Страница:
Когда в 1898 году Плащаница была выставлена на Международной выставке религиозного искусства, вновь разгорелись споры о ее подлинности. Одни видели в изображении на Плащанице плохую живопись, не заслуживающую особенного внимания. Другие, кто отнесся внимательно и беспристрастно, приходили к твердому убеждению, что это не живопись и изображение получилось непосредственно от тела умершего человека.
Для археологов Плащаница явилась совершенно необъяснимым предметом, так как ничего подобного ей ранее не встречалось. Плащаницу повесили высоко над аркой, а перед закрытием выставки решили сфотографировать.
Археолог и фотограф-любитель Секондо Пиа сделал два снимка. Один негатив оказался испорченным, а другой (60 х 50 сантиметров) вечером того же дня, 28 мая, он проявил и… оцепенел. Получилось очень отчетливое изображение в позитиве погребенного после распятия человека – со следами бичевания на спине, от ран на руках и ногах, в боках, со следами от тернового венца на лбу и на голове. На руках раны были не на ладонях, а выше сгиба кисти руки. Капли кровавого пота исчерчивают лицо, а на теле образуют сгустки крови. И несмотря на следы от ран фотограф видел перед собой фотографический портрет Спасителя – Лик с неземным выражением красоты и благородства. У С. Пиа невольно появилась и крепла уверенность, что на полотне до сих пор все видели лишь негативное изображение Лика и Божественного Тела Иисуса Христа. Всю ночь просидел фотограф в благоговейном созерцании, не отрывая глаз от портрета так неожиданно представшего у него в доме Иисуса Христа. «Святая Плащаница, – размышлял фотограф, – сама каким-то невообразимым способом представляет собой фотографически точный негатив, да еще с огромным духовным содержанием! Этой Святой Плащанице, этому удивительному в человеческий рост негативу, больше 1000 лет! А ведь нашей-то новоизобретенной фотографии всего 69 лет!.. Тут, в этих коричневых отпечатках из Гроба Господня, кроется необъяснимое чудо».
В ту памятную ночь фотограф понял, что Плащаница нерукотворна, что ни один художник древности не мог бы ее нарисовать, сделать, по существу, невидимый негатив. Позже Туринскую Плащаницу много раз снимали в разных лучах спектра – от рентгеновского до инфракрасного излучения. Ее изучают криминалисты, историки, физики, химики, врачи, ботаники, нумизматы и люди других профессий. Хотя неоднократно высказывалось убеждение, что Плащаница нерукотворна, но были попытки приписать ее кисти великого Леонардо да Винчи или какого-либо другого известного художника. Но Плащаница отражает такие анатомические подробности в строении человеческого тела, которые не были известны даже великим средневековым мастерам. На ней нет следов красок, связанных с изображением, только в одном месте она слегка испачкана краской. Это произошло, может быть, в 1516 году, когда А. Дюрер рисовал с нее копию.
Французские ученые, доктор химии П. Винсон и профессор физики Кольсон, увидев фотографические снимки, приступили к исследованию отпечатков на пелене. В течение двух лет ученые проделали целый ряд физико-химических опытов и пришли к выводу, что при тех условиях погребения, как об этом рассказывают евангелисты, отпечатки на полотне могли получиться. Изображение на Плащанице не могло быть подделано, так как художники прежних времен изображали распятого Иисуса Христа совершенно не так, да и рисунка в строгом смысле этого слова на пелене нет: на ней находятся лишь пятна без резких очертаний. Там, где пелена близко соприкасалась с телом, очертания эти интенсивнее и отчетливее.
Дальнейшие исследования показали, что подверженное действию аммиачных паров тело (завернутое, по обычаю древних евреев, в пропитанные соком алоэ пелены) может производить отпечаток на пелене совершенно так же, как и в случае с Туринской Плащаницей. Впоследствии свои исследования П. Винсон обобщил в книге, в которой он, в частности, писал: «Туринская Плащаница представляет поразительное явление с научной точки зрения. Не имея в пользу своей подлинности последовательных и достоверных научных данных, она сама неопровержимо ясно говорит о своей нерукотворности: история ее происхождения начертана на ней самой».
Известия об исследованиях французских ученых появились во многих периодических изданиях в 1902 году. Появились они и в русских журналах и газетах, вследствие чего в России интерес к Плащанице был настолько захватывающ, что многие русские люди дали себе обещание рано или поздно побывать в Турине для поклонения Святой Плащанице Христовой.
Вопрос о происхождении изображения на Плащанице вызывает интерес не только среди ученых. В середине 1980-х годов интересную версию выдвинул О. Хмоловский из Ленинградской области. Он считает, что изображение на Плащанице могла оставить… молния. И даже приводит случай, когда на теле солдата, убитого молнией, отпечатались форменная пряжка ремня и находящаяся у него в кармане монета. «Если допустить, – продолжает О. Хмоловский, – что в то время, когда тело Христа обертывали плащаницей, хлынул дождь и мокрое полотно прилипло к телу. Люди поспешили в укрытие, а тело Христа положили на землю. Ударившая рядом молния «стекла» на плащаницу и сделала отпечаток».
Однако физики (например, Л. Пекарь) утверждают, что от молнии, даже от ста молний, не может запечатлеться изображение ни на чем-либо, кроме особым образом и для особых целей приготовленных эмульсий. Даже если допустить, что образовалось вещество рекордной чувствительности, то и в таком случае от дневного или сумеречного света детали (как на любой фотографии) потеряли бы четкость за считанные секунды.
Врач М. Ильин подошел к вопросу о происхождении изображения на Святой Плащанице с медицинской точки зрения. Он считает, что человек, чье изображение сохранилось на Плащанице, был болен, а загадочный снимок получился благодаря особенностям его редкой болезни. Эта болезнь называется порфирия, когда у больного вместе с выделениями выходят порфирины – пигменты, в основе которых лежит структура из четырех колец пиррола. На свету патологические порфирины вступают в реакцию и окрашивают в красный и бурый цвет и сами выделения, и ткань, на которую они попадают.
В нашу задачу не входит описание всех исследований Святой Плащаницы, которые проводились на протяжении десятилетий. [23]Но об одном открытии, которое сделали Джексон и Джампер (эксперты военно-воздушных сил США) и которое по сей день вызывает головную боль у физиков и оптиков, мы все-таки расскажем.
Джексон и Джампер обработали снимки Плащаницы компьютерным анализатором, преобразующим интенсивность оттенков и тонов изображения в цифровую форму. Затем по этим данным было изготовлено множество картонных пластинок разной высоты. Поставленные друг за другом в определенном порядке эти пластинки образовали рельеф, ошеломивший исследователей. Они увидели на Плащанице объемное изображение человека! Такого результата после аналогичной обработки простых фотографий или рисунков не получается. И никто не может объяснить до сих пор, как в плоском контуре человеческой фигуры на Плащанице мог быть «закодирован» объемный вариант…
Святой Грааль
В западноевропейских легендах и сказаниях Святой Грааль – это таинственный сосуд, ради приближения к которому и приобщения благим его действиям рыцари совершали подвиги. Ему посвящено много мифов, древних легенд, поэм и кропотливых научных исследований. Трубадуры, менестрели, мейстерзингеры XI—XIII веков создали целую генеалогию королей и хранителей Грааля.
На происхождение легенды о Святом Граале в науке долгое время существовало два взгляда, разделявших исследователей на два лагеря. Для одних это была уэлльская сказочная тема, к которой впоследствии присоединились христианские имена и мотивы, для других ученых Святой Грааль – дальнейшее развитие христианского апокрифа, который обставился фантастическими подробностями народной сказки.
Одним из видных представителей кельтской теории был профессор Вилльмарк, который считал, что легенда о Святом Граале перешла в средневековую литературу из латинского пересказа ее, сделанного в VIII столетии одним британским отшельником. Идею чудесного сосуда он почерпнул в произведениях бардов, где встречается чаша, обладающая именем и качествами Святого Грааля.
По словам Вилльмарка, сосуд бардов носил имя, означающее то же, что и Святой Грааль. Слово «per», которое встречается в поэтических сказаниях, означает «широкий сосуд, чашу», и это соответствует Граалю (как его изъяснял галльский словарь). Правда, другие исследователи (например, Гелинанд) сомневались в таком объяснении. По их теории, слово «per» означало преимущественно кухонный сосуд, в котором что-то готовится, тогда как Граалем называлось блюдо, на котором у богачей подавались изысканнейшие кушанья. Таким образом, описание чаши у разных исследователей (как и у средневековых авторов) сильно разнилось. Для одних это была скромная чаша со стола апостолов, у других она была изготовлена из золота и украшена драгоценными камнями, третьи видели в Граале кубок, выточенный из изумруда, выпавшего из лба Люцифера при падении этого восставшего ангела.
Многие исследователи видят в таком разнообразии сюжетов связь с легендами дохристианской поры о жертвенной крови, например, с кубком, который выпивали десять богов древней Атлантиды перед началом своих собраний… Или с золотым кубком германских племен, либо с кубком с водой Стикса, который обладал особыми свойствами и считался вместилищем древних и утерянных знаний.
Вопросу об истоках сказания о Святом Граале в прошлые века было посвящено немало ученых работ (среди которых имелись и довольно солидные), но и до настоящего времени он остается без ответа. В России этим вопросом занимались профессор А.Н. Веселовский и Н. Дашкевич. Последний подробно исследовал все западноевропейские теории и отмечает, что в создании легенды о Святом Граале большую роль сыграли романы о рыцарях Круглого Стола. В течение 400 лет эти книги являлись творениями, всецело воплощавшими идеал знати. Аристократы собирали их в свои библиотеки, после обильных возлияний ими же развлекались гости знатных феодалов. Незнание рассказов о рыцарях Круглого Стола считалось признаком невежества, именами действующих лиц (Артура, Ланселота и других) называли младенца при крещении и т.д. Например, Мерлин является в романах ревнителем христианских начал. Так, одарив однажды бедняка богатством и почестями, он лишил его их, когда тот сильно возгордился и оказался неблагодарным.
Некоторые герои Круглого Стола были очень популярны. В конце XII века о рыцаре Артуре, в частности, писали: «В какое из мест, куда простирается христианское владычество, крылатая слава не занесла и где не сделала известным имени бритта Артура? Кто… не толкует о нем, когда он, как говорят нам паломники, возвращавшиеся с Востока, почти известнее азиатским народам, чем бриттам? Об Артуре говорят жители Востока, как и жители Запада, хотя их разделяет пространство всей земли. О нем говорит Египет, не молчит уединенный Босфор. Деяния его воспевает владыка государств Рим, да и некогда сопернику Рима Карфагену известны брани Артура, которые прославляет Антиохия, Армения, Палестина».
В цикл романов о рыцарях Круглого Стола входил и рассказ о Святом Граале, который оберегает на суде и в битве, он светится и витает в воздухе, отделяет праведников от грешников, питает и исцеляет, что впервые обнаружилось во время заточения Иосифа Аримафейского. Эта черта, играющая важную роль в легендах, сближает Святой Грааль и с мифологическими символами изобилия (в греческой мифологии это рог Амалфеи, в мифах и ритуалах кельтов это котел), а также с таинствами причащения «как хлеба ангелов» и манны небесной.
Исконную древность первоначальных сказаний о Граале найти теперь довольно трудно, а в средневековой рыцарской литературе мотив Грааля начинает возникать в конце XII века. В романе поэта Вольфрама фон Эшенбаха «Парцифаль» Святой Грааль – это не чаша, а камень, привнесенный ангелами на землю и обладающий чудесной силой. [24]
Несколько раньше романа «Парцифаль» появился «Роман об истории Грааля» французского автора Робера де Борона. Это произведение сохранилось в двух изложениях – прозаическом и стихотворном, но от второй части («Мерлин») сохранились, к сожалению, только фрагменты. Однако первоначальный объем и содержание поэмы по ним восстановить можно, и мы остановимся на первой части поэмы – «Иосиф Аримафейский», которая раскрывает суть легенды о Святом Граале.
У Робера де Борона поэма открывается рассказом об искуплении, которое автор рассматривает как освобождение от дьявола. Затем роман повествует о предательстве Иуды, об омовении Иисусом Христом ног своим ученикам и совершении Тайной вечери в доме Симона прокаженного. Иосиф Аримафейский находит на Голгофе чашу, из которой пил Иисус Христос, и относит ее римскому прокуратору Понтию Пилату, который отдает ему чашу вместе с дозволением снять с креста тело Спасителя и предать его погребению.
Иосиф принял на свои руки святое тело Иисуса Христа и тихо положил его на землю. Омывая его, он заметил струившуюся из ран кровь и ужаснулся, вспомнив, что ею был рассечен камень, находившийся у подножия Креста. Вспомнил он и о сосуде Тайной вечери, который перед тем был отдан ему Пилатом, и благочестивый Иосиф решил в этот сосуд собрать капли божественной крови. Он собрал в чашу капли из язв на руках, ногах и боках и после, обвив тело Иисуса богатой тканью, положил его в пещеру.
Весть о Воскресении Иисуса Христа сильно смутила иудеев, и они решили убить Иосифа и Никодима. Предупрежденный Никодим успел скрыться, Иосифа же схватили в постели, сильно избили и потом посадили в темницу, которую закрыли так, что башня снаружи казалась столбом. Никто не знал, что случилось с Иосифом, и Пилат был сильно огорчен его исчезновением, потому что не видел рядом с собой лучшего друга – правдивого и храброго.
Но Иосиф не был забыт. В осветившуюся темницу к нему явился Тот, за кого он пострадал, и принес сосуд, содержащий Его божественную кровь. Увидев Свет, Иосиф возрадовался сердцем, исполнился благодати и воскликнул: «Всемогущий Боже! Откуда может происходить этот Свет, если не от Тебя?».
«Иосиф, – сказал Христос, – не смущайся, тебя спасет сила Моего Отца! Ты возымеешь непрестанную радость, когда окончишь жизнь на земле. Я не привел сюда ни одного из своих учеников, потому что о нашей любви никто не ведает. Знай, что она будет явственна для всех и опасна для неверующих. Ты будешь обладать памятником Моей смерти, а после тебя те, которым ты Его вверишь. Вот он».
И Иисус Христос вручил Иосифу драгоценный сосуд с кровью, который Он скрывал в тайном, Ему одному известном месте. Иосиф пал на колени и благодарил, но указывал Спасителю на свою недостойность. Однако Иисус Христос повелел Иосифу взять Святой Грааль и хранить Его. Грааль должен был иметь трех хранителей.
Потом Иисус Христос возвестил, что никогда таинство не будет совершаться без того, чтобы не вспоминался подвиг Иосифа Аримафейского. Далее Спаситель сообщил Иосифу таинственные слова, которые Робер де Боран в своей поэме не передает, и в конце сказал: «Всякий раз, как ты будешь нуждаться, проси совета у трех сил, составляющих одно, и у Девы, носившей Сына, и ты будешь иметь совет в своем сердце, потому что к тебе будет говорить Святой Дух. Я не вывожу теперь тебя отсюда, потому что не наступило еще время».
Таково содержание поэмы Робера де Борона, составленное нами по пересказу Н. Дашкевича. Дальше поэма рассказывает об освобождении Иосифа из темницы императором Веспасианом, а потом коротко передает о его жизни на родине. Исследователи предполагают, что, возможно, в поэме говорится о перемещении драгоценного Грааля на запад и некоторых других событиях. Такая гипотеза возникла, вероятно, в связи с появлением реликвий этой крови на западе незадолго до выхода в свет романов о Святом Граале. Так, в 1148 году из Иерусалима во Фландрию была перенесена часть крови Христовой и была помещена в городе Брюгге – в церкви Святого Василия. А в 1171 году реликвии крови были выставлены в Нормандии. Эти и некоторые другие факты как нельзя лучше раскрывают причину, по которой благочестивый трувер остановился на легенде о собрании крови Христовой.
Обладание Святым Граалем всегда считалось заветной мечтой многих рыцарских орденов. Рыцари Круглого стола, тамплиеры, тевтонские рыцари – все они безуспешно занимались поисками этого мистического сосуда, чтобы овладеть тончайшими энергиями.
А теперь мы коснемся вопроса, который, на первый взгляд, может показаться необычным. Дело в том, что Парсифаль и поиски Святого Грааля имели особое значение для посвященных нацистов в фашистской Германии. Об этом пишет В.Пруссаков в своей книге «Оккультный мессия и его рейх». Музыкальная интерпретация легенды о Святом Граале Р. Вагнером произвела глубокое впечатление на мистиков-нацистов. Один из них, Отто Ран, вдохновленный историей Парсифаля, отправился на поиски Грааля.
В 1931 году он отправился во Францию и добрался до Монтсегюра – последнего пункта героической обороны катаров. Легенда гласит, что именно отсюда в ночь перед решающим штурмом папских крестоносцев незаметно ушли трое еретиков-катаров, забрав с собой священные реликвии. С угрозой для собственной жизни они сберегли магические регалии короля Дагобера II и чашу, считавшуюся Святым Граалем.
Отто Ран досконально изучил Монтсегюр и обнаружил здесь много потайных ходов, в которых (по его мысли) должно было быть припрятано «сокровище веков». Через два года он опубликовал книгу «Крестовый поход против Грааля» – о своих находках и героизме катаров. Согласно некоторым данным, в 1937 году
О. Ран отправил свои монтсегюрские «находки», среди которых находился и Святой Грааль, Гиммлеру. Жан-Мишель Ангебер в книге «Гитлер и традиция катаров» сообщает, что драгоценный сосуд переправили в замок Вевельсбург, где он хранился на мраморном пьедестале.
Дальнейшие сведения о судьбе Отто Рана полны загадок и противоречий. По одним источникам он был отправлен в концлагерь и там убит, по другим – он сам покончил с собой в марте 1939 года, приняв ампулу с цианистым калием. Историки высказывают предположение, что искатель Святого Грааля разочаровался в нацизме и осознал, что передал реликвию величайшей силы и значения не в те руки…
Генезис легенд о Святом Граале, как уже указывалось выше, до сих пор вызывает в науке много споров. Ученые спорят и об этимологии слова «Грааль», и о районах Западной Европы, куда Иосиф Аримафейский приехал из Палестины и где проходила его миссионерская деятельность. По традиции привыкли даже говорить о Святом Граале в мужском роде, как это принято во французском и немецком языках. А между тем «Полный православный Богословский энциклопедический словарь» сообщает: «По преданию, Иосиф Аримафейский, собиравший в нее кровь Христову, увез ее в Англию».
В восточнославянских преданиях Святой Грааль – это корзина с рыбой и бутылью красного вина, а латинское слово «gradual» означает богослужебную книгу.
Ни один из средневековых авторов поэм и романов о Святом Граале не раскрывает существо этого понятия окончательно, оставляя читателю лишь некие намеки. В сознании же всего христианского мира Святой Грааль – это чаша Тайной вечери, в которую впоследствии Иосиф Аримафейский собрал капли крови с пречистого тела Спасителя. В иллюстрациях к рукописям XIII—XIV веков он изображался преимущественно в виде потира.
Храм Воскресения Христова в Иерусалиме
На Земле есть одно место, одинаково священное для большинства людей нашей планеты. Это – святая земля Палестина, в которой находится святой город Иерусалим. Здесь сам Бог неоднократно являлся праведному Аврааму, обещая отдать эту землю ему и его потомству. В Иерусалиме жил и правил царь Давид, здесь ходил пророк Илия, в Вифлееме родился Господь и Спаситель наш Иисус Христос, здесь Он крестился в реке Иордань, а на берегах Генисаретского озера выбрал первых своих учеников. Здесь Он проповедовал свое учение, говорил притчи и поучения и явился ученикам при своем Воскресении.
Храм Гроба Господня в настоящее время находится внутри Иерусалима, а во времена земной жизни Христа эта местность была вне городской черты. Но в сегодняшнем Иерусалиме многочисленные туристы и паломники не найдут ни Голгофу, [25]где высились три печально знаменитых креста, ни пещеру вблизи них. С давних пор эти святые места скрыты в стенах храма Воскресения Христова.
В первые века христианства в храм Воскресения приходили ученики Христа, а впоследствии и новопросвещенные христиане, уверовавшие в то, что скончавшийся на горе Голгофе и воскресший в бывшей пред их глазами пещере был воистину Сын Бога Живого…
Гонимые римскими властями и местными правителями первые христиане тайно поклонялись этим святым местам. Чтобы отстранить их отсюда, римский император Адриан приказал место между Голгофой и погребальной пещерой сровнять с землей и завалить его мусором, а на месте этом соорудить языческие храмы. Язычники на этих святых местах поставили своих идолов: на месте Голгофы – Венеру, а на месте Гроба Господня – Юпитера, чтобы христиане, поклоняясь своим святыням, выглядели поклонниками идолов. Почти двести лет места нашего Спасения были скрыты от глаз, но сами языческие храмы указывали эти святыни приходившим на поклонение.
Во внутренний дворик храма Воскресения ведет низкая дверь. Сразу от главного входа в храм направо поднимается крутая лестница, которая ведет к Голгофе – месту, где был распят Спаситель. Место это разделено на два нефа, один из которых принадлежит греко-православной церкви, а другой – римско-католической. В православном притворе при свете свечей ярко блестят золотые и позолоченные оклады икон. А в большом зале, располагающемся напротив Часовни Гроба Господня, находятся четыре иконы московских богомазов с изумительными серебряными окладами необычайно тонкой работы.
Католический притвор украшают мозаичные картины на библейские темы. В колонне у стены, разделяющей оба нефа, находится усыпанное драгоценными камнями изображение Девы Марии. Оно было изготовлено на пожертвования, собранные во многих странах, настоящая же стоимость горельефа превышает три миллиона долларов.
Голгофа до пожара 1808 года находилась как бы на втором этаже храма. К ней вели восемнадцать ступеней крутой лестницы, расположенной у Камня миропомазания Тела Христова. Богослужения здесь совершались на виду у молящихся на мраморной плите, поддерживаемой четырьмя столбиками. Под плитой находится отделанное серебром отверстие в камне, указывающее место, где был водружен Крест Господень.
В храме Воскресения, спустившись по лестнице в 26 ступенек, паломники попадают в подземелье – придел святой равноапостольной царицы Елены.
По преданию, царица Елена, посетив Иерусалим, долгое время пыталась обрести (найти) крест, на котором был распят Иисус Христос. Наконец один еврей рассказал ей слышанное от предков, что древо, послужившее для крестной смерти, было брошено тут же – близ места казни.
Придел святой царицы Елены прежде принадлежал абиссинцам, которые потом уступили его армянам. Во имя Животворящего Креста Господня этот придел был сооружен первым христианским императором Константином. Придел имеет форму четырехугольника, четыре толстых столба посередине поддерживают купол, который шестью своими окнами освещает весь придел.
В приделе святой Елены находятся два престола: один сооружен во имя самой святой царицы, другой посвящен благому разбойнику, раскаявшемуся на кресте. В стене, налево от престола разбойника, есть место, в котором (если приложить к нему ухо) слышится шум, указывающий, что сзади пустое пространство. Нередко в нем гудит ветер.
В этом подземелье видны огромные камни природной скалы в том виде, в каком они остались после землетрясения, бывшего во время страстей Христовых. Вверху видно окно в скале, из которого святая царица Елена смотрела на работающих, поощряя их копать, чтобы быстрее обрести Животворящий Крест. Направо от первого престола располагается каменное ложе наподобие кресла, на котором (по преданию) сидела царица Елена.
Это подземелье как раз и находится на месте рва (или лощины), которое евреи называли «юдолью мертвых», ибо туда повергали распятых с крестами их. Туда же впоследствии был сброшен и крест Иисуса Христа.
После долгого копания рабочие нашли три креста, но который из них был крестом Иисуса Христа – неизвестно. В это время мимо проносили покойника для погребения. Благоверная царица Елена остановила несущих и приказала возложить на покойника последовательно три креста. При возложении первых двух крестов не произошло никакого действия, но когда был возложен третий крест, то покойник сразу же ожил.
Для археологов Плащаница явилась совершенно необъяснимым предметом, так как ничего подобного ей ранее не встречалось. Плащаницу повесили высоко над аркой, а перед закрытием выставки решили сфотографировать.
Археолог и фотограф-любитель Секондо Пиа сделал два снимка. Один негатив оказался испорченным, а другой (60 х 50 сантиметров) вечером того же дня, 28 мая, он проявил и… оцепенел. Получилось очень отчетливое изображение в позитиве погребенного после распятия человека – со следами бичевания на спине, от ран на руках и ногах, в боках, со следами от тернового венца на лбу и на голове. На руках раны были не на ладонях, а выше сгиба кисти руки. Капли кровавого пота исчерчивают лицо, а на теле образуют сгустки крови. И несмотря на следы от ран фотограф видел перед собой фотографический портрет Спасителя – Лик с неземным выражением красоты и благородства. У С. Пиа невольно появилась и крепла уверенность, что на полотне до сих пор все видели лишь негативное изображение Лика и Божественного Тела Иисуса Христа. Всю ночь просидел фотограф в благоговейном созерцании, не отрывая глаз от портрета так неожиданно представшего у него в доме Иисуса Христа. «Святая Плащаница, – размышлял фотограф, – сама каким-то невообразимым способом представляет собой фотографически точный негатив, да еще с огромным духовным содержанием! Этой Святой Плащанице, этому удивительному в человеческий рост негативу, больше 1000 лет! А ведь нашей-то новоизобретенной фотографии всего 69 лет!.. Тут, в этих коричневых отпечатках из Гроба Господня, кроется необъяснимое чудо».
В ту памятную ночь фотограф понял, что Плащаница нерукотворна, что ни один художник древности не мог бы ее нарисовать, сделать, по существу, невидимый негатив. Позже Туринскую Плащаницу много раз снимали в разных лучах спектра – от рентгеновского до инфракрасного излучения. Ее изучают криминалисты, историки, физики, химики, врачи, ботаники, нумизматы и люди других профессий. Хотя неоднократно высказывалось убеждение, что Плащаница нерукотворна, но были попытки приписать ее кисти великого Леонардо да Винчи или какого-либо другого известного художника. Но Плащаница отражает такие анатомические подробности в строении человеческого тела, которые не были известны даже великим средневековым мастерам. На ней нет следов красок, связанных с изображением, только в одном месте она слегка испачкана краской. Это произошло, может быть, в 1516 году, когда А. Дюрер рисовал с нее копию.
Французские ученые, доктор химии П. Винсон и профессор физики Кольсон, увидев фотографические снимки, приступили к исследованию отпечатков на пелене. В течение двух лет ученые проделали целый ряд физико-химических опытов и пришли к выводу, что при тех условиях погребения, как об этом рассказывают евангелисты, отпечатки на полотне могли получиться. Изображение на Плащанице не могло быть подделано, так как художники прежних времен изображали распятого Иисуса Христа совершенно не так, да и рисунка в строгом смысле этого слова на пелене нет: на ней находятся лишь пятна без резких очертаний. Там, где пелена близко соприкасалась с телом, очертания эти интенсивнее и отчетливее.
Дальнейшие исследования показали, что подверженное действию аммиачных паров тело (завернутое, по обычаю древних евреев, в пропитанные соком алоэ пелены) может производить отпечаток на пелене совершенно так же, как и в случае с Туринской Плащаницей. Впоследствии свои исследования П. Винсон обобщил в книге, в которой он, в частности, писал: «Туринская Плащаница представляет поразительное явление с научной точки зрения. Не имея в пользу своей подлинности последовательных и достоверных научных данных, она сама неопровержимо ясно говорит о своей нерукотворности: история ее происхождения начертана на ней самой».
Известия об исследованиях французских ученых появились во многих периодических изданиях в 1902 году. Появились они и в русских журналах и газетах, вследствие чего в России интерес к Плащанице был настолько захватывающ, что многие русские люди дали себе обещание рано или поздно побывать в Турине для поклонения Святой Плащанице Христовой.
Вопрос о происхождении изображения на Плащанице вызывает интерес не только среди ученых. В середине 1980-х годов интересную версию выдвинул О. Хмоловский из Ленинградской области. Он считает, что изображение на Плащанице могла оставить… молния. И даже приводит случай, когда на теле солдата, убитого молнией, отпечатались форменная пряжка ремня и находящаяся у него в кармане монета. «Если допустить, – продолжает О. Хмоловский, – что в то время, когда тело Христа обертывали плащаницей, хлынул дождь и мокрое полотно прилипло к телу. Люди поспешили в укрытие, а тело Христа положили на землю. Ударившая рядом молния «стекла» на плащаницу и сделала отпечаток».
Однако физики (например, Л. Пекарь) утверждают, что от молнии, даже от ста молний, не может запечатлеться изображение ни на чем-либо, кроме особым образом и для особых целей приготовленных эмульсий. Даже если допустить, что образовалось вещество рекордной чувствительности, то и в таком случае от дневного или сумеречного света детали (как на любой фотографии) потеряли бы четкость за считанные секунды.
Врач М. Ильин подошел к вопросу о происхождении изображения на Святой Плащанице с медицинской точки зрения. Он считает, что человек, чье изображение сохранилось на Плащанице, был болен, а загадочный снимок получился благодаря особенностям его редкой болезни. Эта болезнь называется порфирия, когда у больного вместе с выделениями выходят порфирины – пигменты, в основе которых лежит структура из четырех колец пиррола. На свету патологические порфирины вступают в реакцию и окрашивают в красный и бурый цвет и сами выделения, и ткань, на которую они попадают.
В нашу задачу не входит описание всех исследований Святой Плащаницы, которые проводились на протяжении десятилетий. [23]Но об одном открытии, которое сделали Джексон и Джампер (эксперты военно-воздушных сил США) и которое по сей день вызывает головную боль у физиков и оптиков, мы все-таки расскажем.
Джексон и Джампер обработали снимки Плащаницы компьютерным анализатором, преобразующим интенсивность оттенков и тонов изображения в цифровую форму. Затем по этим данным было изготовлено множество картонных пластинок разной высоты. Поставленные друг за другом в определенном порядке эти пластинки образовали рельеф, ошеломивший исследователей. Они увидели на Плащанице объемное изображение человека! Такого результата после аналогичной обработки простых фотографий или рисунков не получается. И никто не может объяснить до сих пор, как в плоском контуре человеческой фигуры на Плащанице мог быть «закодирован» объемный вариант…
Святой Грааль
На происхождение легенды о Святом Граале в науке долгое время существовало два взгляда, разделявших исследователей на два лагеря. Для одних это была уэлльская сказочная тема, к которой впоследствии присоединились христианские имена и мотивы, для других ученых Святой Грааль – дальнейшее развитие христианского апокрифа, который обставился фантастическими подробностями народной сказки.
Одним из видных представителей кельтской теории был профессор Вилльмарк, который считал, что легенда о Святом Граале перешла в средневековую литературу из латинского пересказа ее, сделанного в VIII столетии одним британским отшельником. Идею чудесного сосуда он почерпнул в произведениях бардов, где встречается чаша, обладающая именем и качествами Святого Грааля.
По словам Вилльмарка, сосуд бардов носил имя, означающее то же, что и Святой Грааль. Слово «per», которое встречается в поэтических сказаниях, означает «широкий сосуд, чашу», и это соответствует Граалю (как его изъяснял галльский словарь). Правда, другие исследователи (например, Гелинанд) сомневались в таком объяснении. По их теории, слово «per» означало преимущественно кухонный сосуд, в котором что-то готовится, тогда как Граалем называлось блюдо, на котором у богачей подавались изысканнейшие кушанья. Таким образом, описание чаши у разных исследователей (как и у средневековых авторов) сильно разнилось. Для одних это была скромная чаша со стола апостолов, у других она была изготовлена из золота и украшена драгоценными камнями, третьи видели в Граале кубок, выточенный из изумруда, выпавшего из лба Люцифера при падении этого восставшего ангела.
Многие исследователи видят в таком разнообразии сюжетов связь с легендами дохристианской поры о жертвенной крови, например, с кубком, который выпивали десять богов древней Атлантиды перед началом своих собраний… Или с золотым кубком германских племен, либо с кубком с водой Стикса, который обладал особыми свойствами и считался вместилищем древних и утерянных знаний.
Вопросу об истоках сказания о Святом Граале в прошлые века было посвящено немало ученых работ (среди которых имелись и довольно солидные), но и до настоящего времени он остается без ответа. В России этим вопросом занимались профессор А.Н. Веселовский и Н. Дашкевич. Последний подробно исследовал все западноевропейские теории и отмечает, что в создании легенды о Святом Граале большую роль сыграли романы о рыцарях Круглого Стола. В течение 400 лет эти книги являлись творениями, всецело воплощавшими идеал знати. Аристократы собирали их в свои библиотеки, после обильных возлияний ими же развлекались гости знатных феодалов. Незнание рассказов о рыцарях Круглого Стола считалось признаком невежества, именами действующих лиц (Артура, Ланселота и других) называли младенца при крещении и т.д. Например, Мерлин является в романах ревнителем христианских начал. Так, одарив однажды бедняка богатством и почестями, он лишил его их, когда тот сильно возгордился и оказался неблагодарным.
Некоторые герои Круглого Стола были очень популярны. В конце XII века о рыцаре Артуре, в частности, писали: «В какое из мест, куда простирается христианское владычество, крылатая слава не занесла и где не сделала известным имени бритта Артура? Кто… не толкует о нем, когда он, как говорят нам паломники, возвращавшиеся с Востока, почти известнее азиатским народам, чем бриттам? Об Артуре говорят жители Востока, как и жители Запада, хотя их разделяет пространство всей земли. О нем говорит Египет, не молчит уединенный Босфор. Деяния его воспевает владыка государств Рим, да и некогда сопернику Рима Карфагену известны брани Артура, которые прославляет Антиохия, Армения, Палестина».
В цикл романов о рыцарях Круглого Стола входил и рассказ о Святом Граале, который оберегает на суде и в битве, он светится и витает в воздухе, отделяет праведников от грешников, питает и исцеляет, что впервые обнаружилось во время заточения Иосифа Аримафейского. Эта черта, играющая важную роль в легендах, сближает Святой Грааль и с мифологическими символами изобилия (в греческой мифологии это рог Амалфеи, в мифах и ритуалах кельтов это котел), а также с таинствами причащения «как хлеба ангелов» и манны небесной.
Исконную древность первоначальных сказаний о Граале найти теперь довольно трудно, а в средневековой рыцарской литературе мотив Грааля начинает возникать в конце XII века. В романе поэта Вольфрама фон Эшенбаха «Парцифаль» Святой Грааль – это не чаша, а камень, привнесенный ангелами на землю и обладающий чудесной силой. [24]
Несколько раньше романа «Парцифаль» появился «Роман об истории Грааля» французского автора Робера де Борона. Это произведение сохранилось в двух изложениях – прозаическом и стихотворном, но от второй части («Мерлин») сохранились, к сожалению, только фрагменты. Однако первоначальный объем и содержание поэмы по ним восстановить можно, и мы остановимся на первой части поэмы – «Иосиф Аримафейский», которая раскрывает суть легенды о Святом Граале.
У Робера де Борона поэма открывается рассказом об искуплении, которое автор рассматривает как освобождение от дьявола. Затем роман повествует о предательстве Иуды, об омовении Иисусом Христом ног своим ученикам и совершении Тайной вечери в доме Симона прокаженного. Иосиф Аримафейский находит на Голгофе чашу, из которой пил Иисус Христос, и относит ее римскому прокуратору Понтию Пилату, который отдает ему чашу вместе с дозволением снять с креста тело Спасителя и предать его погребению.
Иосиф принял на свои руки святое тело Иисуса Христа и тихо положил его на землю. Омывая его, он заметил струившуюся из ран кровь и ужаснулся, вспомнив, что ею был рассечен камень, находившийся у подножия Креста. Вспомнил он и о сосуде Тайной вечери, который перед тем был отдан ему Пилатом, и благочестивый Иосиф решил в этот сосуд собрать капли божественной крови. Он собрал в чашу капли из язв на руках, ногах и боках и после, обвив тело Иисуса богатой тканью, положил его в пещеру.
Весть о Воскресении Иисуса Христа сильно смутила иудеев, и они решили убить Иосифа и Никодима. Предупрежденный Никодим успел скрыться, Иосифа же схватили в постели, сильно избили и потом посадили в темницу, которую закрыли так, что башня снаружи казалась столбом. Никто не знал, что случилось с Иосифом, и Пилат был сильно огорчен его исчезновением, потому что не видел рядом с собой лучшего друга – правдивого и храброго.
Но Иосиф не был забыт. В осветившуюся темницу к нему явился Тот, за кого он пострадал, и принес сосуд, содержащий Его божественную кровь. Увидев Свет, Иосиф возрадовался сердцем, исполнился благодати и воскликнул: «Всемогущий Боже! Откуда может происходить этот Свет, если не от Тебя?».
«Иосиф, – сказал Христос, – не смущайся, тебя спасет сила Моего Отца! Ты возымеешь непрестанную радость, когда окончишь жизнь на земле. Я не привел сюда ни одного из своих учеников, потому что о нашей любви никто не ведает. Знай, что она будет явственна для всех и опасна для неверующих. Ты будешь обладать памятником Моей смерти, а после тебя те, которым ты Его вверишь. Вот он».
И Иисус Христос вручил Иосифу драгоценный сосуд с кровью, который Он скрывал в тайном, Ему одному известном месте. Иосиф пал на колени и благодарил, но указывал Спасителю на свою недостойность. Однако Иисус Христос повелел Иосифу взять Святой Грааль и хранить Его. Грааль должен был иметь трех хранителей.
Потом Иисус Христос возвестил, что никогда таинство не будет совершаться без того, чтобы не вспоминался подвиг Иосифа Аримафейского. Далее Спаситель сообщил Иосифу таинственные слова, которые Робер де Боран в своей поэме не передает, и в конце сказал: «Всякий раз, как ты будешь нуждаться, проси совета у трех сил, составляющих одно, и у Девы, носившей Сына, и ты будешь иметь совет в своем сердце, потому что к тебе будет говорить Святой Дух. Я не вывожу теперь тебя отсюда, потому что не наступило еще время».
Таково содержание поэмы Робера де Борона, составленное нами по пересказу Н. Дашкевича. Дальше поэма рассказывает об освобождении Иосифа из темницы императором Веспасианом, а потом коротко передает о его жизни на родине. Исследователи предполагают, что, возможно, в поэме говорится о перемещении драгоценного Грааля на запад и некоторых других событиях. Такая гипотеза возникла, вероятно, в связи с появлением реликвий этой крови на западе незадолго до выхода в свет романов о Святом Граале. Так, в 1148 году из Иерусалима во Фландрию была перенесена часть крови Христовой и была помещена в городе Брюгге – в церкви Святого Василия. А в 1171 году реликвии крови были выставлены в Нормандии. Эти и некоторые другие факты как нельзя лучше раскрывают причину, по которой благочестивый трувер остановился на легенде о собрании крови Христовой.
Обладание Святым Граалем всегда считалось заветной мечтой многих рыцарских орденов. Рыцари Круглого стола, тамплиеры, тевтонские рыцари – все они безуспешно занимались поисками этого мистического сосуда, чтобы овладеть тончайшими энергиями.
А теперь мы коснемся вопроса, который, на первый взгляд, может показаться необычным. Дело в том, что Парсифаль и поиски Святого Грааля имели особое значение для посвященных нацистов в фашистской Германии. Об этом пишет В.Пруссаков в своей книге «Оккультный мессия и его рейх». Музыкальная интерпретация легенды о Святом Граале Р. Вагнером произвела глубокое впечатление на мистиков-нацистов. Один из них, Отто Ран, вдохновленный историей Парсифаля, отправился на поиски Грааля.
В 1931 году он отправился во Францию и добрался до Монтсегюра – последнего пункта героической обороны катаров. Легенда гласит, что именно отсюда в ночь перед решающим штурмом папских крестоносцев незаметно ушли трое еретиков-катаров, забрав с собой священные реликвии. С угрозой для собственной жизни они сберегли магические регалии короля Дагобера II и чашу, считавшуюся Святым Граалем.
Отто Ран досконально изучил Монтсегюр и обнаружил здесь много потайных ходов, в которых (по его мысли) должно было быть припрятано «сокровище веков». Через два года он опубликовал книгу «Крестовый поход против Грааля» – о своих находках и героизме катаров. Согласно некоторым данным, в 1937 году
О. Ран отправил свои монтсегюрские «находки», среди которых находился и Святой Грааль, Гиммлеру. Жан-Мишель Ангебер в книге «Гитлер и традиция катаров» сообщает, что драгоценный сосуд переправили в замок Вевельсбург, где он хранился на мраморном пьедестале.
Дальнейшие сведения о судьбе Отто Рана полны загадок и противоречий. По одним источникам он был отправлен в концлагерь и там убит, по другим – он сам покончил с собой в марте 1939 года, приняв ампулу с цианистым калием. Историки высказывают предположение, что искатель Святого Грааля разочаровался в нацизме и осознал, что передал реликвию величайшей силы и значения не в те руки…
Генезис легенд о Святом Граале, как уже указывалось выше, до сих пор вызывает в науке много споров. Ученые спорят и об этимологии слова «Грааль», и о районах Западной Европы, куда Иосиф Аримафейский приехал из Палестины и где проходила его миссионерская деятельность. По традиции привыкли даже говорить о Святом Граале в мужском роде, как это принято во французском и немецком языках. А между тем «Полный православный Богословский энциклопедический словарь» сообщает: «По преданию, Иосиф Аримафейский, собиравший в нее кровь Христову, увез ее в Англию».
В восточнославянских преданиях Святой Грааль – это корзина с рыбой и бутылью красного вина, а латинское слово «gradual» означает богослужебную книгу.
Ни один из средневековых авторов поэм и романов о Святом Граале не раскрывает существо этого понятия окончательно, оставляя читателю лишь некие намеки. В сознании же всего христианского мира Святой Грааль – это чаша Тайной вечери, в которую впоследствии Иосиф Аримафейский собрал капли крови с пречистого тела Спасителя. В иллюстрациях к рукописям XIII—XIV веков он изображался преимущественно в виде потира.
Храм Воскресения Христова в Иерусалиме
Храм Гроба Господня в настоящее время находится внутри Иерусалима, а во времена земной жизни Христа эта местность была вне городской черты. Но в сегодняшнем Иерусалиме многочисленные туристы и паломники не найдут ни Голгофу, [25]где высились три печально знаменитых креста, ни пещеру вблизи них. С давних пор эти святые места скрыты в стенах храма Воскресения Христова.
В первые века христианства в храм Воскресения приходили ученики Христа, а впоследствии и новопросвещенные христиане, уверовавшие в то, что скончавшийся на горе Голгофе и воскресший в бывшей пред их глазами пещере был воистину Сын Бога Живого…
Гонимые римскими властями и местными правителями первые христиане тайно поклонялись этим святым местам. Чтобы отстранить их отсюда, римский император Адриан приказал место между Голгофой и погребальной пещерой сровнять с землей и завалить его мусором, а на месте этом соорудить языческие храмы. Язычники на этих святых местах поставили своих идолов: на месте Голгофы – Венеру, а на месте Гроба Господня – Юпитера, чтобы христиане, поклоняясь своим святыням, выглядели поклонниками идолов. Почти двести лет места нашего Спасения были скрыты от глаз, но сами языческие храмы указывали эти святыни приходившим на поклонение.
Во внутренний дворик храма Воскресения ведет низкая дверь. Сразу от главного входа в храм направо поднимается крутая лестница, которая ведет к Голгофе – месту, где был распят Спаситель. Место это разделено на два нефа, один из которых принадлежит греко-православной церкви, а другой – римско-католической. В православном притворе при свете свечей ярко блестят золотые и позолоченные оклады икон. А в большом зале, располагающемся напротив Часовни Гроба Господня, находятся четыре иконы московских богомазов с изумительными серебряными окладами необычайно тонкой работы.
Католический притвор украшают мозаичные картины на библейские темы. В колонне у стены, разделяющей оба нефа, находится усыпанное драгоценными камнями изображение Девы Марии. Оно было изготовлено на пожертвования, собранные во многих странах, настоящая же стоимость горельефа превышает три миллиона долларов.
Голгофа до пожара 1808 года находилась как бы на втором этаже храма. К ней вели восемнадцать ступеней крутой лестницы, расположенной у Камня миропомазания Тела Христова. Богослужения здесь совершались на виду у молящихся на мраморной плите, поддерживаемой четырьмя столбиками. Под плитой находится отделанное серебром отверстие в камне, указывающее место, где был водружен Крест Господень.
В храме Воскресения, спустившись по лестнице в 26 ступенек, паломники попадают в подземелье – придел святой равноапостольной царицы Елены.
По преданию, царица Елена, посетив Иерусалим, долгое время пыталась обрести (найти) крест, на котором был распят Иисус Христос. Наконец один еврей рассказал ей слышанное от предков, что древо, послужившее для крестной смерти, было брошено тут же – близ места казни.
Придел святой царицы Елены прежде принадлежал абиссинцам, которые потом уступили его армянам. Во имя Животворящего Креста Господня этот придел был сооружен первым христианским императором Константином. Придел имеет форму четырехугольника, четыре толстых столба посередине поддерживают купол, который шестью своими окнами освещает весь придел.
В приделе святой Елены находятся два престола: один сооружен во имя самой святой царицы, другой посвящен благому разбойнику, раскаявшемуся на кресте. В стене, налево от престола разбойника, есть место, в котором (если приложить к нему ухо) слышится шум, указывающий, что сзади пустое пространство. Нередко в нем гудит ветер.
В этом подземелье видны огромные камни природной скалы в том виде, в каком они остались после землетрясения, бывшего во время страстей Христовых. Вверху видно окно в скале, из которого святая царица Елена смотрела на работающих, поощряя их копать, чтобы быстрее обрести Животворящий Крест. Направо от первого престола располагается каменное ложе наподобие кресла, на котором (по преданию) сидела царица Елена.
Это подземелье как раз и находится на месте рва (или лощины), которое евреи называли «юдолью мертвых», ибо туда повергали распятых с крестами их. Туда же впоследствии был сброшен и крест Иисуса Христа.
После долгого копания рабочие нашли три креста, но который из них был крестом Иисуса Христа – неизвестно. В это время мимо проносили покойника для погребения. Благоверная царица Елена остановила несущих и приказала возложить на покойника последовательно три креста. При возложении первых двух крестов не произошло никакого действия, но когда был возложен третий крест, то покойник сразу же ожил.