Ильин Владимир. Куб со стертыми гранями

   — Что и требовалось доказать! — с видимым удовлетворением заявил Скорцезин. — Вот ты и призналась, Ли!.. Все вы, бабы, значит, такие! Предательницы и подлюги!.. Кобры, притворяющиеся невинными ящерицами!..
   Послышался грохот от падения чего-то тяжелого, а потом девушка испуганно вскрикнула:
   — Что ты делаешь, Орни? Опомнись!.. Положи нож на место!.. Положи, прошу тебя!..
   Пора было нарушить уединение влюбленной парочки.
   На внутренней стороны рукава куртки в районе локтевого сгиба у меня имеется нашлепка из свинца. Это очень удобно не только для того, чтобы превращать в кровавую лепешку лица соперников по рукопашному бою, но и чтобы выбивать стекла и двери.
   Короткий удар локтем — и стекло, разлетевшись на множество мелких фрагментов, серебряным дождем осыпалось вниз, на далекий тротуар. Впрочем, мне было некогда провожать его взглядом, потому что, оттолкнувшись ногами от бортика своего импровизированного места засады, я влетел через оконный проем в комнату, держа наготове “зевс”.
   Зрелище, которое предстало моему взору, можно было смело вставить в качестве эпизода в какой-нибудь полицейский голобоевик.
   Комната была небольшая, и мебели в ней был самый минимум. Самым примечательным предметом интерьера являлась раскладная кровать, которая сейчас как раз была разобрана. Скомканное одеяло свешивалось на пол, одна подушка валялась под кроватью.
   Но всё это я узрел лишь краем глаза, потому что в тот момент меня куда больше занимала сцена под названием “захват преступником постороннего лица в качестве заложника”. Точнее — заложницы… Потому что в этой роли выступала сейчас стоявшая рядом с кроватью Лиана Эспераль, а Скорцезин, обхватив одной рукой свою подругу сзади, второй рукой приставлял к ее горлу нож. Лезвие его было заточено не очень остро, но вполне достаточно, чтобы мгновенно проткнуть кожу…
   И заложница, и новоявленный террорист были одеты очень скромно, но, судя по их поведению, меня это смущало в тот момент гораздо больше, чем кого-либо из них. И куда только катится человечество?!..
   — Отпусти ее, Орнел! — крикнул я, целясь в юношу. — Если ты не отпустишь ее, я убью тебя, понятно?
   Глаза юноши сверкнули безумным пламенем.
   — Ну вот, — сказал он с неожиданной радостью. — Значит, я все-таки был прав, Ли?.. Только на этот раз тебе удалось сообщить в полицию еще раньше, чем я думал… Что ж, ты можешь умереть со спокойной душой — ведь ты заслужила свою смерть!..
   Мощная волна прокатилась вдруг по моей памяти, смывая нанесенный на нее слой забвения, и я каким-то образом понял, что могло… нет, что случилось в предыдущей реальности с этим невзрачной наружности молодым человеком… Рукоятка разрядника сразу стала влажной и скользкой в моей ладони.
   — Не делай этого, Орнел! — сказал я, внутренне готовясь к прыжку. — Послушай меня!.. Я вовсе не полицейский, я — хардер. Твоя Ли не имеет никакого отношения к моему появлению здесь. Это я гнался за тобой по переулку сразу после совершенного тобой убийства. И это я вычислил тебя несмотря на голомакияж среди пассажиров экраноплана, ясно?.. Так что она здесь ни при чем, а я тебя нашел сам, после долгого розыска!.. Поэтому отпусти ее, Орнел, и я обещаю, что не дам тебе провести остаток твоей жизни на урановой каторге!..
   Юноша упрямо тряхнул головой.
   — Нет! — сказал он почти спокойно. — Теперь уже поздно. Я уже никому больше не верю, хардер.. Понимаете? Ни-ко-му!.. Может быть, вы и правы, и на этот раз Ли не виновна в том, что вы меня нашли… Но пять раз до этого — вы могли бы поручиться, хардер, что это не она меня тогда закладывала?..
   Наверное, мне следовало, не задумываясь, ответить на этот его вопрос, но я почему-то не смог этого сделать.
   А в следующую секунду Орнел отшвырнул в сторону нож и схватил со стола, на котором в беспорядке лежала небольшая кучка каких-то мелких предметов, квадратную серую коробочку, уже знакомую мне по опыту погони за реграми.
   Скорцезин поднес регр к голове, и его пальцы обхватили коробочку, готовясь нажать красный сенсор пуска.
   И тогда, повинуясь мгновенному импульсу, я нажал на спусковой крючок.
   Выстрел полыхнул беззвучной вспышкой в тесной комнате, опалив лицо и волосы Лианы Эспераль и отбросив тело Скорцезина в угол. Голова у него сразу превратилась в обугленную головешку, но тело осталось невредимым, и агония юноши была очень непродолжительной…
   Мы с девушкой переглянулись, и я шагнул к ней, но тут же остановился, потому что под моим каблуком что-то хрустнуло.
   Это был регр. Я раздавил его, наступив, и он превратился в кучку жалких микросхем и чипов, мутных кристалликов и серого порошка. Что-то сверкнуло в этой кучке, и тут же вспыхнул огонь, охвативший останки чудо-прибора.
   Люди Меча не солгали. Регр действительно был оснащен детонатором, запускающим механизм самоуничтожения.
   Вот только, по большому счету, он мог уничтожить не только себя, но и своего владельца…
   А потом Лиана размахнулась, и мою щеку обожгла хлесткая пощечина.
   — Что вы наделали, хардер, что вы наделали?! — странным монотонным голосом запричитала она, опустившись на кровать и не отрывая взгляда от тела юноши. — Зачем вы убили его?
   — Он хотел сбежать в прошлое, — сказал я. — А его нельзя было туда отпускать… В этом человеке таились весьма кровожадные инстинкты, Лиана. Я знаю, что произошло бы, не появись я здесь… Сначала он убил бы вас и, прихватив с собой ваш регр, ушел бы от полиции. А в последующие два-три месяца он убил бы много других людей — в основном, девочек и женщин, причем действовал бы зверски и нагло, чуть ли не средь бела дня. А от ареста его спасал бы ваш регр… Именно поэтому его окрестили бы Потрошителем-Невидимкой. Он изначально был болен скрытой болезнью, поймите вы это, Лиана!..
   Она посмотрела мне в лицо. Глаза ее были сухими, но лучше бы было мне в них никогда не смотреть…
   — Вы ошиблись, — сказала обвиняющим тоном девушка. — Будьте вы прокляты, хардер, вы ошиблись!.. Он вовсе не хотел сбегать от вас. Он лишь хотел, чтобы вы застрелили его!..
   И когда до меня дошло, что она права, то, ничего не видя перед собой, я побрел к выходу.
   Выломанная входная дверь с грохотом сорвалась с петель, едва не ударив меня, и в дверной проем устремились полицейские.
   — Что там произошло, хардер? — спросил меня старший наряда. — Вы ранены?
   Я слабо махнул рукой и, не оглядываясь, вышел из квартиры.
   Как ни странно, но в этой древней развалине еще функционировал лифт на механической тяге, со скрипящими от натуги стальными тросами.
   Но я не воспользовался им, а стал спускаться по лестнице.
   Когда я прошел уже два марша бетонных ступеней, наверху раздался женский крик, и я поднял голову. В пролете лестницы виднелось лицо Лианы Эспераль, окруженной полицейскими.
   — Я все равно этого так не оставлю! — крикнула девушка. — Слышите, хардер?.. Вы можете арестовать и судить меня, можете держать меня под стражей и не спускать с меня глаз день и ночь, но когда-нибудь я снова куплю регр, вернусь в эту ночь и не дам вам убить Орнела!.. И тогда он будет жить, и мы будем любить друг друга всю жизнь!.. Вечно!.. В Новой Зеландии!.. На Мадагаскаре!.. Или где-нибудь еще!..
   Мне нечего было ей ответить.
   Поэтому я опустил голову и продолжал спускаться вниз пешком по бесконечно длинной лестнице. И на всем протяжении этого трудного и горького спуска меня неотступно преследовал женский голос. Он лился на мою голову сверху так, будто раздавался с неба. И, чем ниже я спускался, тем он всё более становился хотя и неразборчивым, но зато гневным и громким…
 
   1999 г.