Холт Виктория. Королева-распутница (Трилогия о Екатерине Медичи - 3)

   - Ты дурак, Наваррец, - сказал король.
   - Вполне возможно. Но часто в величайшей глупости содержится некоторая доля мудрости. Я не возражаю, когда, Ваше Величество, вы называете меня глупцом. Вероятно, я - глупец, который не хочет обременять свою душу грехом убийства.
   Король и дю Гаст обменялись смущенными взглядами. Они раскрыли свой план. Наваррец может передать содержание беседы Аленсону. Кто может знать, что творится в голове этого примитивного провинциала, неотесанного беарнца?
   Катрин поняла, что двор разделен на два лагеря: к одному принадлежали король и "милашки", к другому - Аленсон и его сторонники. Марго находилась на периферии окружения ее младшего брата и сейчас сделала своим любовником одного из приближенных Аленсона - смелого, опасного Луи де Клермонт д'Амбуаза, лорда де Бюсси, известного как Бюсси д'Амбуаз, или из-за его дерзких выходок как "Смельчак Бюсси". Этот мужчина был двойником Марго: он постоянно искал приключения, любовные или иные. Как человек Аленсона он противостоял милашкам короля.
   Наваррец сохранял нейтралитет, но Катрин знала от Шарлотты о его готовности объединиться с Аленсоном, если это будет сулить Генриху выгоду, хотя постоянное соперничество из-за Шарлотты часто пробуждало между ними вражду. Марго несколько раз пыталась помирить мужа с Аленсоном; под влиянием Бюсси она стала убежденной сторонницей союза между Аленсоном и Наваррцем. Катрин знала, что Марго представляет опасность; умная, хитрая, она была непредсказуема; ею всегда управляли скорее эмоции, нежели рассудок; она всегда проявляла готовность применить свой острый ум в интересах дела, за которое боролся ее очередной любовник.
   Казалось, что сейчас все оборачивается против Катрин. Недавно она услышала о смерти своей старшей дочери Клавдии. Она не слишком сильно любила ее, но Катрин показалось, что ее дети падают один за другим с семейного древа, как гнилые плоды. Из множества рожденных ею детей остались только трое - ее любимый король, злой Аленсон и опасная Марго. Король старел; было ненормальным то, что человек, еще не достигший двадцатипятилетия, так легко уставал, что у него рано начали появляться признаки старения. Аленсон время от времени страдал заболеванием легких. Неужели ее дети неспособны прожить обычный человеческий век, рожать здоровых детей? Катрин говорила себе, что она не должна слишком сильно печалиться из-за смерти Клаудии и увлечения ее сына милашками. Она должна приложить все усилия к тому, чтобы избавить его от влияния этих джентльменов; особенно ее беспокоил дю Гаст. Необходимо срочно найти способ устранения этого молодого человека. Она не осмеливалась прибегнуть к одному из ее ядов, полому что Генрих тотчас заподозрил бы мать и не простил бы ей, если бы его фаворит умер от отравления. Она должна устроить неприятности дю Гасту, воспользовавшись каким-то внешне незначительным событием, которое могло, как в других случаях, послужить ее целям. Возможно, она прибегнет к помощи любовника Марго. Катрин помнила, как однажды оказался полезным месье де Ла Моль. Она не будет страдать из-за того, что сын пренебрегает ею; она снова завоюет его любовь и доверие.
   Катрин испытала сильное потрясение, когда Генрих распорядился, чтобы государственные документы поступали к нему, минуя королеву-мать. Она была уверена, что это предложил дю Гаст. Ничего более тревожного не могло произойти; Катрин испугалась, что в конце концов она окажется отрезанной от всех государственных тайн. Узнав о предательстве сына, она не столько рассердилась, сколько испытала душевную боль - так велика была ее любовь к сыну и потребность в его любви.
   Она тотчас написала Генриху.
   Ты должен позволить мне быть в курсе твоих дел. Я прошу об этом не потому, что хочу управлять ими. Если они складываются удачно, у меня будет легко на сердце; если возникают неприятности, возможно, мне удастся помочь тебе. Ты значишь для меня все. Однако, даже если ты любишь меня, то ты не доверяешь мне в должной мере. Прости меня за откровенность, но мне не хочется жить без твоего доверия. Я никогда не дорожила жизнью после гибели твоего отца и хочу жить лишь для того, чтобы служить тебе и Господу.
   Написав это, Катрин не удержалась от улыбки. В этих словах присутствовало лишь зерно правды Генрих глубоко ранил ее своим недоверием, но она страстно желала жить, даже если бы ей пришлось интриговать против него ради сохранения своей власти.
   Она видела два соперничающих лагеря - в одном находился Генрих со своими фаворитами, в другом - Аленсон, Марго, Бюсси и Наваррец. Это напоминало старую борьбу Бурбонов и Гизов. Катрин вспомнила, что ей не следует выпускать из поля зрения месье де Гиза, поскольку ослабление его позиций было делом временным.
   Она прибегнет к старой тактике. Порождение раздора между двумя лагерями было велением дня.
   - Что касается вас, месье дю Гаст, - пробормотала Катрин, - то наслаждайтесь сполна вашим пребыванием на земле, поскольку, дорогой милашка, оно продлится недолго!
   Дю Гаст быстро понял, что самым опасным человеком в другом лагере была Марго. Он задумал дискредитировать королеву Наварры и тем самым добиться ее изгнания со двора.
   Такая возможность представилась, когда он узнал о ее визитах в дом, расположенный неподалеку от Лувра, где она обычно встречалась с Бюсси. Дю Гаст решил, что, застав ее там с молодым человеком, он, возможно, сумеет спровоцировать их совместное изгнание.
   Он подстроил так, чтобы король, Наваррец и человек дю Гаста оказались в этом районе города в часы свидания Марго с ее любовником. Время было рассчитано идеально точно; карета короля медленно ехала мимо дома, когда человек дю Гаста по указанию своего господина сказал Наваррцу. "Этот дом принадлежит Смельчаку Бюсси. Готов поспорить с вами о том, что если вы ворветесь в него сейчас, то обнаружите там вашу жену".
   Даже ленивый провинциал должен был возмутиться таким заявлением, Наваррцу пришлось отреагировать на вызов, содержавшийся в опасных для Марго словах, в итоге вся компания проникла в дом. Они увидели беспорядок в спальне; на кровати лежали черные атласные простыни, столь любимые Марго; в воздухе стоял аромат духов, но сами любовники отсутствовали.
   - Они были здесь! - крикнул король. - Мы слишком медленно входили. Они были предупреждены и убежали.
   Наваррец, заметив насмешку в глазах короля и дю Гаста, взял человека дю Гаста за горло и тряхнул его.
   - Ты не смеешь бросать обвинения в адрес моей жены, - сказал он.
   - Прошу вас, никакого насилия, - вяло произнес король. - Это запах любимых духов Марго. Он мне не нравится. А тебе, дорогой Луи? В нем слишком заметен аромат мускуса. Да, это, несомненно, запах ее духов. Она была здесь; ее успели предупредить.
   Наваррец пожал плечами. Ему казалось нелепым защищать имя и репутацию Марго, если она сама не считала нужным делать это. Все знали, что она любовница Бюсси. Стоит ли поднимать шум из-за того, что они иногда встречаются?
   Но король, провоцируемый дю Гастом, не собирался оставлять это дело без последствий. Поведение сестры пробудило в нем ярость. Он сказал, что сурово накажет Марго, по возвращении в Лувр он тотчас отправился к матери.
   - Мне нужна твоя помощь, - сказал он.
   Катрин ласково улыбнулась, хоть она и решила, что дело не может быть важным, раз Генрих пришел к ней, а не к дю Гасту.
   - Речь идет о твоей дочери.
   - Что наделала Марго?
   - Она ведет себя как куртизанка.
   - Для такого открытия не требуется большой наблюдательности, мой сын. Если бы ты пришел ко мне раньше, я бы рассказала тебе все о ее поведении. Я поговорю с ней, велю ей быть более осторожной.
   - Я хочу, чтобы ты всерьез рассердилась на нее.
   - Хорошо, если ты приказываешь.
   - Да, приказываю. Я распоряжусь, чтобы ее немедленно отправили к тебе.
   - Расскажи мне, что случилось. Я должна знать.
   - Мы ехали по улице мимо дома, в котором она вела себя постыдным образом.
   - Кто был с тобой?
   - Луи организовал вечеринку. Мы направлялись к Кайлюсу.
   Луи! - подумала Катрин. Месье Луи Беренже дю Гаст! Значит, это его работа!
   - Очень хорошо, мой сын, - произнесла она. - Я сделаю так, как ты сказал.
   Возможно, это мой шанс, подумала Катрин. Кто знает? Надо воспользоваться им.
   Марго, задыхающаяся после спешного возвращения во дворец, едва успела прийти в себя, как ей сказали, что ее хочет немедленно видеть у себя мать.
   Тотчас отправившись в покои Катрин, она столкнулась по дороге с Генрихом де Гизом. Как всегда при встрече с ним, Марго разволновалась. Она бросила на него надменный взгляд и подумала: он постарел с того времени, когда я любила его; он стал отцом нескольких детей. Хоть он по-прежнему красив, он уже не молодой месье де Гиз.
   Он улыбнулся Марго. Она пожалела об этом. Она слишком хорошо помнила его улыбку.
   - Я искал тебя, - сказал он.
   Марго молчала; ее брови поднялись, лицо было холодным.
   - Я хотел предупредить тебя, - продолжил Генрих. - Пройди сюда.
   Он взял ее за руку и втащил в ближайшую маленькую комнату. Марго рассердилась, потому что она не могла прогнать воспоминания о других их свиданиях, протекавших в маленьких комнатах.
   Он тихо закрыл дверь и сказал:
   - Король сердится на тебя. Твоя мать в ярости. Не иди к ней пока. Пусть ее гнев немного остынет.
   - Весьма любезно с вашей стороны, месье де Гиз, заботиться обо мне, сказала Марго.
   - Мне всегда хочется делать это, - отозвался он. - Я всегда буду надеяться на то, что ты позволишь мне помочь тебе в трудную минуту.
   Она засмеялась.
   - Возможно ли это? Мои дела тебя не касаются.
   - Увы! Я глубоко сожалею об этом. Однако я могу предупреждать тебя об опасности, когда я вижу ее. Я могу пользоваться этой привилегией, хоть мне и отказано в других. Я прошу тебя не идти сейчас к матери. Ты помнишь тот случай, когда твоя мать и Карл едва не убили тебя?
   - Я заставила себя забыть об этом эпизоде, месье де Гиз, поскольку он пробуждает во мне чувство глубокого стыда.
   - Но тебе следует помнить о нем - даже если ты предпочитаешь выбросить из памяти твоего партнера по приключению. Это всегда будет полезным. И сейчас - тоже.
   Она пожалела о том, что он говорит с ней таким нежным тоном. Она знала, что ей достаточно броситься в его объятия, чтобы их некогда бурный роман возродился. Зачем делать вид, говорили его глаза, будто любой мужчина может дать тебе такую же радость, как я? Будто любая женщина способна заменить мне тебя? Покончим с этой глупостью. Вернись ко мне. Даже сейчас, возможно, еще не поздно развестись. Мы поженимся и будем вдвоем править Францией.
   Она прочитала его мысли. Прежде всего - честолюбие, затем - любовь. Так устроен месье де Гиз. Что есть в ней такое, чего нет у Шарлотты де Сов? Ответ очевиден: королевская кровь. Она - французская принцесса.
   Бюсси - великолепный мужчина, заверила себя Марго. Занятный, мужественный, страстный. Хороший любовник. Если он не так предан ей, как прежде был месье де Ла Моль, то он забавнее печального джентльмена, на голову которого она уже не смотрела много месяцев. Она счастлива с Бюсси. Вероятно, она не полюбит больше никого так сильно, как она любила Генриха де Гиза, но и не испытает снова таких страданий.
   Марго засмеялась.
   - О, послушайте, месье де Гиз, почему вы разыгрываете сочувствие ко мне? Мой брат сердится на меня. Мать хочет наказать меня. Мой младший брат ненавидит старшего брата. Наша семья воюет сама с собой. Мы не похожи на Гизов, да? Мы живем нашими страданиями, ревностью, любовью, ненавистью. У нас нет всепоглощающего честолюбия Гизов и Лорренов. Думаешь, я не следила за тобой в эти ужасные недели? Не восторгайся так сам, им собой. Я восхищалась не твоей красотой, а твоей хитростью. Ты расхаживаешь по городу - король Парижа. Люди готовы целовать подол твоего плаща. Я видела их. Ты сдержан. Когда они кричат "Да здравствует славный герцог Гиз", ты требуешь, чтобы они кричали "Да здравствует король". Но я хорошо тебя знаю. Мне известны твои мысли. Я знаю, почему ты заботишься о бедных людях. Знаю, почему ты проявляешь сочувствие и раздаешь милостыню. Я видела, как ты со слезами на глазах пожимаешь грязную руку. Говорят, что великий герцог де Гиз никогда не брезгует рукой нищего. Он одинаково близок всем - принцам и беднякам. Таков он, величайший аристократ Франции. Я слышала, что говорят люди. "Он - истинный джентльмен, по сравнению с ним отпрыски Валуа ничтожества". Люди пускают слезу умиления. Они не просто плачут. Они преклоняются перед тобой, надеются, что ты станешь настоящим королем.
   - Марго! - испуганно воскликнул Генрих. - О чем ты говоришь? Это безумие!
   - Безумие? Ты прав. Одумайтесь, месье, пока не поздно. Вы метите слишком высоко, мой герцог... в политике и браке. А теперь пропустите меня.
   Она ушла, улыбаясь. Она встревожила его. Оставила Генриха размышляющим о том, не слишком ли поспешно и неосмотрительно он действовал. Неужели другие заметили его маленькую игру?
   Марго захотелось заплакать, она шепнула себе: "Нет, другие ничего не заметили. Ты вел себя очень умно, дорогой; заметила только одна Марго Марго, понимающая тебя так хорошо, что она замечает все твои шаги, даже делая вид, что ты не существуешь для нее".
   Она отправилась в покои матери. Катрин отпустила фрейлин и начала свою атаку на дочь - на сей раз не физическую, а словесную. Марго не слушала ее; она могла думать лишь о Генрихе де Гизе.
   Дю Гаст не был удовлетворен тем, что Катрин просто отругала Марго. Он хотел окончательно опозорить Марго, добиться того, чтобы ее считали при дворе развратной женщиной, способной принести лишь позор любой партии, в которую она вступит. Он хотел, чтобы все, и особенно королева-мать, знали: когда он просит о чем-то короля, его желание всегда удовлетворяется.
   Дю Гаст убедил короля в том, что требуется публичное осуждение Марго.
   Генрих отправился к матери.
   - Я не могу позволить моей сестре вести себя подобным образом. О ее бесстыдстве говорит весь Париж. Ее следует изгнать со двора.
   - Париж всегда говорит, - сказала Катрин. - Он говорит о тебе, мой сын, причем не лучше, чем о твоей сестре. Господи, люди говорят даже о такой несчастной слабой женщине, как я.
   - Ты должна еще раз вразумить ее.
   Но Катрин не собиралась делать это даже ради Генриха. Марго уже не была просто своенравной девушкой. Она участвовала в заговоре ее младшего брата и мужа; она обладала умом и хитростью; поэтому с ней следовало держаться уважительно.
   - Подстрекатель разжег в твоей душе огонь зло бы, мой сын, - сказала она. - Я не понимаю нынешних людей. Когда я была молода, мы свободно общались со всем миром; в моих покоях ежедневно видели многих воспитанных друзей твоего отца. Что в этом дурного? Ты неразумно отнесся к этому делу, мой сын. Ты уже нанес Марго оскорбление, которое она не забудет.
   Генрих удивился тому, что мать казалась способной заступиться перед ним за Марго.
   - Я лишь повторяю то, что говорят люди, - заявил он.
   - Кто эти люди? - спросила она. - Они хотят ославить на весь свет тебя и твою семью!
   Эти слова прозвучали в присутствии приближенных Катрин. Оставшись наедине с сыном, она сказала ему кое-что еще.
   - Тебя беспокоит не нравственность сестры. Все дело в ее самоуверенном любовнике. Он подстрекает Аленсона и разжигает амбиции твоего брата. Мудрее устранить со двора не твою сестру, а Бюсси.
   - Я сделаю это. Он уедет.
   Катрин взяла Генриха за руку и приблизилась к нему.
   - Действуй тонко, как я, мой сын. Есть много способов изгнания со двора. Убийца легко выделит Бюсси в компании. Из-за недавнего ранения Бюсси носит руку на перевязи из голубого шелка. Эта перевязь сделает его легкой мишенью.
   - Ты права, - сказал король. - Когда возникает необходимость устранить помеху, у тебя всегда рождаются хорошие идеи.
   - Помни, что я всегда действую в твоих интересах, мой дорогой.
   Когда я избавлюсь от гнусного дю Гаста, Генрих будет снова безраздельно моим, подумала королева-мать.
   Катрин ждала новостей. Что последует за смертью Бюсси? Наверно, смерть дю Гаста, потому что все сочтут его тайным организатором первого убийства; люди решат, что у Бюсси слишком много друзей, чтобы его гибель осталась неотмщенной. Никто не догадается о роли матери в этом деле; она охотно утешит сына, когда он будет оплакивать смерть своего фаворита.
   Но события развивались не совсем по плану Катрин.
   Этим вечером дю Гаст отправил три сотни воинов из его сардинского отряда караулить Бюсси на дороге, по которой Смельчак должен был поехать из его дома во дворец; люди разделились на группы, чтобы не упустить Бюсси. Он находился в компании нескольких друзей, когда на него напали солдаты. Бюсси был одним из лучших фехтовальщиков Парижа; даже с рукой на перевязи он хорошо проявил свои способности и убил немало воинов. Место схватки освещалось лишь факелами; поскольку один из сторонников Бюсси также повредил себе руку и держал ее на перевязи из голубого шелка, хотя и не столь искусно расшитой. Для солдат не составило труда перепутать двух мужчин; когда пронзенный шпагой человек Бюсси упал замертво на мостовую, солдаты решили, что задание выполнено, и удалились.
   Тем временем Лувр был взбудоражен появлением одного из сторонников Бюсси, ускользнувшего от воинов в начале схватки. Аленсон пришел в ярость и уже собрался отправиться на выручку Бюсси, когда легко раненный Смельчак вбежал во дворец.
   Там находились Марго, Катрин и ее брат. Поддавшись внезапному порыву, королева Наварры обняла в их присутствии своего любовника.
   - Это пустяк, - сказал Бюсси. - Просто царапина. Кое-кто из моих друзей убит, но мы уничтожили вдвое больше солдат.
   Это событие сорвало с дела покров тайны. Король приказал арестовать Бюсси и ограничить свободу передвижения Аленсона.
   Катрин начала играть с большой осторожностью. Она выразила сочувствие Аленсону, дала ему совет.
   - Королем управляет его фаворит, - сказала она. - Именно он повинен в инциденте. Можешь догадаться, что он в такой же степени мой враг, как и твой; пытаясь навредить тебе, он одновременно отдаляет короля от меня.
   Аленсону и Марго показалось понятным желание матери помочь им - она должна была ненавидеть дю Гасте не меньше, чем они сами.
   Катрин сказала королю:
   - К несчастью, люди месье дю Гаста отнеслись к поручению недостаточно серьезно. Однако ты хотя бы нейтрализовал Бюсси и твоего брата. Следует отлучить Бюсси от Лувра. Я уговорю Аленсона согласиться на отъезд Бюсси; тогда ты перестанешь ссориться с твоим братом.
   Она передала Аленсону содержание своей беседы с королем; понимая, что если его друг останется в Париже, то будет так или иначе убит, Аленсон согласился на временное изгнание Бюсси, хотя потеря такого сторонника значительно ослабляла его положение. Что касается Марго, то насильственная потеря любовника привела ее в ярость; она обвинила дю Гаста; она решила, что он должен заплатить за причиненные ей страдания.
   Катрин выразила сочувствие как Марго, так и Аленсону.
   - Бюсси - славный человек, - сказала она. - Он - весьма занятный джентльмен. Лучший фехтовальщик Парижа.
   Аленсону Катрин заявила следующее:
   - Он был бы тебе хорошим другом, мой сын, если бы ты смог оставить его возле себя. Тебе известно, кого ты должен винить в изгнании Бюсси.
   - Дю Гаста! - одновременно выпалили Аленсон и Марго.
   - Он становится слишком влиятельным, - сказала Катрин. - Он околдовал короля. Пока этот человек жив, король будет во власти его чар.
   - Было бы неплохо, если бы кто-то разделался с ним так, как он пытался разделаться с бедным Бюсси, - заявила Марго.
   - Да, - согласилась Катрин. - Но подобные публичные покушения завершаются неудачей. Вспомните месье де Колиньи. Да и это дело с Бюсси. Существуют лучшие методы. Давайте будем надеяться на то, что однажды этого человека задушат в его постели. Тогда уж не произойдет ошибки. Убийца притаится в спальне, и когда жертва заснет... Никто не узнает, кем совершено убийство; это важно, когда речь идет о фаворите короля.
   Марго и Аленсон молчали. Они оба поняли мать. Катрин хотела устранить дю Гаста, но, принимая во внимание привязанность короля к этому человеку и ее нежелание обидеть любимого сына, она стремилась скрыть свою причастность к будущему убийству.
   - Несомненно, будет приятно услышать о том, что он задушен в своей постели, - сказала Марго.
   Катрин оставила их вдвоем, чтобы они обсудили подаренную им идею. Она не знала, что ее сын и дочь заняты другим планом.
   Аленсон не собирался терпеть свою частичную несвободу. Он испытывал нетерпение Марго позвала Наваррца; они продолжили беседу втроем.
   - Вы должны похоронить вашу вражду, - сказала Марго. - Я согласна, мадам де Сов весьма красива, но месье де Гиз и дю Гаст нравятся ей гораздо сильнее, чем вы. Более того, разве вы не заметили, что дю Гаст стал ее конфидантом и может выведывать о вас все, что он хочет? Вы оба - глупцы. Вы позволили женщине водить вас за нос.
   - По-моему, любовь не раз водила тебя за нос, - парировал Наваррец.
   - Такое, пожалуй, случалось в моей глупой юности. Но я выросла, месье. Я извлекаю пользу из моего опыта. Сейчас важно следующее: вам необходимо проснуться, начать действовать. Вам нужно исчезнуть. Пока вы здесь, король будет по-прежнему оскорблять вас обоих, убивать ваших людей, как едва не произошло с Бюсси. Мой план таков: ты располагаешь относительной свободой, позволяющей тебе навещать любовницу. Поэтому мы используем эту женщину так, как она использовала тебя. Ты отправишься к ней в твоей карете. Когда ты прибудешь в ее дом, она будет занята с моим мужем, и, - Марго бросила взгляд на Наваррца, - она не успеет сказать о том, что она проводит вечер с ним. Он задержит ее, а ты тем временем выберешься на задний двор, где тебя будут ждать лошади и несколько верных друзей. Все пройдет гладко, если вы двое не подкачаете.
   Наваррец хлопнул Марго по спине.
   - На какой умной женщине я женился! - сказал он. - Особенно я восхищаюсь тем, как она организует мои свидания с твоей любовницей, Аленсон.
   Аленсон бросил злой взгляд на своего соперника; однако они оба признали мудрость плана Марго и решили его осуществить.
   Узнав о бегстве брата, король пришел в ярость и тотчас послал за сестрой.
   - Не рассчитывай, будто тебе удастся одурачить меня подобным образом! - закричал он. - Где Аленсон?
   - Не знаю, Ваше Величество, - спокойно ответила Марго.
   - Ты скажешь мне. Я велю тебя высечь. Не думай, что я потерплю твою дерзость. Когда ты видела его в последний раз?
   - Сегодня я его не видела.
   - Догоните его! - крикнул король своим людям. - Верните Аленсона. Клянусь Богом, я покажу ему, что значит дурачить меня.
   Катрин подошла к королю.
   - Успокойся, мой дорогой. Ярость тебе не поможет. Не бойся, его найдут.
   - Моя сестра скажет мне то, что ей известно. Она помогла ему скрыться. Они - близкие друзья... больше чем друзья, если верить сообщениям... а я им верю. Для этой пары нет ничего аморального.
   - Сын мой! На всех нас постоянно клевещут. Я помню подобные донесения о тебе и твоей сестре. Одно время вы были очень привязаны друг к другу, верно?
   - Я был настолько глуп, что даже любил ее. Она - коварная, лживая шлюха.
   - Мы учимся на наших ошибках, - сказала Катрин. - Иногда мы отворачиваемся от наших истинных друзей и доверяем врагам...
   - Мама, что мне делать? Я должен найти его.
   Она ласково улыбнулась.
   - Не бойся. Беда не так страшна, как хотят представить это некоторые твои друзья. Я приму меры к тому, чтобы это не привело ни к чему плохому. Что касается твоей сестры...
   Катрин улыбнулась Марго, как бы говоря ей: "Мы должны успокоить Генриха; его вспышки гнева похожи на припадки нашего бедного сумасшедшего Карла".
   - Что касается твоей сестры, - продолжила она, - то я не сомневаюсь в том, что ей ничего не известно. Решив помочь кому-то бежать, она бы выбрала своего мужа.
   - Охраняйте Наваррца.
   - Это будет сделано. Дочь моя, ты можешь теперь уйти. Твой брат сожалеет о том, что он плохо подумал о тебе.
   Марго с радостью удалилась. Она испытывала чувство ликования. Аленсон исчез. Вслед за ним скроется Наваррец.
   Катрин отправилась в покои дочери и застала там Наваррца.
   - Ярость в короле возбудил его фаворит, - сказала Катрин. - Меня удивляет то, что этому дю Гасту еще разрешают жить. Многие желают его смерти. В нашей стране происходит масса преступлений. Невинных убивают за несколько франков. Тем не менее месье дю Гаст еще жив! Неисповедимы пути Господни.
   - Возможно, - сказал Наваррец, - этот джентльмен проживет недолго, потому что если Господь и правда ведет себя порой странно, то методы некоторых мужчин - и женщин - весьма очевидны.
   Катрин почувствовала себя неловко под пристальным, изучающим взглядом Наваррца. Она пошла в покои, которые недавно покинул ее сын. Там она застала его ближайших друзей. Она печально посмотрела по сторонам и вытерла глаза.
   - Вы должны простить меня, мои друзья, - сказала она. - Ведь вы действительно мои друзья, если вы любите моего сына. Перед вами встревоженная мать. Я молю всех святых беречь месье д'Аленсона.
   - Это правда, мадам, - спросил один человек, - что король грозит отнять у Аленсона жизнь?
   - Нет. Это ложь, которая распространяется заграницей. К сожалению, мой сын окружен недобрыми советчиками. Я бы хотела, чтобы Господь избавил его от них. Возможно, это случится, потому что у милашек есть свои враги. Меня удивляет, что один из милашек - вы понимаете, мои друзья, что я имею в виду самого сильного и опасного из них, - еще не убит в своей постели, потому что сделать что весьма легко, и кто смог бы потом назвать имя убийцы? Я уверена, что месье Аленсон почувствовал бы себя в безопасности, если бы это произошло; он был бы рад вознаградить человека, который избавит его от угрозы. Но я слишком много говорю. Я знаю, мои друзья, что этой ночью вы будете вместе со мной молить Господа о том, чтобы он уберег моего младшего сына от опасности.