Иващенко Валерий. Маленькая ведьма

   - Не трави душу, - горько уронила собеседница, закрыв ладонями искажённое от боли лицо.
   Немного придя в себя, она продолжила свой рассказ. Уже Мост Богов раскинулся на небе, сияя во всей своей звёздной красе, уже затихла вокруг заснувшая природа, когда Линн закончила рассказ и обречённо уронила руки на колени.
   - Не уверена, что хорошо знаю психологию человеческой расы, но даже мне не нравится, что с тобой хотели сделать на том, сгоревшем потом хуторе. Так это оттуда за тобой погоня?
   Получив от Линн утвердительный кивок, Кана некоторое время сидела в молчаливом раздумьи. А затем, потянувшись рукой, потрепала девчонку по непокорным волосам.
   - Да уж, наворочала ты. Ладно, девонька, давай спать. Завтра начнём расхлёбывать твою кашу…
   А та, прислушавшись к своим ощущениям и не отдавая себе отчёта, потянулась за лаской, смежив от неги веки. "Словно Синди!" - одёрнула себя Линн, попытавшись открыть глаза. Однако оказалось, что умная эльфийка уже обняла её, ласково гладя не знающую материнской ласки сироту по голове и шепча на своём языке. Что-то нежное и уносящее вдаль как весенний ветер мечты - властно, мягко и жутко приятственно…
 
   - Вставай, соня! - знакомый мелодичный и нежный голос был сопровождён ласковым тормошеньем за плечо.
   Линн кое-как продрала глаза и приподнялась. Судя по ощущениям, проспала она больше, чем за две предыдущие ночи вместе взятые. Впору и опухнуть от такого. Тем не менее, в теле ощущалась эдакая приятная лёгкость, от которой так и хочется потянуться, душераздирающе зевнуть и заняться поисками чего-нибудь вкусненького на завтрак. Именно так и в такой последовательности она и поступила.
   Завтрак обнаружился тут же рядом, но неумолимая Кана погнала полусонную девушку умыться к ручью, заодно и принести воды. Та, поворчав для порядку, поплелась в ту сторону, позвякивая котелком о бросающиеся под ноги валуны и царапучий кустарник. Правда, Синди снова привычно грела своей тяжестью плечо, утреннее солнышко оказалось ласковым и шаловливым. А жизнь показалась чертовски приятной и не лишённой известной привлекательности. Особенно дрорде, которой в знак прощения всех грехов девушка подарила только что выловленную лягушку.
   - Ну что, придумала чего-нибудь? - спросила Линн, в один присест буквально проглотив завтрак.
   Подняв глаза, она обнаружила на себе пристальный и какой-то изучающий взгляд Каны. Та усмехнулась уже знакомой тонкой улыбкой.
   - Есть одна мысль… Не отправиться ли нам к тётушке Фло?
   Путём дальнейших расспросов Линн вытрясла из невозмутимой эльфийки, что пресловутая тётушка это почти легендарная личность. Пожилая волшебница, отошедшая от дел, но по-прежнему пользующаяся почётом и уважением.
   - В авторитете, говоришь, - заинтересованно произнесла она, уже шагая вслед за Каной по прихотливо вьющейся, полузаросшей звериной тропке.
   - А вот скажем, не сдаст ли меня твоя тётушка со всеми потрохами? Ой! - Линн остановилась от неожиданности, обнаружив, что тропинка, по коей они так бодро топали, попетляв меж стволов, вдруг вывела на простор - на высокий, обрывистый берег.
   Внизу, в пугающей глубине, плескалось залитое солнцем море. Вперёд и в стороны - куда только доставал отвыкший глядеть вдаль взгляд - всюду простиралась серая, утопающая в лёгкой дымке вода, покрытая лёгкими барашками волн. Вытаращившись на это невесть откуда взявшееся диво, Линн зажмурилась и так отчаянно потрясла головой, что риск вывихнуть шею был отнюдь не красивым словцом. Осторожно она открыла один глаз, затем другой - ничего не изменилось
   - Ой, да как же это? Мы же были в самой середине острова! Оттуда до берега седьмицы две пёхом идти? - за разъяснениями девушка повернулась к скромно помалкивающей Кане.
   А та, полузакрыв глаза, подставила лицо лёгкому бризу, мечтательно улыбаясь. И лишь через некоторое время, вздохнув и оторвавшись от своих мыслей, эльфийка словно нехотя ответила.
   - Да есть у моей расы умения разные… в том числе и быстро по лесам да полям перемещаться.
   Но взглянув в восторженно распахнувшиеся девчоночьи глазищи, потрепала ту по макушке.
   - Привыкай. Возможно, и у тебя такой талант есть - тогда выучишься и сама такие фокусы выкидывать.
   Но против её ожидания, дочь человеческого рода не засыпала её вопросами. Серьёзно поразмышляв примерно с анг, она спросила совсем неожиданное:
   - А что, мы так сильно торопимся?
   Кана поразилась - сколько много смыслов и других вопросов та вложила в краткую фразу. И как быстро соображает - почти как эльфы!
   - Видишь ли. Когда есть опасность встретиться с магом, которого ближе к ночи лучше не поминать, я начинаю нервничать. От того охотника мы оторвались, и надёжно. А чернокнижник запросто сможет пройти по моей тропочке. И в полной безопасности мы окажемся только у тётушки - и то, лишь на некоторое время.
   Линн подумала немного и кисло хмыкнула.
   - Я так понимаю, что сокровища Сарнолла всё равно придётся вернуть?
   Эльфийка покивала головой, и солнце играло с ветром в её золотых локонах.
   - Я рада, что ты пришла к тому же выводу. Да, так будет лучше всего. Не отцепятся ведь - а всю жизнь не просидишь в доме, пользуясь законами гостеприимства.
   Девушка насупилась и с неожиданной злостью сообщила:
   - Ладно, золото и камни отдам. А вот дублет - фигушки! - и её маленькая рука, сложив пальцы в кукиш, беззастенчиво ткнула им куда-то вдаль.
   Кана не знала - смеяться ей или удивляться.
   - Тут есть что-то, чего я не знаю? Извини, всё-таки эльфы и люди - разные расы…
   Нахмурившись, её маленькая спутница вздохнула и только упрямо мотнула головой.
   - Придём к твоей тётушке - расскажу. И покажу тоже. Если пообещаешь вместе с той старой колдуньей разобраться и объяснить.
   Получив осторожное обещание, что так и будет сделано, эльфийка деликатно заметила затем, что называть волшебницу колдуньей, и наоборот - неправильно и даже неприлично.
   - А какая разница? - огрызнулась Линн, погружённая в свои невесёлые мысли по поводу отнюдь не радостных перспектив.
   - Видишь ли - если у кого-то есть не просто дар повелевать невидимыми силами, а особенно сильный в какой-то области, то таких принято называть магами, или волшебниками. Допустим, магия погоды или магия огня. Таких отправляют на учёбу в Университет Магии в одном нашем старинном городе. А если способности слабее, но ко всему сразу, то вот таких-то и называют колдуньями или ведьмами. Нет у них специализации - могут всё или почти всё, но понемногу.
   Тут-то немало заинтересованная Линн и вцепилась в Кану словно клещами, выпытывая подробности и объяснения, да требуя ещё. Та по ходу дела сообщила, что сама она Мастер Леса - это в основном целительница плюс кое-что специфическое, сугубо эльфийское, что постороннему и не объяснишь. Тётушка Фло - Мастер Земли, а тот зловещий парень в чёрном, что вот-вот сядет им на хвост, Мастер Смерти.
   - А я кто? - девчонка вертелась и едва не подпрыгивала от нетерпения.
   Но эльфийка отрицательно покачала головой.
   - Вот придём к тётушке, соберутся ещё пара-тройка наших. Тогда можно будет проверить твои способности, заодно и провести инициацию.
   Однако оказалось, что было весьма опрометчиво с её стороны дать неугомонной Линн такую пищу для размышлений и такую обширную тему для лавины вопросов. В конце концов эльфийка сдалась, шутливо подняв руки вверх.
   - Давай придём сначала, отдохнём, а потом уж всё своим чередом и выяснится. Не ставь телегу впереди лошади, в общем.
   Если в оставшуюся часть пути Линн и не умерла от любопытства, помноженного на нетерпение, то только потому, что твёрдо вознамерилась всё как следует выяснить. С последующим обдумыванием и раскладыванием по полочкам - несомненно, для дальнейшего, более пристального рассмотрения.

* * *

   В далёкой степи, в заброшенной кибитке умирал шаман. Ещё вчера это был крепкий, дотемна выдубленный солнцем и всеми ветрами старик. Власть его - не призрачная, коей так кичатся вожди и зелёная молодёжь - была воистину огромна. Неистовые степные суховеи, несущие в себе жар и песок пустыни, унимались, стоило шаману обратить на них пристальное внимание и заняться своей нелёгкой работой.
   Изрубленные на куски воины, по коим уже тайком плакали матери, исцеляли полученные в жарких схватках смертельные раны - и вставали, молодые и полные сил. И даже святая святых - источники, истощившиеся и полузасыпанные, засолившиеся или блуждающие неведомыми подземными путями, вновь начинали исправно давать самое благословенное, самое ценное, что есть в этих ровных как стол степях - ВОДУ.
   А сегодня он умирал. Призрачные тени погубленных врагов запросто приходили из тьмы в треплемую ветром кожаную кибитку. И кривлялись, глумясь над тем, от одного только взгляда которого прежде содрогалась предвечная тьма. И не было сил, не было… Как песок меж пальцев ушло былое могущество, и даже воды было некому подать тощему, мечущемуся на ложе из свалявшихся шкур старику. Лишь маленький золотистый шарик света, крохотный лоскут магии трепетал и испуганно подмаргивал, подслеповато освещая заброшенное жилище.
   - Архай, сын мой! - сквозь унылое завывание ветра и лопот трепещущих шкур старческий голос был едва различим.
   На зов этот лишь ветер заунывно рассмеялся да бросил в незакрытый проём горсть пыли. Она улеглась тонким слоем поверх углей погасшего очага. Словно показывая - всё, всё покроется прахом! Да и то, какой там очаг. Так, ямка посередине, выложенная камнями и ими же обложенная по кругу.
   - Симла, Бери! Где вы, мои верные ученики? - жалобный стон сорвался с искусанных, истерзанных жаром губ.
   Но только вой степных волков вплёлся в неумолчный голос ветра. Ещё вчера серые хищники удирали бы, поджав хвосты под тощее брюхо - а сегодня, осмелев, бродили по окрестностям заброшенного стойбища, с каждым кругом смелея и подбираясь всё ближе.
   Тяжело умирал шаман, трудно. Словно рука умелого мастера пришила крепкой кожаной тесьмой невидимую душу к этому иссушённому телу. И теперь они никак не могли расстаться. Хмурились пролетающие поверху тучи, корчась от боли. Покрывалсь гнилью и зеленью вода небольшого озерца поблизости, и обречённо в нём всплывали кверху пузом рыбёшки.
   В муках уходила жизнь из степняка, в страшных терзаниях. Невидимые демоны хохотали всё ближе, и горячий, иссушающий злой ветер вместо жара приносил леденящий холод иного мира.

* * *

   Городок Тиренолл оказался маленьким, ладным и, к вящему удивлению Линн - очень чистым. Как завороженная, девушка шла за Каной по мощёной голубовато-серым булыжником улочке, всё более не в силах скрыть своё изумление.
   Ну скажите на милость - где, как не в сказке, можно встретить этакую прелесть? Ровные, красивые и опрятные дома. Покрашенные в весёленькие розовые и зелёные цвета низкие решётчатые заборчики с затейливыми, вычурными, словно соревнующимися друг с другом изяществом калитками. А за ними не свирепые сторожевые псы с обрезанными ушами и хвостами - дабы не за что было лишний раз ухватиться в сваре - а яркие клумбы и цветники.
   И встречные - чистые, нарядные, весёлые. Без затравленных безнадёжных взглядов, без испуганно вжатых в плечи голов. А когда встреченный по пути молочник забесплатно угостил обеих холодным молоком, Линн так растерялась, что не сразу сообразила сказать "Спасибо".
   Началось же это с того, что красивый как рисунок в книге или детский сон городок оказался лишён даже намёка на защитную городскую стену. Шагая по дороге, что сама собой перетекла в мостовую, девушка тайком ущипнула себя - но окружающее от этого отнюдь не стало менее реальным или более правдоподобным.
   - Да как же его до сих пор не разграбили и не спалили ко всем чертям морским? - сама себе проворчала Линн, засмотревшись на большую, почти во всю стену дома, витрину кондитерской.
   Однако эльфийка услышала и весело рассмеялась.
   - А вот так. Потому что здесь живёт тётушка Фло. И её имя бережёт Тиренолл куда надёжнее стен или войск.
   Трудно себе это представить, но Линн удивилась ещё сильнее.
   - Ну вааще! Прямо тебе пахан в законе…
   На точёное эльфийское личико набежала тень.
   - Фи, как грубо. Привыкай-ка, милая, изъясняться почище. Я ведь правильно поняла твоё стремление завязать с позорным прошлым?
   Огорошенная и сбитая с толку Линн молча кивнула, прикидывая - не слишком ли её затрапезный вид огорчит неведомую, но становящуюся с каждым ангом всё более интересной тётушку Фло. Словно уловив её сомнения, волшебница одобряюще улыбнулась.
   - Между прочим, она когда-то преподавала в Университете Магии. Лет десять тому здешние колдуны нажали было на неё - мол, так и так, старая, рассказывай свои секреты да передай нам своё мастерство.
   - И что? - любопытство Линн уже начало переполнять все известные и мыслимые пределы.
   - А то. В Универе как прослышали, да как прислали сюда представительную делегацию. Ого-го, что было! Нашихв обиду давать никому не позволено. В общем, колдуны потом долго извинялись да подарками откупались, - Кана хохотнула, поворачивая в такой же чистенький и аккуратный переулок.
   И почти сразу же отворила украшенную затейливо вырезанными дракончиками калитку, ведущую в небольшой сад, в глубине которого виднелась черепичная крыша симпатичного двухэтажного домика. Проходя вслед за эльфийкой, Линн наконец сообразила, кого же ей напомнили эти дракончики. Точь-в-точь Синди!
   Беззастенчиво сдёрнув с плеча сонно восседающую там дрорду, она поднесла ту к украшению и сравнила. Ну, так и есть - те же пропорции, те же остренькие ушки и заканчивающиеся "стрелкой" хвостики. Ага!
   Подняв глаза, она увидела улыбку Каны.
   - Да, Линн, это дрорды и есть. Ибо живых драконов, наверное, уже и не осталось - только в легендах. И вряд ли кто из ныне живущих их видел. Уж очень целеустремлённо им в прошлом помогали вымирать, - и кивнула головой в сторону дома - пошли, мол.
   - Причём все расы оказались в этом стремлении на удивление дружны, - добавила она негромко, ведя девушку по выложенной разноцветными плитками дорожке меж фруктовых деревьев и клумб с цветами.
   Выйдя из-за завесы застящих взгляд ветвей, Линн приостановилась, разглядывая ладный, со светлыми окнами, крытый тёмно-оранжевой черепицей дом и большую открытую веранду у входа. Там хлопотала служанка - а уж это племя девушка навострилась различать давным-давно. Суетливая, хлопотливая и в то же время напевающая какую-то песенку женщина накрывала вынесенный сюда лёгкий столик.
   - Кажется, нас ждут, - непринуждённо заметила Кана и легко вспорхнула на крыльцо.
   Служанка, средних лет подвижная женщина, при их появлении поклонилась легонько, а затем продолжила свою работу, искоса и с любопытством разглядывая пришедших.
   - Косоглазие заработаешь, - лукаво заметила ей эльфийка, и сделала что-то такое, от чего у скромно стоящей подле Линн весело и негромко зазвенело в ушах.
   - Ага, дома тётушка Фло, - Кана, похоже, получила ответное магическое послание.
   - Дома они, дома, - подтвердила служанка, вихрем унесясь в дверь с пустым подносом в руках - аж засвистали в воздухе отглаженные крахмальные юбки.
   Створка за ней не успела закрыться, как через порог шагнула худощавая старушка с живым блеском фиалковых глаз. Хотя - какая там старушка? Пресловутая тётушка Фло относилась к тому типу женщин, коим по внешности можно было дать и "слегка за сорок", и "но меньше тысячи - уж точно". Вон, даже светло-русые, без единой сединки волосы собраны на затылке в легкомысленный хвост. Только вот глаза… умные. Мудрые, знающие - и всё же с капелькой лукавства.
   Сказать, что Линн с ходу прониклась к пожилой волшебнице живейшей симпатией - это значит не сказать ничего. Каждый знает и хоть раз встречал таких людей, к коим прикипаешь сердцем - сразу и навсегда.
   - Здравствуйте, тётушка! - в голосе Каны слышалась неподдельная радость и привязанность.
   В ответном добродушном ворчании по поводу шалопутной остроухой лекаришки тоже сквозило радушие. Волшебницы обнялись, церемонно и звонко расцеловались и смотрели друг на дружку с затуманенными воспоминаниями улыбками. Линн и сама усмехнулась, глядя на них и переминаясь с ноги на ногу.
   - Ну, а кто пришёл с тобой?
   Эльфийка разом посерьёзнела. Смущённо почесала точёными пальчиками свой изящный носик и только потом ответила.
   - Тётушка, ты слыхала последние вести из Сарнолла? Вот… это и есть Линн. Та самая.
   Пожилая волшебница так удивилась, что её гладко ощипанные брови немного приподнялись. Несколько сетангов она молча, сверху вниз разглядывала затаившую дыхание девчушку, а затем неслышно что-то шепнула. Вернее, даже не шепнула, а только обозначила легчайшим шевелением губ.
   Но того оказалось достаточно, чтобы по спине побежали мураши, а по внезапно обозначившемуся нечтовнутри Линн словно легонько провели пушистой кисточкой. А Синди на плече недовольно заворочалась и азартно зашипела.
   - Ну как же, как же - все уши прожужжали мне эти колдуны. Так вот ты какая, маленькая нахалка! Всем мужикам нос утёрла - молодчина! - и в завершение своей речи, совершенно непоследовательно, смеясь, обняла и поприветствовала зардевшуюся от смущения Линн.
   - Добро пожаловать, девушки, в мой дом. Вода в ванной комнате уже нагрета, через пятнадцать-двадцать ангов обед. Марена вас проводит и обслужит.
   Мареной оказалась вторая служанка, похожая на встретившуюся первой, как две капли воды.
   - Зела моя сестра, - улыбнулась служанка, видя изумление на лице Линн, и повела обеих пришедших в гости в ванную комнату - смыть с себя пыль.
   Ох, какая прелесть! Подобных размеров облицованное синим и белым полированным камнем сооружение девушка видела только раз - в доме городского старшины, когда перепутала дверь. Ну ладно, ладно, не ворчите - не будем уточнять, что Линн в том доме делала…
   Марена повернула начищенный до блеска кран в стене, и сверху хлынул поток тёплой воды, быстро наполняя ёмкость. Дрорда брезгливо передёрнулась и на всякий случай упорхнула с плеча хозяйки подальше - на вычурную вешалку для полотенец.
   - И это всё для нас двоих? - на всякий случай уточнила немного сомневающаяся Линн, обводя глазами бесчисленные полочки, зеркала и шкафчики по сторонам.
   Кана усмехнулась, снимая пропылённую одежду и сваливая её в подставленный служанкой таз. Хотя вывалявшиеся в грязи половины острова одёжки девушки лучше было бы попросту выбросить, а взамен купить новые. О чём она честно и предупредила. Служанка понятливо улыбнулась, и вышла.
   - Это ещё не всё. Запоминай - вот это мыло, это мочалка. Это щётка для волос, - терпеливо поясняла эльфийка. - Здесь ароматизаторы. Тебе какой запах больше нравится? Здесь инструменты для ногтей, но если не умеешь, то лучше не берись. Вот полотенца - для головы, для тела, для ног. Халат тебе великоват… да ничего, в доме тётушки чисто, хоть с пола ешь.
   Линн осторожно погрузилась в непривычно тёплую воду, да ещё и в непривычно просторном почти фонтане. Да нет - фонтан на площади Тэрнака, пожалуй, поменьше будет. С завистью глянула на восхитительную фигуру эльфийки и деликатно отвела глаза. А та вылила в воду целый пузырёк пахнущего зелёным яблоком зелья и легкомысленно перемешала ногой, от чего поверхность сразу покрылась ароматной белоснежной пеной.
   Она беззаботно плюхнулась рядом - да так, что брызги взлетели до потолка. М-да, впору обалдеть, как живут волшебницы…
 
   Расшитый парусниками, якорями и русалками великолепной работы халат действительно волочился за Линн сзади, как маленький шлейф за сказочной принцессой. Тем не менее, восхитительное ощущение чистоты не могло не радовать.
   Девушка покорно позволила Кане высушить с помощью магии волосы, для виду - лишь бы отвязались - поелозила по ним щёткой и, коротко скорчив рожицу своему розовому отражению в большущем настенном зеркале, пошлёпала в тоже великоватых для неё шлёпанцах за Мареной.
   Рукава тоже пришлось закатать, а иначе Линн крепко рисковала зацепиться за что-нибудь и устроить если не погром, то хороший трам-тарарам точно. Дрорда уже дремала на своём законном месте, на столике обнаружился весьма интересный и вкусно пахнущий набор блюд, а рядом две весело щебечущие волшебницы.
   Поднапрягши память и покопавшись в груде бесполезной кучей сваленных туда знаний, девушка осторожно произнесла, опускаясь на стул.
   - Приятного аппетита.
   Женщины разом умолкли, внимательно осмотрели её, затем переглянулись и весело расхохотались.
   - Гм, и тебе тоже, - заметила тётушка Фло и, подавая всем то ли пример, то ли разрешение, принялась за обед.
   Линн не впервые приходилось орудовать ложкой и вилкой. Но тут, как оказалось, полагались ещё несколько ножей - разных размеров и до отчаяния тупых. А также щипчики, какие-то палочки, совсем уж махонькие ложечки и прочие инструменты непонятного названия и столь же непонятного назначения. Однако девушка, не торопясь есть слишком быстро и искоса поглядывая на старших - что они и как делают, ухитрилась ничего не перепутать и никому не выколоть глаз.
   - Поразительная приспособляемость, - мимоходом заметила в её сторону пожилая волшебница.
   Подумав чуть, она отобрала у скромно сидящей Линн вылизанную дочиста десертную тарелочку, а взамен подвинула прямо к ней вожделенную, начищенную до блеска и запотевшую вазу с той вкуснятиной, которую обе волшебницы так буднично назвали "шоколадное мороженое".
   - Вперёд. Но если горло заболит, сразу к Кане, - она шутливо погрозила малышке пальцем и вновь принялась беседовать со своей бывшей ученицей о пустяках.
   "По всей видимости, здесь не принято говорить за столом о важном" - Линн опять делала сразу три дела. Старательно наворачивала лакомство - раз. Краем уха, но чрезвычайно внимательно прислушивалась к болтовне волшебниц - два. И периодически угощала Синди ломтиками тонко нарезанной копчёной колбасы - три. И это если не считать того, что она ещё и шарила босой ногой под столиком, безуспешно пытаясь нащупать соскочивший с неё и запропастившийся куда-то тапок.
   Кана наполнила две крохотных, литых из густо-зелёного стекла чарки вином, вопросительно посмотрела на Линн. Та отрицательно завертела головой.
   - Лучше молока.
   - Одобряю. Зела, принеси молока или сливок, - негромко распорядилась тётушка Фло и вернулась к обсуждению с Каной чрезвычайно важной и животрепещущей темы - поведению вернувшихся с зимовки в Зееландию аистов.
   Можно было поклясться, что небрежно брошенные слова волшебницы не улетели дальше столика, в крайнем случае веранды - но через десяток сетангов служанка в белоснежном переднике принесла кувшин сливок. И вазочку с воздушным, лёгким, восхитительно нежным печеньем.
   А-бал-деть.
 
   Едва Линн, ощущая в себе сытую тяжесть пополам с добродушием и любовью ко всему миру, поднялась из-за стола, как на веранду, коротко поклонившись и поприветствовав хозяйку дома, взошёл пожилой мужчина с ловкими руками и внимательными глазами.
   - Ей, - коротко распорядилась волшебница.
   Мужчина, оказавшийся вовсе не шулером или карманником, а всего лишь портным из дома напротив, быстро и привычно обмерял габариты Линн матерчатой полоской с делениями, и получив напутствие "домашний, нарядный и, пожалуй, походный комплекты одежды", с тем же лёгким поклоном ушёл, напоследок заверив:
   - К утру всё будет, ваша светлость.
   А девушка отчаянно сдерживала навалившуюся разморенную сонливость и с трудом удерживала себя от того, чтобы заснуть прямо вот здесь. Под вон тем вот симпатичным кустом роз, свернувшись калачиком и улыбаясь во сне опадающим иногда лепесткам цветов. Или в кресле-качалке…
   Кресло заняла сама тётушка. Поняв состояние Линн, она усмехнулась и распорядилась Марене, что гостье надо отдохнуть.
   И та, на всякий случай поблагодарив за обед, поплелась почивать в оказавшуюся огромной, мягкой и застеленной до неприличия чистым бельём кровать.
 
   Вечерело. Под навесом веранды уютным золотистым сиянием светил шар магического светильника. Волшебница, небрежным шевелением пальцев, сотворившая это чудо, покачивалась в кресле-качалке, казалось бы безучастная ко всему, кроме её вязания. Спицы проворно сновали в её пальцах, иногда позвякивая или высверкивая на свету лунным серебром. Иногда всё же тётушка Фло приостанавливалась, словно прислушиваясь, а пару раз даже спросила упущенные Линн подробности.
   Кана слушала, положив на стол руки, а сверху голову. Она внимала так же цепко, как и в первый раз, поглядывая на сидящую напротив девушку ставшими к сегодняшнему вечеру густо-зелёными глазами.
   На белоснежной скатерти лежали мешочки. Меньшие - с драгоценными камнями, а большие - с золотыми монетами. А в отдельном чехле покоился пока ещё не извлечённый дублет белого золота.
   Закончив свой рассказ, Линн некоторое время отдувалась и массировала разболевшиеся от непривычки к столь долгим речам щёки да губы. Затем тётушка по очереди с эльфийкой стали забрасывать её вопросами, и Линн сразу вспомнила рассказ Тайши - как её допрашивали сыскари.
   Наконец, удовлетворив вроде бы любопытство обеих волшебниц, Линн стала запинаться, чувствуя гудящую усталость уже и в языке. Налив себе ещё чашку молока, она жадно осушила её и, не удержавшись, вздохнула с некоторым облегчением.
   Тётушка с Каной переглянулись, усмехнулись почти одновременно. Пожилая волшебница наконец оставила своё вязание и развернулась к столу. Пренебрежительно отодвинула в сторону ёмкости с золотом и принялась развязывать мешочки с камнями да высыпать содержимое прямо на скатерть горкой брызжущих искрами самоцветов.