Игнатушин Алексей. Железная скорлупа

   Лиходеи загомонили, послышался звон монет. Гарет держался подчеркнуто гордо.
   Джонни тяжело съездил ему по затылку:
   – Не балуй! Надулся прынцем.
   Со стороны хижин донеслись звуки возни, сдавленный вскрик. Сердце рыцаря замерло, баюкая тяжелую боль.
   Леди Хелию вели с заломленными руками, во рту – грязная тряпка, в гиацинтовых глазах – гнев и отчаяние.
   Инконню отметил с горечью бледность ее лица. Фрейлина уставилась в землю, на щеках блестели хрустальные бусины.
   – Дайте мой меч! – прошипел Инконню.
   – Э, нет, сэр, – сказал Гахерис. – Тогда и сопернику такой. А где взять? Деритесь обычными.
   Двое разбойников не без опаски вручили им плохонькие мечи. Гарет в предвкушении лихо разрубил воздух, а рыцарь едва не выронил меч, оперся на клинок под глумливые смешки.
   – Избавьте леди от грязной тряпки, – попросил он главаря.
   – Нет, – улыбнулся тот. – Хочу насладиться боем без бабских причитаний. Покричать она у нас еще успеет.
   Громерсрон облизал губы. Чудище в грязных лохмотьях хотело приблизиться к месту схватки, но Гахерис сжал рубин в оправе – и великан сел, полируя дубину шершавой ладонью размером с рыцарский щит.
   Гарет поводил плечами, мечом описывал «восьмерки», шумно раздувал ноздри.
   – Хватит играть в гляделки, – озлобился главарь. – Светает. Начали!
   Гарет дернулся, как от пощечины, и кинулся на него со сдавленным рыком. Инконню отразил неумелый удар. Оруженосец ударил вновь, с радостью видя отступление рыцаря. Оруженосцев больше учат орудовать пикой, чему Инконню порадовался, легко отбиваясь.
   Разбойники орали, топоча ногами, оглушительным свистом тревожа привязанных коней. Громерсрон следил за схваткой азартно, стискивая кулачищи, по бороде текла слюна, а Гахерис успевал еще и метать взгляды на фрейлину, и наслаждался, видя страх в гиацинтовых глазах.
   Рыцарь постепенно размялся, утраченная гибкость вернулась к нему. Чернота меж деревьев разбавилась серой мглой, близкий рассвет будто придал силы. Рыцарь отбивался все увереннее, Гарет бесился, брызгал слюной, мечом орудовал, как дубиной.
   Вот Инконню отбил мощный удар и ответным выпадом заставил оруженосца отпрыгнуть. Разбойники заорали громче.
   – Безродный, безродный! – пыхтел Гарет.
   Рыцарь всхрапнул оскорбленно, и Гарет зашатался под градом ударов, рубашка на плече разлетелась в клочья. Разбойники встретили первую кровь восторженным ревом.
   Рыцарь теснил оруженосца, тот почти падал, скользя по влажной земле, отмахивался обреченно. Еще удар. Еще – Гарет едва успевал подставлять клинок. Рыцарь надавил корпусом – и оруженосец отлетел, будто игрушка, растянулся на земле.
   Громерсрон довольно рыкнул, ладонью обхватил человека, поднес ко рту. Инконню отступил, тяжело дыша. Разбойники от неожиданности притихли.
   Гарет дико вопил, ногами дергал нелепо. Голова его уже исчезла в зеве с гнилым частоколом, зубы начали смыкаться.
   Гахерис с ироничной улыбкой сжал рубин: великан с огорченным воплем поставил оруженосца на землю и разжал ладонь. Гарет порскнул прочь кузнечиком.
   Орущего в испуге оруженосца остановил удар в челюсть. Разбойник склонился над распростертым, погрозил пальцем:
   – Вставай, бой не кончен.
   Гарет смотрел на него как побитая собака, получившая пинок под ребра.
   – Да, Гахерис! – молвил разбойник, вытирая глаза. – Такого удовольствия я давно не получал. Даже эта, – кивок на Хелию, – так не усладит. Чего разлегся?! – повернулся он к оруженосцу. – Пшел!
   Гарет поднялся, заковылял на дрожащих ногах к Инконню.
   – Медленно идет, помогу, братцы!
   Пинком получив ускорение, оруженосец побежал, чиркая носом сырую землю. Инконню посмотрел на группу здоровых мужчин, наслаждающихся чужой болью, его передернуло от отвращения.
   Великан, словно кот у клетки с птицей, топтался на месте, при взгляде на недавнюю жертву в желтых глазах загорался плотоядный огонек.
   Гарет затрясся, неохотно склонился над мечом.
   – Не бойся, – крикнул главарь, – он порядочный, безоружного не тронет. Не то что ты. Еще разобраться надо, кто благородный?
   Гарет, всхлипнув, пошел в атаку. Инконню легко отбивал удары, но в глубине души шевелилось мерзкое чувство. Слепой от слез оруженосец рубанул воздух и провалился, услужливо подставив сгорбленную спину под решающий удар.
   Рыцарь сдержал руку, скользящим шагом оказался позади и с удовольствием пнул ногой пухлый зад. Гахерис нахмурился, обеспокоенно сжал рубин – великан откликнулся раздраженным рыком. Разбойники в изнеможении держались за животы.
   Фрейлина опустилась на траву. Бессилие и боль отражались в гиацинтовых глазах девушки. Рыцарь не мог этого не заметить.
   Оруженосец вновь бросился в атаку, и ход боя неожиданно поменялся: Гарет без устали колотил мечом, а рыцарь шатался, словно силы оставили его и рукоять выламывала пальцы. Внезапно он оступился, взмахнул руками, и лиходейная орава восторженно ахнула: клинок оруженосца скользнул от ключицы до пояса противника. Рубашка рыцаря мигом покраснела, набухла кровью.
   Гарет оторопел. Почти проигранный бой негаданно обернулся победой. Главное – дать истечь кровью наглому выскочке, а затем добить красивым ударом.
   – Что стоишь, добивай?!
   – Добей, а то великану на корм пойдешь!
   Оруженосец глянул на Громерсрона, стоящего позади раненого рыцаря, и задрожал. С невнятным рыком обрушил страшный удар сверху вниз. Инконню рывком, отнявшим остатки сил, вздернул меч. Руку рыцаря сотрясла отдача, лицо ожег рой искр: противники отлетели в разные стороны, будто половинки полена после удара топором.
   Гарет растянулся на земле, а рыцарь под одобрительные вопли разбойников влетел в объятья Громерсрона.
   Опьяненный запахом крови, великан потащил человека в рот. В лицо рыцарю дохнуло теплой гнилью, к горлу скакнул желудок.
   Гахерис поглядел задумчиво, подбросил рубин на ладони.
   – Что ж, потешились, и будет. Наступает черед дамочки.
   Фрейлина смерила главаря ненавидящим взглядом, с тревогой посмотрела на рыцаря, закатила глаза и без памяти упала в грязь. Гахерис сдержанно хмыкнул.
   Гарет со смешанным чувством смотрел на рыцаря: «Жаль, сдохнет не от моей руки!»
   Пасть приближалась. Инконню задергался, но пальцы великана сдавили так, что перемешали внутренности. Рыцарь обмяк, и Громерсрон со сладким предвкушением оглядел человечка, в желтых глазах вспыхнули грязные солнца.
   Инконню хрипло вскрикнул, через губу сполз кровавый сгусток. Рука обрела твердость, и он тусклым росчерком меча перечеркнул проклятые буркалы, разрубив переносицу. Глаза великана лопнули с жутким звуком, по щекам заструилась мутная жижа, заляпала бороду, нос покраснел.
   С истошным ревом Громерсрон отшвырнул рыцаря, вскинул лапищи к лицу. В животе Инконню разлился холод, потом жестокий удар о ствол выбил дыхание, рыцарю показалось, что легкие рванулись наружу, и удара об землю он не почувствовал.
   Гахерис от ужаса остолбенел, подельники испуганно умолкли. Великан с хриплым ревом очертил дубиной дугу, вскочил.
   Лиходеи с воплями бросились врассыпную.
   Главарь лихорадочно тискал рубин в оправе:
   – Стой!
   Дубина с гулом пронеслась над землей – пятерых разбойников подбросило в воздух с жутким хрустом костей. Тела пролетели через поляну и шмякнулись в кустах.
   – Стой!! – повторил Гахерис повелительно. – Стой!!!
   Дубина чиркнула его по затылку, и голова взорвалась темными брызгами. Тело вожака забилось в конвульсиях, из ладони выпал рубин.
   Опешившие разбойники сгрудились в кучу при виде ужасной смерти главаря. Громерсрон дернулся на звук, дубиной разметал людей.
   Уцелевшие задали стрекача, великан бросился следом, наткнулся на могучее дерево, лоб гиганта от удара загудел, он взревел, разъяренный. Дубиной врезал по стволу.
   Дерево-обидчик вздрогнуло, протяжно застонало. Гигант ухватил ствол поближе к верхушке, согнул.
   Дерево лопнуло оглушительно. Гарет, молча взиравший на происходящее, зажал уши. Великан отшвырнул обломок, остаток дубины белел в огромном кулаке косым острым сломом.
   «Лишь бы ушел, лишь бы ушел!» – бормотал исступленно Гарет.
   Между тем навстречу великану ковыляла сгорбленная фигура. Инконню вскрикивал при каждом шаге, грязный, как голем, держа в руке подобранный топор.
   Он остановился напротив бесноватой твари, топор занес над головой.
   – Эй, ты! – прохрипел громко.
   Громерсрон обернулся с проворностью белки. Рыцарь пригнулся, над головой пролетела жадная ладонь. Врубив топор в коленное сухожилие великана, налег на топорище, и лезвие выскочило из развороченной раны.
   Великан захлебнулся криком, повалился на спину. Обломок ствола, с жутким хрустом пропоров тугую плоть, вылез из грудной клетки красным пиком.
   Топор выскользнул из липких пальцев рыцаря. Он подошел к лежащей фрейлине. Сознание временами гасло, левая половина тела онемела. Как в бреду Инконню слышал отдаленные крики уцелевших разбойников, испуганное ржание.
   Он опустился перед девушкой на колени, его грязная ладонь замерла возле шелковистой щеки, но устыдился пачкать нежную кожу, отдернул руку. Смущенным взглядом скользнул по заголившимся ногам, даже боль отступила перед восхищением прекрасными формами.
   – Куда смотрите, негодяй! – Щеку рыцаря ожгла пощечина.
   Инконню мотнул головой, как бык, захохотал саркастически. Хелия уловила в его смехе горькие нотки, опустила глаза. Суетливо поправив платье, оглядела в ужасе поляну.
   – Господи! Сэр Инконню, вы демон разрушения, – сказала восхищенно.
   Рыцарь пробормотал в полубреду:
   – Никто не смеет вас трогать.
   Бледное лицо девушки порозовело, на губах мелькнула тень улыбки.
   Инконню неуклюже повалился набок. В голове неумолкал тошнотворный звон. Фрейлина вскрикнула, бестрепетно коснулась окровавленной рубашки, на глазах навернулись слезы.
   Гарет подхватил рыцаря, не дал упасть. Хелия вскричала гневно:
   – Предатель, убери свои вонючие лапы!
   – Простите, простите! – залепетал Гарет. – Я смалодушничал! Сэр Инконню, простите! Я понял, вы – настоящий рыцарь!
   – Позаботься о леди Хелии, – выдавил рыцарь.
   Фрейлина возразила возмущенно:
   – Ну уж нет! Вверять жизнь в руки предателя?!
   Гарет надрывно зарыдал, поддерживая ладонями златовласую голову патрона:
   – Я искуплю, искуплю!
   Фрейлина фыркнула презрительно.
   – Не время препираться, – сказал рыцарь слабо. – Разбойники могут вернуться. Леди Хелия, молю довериться Гарету. Каждый человек может совершить ошибку, но каждый также вправе рассчитывать на снисхождение. Мы ведь не звери.
   Девушка смерила оруженосца презрительным взором и приказала стервозным тоном:
   – Что сидишь? Укутай господина, найди наши вещи, оседлай коней. Быстрее!
   Гарет дернулся. Голова рыцаря стукнулась об землю. У рыцаря от удара помутилось в глазах, он соскользнул в темноту, сулящую отдых.

Глава восьмая

   Сознание наконец вернулось к рыцарю, свет ужалил глаза, выдавив крупные горячие слезы.
   – Я жив? – прошептал Инконню.
   – Разумеется, сэр Инконню!
   Перед глазами возникло радостное лицо Гарета. Оруженосец, шмыгнув носом, протер подозрительно красные глаза, заботливо поправил одеяло.
   Рыцарь оглядел ложе, просторную комнату – обстановка скудная, но зато две кровати, – сощурился, глядя на солнечный квадрат на стене.
   – Солнце, – хмыкнул удивленно.
   – Здесь каждый день солнечно, даже дивно, – поспешил вставить оруженосец.
   – Где мы? И где леди Хелия?!
   Гарет уложил вскочившего господина, вытер ему влажным полотенцем вспотевший лоб и сказал участливо:
   – Сэр Инконню, пожалуйста, берегите силы. Вы очень слабы. С леди Хелией все в порядке, нам ничто не угрожает.
   Рыцарь откинулся на перине, слабость едва не погасила сознание. Резкое движение разбудило боль, горячо заныли раны. Он закрыл глаза. Гул в голове потихоньку рассеялся.
   – Мы у владетельного господина? – спросил шепотом.
   – Нет, а почему?..
   – Перина, Гарет.
   Оруженосец с улыбкой махнул рукой:
   – Ах, это. Сэр Инконню, мы добрались до деревни. Здесь нет лордов и купцов.
   – Откуда у вилланов перины? – изумился рыцарь.
   Гарет замялся, стрельнул взглядом по углам, зашептал:
   – Сэр Инконню, по правде сказать, деревня… странная. Чересчур чистая, опрятная, женщины красивы, как принцессы, а мужчины обликом благородны, знакомы с этикетом и манерами!
   Инконню насторожился:
   – Быть может, колдовской морок? Гиблый лес рядом. Или ссылка благородных?
   Посмеялись над нелепым предположением, Гарет продолжил:
   – Нет, от них веет доброжелательностью, открытостью. Может, такие прекрасные качества редки в нашем мире, вот мы и дичимся?
   Инконню пожал плечами. Мысли текли вяло.
   – Вероятно, это из-за близости к каким-то силуф хеджам, – сказал оруженосец.
   Инконню приподнялся на локте.
   – Может, Тилуиф Тедж?
   – Точно, сэр Инконню. Вам знакомо название?
   Рыцарь промолчал. Вспомнилось фанатичное лицо священника, уверенного в гнусности Прекрасного Семейства, слова лорда Эдрика о странностях лесной деревни.
   – Ох, и искусные у них лекари, – заливался соловьем Гарет. – Мы вас привезли еле живым, думали, не выживете. А они рану залечили чуть ли не вмиг, – голос пресекся, оруженосец всхлипнул.
   Инконню глянул вопросительно, смутился:
   – Что такое, Гарет?
   Оруженосец пал на колени, заговорил прерывисто:
   – Простите, сэр Инконню! Будь я проклят за подлость! Это я от зависти пакостил по-мелкому, насмешничал. Мнил себя более достойным рыцарского звания. Но вы… вы – истинный пример для подражания. Столь благородного духом рыцаря я не встречал!
   Рыцарь пробормотал смущенно:
   – Перестань, в Кэрлеоне ты видел лучших рыцарей Круглого стола, каждый из них куда благороднее.
   Оруженосец отчаянно замотал головой:
   – Нет, нет! Никто из них не проявил бы большего милосердия к предателю. Сэр Инконню, я изо всех сил постараюсь быть похожим на вас! Так же верно блюсти рыцарские заветы. Я понял: нет ничего лучше и достойней, чем быть рыцарем!
   Инконню смутился еще больше. Гарет схватил его ободранную кисть, поцеловал, шепча исступленно:
   – Рыцарь! Рыцарь!
   Дверь скрипнула, вошедший посмотрел на сцену с улыбкой. Инконню выдернул руку, щеки зарумянились.
   – Вижу, доблестному сэру лучше, – сказал незнакомец.
   Инконню оглядел его опрятную одежду, кожаную сумку, доброе лицо, волосы тронутые сединой, в глазах – веселые искорки.
   – Кто вы?
   Мужчина церемонно склонил голову:
   – Позвольте представиться: Мадор, лекарь.
   – Я сэр Инконню, – сказал рыцарь с достоинством. – Должно быть, это вам я обязан жизнью. Примите искреннюю благодарность.
   – Полноте, – отмахнулся лекарь. – У вас крепкий организм, я лишь чуточку помог.
   Гарет поднялся с колен, услужливо приставил к кровати стул. Мадор присел, вгляделся в лицо рыцаря и сказал с некоторым удивлением:
   – Право слово, выглядите прекрасно. Впору гордиться, что за три дня снадобье вернуло вас с того света, но лекарства я готовить много лучше не стал. Поразительная для человека способность восстанавливаться.
   Инконню вздрогнул, врач, тактично промолчав, раскрыл сумку.
   – Юноша, помогите приподнять господина, – сказал мягко. – Пора применить снадобье.
   Рыцарь вытерпел процедуру лечения. После втирания мази в раны, лекарь угостил его микстурой, воспламенившей пищевод.
   – Ох-хо! – выдохнул рыцарь.
   Мадор рассмеялся:
   – Да, средство неплохое. Жаль, не владею силой, что дает мужчине прилив сил и уверенность.
   Гарет рискнул спросить:
   – Что это?
   – Вера, – ответил Инконню убежденно.
   Мадор улыбнулся лукаво:
   – Женский взгляд, сэр Инконню. Мне пора. Будьте терпеливы, через пару дней встанете на ноги.
   Рыцарь обессиленно откинулся на подушки.
 
   Выздоровел он на удивление быстро. Через два дня не только встал на ноги, но и прогулялся по загадочной деревне. Гарет плелся рядом, готовый в любой момент подхватить господина.
   Инконню с изумлением рассматривал изумрудную траву, цветы, светло-голубое небо, согретое яичным желтком. Навстречу шли здоровые, красивые люди, белозубыми улыбками согревали рыцаря, и он улыбался в ответ. На душе стало светло и радостно.
   – Райское место, сэр Инконню, – заметил оруженосец.
   – Очень красивое, – согласился рыцарь. – Без магии явно не обошлось, – добавил, помрачнев.
   За золотистыми крышами возвышалась черная стена Гиблого леса. Деревья походили на обугленные скелеты. Отличие от святочной картинкой деревни было разительное.
   – Интересно, как сказалась магия на людях? – протянул рыцарь задумчиво.
   – Не любите магию, сэр Инконню? – раздался за спиной голос Мадора.
   Рыцарь обернулся, лекарь принял его поклон. Гарет посторонился, давая целителю место подле хозяина.
   – Магия – нечестивое занятие, – буркнул рыцарь.
   Мадор тонко улыбнулся, обвел рукой деревню: светлые коробки домов с золотистыми крышами, смарагдовая трава, дивный воздух, напоенный солнечными пылинками, красивые люди. Зрелище умиляло.
   – Разве это нечестиво? – полюбопытствовал лекарь вкрадчиво.
   Рыцарь засопел сердито. Легче легкого голосить о дьявольских силах, но красота деревни столь чиста, что говорить так – кощунство.
   – Я хочу увидеть, как устроилась леди Хелия, – сказал рыцарь, отводя глаза. Со слов Гарета он знал, что фрейлина не навестила его ни разу.
   – Разумеется, – кивнул Мадор. – Как раз идем в ту сторону.
   Навстречу шла красивая девушка с корзиной белья. Инконню галантно дал ей дорогу, отметив взглядом ее здоровую кожу, белозубую улыбку и опрятное платье. Жители деревни жили не хуже лордов, раз шили платья из таких дорогих тканей.
   Девушка улыбнулась им, а рыцарю подарила особый, заинтересованный взгляд. Инконню невольно покраснел, лекарь беззлобно хохотнул. Гарет оглянулся и долго пялился девушке вслед.
   – Достойно ли так? – промямлил рыцарь смущенно.
   Мадор посмотрел удивленно:
   – А что в этом ужасного? Или постыдного? Женский взгляд придает сил и уверенности. Разве вы не выпрямили спину, не выпятили грудь, не напрягли мышцы? Сэр Инконню, не надо краснеть. Господь создал женщину для услады мужчины.
   – Считать так – недостойно, – перебил рыцарь. – Женщиной следует восхищаться, а вожделеть ее – грех.
   Гарет кивнул, а лекарь усмехнулся:
   – Похвально столь рыцарственное отношение к женщинам. Но вы у них спросили, что им больше нравится?
   – Нет, – огрызнулся Инконню, уже испытывая неприязнь к лощеному доктору, но мигом позже пришел стыд.
   До дома фрейлины дошли молча. Мадор шуганул с подворья стайку улыбчивых, ясноглазых детишек, принял поклоны от нескольких мужчин и женщин, проходивших мимо.
   – Вот и пришли, – сказал доктор. – Ради прекрасной гостьи хозяева покинули жилище на время, дабы не стеснять, – добавил с легким смешком.
   Инконню покраснел. Наверняка фрейлина повела себя здесь надменно, заявив, что ночевать под крышей с деревенщиной не будет. Стыд за нее окатил жаркой волной, юноша часто заморгал.
   Он деликатно постучал в дверь.
   – Входите, – услышал он скорее приказ, чем предложение.
   Рыцарь неловко потоптался, почесал затылок, отворил дверь, шагнул в светлую просторную комнату. Леди Хелия воззрилась на гостей холодно.
   Юноша преклонил колено, пряча в глазах восторг – фрейлина была просто обворожительна в новом зеленом платье.
   – Рад видеть вас в добром здравии, леди.
   Фрейлина вежливо кивнула:
   – Наконец-то вы встали на ноги, сэр Инконню. А то все лежали бревном. Чудесно! Сегодня же двинемся дальше. И так задержались по вашей милости.
   «А чего ты ждал?» – усмехнулся мысленно рыцарь.
   – Посмотрите, – защебетала фрейлина, – что я приобрела в дорогу. Здешние простолюдины шьют дивные вещи. Гляньте на пелиссон. Какая работа! Чудный мех.
   Она показала длинный жилет без рукавов из меха горностая, украшенный золотыми лентами.
   «Сколько же это стоит? – подумал юноша с ужасом. – У нас и так мало серебра».
   – Великолепное блио из муслина!
   В руках девушки появилось белое верхнее платье с расшитым лифом, длинными рукавами, расширяющимися от локтя, и разрезами по бокам длинной юбки. К платью прилагалась изукрашенная лента, подчеркивающая талию.
   Инконню представил леди Хелию в блио: грудь, живот и бедра плотно облегает ткань, – во рту пересохло.
   – Какой искусный шап из мягкой кожи! – продолжала восторгаться фрейлина, демонстрируя походный плащ с капюшоном и длинными рукавами. – А башмачки! Сейчас покажу башмачки.
   Мадор осторожно кашлянул. Хелия запнулась.
   – Леди Хелия, – сказал лекарь мягко, – боюсь огорчить, но доблестный рыцарь деревню до рассвета не покинет.
   – Это еще почему? – в голос вскрикнули Инконню и девушка.
   Гарет опасливо спрятался за спину лекаря.
   – Он не совсем здоров.
   – Но он же ходит, – сказала леди. – Ничего не знаю! Мы уезжаем.
   Мадор спокойно выдержал ее разъяренный взгляд, плечо Инконню дружески сжал:
   – Леди Хелия, рыцарь не выдержит верховой езды.
   – Вот уж выдержу! – возразил юноша задиристо.
   Мадор улыбнулся:
   – А случись схватка? Уверены, что сможете биться в полную силу?
   Инконню хотел возразить, но в глубине души согласился с лекарем. Фрейлина облила презрительным взглядом понурившего голову рыцаря.
   – Еще несколько процедур, микстура и ночь здорового сна полностью восстановят утраченное здоровье.
   – Ничего не хочу слушать. Вздор! – процедила девушка. – Он поклялся служить мне и не смеет нарушить слова.
   – Насколько я знаю, рыцарь поклялся служить, а не пресмыкаться, – перебил Мадор твердо. Гарет съежился под свирепым взглядом девушки. – Он должен добраться до королевства, а не вы. Вряд ли прекрасная леди будет сражаться с колдунами.
   В гневе фрейлина стала еще прекрасней. Инконню откровенно любовался ею, но долг рыцаря заставил вмешаться в спор:
   – Уважаемый Мадор, будьте добры, говорите с леди согласно ее положению.
   – Разве я грублю? – удивился лекарь. – Или говорю неправду? Леди Хелия, вы просили о помощи Верховного короля, и он послал доблестного рыцаря. На него возложена миссия спасения. А как он спасет вашу королеву, если умрет? И потом, – добавил Мадор, – играть на священных чувствах долга – это низко.
   Фрейлина вздрогнула, задрала подбородок.
   – Мы выедем на рассвете, – сказала сухо. – А сейчас оставьте меня.
   Троица откланялась. Хелия, повернувшись к ним спиной, разглядывала обновки.
   Мадор утер со лба пот. Троица неспешно двинулась.
   – Не завидую вам, сэр Инконню, – сказал лекарь с сочувствием.
   Внутри рыцаря боролись чувства удовлетворения и тихой досады.
   – Леди Хелия достойная женщина, – пробормотал он.
   – Когда молчит, – согласился лекарь, Гарет хохотнул. – Думаю, на сегодня прогулок хватит.
   – Нет, – дернул юноша плечом, – я должен посмотреть, как устроился конь, проверить оружие.
   Мадор с неодобрением согласился.
   Инконню придирчиво осматривал белоснежного любимца, заглядывал в уши, щупал подковы, пересчитывал шерстинки. Конюх заметил обиженно:
   – Право слово, гостям многое прощается, но всему есть предел.
   Рыцарь отметил благородное произношение конюха, мысленно удивился.
   – Простите, – буркнул смущенно. – До завтра, – сказал коню, целуя в бархатные ноздри. Жеребец, брезгливо фыркнув, тряхнул гривой.
   Снаряжение рыцаря поместили в оружейной.
   – Мы не держим в домах оружия, – пояснил Мадор. – Это вроде обета.
   Рыцарь кивнул – не ему объяснять.
   Оружейная потрясла количеством отличных доспехов, мечей, щитов, копий. Инконню по-мальчишечьи обрадовался, с трудом подавил желание бегать от доспеха к доспеху, пересчитывать кольца или восхищаться мечами.
   – Это оружие доблестных рыцарей, – прошептал он. – Откуда?
   – Многие жители деревни были рыцарями, – сказал Мадор.
   – Были? – удивился Гарет. – Они… умерли?
   – Нет, – рассмеялся лекарь. – Они освободились от ненужной скорлупы, мешавшей жить свободно.
   Рыцарь спросил настороженно:
   – Что вы имеете в виду?
   – Понимаете, – замялся лекарь, – рыцарство держится на обетах, а каждый обет – незримая веревка, ограничивающая личную свободу.
   – Да как вы смеете?!. – задохнулся Инконню, взглядом прожигая Мадора.
   Доктор выставил ладони вперед:
   – Помилуйте, сэр Инконню, мы никому не навязываем нашу точку зрения, каждый решает сам, что ему нужно.
   – То есть мужчины в деревне – бывшие рыцари?
   – Нет. Есть и лорды, и купцы, и вилланы. Много женщин благородного сословия.
   – Но как же, как же так получилось? – прошептал рыцарь растерянно.
   – Сэр Инконню, это долгая история. В конце концов мы дети Господа, а он не делает различий меж благородными и вилланами, так стоит ли нам поступать иначе? Вот ваши доспехи. Меч наточен, котт-де-май очищен, щит подновлен. Ваш верный оруженосец не смог найти мизерикорд и кольчатые шоссы, но здесь этого добра навалом, берите в подарок.
   – Благодарю, уважаемый Мадор, – пробормотал рыцарь.
   – У господина нет копья, – встрял Гарет. – Не могли бы…
   – Разумеется, берите любое.
   Инконню сухо поблагодарил. Гарет сгрудил снаряжение отдельной кучкой, и Мадор потянул их к выходу.