Страница:
Впервые в России ценные бумаги появ ились в 1809 г. – в виде правительственных облигаций. В 1810 г. правительство выпустило новый займ. Акции стали торговаться несколько позже – только с 30-х годов. В 1835 году выходит в свет первый российский закон о фондовом рынке – «Правила о компаниях на акциях». А в 1859 происходит первый биржевой крах, вызванный поражением России в Крымской войне. После 1859 года фондовая торговля существовала в виде сделок с векселями и государственными ценными бумагами. Торговля акциями частных предприятий была объявлена государством, как один из видов азартных игр, уголовно наказуемой. Правда, популярность торговля акциями потеряла вовсе не из-за страха спекулянтов перед каторгой. В Уголовном кодексе Российской Империи в понятие «азартная игра» биржевые спекуляции не были включены, поэтому издание указа о запрещении торговли акциями носило формальный характер. За все время действия указа никто не был наказан за эти деяния. К тому же каждая биржа подчинялась своему уставу, и царские указы на этот устав не влияли. Основной же причиной прекращения торговли акциями была их низкая ликвидность[7] и изменчивость. Рынок акций после обвала 1859 года застыл в оцепенении. «Лед тронулся» только в конце 1860-х годов, когда появ ились первые железнодорожные компании. Наиболее ликвидными были акции Козловско-Тамбовской и Рыбинской железных дорог. Увлечение акциями этих транспортных компаний, в конце концов, приобрело явно нездоровый характер. Спекулировали этими ценными бумагами все кому не лень, от светских дам до чиновников императорского двора. Резкие колебания курсов акций не могли не тревожить крупнейших финансистов того времени, которые нередко теряли огромные суммы денег из-за внутридневных скачков. В конце концов, 104 финансовых воротилы организовали подпольную фондовую биржу, на собраниях которой устанавливали курсы ценных бумаг еще до начала торгов на Санкт-Петербургской бирже. Биржевые собрания проход или в ресторане «Демут» на набережной Мойки. Далее предприниматели стали проворачивать все, что им заблагорассудится, имея с этого огромную прибыль. Утром биржевики повышали цены на бумаги с помощью сделок между собой, проводившихся без залога. После чего, во время торгов, совершали сделки уже на реальной бирже. К 1869 году члены клуба уже торговали между собой даже некоторыми государственными ценными бумагами.
До конца 1830-х годов московское купечество чувствовало себя оскорбленным в лучших чувствах: биржи уже существовали и в Северной столице, и в Одессе, и в недавно присоединенной Варшаве, а в Первопрестольной биржи не было. В 1835 г. по представлению генерал-губернатора Д. В. Голицына был утвержден проект биржи, или, как специально оговаривает Голицын, «достаточный для Москвы относительно небольшой биржевой залы, купечество которой ведет по преимуществу внутреннюю торговлю». Здание сооружено на Ильинке (перестроено в 1873–1874 гг.). 8 ноября 1839 г. – день начала торгов на Московской бирже. Очень быстро Московская биржа стала наиболее крупной влиятельной структурой, представлявшей интересы купцов и промышленников Центрального промышленного района. После отмены крепостного права на Московской бирже стали заключаться первые сделки с ценными бумагами частных предприятий. Первой частной бумагой, в эмиссии которой принимало участие биржевое общество Москвы, были паи Московского Купеческого банка, на которые в 1864 году Биржевой комитет принял подписку по просьбе учредителей. Вскоре ценные бумаги начали котироваться на этой бирже ежедневно. В отличие от Санкт-Петербурга, в консервативной Москве инвестиционное мошенничество не получило распространения. Попытка нескольких чересчур предприимчивых фабрикантов организовать сообщество в 1871 году была пресечена руководством Московской общей биржи, и в дальнейшем подобные игрища не повторялись. Будучи преимущественно товарной биржей, Московская биржа стала к 1913 году второй по значению фондовой торговой площадкой Империи. Наибольшей ликвидностью из всех финансовых инструментов на этой бирже обладали акции и облигации железнодорожных компаний и земельных банков. Но основную массу в фондовом отделе Московской биржи все же составляли инструменты с фиксированной доходностью, главным образом государственные. Именно в эти бумаги вкладывали деньги крупные московские предприниматели. Также активным эмитентом на Московской бирже была городская администрация. Привело это к тому, что облигационные долги города Москвы стали составлять к началу ХХ века одну из наиболее значительных статей пассива городского баланса. Задолженности города по облигациям исчислялись в астрономических суммах. Тем не менее, к 1911-13 годам коммерческие проекты, в которые вкладывались средства, принесли несомненную прибыль. Московская биржа отличалась ярко выраженным сепаратизмом. Независимо от Петербурга провод ились самостоятельные котировки по отношению к валюте и к акциям фирм, имевших ф илиалы в Москве. То, что в официальном бюллетене Московской биржи число допущенных к котировке акций промышленных предприятий было весьма ограниченно, объяснялось разными обстоятельствами, в том числе большей разборчивостью Московского биржевого комитета при допущении к котировке новых промышленных ценностей.
Рис. 6. Один рубль 1898 года.
Производство и регулирование фондовых сделок на Московской бирже долгое время осуществлялось в соответствии с обычаями, принятыми для товарных сделок. Однако после биржевого сумасшествия 70-х годов и по мере развития фондового рынка один за другим стали приниматься специальные правила и распоряжения, относящиеся исключительно к сделкам с фондами. К началу 1914 г. в котировку Московской биржи было введено более 120 наименований ценных бумаг с постоянным доходом и около 80 наименований дивидендных бумаг. Кроме бумаг, введенных в котировку других бирж, на Московской бирже котировалось в те времена до 12 наименований акций местных предприятий. Следует отметить, что торговля ценными бумагами никогда не приобретала на Московской бирже спекулятивного значения.
Одной из крупнейших товарно-сырьевых бирж России была Нижегородская ярмарочная биржа. Заслуживает она внимания тем, что она – единственная из всех российских бирж – была учреждена на базе ярмарки и первоначально создавалась как временная биржа, которая сначала реализовалась в форме «справочного стола» у моста, где совершали сделки хлеботорговцы и судовладельцы. Торговым залом служил балаган купца Вяхирева, который брал за вход от 5 до 50 рублей, при этом персонально проводил «фэйс-контроль»: кто не нравился, того не пропускал. Саму же биржу размест или в Главном ярмарочном доме. Торги проход или каждый вечер, но биржа особой популярности у предпринимателей не получила. Коммерсанты биржу не посещали, поскольку она находилась далеко от их рабочих мест, а судовладельцы и торговцы хлебом продолжали собираться у моста. Биржевые маклеры терпели такую ситуацию до 1878 года, после чего обрат ились в биржевой комитет с просьбой о постройке на самой ярмарке общественной биржи. К 1900 году на месте вяхиревского балагана по улице Нижегородской выросло здание биржи.
Основное отличие биржевого устава Нижегородской биржи от других бирж состояло в том, что на Нижегородской ярмарочной бирже могли посредничать не только свои маклеры, но и маклеры других бирж, если у них имелись разрешения своих биржевых комитетов. Каждый биржевой маклер имел книгу для регистрации сделок, которая по окончании ярмарки сдавалась в биржевой комитет. Оплата услуг биржевых маклеров на ярмарке устанавливалась на уровне по 0, 25 % от стоимости сделки с продавца и с покупателя. Если же торговая сделка превышала сумму 30 тыс. рублей, то «куртаж» маклеру понижался до 0, 125 %. Кроме того, ярмарочный биржевой маклер должен был собирать сведения о количестве привезенных на ярмарку товарах и ценах на них. По этим данным составлялись прейскуранты цен на товары и ежегодные отчеты старшего маклера. Маклер был обязан также присутствовать как свидетель экспертизы при определении санкций за нарушение условий торговых сделок. Биржевые сделки, совершаемые на Нижегородской ярмарке, были трех видов: товарные, фрахтовые, дисконтные. В 80-90-е гг. Х1Х века ведущую роль на ярмарочной бирже приобрела торговля нефтью и нефтепродуктами, что было связано с завершением промышленного переворота в России. Через биржу было продано много пароходов – буксирных и пассажирских. Среди товарных сделок встречаются также сделки на азиатские товары: бухарский шелк и персидские ковры. Помимо обычных товарных сделок маклеры имели право свидетельствовать торговые записки на фрахтовку транспорта по водным и сухопутным путям. Большая их часть приходится на 80-90-е гг. XIX в., когда ус иливается роль речного парового флота. Особенно много заключалось фрахтовых сделок на перевозку грузов.
Сделки с фрахтом и хлебом производ ились в Нижнем Новгороде в течение всей навигации, ярмарка же, привлекая громадное число торговцев, заметно способствовала росту количества сделок. В целом характер ярмарочной торговли становится все более выставочным и биржевым. Каждый предприниматель, если он хотел, чтобы его товар сделался предметом широкого спроса, должен был показать его на Нижегородской ярмарке. Характер биржи ей придавала торговля по образцам и, особенно, система расчетов. Здесь устанавливались цены на предметы широкого народного потребления на целый год. Совершенно очевидно, что Нижегородская ярмарка являлась не только крупнейшим торговым центром, где заключались миллионные сделки, но и местом финансовых расчетов для всего внутреннего рынка страны.
В Поволжье биржи появ ились в послереформенные годы: в 1866 г. – в Казани, в 1869 г. – в Самаре, в 1870 г. – в Саратове. Их раннее появление не означало начала работы: в Саратове биржа начала функционировать только через двенадцать лет после открытия, а в Самаре еще долго параллельно с биржей велись закупки хлеба на пристани. В 1913 г. в Среднем Поволжье было уже более десятка бирж: в Самаре, Саратове, Казани, Симбирске, Царицыне, Балакове, Покровской слободе, Балашове, Сызрани, Чистополе, слободе Николаевской на Волге. В 1914 г. в Министерство торговли и промышленности поступ или прошения купечества об открытии бирж в Саранске, Пензе, Козьмодемьянске. Подавляющая часть волжских бирж начала работать в 1900-е гг. Но плотность учреждений оптовой торговли на Волге поражает: 14 бирж на 5–6 губерний.
Рис. 7. Пятьдесят копеек 1898 года.
Все товарные сделки должны были совершаться с помощью маклеров и биржевых артелей. Первые маклеры работали в трактирах, амбарах и лавках, приучая и привлекая торговцев к новым формам работы. Они вели учет цен, объемов продаж, занимались продажей членских билетов и выступали, помимо прочего, еще и посредниками на ярмарках. Со временем многое в их работе стало излишним, и они сосредоточ ились лишь на операциях купли-продажи. Выполнять эту работу могли избираемые «люди добрые, опытные и во всех торгах и вексельных переводах искусные». Фактически маклер был должностным лицом. Их было мало, и за ними осуществлялся контроль. На крупнейшей волжской бирже в Самаре в начале ХХ в. работали всего один старший и два младших маклера, в Саратове – пять, на остальных – по одному. Работу маклеров Министерство торговли и промышленности контролировало на основании статей Торгового устава, а Министерство финансов проверяло маклерские книги.
Деятельность бирж определялась их местоположением. В районе зернового производства самыми прибыльными были хлебные сделки, но только четыре из четырнадцати бирж Поволжья вели сделки исключительно с зерном и мукой – Балаковская, Балашовская, Покровская и Николаевская. Хлебная торговля сопряжена с риском, и в неурожайные годы биржи фактически оставались без работы. Поэтому можно найти разумные основания в сомнениях симбирских биржевиков, которые опасались, что «не будет даже средств содержать одну хлебную биржу». Товарный ассортимент не был разнообразен – лес, нефть, керосин, скот, зерно и мука. На биржах в Царицыне, Козьмодемьянске (на последней торги велись, хотя официально биржа не успела открыться до 1917 г.) в основном совершались сделки с лесом. Остальные торговали зерном, нефтью, керосином, цементом, сукном. Старейшая биржа Поволжья, Казанская, в 1870-1880-е гг. торговала зерном, а в начале ХХ в. переориентировалась на лес и нефть. Саратовская биржа также перешла от преимущественной торговли зерном к сбыту нефти, цемента, смазочных масел, муки. Как видим, на рубеже веков в Поволжье наметилась специализация среди товарных бирж, распределение между ними «сфер влияния».
Состояние транспортной инфраструктуры определяло развитие биржевой торговли. Объективно более благоприятные условия работы для Самарской, Сызранской, Покровской бирж позволяли приобщаться им к благам цив илизации в виде телеграфа и возможности регулярно и быстро получать сведения о мировых и российских ценах, бесперебойно отправлять грузы. Самарские биржевики очень быстро осво или местные «вагонные» сделки на железных дорогах с покупателями в лице крупных волжских мукомолов, экспортные сделки, и транзитные, или «линейные» – вагонные сделки с ценами франко. Цены франко предполагали освобождение покупателя от непосредственных расходов по погрузке, транспортировке (а иногда и страхованию грузов), так как они включались в цену товара. Тогда это были новейшие способы организации крупных торговых сделок. Все они осуществлялись через маклеров, а без телеграфа не производилось ни одной сделки. Обороты были настолько значительны, что в Покровске и Балакове осенью, в пору массовой закупки хлеба, открывались собственные казначейства. Биржевые деятели собирали, анализировали и информировали своих членов о ходе торговли, ценах на базарах в крупных селах региона, городах России и зарубежных рынках.
Еще в 1893 г. Самарская биржа установила правила продажи хлеба на базарах губернии, в которых фиксировалось время работы, регламентировались правила торговли. Не имевшим собственных денег или действовавшим по поручению запрещалось участвовать в торгах. Покупатель, действовавший от имени фирмы, должен был иметь ярлык, подтверждавший такое право. Запрещалось вести торговлю вне города или села. Базарный староста при сделках собирал 25 коп. с тысячи пудов купленного хлеба на премию и содержание биржевого здания. Хлеб на базарах Самарской губернии должен был продаваться по сортам, с определенной расстановкой по торговым рядам. Информация о ходе хлебной торговли в крупных селах еженедельно публиковалась или же записывалась мелом на доске в здании биржи. Статистическая обработка данных велась трижды в год и затем публиковалась. Наиболее интенсивные обороты имели хлебные биржи, располагавшиеся в районах пшеничного производства и переработки, оснащенных к тому же современными способами транспортировки – в Сызрани, Самаре, Балакове, Саратове, Покровской слободе. Среди волжских организаций оптовой торговли наметилась внутрирегиональная специализация, что являлось показателем новой стадии общественного разделения труда в регионе, когда собственная специализация представлена не только в производстве, но и сфере рынка. Некоторые биржи заключали соглашения о сотрудничестве. Так, в 1911 г. Самарская биржа договорилась с Симбирской об отмене двухкопеечного кулевого сбора, с Рыбинском утвердила единую расценку недостающих золотников в натуре зерновых.
Одной из старейших в Поволжье являлась Казанская биржа. Первые предложения о ее организации высказывались еще в 1830-е гг., но открыта она была лишь в 1866 г. Главным товаром, обороты с которым велись на бирже во второй половине XIX в., был хлеб. С 1874 г. разрешалась аукционная продажа товаров. Современники отмечали, что с развитием железнодорожного строительства в соседних губерниях значение Казанской биржи стало падать. Особенность Казанской биржи состояла в том, что здесь четко выдерживался национальный признак: сделки вели, в основном, русские купцы. С 1870 г. стали назначаться в маклеры и татары, специально для налаживания межнациональных контактов, для информирования о конъюнктуре на рынке, оказания помощи татарским купцам, большинство из которых по-прежнему игнорировало Казанскую биржу, не являлось ее членами, не посещало собраний. Это было связано с тем, что татарские купцы практически не вели крупных сделок с хлебом и мукой, не доверяли торговым договорам, написанным на русском языке. Да и сама биржа давала повод: пресса того времени писала о том, что решения, принимаемые биржей, не контролировались, истинные цены знали немногие. Ядро татарской торговли находилось в Казани на Сенном базаре, здесь же заключалась и основная масса сделок торговцев-мусульман, причем это были договоры «на вере», без письменного подтверждения.
В начале 90-х гг. XIX века в стране снова начался промышленный подъем: разворачивается железнодорожное строительство, происходит рост металлургической, нефтяной промышленности и, как результат, – общее экономическое оживление. Возникают новые акционерные компании, появляются свободные капиталы, расширяется банковский кредит, в оборот вводятся новые ценные бумаги, которые следовало размещать на бирже. С октября 1893 г. начинается резкий рост в цене акций частных коммерческих банков и промышленных предприятий. Естественно, что в Петербурге это событие не могло быть обойдено вниманием спекулянтов. Не было ни одного фешенебельного ресторана, где бы по вечерам не сидела бы компания биржевиков, обсуждавшая, кто, когда и сколько выиграл. Именно в это время получают распространение внутридневные спекуляции. Хорошим тоном среди питерской элиты становится игра на разрыве между ценами закрытия и открытия торговых сессий. По утрам счастливые обладатели солидного куша, накануне вечером открывшие позиции и только что их закрывшие, закатывали пиры, другие же, выбывшие из игры, зализывали раны.
В это же время распростран ились «американки» – подпольные биржевые собрания, где биржевые спекулянты продавали и покупали ценные бумаги, не утруждая себя соблюдением правил официальных бирж. Цены на акции частных предприятий росли как на дрожжах. Закончилось все это довольно бесславно: акции Брянского завода, находившиеся длительное время в состоянии перекупленности, рухнули в 1893 году на Парижской бирже, как карточный домик. После этого началась паническая продажа ценных бумаг и других российских эмитентов, и в течение недели наблюдался обвал фондового рынка России на 25–30 %.
Как и следовало ожидать, в Министерстве финансов полетели головы, и взамен министра Вышнеградского был назначен Сергей Витте. Витте проявил крайнее недовольство внутридневными спекуляциями и деятельностью организованных групп спекулянтов. Министерство финансов прилагало титанические ус илия по ограничению допуска ценных бумаг новых выпусков к котировке на бирже, но почти ничего не добилось.
Витте не раз выступал перед финансовой общественностью с предупреждениями о том, что игра на бирже до хорошего не доводит. Потом же, видя, что биржевая спекуляция стала неотъемлемым и, безусловно, прогрессивным элементом экономики, стал пытаться отговорить от спекуляций дилетантов: «Здесь выигрывает всегда тот, на чьей стороне при больших средствах, позволяющих выдержать трудные минуты, <…> еще и практическая опытность, специальная подготовка, осведомленность о многих <.> торгово-промышленных предметах и их конкурентах <. > Вовлекаемой в игру публике, непричастной к торговопромышленной деятельности, почти все эти условия выигрыша <.> недоступны, а потому вполне естественно, что ей достается в этой неравной игре роль жертвы, шансы же выигрыша все на стороне специалистов биржевой игры – опытных и сильных игроков, для которых игра составляет привычную сферу деятельности».
На Западе биржевые обвалы никого не удивляли. В России, где все это было в новинку, биржевая общественность слегка притихла. Вскоре биржевые спекуляции возобнов ились, но уже в более цив илизованном виде: бумаги покупали общей суммой не менее 10 тысяч рублей. Соблюдался этикет, за опоздание уплачивался штраф 10 копеек. Торги на Санкт-Петербургской бирже проход или в зале, разделенном на две части – товарную и фондовую. На фондовой бирже располагались ряды скамеек и столики с письменными принадлежностями. Скамьи занимали крупные оптовики: представители банков, банкирских домов, контор. На их постоянных местах были прикреплены медные таблички с именами хозяев. Как правило, во время биржевого собрания они наход ились на своих местах, и каждый посредник знал, где найти нужного оптовика. Остальные биржевые посетители наход ились в проходах между скамьями или переход или с одного места на другое в поисках биржевика. В целях конспирации от конкурентов на бирже придумывались специальные термины и выражения: «купите немедленно акции» было зашифровано как «анис», «не могу купить акции за вашу цену» – «анома», «платеж частью наличными, частью краткосрочным векселем» – «насок» и т. д. В результате многолетней работы на бирже выработался свой жаргон. Так, Скопинская железная дорога именовалась «свинской», акции Ленского золотопромышленного предприятия – «Леночки», акции Юго-Восточной железной дороги – «Югами».
Власти в скором времени отказались от идеи реформирования биржевого дела во всей России, ограничившись лишь Петербургской биржей. Правила функционирования фондового отдела Петербургской биржи были выпущены в 1901 году. Согласно этим правилам, фондовый отдел подчинялся напрямую Министерству финансов. В начале ХХ в. фондовый отдел при Петербургской бирже оказался единственным занимающимся операциями с ценными бумагами – специальных фондовых бирж до Первой Мировой войны в России не существовало. Во время работы фондового отдела должно было присутствовать три категории подданных Российской империи: действительные члены отдела, постоянные посетители и гости. Право посещения за собой зарезервировало и Министерство финансов. В круг действительных членов фондового отдела вход или представители частных кредитных учреждений и в т. ч. лица, имевшие промысловые свидетельства первого разряда на проведение банковских операций. Постоянные посетители являлись лицами, имевшими в Петербурге промысловое свидетельство 1-й гильдии. Но допускались только после подачи заявления совету отдела с обязательством подчиняться требованиям и распоряжениям совета фондового отдела. Им запрещалось проводить биржевые сделки даже через посредничество фондовых маклеров (в отличие от маклеров, работающих на торговых биржах). В результате корпоративными правами пользовались только действительные члены фондового отдела. Они провод или общие собрания, выбирали совет отдела и котировочную комиссию. Из их среды назначались маклеры. Только действительные члены фондового отдела имели право действовать на бирже через своего уполномоченного (не более одного) и подручных (не более двух). Только они имели право заключать сделки на бирже без посреднических услуг маклеров.
Общее руководство фондовым отделом осуществляли общее собрание действительных членов отдела и совет отдела. Министерство финансов имело право изменять состав совета по собственному усмотрению. Могли быть назначены вторичные выборы, если избранные члены совета не отвечали требованиям министерства финансов или если окажется так, что выборы не состоятся в срок. Если министерство не давало своего согласия и на третий раз, тогда министр финансов назначал действительных членов отдела. Общее собрание совета фондового отдела проводило выборы в совет отдела, рассматривало и утверждало сметы доходов и расходов отдела и отчеты об их исполнении. Работа фондового отдела проходила в сложной международной и внутренней обстановке: экономический кризис начала 1900-х гг., первая русская революция (1905–1907). Работа отдела оживилась только с конца 1907 г. В биржевые операции начинают в очередной раз вовлекаться массы. Вслед за Петербургом и Москвой биржевой водоворот затягивает и российскую «глубинку». Местные отделы банков завал или центральные правления поручениями клиентов. Даже в русской деревне начинает просыпаться интерес к фондовым ценностям! В середине 90-х гг. XIX в. число ценных бумаг, с которыми производ ились сделки, в Лондоне составляло 2, 5 тыс. наименований, Берлине – 1, 4 тыс., Париже – 830 шт., Петербурге – не более 350 штук. К 1914 г. официальный бюллетень Петербургского фондового отдела содержал около 700 наименований, а в целом по стране в котировке насчитывалось более 800 биржевых ценностей (приблизительная сумма всех ценных бумаг, размещенных в России к началу 1914 г., составляла 15 млрд. руб.). По надежности и легкости реализации среди ценных бумаг выделялись акции десяти коммерческих банков. По количеству совершенных в Петербургском фондовом отделе сделок в течение 1911–1913 гг. первое место занимал Санкт-Петербургский Учетно-ссудный банк (с его акциями сделки совершались каждый день работы биржи). Второе – Санкт-Петербургский Международный банк (акции его не котировались только один день в 1911 г.), третье – Азовско-Донской банк (его акции не котировались всего два дня в том же году). Занимавший 11-е место Рижский банк отставал очень значительно – в 1913 г. его акции котировались только в течение 187 из 277 биржевых дней.
До конца 1830-х годов московское купечество чувствовало себя оскорбленным в лучших чувствах: биржи уже существовали и в Северной столице, и в Одессе, и в недавно присоединенной Варшаве, а в Первопрестольной биржи не было. В 1835 г. по представлению генерал-губернатора Д. В. Голицына был утвержден проект биржи, или, как специально оговаривает Голицын, «достаточный для Москвы относительно небольшой биржевой залы, купечество которой ведет по преимуществу внутреннюю торговлю». Здание сооружено на Ильинке (перестроено в 1873–1874 гг.). 8 ноября 1839 г. – день начала торгов на Московской бирже. Очень быстро Московская биржа стала наиболее крупной влиятельной структурой, представлявшей интересы купцов и промышленников Центрального промышленного района. После отмены крепостного права на Московской бирже стали заключаться первые сделки с ценными бумагами частных предприятий. Первой частной бумагой, в эмиссии которой принимало участие биржевое общество Москвы, были паи Московского Купеческого банка, на которые в 1864 году Биржевой комитет принял подписку по просьбе учредителей. Вскоре ценные бумаги начали котироваться на этой бирже ежедневно. В отличие от Санкт-Петербурга, в консервативной Москве инвестиционное мошенничество не получило распространения. Попытка нескольких чересчур предприимчивых фабрикантов организовать сообщество в 1871 году была пресечена руководством Московской общей биржи, и в дальнейшем подобные игрища не повторялись. Будучи преимущественно товарной биржей, Московская биржа стала к 1913 году второй по значению фондовой торговой площадкой Империи. Наибольшей ликвидностью из всех финансовых инструментов на этой бирже обладали акции и облигации железнодорожных компаний и земельных банков. Но основную массу в фондовом отделе Московской биржи все же составляли инструменты с фиксированной доходностью, главным образом государственные. Именно в эти бумаги вкладывали деньги крупные московские предприниматели. Также активным эмитентом на Московской бирже была городская администрация. Привело это к тому, что облигационные долги города Москвы стали составлять к началу ХХ века одну из наиболее значительных статей пассива городского баланса. Задолженности города по облигациям исчислялись в астрономических суммах. Тем не менее, к 1911-13 годам коммерческие проекты, в которые вкладывались средства, принесли несомненную прибыль. Московская биржа отличалась ярко выраженным сепаратизмом. Независимо от Петербурга провод ились самостоятельные котировки по отношению к валюте и к акциям фирм, имевших ф илиалы в Москве. То, что в официальном бюллетене Московской биржи число допущенных к котировке акций промышленных предприятий было весьма ограниченно, объяснялось разными обстоятельствами, в том числе большей разборчивостью Московского биржевого комитета при допущении к котировке новых промышленных ценностей.
Производство и регулирование фондовых сделок на Московской бирже долгое время осуществлялось в соответствии с обычаями, принятыми для товарных сделок. Однако после биржевого сумасшествия 70-х годов и по мере развития фондового рынка один за другим стали приниматься специальные правила и распоряжения, относящиеся исключительно к сделкам с фондами. К началу 1914 г. в котировку Московской биржи было введено более 120 наименований ценных бумаг с постоянным доходом и около 80 наименований дивидендных бумаг. Кроме бумаг, введенных в котировку других бирж, на Московской бирже котировалось в те времена до 12 наименований акций местных предприятий. Следует отметить, что торговля ценными бумагами никогда не приобретала на Московской бирже спекулятивного значения.
Одной из крупнейших товарно-сырьевых бирж России была Нижегородская ярмарочная биржа. Заслуживает она внимания тем, что она – единственная из всех российских бирж – была учреждена на базе ярмарки и первоначально создавалась как временная биржа, которая сначала реализовалась в форме «справочного стола» у моста, где совершали сделки хлеботорговцы и судовладельцы. Торговым залом служил балаган купца Вяхирева, который брал за вход от 5 до 50 рублей, при этом персонально проводил «фэйс-контроль»: кто не нравился, того не пропускал. Саму же биржу размест или в Главном ярмарочном доме. Торги проход или каждый вечер, но биржа особой популярности у предпринимателей не получила. Коммерсанты биржу не посещали, поскольку она находилась далеко от их рабочих мест, а судовладельцы и торговцы хлебом продолжали собираться у моста. Биржевые маклеры терпели такую ситуацию до 1878 года, после чего обрат ились в биржевой комитет с просьбой о постройке на самой ярмарке общественной биржи. К 1900 году на месте вяхиревского балагана по улице Нижегородской выросло здание биржи.
Основное отличие биржевого устава Нижегородской биржи от других бирж состояло в том, что на Нижегородской ярмарочной бирже могли посредничать не только свои маклеры, но и маклеры других бирж, если у них имелись разрешения своих биржевых комитетов. Каждый биржевой маклер имел книгу для регистрации сделок, которая по окончании ярмарки сдавалась в биржевой комитет. Оплата услуг биржевых маклеров на ярмарке устанавливалась на уровне по 0, 25 % от стоимости сделки с продавца и с покупателя. Если же торговая сделка превышала сумму 30 тыс. рублей, то «куртаж» маклеру понижался до 0, 125 %. Кроме того, ярмарочный биржевой маклер должен был собирать сведения о количестве привезенных на ярмарку товарах и ценах на них. По этим данным составлялись прейскуранты цен на товары и ежегодные отчеты старшего маклера. Маклер был обязан также присутствовать как свидетель экспертизы при определении санкций за нарушение условий торговых сделок. Биржевые сделки, совершаемые на Нижегородской ярмарке, были трех видов: товарные, фрахтовые, дисконтные. В 80-90-е гг. Х1Х века ведущую роль на ярмарочной бирже приобрела торговля нефтью и нефтепродуктами, что было связано с завершением промышленного переворота в России. Через биржу было продано много пароходов – буксирных и пассажирских. Среди товарных сделок встречаются также сделки на азиатские товары: бухарский шелк и персидские ковры. Помимо обычных товарных сделок маклеры имели право свидетельствовать торговые записки на фрахтовку транспорта по водным и сухопутным путям. Большая их часть приходится на 80-90-е гг. XIX в., когда ус иливается роль речного парового флота. Особенно много заключалось фрахтовых сделок на перевозку грузов.
Сделки с фрахтом и хлебом производ ились в Нижнем Новгороде в течение всей навигации, ярмарка же, привлекая громадное число торговцев, заметно способствовала росту количества сделок. В целом характер ярмарочной торговли становится все более выставочным и биржевым. Каждый предприниматель, если он хотел, чтобы его товар сделался предметом широкого спроса, должен был показать его на Нижегородской ярмарке. Характер биржи ей придавала торговля по образцам и, особенно, система расчетов. Здесь устанавливались цены на предметы широкого народного потребления на целый год. Совершенно очевидно, что Нижегородская ярмарка являлась не только крупнейшим торговым центром, где заключались миллионные сделки, но и местом финансовых расчетов для всего внутреннего рынка страны.
В Поволжье биржи появ ились в послереформенные годы: в 1866 г. – в Казани, в 1869 г. – в Самаре, в 1870 г. – в Саратове. Их раннее появление не означало начала работы: в Саратове биржа начала функционировать только через двенадцать лет после открытия, а в Самаре еще долго параллельно с биржей велись закупки хлеба на пристани. В 1913 г. в Среднем Поволжье было уже более десятка бирж: в Самаре, Саратове, Казани, Симбирске, Царицыне, Балакове, Покровской слободе, Балашове, Сызрани, Чистополе, слободе Николаевской на Волге. В 1914 г. в Министерство торговли и промышленности поступ или прошения купечества об открытии бирж в Саранске, Пензе, Козьмодемьянске. Подавляющая часть волжских бирж начала работать в 1900-е гг. Но плотность учреждений оптовой торговли на Волге поражает: 14 бирж на 5–6 губерний.
Все товарные сделки должны были совершаться с помощью маклеров и биржевых артелей. Первые маклеры работали в трактирах, амбарах и лавках, приучая и привлекая торговцев к новым формам работы. Они вели учет цен, объемов продаж, занимались продажей членских билетов и выступали, помимо прочего, еще и посредниками на ярмарках. Со временем многое в их работе стало излишним, и они сосредоточ ились лишь на операциях купли-продажи. Выполнять эту работу могли избираемые «люди добрые, опытные и во всех торгах и вексельных переводах искусные». Фактически маклер был должностным лицом. Их было мало, и за ними осуществлялся контроль. На крупнейшей волжской бирже в Самаре в начале ХХ в. работали всего один старший и два младших маклера, в Саратове – пять, на остальных – по одному. Работу маклеров Министерство торговли и промышленности контролировало на основании статей Торгового устава, а Министерство финансов проверяло маклерские книги.
Деятельность бирж определялась их местоположением. В районе зернового производства самыми прибыльными были хлебные сделки, но только четыре из четырнадцати бирж Поволжья вели сделки исключительно с зерном и мукой – Балаковская, Балашовская, Покровская и Николаевская. Хлебная торговля сопряжена с риском, и в неурожайные годы биржи фактически оставались без работы. Поэтому можно найти разумные основания в сомнениях симбирских биржевиков, которые опасались, что «не будет даже средств содержать одну хлебную биржу». Товарный ассортимент не был разнообразен – лес, нефть, керосин, скот, зерно и мука. На биржах в Царицыне, Козьмодемьянске (на последней торги велись, хотя официально биржа не успела открыться до 1917 г.) в основном совершались сделки с лесом. Остальные торговали зерном, нефтью, керосином, цементом, сукном. Старейшая биржа Поволжья, Казанская, в 1870-1880-е гг. торговала зерном, а в начале ХХ в. переориентировалась на лес и нефть. Саратовская биржа также перешла от преимущественной торговли зерном к сбыту нефти, цемента, смазочных масел, муки. Как видим, на рубеже веков в Поволжье наметилась специализация среди товарных бирж, распределение между ними «сфер влияния».
Состояние транспортной инфраструктуры определяло развитие биржевой торговли. Объективно более благоприятные условия работы для Самарской, Сызранской, Покровской бирж позволяли приобщаться им к благам цив илизации в виде телеграфа и возможности регулярно и быстро получать сведения о мировых и российских ценах, бесперебойно отправлять грузы. Самарские биржевики очень быстро осво или местные «вагонные» сделки на железных дорогах с покупателями в лице крупных волжских мукомолов, экспортные сделки, и транзитные, или «линейные» – вагонные сделки с ценами франко. Цены франко предполагали освобождение покупателя от непосредственных расходов по погрузке, транспортировке (а иногда и страхованию грузов), так как они включались в цену товара. Тогда это были новейшие способы организации крупных торговых сделок. Все они осуществлялись через маклеров, а без телеграфа не производилось ни одной сделки. Обороты были настолько значительны, что в Покровске и Балакове осенью, в пору массовой закупки хлеба, открывались собственные казначейства. Биржевые деятели собирали, анализировали и информировали своих членов о ходе торговли, ценах на базарах в крупных селах региона, городах России и зарубежных рынках.
Еще в 1893 г. Самарская биржа установила правила продажи хлеба на базарах губернии, в которых фиксировалось время работы, регламентировались правила торговли. Не имевшим собственных денег или действовавшим по поручению запрещалось участвовать в торгах. Покупатель, действовавший от имени фирмы, должен был иметь ярлык, подтверждавший такое право. Запрещалось вести торговлю вне города или села. Базарный староста при сделках собирал 25 коп. с тысячи пудов купленного хлеба на премию и содержание биржевого здания. Хлеб на базарах Самарской губернии должен был продаваться по сортам, с определенной расстановкой по торговым рядам. Информация о ходе хлебной торговли в крупных селах еженедельно публиковалась или же записывалась мелом на доске в здании биржи. Статистическая обработка данных велась трижды в год и затем публиковалась. Наиболее интенсивные обороты имели хлебные биржи, располагавшиеся в районах пшеничного производства и переработки, оснащенных к тому же современными способами транспортировки – в Сызрани, Самаре, Балакове, Саратове, Покровской слободе. Среди волжских организаций оптовой торговли наметилась внутрирегиональная специализация, что являлось показателем новой стадии общественного разделения труда в регионе, когда собственная специализация представлена не только в производстве, но и сфере рынка. Некоторые биржи заключали соглашения о сотрудничестве. Так, в 1911 г. Самарская биржа договорилась с Симбирской об отмене двухкопеечного кулевого сбора, с Рыбинском утвердила единую расценку недостающих золотников в натуре зерновых.
Одной из старейших в Поволжье являлась Казанская биржа. Первые предложения о ее организации высказывались еще в 1830-е гг., но открыта она была лишь в 1866 г. Главным товаром, обороты с которым велись на бирже во второй половине XIX в., был хлеб. С 1874 г. разрешалась аукционная продажа товаров. Современники отмечали, что с развитием железнодорожного строительства в соседних губерниях значение Казанской биржи стало падать. Особенность Казанской биржи состояла в том, что здесь четко выдерживался национальный признак: сделки вели, в основном, русские купцы. С 1870 г. стали назначаться в маклеры и татары, специально для налаживания межнациональных контактов, для информирования о конъюнктуре на рынке, оказания помощи татарским купцам, большинство из которых по-прежнему игнорировало Казанскую биржу, не являлось ее членами, не посещало собраний. Это было связано с тем, что татарские купцы практически не вели крупных сделок с хлебом и мукой, не доверяли торговым договорам, написанным на русском языке. Да и сама биржа давала повод: пресса того времени писала о том, что решения, принимаемые биржей, не контролировались, истинные цены знали немногие. Ядро татарской торговли находилось в Казани на Сенном базаре, здесь же заключалась и основная масса сделок торговцев-мусульман, причем это были договоры «на вере», без письменного подтверждения.
В начале 90-х гг. XIX века в стране снова начался промышленный подъем: разворачивается железнодорожное строительство, происходит рост металлургической, нефтяной промышленности и, как результат, – общее экономическое оживление. Возникают новые акционерные компании, появляются свободные капиталы, расширяется банковский кредит, в оборот вводятся новые ценные бумаги, которые следовало размещать на бирже. С октября 1893 г. начинается резкий рост в цене акций частных коммерческих банков и промышленных предприятий. Естественно, что в Петербурге это событие не могло быть обойдено вниманием спекулянтов. Не было ни одного фешенебельного ресторана, где бы по вечерам не сидела бы компания биржевиков, обсуждавшая, кто, когда и сколько выиграл. Именно в это время получают распространение внутридневные спекуляции. Хорошим тоном среди питерской элиты становится игра на разрыве между ценами закрытия и открытия торговых сессий. По утрам счастливые обладатели солидного куша, накануне вечером открывшие позиции и только что их закрывшие, закатывали пиры, другие же, выбывшие из игры, зализывали раны.
В это же время распростран ились «американки» – подпольные биржевые собрания, где биржевые спекулянты продавали и покупали ценные бумаги, не утруждая себя соблюдением правил официальных бирж. Цены на акции частных предприятий росли как на дрожжах. Закончилось все это довольно бесславно: акции Брянского завода, находившиеся длительное время в состоянии перекупленности, рухнули в 1893 году на Парижской бирже, как карточный домик. После этого началась паническая продажа ценных бумаг и других российских эмитентов, и в течение недели наблюдался обвал фондового рынка России на 25–30 %.
Как и следовало ожидать, в Министерстве финансов полетели головы, и взамен министра Вышнеградского был назначен Сергей Витте. Витте проявил крайнее недовольство внутридневными спекуляциями и деятельностью организованных групп спекулянтов. Министерство финансов прилагало титанические ус илия по ограничению допуска ценных бумаг новых выпусков к котировке на бирже, но почти ничего не добилось.
Витте не раз выступал перед финансовой общественностью с предупреждениями о том, что игра на бирже до хорошего не доводит. Потом же, видя, что биржевая спекуляция стала неотъемлемым и, безусловно, прогрессивным элементом экономики, стал пытаться отговорить от спекуляций дилетантов: «Здесь выигрывает всегда тот, на чьей стороне при больших средствах, позволяющих выдержать трудные минуты, <…> еще и практическая опытность, специальная подготовка, осведомленность о многих <.> торгово-промышленных предметах и их конкурентах <. > Вовлекаемой в игру публике, непричастной к торговопромышленной деятельности, почти все эти условия выигрыша <.> недоступны, а потому вполне естественно, что ей достается в этой неравной игре роль жертвы, шансы же выигрыша все на стороне специалистов биржевой игры – опытных и сильных игроков, для которых игра составляет привычную сферу деятельности».
На Западе биржевые обвалы никого не удивляли. В России, где все это было в новинку, биржевая общественность слегка притихла. Вскоре биржевые спекуляции возобнов ились, но уже в более цив илизованном виде: бумаги покупали общей суммой не менее 10 тысяч рублей. Соблюдался этикет, за опоздание уплачивался штраф 10 копеек. Торги на Санкт-Петербургской бирже проход или в зале, разделенном на две части – товарную и фондовую. На фондовой бирже располагались ряды скамеек и столики с письменными принадлежностями. Скамьи занимали крупные оптовики: представители банков, банкирских домов, контор. На их постоянных местах были прикреплены медные таблички с именами хозяев. Как правило, во время биржевого собрания они наход ились на своих местах, и каждый посредник знал, где найти нужного оптовика. Остальные биржевые посетители наход ились в проходах между скамьями или переход или с одного места на другое в поисках биржевика. В целях конспирации от конкурентов на бирже придумывались специальные термины и выражения: «купите немедленно акции» было зашифровано как «анис», «не могу купить акции за вашу цену» – «анома», «платеж частью наличными, частью краткосрочным векселем» – «насок» и т. д. В результате многолетней работы на бирже выработался свой жаргон. Так, Скопинская железная дорога именовалась «свинской», акции Ленского золотопромышленного предприятия – «Леночки», акции Юго-Восточной железной дороги – «Югами».
Власти в скором времени отказались от идеи реформирования биржевого дела во всей России, ограничившись лишь Петербургской биржей. Правила функционирования фондового отдела Петербургской биржи были выпущены в 1901 году. Согласно этим правилам, фондовый отдел подчинялся напрямую Министерству финансов. В начале ХХ в. фондовый отдел при Петербургской бирже оказался единственным занимающимся операциями с ценными бумагами – специальных фондовых бирж до Первой Мировой войны в России не существовало. Во время работы фондового отдела должно было присутствовать три категории подданных Российской империи: действительные члены отдела, постоянные посетители и гости. Право посещения за собой зарезервировало и Министерство финансов. В круг действительных членов фондового отдела вход или представители частных кредитных учреждений и в т. ч. лица, имевшие промысловые свидетельства первого разряда на проведение банковских операций. Постоянные посетители являлись лицами, имевшими в Петербурге промысловое свидетельство 1-й гильдии. Но допускались только после подачи заявления совету отдела с обязательством подчиняться требованиям и распоряжениям совета фондового отдела. Им запрещалось проводить биржевые сделки даже через посредничество фондовых маклеров (в отличие от маклеров, работающих на торговых биржах). В результате корпоративными правами пользовались только действительные члены фондового отдела. Они провод или общие собрания, выбирали совет отдела и котировочную комиссию. Из их среды назначались маклеры. Только действительные члены фондового отдела имели право действовать на бирже через своего уполномоченного (не более одного) и подручных (не более двух). Только они имели право заключать сделки на бирже без посреднических услуг маклеров.
Общее руководство фондовым отделом осуществляли общее собрание действительных членов отдела и совет отдела. Министерство финансов имело право изменять состав совета по собственному усмотрению. Могли быть назначены вторичные выборы, если избранные члены совета не отвечали требованиям министерства финансов или если окажется так, что выборы не состоятся в срок. Если министерство не давало своего согласия и на третий раз, тогда министр финансов назначал действительных членов отдела. Общее собрание совета фондового отдела проводило выборы в совет отдела, рассматривало и утверждало сметы доходов и расходов отдела и отчеты об их исполнении. Работа фондового отдела проходила в сложной международной и внутренней обстановке: экономический кризис начала 1900-х гг., первая русская революция (1905–1907). Работа отдела оживилась только с конца 1907 г. В биржевые операции начинают в очередной раз вовлекаться массы. Вслед за Петербургом и Москвой биржевой водоворот затягивает и российскую «глубинку». Местные отделы банков завал или центральные правления поручениями клиентов. Даже в русской деревне начинает просыпаться интерес к фондовым ценностям! В середине 90-х гг. XIX в. число ценных бумаг, с которыми производ ились сделки, в Лондоне составляло 2, 5 тыс. наименований, Берлине – 1, 4 тыс., Париже – 830 шт., Петербурге – не более 350 штук. К 1914 г. официальный бюллетень Петербургского фондового отдела содержал около 700 наименований, а в целом по стране в котировке насчитывалось более 800 биржевых ценностей (приблизительная сумма всех ценных бумаг, размещенных в России к началу 1914 г., составляла 15 млрд. руб.). По надежности и легкости реализации среди ценных бумаг выделялись акции десяти коммерческих банков. По количеству совершенных в Петербургском фондовом отделе сделок в течение 1911–1913 гг. первое место занимал Санкт-Петербургский Учетно-ссудный банк (с его акциями сделки совершались каждый день работы биржи). Второе – Санкт-Петербургский Международный банк (акции его не котировались только один день в 1911 г.), третье – Азовско-Донской банк (его акции не котировались всего два дня в том же году). Занимавший 11-е место Рижский банк отставал очень значительно – в 1913 г. его акции котировались только в течение 187 из 277 биржевых дней.