Холт Виктория. Отравительница (Трилогия о Екатерине Медичи - 2)

   А я - нормальный мужчина, рассерженно подумал Антуан, снова целуя Луизу.
   Он принялся рассказывать ей о своей семейной жизни, объяснил, почему не может вступить в любовную связь.
   - Моя жена - очень умная женщина, настоящий лидер и великая королева...
   - Однако она не понимает ваших потребностей, - заметила Луиза.
   - Да. Вы отчасти правы.
   Он заговорил с ней об их ссорах, недоразумениях.
   - Не понимаю, как она может выносить разлуку с вами.
   - Она - королева и обязана править Наваррой. Я должен работать здесь с королевой-матерью. Людям нашего положения редко удается наслаждаться семенной жизнью.
   - Если бы я была вашей королевой, я бы разрушила все разделяющие нас преграды.
   Они снова обнялись. Почему бы и нет? - подумал, колеблясь, Антуан. Он мысленно говорил себе то "да", то "нет".
   Но в этот вечер победа осталась за Жанной.
   - Моя дорогая, - сказал он на прощание Луизе, - нам не следует больше встречаться. Соблазн слишком велик, а я должен оставаться верным мужем.
   - Я бы сделала все, чтобы доставить вам удовольствие, - сказала Луиза.
   Ночью, когда во дворце воцарилась тишина, девушка пробралась в покои короля Наварры.
   Его камердинер удивленно поднял брови, увидев ее, но она улыбнулась и кивнула головой.
   - У меня нет кинжала, - сказала Луиза, - вы можете обыскать меня.
   Под платьем на ней не было ничего.
   - Я пришла, - продолжила она, - по приглашению короля Наварры. Не пытайтесь остановить меня - тогда вам придется держать ответ перед ним.
   Луиза проникла в спальню Антуана. Она остановилась перед его кроватью.
   - Мой король, - прошептала женщина.
   - Луиза!
   - Я не смогла удержать себя.
   Быстро сбросив платье, она юркнула под одеяло, прижалась к Антуану всем телом. У нее была нежная шелковистая кожа. Рука Луизы скользнула вниз, к бедрам Антуана. Ее острые ноготки защекотали его мошонку. Реакция Антуана не заставила себя ждать. Через несколько мгновений предмет его мужской гордости напрягся, точно тетива лука. Антуану казалось, что он помолодел лет на десять. Уже давно женщина не пробуждала в нем такого волнения. Он объяснял это возрастом. Однако все дело было в отсутствие столь соблазнительной партнерши. Опытный Антуан знал, что красота женщины еще отнюдь не гарантирует максимальное наслаждение. Луиза была для него идеальной женщиной - она сильно волновала Антуана, но не раздражала глупостью.
   Тут нет моей вины, сказал себе король Наварры.
   На следующий день Антуан ощутил укоры совести. Он изменил жене. Он влюбился. Луиза де ла Лимодьер была самой обворожительной женщиной из всех, кого он знал. Но он не должен встречаться с ней. Ему следует бежать от такой любви.
   Он написал длинное письмо Жанне.
   Моя дорогая жена, я грущу, потому что тебя нет со мной. Я постоянно думаю о тебе. Всегда помни о том, что я - твой верный и любящий муж. Другие женщины оставляют меня совершенно равнодушным. Они кажутся мне безобразными. Я скучаю без тебя... ты не представляешь, как сильно. Ты должна пожалеть меня... я не сплю по ночам и заметно похудел. Я оживу, лишь увидев тебя...
   Он писал с жаром и страстью, убеждая себя в том, что он не хотел стать неверным мужем.
   Луиза полностью завладела им; весь двор зная об этом. Антуан игнорировал насмешливые взгляды я шепот; он уже не мог обойтись без нее. Она была пылкой, любящей, слепо обожала его, видела лишь достоинства там, где Жанна замечала недостатки.
   Однажды она сказала ему:
   - Твой брат немного шокирован нашей любовью, мой дорогой.
   - О, Луи благороднее меня.
   - Не могу в это поверить.
   - О, да. Хотя в некотором смысле он похож на меня; он тоже нуждается в женской любви, однако строго блюдет себя.
   - Неужели?
   - Да. Он постоянно помнит о том, что он - лидер, принц Конде человек, в котором многие видят своего вождя.
   - Я сомневаюсь в том, что он на самом деле так добродетелен, как тебе кажется. Я докажу тебе это. Давай устроим вечеринку... небольшой прием... в твоих покоях. Пригласим только твоего брата и мою подругу. Поделиться с тобой одним секретом? Моя подруга влюблена в принца Конде. Она сохнет по нему. Относится к Луи так же, как я - к тебе. Ты хочешь дать ему шанс обрести счастье?
   - Нет! - воскликнул Антуан. - Он испытает соблазн, потому что он когда-то не мог устоять перед красотой. Кто эта дама?
   - Ты видел ее, мой дорогой. Умоляю тебя, не смотри на нее слишком пристально, иначе меня будет мучить ревность. Она ездит верхом с королевой-матерью и другими дамами. Ее зовут Изабелла де Лимей.
   - Красивая девушка.
   Он поцеловал Луизу.
   - Не бойся. Мне никто не нужен, кроме тебя, моя дорогая.
   - Ты любишь своего брата, да?
   - Он - прекрасный человек; я уважаю и люблю его.
   - Тогда... подари ему радость. Ничего страшного не произойдет, если ты пригласишь его на вечеринку.
   И они решили устроить вечеринку. Будет забавно увидеть, подумал Антуан, как отреагирует Луи на прелести Изабеллы де Лимей; если брат тоже вступит в любовную связь, он не сможет с осуждением смотреть на Антуана.
   Вечеринка удалась; было много смеха и вина.
   Никогда еще, подумала Луиза, Изабелла не выглядела столь великолепно. Кажется, Конде считал так же. Он был страстным мужчиной и слишком долго жил, как холостяк; разлука с добродетельной Элеонорой сделала его легкой жертвой соблазна. Он догадался, что Изабелла - шпионка королевы-матери, поскольку знал, что девушка является членом Летучего Эскадрона. Он отдавал себе отчет в том, в каких целях использует Катрин своих дам. Но Изабелла обладала волнующей красотой; после вечеринки она попросила Конде проводить ее: оказавшись в покоях девушки, он торопливо раздел Изабеллу. Она охотно помогала ему, не строя из себя недотрогу. Впервые за много лет пресыщенный женской любовью принц испытывал такое нетерпение. Он не знал, что его новая подруга во время вечеринки подсыпала ему в бокал "шпанскую мушку" сильнодействующее возбуждающее средство, способное завести даже евнуха. Ему казалось, что его член вот-вот разорвется. Первый испытанный им оргазм был так силен, что Конде буквально улетел на небо. Ему потребовалась не одна минута, чтобы прийти в себя. Изабелла прекрасно владела самыми интимными уголками своего тела и умела сузить торную дорогу. Конде переполняло чувство благодарности к женщине, несравненно более изощренной в искусстве любви, чем добродетельная Элеонора. Он захотел отплатить Изабелле за испытанное наслаждение, но, похоже, снова остался ее должником. Оседлав Конде, она подвела принца к грани экстаза, затем внезапно прижала к низу его живота кожаный мешок, набитый кусками льда. В паху принца словно взорвалась бомба; он едва не потерял сознание. Из глаз посыпались искры.
   "Боже, почему я лишал себя такой радости столько лет? - думал Конде, паря между небом и землей. - У меня только одна жизнь, и я не имею права приносить ее в жертву кому бы то ни было, даже Элеоноре".
   Теперь весь двор смеялся над братьями Бурбонами. Катрин испытывала противоречивые чувства. Она торжествовала, видя моральное падение Антуана, не только по одной причине. Эта связь являлась первым звеном ее плана. Что скажет мадам Жанна, когда новость долетит до нее? Вспомнит ли королева Наваррская, какой самоуверенной она была в тот вечер, когда муж увез ее на испанском галеоне, чтобы заняться любовью с ней, своей женой? Сохранит ли она свою самоуверенность? Будет забавно наблюдать за Жанной. Но это не самое важное. Главное - воздействие романа Луизы и Антуана на гугенотов.
   А вторая пара? Катрин нахмурилась. Конде влюбился... в шлюху! Какой он, наверно, прекрасный любовник! Катрин невольно вспомнила беседы, состоявшиеся в темнице под замком Амбуаз. Как глупа она была! Она потеряла стройность, постарела. Можно ли сравнить ее полное тело с изящной фигурой Изабеллы де Лимей, молодость Изабеллы - со зрелостью Катрин? Изабелла тоже весьма искушена в любви Катрин подумала о других любовниках - Генрихе и Диане, - за которыми она следила сквозь отверстие в потолке. Она ни за что не согласилась бы снова пережить злость и унижение тех дней. Любовь? Это счастье не для нее. Чего оно стоит? Что дает любовь, кроме минутного удовлетворения и мук ревности? Нет, она хотела не любви, а власти. Нельзя терять время, глядя на Изабеллу и Конде сквозь дыру в полу. Она не станет подслушивать их беседы с помощью трубы, идущей от ее покоев. Нет! Она покончила с такими глупостями. У нее нет на них времени.
   Она послала за Луизой; когда женщина преклонила колено перед королевой-матерью, Катрин попросила ее подняться и проверила, не подслушивает ли их кто-нибудь.
   - Ну, мадемуазель, - сказала она, - вы справились с заданием; я довольна вами.
   - Спасибо, мадам. Я счастлива, что могу служить Вашему Величеству.
   - Я думаю, вы уже завоевали доверие короля Наварры?
   - По-моему, да, мадам.
   - Как он держится с вами? Надеюсь, пресыщение не ослабит его желание?
   Луиза была готова к допросу. Она знала, что королева-мать любит узнавать подробности амурных проделок членов Летучего Эскадрона. Слушая их отчеты, она как бы ставила себя на место развратниц и получала удовольствие от сопереживания. Следовало подчиниться ее воле, проникнуться порочностью Катрин. Иногда сделать это было легче, иногда трудней. Но Луиза была отчасти влюблена в Антуана, ей не хотелось делиться с Катрин самыми интимными моментами их свиданий. Однако королева-мать требовала подчинения во всем.
   Через некоторое время Катрин сказала:
   - Думаю, вы добились его доверия; теперь пора расширить вашу миссию. Король Наварры - протестант, этим он подвергает себя опасности. Я хочу, чтобы он стал католиком. Это - ваше следующее задание.
   - Но... мадам... католиком! Изменить веру! Это очень трудное поручение, мадам.
   - Я уверена, оно вам по силам, мадемуазель.
   Девушка имела испуганный вид. Странное дело, подумала Катрин. Даже эта шлюха смущается при мысли о том, что ей предстоит обсуждать религиозные доктрины в промежутках между любовными упражнениями.
   Катрин засмеялась.
   - Это поможет вам найти тему для постельной беседы. Боюсь, что вы отнимете у Антуана последние силы!
   Луиза не улыбнулась.
   - Его вера, мадам, какая-то особенная. Я не задумывалась о ней. Он... принадлежит к реформистской церкви.
   - А вы, полагаю, мадемуазель де ла Лимодьер, верная католичка?
   - Да, мадам.
   - Тогда вам доставит радость направить его на путь истинный.
   - Я... я не думала, что мои обязанности обретут такой характер.
   - Теперь вы знаете это.
   - Да, мадам.
   - Похоже, вам не по душе это задание.
   - Оно такое неожиданное, мадам. Я никогда не думала о религии. Я... я сделаю все от меня зависящее.
   - Я рассчитываю на это, - произнесла Катрин с улыбкой, заставившей Луизу вздрогнуть. - Дитя мое, не хмурьтесь. Вы знаете, что я вознаграждаю тех, кто работает со мной и на меня. Превратите вашего любовника в примерного католика, и я попробую сделать его вашим супругом.
   - Супругом! Но он - король, мадам, и к тому же женат.
   - Верно, он - король. Его положение значительно выше вашего. Но я не сомневаюсь в том, что, если вы заставите его захотеть этого брака, он настоит на нем; кто сможет ему запретить? Он женат, говорите вы. Да, он женат на королеве Наварры. Я не думаю, что папа откажет в разводе королю-католику, который пожелает избавиться от жены-еретички. А теперь ступайте и обдумайте мои слова. Но помните о скромности. Неразумно повторять кому-либо на данном этапе даже одно мое слово. Пожалуйста, не забывайте об этом.
   Луиза покинула покои Катрин. От волнения у нее голова шла кругом. Не ослышалась ли она? Неужели Катрин и правда обещала выдать за короля Наварры ее, дочь господина д'Иль Руе? И для этого она должна была всего лишь обратить Антуана в другую веру!
   Когда Луиза ушла, Катрин послала за герцогом де Гизом и кардиналом Лорреном.
   Она была довольна собой. Она рассеяла страхи этих мужчин, продемонстрировав враждебность Жанне Наваррской и делу реформистов, подыскав любовниц их лидерам и спровоцировав скандал, который должен был рассердить Колиньи и поразить в самое сердце партию гугенотов - два ее самых заметных руководителя запятнали себя адюльтерами.
   Пока все складывалось удачно, но Катрин не хотела заходить в этом деле слишком далеко. Она должна сохранять противоборство соперничающих домов Бурбонов и Гизов; если они объединятся против нее, она не выстоит.
   Она не допускала мысли, что красавице Луизе удастся обратить Антуана в католичество, но ей было необходимо убедить де Гизов в подобных намерениях Катрин. Ей казалось, что она понимает этих фанатично религиозных людей. Они не менялись. Кто мог подумать, что жестокий и честолюбивый Франциск де Гиз окажется католиком? Они оставались коварными, хитрыми и безнравственными во всем, кроме своих религиозных убеждений.
   Герцога и его брата впустили к Катрин. Они низко слюнились над ее рукой.
   - Добро пожаловать, господа. Что вы думаете о поведении братьев Бурбонов?
   - Я бы хотел увидеть, - злорадно улыбаясь, сказал кардинал, - лица Жанны и Элеоноры, когда они услышат о шалостях своих мужей.
   - Подбросить им обоим любовниц было мастерским ходом, - со смехом добавил герцог. - Лично я считаю, что поведение Антуана не имеет большого значения. Другое дело - Конде.
   - Конде сильнее Антуана, - сказал кардинал.
   - Но у него не хватило сил сказать "нет" мадемуазель де Лимей, - от души рассмеялась Катрин.
   - Он слабак по женской части, но все же опасный враг, - вставил герцог. - Конде следует остерегаться. Его освобождение после смерти короля Франциска было величайшей ошибкой.
   Герцог посмотрел на Катрин с былой заносчивостью во взгляде.
   - Лучшее место для головы Конде - на плахе, а не на его плечах.
   - Я не люблю несправедливость. Конде защитил свою честь, и было решено освободить его.
   - Только не нами, - напомнил ей кардинал.
   Она молча кивнула и подумала: из всех моих врагов сильнее всего я ненавижу кардинала. Даже больше, чем герцога. Да поможет мне Бог устранить его!
   - Возможно, вы правы в отношении Конде, господин кардинал, миролюбиво сказала она. - Но народ любит принцев Бурбонов. Думаю, казнь привела бы к волнениям.
   - Мадам, - сказал герцог, - рано или поздно религиозную проблему придется решать. Ваше отношение к гугенотам сделало их наглыми и самоуверенными.
   - Полагаю, мой герцог, я доказала вам мою преданность католицизму.
   Де Гизы промолчали с презрительными лицами, и Катрин, глядя на братьев, не смогла справиться с охватившим ее страхом. Бурбоны не внушали ей подобного чувства. Герцог обладал внутренней силой, кардинал беспредельным коварством; только смерть могла остановить эту пару. Убить их можно было лишь ударом в спину.
   - Я попросила вас прийти ко мне, господа, - сказала Катрин, - чтобы предоставить вам новые доказательства моих дружеских чувств и преданности нашей общей вере. Я предлагаю обратить Антуана и Конде в католичество.
   - Вам не удастся это сделать. Они - ярые еретики. Жены не позволят им стать католиками.
   - Жены не позволили бы им забавляться с любовницами, если бы имели над ними полную власть, господа! Но этой парочке удалось вырваться из-под опеки их добродетельных супруг.
   - Но вера, мадам!
   - Луиза де ла Лимодьер - очень красивая девушка, мой герцог. Она уже вынашивает ребенка, которого зачала от нашего маленького короля Наварры. Жанна не слишком обрадуется, когда услышит об этом. Она выскажет Антуану все, что о нем думает, и этому франту, привыкшему к лести и обожанию такой красавицы, как Луиза де ла Лимодьер, не понравится брань его менее привлекательной и язвительной супруги. Я допускаю, что Антуан может переменить веру. Он не способен долго придерживаться одних убеждений.
   - Вера, мадам, - это святое, - сказал кардинал. - Мужчина может менять женщин, но не религию.
   Катрин не стала спорить; для осуществления ее планов было важно, чтобы Антуан остался гугенотом. Но она сделала вид, будто верит в возможность его обращения в католицизм.
   - Он слаб, господа. Он - тростник на ветру. Источник опасности - Жанна Наваррская; она управляет супругом, является в их семье лидером. Мы не можем ничего с ней поделать - разве что объявить ее еретичкой и передать в руки инквизиции или аннулировать ее брак и женить короля Наварры на более подходящей даме.
   Теперь де Гизы, похоже, заинтересовались. Кардинал погладил длинными белыми пальцами свою яркую мантию; глаз герцога над шрамом заслезился.
   - Кого вы прочите, мадам, на роль второй жены короля Наварры?
   - Вашу племянницу, господа. Марию, королеву Шотландии. Что вы думаете о моем выборе?
   - Он великолепен, - заявил кардинал.
   - Я согласен, - сказал герцог.
   Они улыбнулись королеве-матери, снова удостоверившись в том, что она их друг. Катрин хотелось рассмеяться. Обмануть их было так же легко, как мадемуазель де ла Лимодьер. Неужели они действительно решили, что она вернет во Францию маленькую шпионку? Очевидно, да!
   Святая Дева! - подумала Катрин. Могу ли я проиграть, если эти великие мужи так глупы!
   Испанский посол, господин де Шантонне, был человеком, искушенным в интригах. Он с детства готовился к дипломатической карьере; он унаследовал коварство и смелость от своего отца, канцлера Николы де Гранвелля; Филипп Испанский поступил мудро, поручив этому человеку представлять его интересы во Франции.
   Де Шантонне был осведомлен о ловушках, подстроенных Бурбонам, поскольку дамы, заманившие их туда, являлись членами Летучего Эскадрона; послу, знавшему о его тайном предназначении, не составляло труда догадаться, кто направлял эти козни. Королева-мать! Но он не знал, что руководило ею - страх или желание оказать услугу де Гизам.
   Де Гизы были союзниками Испании; королева-мать, отличавшаяся непостоянством поведения с того момента, как маленький Карл поднялся на трон, стала героиней многих тревожных писем, посланных Шантонне королю Испании. Филипп Испанский не доверял королеве-матери, поскольку всегда принимал во внимание точные суждения посла. Шантонне считал, что сближение Катрин с де Гизами объясняется ее желанием заручиться их дружбой и воспользоваться ею в целях укрепления личной власти.
   Шантонне действовал исключительно в интересах своего господина; он был шпионом и интриганом в не меньшей степени, чем послом. Он, как и королева-мать, имел своих соглядатаев и знал, что Луиза получила указание соблазнить короля Наварры и добиться его обращения в католицизм. Это устраивало Испанию, но Филипп хотел от Антуана не только перемены веры.
   Поэтому де Шантонне сблизился с Антуаном; он льстил принцу, восхищался им, стал его другом. С Антуаном было легко подружиться. Для этого требовалось не скупиться на комплименты, что испанский посол делал с легкостью.
   Де Шантонне беседовал и пил с Антуаном.
   - О, - сказал испанец, - какое блестящее и славное будущее ожидает Ваше Величество, если вы правильно разыграете ваши карты. Я не сомневаюсь, что вам это удастся, поскольку, готов спорить, под этими красивыми локонами прячется светлая голова. Вам известно, мой король, что некоторые люди склонны отказывать красивому человеку в уме?
   - О каком блестящем и славном будущем вы говорите, месье?
   - Мой король, мы могли бы пойти куда-нибудь, где нас не смогут подслушать? В этом дворце слишком много глаз и ушей, я предпочел бы выйти на воздух.
   В саду посол раскрыл планы, которые строил испанский король для Антуана.
   - Часть Наварры, как хорошо известно Вашему Величеству, находится в руках моего господина; она завоевана в сражении.
   Антуан погрустнел. Это было его больным местом. Но испанец продолжил:
   - Две половины этой провинции принадлежат разным королям, что является весьма неудобным. Что, если вам предложат обменять Наварру на Сардинию?
   - На Сардинию!
   - Прекрасный остров, Ваше Величество. С чудесным климатом, красивыми женщинами и городами. Вы станете королем всей Сардинии. Но прежде вам придется принять католическую веру. Мой господин не захочет иметь дело с еретиком. Не сердитесь, Ваше Величество. Ваша душа в опасности. Ваше будущее - не только на небесах, но и здесь, на земле, - находится под угрозой.
   - Мое будущее? Почему?
   - Король Испании, ревностный католик, часто думает о вас, Ваше Величество. Он сожалеет о том, что вы возглавляете движение еретиков, несущее всем беду. Откажитесь от этой религии и спасите вашу душу. Возьмите себе три короны одновременно.
   - О чем вы говорите? Что вы имеете в виду?
   - Если вы станете католиком, вы не сможете остаться мужем еретички.
   - Но... Жанна - моя жена.
   - Папа охотно расторгнет ваш брак с женщиной, публично объявившей себя еретичкой. К тому же она была ранее соединена брачными узами с герцогом Клевским. О, Ваше Величество, вам не составит труда развестись с супругой.
   - Но я не собираюсь делать это. У нас есть дети.
   - Они - бастарды, потому что женщина, которую вы называете вашей женой, прежде была отдана герцогу Клевскому! У вас появятся другие дети, которые унаследуют три короны.
   - Какие три короны?
   - Прежде всего вашу нынешнюю.
   - Но я получил ее благодаря моей жене.
   - Не стоит беспокоиться из-за такого пустяка, Ваше Величество. Ваша жена лишится всех ее владений, как и прочие еретики. Вы получите собственную корону - корону Сардинии, а в дополнение к ней - короны Шотландии и Англии.
   - Каким образом?
   - Посредством женитьбы на королеве Шотландии. Король-католик Филипп не позволит рыжеволосой еретичке вечно удерживать английский трон. Кто заменит ее? Мария Стюарт, королева Шотландии. Вот какие блестящие перспективы я предлагаю Вам, Ваше Величество.
   - Да, - протянул потрясенный Антуан. - Я понимаю, месье.
   - Все, что требуется от вас - это отказаться от Наварры и взять вместо нее чудесную Сардинию. Затем вы женитесь на королеве Шотландской и Английской. Ее дяди страстно желают этого брака. О, вы - везучий человек! Три короны ждут вас; вы должны лишь спасти свою душу и развестись с женой.
   Антуан задумался. Мария Шотландская? Эта юная красавица! Какая удача! Тут было над чем поразмыслить.
   Де Шантонне приблизился и зашептал:
   - Вы можете обрести и четвертую корону. Хотя, пожалуй, сейчас еще не стоит говорить о ней. По-моему, маленький Карл обладает слабым здоровьем. А Генрих? А Эркюль?
   Испанец пожал плечами и хитро улыбнулся.
   - Не думаю, что эти мальчики будут жить долго. Представьте, что вас ждет после их смерти! Это, как вы понимаете, может произойти лишь благодаря помощи Его Католического Величества.
   Де Шантонне прошептал в лицо Антуану:
   - Вам достанется самая желанная корона - корона Франции!
   Королева-мать встревожилась. События развивались слишком стремительно, они вышли из-под ее контроля. Она недооценила де Шантонне. Он предложил обменять Наварру на Сардинию! Глупец Антуан заинтересовался его идеей, наивно поверив в то, что Сардиния такова, каким представил испанец этот остров.
   Если она проявит неосторожность, де Гизы вернут свою племянницу во Францию и выдадут замуж за Антуана; Луиза сообщала, что он проявляет все большую терпимость к католической вере.
   Она принялась шагать по комнате. Какую другую женщину со всех сторон окружали враги? К кому ей повернуться лицом? К де Гизам? К Бурбонам? К испанскому послу и его мрачному господину, королю Филиппу, ее зятю, тень которого постоянно преследовала Катрин? Она могла заключить с кем-то из этих людей лишь кратковременный союз. Она вела одинокую, тайную игру; они не должны догадываться о ее планах. Ей необходимо быть в одиночестве, чтобы сохранить власть и трон для Генриха, когда придет его время. Она знала, что все интригуют против нее.
   Она сама в недобрый час предложила выдать Марию Стюарт за Антуана. Могла ли она догадаться о последствиях? Она показалась себе новичком в политической борьбе. Она совершила столько ошибок!
   Она должна извлечь из них урок. Предотвратить женитьбу Антуана на Марии Шотландской. Каким опасным стал бы этот союз! Де Гизы успокоятся, лишь посадив Марию на французский трон; если Антуан станет католиком, они захотят, чтобы он оказался там же.
   Она вела себя опрометчиво. Проявила чрезмерное расположение к гугенотам. Теперь католическая партия собиралась сделать Антуана королем и мужем Марии Шотландской. А ее дети - юный Карл, дорогой Генрих? Они должны умереть. Другие люди быстро узнали секреты ядов, привезенных Катрин и ее сторонниками во Францию. Не ухудшилось ли здоровье Карла? Генриха? Катрин считала всех такими же неразборчивыми в средствах, какой была она; поскольку она часто думала о ядах, ей казалось, что и другие готовы прибегнуть к ним.
   Она не знала, куда повернуться. Следует сделать так, чтобы Жанна Наваррская явилась ко двору. Это было очевидным. Если кто-то способен предотвратить развод Антуана с женой, то это сама Жанна.
   Катрин написала ей ласковое письмо. Как чувствуют себя дорогие малыши? Не думает ли Жанна, что брак маленькой Катрин, тезки королевы-матери, с ее сыном Генрихом будет удачным? "Он так свяжет нас! - писала Катрин. - А еще возможен союз между дочерью Маргаритой и вашим сыном Генрихом, предложенный моим покойным мужем. Мы должны обсудить это при личной встрече..."
   Во втором письме Катрин сообщила Жанне, что ей следует отправиться на север, чтобы принять участие в заседании Совета, которое состоится в Пуасси.