Страница:
По идее, это должен был быть один из последних пиров, которые мы давали на острове Избавления, так как я надеялся, что вскоре начнется великое переселение народов не на наш остров, а в Светлый Парадиз. К тому уже сложились определенные предпосылки. Все чаще на острове Избавления появлялись различные эмиссары архангела Вельзевула. Как правило это были помолодевшие ангелы-патриархи, но иногда на остров прибывали мудрые старцы друины-маги. Почти никто из них особенно не стремился встретиться со мной лично и эти посещения носили сугубо частный характер, но, все-таки, иногда мы умудрялись общаться через посредников.
Хотя мне не очень-то нравилось то, что Конрад или кто-либо еще приходил ко мне и излагал суть своей беседы с каким-либо ангелом или магом-друином. Главным все же оставалось то, что эти беседы проходили в дружеской обстановке, собеседники моих друзей интересовались самыми разными вещами и интересовались моим мнением. Слава Богу, что хоть таким заумным образом ко мне обращались с вопросами.
Еще со студенческих пор я люблю, когда ко мне обращаются с вопросами. Особенно с вопросами толковыми, ну, а ангелы-патриархи и друины-маги, задавали мне, через посредников, именно такие. Как раз из этих вопросов я и узнал о том, что Вельзевул был вполне доволен тем, что ему не придется брать с собой огромное количество друинов, и, самое главное, всех ангелов. Вельзевулу, было совершенно до лампочки то, что я восстал против запретов Люцифера, введенных на секс с друинами, но его очень интересовал вопрос увеличения количества Первичной Материи, достигаемый именно через секс. Впрочем, это было далеко не единственное, что его интересовало и мне было понятно, что вскоре нам предстоят большие и сложные переговоры.
В преддверии этих переговоров, я еще раз тщательно проштудировал содержимое компакт-диска, хранящегося в Кольце Творения и обнаружил кое-что новенькое, когда стал экстраполировать некоторые, особо сложные магические уравнения, применительно к тому открытию, свидетелем которого, невольно стала Лютеция. К своему удивлению я понял, что с помощью одного из них можно создать магический прибор, который станет показывать будущему Создателю не только количество Первичной Материи в недрах его строительной площадки, но и укажет на её состояние, точнее, на степень её готовности к магической трансформации. Ну, очень нужный и полезный прибор.
Ещё я дотумкал, наконец, что Создателю, выходящему в нулевой континуум пространства-времени, то есть в Абсолютную Пустоту, вовсе не требуется тащить на своих плечах, здоровенный рюкзак с запасами Первичной Материи и ему вполне хватит даже той крохотной крупицы, из которой состоит его синий Камень Творения. Нулевой континуум тем и хорош, что в тот момент, когда ему задаются соответствующие координаты, даже ничтожно малое количество Первичной Материи может мгновенно разрастись в огромный шар, а вот как его обуздать, это уже зависит только от могущества Создателя, как практикующего мага.
Хотя сам я отнюдь не собирался отправляться в полный нуль, мне показалось, что уж такая пустяковина, как первоначальная линза, у меня получится размером с Луну, ну в крайнем случае, чуть-чуть поменьше. Главным здесь было, не ловить мух, а дав затравочной крупице Первичной Материи распухнуть в шар подходящего размера, как можно быстрее сковать его прочной, каменной скорлупой. Своему магическому миру Создатель может запросто придать любой вид и сделать его, хоть в виде табурета, но форма двояковыпуклой линзы была все же самой предпочтительной по целому ряду причин, включая как раз и наличие темной его стороны.
Жаль конечно, что в Кольце Творения не было никакой информации, которая содержала бы примеры и практические советы, но, видимо, те ребята, которые первыми придумали эту хитрую штуковину, считали, что подсказки только вредят юным Создателям. Не знаю как на это посмотрел бы Вельзевул, но лично я вовсе не отказался бы выслушать парочку советов от какого-нибудь бывалого Создателя прежде, чем отправляться в полный нуль. Однако, наш Создатель Яхве, не проявлял никакого видимого интереса ни ко мне лично, ни к Вельзевулу и если он внезапно не появится в самый последний момент, то новоявленному Создателю Вельзевулу придется отправляться в Абсолютную Пустоту без какого-либо вводного инструктажа.
Помимо вопросов теоретической магии, я занимался еще и сугубо практическими вопросами подготовки экспедиции Вельзевула. Так, через два дня после прибытия на наш остров Асмодея, еще раз реквизировав все натуральное золото, которое имелось у ангелов и друинов, я снова наклепал Колец Творения, но уже модели "Большой мастер". На сей раз их получилось чуть больше семидесяти пяти тысяч штук. Эти Кольца Творения я уже никому не раздавал и спрятал в свои самые надежные гашники, чтобы никто не смог стырить ни одного единого колечка, так как почти все они предназначались для банды Вельзевула.
После того, как я покончил с этим делом, Асмодей, который ассистировал мне, с заговорщицким видом пригласил меня в свои покои. В гостиной Асмодея нас уже поджидали Ури, Добрыня и Жорж Цепов, который, все-таки, допрыгался и, благодаря Настеньке, стал уже пятым сыночком Великого Маниту. С Сидонией он провел вместе только две недели и они расстались добрыми друзьями, да и то, исключительно по инициативе моей сестрички, которая сочла свои обязанности по утешению бедного юноши исполненными.
Произошло это вопреки желанию Жоржа, ведь он всячески добивался от этой очаровательной русалочки, совершенно иного и мечтал о том, чтобы она была его, пусть ветреной, капризной и легкомысленной, но все же подругой, а уж никак не любимой сестрой. По-моему, он просто надоел Настеньке со своими приставаниями, а поскольку она все же любила его, то и решила избавиться от его ухаживаний таким вот образом.
Жорж при всем честном народе поклялся, что он после победы перевернет верх дном весь Парадиз Ланд и не успокоится до тех пор, пока не найдет себе в жены такую русалочку, которая уже никогда не покинет его и ему больше не придется искать утешения в объятьях других красавиц. Ну, а пока что он лихо покручивал свои усики каждый раз, как только у него в поле зрения оказывалась какая-нибудь красивая незнакомка.
Помимо трех моих шкодливых братцев, в покоях Асмодея, нас ожидала встреча с пятью очаровательными друиннами, которые были к тому же магессами. Эти прелестные, очаровательные девушки при виде меня тотчас заволновались, словно студентки-первокурсницы перед своей первой сессией, хотя выглядели они так, что могли запросто конкурировать с русалочками. Девчонки были высший класс, обстановка располагала к приятному знакомству и у нас получилась славная вечеринка, в ходе которой мы не только познакомились друг с другом и повеселились, но и плавно перешли к более приятным и интимным отношениям.
Красавицы друинны, прибывшие на наш остров прямо из столицы Терраглориса, Капитула, обольстили меня и моих любвеобильных братьев отнюдь не с помощью любовных магических заговоров, а исключительно своим природным обаянием. Вместе с этим они сразу дали мне понять, что давно мечтают замкнуть свои чувства в кольцо страсти с помощью любовной магии Колец Творения с такими пылкими и страстными любовниками, как мы.
Поскольку у меня всегда имелось при себе несколько таких инструментов и юные, цветущие магессы смотрели на меня просто с обожанием, то я не стал скряжничать и несколько минут спустя у каждой из магесс на ручке красовалось по "Большому мастеру". Хотя все это весьма смахивало на научный эксперимент, я без каких-либо колебаний согласился в нем участвовать и право же, мне не пришлось об этом пожалеть. Однако, его результаты оказались вовсе не такими уж и впечатляющими.
Как мы ни тужились, как не пыжились, старательно изображая из себя райских Казанов и Мессалин, но так и не смогли увеличить размеры Парадиз Ланда, больше, чем на три процента. По-моему, к этому моменту волшебной стране просто уже некуда было больше расти. Но, зато, благодаря нашим героическим усилиям, к невероятной радости Асмодея, мы заполучили себе еще пять сестер. Причем сам Асмодей лишился сразу пяти родинок, в то время как каждый из нас четверых, расстался, максимум, с тремя. Так что, в смысле любовного наслаждения, это была просто волшебная ночь и она стала тем самым водоразделом, после которого мне стало ясно, что Вельзевулу следует поторопиться, если он не хочет вообще остаться без каких-либо помощников.
Правда уже к исходу седьмых суток этой, невероятно напряженной ночи, полной любви, моя новая возлюбленная Антония ясно дала мне понять, что это вовсе не так и что очень многие друины, не смотря ни на какие мои ухищрения, собираются отправиться вместе с Вельзевулом в Абсолютную Пустоту. Произошло это после того, как мы, наконец, выключили свои Кольца Творения и возвратились из мира астрального наслаждения, где мы повиновались чему-то неведомому, в мир реальных чувств.
Как только ко мне вновь вернулась способность соображать и рассуждать здраво, я немедленно подхватил Антонию на руки и бегом бросился прочь из огромной спальной Асмодея, которая выглядела так, словно была полигоном и там испытывали какое-то сверхмощное магическое оружие. Не смотря на то, что наша огромная кровать, поставленная посреди необозримо большой комнаты выглядела пусть и изрядно помятой, она все же осталась цела, зато весь остальной интерьер был просто уничтожен молниями и огненными шарами, которые отлетали от нас в порыве страсти.
Те немногие часы, которые оставались до рассвета, я хотел провести вдвоем с Антонией, а вовсе не в кампании со своими, сексуально озабоченными братьями. Вернувшись в свои покои и не обнаружив там никого из своих подруг, я опустил уставшую друинну в магические золотые воды, а сам забрался в бассейн с зеленкой. Магическая купель старины Карпинуса набросилась на меня с такой силой, словно я был тяжело раненный солдат, а не герой-любовник. Через полчаса я был снова свеж как огурчик и был вновь готов взойти на брачное ложе с самыми серьезными намерениями, если мне перед этим дали хотя бы одну котлету.
Антония, не смотря на то, что ей хотелось использовать оставшиеся часы с большей пользой, без какой-либо просьбы с моей стороны сотворила мне сытный ужин и подала его прямо в постель. С аппетитом уплетая за обе щеки заливную осетрину, приготовленную на редкость вкусно, я, то и дело, бросал пылкие взгляды на свою любовницу-друинну, которая не только была магессой самой высокой квалификации, но еще и просто красавицей.
Большинство друинн отнеслись к возможности изменить свой внешний вид с невероятной выдумкой и фантазией. Так Антония, к природному, нежно-абрикосовому цвету кожи, добавила золотистый отлив, длинные, шелковистые волосы сделала под цвет глазам, изумрудно зелеными, а ноготки на своих изящных руках и ногах, превратила в овальные жемчужины, какого-то невероятно красивого розового оттенка. Все вместе, вкупе с дивным запахом её юного тела и его сладостью, было чертовски эротичным зрелищем, но любуясь на эту красавицу и налегая на еду, я совершенно серьезным тоном поинтересовался о том, что она думает о своем собственном будущем и чем собирается заняться:
— Антония, расскажи мне, чем ты займешься после того, как мы все вернемся в Светлый Парадиз? У тебя уже есть какие-то планы? Если нет, то я хочу чтобы ты со своими коллегами возглавила научно-исследовательский институт теоретической магии. Асмодей лодырь и этими вопросами заниматься совершенно не желает, а другие мои братья и сестры хотя и являются магами высочайшей квалификации, больше тяготеют к практической магии. У меня тут появились кое-какие новые идеи и мне как раз позарез нужны строгие научные оппоненты и суровые критики.
Прелестная магесса, которая уже покончила с ужином и теперь, откинувшись на пышные шелковые подушки, лежала в живописной и манящей позе, дожидаясь, когда я вновь обращу свое внимание на неё, недовольно нахмурилась. Ну, это как раз было понятно, ведь на её очаровательном животике уже ярко загорелась звезда Великого Маниту, которая пока что не требовала от нас соблюдения всех семейных правил приличия. Однако, уже в следующее мгновение лицо Антонии из притворно сердитого, стало серьезным и она, посмотрев на меня с любовью во взгляде, негромко сказала мне в ответ:
— Ольгерд, мне неловко говорить тебе об этом сейчас, но ты не увидишь нас в Светлом Парадизе. Мы давно уже приняли решение отправиться вместе с мастером Вельзевулом в новую Вселенную. Прости меня, мой любимый, но мы специально упросили мастера Асмодея устроить все так, чтобы ты и твои братья сделали нас своими сестрами. В Парадиз Ланде уже все обустроено, но вот в новой Вселенной мастеру Вельзевулу потребуется весь наш опыт и все наши знания. Не знаю, сможешь ли ты понять нас и простить, Ольгерд, но мы уже не изменим своего решения. Пойми, любимый, эта безумная ночь была нашей самой большой благодарностью тебе за все, что ты сделал для нас, друинов и для ангелов Терраглориса.
Честно говоря, я был готов к чему угодно, но только не к этому. В моей душе внезапно все всколыхнулось и я почувствовал очень сильную и какую-то, просто физическую, боль где-то в области сердца. Нет, это не было следствием какой-то обиды или ощущением предательства, просто мне было больно от того, что пять моих сестер, пять самых близких мне чистых и светлых душ, навсегда покинут меня. А еще мне было больно от того, что я так никогда не узнаю их ближе и уже никогда не смогу подолгу беседовать с ними, наслаждаться разговором с такими умными и образованными собеседницами.
Мне пришлось проявить все свое мужество и собрать все силы в кулак, чтобы подавить горестный вздох, который едва не вырвался из моей груди, да и вообще не разрыдаться. Аппетит у меня пропал мгновенно. Сбросив золотой поднос с остатками ужина прямо на пол, я не все же не выдержал и с негромким стоном уткнулся лицом в грудь Антонии и крепко обхватил её руками, не желая отпускать от себя эту девушку, которая пока еще была моей возлюбленной.
Антония, понимая что она ранила меня этими словами, молчала. Не говоря никаких слов утешения, она ласково гладила меня по голове, но я слышал как громко бьется сердце в её груди и понимал, что и ей тоже будет не легко пережить минуту расставания. Подняв голову и посмотрев в глаза Антонии, полные слез, я ласково сказал:
— Знаешь, я уже как-то смирился, что после вот таких долгих ночей, мне приходится мучится, теряя возлюбленную, но меня всегда утешало то, что я после этого обретаю сестру. Теперь же я должен навсегда потерять сразу пять возлюбленных, а после этого еще и лишиться пятерых сестер. Ты не находишь, что вы приняли очень жестокое решение, Антония?
— Да, Ольгерд, это так, но мы не можем поступить иначе и предать своего учителя, мастера Вельзевула. - Тихо ответила мне Антония и я понял что не смогу её переубедить.
Что же, на войне как на войне, я знал во что ввязываюсь и это было мое первое, но очень болезненное поражение. Понимая, что уже ничего невозможно изменить, я сказал ей:
— Ну, что же, раз так, то пусть утешением для меня станут хотя бы оставшиеся часы, любовь моя. Или ты собираешься лить слезы до самого восхода солнца?
Вот как раз это в планы Антонии вовсе не входило. Слезы на её глазах моментально высохли и она принялась целовать меня с такой страстью и нетерпением, словно она только что увидела меня, безумно влюбилась и теперь мечтала познать как любовника. К тому же Антония применила какую-то неизвестную мне любовную магию и превратила оставшиеся часы в совершенно незабываемые и прекрасные. Надеюсь, что и остальным моим братьям довелось испытать нечто подобное.
Наутро, поспав всего лишь пару часов, я взялся за многотрудные магические дела с удвоенной силой. Мои непутевые и беспечные братья попытались было склонить меня к тому, чтобы устроить для наших новообретенных сестер пикник в окрестных горах, но я устроил им такую суровую вздрючку, что они мигом прониклись чувством ответственности. Уриэль и Жорж, которых в магии, похоже, интересовали только те её аспекты, которые позволяли им всегда поддерживать себя в постоянном тонусе, да еще некоторые возможности по части магической трансформации, и те, узнав, что пятеро наших сестер намерены отправиться с Вельзевулом невесть куда, решили присутствовать в моей мастерской в качестве консультантов.
Все вместе мы вошли в кабину магического лифта и спустились на самый нижний уровень острова Избавления, к самому его днищу, которое было облицовано стальной броней пятиметровой толщины. Там, в огромном круглом зале я устроил себе просторную мастерскую, в центре которой имелся большой люк. Поскольку остров теперь никуда не летел, я пробил в каменной тверди глубокий колодец, из которого мог без особого труда черпать Первичную Материю. Вот только этот колодец приходилось держать закрытым постоянно, да еще и следить за тем, чтобы Первичная Материя не выбралась наружу и не сбежала, подобно кипящему молоку, уж больно много её скопилось в недрах Парадиз Ланда.
В этой мастерской я мог бы запросто сотворить не то что кита или диплодока, а даже десяток, другой драконов или целый взвод циклопов, таковы были её размеры. Да и оснащена она была соответствующим образом и когда мы с Асмодеем клепали Кольца Творения, то никто не услышал взрывов, которыми сопровождался синтез Камней Творения. Вместе с тем в мастерской имелось достаточное количество магических инструментов и механизмов, которые помогали мне в работе с Первичной Материей. Право же было бы глупо напрягаться самому, творя каких-нибудь магических существ по стандартному образцу, а не воспользоваться для этого магической пресс-формой, когда только и следует делать, что помещать в нее нужное количество Первичной Материи да отдавать приказы самого общего характера.
Как только мои сестренки заняли свои места за партами, первое, что я сделал, так это оснастил их Кольца Творения новенькими компакт-дисками. На них была записана не только информация, которая имелась на моем Кольце Творения, но и всю база данных с Кольца Мудрости и с моего ноутбука, давно уже ставшего самым полным справочником по всем наукам Зазеркалья. После этого я ввел своих сестер в святая святых, - синие недра Кольца Творения и строго проследил за тем, чтобы они досконально и тщательно проштудировали все магические файлы. Теперь, когда я мог ускорять ход времени во внутреннем, виртуальном пространстве Кольца Творения, моим братьям уже не пришлось ждать несколько часов, глядя на то, как мы застыли словно статуи.
Как для самой Антонии, так и для её сестер и коллег по магическому ремеслу знакомство с магическими формулами такого уровня оказалось настоящим откровением, но я вовсе не собирался останавливаться только на одном этом. К моим услугам была практически вся информация, которая создавалась в Зазеркалье в течение тысяч лет, хранилась в земных библиотеках и когда-либо была записана на каком-либо клочке бумаге или даже просто высказана однажды вслух. Содержание подавляющего большинства всех этих файлов сохраненных на хард-диске, моего ноутбука, емкость которого была теперь практически безграничной, было для меня полной загадкой, но я полагал, что мои сестры непременно должны иметь её у себя под рукой. В какой-то мере это могло гарантировать мне то, что Вельзевул непременно захочет иметь при себе таких помощниц, а потому ему придется возродить их к жизни первыми, освободив из плена своего Кольца Творения, в котором они будут перенесены в новую Вселенную.
Наконец-то, кто-то из моих братцев, первым сообразил, что наши новые сестры на какое-то время будут помещены мной в Кольцо Творения мастера Вельзевула и поделился своим открытием с остальными. Они стали наперебой предлагать мне различные варианты того, как заставить нового Создателя отнестись к нашим сестрам со всей чуткостью и вниманием. О своих собственных планах я пока что помалкивал и лишь сосредоточился на том, что заставил Антонию и её сестер снова погрузиться в синие недра, а потом показать своим братьям, как они освоили все технические достижения Зазеркалья.
Пока мои сестрички доказывали Жоржу, что они уже умеют работать на компьютере и даже знают о том, что такое реактивный двигатель и с чем его едят, я тоже не скучал без дела. Не очень то напрягаясь, я сотворил для каждой из сестер по три десятка боевых монстров, внешне очень похожих на крылатых дьяволов, но с гораздо большим запасом живучести и негорючих. Эти чудовища у меня получились на славу и меня радовало уже одно то, что мне не пришлось вдыхать в них эманацию жизни, так как они были самыми обыкновенными магическими биороботами.
Согласно моего магического приказа, эти монстры должны быть полностью послушными воле владельца того Кольца Творения, в которое они будут помещены, как в волшебную лампу Алладина. Асмодей, глядя на моих, радужно сияющих, плечистых красавчиков, вооруженных здоровенными, крупнокалиберными, скорострельными шестиствольными пулеметами и пакетами с магическими НУРСами, с некоторой брезгливостью поинтересовался у меня:
— Олег, ну, а эти-то жуткие, клыкастые уроды зачем тебе понадобились? Ты что же, собираешься заставить наших сестричек сразиться с ними тренировки ради?
Любовно глядя на то, как мои двадцатипятиметровые монстры сердито и настороженно поглядывали на моих братьев и сестер, и поигрывали своей мускулатурой, закованной в радужную броню, я сказал:
— Нет, братишка, это будут их козырные тузы на тот случай, если нашим сестричкам вдруг срочно потребуется мощная огневая поддержка в новом Парадизе для решения каких-либо проблем. Это, так сказать, их секретное оружие.
Придирчиво осмотрев мои творения, Асмодей, похоже, остался вполне доволен хотя бы их устрашающим внешним видом, но он, кажется не совсем понимал, как я собираюсь всучить такой подарочек Вельзевулу и потому спросил меня:
— Да, уж, спорить не стану, выглядят они весьма внушительно. Но как ты собираешься уговорить Вельзевула согласиться на то, что его помощницы будут иметь таких жутких тварей? А самое главное, как ты вообще собираешься отправить этих чудовищ в Абсолютную Пустоту? Вряд ли Вельзевул захочет забрать их в свое Кольцо Творения. Да и как они вообще смогут там поместится? Что-то я не припоминаю ни одной магической формулы, которая была бы способна на это действие. Одно дело забрать в Кольцо Творения души, которые можно прессовать сколько угодно и совсем другое, - материальные объекты, тем более такие громадные.
Тот же самый вопрос заинтересовал не только моего недоверчивого брата, но и Антонию. Магесса, хотя и обладала знаниями высшей магии, похоже, так еще ничего и не поняла из всего того, что ей было открыто в виртуальном университете магических наук Кольца Творения и, с ужасом глядя на моих плечистых красавчиков, спросила меня:
— Мастер Ольгерд, я конечно же верю тебе, что эти чудовища будут верно служить мне и моим сестрам, но как мы возьмем их с собой в новую Вселенную и где нам их там держать? Ведь что ни говори, но один только их вид заставит отшатнуться от нас даже самых лучших и преданных наших друзей и подруг, а не то что мастера Вельзевула. К тому же, он вряд ли обрадуется, если у нас будут такие помощники.
Недовольно крутя головой я сказал им в ответ:
— Ребята, лучше учите материальную часть оружия, за это очень больно бьют. - Видя, что кроме Ури, который давно уже знал этот анекдот, никто так и не понял моего юмора, я немедленно уточнил - Шутка. Но в каждой шутке есть доля правды, мои хорошие и право же, хотя каждый из вас старше меня в полсотни раз как минимум, меня порой так и подмывает взять в руки розги и надрать вам всем задницы самым основательным образом. Ну, нельзя же быть такими упертыми, милые мои мальчики и девочки. Хоть что-то из того, что я вбиваю в ваши головы должно же там отложиться.
Первыми расхохотались Жорж и Мишель, которые давно догадались, что именно я имею ввиду. Видя, что ни Асмодей, ни мои сестренки, чьи головы были забиты всяческими незыблемыми догмами, так ничего и не поняли, молодой ангел Михаил-младший назидательно сказал:
— Ребята, возблагодарите Бога, что у Михалыча такая добрая душа и он не берет в руки синий бич Создателя, которого боятся даже духи бури. А теперь объясняю, пока мессир в самом деле не пришел в гнев от вашей тупости и не взялся пороть вас, как это делали в детстве ваши родители. Впрочем, пардон, Асмодея это совершенно не касается. Уж его-то родители в детстве точно не пороли, потому что он сразу появился на свет великовозрастным дурнем. - Видя, что Асмодей начинает закипать от злости, Михаил сменил тон и наконец полушутя объяснил моим ученикам самое главное - Ребята, не смотря на то, что мастер Ольгерд посветил вас в самые сокровенные тайны магии Кольца Творения, вы по прежнему смотрите на него, как на какой-то гаечный ключ или отвертку, а на все магические формулы, как на нечто незыблемое и непокобелимое. Вы попробуйте хоть разок взглянуть на законы магии творчески, окиньте их широким взглядом. Ведь самым главным в магии является не то, что с помощью магических формул вы можете превратить кочан капусты в кусок нежнейшей телячьей вырезки, соответствующий ему по весу, простой булыжники в изящную статуэтку, а четверть тонны Первичной Материи в красавца-пегаса. Это легко может сделать любой деревенский маг. Самое главное в магии это то, что вы можете до бесконечности варьировать магические уравнения, складывая их из десятков и даже сотен магических формул и можете, тем самым, изменять даже сами магические законы, а не то что законы материальной Вселенной. Сейчас у вас уже не возникает даже тени сомнения в том, что ваше Кольцо Творения способно перенести каждого из вас в Абсолютную Пустоту и вы сможете, отколупнув от него какую-то частицу, породить Первичную Материю и дать ей возможность набрать нужную вам массу. Вот тогда-то вы и сможете приступить к акту творения. А до этого вы будете висеть в Абсолютной Пустоте босыми и голыми. Заглянув в недра Кольца Творения, вы только и увидели то, что там хранятся все базовые магические формулы, но так и не поняли, что в него можно без труда поместить не то что этих милых зверушек, но даже всех обитателей Парадиз Ланда. Это и есть творческий подход к магии. Так ведь, Михалыч?
Хотя мне не очень-то нравилось то, что Конрад или кто-либо еще приходил ко мне и излагал суть своей беседы с каким-либо ангелом или магом-друином. Главным все же оставалось то, что эти беседы проходили в дружеской обстановке, собеседники моих друзей интересовались самыми разными вещами и интересовались моим мнением. Слава Богу, что хоть таким заумным образом ко мне обращались с вопросами.
Еще со студенческих пор я люблю, когда ко мне обращаются с вопросами. Особенно с вопросами толковыми, ну, а ангелы-патриархи и друины-маги, задавали мне, через посредников, именно такие. Как раз из этих вопросов я и узнал о том, что Вельзевул был вполне доволен тем, что ему не придется брать с собой огромное количество друинов, и, самое главное, всех ангелов. Вельзевулу, было совершенно до лампочки то, что я восстал против запретов Люцифера, введенных на секс с друинами, но его очень интересовал вопрос увеличения количества Первичной Материи, достигаемый именно через секс. Впрочем, это было далеко не единственное, что его интересовало и мне было понятно, что вскоре нам предстоят большие и сложные переговоры.
В преддверии этих переговоров, я еще раз тщательно проштудировал содержимое компакт-диска, хранящегося в Кольце Творения и обнаружил кое-что новенькое, когда стал экстраполировать некоторые, особо сложные магические уравнения, применительно к тому открытию, свидетелем которого, невольно стала Лютеция. К своему удивлению я понял, что с помощью одного из них можно создать магический прибор, который станет показывать будущему Создателю не только количество Первичной Материи в недрах его строительной площадки, но и укажет на её состояние, точнее, на степень её готовности к магической трансформации. Ну, очень нужный и полезный прибор.
Ещё я дотумкал, наконец, что Создателю, выходящему в нулевой континуум пространства-времени, то есть в Абсолютную Пустоту, вовсе не требуется тащить на своих плечах, здоровенный рюкзак с запасами Первичной Материи и ему вполне хватит даже той крохотной крупицы, из которой состоит его синий Камень Творения. Нулевой континуум тем и хорош, что в тот момент, когда ему задаются соответствующие координаты, даже ничтожно малое количество Первичной Материи может мгновенно разрастись в огромный шар, а вот как его обуздать, это уже зависит только от могущества Создателя, как практикующего мага.
Хотя сам я отнюдь не собирался отправляться в полный нуль, мне показалось, что уж такая пустяковина, как первоначальная линза, у меня получится размером с Луну, ну в крайнем случае, чуть-чуть поменьше. Главным здесь было, не ловить мух, а дав затравочной крупице Первичной Материи распухнуть в шар подходящего размера, как можно быстрее сковать его прочной, каменной скорлупой. Своему магическому миру Создатель может запросто придать любой вид и сделать его, хоть в виде табурета, но форма двояковыпуклой линзы была все же самой предпочтительной по целому ряду причин, включая как раз и наличие темной его стороны.
Жаль конечно, что в Кольце Творения не было никакой информации, которая содержала бы примеры и практические советы, но, видимо, те ребята, которые первыми придумали эту хитрую штуковину, считали, что подсказки только вредят юным Создателям. Не знаю как на это посмотрел бы Вельзевул, но лично я вовсе не отказался бы выслушать парочку советов от какого-нибудь бывалого Создателя прежде, чем отправляться в полный нуль. Однако, наш Создатель Яхве, не проявлял никакого видимого интереса ни ко мне лично, ни к Вельзевулу и если он внезапно не появится в самый последний момент, то новоявленному Создателю Вельзевулу придется отправляться в Абсолютную Пустоту без какого-либо вводного инструктажа.
Помимо вопросов теоретической магии, я занимался еще и сугубо практическими вопросами подготовки экспедиции Вельзевула. Так, через два дня после прибытия на наш остров Асмодея, еще раз реквизировав все натуральное золото, которое имелось у ангелов и друинов, я снова наклепал Колец Творения, но уже модели "Большой мастер". На сей раз их получилось чуть больше семидесяти пяти тысяч штук. Эти Кольца Творения я уже никому не раздавал и спрятал в свои самые надежные гашники, чтобы никто не смог стырить ни одного единого колечка, так как почти все они предназначались для банды Вельзевула.
После того, как я покончил с этим делом, Асмодей, который ассистировал мне, с заговорщицким видом пригласил меня в свои покои. В гостиной Асмодея нас уже поджидали Ури, Добрыня и Жорж Цепов, который, все-таки, допрыгался и, благодаря Настеньке, стал уже пятым сыночком Великого Маниту. С Сидонией он провел вместе только две недели и они расстались добрыми друзьями, да и то, исключительно по инициативе моей сестрички, которая сочла свои обязанности по утешению бедного юноши исполненными.
Произошло это вопреки желанию Жоржа, ведь он всячески добивался от этой очаровательной русалочки, совершенно иного и мечтал о том, чтобы она была его, пусть ветреной, капризной и легкомысленной, но все же подругой, а уж никак не любимой сестрой. По-моему, он просто надоел Настеньке со своими приставаниями, а поскольку она все же любила его, то и решила избавиться от его ухаживаний таким вот образом.
Жорж при всем честном народе поклялся, что он после победы перевернет верх дном весь Парадиз Ланд и не успокоится до тех пор, пока не найдет себе в жены такую русалочку, которая уже никогда не покинет его и ему больше не придется искать утешения в объятьях других красавиц. Ну, а пока что он лихо покручивал свои усики каждый раз, как только у него в поле зрения оказывалась какая-нибудь красивая незнакомка.
Помимо трех моих шкодливых братцев, в покоях Асмодея, нас ожидала встреча с пятью очаровательными друиннами, которые были к тому же магессами. Эти прелестные, очаровательные девушки при виде меня тотчас заволновались, словно студентки-первокурсницы перед своей первой сессией, хотя выглядели они так, что могли запросто конкурировать с русалочками. Девчонки были высший класс, обстановка располагала к приятному знакомству и у нас получилась славная вечеринка, в ходе которой мы не только познакомились друг с другом и повеселились, но и плавно перешли к более приятным и интимным отношениям.
Красавицы друинны, прибывшие на наш остров прямо из столицы Терраглориса, Капитула, обольстили меня и моих любвеобильных братьев отнюдь не с помощью любовных магических заговоров, а исключительно своим природным обаянием. Вместе с этим они сразу дали мне понять, что давно мечтают замкнуть свои чувства в кольцо страсти с помощью любовной магии Колец Творения с такими пылкими и страстными любовниками, как мы.
Поскольку у меня всегда имелось при себе несколько таких инструментов и юные, цветущие магессы смотрели на меня просто с обожанием, то я не стал скряжничать и несколько минут спустя у каждой из магесс на ручке красовалось по "Большому мастеру". Хотя все это весьма смахивало на научный эксперимент, я без каких-либо колебаний согласился в нем участвовать и право же, мне не пришлось об этом пожалеть. Однако, его результаты оказались вовсе не такими уж и впечатляющими.
Как мы ни тужились, как не пыжились, старательно изображая из себя райских Казанов и Мессалин, но так и не смогли увеличить размеры Парадиз Ланда, больше, чем на три процента. По-моему, к этому моменту волшебной стране просто уже некуда было больше расти. Но, зато, благодаря нашим героическим усилиям, к невероятной радости Асмодея, мы заполучили себе еще пять сестер. Причем сам Асмодей лишился сразу пяти родинок, в то время как каждый из нас четверых, расстался, максимум, с тремя. Так что, в смысле любовного наслаждения, это была просто волшебная ночь и она стала тем самым водоразделом, после которого мне стало ясно, что Вельзевулу следует поторопиться, если он не хочет вообще остаться без каких-либо помощников.
Правда уже к исходу седьмых суток этой, невероятно напряженной ночи, полной любви, моя новая возлюбленная Антония ясно дала мне понять, что это вовсе не так и что очень многие друины, не смотря ни на какие мои ухищрения, собираются отправиться вместе с Вельзевулом в Абсолютную Пустоту. Произошло это после того, как мы, наконец, выключили свои Кольца Творения и возвратились из мира астрального наслаждения, где мы повиновались чему-то неведомому, в мир реальных чувств.
Как только ко мне вновь вернулась способность соображать и рассуждать здраво, я немедленно подхватил Антонию на руки и бегом бросился прочь из огромной спальной Асмодея, которая выглядела так, словно была полигоном и там испытывали какое-то сверхмощное магическое оружие. Не смотря на то, что наша огромная кровать, поставленная посреди необозримо большой комнаты выглядела пусть и изрядно помятой, она все же осталась цела, зато весь остальной интерьер был просто уничтожен молниями и огненными шарами, которые отлетали от нас в порыве страсти.
Те немногие часы, которые оставались до рассвета, я хотел провести вдвоем с Антонией, а вовсе не в кампании со своими, сексуально озабоченными братьями. Вернувшись в свои покои и не обнаружив там никого из своих подруг, я опустил уставшую друинну в магические золотые воды, а сам забрался в бассейн с зеленкой. Магическая купель старины Карпинуса набросилась на меня с такой силой, словно я был тяжело раненный солдат, а не герой-любовник. Через полчаса я был снова свеж как огурчик и был вновь готов взойти на брачное ложе с самыми серьезными намерениями, если мне перед этим дали хотя бы одну котлету.
Антония, не смотря на то, что ей хотелось использовать оставшиеся часы с большей пользой, без какой-либо просьбы с моей стороны сотворила мне сытный ужин и подала его прямо в постель. С аппетитом уплетая за обе щеки заливную осетрину, приготовленную на редкость вкусно, я, то и дело, бросал пылкие взгляды на свою любовницу-друинну, которая не только была магессой самой высокой квалификации, но еще и просто красавицей.
Большинство друинн отнеслись к возможности изменить свой внешний вид с невероятной выдумкой и фантазией. Так Антония, к природному, нежно-абрикосовому цвету кожи, добавила золотистый отлив, длинные, шелковистые волосы сделала под цвет глазам, изумрудно зелеными, а ноготки на своих изящных руках и ногах, превратила в овальные жемчужины, какого-то невероятно красивого розового оттенка. Все вместе, вкупе с дивным запахом её юного тела и его сладостью, было чертовски эротичным зрелищем, но любуясь на эту красавицу и налегая на еду, я совершенно серьезным тоном поинтересовался о том, что она думает о своем собственном будущем и чем собирается заняться:
— Антония, расскажи мне, чем ты займешься после того, как мы все вернемся в Светлый Парадиз? У тебя уже есть какие-то планы? Если нет, то я хочу чтобы ты со своими коллегами возглавила научно-исследовательский институт теоретической магии. Асмодей лодырь и этими вопросами заниматься совершенно не желает, а другие мои братья и сестры хотя и являются магами высочайшей квалификации, больше тяготеют к практической магии. У меня тут появились кое-какие новые идеи и мне как раз позарез нужны строгие научные оппоненты и суровые критики.
Прелестная магесса, которая уже покончила с ужином и теперь, откинувшись на пышные шелковые подушки, лежала в живописной и манящей позе, дожидаясь, когда я вновь обращу свое внимание на неё, недовольно нахмурилась. Ну, это как раз было понятно, ведь на её очаровательном животике уже ярко загорелась звезда Великого Маниту, которая пока что не требовала от нас соблюдения всех семейных правил приличия. Однако, уже в следующее мгновение лицо Антонии из притворно сердитого, стало серьезным и она, посмотрев на меня с любовью во взгляде, негромко сказала мне в ответ:
— Ольгерд, мне неловко говорить тебе об этом сейчас, но ты не увидишь нас в Светлом Парадизе. Мы давно уже приняли решение отправиться вместе с мастером Вельзевулом в новую Вселенную. Прости меня, мой любимый, но мы специально упросили мастера Асмодея устроить все так, чтобы ты и твои братья сделали нас своими сестрами. В Парадиз Ланде уже все обустроено, но вот в новой Вселенной мастеру Вельзевулу потребуется весь наш опыт и все наши знания. Не знаю, сможешь ли ты понять нас и простить, Ольгерд, но мы уже не изменим своего решения. Пойми, любимый, эта безумная ночь была нашей самой большой благодарностью тебе за все, что ты сделал для нас, друинов и для ангелов Терраглориса.
Честно говоря, я был готов к чему угодно, но только не к этому. В моей душе внезапно все всколыхнулось и я почувствовал очень сильную и какую-то, просто физическую, боль где-то в области сердца. Нет, это не было следствием какой-то обиды или ощущением предательства, просто мне было больно от того, что пять моих сестер, пять самых близких мне чистых и светлых душ, навсегда покинут меня. А еще мне было больно от того, что я так никогда не узнаю их ближе и уже никогда не смогу подолгу беседовать с ними, наслаждаться разговором с такими умными и образованными собеседницами.
Мне пришлось проявить все свое мужество и собрать все силы в кулак, чтобы подавить горестный вздох, который едва не вырвался из моей груди, да и вообще не разрыдаться. Аппетит у меня пропал мгновенно. Сбросив золотой поднос с остатками ужина прямо на пол, я не все же не выдержал и с негромким стоном уткнулся лицом в грудь Антонии и крепко обхватил её руками, не желая отпускать от себя эту девушку, которая пока еще была моей возлюбленной.
Антония, понимая что она ранила меня этими словами, молчала. Не говоря никаких слов утешения, она ласково гладила меня по голове, но я слышал как громко бьется сердце в её груди и понимал, что и ей тоже будет не легко пережить минуту расставания. Подняв голову и посмотрев в глаза Антонии, полные слез, я ласково сказал:
— Знаешь, я уже как-то смирился, что после вот таких долгих ночей, мне приходится мучится, теряя возлюбленную, но меня всегда утешало то, что я после этого обретаю сестру. Теперь же я должен навсегда потерять сразу пять возлюбленных, а после этого еще и лишиться пятерых сестер. Ты не находишь, что вы приняли очень жестокое решение, Антония?
— Да, Ольгерд, это так, но мы не можем поступить иначе и предать своего учителя, мастера Вельзевула. - Тихо ответила мне Антония и я понял что не смогу её переубедить.
Что же, на войне как на войне, я знал во что ввязываюсь и это было мое первое, но очень болезненное поражение. Понимая, что уже ничего невозможно изменить, я сказал ей:
— Ну, что же, раз так, то пусть утешением для меня станут хотя бы оставшиеся часы, любовь моя. Или ты собираешься лить слезы до самого восхода солнца?
Вот как раз это в планы Антонии вовсе не входило. Слезы на её глазах моментально высохли и она принялась целовать меня с такой страстью и нетерпением, словно она только что увидела меня, безумно влюбилась и теперь мечтала познать как любовника. К тому же Антония применила какую-то неизвестную мне любовную магию и превратила оставшиеся часы в совершенно незабываемые и прекрасные. Надеюсь, что и остальным моим братьям довелось испытать нечто подобное.
Наутро, поспав всего лишь пару часов, я взялся за многотрудные магические дела с удвоенной силой. Мои непутевые и беспечные братья попытались было склонить меня к тому, чтобы устроить для наших новообретенных сестер пикник в окрестных горах, но я устроил им такую суровую вздрючку, что они мигом прониклись чувством ответственности. Уриэль и Жорж, которых в магии, похоже, интересовали только те её аспекты, которые позволяли им всегда поддерживать себя в постоянном тонусе, да еще некоторые возможности по части магической трансформации, и те, узнав, что пятеро наших сестер намерены отправиться с Вельзевулом невесть куда, решили присутствовать в моей мастерской в качестве консультантов.
Все вместе мы вошли в кабину магического лифта и спустились на самый нижний уровень острова Избавления, к самому его днищу, которое было облицовано стальной броней пятиметровой толщины. Там, в огромном круглом зале я устроил себе просторную мастерскую, в центре которой имелся большой люк. Поскольку остров теперь никуда не летел, я пробил в каменной тверди глубокий колодец, из которого мог без особого труда черпать Первичную Материю. Вот только этот колодец приходилось держать закрытым постоянно, да еще и следить за тем, чтобы Первичная Материя не выбралась наружу и не сбежала, подобно кипящему молоку, уж больно много её скопилось в недрах Парадиз Ланда.
В этой мастерской я мог бы запросто сотворить не то что кита или диплодока, а даже десяток, другой драконов или целый взвод циклопов, таковы были её размеры. Да и оснащена она была соответствующим образом и когда мы с Асмодеем клепали Кольца Творения, то никто не услышал взрывов, которыми сопровождался синтез Камней Творения. Вместе с тем в мастерской имелось достаточное количество магических инструментов и механизмов, которые помогали мне в работе с Первичной Материей. Право же было бы глупо напрягаться самому, творя каких-нибудь магических существ по стандартному образцу, а не воспользоваться для этого магической пресс-формой, когда только и следует делать, что помещать в нее нужное количество Первичной Материи да отдавать приказы самого общего характера.
Как только мои сестренки заняли свои места за партами, первое, что я сделал, так это оснастил их Кольца Творения новенькими компакт-дисками. На них была записана не только информация, которая имелась на моем Кольце Творения, но и всю база данных с Кольца Мудрости и с моего ноутбука, давно уже ставшего самым полным справочником по всем наукам Зазеркалья. После этого я ввел своих сестер в святая святых, - синие недра Кольца Творения и строго проследил за тем, чтобы они досконально и тщательно проштудировали все магические файлы. Теперь, когда я мог ускорять ход времени во внутреннем, виртуальном пространстве Кольца Творения, моим братьям уже не пришлось ждать несколько часов, глядя на то, как мы застыли словно статуи.
Как для самой Антонии, так и для её сестер и коллег по магическому ремеслу знакомство с магическими формулами такого уровня оказалось настоящим откровением, но я вовсе не собирался останавливаться только на одном этом. К моим услугам была практически вся информация, которая создавалась в Зазеркалье в течение тысяч лет, хранилась в земных библиотеках и когда-либо была записана на каком-либо клочке бумаге или даже просто высказана однажды вслух. Содержание подавляющего большинства всех этих файлов сохраненных на хард-диске, моего ноутбука, емкость которого была теперь практически безграничной, было для меня полной загадкой, но я полагал, что мои сестры непременно должны иметь её у себя под рукой. В какой-то мере это могло гарантировать мне то, что Вельзевул непременно захочет иметь при себе таких помощниц, а потому ему придется возродить их к жизни первыми, освободив из плена своего Кольца Творения, в котором они будут перенесены в новую Вселенную.
Наконец-то, кто-то из моих братцев, первым сообразил, что наши новые сестры на какое-то время будут помещены мной в Кольцо Творения мастера Вельзевула и поделился своим открытием с остальными. Они стали наперебой предлагать мне различные варианты того, как заставить нового Создателя отнестись к нашим сестрам со всей чуткостью и вниманием. О своих собственных планах я пока что помалкивал и лишь сосредоточился на том, что заставил Антонию и её сестер снова погрузиться в синие недра, а потом показать своим братьям, как они освоили все технические достижения Зазеркалья.
Пока мои сестрички доказывали Жоржу, что они уже умеют работать на компьютере и даже знают о том, что такое реактивный двигатель и с чем его едят, я тоже не скучал без дела. Не очень то напрягаясь, я сотворил для каждой из сестер по три десятка боевых монстров, внешне очень похожих на крылатых дьяволов, но с гораздо большим запасом живучести и негорючих. Эти чудовища у меня получились на славу и меня радовало уже одно то, что мне не пришлось вдыхать в них эманацию жизни, так как они были самыми обыкновенными магическими биороботами.
Согласно моего магического приказа, эти монстры должны быть полностью послушными воле владельца того Кольца Творения, в которое они будут помещены, как в волшебную лампу Алладина. Асмодей, глядя на моих, радужно сияющих, плечистых красавчиков, вооруженных здоровенными, крупнокалиберными, скорострельными шестиствольными пулеметами и пакетами с магическими НУРСами, с некоторой брезгливостью поинтересовался у меня:
— Олег, ну, а эти-то жуткие, клыкастые уроды зачем тебе понадобились? Ты что же, собираешься заставить наших сестричек сразиться с ними тренировки ради?
Любовно глядя на то, как мои двадцатипятиметровые монстры сердито и настороженно поглядывали на моих братьев и сестер, и поигрывали своей мускулатурой, закованной в радужную броню, я сказал:
— Нет, братишка, это будут их козырные тузы на тот случай, если нашим сестричкам вдруг срочно потребуется мощная огневая поддержка в новом Парадизе для решения каких-либо проблем. Это, так сказать, их секретное оружие.
Придирчиво осмотрев мои творения, Асмодей, похоже, остался вполне доволен хотя бы их устрашающим внешним видом, но он, кажется не совсем понимал, как я собираюсь всучить такой подарочек Вельзевулу и потому спросил меня:
— Да, уж, спорить не стану, выглядят они весьма внушительно. Но как ты собираешься уговорить Вельзевула согласиться на то, что его помощницы будут иметь таких жутких тварей? А самое главное, как ты вообще собираешься отправить этих чудовищ в Абсолютную Пустоту? Вряд ли Вельзевул захочет забрать их в свое Кольцо Творения. Да и как они вообще смогут там поместится? Что-то я не припоминаю ни одной магической формулы, которая была бы способна на это действие. Одно дело забрать в Кольцо Творения души, которые можно прессовать сколько угодно и совсем другое, - материальные объекты, тем более такие громадные.
Тот же самый вопрос заинтересовал не только моего недоверчивого брата, но и Антонию. Магесса, хотя и обладала знаниями высшей магии, похоже, так еще ничего и не поняла из всего того, что ей было открыто в виртуальном университете магических наук Кольца Творения и, с ужасом глядя на моих плечистых красавчиков, спросила меня:
— Мастер Ольгерд, я конечно же верю тебе, что эти чудовища будут верно служить мне и моим сестрам, но как мы возьмем их с собой в новую Вселенную и где нам их там держать? Ведь что ни говори, но один только их вид заставит отшатнуться от нас даже самых лучших и преданных наших друзей и подруг, а не то что мастера Вельзевула. К тому же, он вряд ли обрадуется, если у нас будут такие помощники.
Недовольно крутя головой я сказал им в ответ:
— Ребята, лучше учите материальную часть оружия, за это очень больно бьют. - Видя, что кроме Ури, который давно уже знал этот анекдот, никто так и не понял моего юмора, я немедленно уточнил - Шутка. Но в каждой шутке есть доля правды, мои хорошие и право же, хотя каждый из вас старше меня в полсотни раз как минимум, меня порой так и подмывает взять в руки розги и надрать вам всем задницы самым основательным образом. Ну, нельзя же быть такими упертыми, милые мои мальчики и девочки. Хоть что-то из того, что я вбиваю в ваши головы должно же там отложиться.
Первыми расхохотались Жорж и Мишель, которые давно догадались, что именно я имею ввиду. Видя, что ни Асмодей, ни мои сестренки, чьи головы были забиты всяческими незыблемыми догмами, так ничего и не поняли, молодой ангел Михаил-младший назидательно сказал:
— Ребята, возблагодарите Бога, что у Михалыча такая добрая душа и он не берет в руки синий бич Создателя, которого боятся даже духи бури. А теперь объясняю, пока мессир в самом деле не пришел в гнев от вашей тупости и не взялся пороть вас, как это делали в детстве ваши родители. Впрочем, пардон, Асмодея это совершенно не касается. Уж его-то родители в детстве точно не пороли, потому что он сразу появился на свет великовозрастным дурнем. - Видя, что Асмодей начинает закипать от злости, Михаил сменил тон и наконец полушутя объяснил моим ученикам самое главное - Ребята, не смотря на то, что мастер Ольгерд посветил вас в самые сокровенные тайны магии Кольца Творения, вы по прежнему смотрите на него, как на какой-то гаечный ключ или отвертку, а на все магические формулы, как на нечто незыблемое и непокобелимое. Вы попробуйте хоть разок взглянуть на законы магии творчески, окиньте их широким взглядом. Ведь самым главным в магии является не то, что с помощью магических формул вы можете превратить кочан капусты в кусок нежнейшей телячьей вырезки, соответствующий ему по весу, простой булыжники в изящную статуэтку, а четверть тонны Первичной Материи в красавца-пегаса. Это легко может сделать любой деревенский маг. Самое главное в магии это то, что вы можете до бесконечности варьировать магические уравнения, складывая их из десятков и даже сотен магических формул и можете, тем самым, изменять даже сами магические законы, а не то что законы материальной Вселенной. Сейчас у вас уже не возникает даже тени сомнения в том, что ваше Кольцо Творения способно перенести каждого из вас в Абсолютную Пустоту и вы сможете, отколупнув от него какую-то частицу, породить Первичную Материю и дать ей возможность набрать нужную вам массу. Вот тогда-то вы и сможете приступить к акту творения. А до этого вы будете висеть в Абсолютной Пустоте босыми и голыми. Заглянув в недра Кольца Творения, вы только и увидели то, что там хранятся все базовые магические формулы, но так и не поняли, что в него можно без труда поместить не то что этих милых зверушек, но даже всех обитателей Парадиз Ланда. Это и есть творческий подход к магии. Так ведь, Михалыч?