Иващенко Валерий. Маленькая ведьма

   Девчонка спустилась по лестнице в залу настолько преобразившейся, что взгляд Зугги дважды скользнул мимо неё, не замечая, прежде чем брови его удивлённо взметнулись вверх.
   - Ого! Прямо тебе господская дочь, маленькая барышня… - добродушно проворчал он, улыбнувшись.
   Они ещё немного посидели за угловым столиком. Кузнец за кувшинчиком вина, а его спутница - за кружкой яблочного сока с жареными семечками. Они вполголоса обсуждали, куда идти дальше. Правда, когда Зугги заметил, что прослышал ненароком - в Малых Петушках кузнец совсем старый, да руки с перепою трясутся; так может, осесть тут - Линн внутренне встрепенулась.
   - Ой, смотри - от Сарнолла мы всё-таки недалеко ушли. Тракт совсем рядом, неровен час, признает кто. Да и зачем тебе тут работать - можешь в городе дом купить да плевать себе в потолок. А то своё дело открыть, и в Кузнечную Гильдию взнос сделать.
   Тот подумал немного и согласился со вполне резонными доводами Линн. Да ещё бы ему не согласиться - уж и сам понимал, что ляпнул не подумавши. В это время к ним подсел с кувшинчиком духмяного деревенского пива хозяин заведения. И стал выспрашивать новости, по говору признав приезжих из Сарнолла.
   Зугги задрожал было как осиновый лист, но Линн не моргнув глазом стала рассказывать - да так, что у трактирщика постепенно полезли на лоб глаза.
   - Смутно нынче в городе, ох смутно. Люди пропадать стали - а некоторых прямо средь бела дня режут или травят. Купцы боятся из домов выходить, да стражу денно и нощно держат при себе…
   И она постепенно нарисовала перед изумлённым хозяином заведения такую картину, что сидящий напротив кузнец малость отошёл от испуга и даже стал временами поддакивать. И вышло как-то так ловко у девчонки, что когда она под конец, доверительно подавшись вперёд, шепнула самое невероятное, её слова были восприняты как должное.
   - Меня знакомые ребята из городской стражи надоумили - дескать, Презренные Гильдии меж собой схватились. Делят эти, как их…
   - Сферы влияния, - подсказал уже внутренне подсмеивающийся кузнец.
   - Во, точно! Дома грабят, друг дружку режут. А у нас же через два дома Воровская Гильдия и есть. Вот мы и решили не дожидаться, пока магистрат войсками по нашим кварталам пройдётся. Руки в ноги, да подались в более спокойные места.
   Хозяин закивал и под большим секретом сообщил, что не далее как вчера вечером в Сарнол спешным маршем проследовал полк морской пехоты из Игфаррена.
   - Да злющие и сердитые - на кабаки внимания не обращают. Чешут спешно, как на войну. Так что, видать, вовремя вы смылись оттедова, ох вовремя, - дородный трактирщик ещё долго вздыхал и охал про нынешние смутные времена.
   А Линн, обнаружив, что полутёмная зала уже уезжает куда-то в сладкой полудрёме, распрощалась и еле добралась до своей комнаты, вся разморенная от чистоты и сытости. Согнала беззаботно угнездившуюся поверх подушки Синди, юркнула под одеяло, всем телом наслаждаясь чистотой и свежим бельём, и соскользнула в сон.
 
   Когда взошло солнце, парочка ушла уже далеко от Малых Петушков. Кузнец поднял Линн ни свет ни заря, заявив, что сегодня надо поспеть много пройти. Впереди дорога огибала гигантской подковой знаменитые Черемшаные болота, и Зугги был немало встревожен. Дело в том, что он послушал разговор двух конюхов из встречного каравана - застава на дороге, и проверяют всех подряд не в шутку.
   - Тут дальше самое стрёмное место на нашем с тобой пути, - негромко рассуждал он, разглядывая уходящую в редколесье дорогу красными и воспалёнными после бессонной ночи глазами.
   - По тракту идти - погорим враз. Ни одёжки толком, ни бумаг каких. А тут путь торный, охраняется денно и нощно. Либо через болота переться - но я тамошних троп не знаю. Что скажешь?
   У девчонки давно был готов прямо-таки рвущийся наружу ответ, но она старательно изобразила на мордашке раздумье.
   - Дожди давно были?
   Кузнец широко раскрыл глаза, не поняв сначала подоплёки вопроса, а затем устало осклабился.
   - А ведь верно мыслишь, Линн. Да, почитай, как снег сошёл, толком дождей-то и не было - так, видимость одна. Значит, мыслишь, подсохла топь так, что мы с тобой пройдём словно в россказнях про святош - по воде как по суше?
   И они пошли напрямик - срезая через болота огибающий их широкий людный тракт, идущий из Сарнолла вглубь страны. Мало-помалу лес поредел, и к тому времени, когда под ногами зачавкало, вокруг в сизом, даже днём стоящем тумане уплывали назад только чахлые, кривые берёзки да покрученные тощие сосенки. И меж них странно мелькали, слегка приплясывая, бестелесные тени. Вроде и нет их - а краем взгляда нет-нет, да заметишь какое-то мельтешение. Впрочем, кузнец явно не замечал их, и Линн мало-помалу успокоилась.
   Зугги не поленился, срезал две длинные прочные жердины, одну отдал Линн. Пока что он шёл первым, с высоты своего роста видя над слоем тумана куда дальше и куда лучше, нежели едва достающая ему макушкой до плеча девушка.
   - Во, туда. Там вроде островка, передыхнём чуток… - и он слегка повернул свой путь.
   Ноги увязали в топком грунте по щиколотку, так что идти было пока что легко и вовсе не страшно. Успевай только переставлять ноги след в след по наливающимся мутной жижей ямкам от сапог кузнеца - если он прошёл, то уж более лёгкой Линн и вовсе ничего не грозило. И когда солнце на мутном подобии неба вверху выползло в самую высокую точку, двое грязных и вспотевших путников выбрались на небольшой каменистый островок, где чёрный, словно обгоревший куст страшно тянул вверх изуродованные узловатые ветки.
   Здесь призрачные фигуры почти толпились вокруг, обступив высокое место со всех сторон и чудесным образом скользя с места на место, словно предупреждая - дальше дороги нет!
   - Отдыхаем, - с облегчением выдохнул по-прежнему ничего не замечающий Зугги, последнее время уже чувствующий, как колышется под его весом тропа и ближайшие кочки с пучками чахлой травы.
   Верный признак - под тонким слоем травяного ковра, сплетённого корнями и остатками стеблей, уже самая настоящая топь.
   Линн сидела на полусгнившей сырой коряге, и её впервые в жизни терзала совесть. Не думала она никогда, что такое бывает - но зубы и когти никогда не виданной и не слыханной душевной надсмотрщицы полосовали её сердце немилосердно. И всё же девчонка подняла заплаканное лицо - Зугги, конечно, видел, но лезть с расспросами в душу - это последнее дело.
   - Ты не слышал - вроде как за нами идёт кто-то? - тихонько спросила она.
   Кузнец насупился.
   - Да вроде как пару раз чакнуло невпопад. Я думал - померещилось.
   Заляпанная болотной жижей девчонка покачала головой. Полезла рукой за пазуху и выудила из мешочка махонький пузырёк. Опять. Опять придётся употреблять это адское пойло с воистину так подходящим к нему названием - ведьминское зелье. Но на этот раз Линн экономно добыла одну вязкую каплю на кончик грязного пальца. Слизнула её, поморщившись и передёрнувшись от мерзости, запила глотком воды - и уставилась в окружающее пространство, который раз дивясь, насколько всё переменилось.
   Призрачные тени стали осязаемо плотными - и стало слышно их прилипчивое, надоедливое бубнение. Прислушавшись, Линн ничего не разобрала. Но она уже понимала, что через болота их просто так не пропустят. Нужна жертва. А посему, не без вздоха поднявшись на гудящие ноги, она бочком-бочком скользнула в плотные клубы тумана.
   Это оказалась собака. Бродячая дворняга, невесть с чего вздумавшая увязаться за двумя путниками? Как бы не так - девушка, затаив дыхание, отметила упитанный и поджарый вид с коротко отрезанным хвостом, заляпанный грязью щеголеватый ошейник с эмблемой гильдии егерей. Ищейка! Вот отчего так недовольно шипела умостившаяся на плече дрорда…
   Медленно, всем своим видом изображая отсутствие угрозы и недобрых намерений, Линн сделала шаг навстречу насторожившейся собаке. Ещё один. Псина, задрав верхнюю губу и демонстрируя клыки, еле слышно зарычала - и всё же позволила к себе прикоснуться. Ей было страшно на болотах, очень страшно - она чувствовала впереди смерть. Но доверилась маленькой девчонке.
   И пропала в тот же миг. Линн давно отметила, что прикоснувшись к любому животному - не дикому, разумеется - на некоторое время становилась хозяйкой. Таким образом она увела немало дорогих, породистых кобелей и сучек, и однажды даже чистокровного рысака из конюшен городского старшины. Вот и теперь - стоило нажатьсильнее, ломая волю и соображение, и псина покорно пошла за ней следом, разбрызгивая грязь с виляющего обрубка хвоста и покорно поджав уши.
   Зугги удивился несказанно, но покорно вытащил из-за голенища свой нож.
   А Линн, сгорбленно шлёпая по вонючей грязи, подвела безучастную и потерявшую волю пленницу к томукраю островка. Тени заворчали громче, и приблизились уже совсем. Но лезвие в недрогнувшей ручке уже размашисто чиркнуло по доверчиво подставленному собачьему горлу, выплеснув на затянутое ряской болото целый веер тёмно-красных брызг.
   - Пейте, стервецы… - проворчала девчонка и толкнула ищейку вперёд.
   Та ещё сделала пару шагов на непослушных, подгибающихся лапах - и тут её разорвало в клочья невидимым вихрем. Словно мыльный пузырь лопнул - быстро и почти беззвучно. И лишь слабый скулящий стон завяз в белёсом тумане.
   Кузнец смотрел, широко раскрыв глаза от удивления. По правде говоря, Линн и сама не знала - что она и зачем делает. Словно кто нашёптывал ей. Но, судя по тому, как призраки с довольным ворчанием скрылись, она сделала всё правильно.
   - А теперь ходу, Зугги - путь свободен, - устало пошатнувшись, выдохнула девчонка, с трудом разгибая сведённую судорогой ладонь с рукоятью.
   И едва не наделавший в штаны Зугги дал ходу. Он уже сообразил, что к чему, когда здоровенную псину разметало словно клуб дыма ветром. Оступаясь и оскальзываясь, он рванул вперёд с резвостью удирающего от погони лося.
   С трудом сдерживая себя, чтобы не пуститься от какой-то радости в пляс, Линн шла позади, едва не насвистывая беззаботную песенку. Дело на мази, осталось только дождаться.
   И она дождалась. Сделав таки один-единственный неверный шаг, старый кузнец ухнул в брызнувшую болотной жижей трясину по пояс. Ещё дёрнулся было по инерции, но жердь в его руках сломалась словно тонкая лучина, а топь, жадно чавкнув, тут же принялась засасывать неосторожную жертву.
   Зугги скинул с плеч мешок, отшвырнул в сторону - под ноги Линн.
   - Там верёвка, сбоку. Привяжи к чему… - а сам уже погрузился до подмышек, бестолково загребая всплывающий вокруг чёрно-зеленоватый ил.
   Линн стояла, засунув руки в карманы чуть широковатых ей, заляпанных грязью штанов и внимательно, словно первый раз видела, разглядывала быстро погружающегося кузнеца. Тот взглянул на неё - и лицо его побледнело.
   - Ты чего? - судорожно вздохнув, спросил он и замер, поражённый озарением.
   И эта заминка стоила ему погружения в чёрную, маслянистую и тошнотворно вонючую жижу по плечи.
   Линн медленно кивнула.
   - Да, старик. Та лепёшка, что неосторожно слопал колдун, предназначалась тебе. А Соплю я сама подставила - ещё в доме он шагнул не туда и вляпался во что-то зловредное.
   Побледнев как полотно, Зугги дёрнулся, морщинистое лицо его исказилось.
   - Будь ты прокл… бу… гык… - он одним махом ушёл вниз.
   Пузыри, с чавканьем поднимающиеся из глубины, только и обозначали место, где бездонная топь только что засосала человека. Из ила ещё вынырнула покрытая илом рука с чудовищно скрюченными пальцами, судорожно дёрнулась, словно пытаясь за что-то ухватиться - и ушла в трясину. Несколько раз в глубине утробно ухнуло, наверх вылетел ещё пузырь воздуха - словно невидимая человеческая душа, освободившись от бренного тела, взлетела ввысь. И всё стихло.
   Проклята будь она за этот поступок… А пока что девушка, запахнувшись в плащ, стояла на кочке неподвижно, исподлобья взирая на эту картину - и в душе её исподволь разверзался ад. Медленно, неотвратимо раскрывались огромные, тяжёлые как смертный грех ворота, готовые принять в себя ещё одну злодейскую душу, и бледные языки огня вырывались оттуда, бросая вокруг тревожные сполохи.
   - Да пошли вы все! - скривив чумазое лицо, Линн замахнулась грязной рукой.
   И путь в бездну скрылся, словно его никогда и не было. Исчез до поры, терпеливо выжидая - ибо почти никто из тех, кому суждено пройти по Тропе Отчаяния, ещё не уходил от Судьбы…
   А девушка словно летела через топь лёгкой тенью. Одна-единственная, прихотливо извивающаяся тропинка огненным пунктиром горела перед её обострённым ведьминским зельем взором - и если бы кто увидел изящно и легко преодолевающую гибельную топь фигурку, то не поверил бы глазам своим. И потом, в жарко натопленной тесноте корчмы, рассказывал бы страшную историю о повстречавшейся на болоте нави - бездушной твари. И припоминал бы всё новые душераздирающие подробности, наливаясь пивом и всё больше чувствуя себя героем.
   Таков уж род людской…
 
   Линн стремительным и неудержимым ветром неслась вперёд, и всё же никак не могла достичь края оказавшейся бескрайней топи. Наоборот, ясный день вокруг темнел, покрывался безобразными пятнами. Сильнее становились холодновато-мерзкие болотные запахи, туман липкими потёками оседал на разгорячённом лице. И всё громче сзади доносился мерзкий хохот бестелесных тварей.
   Дрорда, будучи не в силах усидеть на плече словно белкой скачущей по кочкам хозяйки, давно уже поднялась в воздух и исчезла где-то там, в вышине смутным белесым пятном угадываемого неба.
   - Ах, так! - перепачканная с головы до ног тиной и собачьей кровью девчонка чуть не задохнулась от возмущения.
   До сих пор она с трудом соображала, что делает, доверившись своему чутью и интуиции. Но теперь вокруг простиралась унылая серо-зелёная местность, видимая сквозь прямо-таки ощутимый туман едва ли на полсотни эрдов.
   - Ну, держитесь!
   Линн повела плечами, потянулась всем своим естеством - и рванула окружающую реальность наискосок. Словно ножом или когтями полоснула по дурно нарисованной картине.
   И вид вокруг не выдержал такого над собой насилия. Дрогнул, обдав зловонными болотными газами, разлетелся кружащимися лохмотьями, оставив взамен хоть и мрачную, но настоящую местность. Тяжело дыша от стремительного бега, Линн дикими глазами обвела вокруг.
   И захохотала. От её издевательского смеха едва не упал с наклонно выступающего из трясины ствола болотный упырь - бледный, полупрозрачного блекло-зеленоватого оттенка. Его слабо светящиеся глаза навыкате едва не лопнули с перепугу и выпучились ещё сильнее. По бородавчатой пупырчастой коже побежала дрожь страха. Он загородился от горящего недобрым огнём взгляда девчонки перепончатой лапой, затрясся в ужасе.
   - Всё, всё, не буду больше морок наводить! - он извернулся дряблым телом и плюхнулся всей тушей в тину - аж круги пошли.
   Линн огляделась попристальнее - так и есть! Она всё время носилась по большому кругу. А проклятая марь явственно уводила её не только от уже близкого края болота, но и вон от той еле заметной тропочки. В другое время она плюнула бы на все эти заморочки да рванула бы на сухое, но сейчас девушка, как говорят о таком состоянии знающие люди, поймала кураж.
   И смело пошлёпала по тропочке в самую глубь болот, резонно соображая, что коль есть тропинка, то она куда-нибудь да приведёт.
   В самом деле, через анг или чуть больше перед ней раскинулось небольшое озерцо чистой воды, а рядом - о чудо! - рядом на островке тверди стояла покосившаяся, но вполне человеческого облика хибарка. И судя по виду и дыму из трубы, вполне даже обитаемая. И отчаянная девчонка, уже прикидывая, какой тарарам устроит здешнему хозяину, храбро отворила дверь.
 
   Внутри было полутемно, грязно. Не то, чтобы убого, но такой неприкрытой нищеты она не видывала уже давненько. Однако у печи стояла старушка и, напевая что-то на неизвестном Линн языке, помешивала в булькающем котелке.
   - А-а, явилась всё-таки… - старая карга оглянулась, неприкрыто злобно зыркнув единственным глазом, и вернулась к прерванному занятию.
   То есть сунула едва ли не в самый котелок крючковатый нос, высматривая и вынюхивая там что-то одно ей известное.
   - Здрасьте, - на всякий случай гостья поздоровалась, прикидывая - разнести здесь всё вдребезги она всегда успеет, а вот отчего бы не попробовать сначала по-хорошему?
   Девушка брезгливо фыркнула на мерзкого вида и явно уж не лекарственного назначения пучки трав и припасы на стенах, мысленно удивляясь - какой тут гадости только нет! И это учитывая, что большая часть так и осталась ей неизвестной и непонятной…
   - Да вот шла мимо - дай, думаю, погляжу - кто ж тут погань всякую разводит, - весело сообщила неугомонная и перепачканная гостья.
   Старуха поджала сердито губы, снова зыркнула исподлобья.
   - Ну, коль пришла изводить меня, так давай, не мучай уж… - прошамкала столь явно похожая на ведьму старушка, что перед мысленным взором Линн проплыли костёр и раскалённые пыточные клещи.
   - Больно нужно! Всю жисть только о том и мечтала, писаясь от нетерпения! - язвительно ответила малолетняя злодейка.
   Хозяйка болотного домика растерялась так явно, что даже выронила в котелок ложку. Она всплеснула руками, уставясь в Линн пытливо и недоверчиво. Судя по виду, а особенно по лицу старой, она явно когда-то действительно побывала в гостеприимных объятиях палачей. Однако либо пыточных дел мастера сработали на редкость халтурно и недобросовестно, либо старушку успели каким-то образом остановить на полшага от тойстороны жизни.
   Половины лица и одного глаза попросту не было - вместо них под спутанными и грязными седыми прядями виднелся сплошной то ли шрам, то ли ожог. Да руки и пальцы старухи явно когда-то тоже свели знакомство с клещами и прочими костедробительными инструментами - хоть и уцелели, но скрючены были в таком жутком, неестественной формы состоянии, что Линн чуть оторопь не взяла.
   - Короче, бабуля - мне твоя жизнь без надобности. Если расскажешь чего, да дорогу на сухой берег покажешь - не обессудь, но предавать тебя смерти лютой не стану.
   В её тоне и манере говорить не было и тени издёвки. Да и вообще, Линн скопировала их у почтенной рыбачки Тирны с набережной, которую все уважали и даже чуть побаивались.
   - А то будто сама дороги не знаешь. Как пришла, так и ступай себе, - огрызнулась хозяйка домика весьма и весьма недружелюбно.
   Девчонка некоторое время рассматривала её с неприкрытой скептичной ухмылкой.
   - Да я дорогу не найду - я её заново проторю. Только уж, не обессудь, от болота твоего да и от тебя лично останется… да сама догадайся, что.
   Изумление на лице старой ведьмы было написано так неприкрыто, что Линн весело расхохоталась. А та, не забыв отодвинуть подальше котелок с наверняка уже поспевшим варевом, растерянно села на чёрную от грязи колченогую лавку.
   - Да что ж оно деется-то! Так ты и вправду не из Егерей? Не по мою душу?
   Гостья непринуждённо заметила, что вовсе нет. И скорее даже наоборот - хотела бы от этих самых Егерей, да и от собачек ихних держаться подальше. Старуха в сомнении покачала головой в замызганном платке.
   - Чтой-то ты блажишь, девонька. Если собачка ихняя на след твой нападёт, то уже не стряхнёшь.
   Линн разом посерьёзнела.
   - А ты глянь, старая, чья это кровь на мне. И на сущность мою тоже посмотри, да со всем прилежанием.
   Она понятия не имела, что такое блеф, но она именно блефовала. Сама не зная, что и как надо делать, уверенно шла вперёд. А старуха подхватилась с лавки, и принялась что-то хлопотать вокруг гостьи. Зачем-то побрызгала настоем из бутыли тёмного стекла, подожгла узловатую веточку духмяно и тревожно пахнущего растения, и обкурила дымком невозмутимо стоящую Линн.
   От попавшего в нос щипучего клочка дыма та звонко чихнула. А ведьма всмотрелась попристальнее, бурча под крючковатый нос что-то маловразумительное, и в страхе отшатнулась.
   - Ох, боги, кого же вы мне прислали?… Сколько ж на тебе крови…
   Девчонка, чувствуя, как из неё постепенно уходит сметающая всё на своём пути сила, заторопилась.
   - Говори, старая - правду ли вослед мне ворчали, что есть у меня древняя кровь? И кто они такие - Древние эти?
   Ведьма пожала сухонькими изуродованными плечами.
   - Сказать ничего не скажу - не к той ты обратилась. А показать… отчего бы и нет? - и вновь принялась за свою волшбу.
   И вскоре Линн вновь услышала - даже не услышала, а ощутила. Неумолчный грохот прибоя. Оставляющий на губах солёные брызги ветер бескрайних морей охлаждал лицо её, Линн, стоящей на хищно заостренном носу длинной ладьи. А впереди, где в предвечный океан устало садилось солнце, высились прибрежные меловые обрывы Сарнолла. Только города не было - ещё не было. Лишь величавые сосны по берегам безымянной пока Изели да пологая каменистая осыпь в том месте, где через века станут причалы и верфи порта.
   - Кертэ а фиэенн! - услышав резкий, чуть гортанный голос, она вдруг сообразила, что команда сорвалась с её изъеденных солью и ветром губ.
   Темноволосые парни в коротких куртках и круглых шапочках с помпонами тут же проворно опустили вниз широкий прямоугольный парус вместе с реем, и дружно взялись за вёсла. "Сокол, парящий над кубком?" - приметила она вышитую на лоскутном холсте паруса золотисто-зелёную, как крылья Синди, эмблему. А ладья тем временем, не умеряя своего стремительного бега по волнам, на полном ходу вошла в широкое устье реки. Двое плечистых мужчин навалились на кормовое весло, выворачивая вдоль русла на стремнину и уводя ладью от береговых отмелей…
   Присутствие было настолько явным, что у Линн захватывало дух. И всё же сквозь картину чужих времён, если прислушаться, можно было различить позвякивание браслета на руке ведьмы да отблески затухающего в печи огня. Вздохнув и собравшись с силами, она вновь затрясла головой, отгоняя от себя видения прошлого. И наваждение послушно развеялось, улетев прочь бесформенными лохмотьями.
   - А кто таковы - то уж мне неведомо, - угрюмо проворчала старуха, обессиленно садясь на лавку. - Только, смекаю я - твои пращуры не из тех Древних, что за морями живут, в неведомых землях. В тех, бают, магического поболе, чем телесного. Хотя и биться об заклад я не стала бы…
   Линн, ещё чувствуя, как перед глазами разбегаются, мельтеша, цветные круги, обвела задумчивым взором убогую обстановку. Остановила взор на отполированной прикосновениями до блеска деревянной прялке, с любопытством оглядела нехитрую конструкцию.
   - Слушай, бабуля. А та сила, что во мне открывается - что оно такое? Магия или что-то иное?
   Та только отмахнулась, устало отдуваясь и обмахиваясь краем замызганного ветхого платка.
   - Это не ко мне, с такими вопросами тебе бы к кому сведущему обратиться. Хотя… трижды подумай, прежде чем к морским колдунам иттить-то. Да и к святым братьям тож не стоит - если голову твою задурить не смогут, не успеешь и "мама" сказать, как на костёр потащут, ироды проклятые…
   Из дальнейших откровений поганой старушки выяснилось, что родом она из какой-то там святой земли. Именно там-то её инквизиция и прищучила. И уходили бы начинающую ведьму в пыточных подвалах до смерти, если бы ненароком не выручил один сильный маг, что святош любил примерно так же, как комаров на болоте. Воевал с ними люто, мимоходом и вытащил ведьму прямо из допросной…
   - Это ты про Царство Света говорила? Слыхала, как же - это где-то за морем, на краю света… - важно кивнула девушка.
   Старая ведьма в сердцах сплюнула на невесть сколько немытый пол.
   - Нет, ну ты глупная, как есть глупная да неграмотная. Это как раз Зееландия, рекомая Крумтом, и находится у чёрта на рогах - на краю земли, в общем. А мир велик, девонька - и земель к полудню да восходу столько, что остров этот мышкой рядом с кобылой покажется.
   Линн немного обиделась. Так - самую малость. Но и этого хватило, чтобы ветхая избушка заходила ходуном. С чёрного потолка посыпалась труха пополам с копотью, а из-под лавки, взметнув подол хозяйкиного платья, с дурным мявом вылетел кот и опрометью выскочил в неплотно прикрытую дверь. Да огонь в печи взметнулся, высветив убогость обстановки. Высунул языки изнутри, словно спрашивая - приказывай!
   Но девчонка уже опомнилась. И в весьма язвительных выражениях высказала ведьме, что так мол, и так - чтению-письму обучена. А что знает мало, так жизнь такая. Да к тому же у неё всё впереди, хотя и приходится всё время наощупь идти.
   У старухи от удивления вытянулось морщинистое лицо.
   - Так ты совсем неообученная? Вот беда… то-то я смотрю, как-то чудно ворожишь ты, ажно земля чуть не переворачивается.
   Вытерев струящийся пот, Линн ядовито осведомилась - а не возьмётся ли старая выучить её хотя бы основам?
   - Заплатить есть чем. Харчей прикупишь, да одёжку справную, - и выразительно звякнула туго набитыми кармашками на поясе под курткой.
   Ведьма, опустив на колени изуродованные руки, призадумалась. Посмотрела на гостью внимательно, вздохнула.
   - Заманчиво, ой как заманчиво. Опыт передать, да от ошибок предостеречь… да нет, тебе надо настоящую науку постичь, я испорчу только. Да прежде тебе бы определиться надо - чего в жизни хочешь?
   - Хороший вопрос, - откровенно погрустнела Линн.
   Она окинула мысленным взором всю свою ещё недолгую жизнь, беззастенчиво высвечивая самые потаённые уголки. Да прежде всего - чтобы перестали гоняться да наседать на неё, чего-то требуя или принуждая. О чём она откровенно и сообщила.