Страница:
Регент погладил лоб.
Если бы только Шарлотта была жива! Странно, что она так много значила в момент своего рождения, потому что ее появление освобождало его от необходимости когда-либо приближаться к ее матери. А теперь ее смерть ввергла их всех в нынешнее паническое состояние. Она играла очень большую роль только в моменты своего рождения и смерти, а в промежутке, пока жила, они все могли спокойно игнорировать ее.
Уильям – дурак. Конечно же, он не может жениться на своей мисс Уайкхэм. Какое счастье, что решение не зависит от него. Регент скажет своим министрам, что необходимо довести до благополучного конца задуманный план брака между герцогом Кларенсом и Аделаидой Саксен-Мейнингенской, вопреки всем возражениям герцога Кларенса.
Она прижималась к нему, когда они входили вместе в дом, и показывала ему, какие новые усовершенствования завершены в его отсутствие.
– Эдуард, – спросила она шепотом, – все в порядке?
– Э-э… да-да. Все в порядке.
– Я думала, что ты вернешься домой и скажешь мне, что они устроили твой брак.
– Нет… нет-нет. – Это была правда. Пока что ничего не устроено.
– Видимо, они просто хотели, чтобы ты приехал из-за смерти Шарлотты.
– Именно так, – сказал он.
– Я так скучала по тебе.
– А я по тебе, дорогая.
– Мне так не хватало партии в шахматы и всего остального. Казалось бы, все это мелочи… и вместе с тем…
– Я знаю, – сказал он. – Я знаю. На самом деле Георг послал меня с поручением.
– С поручением?
– Да, в Германию.
– Понимаю. – Она не спросила с каким. Для этого она была достаточно осторожной. Поручение может быть каким угодно. Она не станет связывать его с ухаживанием за женщиной. Ему следовало бы ей сказать, но он не смог. Слова застревали у него в горле. Он, который мог лицом к лицу встретиться с самым страшным противником, был не в состоянии смотреть ей в глаза. Несмотря на всю жестокость, он должен выполнить свой долг.
– И ты уедешь надолго?
– О, я не думаю.
– Значит, ты вернешься в Брюссель?
– Сначала мне нужно будет дать отчет в Лондоне.
– Это недолго, – сказала она. – А потом ты вернешься. Эдуард больше не мог продолжать разговор. Это было слишком жестоко. Кроме того, Виктория могла отвергнуть его. Возможно, им не удастся найти для него невесту.
Он просил Георга сохранять все в тайне, с тем чтобы она ничего не узнала через прессу. Георг сделает все, что сможет. Он всегда очень галантно относился к женщинам, и ему было бы жаль заставлять Джули страдать больше, чем нужно.
Он побудет с ней пару дней, прежде чем отправится в Вальд-Лейнинген, и кто знает, может быть, ему никогда не придется рассказывать ей, насколько близок он был к тому, чтобы бросить ее.
Брат Леопольд, оплакивающий сейчас принцессу Шарлотту в Клэрмонте, прислал ей письмо. Он считал, что нет ничего более подходящего, чем брак с герцогом Кентским. Он этого хотел и надеялся, что, как и в других случаях, когда она оказывала ему честь, принимая его советы, сестра прислушается к его мнению и на сей раз.
Виктория размышляла.
Есть некоторые вещи, от которых вдова должна отказаться, если вновь выйдет замуж. Свобода довольно приятная вещь, которой редко наслаждаются немецкие принцессы, и она наслаждалась ею с тех пор, как умер ее муж, принц Эмих Чарлз. Конечно, лишь у себя дома, но замок Вальд-Лейнинген это ее маленький мирок, где она была полновластной хозяйкой.
Кроме того, нужно подумать о детях, Чарлзе и Феодоре. Виктория обожала их, и они отвечали ей тем же, несмотря на строгую дисциплину, введенную ею. Она – женщина, любящая делать все по-своему, при этом всегда напоминающая себе, что делает это для блага других.
Леопольд ее любимый младший брат. Семья была счастлива, когда он женился на принцессе Шарлотте, наследнице английского престола. Юная Шарлотта страстно любила его, что не вызывало удивления, так как Леопольд был красивым и привлекательным во всех отношениях мужчиной, хотя и очень серьезным. Но, по мнению принцессы Виктории, это было положительным качеством. Принцесса Шарлотта, по-видимому, придерживалась такой же точки зрения, поскольку, судя по всем рассказам, Леопольд оказался единственным человеком, сумевшим укротить ее, – любовь совершает невозможное.
И вот теперь страшная трагедия! Смерть Шарлотты при родах и несчастье бедного дорогого Леопольда, который так нежно любил жену и считал, что ему суждено стать отцом будущего короля Англии.
И именно вследствие трагедии она стоит перед своей нынешней дилеммой. Смерть Шарлотты означает, что сыновья короля должны жениться и быстро произвести на свет наследника, а герцог Кент – один из сыновей.
Виктория услышала голоса своих детей, выглянула в окно и увидела, как Чарлз и Феодора вместе со своими конюхами въезжают верхом на лошадях во двор. Младшей Феодоре десять, и она обещает стать красавицей, а Чарлз мальчик, каким можно только гордиться. Сын дал знак конюху отойти и помог Феодоре сойти с коня. Он очень обходительный, ее юный Чарлз. Сейчас они переоденутся и появятся в ее гостиной, потому что в течение следующего часа должен приехать герцог Кентский, и она хочет, чтобы он увидел ее детей, прежде чем даст согласие выйти за него замуж.
Виктория отошла от окна и села, глядя на огонь в камине.
Ему придется взять вдову с двумя детьми, подумала она. А мне придется брать в мужья пятидесятилетнего мужчину, который не хочет жениться.
Не хочет жениться? Да, конечно, он это делает неохотно. Она просила Леопольда подробно написать о герцоге Кенте, и тот не пожалел ее чувств.
«Последние примерно двадцать пять лет герцог живет с мадам де Сен-Лоран и предан ей. Ее принимал принц Уэльский, славящийся своей снисходительностью к неблагоразумным поступкам своих братьев». (Дорогой Леопольд, который никогда не будет снисходителен к таким вещам.) «Но, конечно, это был морганатический брак, и она не принята при дворе. Недавно они переехали в Брюссель, где собирались поселиться, пока не умерла моя дражайшая Шарлотта, изменив тем самым всю нашу жизнь».
Виктория все это прекрасно представляла себе. Герцога заставляют бросить любовницу, которую он считал своей женой, и жениться на незнакомой молодой женщине, не говорящей по-английски – хотя, как она предполагала, герцог говорит по-немецки. Но ведь и его мать королева Шарлотта тоже не говорила по-английски, когда впервые приехала в Англию.
Язык – не проблема. Проблема – мадам де Сен-Лоран. Но та стара по сравнению с Викторией, а Виктория – полная и красивая – привлекает мужчин. Ей это известно наверняка. Если она отвергнет герцога Кентского, будут и другие претенденты.
«Герцог Кларенс старше герцога Кента, и в последнее время он превратил себя в посмешище, – писал Леопольд. – Сначала он бросил актрису, прожившую с ним двадцать лет и родившую ему десять детей, которые живут с ним в его доме в Буши. Затем сделал предложение нескольким женщинам, совершенно не подходящим для него и отвергшим его предложение. Поначалу я беспокоился, чтобы тебя не предложили Кларенсу, потому что его дети всегда будут для него важнее тех, которых можешь иметь ты. Но я почти уверен в том, что ты предпочтешь герцога Кента, более серьезного человека, который во всех отношениях больше подходит для того, чтобы стать отцом наследника престола».
Леопольду можно верить. Он всегда печется о благополучии семьи.
Раздался стук в дверь, и вошли дети. Феодора сделала реверанс, а Чарлз поклонился. Выражение лица Виктории смягчилось. Какие же они очаровательные! Если их сводным братом станет принц Уэльский, им будут обеспечены прекрасные партии.
– Вам понравилась прогулка, дети мои?
– Да, матушка, спасибо, – сказал Чарлз.
– Мы заехали так далеко, что могли видеть вдалеке Аморбах.
– Действительно, далеко. Я ожидаю гостя из Англии.
– От дяди Леопольда, мама? – спросил Чарлз.
– Не совсем, но он друг дяди Леопольда.
– Тогда это, должно быть, хороший человек, – сказала Феодора. – Когда он приедет?
– Думаю, что с минуты на минуту.
– Коль скоро он едет из Англии, – сказал Чарлз, – то сможет сообщить нам новости о нашем дяде.
– Я спрошу его, когда дядя Леопольд приедет нас навестить.
– Вы не должны задавать никаких вопросов, – сказала их мать, – надо ждать, пока с вами не заговорят.
– Это очень важный гость, матушка?
– Он сын английского короля.
Глаза у детей округлились от удивления.
– Даже Шарлотта дяди Леопольда была всего лишь дочерью принца Уэльского, – сказал Чарльз.
Мать положила руку ему на плечо.
– Ты слишком много говоришь, Чарлз, – сказала она строго. – И когда приедет герцог, я хочу, чтобы ты помнил, что находишься в обществе очень важного человека.
Таким образом, когда приехал Эдуард, он нашел Викторию в окружении своих детей.
Я буду вести себя так, что она откажет мне. В любом случае она может мне отказать. Но почему молодая вдова, решившая, что она когда-нибудь должна выйти замуж, откажет герцогу Кентскому, от которого может родить будущего короля или королеву Англии?.. Но я не могу ранить Джули», – продолжат он твердить себе.
И все же… перспектива завораживала. Жизнь в Брюсселе дешевая, общественная атмосфера приятная, Джули счастлива там. Но его дом – Англия. Он не говорил Джули, как тоскует по родине. Герцог прожил много лет в Канаде, и военная карьера часто заставляла его уезжать в другие страны, но сейчас, старея, очень хотел жить на родине. Если он женится, его долги будут выплачены, он получит дотацию от парламента и будет иметь более высокий доход. А если у него родится ребенок? Он сожалел, что Джули так и не родила ему ребенка. У Уильяма есть десять Фицкларенсов, и хотя некоторые могут осуждать его за то, что они незаконные, Уильям очень гордился ими, и нет сомнений в том, что они доставляли ему много радости.
Путники добрались до постоялого двора в чаще леса, где собирались остановиться на ночь. Через несколько дней они достигнут замка Вальд-Лейнинген, и нужно будет принять решение. Он не признавался в этом самому себе, потому что отказывался рассматривать вероятность того, что его может привлечь какая-то другая женщина, помимо Джули, но ему очень хотелось посмотреть, так ли красива принцесса Виктория, как ее описали.
Принцев нередко обманывали в этих делах. Достаточно вспомнить о женитьбе принца Уэльского на Каролине Брауншвейгской. Большего несчастья трудно себе представить.
– Ваше Высочество! – это был его конюший, пришедший, чтобы проводить в комнату на постоялом дворе.
Хозяин восторгался тем, что принимает герцога королевской крови. Он старался приготовить самые изысканные блюда и все другие запахи перебивал запах сосисок и кислой капусты.
Эдуард же был слишком взволнован, чтобы думать о еде. Перед его мысленным взором предстали Касл-Хилл, дом в Илинге, дом в Найтсбридже, где они жили с Джули, и апартаменты в Кенсингтонском дворце, которые он покинул, но которые продолжал считать домом. Он хотел вернуться на старые места и если женится на предназначенной ему молодой женщине, этот вопрос разрешится сам собой.
Но тут же герцог сказал себе: «Я никогда не смогу этого сделать».
Он представил себе лицо матери, холодное от гнева. Ее сын не хочет исполнить свой долг! Разве ему неизвестно, что содержит его государство и за это, когда наступает время, он обязан выполнить свой долг?
Герцог вспомнил извиняющийся жест Георга. «Мы все вынуждены делать эти вещи, Эдуард. Я сам пережил такую же трагедию. Никто не страдал больше, чем я».
Принц обязан исполнять свой долг.
У двери ожидал конюший. Обед готов. Не окажет ли его высочество честь хозяину, сойдя вниз, чтобы принять в нем участие?
Обед закончился, когда в комнату вошла цыганка. Она сказала, что проходила мимо и вдруг почувствовала, что этой ночью хозяин постоялого двора предоставил кров важному гостю.
Нет сомнений, она увидела экипаж, решил Эдуард, однако все остальные гости ждали предсказаний.
Она может увидеть будущее, сказала цыганка. Не позолотят ли ей ручку?
Блестящие настороженные глаза остановились на Эдуарде, выделяя его как важное лицо. Именно ему она хотела бы предсказать будущее. Он покачал головой. Цыганка стала гадать его спутникам, одновременно предрекая блестящее будущее и предупреждая о грядущих несчастьях. Эдуарду подумалось о том, что это довольно занятное развлечение.
– А вы, милорд? – как будто поняла его настроение цыганка.
Герцог протянул руку, и она засмеялась.
– О, милорд собирается жениться!
– В моем-то возрасте! – воскликнул Эдуард.
– Ах, милорд молод душой. Он женится и станет отцом великой королевы.
Сердце Эдуарда забилось быстрее, но ему хотелось скрыть волнение от окружающих.
– Ты могла бы сделать меня отцом короля, – ворчливо сказал он цыганке.
Она покачала головой, повторив упрямо:
– Королевы!
– За короля я заплачу больше, – пытался соблазнить ее Эдуард.
Но гадалка опять покачала головой и сказала с достоинством:
– Я честная женщина, Ваша Светлость. Я не могу продавать то, чего нет.
– Значит, все-таки королева, – вздохнул он.
– Но Ваша Светлость не должен сожалеть об этом. Цыганка не стала больше гадать. Она сразу покинула постоялый двор, а Эдуард уединился в своей комнате.
«Королева, – думал он. – Так сказала гадалка. Великая королева, утверждала она».
Через несколько дней герцог приехал в замок Вальд-Лейнинген, где был принят принцессой Викторией в присутствии детей.
Эдуард сразу отметил про себя: красивая, полная и к тому же она могла рожать детей. А из головы никак не уходили слова цыганки: королева, великая королева.
Принцесса очаровательна. То же самое можно сказать и о ее детях. Она здравомыслящая и не делает секрета из того, что считает этот союз браком по расчету.
Виктория прямо сказала ему, что, выйдя замуж, потеряет значительный доход. К тому же отказывается от своей независимости.
Герцог и сам все прекрасно понимал; в какой-то момент ему очень захотелось уговорить ее не отказываться от своей свободы. В следующий момент он почти умолял ее сделать это. Эдуард, впрочем, и сам не знал, чего он хочет. Бесспорно, она казалась ему очень привлекательной, ему нравились ее дети, а, главное, в голове продолжало звучать пророчество цыганки.
Почувствовала ли она его неуверенность? Не потому ли заколебалась и сама? Они оба зрелые люди, заметила принцесса. Им придется многим жертвовать. А потому не следует принимать решение поспешно.
Эту отсрочку герцог воспринял с облегчением.
Он вернулся в Лондон, но в Брюссель по дороге не заехал.
Итак, принцесса вверяла ему свою судьбу. Однако герцог решил сохранить это в тайне… временно. Он обязан убедиться, что Джули устроена со всеми возможными удобствами. О ней должны позаботиться, и, прежде всего, о ее доходе. Она должна жить в достойных условиях. Его долг убедить всех в том, что с Джули они жили в настоящем браке, если не считать юридических формальностей. Он был ее мужем. И ему помешало жениться на ней лишь то, что герцог королевской крови не может вступать в брак без согласия короля и парламента. Они обязаны понять это. Его бывшая жена должна вести достойную жизнь, иметь слуг, кареты… На меньшее он не согласится.
Эдуард сам не мог понять своих чувств. Они были противоречивы. Он ощущал полную опустошенность, думая о Джули, и ликование – при мысли о будущем с Викторией.
Джули написала ему. Он не должен печалиться. Это неизбежно. Они должны испытывать благодарность судьбе за все те счастливые годы, которые прожили вместе. Джули желала ему успехов в его новой жизни. Сама она решила уйти в монастырь, и он должен о ней забыть.
– Итак, – сказала королева, – Эдуард удачно устроен. Лучшей невесты, чем принцесса Виктория, ему не найти. Теперь мы должны без промедления уладить дела Уильяма. Регент согласился с ней:
– Теперь, когда парламент ясно заявил, что Уильям не может жениться на мисс Уайкхэм, он смирился. Парламент оправдал его в ее глазах. Лучшего оправдания ему не найти.
– Он должен привезти Аделаиду как можно скорей, – сказала королева.
– Я не предвижу никаких трудностей.
– И все же я не успокоюсь, пока они не поженятся, – сказала королева, с трудом двигаясь в своем кресле. Сама же подумала: «Надеюсь, что проживу достаточно долго, чтобы увидеть плоды этих союзов». Однако она не сказала этого регенту, не терпевшему даже упоминания о смерти.
– Было бы хорошо провести двойную свадьбу, – заметил он. – Уильяма с Аделаидой и Эдуарда с Викторией.
АДЕЛАИДА
Если бы только Шарлотта была жива! Странно, что она так много значила в момент своего рождения, потому что ее появление освобождало его от необходимости когда-либо приближаться к ее матери. А теперь ее смерть ввергла их всех в нынешнее паническое состояние. Она играла очень большую роль только в моменты своего рождения и смерти, а в промежутке, пока жила, они все могли спокойно игнорировать ее.
Уильям – дурак. Конечно же, он не может жениться на своей мисс Уайкхэм. Какое счастье, что решение не зависит от него. Регент скажет своим министрам, что необходимо довести до благополучного конца задуманный план брака между герцогом Кларенсом и Аделаидой Саксен-Мейнингенской, вопреки всем возражениям герцога Кларенса.
* * *
Джули была счастлива. Эдуард вернулся.Она прижималась к нему, когда они входили вместе в дом, и показывала ему, какие новые усовершенствования завершены в его отсутствие.
– Эдуард, – спросила она шепотом, – все в порядке?
– Э-э… да-да. Все в порядке.
– Я думала, что ты вернешься домой и скажешь мне, что они устроили твой брак.
– Нет… нет-нет. – Это была правда. Пока что ничего не устроено.
– Видимо, они просто хотели, чтобы ты приехал из-за смерти Шарлотты.
– Именно так, – сказал он.
– Я так скучала по тебе.
– А я по тебе, дорогая.
– Мне так не хватало партии в шахматы и всего остального. Казалось бы, все это мелочи… и вместе с тем…
– Я знаю, – сказал он. – Я знаю. На самом деле Георг послал меня с поручением.
– С поручением?
– Да, в Германию.
– Понимаю. – Она не спросила с каким. Для этого она была достаточно осторожной. Поручение может быть каким угодно. Она не станет связывать его с ухаживанием за женщиной. Ему следовало бы ей сказать, но он не смог. Слова застревали у него в горле. Он, который мог лицом к лицу встретиться с самым страшным противником, был не в состоянии смотреть ей в глаза. Несмотря на всю жестокость, он должен выполнить свой долг.
– И ты уедешь надолго?
– О, я не думаю.
– Значит, ты вернешься в Брюссель?
– Сначала мне нужно будет дать отчет в Лондоне.
– Это недолго, – сказала она. – А потом ты вернешься. Эдуард больше не мог продолжать разговор. Это было слишком жестоко. Кроме того, Виктория могла отвергнуть его. Возможно, им не удастся найти для него невесту.
Он просил Георга сохранять все в тайне, с тем чтобы она ничего не узнала через прессу. Георг сделает все, что сможет. Он всегда очень галантно относился к женщинам, и ему было бы жаль заставлять Джули страдать больше, чем нужно.
Он побудет с ней пару дней, прежде чем отправится в Вальд-Лейнинген, и кто знает, может быть, ему никогда не придется рассказывать ей, насколько близок он был к тому, чтобы бросить ее.
* * *
Принцесса Виктория сидела в задумчивости. Она всегда знала, что слишком молода, чтобы оставаться незамужней до конца своих дней. Ведь ей всего тридцать один год. У нее двое очаровательных детей, здоровых, красивых; естественно, что должны быть претенденты на ее руку.Брат Леопольд, оплакивающий сейчас принцессу Шарлотту в Клэрмонте, прислал ей письмо. Он считал, что нет ничего более подходящего, чем брак с герцогом Кентским. Он этого хотел и надеялся, что, как и в других случаях, когда она оказывала ему честь, принимая его советы, сестра прислушается к его мнению и на сей раз.
Виктория размышляла.
Есть некоторые вещи, от которых вдова должна отказаться, если вновь выйдет замуж. Свобода довольно приятная вещь, которой редко наслаждаются немецкие принцессы, и она наслаждалась ею с тех пор, как умер ее муж, принц Эмих Чарлз. Конечно, лишь у себя дома, но замок Вальд-Лейнинген это ее маленький мирок, где она была полновластной хозяйкой.
Кроме того, нужно подумать о детях, Чарлзе и Феодоре. Виктория обожала их, и они отвечали ей тем же, несмотря на строгую дисциплину, введенную ею. Она – женщина, любящая делать все по-своему, при этом всегда напоминающая себе, что делает это для блага других.
Леопольд ее любимый младший брат. Семья была счастлива, когда он женился на принцессе Шарлотте, наследнице английского престола. Юная Шарлотта страстно любила его, что не вызывало удивления, так как Леопольд был красивым и привлекательным во всех отношениях мужчиной, хотя и очень серьезным. Но, по мнению принцессы Виктории, это было положительным качеством. Принцесса Шарлотта, по-видимому, придерживалась такой же точки зрения, поскольку, судя по всем рассказам, Леопольд оказался единственным человеком, сумевшим укротить ее, – любовь совершает невозможное.
И вот теперь страшная трагедия! Смерть Шарлотты при родах и несчастье бедного дорогого Леопольда, который так нежно любил жену и считал, что ему суждено стать отцом будущего короля Англии.
И именно вследствие трагедии она стоит перед своей нынешней дилеммой. Смерть Шарлотты означает, что сыновья короля должны жениться и быстро произвести на свет наследника, а герцог Кент – один из сыновей.
Виктория услышала голоса своих детей, выглянула в окно и увидела, как Чарлз и Феодора вместе со своими конюхами въезжают верхом на лошадях во двор. Младшей Феодоре десять, и она обещает стать красавицей, а Чарлз мальчик, каким можно только гордиться. Сын дал знак конюху отойти и помог Феодоре сойти с коня. Он очень обходительный, ее юный Чарлз. Сейчас они переоденутся и появятся в ее гостиной, потому что в течение следующего часа должен приехать герцог Кентский, и она хочет, чтобы он увидел ее детей, прежде чем даст согласие выйти за него замуж.
Виктория отошла от окна и села, глядя на огонь в камине.
Ему придется взять вдову с двумя детьми, подумала она. А мне придется брать в мужья пятидесятилетнего мужчину, который не хочет жениться.
Не хочет жениться? Да, конечно, он это делает неохотно. Она просила Леопольда подробно написать о герцоге Кенте, и тот не пожалел ее чувств.
«Последние примерно двадцать пять лет герцог живет с мадам де Сен-Лоран и предан ей. Ее принимал принц Уэльский, славящийся своей снисходительностью к неблагоразумным поступкам своих братьев». (Дорогой Леопольд, который никогда не будет снисходителен к таким вещам.) «Но, конечно, это был морганатический брак, и она не принята при дворе. Недавно они переехали в Брюссель, где собирались поселиться, пока не умерла моя дражайшая Шарлотта, изменив тем самым всю нашу жизнь».
Виктория все это прекрасно представляла себе. Герцога заставляют бросить любовницу, которую он считал своей женой, и жениться на незнакомой молодой женщине, не говорящей по-английски – хотя, как она предполагала, герцог говорит по-немецки. Но ведь и его мать королева Шарлотта тоже не говорила по-английски, когда впервые приехала в Англию.
Язык – не проблема. Проблема – мадам де Сен-Лоран. Но та стара по сравнению с Викторией, а Виктория – полная и красивая – привлекает мужчин. Ей это известно наверняка. Если она отвергнет герцога Кентского, будут и другие претенденты.
«Герцог Кларенс старше герцога Кента, и в последнее время он превратил себя в посмешище, – писал Леопольд. – Сначала он бросил актрису, прожившую с ним двадцать лет и родившую ему десять детей, которые живут с ним в его доме в Буши. Затем сделал предложение нескольким женщинам, совершенно не подходящим для него и отвергшим его предложение. Поначалу я беспокоился, чтобы тебя не предложили Кларенсу, потому что его дети всегда будут для него важнее тех, которых можешь иметь ты. Но я почти уверен в том, что ты предпочтешь герцога Кента, более серьезного человека, который во всех отношениях больше подходит для того, чтобы стать отцом наследника престола».
Леопольду можно верить. Он всегда печется о благополучии семьи.
Раздался стук в дверь, и вошли дети. Феодора сделала реверанс, а Чарлз поклонился. Выражение лица Виктории смягчилось. Какие же они очаровательные! Если их сводным братом станет принц Уэльский, им будут обеспечены прекрасные партии.
– Вам понравилась прогулка, дети мои?
– Да, матушка, спасибо, – сказал Чарлз.
– Мы заехали так далеко, что могли видеть вдалеке Аморбах.
– Действительно, далеко. Я ожидаю гостя из Англии.
– От дяди Леопольда, мама? – спросил Чарлз.
– Не совсем, но он друг дяди Леопольда.
– Тогда это, должно быть, хороший человек, – сказала Феодора. – Когда он приедет?
– Думаю, что с минуты на минуту.
– Коль скоро он едет из Англии, – сказал Чарлз, – то сможет сообщить нам новости о нашем дяде.
– Я спрошу его, когда дядя Леопольд приедет нас навестить.
– Вы не должны задавать никаких вопросов, – сказала их мать, – надо ждать, пока с вами не заговорят.
– Это очень важный гость, матушка?
– Он сын английского короля.
Глаза у детей округлились от удивления.
– Даже Шарлотта дяди Леопольда была всего лишь дочерью принца Уэльского, – сказал Чарльз.
Мать положила руку ему на плечо.
– Ты слишком много говоришь, Чарлз, – сказала она строго. – И когда приедет герцог, я хочу, чтобы ты помнил, что находишься в обществе очень важного человека.
Таким образом, когда приехал Эдуард, он нашел Викторию в окружении своих детей.
* * *
«Я не могу этого сделать, – думал Эдуард, проезжая по Европе к замку Вальд-Лейнинген. – Это разобьет ей сердце. Жениться должен Кларенс. А почему бы и нет? Он старше меня. Кроме того, есть Эрнест. Вполне вероятно, что у него родится ребенок. Только то, что моя мать не приемлет его жену, не должно служить причиной, по которой его ребенок не должен унаследовать корону. Его жена королевской крови, собственная племянница моей матери. А Адольф? Он обручен. Почему я должен ломать свою жизнь, когда у меня так много братьев?Я буду вести себя так, что она откажет мне. В любом случае она может мне отказать. Но почему молодая вдова, решившая, что она когда-нибудь должна выйти замуж, откажет герцогу Кентскому, от которого может родить будущего короля или королеву Англии?.. Но я не могу ранить Джули», – продолжат он твердить себе.
И все же… перспектива завораживала. Жизнь в Брюсселе дешевая, общественная атмосфера приятная, Джули счастлива там. Но его дом – Англия. Он не говорил Джули, как тоскует по родине. Герцог прожил много лет в Канаде, и военная карьера часто заставляла его уезжать в другие страны, но сейчас, старея, очень хотел жить на родине. Если он женится, его долги будут выплачены, он получит дотацию от парламента и будет иметь более высокий доход. А если у него родится ребенок? Он сожалел, что Джули так и не родила ему ребенка. У Уильяма есть десять Фицкларенсов, и хотя некоторые могут осуждать его за то, что они незаконные, Уильям очень гордился ими, и нет сомнений в том, что они доставляли ему много радости.
Путники добрались до постоялого двора в чаще леса, где собирались остановиться на ночь. Через несколько дней они достигнут замка Вальд-Лейнинген, и нужно будет принять решение. Он не признавался в этом самому себе, потому что отказывался рассматривать вероятность того, что его может привлечь какая-то другая женщина, помимо Джули, но ему очень хотелось посмотреть, так ли красива принцесса Виктория, как ее описали.
Принцев нередко обманывали в этих делах. Достаточно вспомнить о женитьбе принца Уэльского на Каролине Брауншвейгской. Большего несчастья трудно себе представить.
– Ваше Высочество! – это был его конюший, пришедший, чтобы проводить в комнату на постоялом дворе.
Хозяин восторгался тем, что принимает герцога королевской крови. Он старался приготовить самые изысканные блюда и все другие запахи перебивал запах сосисок и кислой капусты.
Эдуард же был слишком взволнован, чтобы думать о еде. Перед его мысленным взором предстали Касл-Хилл, дом в Илинге, дом в Найтсбридже, где они жили с Джули, и апартаменты в Кенсингтонском дворце, которые он покинул, но которые продолжал считать домом. Он хотел вернуться на старые места и если женится на предназначенной ему молодой женщине, этот вопрос разрешится сам собой.
Но тут же герцог сказал себе: «Я никогда не смогу этого сделать».
Он представил себе лицо матери, холодное от гнева. Ее сын не хочет исполнить свой долг! Разве ему неизвестно, что содержит его государство и за это, когда наступает время, он обязан выполнить свой долг?
Герцог вспомнил извиняющийся жест Георга. «Мы все вынуждены делать эти вещи, Эдуард. Я сам пережил такую же трагедию. Никто не страдал больше, чем я».
Принц обязан исполнять свой долг.
У двери ожидал конюший. Обед готов. Не окажет ли его высочество честь хозяину, сойдя вниз, чтобы принять в нем участие?
Обед закончился, когда в комнату вошла цыганка. Она сказала, что проходила мимо и вдруг почувствовала, что этой ночью хозяин постоялого двора предоставил кров важному гостю.
Нет сомнений, она увидела экипаж, решил Эдуард, однако все остальные гости ждали предсказаний.
Она может увидеть будущее, сказала цыганка. Не позолотят ли ей ручку?
Блестящие настороженные глаза остановились на Эдуарде, выделяя его как важное лицо. Именно ему она хотела бы предсказать будущее. Он покачал головой. Цыганка стала гадать его спутникам, одновременно предрекая блестящее будущее и предупреждая о грядущих несчастьях. Эдуарду подумалось о том, что это довольно занятное развлечение.
– А вы, милорд? – как будто поняла его настроение цыганка.
Герцог протянул руку, и она засмеялась.
– О, милорд собирается жениться!
– В моем-то возрасте! – воскликнул Эдуард.
– Ах, милорд молод душой. Он женится и станет отцом великой королевы.
Сердце Эдуарда забилось быстрее, но ему хотелось скрыть волнение от окружающих.
– Ты могла бы сделать меня отцом короля, – ворчливо сказал он цыганке.
Она покачала головой, повторив упрямо:
– Королевы!
– За короля я заплачу больше, – пытался соблазнить ее Эдуард.
Но гадалка опять покачала головой и сказала с достоинством:
– Я честная женщина, Ваша Светлость. Я не могу продавать то, чего нет.
– Значит, все-таки королева, – вздохнул он.
– Но Ваша Светлость не должен сожалеть об этом. Цыганка не стала больше гадать. Она сразу покинула постоялый двор, а Эдуард уединился в своей комнате.
«Королева, – думал он. – Так сказала гадалка. Великая королева, утверждала она».
Через несколько дней герцог приехал в замок Вальд-Лейнинген, где был принят принцессой Викторией в присутствии детей.
Эдуард сразу отметил про себя: красивая, полная и к тому же она могла рожать детей. А из головы никак не уходили слова цыганки: королева, великая королева.
* * *
Теперь и сам Эдуард хотел жениться на принцессе Виктории. Если бы не Джули, он был бы доволен. Впрочем, что он мог сделать? Его обязанность – ухаживать за этой женщиной. В противном случае она бы оскорбилась.Принцесса очаровательна. То же самое можно сказать и о ее детях. Она здравомыслящая и не делает секрета из того, что считает этот союз браком по расчету.
Виктория прямо сказала ему, что, выйдя замуж, потеряет значительный доход. К тому же отказывается от своей независимости.
Герцог и сам все прекрасно понимал; в какой-то момент ему очень захотелось уговорить ее не отказываться от своей свободы. В следующий момент он почти умолял ее сделать это. Эдуард, впрочем, и сам не знал, чего он хочет. Бесспорно, она казалась ему очень привлекательной, ему нравились ее дети, а, главное, в голове продолжало звучать пророчество цыганки.
Почувствовала ли она его неуверенность? Не потому ли заколебалась и сама? Они оба зрелые люди, заметила принцесса. Им придется многим жертвовать. А потому не следует принимать решение поспешно.
Эту отсрочку герцог воспринял с облегчением.
Он вернулся в Лондон, но в Брюссель по дороге не заехал.
* * *
В Лондоне Эдуард получил письмо от принцессы Виктории. Она решила отказаться от образа жизни, при котором наслаждалась независимостью и комфортом. Но ожидала, что компенсацией для нее будут любовь герцога и дети, которые родятся у них.Итак, принцесса вверяла ему свою судьбу. Однако герцог решил сохранить это в тайне… временно. Он обязан убедиться, что Джули устроена со всеми возможными удобствами. О ней должны позаботиться, и, прежде всего, о ее доходе. Она должна жить в достойных условиях. Его долг убедить всех в том, что с Джули они жили в настоящем браке, если не считать юридических формальностей. Он был ее мужем. И ему помешало жениться на ней лишь то, что герцог королевской крови не может вступать в брак без согласия короля и парламента. Они обязаны понять это. Его бывшая жена должна вести достойную жизнь, иметь слуг, кареты… На меньшее он не согласится.
Эдуард сам не мог понять своих чувств. Они были противоречивы. Он ощущал полную опустошенность, думая о Джули, и ликование – при мысли о будущем с Викторией.
Джули написала ему. Он не должен печалиться. Это неизбежно. Они должны испытывать благодарность судьбе за все те счастливые годы, которые прожили вместе. Джули желала ему успехов в его новой жизни. Сама она решила уйти в монастырь, и он должен о ней забыть.
– Итак, – сказала королева, – Эдуард удачно устроен. Лучшей невесты, чем принцесса Виктория, ему не найти. Теперь мы должны без промедления уладить дела Уильяма. Регент согласился с ней:
– Теперь, когда парламент ясно заявил, что Уильям не может жениться на мисс Уайкхэм, он смирился. Парламент оправдал его в ее глазах. Лучшего оправдания ему не найти.
– Он должен привезти Аделаиду как можно скорей, – сказала королева.
– Я не предвижу никаких трудностей.
– И все же я не успокоюсь, пока они не поженятся, – сказала королева, с трудом двигаясь в своем кресле. Сама же подумала: «Надеюсь, что проживу достаточно долго, чтобы увидеть плоды этих союзов». Однако она не сказала этого регенту, не терпевшему даже упоминания о смерти.
– Было бы хорошо провести двойную свадьбу, – заметил он. – Уильяма с Аделаидой и Эдуарда с Викторией.
АДЕЛАИДА
Когда Аделаида родилась в семье герцога и герцогини Саксен-Мейнинген, все ликовали. Десять лет бесплодного брака таили угрозу остаться без наследника.
Конечно, мечталось о принце, но рождение ребенка все-таки доказало, что герцогиня не бесплодна, и девочка – все же лучше, чем ничего.
Во время ее крещения хор пропел хвалу Господу, а герцог отдал приказ провести концерты и скромные празднества по всему герцогству. В горных шале и на постоялых дворах Тюрингер-Вальда люди плясали, пели и пили за здоровье наследницы, которой дали имя Амалия Аделаида Луиза Тереза Каролина.
Маленькое герцогство Саксен-Мейнинген расположено севернее Кобурга и Баварии. Это страна густых зеленых лесов и гор. При герцоге сельское хозяйство процветало. Он искренне заботился о благосостоянии народа, любил встречаться с простыми людьми и обсуждать их проблемы – не для того, чтобы завоевать популярность, а для того, чтобы по возможности помочь. Когда он женился на принцессе Элеоноре Гогенлоэ, народ ликовал, так как она разделяла взгляды своего мужа, стремясь повысить благосостояние народа и надеясь родить сына, продолжателя их дел. Над герцогством нависла тень, хотя оно и процветало. Что произойдет, когда правителя не станет?
И вот пришла великая весть. И все мужчины и женщины в Саксен-Мейнингене радовались за герцога и герцогиню, а также за самих себя.
Герцогиня же молилась, чтобы Господь и дальше не оставил ее союз без милости.
С каким волнением ожидали рождения этого ребенка. Несомненно, молитвы народа будут услышаны!
– Пусть это будет мальчик!
– Пусть родится крепкий, здоровый ребенок, – молилась герцогиня.
Бог внял молитвам герцогини, а не народа, и принцесса Ида присоединилась к Аделаиде в детской комнате.
Две маленькие дочери стали источником радости для герцогини. Она хотела, чтобы принцессы выросли добрыми и мудрыми. Не потеряла и надежды дать им брата. Через два года после появления Иды она опять была готова родить ребенка. Однако на сей раз их постигло разочарование. Дочь родилась мертвой.
– Ты принцесса, мое дорогое дитя, – говорила мать старшей дочери. – И ты никогда не должна забывать об этом. У тебя есть обязанности от рождения.
Аделаида с тревогой осматривала комнату для школьных занятий, будто ожидала увидеть все свои обязанности, однако мать улыбалась, и клала ей руку на плечо.
– Не торопись, они придут сами. Вот тогда ничто не должно помешать тебе выполнить свой долг. И на твоем примере должна учиться Ида.
Ида была немного легкомысленна. Это объяснялось возрастом.
– Ты всегда должна подсказывать сестре правильный путь, – говорила герцогиня.
И Аделаиду это тревожило, так как она не знала, сумеет ли определить правильное направление, когда придет время вести за собой Иду.
И, конечно, ей приходилось останавливать Иду, когда та начинала топать ногами, если не получала того, чего хотела; приходилось говорить Иде, что неприлично пинать их нянек, разливать молоко по столу, смотреть в окно в то время, когда следует читать свои учебники.
Аделаида серьезно воспринимала свои обязанности, а поскольку наилучший способ научить Иду состоял в том, чтобы показывать добрый пример, Аделаида сама превратилась в образец хорошего поведения. «Аделаида такая хорошая», – говорили няньки. Однако Аделаида обнаружила, что Ида больше забавляла их и что именно Иде доставались ласки, тайком принесенные сладости. Именно Иду считали красивой.
Их отец часто приходил в детскую вместе с супругой. Его голова постоянно была забита государственными делами, но ему хотелось посмотреть, чем занимаются дети, и он очень внимательно расспрашивал их учителя Фридриха Шенка и слушал, как они читают по-французски и итальянски.
Герцог брал отличавшуюся невниманием Иду на колени и обнимал рукой Аделаиду, излагая в то же время свои мысли о важности учебы. Это путь к знаниям. Они никогда не должны забывать об этом. Нужно внимательно слушать герра Шенка, и они тогда поймут, насколько интересней приобретать знания, чем играть в пустые игры.
Он создавал школу для девочек в Мейнингене. Разве это не волнующее событие? Герцог считал, что не следует пренебрегать образованием девочек. Пожалуй, он питал особое пристрастие к ним, так как у него самого было две дочери. Ида, едва завидев улыбку на лице отца, начинала смеяться, и Аделаида позволяла себе лишь улыбнуться вместе с ним.
Да, он действительно хотел, чтобы его дочери служили образцом для всех девочек герцогства. В создаваемой школе их будут учить латыни. Поэтому его дочери должны упорно работать над своим латинским. Разве они позволят, чтобы их обогнали его подданные? Иду такая перспектива совершенно не трогала, но Аделаида считала это недопустимым и поклялась, что будет стараться еще больше и станет слушать герра Шенка еще внимательней.
Образование и работа приносят самое большое удовлетворение в жизни, говорил герцог. Человек не должен забывать о работе. Вот почему он распорядился, чтобы молодые люди в свободное от учебы время трудились в садах или обучались ремеслам. Они получали деньги, и в последние годы герцогство процветало благодаря работе и просвещению. Он хотел, чтобы так продолжалось и дальше.
Аделаида серьезно слушала отца, в то время как Ида играла пуговицами на его куртке.
Он говорил герцогине:
– Аделаида такой послушный ребенок. Когда придет время, она станет прекрасной женой. Я хочу, чтобы обеим достались хорошие мужья.
– Я уверена, что они удачно выйдут замуж. В Европе не так много принцесс-протестанток.
– О, ты думаешь об Англии.
– У короля так много сыновей, и они всегда приходят за невестами в Германию.
– Я хотел бы выдать их замуж в Англию.
– Будем надеяться, – ответила герцогиня, – а пока надо следить за их воспитанием.
– Сомневаюсь, чтобы систему образования в Англии можно было сравнить с нашей, – сказал герцог с гордостью.
– Теперь, когда ты ввел свои школы и герцогство процветает, я тоже в этом сомневаюсь.
– Как бы я хотел, чтобы у нас был сын.
– Не всегда же нас будет ожидать разочарование, – ответила герцогиня.
– Ведь наши леса, – сказал он, – обеспечивают большую долю богатства герцогства, и рубить молодые деревья было бы глупостью.
Аделаида знала: все, что делает ее отец, мудро и справедливо. Он очень суровый и добродетельный человек. И хотя его указы иногда кажутся строгими, народ понимает, что все это делается для его же блага и соглашается с ними.
«Это для твоего же блага», – Аделаида привыкла многое объяснять этой фразой Иде.
Конечно, мечталось о принце, но рождение ребенка все-таки доказало, что герцогиня не бесплодна, и девочка – все же лучше, чем ничего.
Во время ее крещения хор пропел хвалу Господу, а герцог отдал приказ провести концерты и скромные празднества по всему герцогству. В горных шале и на постоялых дворах Тюрингер-Вальда люди плясали, пели и пили за здоровье наследницы, которой дали имя Амалия Аделаида Луиза Тереза Каролина.
Маленькое герцогство Саксен-Мейнинген расположено севернее Кобурга и Баварии. Это страна густых зеленых лесов и гор. При герцоге сельское хозяйство процветало. Он искренне заботился о благосостоянии народа, любил встречаться с простыми людьми и обсуждать их проблемы – не для того, чтобы завоевать популярность, а для того, чтобы по возможности помочь. Когда он женился на принцессе Элеоноре Гогенлоэ, народ ликовал, так как она разделяла взгляды своего мужа, стремясь повысить благосостояние народа и надеясь родить сына, продолжателя их дел. Над герцогством нависла тень, хотя оно и процветало. Что произойдет, когда правителя не станет?
И вот пришла великая весть. И все мужчины и женщины в Саксен-Мейнингене радовались за герцога и герцогиню, а также за самих себя.
Герцогиня же молилась, чтобы Господь и дальше не оставил ее союз без милости.
* * *
И молитвы дошли. Через пятнадцать месяцев после рождения Аделаиды герцогиня вновь забеременела.С каким волнением ожидали рождения этого ребенка. Несомненно, молитвы народа будут услышаны!
– Пусть это будет мальчик!
– Пусть родится крепкий, здоровый ребенок, – молилась герцогиня.
Бог внял молитвам герцогини, а не народа, и принцесса Ида присоединилась к Аделаиде в детской комнате.
Две маленькие дочери стали источником радости для герцогини. Она хотела, чтобы принцессы выросли добрыми и мудрыми. Не потеряла и надежды дать им брата. Через два года после появления Иды она опять была готова родить ребенка. Однако на сей раз их постигло разочарование. Дочь родилась мертвой.
* * *
Девочки любили друг друга. Ида смотрела на Аделаиду как на старшую, а та никогда не забывала о своей обязанности заботиться о младшей сестре.– Ты принцесса, мое дорогое дитя, – говорила мать старшей дочери. – И ты никогда не должна забывать об этом. У тебя есть обязанности от рождения.
Аделаида с тревогой осматривала комнату для школьных занятий, будто ожидала увидеть все свои обязанности, однако мать улыбалась, и клала ей руку на плечо.
– Не торопись, они придут сами. Вот тогда ничто не должно помешать тебе выполнить свой долг. И на твоем примере должна учиться Ида.
Ида была немного легкомысленна. Это объяснялось возрастом.
– Ты всегда должна подсказывать сестре правильный путь, – говорила герцогиня.
И Аделаиду это тревожило, так как она не знала, сумеет ли определить правильное направление, когда придет время вести за собой Иду.
И, конечно, ей приходилось останавливать Иду, когда та начинала топать ногами, если не получала того, чего хотела; приходилось говорить Иде, что неприлично пинать их нянек, разливать молоко по столу, смотреть в окно в то время, когда следует читать свои учебники.
Аделаида серьезно воспринимала свои обязанности, а поскольку наилучший способ научить Иду состоял в том, чтобы показывать добрый пример, Аделаида сама превратилась в образец хорошего поведения. «Аделаида такая хорошая», – говорили няньки. Однако Аделаида обнаружила, что Ида больше забавляла их и что именно Иде доставались ласки, тайком принесенные сладости. Именно Иду считали красивой.
Их отец часто приходил в детскую вместе с супругой. Его голова постоянно была забита государственными делами, но ему хотелось посмотреть, чем занимаются дети, и он очень внимательно расспрашивал их учителя Фридриха Шенка и слушал, как они читают по-французски и итальянски.
Герцог брал отличавшуюся невниманием Иду на колени и обнимал рукой Аделаиду, излагая в то же время свои мысли о важности учебы. Это путь к знаниям. Они никогда не должны забывать об этом. Нужно внимательно слушать герра Шенка, и они тогда поймут, насколько интересней приобретать знания, чем играть в пустые игры.
Он создавал школу для девочек в Мейнингене. Разве это не волнующее событие? Герцог считал, что не следует пренебрегать образованием девочек. Пожалуй, он питал особое пристрастие к ним, так как у него самого было две дочери. Ида, едва завидев улыбку на лице отца, начинала смеяться, и Аделаида позволяла себе лишь улыбнуться вместе с ним.
Да, он действительно хотел, чтобы его дочери служили образцом для всех девочек герцогства. В создаваемой школе их будут учить латыни. Поэтому его дочери должны упорно работать над своим латинским. Разве они позволят, чтобы их обогнали его подданные? Иду такая перспектива совершенно не трогала, но Аделаида считала это недопустимым и поклялась, что будет стараться еще больше и станет слушать герра Шенка еще внимательней.
Образование и работа приносят самое большое удовлетворение в жизни, говорил герцог. Человек не должен забывать о работе. Вот почему он распорядился, чтобы молодые люди в свободное от учебы время трудились в садах или обучались ремеслам. Они получали деньги, и в последние годы герцогство процветало благодаря работе и просвещению. Он хотел, чтобы так продолжалось и дальше.
Аделаида серьезно слушала отца, в то время как Ида играла пуговицами на его куртке.
Он говорил герцогине:
– Аделаида такой послушный ребенок. Когда придет время, она станет прекрасной женой. Я хочу, чтобы обеим достались хорошие мужья.
– Я уверена, что они удачно выйдут замуж. В Европе не так много принцесс-протестанток.
– О, ты думаешь об Англии.
– У короля так много сыновей, и они всегда приходят за невестами в Германию.
– Я хотел бы выдать их замуж в Англию.
– Будем надеяться, – ответила герцогиня, – а пока надо следить за их воспитанием.
– Сомневаюсь, чтобы систему образования в Англии можно было сравнить с нашей, – сказал герцог с гордостью.
– Теперь, когда ты ввел свои школы и герцогство процветает, я тоже в этом сомневаюсь.
– Как бы я хотел, чтобы у нас был сын.
– Не всегда же нас будет ожидать разочарование, – ответила герцогиня.
* * *
Аделаида ясно помнила седьмой год своей жизни. Тогда было очень холодно, и замок занесло снегом. Они с Идой стояли на коленях на подоконнике, глядя на запорошенные снегом ели и слушая свист ветра за стенами замка. Ида думала о катании на лыжах со склонов гор; Аделаида – о бедняках, у которых, возможно, недостаточно топлива, чтобы обогреть свои жилища и изгнать из них холод. Она спросила герцога, как бедняки ухитряются поддерживать тепло, и тот ответил, что разрешил собирать дрова в лесах при условии, что они не будут рубить живые деревья.– Ведь наши леса, – сказал он, – обеспечивают большую долю богатства герцогства, и рубить молодые деревья было бы глупостью.
Аделаида знала: все, что делает ее отец, мудро и справедливо. Он очень суровый и добродетельный человек. И хотя его указы иногда кажутся строгими, народ понимает, что все это делается для его же блага и соглашается с ними.
«Это для твоего же блага», – Аделаида привыкла многое объяснять этой фразой Иде.