Хольбайн Вольфганг. Легион хаоса

   Его словно подменили. Сначала его поведение не бросилось мне в глаза, потом события завертелись как в калейдоскопе, и у меня не имелось возможности все хорошенько обдумать, но разве человек, с которым я только что ужинал за одним столом, действительно был еще Говардом! Нет, не то чтобы я сомневался в его идентичности, нет, но разве он был тем Говардом, которого я знал? И если да, то что могло произойти, чтобы он так изменился?
   Разумеется, я не нашел ответа на этот вопрос. Чувство неуверенности и смятения осталось и даже усилилось. Наконец я попытался думать о чем-нибудь другом, повертел набалдашник трости, посмотрел на часы и сравнил их показания с циферблатом огромных напольных часов, которые занимали угол рядом с камином.
   На мой вопрос, что значат эти часы, Говард лишь пожал плечами, и слуги, которых я спрашивал, не могли мне сообщить ничего, кроме того, что они всегда здесь стояли.
   Часы были настоящим монстром во всех отношениях — такие старые, что в некоторых местах дерево стало твердым и серым как камень, и с тремя дополнительными маленькими циферблатами, которые образовали треугольник под большим, нормальным циферблатом. Ни один человек не знал, что они показывали — во всяком случае не время. На одном было три стрелки, у второго они вообще отсутствовали, а на третьем так быстро вращались три маленьких спиральных шайбы, что начинала кружиться голова, если смотреть на них слишком долго.
   Эти часы были, пожалуй, самой безвкусной вещью, которую я когда-либо видел, а я повидал их немало, но, очевидно, что-то удержало отца от того, чтобы просто выбросить их и лучше использовать место. Большой часовой механизм за циферблатом все же показывал правильное время.
   Я еще несколько секунд смотрел на этого хронографического уродца, потом прислонил свою шпагу, скрытую в трости, к каминной полке и подошел к окну. Было несколько минут девятого, и казалось, что с наступлением сумерек жизнь снаружи, на улицах, совершенно замерла. За окнами домов мерцали огоньки, а на юге виднелась блестящая полоска Темзы, подобная черному ущелью среди моря городских огней. Картина обманчивого покоя.
   Нападение произошло неожиданно.
   За моей спиной выросла тень, искаженно отразившаяся в оконном стекле перед моим лицом, потом что-то просвистело в воздухе в нескольких миллиметрах от моего виска и с такой силой ударило по каминной полке, что из камня посыпались искры. Я отпрянул назад, поскользнулся на ковре и упал.
   Это падение спасло мне жизнь. В воздухе мелькнула серебристая молния как раз в том месте, где всего лишь секунду тому назад находился я.
   Меч с глухим стуком плашмя упал на паркет, затем снова поднялся вверх, описал в воздухе сложную дугу, и, как атакующая кобра, устремился на меня!
   Я среагировал, не задумываясь. Я привык всегда бороться честно, даже если речь шла о жизни и смерти, но, во-первых, бесчестно нападать с метровым мечом на безоружного, а во-вторых, моим натренированным инстинктам было наплевать на мои угрызения совести. Я схватил коврик и резко дернул его. Нападавший потерял равновесие, несколько секунд балансировал, дико размахивая в воздухе руками, и, наконец, рухнул на пол.
   На этот раз я оказался на долю секунды быстрее противника. Мы вскочили на ноги почти одновременно, но когда он с трудом выпрямился и поднял свой меч, я высоко подпрыгнул и нанес ему прицельный удар обеими ногами одновременно.
   Он вскрикнул, на секунду неподвижно застыл ка коленях — и, потеряв сознание, завалился набок.
   Я поспешно поднял его меч и положил на каминную полку так, чтобы он не смог достать, потом открыл ящик письменного стола, в котором, как я знал, лежало оружие, вытащил револьвер и тщательно проверил барабан. Только после этого я снова повернулся к моему незваному гостю.
   У этого типа, вероятно, череп был из гранита, так как он уже снова встал на четвереньки и смотрел на меня — правда, еще слегка затуманенным взором.
   Только сейчас появилась у меня возможность получше рассмотреть его. Все произошло так быстро, что я успел заметить только черную тень, но и сейчас я мог видеть ненамного больше.
   Человек оказался не очень высокого роста, это я заметил, хотя он стоял на коленях и не двигался. Его лицо почти полностью закрывал капюшон черного, длинного пальто. Все, что я мог видеть, — это тонкогубый рот, который обрамляла черная бородка. Странно, но у меня снова осталось впечатление, что нападавший не собирался наносить мне своим мечом смертельный удар. Собственно говоря, он мог сразить меня уже первым ударом. Что же скрывалось за этим?
   — Итак, — начал я. — Кто вы, и что вам здесь надо?
   Он не ответил, а продолжал смотреть на меня из-под своего капюшона, и мне бросилось в глаза, какое морщинистое у него лицо. И необыкновенно бледное. Он, должно быть, был дряхлым стариком, но стариком с телом атлета. Во всяком случае, это не он напал на меня и Говарда после обеда.
   Он пошевелился. Я поднял револьвер и взвел курок. В тишине, воцарившейся после короткой борьбы в библиотеке, щелчок прозвучал как удар плети. Незнакомец снова застыл.
   Почти.
   Я ожидал нападения, но несмотря на это, его движение оказалось таким стремительным, что у меня уже не оставалось времени, чтобы среагировать. Он быстро сунул руку под пальто, и я практически не уловил этого движения. Одновременно он пружинисто вскочил на ноги и бросился на меня. В его руке сверкнул изогнутый кинжал. Видимо, сейчас он действовал всерьез.
   Мне не оставалось другого выбора.
   Я нажал на курок. Я целился бородачу в плечо, но он двигался слишком быстро — и прыгнул прямо под пулю!
   Казалось, что в тело человека попал огромный кулак, который как куклу отбросил его назад. Он вскрикнул, выронил кинжал, скрючился и попятился назад, ударился о каминную полку и снова упал на пол. Пола его пальто коснулась огня и загорелась.
   Я чертыхнулся, отбросил револьвер в сторону и поспешил к нему, чтобы вытащить из огня. До камина оставалось всего лишь несколько шагов, но когда я подбежал к лежавшему, его пальто уже ярко пылало, и жара ударила мне в лицо, как невидимая раскаленная рука.
   К моему удивлению, старик двигался. Я упал на колени, схватил его за плечи, чтобы вытащить из огня и сорвать с него горящее пальто — и со стоном упал навзничь, получив удар кулаком в лицо!
   Я откатился в сторону и краешком глаза наметил, как старик вскочил и ударил меня ногой! Я попытался отразить пинок, но это мне не совсем удалось, и, стараясь не потерять сознание, я откатился еще дальше.
   Когда мой взор прояснился, передо мной открылась кошмарная картина.
   Старик схватил свое оружие с каминной полки и поднял его над головой, но сам он теперь казался лишь колышущимся огненным силуэтом.
   Ослепительно-белый огонь окутывал его пылающим покрывалом. Он закричал высоким и пронзительным голосом, произнес какие-то слова на незнакомом, гортанном языке и, шатаясь, двинулся ко мне, держа меч обеими руками.
   Жара стала невыносимой. Там, где ступала нога незнакомца, ковер превращался в пепел, а паркет под ним начинал дымиться.
   Я вскочил, схватил первый попавшийся под руку предмет — это оказалась керосиновая лампа — и швырнул ее в незнакомца. Он даже не попытался уклониться. Лампа попала ему в плечо, разбилась и ярко вспыхнула.
   Но старец не падал.
   Он продолжал стоять. Его тело задрожало, и я увидел, как клинок его меча начал медленно раскаляться докрасна.
   Температура огня была достаточной, чтобы расплавить железо, и тем не менее незнакомец, шатаясь, продолжал идти ко мне, медленно, спотыкаясь, еле волоча ноги, но непреклонно. Там, где ступала его нога, оставались огненные следы.
   Наконец я заметил свой револьвер на полу. Он лежал недалеко от зловещего старика, а в барабане оставалось еще пять патронов!
   С отчаянием обреченного я бросился, согнувшись, вперед, мимо горящего человека, перекатился через плечо и протянул руку к револьверу. Мне удалось схватить оружие, я перевернулся на спину и выстрелил три, четыре, пять раз подряд, пока барабан не опустел и курок не защелкал вхолостую.
   Все пули попали в цель.
   Я видел, как в тех местах пылающей огненной фигуры, куда попали мои пули, вспыхивали ослепительно-белые огненные шары, как его тело сотрясалось от ударов, но он продолжал двигаться ко мне!
   Это зрелище просто парализовало меня! Я отбросил в сторону бесполезный револьвер и пополз спиной вперед от жуткого старика, будучи не в состоянии найти выход из создавшегося положения.
   Нападавший пошатнулся. Оружие выпало у него из рук и со звоном упало на пол, ковер в том месте сразу вспыхнул, но человек все еще продолжал двигаться ко мне. Горящие остатки его одеяния падали на пол, словно маленькие раскаленные метеориты. Он подошел ближе, остановился в полуметре от меня и поднял руки. Его страшные ладони раскрылись для последней, смертельной атаки!
   К бешеному стуку моего сердца добавился глухой удар. Раздался выстрел, громче и резче, чем из револьвера; за спиной горящего старика выросла огромная, необычайно широкоплечая фигура, схватила огненную тварь и с огромной силой швырнула через всю комнату в окно!
   Треснула рама и посыпались стекла. Гардины вспыхнули, как сухая трава, когда раскаленное тело старика коснулось их. Он попытался еще ухватиться за что-нибудь — и с криком рухнул вниз. Последовал глухой удар о землю. Потом наступила тишина.
   Сквозь красную пелену я видел, как мой спаситель затушил пламя, которое перекинулось на его рукава, и бросился к окну. Комната начала вращаться у меня перед глазами. Мне внезапно сделалось плохо и стало холодно, одновременно казалось, что мое тело горит каким-то внутренним огнем. Я почувствовал, что теряю сознание.
   Последнее, что я помню, это широкое бульдожье лицо Рольфа, расплывшееся в улыбке, когда он повернулся ко мне.
   — Что, сынок, — сказал он, — похоже, мы появились в самый последний момент, не так ли?

* * *

   Должно быть, я был без сознания не более минуты, так как когда я снова открыл глаза, Рольф все еще стоял у окна и смотрел в темноту. Чья-то рука продолжала похлопывать меня по щекам, и когда я, наконец, повернул голову и посмотрел на своего мучителя, то узнал лицо Говарда, на котором застыло выражение крайней озабоченности.
   — Все в порядке, дружище? — спросил он.
   Я кивнул, приподнялся и потряс головой. Мой взгляд был прикован к широкой спине Рольфа. Рольф?
   — Что, черт побери, здесь случилось? — спросил Говард. Он обвел широким жестом разгромленную комнату. Воздух был плотным и серым от дыма, и кое-где на почерневшем паркете еще белели маленькие очаги пожара.
   — Что здесь случилось? — пробормотал я растерянно. Я с трудом следовал за его мыслью. Я никак не мог отвести взгляд от Рольфа.
   Наконец терпение Говарда лопнуло. С недовольным ворчанием он схватил меня за плечи и далеко не деликатно заставил посмотреть на него.
   — Черт побери, я же задал тебе вопрос? — набросился он на меня. — Что здесь произошло? Что ты вообще делаешь здесь? Я думал, ты придешь сюда только завтра утром.
   Его рука с трудом оторвалась от моего плеча.
   — Что я здесь делаю? — переспросил я недоверчиво. — Но ты же… ты же сам меня… а Рольф… я имею ввиду, как… что он вообще делает здесь?
   Рольф отвернулся от окна и с упреком посмотрел на меня.
   — А ты что, против? — прошепелявил он.
   Он укоризненно вытянул руки и показал на большие, кровавые ожоги, которые начали появляться на его почерневших пальцах.
   — У тебя странная манера благодарить, — сказал он.
   Я уставился на Говарда. Постепенно я начал сомневаться в собственном здравом уме.
   — Но ты… мы… мы же оба знаем… Рольф находится в Аркхеме, в университете. Ты мне сам рассказывал, что он был тяжело ранен.
   — Я тебе это рассказывал? — переспросил Говард.
   Я кивнул.
   — И когда же я тебе говорил такое, Роберт?
   — Несколько часов тому назад, — ответил я растерянно.
   — Несколько часов тому назад? Так… — повторил Говард. — Я не видел тебя уже более четырех недель, Роберт, — продолжал он. — С тех пор, как я уехал из Аркхема.
   — С тех… — я запнулся, сел на пол и поочередно внимательно посмотрел на него и Рольфа. Только сейчас я обратил внимание на то, что на Говарде другой сюртук, не тот, который был на нем еще в обед. А присмотревшись, я заметил, что кровоподтек на его виске, куда попал меч незнакомца, тоже исчез.
   — Роберт, что здесь происходит? — спросил Говард, так и не дождавшись от меня ответа. — Ты не должен был вообще находиться в этом доме, по крайней мере не сейчас, а…
   — Я здесь с полудня, Говард, — перебил я его тихо, но очень серьезно. — Доктор Грей привез меня, а ты сам меня встречал внизу у двери. Ты уже это забыл?
   — Доктор Грей? — переспросил Говард. — Ты уверен?
   Он нахмурился, встал и обменялся долгим задумчивым взглядом с Рольфом.
   — Говард, что все это значит? — спросил я наконец. — Откуда вдруг взялся Рольф, и почему ты никак не можешь вспомнить, что сам встречал меня? Черт побери, час тому назад мы вместе ужинали.
   — Нет, Роберт, — ответил он тихо. — Я не знаю, с кем ты ужинал, но час тому назад меня здесь еще не было.
   — И где же ты по-твоему был?
   Не обращая внимания на мой насмешливый тон, Говард выпрямился и показал рукой на напольные часы.
   — Там.
   Я повернулся, посмотрел на Говарда со смешанным чувством сомнения и растущего страха и подошел к огромным часам. Их дверца сейчас была полуоткрыта, но за ней находился не часовой механизм, а вторая, низкая дверь, которая вела в соседнее помещение.
   — Что это такое? — спросил я.
   — Та… тайная библиотека твоего отца, — ответил Говард, поколебавшись, — во всяком случае, я так считаю.
   — Ты считаешь так? — медленно повторил я с ударением.
   — Я никогда там не был, — ответил Говард.
   — Момент! А думал, Рольф и ты были там, по ту сторону двери?
   Говард едва заметно улыбнулся.
   — Ты меня неправильно понял, мальчик, — сказал он. — Я показал на часы, а не на дверцу в их задней стенке. Они — просто маскировка. Рольф и я еще пять минут тому назад были в Аркхеме.
   — И было бы лучше, если бы вы там и оставались, — сказал голос у меня за спиной.
   Говард, Рольф и я одновременно обернулись. Дверь библиотеки бесшумно открылась, и в дверном проеме появились двое мужчин.
   Говард и доктор Грей…
   Рольф взревел и приготовился к прыжку, но в руках второго — фальшивого Говарда — вдруг появился маленький двуствольный пистолет. Громко щелкнул курок.
   — Я бы этого не делал, Рольф, — сказал он со злобной усмешкой.
   Рольф замер, и оба — двойник Говарда и доктор Грей — медленно подошли ближе.
   — Что это значит? — спросил я озадаченно.
   — Вы действительно не знаете, мой юный глупец? — холодно спросил фальшивый Говард.
   Я уставился на него, несколько раз сглотнул, чтобы избавиться от горького привкуса, который вдруг появился у меня на языке, и наконец кивнул.
   — Догадываюсь, ты… вы достаточно постарались.
   Говард — настоящий Говард — озадаченно посмотрел на меня.
   — Постарались?
   Я засмеялся, очень тихо и очень горько.
   — Книга, Говард. “Necronomicon”. Они хотели заполучить книгу.
   — Тогда, значит, вы из той же шайки, что напала на университет в Аркхеме? — спросил Говард.
   Я вздрогнул и недоуменно посмотрел на него, а потом на его двойника.
   — Так это правда? — спросил я.
   Двойник Говарда мрачно кивнул.
   — Почти. Я ненавижу лгать, Крейвен, и я делаю это только тогда, когда это крайне необходимо. Я сказал вам правду: на университет напали наши союзники — наши бывшие союзники. Из Братства колдунов. И что касается вашего друга Шэннона, все произошло точно так, как я вам рассказывал. И Рольф умер бы от полученных ран, если бы ему не помог Говард. Но если настоящий Говард сразу же “отбыл” в Аркхем, как только получил телеграмму, то я взял здесь на себя его роль. — Он зловеще рассмеялся. — “Месгопогшсоп” слишком важен, чтобы оставлять его в руках такого глупца как вы, Крейвен. Я хотел получить книгу, не проливая крови, но если вы меня вынудите, придется применить силу.
   — Не проливая крови? — я чуть было не рассмеялся. — Поэтому вы несколько раз пытались убить меня?
   Мужчина энергично покачал головой.
   — Я даю вам слово, Крейвен, что не имею ничего общего с этими странными происшествиями.
   — Что за происшествия? — резко спросил Говард.
   Я заколебался, посмотрел вопросительно на двойника и наконец в нескольким словах рассказал Говарду о том, что случилось.
   Говард молча слушал, но выражение озабоченности на его лице росло с каждым услышанным словом. Когда я закончил свой рассказ, он несколько раз покачал головой, посмотрел на своего двойника и насмешливо улыбнулся.
   — Это вы настоящий глупец, мистер… как вас там, — сказал Говард наконец.
   Его двойник озадаченно уставился на него.
   — Что вы хотите этим сказать?
   — Почему, вы думаете, я так быстро вернулся2 — продолжал Говард. — Почему я во второй раз решил рискнуть и воспользоваться воротами! Я хотел перехватить Роберта еще в Саутгемптоне и предупредить его. Но я имел в виду не вас. Человек, который пытался убить Роберта, и второй, которого вы встретили после обеда, это люди Некрона. И боюсь, что он и сам здесь. Не знаю, доставит ли вам удовольствие встреча с ним Как я слышал, ваши обе., назовем их группировки, не очень ладят друг с другом.
   Его двойник задрожал от ярости.
   — Вы знаете слишком много, Лавкрафт, — выдавил он.
   — Во всяком случае, больше, чем вы, — спокойно парировал Говард. — Кажется, вы немного разбираетесь в магии, так как в противном случае вам бы не удалось ввести Роберта в заблуждение, но, к сожалению, вы не очень сильны в этом. Иначе вы бы сразу почувствовали, что этот дом совершенно не такой, как другие.
   Казалось, его двойник сильно озадачен.
   — Что вы хотите этим сказать, Лавкрафт? — спросил он.
   Говард улыбнулся.
   — Этот дом принадлежал Родерику Андаре, — сказал он. — Отцу Роберта. А он был колдуном, так же как и его сын. Вы забыли об этом? Дом прекрасно чувствует, что его законный владелец снова здесь
   Двойник смотрел на него некоторое время испуганно, но потом, видимо, взял себя в руки и крепче сжал свое оружие.
   — Возможно, — сказал он. — Но теперь это не играет никакой роли. Я хочу эту книгу. Если вы меня вынудите, я применю силу, чтобы получить ее. Присутствие Некрона ничего не меняет в моем решении, даже напротив. Это еще одна веская причина, чтобы именно я завладел книгой
   — Идиот, — насмешливо сказал Говард.
   Глаза двойника сверкнули, но улыбка Говарда стала еще шире.
   — Неужели вы действительно думаете, что мы вот просто так таскаем с собой “Necronomicon”, — спросил он.
   — Мистер Крейвен будет настолько любезен, что проводит нас к тайнику
   — Черта с два, — заявил теперь уж я.
   — Если нет, — продолжал Лжеговард, — то я к сожалению буду вынужден, Роберт, сначала застрелить Рольфа, а потом мистера Лавкрафта. А если и этого окажется недостаточно, то и вашу маленькую подружку с верхнего этажа.
   Его слова вызвали у меня волну горячей, ослепляющей ярости. Я сжал кулаки и шагнул ему навстречу, но в последний момент Говард остановил меня.
   — Оставь это, Роберт, — сказал он спокойно. — Он не шутит.
   — Лучше послушайтесь его совета, Роберт, — резко добавил его двойник. — Я сам ненавижу шантажировать кого-либо, но клянусь вам, что получу книгу.
   Он слабо улыбнулся, поднял оружие и направил оба ствола на Рольфа.
   — Ну?
   — Даже если я вам это скажу, вам от этого будет мало проку, — быстро сказал я, чтобы лишь выиграть время. — Она… защищена. Она убьет вас, если вы попытаетесь к ней прикоснуться.
   Лжеговард рассмеялся дьявольским смехом.
   — Пусть это будет нашей заботой. Крейвен, — сказал он. — Итак?
   В то же мгновение дом задрожал, как от взрыва.
   Это не было похоже на землетрясение или порыв урагана. Это был невероятно сильный толчок, как удар молота, который потряс здание до самого основания.
   Пол вздыбился, словно своенравная лошадь Оконные стекла лопнули и осыпали комнату градом острых осколков. Потолок затрещал, когда одна из балок сломалась и пробила штукатурку. Огромная зигзагообразная трещина расколола южную стену.
   И в то же мгновение дверь слетела с петель.
   Противный зеленый свет на несколько секунд озарил помещение. Я вскрикнул и закрыл ладонями глаза, но свет оказался таким ярким, что я несмотря на это увидел, как Грея ударила сломанная дверь и как он полетел по комнате, сбивая стулья и столы, и со всего маху ударился о стену рядом с окном.
   Рольф бросился с яростным ревом вперед и, схватив Лжеговарда, сбил его с ног.
   Когда свет погас, я увидел какую-то фигуру. Она показалась мне похожей на одну из тех бесформенных бестий, которые иногда являются нам в кошмарным снах: огромная, странно скрюченная, с толстыми как у слона ногами, жуткой головой и болтающимися щупальцами вместо рук, потом она расплылась и за несколько секунд превратилась в некое карикатурное подобие человека со все еще слишком большим количеством рук и тонких бьющихся щупальцев. Потом она изменилась еще раз, и я узнал ее.
   — Присцилла!
   Это была Присцилла, и в то же самое время — не она, так как бывшая возлюбленная страшным образом изменилась!
   На ней была белая шелковая ночная рубашка, но вся забрызганная кровью. Ее лицо пылало, а в глазах горел жуткий, испепеляющий огонь.
   Медленно, спотыкаясь и пошатываясь, словно у нее не было больше сил стоять на ногах, она двинулась на меня и вытянула вперед свои руки. Ее пальцы были скрючены, как когти. Рот открылся, словно в крике, но единственное, что из него вырвалось, это страшное хрипение. Ее ногти начали расти и превратились в кинжалы. Она раскинула свои руки для смертоносных объятий.
   Что-то коснулось моего плеча и швырнуло меня на пол. Руки Присциллы сомкнулись со странным, металлическим щелчком именно в том месте, где только что находилось мое горло.
   Но несмотря на это, словно действуя по чужой воле, я снова вскочил на ноги и попытался броситься к Присцилле.
   Рольф еще раз подскочил ко мне и рванул меня назад. И на этот раз я почувствовал всю чудовищную силу его огромных рук. Я попытался вырваться, но его лапы держали меня как оковы. Присцилла взвизгнула. Ее руки совершили бессмысленные вращательные движения.
   — Это не Присцилла, Роберт! — крикнул Говард. — Вспомни Аркхем! Это Шоггот! Они снова пытаются убить тебя!
   Глаза Присциллы пылали.
   И потом она начала изменяться, медленно, но ужасным образом. Ее губы медленно растянулись в страшную, звериную ухмылку, и я увидел, что у нее были длинные и острые зубы, загнутые назад.
   Раздался высокий, шелестящий звук. Что-то невидимое пролетело мимо меня и поразило тело Рольфа, как ударом молота. Его руки отпустили мои плечи. Он со стоном осел и неподвижно замер на полу. И Говард, сраженный невидимой силой, упал на пол. Но его крик развеял чары, и внезапно я понял, какому существу противостоял — Шогготу. Такому же Шогготу, как тот, который уже однажды нападал на меня в образе Присциллы, девушки, которую я любил больше всего на свете и вид которой должен был поражать меня сильнее всего. И наконец я увидел, каков он в действительности: страшная карикатура на Присциллу — высокая ростом, костлявая, с морщинистой бурой пергаментной кожей, покрытой бородавками и гнойниками, из которых торчала черная щетина. Руки представляли собой огромные хищные лапы, готовые разорвать меня, а глаза пылали злобой нездешнего мира.
   — Ты умрешь, Крейвен, — сказала она. Ее голос потерял всякое сходство с человеческим — хриплое карканье, словно у нее было горло из камня. И на мгновение мне показалось, что сквозь нее я вижу второе раздутое тело, тело Шоггота, каким оно было в действительности: гигантское, с топающими ногами-колоннами, налитыми кровью глазами и развевающимися щупальцами, покрытыми слизью, колючками и присосками. Потом оба видения слились в одно вызывающее ужас существо, описать которое просто невозможно.
   — Ты умрешь, Крейвен, — прохрипело существо. — Ты последний наследник колдуна, и ты умрешь и освободишь дорогу для истинных Господ. Я убью тебя!
   Существо захихикало. Складки и морщины на его коже стали глубже, и внезапно что-то дернулось на его лице, как черное, маслянистое нервное волокно, оставило блестящий слизистый след на его щеке и исчезло во рту.
   Объятый ужасом я отпрянул от приближавшейся кошмарной фигуры. Существо последовало за мной, волоча ноги и непрерывно хихикая и издавая страшные звуки. Я увидел, что его ноги превратились в лапы дракона. Там, где ступала его нога, ковер начал тлеть.
   — Роберт! — Стон Говарда доносился до моего сознания, как сквозь слои ваты. Он хотел встать, но его ноги подкосились под тяжестью его тела. — Ворота… — прохрипел он. — Беги, воспользуйся… воротами…
   Он еще раз собрал все силы, быстро взмахнул рукой. Что-то темное и тонкое полетело ко мне. Я инстинктивное поймал это и узнал свою трость, которую оставил на каминной полке.
   Шпага, спрятанная в трости, была единственным оружием, способным убить Шоггота!
   Я молниеносно выхватил ее из ножен, в которых она выглядела как обыкновенная трость, и вонзил ее в грудь твари в образе Присциллы!