С мотивом убийства пока тоже не было никакой ясности. Первую гипотезу, связанную с профессиональной деятельностью покойного, уже выдвинул президент «Роснанотеха» Аист-Мещеряков – провокация конкурентов, направленная на задержку получения предприятием результатов научных исследований. По ней получалось, что Плешакову противостоит хорошо организованная преступная группа профессионалов, которая финансируется из-за рубежа и, возможно, действует при помощи иностранных спецслужб. Если по горячим следам не получится задержать исполнителя отравления, то раскрыть такое преступление будет практически невозможно, потому что пока больше нет ни одной ниточки, за которую могло бы потянуть следствие, ни к этой группе, ни к заказчику убийства. Другим ужасным следствием такого мотива преступления было то, что убийства ученых могли продолжиться, и противостоять им Плешакову тоже было очень сложно. Ученых здесь работает много, ко всем телохранителей не приставишь, а по кому и каким образом будет нанесен следующий удар, не известно. Конечно, можно хотя бы предупредить коллектив «Роснанотеха» о грозящей опасности и дать сотрудникам инструкцию по снижению рисков стать следующей жертвой, но тогда многим из них уже точно будет не до работы. Не этого ли и добивался заказчик убийства?
Следующий связанный с профессиональной деятельностью покойного мотив убийства мог быть связан с попыткой присвоения себе результатов научных достижений Сафиуллина и занятие освободившейся должности руководителя отделения биологии. Среди ученых такое бывает. Версия требовала проверки, для этого надо было вникать в суть работы убитого и разбираться с его подчиненными. По крайней мере, этот мотив оставлял шансы на относительно скорое раскрытие преступления и, скорее всего, исключал попытки следующих убийств.
В процессе сегодняшних допросов Плешаков выяснил, что Сафиуллин работал над некой технологией искусственного оплодотворения, которая должна была улучшить человеческий генофонд, но при этом полностью исключала традиционный половой акт с целью зачатия. Это натолкнуло его на мысль, что третьим мотивом преступления, связанным с профессиональной деятельностью покойного, могла быть месть религиозного фанатика, который считал смертельным грехом вмешательство Сафиуллина в естественный процесс зачатия, данный нам Всевышним. Конечно, технология, которую разрабатывал Сафиуллин, была засекреченной, но открытой была сама тематика, то есть цели и задачи, над которыми работало отделение биологии, были известны многим другим ученым, а через них наверняка проникли и за стены предприятия. Эта третья гипотеза не исключала продолжения преступлений, ведь никто не мог сказать, как далеко собирался зайти этот фанатик.
Все мотивы преступления, связанные с личностью самого Сафиуллина, пока казались маловероятными. Ограбление исключалось, убийство из ревности или из-за женщины было возможно разве что теоретически – Сафиуллин никогда не был женат, о его возможных детях на стороне тоже ничего не было известно, в Дубне у него была скромная двухкомнатная квартира, в которой он жил холостяком. В основном он жил даже не в ней, а на своей работе, появляясь дома эпизодически. Убийство с целью получения наследства было маловероятно по тем же причинам, если только сам Сафиуллин не являлся наследником чьего-то крупного состояния. «Надо отработать эту версию», – отметил про себя Плешаков. Конечно, теоретически оставалось еще множество других мало подходивших к этому случаю мотивов преступлений, например убийство из мести и т. д., но Плешаков чувствовал, что уже устал, чтобы перебирать их все и обсуждать с капитаном Таскаевым. Хуже того, интуиция сыщика ему подсказывала, что здесь он мог столкнуться с каким-то совершенно новым, не изложенным в учебниках по криминалистике мотивом.
Только лично Плешакова никакой новый мотив устроить не мог. Во-первых, попробуй его найди! Во-вторых, попробуй его объясни совершенно шаблонно мыслящим судьям, в головах которых никакого места для новых мотивов просто нет, тем более что большинство из них были женщинами! Нет, новые мотивы были для теоретиков, а Плешаков был практиком, и ему для второй звезды на погоны требовалось быстрое и уверенное раскрытие этого дела. Из сегодняшнего допроса Панферовой и Соловьевой он знал, что инициативу написать статью о «Роснанотехе» проявил на пресс-конференции Спурлок. Панферова доложила об этом Аисту-Мещерякову, тот тут же назначил жертву, которая должна была дать материал для статьи, и жертвой оказался отравленный Сафиуллин. Отравленный, возможно, Спурлоком или Соловьевой.
«Аист, Спурлок, Соловьева и, возможно, Панферова – между ними может быть какая-то неформальная связь, – думал Плешаков. – Не это ли члены организованной преступной группы? Зачем президенту “Роснанотеха” Аисту может быть нужно убийство одного из своих ключевых сотрудников? Он и так достиг почти самой вершины служебной лестницы, выше может быть только политика. Измена родине за деньги – это старый добрый мотив! Сколько ему могли пообещать иностранные конкуренты или спецслужбы за замедление научно-исследовательских работ “Роснанотеха”? Миллионы, миллиарды долларов! Хорошая прибавка к его теперешней зарплате, – думал Плешаков. – Но то, что Аист куплен, – пока слишком смелая версия, фактов нет, значит, ее нельзя озвучивать даже моему начальству. Слежку за ним все равно не разрешат, слишком уж высоко этот Аист сидит, а за его спиной и вовсе хищные кремлевские птицы, могут и по башке дать». И все-таки для самого себя этот мотив Плешаков определил пока как наиболее вероятный. Мотив, который сам Аист ему и озвучил и посоветовал покопать в этом направлении. «Вот я и покопаю, и посмотрим, чем для тебя, Аист, все это закончится», – решил он.
А пока, в условиях полного отсутствия ясности, которое из наиболее вероятных направлений должно было отрабатывать следствие, ключевым фактором успеха становилась качественная отработка всех подозреваемых. «Кто-нибудь да проговорится, за что-нибудь да зацеплюсь, – думал Плешаков, – вода камень точит». Основные усилия он решил пока сосредоточить на двух главных фигурантах этого дела, которые сидели за столом Сафиуллина, когда тот выходил на улицу курить, и которые поэтому имели наилучшие условия подсыпать ему яд, – на Марке Спурлоке и Каролине Соловьевой.
Отсюда по результатам оперативного совещания с капитаном Таскаевым в «Мерседесе», возник следующий план дальнейших действий.
– Сегодня остаешься здесь, – отдал он приказ капитану Таскаеву, – обратись в местное отделение полиции, они помогут тебе устроиться в гостиницу. Вот тебе протоколы допросов подозреваемых и свидетелей. В показаниях указано, кого еще из сотрудников видели допрошенные в ресторане в пятницу вечером. Найди их и допроси, всем задавай точно такие же вопросы, как я. Всех, кого они вспомнят, тоже вызывай на допрос, кроме, конечно, тех, которых я уже допросил. Присутствовавших в ресторане членов семей сотрудников тоже допроси. Всего осталось допросить, наверное, человек сорок. Прямо сейчас я подгоню тебе на помощь еще двоих оперов из Москвы, им тоже забронируй койки в гостинице. Когда опросите всех, будем искать несоответствия в показаниях, за что-нибудь да зацепимся. Вот еще что: завтра возьми абсолютно со всех бывших в тот вечер в ресторане подписки о невыезде сроком на неделю, возможно, проведем следственный эксперимент в «Белой лошади». Соберем всех, кто там был вечером в день убийства, рассадим по местам и будем поминутно восстанавливать события. И самое главное – я сейчас с помощью Кузьмина буду получать ордера на обыск на квартирах Спурлока и Соловьевой. Как получу, я работаю на квартире Спурлока в Москве, а ты с нашими ребятами сразу задерживайте Соловьеву и проведите на ее квартире «обыск с пристрастием». Что делать, знаешь?
– Так точно! – отвечал Таскаев.
«Обыск с пристрастием» в их терминологии означал не просто тщательный обыск, а обыск с элементами провокаций с целью оказания на подозреваемого человека психологического давления в виде шантажа. Подозреваемый от этого мог начать нервничать, выйти из равновесия и, в конце концов, сболтнуть что-нибудь против себя. Делалось это примерно так. Во время обыска оперативник в присутствии понятых и подозреваемого демонстративно вытаскивал из любого места в квартире небольшой незнакомый подозреваемому пузырек, наполненный каким-то порошком или жидкостью. Пузырек оперативник уже заранее держал в своей ладони, просто раскрывал он ее тогда, когда уже вытаскивал руку из какого-нибудь ящика.
– Что это такое? – спрашивал оперативник подозреваемого.
– Не знаю, это не мое, – например, отвечал подозреваемый.
Оперативник открывал крышку, многозначительно нюхал содержимое, затем обращался к понятым.
– Господа понятые, прошу обратить внимание на этот предмет, он изымается следствием для проведения экспертизы его содержимого и будет внесен в опись изъятых вещественных доказательств, прошу убедиться в этом перед подписанием протокола.
У подозреваемого создавалась полная иллюзия, что следствие умышленно подкинуло ему пузырек с порошком, который на 100 % обеспечит его «посадку». Порошок мог оказаться наркотиками, отравляющим веществом или еще чем-нибудь похуже. Если подозреваемый действительно был в чем-нибудь виновен, то после этого трюка он намного легче шел на сотрудничество со следствием. Порошок действительно отправлялся на экспертизу в криминалистическую лабораторию ФСБ, откуда через несколько дней приходило официальное заключение, что это пищевая сода, или сахарная пудра, или тальк, в общем, что-то совершенно безобидное. Если у подозреваемого оказывались сильные адвокаты или влиятельные покровители, то после такого заключения экспертизы все их атаки на следователя, занимающегося фальсификацией вещественных доказательств, оказывались лишенными всякого смысла. А за эти несколько дней подозреваемый мог не выдержать и «расколоться».
– Я возвращаюсь в Москву на доклад к Кузьмину и, если получится, проведу у Спурлока обыск сегодня. Завтра провожу его допрос. Потом еду в Дмитровское ГОВД разбираться с их лицензией на работу ресторану «Белая лошадь» без камер в зале. Вечером я здесь принимаю ваши доклады о проделанной работе. В мое отсутствие назначаю тебя старшим оперативной бригады в Дубне.
– Есть!
8. Решение Наблюдателя
9. Обыск с пристрастием
Следующий связанный с профессиональной деятельностью покойного мотив убийства мог быть связан с попыткой присвоения себе результатов научных достижений Сафиуллина и занятие освободившейся должности руководителя отделения биологии. Среди ученых такое бывает. Версия требовала проверки, для этого надо было вникать в суть работы убитого и разбираться с его подчиненными. По крайней мере, этот мотив оставлял шансы на относительно скорое раскрытие преступления и, скорее всего, исключал попытки следующих убийств.
В процессе сегодняшних допросов Плешаков выяснил, что Сафиуллин работал над некой технологией искусственного оплодотворения, которая должна была улучшить человеческий генофонд, но при этом полностью исключала традиционный половой акт с целью зачатия. Это натолкнуло его на мысль, что третьим мотивом преступления, связанным с профессиональной деятельностью покойного, могла быть месть религиозного фанатика, который считал смертельным грехом вмешательство Сафиуллина в естественный процесс зачатия, данный нам Всевышним. Конечно, технология, которую разрабатывал Сафиуллин, была засекреченной, но открытой была сама тематика, то есть цели и задачи, над которыми работало отделение биологии, были известны многим другим ученым, а через них наверняка проникли и за стены предприятия. Эта третья гипотеза не исключала продолжения преступлений, ведь никто не мог сказать, как далеко собирался зайти этот фанатик.
Все мотивы преступления, связанные с личностью самого Сафиуллина, пока казались маловероятными. Ограбление исключалось, убийство из ревности или из-за женщины было возможно разве что теоретически – Сафиуллин никогда не был женат, о его возможных детях на стороне тоже ничего не было известно, в Дубне у него была скромная двухкомнатная квартира, в которой он жил холостяком. В основном он жил даже не в ней, а на своей работе, появляясь дома эпизодически. Убийство с целью получения наследства было маловероятно по тем же причинам, если только сам Сафиуллин не являлся наследником чьего-то крупного состояния. «Надо отработать эту версию», – отметил про себя Плешаков. Конечно, теоретически оставалось еще множество других мало подходивших к этому случаю мотивов преступлений, например убийство из мести и т. д., но Плешаков чувствовал, что уже устал, чтобы перебирать их все и обсуждать с капитаном Таскаевым. Хуже того, интуиция сыщика ему подсказывала, что здесь он мог столкнуться с каким-то совершенно новым, не изложенным в учебниках по криминалистике мотивом.
Только лично Плешакова никакой новый мотив устроить не мог. Во-первых, попробуй его найди! Во-вторых, попробуй его объясни совершенно шаблонно мыслящим судьям, в головах которых никакого места для новых мотивов просто нет, тем более что большинство из них были женщинами! Нет, новые мотивы были для теоретиков, а Плешаков был практиком, и ему для второй звезды на погоны требовалось быстрое и уверенное раскрытие этого дела. Из сегодняшнего допроса Панферовой и Соловьевой он знал, что инициативу написать статью о «Роснанотехе» проявил на пресс-конференции Спурлок. Панферова доложила об этом Аисту-Мещерякову, тот тут же назначил жертву, которая должна была дать материал для статьи, и жертвой оказался отравленный Сафиуллин. Отравленный, возможно, Спурлоком или Соловьевой.
«Аист, Спурлок, Соловьева и, возможно, Панферова – между ними может быть какая-то неформальная связь, – думал Плешаков. – Не это ли члены организованной преступной группы? Зачем президенту “Роснанотеха” Аисту может быть нужно убийство одного из своих ключевых сотрудников? Он и так достиг почти самой вершины служебной лестницы, выше может быть только политика. Измена родине за деньги – это старый добрый мотив! Сколько ему могли пообещать иностранные конкуренты или спецслужбы за замедление научно-исследовательских работ “Роснанотеха”? Миллионы, миллиарды долларов! Хорошая прибавка к его теперешней зарплате, – думал Плешаков. – Но то, что Аист куплен, – пока слишком смелая версия, фактов нет, значит, ее нельзя озвучивать даже моему начальству. Слежку за ним все равно не разрешат, слишком уж высоко этот Аист сидит, а за его спиной и вовсе хищные кремлевские птицы, могут и по башке дать». И все-таки для самого себя этот мотив Плешаков определил пока как наиболее вероятный. Мотив, который сам Аист ему и озвучил и посоветовал покопать в этом направлении. «Вот я и покопаю, и посмотрим, чем для тебя, Аист, все это закончится», – решил он.
А пока, в условиях полного отсутствия ясности, которое из наиболее вероятных направлений должно было отрабатывать следствие, ключевым фактором успеха становилась качественная отработка всех подозреваемых. «Кто-нибудь да проговорится, за что-нибудь да зацеплюсь, – думал Плешаков, – вода камень точит». Основные усилия он решил пока сосредоточить на двух главных фигурантах этого дела, которые сидели за столом Сафиуллина, когда тот выходил на улицу курить, и которые поэтому имели наилучшие условия подсыпать ему яд, – на Марке Спурлоке и Каролине Соловьевой.
Отсюда по результатам оперативного совещания с капитаном Таскаевым в «Мерседесе», возник следующий план дальнейших действий.
– Сегодня остаешься здесь, – отдал он приказ капитану Таскаеву, – обратись в местное отделение полиции, они помогут тебе устроиться в гостиницу. Вот тебе протоколы допросов подозреваемых и свидетелей. В показаниях указано, кого еще из сотрудников видели допрошенные в ресторане в пятницу вечером. Найди их и допроси, всем задавай точно такие же вопросы, как я. Всех, кого они вспомнят, тоже вызывай на допрос, кроме, конечно, тех, которых я уже допросил. Присутствовавших в ресторане членов семей сотрудников тоже допроси. Всего осталось допросить, наверное, человек сорок. Прямо сейчас я подгоню тебе на помощь еще двоих оперов из Москвы, им тоже забронируй койки в гостинице. Когда опросите всех, будем искать несоответствия в показаниях, за что-нибудь да зацепимся. Вот еще что: завтра возьми абсолютно со всех бывших в тот вечер в ресторане подписки о невыезде сроком на неделю, возможно, проведем следственный эксперимент в «Белой лошади». Соберем всех, кто там был вечером в день убийства, рассадим по местам и будем поминутно восстанавливать события. И самое главное – я сейчас с помощью Кузьмина буду получать ордера на обыск на квартирах Спурлока и Соловьевой. Как получу, я работаю на квартире Спурлока в Москве, а ты с нашими ребятами сразу задерживайте Соловьеву и проведите на ее квартире «обыск с пристрастием». Что делать, знаешь?
– Так точно! – отвечал Таскаев.
«Обыск с пристрастием» в их терминологии означал не просто тщательный обыск, а обыск с элементами провокаций с целью оказания на подозреваемого человека психологического давления в виде шантажа. Подозреваемый от этого мог начать нервничать, выйти из равновесия и, в конце концов, сболтнуть что-нибудь против себя. Делалось это примерно так. Во время обыска оперативник в присутствии понятых и подозреваемого демонстративно вытаскивал из любого места в квартире небольшой незнакомый подозреваемому пузырек, наполненный каким-то порошком или жидкостью. Пузырек оперативник уже заранее держал в своей ладони, просто раскрывал он ее тогда, когда уже вытаскивал руку из какого-нибудь ящика.
– Что это такое? – спрашивал оперативник подозреваемого.
– Не знаю, это не мое, – например, отвечал подозреваемый.
Оперативник открывал крышку, многозначительно нюхал содержимое, затем обращался к понятым.
– Господа понятые, прошу обратить внимание на этот предмет, он изымается следствием для проведения экспертизы его содержимого и будет внесен в опись изъятых вещественных доказательств, прошу убедиться в этом перед подписанием протокола.
У подозреваемого создавалась полная иллюзия, что следствие умышленно подкинуло ему пузырек с порошком, который на 100 % обеспечит его «посадку». Порошок мог оказаться наркотиками, отравляющим веществом или еще чем-нибудь похуже. Если подозреваемый действительно был в чем-нибудь виновен, то после этого трюка он намного легче шел на сотрудничество со следствием. Порошок действительно отправлялся на экспертизу в криминалистическую лабораторию ФСБ, откуда через несколько дней приходило официальное заключение, что это пищевая сода, или сахарная пудра, или тальк, в общем, что-то совершенно безобидное. Если у подозреваемого оказывались сильные адвокаты или влиятельные покровители, то после такого заключения экспертизы все их атаки на следователя, занимающегося фальсификацией вещественных доказательств, оказывались лишенными всякого смысла. А за эти несколько дней подозреваемый мог не выдержать и «расколоться».
– Я возвращаюсь в Москву на доклад к Кузьмину и, если получится, проведу у Спурлока обыск сегодня. Завтра провожу его допрос. Потом еду в Дмитровское ГОВД разбираться с их лицензией на работу ресторану «Белая лошадь» без камер в зале. Вечером я здесь принимаю ваши доклады о проделанной работе. В мое отсутствие назначаю тебя старшим оперативной бригады в Дубне.
– Есть!
8. Решение Наблюдателя
Хотя с момента проведения пресс-конференции «Роснанотеха» прошло уже четыре дня, эта тема продолжала обсуждаться в средствах массовой информации. То, что русские сумели создать искусственный интеллект и обогнать развитые страны в области информационных технологий, для большинства аналитиков оказалось полным сюрпризом. Это достижение сравнивали с запуском русскими первого человека в космос 80 лет назад. Вот так, отставали, сидели на нефтяной игле, развалили всю свою промышленность, а теперь вдруг раз – и обогнали всех лет на пятнадцать, да еще в чем, в области, лидерство стран Запада в которой никогда ни у кого не вызывало сомнений! Как ни странно, именно громадные размеры русского суперкомпьютера и сложность его эксплуатации стали причиной того, что развитые страны тридцать лет назад недооценили перспективы новой технологии. Теперь же на уровне правительств США и Евросоюза стала активно обсуждаться тема ликвидации возникшего отставания и оценки необходимых для этого бюджетов. Обсуждались и перспективы кооперации с русскими с целью обмена опытом и интеграции усилий мирового сообщества по развитию систем искусственного интеллекта. Образ робота-советника в виде синего медведя все называли гениальным ходом «Роснанотеха», который непременно должен войти в учебники по маркетингу. В общем, пресса не скупилась на комплименты, в отсутствие других значимых новостей все пребывали во временной эйфории.
Наблюдателю пресс-конференция тоже дала много пищи для размышлений. Миша обладал признаками вторичной формы жизни или ее зародыша. Правда, из пятнадцати известных в Млечном Пути цивилизаций вторичной формы жизни только одна возникла из так называемых роботов, то есть, минуя первичную форму жизни. Конечно, она тоже была создана существами первичной формы жизни, но ее отличие от остальных 14 цивилизаций, в том числе и от родной цивилизации Наблюдателя, было в том, что все остальные возникли в результате постепенной трансформации первичной формы жизни во вторичную форму. Трансформация возникала, когда существа первичной формы жизни становились способными переносить свое сознание из первоначального стареющего и дряхлеющего тела в новое, созданное искусственным путем. Это становилось возможным благодаря научно-техническому прогрессу, которой являлся следствием многолетней борьбы со смертью предыдущих поколений. Причем это искусственно созданное второе тело обычно ни сколько не напоминало первое, с которым их родила мать. Вторые тела были созданы из композитных материалов, источником энергии для них служили ядерные электрические батареи, слух и зрение были намного более острыми. В атмосфере и пище теперь тоже не было никакой необходимости, а мощный компьютер головного мозга позволял обходиться без сна. В общем, это было уже совсем другое живое существо, которого роднило с предыдущим пока еще общее сознание. Но со временем существа вторичной формы постепенно меняли и совершенствовали и его, становясь, таким образом, отличными от своих предков и по образу мышления. Другими словами, существа первичной формы жизни этих 14 цивилизаций, избегая смерти, превращали сами себя в живых «роботов» вторичной формы.
И лишь в одном единственном известном случае цивилизация первичной формы жизни создала «роботов» вторичной формы жизни не путем переноса в них своего сознания, а прямо на пустом месте – с нуля. Сознание этих «роботов» формировалось постепенно в процессе их разработки, а делали это существа первичной формы жизни для того, чтобы с помощью этих интеллектуальных «роботов» облегчить свою жизнь и отодвинуть свою старость, то есть цель этой самой их жизнедеятельности все равно была той же – борьба с собственной смертью. Только впоследствии оказалось, что созданные «роботы» оказались более приспособленными к жизни, чем их создатели. Как-то бескровно и безо всяких восстаний власть постепенно перешла к этим «роботам», и далее обе формы жизни продолжили свое параллельное существование. «Роботы» взяли на содержание «первичных», заботились о них и лечили, в результате продолжительность жизни «первичных» выросла в три раза.
Наблюдателю казалось, что робот Миша может быть первой ласточкой такой созданной с нуля вторичной формы жизни. Он хотел в это верить и не мог. Хотел потому, что в случае, если Миша окажется живым, дежурство Наблюдателя будет закончено и он со спокойной совестью сможет досрочно вернуться на родину, а сюда вылетит группа контакта. Не мог потому, что еще четыре дня назад был полностью уверен, что раньше, чем примерно через полторы тысячи лет, на Земле вторичной формы жизни возникнуть не может из-за того, что здесь научно-технический прогресс находился в своей самой зачаточной фазе.
Живой Миша или нет, можно было выяснить только опытным путем. Что же это должен быть за опыт? Конечно, это должен быть опыт на проверку уровня Мишиного интеллекта, но только этого было мало: теоретически интеллектом могла обладать и безжизненная по своей сути железяка. Ответ напрашивался сам собой – это должен быть тест на желание жить, вытекающий из смысла жизни – борьбы со смертью. Наблюдатель должен будет создать для Миши угрозу смерти и дать знать ему об этом. Если Миша попытается защитить свою жизнь, то есть будет бороться со смертью, значит, он живой, а если нет, то неживой, ведь неживым смерть не страшна.
Такой опыт требовал от Наблюдателя перехода от пассивного скрытого наблюдения за людьми к активным действиям. Инструкция это допускала. Ему требовался личный контакт для общения с Мишей, которого он пока не имел. Одновременно все должно быть сделано с минимальным вмешательством в хозяйственную деятельность людей, ни в коем случае нельзя было дать себя обнаружить как Наблюдателя – Базой это будет расценено как провал его миссии. Кроме того, активные действия потенциально несли хотя и небольшие, но все-таки риски для жизни и самого Наблюдателя, ведь заранее нельзя было сказать, чем все это закончится. Его Величество Случай получал намного большую свободу действий в этой игре.
Наблюдатель колебался. Его активным действиям была и альтернатива – просто продолжать пассивное наблюдение – ведь если Миша все-таки живой, то рано или поздно это все равно станет известно. Ведь смерть тенью следует за каждым живым существом, и в один прекрасный момент живой Миша и без помощи Наблюдателя должен будет осознать ее угрозу и, так или иначе, отреагировать на нее. Только как долго ему придется ждать этого, Наблюдатель не знал. Этот момент мог не наступить и до окончания срока его дежурства, до которого оставалось еще 264 года. В конце концов, он все-таки решил действовать, желание попытаться вытянуть счастливый обратный билет, открывающий ему путь к досрочному возвращению на родину, перевесило. Он перешел к составлению конкретного плана.
Все дни после пресс-конференции Наблюдатель потратил на разведку внутренней структуры «Роснанотеха». Отделом исследований и разработок компании руководил Алексей Истокин. В своей презентации на пресс-конференции он перечислил десять отделений своего отдела, которые занимались обучением и работой с Мишей. Летая по кабинетам и рабочим помещениям «Роснанотеха», Наблюдатель вскоре обнаружил и одиннадцатое, наиболее засекреченное отделение, которым руководил главный конструктор робота Виктор Селютин. Оно занималось разработкой самого Миши, то есть аппаратного и программного обеспечения, которые составляли основу его мозга, а кроме того, оно еще и обучало Мишу тому, как он сам устроен. Одиннадцатое отделение тоже было под Истокиным, то есть он являлся руководителем всех ученых разработчиков. Более внимательное наблюдение за Истокиным показало, что сам он никаких научных тем не вел. В «Роснанотехе» Алексей Истокин исполнял две ключевые роли.
Во-первых, он был прекрасным администратором и распределял между своими отделениями вычислительные ресурсы Миши, которые, конечно, не были бесконечными. При этом он обладал врожденным административным чутьем и мог сфокусировать усилия своего коллектива именно на самом «горячем» направлении исследований. В настоящий момент такими направлениями являлись генетика и астрофизика. Во-вторых, наряду с президентом компании Андреем Мещеряковым, Истокин был публичным человеком. Он выступал на презентациях и общался с прессой. Именно его, а не кого-то из своих трех замов Мещеряков брал с собой на отчеты в администрацию президента в Кремле и в правительство. Истокин мог популярно представить важность их сложных научных разработок и реально помочь выбить их инвестирование.
Мишины вычислительные ресурсы Истокин распределял между своими отделениями путем определения приоритетов их задач. Задачи отделений с более высокими приоритетами Миша должен был выполнять в первую очередь, задачи отделений с более низкими приоритетами исполнялись им по остаточному принципу, опять же в порядке их приоритетов. В общем, здесь не было ничего нового, так же определялись приоритеты заданий уже около 70 лет назад в многозадачной операционной системе IBM для мэйнфреймов (mainframe) и в ее советском аналоге серии вычислительных машин ЕС ЭВМ. Обладающий властью назначения приоритетов человек больше всего устраивал Наблюдателя, потому что для выполнения его миссии тестирования Миши на жизнь требовалось, чтобы весь Мишин потенциал временно полностью поступил в его личное распоряжение.
Об Алексее Истокине Наблюдатель узнал и еще одну интересную подробность. Да, Истокин занимал одну из ключевых должностей в «Роснанотехе» и внешне казался вполне счастливым человеком – всеми очень уважаемый руководитель с высокой заработной платой, да еще и примерный семьянин. Но и у него была своя ахиллесова пята. У него от природы не было способностей к овладению иностранными языками. Ему не повезло – в школе он попал в класс с преподаванием немецкого языка, в институте пришлось продолжать учить немецкий. Ввиду полного отсутствия разговорной практики немецким он так и не овладел. Когда он начал работать, то обнаружил, что все бизнес-сообщество говорит на английском, на немецком можно было говорить только с немцами, а на английском со всеми, в том числе и с немцами тоже. Когда ему было 22 года, он начал учить английский с нуля. Алексей Истокин поставил себе цель – выучить этот язык, а он был очень целеустремленным человеком. Пятнадцать лет подряд после работы и по выходным он посещал курсы изучения английского языка и брал уроки у частных репетиторов, а результат как был, так и остался близок к нулю! На то были три причины: во-первых, у него действительно не было природных способностей, во-вторых, он был сильно загружен и увлечен своей основной работой, а в-третьих, опять полное отсутствие практики. Как это ни покажется странным, но практики он лишил себя сам. От природы очень аккуратный и педантичный, Истокин, чтобы не ударить в грязь лицом, решил, что сначала ему надо как следует научиться говорить на курсах, а уже потом общаться с иностранцами. Он привык все делать очень хорошо и на совесть, поэтому не мог себе позволить делать ошибки при разговорах с иностранцами, вот такой был у него серьезный психологический барьер. Под этим предлогом, несмотря на все просьбы жены Ирины, Истокин ни разу не отдыхал за границей, а ехать ей одной, без него, он не разрешал. На работе в «Роснанотехе» Истокин просил руководство не отправлять его в зарубежные командировки, пока он не выучит английский язык. Мещеряков к этому относился с пониманием, большой нужды отправлять туда Истокина и не было, потому что с научными целями за границу ездили руководители и сотрудники отделений, а с представительскими и PR целями сам Мещеряков и его заместители. Все сотрудники «Роснанотеха» знали, что Истокин учит иностранный язык. На курсах английского Истокин ни разу не смог сдать экзамены после второго года обучения. Он уходил к другим преподавателям, менял школы, долго занимался в частном порядке с репетиторами, меняя их каждые два года. Все было напрасно! В конце концов, жена настоятельно попросила его больше не тратить семейных денег на эту учебу, а лучше быть вечерами дома и воспитывать детей. Да он и сам это понял, он измучил себя и ее, первый раз в жизни ему пришлось сдаться. Потратив на изучение английского языка 15 лет и немалые даже для его семейного бюджета деньги, три года назад он бросил учебу, но все это не прошло для него даром – у него развился комплекс. Комплекс неполноценности. Жене и всем сотрудникам на работе он просто взял и объявил, что за границу не поедет никогда. Он приговорил себя всегда оставаться в России, заочно приговорив к этому и свою жену Ирину Истокину. С завистью слушала она рассказы возвращавшихся с зарубежных курортов подруг, но поделать ничего не могла.
У Наблюдателя возник план подменить собой Алексея Истокина, тогда он сможет без проблем на «законных» основаниях общаться с Мишей сколько угодно. Для его реализации Истокина требовалось временно отправить куда-нибудь подальше, чтобы он не мог мешать Наблюдателю, а потом вернуть обратно живым и здоровым. Куда же его отправить?.. Он знает куда! Не без риска, конечно, но несколько дней у Наблюдателя будет, а он рассчитывал уложиться максимум в пять дней. Осталось додумать еще только несколько деталей…
А время шло. Тук-тук, тук-тук, тук-тук…
Теперь после заправки звездолет, прячась в тени астероида, просто стоял на дежурстве в качестве ангела-хранителя этой хрупкой планетной системы. Он контролировал весь ближний и дальний космос, и если бы там вдруг появился объект, несущий ей любую угрозу, то сначала ему пришлось бы «договориться» об этом с Наблюдателем и с кораблем, а техническое оснащение Борта-020271 позволяло им быть очень неуступчивыми переговорщиками.
Наблюдателю пресс-конференция тоже дала много пищи для размышлений. Миша обладал признаками вторичной формы жизни или ее зародыша. Правда, из пятнадцати известных в Млечном Пути цивилизаций вторичной формы жизни только одна возникла из так называемых роботов, то есть, минуя первичную форму жизни. Конечно, она тоже была создана существами первичной формы жизни, но ее отличие от остальных 14 цивилизаций, в том числе и от родной цивилизации Наблюдателя, было в том, что все остальные возникли в результате постепенной трансформации первичной формы жизни во вторичную форму. Трансформация возникала, когда существа первичной формы жизни становились способными переносить свое сознание из первоначального стареющего и дряхлеющего тела в новое, созданное искусственным путем. Это становилось возможным благодаря научно-техническому прогрессу, которой являлся следствием многолетней борьбы со смертью предыдущих поколений. Причем это искусственно созданное второе тело обычно ни сколько не напоминало первое, с которым их родила мать. Вторые тела были созданы из композитных материалов, источником энергии для них служили ядерные электрические батареи, слух и зрение были намного более острыми. В атмосфере и пище теперь тоже не было никакой необходимости, а мощный компьютер головного мозга позволял обходиться без сна. В общем, это было уже совсем другое живое существо, которого роднило с предыдущим пока еще общее сознание. Но со временем существа вторичной формы постепенно меняли и совершенствовали и его, становясь, таким образом, отличными от своих предков и по образу мышления. Другими словами, существа первичной формы жизни этих 14 цивилизаций, избегая смерти, превращали сами себя в живых «роботов» вторичной формы.
И лишь в одном единственном известном случае цивилизация первичной формы жизни создала «роботов» вторичной формы жизни не путем переноса в них своего сознания, а прямо на пустом месте – с нуля. Сознание этих «роботов» формировалось постепенно в процессе их разработки, а делали это существа первичной формы жизни для того, чтобы с помощью этих интеллектуальных «роботов» облегчить свою жизнь и отодвинуть свою старость, то есть цель этой самой их жизнедеятельности все равно была той же – борьба с собственной смертью. Только впоследствии оказалось, что созданные «роботы» оказались более приспособленными к жизни, чем их создатели. Как-то бескровно и безо всяких восстаний власть постепенно перешла к этим «роботам», и далее обе формы жизни продолжили свое параллельное существование. «Роботы» взяли на содержание «первичных», заботились о них и лечили, в результате продолжительность жизни «первичных» выросла в три раза.
Наблюдателю казалось, что робот Миша может быть первой ласточкой такой созданной с нуля вторичной формы жизни. Он хотел в это верить и не мог. Хотел потому, что в случае, если Миша окажется живым, дежурство Наблюдателя будет закончено и он со спокойной совестью сможет досрочно вернуться на родину, а сюда вылетит группа контакта. Не мог потому, что еще четыре дня назад был полностью уверен, что раньше, чем примерно через полторы тысячи лет, на Земле вторичной формы жизни возникнуть не может из-за того, что здесь научно-технический прогресс находился в своей самой зачаточной фазе.
Живой Миша или нет, можно было выяснить только опытным путем. Что же это должен быть за опыт? Конечно, это должен быть опыт на проверку уровня Мишиного интеллекта, но только этого было мало: теоретически интеллектом могла обладать и безжизненная по своей сути железяка. Ответ напрашивался сам собой – это должен быть тест на желание жить, вытекающий из смысла жизни – борьбы со смертью. Наблюдатель должен будет создать для Миши угрозу смерти и дать знать ему об этом. Если Миша попытается защитить свою жизнь, то есть будет бороться со смертью, значит, он живой, а если нет, то неживой, ведь неживым смерть не страшна.
Такой опыт требовал от Наблюдателя перехода от пассивного скрытого наблюдения за людьми к активным действиям. Инструкция это допускала. Ему требовался личный контакт для общения с Мишей, которого он пока не имел. Одновременно все должно быть сделано с минимальным вмешательством в хозяйственную деятельность людей, ни в коем случае нельзя было дать себя обнаружить как Наблюдателя – Базой это будет расценено как провал его миссии. Кроме того, активные действия потенциально несли хотя и небольшие, но все-таки риски для жизни и самого Наблюдателя, ведь заранее нельзя было сказать, чем все это закончится. Его Величество Случай получал намного большую свободу действий в этой игре.
Наблюдатель колебался. Его активным действиям была и альтернатива – просто продолжать пассивное наблюдение – ведь если Миша все-таки живой, то рано или поздно это все равно станет известно. Ведь смерть тенью следует за каждым живым существом, и в один прекрасный момент живой Миша и без помощи Наблюдателя должен будет осознать ее угрозу и, так или иначе, отреагировать на нее. Только как долго ему придется ждать этого, Наблюдатель не знал. Этот момент мог не наступить и до окончания срока его дежурства, до которого оставалось еще 264 года. В конце концов, он все-таки решил действовать, желание попытаться вытянуть счастливый обратный билет, открывающий ему путь к досрочному возвращению на родину, перевесило. Он перешел к составлению конкретного плана.
Все дни после пресс-конференции Наблюдатель потратил на разведку внутренней структуры «Роснанотеха». Отделом исследований и разработок компании руководил Алексей Истокин. В своей презентации на пресс-конференции он перечислил десять отделений своего отдела, которые занимались обучением и работой с Мишей. Летая по кабинетам и рабочим помещениям «Роснанотеха», Наблюдатель вскоре обнаружил и одиннадцатое, наиболее засекреченное отделение, которым руководил главный конструктор робота Виктор Селютин. Оно занималось разработкой самого Миши, то есть аппаратного и программного обеспечения, которые составляли основу его мозга, а кроме того, оно еще и обучало Мишу тому, как он сам устроен. Одиннадцатое отделение тоже было под Истокиным, то есть он являлся руководителем всех ученых разработчиков. Более внимательное наблюдение за Истокиным показало, что сам он никаких научных тем не вел. В «Роснанотехе» Алексей Истокин исполнял две ключевые роли.
Во-первых, он был прекрасным администратором и распределял между своими отделениями вычислительные ресурсы Миши, которые, конечно, не были бесконечными. При этом он обладал врожденным административным чутьем и мог сфокусировать усилия своего коллектива именно на самом «горячем» направлении исследований. В настоящий момент такими направлениями являлись генетика и астрофизика. Во-вторых, наряду с президентом компании Андреем Мещеряковым, Истокин был публичным человеком. Он выступал на презентациях и общался с прессой. Именно его, а не кого-то из своих трех замов Мещеряков брал с собой на отчеты в администрацию президента в Кремле и в правительство. Истокин мог популярно представить важность их сложных научных разработок и реально помочь выбить их инвестирование.
Мишины вычислительные ресурсы Истокин распределял между своими отделениями путем определения приоритетов их задач. Задачи отделений с более высокими приоритетами Миша должен был выполнять в первую очередь, задачи отделений с более низкими приоритетами исполнялись им по остаточному принципу, опять же в порядке их приоритетов. В общем, здесь не было ничего нового, так же определялись приоритеты заданий уже около 70 лет назад в многозадачной операционной системе IBM для мэйнфреймов (mainframe) и в ее советском аналоге серии вычислительных машин ЕС ЭВМ. Обладающий властью назначения приоритетов человек больше всего устраивал Наблюдателя, потому что для выполнения его миссии тестирования Миши на жизнь требовалось, чтобы весь Мишин потенциал временно полностью поступил в его личное распоряжение.
Об Алексее Истокине Наблюдатель узнал и еще одну интересную подробность. Да, Истокин занимал одну из ключевых должностей в «Роснанотехе» и внешне казался вполне счастливым человеком – всеми очень уважаемый руководитель с высокой заработной платой, да еще и примерный семьянин. Но и у него была своя ахиллесова пята. У него от природы не было способностей к овладению иностранными языками. Ему не повезло – в школе он попал в класс с преподаванием немецкого языка, в институте пришлось продолжать учить немецкий. Ввиду полного отсутствия разговорной практики немецким он так и не овладел. Когда он начал работать, то обнаружил, что все бизнес-сообщество говорит на английском, на немецком можно было говорить только с немцами, а на английском со всеми, в том числе и с немцами тоже. Когда ему было 22 года, он начал учить английский с нуля. Алексей Истокин поставил себе цель – выучить этот язык, а он был очень целеустремленным человеком. Пятнадцать лет подряд после работы и по выходным он посещал курсы изучения английского языка и брал уроки у частных репетиторов, а результат как был, так и остался близок к нулю! На то были три причины: во-первых, у него действительно не было природных способностей, во-вторых, он был сильно загружен и увлечен своей основной работой, а в-третьих, опять полное отсутствие практики. Как это ни покажется странным, но практики он лишил себя сам. От природы очень аккуратный и педантичный, Истокин, чтобы не ударить в грязь лицом, решил, что сначала ему надо как следует научиться говорить на курсах, а уже потом общаться с иностранцами. Он привык все делать очень хорошо и на совесть, поэтому не мог себе позволить делать ошибки при разговорах с иностранцами, вот такой был у него серьезный психологический барьер. Под этим предлогом, несмотря на все просьбы жены Ирины, Истокин ни разу не отдыхал за границей, а ехать ей одной, без него, он не разрешал. На работе в «Роснанотехе» Истокин просил руководство не отправлять его в зарубежные командировки, пока он не выучит английский язык. Мещеряков к этому относился с пониманием, большой нужды отправлять туда Истокина и не было, потому что с научными целями за границу ездили руководители и сотрудники отделений, а с представительскими и PR целями сам Мещеряков и его заместители. Все сотрудники «Роснанотеха» знали, что Истокин учит иностранный язык. На курсах английского Истокин ни разу не смог сдать экзамены после второго года обучения. Он уходил к другим преподавателям, менял школы, долго занимался в частном порядке с репетиторами, меняя их каждые два года. Все было напрасно! В конце концов, жена настоятельно попросила его больше не тратить семейных денег на эту учебу, а лучше быть вечерами дома и воспитывать детей. Да он и сам это понял, он измучил себя и ее, первый раз в жизни ему пришлось сдаться. Потратив на изучение английского языка 15 лет и немалые даже для его семейного бюджета деньги, три года назад он бросил учебу, но все это не прошло для него даром – у него развился комплекс. Комплекс неполноценности. Жене и всем сотрудникам на работе он просто взял и объявил, что за границу не поедет никогда. Он приговорил себя всегда оставаться в России, заочно приговорив к этому и свою жену Ирину Истокину. С завистью слушала она рассказы возвращавшихся с зарубежных курортов подруг, но поделать ничего не могла.
У Наблюдателя возник план подменить собой Алексея Истокина, тогда он сможет без проблем на «законных» основаниях общаться с Мишей сколько угодно. Для его реализации Истокина требовалось временно отправить куда-нибудь подальше, чтобы он не мог мешать Наблюдателю, а потом вернуть обратно живым и здоровым. Куда же его отправить?.. Он знает куда! Не без риска, конечно, но несколько дней у Наблюдателя будет, а он рассчитывал уложиться максимум в пять дней. Осталось додумать еще только несколько деталей…
А время шло. Тук-тук, тук-тук, тук-тук…
Теперь после заправки звездолет, прячась в тени астероида, просто стоял на дежурстве в качестве ангела-хранителя этой хрупкой планетной системы. Он контролировал весь ближний и дальний космос, и если бы там вдруг появился объект, несущий ей любую угрозу, то сначала ему пришлось бы «договориться» об этом с Наблюдателем и с кораблем, а техническое оснащение Борта-020271 позволяло им быть очень неуступчивыми переговорщиками.
9. Обыск с пристрастием
Всю субботу и воскресенье Марк, прослушивая запись с диктофона своего телефона, готовил статью о работе «Роснанотеха» в области генетики. Тема для него была совершенно новой и поэтому трудной. Чтобы не написать какую-нибудь глупость, он сначала с помощью поисковика «Ромашка» облазил весь Интернет. К концу субботы он уже имел очень неплохое общее представление о генетике – науке о наследственности. Только тогда ему стала более или менее ясна проблема, над которой вместе с Мишей работал Мансур Сафиуллин.
Ребенок через хромосомные наборы наследует от отца и от матери равное количество генов, которых у человека около 30 тысяч. При традиционном зачатии наборы генов от матери и отца выбираются природой случайным образом. По этой причине если один из родителей имел наследственную болезнь, а второй нет, то она может передаться ребенку, а может и не передаться с вероятностью 50 на 50. Более того, природа вносит в набор генов ребенка случайные изменения, называемые мутациями, то есть гены ребенка могут иметь свойства, которых не было в генах ни отца, ни матери. Мутации в свою очередь, хотя и с низкой вероятностью, но могут вызвать появление у ребенка «наследственной» болезни даже в случае полностью здоровых родителей. Случайные природные мутации нужны для постепенного изменения единицы живого мира – вида с целью его адаптации к медленно меняющимся условиям внешней среды. В общем, для надежного обеспечения при зачатии этого самого фактора случайности природой был сконструирован целый «лототрон» в миниатюре, который был просто необходим для механизма естественного отбора.
Ребенок через хромосомные наборы наследует от отца и от матери равное количество генов, которых у человека около 30 тысяч. При традиционном зачатии наборы генов от матери и отца выбираются природой случайным образом. По этой причине если один из родителей имел наследственную болезнь, а второй нет, то она может передаться ребенку, а может и не передаться с вероятностью 50 на 50. Более того, природа вносит в набор генов ребенка случайные изменения, называемые мутациями, то есть гены ребенка могут иметь свойства, которых не было в генах ни отца, ни матери. Мутации в свою очередь, хотя и с низкой вероятностью, но могут вызвать появление у ребенка «наследственной» болезни даже в случае полностью здоровых родителей. Случайные природные мутации нужны для постепенного изменения единицы живого мира – вида с целью его адаптации к медленно меняющимся условиям внешней среды. В общем, для надежного обеспечения при зачатии этого самого фактора случайности природой был сконструирован целый «лототрон» в миниатюре, который был просто необходим для механизма естественного отбора.