Страница:
Прибыв на место, бригада «медвежатников» выгрузила и установила дубликатор в одной из лабораторий фирмы.
Хаггард поблагодарил Харлайна и отпустил его вместе с роботами, сам же при помощи Дукакиса заактивировал находящийся в этой лаборатории компьютер на изучение привезенной документации и блоков памяти, предварительно заложив в него категоричный приказ не допускать никого, кроме него самого, к этой информации и в помещение лаборатории тоже. Когда лабораторные роботы оживленно засуетились, Хаггард подошел к дубликатору и вдруг, мгновенно решившись, включил его и, засунув в камеру кредитную карточку, сдублировал ее, а копию с оригиналом тут же отдал на экспертизу.
Через две минуты ему вернули обе карточки, и компьютер доложил, что не нашел никаких отличий…
Заря дубликатора занялась!
– Это опять я, мистер Хаггард!
– Добрый день, инспектор! Что, уже нашли подлых убийц?
– Пока еще нет. Но это еще пока… А вот кое-кого нам удалось уличить во лжи!
– Уж не покойника ли?
– Да нет, этот молчит, как партизан… У него полностью разрушен мозг, и мы не можем применить послойное сканирование, и в сетчатке глаз не запечатлелось ничего примечательного, ведь удар был нанесен сзади…
– Жалко беднягу…
– Но это все сантименты, м-р Хаггард, почему вы от нас скрыли, что знаете, где живет Лэннинг?
– Но я и понятия не имею, где он живет!
– Не отпирайтесь! Вас опознала соседка убитого! Вы в тот вечер были у него и весь вечер спаивали беднягу. Зачем вы это сделали?
– Я его не спаивал!
– Да? А кто ездил в магазин и купил там бутылку виски, четыре банки кока-колы, кондитерский набор и шесть упаковок сэндвичей?
– Вы и это уже разнюхали! Правду говорят, что полицейская работа – копаться в мусорных корзинах и в пакетах с грязным бельем!
– Работа у нас такая, что уж тут поделаешь, если, к сожалению, чаще всего приходится иметь дело со всякими грязными свиньями!
– Вы так любезны, инспектор!
– Вы первый начали!
– Извиняюсь!
– Я тоже. А насчет покупок мы просто связались с ближайшими супермаркетами и по номеру вашей карточки все узнали! Так что не надо от нас ничего скрывать!
– А я ничего и не скрывал!
– А где живет Лэннинг? Скрыли?
– Но я и в самом деле не знаю, где он живет! Вы ведь видели, в каком я был состоянии утром. Вы спросили, где он живет, но не где работает! Но и спроси вы, где работает, я бы тоже не сказал! А вот на вопрос, где его мастерская, я бы ответил. И где мы пили, вы у меня не спросили, а пили мы именно в его мастерской!
– Логично. А зачем вы купили мощную гравицапу? На закуску?
– Какую Лэннинг попросил, такую я ему и купил!
– А зачем?
– А вы у него и спросите.
– Вы опять начинаете дерзить?
– Ну нисколечко!
– Ладно. Купленную вами гравицапу Лэннинг вставил в аппарат, стоящий на столе.
– Вот как!
– Вы знаете, что это за аппарат?
– Кажется, кассовый аппарат.
– Да? И куда же он потом делся?
– А он разве пропал?
– Да!
– Кажется, мы его с собой не брали!
– А кто же тогда его взял?
– Лэннинг говорил, что сегодня его должны были забрать хозяева. Может, он его им и отдал!
– Что вы мелете! Он же мертв! Только что ваша секретарша повезла его в крематорий!
– Ах, да!.. Все никак не могу свыкнуться с мыслью, что Альфреда больше нет!
– Да, но есть его убийца!
– Которого вы никак не можете найти!
– Найдем! Обязательно найдем!
– Скорей бы…
– Ну, предположим, что это был кассовый аппарат…
– Предположим!
– Но ему не нужна такая мощная гравицапа?!
– А мне откуда знать, что ему нужно? А может, Лэннинг переделал его в печь для приготовления турецкого кофе?
– Мощности этой гравицапы хватит на доменную печь!
– Ну, насчет кофе я это так, теоретически, может, он на самом-то деле сделал из кассового аппарата мини-мартен. Покойный был большим оригиналом!
– Логично!
– Конечно, логично! Ведь это сущая правда!
– Мы вам верим, мистер Хаггард, но в подтверждение сказанного вами не могли бы вы предоставить нам запись всей вашей дружеской встречи с ныне покойным?
– Так я же вам ее уже показывал!
Вы показывали нам заключительный фрагмент, а нас интересует вид мастерской с кассово-мартеновским аппаратом!
К сожалению, я не могу выполнить вашу просьбу, инспектор! Я был так расстроен происшедшим, что до конца дней буду корить себя за случившееся, а любое напоминание о покойном доставляет мне боль, и видеть свое безобразное поведение в последний день жизни бедняги выше моих сил, так что я приказал своему дворецкому стереть запись о происшедшем!
– Спасибо вам, мистер Хаггард! Вы оказали нам неоценимую услугу!
– Кто ж знал, что вам понадобится этот злополучный аппарат!
– Ну да Бог с ним, мы все равно его непременно найдем! До свиданья, мистер Хаггард!
– До свиданья, инспектор!
– Да, кстати, откройте мне секрет, как можно надраться до колик с одной бутылки виски?
– Я и сам себе удивляюсь!
«А они потом удивляются, что их не любят! – подумал Хаггард, когда пропало изображение полицейского. – Но и сам тоже хорош! Идти на мокрое дело неподготовленным! А еще хочешь при помощи дубликатора завоевать весь мир! Да тебя сожрут на первом же перекрестке! Ну ничего, из этого дела как-нибудь выкрутимся, ведь на самом-то деле я ни в чем не виноват, а впредь надо быть осмотрительнее!»
– Дукакис, давай пообщаемся с центральным компьютером!
– Как прикажете, сэр!
– А он будет с нами говорить, ведь с ним обычно общается только мисс Линда?
– Должен, сэр! Вы ведь, как-никак, хозяин!
– А вдруг он думает по-другому? Вдруг он считает хозяйкой ее?
– Давайте попробуем, сэр, а если он нас не признает, то вам будет лишний повод разобраться с мисс Линдой!
– Ты ее что же, не любишь?
– Да нет, сэр, я ее просто побаиваюсь, уж больно она строга…
– Ты знаешь, кто я?
– Джон Хаггард, мой хозяин!
– А кто такая Линда Бэйли?
– Ваш секретарь и моя хозяйка!
– Молодец! А ты, Дукакис, говорил, что он нас не признает! А он, оказывается, вон какая умница! А ну-ка, скажи, дорогой, как ко мне относится мисс Линда?
– Она вас любит. Только не говорите ей, что я вам это сказал, а то мне не поздоровится!
– Ладно, не волнуйся, не скажу!
– Спасибо!
– Понимаешь, дорогой, мы попали в пренеприятнейшую историю, связанную с полицией. А с этой конторой у честного человека ничего хорошего быть не может! Ведь так?
– Да, хозяин!
– Сейчас Дукакис передаст тебе всю информацию о случившемся, а ты постарайся предсказать, что еще неожиданного нам может преподнести наша дорогая полиция! Ты понял задание?
– Да, хозяин!
– А пока он думает, ты, Дукакис, свяжи меня со стариной Ивенсом.
Появившийся на экране Харлайн, как всегда, улыбался:
– Хэлло, шеф! У меня все в порядке, ребята ничего не заметили! А у вас как дела?
– Хреново! Фараоны землю роют!
– Это их любимое занятие!
– Уже докопались до меня и обнаружили пропажу. Я озадачил центральный компьютер – пусть покумекает, что нам делать!
– Хозяин, я готов! – подал голос компьютер.
– Вот он и поспел, родимый. Ну расскажи, что новенького могут нам приготовить легавые?
– Примерно через полчаса они должны установить личность Харлайна и напрямую начнут допрашивать его, а возможно, они явятся прямо на верфь, для розыска пропажи…
– Джон, ты будешь носить мне передачи?
– Этим займется мисс Линда!
– Тогда я на все согласен!
– … но явятся они минут через пятьдесят. Основным их вопросом будет, куда делась память из дверного замка и лабораторного компьютера. Также их будет интересовать, почему на фургонах были инициалы другой фирмы…
– Мы их уже уничтожили!
– … также будут допрошены роботы…
– Все понятно! За дело, ребята! Ты, Ивенс, держи со мной постоянную связь через Дукакиса. Ты, Центральный, помоги ему советом и предоставь в его распоряжение второй лабораторный корпус…
Тут в приемной послышался шум открываемой двери, и Хаггард быстренько закончил:
– У нас есть сорок минут! А за это время можно, если очень постараться, добежать до канадской границы!
В кабинет вошла мисс Линда, и Хаггард напоследок начал мысленно молиться.
– До настоящего времени я считала вас порядочным и весьма приличным человеком, мистер Хаггард, но к сожалению, я горько ошибалась!
– Линда, дорогая, вы меня пугаете! Если я и был к вам непростительно невнимателен в последнее время, то в этом не моя вина!
– Вот уже два дня, как я с вами занимаюсь совершенно неприличными вещами: то вы меня грязно домогаетесь…
– Вовсе не грязно, а даже вполне искренне и с уважением!
– Ну ладно, пусть вы меня домогались с уважением, но потом вы, вопреки моим советам, связываетесь с этим проходимцем Лэннингом…
– И вовсе он не проходимец, а милый и несчастный человек, царство ему небесное!
– Потом мне приходится откачивать вас…
– Вот за это спасибо! Если бы не вы…
– Значит, мне спасибо только за это? А то, что я ездила в полицию, куда ни одна приличная леди по собственной воле ни за что не поедет, и меня там допрашивали в присутствии безобразных окровавленных трупов?!!
– Что они у вас спрашивали?
– Видела ли я когда-нибудь прежде убитого, и о чем вы с ним говорили.
– И что вы им сказали?
– Сказала правду, что вы не очень обрадовались встрече с ним, а потом, когда он сказал, что вернет вам долг, вы поехали вместе с ним.
– Отлично, вы все сделали как надо!
– Я все сделала, как мне подсказывала совесть!
– А она вам не подсказывает, что мне сейчас необходимы не нравоучения, а ласка и сочувствие?
– Вы их не заслужили!
– Коварная!
– Я вам никогда не прощу, как вы заставили меня унижаться!
– Вы скоро будете отомщены. Жестоко и беспощадно!
–..?
– Меня хотят посадить в тюрьму!
– Так вам и надо! Но это невозможно…
– Еще как возможно! Как нагрянут с обыском, как найдут криминал, как начнут меня вязать, как впаяют тридцать лет каторги, и останетесь вы без выходного пособия!
– Вы говорите ужасные вещи! Разве вы в чем-нибудь провинились перед законом?
– Конечно, нет, но разве в этом дело! Вы все равно останетесь без пособия!
– Да бог с ним, далось оно вам, это пособие! Но я этого так не оставлю!
– Правильно, пусть сумма не ахти какая, но дело в принципе!
– Если вы не замолчите, то я вас сейчас тут же убью!
– Ну вот, одни хотят посадить ни за что, другие готовы убить за тридцать монет.
– Ах, значит, я стою тридцать монет?!!
…Здесь, как логическое завершение с патетической кульминацией, должна была состояться запланированная на утро, но, к сожалению, не состоявшаяся полюбовная драчка, но, как в плохом романе, в этот самый момент прозвучал вызов по видеофону, и вместо мордобития мы предлагаем читателю оказаться в импровизированном видеосалоне на демонстрации полицейского детектива…
– Мистер Хаггард, они приехали на две минуты позже, чем предсказывал Центральный.
– Впусти их и постарайся не очень пугать перспективой регулярных посещений твоей супругой тюрьмы, в которую тебя посадят!
На экране фона высветилась трогательная сцена встречи инспектора полиции и старины Ивенса.
Предлагаем вашему вниманию стенограмму их дружеской беседы:
– Ивенс Харлайн?
– Так точно, комиссар!
– Где вы были сегодня в десять двадцать?
– В подвале доктора Лэннинга!
– И что вы там делали?
– Занимался экспроприацией собственной эвристической машины!
– Так, интересный ответ. Значит, машина принадлежит вам?
– Так точно, бригадир!
– И чем вы это можете доказать?
– Только тем, что я сам ее сделал!
– Так, хорошо, а как она оказалась у Лэннинга?
– Это наша, если можно так выразиться, совместная разработка!
– И какова доля вашего участия в ней?
– Восемьдесят процентов, мистер Холмс!
– Когда вы переберете всех известных вам детективов, можете звать меня просто – инспектор!
– Понял!
– А почему вы ее называете эвристической?
– Потому что она, по нашей задумке, должна предсказывать будущее!
– Вот даже как! Но мне кажется, было бы логичнее назвать ее футуристической?
– Вы еще скажите «утопической», и я утону в слезах восхищения!
– Вы такой же грубиян, как и ваш хозяин!
– А при чем тут мой хозяин? Мистер Хаггард ничего не знает, мы все делали втайне от него из отходов производства и готовили ему сюрприз ко дню рождения!
– А откуда вы знаете покойного?
– Я этих сорванцов знаю с пеленок!
– О ком вы это?
– Как это, о ком? О Джонни и Фрэдди! То есть о мистере Хаггарде и ныне покойном мистере Лэннинге!
– Ах, ну да, они же школьные товарищи! А в чем заключался вклад Лэннинга в вашу эвристическую машину?
– Он разработал астральный гравигенный транспозер будущего!
– Так, все понятно! А хиромант-принтер с гороскоп-сканером кто изобрел?
– Ну, эту дребедень и я, без помощи Альфреда, смог сварганить!
– Значит, с идентификацией непонятного явления в виде эвристической машины мы закончили, теперь надо выяснить, что вы подразумевали под экспроприацией?
– Как – что? Что она и обозначает – умыкал, то есть, экспроприировал, по-научному!
– Но если машина, как вы утверждаете, принадлежит вам, то как вы могли ее сами у себя экспроприировать?
– Инспектор, машина-то моя, но экспроприировал я ее у Лэннинга! Вот если б он оказался дома, то я б ее просто забрал, а раз его не было, то я ее экспроприировал!
– Но Лэннинг знал, что вы должны ее забрать?
– А как же, откуда мне тогда знать код замка?
– Логично…
– Конечно, логично!
– Но тогда непонятно, зачем вы представились соседке как сотрудник одной из солидных фирм?
– А чего тут непонятного? Скажи я ей, что я его друг, она бы мне не дала прохода, а так я от нее быстро отвязался!
– И предварительно заменили надписи на фургонах и спинах роботов?!
– Ну, это ей сослепу привиделось!
– У нее стопроцентное зрение…
– Ну, значит, сдуру! Мало ли что там привиделось чокнутой старухе?!
– Ну, предположим, что вы правы, тогда ответьте, зачем вам понадобилось вынимать из двери и из лабораторного компьютера кристаллы памяти?
– Я их не брал!
– А кто же это тогда сделал?
– Кузька, растудыть его в Египет!
– Кто?
– Ну, робот, Кузька, зовут его так!
– И кто ему приказал изъять всю память?
– Да никто, он сам. Он у нас с заскоком, стихи пишет, а запасных кристаллов памяти ему никто не дает, вот он и ворует, где плохо лежит!
– Так сколько ж ему их надо, если на одном кристалле помещается вся Британская энциклопедия?
– А он их много пишет! Он у нас талант!
– Да?
– Ага, а особенно прекрасна его серия из трех миллионов частушек, каждая из которых начинается со слов:
– Да, конечно, нехорошо для робота писать на сексуальные темы, но девочкам нравится!
– Спасибо, все понятно. А нельзя ли одним глазком взглянуть на вашу легендарную машину?
– Конечно, можно, и вам непременно надо посмотреть ее в работе…
…Когда старина Ивенс провел гостей в лабораторию, полицейский робот-криминалист подбежал к стоящей на столе эвристической машине и всю ее обнюхал. Потом он обнюхал кабель, идущий от нее к стойке со всевозможными приборами, среди которых, естественно, были мощный, но устаревший компьютер с довольно объемной памятью, и еще более мощный и не менее допотопный передатчик подпространственной связи, к которому на самом низу была приделана та самая гравицапа.
«Молодец, Ивенс! – подумал Хаггард. – А я еще ругал его за то, что он бережет всякий хлам!»
Нанюхавшись, криминалист доложил инспектору, что пыль на приборах идентична пыли в подвале, и номер на гравицапе совпадает с искомым.
Старина Ивенс подошел к этому чудовищу гордой походкой творца (и ему было чем гордиться: за полчаса сварганить такую красоту да еще соответственно ее запрограммировать и не забыть перенести пыль с настоящей машины!) и, нажав на ней большую красную кнопку, спросил ее:
– Голубушка, ответь мне, не стыдись, что произойдет с инспектором через полчаса?
Внутри ящика, стоящего на столе, послышалось утробное урчание, из боковых дверок высунулись манипуляторы, держащие круглые зеркальца, и начали беспорядочно двигать ими в разные стороны. Сверху ящика появилась параболическая антенна и выпустила пару молний в такую же, находящуюся на стойке с приборами; на экране дисплея (в стойке) забегали каллиборические символы, и громкий скрипучий голос ответил:
– Уедет, несолоно хлебавши!
А из ящика появился еще один устрашающего вида манипулятор, с шипением потянулся к бедному одураченному инспектору, а загробный голос закончил:
– Позолоти ручку, душегуб!..
Последние кадры телепостановки из жизни полиции Хаггард и Линда досматривали, сидя рядом, тесно прижавшись, и за перипетиями событий полностью забыли взаимные обиды и оскорбления.
Когда смотреть стало нечего (полиция уехала, на самом деле, несолоно хлебавши), мисс Линда вспомнила, что шеф ее не кормлен и, быстро сварганив на портативном кухонном комбайне довольно приличный обед, накормила своего голодного ребенка, пардон, начальника.
Пока Хаггард с аппетитом ел, она молча, с любовью и с почти материнской нежностью за ним наблюдала. Но стоило ему окончить трапезу, как лик ее приобрел опять суровое и надменное выражение.
– Мистер Хаггард, каковы будут дальнейшие указания?
– Да никаких. Пока.
– Тогда я на пару часов отлучусь. После этих покойницких хочется немедленно помыться и немного передохнуть.
мДа, Линда. Вы можете быть свободны, а я немного поработаю и вечером вам обязательно позвоню. И если вы будете не против, то приглашу вас поужинать где-нибудь в районе Пятой авеню…
– Я вам не обещаю…
– Мы созвонимся, а вы к этому времени постарайтесь решиться на этот ни к чему не обязывающий шаг.
– Я подумаю…
– До встречи…
–..?!
«Если она согласится, тебе трудно будет устоять против ее очарования», – сказал себе Хаггард, провожая взглядом удаляющуюся Линду, – «А с другой стороны, сколько можно ходить бобылем? Ее я знаю не первый год – проверенный товарищ, и меня она как облупленного знает, и если при этом не потеряла ко мне доброго расположения и, если поверить Центральному, что она на самом деле меня хоть чуточку любит, то лучшей пары мне не найти! А все прочие вертихвостки только и думают о развлечениях, шмотках и деньгах, и нет у них ничего святого, а Линда как будто родилась в поза-позапрошлом веке и являет собой саму добродетель и порядочность… Все, решено! Сегодня же при случае отдамся ей, и пусть господь меня осудит!»
Решившись на такой ответственный поступок для мужчины в его возрасте (37 лет), Хаггард связался с лабораторией, где был настоящий, находящийся в розыске дубликатор.
На его вопрос лабораторный компьютер ответил положительно, но в целях конспирации, желая исключить даже теоретически невозможное подслушивание, Хаггард лично отправился туда узнать о результатах изысканий.
Прибыв на место, он зашел в сборочный цех и еще раз, уже очно, поблагодарил старину Ивенса за отвагу и проявленные им мужество и находчивость. В ответ на что Харлайн исполнил несколько частушек из репертуара мифического Кузьки на тему «Чугунной головы»…
В лаборатории, усевшись в услужливо подставленное кибером кресло, Хаггард сразу же посерьезнел, вспомнив о несчастном Лэннинге. С трудом справившись с набежавшей слезой, он обратился к компьютеру:
– Чем, милейший, вы нас порадуете?
– Имеющаяся информация в комплексе с действующей моделью позволяют нам со стопроцентной достоверностью произвести анализ конструкции и эффективности дубликатора.
– Если это так, то Лэннинг не зря жил на свете!
– Качество копий данного аппарата изумительно и при совершенствовании технологии его изготовления может быть, практически, идеальным.
– Значит, он сможет дублировать даже электронику?
– Практически на нем можно сдублировать любой предмет, который войдет в его камеру.
– А до какого предела можно увеличить размер камеры?
– Теоретически бесконечно, а практически размер камеры будет определяться технологическими возможностями…
– А живые организмы он может дублировать?
– Мы пробовали на мышах, но копии получаются мертвые. Хотя это можно объяснить несовершенством данного аппарата, но есть подозрение, что живые организмы невозможно дублировать.
– Почему?
– Если бы это зависело от качества копирования, то даже при теперь имеющейся точности хотя бы одна клетка должна была получиться бездефектной, но нам не удалось обнаружить даже признаков жизни в получаемых организмах. Интересно, что все сдублированные нами растения получались живыми и невредимыми…
– Значит, можно будет дублировать продукты питания?
– В неограниченных количествах, что вы вчера и проделали с покойным.
– Ах, да я как-то совсем про это забыл, – от упоминания о прошедшей пьянке Хаггарда опять стало подташнивать. – Теперь расскажи о принципе работы дубликатора.
– Ничего сверхнового Лэннинг не открыл, просто он сумел (так сказать) посмотреть свежим взглядом на некоторые явления и, объединив их, получить искомый результат. В основе принципа дублирования лежит способность микрокварка менять полярность своего заряда на противоположный и обратно при прохождении через ядро милликварка, являющегося основным кирпичиком строения существующей материи. Милликварк, передав часть своего заряда микрокварку, начинает пропускать через себя остальные микрокварки без изменений в их заряде, а в исходное состояние возвращается при определенной подкачке энергии поля пространства обитания…
– Все это хорошо, но при чем тут дублирование?
– Сейчас объясню. Эти свойства микрокварков давно известны, но никто не рассматривал возможность их использования применительно к дублированию. Лэннинг же поставил перед собой задачу осуществить дублирование, и только потом он обратил внимание на микрокварки и сумел подметить эту особенность взаимодействия их с милликварками…
– Так как же дублируется вещество?
– С плоской микрокварковой матрицы выстреливаются микрокварки. Если рассмотреть их поток в полете, то при прохождении через любой предмет в потоке микрокварков как бы кодируется информация о строении встреченного на пути вещества. И если на пути этого закодированного потока создать однородное поляризованное поле с непрерывной подкачкой энергии, то, при прохождении через него, микрокварки последовательно образуют заново рожденные милликварки, которые не сразу становятся полностью заряженными и пропускают через себя последующие пролетающие микрокварки. После того как поток микрокварков пролетит через однородное поле и в нем образуется копия закодированного тела, состоящая из незаряженных милликварков, структура поля меняется таким образом, чтобы милликварки получили недостающий заряд, и процесс дублирования на этом заканчивается.
– На каком расстоянии должна производиться копия от дублируемого предмета?
– На любом, но не превышающем ста метров.
– Почему?
– Микрокварк по неизвестным нашей науке причинам в полете постоянно увеличивает свою скорость и, пролетев сто метров, достигает скорости, позволяющей совершить подпространственный переход, и улетает из нашего пространства.
– А это постоянное увеличение скорости не влияет на качество получаемой копии?
– Совершенно нет, так как копирование происходит из-за смены полярности заряда микрокварка, а не из-за его скорости.
– Значит, в будущем мы сможем получать копии предметов, не превышающих размера ста метров?
– До этого нам будет еще очень далеко.
– А нельзя увеличить расстояние пробега микрокварка?
– Для этого надо найти способ уменьшить его ускорение, а мы даже не знаем, за счет чего оно возникает.
– Ну, Бог с ним! Значит, насколько я тебя понял, качество копий зависит от однородности поляризованного поля, где происходит дублирование и равномерности потока микрокварков, осуществляющих дублирование?
– Правильно, а увеличение размеров копий будет сдерживаться опять же получением равномерного поляризованного поля и размером микрокварковой матрицы.
– Ну, матрицу можно получить любого размера.
– Что и делает процесс дублирования довольно простым и доступным при существующем состоянии технологии.
– Так, значит, любой дурак, как только узнает о принципе дублирования, сможет изготовить дубликатор и начнет стричь купоны?
– Теоретически – да, но если запатентовать изготовленную Лэннингом микрокварковую матрицу, то никто не сможет осуществить дублирование без нашего ведома!
– Это хорошо!
– Другое дело, чтобы проконтролировать соблюдения патента, необходимо быть более могущественным, как наше правительство или даже немного больше, что совершенно нереально, так как не существует ни одной фирмы, способной конкурировать с государством!
Хаггард поблагодарил Харлайна и отпустил его вместе с роботами, сам же при помощи Дукакиса заактивировал находящийся в этой лаборатории компьютер на изучение привезенной документации и блоков памяти, предварительно заложив в него категоричный приказ не допускать никого, кроме него самого, к этой информации и в помещение лаборатории тоже. Когда лабораторные роботы оживленно засуетились, Хаггард подошел к дубликатору и вдруг, мгновенно решившись, включил его и, засунув в камеру кредитную карточку, сдублировал ее, а копию с оригиналом тут же отдал на экспертизу.
Через две минуты ему вернули обе карточки, и компьютер доложил, что не нашел никаких отличий…
Заря дубликатора занялась!
– Это опять я, мистер Хаггард!
– Добрый день, инспектор! Что, уже нашли подлых убийц?
– Пока еще нет. Но это еще пока… А вот кое-кого нам удалось уличить во лжи!
– Уж не покойника ли?
– Да нет, этот молчит, как партизан… У него полностью разрушен мозг, и мы не можем применить послойное сканирование, и в сетчатке глаз не запечатлелось ничего примечательного, ведь удар был нанесен сзади…
– Жалко беднягу…
– Но это все сантименты, м-р Хаггард, почему вы от нас скрыли, что знаете, где живет Лэннинг?
– Но я и понятия не имею, где он живет!
– Не отпирайтесь! Вас опознала соседка убитого! Вы в тот вечер были у него и весь вечер спаивали беднягу. Зачем вы это сделали?
– Я его не спаивал!
– Да? А кто ездил в магазин и купил там бутылку виски, четыре банки кока-колы, кондитерский набор и шесть упаковок сэндвичей?
– Вы и это уже разнюхали! Правду говорят, что полицейская работа – копаться в мусорных корзинах и в пакетах с грязным бельем!
– Работа у нас такая, что уж тут поделаешь, если, к сожалению, чаще всего приходится иметь дело со всякими грязными свиньями!
– Вы так любезны, инспектор!
– Вы первый начали!
– Извиняюсь!
– Я тоже. А насчет покупок мы просто связались с ближайшими супермаркетами и по номеру вашей карточки все узнали! Так что не надо от нас ничего скрывать!
– А я ничего и не скрывал!
– А где живет Лэннинг? Скрыли?
– Но я и в самом деле не знаю, где он живет! Вы ведь видели, в каком я был состоянии утром. Вы спросили, где он живет, но не где работает! Но и спроси вы, где работает, я бы тоже не сказал! А вот на вопрос, где его мастерская, я бы ответил. И где мы пили, вы у меня не спросили, а пили мы именно в его мастерской!
– Логично. А зачем вы купили мощную гравицапу? На закуску?
– Какую Лэннинг попросил, такую я ему и купил!
– А зачем?
– А вы у него и спросите.
– Вы опять начинаете дерзить?
– Ну нисколечко!
– Ладно. Купленную вами гравицапу Лэннинг вставил в аппарат, стоящий на столе.
– Вот как!
– Вы знаете, что это за аппарат?
– Кажется, кассовый аппарат.
– Да? И куда же он потом делся?
– А он разве пропал?
– Да!
– Кажется, мы его с собой не брали!
– А кто же тогда его взял?
– Лэннинг говорил, что сегодня его должны были забрать хозяева. Может, он его им и отдал!
– Что вы мелете! Он же мертв! Только что ваша секретарша повезла его в крематорий!
– Ах, да!.. Все никак не могу свыкнуться с мыслью, что Альфреда больше нет!
– Да, но есть его убийца!
– Которого вы никак не можете найти!
– Найдем! Обязательно найдем!
– Скорей бы…
– Ну, предположим, что это был кассовый аппарат…
– Предположим!
– Но ему не нужна такая мощная гравицапа?!
– А мне откуда знать, что ему нужно? А может, Лэннинг переделал его в печь для приготовления турецкого кофе?
– Мощности этой гравицапы хватит на доменную печь!
– Ну, насчет кофе я это так, теоретически, может, он на самом-то деле сделал из кассового аппарата мини-мартен. Покойный был большим оригиналом!
– Логично!
– Конечно, логично! Ведь это сущая правда!
– Мы вам верим, мистер Хаггард, но в подтверждение сказанного вами не могли бы вы предоставить нам запись всей вашей дружеской встречи с ныне покойным?
– Так я же вам ее уже показывал!
Вы показывали нам заключительный фрагмент, а нас интересует вид мастерской с кассово-мартеновским аппаратом!
К сожалению, я не могу выполнить вашу просьбу, инспектор! Я был так расстроен происшедшим, что до конца дней буду корить себя за случившееся, а любое напоминание о покойном доставляет мне боль, и видеть свое безобразное поведение в последний день жизни бедняги выше моих сил, так что я приказал своему дворецкому стереть запись о происшедшем!
– Спасибо вам, мистер Хаггард! Вы оказали нам неоценимую услугу!
– Кто ж знал, что вам понадобится этот злополучный аппарат!
– Ну да Бог с ним, мы все равно его непременно найдем! До свиданья, мистер Хаггард!
– До свиданья, инспектор!
– Да, кстати, откройте мне секрет, как можно надраться до колик с одной бутылки виски?
– Я и сам себе удивляюсь!
«А они потом удивляются, что их не любят! – подумал Хаггард, когда пропало изображение полицейского. – Но и сам тоже хорош! Идти на мокрое дело неподготовленным! А еще хочешь при помощи дубликатора завоевать весь мир! Да тебя сожрут на первом же перекрестке! Ну ничего, из этого дела как-нибудь выкрутимся, ведь на самом-то деле я ни в чем не виноват, а впредь надо быть осмотрительнее!»
– Дукакис, давай пообщаемся с центральным компьютером!
– Как прикажете, сэр!
– А он будет с нами говорить, ведь с ним обычно общается только мисс Линда?
– Должен, сэр! Вы ведь, как-никак, хозяин!
– А вдруг он думает по-другому? Вдруг он считает хозяйкой ее?
– Давайте попробуем, сэр, а если он нас не признает, то вам будет лишний повод разобраться с мисс Линдой!
– Ты ее что же, не любишь?
– Да нет, сэр, я ее просто побаиваюсь, уж больно она строга…
– Ты знаешь, кто я?
– Джон Хаггард, мой хозяин!
– А кто такая Линда Бэйли?
– Ваш секретарь и моя хозяйка!
– Молодец! А ты, Дукакис, говорил, что он нас не признает! А он, оказывается, вон какая умница! А ну-ка, скажи, дорогой, как ко мне относится мисс Линда?
– Она вас любит. Только не говорите ей, что я вам это сказал, а то мне не поздоровится!
– Ладно, не волнуйся, не скажу!
– Спасибо!
– Понимаешь, дорогой, мы попали в пренеприятнейшую историю, связанную с полицией. А с этой конторой у честного человека ничего хорошего быть не может! Ведь так?
– Да, хозяин!
– Сейчас Дукакис передаст тебе всю информацию о случившемся, а ты постарайся предсказать, что еще неожиданного нам может преподнести наша дорогая полиция! Ты понял задание?
– Да, хозяин!
– А пока он думает, ты, Дукакис, свяжи меня со стариной Ивенсом.
Появившийся на экране Харлайн, как всегда, улыбался:
– Хэлло, шеф! У меня все в порядке, ребята ничего не заметили! А у вас как дела?
– Хреново! Фараоны землю роют!
– Это их любимое занятие!
– Уже докопались до меня и обнаружили пропажу. Я озадачил центральный компьютер – пусть покумекает, что нам делать!
– Хозяин, я готов! – подал голос компьютер.
– Вот он и поспел, родимый. Ну расскажи, что новенького могут нам приготовить легавые?
– Примерно через полчаса они должны установить личность Харлайна и напрямую начнут допрашивать его, а возможно, они явятся прямо на верфь, для розыска пропажи…
– Джон, ты будешь носить мне передачи?
– Этим займется мисс Линда!
– Тогда я на все согласен!
– … но явятся они минут через пятьдесят. Основным их вопросом будет, куда делась память из дверного замка и лабораторного компьютера. Также их будет интересовать, почему на фургонах были инициалы другой фирмы…
– Мы их уже уничтожили!
– … также будут допрошены роботы…
– Все понятно! За дело, ребята! Ты, Ивенс, держи со мной постоянную связь через Дукакиса. Ты, Центральный, помоги ему советом и предоставь в его распоряжение второй лабораторный корпус…
Тут в приемной послышался шум открываемой двери, и Хаггард быстренько закончил:
– У нас есть сорок минут! А за это время можно, если очень постараться, добежать до канадской границы!
В кабинет вошла мисс Линда, и Хаггард напоследок начал мысленно молиться.
– До настоящего времени я считала вас порядочным и весьма приличным человеком, мистер Хаггард, но к сожалению, я горько ошибалась!
– Линда, дорогая, вы меня пугаете! Если я и был к вам непростительно невнимателен в последнее время, то в этом не моя вина!
– Вот уже два дня, как я с вами занимаюсь совершенно неприличными вещами: то вы меня грязно домогаетесь…
– Вовсе не грязно, а даже вполне искренне и с уважением!
– Ну ладно, пусть вы меня домогались с уважением, но потом вы, вопреки моим советам, связываетесь с этим проходимцем Лэннингом…
– И вовсе он не проходимец, а милый и несчастный человек, царство ему небесное!
– Потом мне приходится откачивать вас…
– Вот за это спасибо! Если бы не вы…
– Значит, мне спасибо только за это? А то, что я ездила в полицию, куда ни одна приличная леди по собственной воле ни за что не поедет, и меня там допрашивали в присутствии безобразных окровавленных трупов?!!
– Что они у вас спрашивали?
– Видела ли я когда-нибудь прежде убитого, и о чем вы с ним говорили.
– И что вы им сказали?
– Сказала правду, что вы не очень обрадовались встрече с ним, а потом, когда он сказал, что вернет вам долг, вы поехали вместе с ним.
– Отлично, вы все сделали как надо!
– Я все сделала, как мне подсказывала совесть!
– А она вам не подсказывает, что мне сейчас необходимы не нравоучения, а ласка и сочувствие?
– Вы их не заслужили!
– Коварная!
– Я вам никогда не прощу, как вы заставили меня унижаться!
– Вы скоро будете отомщены. Жестоко и беспощадно!
–..?
– Меня хотят посадить в тюрьму!
– Так вам и надо! Но это невозможно…
– Еще как возможно! Как нагрянут с обыском, как найдут криминал, как начнут меня вязать, как впаяют тридцать лет каторги, и останетесь вы без выходного пособия!
– Вы говорите ужасные вещи! Разве вы в чем-нибудь провинились перед законом?
– Конечно, нет, но разве в этом дело! Вы все равно останетесь без пособия!
– Да бог с ним, далось оно вам, это пособие! Но я этого так не оставлю!
– Правильно, пусть сумма не ахти какая, но дело в принципе!
– Если вы не замолчите, то я вас сейчас тут же убью!
– Ну вот, одни хотят посадить ни за что, другие готовы убить за тридцать монет.
– Ах, значит, я стою тридцать монет?!!
…Здесь, как логическое завершение с патетической кульминацией, должна была состояться запланированная на утро, но, к сожалению, не состоявшаяся полюбовная драчка, но, как в плохом романе, в этот самый момент прозвучал вызов по видеофону, и вместо мордобития мы предлагаем читателю оказаться в импровизированном видеосалоне на демонстрации полицейского детектива…
– Мистер Хаггард, они приехали на две минуты позже, чем предсказывал Центральный.
– Впусти их и постарайся не очень пугать перспективой регулярных посещений твоей супругой тюрьмы, в которую тебя посадят!
На экране фона высветилась трогательная сцена встречи инспектора полиции и старины Ивенса.
Предлагаем вашему вниманию стенограмму их дружеской беседы:
– Ивенс Харлайн?
– Так точно, комиссар!
– Где вы были сегодня в десять двадцать?
– В подвале доктора Лэннинга!
– И что вы там делали?
– Занимался экспроприацией собственной эвристической машины!
– Так, интересный ответ. Значит, машина принадлежит вам?
– Так точно, бригадир!
– И чем вы это можете доказать?
– Только тем, что я сам ее сделал!
– Так, хорошо, а как она оказалась у Лэннинга?
– Это наша, если можно так выразиться, совместная разработка!
– И какова доля вашего участия в ней?
– Восемьдесят процентов, мистер Холмс!
– Когда вы переберете всех известных вам детективов, можете звать меня просто – инспектор!
– Понял!
– А почему вы ее называете эвристической?
– Потому что она, по нашей задумке, должна предсказывать будущее!
– Вот даже как! Но мне кажется, было бы логичнее назвать ее футуристической?
– Вы еще скажите «утопической», и я утону в слезах восхищения!
– Вы такой же грубиян, как и ваш хозяин!
– А при чем тут мой хозяин? Мистер Хаггард ничего не знает, мы все делали втайне от него из отходов производства и готовили ему сюрприз ко дню рождения!
– А откуда вы знаете покойного?
– Я этих сорванцов знаю с пеленок!
– О ком вы это?
– Как это, о ком? О Джонни и Фрэдди! То есть о мистере Хаггарде и ныне покойном мистере Лэннинге!
– Ах, ну да, они же школьные товарищи! А в чем заключался вклад Лэннинга в вашу эвристическую машину?
– Он разработал астральный гравигенный транспозер будущего!
– Так, все понятно! А хиромант-принтер с гороскоп-сканером кто изобрел?
– Ну, эту дребедень и я, без помощи Альфреда, смог сварганить!
– Значит, с идентификацией непонятного явления в виде эвристической машины мы закончили, теперь надо выяснить, что вы подразумевали под экспроприацией?
– Как – что? Что она и обозначает – умыкал, то есть, экспроприировал, по-научному!
– Но если машина, как вы утверждаете, принадлежит вам, то как вы могли ее сами у себя экспроприировать?
– Инспектор, машина-то моя, но экспроприировал я ее у Лэннинга! Вот если б он оказался дома, то я б ее просто забрал, а раз его не было, то я ее экспроприировал!
– Но Лэннинг знал, что вы должны ее забрать?
– А как же, откуда мне тогда знать код замка?
– Логично…
– Конечно, логично!
– Но тогда непонятно, зачем вы представились соседке как сотрудник одной из солидных фирм?
– А чего тут непонятного? Скажи я ей, что я его друг, она бы мне не дала прохода, а так я от нее быстро отвязался!
– И предварительно заменили надписи на фургонах и спинах роботов?!
– Ну, это ей сослепу привиделось!
– У нее стопроцентное зрение…
– Ну, значит, сдуру! Мало ли что там привиделось чокнутой старухе?!
– Ну, предположим, что вы правы, тогда ответьте, зачем вам понадобилось вынимать из двери и из лабораторного компьютера кристаллы памяти?
– Я их не брал!
– А кто же это тогда сделал?
– Кузька, растудыть его в Египет!
– Кто?
– Ну, робот, Кузька, зовут его так!
– И кто ему приказал изъять всю память?
– Да никто, он сам. Он у нас с заскоком, стихи пишет, а запасных кристаллов памяти ему никто не дает, вот он и ворует, где плохо лежит!
– Так сколько ж ему их надо, если на одном кристалле помещается вся Британская энциклопедия?
– А он их много пишет! Он у нас талант!
– Да?
– Ага, а особенно прекрасна его серия из трех миллионов частушек, каждая из которых начинается со слов:
– Это вы на что намекаете?
У миленка моего
Голова чугунная!..
– Да, конечно, нехорошо для робота писать на сексуальные темы, но девочкам нравится!
– Спасибо, все понятно. А нельзя ли одним глазком взглянуть на вашу легендарную машину?
– Конечно, можно, и вам непременно надо посмотреть ее в работе…
…Когда старина Ивенс провел гостей в лабораторию, полицейский робот-криминалист подбежал к стоящей на столе эвристической машине и всю ее обнюхал. Потом он обнюхал кабель, идущий от нее к стойке со всевозможными приборами, среди которых, естественно, были мощный, но устаревший компьютер с довольно объемной памятью, и еще более мощный и не менее допотопный передатчик подпространственной связи, к которому на самом низу была приделана та самая гравицапа.
«Молодец, Ивенс! – подумал Хаггард. – А я еще ругал его за то, что он бережет всякий хлам!»
Нанюхавшись, криминалист доложил инспектору, что пыль на приборах идентична пыли в подвале, и номер на гравицапе совпадает с искомым.
Старина Ивенс подошел к этому чудовищу гордой походкой творца (и ему было чем гордиться: за полчаса сварганить такую красоту да еще соответственно ее запрограммировать и не забыть перенести пыль с настоящей машины!) и, нажав на ней большую красную кнопку, спросил ее:
– Голубушка, ответь мне, не стыдись, что произойдет с инспектором через полчаса?
Внутри ящика, стоящего на столе, послышалось утробное урчание, из боковых дверок высунулись манипуляторы, держащие круглые зеркальца, и начали беспорядочно двигать ими в разные стороны. Сверху ящика появилась параболическая антенна и выпустила пару молний в такую же, находящуюся на стойке с приборами; на экране дисплея (в стойке) забегали каллиборические символы, и громкий скрипучий голос ответил:
– Уедет, несолоно хлебавши!
А из ящика появился еще один устрашающего вида манипулятор, с шипением потянулся к бедному одураченному инспектору, а загробный голос закончил:
– Позолоти ручку, душегуб!..
Последние кадры телепостановки из жизни полиции Хаггард и Линда досматривали, сидя рядом, тесно прижавшись, и за перипетиями событий полностью забыли взаимные обиды и оскорбления.
Когда смотреть стало нечего (полиция уехала, на самом деле, несолоно хлебавши), мисс Линда вспомнила, что шеф ее не кормлен и, быстро сварганив на портативном кухонном комбайне довольно приличный обед, накормила своего голодного ребенка, пардон, начальника.
Пока Хаггард с аппетитом ел, она молча, с любовью и с почти материнской нежностью за ним наблюдала. Но стоило ему окончить трапезу, как лик ее приобрел опять суровое и надменное выражение.
– Мистер Хаггард, каковы будут дальнейшие указания?
– Да никаких. Пока.
– Тогда я на пару часов отлучусь. После этих покойницких хочется немедленно помыться и немного передохнуть.
мДа, Линда. Вы можете быть свободны, а я немного поработаю и вечером вам обязательно позвоню. И если вы будете не против, то приглашу вас поужинать где-нибудь в районе Пятой авеню…
– Я вам не обещаю…
– Мы созвонимся, а вы к этому времени постарайтесь решиться на этот ни к чему не обязывающий шаг.
– Я подумаю…
– До встречи…
–..?!
«Если она согласится, тебе трудно будет устоять против ее очарования», – сказал себе Хаггард, провожая взглядом удаляющуюся Линду, – «А с другой стороны, сколько можно ходить бобылем? Ее я знаю не первый год – проверенный товарищ, и меня она как облупленного знает, и если при этом не потеряла ко мне доброго расположения и, если поверить Центральному, что она на самом деле меня хоть чуточку любит, то лучшей пары мне не найти! А все прочие вертихвостки только и думают о развлечениях, шмотках и деньгах, и нет у них ничего святого, а Линда как будто родилась в поза-позапрошлом веке и являет собой саму добродетель и порядочность… Все, решено! Сегодня же при случае отдамся ей, и пусть господь меня осудит!»
Решившись на такой ответственный поступок для мужчины в его возрасте (37 лет), Хаггард связался с лабораторией, где был настоящий, находящийся в розыске дубликатор.
На его вопрос лабораторный компьютер ответил положительно, но в целях конспирации, желая исключить даже теоретически невозможное подслушивание, Хаггард лично отправился туда узнать о результатах изысканий.
Прибыв на место, он зашел в сборочный цех и еще раз, уже очно, поблагодарил старину Ивенса за отвагу и проявленные им мужество и находчивость. В ответ на что Харлайн исполнил несколько частушек из репертуара мифического Кузьки на тему «Чугунной головы»…
В лаборатории, усевшись в услужливо подставленное кибером кресло, Хаггард сразу же посерьезнел, вспомнив о несчастном Лэннинге. С трудом справившись с набежавшей слезой, он обратился к компьютеру:
– Чем, милейший, вы нас порадуете?
– Имеющаяся информация в комплексе с действующей моделью позволяют нам со стопроцентной достоверностью произвести анализ конструкции и эффективности дубликатора.
– Если это так, то Лэннинг не зря жил на свете!
– Качество копий данного аппарата изумительно и при совершенствовании технологии его изготовления может быть, практически, идеальным.
– Значит, он сможет дублировать даже электронику?
– Практически на нем можно сдублировать любой предмет, который войдет в его камеру.
– А до какого предела можно увеличить размер камеры?
– Теоретически бесконечно, а практически размер камеры будет определяться технологическими возможностями…
– А живые организмы он может дублировать?
– Мы пробовали на мышах, но копии получаются мертвые. Хотя это можно объяснить несовершенством данного аппарата, но есть подозрение, что живые организмы невозможно дублировать.
– Почему?
– Если бы это зависело от качества копирования, то даже при теперь имеющейся точности хотя бы одна клетка должна была получиться бездефектной, но нам не удалось обнаружить даже признаков жизни в получаемых организмах. Интересно, что все сдублированные нами растения получались живыми и невредимыми…
– Значит, можно будет дублировать продукты питания?
– В неограниченных количествах, что вы вчера и проделали с покойным.
– Ах, да я как-то совсем про это забыл, – от упоминания о прошедшей пьянке Хаггарда опять стало подташнивать. – Теперь расскажи о принципе работы дубликатора.
– Ничего сверхнового Лэннинг не открыл, просто он сумел (так сказать) посмотреть свежим взглядом на некоторые явления и, объединив их, получить искомый результат. В основе принципа дублирования лежит способность микрокварка менять полярность своего заряда на противоположный и обратно при прохождении через ядро милликварка, являющегося основным кирпичиком строения существующей материи. Милликварк, передав часть своего заряда микрокварку, начинает пропускать через себя остальные микрокварки без изменений в их заряде, а в исходное состояние возвращается при определенной подкачке энергии поля пространства обитания…
– Все это хорошо, но при чем тут дублирование?
– Сейчас объясню. Эти свойства микрокварков давно известны, но никто не рассматривал возможность их использования применительно к дублированию. Лэннинг же поставил перед собой задачу осуществить дублирование, и только потом он обратил внимание на микрокварки и сумел подметить эту особенность взаимодействия их с милликварками…
– Так как же дублируется вещество?
– С плоской микрокварковой матрицы выстреливаются микрокварки. Если рассмотреть их поток в полете, то при прохождении через любой предмет в потоке микрокварков как бы кодируется информация о строении встреченного на пути вещества. И если на пути этого закодированного потока создать однородное поляризованное поле с непрерывной подкачкой энергии, то, при прохождении через него, микрокварки последовательно образуют заново рожденные милликварки, которые не сразу становятся полностью заряженными и пропускают через себя последующие пролетающие микрокварки. После того как поток микрокварков пролетит через однородное поле и в нем образуется копия закодированного тела, состоящая из незаряженных милликварков, структура поля меняется таким образом, чтобы милликварки получили недостающий заряд, и процесс дублирования на этом заканчивается.
– На каком расстоянии должна производиться копия от дублируемого предмета?
– На любом, но не превышающем ста метров.
– Почему?
– Микрокварк по неизвестным нашей науке причинам в полете постоянно увеличивает свою скорость и, пролетев сто метров, достигает скорости, позволяющей совершить подпространственный переход, и улетает из нашего пространства.
– А это постоянное увеличение скорости не влияет на качество получаемой копии?
– Совершенно нет, так как копирование происходит из-за смены полярности заряда микрокварка, а не из-за его скорости.
– Значит, в будущем мы сможем получать копии предметов, не превышающих размера ста метров?
– До этого нам будет еще очень далеко.
– А нельзя увеличить расстояние пробега микрокварка?
– Для этого надо найти способ уменьшить его ускорение, а мы даже не знаем, за счет чего оно возникает.
– Ну, Бог с ним! Значит, насколько я тебя понял, качество копий зависит от однородности поляризованного поля, где происходит дублирование и равномерности потока микрокварков, осуществляющих дублирование?
– Правильно, а увеличение размеров копий будет сдерживаться опять же получением равномерного поляризованного поля и размером микрокварковой матрицы.
– Ну, матрицу можно получить любого размера.
– Что и делает процесс дублирования довольно простым и доступным при существующем состоянии технологии.
– Так, значит, любой дурак, как только узнает о принципе дублирования, сможет изготовить дубликатор и начнет стричь купоны?
– Теоретически – да, но если запатентовать изготовленную Лэннингом микрокварковую матрицу, то никто не сможет осуществить дублирование без нашего ведома!
– Это хорошо!
– Другое дело, чтобы проконтролировать соблюдения патента, необходимо быть более могущественным, как наше правительство или даже немного больше, что совершенно нереально, так как не существует ни одной фирмы, способной конкурировать с государством!