Страница:
Писание последовательно учит, что Бог является Всевышним Правителем, Который может вершить Свою волю по всей Вселенной и среди обитателей Земли. Он может использовать все, что угодно, для того, чтобы добиться желанного результата; разумеется, до тех пор, пока это согласуется с Его характером (т.е. наличествуют некоторые внутренние ограничения или самоограничения). Предположим, у Него имеется одна цель — Его собственная слава. Такая цель не является аморальной. Бог не является субъектом по отношению к кому-либо или к чему-либо. Недостатки нашей морали никогда так ярко не просвечивают, как тогда, когда мы восклицаем: «это ведь совершенно недемократично!» Но вне Бога не существует ни одного закона, которому Он должен был бы подчиняться. Для Него цель действительно оправдывает средства.
И, конечно же, одним из средств, которые Он может использовать для выполнения Своей воли — это дача нам особых указаний или руководств в морали. Эти универсальные, абсолютные моральные законы должны соблюдаться во все времена, не взирая ни на какие обстоятельства. Таким образом, в нашу ответственность входит подчиниться этим законам; и когда мы подчиняемся, Господь контролирует и управляет всеми последствиями этого. Так как Он Всемогущ, Он силен превратить даже самые нежелательные результаты в великое благо. И Он делает это таким чудесным образом, что даже своею гибелью люди прославят Его.
Как уже говорилось выше, человек не может принимать на себя функции Бога. Гуманисты считают, что трансцендентный Бог мертв или безразличен к нам, и что мы должны занять Его место. Последствия такого подхода катастрофичны. Бог один знает все цели и определяет всю мораль. Нигде в Писании мы не найдем, что Его принципы могут быть заменены человеческими построениями. Он позволяет нам поиграть в игру; Он не позволяет нам составлять правила этой игры. Современный человек тяготится своей ограниченностью и желает уподобиться Всемогущему. Мы должны определять — что верно, а что нет; мы должны отнять у Бога трон Его и Его скипетр. Мы хотим быть подобны Всевышнему и не являться субъектами по отношению к кому бы то ни было. Но можем ли мы проследить вечные результаты или взвесить праведность наших поступков? Мы не можем предсказать даже того, что случится в последующие пять минут, не говоря уже о далеком будущем; поэтому книга этики должна прийти к нам свыше от Бога, Который знает конец от начала.
Что делает действия хорошими или плохими?
Глава восьмая. Пересматривая традиционную этику
Откровение Божией морали основано на Его природе
Человек — это не животное, но уникальное моральное существо
Моральные принципы имеют непрерывную историю
Божие откровение о морали имеет присущую ему внутреннюю ценность
В Писании Закон и любовь находятся в гармонии друг с другом
Повиновение Божьим законам не является законничеством
Богооткровенный закон был дан человечеству во благо
Каждое исключение в Божьем откровении должно иметь библейскую санкцию
И, конечно же, одним из средств, которые Он может использовать для выполнения Своей воли — это дача нам особых указаний или руководств в морали. Эти универсальные, абсолютные моральные законы должны соблюдаться во все времена, не взирая ни на какие обстоятельства. Таким образом, в нашу ответственность входит подчиниться этим законам; и когда мы подчиняемся, Господь контролирует и управляет всеми последствиями этого. Так как Он Всемогущ, Он силен превратить даже самые нежелательные результаты в великое благо. И Он делает это таким чудесным образом, что даже своею гибелью люди прославят Его.
Как уже говорилось выше, человек не может принимать на себя функции Бога. Гуманисты считают, что трансцендентный Бог мертв или безразличен к нам, и что мы должны занять Его место. Последствия такого подхода катастрофичны. Бог один знает все цели и определяет всю мораль. Нигде в Писании мы не найдем, что Его принципы могут быть заменены человеческими построениями. Он позволяет нам поиграть в игру; Он не позволяет нам составлять правила этой игры. Современный человек тяготится своей ограниченностью и желает уподобиться Всемогущему. Мы должны определять — что верно, а что нет; мы должны отнять у Бога трон Его и Его скипетр. Мы хотим быть подобны Всевышнему и не являться субъектами по отношению к кому бы то ни было. Но можем ли мы проследить вечные результаты или взвесить праведность наших поступков? Мы не можем предсказать даже того, что случится в последующие пять минут, не говоря уже о далеком будущем; поэтому книга этики должна прийти к нам свыше от Бога, Который знает конец от начала.
Что делает действия хорошими или плохими?
В Библии Господь открыл определенные этические принципы, которые и определяют мораль. Тут мы должны сделать два очень важных наблюдения. Во-первых, библейская мораль — это нечто большее, чем внешнее повиновение моральному закону. Наше повиновение должно проистекать из внутреннего отношения. Новый Завет поднимает заповедь «Не убий» на уровень внутренней мотивации. В самом деле, Христос сказал, что если мы ненавидим кого-либо, мы повинны в том убийстве, которое совершается в нашем сердце.
Во-вторых, мы начинаем судиться по нашим намерениям, выраженным в конкретных действиях, скорее чем по последствиям тех же самых действий. К примеру, если вас пригласили на дружеский обед и там угостили супом, ненамеренно зараженным болезнетворными бактериями, в результате чего вы скончались, ваши гостеприимные хозяева не будут повинны в убийстве. Так как библейская мораль не определяется последствиями, то и действие, приведшие к несчастью, не может рассматриваться как аморальное. Однако если было совершено умышленное отравление, то в Божьих глазах это будет рассматриваться как убийство, даже если вам удастся выкарабкаться и выжить.
В 12-ом столетии философ и теолог Петр Абеляр выдвинул идею, согласно которой мораль зависит от намерения человека. Он считал, что если человек действует в неведении, даже совершая прелюбодеяние или убийство, это не может считаться грехом. Он заключал, что те, которые преследовали Христа и в конце концов, убили Его, не должны судиться по делам их. Фактически, говорит он, их грех был бы гораздо большим, если бы они позволили Христу и другим, кого они считали виновными, остаться безнаказанными.
Абеляр был совершенно прав заключая, что доброе намерение может оправдать моральное деяние. Однако ошибка Абеляра заключалась в том, что он не уточнял, что же все таки следует подразумевать под добрым намерением. А поэтому он рассматривал даже страшно аморальные действия как моральные, так как за ними скрывались якобы «добрые» намерения. Принцип «Я желал хорошего» — ценен благодаря своему отношению, но недостаточен для закладки моральной базы.
Наши действия судятся нашими намерениями, но добрые намерения — это те, которые находятся в гармонии с библейскими заповедями, т.е. законом. Таким образом, наилучшим намерением может являться намерение хранить Божий закон, Его заповеди.
И так как те, кто распяли Христа, имели намерения, которые идут вразрез с Писанием (попытки убить без суда и следствия, дача ложных показаний, отвержение свидетельств Божественности Христа), они были виновны, несмотря на то, что они считали, что делают доброе дело. Вопреки Абеляру, те, кто распял Христа виновны в совершении греха, несмотря на свои добрые намерения. И поэтому Христос молился «Отче, прости им, ибо не знают, что делают» (Лук. 23:34). Равным же образом те, кто убивал христиан (или евреев) и думал, что этим служит Богу, будет объявлен виновным (Ин. 16:2).
Библейская мораль четко обозначает приемлемую мотивацию. То, что Всемогущий видит в сердцах наших, должно быть в гармонии с Его явленным законом. Одно лишь внешнее повиновение не может устраивать Господа.
Богатый юноша, пришедший ко Христу (Лук. 18:18 — 29) был аморален, хотя он и пытался соблюсти весь закон. Внутренне он был алчным, жадным человеком, а это являлось нарушением конкретной Божией заповеди. Этот юноша утверждал, что он соблюдает все ветхозаветные законы. Он верно делал, что хранил заповеди, но лишь тогда, когда его мотивы становились правильными, его действия также становились приемлемыми для Господа. Поэтому Христос сказал ему, что еще одного не достает ему: продать все имение свое, которое было весьма велико, и раздать нищим. Богатый юноша отошел от Христа; его послушание было лишь внешним, а внутреннее его состояние было неприемлемо для Господа.
Этические стандарты Библии столь возвышены и недостижимы (Рим. 3:11, 23), что мы нуждаемся в божественной помощи. Поэтому Христос обещал даровать силу жить праведно тем, кто ставит себя в зависимость от Него. Более того, так как Христос соблюл в Своей жизни все Божии совершенные заповеди и принес Свою собственную жизнь для того, чтобы выполнить Божии требования (Рим. 5:8), каждый человек должен возложить веру свою на Него, чтобы снискать себе право стоять пред Богом (Рим. 3:22).
Во-вторых, мы начинаем судиться по нашим намерениям, выраженным в конкретных действиях, скорее чем по последствиям тех же самых действий. К примеру, если вас пригласили на дружеский обед и там угостили супом, ненамеренно зараженным болезнетворными бактериями, в результате чего вы скончались, ваши гостеприимные хозяева не будут повинны в убийстве. Так как библейская мораль не определяется последствиями, то и действие, приведшие к несчастью, не может рассматриваться как аморальное. Однако если было совершено умышленное отравление, то в Божьих глазах это будет рассматриваться как убийство, даже если вам удастся выкарабкаться и выжить.
В 12-ом столетии философ и теолог Петр Абеляр выдвинул идею, согласно которой мораль зависит от намерения человека. Он считал, что если человек действует в неведении, даже совершая прелюбодеяние или убийство, это не может считаться грехом. Он заключал, что те, которые преследовали Христа и в конце концов, убили Его, не должны судиться по делам их. Фактически, говорит он, их грех был бы гораздо большим, если бы они позволили Христу и другим, кого они считали виновными, остаться безнаказанными.
Абеляр был совершенно прав заключая, что доброе намерение может оправдать моральное деяние. Однако ошибка Абеляра заключалась в том, что он не уточнял, что же все таки следует подразумевать под добрым намерением. А поэтому он рассматривал даже страшно аморальные действия как моральные, так как за ними скрывались якобы «добрые» намерения. Принцип «Я желал хорошего» — ценен благодаря своему отношению, но недостаточен для закладки моральной базы.
Наши действия судятся нашими намерениями, но добрые намерения — это те, которые находятся в гармонии с библейскими заповедями, т.е. законом. Таким образом, наилучшим намерением может являться намерение хранить Божий закон, Его заповеди.
И так как те, кто распяли Христа, имели намерения, которые идут вразрез с Писанием (попытки убить без суда и следствия, дача ложных показаний, отвержение свидетельств Божественности Христа), они были виновны, несмотря на то, что они считали, что делают доброе дело. Вопреки Абеляру, те, кто распял Христа виновны в совершении греха, несмотря на свои добрые намерения. И поэтому Христос молился «Отче, прости им, ибо не знают, что делают» (Лук. 23:34). Равным же образом те, кто убивал христиан (или евреев) и думал, что этим служит Богу, будет объявлен виновным (Ин. 16:2).
Библейская мораль четко обозначает приемлемую мотивацию. То, что Всемогущий видит в сердцах наших, должно быть в гармонии с Его явленным законом. Одно лишь внешнее повиновение не может устраивать Господа.
Богатый юноша, пришедший ко Христу (Лук. 18:18 — 29) был аморален, хотя он и пытался соблюсти весь закон. Внутренне он был алчным, жадным человеком, а это являлось нарушением конкретной Божией заповеди. Этот юноша утверждал, что он соблюдает все ветхозаветные законы. Он верно делал, что хранил заповеди, но лишь тогда, когда его мотивы становились правильными, его действия также становились приемлемыми для Господа. Поэтому Христос сказал ему, что еще одного не достает ему: продать все имение свое, которое было весьма велико, и раздать нищим. Богатый юноша отошел от Христа; его послушание было лишь внешним, а внутреннее его состояние было неприемлемо для Господа.
Этические стандарты Библии столь возвышены и недостижимы (Рим. 3:11, 23), что мы нуждаемся в божественной помощи. Поэтому Христос обещал даровать силу жить праведно тем, кто ставит себя в зависимость от Него. Более того, так как Христос соблюл в Своей жизни все Божии совершенные заповеди и принес Свою собственную жизнь для того, чтобы выполнить Божии требования (Рим. 5:8), каждый человек должен возложить веру свою на Него, чтобы снискать себе право стоять пред Богом (Рим. 3:22).
Глава восьмая. Пересматривая традиционную этику
В западной культуре традиционная этическая система проистекает из иудео-христианского наследия и кажется нам не только адекватной, но даже единственной дающей логические и практические ответы на сложные жизненные вопросы.
В большинстве случаев, неадекватное понимание библейской этики обусловлено отсутствием у человека ее общей, целостной картины. Для понимания библейской этики недостаточно знания определенного набора библейских текстов. Лишь когда мы рассматриваем широкий контекст, перед нами начинает вырисовываться та схема, которая помогает нам принимать решения в каждом отдельном случае. К примеру, Библия ни словом не говорит об эутоназии (если только не подразумевать под этим одну из форм убийства). Но если мы понимаем основной контекст библейского откровения и то, как он подчеркивает ценность человеческой помощи, мы поймем, какой обильный материал дает нам Писание в разборе даже самых современных проблем человечества.
Мы будем рассматривать ниже теологические и философские предпосылки, которые лежат в основе библейской этики. И хотя мы не станем представлять развернутой дискуссии по специфическим темам морали, на нескольких примерах мы попытаемся проиллюстрировать, каким образом фундаментальные предпосылки этой морали могут применяться в конкретных жизненных ситуациях.
В большинстве случаев, неадекватное понимание библейской этики обусловлено отсутствием у человека ее общей, целостной картины. Для понимания библейской этики недостаточно знания определенного набора библейских текстов. Лишь когда мы рассматриваем широкий контекст, перед нами начинает вырисовываться та схема, которая помогает нам принимать решения в каждом отдельном случае. К примеру, Библия ни словом не говорит об эутоназии (если только не подразумевать под этим одну из форм убийства). Но если мы понимаем основной контекст библейского откровения и то, как он подчеркивает ценность человеческой помощи, мы поймем, какой обильный материал дает нам Писание в разборе даже самых современных проблем человечества.
Мы будем рассматривать ниже теологические и философские предпосылки, которые лежат в основе библейской этики. И хотя мы не станем представлять развернутой дискуссии по специфическим темам морали, на нескольких примерах мы попытаемся проиллюстрировать, каким образом фундаментальные предпосылки этой морали могут применяться в конкретных жизненных ситуациях.
Откровение Божией морали основано на Его природе
Бог единственный, Кто имеет бытие в Самом Себе. Он сказал Моисею«Я есмь Тот, Кто есмь» (Исх. 3:14). Писание убеждает нас в том, что Бог свят; это означает, что Он отделен ото всего сущего в мире. Он свободен ото всяких ограничений. Как таковой, Он является Своим собственным стандартом. Вне Его не существует никаких моральных законов, по отношению к которым Он являлся бы субъектом. Не существует стороннего мерила благости, которым Господь мог бы быть измерен.
Когда Бог явил нам Свое откровение о морали, Его законы не были для нас внешними и чуждыми. Они не избирались большинством голосов. Моральный закон является отображением Божьего характера, а потому Он увещевает нас со страниц Священного Писания: «Будьте святы, потому что Я свят» (1 Пет. 1:16). Бог не творил вселенной, в которой было бы моральным деянием иметь других богов вместо Него или было бы морально приемлемым лжесвидетельствовать, так как Сам Он не лжет (Тит. 1:2). Таким образом, мы видим, что всякая правда черпает свое начало в природе Божией.
Вполне возможно, что такие предписания, как, к примеру, ветхозаветные постановления для священства, также не являются чем-то внешним, привнесенным, несмотря на многочисленные спекуляции на эту тему. Бог мог повелеть Иисусу Навину избрать шесть, а не двенадцать человек, чтобы нести камни, из которых был сложен памятник в напоминание перехода Израилем через Иордан в обетованную землю (И. Нав. 3 — 4). Он также мог соделать левитский закон в деталях отличным от того, о котором мы читаем в Писании. Но даже в таких минутных инструкциях Бог являет Свой характер.
Конечно, гражданский и церемониальный законы, включенные в Ветхий Завет, подвержены изменениям. Однако мы должны признать, что Бог имел достаточно веские причины для того, чтобы дать именно те предписания, которые Он дал. Библейская мораль коренится в характере Бога.
Когда Бог явил нам Свое откровение о морали, Его законы не были для нас внешними и чуждыми. Они не избирались большинством голосов. Моральный закон является отображением Божьего характера, а потому Он увещевает нас со страниц Священного Писания: «Будьте святы, потому что Я свят» (1 Пет. 1:16). Бог не творил вселенной, в которой было бы моральным деянием иметь других богов вместо Него или было бы морально приемлемым лжесвидетельствовать, так как Сам Он не лжет (Тит. 1:2). Таким образом, мы видим, что всякая правда черпает свое начало в природе Божией.
Вполне возможно, что такие предписания, как, к примеру, ветхозаветные постановления для священства, также не являются чем-то внешним, привнесенным, несмотря на многочисленные спекуляции на эту тему. Бог мог повелеть Иисусу Навину избрать шесть, а не двенадцать человек, чтобы нести камни, из которых был сложен памятник в напоминание перехода Израилем через Иордан в обетованную землю (И. Нав. 3 — 4). Он также мог соделать левитский закон в деталях отличным от того, о котором мы читаем в Писании. Но даже в таких минутных инструкциях Бог являет Свой характер.
Конечно, гражданский и церемониальный законы, включенные в Ветхий Завет, подвержены изменениям. Однако мы должны признать, что Бог имел достаточно веские причины для того, чтобы дать именно те предписания, которые Он дал. Библейская мораль коренится в характере Бога.
Человек — это не животное, но уникальное моральное существо
Теория эволюция предполагает, что существует неразрывная цепь, связывающая низшие формы жизни и нас, людей. Эта теория утверждает, что человек отличен от низших форм по уровню своего развития, но не обладает качественными отличиями. Допустим, он более умен, чем обезьяна, но между ними нет принципиальной разницы. Согласно такой точке зрения, главным отличием между человеком и обезьяной является размер и нейроструктура мозга.
Вот несколько следствий подобной точки зрения:
1. Человеческая жизнь не заслуживает того уважения, которое традиционно исповедует иудео-христианский мир.
2. Следовательно, аборты, эутоназии вполне приемлемы, т.к. человеческая жизнь не является чем-то священным. Мы можем рассуждать о человеке так же, как мы рассуждаем о животных.
3. Наконец, не имея традиционных моральных абсолютов, у нас должны будут восторжествовать законы джунглей: мнение большинства и грубая сила должны стать единственными критериями в различии между добром и злом.
Резкий контраст с подобной картиной дает нам Библия, представляя человека как существо, качественно отличное от мира животных. Мы одни были сотворены по образу Божию, который проявляется по крайней мере в том, что мы обладаем:
1. Личностными качествами: это значит, мы обладаем способностями осознавать самих себя.
2. Способностью мыслить: мы можем размышлять о конкретных вещах и об абстрактных категориях.
3. Моральными способностями: мы можем видеть разницу между добром и злом.
4. Способностью иметь правильные отношения с Богом.
Человек действительно уникальное творение Божие.
Укажем лишь на некоторые следствия вытекающие из этой уникальности человека. Первое, это то, что мы ответственны за наши действия. Если человек совершил убийство, то вовсе необязательно обуславливать это цепной химической реакцией в мозге, над которой он совершенно не властен. В большинстве случаев человек совершает преступление потому, что он избрал сделать это, а следовательно, он мог и не избирать делать этого.
Второе, это то, что человеческая жизнь — священна. Мы не имеем права манипулировать другой личностью, как не имеем мы и права лишать кого бы то ни было жизни. Человеческая жизнь, однажды зародившись, не может быть прервана на том только основании, что она является еще «плодом», а не «ребенком». И не вправе мы использовать тонкую, но лживую формулировку «достойная смерть», когда обрекаем неизлечимого больного на досрочную гибель. Всякая человеческая жизнь священна.
Вот несколько следствий подобной точки зрения:
1. Человеческая жизнь не заслуживает того уважения, которое традиционно исповедует иудео-христианский мир.
2. Следовательно, аборты, эутоназии вполне приемлемы, т.к. человеческая жизнь не является чем-то священным. Мы можем рассуждать о человеке так же, как мы рассуждаем о животных.
3. Наконец, не имея традиционных моральных абсолютов, у нас должны будут восторжествовать законы джунглей: мнение большинства и грубая сила должны стать единственными критериями в различии между добром и злом.
Резкий контраст с подобной картиной дает нам Библия, представляя человека как существо, качественно отличное от мира животных. Мы одни были сотворены по образу Божию, который проявляется по крайней мере в том, что мы обладаем:
1. Личностными качествами: это значит, мы обладаем способностями осознавать самих себя.
2. Способностью мыслить: мы можем размышлять о конкретных вещах и об абстрактных категориях.
3. Моральными способностями: мы можем видеть разницу между добром и злом.
4. Способностью иметь правильные отношения с Богом.
Человек действительно уникальное творение Божие.
Укажем лишь на некоторые следствия вытекающие из этой уникальности человека. Первое, это то, что мы ответственны за наши действия. Если человек совершил убийство, то вовсе необязательно обуславливать это цепной химической реакцией в мозге, над которой он совершенно не властен. В большинстве случаев человек совершает преступление потому, что он избрал сделать это, а следовательно, он мог и не избирать делать этого.
Второе, это то, что человеческая жизнь — священна. Мы не имеем права манипулировать другой личностью, как не имеем мы и права лишать кого бы то ни было жизни. Человеческая жизнь, однажды зародившись, не может быть прервана на том только основании, что она является еще «плодом», а не «ребенком». И не вправе мы использовать тонкую, но лживую формулировку «достойная смерть», когда обрекаем неизлечимого больного на досрочную гибель. Всякая человеческая жизнь священна.
Моральные принципы имеют непрерывную историю
Если Божие откровение о морали проистекает из Его природы, ясно, что богооткровенные принципы будут превосходить диспенсациональные барьеры.
Новый Завет учит, что мы не находимся под законом (2 Кор. 3). Христиане верят, что сегодня мы живем под законом Христа, Новым Заветом, с его точным моральным откровением и заповедями. Но, конечно же, у этого закона имеется ряд сходств с законом ветхозаветным. Фактически, Новый Завет в большей своей части повторяет то, что уже было сказано в Ветхом Завете. Таким образом, хотя отдельные заповеди могли несколько видоизмениться при переходе из одной эры в другую, принципы остались неизменными.
К примеру, ритуал жертвоприношения, проходящий через весь Ветхий Завет, закончился пришествием Христа. Но главный принцип, гласящий, что нет прощения без пролития крови, остался истиной, т.к. сам характер Божий явлен в Библии посредством этого принципа. Отдельные предписания могут меняться, но принципы всегда остаются неизменными.
Наиболее правильной интерпретацией Нагорной проповеди будет та, согласно которой слова Христа не устраняют Ветхий Завет, но напротив, зиждются на нем. Шесть раз в данном отрывке (Мф. 5 — 7) Христос повторяет: «Вы слышали, что сказано… но Я говорю вам». Но во всех этих случаях Христос говорит либо о раввинской традиции, либо о неверном истолковании иудеями ветхозаветных текстов.
Возможно, самым противоречивым из этих заявлений Иисуса кажется следующее:«Вы слышали, что сказано:«око за око, и зуб за зуб». А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Мф. 5: 38 — 39). Последовательные противники прохождения армейской службы утверждают, что здесь Христос замещает данное ветхозаветное установление Своим законом; следовательно, христиане не могут принимать никакого участия в военных действиях, а также защищаться от зла посредством силы. Однако, вряд ли Христос отвергает здесь ветхозаветный принцип противления. Гораздо более вероятно, что Он критикует здесь порочную практику фарисеев того времени, при которой мстительность переносилась в область личных взаимоотношений. Ветхозаветные законы были призваны научить тому, что преступление должно караться, но они не призывали к личной мести. В Нагорной проповеди Иисус говорит более о личностных взаимоотношениях между людьми, нежели пытается установить новый гражданский порядок.
Данное рассуждение об одном из моральных установлений Христа показывает, что в нашем изучении библейской этики мы должны всегда взирать на основополагающие принципы. Это позволит нам увидеть гармонию богооткровенных принципов.
Новый Завет учит, что мы не находимся под законом (2 Кор. 3). Христиане верят, что сегодня мы живем под законом Христа, Новым Заветом, с его точным моральным откровением и заповедями. Но, конечно же, у этого закона имеется ряд сходств с законом ветхозаветным. Фактически, Новый Завет в большей своей части повторяет то, что уже было сказано в Ветхом Завете. Таким образом, хотя отдельные заповеди могли несколько видоизмениться при переходе из одной эры в другую, принципы остались неизменными.
К примеру, ритуал жертвоприношения, проходящий через весь Ветхий Завет, закончился пришествием Христа. Но главный принцип, гласящий, что нет прощения без пролития крови, остался истиной, т.к. сам характер Божий явлен в Библии посредством этого принципа. Отдельные предписания могут меняться, но принципы всегда остаются неизменными.
Наиболее правильной интерпретацией Нагорной проповеди будет та, согласно которой слова Христа не устраняют Ветхий Завет, но напротив, зиждются на нем. Шесть раз в данном отрывке (Мф. 5 — 7) Христос повторяет: «Вы слышали, что сказано… но Я говорю вам». Но во всех этих случаях Христос говорит либо о раввинской традиции, либо о неверном истолковании иудеями ветхозаветных текстов.
Возможно, самым противоречивым из этих заявлений Иисуса кажется следующее:«Вы слышали, что сказано:«око за око, и зуб за зуб». А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Мф. 5: 38 — 39). Последовательные противники прохождения армейской службы утверждают, что здесь Христос замещает данное ветхозаветное установление Своим законом; следовательно, христиане не могут принимать никакого участия в военных действиях, а также защищаться от зла посредством силы. Однако, вряд ли Христос отвергает здесь ветхозаветный принцип противления. Гораздо более вероятно, что Он критикует здесь порочную практику фарисеев того времени, при которой мстительность переносилась в область личных взаимоотношений. Ветхозаветные законы были призваны научить тому, что преступление должно караться, но они не призывали к личной мести. В Нагорной проповеди Иисус говорит более о личностных взаимоотношениях между людьми, нежели пытается установить новый гражданский порядок.
Данное рассуждение об одном из моральных установлений Христа показывает, что в нашем изучении библейской этики мы должны всегда взирать на основополагающие принципы. Это позволит нам увидеть гармонию богооткровенных принципов.
Божие откровение о морали имеет присущую ему внутреннюю ценность
Так как Бог является Своим собственным мерилом, Его моральные предписания не имеют никакой значимости вне Его. Но Его откровение о морали имеет внутреннюю ценность по отношению к нам. Когда мы преступаем Божии законы, это всегда влечет за собою последствия.
Каждый из нас знаком по крайней мере с двумя различными видами законов. К примеру, городские власти издают закон о запрещении стоянки машин на центральных улицах. Позднее этот закон может быть отменен. Мы можем оспаривать этот гражданский закон и знаем, что подобные постановления подвержены изменениям.
Но существуют и другие законы, которые находятся вне сферы нашей досягаемости. К примеру, мы не можем отменить закон гравитации, либо законы химии: мы можем лишь открывать их. Подобно этому и моральный закон Божий не может быть устранен. Мы не можем оспорить божественные установления только из-за того, что 51 процент населения не согласен с ними. Единственная разница между законом физическим и законом моральным состоит в том, что последствия нарушения физического закона сказываются сразу же, в то время, как последствия нарушения нравственного закона могут откладываться на долгое время.
Для всех нас, как для общества в целом, так и для отдельных людей, неповиновение Божьим нормам ведет к печальным последствиям в этой жизни и в жизни будущей. Фактически, последствия греха столь неотвратимы, что Бог в Своей справедливости не мог просто простить нас, пока Иисус не понес на Себе последствия нашего неповиновения. Итак, мы можем сделаться праведными только благодаря искупительной смерти Христа (2 Кор. 5:21).
Каждый из нас знаком по крайней мере с двумя различными видами законов. К примеру, городские власти издают закон о запрещении стоянки машин на центральных улицах. Позднее этот закон может быть отменен. Мы можем оспаривать этот гражданский закон и знаем, что подобные постановления подвержены изменениям.
Но существуют и другие законы, которые находятся вне сферы нашей досягаемости. К примеру, мы не можем отменить закон гравитации, либо законы химии: мы можем лишь открывать их. Подобно этому и моральный закон Божий не может быть устранен. Мы не можем оспорить божественные установления только из-за того, что 51 процент населения не согласен с ними. Единственная разница между законом физическим и законом моральным состоит в том, что последствия нарушения физического закона сказываются сразу же, в то время, как последствия нарушения нравственного закона могут откладываться на долгое время.
Для всех нас, как для общества в целом, так и для отдельных людей, неповиновение Божьим нормам ведет к печальным последствиям в этой жизни и в жизни будущей. Фактически, последствия греха столь неотвратимы, что Бог в Своей справедливости не мог просто простить нас, пока Иисус не понес на Себе последствия нашего неповиновения. Итак, мы можем сделаться праведными только благодаря искупительной смерти Христа (2 Кор. 5:21).
В Писании Закон и любовь находятся в гармонии друг с другом
Как мы уже отмечали прежде, ситуационализм учит тому, что закон и любовь часто идут порознь. Согласно Иосифу Флетчеру мы не можем постоянно пребывать в любви, если действуем сообразуясь с какими-то законами. Повиноваться закону означает для нас зачастую быть жестокими; поэтому, если мы нарушали закон, то становились свободными для любви.
Но имея библейские абсолюты мы никогда не встанем перед выбором: подчиняться ли нам Богу или делать то, к чему побуждает нас любовь. Наиболее возвышенный акт любви состоит в том, чтобы повиноваться явленной воле Божией.
Рим. 13:8, текст, который Флетчер довольно часто цитирует, ясно показывает, что любовь не замещает собою закон; на самом деле, любовь исполняет закон. Любовь исполняет закон, т.к. закон всегда является откровением Божией воли.
«Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон. Ибо заповеди:«не прелюбодействуй»,«не убивай»,«не кради»,«не лжесвидетельствуй»,«не пожелай чужого», и все другие заключаются в сем слове:«люби ближнего твоего, как самого себя». Любовь не делает ближнему зла; итак любовь есть исполнение закона» (Рим. 13: 8 — 10).
Ни один человек за всю историю не смог улучшить тех принципов, которые пришли к нам от Бога. Эти принципы дают нам мир и гармонию, к чему бы мы их не применяли.
Другим новозаветным текстом, дающим ясное представление относительно того факта, что в Библии любовь и закон неотделимы друг от друга, является 2 Ин. 6:«Любовь же состоит в том, чтобы мы поступали по заповедям Его». Иисус постоянно говорил, что если мы любим Его, то мы должны соблюдать и заповеди Его (Ин. 14: 15). Таким образом, явленный нам Богом моральный закон является выражением Его любви, и это избавляет нас от спекуляций на тему«чего требует любовь».
Но имея библейские абсолюты мы никогда не встанем перед выбором: подчиняться ли нам Богу или делать то, к чему побуждает нас любовь. Наиболее возвышенный акт любви состоит в том, чтобы повиноваться явленной воле Божией.
Рим. 13:8, текст, который Флетчер довольно часто цитирует, ясно показывает, что любовь не замещает собою закон; на самом деле, любовь исполняет закон. Любовь исполняет закон, т.к. закон всегда является откровением Божией воли.
«Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон. Ибо заповеди:«не прелюбодействуй»,«не убивай»,«не кради»,«не лжесвидетельствуй»,«не пожелай чужого», и все другие заключаются в сем слове:«люби ближнего твоего, как самого себя». Любовь не делает ближнему зла; итак любовь есть исполнение закона» (Рим. 13: 8 — 10).
Ни один человек за всю историю не смог улучшить тех принципов, которые пришли к нам от Бога. Эти принципы дают нам мир и гармонию, к чему бы мы их не применяли.
Другим новозаветным текстом, дающим ясное представление относительно того факта, что в Библии любовь и закон неотделимы друг от друга, является 2 Ин. 6:«Любовь же состоит в том, чтобы мы поступали по заповедям Его». Иисус постоянно говорил, что если мы любим Его, то мы должны соблюдать и заповеди Его (Ин. 14: 15). Таким образом, явленный нам Богом моральный закон является выражением Его любви, и это избавляет нас от спекуляций на тему«чего требует любовь».
Повиновение Божьим законам не является законничеством
Часто можно слышать, что библейская мораль превращает человека в законника. И в нашем сознании сразу же всплывает образ человека, несущего на себе всю тяжесть религиозных предписаний и лишенного даже самых невинных радостей жизни. Есть две вещи, которыми хотелось бы возразить на подобные представления. Первое это то, что возможно соблюдать библейский закон не становясь при этом законником, и второе, это то, что Божий закон дан для нашего же блага.
Личность, принимающая библейскую мораль, не обязательно становится законником. Он или она могут стать законниками, а могут и не стать ими. Законничество — это неправильное употребление закона. Это означает, что законники блюдут закон руководствуясь ложными причинами. Библия осуждает три различные вида легализма (законничества).
Писание отмечает заблуждение тех людей, которые полагают, будто они становятся принятыми Богом посредством соблюдения ими закона. Миллионы людей верят сегодня в то, что если они будут делать все, что в их силах, Бог обязан будет избавить их от вечной гибели. Но усилия этих людей и все их достижения, не важно, сколь велики бы они ни были, падают, так и не поднявшись на ту высоту, которой требует Господь. Библия говорит о спасении как о «даре» (Еф. 2: 8 — 9). И это потому, что прощение никогда не может быть заслуженным, оно дается как дар. Так как никто не может своими усилиями угодить Богу, Его установления могут быть достигнуты лишь тогда, когда мы доверяемся жертве Христа, совершенной на кресте (Лук. 24:27, 44; 1 Кор. 15: 1 — 5). Главной целью закона является то, чтобы мы могли осознать свою глубочайшую нужду в Божьей милости (Гал. 3:24).
Второй тип легализма представляет из себя то самое, о чем писал апостол Павел в своем послании к Галатам. Его слушатели понимали, что прощение приходит лишь по вере, вне зависимости от дел. Но в то же самое время они верили, что их духовный рост полностью зависит от их собственных усилий и способности хранить религиозные предписания Ветхого Завета. И они заблуждались. Они не только не понимали, что ветхозаветные установления относительно питания ушли в прошлое, но, что не менее важно, они не ставили себя в зависимость от силы Святого Духа. Согласно Писанию, Дух Божий обитает в каждом человеке (1 Кор. 6: 19). Духовный рост человека, учит Павел, зависит от Духа. Апостол Павел критикует этих людей и за то, что они поставили свое совершенствование в зависимость от своих собственных стараний, а не от силы Духа (Гал. 3:3).
Фарисеи представляют собою третий тип легалистов. Они прибавляют свои собственные традиции к закону, данному Богом. Христос осудил их за это (Марк 7:6 — 8).
Все эти древние формы легализма по-прежнему живы среди нас. И проблема здесь не в моральных предписаниях, содержащихся в Библии, а в непонимании того, что же Господь хочет от человека.
Каков же будет ответ легализму? Признать нашу нужду в божественной помощи для выполнения нами Божиих постановлений. Объективно это имеет место, когда мы испытываем нужду принять даруемое Христом спасение. Субъективно это означает, что мы должны совершенствоваться в том, чтобы Дух Божий обитал в нас. Учение Иисуса относительно убийства являет собою пример слияния повиновения и отношения. Заповедь«Не убий» сохраняет всю свою силу и категоричность. Но наряду с этим Христос говорит, что если мы ненавидим нашего брата, то мы являемся убийцами в сердце своем. То же самое и в отношении к воровству и прелюбодеянию. И хотя повиновение заповедям, хотя и внешнее, лучше, нежели неповиновение, Бог желает, чтобы внешнее повиновение соответствовало внутреннему отношению. Это — не легализм.
Личность, принимающая библейскую мораль, не обязательно становится законником. Он или она могут стать законниками, а могут и не стать ими. Законничество — это неправильное употребление закона. Это означает, что законники блюдут закон руководствуясь ложными причинами. Библия осуждает три различные вида легализма (законничества).
Писание отмечает заблуждение тех людей, которые полагают, будто они становятся принятыми Богом посредством соблюдения ими закона. Миллионы людей верят сегодня в то, что если они будут делать все, что в их силах, Бог обязан будет избавить их от вечной гибели. Но усилия этих людей и все их достижения, не важно, сколь велики бы они ни были, падают, так и не поднявшись на ту высоту, которой требует Господь. Библия говорит о спасении как о «даре» (Еф. 2: 8 — 9). И это потому, что прощение никогда не может быть заслуженным, оно дается как дар. Так как никто не может своими усилиями угодить Богу, Его установления могут быть достигнуты лишь тогда, когда мы доверяемся жертве Христа, совершенной на кресте (Лук. 24:27, 44; 1 Кор. 15: 1 — 5). Главной целью закона является то, чтобы мы могли осознать свою глубочайшую нужду в Божьей милости (Гал. 3:24).
Второй тип легализма представляет из себя то самое, о чем писал апостол Павел в своем послании к Галатам. Его слушатели понимали, что прощение приходит лишь по вере, вне зависимости от дел. Но в то же самое время они верили, что их духовный рост полностью зависит от их собственных усилий и способности хранить религиозные предписания Ветхого Завета. И они заблуждались. Они не только не понимали, что ветхозаветные установления относительно питания ушли в прошлое, но, что не менее важно, они не ставили себя в зависимость от силы Святого Духа. Согласно Писанию, Дух Божий обитает в каждом человеке (1 Кор. 6: 19). Духовный рост человека, учит Павел, зависит от Духа. Апостол Павел критикует этих людей и за то, что они поставили свое совершенствование в зависимость от своих собственных стараний, а не от силы Духа (Гал. 3:3).
Фарисеи представляют собою третий тип легалистов. Они прибавляют свои собственные традиции к закону, данному Богом. Христос осудил их за это (Марк 7:6 — 8).
Все эти древние формы легализма по-прежнему живы среди нас. И проблема здесь не в моральных предписаниях, содержащихся в Библии, а в непонимании того, что же Господь хочет от человека.
Каков же будет ответ легализму? Признать нашу нужду в божественной помощи для выполнения нами Божиих постановлений. Объективно это имеет место, когда мы испытываем нужду принять даруемое Христом спасение. Субъективно это означает, что мы должны совершенствоваться в том, чтобы Дух Божий обитал в нас. Учение Иисуса относительно убийства являет собою пример слияния повиновения и отношения. Заповедь«Не убий» сохраняет всю свою силу и категоричность. Но наряду с этим Христос говорит, что если мы ненавидим нашего брата, то мы являемся убийцами в сердце своем. То же самое и в отношении к воровству и прелюбодеянию. И хотя повиновение заповедям, хотя и внешнее, лучше, нежели неповиновение, Бог желает, чтобы внешнее повиновение соответствовало внутреннему отношению. Это — не легализм.
Богооткровенный закон был дан человечеству во благо
Так как Бог является Творцом, и откровение Его закона покоится на Его природе, мы можем быть уверены, что Его установления даны нам во благо. Нам всем знаком такой карикатурный портрет Бога, который показывает Его как стремящегося отнять у человека все радости жизни. И такое мнение является довольно широко распространенным.
Да, Господь действительно желает в чем-то ограничить нас. Его закон напрямую запрещает совершать целый ряд действий. И хотя для нас эти ограничения иногда могут казаться излишними, фактически, Бог как Творец, является единственным, Кто может рассматривать нашу жизнь с перспективы вечности.
Задумайтесь о грехопадении человека, которое нам представляет третья глава книги Бытие. Когда Адам и Ева увидели этот плод, он показался им хорошим для пищи и приятным для глаз и вожделен, потому что давал знания. И Адам с Евой проигнорировали божий запрет, полагая, возможно, что в самих заповедях нет внутренней самоценности и что наивно будет повиноваться закону лишь потому, что Бог сказал так. Таким образом, полагая, что они правильно взвесили все последствия, вытекающие из их поступка, и, вероятно полагая, что ничего дурного не может быть связано с пищей, они сделали своего рода «agapeic calculus» * (Аgapeic calculus — это подсчет последствий какого-либо действия с использованием той формулы, в которой «любовь» является мерилом того, может ли или нет данное действие быть совершено), как рекомендовали бы и современные ситуационалисты, и съели запретный плод. Но результат был вовсе не таковым, каковым они его ожидали. Почему? Потому что они думали, что мораль может быть судима на основе последствий деяния, и что они могут вычислить и предсказать эти будущие последствия.
Но так как Адам и Ева были ограничены и во времени, и в знаниях, они были не в состоянии предвидеть ту страшную катастрофу, которая явилась плодом их поступка. И когда мы с вами ставим под вопрос божье откровение о морали, мы, тем самым, ставим под вопрос Его мудрость. Но как Творец, лишь один Бог может увидеть и подсчитать все вечные последствия. Один Бог знает все, потому что Он Бог всеведущий.
Да, Господь действительно желает в чем-то ограничить нас. Его закон напрямую запрещает совершать целый ряд действий. И хотя для нас эти ограничения иногда могут казаться излишними, фактически, Бог как Творец, является единственным, Кто может рассматривать нашу жизнь с перспективы вечности.
Задумайтесь о грехопадении человека, которое нам представляет третья глава книги Бытие. Когда Адам и Ева увидели этот плод, он показался им хорошим для пищи и приятным для глаз и вожделен, потому что давал знания. И Адам с Евой проигнорировали божий запрет, полагая, возможно, что в самих заповедях нет внутренней самоценности и что наивно будет повиноваться закону лишь потому, что Бог сказал так. Таким образом, полагая, что они правильно взвесили все последствия, вытекающие из их поступка, и, вероятно полагая, что ничего дурного не может быть связано с пищей, они сделали своего рода «agapeic calculus» * (Аgapeic calculus — это подсчет последствий какого-либо действия с использованием той формулы, в которой «любовь» является мерилом того, может ли или нет данное действие быть совершено), как рекомендовали бы и современные ситуационалисты, и съели запретный плод. Но результат был вовсе не таковым, каковым они его ожидали. Почему? Потому что они думали, что мораль может быть судима на основе последствий деяния, и что они могут вычислить и предсказать эти будущие последствия.
Но так как Адам и Ева были ограничены и во времени, и в знаниях, они были не в состоянии предвидеть ту страшную катастрофу, которая явилась плодом их поступка. И когда мы с вами ставим под вопрос божье откровение о морали, мы, тем самым, ставим под вопрос Его мудрость. Но как Творец, лишь один Бог может увидеть и подсчитать все вечные последствия. Один Бог знает все, потому что Он Бог всеведущий.