Ирвин Шоу. Неудачная суббота

И не вульгарно это, совсем наоборот. Гораздо лучше, чем заводить
любовника в городе: не нужно ловить такси в дождь, чтобы успеть вовремя,
вставать в семь утра, чтобы не опоздать на работу, беспокоиться о том, что
подумают его друзья о твоем туалете и выслушивать его жалобы на сослуживцев.
В горах все проще: лыжные костюмы, сверкающий алмазами снег, морозное
звездное небо, огромные кровати с пуховыми перинами, все вместе днем и
ночью, молодые люди исключительно вежливы, и, чтобы произвести на тебя
впечатление, творят чудеса на крутых склонах. А обеды в уютных горных
хижинах с горячим вином и веселыми австрийскими песнями за соседним
столиком, и другие девушки, всеми силами старающиеся увести твоего лыжного
инструктора, и как у них ничего не выходит, потому что, как он говорил с
очаровательным австрийским акцентом, хмуря загорелый лоб в попытке правильно
произносить английские слова: "Я никогда не фстречал такую дефушку, как ты".
После возвращения из Сент-Энтона Бьюла не смогла его забыть. Теперь ей
не нравился ни один мужчина, и она копила деньги, чтобы в этом году провести
в Тироле не меньше трех месяцев. А потом пришло письмо от Джирга, в котором
он сообщал, что с декабря будет работать в Стоу*, и интересовался, будет ли
она рада увидеть его. Бьюла послала ответ в тот же день. До декабря еще
очень далеко, писала она, и почему бы ему не приехать в Нью-Йорк немедленно,
к ней в гости? (В Австрии этим бедняжкам, несмотря на явный талант, платили
такие жалкие гроши, и приходилось проявлять практически нечеловеческую
деликатность, чтобы самой заплатить в баре или в ресторане, не умаляя при
этом их мужского достоинства. В тот месяц в Сент-Энтоне Бьюла сорила
деньгами, как никто в Альпах.) Бьюла решила, что может позволить себе
пригласить Джирга, так как этот сезон она проведет не на далеком и дорогом
европейском курорте, а в Стоу.
- Ты сошла с ума, - прокомментировала ее действия Ребекка. - Я не
заплатила бы мужчине, даже если бы он вывел меня из горящего дома, - иногда
в поведении Ребекки проглядывали старомодные взгляды ее матери.
- Это подарок на день рожденья, лав, - ответила Бьюла. Она родилась в
ноябре. - Могу же я подарить себе молодого красивого австрийца. Это мои
деньги, милок, и вряд ли мне удастся потрать их с
-------------
* Горный курорт в США.
большей пользой".
Джирг написал, что идея ему нравится, и как только закончится летний
сезон, он с удовольствием воспользуется приглашением бывшей ученицы. Слово
"ученицы" он подчеркнул дважды. Летом Джирг работал где-то на ферме. Чтобы
освежить память Бьюлы, он прислал еще одну свою фотографию с соревнований
лыжных инструкторов в конце сезона. В защитном шлеме и очках он мчался так
быстро, что изображение получилось несколько расплывчатым, но Бьюла клялась,
что это несомненно он. Фотографию она положила в толстый альбом, в котором
хранила свидетельства прошлых любовных увлечений.
Пока Ребекка занималась ее ногтями, Бьюла в который раз старалась найти
ответ на стоящую перед ней проблему: где поселить Джирга? Наилучшим
вариантом оказалась бы их квартира - у каждой была своя комната с
двухспальной кроватью, и не возникало никаких неудобств, если у одной из них
мужчина оставался на ночь. А поселить Джирга в отеле стоило денег, и, к тому
же, в нужный момент его могло не оказаться под рукой.
Но, к сожалению, Ребекка рыжими волосами, белоснежной кожей и
пронзительным (Бьюла сумела подобрать только этот эпитет) бруклинским
голосом производила странное волнующее впечатление на некоторых из ее
друзей. И надо смотреть правде в глаза, размышляла Бьюла, Ребекка - чудесный
человек, и я доверю ей собственную жизнь, но, когда дело касается мужчин, в
ней не остается и капли верности. А тут бедный доверчивый лыжный инструктор,
ни разу в жизни не покидавший гор, который привык к нескончаемой веренице
алчных девиц, приходящих и уходящих каждую зиму. К тому же, ей иногда
придется работать по ночам и даже уезжать на несколько дней.
Бьюла думала над этим вопросом с тех пор, как получила письмо от
Джирга, и все еще не могла прийти к определенному выводу. Будь что будет,
решила она. Посмотрим, как настроена сегодня Ребекка.
- Благодарю, лав, - Бьюла с восхищением посмотрела на ногти. - За мной
ленчи в "Пи. Джей"*.
По субботам на ленче в "Пи. Джей" всегда полно одиноких мужчин, без
определенных планов на уик-энд, и, возможно, ей удастся пристроить Ребекку
на сегодняшний вечер. А при удаче и на всю ночь.
- Не-е-ет,- сладко зевнув, ответила Ребекка. - Я не хочу никуда идти. Я
останусь дома и посмотрю футбол по телевизору.
Дерьмо, подумала Бьюла.
Зазвонил телефон.
- Квартира мисс Стикни, - Бьюла всегда начинала разговор этой фразой,
изображая служанку, чтобы при необходимости иметь возможность отрезать:
"Мисс Стикни нет дома. Что ей передать?"
- Скажите, пожалуйста, могу ли я попросить мисс Стикни?
- Кто говорит?
- Мистер Багшот.
- Кто?
- Из книжного...
- Привет, лав, - перебила его Бьюла.- Пришла моя книга о Сицилии?
- Еще нет, - ответил Кристофер. Такое меркантильное начало несколько
разочаровало его, хотя Бьюла и сказала "лав". Но, следуя намеченному плану,
он перешел в решительное наступление, используя привычные Бьюле выражения.
------------
* "Пи. Джей" ("P. J.") - ресторан в Нью-Йорке.
- Дело в том, красавица, что у меня выдался свободный вечерок, и я
подумал, не сможем ли мы сегодня прошвырнуться куда-нибудь в город?
- Прошвырнуться, куда? - удивленно переспросила Бьюла.
- Ну, если ты не очень занята, мы могли где-нибудь пообедать, а потом
поехать на...
- О, дерьмо, лав, - вновь перебила его Бьюла.- Я вне себя от горя. Моя
тетя прилетает сегодня из Денвера, и один Бог знает, когда я от нее
отделаюсь, - если она отказывалась от свидания, в качестве причины никогда
не фигурировал другой мужчина.
- К сожалению, тут ничего не поделаешь...
- Подожди, лав. Звонят в дверь. Я сейчас, будь умницей, - она прикрыла
трубку рукой. - Эй, Бекки, - позвала она подругу, которая заворачивала
колпачок на пузырек с лаком, - не хочешь ли ты прошвырнуться в город с
чудесным...
- Прошвырнуться куда?
- Звонит этот прелестный мальчик из книжного магазина. Он приглашает
меня на обед. Но...
- Этот карлик? - удивилась Ребекка.
- В общем, он не так уж мал. И очень хорошо сложен.
- Я не хочу участвовать в комедийном представлении, - твердо заявила
Ребекка. - Ему придется таскать за собой лесенку из магазина, чтобы
добраться до нужного места.
- Совсем не обязательно говорить пошлости о моих друзьях, - обиделась
Бьюла, поняв, наконец, что в этот вечер и весь Шестой флот не сможет
вышибить Ребекку из их квартиры. - И я думаю, в твоих словах видна
отвратительная черта твоего характера. Предубежденность, милок. То же самое,
что и антисемитизм, если ты хочешь знать мое мнение.
- Предложи ему найти кого-нибудь поменьше, - Ребекка встала и понесла
пузырек с лаком в ванную.
Бьюла убрала руку с трубки:
- Принесли почту, лав. Счета и снова счета.
- Да, - сказал Кристофер упавшим голосом. - Я тебя понимаю, - он
вспомнил, что Бьюла еще с июня должна 47 долларов, но сейчас не стоило
упоминать об этом. - Ну, будь здорова...- он уже хотел положить трубку.
- Подожди, Крис... - значит, она помнила, как его зовут, - Кристофер. В
конце концов, может быть удастся что-нибудь спасти от Дня Уважения к
тетушкам. Вдруг я смогу напоить ее в аэропорту или она страдает смертельной
женской болезнью, и ее тут же придется уложить в постель...- Конечно,
самолет должен приземлиться в три пятнадцать, но всякое могло случиться:
задержка из-за неполадок в двигателе или нападение террористов, не так уж
необычного в наши дни. И вообще, самолет мог упасть в море. Да и милый
Джирг, который никогда не спускался со своих чудных гор, мог опоздать из-за
ужасного движения в Цюрихе, или даже сесть в самолет, направляющийся в
Тегеран. А Бьюле во всех случаях не хотелось обедать одной. - Вот что я тебе
скажу. Будь хорошим мальчиком и сиди около своих прекрасных книжек, я
позвоню попозже и скажу, собирается тетушка отбросить коньки или нет. До
какого времени ты будешь в магазине?
- До семи.
- Как ты много работаешь, бедняжка. Не уходи далеко от телефона, лав.
- Все время буду рядом, - заверил ее Кристофер.
- Как мило, что ты позвонил, - сказала Бьюла и повесила трубку.
Вместо "До свиданья" она всегда говорила "Как мило, что ты позвонил".
Оригинально и приятно собеседнику. Взглянув на часы, Бьюла пошла в ванную
причесываться.
Кристофер медленно опустил трубку, его ладони вспотели. В магазине
вдруг стало очень жарко, и, подойдя к двери, он открыл ее и выглянул на
Мэдисон-авеню. Залитые солнечным светом, по улице шли люди. Возможно, у него
разыгралось воображение, но ему казалось, что высокие проплывали, а низкие,
ну, проползали мимо. Кристофер закрыл дверь и вернулся в магазин, вспоминая
разговор со Стикни, Бьюлой**. Если бы удача повернулась к нему лицом, если
бы какое-нибудь шестое чувство подсказало ему, что надо звать к телефону
Ребекку Флейшер, а не Бьюлу Стикни. Сто против одного - сегодня Ребекка не
ждала никакую тетушку из Денвера. А теперь, после разговора с Бьюлой, он уже
не мог звонить Ребекке. Всему есть пределы. Кристофер не верил, что Бьюле
удастся избавиться от тетушки до семи часов. По своим родственникам он знал,
каково попасть к ним в руки.
Итак, снова к адресной книге. Близился полдень, в это время люди обычно
собираются на ленч, а затем дневные спектакли, кино, выставки... да мало ли
куда могла отправиться молодая девушка днем в субботу.
Каролина Троубридж лежала в кровати со Скотти Повалтером. Не так давно
Каролина Троубридж была Каролиной Повалтер, но Скотти застал ее на месте
преступления со своим бывшим сокурсником по Йельскому университету, Джулиано
Асионе, и развелся с ней, обвинив Каролину в нарушении супружеской верности.
Развод сопровождался скандалом, широко освещавшимся в нью-йоркской прессе, и
на весь следующий год Каролину изгнали из светского общества. Тем не менее,
она и Скотти сохранили, как они говорили, Большое Физическое Влечение друг к
другу и иногда проводили ночь, а то и неделю вместе, до тех пор, пока
что-нибудь не напоминало Скотти о его бывшем йельском сокурснике.
По правде говоря, Каролина испытывала Большое Физическое Влечение к
каждому встреченному мужчине. Красивая, воспитанная, с хорошей фигурой и
здоровыми инстинктами, без ума от яхт, лошадей и итальянцев, она никак не
могла определить, что же доставляет ей большее удовольствие: скакать на
ирландской охотничьей лошади, управлять "Драконом" или провести уик-энд в
какой-нибудь деревенской харчевне с одним из лучших друзей ее мужа?
При всей любви Каролины к мужчинам, она часто сожалела, что развелась
со Скотти. Высокий, атлетически сложенный, прекрасный партнер в постели, он,
к тому же, происходил из одной из самых знатных семей Филадельфии. В штате
Мэн у Скотти было ранчо, и он ни одного дня своей жизни не посвятил такому
скучному занятию, как работа. Если бы, как Каролина иногда жаловалась
любовникам, не его гипертрофированный и столь неуместный в наши дни инстинкт
собственника, их совместная жизнь продолжалась бы вечно.
Прошлым вечером Скотти позвонил из Рэкет-клаба, где играл в карты.
Услышав, что он звонит из Рэкет-клаба, Каролина сразу поняла, что он
проигрывает, так как прекрасно знала, что Скотти, проигрывая, испытывает
сексуальный подъем, особенно по уик-эндам. Она как раз собиралась провести
эти два дня в одной из деревенских гостиниц, но после звонка Скотти изменила
свои планы - в конце концов, муж, даже бывший, имеет право быть первым. К
приходу Скотти Каролина открыла две банки черепашьего супа, и уже в
полдесятого вечера они залегли в кровати. Это была такая чудесная ночь, что
где-то перед рассветом Скотти даже намекнул на возможность восстановить их
союз. Теперь время приближалось к полудню, они проголодались, и Каролина,
встав, надела розовый халат и пошла на кухню приготовить парочку "кровавых
Мери", чтобы заглушить голод. До одиннадцати утра она не брала в рот ни
капли спиртного, так как на примере многих подруг знала, к чему это
приводит. Когда она открывала банку с томатным соком, зазвонил телефон.
Что мне в ней нравится, думал Кристофер, положив руку на телефонную
трубку, так это ее естественность. Она как глоток чистого воздуха в
городском смоге. Если не знать о сталелитейных заводах, принадлежащих ее
семье, и о скандальном разводе, Каролина легко сошла бы за простую
деревенскую девушку, всю жизнь доившая коров. Она часто приходила в магазин,
обычно с мужчиной и всегда с другим, каждый раз одаривая Кристофера
лучезарной улыбкой, и покупала дорогие, с цветными иллюстрациями, книги о
лошадях и яхтах. Хотя у нее был текущий счет в магазине, чаще всего ее
сопровождающий платил наличными, и тогда, в благодарность, она крепко
целовала его в губы, не обращая внимания на окружающих.
Однажды она поцеловала и Кристофера. Правда, не в магазине. Его
пригласили на вернисаж в одну из картинных галерей. Там оказалась и
Каролина, через головы других приглашенных всматривающаяся в разноцветные
геометрические фигуры, изображающие, по мнению художника, современную
американскую действительность. Что удивительно, она пришла без кавалера и,
увидев Кристофера, бросилась к нему, плотоядно улыбаясь. Нежно проворковав:
"Мой книгоноша", Каролина взяла его под руку. Кристофера изумило ее
одиночество. Как сиамский близнец, она могла существовать только в паре. Он,
разумеется, понимал, что как личность привлекает ее не больше, чем пруд -
лебедя или сосна - тигра. Однако от прикосновения пальцев изгнанницы по его
спине побежали мурашки.
- Полагаю, - сказала Каролина, - что такой умный человек, как вы,
сможет объяснить мне, что все это значит.
- Ну...- начал Кристофер.
- Они напоминают мне урок по тригонометрии. И этот ужасный знак. Вам не
хочется от него пить, мистер... э?
- Багшот.
- Ну, конечно. Почему бы нам, как истинным ценителям искусства, не
удрать отсюда и перехватить по парочке мартини?
Они стояли около двери, и Кристофер, радостно улыбаясь, добавил:
"Немедленно".
Хозяин галереи, его хороший приятель, укоризненно посмотрел на него,
упрекая за быстрый уход, и Кристофер пожатием плеч постарался показать, что
сейчас он бессилен, но непременно вернется попозже, хотя и не был уверен,
что его поняли.
Они отправились в Уэстбюри Поло Бар и, заказав по мартини, сели в одну
из отдельных кабинок. Каролина Троубридж, прижавшись к Кристоферу и погладив
его по ноге, сказала, что тот счастлив, имея призвание в жизни, да еще такое
благородное, как у него, связанное с удивительным миром книг. У нее нет
призвания, грустно добавила она, если не считать таковым лошадей и яхты, а
учитывая, куда катится наш мир - для этого достаточно взглянуть на первые
страницы газет, - увлекаться лошадьми в наше время просто неприлично. И
вообще, не пора ли позвать официанта и заказать еще по мартини.
К тому времени, как они докончили второй мартини, его голова была между
ее сильных ладоней, и Каролина смотрела ему прямо в глаза, возвышаясь над
ним в полутьме Поло Бара.
- Твои глаза, - говорила она, - бездонные сияющие озера.
Возможно, в школе она не уделяла особого внимания тригонометрии, но
определенно увлекалась английской литературой.
Осмелев от алкоголя и сияния, Кристофер рискнул:
- Каролина (они уже звали друг друга по имени), Каролина, давай
пообедаем сегодня вместе?
- О, Кристофер,- ответила она. - Как мне приятное твое приглашение. - И
поцеловала его. В губы. У нее был большой рот, как и все остальное.
- Ну, - сказал он, отдышавшись, - ты согласна?
- О, мой бедный, милый, чудный, маленький дружок, ничто не доставило бы
мне большей радости, но я ужасно занята до следующего четверга, - Каролина
взглянула на часы и вскочила. - Рам-дам-дам, - пропела она, надевая пальто,
- я уже опаздываю, и на меня будут дуться весь вечер, говорить мне
неприятные вещи, таскать меня за ухо, подозревать самое худшее, и никто не
поверит, что я была в картинной галерее. И все это из-за тебя, гадкий
мальчишка. - Она наклонилась, чмокнула Кристофера в лоб, и со словами "Какое
блаженство", выбежала на улицу.
Кристофер заказал еще мартини и пообедал в тот день один, вспоминая ее
поцелуй и необычную манеру общения. В скором времени, когда она будет не так
данята, мы еще встретимся, решил он. И не в магазине.
О, дьявол, подумала Каролина, поднимая трубку, как же я забыла про
телефон. Обычно перед приходом своего бывшего мужа она отключала телефон,
так как ничто не приводило Скотти в большую ярость, чем ее болтовня с
другими мужчинами. Несмотря на развод, она по-прежнему любила его, хотя и
признавала, что он патологически подозрителен.
- Слушаю.
- Каролина,- мужской голос,- это Кристофер...
- Извините, Кристофер, вы не туда попали,- она повесила трубку и тут же
отключила телефон. В другой руке она все еще держала бутылку томатного сока.
"Кровавую Мери" Каролина сделала с двойной дозой водки, чтобы успокоить
Скотти, если он вдруг не поверит, что звонили не к ней.
Когда Каролина вошла в спальню, Скотти лежал на кровати с закрытыми
глазами, откинув одеяло. Какой мужчина, с гордостью подумала она.
Безмятежное выражение его лица показывало, что он вот-вот уснет. Казалось,
что телефон, стоявший у кровати, не трогали, и Каролина с облегчением
вздохнула.
- Все на палубу,- радостно воскликнула она.
Скотти сел, опустив ноги на пол, взял у нее бокал и, внимательно
рассмотрев содержимое, запустил его в стенку. Значительная часть комнаты тут
же покраснела.
- О, Скотти, только не говори, что у тебя начался очередной приступ
ревности.- Она чуть отошла, тщательно избегая осколков стекла, и отпила пару
глотков из своего бокала, чтобы сбросить нервное напряжение.
Скотти встал. Такой огромный, что заполнял собой почти всю маленькую
спальню. Шрам на лбу, оставшийся с детства от удара бейсбольной битой,
вздулся и стал ярко розовым, как всегда в те моменты, когда Скотти сердился.
- Скотти Повалтер, я абсолютно запрещаю вам прикасаться ко мне.
Слава Богу, он ударил меня ладонью, подумала она, отлетев в кресло,
чудом не выпустив из руки своего бокала.
- Ты несправедлив,- воскликнула она, не поднимаясь,- ты несправедлив.
Бить женщину за неправильно набранный номер!
- Неправильно набранный номер,- передразнил ее Скотти. - Кто этот
Кристофер?
- Откуда я знаю, кто этот Кристофер.
- Мужской голос сказал "Каролина",- оборвал ее Скотти.
- Подлец! Подслушивать чужие разговоры, тебя этому учили в Йеле?
Мысленные процессы у Скотти протекали несколько замедленно, и иногда
удавалось, перейдя в наступление, сбить его с толку и заставить забыть
истинную причину ссоры.
- Полагаю, он звонил, чтобы напомнить тебе, что сегодня днем ты должна
быть у него в постели,- прорычал Скотти.- Зная, насколько ты щепетильна в
этих вопросах...
- Тебе хорошо известно мое мнение о твоем лексиконе,- с достоинством
изрекла Каролина.
- Плевать я хотел на мой лексикон.
- Если хочешь знать, я считаю, что тебе нет до этого дела. Учитывая
характер наших взаимоотношений. К тому же, я ни с кем не встречалась с
прошлого вторника. И если твои мозги еще не совсем пропитались парами
алкоголя, то ты, возможно вспомнишь, что в прошлый вторник лежал в этой
самой кровати и выбрался оттуда лишь в среду вечером.- Каролина так поверила
в свои слова, что из ее глаз брызнули слезы незаслуженной обиды.
- Кто этот Кристофер? - повторил Скотти. Он начал кружит ь по спальне,
как обезумевший слон в джунглях.
- Убедительно прошу тебя, перестань метаться,- попросила Каролина,
боясь за люстру, начавшую угрожающе раскачиваться.- Ты же знаешь, я никогда
не скрывала от тебя ничего существенного.
- Ха,- воскликнул Скотти, но остановился.
- Он просто бедный, маленький продавец из книжного магазина на
Мэдисон-авеню. Если бы ты увидел, какого он роста, тебе стало бы стыдно за
свою ревность.
- Не знаю, какого он там роста, но он тебе звонил,- продолжал
упорствовать Скотти.
- Иногда он мне звонит, если появляется интересующая меня книга.
- "Начальный курс секса для ребенка",- сказал Скотти.- "Тысяча и три
индийские позиции". Могу представить, чем он торгует.
- Так не говорят с женщиной, тем более с бывшей женой,- брезгливо
ответила Каролина.- Если ты хочешь убедиться и увидеть все своими глазами,
оденься и прогуляйся на Мэдисон-авеню. Держу пари, ты вернешься и на коленях
будешь вымаливать прощение за сегодняшнее поведение.
- Я не хочу одеваться. Я хочу "Кровавую Мери" и в постель. В таком
порядке и побыстрее.
Таков уж у него характер. Злость пробуждала в Скотти другие эмоции. Он
снова растянулся на кровати, а Каролина пошла на кухню. От пощечины в голове
слегка звенело, но она подумала, что легко отделалась. Наливая томатный сок,
Каролина что-то напевала. Теперь в нужный момент можно напомнить Скотти о
том, что перед рассветом он предложил восстановить их союз, и она заставит
его заплатить за ремонт спальни. А если днем у него опять испортится
настроение, как нередко случалось раньше, этот милый маленький человечек с
Мэдисон-авеню всегда был под рукой.
"Не туда попали",- передразнил ее Кристофер, глядя на телефонную
трубку. Кого она хочет одурачить? Попал-то я как раз куда надо. Он так
разозлился, что хотел вновь позвонить Каролине, но передумал, из чувства
такта. Он прекрасно понимал, почему она сказала, что это не тот номер.
К счастью, в магазин зашли покупатели, и пока Кристофер пробивал чеки и
заворачивал купленные книги, он успокоился. Когда магазин вновь опустел, он
уже убедил себя, что Каролина Троубридж имеет право проводить субботний день
как ей вздумается. Он сел за стол и придвинул к себе адресную книгу.
Тоу, Дороти**. По собственному опыту, Кристофер не поставил бы над ее
именем две звездочки, несмотря на миловидность. Дороти достаточно высока,
пять футов, и если не восемь дюймов, то наверняка семь с половиной.
Одевалась она не броско, обычно в платья из хлопчатобумажной ткани, скромной
расцветки, какие носят студентки колледжей, хотя Кристофер полагал, что ей
не меньше двадцати девяти лет. Говорила Дороти тихо, улыбалась редко, и
поначалу он не обращал на нее никакого внимания. Но со временем стал
замечать, что, как только Дороти появлялась в магазине, другие мужчины, даже
пожилые или те, которых в другое время никакими силами не оттащишь от книг,
начинали сначала следить за ней взглядами, а затем потихоньку приближались к
ней. Кристофер решил присмотреться к ней повнимательнее, чтобы понять,
почему она действует на мужчин, как магнит на железные опилки, и пришел к
выводу, что все дело в цвете кожи: прекрасной, с легким загаром, шелковистой
коже. И еще ощущение свежести, которым веяло от Дороти. Если Каролина
Троубридж напоминала деревенскую девушку, то Дороти Тоу - вылезшего из моря
ребенка, которого заботливая мама только что растерла махровым полотенцем.
Его интерес к Дороти возрос еще больше, когда он увидел, как мистер О'Малли,
один из его постоянных покупателей, который в магазине никогда, Кристофер
мог в этом поклясться, не перемолвился с ней и словом, однажды вышел вслед
за ней, и они вместе сели в такси. Именно тогда он отметил Дороти второй
звездочкой.
Она покупала не так уж много книг и больше времени проводила около
грампластинок, приобретая каждый новый бродвейский мюзикл. Как-то раз,
заворачивая альбом "Волосы", Кристофер сказал, что в специализированных
магазинах она могла покупать пластинки гораздо дешевле. Но Дороти ответила:
"Я не люблю уезжать далеко от дома. Здесь мне гораздо удобнее". Конечно,
шансы невелики, думал Кристофер, набирая номер, но время летит так быстро.
К телефону долго никто не подходил, и Кристофер хотел уже положить
трубку, когда женский голос, наконец, спросил: "Кто?"
Она, Дороти Тоу.
- Это Кристофер Багшот.
- Кто? - голос холоден и подозрителен.
Как же он мечтал о том дне, когда люди, услышав "Это Кристофер Багшот",
перестанут спрашивать "Кто?".
- Из книжного магазина, мисс Тоу.
- О, конечно,- голос потеплел, но в нем появились нотки удивления.
- Надеюсь, я вас не побеспокоил?
- О, нет. Я как раз готовлю завтрак.- Кристофер взглянул на часы: почти
час дня, и почувствовал, что ужасно проголодался. Чем же она занималась
ночью, эта мисс Тоу, подумал он, если завтракает в час дня.
- Полагаю, вы удивлены, что я так вот просто звоню вам, но я подумал...
- О, пустяки, мне многие звонят.
- Я в этом не сомневаюсь,- галантно согласился
Кристофер.- Дело в том, я хочу сказать, ну, в общем, что вы делаете
сегодня вечером?
Мисс Тоу засмеялась каким-то особенным смехом.
- Я мог бы достать билеты на какое-нибудь представление,- торопливо
добавил он.- Если, конечно, вы еще не все видели.
- Я занята с восьми вечера, дорогой,- мисс Тоу перешла к делу,- но,
если хочешь, приезжай прямо сейчас.
- А как же магазин,- промямлил Кристофер, смущенный прямотой
предложения. - Я смогу уйти только около семи.
- Ну, семь часов тоже подойдет, если ты сможешь приехать быстро.
Пятьдесят долларов.
- Что вы сказали, мисс Тоу? - переспросил Кристофер. - Я сказала, моя
цена - пятьдесят долларов,- раздраженно
ответила она.
В этот момент открылась входная дверь, и вошла Джун, в плаще, несмотря
на безоблачное небо. Она радостно помахала ему рукой. Кристофер, сжав трубку