Холт Виктория. Виктория – королева Английская

   Фредерика могла себе представить, как ее тетя Шарлотта воспримет эти сообщения. Она не будет рвать и метать, это не в ее характере. Ее гнев отразится в плотно сжатых губах и холодном как у змеи взгляде. «Бедная старая Шарлотта, – почти снисходительно подумала Фредерика, – она пришла к власти слишком поздно, чтобы отказать себе в наслаждении каждым мгновением этой власти».
   Хоть Фредерика и ее племянница, но она не та женщина, которую Шарлотта выбрала бы для одного из своих сыновей, и королева хотела абсолютно ясно дать понять, что не одобрит этот брак.
   Эрнест рассмеялся. Его мать далеко, и ничто не может помешать ему жениться на Фредерике. У них состоялась великолепная свадьба в Стрелице. Выдавал Фредерику замуж ее отец, брат старой Шарлотты, и впервые в жизни она чувствовала себя счастливой – счастливой с Эрнестом, пользовавшимся дурной репутацией и способным, казалось, на все. Ведь он не только потерял глаз, но и получил в сражении страшные раны, шрамы от которых придавали его лицу какое-то злобное выражение. Внешность подтверждала слухи о том, что он подвержен всем возможным порокам.
   «Мы достойны друг друга», – думала Фредерика.
   Но какой же он интересный человек! Он обладает острым и пытливым умом. Это самый умный человек, какой когда-либо встречался ей. Она восхищалась им так, как не могла бы восхищаться больше никем. И он единственный человек, способный компенсировать ей потерю Луизы.
   Она была счастлива. И теперь могла бы сказать: к черту королеву Шарлотту, к черту весь мир, пока у меня есть Эрнест.
   Вскоре после женитьбы он повез ее в Англию. Он хотел быть уверенным в том, что получит пособие, предоставляемое парламентом сыновьям короля, когда они женились, и что королева не настроит регента против Фредерики. Регент вел себя очаровательно с Фредерикой, однако королева не захотела ее принять, а парламент отказался увеличить пособие Эрнеста. Приезд Фредерики породил трения в королевской семье: хотя регент принял ее, а герцогиня Йоркская развлекала ее в Отлендсе, королева отказалась встречаться с ней и запретила это делать своим дочерям-принцессам.
   Им оставалось только одно, чтобы сохранить достоинство, и они с Эрнестом вернулись в Берлин, где и жили сейчас.
   Эрнест вошел к ней в спальню и сел на кровать. В руке он держал письмо, и она знала, что в нем нечто чрезвычайное.
   – Новости из Англии, – сказал он.
   – Какие, Эрнест?
   – Шарлотта…
   – Сын или дочь? Эрнест покачал головой.
   – Мертворожденный мальчик. Но, Фредерика, это еще не все. Сама Шарлотта…
   – Умерла? Он кивнул.
   – Боже мой, подумай о том, что это означает.
   – Думаю.
   – Если бы была жива наша дочь, она вполне могла бы стать королевой Англии. Ты знаешь, что все это значит, – сказал Эрнест.
   – Это значит, что моя дорогая свекровь и тетя, королева Шарлотта, ушла с головой в составление планов.
   Он кивнул.
   – Понимаешь, сейчас начнут заключаться браки. Кларенс и Кент должны будут заняться делом.
   – Произвести на свет потомство! – сказала со смехом Фредерика. – Но эти джентльмены спохватились поздновато, а ты идешь следующим, Эрнест. Наши сыновья или дочери…
   – Да, – сказал он, сверкая глазом, как сатир.
   – Ты сейчас выглядишь восхитительно порочно, – сказала она. – Я думаю, что ты честолюбив.
   – А разве тебе не хотелось бы видеть своего сына королем Англии?
   – Хотелось бы, и мысль о том, что, возможно, увижу, наполняет меня восторгом. Хотя бы ради того, чтобы отомстить тете Шарлотте… но дело не только в этом. Да, мне очень хотелось бы видеть нашего сына на английском троне, Эрнест. Англии принесло бы пользу… если бы он походил на тебя. Расскажи мне о тех, кто стоит на нашем пути.
   – Георг никогда больше не сойдется с Каролиной.
   – А что если он с ней разведется?
   – Он попытается, но он забывает о своем возрасте.
   – Сколько ему… пятьдесят пять? Не так уж много.
   – Если человек жил так, как Георг, его не назовешь молодым. Он слишком много себе позволял, чтобы сохранить здоровье. И он женат на Каролине, которая в данный момент демонстрирует свои пороки по всей Европе. Конечно, она вполне может дать ему основания для развода, но и в этом случае такие дела требуют времени. А Георг стареет. Развод… брак!.. О, я не думаю, что Георг представляет какую-то опасность.
   – А герцог Йорк?
   – Женат на бесплодной женщине. Нет, он тоже отпадает.
   – А Кларенс?
   – Вот он действительно представляет угрозу. Они немедленно женят его, а он доказал с Дороти Джордан, что способен иметь детей.
   – Если, конечно, ему не попадется бесплодная жена.
   – Ну что ж, это неизбежный риск.
   – А после Кларенса?
   – Кент. Ему придется распрощаться с мадам де Сен-Лоран, а это ему не понравится. Но его вынудят это сделать.
   – А затем Эрнест, герцог Камберленд, и его преданная супруга Фредерика.
   Он наклонился и поцеловал ее.
   – А как себя чувствует моя любовь сегодня утром?
   – Прекрасно… и полна надежд… учитывая эту новость. Мы должны родить ребенка, Эрнест. Я намерена игнорировать мою старую глупую тетку, отказавшуюся принять меня при своем дворе. Ей придется принять мать наследника, не так ли?
   – Сомневаюсь. И пока живы Кларенс и Кент, она всегда будет надеяться на то, что они нас опередят.
   Фредерика отбросила одеяло.
   – Можно ли тебе вставать? – спросил он с тревогой.
   – Мой дорогой Эрнест, я поправилась. Я здорова. Я готова. Мы вступаем в битву.
   Она вдруг задумалась. Часто ей казалось, что Луиза возвращается, чтобы побранить ее. Они были разными. Луиза – более мягкая, более сентиментальная и добрая. Ей почудилось, будто Луиза напоминает ей о том, что ее приподнятое настроение вызвано трагедией. Молодая женщина умерла при родах. Вместе с ней умер и ее ребенок. И это стало причиной ее радостного волнения.
   Но она выбросила Луизу из головы. Жизнь – борьба. Луиза никогда не могла этого понять. Возможно, что она была бы сегодня жива, если бы смогла это понять. Но Луиза покорилась. Зная, что ее здоровье ухудшается, она продолжала рожать.
   Нет, ее путь самый лучший. Есть только один человек, который ей действительно дорог – Эрнест. И если она родит ему ребенка, этот ребенок принесет ей счастье. Жизнь хороша, пришла она к выводу. Когда умерла Луиза, она считала, что жизнь уже никогда не будет такой хорошей. Сейчас она замужем за любимым человеком, и у них есть шанс родить будущего короля или королеву Англии.
   – Я думаю, что в сложившихся обстоятельствах, – сказал Эрнест, – нам нужно отправиться в Англию как можно скорей.
   Фредерика рассмеялась. Как всегда, она была полностью согласна с Эрнестом.

ВИКТОРИЯ, ВДОВА

   Королева попросила регента приехать к ней в Кью.
   Она сидела в кресле, спиной к свету, чтобы сын не мог видеть ее лица. Шарлотта чувствовала себя очень плохо. Ревматизм причинял ей такую боль, что королева едва могла двигаться. С принцессами она вела себя настолько раздражительно, что те боялись заговаривать с ней. Ей самой это было неприятно, но поскольку не хотела жаловаться на свою боль, приходилось каким-то образом давать выход своим чувствам.
   Она устала и была недовольна жизнью. Теперь, почувствовав вкус власти и завоевав доверие своего любимого сына, она оказалась слишком старой, чтобы наслаждаться ими.
   – Моя дорогая матушка.
   Он взял ее руки и поцеловал их. Как обычно, ее восхищение вызвали тонкий аромат его духов, его элегантность и обаяние.
   – Мой дорогой Георг, я не могу встать. Сегодня мои руки и ноги болят слишком сильно.
   – Я не позволю вам встать, моя дорогая матушка. Я сам сяду рядом с вами, и вы мне расскажете, что вас беспокоит.
   Придвинув к ней свой стул, он взял ее руку и стал нежно поглаживать ее. Какие же красивые у него руки! И как изящно они двигаются! В который раз она удивилась тому, как они с Георгом III могли произвести на свет такого человека. Он так разительно отличается от них – настолько эрудированней, наделен прекрасным вкусом, любит искусство, театр, обладает такими прекрасными манерами. Она с обожанием смотрела на своего любимого регента.
   – Мой дорогой, – сказала она, – сможешь ли ты говорить о нашей трагедии? Достаточно ли ты оправился, чтобы выдержать такой разговор?
   Регент вынул надушенный платок и приложил его к глазам. Очаровательный жест, но, конечно, его глаза оставались сухими.
   – Я должен выдержать, – ответил он, – потому что возникло неотложное дело.
   – Ты такой мужественный. Я знала, что ты поймешь меня. Дорогая Шарлотта ушла от нас, и это тяжелая утрата для нашей семьи. Но поскольку Шарлотта была единственным законным ребенком, произведенным на свет тобой и твоими братьями, именно поэтому она имела такое значение для нас. Мы должны женить твоих братьев… немедленно.
   – Вам не кажется, что поспешность в такое время будет выглядеть несколько неприличной?
   – Возможно. Пусть наши действия выглядят неприлично, но этого требует мудрость.
   – У нас не будет проблем с Уильямом.
   – В том случае, если мы найдем невесту, готовую выйти за него замуж. Сначала он оскандалился со своей актрисой, а теперь делает из себя посмешище.
   – Бедный Уильям. Его нельзя в этом винить.
   – Ты слишком добр, Георг. Ты всегда становишься на сторону своих братьев. Я хочу поговорить с тобой об Уильяме. Думаю, что ты должен немедленно приказать прозондировать почву в некоторых местах. Эрнест женат на этой ужасной женщине, поэтому с ним мы ничего не можем поделать. Адольф вот-вот женится. Его брак можно ускорить. Август совершил глупость, официально женившись на Августе Мюррей, и потому его лучше оставить в покое. Но Уильям и Эдуард должны жениться немедленно.
   – У вас есть кто-нибудь на примете?
   – Мысленно я обошла всю Европу, однако дело осложняется религиозными соображениями. Есть принцесса Виктория Саксен-Кобургская.
   – Сестра Леопольда?
   – А разве это имеет значение? Она – вдова принца Лейнингена и доказала, что может рожать здоровых детей. У нее сын Чарлз и дочь Феодора. Я выяснила, что это жизнерадостные, привлекательные, способные и умные дети. Она подойдет для одного из братьев, а для другого есть старшая дочь герцога Саксен-Мейнингенского. Мне кажется, ее зовут Аделаида. Вот я и нашла двух принцесс для нас, Аделаиду и Викторию.
   – Вы мудры, как всегда, дорогая матушка.
   – Я знала, что действовать нужно быстро. Есть не много принцесс, отвечающих необходимым требованиям. Весь вопрос в том, чтобы женить Уильяма и Эдуарда без проволочек. Может быть, тебе следует вызвать их и разъяснить им их долг.
   – Я считаю, что это необходимо сделать. Королева вздохнула с облегчением.
   – Я знала, что ты поступишь таким образом. Эдуард может воспротивиться этому.
   – Вы хотите сказать, из-за мадам де Сен-Лоран?
   – Именно. Но я не думаю, что даже он откажется от возможности дать нам будущего правителя Англии.
   – Возможно, что нет.
   – Нужно тщательно изучить этих двух принцесс. В то время как Аделаида не замужем и уже не очень молода – я считаю, что ей двадцать пять-двадцать шесть лет, – Виктория молодая вдова и потому привыкла к некоторой свободе. Я думаю, что за Викторией придется немного поухаживать; что касается Аделаиды, то здесь процедура будет обычной – брак, устроенный нами, с одной стороны, и ее родителями – с другой. Поэтому я предлагаю Аделаиду для Уильяма, а Викторию для Эдуарда.
   Регент кивнул головой. Он понял почему. Достаточно часто Уильяму не хватало обаяния, чтобы ухаживать за женщинами, и он приобрел репутацию наиболее часто отвергаемого принца своего времени. Было бы неразумно посылать его ухаживать за принцессой Викторией. Следовательно, ясно, что он должен получить Аделаиду, а Эдуард – Викторию.
   – Я вижу, матушка, – сказал регент, – что вы решили все вопросы так, как это сделал бы я сам.
   – Значит, мой дорогой сын, ты немедленно примешься за дело?
   – Я сделаю это без промедления. Увы, все мы становимся такими старыми, что терять время никак нельзя. Но я хочу кое-что вам сказать.
   Ее холодное лицо вдруг потеплело и на какое-то мгновение она стала почти красивой. Его маленькие секреты доставляли ей самое большое наслаждение в жизни.
   Он склонился к ней.
   – Поведение Каролины просто шокирует. Я не теряю надежды избавиться от нее. И если бы мне это удалось… кто знает, я мог бы и сам дать стране наследника. Что вы на это скажете?
   – Я бы сказала, – с жаром проговорила королева, – что Бог услышал мое самое горячее желание.
   Они замолчали на минуту, обдумывая это счастливое событие.
   Но оба знали, что династия Ганноверов больше не может существовать, рассчитывая только на милость Божию, как бы сами они не надеялись на нее.

* * *

   Герцог Кларенский приехал в Кью и попросил о встрече с королевой.
   Когда он вошел к ней, Шарлотта вопросительно посмотрела на сына. Ей приходилось признать, что его никак нельзя назвать очень привлекательным. Внешне он не шел ни в какое сравнение с Георгом; никто из братьев не мог равняться, но остальные выглядели более представительно, чем Уильям. Она всегда считала ошибкой направление его на флот в столь раннем возрасте. Это никак не способствовало развитию его королевского достоинства. Сотни раз говорила королю, но он никогда не обращал внимания. Конечно, теперь его изолировали и он лишен всякого права голоса, да и вряд ли когда-нибудь получит это право.
   Теперь, когда Уильяму стукнуло пятьдесят два, слишком поздно предаваться мыслям о его воспитании; по крайней мере он – принц, сын короля и, вполне вероятно, отец будущего короля. У него семейные челюсть и глаза навыкате – все наследственные недостатки, которых, как она отметила с нежностью, Георг избежал, – и она слышала, как говорили, что его голова похожа на ананас. Она понимала, о чем идет речь. Нет, бедного Уильяма никак нельзя было назвать самым привлекательным из ее сыновей, однако в результате смерти Шарлотты он стал одним из самых важных, что было вызвано матримониальными трудностями его двух старших братьев.
   – Уильям, мой дорогой сын, – сказала она небрежно.
   – Как вы сегодня, матушка?
   – Не так хорошо, как хотелось бы. Но кто из нас чувствует себя хорошо? Воды Бата не ослабили мой ревматизм. Скорее всего это связано с потрясением от смерти Шарлотты.
   – Это меня очень огорчает.
   – Я думаю, что мы все очень огорчены этим ужасным несчастьем.
   – Я имел в виду ваш ревматизм, матушка, – сказал Уильям.
   – Спасибо. Но это мелочь в сравнении с нашей утратой. Думаю, у Георга есть для тебя важная новость.
   – У меня есть очень серьезная новость для вас, матушка. И именно поэтому я хотел встретиться с вами.
   – А в чем дело?
   – Вы всегда говорили, что я должен жениться.
   – Ты должен был сделать это много лет назад. Если бы ты это сделал, все твои дети были бы законными, парламент и народ лучше относились бы к нашей семье.
   – Из моего сына Георга вышел бы прекрасный король.
   – Из сына актрисы! Не говори ерунды. К тому же он незаконный сын!
   Уильям вспыхнул.
   – Вашему Величеству было бы нелегко найти более красивого парня и лучшего солдата.
   – Я не сомневаюсь, что это замечательный молодой человек, но он твой незаконный сын, а его мать была комедианткой.
   Королева холодно взглянула на сына. Тот был немного смущен упоминанием о Дороти. Нельзя сказать, чтобы Уильям хотел забыть о ней; он лишь стремился забыть о том, как с ней обошелся. Вот если бы немного подождать, пока она не умерла своей смертью, тогда ему не в чем было бы упрекнуть себя.
   Но следовало сообщить матери хорошую новость, поэтому он произнес:
   – Я обручился.
   – Что ты сказал? – спросила королева.
   – Что я решил жениться. И выбрал себе невесту.
   – Так, значит, регент уже говорил с тобой?
   – Я еще не сообщал ему о своем решении.
   – Я не знала, что дело зашло так далеко. Значит, тебя радует такая перспектива?
   – Я в восторге. Постараюсь закончить приготовления как можно быстрей.
   – Я и регент очень хотим, чтобы ты это сделал.
   – Не волнуйтесь. У нас будет ребенок еще до конца года. Он действительно немного невоспитан и иногда заходит слишком далеко со своими грубыми манерами моряка. Хотелось бы ей знать, какая Аделаида. Впрочем, немецких принцесс приучают к покорности.
   – Приготовления много времени не займут. Я уверена, что у герцога не будет возражений. По-моему, он был бы рад, если бы такое предложение поступило раньше.
   – Герцог? – спросил Уильям, ничего не понимая.
   – Отец Аделаиды, герцог Саксен-Мейнингенский.
   – Аделаида!
   – Да, так ее зовут.
   – Я ничего не понимаю, Ваше Величество. Мисс Уайкхэм зовут не Аделаида.
   – А кто такая мисс Уайкхэм?
   – Леди, которую я попросил выйти за меня замуж и которая приняла мое предложение.
   – Уильям, ты сумасшедший? – Несмотря на волнение, она пожалела, что у нее вырвалось это слово, которое она редко допускала в свой лексикон. Она жила в постоянном страхе перед тем, что один из ее сыновей унаследует болезнь своего отца.
   – Сумасшедший! Совсем нет. Я пришел к вам именно для того, чтобы сказать обо всем. Я попросил мисс Уайкхэм выйти за меня замуж, и она приняла мое предложение, и я не вижу причин, чтобы откладывать брак. Вы, Ваше Величество, можете назвать хоть одну такую причину?
   – Я могу назвать несколько, но я ограничусь всего одной причиной, по которой этот брак не должен состояться вообще!
   – Не… должен… состояться!
   – Ты женишься на Аделаиде, дочери герцога Саксен-Мейнингенского. Сейчас мы направляем послов к герцогу. Кто эта женщина с такой нелепой фамилией?
   – Если вы имеете в виду мисс Уайкхэм, то я протестую. У нее не нелепая фамилия, и она довольно богатая наследница. По-моему, это не считается препятствием.
   – Нам известно, что твои долги безобразно велики, однако обладание богатством не дает права простолюдинке стать матерью будущего короля Англии.
   – И тем не менее она станет ею, если у нее будет ребенок, потому что я намерен жениться на ней.
   – А вот здесь ты ошибаешься.
   – Я сделал предложение, и оно было принято. Я не могу отступать.
   – Можешь и отступишь по той простой причине, что ты женишься на принцессе Аделаиде.
   – Мне жаль, что я не согласен с Вашим Величеством, но я уже дал слово.
   – Ты забыл о Законе о браках в королевской семье, по которому член королевской семьи не может жениться без согласия короля?
   – До двадцатипятилетнего возраста, матушка. А я немного старше.
   – А после этого без согласия парламента. Уж не думаешь ли ты, что парламент позволит, чтобы эта молодая женщина стала матерью будущих наследников престола?
   – Я думаю, что парламент даст свое согласие, когда узнает, что я дал слово.
   – Этого нельзя допустить. А теперь оставь меня. Ты меня очень огорчил.
   Уильям поклонился.
   – Мне очень жаль, но это не меняет того факта, что я намерен сдержать слово, данное мисс Уайкхэм.
   Когда Уильям ушел, королева вызвала принцесс Елизавету и Софию.
   – Мою табакерку, – приказала она, и Елизавета немедленно ее принесла.
   Взяв понюшку и успокоившись, королева сказала:
   – Я очень огорчена. И опять Уильям. Какой же дурак ваш брат! Когда я оцениваю его поведение с юношеских лет, не могу вспомнить ни одного случая, чтобы его действия были продиктованы разумом. Все время он обещал жениться то одной женщине, то другой. Мисс Фортескью, мисс Кто-то еще… Я забыла имена, а затем он, конечно, поселился с той актрисой и нарожал всех этих детей. А потом нам пришлось наблюдать за всеми его нелепыми попытками жениться. Теперь он сделал предложение некой мисс Уайкхэм, и это предложение принято.
   – Она очень богатая наследница, – сказала Елизавета.
   – Возможно, но она не станет женой Уильяма. Я должна сейчас же написать регенту. Думаю, что у нас будут неприятности с Уильямом. Принесите мои письменные принадлежности и вызовите курьера. Он должен немедленно отнести мою записку в Карлтон-хаус.

* * *

   Регент попросил герцога Кентского прийти к нему в Карлтон-хаус. Эдуард не входил в число его любимых братьев: они такие разные. Эдуард слишком серьезен. Георг готов признать, что он хороший солдат, но так и не простил ему скандала с Мэри-Энн Кларк и испытывал тайное удовлетворение от того, что Эдварду не достался пост главнокомандующего сухопутными войсками, на который тот рассчитывал, когда Фредерика вынудили подать в отставку.
   Но регент не желал ссориться с кем-либо из своих братьев. Он любил находиться с ними – по крайней мере внешне – в дружеских отношениях. Поэтому сейчас он принял Эдуарда демонстрацией любви, и когда закончились приветствия, позволил маске озабоченности опуститься на свое лицо, причем маске не совсем фальшивой. Он думал о мадам де Сен-Лоран, очаровательной женщине, которая была преданной любовницей Эдуарда на протяжении, кажется, двадцати семи лет. Регент не любил причинять боль очаровательным женщинам. Но не сомневался в том, что мадам де Сен-Лоран очень разумная женщина, такая же, какой была Дороти Джордан – еще одна из его любимиц. Ей придется понять.
   – Ну что ж, Эдуард, могу поклясться, что ты знаешь, зачем я пригласил тебя.
   – Это касается матримониальных планов? Регент кивнул.
   – Принцесса Виктория Саксен-Кобургская… вдовствующая сестра Леопольда. Она красива, молода и, по всем отзывам, очень обаятельна.
   – Я понимаю, – сказал Эдуард мрачно.
   – Я могу проследить за ходом твоей мысли, Эдуард. Ты думаешь о своих… обязательствах. Бедная Джули! Но она мужественная и умная женщина. Уверен, что она поймет.
   Георг, возмущенно подумал Эдуард, всегда делает так, что неприятности других людей кажутся незначительными. В то же время малейшее облачко на его собственном ясном небе становится поводом для тяжелых переживаний, разделять которые обязаны все. Эдуард спросил себя, как многократно поступал в прошлом, почему злая судьба не сделала его старшим сыном короля.
   – Для нее это будет страшным ударом.
   – Я знаю, Эдуард, но она уже должна была понять… Эдуард думал о Джули за завтраком. Бедная печальная Джули! Это разобьет ей сердце. Но он обязан исполнить свой долг. Избежать этого никак нельзя. Он спросил:
   – Принцесса Виктория уже известила о своем согласии?
   – Нет, в том-то все дело. Ты должен нанести ей визит в Вальд-Лейнингене и показать, какие преимущества она получит, став герцогиней Кентской. Дело в том, что непросто найти принцесс-протестанток, из которых могут получиться подходящие жены. К счастью, мы нашли двух таких.
   – А кто вторая?
   – Аделаида Саксен-Мейнингенская.
   – Разве я не должен иметь права выбрать одну из двух?
   – Вторая для Уильяма. Он, конечно, скажет, что должен иметь право выбора первым. Дело в том, Эдуард, что за Викторией придется ухаживать, а мы не доверяем Уильяму как ухажеру. Вот почему Аделаида предназначена для Уильяма. Мы боимся, что если он поедет ухаживать за Викторией, то его попытки закончатся провалом. Ты лучше справишься с этим делом.
   Регент исподтишка наблюдал за братом. Эдуард поддавался на лесть.
   – Что тебе известно о Виктории?
   – Что она восхитительна – красива и умна.
   – Таковы все принцессы на выданье.
   – Ты стал циником, Эдуард. Я бы сказал, что Виктория столь же привлекательна, как большинство молодых женщин. Не должна она быть и глупой, ведь, как я слышал, она мать и у нее двое очаровательных детишек.
   – Так, значит, у меня будет готовая семья?
   – Мой дорогой Эдуард, единственная семья, о которой тебе следует беспокоиться, это будущий ребенок герцога и герцогини Кентских. Ты должен быть благодарен за то, что Виктория уже доказала свою способность рожать детей. Какое разочарование постигло бы тебя, если бы после женитьбы ты обнаружил – как это вполне может произойти с Уильямом, – что женат на бесплодной женщине.
   – И мне нужно посетить эту Викторию?
   – Как можно скорее.
   – А что я должен сказать мадам де Сен-Лоран?
   – Я бы пока ничего ей не говорил. Возможно, что принцесса Виктория отвергнет тебя. Она может остановить свое внимание на ком-то другом. Как я тебе уже сказал, это причина, по которой мы выбрали ее для тебя. Я уверен, Эдуард, что она сочтет тебя неотразимым, но если нет, то ты же не захочешь терять Джули, прежде чем не получишь Викторию?
   – В твоих устах все это звучит так неромантично.
   – Браки принцев всегда такие. Большую радость приносят только внебрачные связи. Нет, не беспокой Джули. Скажи ей, что ты выполняешь мое поручение в семье Леопольда. Думаю, что так будет лучше всего. А потом… если ничего не получится, то ей и незачем знать. Нет нужды волновать ее раньше времени.
   – Спасибо, Георг, – сказал Эдуард. – И когда мне ехать?
   – Немедленно. Не теряй времени. Нет сомнений, что спрос на такую привлекательную молодую женщину, как Виктория, будет велик. Отправляйся прямо сейчас.
   Как только он ушел, появился курьер с письмом от королевы. Регент прочел его и нахмурился. Уильям создает трудности. Он предложил руку и сердце некой мисс Уайкхэм, и она приняла его предложение. Если он не получит согласия королевы, то обратится в парламент.