Ирвинг Уоллес. Слово (Том 1)

   - Не совсем, но обязательно узнаю, мистер Александер, - рассмеялся тот.
   А после того были другие лица, другие разговоры. Здесь были его люди. Ренделл оценивал их и в уме пытался разложить информацию, относящуюся к каждому из них. Стройный и выглядящий как новоиспеченный джентльмен на самом деле именовался Лестером Каннингхемом, он пошел в Баптистскую богословскую школу на Юге, чтобы избегнуть призыва в американскую армию, после чего стал по-настоящему верующим. До приезда в Амстердам он работал рекламным агентом в "Крисчиен Букселлер", "Крисчиен Геральд" и "Крисчиенити Тудей".
   Дородная, похожая на мещанку девица-голландка из Роттердама, единственная здесь носящая косы и не пользующаяся косметикой - Хелен де Бур. По словам Наоми, из трехсот двадцати пяти миллионов протестантов на всей земле никто из них не знал о собственной религии столько, сколько она. Протестантство было ее наибольшей страстью; Лютер, Меланхтон, Кальвин, Уэсли, Сведенборг, Эдди, Бонхоффер, Швейцер, Небур интересовали ее гораздо меньше.
   Привлекающая внимание смуглолицая девушка с довольно короткой стрижкой, гибким телом, одетая в облегающее платье, представилась Джессикой Тейлор, чьи родители были американцами, но сама она выросла в Португалии. Специальностью Джессики была библейская археология и, прежде чем присоединиться к проекту "Воскрешение Два", она занималась раскопками в Тель Дан, к северу от Галилейского Моря на границе с Ливаном.
   Под самый конец Ренделл очутился лицом к лицу с Оскаром Эдлундом, меланхоличным шведом из Стокгольма, который осуществлял художественное оформление проекта. Хотя Эдлунд был наиболее мрачной и нерасполагающей личностью в комнате, тем не менее, у него имелись самые замечательные рекомендации. У него были морковного цвета волосы, косящие глаза, кожа с прыщами, а фотоаппарат "Роллейфлекс", болтающийся на кожаном ремешке, казался естественным продолжением его тела. Бывший долгое время учеником Штайхена, Эдлунд считался одним из ведущих фотографов мира.
   - Большую часть основных изобразительных материалов мы смогли бы взять с имеющихся у вас фотокопий оригинальных папирусов и пергаментов, - сообщил Ренделл шведу. - Единственное, что меня беспокоит - это качество репродукций. Как там с ними?
   - Высший класс, - ответил Эдлунд. - Если я берусь за работу, иного ожидать и нельзя. - Потом он покачал головой. - За все эти девятнадцать веков погребения куски папируса и пергамента стали очень хрупкими и ветхими. Прежде, чем кто-либо смог начать с ними работу, специалисты должны были увлажнить фрагменты до необходимой степени, напитать их жидкостью, чтобы потом развернуть под стеклом, но так, чтобы они не расползлись. Понятное дело, все эти древнеарамейские писания самого Иакова или же его скрибы, равно как и древнегреческие письмена на пергаменте потребовали, чтобы я сделал съемку в инфракрасных лучах для выявления неясных слов. Но то, что вы увидите, должно вам понравиться.
   - Сколько комплектов фотографий вы сделали?
   - Всего лишь три, - ответил на это Эдлунд. - строжайший приказ. Все три комплекта были переданы доктору Джеффрису для использования их переводчиками, хотя, бывало и так, что им разрешалось проверить отдельные фрагменты и в хранилище на оригиналах. Когда перевод был завершен, все три комплекта фотокопий возвратились в "Краснапольский". Два комплекта были уничтожены, а единственный оставшийся находится... у вас, мистер Ренделл.
   - У меня?
   - Его поместили в бронированный картотечный шкаф в вашем кабинете только вчера. В этой папке имеются и другие фотографии, необходимые для рекламной кампании. Сейчас они под замком. Исключительно ценный груз, мистер Ренделл. Обращайтесь с осторожностью.
   - Даю слово, что буду, - кивнул Ренделл.
   - Понятное дело, - прибавил к этому Эдлунд, - что негативы все еще у меня. Я только перенес их из хранилища к себе в фотолабораторию, которую мы выстроили специально, так что в любой день, перед тем как мы объявим про "Воскрешение Два", я готов отпечатать хоть сотню копий. Если вас это беспокоит, то негативы в полнейшей безопасности. Моя фотолаборатория построена под присмотром инспектора Хелдеринга и прекрасно обеспечена от вторжения любого чужака, в этом даю голову на отсечение. Так что, как только вы даете сигнал, я тут же приступаю к работе.
   - Великолепно, - только и сказал Ренделл. - Ваши снимки произведут громадное впечатление... Итак, полагаю, мы уже можем начать нашу производственное совещание и выяснить, на чем мы стоим.
   Ренделлу быстро стало ясно, на чем они стоят - все были до чертиков перепуганы.
   Несколько ранее доктор Дейчхардт приказал всем членам группы обдумать кое-какие идеи, сделать заметки по некоторым фрагментарным материалам, с которыми им было позволено ознакомиться. Единственное, им не было разрешено писать полномасштабную статью. Дейчхардт опасался того, что эти расширенные сведения могли бы проникнуть наружу, несмотря на все предусмотренные меры секретности. Все это означало, что к настоящему времени было сделано крайне мало. А еще это значило, что в течение немногих недель им предстоит уйма работы.
   По ходу оперативки Педди О'Нил выдвинул предложение. Ему казалось, что сейчас следовало бы полготовить расширенные интервью с ключевыми лицами, связанными с "Международным Новым Заветом". Он считал, что начать следует с целой серии захватывающих материалов о профессоре Августо Монти из Рима, который и раскопал в Остиа Антика Евангелие от Иакова и Пергамент Петрония. Потом можно написать несколько статей о профессоре Анри Обере, парижском чародее радиоуглеродного метода, который и установил возраст находок. После этого должен пойти ряд публикаций, посвященных доктору Бернарду Джеффрису, который вел надзор за переводом арамейских и древнегреческих текстов на четыре языка (плюс американизация английского перевода). И в самом конце ряд живописных заметок, посвященных герру Карлу Хеннигу, который в настоящее время печатает разноязычные издания Нового Завета в Майнце, том самом городе, где Иоганн Гутенберг изобрел сменные литеры и впервые в истории с помощью этой техники напечатал книгу.
   Согласившись с тем, что как раз эти личности, стоящие за изданием новой Библии, и должны освещаться в первую очередь, Ренделл попросил передать ему уже подготовленные материалы, чтобы изучить их в самое ближайшее время.
   - Завтра я собираюсь переговорить с Дейчхардтом и Уилером, чтобы нам дали зеленый свет по рекламным материалам, сообщил Ренделл. - Я пообещаю им, что мы будем крайне осторожны. Я прекрасно понимаю, как мы рискуем. Кстати, сегодня утром у меня уже была неприятная встреча.
   Ренделл коротко сообщил своим подчиненным о том, как Седрик Пламмер пытался подкупить его. Тут же Каннингхем и Хелен де Бур сообщили о том, что произошло с ними. Сразу же после выхода в свет пламмеровского интервью с де Фроомом, их тут же начали донимать анонимными телефонными звонками, но как только они пытались выяснить, что же именно хочет звонящий, трубку немедленно вешали. Конечно же, они сразу доложили об этом Хелдерингу.
   - Понятно, - сказал на это Ренделл. - Уверен, что такое еще повторится. Но давайте считать, что до публикации мы дойдем в безопасности, выполняя все требования секретности. Следующий вопрос повестки дня: Как мы подадим историю "Международного Нового Завета" общественности?
   Каждый из собравшихся считал, что это должна быть крупномасштабная пресс-конференция с участием журналистов, радио - и телекорреспондентов из всех стран.
   - На пресс-конференцию согласен, - сказал Ренделл. Но, поскольку, как мне кажется, это будет величайшей новостью нашего времени, думаю, что и сама пресс-конференция должна быть крупнейшей в истории. У меня имеются две предварительные безумные идеи. Мне бы хотелось, чтобы все это происходило в Королевском Дворце на Дам. И еще, хотелось бы сделать ее не только для журналистов, но, одновременно, для зрителей всего земного шара. Мне бы хотелось, чтобы наша пресс-конференция - посвященная объявлению нашего открытия, объявлению новой Библии, содержащей эти открытия транслировалась на любую страну мира через Интелсат, спутниковую телекоммуникационную систему. Что вы на это?
   Реакция всей группы была неподдельно восторженной.
   Хелен де Бур вызвалась осторожненько выявить возможность использовать королевский дворец в пятницу, 12 июля, в день пресс-конференции. Лестер Кеннингхем предложил конфиденциально переговорить с главами Международного телекоммуникационного спутникового консорциума и Европейского союза по радиовещанию, чтобы выяснить возможность использования спутников для трансляции первых известий о Слове на семь десятков стран - участниц этих организаций.
   - И на самый конец, - объявил Ренделл, - я оставил обсуждение нашей подлинной работы - истории номер один, истории Христа, истинного Христа, как она открывается нам в "Международном Новом Завете". Все наши объединенные усилия мы должны направить на подготовку и распространение нашей истории Возвращенного Христа. Сейчас, признаюсь вам откровенно, сам я лично знаю лишь отрывочные детали из Новой Библии. Мне известно, что из нашего Нового Завета мы впервые узнаем о том, как Христос выглядел. Нам станет известно про те годы его жизни, которые были для нас пропущены. Его брат рассказал нам, что Иисус выжил после Распятия и продолжил свое служение вдали от дома, в самом Риме, и умер, когда Ему исполнилось пятьдесят пять лет. Поскольку сам я новичок в данном проекте, у меня еще не было времени узнать чего-нибудь большее. Но, надеюсь, кто-нибудь из вас уже просматривал Евангелие от Иоанна и Пергамент Петрония, знает, что там написано, и сможет...
   Ренделла прервали отрицательные возгласы. Каждый из находящихся здесь мог сказать одно и то же: "Нет. Нам не дали возможности прочесть этот новооткрытый материал".
   Безопасность снова оставила их всех в неведении. Ничего не поделаешь...
   Ренделл был взбешен.
   - Черт подери, - обратился он к членам своей команды. Если они хотят, чтобы мы популяризировали нового Христа, им следовало бы устроить нам встречу с ним. Ладно, следующий наш ход ясен. Я сам собираюсь наложить лапы на эти сверхсекретные материалы и вытащить оттуда все, нужное нам для работы. И я обещаю проследить, чтобы вы тоже как можно быстрее получили эти копии. На сегодня хватит. Встречаемся завтра, и, надеюсь, тогда у меня будут для вас какие-то новости.
   * * *
   ВОЗВРАТИВШИСЬ В СОБСТВЕННЫЙ КАБИНЕТ, Ренделл смог отдохнуть весьма недолго. Ошеломленный столькими встречами со столь разными людьми всего за шесть часов, он знал, что сейчас следует решить самый главный вопрос.
   Но вначале не следует забывать о своей работе на дом. Ренделл подошел к тяжелому бронированному сейфу картотеки, открыл его и снял запорную колодку. Выдвинув верхний ящик, он обнаружил в нем толстенную папку с надписью: ФОТОГРАФИИ ПАПИРУСОВ И ПЕРГАМЕНТА - ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО КОПИИ - ДОСТУП ОГРАНИЧЕН.
   Ренделл выложил папку на свой стол, после чего положил туда же свой изрядно раздувшийся кожаный дипломат, открыл его и вложил папку с фотокопиями, наряду с другими папками, где хранилась информация о Монти, Обере, Джеффрисе и Хенниге, собранная членами его группы.
   Теперь в дипломате не хватало только одной вещи - самой главной, и Ренделл собрался взяться за ее добычу прямо сейчас же.
   Он уселся в свое вращающееся кресло и поднял было телефонную трубку, но стук в дверь заставил его обернуться. Не успел он сказать: "Войдите", как Наоми Данн уже была в кабинете. Закрыв за собой двери, она оценивающе оглядела Ренделла.
   - Выглядите так, будто вас пропустили через стиральную машину.
   - Через машину для промывки мозгов, - поправил он, - и в ее вращающемся барабане со мной крутилась, самое малое, сотня других людей. Вы обязаны знать об этом, ведь это вы сами затянули меня в нее. - Ренделл вздохнул. - Ничего себе, денечек.
   - Это только начало, - без всякого сочувствия произнесла Наоми. - Она приставила стул поближе к столу Ренделла, но присела на самый краешек, давая понять, что ее визит будет кратким и деловым. - Я заметила, что где бы вы не были, везде делаете заметки.
   - Я всегда так поступаю, - сказал он в свою защиту. Особенно же, если приходится крутиться среди такого количества народу. Я хотел записать, кто есть кто, и чем кто занимается.
   - Понятно, только вот, находясь на таком важном посту, вы очень неэффективно тратите время, сами занимаясь всем этим. Для подобных дел вам нужен секретарь. И потому, прежде чем перейти к другим делам, давайте-ка закончим с секретарем. - Она сделала паузу. - У вас имеется какое-нибудь предложение? Я хочу сказать, собираетесь ли вы использовать Дарлену Николсон? Если да, инспектор Хелдеринг займется...
   - Не надо, Наоми. Вы же прекрасно понимаете...
   Она пожала плечами.
   - Мне хотелось удостовериться самой. Сейчас, когда вас формально ввели в курс дела, ваша важность для проекта возросла. Но мы хотим, чтобы вы были довольны всем. Вам нужен личный секретарь, посредник между вами и издателями, человек, которому бы вы полностью доверяли.
   Ренделл положил локти на стол и глянул Наоми прямо в глаза.
   - А как насчет вас, Наоми? Вам я доверяю. Мы уже были близки.
   Она залилась румянцем.
   - Я... боюсь, что не смогу. Я верна исключительно мистеру Уилеру.
   - Мистеру Уилеру? Понятно. - Ренделлу казалось, что он понимает. Он подумал, что видный американский религиозный издатель обязан иметь рядом с собой бывшую монашку. - Ну хорошо, что вы предлагаете?
   - Мне кажется, что вам нужен некто, уже работающий в проекте. У меня есть на примете три девушки, с которыми мы имеем дело уже более года. Каждая из них - это специалист высокой квалификации. Каждая из них не раз проверялась и имеет зеленую карточку, в то время как у других девушек всего лишь черные. Перед тем как уйти, вы можете побеседовать со всеми тремя.
   - Нет, спасибо. Я слишком устал. Опять же, мне еще нужно решить с вами один вопрос. Так что я приму любую вашу рекомендацию. Вы можете кого-то предложить?
   Наоми поднялась с места и живо заявила:
   - Вообще-то, могу. На тот случай, если вы примете мое предложение, я захватила с собой одну из этих девушек. Сейчас она в соседней комнате. Зовут ее Лори Кук. Она американка. Мне показалось, что с ней вам будет легче всего. Два года она прожила за границей. Знает все стенографические штучки. Способности исключительные. На этом этаже работает уже год и два месяца. Она фанатично предана нашему проекту - и религии.
   - О Господи!
   Глаза Наоми Данн сузились.
   - Что это должно означать? Ведь вы же хотите верующего человека, разве не так? Это весьма поможет работе. Если ваша сотрудница чувствует, что занимается Божьим делом, то часов для нее не будет существовать. - Наоми прервала свой монолог. Еще одно. Она калека - у нее деформирована нога. Я не вдавалась в расспросы относительно этого, потому что со всем остальным она справляется безукоризненно. Как я уже говорила, у нее имеется все то, чем должен обладать секретарь, но я обязана предупредить вас, - тут Наоми одарила Ренделла зловещей улыбкой. - Лори трудно назвать объектом сексуального влечения.
   Ренделл смутился.
   - Вы и вправду считаете, будто это меня так занимает?
   - Я только хочу, чтобы вы знали. Думаю, что вам следует поговорить с ней минуточку, пока еще ваши мозги хоть немного варят.
   - Я беру ее. И встречусь - но буквально минуту.
   Наоми подошла к двери и открыла ее.
   - Лори, - позвала она. - Мистер Ренделл желает встретиться с тобой.
   Наоми отступила в сторону, и в кабинет вошла Лори Кук. Наоми кратко представила ее и тут же вышла.
   - Проходите, проходите, - пригласил Ренделл. - Садитесь, пожалуйста.
   Да, Наоми, конечно же, не обманывала. Лори Кук никак нельзя было назвать объектом сексуального влечения. Она была похожа на птичку, на маленького серенького воробушка. Девушка подскакала к столу, беспокойно присела на стул, пригладила свои жиденькие волосики и положила руки на коленки.
   - Мисс Данн сообщила мне, что вы молодчина, - начал Ренделл. Насколько я понимаю, вы уже работаете в другом отделе. Что же заставляет вас уйти оттуда, чтобы стать моим секретарем?
   - Потому что мне сказали, что именно здесь все и будет происходить, начиная с нынешнего дня. Все говорят, что успех "Международного Нового Завета" зависит от вас и вашей группы.
   - Эти все преувеличивают, - ответил на ее слова Ренделл. - Успех обеспечен в любом случае. Но мы можем помочь ему. А вас очень волнует, чтобы новая Библия имела успех?
   - Для меня это все. Никто из нас не знает, что в ней, но из того, что я слышала, это нечто невероятное, чудесное. Не могу дождаться, чтобы прочесть.
   - Я тоже не могу, - без тени улыбки сказал Ренделл. Лори, какого вы вероисповедания?
   - Я была католичкой. Потом я вышла из лона католической церкви и начала посещать пресвитерианские службы.
   - Почему же?
   - Трудно сказать. Полагаю, что я еще в состоянии поисков.
   - Мне сказали, что несколько лет вы провели за границей. Интересно, почему вы оставили свой город.
   Ренделлу было заметно, как Лори Кук сцепила ладони. Ее тоненький, девичий, едва слышимый голосок дрожал.
   - Я уехала из Бриджпорта, штат Коннектикут, около двух лет назад. Окончив колледж, я пошла работать и копила деньги, чтобы иметь возможность путешествовать. Когда мне исполнилось двадцать два года, я подумала, что можно уже и ехать. Ну... вот я и отправилась в паломничество.
   - Паломничество?
   - Чтобы найти - вы только надо мной не смейтесь - чудо. Ногу. Я была калекой с самого рождения. Врачи так и не сумели ничего сделать. Вот я и подумала, что, возможно, Господь поможет мне. Я совершила паломничество ко всем святым местам, где, как я слышала, случались настоящие излечения. Я ездила по миру, по пути подрабатывала, чтобы иметь возможность путешествовать и дальше. Понятно, что сразу я приехала в Лурд. Раз Дева Мария явилась там Бернадетте, я молилась, чтобы Она показалась и мне. Я знала, что каждый год туда приезжает два миллиона паломников, и что каждый год случается около пяти тысяч исцелений, хотя Церковь объявила всего лишь о 58 случаях: исцеление слепоты, рака, паралича... Ведь это же чудесно!
   Ренделла все время так и подмывало спросить, что же произошло с Лори в Лурде, но она так вдохновенно рассказывала, что он все-таки сдержался.
   - После этого я отправилась в Португалию, в святилище Девы Марии Фатимской, где в 1930 году три пастушка стали свидетелями явления Непорочной Девы - стоящей на облаке и сияющей ярче солнца. После того я посетила святилище в Лизе, во Франции, и Туринский собор в Италии, где хранится Священная Плащаница, после чего я отправилась в Часовню Святая Святых, чтобы помолиться там пред образом Господа, написанного не руками смертного; там я хотела подняться на коленях на двадцать восемь священных ступеней, но мне не разрешили. Потом я поехала в Бельгию, в Бурень, где в 1932 году пятеро детей имело видение, и, наконец, отправилась в Уолсингем, в Англию, где тоже отмечались случаи исцеления. И... после этого я паломничество прекратила.
   Ренделл с трудом сглотнул.
   - Прекратили... год спустя?
   - Да. Полагаю, что Господь так нигде и не услышал мои мольбы. Вы же видите мою ногу, она такая же искалеченная.
   Почувствовав внезапные угрызения совести, Ренделл вспомнил, как во время каникул в колледже он впервые прочитал "Бремя страстей человеческих" Соммерсета Моэма. Героем этой книги был Филипп Кери с деформированной ступней. В четырнадцать лет Филипп сделался религиозным и внушил себе, что если Господь того желает, то верой можно сдвинуть горы. И он решил, что если его вера достаточно сильна, и если он сам молился Богу достаточно долго, Господь сможет исцелить его ступню. Филипп верил, молился и установил дату свершения чуда. Вечером перед назначенным днем чудесного исцеления, обнаженный, он молился, чтобы умилостивить Творца. После этого он отправился спать и, исполненный верой, заснул. Утром он проснулся, переполненный радостью и благодарностью. "Его первым инстинктивным побуждением было протянуть руку и ощупать свою ногу, которая теперь была здоровой, но, поступив таким образом, он бы усомнился в Божьей милости. Он знал, что теперь-то с его ногой все в порядке. Только лишь в самом конце он задумался и пальцами правой ноги только лишь коснулся левой. После этого пощупал рукой. А потом его понесло..."
   Вспомнив этот отрывок, Ренделл почувствовал, что и сам становится циником.
   А Лори Кук? Он продолжал слушать девушку.
   - Я никогда не обвиняла Господа, - рассказывала та. Ведь столько людей молят его, и я полагала, что когда молюсь я сама, Он так занят. Но я продолжала верить. Год назад я уехала домой, но услышала о каком-то религиозном проекте, для которого нужны были секретари. Некий инстинкт подсказал мне отправиться на собеседование в Лондон. Меня приняли и направили в Амстердам. С тех пор я работаю в "Воскрешении Два" и никогда не разочаровывалась в принятом решении. Здесь все такое секретное, но вместе с тем и волнующее. Я делаю свою работу, и мне не терпится узнать, каким же добрым делом мы занимались.
   Ренделл был тронут ее словами.
   - Вы не будете разочарованы, Лори. Все хорошо, я беру вас, - сказал он.
   Девушка тоже была по-настоящему взволнована.
   - Спасибо вам, мистер Ренделл. Я... я готова начать сию же секунду, если у вас уже есть что делать.
   - Я так не считаю. Опять же, скоро уже пора по домам.
   - Хорошо, мистер Ренделл. Если у вас ничего срочного нет, тогда я перенесу сюда кое-что со старого рабочего места.
   Она поковыляла к двери, открыла ее и уже собиралась выйти, как вдруг Ренделл вспомнил, что кое-что все-таки было, нечто важное, дело, которое следовало сделать, когда приходила Наоми.
   - Секундочку, Лори. Кое в чем вы бы смогли оказать мне помощь прямо сейчас. Мне бы хотелось немедленно получить на руки английскую версию "Международного Нового Завета". Насколько я понял, гранки находятся у Альберта Кремера из Издательского отдела. Не могли бы вы связать меня с ним?
   Лори вихрем помчалась выполнять первое задание в своей новой должности.
   Ренделл посидел пару секунд, ожидая, а затем, как только прозвучал сигнал интеркома от Лори, поднял трубку.
   - Простите, мистер Ренделл, - услышал он голос своего нового секретаря. - У мистера Кремера сегодня отгул. Не могу ли я вам кое-что порекомендовать? Библиотекарь, Ханс Богардус, всегда записывает, где к настоящему моменту находится каждая копия. Обычно он всегда задерживается на работе. Может мне попытаться связаться с ним?
   А уже через минуту Ренделл разговаривал с библиотекарем.
   - Мистер Богардус, это Стив Ренделл. Мне бы хотелось взять гранки "Международного Нового Завета", чтобы я смог прочитать и...
   С другого конца линии донеслось веселое хихикание:
   - Мне бы, мистер Ренделл, тоже хотелось бы заполучить для себя бриллиант "Куллинан".
   - Мне сообщили, - раздраженно бросил в трубку Ренделл, - что вы записываете, где в настоящий момент находится каждая копия.
   - Никто из тех, у кого такая копия сейчас находится, не в праве передать ее вам для просмотра. Я работаю библиотекарем проекта, но даже я не могу прочитать гранки.
   - Прекрасно, но мне такое право предоставлено, друг мой. Мистер Уилер лично пообещал мне это, как только я прибуду в Амстердам.
   - Мистер Уилер уехал днем. Если вы подождете до завтра...
   - Копия нужна мне сегодня, - все так же раздраженно заявил Ренделл.
   Голос Богардуса сделался более серьезным, более внимательным к собеседнику.
   - Значит, сегодня, - повторил библиотекарь. - В таком случае вам может помочь только доктор Дейчхардт. В сейфе внизу хранится копия на английском языке, но только он один может разрешить взять ее оттуда. К счастью, мне известно, что доктор Дейчхардт еще не уходил из своего кабинета.
   - Спасибо, - поблагодарил Ренделл и резко отключил связь.
   Он поднялся с кресла и вышел из кабинета. В прилегающей комнате Лори раскладывала свои вещи по ящикам стола.
   Проходя мимо нее, Ренделл бросил через плечо:
   - Позвоните от моего имени доктору Дейчхардту и передайте, что я сейчас направляюсь к нему. Это займет у него буквально полминуты. И передайте, что это очень важно.
   И он понесся по коридору, приготовившись к сражению.
   * * *
   ДВАДЦАТЬЮ МИНУТАМИ СПУСТЯ Ренделл находился на заднем сидении "Мерседес - Бенца", и шофер Тео увозил его с Дам в сумерки раннего вечера.
   Свое сражение Ренделл выиграл.
   Доктор Дейчхардт, пусть и с неохотой, но все же согласился с тем, что если объединившиеся издатели желают выпустить в свет свой Международный Новый Завет, то их директор по рекламе должен иметь возможность его прочитать. Но вместе с тем имелись и вполне определенные условия относительно того, чтобы взять гранки на время. Пока что Ренделл мог взять копию всего лишь на этот вечер и ночь. Читать ее он был обязан только у себя в номере. Ему не разрешалось делать никаких заметок. Утром он должен был возвратить гранки лично доктору Дейчхардту. Ему нельзя было раскрывать содержания прочитанного кому-либо, даже сотрудникам собственного отдела. Прочитанное разрешалось использовать только лишь для наметок рекламной кампании, но все идеи он был обязан хранить в собственном сейфе.