Ирвин Шоу. Неудачная суббота

обеими руками, постарался придать лицу деловое выражение. Он почувствовал,
что краснеет.
- Боюсь, это не совсем то, что я имел в виду, мадам.
- Знаете, Кристофер, ты же не раздаешь книги бесплатно, не так ли?
Джун быстро приближалась
- Я должен обсудить это с отцом, и, возможно, мы договоримся.
В трубке вновь раздался смех мисс Тоу. Когда Джун
целовала Кристофера в щеку, он уже положил трубку на рычаг.
- У меня идея,- улыбнулась Джун.- Закрой магазин и покорми меня ленчем.
- Ты же знаешь, что я не могу этого сделать,- Кристофер быстро отошел
от телефона, Джун за ним.
- Ты должен поесть,- настаивала она.
- Я позвоню в закусочную и мне принесут ленч сюда.- Как бы сделать так,
думал Кристофер, чтобы она прекратила эти неожиданные визиты.
- Ты выглядишь, как человек в последней стадии mal de mer*,- Джун
изучала французский на тот случай, что когда-нибудь попадет во Францию.- В
чем дело?
- Ничего особенного, ничего.
- Мой Бог. Как ты сегодня возбужден. Ну, не будем об этом. Ты рад, что
я пришла?
- Как всегда,- после разговора с мисс Тоу у Кристофера что-то произошло
с горлом, и слова давались ему с трудом. В другое время он бы обрадовался,
увидев Джун в магазине, девушка-то чудесная, но сегодня, да еще в тот
момент, когда в трубке звучал такой непонятный смех мисс Тоу, ее приход
оказался совершенно неуместным.
У Кристофера начался насморк, тоже знакомый симптом. Когда он
волновался, нос первым выходил из строя. В школе на каждый экзамен он брал
по три больших носовых платка.
----------
* Истощения.
- Ты простудился? - спросила Джун.
- Не думаю,- он чихнул. Неужели другие потенциальные клиенты мисс Тоу
также нервничают после подобного разговора.
- Я знаю совершенно потрясающие таблетки, которые...
- Я не простужен,- оборвал ее Кристофер.
- Нечего рычать на меня только за то, что я выказываю естественную
человеческую заботу о твоем здоровье,- обиделась Джун.
- Джун, - попытался загладить свою вину Кристофер,- у меня тяжелый
день. Я один в магазине...
- Бедняжка,- Джун мгновенно забыла обиду.- Именно поэтому я и пришла.
Может быть, я смогу тебе чем-нибудь помочь?
- Очень мило с твоей стороны,- Кристофер пришел в ужас от мысли, что
она будет здесь, когда около пяти часов придет мисс Андерсен, а то и Бьюла
Стикни, если ей удастся избавиться от тетушки.- Но, видишь ли, моя работа
отличается особой спецификой, и к тому же надо хорошо знать расположение
книг.
- Во всяком случае,- продолжала Джун,- ленч мы съедим вместе. И я
ничего не хочу слышать,- определенно у нее был твердый характер.- Я сама
тсхожу в закусочную, и мы устроим пикник прямо в магазине.
Поняв, что сопротивление бесполезно, Кристофер достал бумажник и вынул
из него пять долларов. Но Джун замахала руками: "Сегодня плачу я. У меня
выдалась удачная неделя.- Она работала в небольшом бюро, которое
предоставляло другим фирмам на временную работу стенографисток, секретарей,
машинисток, и иногда зарабатывала до 150 долларов в неделю. Постоянно она
работать не могла, так как собиралась стать певицей и много времени уделяла
занятиям? Кристофер положил пять долларов обратно в бумажник.
- Разве ты не безумно счастлив, что я пришла? - спросила Джун.
- Безумно,- ответил Кристофер.
- Тогда улыбнись и скажи что-нибудь приятное.
- Я тебя люблю,- сказал Кристофер.
Когда Джун просила сказать что-нибудь приятное, она имела в виду эти
слова.
- Так-то лучше,- Джун чмокнула Кристофера в щеку и вышла из магазина,
маленькая, стройная, со светлыми волосами, серьезными намерениями о
замужестве и в неизменном плаще. Она всегда ходила в плаще, чтобы не
простудить горло, на всякий случай.
Кристофер вспомнил о мисс Тоу и ему снова пришлось высморкаться.
- Разве здесь не уютно? - спросила Джун. Они сидели в маленьком
кабинете Кристофера и ели сэндвичи с ветчиной и маринованными огурчиками,
запивая их молоком. Джун не признавала алкоголя, так как берегла голосовые
связки.
- Ага,- ответил Кристофер с полным ртом.
- Иногда, когда я одна и случайно вспоминаю об этой маленькой комнате,
мне хочется плакать.
Дело в том, что именно здесь они впервые поцеловались. С этого, можно
сказать, все и началось. Поцелуй был прекрасен, то, что последовало за ним
еще лучше, и нельзя отрицать, что Джун чудесная девушка, симпатичная и
жизнерадостная, но этот маленький темный закуток вряд ли стоило считать
святилищем.
Когда Кристофер оставался вдвоем с Джун, он чувствовал, что его
неотвратимо влечет к ней, и пару раз он едва не сделал ей предложение. Ах,
если бы до встречи с ней он провел хотя бы одну ночь с высокой красоткой.
Тогда он мог бы сравнивать, и, возможно, давно женился бы на Джун.
Сидя рядом и видя, как она деликатно слизывает майонез с кончиков
пальцев, Кристофер подумал, а почему бы ему не забыть этот чертов ночной
голос и пригласить ее пообедать с ним сегодня, хотя он уже сказал, что
собирается провести вечер с родителями: они жаловались, что редко видят его,
с тех пор как у него появилась девушка. Но не успел он открыть рот, как
раздался звонок над входной дверью, и Кристоферу пришлось вернуться в
магазин и оставаться там почти полчаса, пока вошедшие покупатели, пожилая
супружеская пара, поговорив о поэзии Аллена Гинзберга, не купили пьесы в
стихах Кристофера Фрая, которые пылились на полке не меньше года.
А за это время Джун уже вышла из кабинета и, надевая плащ, прошептала:
"Я должна идти,- она встречалась с подругой около Музея современного
искусства и потом хотела пойти с ней на концерт, так как Кристофер сказал,
что занят в этот вечер.- Позвони мне завтра. И не скучай без меня",-
добавила она, и, когда покупатели повернулись к ним спиной, быстро
поцеловала его.
Наблюдая, как маленькая складная фигурка исчезает за дверью, Кристофер
почувствовал острый укол совести и даже шагнул вперед, чтобы остановить
Джун, но в этот момент пожилая леди, размахивая Кристофером Фраем, как
пойманной птицей, позвала его: "Молодой человек, мы хотим взять эту книгу".
Провожая супругов к выходу, Кристофер увидел, что по противоположной
стороне улицы идет Полетт Андерсен, увлеченно беседуя с седовласым мужчиной.
Еще одна попытка, решил он, и пропади все пропадом. На этот раз Кристофер
просматривал адресную книгу с особым вниманием. Он не хотел нарваться еще на
одну Дороти Тоу.
Его выбор пал на мисс Марш, Сьюзен**. Пусть она не так уж и высокая
ростом, но зато можно не сомневаться, что мисс Марш не потребует с мужчины
50 долларов за право наслаждаться ее обществом. Черноволосую с зелеными
глазами мисс Марш отличала спокойная, неторопливая манера общения. Особый
интерес она проявляла к политическому устройству общества, и покупала лишь
произведения таких авторов, как Фенон и Маркузе, Лерой Джонс и Маршалл
Маклюэн. У нее были превосходные ноги. Просто удивительно, что девушку с
такими ногами интересовала политика.
Однажды она сказала Кристоферу, что ей нравится ход его мыслей. Именно
после этого он записал ее в адресную книгу и отметил двумя звездочками. В
магазине ее застала гроза, и они разговорились. Оказалось, что она
происходит из богатой семьи из Грасс-Пойнт, которую она презирала. Была
одной из самых молодых выпускниц Радклиффа и готовилась получить степень
магистра по философии, когда поняла бессмысленность своих увлечений. И
теперь она критиковала каждую книгу, выставленную Кристофером на витрину.
Кристофер согласился с мисс Марш.
- Я думаю,- признал он,- что мир стал бы лучше, если за последующие
пятьдесят лет не напечатают ни одной книги.
Вот тогда мисс Марш и понравился ход мыслей Кристофера.
- Книги разделяют,- добавила она,- они формируют фальшивые ценности.
Чтобы слиться с массами, нам нужны песня, ритуал и братство по крови. Мисс
Марш пригласила его на митинг, который по ее мнению мог бы его
заинтересоваться, но Кристофер вспомнил, что у него свидание с Джун и
отказался.
Глядя на ее имя в адресной книге, он вспоминал тот дождливый день,
спокойную красоту зеленых глаз мисс Марш и ее бесподобные ноги. Девушка с
такими ногами, решил он, не может использовать их только для ходьбы, каковы
бы ни были ее политические убеждения.
Он протянул руку к телефону, но в это время открылась дверь и вошел
высокий, не меньше шести футов четырех дюймов, автоматически отметил
Кристофер, молодой человек. Он сделал три шага и, остановившись, через весь
магазин посмотрел на Кристофера. Тот оставил телефон и поспешил к новому
покупателю, молчаливо стоящему посреди зала в твидовом, свободного покроя
пальто. На его лбу розовел старый шрам, диагонально спускающийся почти до
глаза.
- Могу ли я быть чем-нибудь полезен, сэр? - спросил Кристофер.
- Нет, - ответил незнакомец, продолжая пристально смотреть на него.- Я
размышляю. Это "Уголок размышления", не так ли?
- Да.
- Ну вот, я и размышляю,- незнакомец даже не взглянул на книги и
рассматривал только Кристофера, будто прикидывая, не сможет ли использовать
его в каком-то только ему известном деле.
Кристофер пожал плечами и, вернувшись к столу, занялся лежащими на нем
книгами. Незнакомец не шевелился, и только тяжелое дыхание выдавало его
присутствие в магазине. Одеждой он не походил на грабителя, однако не
возникало сомнений в том, что книги не входят в круг его интересов. И пока
он находился в магазине, Кристофер, конечно, не мог позвонить Марш,
Сьюзен**.
Кристофер облегченно вздохнул, когда в магазин вошли юноша и девушка.
Они осторожно обошли гиганта, стоящего посреди зала, и, подойдя к столу,
попросили "Красный знак" доблести". Кристофер прекрасно знал, что у него нет
этой книги, но тем не менее он предложил молодым людям подождать, пока
поищет ее на складе. Он оставался там сколько мог, надеясь, что незнакомец
уйдет. Но тот стоял все в той же позе и, как только Кристофер вошел в
магазин, вновь уставился на него.
- Вы уже подобрали что-нибудь? - решился спросить Кристофер.
- Я все еще размышляю,- ответил незнакомец. Он обладал удивительной
способностью так долго оставаться неподвижным. Пока Кристофер нервно
циркулировал от "Художественной литературы" к "Драматургии", оттуда к
"Биографиям" и к "Поздравительным открыткам", он стоял как скала, и лишь
тяжелый, чуть печальный взгляд его немигающих глаз неотступно следовал за
перемещениями Кристофера. Прошло не меньше получаса. Давно у меня не было
такого денька, думал Кристофер, когда же все это кончится.
- Ха,- наконец, прервал тяжелую тишину незнакомец и пожал плечами.-
Спасибо,- добавил он,- я прекрасно поразмышлял, Кристофер,- и, повернувшись,
вышел из магазина.
Кристофер в недоумении посмотрел ему вслед. Кристофер! Откуда
незнакомец знает его имя. Он мог поклясться, что ни разу в жизни не видел
его. В городе полно чокн.утых, сказал он себе. И их становится все больше.
По какой-то причине он весь дрожал, и ему пришлось сесть, чтобы
успокоиться. Потом он вспомнил, что высокий незнакомец вошел в магазин,
когда он собирался позвонить мисс Марш. Какое счастье, что намечавшийся
интимный разговор еще не начался, когда открылась входная дверь.
Кристофер решительно подошел к телефону. Когда он набирал номер, его
рука почти не дрожала.
Она пристально наблюдала, как на ковре в гостиной Гарри Аргон собирал
взрывное устройство. Придет время, когда ей придется делать то же самое, и
тогда будет поздно ошибаться. Его звали не Гарри Аргон. Это был псевдоним
или, что более правильно, кличка. Небольшого роста, полноватый, с
неторопливыми движениями, Гарри, несмотря на двадцать четыре года, почти
совсем облысел. Фред Драбнер, который принес взрывное устройство к мисс
Марш, удобно расположился в кресле и тоже следил за руками Гарри,
прилаживающего две последние проволочки. Сегодня ночью эту бомбу решили
взорвать в Нью-Арке, одном из наиболее мятежных городов Америки, где взрыв
банка на центральной улице наверняка вызовет беспорядки, а при удаче
спровоцирует стрельбу полиции с последующцим арестом нескольких невинных
прохожих.
Пока Гарри работал, в комнате стояла тишина. Сьюзен жила в прекрасной,
роскошно обставленной квартире, так как она получала достаточно денег от
своей семьи в Грасс Пойнт. Теперь она почти все отдавала Движению, но
квартиру сняли и обставили до того, как мисс Марш открылась истина. А так
как она жила в респектабельном районе около Парк-авеню, и в подъезде не было
швейцара, то ее жилище как нельзя лучше подходило для изготовленияя бомб.
Гарри еще не сказал, кто доставит бомбу в Нью-Арк. Он вообще скупо
делился информацией и обычно в самый последний момент. Гарри ласково
поглаживал плод своих трудов, когда зазвонил телефон. Сью вопросительно
посмотрела на Гарри, ожидая указаний.
- Ответь,- коротко бросил тот.
Сью подошла к стоящему у окна письменному столу из красного дерева, с
верхом, обтянутым натуральной кожей, и сняла трубку.
Она чувствовала, что Гарри и Фред пристально наблюдают за ней. В
комнате царил полумрак, не считая яркого пятна света от настольной лампы на
ковре, посреди которого стояла бомба.
- Могу я поговорить с мисс Марш? - спросил мужской голос.
- Мисс Марш слушает.
- Это Кристофер Багшот, мисс Марш.
- Кто?
- Из книжного магазина.
- О, конечно,- ответила она уклончивым тоном, по-прежнему ожидая
указаний Гарри.
- Я подумал, не смогли бы вы сегодня пообедать со мной?
Ей показалось, что голос звучит очень напряженно, будто мистеру Багшоту
стоило больших усилий задать такой простой вопрос.
Гарри едва слышно произнес: "Кто это?"
- Одну минуту, мистер Багшот, моя подруга уходит, и я должна ее
проводить,- Сью зажала трубку рукой. - Это мистер Багшот. Он работает в
книжном магазине на Мэдисон-авеню.
- Что ему надо? - спросил Гарри.
- Он хочет, чтобы я пообедала с ним сегодня.
- Дай мне подумать,- Гарри не любил торопиться, и каждую ситуацию
старался использовать с максимальной выгодой для Движения.- Ты его хорошо
знаешь?
- Я четыре или пять раз разговаривала с ним, и все.
- Может, он что-нибудь подозревает?
- Он безвредный маленький человечек,- Сьюзен тут же пожалела, что
сказала "маленький", потому что Гарри был ничуть не выше мистера Багшота.
- Почему он звонит тебе в субботу и так поздно?
- Откуда я знаю,- пожала плечами Сьюзен.- Наверное, его девушка не
пришла на свидание, и ему одиноко.
- Где он достал твой телефонный номер?
- Во-первых, он есть в справочнике,- она уже привыкла к дотошным
вопросам Гарри.- А кроме того, у меня текущий счет в магазине.
- В понедельник первым делом смени номер,- приказал Гарри и снова
задумался.
Сьюзен кивнула. Интересно, подумала она, неужели мистер Багшот до сих
пор не положил трубку.
- Скажи ему, что сейчас не можешь дать точный ответ, но через полчаса
зайдешь к нему в магазин и сообщишь о своем решении. Действуй.
- Мистер Багшот, вы еще здесь?
- Да,- голос изнывал от нетерпения.
- Мне очень жаль, что вам пришлось ждать...
- О, какие пустяки, мисс Марш.
- Видите ли, сейчас я во взвешенном состоянии и опаздываю на встречу.
Но где-нибудь через полчаса я буду около вашего магазина. К тому времени
ситуация прояснится, и, если я смогу, то с удовольствием пообедаю с вами,-
Движение очень напоминало театральное представление: чем лучшая ты актриса,
тем эффективней твоя революционная деятельность.
- Прекрасно, мисс Марш,- в голосе Багшота ясно слышалась обреченность
на частые отсрочки.- Я подожду.
Сьюзен повесила трубку.
- Молодец,- похвалил ее Гарри.
Сьюзен покраснела от удовольствия. В его устах это была высокая
похвала. Гарри поднялся с ковра, вышел в прихожую и, подойдя к стенному
шкафу, достал из него голубую теннисную сумку, которую три дня назад принес
на квартиру к мисс Марш какой-то маленький мальчик. Сьюзен не задавала ему
никаких вопросов, а просто поставила ее в шкаф, рядом с кожаным чемоданом,
который подарил ей отец на прошлое Рождество. Вернувшись в гостиную, Гарри
открыл сумку, набитую, как оказалось, старыми смятыми газетами "Ньюарк
ивнинг ньюс" и "Ньюарк стар". Под молчаливыми взглядами Сьюзен и Фреда он
вытащил несколько газет, а из остальных сделал уютное гнездышко, в которое
бережно поставил бомбу. Затем он застегнул молнию.
- Теперь,- приказал он Сью,- ты оденешь самое красивое, самое
респектабельное платье и пойдешь на Мэдисон-авеню с этой теннисной сумкой.
Войдешь в магазин к этому парню и скажешь, что еще не успела связаться с тем
мужчиной, с которым у тебя возможно будет свидание, но определенно
поговоришь с ним до шести часов. И добавишь, что тебе надо кое-что купить, и
нельзя ли на это время оставить сумку у него в магазине. Тебе все понятно?
- Да,- ответила Сьюзен и слово в слово повторила сказанное Гарри.
- Всегда безопаснее,- пояснил он,- собирать бомбу в одном месте, а
хранить в другом. Таким образом, если одна явка накроется, другие останутся
нетронутыми.
Как бы Сью хотела, чтобы Гарри разрешил ей конспектировать его редкие,
но столь поучительные лекции, но она понимала, что это невозможно: азбуку
революции надо запомнить сердцем.
- После того как ты передашь сумку,- продолжал Гарри,- вернешься сюда.
Ни меня, ни Фреда уже не будет. Без четверти шесть зазвонит телефон. Голос,
который ты не узнаешь, скажет: "Я буду ждать тебя на углу". Если голос
добавит: "На юго-западном углу 23-й улицы и Восьмой авеню",- надо будет
сделать следующее: ты добавишь десять к двадцати трем, что даст 33-ю улицу,
отнимешь один от восьми, что будет означать Седьмую авеню, прибавишь один
час к назначенному времени, то есть получится семь тридцать, и изменишь
направление на противоположное, что даст нам северо-восточный угол. Понятно?
- Повтори, пожалуйста, еще раз,- попросила Сьюзен.
Гарри терпеливо повторил. Затем он заставил Сью дважды сказать все с
начала до конца, чтобы убедиться, что она ничего не перепутает.
Удостоверившись, что с этим все ясно, Гарри добавил:
- В шесть часов ты зайдешь в магазин и скажешь Багшоту, что пообедаешь
с ним, но сейчас, к сожалению, тебе надо зайти в одно место, и ты сможешь с
ним встретиться только в восемь пятнадцать. Ресторан выбери сама. Главное,
чтобы там было много народу и тебя хорошо знали. Затем ты пойдешь на место
встречи и передашь сумку. Потом поймаешь такси и поедешь в Грин Вилладж*.
Выйдя около ресторана и отпусти такси. Когда оно уедет, найди другое и
поезжай к этому парню из книжного магазина.
-----------
* Грин Вилладж - район большого Нью-Йорка.
- Все ясно,- сказала Сьюзен.
- Оставайся с ним как можно дольше. Если он предложит поехать к нему,
не отказывайся. Но к четырем утра ты должна вернуться домой. Возможно будут
дополнительные инструкции.
Сьюзен, чуть нахмурившись, снова кивнула.
- В чем дело? - спросил Гарри, он удивительно тонко чувстьвовал все
нюансы в настроении собеседника.
- У меня нет денег на такси,- ответила Сьюзен.- Вчера я отдала Фреду
последние десять долларов. И до первого ноября я не получу от родителей ни
цента.
Гарри ненадолго задумался:
- Получи деньги в банке, по чеку.
- Сегодня суббота, банк уже закрыт.
Гарри еще немного подумал:
- Получи деньги по чеку у этого парня в книжном магазине. Как ты
думаешь, можно с него содрать сотню?
- Я попробую.
- Ну и прекрасно, одевайся,- Гарри собрал оставшиеся газеты и бросил их
в камин. Сьюзен уже в который раз не могла не восхититься его
предусмотрительностью. Если что-нибудь случиться, и теннисную сумку с
нью-аркскими газетами обнаружат, в ее квартире не найдут ничего такого, что
может навести полицию на мысль, хотя невозможно даже подумать, что у нее
будет обыск, о наличии связи между теннисной сумкой и ее квартирой. И пока в
спальне она одевала бежевое платье из тонкой мягкой шерсти, по донесшимся из
гостиной звукам стало ясно, что эти газеты с потрескиванием превращались в
горстку пепла.
Сьюзен вернулась в гостиную, одела твидовое пальто и взяла сумку. Как
он умен, этот Гарри, подумала она. Кто заподозрит, что такая красивая,
элегантно одетая девушка несет смерть на кончиках пальцев. Перед ее
мысленным взором очищающий пламень революции сметал с земли Мэдисон-авеню,
Сьюзен хотела спросить Гарри, когда она снова увидит его. Но вовремя
сдержалась и просто сказала: "До свидания".
Сто долларов, подумал Кристофер, когда за мисс Марш закрылась входная
дверь. Не погорячился ли я? Он взял чек и снова внимательно рассмотрел его,
обращая особое внимание на почерк. Чек писала уверенная рука.
Удовлетворенный, он положил его обратно в кассу, и, взяв голубую сумку,
отнес ее к себе в кабинет. Кристофер старался сдержать нарастающее
возбуждениае: сумка была залогом, гарантией того, что она вернется. И она
сказала, что почти наверняка сможет пообедать с ним сегодня вечером. И
совсем не говорила о политике, а наоборот пококетничала, особенно, когда он
нашел в себе смелость сказать, что девушке с такими ногами не обязательно
носить мини-юбку только потому, что это модно.
Самая приятная встреча за весь день!
Когда Сьюзен вошла в квартиру, она застала там и Гарри, и Фреда. К
полному ее изумлению, в гостиной сидели еще четверо незнакомцев, которые,
как тут же выяснилось, оказались полицейскими детективами. Тонкие запястья
Гарри стягивали наручники. Громко и отчетливо он произнес: "Не говори ни
слова до прихода адвоката".
В тот самый момент, когда мисс Марш знакомилась с детективами, Бьюла
Стикни стояла в галерее для встречающих в аэропорту Кеннеди, всматриваясь в
толпу пассажиров, прибывших рейсом из Цюриха и ожидавших багаж. В это же
время, в нескольких милях к западу от аэропорта, в однокомнатной квартире
Омара Гадсдена на 87-й улице, которую тот использовал, когда, по его словам,
слишком уставал, чтобы ехать домой, в Маунт Киско, Полетт Андерсен слабо
сопротивлялась попыткам седовласого комментатора сорвать с нее свитер.
- Пожалуйста,- молила она, пытаясь приподняться с кровати,-
пожалуйста,- мистер Гадсден уже расстегнул один крючок на ее бюстгальтере.
Казалось, у него не две, а десять рук. Просто неприлично, что мужчина с
таким количеством седых волос настолько подвижен.- Не надо, мистер Гадсден,
ну прошу вас, не надо...
- Ну что ты, сокровище,- пробормотал мистер Гадсден, тяжело дыша. Как
приятно слышать, что тебя называют Сокровищем, даже лучше, чем Ангелом
Гигиены, но Полетт не нравилось, что он так возбужден.
Его поведение в квартире оказалось совершеннейшим сюрпризом. Он
по-отечески заботился о ней во время ленча, предлагая ей самые изысканные
блюда, и так интересно рассказывал о студенческих волнениях, политике
Никсона в южных штатах и экологических проблемах Америки. Полетт просто не
представляла, что за ленчем можно узнать столько интересного. В ресторане он
даже не прикоснулся к ее руке. Полетт показалось, что мистеру Гадсдену очень
нравится ее компания, и она решилась предложить ему поговорить с таким
тонким знатоком современного общества. И он с радостью согласился, причем
заметил, что знает чудное местечно на 9-й улице, где они могли бы пообедать
перед тем, как идти к этому преподавателю экономики. Полетт надеялась, что
после ленча они пойдут в кино, но мистер Гадсден сказал, что очень устал
после утренней встречи с доктором Левинсоном, и почему бы им не пойти к нему
на квартиру, где можно немного отдохнуть и послушать музыку. Хотя Полетт и
хотелось в кино, она успокоила себя тем, что сможет попасть туда в любое
время, а когда еще представится возможность провести целый день с Омаром
Гадсденом. А вечером она преподнесет друзьям сюрприз, о котором они будут
вспоминать не одну неделю.
А тем временем мистер Гадсден переключился на ее чулки. Его действия
отличались нечеловеческой изобретательностью. Когда она защищаща одну часть
своего туалета, его атака с демонической энергией переключалась на другую. А
ведь в ресторане он говорил, что очень устал. Что же он вытворяет, когда
отдохнет? Если телезрители увидели бы его сейчас, подумала она, они бы
скептически отнеслись к восхвалению моральных устоев, которыми обычно
пронизаны его выступления.
Неожиданно мистер Гадсден остановился. Не отодвинулся, не встал, а
просто перестал двигаться. Он внимательно посмотрел на нее и его прекрасные
седые брови вопросительно изогнулись. Со спутанными волосами он выглядел
грустным и чем-то обеспокоенным. Как же хорошо тихонько лежать с ним рядом.
Если уж придется иметь дело с пожилыми мужчинами, подумала она, надо
начинать с такого, как мистер Гадсден. Одежда Полетт была в полном
беспорядке, тут и там проглядывало голое тело.
- В чем дело? - спросил мистер Гадсден. - Ты лесбиянка?
Полетт заплакала. Она сказала, что ей никогда не говорили такие
гадости. Впрочем, она сказала ему не все. Она не упомянула, что была
девственницей. Она думала, что умрет от стыда, если мистер Гадсден узнает об
этом.
Она продолжала рыдать, то ли от того, что он спросил, не лесбиянка ли
она, то ли от того, что до сих пор оставалась девственницей. Мистер Гадсден
обнял ее, нежно гладил по волосам, целовал мокрые от слез глаза,
приговаривая при этом: "Ну, ну, сокровище", и через восемь минут Полетт
лежала на кровати совершенно голая, а мистер Гадсден снимал рубашку. Она
отвернулась и посмотрела на фотографии, украшающие стену: мистер Гадсден и