Марк вернулся, утирая бороду и смеясь. Он отыскал неразлитую кружку эля, одним махом осушил ее и огляделся:
   – Ау, а где все?
   Перед ним на пол шлепнулся тапок трактирщика. Подняв голову, кендар увидел самого трактирщика и половину стражников, цепляющихся за стропила и наблюдающих за ним. Остальные с опаской выглядывали из кухни, а Джейм и Жур – из-за края перевернутого стола.
   – Эй, выходите, – улыбнулся им Марк, – я вас не съем.
   – Это обещание?
   Немало времени ушло на то, чтобы отыскать всех, и еще больше – чтобы успокоить. Очень помог трактирщик, разливающий безмерно и бесплатно крепкий эль. Вскоре в гостинице воцарилось веселье, подогретое чувством облегчения и спиртным. Как же, они же победили всю Черную Банду – ну или часть ее. Никогда еще в истории Пештара не случалось столь великой победы – и все по закону! Народ праздновал, вновь и вновь посылая в погреб за пивом и тыкая палками разбойника, все еще зажатого в трубе. Тем временем Джейм перевязывала Марку голову.
   – Вот точно так же Бортис в последний раз стукнул меня – и ничего, выпуталась, – говорила она, осматривая рану. – Хоть человек – существо и непрочное, но стойкое. – Она смазала оторванную кожу намоченной в вине тряпочкой. Марк вскрикнул. – Ничего-ничего, этот кусочек тебе еще послужит. Кстати, ты чуть не напугал меня – а по правде, так я почти выскочила из сапог со страху. Ну и шуточки ты выкидываешь.
   – Да, занозы – это, конечно, досадно, но я предпочитаю бить тарелки, а не головы. Плохо, что я не вспомнил об этом до того, как мне чуть не проломили мою собственную. Но я же говорил тебе, что напускал на себя вид берсерка в битвах?
   – О, да, – ответила Джейм, обматывая его голову длинным чистым лоскутом, – но вряд ли это было достаточным предупреждением. Хотя я что-то и заподозрила, когда ты швырнул этот пирог. Бортису следует почаще носить требуху на ушах, ему очень идет. Вот. – Она закрепила конец повязки и нахмурилась. – Хотела бы я знать, что происходит. Ну ладно, понятно, почему Бортис охотится за мной, но эти перевраты? Двое за неделю, один за Мастера, другой против – если такое вообще возможно. И почему, во имя всех имен бога, моя смерть означает неминуемый крах Геридона? Похоже на головоломку, в которой несколько кусочков потеряно.
   В это самое время трактирщик, суетясь, поднялся из погреба с очередным кувшином вина.
   – Как, мои господа, вы не пьете? Вот лучшее, что есть в доме! – Он налил чаши до краев, а кое-что и выплеснулось. – Выпьем за бегство Черной Банды и поражение Бортиса, худшего головореза и хвастуна на всех западных склонах!
   – А тебя не тревожит, что он обещал вернуться?
   – Если он осмелится, мы снова поколотим его! – торжествующе завопил трактирщик. – Но, между нами говоря, с чего бы ему возвращаться? В конце концов, это же была обычная трактирная ссора, ну, допустим, впечатляющая, но ничего серьезного.
   Марк взглянул на Джейм:
   – Лучше объясни ему. Джейм кивнула:
   – Боюсь, что это было и остается достаточно серьезным, – сказала она хозяину. – Видишь ли, я стоила ему его глаз.
   Маленький трактирщик уставился на нее. Его рот открылся, закрылся, открылся вновь.
   – Прошу прощения. – Он со стуком поставил кувшин на стол и поспешил к пирующим стражникам. Те слушали его свистящий шепот сперва со смехом, но вскоре приумолкли.
   – Полагаю, вечеринка закончена, – сказала Джейм Марку.
   Капитан стражников подошел к столу.
   – Что за чушь? – спросил он, презрительно оглядев Джейм. – Как из-за этой тощей девчонки кто-то мог лишиться глаз?
   Джейм метнула на него пронзительный взгляд. Он не видел, как она сражалась, так что наверняка предположил, что Бортис ослеп, сражаясь из-за нее, – что, как она внезапно поняла, в чем-то было правдой.
   – Спокойнее, спокойнее, – сказал Марк на кенском, хихикнув. – Он даже разглядел, что ты девушка. За последнюю ночь это существенное продвижение. Сколько людей действительно может собрать Бортис? – спросил он капитана.
   – Ну, не все пять банд, но наверняка остаток его собственной, а это вчетверо больше, чем мы впустили вчера в Пештар. Значит, к закату нас окружат четыре сотни разбойников. Лучше вам уйти до того.
   – Многовато для прославленной нормы закона, – сказала Джейм.
   Капитан потемнел от злости, но его люди в смущении зашаркали ногами. Он был наемником из Центральных Земель, а они-то – горожанами, и у них была своя гордость.
   – Женщина, не дразни их, – мягко попросил Марк. – Здесь слишком тонкая грань между законом и хаосом. И мы в любом случае не хотим попасть в осаду.
   – Нет, конечно нет. Но если они хотят сохранить свою штатскую гордость за наш счет – позволим им заплатить за это. Мы не можем покинуть город без снаряжения, – обратилась она к горожанам. – Наша одежда сгорела в горах, и если мы будем в бегах, то не сможем охотиться и добывать пищу. Нам нужны запасы минимум на две недели.
   – Нет проблем, – бойко ответил один из стражников, не обращая внимания на кислый взгляд капитана. – Мы соберем все, что вам нужно. Уверен, что городской совет будет даже счастлив удовлетворить ваш список.
   – А еще нам нужен пони для перевозки поклажи.
   – Ну да, конечно. – Маленький трактирщик оглядел всех. – Я сам за него заплачу, коли нужно. Это меньшее, что мы можем сделать. Спасибо, мои дорогие. А теперь составляйте список, и эти парни займутся им, пока я принесу вам другой завтрак. Да, и если кого-нибудь не затруднит – вытащите, пожалуйста, этого человека из моего дымохода.
   Пока кенциры ели, все припасы были доставлены, упакованы и погружены на маленького косматого зверя с острыми ушками. Кто-то даже раздобыл для Джейм новую пару перчаток. Натягивая их, она вспомнила разбойника, которому располосовала горло, и на миг навалилась тяжесть. Конечно, нехорошо так вольно использовать когти… Но тот подонок это заслужил, и хватит о нем.
   У ворот Марк выудил что-то из своего кошелька.
   – Я почти забыл про это, – сказал он. – Он так и лежал на ступеньке.
   Джейм с опаской взяла медальон. Глиняное лицо покрывала мягкая маска прилипшей кожи – и Джейм вдруг поняла, что это кожа с лица переврата. Только рот оставался открытым, на губах запеклась кровь. Сила в нем, казалось, замолчала – а возможно, временно насытилась.
   – Я начинаю задумываться, что же это за подарок такой, – сказала девушка.
   – Поразительно, что стадо улепетывающих разбойников не стерло его в порошок, но, возможно, как и Книга, эта штучка умеет сама о себе позаботиться, – и опустила кругляшок в карман. – Готов? Марк замешкался.
   – Еще одно дельце. Тебе решать, думаю, мы обгоним эту свору, но если уж Бортис схватит нас, то лучше, чтобы он не взял тебя живой. Согласна?
   Джейм сглотнула внезапно пересохшим горлом:
   – Согласна.
   Они вышли из западных ворот Пештара и начали спуск по караванной дороге. Центральные Земли так и лежали внизу во всем великолепии утреннего света.

Глава 4
ПЕРВАЯ КРОВЬ

   Тентир: седьмой – восьмой дни зимы
 
   На рассвете Тагмет уже бурлил. Все слышали новость о приближении Роя. Люди паковали вещи и готовы были затушить костры, на которых готовили пищу. Торисен выслушал полный отчет гонца и отослал его вниз – вздремнуть хоть полчаса в уголке главного зала. Бринни распарывал запасную рубаху и нарезал ткань квадратиками, а Торисен тем временем закатал рукав, и Бур осторожно надсек ему кожу на руке. Морин подставил под струйку крови Верховного Лорда серебряную чашу. Видевший эту процедуру Донкерри позеленел, встал, стараясь казаться равнодушным, и чуть не шагнул прямо в очаг – Рион вовремя перехватил мальчика.
   – Кровавая слепота, – презрительно бросил Морин и принялся окунать концы лоскутков в чашу.
   Торисен наблюдал за Донкерри. Когда Каинрон говорил, что у него есть глаза и уши в Тагмете, не имел ли он в виду внука? С Калдана станется использовать кровную родню, да еще и ребенка, в качестве шпиона. Торисен решил, что не любит шпионов вне зависимости от их возраста.
   Донкерри скорчился у огня, чувствуя себя больным и разбитым, – так было с ним всегда при виде крови. Он ощутил на себе холодный, оценивающий взгляд Лорда и побледнел еще больше.
   Герольд Торисена вошла в комнату, он протянул ей обрывки ткани:
   – Неси слово в каждый замок вниз по реке – Высший Совет должен собраться в Готрегоре на девятый день зимы, а Войско приведено в полную готовность не позднее десятого. Дай каждому лорду по лоскутку и скажи: «Кровь зовет. Ответь или нарушишь клятву».
   Девушка поклонилась и вышла.
   – Это должно встряхнуть их, – сказал Торисен Буру. – К завтрашней ночи каждый высокорожденный в долине будет желать, чтобы я никогда не появлялся на свет, если, конечно, они уже не жалеют об этом. Ну и на что ты так уставился? Я все еще грязный?
   – Нет, лорд. – Бур оценивающе оглядел его. – Немного сна освежило тебя. Теперь ты выглядишь так, словно мертв не три дня, а всего один.
   – Приятно знать о таком улучшении, – кисло ответил высокорожденный. – Эй, а это что такое?
   С севера донесся отдаленный рокот. Черные тучи заклубились над заснеженными пиками, вздымаясь выше и выше.
   – От Барьера идет гроза. – Бур глядел туда.
   – Да, и с нашей-то удачей она настигнет нас как раз на пути в Готрегор. Мы не можем в один миг покинуть север.
   Они выехали из Тагмета через час, когда вокруг уже сверкали молнии и не по сезону теплый ветер настойчиво подталкивал в спины. До Готрегора пятьдесят лиг мимо пяти пар замков. Лорд Каинрон с Нусаром присоединились к кавалькаде, когда та скакала мимо Рестомира, оставив Шета-Остряка, командира отделения, собирать войско. Калдан дружески поболтал с Торисеном об их счастливом бегстве прошлой ночью и поотстал, чтобы продолжить путь со своей свитой. Призыв, скрепленный кровью, держал его в рамках, и если у него и появилось что-то новое на уме, то с этим придется подождать до того, как соберется Совет.
   У горы Албан, приюта летописцев, к всадникам примкнули оживленный историк и седовласая певица: первый – чтобы записывать все факты предстоящей кампании (если таковой суждено быть), а вторая – чтобы увековечить их в песне, используя заветное право певцов на Законную Ложь.
   Весь день собирались грозовые облака, становясь все чернее и тяжелее, но до сумерек небеса не разверзлись. Ветер, бывший до сих пор попутным, обратился навстречу всадникам, хлеща их по лицам опавшими листьями. Гром ударил совсем рядом. Каинрон направил коня к Торисену.
   – Не нравится мне все это, – сказал он, глядя в темноту, иногда прорезаемую вспышками молний. – Нам лучше повернуть назад.
   – Тентир не дальше, чем гора Албан. И ты наверняка не боишься небольшого дождика, мой лорд.
   – Нет, конечно, – ответил Каинрон с вежливой и самодовольной улыбкой, поднимая и застегивая ворот красного бархатного камзола. – Просто ни один уважающий себя высокорожденный не отправится в такую погоду в кожаной рубахе.
   Торисен выдавил улыбку. На нем была ноская, удобная кожаная одежда, подогнанная под его худощавую фигуру, такая могла бы принадлежать любому из его слуг-кендаров.
   – Как тебе будет угодно, милорд. Мы поскачем в Тентир, где нас уже дожидается ужин. А на обратном пути вы вернее промокнете.
   Ураган рванулся вперед. Торисен услыхал, как один из мальчиков воскликнул что-то, и сдержал коня, пока Морин не поравнялся с ним. Бринни и остальные скакали неподалеку. Тогда лорд вновь позволил Урагану лететь во всю прыть. Черный жеребец набрал галоп, он мчался, слыша цокот копыт других лошадей позади. Молнии стегали дорогу вокруг, золотя голые ветви колышущихся на ветру деревьев и сверкая в неспокойной воде текущей рядом Серебряной. Мальчики кричали, и их голоса вливались в шум надвигающейся бури. Торисен рассмеялся. Никто не может нагнать такого полукровку, как Ураган. Еще одна слепящая вспышка, грохот, словно раскололся весь мир, и пятидесятифутовая сосна легла прямо поперек пути. Ураган сперва шарахнулся в сторону, но затем прыгнул, как взлетел – копыта едва коснулись хвои рухнувшего дерева. Кости в седельной сумке стукнулись, когда конь приземлился.
   – Держитесь за мной! – прокричал через плечо Тори-сен.
   На другом берегу реки уже показался Тентир, училище молодых воинов, черный замок на фоне гор. Из окон приветливо струился свет. Торисен проскакал по мосту, по дорожке между тренировочными полями – прямо в ворота. Холодные капли дождя ужалили лицо. Створки ворот раскрылись, и всадник на коне влетел в главный зал старого замка. Ураган заскользил по стертым от времени плитам пола. С грохотом ввалились и мальчики, перекидываясь дружескими колкостями. За ними въехали Бур и другие, свита Каинрона – последней. К этому времени снаружи уже неистовствовал проливной дождь. Нусар выглядел как мокрая кошка, а у Каинрона был такой же гордый вид, как и всегда, хотя розоватые струйки стекали с его сильно полинявшего бархатного камзола.
   – Он придумает, как отплатить тебе за это, – вполголоса произнес Бур, когда слуги отвели лошадей по пандусу в подземную конюшню.
   – Пусть попробует, – безмятежно ответил Торисен. – Даже если у него получится, это зрелище того стоило.
   За ними охранники сражались с грозой, пытаясь закрыть тяжелые дубовые двери. Одному из них, взглянувшему вверх, в сторону гор, при вспышке молнии показалось, что он видит что-то большое и белое, парящее на ветру в сторону замка. Потом темнота поглотила картинку, прогремел гром – и новая молния озарила лишь пустоту.
   Торисен и Бур поднялись на второй этаж старого замка, где комнаты всегда стояли наготове в ожидании нечастых визитов Верховного Лорда. За каминной решеткой гудел огонь, и трубы, тянущиеся через три этажа, согревали трехкомнатные покои. Торисен опустил переметную суму на огромную кровать и направился к очагу. Возможно, впервые с тех пор, как они прибыли на север, он по-настоящему согреется. Движение Бура отвлекло его.
   – Чего ты там нашел?
   Кендар распаковал свой мешок и сейчас осторожно разворачивал что-то темное и поблескивающее, серебром вспыхивали обшлага и ворот.
   – Ты прихватил мой придворный мундир на охотничью прогулку?
   – Ну, ты бы ведь не узнал, – сказал Бур полувоинственно-полувиновато. – А теперь вот он и пригодился.
   – Бедный Бур, – улыбнулся высокорожденный. – Каинрон задел тебя за живое своими разговорами о наездниках в кожаных рубахах? Что ж, прекрасно. Можешь одеть меня с головы до пят, и посмотрим, смогу ли я ослепить его.
   Бур держал бархатный камзол, помогая лорду облачаться в него.
   – Было бы куда проще, если б ты не ходил всегда в черном и с оружием. – И он поместил два метательных ножа в специальные ножны за воротом.
   В дверь постучали. Вошел кадет из Норфа.
   – Мой лорд Каинрон приветствует тебя, – сказал он ломающимся от волнения голоском, но храбро продолжил послание: – Как только он узнал, что в Тентире лишь его и твои люди, то приказал подготовить все для трапезы в зале, и приглашает вас быть… быть его гостями.
   Бур так сердито посмотрел на мальчика, что окончательно смутил его.
   – Этот человек… разве он здесь хозяин?!
   – Не имеет значения. Это просто его месть… А я уже сказал, что происшедшее того стоит. Готов?
   Бур внимательно оглядел лорда и одобрительно кивнул. Они вышли из комнаты.
 
   Высоко в небе над замком парило нечто – бледная кожа туго натянута между телом и размягченными конечностями. Оно было голым – за исключением шеи, вокруг которой обвилась серая колеблющаяся масса. Лицо существа было почти человеческим, съежившимся от холода и напряжения, белые космы развевались на ветру. Создание реяло в воздухе, потом резко нырнуло к открытому окну второго этажа северного крыла Тентира. В последний момент сильный порыв подхватил его, развернул, стукнул сперва о каменную стену, а потом о закрытый ставень окна этажом ниже. Ставень распахнулся, и кровать прервала падение, впрочем сама не выдержав и развалившись. Существо, запутавшись в одеялах, барахтаясь, покатилось по полу, проклиная все спальни на свете. Внезапно оно прекратило борьбу, одна рука с тонкими паучьими пальцами потянулась к обнажившемуся горлу.
   – Красотка? – позвало оно сиплым, невнятным голосом. – Ты где?
   Из-под ближайшей кровати выползла серая вирма, состоящая словно из отдельных кусочков, толщиной с руку. Ее щупальца скользили по полу, оставляя за собой слой слизи. Переврат подхватил червяка и погладил.
   – С тобой все в порядке, девочка? А вот со мной не очень. Я не могу… не могу превратиться… обратно…
   Его начало трясти от усилия. Перепончатая кожа на одной руке покрылась морщинами, словно смятая перчатка, но и только. Переврат остановился, задыхаясь и истекая потом.
   – Не действует, девочка. Мне нужна кровь, много крови… Снаружи раздались приближающиеся голоса.
 
   Торисен и Бур прошли за юным проводником на первый этаж, в другую часть Тентира. Старый замок был перестроен под казармы и тренировочные залы, так что вокруг внутреннего двора образовалось огромное пространство, в котором, как утверждали кадеты, всегда было полно засохшей грязи и ила. Хотя молодых кендаров, мальчиков и девочек, тренировали вместе, спали и ели они, собравшись группками, – как прибывали из родных замков. Зал Каинрона был в северном крыле. Идя к нему по длинным коридорам, Торисен услышал резкий скрип досок и удар ветра о стену. Пламя факела в руках проводника дрогнуло, и тени заплясали по полу.
   – Итак, все остальные разъехались по домам, – сказал высокорожденный.
   – Да, лорд, как только прибыло твое послание. Лорд, мы скоро будем драться, да?
   Торисен улыбнулся пылу мальчика:
   – Боюсь, что так. Тут должно быть сейчас около пятидесяти кадетов из Норфа. А сколько учащихся от лорда Каинрона?