Внезапно Санди обнаружил, что на острие Листа что-то мелькнуло. Вначале ему показалось, что это искра, но она стала увеличиваться, пухнуть, выросла до размеров солнечного зайчика, потом приобрела яркость шаровой молнии. Потом ее шаровидная форма сменилась каплеобразной, и она стекла по лезвию, по рукоятке в обхватившие ее пальцы. Прошла еще минута, затем Рэй вскочил, отряхнул листья и почти бегом вернулся к Санди. Глаза его блестели.
   — Я готов, — сказал он. — Теперь Ритуал состоится, и наши будут довольны. Пошли.
   Они шли еще около двух часов, прежде чем на их пути выросла огромная скала, которая и содержала в себе Черный Замок, выдолбленный внутри. Вершину скрывали низкие тучи. По словам Рэя, на многие этажи город уходил и вниз, под землю.
   — Там рудники, заводы, бараки рабов, — объяснил мальчик. — Все сейчас опустело, стоит, бездействует. Никто не хочет этим заниматься, не видят смысла. Ты идешь?
   Они не пошли в парадные ворота, Рэй свернул в какую-то трещину, и после долгого и утомительного подъема по извивающимся каменным лестницам, бывшим, кстати, в отличном состоянии, они оказались в какой-то тесной комнатке без окон.
   Рэй хотел было засветить лампу, но Санди предложил ему шарик волшебного света. Мальчишке понравилась волшебная игрушка, прикрепленная к его безымянному пальцу.
   — Ну, — сказал он, присаживаясь на покрытый старыми засаленными тряпками каменный выступ, служивший, видимо, ему постелью, — что ты тут хотел взять? Расскажи, лучше меня все равно никто не знает, где что лежит.
   Санди сел рядом.
   — Много лет назад, — сказал он, — прекратилась жизнь еще в одном городе. Он назывался Тримальхиар. Принц Черного трона убил правителя города Артура Клайгеля и разорил и почти стер с лица земли сам город. Клайгель был моим отцом, и я унаследовал руины. Я начал возрождать город, туда пришли люди. Но там столько тяжелой работы, что без драконов никак не обойтись. Мне нужны драконьи свистки. Я знаю, у Райана были питомники, стало быть, свистки где-то здесь. Я прошу тебя помочь мне. Мне нужно всего штук пятьдесят.
   — Там гораздо больше, — сказал Рэй. — А разве ты не жаждешь мстить?
   — Месть города не восстановит. Она бесплодна — так, во всяком случае, я ее понимаю. Да и тот человек сам себе так отомстил, что я в этом деле был бы уже лишним. Нет, Рэй, если уж тратить силы, так лучше на что-то полезное.
   — Не понимаю тебя, — сказал Рэй, наморщив лоб. — Пока. Потом я еще подумаю. Пятьдесят свистков я тебе отсыплю, все равно они валяются без дела. А ты покажешь мне свой город?
   — Разумеется, если ты захочешь. Ты, кстати, меня лучше поймешь, когда его увидишь.
   — Знаешь, — признался вдруг мальчишка, — при твоей-то силище ты мог бы попросту распять меня на ближайшем дереве и ломать, пока я не взвыл бы о пощаде и сам не притащил бы тебе эти свистки. А ты вместо этого пошел со мной в Замок, где оказался все-таки в моей власти. Мне это непривычно и ставит меня в тупик. Ты, правда, покажешь мне свой город? Я хочу знать, как их восстанавливают. Нет, ты, правда, не врешь?
   — Я настолько не умею врать, — признался Санди, — что стоит мне начать, как всем мое вранье становится очевидно. Но дело не в этом: я предпочитаю поступить с тобой честно.
   Он огляделся. В комнате было несколько дверей, и одна деталь, не замеченная прежде, бросилась ему в глаза. Все двери были снабжены мощными запорами. Он вспомнил, что Рэй сказал: «Все, кто выжили, посходили с ума». Мальчишка жил в Замке один, окруженный злобной, бесконтрольной и постоянно голодной нечистью. Поистине, Рэй не был обыкновенным человеком.
   — Пойдем, — Рэй распутал цепи на одной из дверей и снял засов.
   — Нам еще немного нужно подняться.
   Они шли долго, под их ногами сменялись каменные и чугунные лестницы, чередовались просторные темные залы с низкими потолками, сплошь заваленные технической рухлядью. Некоторые залы они пересекали по полу, другие, расположенные в иных уровнях и дышащие затхлой нежитью темных непроглядных провалов, приходилось обходить по металлическим решетчатым галереям, проложенным по стенам в несколько ярусов.
   Время от времени из-за угла на них выскакивало какое-нибудь странное создание, по большей части само страшно пугавшееся их и спешившее укрыться где-нибудь в тени. Нерасторопных или наглых Рэй без церемоний отшвыривал с дороги носком сапога. Поистине, в здешних отношениях дух нежности и уважения стоял не на первом месте. Эта нечисть и вправду была странной. У многих было по две головы, многие обладали нечетным количеством лап, попадались сиамские близнецы. Разум в них почти не проблескивал. Все это были жертвы эльфийской отравы. Да и сам Рэй в полной ли мере сохранил рассудок? Видя все окружающее, Санди всерьез засомневался в этом.
   Потом убранство комнат стало роскошнее. Видимо, они миновали уровень мастерских и перебрались в подсобные помещения дворца. Сам дворец, по словам проводника, занимал верхние этажи скалы. Они добрались до просторной комнаты, как и все прочие, загроможденной сваленной в кучу на полу рухлядью.
   — Это подсобка транспортных служб, — пояснил Рэй. — Тут много было упряжей, седел, ремней. Свистки тоже здесь.
   Свистки висели на вбитых в стены гвоздях целыми связками. Здесь было много больше пятидесяти.
   — Выбирай, — предложил Рэй, обводя все это добро хозяйским жестом.
   Санди отобрал ровно пятьдесят свистков похуже видом. Рэй следил за ним с некоторым недоумением.
   — Новые те, что лучше блестят, — заметил он.
   — Зато старые драконы сильнее, опытнее и сговорчивее, — пояснил Санди.
   По лицу Рэя видно было, что он взял это на заметку.
   — Возьми побольше, — посоветовал он. — На всякий случай. Вдруг кто-то заартачится. Дракониха как-то откровенничала, что свисток свистком, а все равно какую-то силу надо иметь, чтобы общаться с драконом. Слабака они мигом раскусят, обведут вокруг пальца, завладеют свистком, а им же самим еще и позавтракают. Так что я не рисковал до сих пор. Лет через пять попробую, но только с одним.
   Санди сложил все добро в мешок, раздувшийся, но почти не потяжелевший.
   — Как все просто, — сказал он с улыбкой, но в душе немного был разочарован. Приключения не получалось. Пришел и забрал. Вот только мальчишка интересный.
   Где-то далеко внизу ухнул колокол. Рэй тревожно оглянулся. Мимо них по полу шмыгнула какая-то неведомая тварюшка, за ней проскользнула другая, третья…
   — Ритуал, — шелестели они. — Ритуал… Скорее…
   — Ритуал! — спохватился Рэй. — Бежим скорее, я тебе покажу Ритуал. Будет говорить Дракониха.
   Не дожидаясь ответа, он вцепился в рукав Санди и потащил его за собой вниз, по тем же (а может, похожим) лесенкам, какими они пришли. У Санди было ощущение, что он сломя голову несется по муравейнику. Спешащая разнокалиберная нечисть то и дело обгоняла их, поторапливая других и себя.
   Наконец Рэй остановился. Он и Санди стояли теперь на галерее первого яруса, опоясывающей просторный подземный зал. Внизу, сколько видел глаз, колыхалось настоящее море костлявых, клыкастых, ушастых морд различного уровня безобразия, и только в центре, огражденное кольцом огромных чудищ с желтыми, свисающими из слюнявых пастей клыками, было круглое свободное место. Каждое из этих чудовищ держало в лапах какой-то ударный инструмент наподобие увешанных колокольчиками бубнов. Санди не захотелось задумываться о происхождении натянутой на них кожи.
   — Стой здесь и смотри, — вполголоса сказал ему Рэй, а сам, небрежно опершись рукой о тонкие перильца галереи, бесстрашно прыгнул вниз. Его появление было встречено восторженным ревом. Нечисть расступилась, пропуская его в круг. Он встал, тонкий, хрупкий, затянутый в черное, отчетливо видимый в свете многих сотен факелов.
   — Начнем, — сказал он, и нож будто сам прыгнул в его руку.
   Зарокотали бубны, чудовищная стража, кривляясь, пошла по кругу. Рэй свел брови к переносице, вживаясь в ритм, пропуская его сквозь каждую клеточку напряженного тела. Грохот, казалось, сотрясал его, но это была не дрожь. Это был танец. Неправильный, жуткий, ломавший его в странных, почти невозможных позах, где он каким-то чудом ухитрялся сохранять равновесие. Несколько раз волна грохота швыряла его на колени, раза два он упал ничком, немедленно вновь оказываясь на ногах и не выпуская ножа. И вот на острие ножа возникла давешняя шаровая молния. Санди понял. Суть Ритуала заключалась в том, что Рэй, будучи здесь единственным человеком, отдавал энергию для своей нечисти. Можно сказать, он кормил ее. Зрители (а точнее, потребители) в экстазе выли, рычали, визжали, хохотали, катались по земле и кусали друг друга за уши и лапы. Молния сорвалась с кончика ножа и устремилась к дальней стене, гладкой, с отблесками огней на поверхности. Но тут, когда молния коснулась ее, огней стало больше, они принялись перебегать, заиграли разными цветами. Это уже не были отражения. Стена играла собственным светом, и это Ритуал вызвал ее к жизни.
   — Здравствуйте во веки веков, дети Зла! — произнес приятный высокий голос с нотками металла, легко перекрывший все шумы зала. Санди огляделся, но самой Драконихи нигде не было. Здесь присутствовал только ее голос, сохраненный с помощью какого-то волшебства и возрожденный к жизни собственной энергией Рэя, остановившегося в круге и мелко дрожавшего от слабости. — Приветствую вас! Не забывайте, мир принадлежит вам! По праву силы! Да здравствует право силы!
   — Слава праву силы! — завопила нечисть. — Слава Золотой Чиа!
   — Жалости, — продолжал мурлыкающий голос, — нет. Сострадания, любви, прочих глупых выдумок — нет! Их нельзя попробовать на зуб. Есть только голод и его утоление. Возьмите этот мир и сожрите его. Только весь он, целиком, способен утолить ваш безмерный вековечный голод. Жрите, дети мои!
   Рэй бессильно опустился на каменный пол и тяжело дышал открытым ртом. Над ним в экстазе щелкали пасти, способные запросто перекусить его пополам, клыки почти касались его. Санди страстно хотел, чтобы мальчишка оказался где-нибудь вне этой жуткой арены. Он приготовился разблокироваться, готовый в любую минуту оказать ему помощь. И тут кто-то из тех, кому наскучил Ритуал и кому не хватало мозгов, чтобы следить за его тонкостями, заметил его.
   — Эй! — сказали снизу. — А это кто?
   — Человек? Что он тут делает?
   — Заткнитесь! — крикнул Рэй. — Он со мной. Это я привел его.
   — Ты? Ты привел этого? Да как ты смел?!
   Рэй приподнялся на трясущейся от напряжения руке. Пасти нависали над ним.
   — Я здесь Хозяин, — сказал он. — Привожу, кого хочу. Я командую вами, потому что кормлю вас.
   В ответ понеслись хохот и улюлюканье. Его слабость была так очевидна, что на ее фоне претензии казались смехотворными. Они уже забыли, как несколько минут назад жаждали его энергии. Что ж, короткая память на благодеяния свойственна не только нечисти.
   — Покажите ему, кто здесь Хозяин, — науськивал кто-то невидимый.
   — Покажите ему право силы!
   — Смерть предателю! — пискнул кто-то из толпы. Эта идея оказалась заразительной.
   — Предателю? — свирепо крикнул Рэй. — Да я вам все отдал!
   — Так зачем ты теперь нам сдался? — резонно заметил кто-то.
   И тогда Санди ударил. Однажды вся эта нечисть уже видела этот прием и испытала его на своей шкуре. Это был шквал светящегося белого ветра, который смел их всех, визжащих от негодования и страха, к дальней стене. Затем Санди швырнул Рэю невидимую нить. Лишь человек, обладающий Могуществом, способен ею воспользоваться. Рэй поймал ее на лету, Санди дернул что было сил, тонкая фигура в черном взмыла над залом, застонавшим от разочарования, и рухнула прямо в руки Белого волшебника.
   Санди схватил мальчика за запястье.
   — Бери, — сказал он. — Бери, сколько успеешь.
   Он вкачивал в него энергию почти насильно, вспомнив, что Рэй не умеет принимать через пальцы, а на манипуляции с ножом у них не было времени.
   — А теперь — бежим, — скомандовал повеселевший Рэй. — И побыстрее. Сейчас за нами будет погоня.
   И вовремя. Нечисть, клацая когтями по металлу, уже взбиралась на лесенку, ведущую к галерее. Рэй побежал вперед, Санди последовал за ним.
   Они долго петляли, порою проделывая чуть ли не акробатические трюки, и шум погони позади стал затихать, но еще долго от сводчатых потолков отражалось аукающее эхо. По расчетам Санди, они были уже глубоко под землей. Наконец Рэй позволил ему остановиться, обернулся и тщательно запер дверь.
   — Мы сумеем отсюда выбраться? — поинтересовался Санди.
   — В два счета, — ответил мальчик. — Здесь полно потайных ходов, а у этих никогда не хватит мозгов запомнить их все. Дня через два они все забудут, да и я тогда снова стану сильным. Передохнем, и я тебя выведу.
   Санди скинул с плеч мешок, достал оттуда хлеб и колбасу, отдал Рэю, а сам огляделся.
   Место было странным, а еще страннее было то, что здесь находилось. Здесь был полный порядок, на столе лежали книги, заложенные закладками. Посреди комнаты стояла машина, которая явно не была изделием местных мастеров, потому что в ее очертаниях ничто не напоминало о модерне. Напротив, все линии были строги, классичны, выверены и плавны. Множество зеркальных плоскостей и шаров из белого стекла, никелированные поручни и удобное кресло в центре. На всех шарах стояла выплавленная в стекле печать в виде вензеля «АК».
   — «Артур Клайгель»! — догадался Санди. — Рэй, это же машина Перехода. Ее сделал мой отец.
   — А как она работает? — поинтересовался практичный мальчишка.
   — Сейчас узнаю.
   Санди сел за стол, не подозревая, что в точности занимает бертраново место, и раскрыл книгу там, где она была заложена. Рассудив логически, он догадался, что тому, кто увлекался экспериментами, стоило отметить в книгах те места, которые относились к непосредственной эксплуатации. Рэй жевал бутерброд с колбасой и не сводил с него внимательных глаз.

ГЛАВА 14
ПОТЕШНАЯ МАЛЯВКА

   Подчиняясь направленному излучению, матовые шары засветились молочно-белым огнем. Санди, усевшийся в кресло, бывшее центром всего устройства, немного неуверенно положил руки на рычаги. В одном из зеркал, развернутом так, что оно было практически перед его глазами, возникла координатная сетка. Крутя верньеры, он стал смещать сетку, и после нескольких неудачных попыток вполне приладился. В сетке высветился ландшафт. Санди сперва выбрал самый мелкий масштаб, затем постепенно укрупнял его, создавая эффект снижающегося полета. Материк на экране сменился страной, страна районом, район — населенным пунктом.
   — Где это? — спросил Рэй, затаивший дыхание от восторга.
   — Не здесь. Это место называется Бычьим Бродом. Сейчас мы с тобою оттуда кое-кого заберем.
   Он еще немного сместил ландшафт в рамке видоискателя, выводя его на близлежащую северную границу и укрупняя масштаб так, что всю рамку занял один-единственный дом.
   — Прицелились, — пробормотал он. — Теперь большое зеркало.
   Он потянул за массивный никелированный рычаг с круглой шишкой на конце. Повинуясь его усилию, за ним и перед ним опустились два больших зеркала, отразивших его лицо и затылок. По бокам горели два белых шара на высоких подставках. Многократно отразившись одно в другом, они создали иллюзию бесконечного коридора. Санди задержал дыхание и нажал большую черную кнопку. Она со скрипом утонула в панели поверхности, и Рэй вскрикнул от неожиданности. Бесчисленные отражения Санди в коридоре зеркал исчезли, будто он и не сидел перед зеркалом. Вместо него в самом дальнем конце — он стал конечным, этот коридор! — высветилась массивная дубовая дверь. Санди укрупнил масштаб, дверь приблизилась и распахнулась. За ней открылась темная прихожая и лестница из мореного дуба, ведущая наверх. Едва прикасаясь к верньерам, Санди заставил зеркальный коридор подняться по лестнице и упереться в одну из дверей второго этажа. Он открыл эту дверь, и Рэй, чуть дышащий за его плечом, увидел слабо освещенную ночником комнату, где стояли четыре детские кроватки. В трех из них виднелись черные кудрявые головки, на подушке четвертой покоилась пламенно-рыжая.
   — Солли, — позвал Санди, увеличивая изображение в зеркале почти до натуральной величины. — Проснись.
   Уютное сопение из кроватки прекратилось, спящая повернулась на бок и приоткрыла разбойничий серый глаз.
   — Ой! — сказала она. — Папа!
   Санди приложил палец к губам, призывая ее к тишине.
   — Я хочу тебя забрать, — сказал он.
   — В Волшебную Страну? — заговорщически уточнила Солли. — Мама с тобой?
   — Мама ждет нас. Собирайся, только не разбуди мальчишек.
   — Еще бы. А то они тут же запросятся со мной.
   Дите деловито вылезло из кроватки, продемонстрировав длинную батистовую сорочку и выглядывающие из-под нее крепкие розовые пятки, и начало торопливо собирать в узелок дневную одежду.
   — Там поблизости водится опасная нечисть? — со знанием дела спросила она.
   — Немного больше, чем хотелось бы.
   — Ага. Тогда я вооружусь.
   Она подкралась к кроватке старшего из мальчиков, привычным жестом засунула руку под его подушку и вытащила оттуда рогатку.
   — У меня есть серебряная крона, — объяснила она шепотом. — Я в кого хочешь попаду, а Конрад сделает себе другую. Ну, теперь я готова.
   Рэй прыснул, глядя на щекастую кроху с охапкой одежек и рогаткой в зубах.
   — До чего потешная малявка, — сообщил он.
   — Слушай, Солли, — спохватился Санди, — некрасиво получится, если ты исчезнешь, никого не предупредив. Разбуди тихонько дядю Брика, только очень тихо, чтобы тетя Дигэ не проснулась. Я сейчас отсюда исчезну, а ждать буду в кухне.
   Солли понимающе кивнула и, немного путаясь в сорочке, протопала к дверям. Санди перебазировал зеркальный коридор в кухню.
   Минуту спустя там появился взъерошенный заспанный Брик, изрядно возмущенный настойчивостью, с которой Солли тянула его за руку. Увидев на своей рядовой кухне сверкающее великолепие зеркального коридора и улыбающуюся физиономию старого друга на его противоположном конце, он и думать позабыл про сон.
   — Чудеса! — только и сказал он. — Санди, ты в тех местах крупная шишка.
   — Места очень ровные, — пошутил Санди. — Дочку хочу забрать.
   — Ага. Так вы туда насовсем перебираетесь?
   Санди кивнул.
   — Поня-атно, — протянул Брик. — А дом? Ты бы его хоть в аренду сдал. Все же деньги.
   — Сдай от моего имени, — предложил Санди. — Присмотри, кстати, чтобы люди приличные попались, там у меня домовой симпатичный.
   — Пиши доверенность, — сказал Брик.
   — Бумаги под рукой нет, — пожаловался его могущественный друг.
   Брик исчез на несколько секунд, вернулся с бумагой, пером и чернильницей и, секунду поколебавшись, сунул все это добро в зеркальный коридор. Спустя мгновение письменные принадлежности оказались в руках Санди. Он склонился над бумагой, покрывая ее ровными рядами строк, внизу красиво расписался, перечитал, смущенно улыбнулся, скомкал лист и принялся за второй.
   — Что не так? — поинтересовался Брик.
   — По рассеянности расписался настоящим именем, — пояснил Санди. — У вас же Клайгелей не знают.
   Наконец содержание удовлетворило его, и документ перешел из рук в руки.
   — Какие у тебя новости? — спросил Санди.
   — Дочка родилась, — отчитался Брик. — Два месяца уже. Назвали, кстати, именем твоей жены. Диг с тестем меня помирила. Я, оказывается, недооценил стратегический дар этой интриганки. Они списались за моей спиной, старика растрогало, что старшего мы его именем назвали, и на той неделе герцог был у нас в гостях. Сперва изрядно пыжился, а к вечеру уже вовсю травил байки о своих приключениях. Ты же знаешь, он в трех войнах участвовал. Ну, а потом мы с ним сыграли в «кто кого перепьет».
   — Ну?
   — Он теперь меня уважает, — вздохнул Брик. — Я свалил его под стол. Но, черт возьми, следующее утро было самым паршивым в моей жизни. Крепкий старик.
   Слушая его, Санди вдруг подумал, что это совершенно замечательно, что Брик — обыкновенный человек, без всяких колдовских прибамбасов, никакого отношения к Волшебной Стране не имеющий и с похвальной стойкостью не верящий ни в какую нечисть, несмотря на то, что с появлением в его жизни Санди означенная нечисть полезла, фигурально выражаясь, из всех щелей. Брику, например, и в голову не пришло, что за Солли мог бы явиться и не он, Санди, а какой-нибудь злонамеренный оборотень, принявший его обличье. И Рэй тоже во все глаза таращился на впервые увиденного homo vulgaris.
   — Ладно, Брик, — сказал Санди. — Бог знает, когда увидимся. — Хотя ни черта толкового он не знает, этот бог. Давай дочку.
   Брик с недоверием посмотрел на зеркальный коридор. Все-таки отправить туда чернильницу-это одно, а ребенка — совсем другое.
   — Не бойся, — подбодрил его Санди. — Я точно знаю по меньшей мере двоих людей, которые этим путем прошли в еще более нежном возрасте. Я, как видишь, жив.
   Брик, решившись, приподнял Солли, гарцевавшую от нетерпения, и погрузил ее прямо в зеркальный коридор. Силы, действовавшие там, подхватили ее, протащили сквозь слепящий блеск и бесчисленные отражения, и через несколько мгновений Солли, швырнув на пол всю свою поклажу, повисла на шее у отца. Санди расцеловал упругие розовые щечки, махнул на прощание Брику и отключил машину. Пока он с ней возился, Солли разглядывала Рэя.
   — А ты кто? — спросила она.
   — Я — Рэй. Помогаю твоему отцу выпутаться из небольшой заварушки.
   Это была не вся правда, но Рэй нуждался именно в такой формулировке, чтобы сохранить самоуважение. Санди не стал напоминать ему о неприятном.
   — Помогай как следует, — указала Солли и протянула руку для рукопожатия.
   Рэй ухмыльнулся, но руку пожал.
   — Она привыкла командовать мальчишками, — объяснил Санди, торопливо одевая дочку. — Ну вот, мы готовы. Ты пойдешь с нами?
   Рэй кивнул.
   — Пусть перебесятся, — он указал на дверь, имея в виду тех, кому надлежало перебеситься. — Понадобится энергия, так еще вспомнят меня. А я и без них в любом лесу проживу.
   — В лесу? Ты же хотел повидать Тримальхиар?
   Рэй поджал губы.
   — А где гарантия, что я там не буду пленником? Мы оба знаем, кто ты и кто — я.
   — Мое слово.
   — И мое, — встряла Солли, явно претендовавшая на главную роль в этой сказке.
   — А кто этот тип, с которым ты разговаривал?
   — Брик? Это мой старый друг. Я ему доверяю.
   — А что он умеет делать?
   — Он Мастер Клинка. Профессиональный военный, пограничник. Я не знаю никого, кто лучше его владел бы мечом. А однажды мне пришлось видеть, как он орудует пивной кружкой, и это тоже было весьма примечательное зрелище.
   На лице Рэя отразились восхищение и зависть.
   — Вот это мужик! — сказал он.
   — Много ты понимаешь, — тут же обиделась за отца Солли.
   Рэй покосился на нее, но связываться не стал.
   — Ну, пойдемте, что ли, — предложил он. — Так уж и быть, пойду с тобой в Тримальхиар. Мне все равно здесь надоело.
   — Сделай одолжение, — вновь поддел его ехидный голосок.
   — Сперва мне нужно на Драконьи Холмы, — напомнил Санди.
   У Рэя явно перехватило дух.
   — Я с тобой!
   — И я!
   — Ничуть не бывало, — отрезал Санди. — Ты, маленькая принцесса, останешься в гостях у Осинки.
   — Ну, папа!
   — Я сказал, ты услышала.
   — Ну, а меня-то возьмешь? Я могу тебе пригодиться.
   — Это опасно, Рэй.
   Неверный ход. Если он хотел отделаться от Рэя, напоминать об опасности не следовало.
   — Я же Могущественный, — напомнил Рэй. — Или ты забыл? Я подкачаюсь по дороге. Послушай, я всю жизнь мечтал увидеть Драконьи Холмы!
   Оказалось, что Санди не в состоянии видеть мольбу в этих тигриных глазах. Это было неестественно, и он подумал, что через несколько лет Рэй, возможно, вообще забудет, что такое мольба.
   — С одним условием, — сказал он. — Пока рядом с нами будут драконы, ты не произнесешь ни слова. Считай, что ты онемел. Я мог бы заколдовать тебя соответствующим образом, но предпочитаю договориться.
   Очевидно, Рэй был не тот человек, которого можно безнаказанно унижать.
   — Так что же, — сварливо спросил мальчишка, — если они тебя будут жрать, мне и пикнуть нельзя?
   — Если они меня будут, как ты изысканно выразился, жрать, тебе твои голосовые связки уже не помогут.
   — Ладно, — буркнул Рэй. — Считай, что я онемел.
   Изрядно поплутав по темным низким коридорам, они выбрались в лес, и Санди позвал Осинку. Дриада немедленно откликнулась на его зов, явившись перед детьми, изумленно разинувшими на нее рты. Здешнее ее воплощение смотрелось невесело: без рябящего желто-красного убора, в одном лишь серебристом платье, выглядевшем поношенным и старым, она казалась нездоровой, но заметно обрадовалась ему.
   — Если я не вернусь через три дня, — попросил ее Санди, — доставь девочку в Тримальхиар. Солли, прошу тебя, побудь послушной хотя бы эти три дня.
   Солли кивнула и позволила дриаде взять себя за руку. Ее грустный вид произвел сильное впечатление на ребенка. Простившись, Санди и Рэй вновь зашагали по мертвому лесу.