Хогарт Аурелия. Вторая попытка

   Самодовольная усмешка Хенни стала еще шире.
   — Не спеши отказываться, — сказала она, продолжая держать тарелку перед Эсти. — Подумай как следует, может, и найдется местечко для сладкого.
   — Что ты! — повторила Эсти. — Если я даже подумаю, это ничего не изменит. — Выдержав короткую паузу, она добавила: — А вот если ты позволишь мне забрать этот кусок с собой, я буду очень тебе благодарна.
   — Конечно! — воскликнула Хенни. — У меня и коробочка пластиковая найдется ради такого случая.
   Тут в разговор включился Гейб.
   — Уж ради такого случая, — произнес он с улыбкой, — пожалуйста, положи в эту коробочку кусочек и для меня, хорошо? И не стесняйся, режь ломоть побольше, чтобы мы с Эсти во всей полноте оценили твое мастерство. То есть я-то давно его оценил, а Эсти только предстоит это сделать.
   Хенни в ответ лишь кивнула, тихо сияя от удовольствия.
   Ну все, подумала Эсти, осталось совсем немного. Когда будет покончено с десертом, мы сразу отправимся домой.
   Она даже слегка заерзала на стуле, так ей не терпелось поскорее вернуться в миленький уютный коттедж, самой заманчивой комнатой которого являлась спальня.
   — Ну как? — спросила Хенни, выждав некоторое время.
   Доррис с набитым ртом молча подняла большой палец. Уилл кивнул, показывая, что присоединяется к ее мнению. Джон пробормотал что-то одобрительное, тоже уплетая торт за обе щеки. Хенни вновь удовлетворенно улыбнулась. По-видимому, по ее собственным меркам, вечер удался. Сама она торт не ела, лишь время от времени пила минералку и машинально поглаживала живот.
 
   Наконец прием завершился. Все переместились в холл, где гости стали одеваться. Хенни приготовила не одну коробку с ломтями торта, а две. Вторая предназначалась для Доррис и Уилла.
   — Спасибо, дорогая, — сказала та, на прощание прижимаясь щекой к ее щеке.
   — Спасибо за все, — вежливо улыбнулся Уилл.
   — Рада, что вам понравилось, — церемонно произнесла Хенни, а затем вдруг на миг застыла с взглядом, словно обращенным внутрь себя. — Ой… Он снова шевелится… — Она положила ладонь на живот и оглянулась на Джона.
   Тот шагнул к ней.
   — Правда? Хенни кивнула.
   — Прижми руку вот к этому месту…
   — Сюда?
   — Нет, ниже. Чувствуешь?
   — Джон тоже на минуту застыл, и его лицо расплылось в глуповато-счастливой улыбке. Глядя на эту картину, Доррис в очередной раз возвела глаза к потолку, всем своим видом показывая презрение к происходящему.
   Эсти усмехнулась. По духу Доррис была ей гораздо ближе, чем Хенни.
   Не успела она подумать об этом, как Хенни неожиданно повернулась к Гейбу.
   — Хочешь потрогать?
   Брови Эсти удивленно поползли вверх, но не успела еще она опомниться, как Гейб произнес со странной дрожью волнения в голосе:
   — А можно?
   — Конечно, глупый, ведь я же сама тебе предлагаю.
   И на глазах изумленной Эсти Гейб приблизился к Хенни и прижал ладонь к тому самому месту, где только что находилась рука отодвинувшегося Джона.
   — Чувствуешь? — выждав несколько мгновений, спросила Хенни.
   — Не-ет, — разочарованно протянул Гейб.
   — Сейчас, минутку, он просто… Вот! Почувствовал?
   Гейб медленно расплылся в улыбке, точь-в-точь как это только что сделал Джон.
   — Да… О, снова!
   Совершенно растерявшись, Эсти машинально оглянулась на Доррис, словно ища поддержки. Та по-прежнему с презрением наблюдала за происходящим, держа Уилла под руку. Поймав взгляд Эсти, она недоуменно пожала плечами, словно говоря: «Это выше моего понимания, все эти телячьи нежности, да и вообще…».
   Эсти вновь перевела взгляд на Хенни и Гейба, с таинственным выражением на лицах прислушивающихся к движению плода в чреве, и у нее возникло какое-то странное, плохо поддающееся описанию, но точно неприятное ощущение. Во всем этом присутствовало столько откровенной физиологии, что становилось не по себе.
   Нет, я не хочу быть похожей на Хенни! — решительно подумала Эсти.
   Рядом Доррис произнесла с коротким смешком:
   — Милый, идем отсюда поскорей! — И сразу же потянула Уилла к выходу, не забыв, впрочем, захватить со стоящего под зеркалом столика пластиковую коробку с кусками торта. — Всем привет! Спасибо за ужин… — Последние слова она произнесла уже на крыльце. В следующее мгновение за парочкой захлопнулась входная дверь.
   Тут Джон встрепенулся, шагнул вперед и оттеснил Гейба от Хенни.
   — Все, достаточно, — ворчливо произнес он обнимая ее за плечи. — Это моя жена! Обзаведись своей, и пусть она рожает тебе детишек.
   На Эсти Джон не смотрел, однако все, включая ее саму, прекрасно поняли, о ком идет речь.
   — Постараюсь последовать твоему совету, — усмехнулся Гейб, но как-то сдержанно.
   Вероятно, только что пережитые ощущения оставили в его душе глубокий след.
   Далее последовало прощание, и наконец Эсти и Гейб покинули гостеприимный дом супругов Филби.
   — Давай немного пройдемся, — предложил; Эсти, когда они оказались на улице. — Хотя бы вон до того перекрестка. А там остановим такси/
   Гейб не возражал, и они медленно двинулись по улице, вдыхая свежий воздух. В эту ми нуту, будто специально для них, в воздухе закружились редкие снежинки.
   — Ну как тебе нынешний вечер? — спустя некоторое время спросил Гейб.
   «Как тебе мои родственники?» — следовало понимать.
   Эсти неуверенно улыбнулась.
   — По-моему, все было очень мило. Завтра я надеюсь попробовать еще вот это, — приподняла она обвязанную шпагатом пластиковую коробку с куском торта, почти вдвое большим, чем тот, что достался Доррис и Уиллу.
   Гейб рассмеялся.
   — Брось, можешь особо не деликатничать. Все достоинства и недостатки своей родни я знаю наперечет. Так что обидеть меня ты не сумеешь даже при большом желании.
   На миг Эсти плотнее прижалась к его боку.
   — Я и не собираюсь. Мне действительно понравился и твой брат, и сестра… с которой у меня, похоже, есть что-то общее.
   — Да, пожалуй, — согласился Гейб, мимоходом поцеловав ее в висок. — Тебе не холодно?
   — Что ты! После приема такого количества калорий я, наверное, могу обогревать небольшое помещение.
   С губ Гейба вновь сорвался смешок.
   — Что поделаешь, Джон и Хенни очень хлебосольные хозяева.
   — Особенно Хенни, я полагаю?
   — О, с ней не сравнится никто! — восторженно отозвался Гейб. — То есть, возможно, и есть где-нибудь еще такие женщины, даже наверняка, но в нашей семье их точно нет. Во всяком случае, пока.
   Он посмотрел на Эсти, как ей показалось, с надеждой, и она сразу внутренне напряглась.
   Вот оно что! Выходит, Хенни для Гейба идеал женщины. Но это же прямая противоположность моим представлениям! Она снизу вверх покосилась на него. Наверное, и наш будущий брак представляется ему очень похожим на то, что создали Джон и Хенни. М-да. Какое неприятное открытие. Впрочем, Джон, судя по всему, нормальный мужчина. Это в Хенни присутствуют странности, которые сводят мужчин с ума. Не всех, разумеется, потому что на Уилла она вроде бы не произвела особого впечатления — он увлечен Доррис, — но мужчины рода Филби определенно тяготеют к подобному типу женщин. Им нравятся такие мягкие, домашние, уютные и… вечно беременные женщины!
   В ее душе поднималось раздражение. Она все никак не могла поверить, что влюбилась в человека, обладающего столь банальными представлениями о семье.
   И как же теперь быть? — размышляла Эсти, шагая рядом с Гейбом. Что-либо менять поздно — я люблю его и не могу без него жить. Но, похоже, и с ним тоже не смогу, если он придерживается таких взглядов на брак. Вот так положение…
   Следом в ее мозг закралась беспокойная мысль: а не напрасно ли она сюда приехала? Не зря ли рискнула работой, карьерой, творческими перспективами? Может, бросить все и вернуться к себе в бюро, пока не поздно? Не сумасбродство ли укатить в другой город и начать почти семейную жизнь с человеком, мировоззрение которого разительно отличается от твоего собственного.
   Нет, упрямо подумала Эсти. Не сумасбродство. Потому что я люблю Гейба, а он любит меня. И, кроме того, дело не в разнице мировоззрений — они у нас довольно схожие, — просто взгляды на брак различаются. Но я переделаю Гейба. Да, именно! Постепенно, тактично, не оказывая давления, перетяну его на свою точку зрения. И все у нас будет хорошо. Ведь мы созданы друг для друга, это же очевидно!
   Тебе просто не хочется после стольких усилий возвращаться туда, где тебя поджидает Лесли Кнолл, насмешливо сказал ей голос ее второго я. О, твой шеф примет тебя с распростертыми объятиями, только появись в бюро!
   Да я не хочу возвращаться. По-моему, это вполне естественно. Зачем мне Лесли Кнолл, если у меня есть Гейб?
   Она вновь подняла на него взгляд. Он неспешно и уверенно двигался вперед, посматривая по сторонам и провожая глазами сверкающие в свете уличных фонарей снежинки. Затем, словно почувствовав, что Эсти смотрит на него, повернул голову и улыбнулся.
   У Эсти сразу потеплело на душе.
   Какая сказочная сегодня ночь! — подумала она через несколько мгновений, переведя взгляд с лица возлюбленного на круговерть искрящихся снежинок. В такое время не хочется думать о плохом и строить мрачные прогнозы. И вообще, почему мы говорим о Хенни? Давно пора перевести беседу на другое.
   — Скажи, а вот Доррис… — начала Эсти и умолкла, не зная, о чем спросить.
   Гейб вновь повернулся к ней. На его губах застыла легкая улыбка.
   — Да?
   — Она… мм… чем занимается?
   — Разве я не говорил? — удивился Гейб. — Доррис спортивный обозреватель одного местного телеканала.
   — Вот как? Выходит, она каким-то образом связана со спортом?
   Гейб усмехнулся.
   — Каким-то! Доррис сама в прошлом спортсменка, мастер спорта по теннису.
   — А… — протянула Эсти. — Понятно… Он внимательно взглянул на нее.
   — Что тебе понятно?
   Почему Доррис на дух не переносит все эти типично дамские штучки, мысленно ответила Эсти. Ведь спорт всегда подразумевал определенную жесткость. Если человек стремится к победе, мягкость ему только помеха.
   Вслух же она произнесла:
   — Почему Доррис так резко разговаривала с Хенни. Впрочем, возможно, мне только показалось, — поспешно добавила она из опасения, что Гейба может оскорбить подобный отзыв о его сестре, пусть и двоюродной.
   Но тот лишь покачал головой.
   — Это еще что! Раньше Доррис вообще задирала Хенни по любому поводу. Однако той хватало мудрости пропускать колкости мимо ушей, и мало-помалу Доррис утихомирилась. — Немного помолчав, он произнес: — Вообще-то она неплохой человек. Я имею в виду Доррис. С ней интересно поболтать, ну и все такое… Если бы в ней не было некой изюминки, вряд ли бы она вызывала интерес парней вроде Уилла.
   — У меня создалось впечатление, что Уилл моложе Доррис, — осторожно произнесла Эсти.
   — Намного! — хохотнул Гейб. — Он тоже из спортивного мира, именно там Доррис и находит себе мальчиков для тренировок.
   — То есть она еще и тренер? — вскинула Эсти бровь.
   Тут уж Гейб рассмеялся от души.
   — В каком-то смысле, — произнес он сквозь смех, затем добавил: — Извини, просто я так называю интрижки Доррис со спортивными мальчиками. Она частенько меняет ухажеров. К примеру, я всякий раз вижу ее с новым парнем. Хотя справедливости ради нужно признать, что до сих пор мы виделись в лучшем случае раз в году, и всегда у Джона и Хенни.
   — Почему? — спросила Эсти и тут же спрятала подбородок в меховой воротник пальто, потому что ее понемногу начала пробирать февральская стужа.
   — Потому что Доррис отвратительно готовит. Однажды я побывал у нее в гостях, кстати вместе с Хенни и Джоном, и с тех пор предпочитаю избегать этого сомнительного удовольствия. Да она и не очень-то стремится устраивать приемы. Говорит, что это не ее стиль жизни.
   — Охотно верю. Если ты еще скажешь, что кроме стряпни Доррис не любит и прочие домашние дела, я тоже не удивлюсь.
   — Ты попала в самую точку. Только «не любит» еще мягко сказано. Доррис вообще почти ничего не делает в доме сама, у нее работает прислуга. И в этом ее главное отличие от Хенни.
   Эсти поневоле усмехнулась. Она только сегодня познакомилась с Хенни, однако представить, что та допустит к своему дому каких-то посторонних работников, не могла.
   — Зато Хенни, по-моему, живет только ради семьи, — сказала она, бросив взгляд по сторонам. Они уже приближались к ярко освещенному перекрестку, где сияли рекламой два больших магазина и легко было поймать такси.
   — Верно, — кивнул Гейб. — Более преданной семье женщины, чем Хенни, я не встречал. Муж, дети и дом составляют все ее существование. — И снова в его голосе появились ненавистные Эсти одобрительные нотки. — Собственно, Джон в этом отношении мало чем отличается от Хенни, — продолжил Гейб. — Оба они живут друг для друга. И для семьи. Каждый вносит посильный вклад. Джон зарабатывает деньги, а Хенни… Ох, чего только она не делает!
   Представляю себе! — усмехнулась про себя Эсти.
   — Ну, что она любит и умеет готовить, ты уже, конечно, поняла, так?
   — Это увидел бы даже слепой.
   — Между прочим, — произнес Гейб таким тоном, будто открывал какую-то тайну, — Хенни сама варит варенье и даже умеет делать овощные соленья и маринады!
   — Уму непостижимо, — обронила Эсти.
   Однако Гейб не уловил иронии.
   — Правда, здорово? — Он был полон воодушевления. Вероятно, в эту минуту ему представился собственный дом, которым управляла такая же хорошая хозяйка, как Хенни. И судя по тому, какой сияющий взор он обратил на Эсти, в этой роли ему виделась именно она. — А еще Хенни вяжет свитера, носки и всякие детские мелочи.
   — И обшивает всю семью, — вновь насмешливо произнесла Эсти.

11

   Но, как и в прошлый раз, Гейб воспринял ее слова совершенно серьезно. Судя по всему, он вообще не в состоянии был по-иному воспринимать все, что имело отношение к Хенни. Или, может, к его собственной воображаемой семье?
   Этого Эсти не знала. Гейб так отзывался о Хенни, что на месте Эсти любая женщина задалась бы вопросом: уж не влюблен ли он случайно в жену своего старшего брата?
   Однако Эсти была уверена, что чувства Гейба нацелены исключительно на нее.
   — Пока не обшивает, — качнул он головой. — Но в мой прошлый приезд сказала, что приобрела несколько хороших книжек по кройке и шитью и уже усердно их штудирует. Так что не за горами и это.
   Боже правый, ну и клуша же эта Хенни! И Гейб всерьез ожидает, что я стану ей подражать?
   — Знаешь, о чем я только что подумал? — вдруг весело произнес он.
   — О чем? — с опаской спросила она.
   С некоторых пор у нее появился повод опасаться идей Гейба.
   — Хенни наверняка предложит тебе свою помощь в обустройстве нашего коттеджа. Ну хотя бы в плане совета.
   Эсти улыбнулась: «в обустройстве нашего коттеджа»… Как замечательно Гейб это произнес! Однако относительно всего остального он ошибается.
   Я на пушечный выстрел не подпущу умницу Хенни к обустройству нашего коттеджа! — твердо решила она. С чего Гейб взял, что я нуждаюсь в чьих-то советах? Между прочим, я художник. К тому же работаю дизайнером. Правда, компьютерным, но все равно. А тут какая-то Хенни! У нее небось и образования-то сколько-нибудь существенного нет. Наверное, выскочила замуж сразу после окончания школы и начала рожать детей.
   — Что ж, заранее ей благодарна, — сказала Эсти, стараясь, чтобы это не прозвучало слишком хмуро.
   Они уже подошли к самому перекрестку.
   — Да, чуть не забыл! — неожиданно воскликнул Гейб.
   Что еще? — мрачно подумала Эсти. Хенни изъявляет желание научить меня рожать в воде? А что, с нее станется…
   К счастью, Гейб подразумевал не это.
   — Между прочим, должен тебе сказать, что ты произвела на всех большое впечатление. Джон даже поздравил меня с тем, что мне удалось отыскать такую красавицу. А Доррис выбрала момент и потихоньку спросила, неужели такие платья, как на тебе, продаются у нас в Колумбусе или ты выписываешь их по какому-нибудь каталогу из Нью-Йорка, Вашингтона или из самого Парижа…
   Тихонько рассмеявшись, Эсти покачала головой.
   — Это платье я купила в бутике по соседству со своим домом. Зато меня уверяли, что оно существует в единственном экземпляре и мне не угрожает перспектива столкнуться на какой-нибудь вечеринке с дамой, одетой точь-в-точь как я сама.
   — Вот как, — протянул Гейб. — Надо будет сказать об этом Доррис. Она, похоже, немного тебе завидует. Во всяком случае, ей очень понравилось, как ты выглядишь. Как на картинке, так она сказала. Я и сам подумал примерно то же, когда ты спустилась в гостиную, переодевшись, чтобы ехать на ужин к моим родственникам, но забыл тебе сказать. — Он поскреб в затылке. — Ты уж прости…
   Ну наконец-то! — радостно подумала Эсти. Оказывается, мне тоже можно делать комплименты, а не осыпать ими с головы до ног одну лишь Хенни.
   — Прощу, но при одном условии, — сказала она.
   — Все, что угодно!
   — О, выполнить мое пожелание не составит тебе труда… надеюсь. Словом, поцелуй меня, тогда прощу.
   Солнышко! Об этом я мечтаю весь вечер. — С этими словами Гейб нежно обнял Эсти прямо посреди улицы, на виду у редких прохожих, и прильнул к губам в поцелуе, преисполненном сдерживаемой страсти.
   Она сразу почувствовала себя очень хорошо. Так бывало всегда, когда она оказывалась в объятиях Гейба. Лучше этого для нее не существовало ничего на свете.
   — Поедем домой! — срывающимся от избытка чувств шепотом произнес Гейб, с неохотой оторвавшись от ее губ.
   Домой! Снова ласкающее слух слово.
   — Да, дорогой. Об этом я мечтала весь вечер, — с тихим счастливым смехом призналась она.
   — А, так ты все-таки скучала в обществе моей родни!
   Эсти лукаво улыбнулась.
   — Не то чтобы скучала, а просто все время вспоминала наш миленький коттедж, как он стоит там, сиротливо, без света в окнах, без человеческого тепла… Мне хочется поскорее придать ему жилой вид, повесить белые ажурные занавески и…
   — Как же ты управишься со всем этим? — с беспокойством прервал ее Гейб.
   — С чем, дорогой?
   — Ты ведь собиралась писать картины, — напомнил он. — Разве у тебя хватит времени и на это, и на домашнее хозяйство?
   Эсти вновь внутренне напряглась.
   Все-таки Гейб ожидает, что я стану заниматься домашним хозяйством! Вероятно, иной он себе совместную жизнь с женщиной не представляет. Вот бы взять и спросить, жена ему нужна или горничная и кухарка в одном лице!
   Разумеется, ни о чем таком спрашивать она не стала, а просто улыбнулась и сказала:
   — Думаю, времени у меня будет предостаточно, дорогой, ведь мне не нужно будет ходить на работу. И потом, нас всего двое. Мы пока не составляем такую большую семью, как Джон, Хенни и ребятишки, верно?
   Последняя фраза была своего рода проверкой. Услышав про большую семью, Гейб расплылся в улыбке, и Эсти поняла, что он вовсе не прочь последовать примеру старшего брата и обзавестись несколькими детьми.
   Чем дальше, тем занятнее, подумала Эсти, стараясь не допустить того, чтобы ее мысли отразились на лице. За нынешний вечер я выяснила, что Гейб обожает женщин, всецело посвятивших себя домашнему очагу, что Хенни он воспринимает как своего рода идеал и втайне лелеет мечту обзавестись многочисленным потомством. Интересно, что еще мне предстоит узнать?
   — Вот когда у нас появится такая семья, тогда, конечно, домашней работы будет больше, — сказала она. — А два человека не создадут большого беспорядка. Каждый из нас будет убирать после себя, вот и все. Ведь до недавних пор, живя отдельно, мы занимались тем же — убирали за собой постель, мыли посуду и тому подобное, — а сейчас просто продолжится все прежнее. — Эсти обезоруживающе улыбнулась. — По-моему, беспокоиться не о чем. Что, хочешь что-то сказать? Нет? — Ее улыбка стала шире. — Замечательно. Рада, что ты со мной согласен.
   И все-таки у нее создалось впечатление, что Гейб собирался что-то сказать, но в последний момент передумал. Настаивать, однако, она не стала. Это было не в ее интересах. Перед ней стояла задача постепенно вытеснить из головы Гейба все ветхозаветные идеи относительно брака и семьи, заменяя их своими, более современными.
   И все-таки Эсти не чувствовала абсолютной уверенности в том, что все будет так, как она задумала. В глубине ее души гнездилось беспокойство. Возможно, если бы они не переехали сюда, в Чарлстон, а остались в Колумбусе, все было бы иначе. Как говорится, дома и стены помогают. Здесь же, в незнакомом городе, непривычной обстановке, среди посторонних людей, которые, как ни странно это кажется на первый взгляд, скоро — после свадьбы с Гейбом — станут ее родственниками, она была словно не в своей тарелке. Ведь ей еще предстояло столько всего узнать — для начала хотя бы где местонахождение ближайшей булочной.
   Успокойся, не все сразу, твердо сказала она себе. Ты не на месяц сюда приехала. Со временем все выяснишь: и где продаются свежие овощи, и где лучше покупать мясо, и где пекут самую вкусную сдобу. Главное, что мы с Гейбом вместе, а остальное мелочи.
   — Смотри! — воскликнула Эсти. — Вон такси! Оно как нарочно появилось, чтобы мы поскорей отправились на нем домой.
   Гейб обернулся.
   — Где? Алло, такси!
   Через минуту Эсти уже сидела на заднем сиденье теплого салона такси, рядом с Гейбом, который обнимал ее за плечи. Они ехали по ночному, полному огней городу, и это было здорово.
   — Кажется, мне нравится Чарлстон, — шепнула Эсти, кладя голову Гейбу на плечо. — А еще больше — то, что мы вместе. Ты рад этому?
   Он на миг стиснул ее крепче.
   — Больше, чем ты можешь себе вообразить!
   В его голосе явственно прозвучали хорошо знакомые Эсти чувственные нотки. Она закрыла глаза в предвкушении. Кажется, Гейб стремительно становится самим собой.
   Отпустив такси, они закрыли за собой калитку и двинулись по дорожке к коттеджу, поминутно останавливаясь, чтобы поцеловаться. Вокруг было тихо, светились окна в соседних домах, где-то далеко лаяла собака. Наверное, летом здесь все утопает в садах, подумала Эсти в промежутке между поцелуями.
   Было странно и немного жутковато войти в темный дом, арендованный только сегодня днем и поэтому остававшийся незнакомым. Они даже еще не знали, где находятся выключатели, так что им пришлось долго шарить по стенам прихожей.
   — Брось, не нужно искать, — в конце концов сказала Эсти. — Достаточно и лунного света. Во всяком случае, дорогу к спальне мы найдем.
   Гейб огляделся.
   — Действительно! Ну-ка иди сюда…
   Он вдруг подхватил Эсти на руки прямо в том, в чем она была — в длинном кашемировом пальто и сапожках, — и двинулся с ней к лестнице.
   — Что ты?! Зачем?! — смущенно восклицала она, пока Гейб поднимался по ступенькам.
   — Молчи, — шептал он в ответ. — Мне давно хотелось чего-нибудь этакого…
   Услышав подобные слова, Эсти расслабилась и обвила шею Гейба руками. Ей пришло в голову, что происходящее сейчас очень романтично и нужно наслаждаться редкостным моментом, а не противиться ему.
   В спальне Гейб поставил Эсти на пол и принялся быстро раздевать. Очень скоро она осталась обнаженной до пояса, зато в колготках и сапожках на высоком каблуке.
   — Боже, как ты красива! — воскликнул Гейб. Он смотрел на Эсти снизу вверх, потому что опустился на колено, чтобы помочь ей снять сапоги.
   Она ответила ему страстным взглядом. Глаза ее мерцали в лунном свете, высокая, темнеющая на фоне более светлого окна грудь вздымалась от волнения.
   — Я хочу тебя… — прошептала Эсти.
 
   Они ласкали друг друга будто впервые. Каждое их движение было окрашено такой жадной лихорадочностью, словно им не терпелось поскорее узнать друг друга.
   Какой странный нынче день! — промчалось в мозгу Эсти, пока Гейб покрывал ее грудь частыми поцелуями. Насыщенный и разнообразный. А какая ночь!
   Но вскоре пламя желания сожгло все мысли в ее голове, и сознание стало реагировать лишь на чувственные импульсы.
   Между тем их натиск нарастал, и под его воздействием объятая огнем страсти плоть трепетала. Внимание Эсти было всецело сосредоточено на остром наслаждении, распространявшемся от тех участков тела, к которым прикасались губы или руки Гейба.
   — Я больше не выдержу, — хрипло простонала Эсти, когда он легонько стиснул ее давно отвердевший сосок зубами. — Пожалуйста… Я хочу тебя…
   Не успела она договорить, как Гейб властно раздвинул ее бедра. В следующую минуту он прильнул к губам Эсти. А еще через мгновение она ощутила одновременное проникновение языка Гейба в ее рот и интимной плоти — в ее лоно.
   Она издала новый сдавленный стон. Ему вторил Гейб.
   Спустя некоторое время уверенные ритмичные движения Гейба подвели Эсти к пику блаженства. Но она подошла к этой точке не в одиночестве. Гейб тоже достиг апогея. Взрыв наслаждения накрыл их почти в одну и ту же секунду, и стены спальни отразили два слившихся воедино вскрика наслаждения…
 
   Когда утром Эсти проснулась, Гейба рядом не было.
   Его не оказалось не только в постели, но нигде в доме. Зато на кухне обнаружилась прижатая магнитом к холодильнику записка. Взяв ее, Эсти прочла: «Благодарю за сказочную ночь. Вынужден ехать по делам. Вернусь часов в семь вечера. Люблю, целую. Гейб».
   Эсти приложила записку к губам.
   В ее теле до сих пор оставалась сладкая чувственная истома, и коротенькое послание Гейба словно заново всколыхнуло дремлющие ощущения.
   — Я тоже тебя люблю, — прошептала она.