Игорь Берег. Небо под потолком

   – Гарантии какие-нибудь можешь дать?
   – Ну какие гарантии? Мое честное слово. Все. Хочешь - верь, хочешь - не верь. Твое дело.
   – Ладно. Теперь такие условия. Нужен мой самолет. Сегодня покажешь, где мы будем воевать, и я сделаю пару вылетов. Лучше вместе с Вахтангом, чтобы могли присмотреться друг к другу. А то получишь слишком короткое удовольствие, если кого-то собьют сразу. Ты ведь не хочешь этого? Далее. Ангар здесь, у Аллы. Но заберу его я сам. Ты при нашем разговоре присутствовать не будешь. Должен же я ее успокоить! В ангар, кроме меня, никто не шляется, особенно твой дебильный Федюня. А то не ручаюсь, что не уроню там на него что-нибудь тяжелое. Надоел, кретин. Сегодня после полетов мы посоветуемся с Вахтангом и скажем, когда тебе гостей созывать. Может быть, уже завтра. Зависит от того, насколько уверенно будем чувствовать себя в воздухе.
   После боя победитель получает деньги - обязательно наличными, без всяких там чеков - и уходит. Если победителем буду я, вместе со мной уходит Алла. Если нет - все-таки присмотри за ней, чтобы совсем уж в грязные руки не попала. Как, я все четко изложил? Обещаешь?
   Л.М. не думал ни секунды.
   – Обещаю, обещаю. Вы только слетайте как надо. Ну что, пошли за ангаром твоим?
   Нисколько не сомневаясь, что в комнате у Аллы стоит микрофон, Никита хотел лишь увидеть девушку и действительно ее успокоить. Раскрывать план, придуманный ночью, еще не пришло время. Чем естественнее она будет вести себя, переживая за любимого человека, тем лучше.
   Перед дверью он напомнил Л.М.:
   – Ты остаешься здесь.
   – Давай, Ромео. Только побыстрее, - подмигнул тот.
   Носорогу действительно она стала безразлична. Что же там происходит с наследством Митьки? Не мог он всего найти, никак не мог!
   Никита осторожно постучал и сразу же вошел. Алла сидела в кресле у окна и даже не повернула головы. Была она в легком халатике, наверное, только недавно проснулась. Он остановился, не решаясь подойти, потревожить ее. Потом тихо сказал:
   – Эй! Доброе утро!
   Она, не веря своим ушам, обернулась, узнала и бросилась к нему в объятия.
   На все расспросы Никита отвечал только, что все хорошо, скоро они будут вместе и уедут отсюда. Так далеко, что никакой Носорог не сможет их найти. Рассказывать о предстоящем воздушном бое он тоже не стал. Не хотелось выглядеть в ее глазах каким-то клоуном, воздушным гладиатором, дерущимся на потеху богатой публике. Солгал только, что собирается показать Л.М. "Мухобой".
   – Что ты скрываешь? - спросила она, требовательно заглядывая ему в лицо.
   – Ничего, абсолютно ничего. Ну, полетаю немного, может быть, муху собью. Давно в кабине не сидел, очень хочется. Вот и попросил Лавра дать такую возможность. Ему интересно стало.
   – Врешь ты все! Но я верю, потому что, если перестану верить, разлюблю.
   – Вот и хорошо, умница. Не смей говорить этого слова - разлюблю! Уши надеру!
   Она хихикнула.
   – Надери. Мне еще никто уши не драл. Только чтобы не больно было, ага?
   – Ага. Я постараюсь осторожно и нежно.
   – Сколько у тебя времени?
   – Уже надо идти, моя хорошая. Где ангар?
   – Здесь, конечно. А Со...
   Он прижал ладонь к ее губам, сделал страшные глаза. Алла кивнула.
   – Доставай. Давненько я не летал.
   – Мне можно посмотреть?
   – Не думаю, что это хорошая мысль. Потерпи. Завтра уже все будет хорошо.
   Откуда-то из-под кровати она вытащила сумку с ангаром. Никита фыркнул, еле сдержав смех. Только женщина могла додуматься спрятать там что-то ценное! Ну, конечно, никто не догадается заглянуть под кровать, если будут искать.
   Пока ангар извлекался из Очень Секретного Места, он, словно случайно, подошел к столу и карандашом, валявшимся тут же, нацарапал: "Позвони Шарипову!" Никита уже просил об этом в записке, но сомневался, что дозвониться до начальника городской милиции у нее была возможность. Сейчас, когда Л.М. уверился, что сломал пилота "Мухобоя", он мог ослабить режим домашнего ареста для девушки. Может, и удастся связаться. Только как бы Шарипов не поломал решительными действиями все представление! Хотя не должен, он мужик умный. Не чета своим подчиненным.
   Поцеловав Аллу на прощание и с трудом освободившись от ее рук, Никита вышел из комнаты. С трудом, потому что самому очень не хотелось уходить.
   Носорога в коридоре не было. Подслушивать пошел, о чем же пленный пилот разговаривает с подопечной. Вместо него стоял телохранитель. Похоже, пожелание насчет Федюни уже выполнялось. Как-то будет с остальными условиями?
   Телохранитель сопроводил до трапезной. Зал действительно лучше всего подходил для воздушного боя двух микросамолетов. Высокий потолок, просторно. Вот только светильники на тележных колесах, свисающие с потолка, могут помешать.
   Большой обеденный стол убрали к стене. Его можно будет использовать как прекрасное летное поле. Если не заставят напитками и закусками для зрителей. Нет, стол он им не отдаст. Пусть Л.М. что-нибудь для гостей придумывает, это его забота, он хозяин спектакля.
   Пол тут паркетный, это плохо. Для человека, может быть, достаточно ровно. Но для самолета никак не подходит. Если придется садиться на вынужденную, будет туго.
   Никита достал из сумки ангар, установил его, подключил к сети. Пока в зале он был один, не считая телохранителя. Нажать бы сейчас кнопку на крыше, сбегать в комнату отдыха и вернуться с "кольтом". А потом устроить здесь хорошую пальбу, чтобы все попрятались. Забрать Аллу и спокойно уйти.
   Но он не обольщался насчет своего умения стрелять. Телохранитель Носорога обучен делать это гораздо лучше. Никита не успеет и курок взвести, как его уже несколько раз прошьют пулями. К тому же оставались еще Вахтанг и Калашников. Их бросать было нельзя. Пусть уж все идет по плану.
   Наконец распахнулась дверь, и в трапезную вошли Л.М., отставной пилот и несчастный изобретатель миниатюризации. Следом два охранника тащили аппаратуру.
   – Подходит помещеньице? - спросил Л.М.
   – Нормально, - кивнул Никита. - Только эти дурацкие светильники нужно убрать, мешать будут.
   – Ничего подобного! - возразил Носорог. - Они как раз создают дополнительную опасность столкновения. Пусть висят!
   Никита взглянул на Вахтанга. Тот едва заметно кивнул.
   – Ну что же, - вздохнул пилот "Мухобоя", - воля твоя. Будем летать так. Давайте начинать!
   Калашников уже возился со своими приборами, подключая их, проверяя показания датчиков, регулируя напряжение. Выглядела его установка не очень громоздко. Ох, устроит Носорог гастроли своего цирка по всему миру! "Самое кровавое и одновременно самое бескровное зрелище, которое вы только можете представить! Решающие сражения мировых войн! Битва за Англию! Штурм Берлина! Оборона Сталинграда!" И, как апофеоз: "Атомная бомбардировка Хиросимы! Вы можете это видеть, не вставая с кресла. Здоровью не будет нанесено ни малейшего ущерба. Все в масштабе один к тысяче".
   А что, ведь вполне может додуматься, идиот, заказать Калашникову маленькие танки, корабли, подводные лодки. И заставит безработных военных сражаться для щекотания нервов "почтенной публики". Игра в солдатики почти по-настоящему. Да за это такие деньги платить будут, что никаких чужих наследств не нужно.
   Пока еще он не сообразил. Поэтому госпожа Шестокрылова так и спешит отобрать изобретателя. Уж она-то давно все просчитала и прикинула. Наверняка такое придумала, что Никите и в страшном сне присниться не может.
   Но Л.М. о ее планах рассказывать нельзя. От Серафимова воинства он отобьется, а Никиту со товарищи оставит в вечном рабстве. В лучшем случае. В худшем же... Не надо себе этого представлять. Пусть уж пауки в банке передерутся между собой. Глядишь, один другого и загрызет. Этим нужно воспользоваться.
   Калашников подошел к ним, довольно потирая ладони.
   – Все готово, можно начинать.
   Никита предложил:
   – Давайте, чтобы проще было, мы с Вахтангом через мой ангар пойдем. А его самолет поставим рядом. И с дозаправкой легче. .
   Л.М. посмотрел на изобретателя.
   – Дело он говорит?
   – Вполне; Так действительно получится проще. Никита Павлович уже имеет опыт, что-то может подсказать своему коллеге.
   – Ну хорошо, - кивнул Л.М. И скомандовал своей охране: - А вы окна и двери поплотнее закройте, чтобы наши птички не вылетели ненароком.
   Калашников ему, видимо, не объяснил, что самолет не может улететь слишком далеко от ангара или установки. Пилоты не самоубийцы.
   – Пошли, - сказал Никита Вахтангу. - Сейчас у тебя будет такое приключение, что все твои военные подвиги детскими игрушками покажутся.
   Перед тем как нажать кнопку, он объявил Л.М., чтобы не ждал скорого вылета. На земле им предстояло со многим разобраться. Так что пусть лучше прикажет насчет обеда часам к трем дня. Полеты начнутся ближе к вечеру. Носорог попробовал возмутиться, но что он сейчас мог сделать?
   Обняв своего будущего противника за плечи, Никита включил ангар. Попали удачно, к самым воротам. Вахтанг был потрясен. Похоже, он так и не верил, несмотря на многочисленные доказательства, что все это не игра, а вполне серьезно. Теперь пришлось поверить.
   Но был он человеком военным, хотя и в запасе, побывал во многих передрягах и освоился довольно скоро. Его самолет стоял у входа в ангар.
   Осматривать новую машину пока не стали. Никита все показывал на "Мухобое". Это для новичка авиагоризонты, указатели поворотов, вариометры и прочие тахометры были поначалу словно китайская грамота. Вахтанг же осматривал их как старых знакомых. Повозившись в кабине с час, он сказал, что вполне может для начала порулить по столу, а затем и попробовать взлететь. Никита решил, что спешить им пока некуда, в запасе есть несколько часов.
   – Слушай, - предложил он, - давай со связью разберемся. Ведь в самолетах рации есть, А в воздухе они нам пригодятся. Если, конечно, будем спектакль разыгрывать.
   – Обижаешь, брат, - сказал Вахтанг. - Думаешь, я такая скотина? Это они скоты, и наказать их мы обязаны. А то что потом детям говорить будем?
   Он опять залез в кабину, но через минуту высунул голову.
   – Ну и что, обычная "РСИ-6" с приемником. Старье жуткое. Однако должна работать. Иди, покажу как. А потом попробуем связаться из двух самолетов.
   Разобраться с оборудованием времен еще военных оказалось действительно несложно. Встал вопрос о позывных. Вахтанг предложил стандартные Первый и Второй, но Никите эта традиционность не понравилась, и шутки ради он сказал, что лучше будет зваться "Мухой", а Вахтанг, если не возражает, "Осой". Вахтанг не возражал.
   Пока возились со связью, пришло время обеда. Решили, что закусить лучше прямо здесь, у самолетов, сходили в трапезную и забрали принесенные для них тарелки.
   Сидя за столом в комнате отдыха пилотов, которая наконец-то стала полностью отвечать своему названию, друзья-противники обсуждали тактику завтрашнего сражения. Все должно было выглядеть максимально правдоподобно, чтобы комар носа не подточил. Вахтанг подробно описал, что должен делать Никита и что будет делать он.
   – Снарядов не жалей! Если кому-то из этих гадов в глаз попадет - тем лучше. Сами виноваты. Но специально целиться не надо. Они, хоть и плохие, тоже люди. И больше маневрируй. Пространства у нас хватит еще на десяток таких самолетов. Так что крутись поэнергичнее. Это всегда эффектно выглядит.
   Обговорили они и свои действия, когда вступят в игру люди Шестокрыловой. Еще раз пройдясь по всему плану завтрашнего дня, решили, что изъянов в нем, кажется, нет, но сноску на непредвиденные обстоятельства делать все же надо.
   После обеда покурили и разошлись по самолетам. Никита взлетел первым. Сверху он наблюдал, как самолет Вахтанга бежит по столу, и отмечал про себя, что разбег великоват, перестраховывается пилот, и что надо сегодня вечером или завтра днем обязательно сделать разметку ВПП, взлетно-посадочной полосы. А вот процарапать бы ее гвоздем по лаку, чтобы потом Носорог мастеров искал для ремонта! Но от такой мысли стало стыдно. Стол-то здесь при чем?
   Машину хозяин "Гори" поднял в воздух вполне уверенно. Никите вспомнились свои первые полеты. Пожалуй, тогда несколько килограммов веса сбросил от переживаний. Даже жена заметила. Кстати, она должна уже вернуться с моря. Жутко представить, какие чувства испытывает сейчас к нему супруга, застав в квартире последствия взрыва и поставленного охранять жилье милиционера. Лучше мужу не появляться совсем. Наверное, так и будет после завтрашнего авиашоу с сюрпризами.
   Он сообразил, что потерял счет дням недели. Попробовал посчитать, но тут в наушниках сквозь шум помех раздалось:
   – Муха, я - Оса! Как слышишь, прием.
   – Оса, я - Муха! Слышу хорошо. Ну и дурацкие у нас позывные, Вахтанг! На хрена они вообще нужны? Мы же всего вдвоем в воздухе!
   После непродолжительного молчания последовал ответ:
   – Положено так. Муха. Наблюдай за мной. Начинаем учиться.
   Через час, посадив машину на стол и подрулив к ангару, Никита стянул с мокрых волос шлем и беззлобно выругался. Вот же чертов грузин! Теперь ему было понятно, что против профессионального летчика у него не было ни малейшего шанса. Это не муха и даже не оса. Никита столько раз вдруг обнаруживал самолет Вахтанга, вынырнувший словно ниоткуда и уже висящий у него на хвосте, что сбился со счета. Разнервничался, стал делать ошибку за ошибкой, а бывший летчик хладнокровно заходил и заходил на него со всех возможных сторон и под всеми возможными углами. При этом он комментировал ошибки Никиты и подсказывал, как их исправлять. Обучение не проходило даром. К концу вылета стало получаться уже гораздо лучше. Но требовалось еще время, чтобы освоиться как следует и завтра сыграть достоверно. Публика, а особенно Л.М., не должна догадаться, что ее дурачат.
   Они сражались бы еще, но заканчивалось топливо и надо было возвращаться, чтобы заправить баки и отдохнуть. Вахтанг выпрыгнул из кабины свежий и бодрый, словно не он только что гонял Никиту по всему воздушному пространству, как лиса зайца. Подошел улыбаясь, пожал руку.
   – Молодец? Будет из тебя толк. Только учить надо.
   Никита молча усмехнулся, повел его за собой и показал "Руководство по пилотированию" - произведение Калашникова и дедушек-летчиков. Вахтанг сначала не поверил, потом стал читать и едва не умер от смеха. В самоучителе было столько несуразностей, ошибок, что можно только удивляться, как, воспользовавшись этой брошюрой, Никита не угробился в первые же дни.
   Но тем большей была его заслуга. Никита гордился, что смог научиться летать. Хотя и не так здорово, как Вахтанг. Но это вопрос времени. Которого, к сожалению, у него теперь не будет. Он не сомневался, что после завтрашнего вряд ли в ближайшее время поднимется в воздух. Разве что пассажиром какого-нибудь "Боинга-747"...
   Вахтанг дал ему немного отдохнуть, устроив наземный разбор полетов. А потом заправили машины и снова отправились тренироваться. Никита заметил, что шок от необычного у друга прошел очень быстро. Помогла, наверное, привычная работа. Под вечер они даже начали хулиганить в воздухе и зашедшему в трапезную Носорогу устроили воздушный налет, без стрельбы, разумеется. Два маленьких самолета с угрожающим жужжанием носились вокруг головы растерянно озиравшегося бандита. Очень хотелось придавить кнопку пушек, но Никита сдержался, потому что вреда особенного Л.М. он бы не нанес (ну, несколько царапин, как булавочные уколы), а вытекающих из этого последствий потом не расхлебаешь. И вообще хулиганство.
   К вечеру стало ясно, что устроить воздушный цирк они в состоянии. Конечно, Никита и после тренировок не мог тягаться с Вахтангом, но для зрителей, не сведущих в авиации, этого должно было хватить.
   За совместным ужином, на котором настоял Л.М,, они получили нагоняй. Носорог матерился, впрочем, довольно добродушно. Налет не показался ему чересчур опасным.
   – Вы завтра гостей моих так попугайте перед боем, нервы пощекочите. Они тогда особенно хорошо ставки будут делать. Каждому захочется, чтобы кого-то из вас сбили.
   – Послушай, - сказал Никита. - Тебе что, действительно хочется заработать на нас? И так ведь денег куры не клюют.
   – Ваше представление, конечно, золотое дно, - ответил Л.М., наливая себе коньяку. - Но, если честно, не в деньгах тут дело. Их у меня много, как ты правильно заметил. Хочу я это все устроить из гордости. Ни у кого ничего подобного нет. А у меня есть. Нате выкусите! - И он повертел свернутой фигой над столом. - Да они же все удавятся от зависти!
   – Ну придумай веселье какое-нибудь, - вмешался в беседу Вахтанг. - Бассейн с шампанским, девочек разноцветных. А тут ведь люди погибнуть могут.
   – Ничего вы не понимаете, плебеи, - вздохнул Л.М. - Шампанским и девочками пусть дураки западные да наши фермеры тешатся. Хочется необычного и настоящего. Если кровь, так по правде кровь. А что люди погибнут - значит, такая у них судьба. Дошло?
   – Дошло, - сказал Вахтанг, и Никита почувствовал, что другу очень хочется прямо тут, за столом, надеть тарелку с остатками жаркого Носорогу на голову. Он подмигнул ему и сделал легкий жест пальцами, означавший: "Пусть его, урода. Мы свое дело знаем".
   Л.М., набравшийся в этот вечер основательно, нес уже такой бред о людях, достойных и недостойных жизни, что хоть санитаров вызывай. Но Никита отключился от разговора и думал, как передать Софье Сергеевне время, когда нужно будет вступать в игру ее людям. И еще интересовало его, как будет действовать Шарипов, если Алла сумела ему позвонить. В обоих случаях не стоило волноваться, имейся среди людей Носорога чужие осведомители. А судя по распространенности этого способа добывания информации (только у Никиты в конторе - двое), могли иметься. Но подстраховаться никогда не мешает.
   Вниз их отвел один из охранников. На всякий случай пистолет он достал из кобуры, чтобы у пленников даже мысли не появилось попробовать взбунтоваться. А они о бунте и не помышляли. Обидно было бы сейчас разрушить тщательно продуманный план.
   Через час, когда наверху все угомонились, за Никитой зашел Калашников. Нужды в общем собрании узников подземной тюрьмы не было, но все же они собрались в лаборатории, как и прошлой ночью. В вялом разговоре коснулись темы связи с внешним миром, и выяснилось, что не далее как вчера изобретателю удалось подключиться к телефонной сети и теперь есть возможность звонить куда угодно.
   – Вы сами не знаете, чего стоите, - восторженно сказал Никита.
   – Ну почему же? - возразил изобретатель. - В прошлом году мне предлагали работу в Хьюстоне с окладом в двести тысяч долларов.
   – В НАСА? - поразился пилот "Мухобоя".
   – Нет, в частной фирме. Но тоже связанной с космосом.
   – И что, отказались?
   – Как видите. Я уже говорил, что не люблю Америку.
   Никита за эти слова готов был простить ему устройство самоуничтожения в самолете. Он ведь тоже не любил заокеанских наглецов.
   С другой стороны, согласись Калашников на это заманчивое предложение - и не сидел бы здесь, в тюрьме, вожделенной добычей для местных бандитов.
   Собрать телефон из подручных материалов для создателя установки миниатюризации было даже не парой пустяков, а одним и совсем ничтожным. Никита набрал номер Шестокрыловой. Она откликнулась сразу, словно сидела у аппарата и ждала его звонка. Но сам разговор разочаровал его. Софье Сергеевне уже было все известно. Л.М. собирал гостей на шесть часов вечера. Пригласил и Серафима с супругой, но те отказались под благовидным предлогом. До наступления темноты приступать к операции не стоило. Значит, у Вахтанга и Никиты было два часа. Жаль, он уже подумывал вообще не ломать комедию с воздушным боем. Все-таки придется. Неприятно, но никуда не денешься. Подтвердив свою готовность к участию в операции, Никита отключился. Не о чем было ему разговаривать с этой дамочкой-боссом.
   Потом он позвонил Шарипову. Начальник городской милиции был осведомлен, что на вилле Л.М. нечто готовится, и связывал это с Никитой. Тот не отрицал, но в подробности вдаваться не стал. Сказал только, что, если люди Шарипова нагрянут к Носорогу где-то в половине девятого вечера, могут набрать материалов не на один судебный процесс. Станет ли милиционер рисковать головой и должностью, его не очень заботило. Выбраться отсюда они должны были своими силами.
   Посидели, перекидываясь ленивыми фразами, потом Вахтанг начал зевать и предложил разойтись по камерам, выспаться как следует. Прошлую ночь провели в лаборатории, этот день потратили на тренировки в воздухе. Есть же предел человеческим силам. А завтра предстоит самое сложное. Так что действительно: всем спать!
   Никита, едва прилег на нары, сразу поплыл куда-то в бесконечность, не сопротивляясь и не тревожась. И проснулся только от громких голосов и стука заслонки окошка в двери.

Глава 27

   – Подъем! - орал Федюня. Опять он появился, и это сразу испортило настроение. Ну неужели Л.М., Носорог гадский, не мог его убрать хотя бы на день-два? Ведь просили как человека!
   Несмотря на то что спал крепко, Никита чувствовал себя разбитым. Тело ныло и сопротивлялось необходимости вставать, умываться и приниматься за завтрак. Заболел он, что ли? Или сказываются постоянные переходы от одного размера к другому? Обязательно нужно припереть к стенке Калашникова, изобретателя проклятого, и расспросить о последствиях работы его установки. Мало ли что раньше ничего такого не чувствовалось! А может быть, есть критическая точка, после которой, количество начинает переходить в качество. Однажды станешь маленьким, да так и не сможешь вернуться в нормальные размеры. Ввязался он в-это дело себе на погибель!
   Мерзкое, короче, было настроение. Забирая завтрак, Никита обозвал Федюню кретином и чуть не выплеснул ему кофе в лицо. Даже этот толстокожий бегемот почувствовал злость узника и решил, что еще больше его злить не стоит. Молча закрыл окошко и удалился.
   И есть что-то не хотелось. Он поковырял вилкой в омлете, отхлебнул кофе. Кормили здесь не по-тюремному. Баба Саша старалась. Годы лагерей и партизанских походов не истребили в ней человеколюбия. А может, как раз и развили его.
   Отставив тарелку, Никита закурил и стал думать о предстоящих сегодня делах. Внезапно он понял причину своего плохого настроения. Да ведь это просто страх! Он боится, что все пойдет не так, как задумывалось, что самолет разобьется, что головорезы Софьи Сергеевны оставят после себя только трупы. В том числе и его.
   Это было странно. Никита за последние месяцы стал забывать, что страх существует и может вдруг сковать мускулы, стеснить дыхание, заставить трястись руки и потеть ладони. Когда летал на самолете, карабкался по стене "нефтяного дома", пробирался в дачный поселок, он опасался, но не боялся. А теперь страх вернулся. Очень некстати. Именно сейчас бояться было нельзя.
   Чтобы прогнать страх, надо просто забыть о нем. Занять себя так, что некогда будет бояться. Для начала он съест весь завтрак, потому что силы сегодня очень понадобятся. А потом пойдет в ангар и начнет готовить "Мухобой" к последнему вылету. Все будет штатно, то есть правильно и планово. Ничто, а также никто не сможет помешать хорошо сделать дело. И гулять смело. По направлению... Какая разница, по какому направлению, лишь бы прочь отсюда! Давайте омлет, пока совсем не остыл!
   Кстати, вилки здесь тоже выдают, а в тюрьме не полагается. Не боятся, что заключенные набросятся на охранников. Или более-менее уважают тех, кого заточили в подземелье. Но разве можно уважать унижаемого тобой человека?
   Собрав посуду, он постучал кулаком в дверь. Через минуту открылось окошко. Это был уже не Федюня, а один из охранников.
   – Веди наверх! - скомандовал узник. - Мне в зал надо!
   Тот молча отпер дверь и сопроводил его до выхода из подвала. Но там указал в другую сторону от трапезной.
   – В чем дело? - возмутился Никита.
   – Ведено проводить в кабинет. Так, свежие новости.
   Что еще Л.М. придумал? Но, оказалось, ничего особенного. Носорог позвал, чтобы рассказать, как будет проходить сегодняшнее шоу. Вскоре привели и Вахтанга. Тем временем Никита успел стрельнуть из коробки на столе сигару и, не обращая внимания на раздражение хозяина, раскурил ее.
   – Ну, орлы, - сказал Л.М., когда пилоты уселись в кресла и приготовились его слушать, - вот и настал ваш день. Сработаете сегодня хорошо - озолочу.
   – Того, кто в живых останется, - подал реплику Никита.
   – Разумеется. Второму уже ничего не нужно будет. Даже приличных похорон. В чем прикажете его хоронить? В спичечном коробке? Так и тот велик будет.
   – Брось свой дурацкий юмор. Не смешно.
   – Не наглей, - попробовал осадить бывшего одноклассника Носорог.
   Но это теперь не так просто было сделать.
   – А я не наглею. Учти: не тебе умирать, а кому-то из нас. Вот и не шути. Проникнись серьезностью момента.
   – Ладно, проникся. Шутки в сторону. Нужно, чтобы предварительно вы слетали сегодня днем. Аппаратуру уже устанавливают, необходимо ее настроить. Сделаете?
   Вахтанг кивнул. Он тоже был несколько мрачен. Уверенность - уверенностью, но и летчики, у которых боевых вылетов немерено, тоже не железные.