Страница:
Обломанный кол из молодой сосенки проткнул насквозь отлетевшее от демона тело Сани. Демон опоздал. Крик ярости об утрате сменился криком боли и страха, когда под Арбаханом раскрыла свою пасть бездна. Кипящая гиена поглотила повелителя Свободных драконов, крепко вцепившись в него своими красными щупальцами.
Это была победа, которая стоила жертв. Спасти удалось только тех, кто этого действительно хотел.
— Это ты…, — прокряхтел он, — я был уверен, что это ты… ты Тень, но теперь все… а ты знал, что Тень… это… это…
Мирроу умер. Какую боль он испытывал в последние секунды не знал никто и то, что он хотел сказать тоже. Тайна Тени у Брендона в руках. Этого момента он ждал много лет, он собирался открыть лицо, спрятанное за маской шлема. От волнения дрожали пальцы и вспотели ладони. Медленно Брендон снял шлем…
Лицо самое обыкновенное. Он никогда не видел этого человека прежде. Застывшие глаза, которые когда-то были карими, рот с узкой полоской сжатых от боли губ и нос с горбинкой. Ничего необычного — простой человек.
Брендон разглядывал бездыханное тело, пытаясь понять, какую тайну хотел рассказать Мирроу.
Журналист взял поудобней фотокамеру, болтавшуюся у него на шее и пару раз блеснув вспышкой решил уйти, пока на место происшествия не нагрянули спецслужбы. Отойдя на пару шагов, он услышал какой-то писк. Обернувшись, он увидел, что циферблат на часах Мирроу замигал ярко-красным цветом. Детонатор самоуничтожения, который был закреплен на руке киллера отреагировал на прекращение пульса и сработал.
Брендона отнесло взрывной волной. Он крепко прижался к земле, ожидая, что подобное уничтожение улик произойдет и с другим киллером. Но было тихо.
Его осенило! Он быстро достал капсулу с ртутной жидкостью и кинулся к телу, которое должно было принадлежать Тени. Ребята из МАКС оставляют клон, когда хотят чтобы все думали, что они мертвы, и уничтожают тело, когда мертвы на самом деле — это он понял только сейчас. Укол тут же начал вносить анатомические изменения в клон человека, которого он, конечно же, не знал.
Брендон вооружился своей камерой, которую уже закинул за спину, и револьвером, взятым у агентов охраны. Ворвался в подъезд и замер, ловя любое движение. Он услышал какой-то шорох наверху и со скоростью ветра принялся подниматься на встречу звуку.
На лестничной площадке третьего этажа он увидел, что Тень держит на руках дочь пастора и собирается уходить вверх.
— Стоять! — Брендон был испуган, но старался держаться мужественно.
Тень обернулся и Марш увидел себя в отражении абсолютно черного стекла, служившего забралом в шлеме.
— Я не желаю тебе вреда, — сказал металлический голос робота.
— Ты убил моего отца, и мне этого достаточно, чтобы продырявить тебя.
— Мне и так досталось сегодня…
— А мне плевать, — орал Брендон. Однако он обратил внимание на плечо разрезанное Мирроу — вывернутую наружу рану. Нога Тени в коленном суставе, похоже, была разбита, да и исцарапанный костюм говорил о многочисленных ранах.
— Я знаю, и если честно мне плевать на тебя. Ты сам не знаешь, с какой легкостью я могу лишить тебя жизни, но ты мне не нужен, я не убиваю хороших людей…
— Замолчи! Кто дал тебе право судить, кто хороший, а кто плохой. Мой отец не сделал ничего плохого…
— Брендон перестань! Твой отец был мне тоже очень дорог, но он стал настоящим монстром, сметая всех на своем пути к власти.
Журналист так и замер. Агент мало того, что заговорил на чистейшем английском, но и назвал его по имени.
— Я тебя знаю? — Брендон стал вспоминать, где он мог слышать эту интонацию, которую не мог скрыть даже ревербератор в шлеме.
— Но лучше бы ты меня не знал. Обещаю тебе — я скроюсь и больше не выйду ни на одно дело, и в течение недели перешлю все файлы, которые есть в архиве МАКС о твоем отце. И если я солгал тебе, то в следующий раз я даже не стану сопротивляться.
Послышался звук сирен милицейских машин и крики агентов Службы Безопасности.
— Но сегодня я прошу тебя отпустить меня, и даже больше — возьми ее и верни отцу, — Тень передал девушку в его руки, и Брендон в замешательстве взял ее, — она сильно ударилась головой, ей нужна медицинская помощь. И скажи ее отцу, чтобы он согласился на то, о чем его просят, иначе, в следующий раз я вряд ли смогу защитить их. Из-за его упорства могут пострадать другие невинные люди.
Агенты уже ворвались в подъезд.
— Хорошо, иди, но если ты меня обманул…
— Не забудь о моей просьбе.
Тень сделал себе укол и растворился во тьме подъезда.
Новак сделал так, как ему продиктовал голос робота по телефону.
Как только он увидел заискрившуюся пулю, которая пролетела мимо, он пошатнулся и упал на пол, имитируя смерть. Он знал, что напугал людей, но голос в трубке сказал, что от этого зависит не только его жизнь, но и жизнь дочери.
Странные механизмы были закреплены вдоль всей сцены. Они генерировали сильное электромагнитное поле, не влияющее на технику, но служившее своеобразным щитом от металлических предметов. В первую очередь, это было рассчитано на пули. Кроме этого щит изменял изображение. Публике казалось, что пастор стоит с правого края, он же был в левом. Этот голографический искажатель нужен был на случай, если вдруг киллер изберет другой способ убийства. Ведь в агентстве МАКС на вооружении были не только металлические снаряды, но и силиконовые, пробивающие тело не хуже металла, благодаря частицам кремния, плюс замороженная жидкость, проникающая в плоть и растворяющаяся в ней.
— Как вся эта техника оказалась здесь? — спросил Брендон первым делом, передав Новаку дочь и послание Тени.
— Понятия не имею, никого из посторонних на сцене не было.
— А могли это сделать журналисты, имеющие сюда доступ?
— Вряд ли. Дело в том, что их впустили уже перед самым началом, и если бы кто-то устанавливал столь сложные механизмы, то был бы замечен.
Брендон прокручивал в памяти лица, которые были помечены маячками, но ничего не приходило на ум. И почему он не попросил Тень показать свое лицо.
— Постойте! — вспомнил журналист. — А как насчет женщины с фиолетовыми волосами, я ее видел на сцене до начала праздника.
— Эрвин?! — Новак улыбнулся. — Вы видели ее? Вы думаете, что она способна работать на киллеров?
— А где она сейчас? — Брендон начинал складывать в голове все воедино.
— Не знаю. Она, скорее всего, где-то снимает праздник, — Новак подошел к гардеробу и указал на ее шубку, — она где-то в здании сцены, она не могла уйти на мороз без шубы.
Брендон поступил неожиданно для всех. Он наклонился к шубке из меха песца и прижался носом к воротнику. С виду можно было принять его за маньяка, чьи глаза заблестели от запаха женской одежды.
— Я так и знал! — Закричал он от радости. — Я так и знал, чем по-вашему пахнет ее одежда?
Новак нехотя понюхал, и сразу почувствовал аромат знакомый с детства.
— Кажется, ванилью…
— Вы сказали ее зовут Эрвин?
— Да это так, ее сейчас зовут Эрвин Кисс, а до этого она была Ирина Кравченко, — пастор не понимал, какое отношение к этому может иметь его подруга детства.
— Эрвин, Ирина, Иренна, — ведь именно так звали его мачеху — все сходится.
— Что сходится? — полковнику, стоявшему в стороне все это время, тоже было трудно уловить логическую нить.
Брендону так хотелось сказать, что он разгадал загадку всей своей жизни, но ведь он сам отпустил Тень. Теперь-то он найдет её в любом месте.
Полковник понимал, что Брендон о чем-то умалчивает, и строгим взглядом, решив поднажать на него, дал понять что он все еще в праве вернуть журналиста в камеру, откуда выпустил его совсем недавно.
— Полковник, мы потеряли одного, но зато убийца вашего племянника наказан в высшей мере, а своими соображениями по этому делу я поделюсь с вами позже наедине.
— А что это за дама, о которой вы распрашивали, — полковник заговорил по-английски, думая, что никто его больше не поймет.
— Эта дама работает в паре с Тенью и, возможно, она сможет вывести нас на него, хотя мы вряд ли теперь найдем их здесь.
Военному офицеру этого было достаточно, для того, чтобы дать команду сворачивать силы и оставить П***ск праздновать свой великий праздник дальше. Он на самом деле был удовлетворен тем, что они сделали. Даже тот факт, что другой агент ушел — не страшен, они ведь не Интерпол, в конце концов.
Служба безопасности покинула помещение закулисной комнаты, и Брендон задал свой последний вопрос, чтобы убедится наверняка, но не знал, как лучше начать.
— Что вы думаете об этой Эрвин, насколько хорошо вы ее знаете?
— Я знаю ее с юных лет…
— Хотя вновь увидели ее только позавчера, — всунула свой нос темнокожая нянька, — я догадывалась, что с ней не все чисто. Ее возвращение напоминает о прошлом и бедах, ушедших вместе с ним.
— Скажите, а насколько Света близка Эрвин? Я имею ввиду, могла бы эта женщина рискнуть жизнью ради вашей дочери? Мне кажется, что именно она сыграла главную роль в ее спасении.
В разговор хотел вступить Скуратов и высказать свое мнение, что вряд ли крашеная мадам рисковала бы ради Малышки, так как они были знакомы всего пару дней, но Карла требовательно посмотрела на Виталия Андреевича, и тот нехотя ответил:
— Никто не знает насколько они со Светой близки, и я не поверю, что она могла бы причинить ей вред…
Этого ожидала Карла, и это подтвердило догадки Брендона.
Довольный, он побежал догонять полковника. Теперь журналист точно знал, что так удивило Мирроу и о чем он хотел рассказать перед смертью, и что сам Брендон никогда никому не расскажет.
— Папа, ты понял, что она сказала? — Виталик плохо знал африканские диалекты, на которых говорила новая знакомая.
— Она сказала, сынок, что ты спас ее жизнь. Теперь она отдает ее для того, чтобы служить тебе. Этот меч имеет огромное значение для ее народа, и она просит оставить его себе, чтобы охранять тебя.
— Пап, скажи, что она свободна. Мне слуги не нужны, — Виталик был удивлен, он считал, что такое можно встретить только в книгах. Но чтобы у него была рабыня? Нет, он живет, чтобы давать людям свободу, а не порабощать их.
Андрей Новак, отец Виталия, перевел девушке слова сына, что повергло ее в ужас. Карла разрыдалась и схватив меч, приставила к груди. Она сквозь слезы продолжала говорить, не давая вставить и слова.
— Папа, что с ней, что она говорит…
— Она говорит, что если ты откажешься, для нее это будет означать позор, значит она не способна ничего сделать для тебя, а для ее народа проще убить себя, нежели жить думая о том, что ты не смог отблагодарить спасшего тебя человека… И еще она говорит, что хочет верить в Бога, Которому ты служишь. И она считает, что ты святой человек, раз смог победить жителей ночи, и крылатые люди слушаются твоих слов.
— Я не знаю, что делать, я не могу ей позволить убить себя, но и служить нам я тоже не позволю.
Отец что-то сказал мулатке, она обрадовалась и кинулась целовать ему ноги. Он неловко отодвигаясь, помог ей встать.
— Что ты ей сказал?
— Он ей сказал, — заговорила мать, которая тоже частично понимала этот диалект, — то, что я сама не успела… Он предложил ей остаться у нас в семье не в качестве слуги, а в качестве друга и члена семьи.
Наконец-то ночь закончилась, и забрезжил рассвет.
По размытым дорогам из леса выбирались две черные «Волги», хотя их цвет с трудом можно было различить под налипшим слоем грязи. За рулем первой ехал Андрей Новак, а за рулем другой была его жена. В первой машине на заднем сиденье, понемногу приходя в себя, лежал Станислав. Рядом с ним сидела темнокожая девушка, поддерживая его голову. Карла сделала раненому тугую повязку из своей паранджи и приложила пожеванных листьев, имевших особую целительную силу в ее племенах, а у нас называемых просто — подорожник. На переднем сиденьи сидел Олег Адвокат, хотя он хотел быть в другой машине…
Ведь с Ксенией Новак ехали все остальные подростки. Ирина сидела впереди, слушая как следом за Виталиком Света, Тим и Стас повторяют молитву, раскаиваясь в своих делах, и просят Бога простить их и принять в Свою семью.
— И что нам теперь делать? — спросил Тимофей, как только показался город. — Мне так много нужно у тебя спросить. Как ты получил такую силу? Как ты оказался у нас в городе? Зачем, я уже понял, — и он улыбнулся.
— Мне впервые за последние годы очень радостно и спокойно. Я никого не боюсь, — добавила Света
— Ты может не знаешь, но мы, обладая огромной силой, постоянно жили в страхе. Даже сны и те были сплошь кошмарами, — дополнял Стас, — а сейчас для нас все новое, лично я не знаю, что мне дальше делать?
Виталик не думал долго. Эта ночь многое изменила в нем. О Христе он будет говорить теперь смело.
— Идите домой, а завтра после школы приходите к нам, мне тоже есть, что вам рассказать. Я постараюсь вас научить, как дальше жить без страха и буду помогать другим, кто мучается так же, как когда-то мучались вы.
Звучало убедительно. Но никто на самом деле не знал, что их ждало впереди.
Стас просто не знал, что ждет его дома. Ведь мама всегда грозила, что еще одна выходка с его стороны и она отправит его жить к отцу и брату в Москву. Тимофей даже и подумать не мог, что когда-то, он, достигнув положения в обществе, будет помогать гонимым в это время христианам выезжать в другие страны. А Ксения Новак и предположить не могла, что будет жить в Англии. Именно благодаря Тимофею.
Света догадывалась, что судьба ее сведет еще ближе с Виталиком, но не настолько, чтобы через пол года стать его женой. А сам Виталик был уверен, что это его друзья на всю жизнь и никак не думал, что одна из его новых знакомых исчезнет на многие годы, и лишь однажды навестит его, чтобы оставить свое самое большое сокровище.
Но это их ждало впереди, как и утренний город, встречающий победителей, а история, что произошла с ними, пусть останется тайной. Тайной прошлого, которую они постараются забыть и не рассказывать о ней никому, тем более своим внукам на ночь.
Эпилог
Это была победа, которая стоила жертв. Спасти удалось только тех, кто этого действительно хотел.
* * *
Брендон видел, что на асфальтовой дорожке возле девятиэтажки лежали два тела, облаченные в черное. Он подошел поближе и увидел, что Мирроу еще жив, но это продлиться недолго. Какие-то химикаты еще держали его на этом свете, хотя все органы были отбиты, а кости переломаны. Его облезшая кожа продолжала тлеть, а обнаженные мышцы судорожно сокращались.— Это ты…, — прокряхтел он, — я был уверен, что это ты… ты Тень, но теперь все… а ты знал, что Тень… это… это…
Мирроу умер. Какую боль он испытывал в последние секунды не знал никто и то, что он хотел сказать тоже. Тайна Тени у Брендона в руках. Этого момента он ждал много лет, он собирался открыть лицо, спрятанное за маской шлема. От волнения дрожали пальцы и вспотели ладони. Медленно Брендон снял шлем…
Лицо самое обыкновенное. Он никогда не видел этого человека прежде. Застывшие глаза, которые когда-то были карими, рот с узкой полоской сжатых от боли губ и нос с горбинкой. Ничего необычного — простой человек.
Брендон разглядывал бездыханное тело, пытаясь понять, какую тайну хотел рассказать Мирроу.
Журналист взял поудобней фотокамеру, болтавшуюся у него на шее и пару раз блеснув вспышкой решил уйти, пока на место происшествия не нагрянули спецслужбы. Отойдя на пару шагов, он услышал какой-то писк. Обернувшись, он увидел, что циферблат на часах Мирроу замигал ярко-красным цветом. Детонатор самоуничтожения, который был закреплен на руке киллера отреагировал на прекращение пульса и сработал.
Брендона отнесло взрывной волной. Он крепко прижался к земле, ожидая, что подобное уничтожение улик произойдет и с другим киллером. Но было тихо.
Его осенило! Он быстро достал капсулу с ртутной жидкостью и кинулся к телу, которое должно было принадлежать Тени. Ребята из МАКС оставляют клон, когда хотят чтобы все думали, что они мертвы, и уничтожают тело, когда мертвы на самом деле — это он понял только сейчас. Укол тут же начал вносить анатомические изменения в клон человека, которого он, конечно же, не знал.
Брендон вооружился своей камерой, которую уже закинул за спину, и револьвером, взятым у агентов охраны. Ворвался в подъезд и замер, ловя любое движение. Он услышал какой-то шорох наверху и со скоростью ветра принялся подниматься на встречу звуку.
На лестничной площадке третьего этажа он увидел, что Тень держит на руках дочь пастора и собирается уходить вверх.
— Стоять! — Брендон был испуган, но старался держаться мужественно.
Тень обернулся и Марш увидел себя в отражении абсолютно черного стекла, служившего забралом в шлеме.
— Я не желаю тебе вреда, — сказал металлический голос робота.
— Ты убил моего отца, и мне этого достаточно, чтобы продырявить тебя.
— Мне и так досталось сегодня…
— А мне плевать, — орал Брендон. Однако он обратил внимание на плечо разрезанное Мирроу — вывернутую наружу рану. Нога Тени в коленном суставе, похоже, была разбита, да и исцарапанный костюм говорил о многочисленных ранах.
— Я знаю, и если честно мне плевать на тебя. Ты сам не знаешь, с какой легкостью я могу лишить тебя жизни, но ты мне не нужен, я не убиваю хороших людей…
— Замолчи! Кто дал тебе право судить, кто хороший, а кто плохой. Мой отец не сделал ничего плохого…
— Брендон перестань! Твой отец был мне тоже очень дорог, но он стал настоящим монстром, сметая всех на своем пути к власти.
Журналист так и замер. Агент мало того, что заговорил на чистейшем английском, но и назвал его по имени.
— Я тебя знаю? — Брендон стал вспоминать, где он мог слышать эту интонацию, которую не мог скрыть даже ревербератор в шлеме.
— Но лучше бы ты меня не знал. Обещаю тебе — я скроюсь и больше не выйду ни на одно дело, и в течение недели перешлю все файлы, которые есть в архиве МАКС о твоем отце. И если я солгал тебе, то в следующий раз я даже не стану сопротивляться.
Послышался звук сирен милицейских машин и крики агентов Службы Безопасности.
— Но сегодня я прошу тебя отпустить меня, и даже больше — возьми ее и верни отцу, — Тень передал девушку в его руки, и Брендон в замешательстве взял ее, — она сильно ударилась головой, ей нужна медицинская помощь. И скажи ее отцу, чтобы он согласился на то, о чем его просят, иначе, в следующий раз я вряд ли смогу защитить их. Из-за его упорства могут пострадать другие невинные люди.
Агенты уже ворвались в подъезд.
— Хорошо, иди, но если ты меня обманул…
— Не забудь о моей просьбе.
Тень сделал себе укол и растворился во тьме подъезда.
Новак сделал так, как ему продиктовал голос робота по телефону.
Как только он увидел заискрившуюся пулю, которая пролетела мимо, он пошатнулся и упал на пол, имитируя смерть. Он знал, что напугал людей, но голос в трубке сказал, что от этого зависит не только его жизнь, но и жизнь дочери.
Странные механизмы были закреплены вдоль всей сцены. Они генерировали сильное электромагнитное поле, не влияющее на технику, но служившее своеобразным щитом от металлических предметов. В первую очередь, это было рассчитано на пули. Кроме этого щит изменял изображение. Публике казалось, что пастор стоит с правого края, он же был в левом. Этот голографический искажатель нужен был на случай, если вдруг киллер изберет другой способ убийства. Ведь в агентстве МАКС на вооружении были не только металлические снаряды, но и силиконовые, пробивающие тело не хуже металла, благодаря частицам кремния, плюс замороженная жидкость, проникающая в плоть и растворяющаяся в ней.
— Как вся эта техника оказалась здесь? — спросил Брендон первым делом, передав Новаку дочь и послание Тени.
— Понятия не имею, никого из посторонних на сцене не было.
— А могли это сделать журналисты, имеющие сюда доступ?
— Вряд ли. Дело в том, что их впустили уже перед самым началом, и если бы кто-то устанавливал столь сложные механизмы, то был бы замечен.
Брендон прокручивал в памяти лица, которые были помечены маячками, но ничего не приходило на ум. И почему он не попросил Тень показать свое лицо.
— Постойте! — вспомнил журналист. — А как насчет женщины с фиолетовыми волосами, я ее видел на сцене до начала праздника.
— Эрвин?! — Новак улыбнулся. — Вы видели ее? Вы думаете, что она способна работать на киллеров?
— А где она сейчас? — Брендон начинал складывать в голове все воедино.
— Не знаю. Она, скорее всего, где-то снимает праздник, — Новак подошел к гардеробу и указал на ее шубку, — она где-то в здании сцены, она не могла уйти на мороз без шубы.
Брендон поступил неожиданно для всех. Он наклонился к шубке из меха песца и прижался носом к воротнику. С виду можно было принять его за маньяка, чьи глаза заблестели от запаха женской одежды.
— Я так и знал! — Закричал он от радости. — Я так и знал, чем по-вашему пахнет ее одежда?
Новак нехотя понюхал, и сразу почувствовал аромат знакомый с детства.
— Кажется, ванилью…
— Вы сказали ее зовут Эрвин?
— Да это так, ее сейчас зовут Эрвин Кисс, а до этого она была Ирина Кравченко, — пастор не понимал, какое отношение к этому может иметь его подруга детства.
— Эрвин, Ирина, Иренна, — ведь именно так звали его мачеху — все сходится.
— Что сходится? — полковнику, стоявшему в стороне все это время, тоже было трудно уловить логическую нить.
Брендону так хотелось сказать, что он разгадал загадку всей своей жизни, но ведь он сам отпустил Тень. Теперь-то он найдет её в любом месте.
Полковник понимал, что Брендон о чем-то умалчивает, и строгим взглядом, решив поднажать на него, дал понять что он все еще в праве вернуть журналиста в камеру, откуда выпустил его совсем недавно.
— Полковник, мы потеряли одного, но зато убийца вашего племянника наказан в высшей мере, а своими соображениями по этому делу я поделюсь с вами позже наедине.
— А что это за дама, о которой вы распрашивали, — полковник заговорил по-английски, думая, что никто его больше не поймет.
— Эта дама работает в паре с Тенью и, возможно, она сможет вывести нас на него, хотя мы вряд ли теперь найдем их здесь.
Военному офицеру этого было достаточно, для того, чтобы дать команду сворачивать силы и оставить П***ск праздновать свой великий праздник дальше. Он на самом деле был удовлетворен тем, что они сделали. Даже тот факт, что другой агент ушел — не страшен, они ведь не Интерпол, в конце концов.
Служба безопасности покинула помещение закулисной комнаты, и Брендон задал свой последний вопрос, чтобы убедится наверняка, но не знал, как лучше начать.
— Что вы думаете об этой Эрвин, насколько хорошо вы ее знаете?
— Я знаю ее с юных лет…
— Хотя вновь увидели ее только позавчера, — всунула свой нос темнокожая нянька, — я догадывалась, что с ней не все чисто. Ее возвращение напоминает о прошлом и бедах, ушедших вместе с ним.
— Скажите, а насколько Света близка Эрвин? Я имею ввиду, могла бы эта женщина рискнуть жизнью ради вашей дочери? Мне кажется, что именно она сыграла главную роль в ее спасении.
В разговор хотел вступить Скуратов и высказать свое мнение, что вряд ли крашеная мадам рисковала бы ради Малышки, так как они были знакомы всего пару дней, но Карла требовательно посмотрела на Виталия Андреевича, и тот нехотя ответил:
— Никто не знает насколько они со Светой близки, и я не поверю, что она могла бы причинить ей вред…
Этого ожидала Карла, и это подтвердило догадки Брендона.
Довольный, он побежал догонять полковника. Теперь журналист точно знал, что так удивило Мирроу и о чем он хотел рассказать перед смертью, и что сам Брендон никогда никому не расскажет.
* * *
Хижина вспыхнула, когда темнокожая дева по имени Карла бросила внутрь пылающую ветку, взятую из костра. Она была счастлива, потому что тот, кому она была отдана в рабство, был сейчас мертв. Это давало ей полную свободу, но она приняла решение. Как только Виталику помогли вылезти из рва она подошла, встала перед ним на колени и положила у ног золотой меч, принадлежавший Арбахану. Ее речь была недолгой, но очень выразительной, после чего она поцеловала его руку.— Папа, ты понял, что она сказала? — Виталик плохо знал африканские диалекты, на которых говорила новая знакомая.
— Она сказала, сынок, что ты спас ее жизнь. Теперь она отдает ее для того, чтобы служить тебе. Этот меч имеет огромное значение для ее народа, и она просит оставить его себе, чтобы охранять тебя.
— Пап, скажи, что она свободна. Мне слуги не нужны, — Виталик был удивлен, он считал, что такое можно встретить только в книгах. Но чтобы у него была рабыня? Нет, он живет, чтобы давать людям свободу, а не порабощать их.
Андрей Новак, отец Виталия, перевел девушке слова сына, что повергло ее в ужас. Карла разрыдалась и схватив меч, приставила к груди. Она сквозь слезы продолжала говорить, не давая вставить и слова.
— Папа, что с ней, что она говорит…
— Она говорит, что если ты откажешься, для нее это будет означать позор, значит она не способна ничего сделать для тебя, а для ее народа проще убить себя, нежели жить думая о том, что ты не смог отблагодарить спасшего тебя человека… И еще она говорит, что хочет верить в Бога, Которому ты служишь. И она считает, что ты святой человек, раз смог победить жителей ночи, и крылатые люди слушаются твоих слов.
— Я не знаю, что делать, я не могу ей позволить убить себя, но и служить нам я тоже не позволю.
Отец что-то сказал мулатке, она обрадовалась и кинулась целовать ему ноги. Он неловко отодвигаясь, помог ей встать.
— Что ты ей сказал?
— Он ей сказал, — заговорила мать, которая тоже частично понимала этот диалект, — то, что я сама не успела… Он предложил ей остаться у нас в семье не в качестве слуги, а в качестве друга и члена семьи.
Наконец-то ночь закончилась, и забрезжил рассвет.
По размытым дорогам из леса выбирались две черные «Волги», хотя их цвет с трудом можно было различить под налипшим слоем грязи. За рулем первой ехал Андрей Новак, а за рулем другой была его жена. В первой машине на заднем сиденье, понемногу приходя в себя, лежал Станислав. Рядом с ним сидела темнокожая девушка, поддерживая его голову. Карла сделала раненому тугую повязку из своей паранджи и приложила пожеванных листьев, имевших особую целительную силу в ее племенах, а у нас называемых просто — подорожник. На переднем сиденьи сидел Олег Адвокат, хотя он хотел быть в другой машине…
Ведь с Ксенией Новак ехали все остальные подростки. Ирина сидела впереди, слушая как следом за Виталиком Света, Тим и Стас повторяют молитву, раскаиваясь в своих делах, и просят Бога простить их и принять в Свою семью.
— И что нам теперь делать? — спросил Тимофей, как только показался город. — Мне так много нужно у тебя спросить. Как ты получил такую силу? Как ты оказался у нас в городе? Зачем, я уже понял, — и он улыбнулся.
— Мне впервые за последние годы очень радостно и спокойно. Я никого не боюсь, — добавила Света
— Ты может не знаешь, но мы, обладая огромной силой, постоянно жили в страхе. Даже сны и те были сплошь кошмарами, — дополнял Стас, — а сейчас для нас все новое, лично я не знаю, что мне дальше делать?
Виталик не думал долго. Эта ночь многое изменила в нем. О Христе он будет говорить теперь смело.
— Идите домой, а завтра после школы приходите к нам, мне тоже есть, что вам рассказать. Я постараюсь вас научить, как дальше жить без страха и буду помогать другим, кто мучается так же, как когда-то мучались вы.
Звучало убедительно. Но никто на самом деле не знал, что их ждало впереди.
Стас просто не знал, что ждет его дома. Ведь мама всегда грозила, что еще одна выходка с его стороны и она отправит его жить к отцу и брату в Москву. Тимофей даже и подумать не мог, что когда-то, он, достигнув положения в обществе, будет помогать гонимым в это время христианам выезжать в другие страны. А Ксения Новак и предположить не могла, что будет жить в Англии. Именно благодаря Тимофею.
Света догадывалась, что судьба ее сведет еще ближе с Виталиком, но не настолько, чтобы через пол года стать его женой. А сам Виталик был уверен, что это его друзья на всю жизнь и никак не думал, что одна из его новых знакомых исчезнет на многие годы, и лишь однажды навестит его, чтобы оставить свое самое большое сокровище.
Но это их ждало впереди, как и утренний город, встречающий победителей, а история, что произошла с ними, пусть останется тайной. Тайной прошлого, которую они постараются забыть и не рассказывать о ней никому, тем более своим внукам на ночь.
Эпилог
На грани томов
Полковник наблюдал за тем, как праздник подходит к своему завершению, и «муравейник расползается». Он сидел в кабине вертолета, занявшего позицию на крыше дома, и с высоты шестнадцатого этажа, наблюдал за движением людей, подобно птице, не имеющей других забот, как только вертеть головой по сторонам.
Полковник сам не понимал, чего он до сих пор здесь делает. Просто его помощник сказал, что нашел нечто очень интересное и попросил дождаться его. Шли минуты, а того все не было. Если он лишается сна из-за какой-то глупости, то сохрани Бог его подчиненного от грозы, что разразится прямо здесь.
— Взлетай! Я не собираюсь здесь ночевать! — приказ был отдан, и мотор начал раскручивать лопасти, заставляя их выпрямляться и набирать обороты.
— Подождите! — кричал помощник, появившись на крыше.
— Подожди, — отдал полковник очередной приказ. Пилот приостановил взлет, но мотор не глушил.
Подчиненный вскочил в вертолет, и как только закрыл дверь, механическая птица оторвалась от специально установленной платформы и взяла курс на Киев.
— Какого черта ты держал меня здесь! — выругался полковник.
— Вот, посмотрите, — помощник протянул папку с надписью «Совершенно секретно». — Я был в старом отделе КГБ, так вот там у них архив еще со второй мировой хранится. Не знаю как, но это осталось не уничтоженным. Я решил проверить по базе данных, что у них есть на Новак Виталия Андреевича и наткнулся на это. Весьма удивительная история. Советую прочитать.
— Хорошо, а что здесь? — полковник был не очень настроен читать при слабом освещении, да еще и в такое время. Для него подобные файлы не были чем-то новым, метку «Совершенно секретно» обычно цепляли на все подряд, только чтоб никто лишний не ковырялся в бумагах.
— Помните ту шумиху вокруг специального отдела. Были неопровержимые доказательства, что этот отдел был занят расследованием паранормальных явлений. Ну так вот, они в какой-то части были связаны с оккультизмом и бесовщиной.
— Говори, да не завирайся!
— Хорошо, просто прочтите… Это, наверное, единственное из того, что осталось от архивов специального отдела. Ведь только в такой дыре, как этот город, могли прошляпить подобный документ и не уничтожить.
Полковник нехотя открыл папку и начал читать, щурясь и напрягая зрение. После первых строк он понял, что документы и вправду стоили того, чтобы попортить глаза. Он читал быстро, так как хотел выхватить самую суть. Из обрывков файлов складывалась картина похлеще любого фантастического романа.
Левой рукой она тянула огромную сумку, а правую прижимала к груди. Эрвин шла на автопилоте. Лекарство, притупляющее чувства, теряло эффект, и его сменяла ноющая боль.
Нашарив замочную скважину, она попала в нее ключом только с третьего раза.
Она бросила сумку у порога, задернула шторы и перезарядила свой «Питон» (6-зарядный револьвер мощной силы, используется специальными войсками в США), даже не глядя на него. Сняв с предохранителя, она обошла каждую комнату номера и, закрыв дверь на дополнительный замок, направилась в ванную.
Эрвин скинула пальто и принялась разглядывать себя в зеркале.
— Красавица, ничего не скажешь, — прокомментировала она, осматривая каждую ссадину.
Ее черный обтягивающий костюм, который даже пуля не могла пробить, был просто изуродован. Когда она попыталась разглядеть ножевую рану на плече, ее аж передернуло.
— Вот сволочь, теперь придется штопать.
Она рассматривала маленькие порезы, и в памяти всплывали удары, как ей казалось более сильного противника. Это со стороны только казалось, что нож Мирроу пролетал мимо нее, а на самом деле, он просто скользил по прочной броне и отлетал в сторону.
Она с трудом стянула камуфляжный костюм, который помогал растворяться во тьме, и обнажила тело, покрытое синяками. Полюбовавшись тем, что с ней сделал «коллега», она потянулась за сумкой. Первым она вытащила мотоциклетный шлем, напичканный всевозможной техникой — это наверное все, что осталось ей на память от МАКС. Нового костюма в этой стране уже не найти, а до следующей она может и не добраться, ведь теперь охота начата на нее. Все ее голографические приборы теперь в руках секретных служб Украины, но может быть она их еще сможет вернуть. А если и нет, то она ничуть не жалеет. При необходимости Эрвин снова бы пошла на это. Ради Виталика, а особенно ради Светы она готова на все.
Она достала из сумки коробку с медицинскими препаратами и всевозможным допингом. Среди прочего там была маленькая баночка, в которой лежал стеклянный шарик с четырехзначным кодом, и она положила туда еще один, который нашла в останках Мирроу. Такой же шарик есть у нее, как и у всех агентов МАКС. Сложив номера вместе, можно получить код к общей кассе… в Швейцарском банке… но вряд ли она до него доберется. Итак, две капсулы и ее третья…
— Двенадцать из тридцати двух это уже что-то, — она убрала баночку обратно, взяла хирургическую нить и иглу.
Ловко орудуя зеркалом и нитью, она наложила десяток ровненьких швов на плече, и еще по пару стежков на бедре и под левой грудью. Эрвин посмотрела на себя, как ужасно портили ее идеальное тело шрамы.
— А теперь чудо-гадость, — объявила она словно конферансье перед выходом из коробки тюбика с мазью. — Нет, пожалуй, сначала надо что-то укрепляющее нервы.
Так как все обезболивающие из аптечки были использованы, она прошла через комнату к холодильнику в баре и принялась искать спиртное.
— Вот блин, даже пива и того нет! Вот тебе и благодарность, — в холодильнике было полно соков и лимонадов, а к дверце была прикреплена записка с каким-то местом из Писания о том, что полезней исполняться Духом, а не упиваться вином.
— Больше никогда не сниму номер здесь.
Она подняла трубку и позвонила в ресторан, находившийся внизу.
— Добрый вечер, ресторан «Сион», — приятный голос бармена внушал надежду.
— Можно бутылочку водочки в двадцать восьмой номер…
— У вас проблемы? Может вы хотите связаться с церковным психологом, я могу соединить вас с горячей линией по вопросам алкогольной реабилитации…
Эрвин сдерживалась, чтобы не хамить и не сболтнуть грязного словца.
— Послушай, малый, хочешь заработать стольник, тогда принеси мне то, о чем я прошу.
— Я понимаю вашу проблему, я сам пил десять лет…
— Меня не интересует сколько ты синячил, мне нужна хоть капля спиртного, понял?
— Понял, но ни чем помочь не могу, мы водку не продаем.
— Черт знает что! — выругалась она и бросила трубку. — Виталик, что ты сделал с этим городом. Мой отец всегда находил, что выпить, даже на церковном кладбище, а теперь бармены будут меня учить, что мне делать, а что нет.
Полковник сам не понимал, чего он до сих пор здесь делает. Просто его помощник сказал, что нашел нечто очень интересное и попросил дождаться его. Шли минуты, а того все не было. Если он лишается сна из-за какой-то глупости, то сохрани Бог его подчиненного от грозы, что разразится прямо здесь.
— Взлетай! Я не собираюсь здесь ночевать! — приказ был отдан, и мотор начал раскручивать лопасти, заставляя их выпрямляться и набирать обороты.
— Подождите! — кричал помощник, появившись на крыше.
— Подожди, — отдал полковник очередной приказ. Пилот приостановил взлет, но мотор не глушил.
Подчиненный вскочил в вертолет, и как только закрыл дверь, механическая птица оторвалась от специально установленной платформы и взяла курс на Киев.
— Какого черта ты держал меня здесь! — выругался полковник.
— Вот, посмотрите, — помощник протянул папку с надписью «Совершенно секретно». — Я был в старом отделе КГБ, так вот там у них архив еще со второй мировой хранится. Не знаю как, но это осталось не уничтоженным. Я решил проверить по базе данных, что у них есть на Новак Виталия Андреевича и наткнулся на это. Весьма удивительная история. Советую прочитать.
— Хорошо, а что здесь? — полковник был не очень настроен читать при слабом освещении, да еще и в такое время. Для него подобные файлы не были чем-то новым, метку «Совершенно секретно» обычно цепляли на все подряд, только чтоб никто лишний не ковырялся в бумагах.
— Помните ту шумиху вокруг специального отдела. Были неопровержимые доказательства, что этот отдел был занят расследованием паранормальных явлений. Ну так вот, они в какой-то части были связаны с оккультизмом и бесовщиной.
— Говори, да не завирайся!
— Хорошо, просто прочтите… Это, наверное, единственное из того, что осталось от архивов специального отдела. Ведь только в такой дыре, как этот город, могли прошляпить подобный документ и не уничтожить.
Полковник нехотя открыл папку и начал читать, щурясь и напрягая зрение. После первых строк он понял, что документы и вправду стоили того, чтобы попортить глаза. Он читал быстро, так как хотел выхватить самую суть. Из обрывков файлов складывалась картина похлеще любого фантастического романа.
Рапорт.(Дальше почерк стал немного меняться. Раньше этому не обучали, но сейчас существует целая наука, по которой можно по почерку определить характер человека. Если до этого буква «д» была с законченным хвостиком на конце, то теперь она обрывалась. Да и уклон сменился почти на восемь градусов, а это он мог определить даже при плохом освещении. Следовательно, агент писавший отчет, начинал врать.)
23 сентября 1983 в наше отделение прибыл агент специального отдела КГБ Киевского округа. Он сообщил, что в нашем городе под вымышленными именами Красновых скрываются шпионы, работающие на заграницу. Основная цель — найти и изъять книгу в кожаном переплете…
…Приказано доставить вертолетом молодую женщину-африканку, которая последние две недели содержалась под охраной в городе Запорожье. Дождавшись ее, я и мой напарник товарищ Б. поехали на место предположительной встречи с главным резидентом, укрывающим ценное информационное издание…
…Прибыв на место, нами был обнаружен культ, поклоняющийся идолу Арбахану, по преданиям, служившего покровителем Свободных драконов…
…В секту входили в основном подростки старшего школьного возраста. Специальный агент из Киева был им знаком. Они называли его именем — «Киранез», что можно растолковать с египетских наречий как «Знающий тайное». Он был главарем данной секты. Этот агент обладал сильной гипнотической практикой. Он вызывал иллюзии и покорял своей воле одним взглядом.Было еще много всего, что дополняло этот файл, но полковник погрузился в свои собственные мысли о том, как много в этом мире того, что не знает никто. И лучше бы этот файл тоже сожгли. Так он и сделает. Как только придет в свой кабинет, он предаст огню эту папку. Все под грифом «Совершенно секретно» — должно быть спрятано очень хорошо… в золе и пепле. Сейчас новая страна и новая история, а это все тайны прошлого, пусть они там и остаются.
Агент Б. под воздействием гипноза выхватил книгу и кинул ее в огонь, после чего открыл стрельбу по людям, не представляющим опасности. Я вынужден был открыть ответный огонь.
При перестрелке из гражданских никто не пострадал, я был ранен в плечевой сустав. Агент под именем «Киранез», также силой гипноза, заставил одного подростка убить другого. Лесник, пришедший на звуки выстрелов, пытался защитить ученика К… …Ранения ученика С. было не смертельным, и он, поддавшись гипнозу, бросился в ров, наполненный обломками деревьев, один из которых проткнул его в районе четвертого правого ребра…
…Агент «Киранез» сбежал, после чего гипнотическое влияние рассеялось. С группой этих людей была проведена особая работа и проверка под моим личным контролем. Все оказались достойными гражданами Советского Союза, не представляющими никакой угрозы для общества и партии…
01 октября 1983 года.
В доменных печах города Запорожье был расплавлен и пущен в переработку слиток неизвестного метала (в этом месте витиеватости лжи были заметны очень хорошо, хотя все остальное было чистой правдой), служивший алтарем странной секте…
* * *
Эрвин, кокетливо улыбаясь, взяла ключ от номера и, на зависть многим, совершенной походкой поднялась на второй этаж. Все видели в ней сногсшибательную красотку, и даже ее бледное лицо никого не удивляло. Все считали, что двойной слой пудры — последний писк моды. Она держала себя в руках, хотя каждый шаг отдавал болью. Эрвин была завернута в длинное пальто, по краям отделанное мехом норки, хотя недостаточно длинное, чтобы скрыть мужские сапоги, какие носят только в особых войсках.Левой рукой она тянула огромную сумку, а правую прижимала к груди. Эрвин шла на автопилоте. Лекарство, притупляющее чувства, теряло эффект, и его сменяла ноющая боль.
Нашарив замочную скважину, она попала в нее ключом только с третьего раза.
Она бросила сумку у порога, задернула шторы и перезарядила свой «Питон» (6-зарядный револьвер мощной силы, используется специальными войсками в США), даже не глядя на него. Сняв с предохранителя, она обошла каждую комнату номера и, закрыв дверь на дополнительный замок, направилась в ванную.
Эрвин скинула пальто и принялась разглядывать себя в зеркале.
— Красавица, ничего не скажешь, — прокомментировала она, осматривая каждую ссадину.
Ее черный обтягивающий костюм, который даже пуля не могла пробить, был просто изуродован. Когда она попыталась разглядеть ножевую рану на плече, ее аж передернуло.
— Вот сволочь, теперь придется штопать.
Она рассматривала маленькие порезы, и в памяти всплывали удары, как ей казалось более сильного противника. Это со стороны только казалось, что нож Мирроу пролетал мимо нее, а на самом деле, он просто скользил по прочной броне и отлетал в сторону.
Она с трудом стянула камуфляжный костюм, который помогал растворяться во тьме, и обнажила тело, покрытое синяками. Полюбовавшись тем, что с ней сделал «коллега», она потянулась за сумкой. Первым она вытащила мотоциклетный шлем, напичканный всевозможной техникой — это наверное все, что осталось ей на память от МАКС. Нового костюма в этой стране уже не найти, а до следующей она может и не добраться, ведь теперь охота начата на нее. Все ее голографические приборы теперь в руках секретных служб Украины, но может быть она их еще сможет вернуть. А если и нет, то она ничуть не жалеет. При необходимости Эрвин снова бы пошла на это. Ради Виталика, а особенно ради Светы она готова на все.
Она достала из сумки коробку с медицинскими препаратами и всевозможным допингом. Среди прочего там была маленькая баночка, в которой лежал стеклянный шарик с четырехзначным кодом, и она положила туда еще один, который нашла в останках Мирроу. Такой же шарик есть у нее, как и у всех агентов МАКС. Сложив номера вместе, можно получить код к общей кассе… в Швейцарском банке… но вряд ли она до него доберется. Итак, две капсулы и ее третья…
— Двенадцать из тридцати двух это уже что-то, — она убрала баночку обратно, взяла хирургическую нить и иглу.
Ловко орудуя зеркалом и нитью, она наложила десяток ровненьких швов на плече, и еще по пару стежков на бедре и под левой грудью. Эрвин посмотрела на себя, как ужасно портили ее идеальное тело шрамы.
— А теперь чудо-гадость, — объявила она словно конферансье перед выходом из коробки тюбика с мазью. — Нет, пожалуй, сначала надо что-то укрепляющее нервы.
Так как все обезболивающие из аптечки были использованы, она прошла через комнату к холодильнику в баре и принялась искать спиртное.
— Вот блин, даже пива и того нет! Вот тебе и благодарность, — в холодильнике было полно соков и лимонадов, а к дверце была прикреплена записка с каким-то местом из Писания о том, что полезней исполняться Духом, а не упиваться вином.
— Больше никогда не сниму номер здесь.
Она подняла трубку и позвонила в ресторан, находившийся внизу.
— Добрый вечер, ресторан «Сион», — приятный голос бармена внушал надежду.
— Можно бутылочку водочки в двадцать восьмой номер…
— У вас проблемы? Может вы хотите связаться с церковным психологом, я могу соединить вас с горячей линией по вопросам алкогольной реабилитации…
Эрвин сдерживалась, чтобы не хамить и не сболтнуть грязного словца.
— Послушай, малый, хочешь заработать стольник, тогда принеси мне то, о чем я прошу.
— Я понимаю вашу проблему, я сам пил десять лет…
— Меня не интересует сколько ты синячил, мне нужна хоть капля спиртного, понял?
— Понял, но ни чем помочь не могу, мы водку не продаем.
— Черт знает что! — выругалась она и бросила трубку. — Виталик, что ты сделал с этим городом. Мой отец всегда находил, что выпить, даже на церковном кладбище, а теперь бармены будут меня учить, что мне делать, а что нет.