Страница:
Никита поднял голову, посмотрел вверх. Где-то высоко просматривался потолок и белели трубки дневного света. Отсюда они казались вполне обычного размера. А все-таки жаль, что нет здесь голубого неба и облаков...
Хватит резину тянуть! Только время зря уходит. Он решительно прошагал к самолету, забрался в кабину. На колени положил инструкцию. Что первым пунктом значится? Запуск двигателя. Запускаем.
Часов около шести вечера Никита лежал на кушетке в комнате отдыха в изнеможении. В общем-то, все получалось. Двигатель запускался и выключался без проблем. Но, когда, погоняв его на разных режимах, он решился убрать колодки и попробовать немного порулить, тут-то все и началось. Самолет упорно не хотел поворачивать в нужную сторону, кружился по ангару, заставляя Никиту постоянно жать на тормоз, и норовил врезаться в стену или зацепить джип. Тогда он плюнул на рискованные попытки, подсоединил водило к заднему колесу и с помощью джипа выволок самолет на открытое пространство. Здесь можно было разгуляться как следует, не боясь въехать куда-нибудь крылом. Весь день, с небольшими перекурами, он раскатывал по стеклянной поверхности своего аэродрома и наконец наловчился настолько, что рискнул зарулить в ворота ангара. Только разворачиваться не стал, бросил самолет носом к задней стенке. А сам, еле вывалившись из кабины и чуть не упав от усталости с плоскости, кое-как добрался до кушетки. Он умирал от голода и ругал себя за недогадливость. Ну что стоило захватить парочку бутербродов?
Чувство голода заглушала законная гордость. А ведь получается! До полетов еще далеко, но на земле машина начинает его слушаться. Педаль вперед - и нос со сверкающим диском винта двигается в нужную сторону.
Домой возвращаться не хотелось. Опять злая неизвестно из-за чего жена, ночь на раскладушке... Между прочим, кушетка здесь весьма удобная. Может, действительно переночевать в ангаре, а завтра с утра заняться разбегом перед взлетом? Скандал, скандал дома будет. Ну и хрен с ним, со скандалом! Жена все равно повод найдет. Надо облегчить женщине поиски! Соврать по телефону что-нибудь, а там пусть как знает.
Так он и сделал. Раньше ни за что бы не решился. Супруга восприняла его неуклюжую ложь холодно и безразлично. "Ну-ну..." Он быстренько положил трубку, чтобы не запутаться в подробностях.
Сходил в ближайший магазин, купил на ужин хлеба, кусок вареной колбасы. До "Наф-Нафа" было далековато, а то стоило бы, прихватив, конечно, пистолет (на всякий случай), сходить за пивом. Пришлось обойтись бутылочной "Балтикой". Купил он и пачку сигарет. Не традиционную "Нашу марку", а потратился на "Marlboro". Гулять так гулять.
Ужин у него получился по-мужски скупой, то есть замечательный. Не хватало только информации из большого мира: как-то там дела в Палестине? Надо бы транзистор принести, что ли. И кипятильник, чтобы чаю попить можно было.
Большим неудобством было также отсутствие туалета. Когда "пиво дырочку нашло", пришлось становиться большим и спускаться на первый этаж. Арендаторы все еще не появлялись. Никита даже начал тревожиться: не мстительный ли Вахтанг добрался до своих похитителей? Судя по его улыбке - вполне мог.
Ангар во избежание всяких случайностей он поставил под стол, ушел в него и до утра уже не возвращался. Появления уборщицы опасаться не стоило. Кому же это взбредет с субботы на воскресенье прийти убирать? Почитал инструкцию перед сном, но недолго - очень устал.
Проблема с чаем утром решилась очень просто. Он позаимствовал стакан, кипятильник и Щепотку заварки из стола у кого-то из девиц. Пустые пивные бутылки и прочий мусор вынес на улицу, чтобы не захламлять ангар.
Для начала он решил дозаправить самолет. В ангарном хозяйстве имелась ручная помпа. Уж и пришлось Никите поработать ее рычагом! Никогда он не думал, что это такой трудоемкий процесс. Пока баки заполнил под завязку, весь взмок. Пришлось какое-то время отдыхать. Нет, изобретатель здесь явно недодумал. Надо было электронасос поставить. Кнопку нажал - и порядок!
Он сидел у стены вытянув ноги и расслабленно курил. Все-таки в физическом труде есть свое удовольствие. Тем более когда работаешь на себя, а не на чужого дядю. Теперь надо еще сжатым воздухом заправиться.
Как и вчера, самолет он вытащил из ангара джипом. Для начала запустил двигатель и немного порулил, чтобы вспомнить вчерашний урок.
Потом развернул самолет у ворот ангара и, придерживая скобу тормоза одной рукой, застегнул ремни парашюта. Так, на всякий случай.
Никита смотрел перед собой и не решался отпустить тормоз. Длины стола вполне хватало для того, чтобы отрепетировать разбег. Ее хватило бы и для настоящего разбега. И для взлета. Но сегодня это в его планы не входило. Он убрал со стола абсолютно все, чтобы не было никаких помех. Теперь перед ним расстилалось стеклянное поле, где-то далеко заканчивающееся бездонной, по его меркам, пропастью.
Летный комбинезон пришелся как раз впору. Он надел его, решив, что пусть уж все будет до конца по-настоящему. Еще раз пробежал глазами инструкцию, потом убрал ее в бортовой зажим. Важно как можно быстрее набрать скорость, позволяющую оторваться от земли, тьфу, от стола! А затем успеть затормозить. Все готово, все он сделал правильно. Никита потихоньку стал прибавлять обороты. Машина дрожала, чуть-чуть подаваясь вперед. В рев двигателя вплеталось еще множество звуков, порождаемых вибрацией. Почувствовав, что тормозам уже трудно стало удерживать самолет на месте, он плавно отпустил скобу, и ускорение рванувшегося вперед самолета вдавило его в спинку сиденья.
Настольное стекло было все-таки не очень ровным. Машина, ускоряя свой бег, подпрыгивала, билась колесами, раскачивалась, но неопасно, в пределах нормы. Главное, что она не уходила с основного направления и двигалась прямо.
Никита стискивал зубы, чтобы не стучали от тряски и страха. И наконец, уже мало что соображая, потянул на себя рычаг. Не резко, а как говорилось в инструкции - мягко и уверенно. Словно по волшебству грохот и дребезжание прекратились, горизонт ушел вниз, и Никита почувствовал, что самолет поднимается в воздух.
Даже не успев обрадоваться, он тут же отдал рычаг от себя, чтобы снизиться и сесть, пока не кончился стол.
Приземлился он совсем не так удачно, как взлетел. Машина запрыгала по стеклу, едва не переворачиваясь. Но он уже сбросил обороты и осторожно тормозил, чтобы не клюнуть носом. Самолет вихлял, как пьяный, неумолимо приближаясь к краю стола. Никиту охватила паника. Еще немного - и машина накренится над бездной и рухнет вниз, на линолеум, разукрашенный желто-коричневыми цветочками.
Действуя тормозом и педалями, ему все же удалось выровнять взбесившийся самолет, погасить скорость и развернуться если не у самого края стола, то в прямой его видимости.
Глушить двигатель он не стал. Вытер рукавом взмокшее лицо и порулил к ангару, стараясь не очень разгоняться. Там вначале самым тщательным образом осмотрел стойки шасси - нет ли трещин или надломов. Все-таки посадочный удар был очень сильным. Потом джипом затащил самолет под крышу. Сунул под колеса колодки и ушел в комнату отдыха - думать. Как известно, лучше всего думается лежа. Он растянулся на кушетке, уставился в потолок и стал анализировать свой первый краткий полет.
Сделал он, конечно, все неправильно. Собирался ведь только порепетировать разбег. Черт дернул потянуть на себя ручку. Вот лежали бы сейчас на полу крошечные дымящиеся обломки. И завтра уборщица грязным веником смела бы их в совок и препроводила в мусорное ведро. Блестящая перспектива! Сам же зарок давал - дисциплина и только дисциплина. А что получается?
В этот раз самолет выдержал жесткую посадку. Но если вот так будет бухаться при посадке, то очень скоро понадобится "Руководство по ремонту"...
С другой стороны, он выяснил что хотел. Да, самолет может летать, и Никите вполне по силам поднять его в воздух. Причем для разбега совсем не нужна вся длина стола, половины хватает с лихвой.
Не пробуя, летать не научишься. Значит, придется рисковать, никуда от этого не денешься. Поначалу можно делать небольшой круг и с него заходить на посадку. Потом стоит попробовать летать и дальше. Но сначала он расчертит взлетную полосу прямо на стекле и наметит ориентиры. У Екатерины, кажется, был японский несмываемый маркер в столе...
Глава 8
Глава 9
Хватит резину тянуть! Только время зря уходит. Он решительно прошагал к самолету, забрался в кабину. На колени положил инструкцию. Что первым пунктом значится? Запуск двигателя. Запускаем.
Часов около шести вечера Никита лежал на кушетке в комнате отдыха в изнеможении. В общем-то, все получалось. Двигатель запускался и выключался без проблем. Но, когда, погоняв его на разных режимах, он решился убрать колодки и попробовать немного порулить, тут-то все и началось. Самолет упорно не хотел поворачивать в нужную сторону, кружился по ангару, заставляя Никиту постоянно жать на тормоз, и норовил врезаться в стену или зацепить джип. Тогда он плюнул на рискованные попытки, подсоединил водило к заднему колесу и с помощью джипа выволок самолет на открытое пространство. Здесь можно было разгуляться как следует, не боясь въехать куда-нибудь крылом. Весь день, с небольшими перекурами, он раскатывал по стеклянной поверхности своего аэродрома и наконец наловчился настолько, что рискнул зарулить в ворота ангара. Только разворачиваться не стал, бросил самолет носом к задней стенке. А сам, еле вывалившись из кабины и чуть не упав от усталости с плоскости, кое-как добрался до кушетки. Он умирал от голода и ругал себя за недогадливость. Ну что стоило захватить парочку бутербродов?
Чувство голода заглушала законная гордость. А ведь получается! До полетов еще далеко, но на земле машина начинает его слушаться. Педаль вперед - и нос со сверкающим диском винта двигается в нужную сторону.
Домой возвращаться не хотелось. Опять злая неизвестно из-за чего жена, ночь на раскладушке... Между прочим, кушетка здесь весьма удобная. Может, действительно переночевать в ангаре, а завтра с утра заняться разбегом перед взлетом? Скандал, скандал дома будет. Ну и хрен с ним, со скандалом! Жена все равно повод найдет. Надо облегчить женщине поиски! Соврать по телефону что-нибудь, а там пусть как знает.
Так он и сделал. Раньше ни за что бы не решился. Супруга восприняла его неуклюжую ложь холодно и безразлично. "Ну-ну..." Он быстренько положил трубку, чтобы не запутаться в подробностях.
Сходил в ближайший магазин, купил на ужин хлеба, кусок вареной колбасы. До "Наф-Нафа" было далековато, а то стоило бы, прихватив, конечно, пистолет (на всякий случай), сходить за пивом. Пришлось обойтись бутылочной "Балтикой". Купил он и пачку сигарет. Не традиционную "Нашу марку", а потратился на "Marlboro". Гулять так гулять.
Ужин у него получился по-мужски скупой, то есть замечательный. Не хватало только информации из большого мира: как-то там дела в Палестине? Надо бы транзистор принести, что ли. И кипятильник, чтобы чаю попить можно было.
Большим неудобством было также отсутствие туалета. Когда "пиво дырочку нашло", пришлось становиться большим и спускаться на первый этаж. Арендаторы все еще не появлялись. Никита даже начал тревожиться: не мстительный ли Вахтанг добрался до своих похитителей? Судя по его улыбке - вполне мог.
Ангар во избежание всяких случайностей он поставил под стол, ушел в него и до утра уже не возвращался. Появления уборщицы опасаться не стоило. Кому же это взбредет с субботы на воскресенье прийти убирать? Почитал инструкцию перед сном, но недолго - очень устал.
Проблема с чаем утром решилась очень просто. Он позаимствовал стакан, кипятильник и Щепотку заварки из стола у кого-то из девиц. Пустые пивные бутылки и прочий мусор вынес на улицу, чтобы не захламлять ангар.
Для начала он решил дозаправить самолет. В ангарном хозяйстве имелась ручная помпа. Уж и пришлось Никите поработать ее рычагом! Никогда он не думал, что это такой трудоемкий процесс. Пока баки заполнил под завязку, весь взмок. Пришлось какое-то время отдыхать. Нет, изобретатель здесь явно недодумал. Надо было электронасос поставить. Кнопку нажал - и порядок!
Он сидел у стены вытянув ноги и расслабленно курил. Все-таки в физическом труде есть свое удовольствие. Тем более когда работаешь на себя, а не на чужого дядю. Теперь надо еще сжатым воздухом заправиться.
Как и вчера, самолет он вытащил из ангара джипом. Для начала запустил двигатель и немного порулил, чтобы вспомнить вчерашний урок.
Потом развернул самолет у ворот ангара и, придерживая скобу тормоза одной рукой, застегнул ремни парашюта. Так, на всякий случай.
Никита смотрел перед собой и не решался отпустить тормоз. Длины стола вполне хватало для того, чтобы отрепетировать разбег. Ее хватило бы и для настоящего разбега. И для взлета. Но сегодня это в его планы не входило. Он убрал со стола абсолютно все, чтобы не было никаких помех. Теперь перед ним расстилалось стеклянное поле, где-то далеко заканчивающееся бездонной, по его меркам, пропастью.
Летный комбинезон пришелся как раз впору. Он надел его, решив, что пусть уж все будет до конца по-настоящему. Еще раз пробежал глазами инструкцию, потом убрал ее в бортовой зажим. Важно как можно быстрее набрать скорость, позволяющую оторваться от земли, тьфу, от стола! А затем успеть затормозить. Все готово, все он сделал правильно. Никита потихоньку стал прибавлять обороты. Машина дрожала, чуть-чуть подаваясь вперед. В рев двигателя вплеталось еще множество звуков, порождаемых вибрацией. Почувствовав, что тормозам уже трудно стало удерживать самолет на месте, он плавно отпустил скобу, и ускорение рванувшегося вперед самолета вдавило его в спинку сиденья.
Настольное стекло было все-таки не очень ровным. Машина, ускоряя свой бег, подпрыгивала, билась колесами, раскачивалась, но неопасно, в пределах нормы. Главное, что она не уходила с основного направления и двигалась прямо.
Никита стискивал зубы, чтобы не стучали от тряски и страха. И наконец, уже мало что соображая, потянул на себя рычаг. Не резко, а как говорилось в инструкции - мягко и уверенно. Словно по волшебству грохот и дребезжание прекратились, горизонт ушел вниз, и Никита почувствовал, что самолет поднимается в воздух.
Даже не успев обрадоваться, он тут же отдал рычаг от себя, чтобы снизиться и сесть, пока не кончился стол.
Приземлился он совсем не так удачно, как взлетел. Машина запрыгала по стеклу, едва не переворачиваясь. Но он уже сбросил обороты и осторожно тормозил, чтобы не клюнуть носом. Самолет вихлял, как пьяный, неумолимо приближаясь к краю стола. Никиту охватила паника. Еще немного - и машина накренится над бездной и рухнет вниз, на линолеум, разукрашенный желто-коричневыми цветочками.
Действуя тормозом и педалями, ему все же удалось выровнять взбесившийся самолет, погасить скорость и развернуться если не у самого края стола, то в прямой его видимости.
Глушить двигатель он не стал. Вытер рукавом взмокшее лицо и порулил к ангару, стараясь не очень разгоняться. Там вначале самым тщательным образом осмотрел стойки шасси - нет ли трещин или надломов. Все-таки посадочный удар был очень сильным. Потом джипом затащил самолет под крышу. Сунул под колеса колодки и ушел в комнату отдыха - думать. Как известно, лучше всего думается лежа. Он растянулся на кушетке, уставился в потолок и стал анализировать свой первый краткий полет.
Сделал он, конечно, все неправильно. Собирался ведь только порепетировать разбег. Черт дернул потянуть на себя ручку. Вот лежали бы сейчас на полу крошечные дымящиеся обломки. И завтра уборщица грязным веником смела бы их в совок и препроводила в мусорное ведро. Блестящая перспектива! Сам же зарок давал - дисциплина и только дисциплина. А что получается?
В этот раз самолет выдержал жесткую посадку. Но если вот так будет бухаться при посадке, то очень скоро понадобится "Руководство по ремонту"...
С другой стороны, он выяснил что хотел. Да, самолет может летать, и Никите вполне по силам поднять его в воздух. Причем для разбега совсем не нужна вся длина стола, половины хватает с лихвой.
Не пробуя, летать не научишься. Значит, придется рисковать, никуда от этого не денешься. Поначалу можно делать небольшой круг и с него заходить на посадку. Потом стоит попробовать летать и дальше. Но сначала он расчертит взлетную полосу прямо на стекле и наметит ориентиры. У Екатерины, кажется, был японский несмываемый маркер в столе...
Глава 8
Наступившая летняя пора помогла ему. Вдруг почти все и сразу сотрудники заныли о том, что им пора в отпуск. Никита, сдерживая радостный трепет - уж очень кстати пришлось - и сохраняя каменное лицо, прикинул, что если сейчас их отпустит, то большого вреда делу это не причинит. Для порядка сделал вид, что думает, но через день подписал все поданные заявления. И остался только с замом.
– Василий Александрович, - поинтересовался начальник, - а вы что же, отдыхать не собираетесь?
Зам посмотрел невинно и ответил, что нет, сейчас ему отпуск не с руки. Стал что-то бормотать о том, что вообще не любит летом отдыхать, обожает осень, бархатный сезон, тишину и прохладу. Никита пожал плечами и отстал. Действительно, не оставаться же ему одному на хозяйстве? Полеты полетами, а какая-то работа все равно должна делаться. И вообще, мало ли какие причуды у людей бывают! Военные, по анекдоту, так не любят потных баб и теплую водку, что ходят в отпуск исключительно зимой. Ничего, вдвоем с замом они отпускной месяц запросто продержатся, тем более что в управлении летом тоже все разбегаются на вакации.
Беспокоила жена. Как бы холодно она ни относилась к супругу в последнее время, частые ночные отлучки требовали объяснения. А они были просто необходимы. К вечеру Никита так уставал, что не хватало сил тащиться домой в троллейбусе вместе с усталыми, злыми людьми. Кушетка в ангаре манила покоем.
И он придумал глупую историю о том, что помогает другу работать на даче, а осенью труд вознаградится частью урожая. До осени далеко, решил Никита, авось найдется пристойный выход из этого вранья.
Жена в дачную сказку, кажется, поверила. По крайней мере, не выражала недовольства, когда он звонил и докладывал, что сегодня опять не придет ночевать.
В общем, Никита создал себе режим наибольшего благоприятствования. Летай - не хочу! А он хотел. И летал. Действительно летал. Не просто совершал козлиные подскоки, как в первый раз, а именно поднимал самолет в воздух, делал круг и производил посадку. Все, как в инструкции, без вольностей и отсебятины. Осознав, что любая глупость в воздухе может закончиться весьма печально, Никита теперь был крайне дисциплинирован. А как же? Это муха, если брякнется с высоты, только головой помотает и дальше полетит. Человек - существо хрупкое, ему падения противопоказаны.
Самолет слушался его хорошо, просто отлично. Настолько чутко, что малейшее лишнее движение ручки управления или педалей могло так закрутить машину в воздухе, что только твердое знание инструкций и природное чутье помогали вывести ее в горизонтальный полет. Несколько раз с ним такое случалось, и комбинезон после безумных курбетов был хоть выжимай.
Осваивая машину, Никита не забывал о своей сверхзадаче. Мухи пока смотрели на жужжащую зеленую штуковину с превосходством. Очень уж неуклюжей она им казалась. По-прежнему нагло садились на голову, когда он был большим, и норовили прогуляться по столу. В одну Никита чуть не врезался, заходя как-то на посадку. Расставилась посреди полосы что твоя корова. Пришлось уходить на второй круг и ждать, пока муха соизволит улететь. Но он теперь с газетой за ними не гонялся, лишь отмахивался. И думал: "Ну, заразы, погодите. Время придет - со всеми разберусь. Сам, лично. В клочья!" Ворота ангара, когда не летал, обязательно запирал. А то забредет туда какая-нибудь нечисть.
Чтобы Василий Александрович случайно не вошел в кабинет, когда начальство осваивает авиатехнику, пришлось врать и ему. Никита сказал, что из "Нашей правды" попросили написать большую статью о проблемах отрасли и перспективах ее становления и укрепления, поэтому какое-то время ему нужно побыть одному, поработать в тишине. Идиотское объяснение, если подумать. Ну какие там перспективы, если вообще вся промышленность на ладан дышит. Но зам думать не стал, понятливо кивнул, и теперь ежедневно часа на два Никита запирался в своем кабинете и отправлялся в ангар. Вторая смена была после рабочего дня, когда он оставался в конторе один. Кстати, с того вечера, когда таинственный спаситель освободил заложника, арендаторы первого этажа так и не появлялись. Никита подумывал как-нибудь заглянуть в "Гори" к Вахтангу, узнать, не он ли поспособствовал исчезновению бандитов. Останавливала только возможная благодарность спасенного. Неудобно как-то, когда тебя начинают благодарить.
Опыта боевых действий, особенно в воздухе, у Никиты, естественно, не было. В библиотеке он набрал пачку книг в суперобложках из серии "Военные мемуары" и все свободное время проводил, читая воспоминания Кожедуба и Покрышкина, Захарова и Афиногенова. Но это мало помогало. Найти бы простой учебник по тактике воздушного боя. В летных училищах, наверное, есть такие. А в обычной городской библиотеке разве отыщешь нужную специальную литературу! До всего приходилось доходить самому. И потом, психология какого-нибудь офицера люфтваффе или натовского авиакрыла наверняка сильно отличается от психологии обычной комнатной мухи.
Никита даже не предполагал, насколько трудно не просто управлять самолетом, а ловить при этом в прицел маневрирующего противника. Немного освоившись и уже довольно уверенно поднимая и сажая машину, он сгоряча начал открывать огонь, как только впереди появлялась жирная мушиная туша. Мухи лениво уворачивались от снарядов, и те летели куда попало, оставляя на стенах кабинета еле заметные отметины. А Никита, расстреляв весь боезапас, злобно ругался и возвращался на аэродром: заправлять самолет, чистить и заряжать пушки,
Он вновь и вновь приходил к выводу, что, для того чтобы успешно воевать, надо сначала научиться летать как следует.
С самолетом давно уже было все ясно. Это оказался "Як-3", самый, пожалуй, лучший истребитель времен войны. На что уж французы летчики слабоватые, и те в "Нормандии-Неман" только за десять дней октября 1944-го сбили на этих самолетах 119 немецких, в основном "FW-190" и "Me-109G". Фашистские асы их боялись. Была его машина скорее всего не серийной, а какой-то модификацией, но какой именно, осталось для него тайной.
Неприятное происшествие заставило задуматься о дополнительных мерах безопасности. Как-то раз он слишком долго гонялся за особенно наглой мухой, потратил впустую все снаряды и увлекся так, что не заметил, как указатель количества топлива стал резко скатываться к нулю. Спохватился все же вовремя. Еще бы пара минут - и все, самолет мог остаться совсем без бензина. А тут, буквально "на честном слове и на одном крыле", он дотянул до аэродрома, и едва колеса коснулись стекла, двигатель зачихал и остановился. Потом пришлось джипом тащить самолет в ангар через весь стол.
Никита представил себе, как горючее кончается где-то в дальнем конце кабинета. Ну, предположим, спланировать с заглохшим двигателем он сумеет и успеет. Сядет на пол. Но ведь потом придется идти до стола, на котором стоит ангар. А как подниматься наверх? Пришлось крепко подумать об этом. Что-то вроде лифта он установить не мог - маловато технических знаний. Прикинул - а не сплести ли веревочную лестницу от пола и до крышки стола? Ну да, а потом на манер Сталлоне карабкаться наверх, раскачиваясь от малейшего сквозняка? И не изобрел ничего лучшего, как каждый раз перед полетом опускать настольное стекло вместе с ангаром прямо на пол. Да стал брать в каждый вылет пистолет и пару гранат. Мало ли какая тварь может встретиться на пути от места вынужденной посадки! Тот же таракан. Или паук. Будет выглядеть это как в фильме ужасов - схватка с гигантским членистоногим. Тут вообще хорошо бы автомат достать или небольшой гранатомет, чтобы надежнее было.
– Василий Александрович, - поинтересовался начальник, - а вы что же, отдыхать не собираетесь?
Зам посмотрел невинно и ответил, что нет, сейчас ему отпуск не с руки. Стал что-то бормотать о том, что вообще не любит летом отдыхать, обожает осень, бархатный сезон, тишину и прохладу. Никита пожал плечами и отстал. Действительно, не оставаться же ему одному на хозяйстве? Полеты полетами, а какая-то работа все равно должна делаться. И вообще, мало ли какие причуды у людей бывают! Военные, по анекдоту, так не любят потных баб и теплую водку, что ходят в отпуск исключительно зимой. Ничего, вдвоем с замом они отпускной месяц запросто продержатся, тем более что в управлении летом тоже все разбегаются на вакации.
Беспокоила жена. Как бы холодно она ни относилась к супругу в последнее время, частые ночные отлучки требовали объяснения. А они были просто необходимы. К вечеру Никита так уставал, что не хватало сил тащиться домой в троллейбусе вместе с усталыми, злыми людьми. Кушетка в ангаре манила покоем.
И он придумал глупую историю о том, что помогает другу работать на даче, а осенью труд вознаградится частью урожая. До осени далеко, решил Никита, авось найдется пристойный выход из этого вранья.
Жена в дачную сказку, кажется, поверила. По крайней мере, не выражала недовольства, когда он звонил и докладывал, что сегодня опять не придет ночевать.
В общем, Никита создал себе режим наибольшего благоприятствования. Летай - не хочу! А он хотел. И летал. Действительно летал. Не просто совершал козлиные подскоки, как в первый раз, а именно поднимал самолет в воздух, делал круг и производил посадку. Все, как в инструкции, без вольностей и отсебятины. Осознав, что любая глупость в воздухе может закончиться весьма печально, Никита теперь был крайне дисциплинирован. А как же? Это муха, если брякнется с высоты, только головой помотает и дальше полетит. Человек - существо хрупкое, ему падения противопоказаны.
Самолет слушался его хорошо, просто отлично. Настолько чутко, что малейшее лишнее движение ручки управления или педалей могло так закрутить машину в воздухе, что только твердое знание инструкций и природное чутье помогали вывести ее в горизонтальный полет. Несколько раз с ним такое случалось, и комбинезон после безумных курбетов был хоть выжимай.
Осваивая машину, Никита не забывал о своей сверхзадаче. Мухи пока смотрели на жужжащую зеленую штуковину с превосходством. Очень уж неуклюжей она им казалась. По-прежнему нагло садились на голову, когда он был большим, и норовили прогуляться по столу. В одну Никита чуть не врезался, заходя как-то на посадку. Расставилась посреди полосы что твоя корова. Пришлось уходить на второй круг и ждать, пока муха соизволит улететь. Но он теперь с газетой за ними не гонялся, лишь отмахивался. И думал: "Ну, заразы, погодите. Время придет - со всеми разберусь. Сам, лично. В клочья!" Ворота ангара, когда не летал, обязательно запирал. А то забредет туда какая-нибудь нечисть.
Чтобы Василий Александрович случайно не вошел в кабинет, когда начальство осваивает авиатехнику, пришлось врать и ему. Никита сказал, что из "Нашей правды" попросили написать большую статью о проблемах отрасли и перспективах ее становления и укрепления, поэтому какое-то время ему нужно побыть одному, поработать в тишине. Идиотское объяснение, если подумать. Ну какие там перспективы, если вообще вся промышленность на ладан дышит. Но зам думать не стал, понятливо кивнул, и теперь ежедневно часа на два Никита запирался в своем кабинете и отправлялся в ангар. Вторая смена была после рабочего дня, когда он оставался в конторе один. Кстати, с того вечера, когда таинственный спаситель освободил заложника, арендаторы первого этажа так и не появлялись. Никита подумывал как-нибудь заглянуть в "Гори" к Вахтангу, узнать, не он ли поспособствовал исчезновению бандитов. Останавливала только возможная благодарность спасенного. Неудобно как-то, когда тебя начинают благодарить.
Опыта боевых действий, особенно в воздухе, у Никиты, естественно, не было. В библиотеке он набрал пачку книг в суперобложках из серии "Военные мемуары" и все свободное время проводил, читая воспоминания Кожедуба и Покрышкина, Захарова и Афиногенова. Но это мало помогало. Найти бы простой учебник по тактике воздушного боя. В летных училищах, наверное, есть такие. А в обычной городской библиотеке разве отыщешь нужную специальную литературу! До всего приходилось доходить самому. И потом, психология какого-нибудь офицера люфтваффе или натовского авиакрыла наверняка сильно отличается от психологии обычной комнатной мухи.
Никита даже не предполагал, насколько трудно не просто управлять самолетом, а ловить при этом в прицел маневрирующего противника. Немного освоившись и уже довольно уверенно поднимая и сажая машину, он сгоряча начал открывать огонь, как только впереди появлялась жирная мушиная туша. Мухи лениво уворачивались от снарядов, и те летели куда попало, оставляя на стенах кабинета еле заметные отметины. А Никита, расстреляв весь боезапас, злобно ругался и возвращался на аэродром: заправлять самолет, чистить и заряжать пушки,
Он вновь и вновь приходил к выводу, что, для того чтобы успешно воевать, надо сначала научиться летать как следует.
С самолетом давно уже было все ясно. Это оказался "Як-3", самый, пожалуй, лучший истребитель времен войны. На что уж французы летчики слабоватые, и те в "Нормандии-Неман" только за десять дней октября 1944-го сбили на этих самолетах 119 немецких, в основном "FW-190" и "Me-109G". Фашистские асы их боялись. Была его машина скорее всего не серийной, а какой-то модификацией, но какой именно, осталось для него тайной.
Неприятное происшествие заставило задуматься о дополнительных мерах безопасности. Как-то раз он слишком долго гонялся за особенно наглой мухой, потратил впустую все снаряды и увлекся так, что не заметил, как указатель количества топлива стал резко скатываться к нулю. Спохватился все же вовремя. Еще бы пара минут - и все, самолет мог остаться совсем без бензина. А тут, буквально "на честном слове и на одном крыле", он дотянул до аэродрома, и едва колеса коснулись стекла, двигатель зачихал и остановился. Потом пришлось джипом тащить самолет в ангар через весь стол.
Никита представил себе, как горючее кончается где-то в дальнем конце кабинета. Ну, предположим, спланировать с заглохшим двигателем он сумеет и успеет. Сядет на пол. Но ведь потом придется идти до стола, на котором стоит ангар. А как подниматься наверх? Пришлось крепко подумать об этом. Что-то вроде лифта он установить не мог - маловато технических знаний. Прикинул - а не сплести ли веревочную лестницу от пола и до крышки стола? Ну да, а потом на манер Сталлоне карабкаться наверх, раскачиваясь от малейшего сквозняка? И не изобрел ничего лучшего, как каждый раз перед полетом опускать настольное стекло вместе с ангаром прямо на пол. Да стал брать в каждый вылет пистолет и пару гранат. Мало ли какая тварь может встретиться на пути от места вынужденной посадки! Тот же таракан. Или паук. Будет выглядеть это как в фильме ужасов - схватка с гигантским членистоногим. Тут вообще хорошо бы автомат достать или небольшой гранатомет, чтобы надежнее было.
Глава 9
В двигатель Никита пока не лез. Ибо сказано было еще во времена его срочной службы лейтенантом-техником Вовой Романовым: "Чем меньше самолет трогаешь, тем он лучше летает". И правда. Уж как только Романов свой 1/4 51 ни облизывал, а все равно то и дело возникали предпосылки к летному происшествию. Это значит - что-то в полете забарахлило. Не полностью отказало, а так, чуть-чуть. Все равно плохо и опасно. Другие техники иногда просто чехлы снимали да лючки открывали для видимости работы. И ничего - их самолеты летали как миленькие.
Вообще-то в инструкции был дан ресурс самолета и двигателя. И ресурс этот был еще очень большим.
Понемногу Никита обживал ангар, поддерживал в нем чистоту и порядок. Стены комнаты отдыха украсил большим календарем и картинками с изображениями различных типов самолетов. Принес из дома плед и комплект постельного белья. Поднатужился и как-то вечером, поймав шабашника с пикапом, приволок старенький, но рабочий холодильник, который все равно без дела ржавел в подвале. Теперь ангар почти постоянно приходилось держать подключенным к сети. Добыл даже двухкассетную магнитолу, в очередной раз соврав жене, что магнитола сломалась и он отнес ее ремонтировать знакомому электронщику. Теперь, отдыхая на кушетке после очередного вылета, можно было слушать любимых "Битлз" или Рода Стюарта.
Однажды вечером он не полетел - сильно устал днем, - а устроил стрельбы. Надо же было к оружию привыкать. Прикрепил на обрезе экономического справочника самодельные мишени и стал палить по ним из пистолета с разных дистанций и из всевозможных положений: стоя, с колена, навскидку. "Кольт" бил мощно и точно. Никита настрелялся так, что и на следующий день в ушах звенело. А нечего было этим заниматься без специальных противошумовых наушников.
За всеми делами он как-то .отошел от проблем большого мира и даже стал забывать, что существуют Л.М., бандиты из ресторана и девушка с кладбища. Действительно, Носорог больше не звонил, сочтя, наверное, что позволил Никите выиграть десять тысяч долларов - и хватит, гуманитарная миссия окончена. Ну что же, Никита об этом не жалел и к новым приключениям не стремился. У него теперь было свое, особенное и постоянное, приключение, как ни у кого на свете.
И наступил день триумфа! Никита предыдущую ночь провел дома. Бесконечные отлучки "на дачу к другу" выглядели совсем уж вызывающе. Жена могла что-то и заподозрить. Конечно, до истины она ни в коем случае не докопалась бы. Но всякая ерунда про баб на стороне тоже малоприятна. Поэтому Никита появлялся дома хотя бы через две ночи на третью.
Супруга давешний скандал уже успела забыть, но отношение ее осталось прежним - несколько презрительным и высокомерным. Никита на это внимания не обращал. Он сидел на кухне, поглощая им самим и приготовленный ужин - жене некогда было, принесла домой срочный отчет, - когда за спиной раздалось:
– Что-то ты, мил друг, похудел в последнее время. Кормишься вроде бы нормально. На стороне завел кого? От страсти сохнешь?
"Ну вот, - с неудовольствием подумал Никита. - Началось. У нее принцип "Какой-никакой завалящий мужик, а все равно его нужно на коротком поводке держать". Вслух же сказал, стараясь, чтобы голос звучал поувереннее:
– А ты думала, от физического труда на свежем воздухе поправляются? Ведь вкалываю же, как лошадь. Зато осенью овощей и фруктов у нас навалом будет.
– Нужны нам твои овощи-фрукты! - фыркнула жена. - Да ты просто от меня сбегаешь на эту дачу!
В воздухе запахло скандалом. Такое предгрозовое состояние означало, что жене что-то от него надо.
– В чем дело? - повернулся Никита На табуретке. - Для семьи же стараюсь!
– А что это ты вдруг стал стараться? - супруга набирала обороты. - Раньше не уговорить было, чтобы свою дачу завели, как люди. Теперь вот на чужой горбатишься! Дома никогда тебя нет!
Будет скандал, понял Никита. Если уж жене хотелось поскандалить, то никакими средствами свернуть ее с этого пути не было возможности.
Так оно и вышло. Далее случились крики о загубленной молодости, потерянной красоте (хотя выглядела она очень впечатляюще, да и возраст еще...), его бездушии и черствости. Короче, обычный набор. Кончилось тем, что жена с пунцовыми от ярости щеками хлопнула дверью и ушла из дома. Ну как ушла? Не совсем, а часа на два, на три. Такое с ней время от времени происходило. Она гуляла по улицам, чтобы проветриться и "спустить пар". Потом возвращалась и до утра дулась на Никиту.
В таких случаях он каждый раз дожидался ее на кухне за чаем и кроссвордом из "Нашей правды". А тут не стал ждать, улегся и быстро заснул, потому что устал жутко - отрабатывал кое-какие фигуры пилотажа.
Засыпая, Никита еще успел подумать, что слова супруги о его похудении - выдумка чистой воды, повод для развития скандала. Хотя, может быть, доля истины есть. Ведь полетные нагрузки наверняка должны сказываться. По крайней мере теперь он не мучился одышкой, пройдя утром от дома до работы. И чувствовал себя действительно намного свежее, чем раньше.
Утром он с тревогой обнаружил, что жена вопреки обычаю домой не вернулась вовсе. Как бы с ней чего-нибудь плохого не произошло! Гулять вечером по улицам сейчас было не совсем безопасно. Конечно, убивали и грабили не на каждом углу. Но подвыпившая молодежь в размышлении оттянуться вполне могла пристать к одинокой женщине, если она не прогуливала собаку размером с теленка. Впрочем, и к мужчине такие ребятки могли привязаться. Не все ли равно, кого потом ногами пинать?
Поэтому Никита, едва придя на работу, тут же взялся звонить в контору жены. И облегченно вздохнул, услышав ее раздраженный голос. Оказалось, что супруга ночевала у Светки Синяйло, давней подруги, так что пусть не надеется, ничего плохого с ней не произошло.
Никита положил трубку и занялся текущими делами. Лето - летом, а бумаги, требующие, чтобы на них как-то прореагировали, приходили исправно. Через пару часов он вылез из-за стола, предупредил зама, чтобы тот его не тревожил, и направился в ангар.
Как обычно, проверил заправку, давление сжатого воздуха, уровень зарядки аккумулятора, масло, состояние покрышек. Все это стало для него ежедневным ритуалом, необременительным, но необходимым. Потом уселся поудобнее в кабине, запустил двигатель и, погоняв его немного на разных режимах, с помощью специально придуманных лямок вытащил из-под колес колодки. Никита уже не буксировал самолет джипом. Он научился лихо выруливать из ангара и так же лихо заруливать обратно.
Постоял немного, как всегда делал, перед взлетом и двинул сектор газа. На стук колес и подпрыгивание машины во время разбега он давно не обращал внимания, привык. Но вот набрана необходимая скорость, ручка управления берется на себя, и тут же толчки, раскачивающие самолет, прекращаются. Он в воздухе.
Первая муха замаячила перед сверкающим диском винта уже минут через пять. Похоже, они в последнее время придумали себе развлечение - дразнить Никиту. Покрутятся по курсу, а когда пилот раззадорится и кинется в погоню, стреляя из пушек, легко уходят в сторону. Пару раз Никита чуть в стену не врезался из-за этого.
Сегодня он на провокацию не поддался, продолжал отрабатывать пилотаж. А муха совсем обнаглела. Лезла и лезла, чуть не садясь на кабину. "Ну погоди же!" - решил про себя Никита. И когда серо-черная туша в очередной раз обнаружилась перед самолетом, прикинул упреждение и придавил гашетку. И попал! От мухи только клочья полетели. Она задергалась, нелепо перевернулась через голову и, кружась, свалилась вниз. Никита проводил ее до самого пола. А потом резко взял ручку на себя и взвился к потолку. Получилось! Получилось! Ему хотелось петь. .
В этот вылет Никита сбил еще трех. Все дело было в правильно выбранном упреждении. Нужно только нажимать гашетку в точно угаданный момент, ни секундой раньше или позже. И он знал теперь этот момент.
Вернувшись, Никита с великим удовольствием вывел масляной краской на обшивке носовой части самолета маленькие силуэты четырех мух. Теперь этот счет будет расти каждый день. Настроение у него было настолько приподнятым, что он решил сегодня больше не летать, а отметить первые воздушные победы как-нибудь необычно. К примеру, сходить в бар. Сегодня ему не хотелось сидеть в одиночестве. А Василий Александрович для праздничной выпивки не подходил. Не мог Никита представить его себе выпивающим с начальником. И потому он сказал заму, что ушел в управление, а сам отправился веселиться.
Мест, где можно было бы с толком провести время, хватало. Маленькие кабачки расплодились в изобилии. Какая-то часть их принадлежала национальным группировкам, другие опекались мафией, третьи были еще под чьей-нибудь "крышей". Так что каждый мог выбирать на свой вкус. А разве во всем остальном мире не так?
Никита, прикинув свои финансовые возможности, выбрал "Гори". Нет, он совсем не жаждал благодарностей от Вахтанга. Но! Исключать возможность случайной встречи с ресторанными охранниками было нельзя. А те наверняка еще горели желанием как следует настучать Никите по ушам. И вот в этом случае помощь Вахтанга могла вполне пригодиться. Пистолет он все равно с собой взял, но как-то не представлял себя палящим из "кольта" в несущихся на него плечистых ребят. Одно дело кулаками помахать, а другое - пистолетом орудовать. Вплоть до смертоубийства.
Кроме того, слыл "Гори" местом спокойным, уютным и, что немаловажно, независимым. Были разговоры о том, что хозяин его - военный запаса, который дело поставил жестко и к детищу своему не подпускал ни националов, ни местных крутых. Как в действительности обстояли дела - шут его знает. Однако сходить туда стоило.
Вообще-то в инструкции был дан ресурс самолета и двигателя. И ресурс этот был еще очень большим.
Понемногу Никита обживал ангар, поддерживал в нем чистоту и порядок. Стены комнаты отдыха украсил большим календарем и картинками с изображениями различных типов самолетов. Принес из дома плед и комплект постельного белья. Поднатужился и как-то вечером, поймав шабашника с пикапом, приволок старенький, но рабочий холодильник, который все равно без дела ржавел в подвале. Теперь ангар почти постоянно приходилось держать подключенным к сети. Добыл даже двухкассетную магнитолу, в очередной раз соврав жене, что магнитола сломалась и он отнес ее ремонтировать знакомому электронщику. Теперь, отдыхая на кушетке после очередного вылета, можно было слушать любимых "Битлз" или Рода Стюарта.
Однажды вечером он не полетел - сильно устал днем, - а устроил стрельбы. Надо же было к оружию привыкать. Прикрепил на обрезе экономического справочника самодельные мишени и стал палить по ним из пистолета с разных дистанций и из всевозможных положений: стоя, с колена, навскидку. "Кольт" бил мощно и точно. Никита настрелялся так, что и на следующий день в ушах звенело. А нечего было этим заниматься без специальных противошумовых наушников.
За всеми делами он как-то .отошел от проблем большого мира и даже стал забывать, что существуют Л.М., бандиты из ресторана и девушка с кладбища. Действительно, Носорог больше не звонил, сочтя, наверное, что позволил Никите выиграть десять тысяч долларов - и хватит, гуманитарная миссия окончена. Ну что же, Никита об этом не жалел и к новым приключениям не стремился. У него теперь было свое, особенное и постоянное, приключение, как ни у кого на свете.
И наступил день триумфа! Никита предыдущую ночь провел дома. Бесконечные отлучки "на дачу к другу" выглядели совсем уж вызывающе. Жена могла что-то и заподозрить. Конечно, до истины она ни в коем случае не докопалась бы. Но всякая ерунда про баб на стороне тоже малоприятна. Поэтому Никита появлялся дома хотя бы через две ночи на третью.
Супруга давешний скандал уже успела забыть, но отношение ее осталось прежним - несколько презрительным и высокомерным. Никита на это внимания не обращал. Он сидел на кухне, поглощая им самим и приготовленный ужин - жене некогда было, принесла домой срочный отчет, - когда за спиной раздалось:
– Что-то ты, мил друг, похудел в последнее время. Кормишься вроде бы нормально. На стороне завел кого? От страсти сохнешь?
"Ну вот, - с неудовольствием подумал Никита. - Началось. У нее принцип "Какой-никакой завалящий мужик, а все равно его нужно на коротком поводке держать". Вслух же сказал, стараясь, чтобы голос звучал поувереннее:
– А ты думала, от физического труда на свежем воздухе поправляются? Ведь вкалываю же, как лошадь. Зато осенью овощей и фруктов у нас навалом будет.
– Нужны нам твои овощи-фрукты! - фыркнула жена. - Да ты просто от меня сбегаешь на эту дачу!
В воздухе запахло скандалом. Такое предгрозовое состояние означало, что жене что-то от него надо.
– В чем дело? - повернулся Никита На табуретке. - Для семьи же стараюсь!
– А что это ты вдруг стал стараться? - супруга набирала обороты. - Раньше не уговорить было, чтобы свою дачу завели, как люди. Теперь вот на чужой горбатишься! Дома никогда тебя нет!
Будет скандал, понял Никита. Если уж жене хотелось поскандалить, то никакими средствами свернуть ее с этого пути не было возможности.
Так оно и вышло. Далее случились крики о загубленной молодости, потерянной красоте (хотя выглядела она очень впечатляюще, да и возраст еще...), его бездушии и черствости. Короче, обычный набор. Кончилось тем, что жена с пунцовыми от ярости щеками хлопнула дверью и ушла из дома. Ну как ушла? Не совсем, а часа на два, на три. Такое с ней время от времени происходило. Она гуляла по улицам, чтобы проветриться и "спустить пар". Потом возвращалась и до утра дулась на Никиту.
В таких случаях он каждый раз дожидался ее на кухне за чаем и кроссвордом из "Нашей правды". А тут не стал ждать, улегся и быстро заснул, потому что устал жутко - отрабатывал кое-какие фигуры пилотажа.
Засыпая, Никита еще успел подумать, что слова супруги о его похудении - выдумка чистой воды, повод для развития скандала. Хотя, может быть, доля истины есть. Ведь полетные нагрузки наверняка должны сказываться. По крайней мере теперь он не мучился одышкой, пройдя утром от дома до работы. И чувствовал себя действительно намного свежее, чем раньше.
Утром он с тревогой обнаружил, что жена вопреки обычаю домой не вернулась вовсе. Как бы с ней чего-нибудь плохого не произошло! Гулять вечером по улицам сейчас было не совсем безопасно. Конечно, убивали и грабили не на каждом углу. Но подвыпившая молодежь в размышлении оттянуться вполне могла пристать к одинокой женщине, если она не прогуливала собаку размером с теленка. Впрочем, и к мужчине такие ребятки могли привязаться. Не все ли равно, кого потом ногами пинать?
Поэтому Никита, едва придя на работу, тут же взялся звонить в контору жены. И облегченно вздохнул, услышав ее раздраженный голос. Оказалось, что супруга ночевала у Светки Синяйло, давней подруги, так что пусть не надеется, ничего плохого с ней не произошло.
Никита положил трубку и занялся текущими делами. Лето - летом, а бумаги, требующие, чтобы на них как-то прореагировали, приходили исправно. Через пару часов он вылез из-за стола, предупредил зама, чтобы тот его не тревожил, и направился в ангар.
Как обычно, проверил заправку, давление сжатого воздуха, уровень зарядки аккумулятора, масло, состояние покрышек. Все это стало для него ежедневным ритуалом, необременительным, но необходимым. Потом уселся поудобнее в кабине, запустил двигатель и, погоняв его немного на разных режимах, с помощью специально придуманных лямок вытащил из-под колес колодки. Никита уже не буксировал самолет джипом. Он научился лихо выруливать из ангара и так же лихо заруливать обратно.
Постоял немного, как всегда делал, перед взлетом и двинул сектор газа. На стук колес и подпрыгивание машины во время разбега он давно не обращал внимания, привык. Но вот набрана необходимая скорость, ручка управления берется на себя, и тут же толчки, раскачивающие самолет, прекращаются. Он в воздухе.
Первая муха замаячила перед сверкающим диском винта уже минут через пять. Похоже, они в последнее время придумали себе развлечение - дразнить Никиту. Покрутятся по курсу, а когда пилот раззадорится и кинется в погоню, стреляя из пушек, легко уходят в сторону. Пару раз Никита чуть в стену не врезался из-за этого.
Сегодня он на провокацию не поддался, продолжал отрабатывать пилотаж. А муха совсем обнаглела. Лезла и лезла, чуть не садясь на кабину. "Ну погоди же!" - решил про себя Никита. И когда серо-черная туша в очередной раз обнаружилась перед самолетом, прикинул упреждение и придавил гашетку. И попал! От мухи только клочья полетели. Она задергалась, нелепо перевернулась через голову и, кружась, свалилась вниз. Никита проводил ее до самого пола. А потом резко взял ручку на себя и взвился к потолку. Получилось! Получилось! Ему хотелось петь. .
В этот вылет Никита сбил еще трех. Все дело было в правильно выбранном упреждении. Нужно только нажимать гашетку в точно угаданный момент, ни секундой раньше или позже. И он знал теперь этот момент.
Вернувшись, Никита с великим удовольствием вывел масляной краской на обшивке носовой части самолета маленькие силуэты четырех мух. Теперь этот счет будет расти каждый день. Настроение у него было настолько приподнятым, что он решил сегодня больше не летать, а отметить первые воздушные победы как-нибудь необычно. К примеру, сходить в бар. Сегодня ему не хотелось сидеть в одиночестве. А Василий Александрович для праздничной выпивки не подходил. Не мог Никита представить его себе выпивающим с начальником. И потому он сказал заму, что ушел в управление, а сам отправился веселиться.
Мест, где можно было бы с толком провести время, хватало. Маленькие кабачки расплодились в изобилии. Какая-то часть их принадлежала национальным группировкам, другие опекались мафией, третьи были еще под чьей-нибудь "крышей". Так что каждый мог выбирать на свой вкус. А разве во всем остальном мире не так?
Никита, прикинув свои финансовые возможности, выбрал "Гори". Нет, он совсем не жаждал благодарностей от Вахтанга. Но! Исключать возможность случайной встречи с ресторанными охранниками было нельзя. А те наверняка еще горели желанием как следует настучать Никите по ушам. И вот в этом случае помощь Вахтанга могла вполне пригодиться. Пистолет он все равно с собой взял, но как-то не представлял себя палящим из "кольта" в несущихся на него плечистых ребят. Одно дело кулаками помахать, а другое - пистолетом орудовать. Вплоть до смертоубийства.
Кроме того, слыл "Гори" местом спокойным, уютным и, что немаловажно, независимым. Были разговоры о том, что хозяин его - военный запаса, который дело поставил жестко и к детищу своему не подпускал ни националов, ни местных крутых. Как в действительности обстояли дела - шут его знает. Однако сходить туда стоило.