Страница:
Сегодня возвращаюсь с работы, дверь открываю, как спецназовец, вся наизготовку, группируюсь, молнией заскакиваю в квартиру.
А там тишина.
Никто не бежит, пол хвостами не метет, на задние лапы не встает и лицо мне не лижет.
Сердце в пятки. Где все?! Умерли? Ужас. Приехали.
… Живы, поросята. Просто бесились, видимо, а дверь в комнату отцепилась от крючка и закрылась. Отрезав их с Варварой от внешнего мира.
Дежурно поприветствовав меня, компашка ломанулась на кухню — воду пить.
На территориях — чистотаааа! Зато в комнате… — лепота… Про балкон я вообще молчу.
После часовой уборки балкон я модернизировала… Половое покрытие сделала многослойным: коврики, туристические коврики, старый линолеум, клеенка, а сверху уже газеты. Не столько ради чистоты, сколько для звукоизоляции. Потому что мелочь пузатая разгоняется и на скорости вылетает из комнаты на балкон, где устраивает свару, а потом, топоча и лая, носится взад-вперед (балкон длинный — 7 метров). Я нервничаю из-за того, что шум мешает соседям. Надеюсь, коврики немного помогут всем нам.
Сделали щенкам первые в жизни прививки. Все оказалось быстро, нестрашно, не больно. Только малышня сделалась вялой и сонной. Поужинали без огонька и дрыхнут вот уже который час. Мне было велено «наблюдать», вот и наблюдаю. С одной стороны, умиление: тишина — покой. С другой, беспокойство: если дети затихли, может, болит где?
Волшебный врач Иваныч в отпуске, а его помощница показалась мне приятной, но не очень решительной особой. Как «белые когти» очернить — не знает, что с грыжами делать — не знает… А может это на фоне Иваныча — сурового, будто статуя Командора? Сказал — как отрезал.
Вот, опять у людей добрых хочу попросить совета: искать ли хирурга и оперировать сейчас или дождаться сентября и возвращения Иваныча?
Беспокоюсь за своих звериков. Спят, подхныхивают иногда, посапывают. Олик у моих ног… И таких малышей резать?
Мне показалось, или витает что-то в воздухе? Точка… тире… точка…
«Припарки» не помогают… Ну, то есть я вправляю, через минуту — она опять вылезает.
Деньги на детей я давно перестала считать. Надо мясо — вот вам мясо. По 140 рублей кг? Что ж, бывает дороже. Ветеринар? 300? 500? Ладно, пусть будет ветеринар. Передержка 100 рублей в сутки? Не вопрос. Корма три мешка 13-килограммовых? Хорошо. Вакцина по 250 рублей за дозу? Без вопросов. За то, чтобы прививки сделать 400? Ладно…
Сегодня просыпаюсь — дети играют. «Вот и чудненько», — думаю и собираюсь спать дальше. Потом повнимательнее присмотрелась — елкин коготь! Это же мой сотовый! Только разобранный на запчасти. Коршуном слетела с кровати, вырвала из пастей то, что раньше было телефоном, трясясь, как Плюшкин, стала собирать в одно целое. Самоделкин, блин… Собрала. Удивительное дело — даже звонит. Только заедает малость.
Накануне купила партию новых игрушек. Только мои кроссовки, спрятанные в шкаф, гораздо интереснее. Шкаф надо бодать, ныть и стонать у дверцы, караулить момент открывания, ловить момент, когда кроссовки надеваются на ноги.
Вот, думаю написать очередную нетленку на тему: «Никогда не вяжите собаку и не заводите щенков». Но в голове как-то трудновато с юмором, а слова — как встанут комом в горле…
Оно, конечно, прикольно, когда приходишь домой, а тебе навстречу, махая хвостами, несется целая стая: большая Варвара и три ее маленьких копии. Приседаешь у двери, а они встают на задние лапы и лижут лицо, тыкаются в живот, в ноги, в руки — погладь, погладь нас! Мы так по тебе скучали! И игрушки тебе тащат! И радуются! И головы подставляют, чтоб гладила… И шнурки развязывают… И показывают, чему научились за день. Например, гоняться за своим хвостом.
Смешно, приятно, интересно — слов нет.
А потом ты заходишь на кухню…, здоровенный кусок обоев валяется в центре…, а клок линолеума — в углу… вместе с твоей расческой… некогда деревянной… и ложкой для обуви… ныне и в прошлом железной… Миска перевернута, вода по всему полу и подозрительно скопилась у плинтусов… Соседка снизу при встрече поджимает губки… А запах!.. На балкон даже выйти страшно… И то, что раньше было «тумбочкой в коридоре» превратилось в дровяной склад… И приходится заводить новые привычки: высоко развешивать свои сумки, куртки, носки, джинсы. Садясь есть, надо поджимать ноги, и тапочки поднимать с пола — лучше на стол. Убираю вещи… Потом не могу найти… Ключи могут быть как за креслом, так и на полочке в ванной.
Да…
Перестала слышать будильник… Зато могу по звуку определить — кто на кухне пьет: Димыч, Влад или Оленька.
В самом деле разведка по мне плачет.
… Сегодня испытала невиданную понторылую гордость.
С подругой зашли в зоомагазин, она кошке купила пару баночек консервов и горсть витаминов. Тут я начала свою партию. Говорю, мол, у меня дети мелкие, им нужны игрушки… Она мне сует какую-то хрень размером с пуговицу… Отмахиваюсь: не-е-е, нам игрушка требуется размером примерно с баскетбольный мяч… Я же вам объясняю: МЕЛКИЕ ДЕТИ! ПОЛУТОРАМЕСЯЧНЫЕ! В них всего-то килограммов по 12–13. Но бойкие очень!
Тут уж продавщица сама чуть кошачьих витаминов не съела… Это что же, спрашивает, за порода, что у вас дети такие?
Не смогла не хвастануть. С плохо скрываемым превосходством просвятила ее. А пусть не спит на рабочем месте!
А на ветеринаров я окрысилась, поскольку сами они не так чтобы очень много знают. Зато — гонору! Уууу-уууууу! В пятницу позвонила 5 (пятерым). С простым вопросом: что делать с грыжей и терпит ли до сентября? И вот 5 (пять) вариантов ответа:
— Терпит. Легко.
— Не терпит ни в коем случае.
— У кобелей грыжу вообще не оперирируют.
— Решайте сами.
— Чем позже резать, тем лучше.
Обалдев к концу дня от такого многообразия вариантов, решила вызвать хотя бы одного врача на «посмотреть». Вызвала. Этот по крайней мере не компостировал мне мозги поучениями типа: «надо продавать, а не держать в доме стаю подрастающих мастифов», «будущие хозяева должны оплачивать операцию», «какая передержка, вы с ума сошли, ни в коем случае!», «а мы тут свою новую клинику открыли, приезжайте!», «ладно, так и быть, может, и приеду… за 500 рублей, но — только посмотреть, позвоните мне ближе к вечеру».
Клиентов, что ли, развелось море, я не понимаю? Не ветеринары, а примы оперные. Все такие умные и такие занятые, куда податься… Решили не оперировать пока. Обойтись народными средствами.
По мне бегали собаки. А одна мелкая пакость рвала из-под меня простыню. Теперь в бомжеприемнике, в который превратилась квартира, появилось стильное постельное бельецо. Впрочем, уже достигаю вершин абстрагирования. Думаю, ну рвите, бегайте, только не лайте, а то соседям мешаем… Время-то — половина седьмого утра, воскресенье.
Впрочем, я тоже над детьми подшучиваю в силу своей уже оскудевающей фантазии. Охота из двери на площадку выбежать? Да ради Бога! Бегите! Открываю пошире — вперед. Стая — шасть! — на площадку. А я жду минуту: есть желающие вернуться на родину? Нет? Отлично. Всем привет. И дверцу-то того… Закрываю. Через пару минут открываю, залетают, как миленькие. Глаза с блюдце: «Мамаааааааа! Ты нас бросила?»
Или звонит телефон. У собак ушки на макушке: «Кто там? Что нужно?» Я кладу трубку и с садисткой усмешкой объявляю, что звонили из зоопарка, у них острый дефицит обезьян, просили выручить. Я согласилась. Просьба собрать вещички и приготовиться к отбытию.
Нравится коробки грызть? Нет проблем! Выволокла с балкона все коробки, которые есть в наличии. Грызите, только не надорвитесь. На десерт, дети, у нас из-под телевизора коробушка. Залезайте-ка внутрь и ешьте. На неделю хватит? Я пошла в магазин, приду, оставшихся в живых эвакуирую…
Кроссовки вам покоя не дают. А сапоги резиновые не подойдут? А «вьетнамки» из вонючей резины? Нет? А ведь есть такое слово — надо. Кто одолеет вьетнамки, тот получит кроссовки. И брылезакаточную машинку!
Но дети не понимают, что во мне погиб великий педагог, и воспитанию не поддаются. Сожрали обои на кухне. Грызут оголившуюся бетонную стену и роют линолеум. Зря им вчера про графа Монте-Кристо читала.
На днях довели меня до того, что, озверев, я заперла одного в тумбочку. Посиди, мол, подумай над своим поведением! Ха-ха. Теперь в тумбочке есть лаз — круглая дыра в задней стенке. Гостям говорю, что это лисица. Прогрызла, чертовка, чтоб кур через лаз воровать.
По осени думаю пойти в балетный кружок. Буду там примой. Однозначно. Потому что теперь умею ходить, высоко поднимая ноги, как цапля, стряхивая с себя зубастых, причесываться, выделывая ногами замысловатые па, варить кашу, стоя на одной ноге, мыть пол одной рукой, создавая другой отвлекающее шуршание… В два прыжка преодолевать пространство от окна до двери и крутить головой фуэте, заслышав очередной аппетитный хруст. «Каскадеры, каскадеры, мы у случая прекрасного в гостях. Каскадеры, каскадеры… Пусть живет у нас романтика в сердцах. Жить не можем инаааааче!»
На «дачу» для детей велели прихватить игрушки. И в сильное затруднение поставил меня этот пункт. Значит, суну в рюкзак мячик, бегемота, косточку, клоуна, мои тапки, кусок стены, три тумбочки, одеяло, пару футболок, дверь кухни, шесть плинтусов, холодильник, все коробки, Варварин поводок, шпингалеты от балкона, рейки, моток провода, мой сотовый, бывший стол, бывший стул, бывшую сумку, бывшую куртку, боковину кресла и еще — не забыть! — мои ноги на кровати, ведь это самая любимая игрушка. Ну и так, еще барахлишко по мелочи…
А Оленька стала похожа на спаниельку. Или на бассета. Длинные уши… Голову наклонит — уши по земле волочатся.
Влад — самый шустрый. Ушлый, веселый, любопытный, отходчивый. Голова небольшая, сам рыжий, морда с горбинкой носа. Карлик Нос.
Димыч — Башкун. Головища как ведро. Подойдет, наклонит голову — пес серьезный, что тут скажешь.
А Олька — плакса! Скажешь ей: «Да вы, матушка, дууууура», — она плачет. Бежит к Варваре жаловаться. А что я сделаю, если такова правда жизни? Нормальный человек станет голову в трехлитровую банку совать?
Зато очень ласковая. Расстелишь дерюжку на пол, ляжешь к ним поласкаться, ну или там стихи Маршака почитать, малыши-карандаши бегут к тебе, только топот стоит. Правда, парни сразу начинают кусаться: Влад — за нос, Дим за ноги, а Оленька ляжет под бочок, футболку мусолит. Цапает, конечно, но не больно.
Шепчешь в ее спаниеличьи уши какие-нибудь шепталки, девчачьи секретики — про парней там, про бантики-цветочки, про жизнь сучью, — ребенок кусается, но слушает. На ус мотает. Ус справа большой вырос, а слева короткий. Неравномерно детишки растут. И усишки у детишков.
Писать они стараются на тряпки. А какать на газеты. Когда не забывают. В этом я вижу свой несомненный успех. ООО «Макаренко и Ушинский».
Ветеринар — тот, который с пониманием и «народными средствами», до нас еще не доехал. Позвонил, извинился, отложил визит до вечера. Роды, говорит, принимал. У пекинесихи. А мы что, мы не звери, роды — это аргумент на нашем уровне. Это мы завсегда с пониманием.
… Да, славные были денечки. Сижу, читаю, от смеха давлюсь. Шеф покосился. Делаю вид, что кашляю. Там дальше как раз история про шефа.
Однако работу никто не отменял. Нахожу в груде своих вещей корректор осанки: сложное переплетение эластичных бинтов, отдаленно напоминающее лифчик без чашечек, смысл действия которого — расправлять плечи. Сие изобретение медицинских умельцев было куплено в очередном припадке борьбы за здоровый образ жизни.
Надеваю эту «шлейку», на шлейку — платье, ковыляю на работу, держась за спину.
Тут вызывает меня начальник (если бы у меня был хвост, он бы поджался!). И начинает начальник со мной большой и серьезный разговор о том, что мы немножко застоялись, что хочется изменений (В июле? У меня весь отдел в отпуске!), что надо идти вперед и желательно креативными шагами (В жару? Креативными?), и что к концу недели хорошо было бы посмотреть план этих шагов и вообще стратегию развития проекта… Я сижу — дура дурой. Спина болит, шлейка режет, дети там, наверное, опять весь дом разнесли, Боже, я же не купила им витаминов, вот растяпа! Да, да, я слушаю, изменения, креативные, стратегия, тактика (во влипла!), да, да, к концу недели (и не забыть им купить когтерезку! Надо записать!)
Тут начальник как-то резко замолкает, пристально ко мне приглядывается, отводит взгляд и говорит, что задачи пусть и срочные, но не настолько, чтобы гнать… Можно и позже, не обязательно на этой неделе… Есть время подумать, в общем, идите, все потом решим.
Я, ничего не понимая, выхожу из комнаты. Что это было? А, ладно! И так работы полно. Ч-черт, еще эта шлейка дурацкая режет! Надо было купить на размер больше. Зайду-ка в одно место, поправлю вериги.
Подхожу к зеркалу… Мамочки мои! Шлейка перекосилась… Эластичная лямка выбилась из-под платья и торчит как бельмо в глазу! Хуже того — одна грудь сильно выше другой. Значительно и неоспоримо.
Так сбившийся корсет для горбунов спас меня от аврального мозгового штурма.
Дома дети не скучали. Интересовались очень цветами на полке. Цветы живыми не дались!
С Ульяной — его новой хозяйкой — мы работаем в одном Издательском доме, только в разных подразделениях. Так что она у меня, как и я у нее, всегда под рукой. Мы знакомы несколько лет. Девушка с активной жизненной позицией, красива, умна, напориста и обладает удивительным жизнелюбием. Поэтому ее мотивация для меня не пустой звук. Вижу, что Ульяне действительно ИНТЕРЕСНО быть хозяйкой мастифа. А интерес, как известно, правит миром. Кроме того, в семье ее сестры, с которой мы тоже знакомы, есть собака — догиня. Это тоже о чем-то говорит.
Правда, я практически ничего ей не рассказала. Есть такой грех… Но я не знаю, как и что рассказывать. Как о собаке можно сжато рассказать?
Помню, как покупала свою собаку, и меня грузили всякой ерундой: про выставки, часы посещений в клубе, цены на корм там-то, там-то, взносы, цацибы, экспортная родословная, длина поводка, мазь для ушей… У меня от этого съезжала крыша.
Я хочу, чтобы у Ульяны была радость от СОБАКИ, а не перегруз системы от вопросов, в которые она должна немедленно вникнуть. Вникнет со временем, куда денется!
Так вот, подходит ко мне Ульяна. «Галь, у тебя, говорят, щенки есть? А большие?»
Я — мрачно: «Больше не бывает».
Ульяна: «Слушай, я собаку давно ищу. Но мне надо бо-о-ольшую!»
Фокусирую взгляд и понимаю, что Бог услышал мои молитвы и вопли наших детей. И кажется, бросил мне спасательный круг. У меня есть покупатель на одного из трех басурманов!
Я сказала: «Ульяна. У меня есть все. Щенки, корм, подстилки и поводки. Все расскажу, все покажу, все отдам, кроме Варвары. Жду тебя сегодня на смотрины. Щенок, когда вырастет, будет под сто килограммов. Обещаю». (В скобках. Через 3 года Влад весил 110 килограммов).
Кто хоть раз ездил за щенками на «посмотреть», тот знает, что без щенка вернуться очень трудно. Невозможно устоять перед этими шкодными плюшками. Варвара гостей облаяла, но размерами своими поразила. Судьба Влада была решена.
Владушка-лошадушка.
Тут в дверь постучали. Варя: «ГАВ! ГАВ!» Дети молнией к двери и метут хвостами: «КТО ТАМ?! КТО К НАМ В ГОСТИ, ИГРАТЬ?!» Такие, надо заметить, неунывающие ребята — приятно в дом заходить. Радуются, скачут, игрушки несут всем желающим.
Соседка пришла — мяса Варе принесла. Чудны дела твои, Господи.
День рождения начинается!
Утром-то я забыла, что у нас праздник, и когда дети по своему обыкновению в половине шестого устроили филиал ипподрома, признаюсь, настучала одному по загривку. Несильно, дабы формирующийся головной мозг не повредить, но страшно выпучивая глаза, фыркая и плюя с высокой колокольни, то есть с кровати, на складочки, ушные хрящики и прочую орнаментальность.
Настучала и в ванне закрыла. Стулом дверь приперла. Второго спеленала и себе в наволочку сунула, давя массой и авторитетом. Варваре прошипела: «Ищщщезни!», недобро гипнотизируя взглядом. А чего она!.. Скачет козлом, лает, детей по полу валяет, а те и рады. Ночь, блин, Ивана Купалы… Прыжки через костер, песни и вопли. Димыч в ванне недолго сидел, башкой дверь наподдал, стул упал — вся недолга. Олик тоже лежать не пожелала, а пожелала бегать по балкону, не вписываясь в повороты.
Спокойной ночи, соседи! Вернее, с добрым утром!
Вчера включила телек, решив смотреть какое-то модное кино. К мировому кинематографу приобщиться не удалось, так как мастифья семейка рядком уселась у экрана, заслоняя мне обзор, и синхронно наклоняла ушастые головы под модную музыку модного кино.
У нас свое кино. Из жизни крокодилов.
Мастифозы матереют. Все, что можно, уже изгрызено, дошла очередь до более трудных вещей: плиты, стен, металлических запоров и Варвариного намордника, похожего на кожаное ведро с клепками.
Я говорила, что дети в прихожей уронили тумбочку с большим, в человеческий рост, зеркалом и вешалку? Зеркало, слава Богу, не разбилось, но убрано до лучших времен. А в прихожей теперь стоит только колченогий стул непонятного предназначения. Видимо, для уменьшения гулкости пустого пространства.
Причесываюсь «по памяти», Варварин поводок храню в шкафу вместе с бельем, ключи прячу в холодильник, а кроссовки — на книжную полку. Хочешь — читай, хочешь — гулять иди. Все под рукой.
А, вы же не знаете, загон-этажерка тоже пала…
Если удастся сегодня болты найти, может, склепаю ее обратно, но вполне вероятно, что дети и болты съели…
Думаете, загибаю? Приукрашаю действительность?
Съели же они монеты…
Как, вы не знаете дивной истории про монеты?!
Приехал к нам третьего дня ветеринар. Тот, которого ждали. Грыжи посмотреть, про жизнь побалакать. Балакали мы два с половиной часа, потому что ветеринар попался нестандартный — ОН НИКУДА НЕ ТОРОПИЛСЯ. Грыжи решили не оперировать, а побрили детям пузы, налепили монеты, закрепили лейкопластырем и сверху еще надели самодельные комбинезоны: из вафельного полотенца сделали «халатики» с дырками для передних лап и с завязками сзади. Комбезы очень напоминали халаты врачей пятидесятых годов. У кого книжка про Айболита есть, тот может посмотреть — там есть картинка: белый балахон, сзади пять пар завязок.
Варвара так смотрела на ветеринара, что он назвал ее «Боярыней Морозовой», потому как недобро она смотрела, нахмурясь, буравя глазами дядьку с чемоданчиком. Детям надели комбезы, а Варваришне — легкий нейлоновый намордник, а потом и вовсе отправили Боярыню в ссылку на кухню, где она немедленно начала биться в дверь с криком. «Изверги! Гестаповцы! Что вы делаете с моими детьми?! — Голосила она в образовавшуюся щелку, которая от ее ударов становилась все больше. — Сейчас же прекратите! Вы слышите?!»
А мы как раз закончили. Ветеринар отбыл, Варвара, наоборот, прибыла из ссылки, и в доме воцарился обычный мир-труд-август.
Дети к комбинезонам и монетам отнеслись с интересом, честно пару дней в них отходили, а потом «халатики» пришлось снять — во избежание травматизма и по причине их сильного загрязнения.
Итак, щенки бегали с нашлепками. Прихожу как-то с работы, ошметки пластыря валяются по всей квартире, а монет нету. Нету и нету, съели, наверное. Через сутки Оленька выкакала отличный пятирублевый кругляш, можно сказать, ни разу не надеванный, а Димыч вчера выдал малость покопанный жетон на метро. Золотые дети! Кормишь кормом, а выдают деньги. Так в рекламе и напишу. Это будет наше конкурентное преимущество.
Завтра будем ловить болты.
Хотя, может, они где-то валяются, надо среди опилок и тряпок посмотреть.
Благодаря советам форумчан жизнь детей несколько разнообразилась. Во-первых, теперь в доме, наряду с привычным запахом щенков, витает убойный аромат — сейчас гляну — дезодоранта РА «НАСТРОЕНИЕ СВЕЖЕСТИ». Ха-ха… Свежесть призвана охранять от посягательств телевизионный кабель и косяк балкона. Охраняет… И на меня тоже действует — для восстановления обонятельных рефлексов хожу нюхать мусорный мешок.
Дабы убедиться, что я еще на этом свете.
Во-вторых, начала детей дрессировать. Ну, это громко сказано… Стала русским языком объяснять, что такое хорошо, а что такое не очень хорошо. И что последует за пятьсот двадцать восьмым китайским предупреждением не грызть мои ноги. И как собак хвалят, когда они какают в положенном месте. И как радуются игрушки, когда их треплют, и как этому не радуется кресло.
И как здорово всем вместе играть. И что люди улыбаются, когда им лижут ухо, и плачут, когда это ухо вместе с сережкой пытаются оторвать. Ну, может, не плачут, но могут задать траекторию полета.
А самое важное: разрешила рвать тряпки — умные люди присоветовали. Подходящую ветхую тряпку выдаю 2 раза в день, собак созываю в центр комнаты и со словами «Море волнуется раз…, море волнуется два…», полотно плавно встряхиваю над обалдевшими от такого счастья псюхами и бросаю… Главное, вовремя сделать ноги. Можно сбежать на балкон и через стекло запертой двери наблюдать, как «собачки резвятся». А резвятся они так, что соседка снизу наверняка держит потолок руками.
Причем резвятся все трое — матушка Варвара больше всех. Основная фишка: оторвать лоскут подлиннее и помешать товарищу сделать то же самое. Потом бегать с тряпкой в зубах по комнате, уворачиваться от преследователей, рычать на них, но провоцировать, подсовывая лоскут в чужую морду.
Дом большую часть времени напоминает полевой медсанбат с оторванными полосами простыней, зато собаки стали равнодушнее к вещам, которым еще рано на свалку.
Вот, думаю, вместо того, чтобы покупать диспозер — измельчитель бытовых отходов, не научить ли мастифов крошить в труху кожуру, косточки овощей, фруктов, рыбу, яичную скорлупу, кости, макароны, рис, хлеб, салфетки, окурки, бумажные полотенца и нечто, отдаленно напоминающее мои бывшие тапки.
Зато сейчас такая красота: лежишь себе на кровати, как королева, посреди большого полупустынного зала, на полу тряпки валяются, щепки, бумажки, игрушки… А ты лежишь себе на возвышении, ногой помахиваешь. Нога высоко — видит ее глаз, да зуб неймет.
Сейчас, еще один случай из жизни и выхожу на финал. Олик на днях решила, что в комнате у нас «какие-то дурацкие обои». И не откладывая, обои оторвала. Красивыми такими авангардными зонами. Ее идею я в целом одобрила. Но взамен — теперь уже для удовлетворения моего эстетического чувства — выторговала себе разрешения играть с ней в игру «пленный немец». Длинные ухи завязываются под мордой, глаза наследственно печальные… Немец под Сталинградом, зима 43-го.
А там тишина.
Никто не бежит, пол хвостами не метет, на задние лапы не встает и лицо мне не лижет.
Сердце в пятки. Где все?! Умерли? Ужас. Приехали.
… Живы, поросята. Просто бесились, видимо, а дверь в комнату отцепилась от крючка и закрылась. Отрезав их с Варварой от внешнего мира.
Дежурно поприветствовав меня, компашка ломанулась на кухню — воду пить.
На территориях — чистотаааа! Зато в комнате… — лепота… Про балкон я вообще молчу.
После часовой уборки балкон я модернизировала… Половое покрытие сделала многослойным: коврики, туристические коврики, старый линолеум, клеенка, а сверху уже газеты. Не столько ради чистоты, сколько для звукоизоляции. Потому что мелочь пузатая разгоняется и на скорости вылетает из комнаты на балкон, где устраивает свару, а потом, топоча и лая, носится взад-вперед (балкон длинный — 7 метров). Я нервничаю из-за того, что шум мешает соседям. Надеюсь, коврики немного помогут всем нам.
Сделали щенкам первые в жизни прививки. Все оказалось быстро, нестрашно, не больно. Только малышня сделалась вялой и сонной. Поужинали без огонька и дрыхнут вот уже который час. Мне было велено «наблюдать», вот и наблюдаю. С одной стороны, умиление: тишина — покой. С другой, беспокойство: если дети затихли, может, болит где?
Волшебный врач Иваныч в отпуске, а его помощница показалась мне приятной, но не очень решительной особой. Как «белые когти» очернить — не знает, что с грыжами делать — не знает… А может это на фоне Иваныча — сурового, будто статуя Командора? Сказал — как отрезал.
Вот, опять у людей добрых хочу попросить совета: искать ли хирурга и оперировать сейчас или дождаться сентября и возвращения Иваныча?
Беспокоюсь за своих звериков. Спят, подхныхивают иногда, посапывают. Олик у моих ног… И таких малышей резать?
Месяц и 21 день
Сегодня у нас День беспризорника. Я на работе. Дети еще не выходили на связь? Вот ведь какие! Сказала же: «Если что — присылайте SMS-ки». Значит, все в порядке… Мяса наелись и дрыхнут.Мне показалось, или витает что-то в воздухе? Точка… тире… точка…
52 дня
Все думаю про грыжи. Позвала другого нашего ветеринара, пусть тоже посмотрит. У Димыча грыжа как-то сильно стала выпирать; размером с грецкий орех.«Припарки» не помогают… Ну, то есть я вправляю, через минуту — она опять вылезает.
Деньги на детей я давно перестала считать. Надо мясо — вот вам мясо. По 140 рублей кг? Что ж, бывает дороже. Ветеринар? 300? 500? Ладно, пусть будет ветеринар. Передержка 100 рублей в сутки? Не вопрос. Корма три мешка 13-килограммовых? Хорошо. Вакцина по 250 рублей за дозу? Без вопросов. За то, чтобы прививки сделать 400? Ладно…
Сегодня просыпаюсь — дети играют. «Вот и чудненько», — думаю и собираюсь спать дальше. Потом повнимательнее присмотрелась — елкин коготь! Это же мой сотовый! Только разобранный на запчасти. Коршуном слетела с кровати, вырвала из пастей то, что раньше было телефоном, трясясь, как Плюшкин, стала собирать в одно целое. Самоделкин, блин… Собрала. Удивительное дело — даже звонит. Только заедает малость.
Накануне купила партию новых игрушек. Только мои кроссовки, спрятанные в шкаф, гораздо интереснее. Шкаф надо бодать, ныть и стонать у дверцы, караулить момент открывания, ловить момент, когда кроссовки надеваются на ноги.
Вот, думаю написать очередную нетленку на тему: «Никогда не вяжите собаку и не заводите щенков». Но в голове как-то трудновато с юмором, а слова — как встанут комом в горле…
Оно, конечно, прикольно, когда приходишь домой, а тебе навстречу, махая хвостами, несется целая стая: большая Варвара и три ее маленьких копии. Приседаешь у двери, а они встают на задние лапы и лижут лицо, тыкаются в живот, в ноги, в руки — погладь, погладь нас! Мы так по тебе скучали! И игрушки тебе тащат! И радуются! И головы подставляют, чтоб гладила… И шнурки развязывают… И показывают, чему научились за день. Например, гоняться за своим хвостом.
Смешно, приятно, интересно — слов нет.
А потом ты заходишь на кухню…, здоровенный кусок обоев валяется в центре…, а клок линолеума — в углу… вместе с твоей расческой… некогда деревянной… и ложкой для обуви… ныне и в прошлом железной… Миска перевернута, вода по всему полу и подозрительно скопилась у плинтусов… Соседка снизу при встрече поджимает губки… А запах!.. На балкон даже выйти страшно… И то, что раньше было «тумбочкой в коридоре» превратилось в дровяной склад… И приходится заводить новые привычки: высоко развешивать свои сумки, куртки, носки, джинсы. Садясь есть, надо поджимать ноги, и тапочки поднимать с пола — лучше на стол. Убираю вещи… Потом не могу найти… Ключи могут быть как за креслом, так и на полочке в ванной.
Да…
… В метро засыпаю.
Мы могли бы служить в разведке,
Мы могли бы играть в кино.
Перестала слышать будильник… Зато могу по звуку определить — кто на кухне пьет: Димыч, Влад или Оленька.
В самом деле разведка по мне плачет.
… Сегодня испытала невиданную понторылую гордость.
С подругой зашли в зоомагазин, она кошке купила пару баночек консервов и горсть витаминов. Тут я начала свою партию. Говорю, мол, у меня дети мелкие, им нужны игрушки… Она мне сует какую-то хрень размером с пуговицу… Отмахиваюсь: не-е-е, нам игрушка требуется размером примерно с баскетбольный мяч… Я же вам объясняю: МЕЛКИЕ ДЕТИ! ПОЛУТОРАМЕСЯЧНЫЕ! В них всего-то килограммов по 12–13. Но бойкие очень!
Тут уж продавщица сама чуть кошачьих витаминов не съела… Это что же, спрашивает, за порода, что у вас дети такие?
Не смогла не хвастануть. С плохо скрываемым превосходством просвятила ее. А пусть не спит на рабочем месте!
А на ветеринаров я окрысилась, поскольку сами они не так чтобы очень много знают. Зато — гонору! Уууу-уууууу! В пятницу позвонила 5 (пятерым). С простым вопросом: что делать с грыжей и терпит ли до сентября? И вот 5 (пять) вариантов ответа:
— Терпит. Легко.
— Не терпит ни в коем случае.
— У кобелей грыжу вообще не оперирируют.
— Решайте сами.
— Чем позже резать, тем лучше.
Обалдев к концу дня от такого многообразия вариантов, решила вызвать хотя бы одного врача на «посмотреть». Вызвала. Этот по крайней мере не компостировал мне мозги поучениями типа: «надо продавать, а не держать в доме стаю подрастающих мастифов», «будущие хозяева должны оплачивать операцию», «какая передержка, вы с ума сошли, ни в коем случае!», «а мы тут свою новую клинику открыли, приезжайте!», «ладно, так и быть, может, и приеду… за 500 рублей, но — только посмотреть, позвоните мне ближе к вечеру».
Клиентов, что ли, развелось море, я не понимаю? Не ветеринары, а примы оперные. Все такие умные и такие занятые, куда податься… Решили не оперировать пока. Обойтись народными средствами.
Детям 55 дней
… Сегодня проснулась… Хм. Отличное начало. Проснулась — уже хорошо. Могла бы ведь и не… Но проснулась. Как всегда, будто Алиса в Зазеркалье, среди НОВЫХ чудес.По мне бегали собаки. А одна мелкая пакость рвала из-под меня простыню. Теперь в бомжеприемнике, в который превратилась квартира, появилось стильное постельное бельецо. Впрочем, уже достигаю вершин абстрагирования. Думаю, ну рвите, бегайте, только не лайте, а то соседям мешаем… Время-то — половина седьмого утра, воскресенье.
Впрочем, я тоже над детьми подшучиваю в силу своей уже оскудевающей фантазии. Охота из двери на площадку выбежать? Да ради Бога! Бегите! Открываю пошире — вперед. Стая — шасть! — на площадку. А я жду минуту: есть желающие вернуться на родину? Нет? Отлично. Всем привет. И дверцу-то того… Закрываю. Через пару минут открываю, залетают, как миленькие. Глаза с блюдце: «Мамаааааааа! Ты нас бросила?»
Или звонит телефон. У собак ушки на макушке: «Кто там? Что нужно?» Я кладу трубку и с садисткой усмешкой объявляю, что звонили из зоопарка, у них острый дефицит обезьян, просили выручить. Я согласилась. Просьба собрать вещички и приготовиться к отбытию.
Нравится коробки грызть? Нет проблем! Выволокла с балкона все коробки, которые есть в наличии. Грызите, только не надорвитесь. На десерт, дети, у нас из-под телевизора коробушка. Залезайте-ка внутрь и ешьте. На неделю хватит? Я пошла в магазин, приду, оставшихся в живых эвакуирую…
Кроссовки вам покоя не дают. А сапоги резиновые не подойдут? А «вьетнамки» из вонючей резины? Нет? А ведь есть такое слово — надо. Кто одолеет вьетнамки, тот получит кроссовки. И брылезакаточную машинку!
Но дети не понимают, что во мне погиб великий педагог, и воспитанию не поддаются. Сожрали обои на кухне. Грызут оголившуюся бетонную стену и роют линолеум. Зря им вчера про графа Монте-Кристо читала.
На днях довели меня до того, что, озверев, я заперла одного в тумбочку. Посиди, мол, подумай над своим поведением! Ха-ха. Теперь в тумбочке есть лаз — круглая дыра в задней стенке. Гостям говорю, что это лисица. Прогрызла, чертовка, чтоб кур через лаз воровать.
По осени думаю пойти в балетный кружок. Буду там примой. Однозначно. Потому что теперь умею ходить, высоко поднимая ноги, как цапля, стряхивая с себя зубастых, причесываться, выделывая ногами замысловатые па, варить кашу, стоя на одной ноге, мыть пол одной рукой, создавая другой отвлекающее шуршание… В два прыжка преодолевать пространство от окна до двери и крутить головой фуэте, заслышав очередной аппетитный хруст. «Каскадеры, каскадеры, мы у случая прекрасного в гостях. Каскадеры, каскадеры… Пусть живет у нас романтика в сердцах. Жить не можем инаааааче!»
На «дачу» для детей велели прихватить игрушки. И в сильное затруднение поставил меня этот пункт. Значит, суну в рюкзак мячик, бегемота, косточку, клоуна, мои тапки, кусок стены, три тумбочки, одеяло, пару футболок, дверь кухни, шесть плинтусов, холодильник, все коробки, Варварин поводок, шпингалеты от балкона, рейки, моток провода, мой сотовый, бывший стол, бывший стул, бывшую сумку, бывшую куртку, боковину кресла и еще — не забыть! — мои ноги на кровати, ведь это самая любимая игрушка. Ну и так, еще барахлишко по мелочи…
А Оленька стала похожа на спаниельку. Или на бассета. Длинные уши… Голову наклонит — уши по земле волочатся.
Влад — самый шустрый. Ушлый, веселый, любопытный, отходчивый. Голова небольшая, сам рыжий, морда с горбинкой носа. Карлик Нос.
Димыч — Башкун. Головища как ведро. Подойдет, наклонит голову — пес серьезный, что тут скажешь.
А Олька — плакса! Скажешь ей: «Да вы, матушка, дууууура», — она плачет. Бежит к Варваре жаловаться. А что я сделаю, если такова правда жизни? Нормальный человек станет голову в трехлитровую банку совать?
Зато очень ласковая. Расстелишь дерюжку на пол, ляжешь к ним поласкаться, ну или там стихи Маршака почитать, малыши-карандаши бегут к тебе, только топот стоит. Правда, парни сразу начинают кусаться: Влад — за нос, Дим за ноги, а Оленька ляжет под бочок, футболку мусолит. Цапает, конечно, но не больно.
Шепчешь в ее спаниеличьи уши какие-нибудь шепталки, девчачьи секретики — про парней там, про бантики-цветочки, про жизнь сучью, — ребенок кусается, но слушает. На ус мотает. Ус справа большой вырос, а слева короткий. Неравномерно детишки растут. И усишки у детишков.
Писать они стараются на тряпки. А какать на газеты. Когда не забывают. В этом я вижу свой несомненный успех. ООО «Макаренко и Ушинский».
Ветеринар — тот, который с пониманием и «народными средствами», до нас еще не доехал. Позвонил, извинился, отложил визит до вечера. Роды, говорит, принимал. У пекинесихи. А мы что, мы не звери, роды — это аргумент на нашем уровне. Это мы завсегда с пониманием.
… Да, славные были денечки. Сижу, читаю, от смеха давлюсь. Шеф покосился. Делаю вид, что кашляю. Там дальше как раз история про шефа.
Щенкам скоро 2 месяца, а у меня — ГОРЯЧИЙ ИЮЛЬ
Встала я как-то утром, а спина — щелк и привет. Выключилась. Доподнималась! Щенки-то тяжеленькие, чуть не по 15 килограммов. И трое! А если плачет? Если обидел кто? Крышка железная упала — страшно же! Как на ручки не взять, не поцеловать это чудо меховое? Хоть и безобразники, но дети же! Когда им еще дурить, если не в детстве? И вот результат — стою, скрюченная, за спину держусь. Не то чтобы перекосило насмерть, но больно.Однако работу никто не отменял. Нахожу в груде своих вещей корректор осанки: сложное переплетение эластичных бинтов, отдаленно напоминающее лифчик без чашечек, смысл действия которого — расправлять плечи. Сие изобретение медицинских умельцев было куплено в очередном припадке борьбы за здоровый образ жизни.
Надеваю эту «шлейку», на шлейку — платье, ковыляю на работу, держась за спину.
Тут вызывает меня начальник (если бы у меня был хвост, он бы поджался!). И начинает начальник со мной большой и серьезный разговор о том, что мы немножко застоялись, что хочется изменений (В июле? У меня весь отдел в отпуске!), что надо идти вперед и желательно креативными шагами (В жару? Креативными?), и что к концу недели хорошо было бы посмотреть план этих шагов и вообще стратегию развития проекта… Я сижу — дура дурой. Спина болит, шлейка режет, дети там, наверное, опять весь дом разнесли, Боже, я же не купила им витаминов, вот растяпа! Да, да, я слушаю, изменения, креативные, стратегия, тактика (во влипла!), да, да, к концу недели (и не забыть им купить когтерезку! Надо записать!)
Тут начальник как-то резко замолкает, пристально ко мне приглядывается, отводит взгляд и говорит, что задачи пусть и срочные, но не настолько, чтобы гнать… Можно и позже, не обязательно на этой неделе… Есть время подумать, в общем, идите, все потом решим.
Я, ничего не понимая, выхожу из комнаты. Что это было? А, ладно! И так работы полно. Ч-черт, еще эта шлейка дурацкая режет! Надо было купить на размер больше. Зайду-ка в одно место, поправлю вериги.
Подхожу к зеркалу… Мамочки мои! Шлейка перекосилась… Эластичная лямка выбилась из-под платья и торчит как бельмо в глазу! Хуже того — одна грудь сильно выше другой. Значительно и неоспоримо.
Так сбившийся корсет для горбунов спас меня от аврального мозгового штурма.
Дома дети не скучали. Интересовались очень цветами на полке. Цветы живыми не дались!
Перемены, перемены…
Все еще почти 2 месяца
Вчера продала Влада.С Ульяной — его новой хозяйкой — мы работаем в одном Издательском доме, только в разных подразделениях. Так что она у меня, как и я у нее, всегда под рукой. Мы знакомы несколько лет. Девушка с активной жизненной позицией, красива, умна, напориста и обладает удивительным жизнелюбием. Поэтому ее мотивация для меня не пустой звук. Вижу, что Ульяне действительно ИНТЕРЕСНО быть хозяйкой мастифа. А интерес, как известно, правит миром. Кроме того, в семье ее сестры, с которой мы тоже знакомы, есть собака — догиня. Это тоже о чем-то говорит.
Правда, я практически ничего ей не рассказала. Есть такой грех… Но я не знаю, как и что рассказывать. Как о собаке можно сжато рассказать?
Помню, как покупала свою собаку, и меня грузили всякой ерундой: про выставки, часы посещений в клубе, цены на корм там-то, там-то, взносы, цацибы, экспортная родословная, длина поводка, мазь для ушей… У меня от этого съезжала крыша.
Я хочу, чтобы у Ульяны была радость от СОБАКИ, а не перегруз системы от вопросов, в которые она должна немедленно вникнуть. Вникнет со временем, куда денется!
Так вот, подходит ко мне Ульяна. «Галь, у тебя, говорят, щенки есть? А большие?»
Я — мрачно: «Больше не бывает».
Ульяна: «Слушай, я собаку давно ищу. Но мне надо бо-о-ольшую!»
Фокусирую взгляд и понимаю, что Бог услышал мои молитвы и вопли наших детей. И кажется, бросил мне спасательный круг. У меня есть покупатель на одного из трех басурманов!
Кто хоть раз ездил за щенками на «посмотреть», тот знает, что без щенка вернуться очень трудно. Невозможно устоять перед этими шкодными плюшками. Варвара гостей облаяла, но размерами своими поразила. Судьба Влада была решена.
Из отчета Ульяны через день:
«Влада переименовывать не буду. Живет хорошо (на сегодняшнее утро), а вот ест не очень: стресс, наверное? У меня еще две кошки, так что они сейчас меня делят. А Влад — солнышко, просто тащусь от этого щенка. Парни мастифы — это просто недовымершие динозавры!»
Из отчета Ульяниного мужа:
«Здравствуйте, я муж Ульяны. Подскажите, пожалуйста, где купить большого попугая и как научить его материться в отместку за приведенного в наш дом монстра!»
Из ответов:
«Здравствуйте, муж Ульяны. На ваш вопрос отвечаем: материться можно самому, а на сэкономленные на попугае деньги нужно накупить всяких чудес для монстра. В этом сезоне монстры предпочитают табуреты, дверные косяки, линолеум, ножки кроватей и тумбочки. Если в вашем доме наступило временное затишье, а мелкооптовых закупок тумбочек пока не было — срочно проверьте, не грызет ли монстр, он же мастифобобер, он же лангольер ваши любимое кресло и антикварное бюро. Потому как тишина в доме и монстры — вещи взаимоисключающие.
И будет вам счастье!»
Все еще почти 2 месяца
Ряды бобрят в нашем доме редеют? С одной стороны, меня вроде можно поздравить, а с другой, мне надо посочувствовать! Все как в песне: «Я своих провожаю питооомцееев…» Желаю удачи и всего доброго Владу и его новой семье. Ульяна зовет его не иначе как «Владушка».Владушка-лошадушка.
8 августа, детям 2 месяца!
Написала эту фразу и задумалась. Надо ведь праздничный отчет соорудить… А жарко… И лениво… Взвесилась для начала вместе с детьми на напольных весах, вычла свой вес. Оленька — 15 кг, Димыч — 16 кг. Ну и вот, значит…Тут в дверь постучали. Варя: «ГАВ! ГАВ!» Дети молнией к двери и метут хвостами: «КТО ТАМ?! КТО К НАМ В ГОСТИ, ИГРАТЬ?!» Такие, надо заметить, неунывающие ребята — приятно в дом заходить. Радуются, скачут, игрушки несут всем желающим.
Соседка пришла — мяса Варе принесла. Чудны дела твои, Господи.
День рождения начинается!
Утром-то я забыла, что у нас праздник, и когда дети по своему обыкновению в половине шестого устроили филиал ипподрома, признаюсь, настучала одному по загривку. Несильно, дабы формирующийся головной мозг не повредить, но страшно выпучивая глаза, фыркая и плюя с высокой колокольни, то есть с кровати, на складочки, ушные хрящики и прочую орнаментальность.
Настучала и в ванне закрыла. Стулом дверь приперла. Второго спеленала и себе в наволочку сунула, давя массой и авторитетом. Варваре прошипела: «Ищщщезни!», недобро гипнотизируя взглядом. А чего она!.. Скачет козлом, лает, детей по полу валяет, а те и рады. Ночь, блин, Ивана Купалы… Прыжки через костер, песни и вопли. Димыч в ванне недолго сидел, башкой дверь наподдал, стул упал — вся недолга. Олик тоже лежать не пожелала, а пожелала бегать по балкону, не вписываясь в повороты.
Спокойной ночи, соседи! Вернее, с добрым утром!
Вчера включила телек, решив смотреть какое-то модное кино. К мировому кинематографу приобщиться не удалось, так как мастифья семейка рядком уселась у экрана, заслоняя мне обзор, и синхронно наклоняла ушастые головы под модную музыку модного кино.
У нас свое кино. Из жизни крокодилов.
Мастифозы матереют. Все, что можно, уже изгрызено, дошла очередь до более трудных вещей: плиты, стен, металлических запоров и Варвариного намордника, похожего на кожаное ведро с клепками.
Я говорила, что дети в прихожей уронили тумбочку с большим, в человеческий рост, зеркалом и вешалку? Зеркало, слава Богу, не разбилось, но убрано до лучших времен. А в прихожей теперь стоит только колченогий стул непонятного предназначения. Видимо, для уменьшения гулкости пустого пространства.
Причесываюсь «по памяти», Варварин поводок храню в шкафу вместе с бельем, ключи прячу в холодильник, а кроссовки — на книжную полку. Хочешь — читай, хочешь — гулять иди. Все под рукой.
А, вы же не знаете, загон-этажерка тоже пала…
Если удастся сегодня болты найти, может, склепаю ее обратно, но вполне вероятно, что дети и болты съели…
Думаете, загибаю? Приукрашаю действительность?
Съели же они монеты…
Как, вы не знаете дивной истории про монеты?!
Приехал к нам третьего дня ветеринар. Тот, которого ждали. Грыжи посмотреть, про жизнь побалакать. Балакали мы два с половиной часа, потому что ветеринар попался нестандартный — ОН НИКУДА НЕ ТОРОПИЛСЯ. Грыжи решили не оперировать, а побрили детям пузы, налепили монеты, закрепили лейкопластырем и сверху еще надели самодельные комбинезоны: из вафельного полотенца сделали «халатики» с дырками для передних лап и с завязками сзади. Комбезы очень напоминали халаты врачей пятидесятых годов. У кого книжка про Айболита есть, тот может посмотреть — там есть картинка: белый балахон, сзади пять пар завязок.
Варвара так смотрела на ветеринара, что он назвал ее «Боярыней Морозовой», потому как недобро она смотрела, нахмурясь, буравя глазами дядьку с чемоданчиком. Детям надели комбезы, а Варваришне — легкий нейлоновый намордник, а потом и вовсе отправили Боярыню в ссылку на кухню, где она немедленно начала биться в дверь с криком. «Изверги! Гестаповцы! Что вы делаете с моими детьми?! — Голосила она в образовавшуюся щелку, которая от ее ударов становилась все больше. — Сейчас же прекратите! Вы слышите?!»
А мы как раз закончили. Ветеринар отбыл, Варвара, наоборот, прибыла из ссылки, и в доме воцарился обычный мир-труд-август.
Дети к комбинезонам и монетам отнеслись с интересом, честно пару дней в них отходили, а потом «халатики» пришлось снять — во избежание травматизма и по причине их сильного загрязнения.
Итак, щенки бегали с нашлепками. Прихожу как-то с работы, ошметки пластыря валяются по всей квартире, а монет нету. Нету и нету, съели, наверное. Через сутки Оленька выкакала отличный пятирублевый кругляш, можно сказать, ни разу не надеванный, а Димыч вчера выдал малость покопанный жетон на метро. Золотые дети! Кормишь кормом, а выдают деньги. Так в рекламе и напишу. Это будет наше конкурентное преимущество.
Завтра будем ловить болты.
Хотя, может, они где-то валяются, надо среди опилок и тряпок посмотреть.
Благодаря советам форумчан жизнь детей несколько разнообразилась. Во-первых, теперь в доме, наряду с привычным запахом щенков, витает убойный аромат — сейчас гляну — дезодоранта РА «НАСТРОЕНИЕ СВЕЖЕСТИ». Ха-ха… Свежесть призвана охранять от посягательств телевизионный кабель и косяк балкона. Охраняет… И на меня тоже действует — для восстановления обонятельных рефлексов хожу нюхать мусорный мешок.
Дабы убедиться, что я еще на этом свете.
Во-вторых, начала детей дрессировать. Ну, это громко сказано… Стала русским языком объяснять, что такое хорошо, а что такое не очень хорошо. И что последует за пятьсот двадцать восьмым китайским предупреждением не грызть мои ноги. И как собак хвалят, когда они какают в положенном месте. И как радуются игрушки, когда их треплют, и как этому не радуется кресло.
И как здорово всем вместе играть. И что люди улыбаются, когда им лижут ухо, и плачут, когда это ухо вместе с сережкой пытаются оторвать. Ну, может, не плачут, но могут задать траекторию полета.
А самое важное: разрешила рвать тряпки — умные люди присоветовали. Подходящую ветхую тряпку выдаю 2 раза в день, собак созываю в центр комнаты и со словами «Море волнуется раз…, море волнуется два…», полотно плавно встряхиваю над обалдевшими от такого счастья псюхами и бросаю… Главное, вовремя сделать ноги. Можно сбежать на балкон и через стекло запертой двери наблюдать, как «собачки резвятся». А резвятся они так, что соседка снизу наверняка держит потолок руками.
Причем резвятся все трое — матушка Варвара больше всех. Основная фишка: оторвать лоскут подлиннее и помешать товарищу сделать то же самое. Потом бегать с тряпкой в зубах по комнате, уворачиваться от преследователей, рычать на них, но провоцировать, подсовывая лоскут в чужую морду.
Дом большую часть времени напоминает полевой медсанбат с оторванными полосами простыней, зато собаки стали равнодушнее к вещам, которым еще рано на свалку.
Вот, думаю, вместо того, чтобы покупать диспозер — измельчитель бытовых отходов, не научить ли мастифов крошить в труху кожуру, косточки овощей, фруктов, рыбу, яичную скорлупу, кости, макароны, рис, хлеб, салфетки, окурки, бумажные полотенца и нечто, отдаленно напоминающее мои бывшие тапки.
Зато сейчас такая красота: лежишь себе на кровати, как королева, посреди большого полупустынного зала, на полу тряпки валяются, щепки, бумажки, игрушки… А ты лежишь себе на возвышении, ногой помахиваешь. Нога высоко — видит ее глаз, да зуб неймет.
Сейчас, еще один случай из жизни и выхожу на финал. Олик на днях решила, что в комнате у нас «какие-то дурацкие обои». И не откладывая, обои оторвала. Красивыми такими авангардными зонами. Ее идею я в целом одобрила. Но взамен — теперь уже для удовлетворения моего эстетического чувства — выторговала себе разрешения играть с ней в игру «пленный немец». Длинные ухи завязываются под мордой, глаза наследственно печальные… Немец под Сталинградом, зима 43-го.