Иващенко Валерий. Принцесса гоблинов

   Принцесса улыбнулась и тихо шепнула:
   — Нет, Джейн, ты самая настоящая волшебница — а мы с Тимкой так, фигляры жалкие.
   В самом деле, это смазливое недоразумение по имени Тим, ещё месяц назад краснеющее от произнесённых рядом невинных фраз типа чёрт поберии безропотное как плюшевая игрушка, сегодня уже не только осмеливалось иметь своё мнение, но выказывало его вслух и даже пыталось отстаивать!
   Когда в самый первый раз принц на безапелляционные слова сестры насчёт притащить воды ответил сходи сама, та удивилась настолько, что с перепугу чуть не села на какой-то жутко колючий даже с виду кактус. Потёрла глаза, ещё раз внимательно посмотрела на братца, нежащегося под ладошкой гладящей его волосы Женьки, да он ли это? А потом жалобно поинтересовалась у всех — конец света запланирован случайно не на сегодня?
   — Мам, Тимка прав. Цивилизованность проявляется не в наличии ядрёных бомб и не в количестве сортов резиновых кибер-женщин, — хоть за такие слова Вовка с треском и получил меж лопаток от своей подруги, но с общим смыслом его слов более-менее согласились все.
   Маменька ещё пробовала перейти в контратаку, помянув Флеминга и его пенициллин, рентгеновский аппарат и антибиотики, однако Женька завопила, что магики-целители делают то же куда лучше и быстрее. А такая дрянь как синтетические вирусы и СПИД встречается только в их родном мире. Принцесса ещё добавила, что у них рак излечивается даже быстрее и легче нежели насморк — на последний один чёрт три дня уходит, даже если не лечить. И после такого артобстрела мама хоть и не капитулировала, но по крайней мере запросила времени подумать…
   На этот раз место для лагеря Тим выбрал весьма живописное. Строго на опушке как-то подозрительно резко обрывающегося леса, который почти сразу переходил не в степь даже, а в самую настоящую пустыню. Вдалеке, почти у размытого жарким маревом горизонта, пылали под вечерним солнцем золотые, белые и иногда откровенно оранжевые песчаные барханы. А здесь, в тени леса, где вон даже травка весёленькая, они и расположились.
   По словам Принцессы, они забрались уже далеко от родного Женьке мира. Куда ближе к родному ей с сидящей на троне королевой-маменькой. Наверное, именно потому все постоянно чувствовали словно пронизывающий их ток незримого обжигающего ветерка, иногда взвивающийся причудливыми завихрениями.
   — Это магический эфир, — коротко объяснил принц, и больше Женька с дурацкими вопросами не приставала.
   Самой соображать надо! Маменька уже лихо выдавала любые сорта топлива и даже смазочного масла, сама Женька выделывала втихомолку такие трюки, что любой фокусник-иллюзионист от зависти удавился бы. А ничуть не чурающаяся таких дел рысь часто носилась с гордо задранным хвостом, на кончике которого плясал искрящийся голубой шарик — что-то типа наших огней святого Эльма — но ни малейшего отношения к святости или электричеству не имеющий.
   Да, похоже, там способности усилятся ещё больше. Женька огляделась и прислушалась. Тишь-то здесь какая! Слева недобро темнел сумрачный лес, и доносящиеся оттуда звуки свидетельствовали о наличии таких зверушек, с которыми не рисковала связываться даже отчаянно смелая рысь. А вправо пустыня, где тонко посвистывал ветер — и делать там было тоже откровенно нечего. Скукота…
   Женька вынула из чехла клинок. Взвесила в руке на этот раз отточенное оружие — и швырнула вперёд-вверх. Кувыркаясь в воздухе и иногда тускло отблёскивая полированной сталью, меч вонзился точно в центре как-то самого собою образовавшегося пятачка, вокруг которого сидели уставшие за время дневной поездки люди.
   — Есть мнение! — веско проговорила она.
   Старший брат в своих вроде и новых, но обязательно словно пожёванных джинсах, с голым торсом и до соломенной белизны выгоревшими волосами, вдумчиво посмотрел на это объявившееся диво. Меч замер, чуть косо вонзившись в песчанистую серую почву. На кончике рукояти покачивался короткий шнурок с вделанным кристаллом хрусталя, что вежливо и даже настойчиво подарил Женьке ювелир из встреченного по пути городишки. А что, красиво — когда работаешь, мотается и искорки пускает!
   — Согласен, — солидно заявил он, и перевёл глаза на маму.
   Как-то так постепенно сложилось, что последнее слово стало неизменно оставаться за ней. И даже Принцесса тут ничего не могла поделать — а потом только рассмеялась и махнула рукой.
   — Это значит — главное ввязаться в бой, а там видно будет? — сидящая на своём складном стульчике Целительница, запросто цитирующая Наполеона и одновременно обучающая его высочество Тима таинствам чистки картошки, это зрелище куда как диковинное. — А без кровопролития можно?
   Принцесса пожала плечами и заявила, что если Джейн не станет обижаться на каждую непонятку и очертя голову бросаться в драку… очень даже может быть, что и докажет, кто тут самый-пресамый — только отстраивать по новой столицу что-то не хочется.
   Женька вспомнила городок, в который три дня тому они завернули обновить запас продуктов да за всякими мелкими надобностями. Чистенький такой и уютный, похожий на пёстрые и непривычные западноевропейские аналоги. Средневековый, правда — виселица на базарной площади Женьке особенно понравилась.
   На ничуть не имеющей крепостных стен окраине к ним первым делом подъехали вполне мушкетёрского обличья конные стражники и довольно вежливо поинтересовались — кто такие, мол, и зачем прибыли? Женька им и выдала, что научная экспедиция Белибердинского университета из Тьмутаракани, столицы его величества Тарабарского короля. Так и так, ездят, собирают и изучают всякие диковины — да завернули сюда поглядеть, заодно и харчей прикупить.
   Стражники поглазели на экран компьютера, где Тим гонял стрип-Тетрис, с куда большим любопытством полюбовались на самозабвенно вальсирующих вуалехвостов — и прониклись важностью научных чудес. Получили в качестве взятки по пригоршне одуряюще пахучих жареных семечек полузгать — и отвалили.
   Что ж, вполне возможно, что удастся в гостях побывать — и при том ни безобразия нарушать, ни водку пьянствовать… ни, как говорится, женщин развратничать.
   — Попробую, — на всякий случай заверила она.
   Принцесса с братом переглянулись — почти одинаковым жестом пожали плечами — и кивнули. Ну, а киса улеглась у ног Женьки, с надеждой высматривая осмелящихся обидеть её хозяйку, и в качестве веского мнения предъявила в зевке чудные клыки.
   Вот и ладушки.
    "Славен град Иммельхорн. Высокими стенами и могучими башнями белого камня, поражающими взор всякого подъезжающего путника — будь то гость или же побывавший в отъезде горожанин. Красивыми и ладными домами, что вычурностью или же изяществом пропорций соревнуются друг с другом. Радуют глаз ухоженные парки и монументы древним героям, и даже дети не осмеливаются шуметь здесь, словно кто невидимый одёргивает их.
    Славен град и своими людьми — кроткими да разумными, искусными во всяком ремесле и учёной беседе. А в ажурном дворце, вознёсшемся серебряными шпилями и башенками превыше даже гордости человеческой, обитают почитаемые всеми члены королевской семьи. И материнским любящим оком взирает на них с высоты трона Её Величество августейшая Королева, мудрейшая и несравненная.
    И вот, перед закатом летнего дня, когда солнце ещё не решило расстаться влюблённым взглядом со своим отражением в белопенных струях фонтана на площади, к воротам Иммельхорна прибыли три дракона.
    Самый больший и могучий из них цветом подобен был спелому жнивью, и в ярости иногда пачкал лазурное небо чёрным дымом. Другой, поменьше, был самым быстрым, а глаз радовал отблесками мокрого серебра. Зато третий, самый красивый, хоть и оказывался меньше своих собратьев, белизною своею посрамлял девственный снег горных вершин…"
   Или как-то так, даже ещё более велеречиво, писалось в родившейся именно тогда легенде. Да и трудно порой отделить зёрна от плевел. Ведь чем давнее от нас великие или кажущиеся малыми события, тем труднее различить свет истины — а иногда, как шепчут отчаявшиеся хранители мудрости, и вовсе невозможно.
   Во всяком случае, взобравшейся повыше и сидящей на спинке кресла Женьке такая придурь никогда бы в голову не пришла. Не потому, что в замершей перед спешно запертыми городскими воротами серебристой бээмвушке от возмущения кипел по жаре радиатор. И даже не потому, что на соседнем сиденьи томно развалилась разомлевшая от зноя дикая кошка, которую только с большими трудами отучили распушив шерсть бросаться в атаку на заводящийся с рёвом жёлтый тягач. Две шины располосовала, паразитка малая, зачем Вовке лишние заботы?
   В ладонях девушки меланхолично покачивалась фляга с водой. А взгляд привычно мерял высоту стен, отыскивал неровности или выступы, уже примерял на тело усилия, чтобы с ловкостью паучка взобраться наверх этой строптивой средневековой фортификации. А потом, ухватившись за рукоять верного бастарда, с перенятым у кисы гортанным мявом сигануть вниз да устроить этим невесть что возомнившим о себе обывателям кровавую баню.
   Видите ли — их просто не пустили в столичный город, невзирая даже на присутствие в кавалькаде Принцессы и её хоть и не имеющего почти никаких прав на трон, но всё же августейшего братца!
   Принцесса убыла на переговоры, прилюдно заметив, что если из королевы и её лукавых сановников блажь выбить не удастся, то она вернётся. И если не решит брать город приступом, то просто уедет.
   — Ноги моей больше тут не будет!
   Вот и сидела Женька, пообещав сдуру пока что не прикасаться к мечу. Вон он, лихо и символично воткнутый в землю клинок — ждать, пока тень от него не ляжет на камень. И если Принцесса к той поре не вернётся, то значит, повязали её менты позорные. И идти на выручку девушка рвалась со всей энергией не ведающего о поражениях Воина.
   Но до тех пор — ждать.
   В тенёчке высящегося слева тягача Вовка с Тимом резались в дурака и то и дело смачно отвешивали друг другу щелбаны. Мальчишки беззаботные, что с них взять… зато справа маменька сидела выставив ноги из раскрытой дверцы белой машинки и вдумчиво изучала что-то в своём бокале минералки. Женька искренне надеялась, что не изобретала какую-нибудь гадость вроде нервно-паралитического газа — если разгневанная Целительница за дело возьмётся, да засучив рукава вон того халатика в чуть выгоревшие синие цветочки, этот Иммельхорн живенько станет огромнющей братской могилой. Когда Тим сообразил, на что горазда имеющая высшее образование тётушка Наталья, когда немного разобралась ещё и с колдовством, то побледнел вовсе не легонько.
   А не хотелось бы — красивый город. Есть в нём что-то такое… может, место хорошее просто. Женька оглянулась на лениво огибающую город реку, на уходящие вдаль поля, на которых наверняка неплохо гулять вечерами да собирать цветы. А вдалеке лес… и никаких тебе металлургических комбинатов или даже тепловых электростанций! Экология, блин.
   По здравому размышлению, выряжаться в шелка-кринолины с бархатами не стали. Так одеться сможет любой придворный щёголь или вертихвостка. А вот попробуйте здесь найдите линялые до блеклой серости джинсы Levi Strauss и микроскопический топик! Да кроссовочки, да Командирские на загорелой до бронзы руке, да копеечные дома очёчки — фигушки! Пусть сами от зависти умирают…
   Женька вспомнила себя в зеркале час назад, когда остановились на последнее совещание в виду уже показавшихся на горизонте как белое марево городских стен. И стоит признать без ложной скромности — та загорелая девчонка ей понравилась. Чуть похудала от просто безумных нагрузочек на свежем воздухе, загар скрыл пару невовремя выскочивших прыщиков (извините), а волосы выгорели до тёмно-золотистого цвета. И для контраста во всём белом — берегитесь, кавалеры!
   Ну, а если таки тень успеет доползти до вон того места, многое из прежнего значения уже иметь не будет. А, не надо загадывать… Женька задумчиво посмотрела на принца. Стоит признать, подрастеряв чуток свою жеманную рафинированность да набрав взамен чуть решительности во взгляде и походке — а главное, в характере — этот парень стал как-то немного ближе и понятнее. Почти своим, что называется… о, над привратными башнями какие-то флаги подымают…
   — Тим, это что они там изображают? Торжественная сдача в плен или наоборот, осадное положение, и парламентёров гнать в три шеи?
   — Сестра обо всём позаботилась, — оглянувшись, ответил принц и тоскливо подставил уже покрасневший и наверняка гудящий лоб под щелбан выигравшего на этот раз Вовки.
   Женька кликнула маму привести физиономии парней в надлежащий вид, и под насторожившимся взглядом кошки встала во весь рост на своём уже ставшем привычным сиденье водителя. Ага, ворота чуть приотворились — ну слава всем японским и китайским богам, вон и Принцесса скачет сюда на какой-то лошади! Да пропади он пропадом этот город — главное, чтоб зазноба брательникова не пострадала.
   Не стоит оно того.
   Так, а это что за хмырь чешет следом за Принцессой? Хм-м, а ничего — почти как Вовка. Воин, сразу видно. Только смазливый больно… ну да, всё понятно. Брательник пожаловал. Старшой. Ну, и положенный по должности почётный караул, как же без того. Тоже мускулистые, даже под доспехами видно — только, рожи туповатые.
   Представив себя под ручку с этим статным принцем, Женька против воли улыбнулась. Да уж, теперь понятно, отчего доходяга Тим такой весь из себя неуверенный — рядом с таким братом комплекс неполноценности гарантирован. Вкупе с целым букетом сопутствующих неприятностей.
   На всякий пожарный она спрыгнула наземь, выдернула из земли меч. Вот так, в цивилизованной одежде и с блистающим клинком в руке она встретила и провела малый церемониал встречи-вхождения гостей в город. Если бы Принцесса заранее не предупредила про всю эту тягомотину с этикетами, то вполне возможно, что желание тут всех маленько поубивать всё же перевесило.
   Правда, автомобили в подобных этикетах, вообще-то, не предусмотрены — но за кареты вполне подошли. И хотя братец едва не расширил своим ДАФом едва-едва впритирку ему подошедшую арку ворот, в город удалось въехать без особых происшествий. А народу-то, а народу! И шуму!
   В отвыкшие от городского гама уши весь этот гул и развесёлое бумканье конного оркестра давил как вода — когда бывает, что слишком глубоко нырнёшь и забудешь их продуть. Но Женька гордо рассекала в конце процессии, здраво рассудив, что на её долю меньше достанется. А рысь откровенно жалась к ней и временами тоскливо повизгивала. Как я тебя понимаю, кис.
   В королевскую конюшню грузовик, правда, не влез. А отправить в зоопарк, как по своей дикости предложил кто-то из гвардейцев, всё же не решились — чёрт его знает, вдруг этот диковинный зверь там всех сожрёт? Пока определили в закуток между углом конюшни и псарней… а ничего, довольно миленько он там смотрелся, особенно под охраной королевских егерей с короткими пиками и усатыми харями.
   Так… от жары и устатку уже, похоже в глазах двоится… Женька протёрла означенные органы зрения и обнаружила, что нет — со взглядом всё в порядке. Сразу два почти одинаковых принца уже обнимали Принцессу и её чуть возмужавшего брата… и своего, значит, тоже? Коль скоро до официального приёма или аудиенции у Её Величества оставалась ещё прорва времени (так просто таковые дела не решаются), то вовсе не возбранялось пока пообщаться неофициально.
   Про приехавших вместе с августейшими чадами, казалось, все забыли. А один пробегавший мимо лакей в завитом парике и вызолоченной ливрее так пренебрежительно смерил их взглядом, что вспыхнувшая Женька процедила, что их тут откровенно держат за слуг.
   Надо признать, что вот такое фейсом-об-тейбл знакомство с пресловутым и таким милым в романах да кино сословным делением покоробило поначалу просто до чрезвычайности. Маменька откровенно задрала нос и засекла время — если через пятнадцать минут…
   Что там через пятнадцать минут, Женька так узнать и не успела. Двое патрулирующих королевский сад стражников с потными мордами пристали к ней, прогуливающейся, и на полном серьёзе принялись обыскивать — а не та ли она особа, что вечером попёрла из малой трапезной столовое серебро?
   Извините, парни. Может, вы и неплохие ребята — объясняйтесь потом с целителями и своим начальством… Вовка потемнел лицом так, что сиганул в кабину своего тягача и с рёвом рассерженного мамонта покатил обратно к городским воротам.
   Въезд на территорию раскинувшегося среди цветущего и ухоженного парка братец совершенно проигнорировал, равно как и ажурную кованую ограду. Ну а всякая мелочь вроде клумб, беседок и статуй его и вовсе не интересовала. Естественно, следом по широкой колее катила серебристая легковушка, а рысь с коленей мамы завывала дьявольским злорадным мявом. Чует ведь, когда поиздеваться можно… Женька вильнула, старательно объехав поскользнувшегося и с грохотом доспехов упавшего на булыжную мостовую солдата.
   — Придурок! — она повертела в его сторону пальцем у виска и легонько прибавила газу — впереди братец уже пробовал бампером своего могучего зверя прочность ворот.
   Кстати сказать, изнутри оказалось вполне возможным выдавить створки — наружные, правда, вместе с петлями. А выехав на широкую мощёную дорогу куда-то в закатные провинции, укоротившаяся процессия прибавила ходу. И отъехав немного, первым делом съехала в сторонку, в тенёк каких-то деревьев, да собралась на совещание.
   Маменька хоть и выглядела подавленно, как после визита в их больницу областной инспекции, однако не ругалась только из врождённой интеллигентности. Женька в её присутствии тоже лишь тихо кипятилась — зато брат посмотрел назад с такой грустью, что сестра не выдержала. Подошла, обняла. Эх, Вовка…
   Долго они смотрели на плавящийся под вечерним солнцем город. Вот так, братец. Это хороший урок нам — демократия или равенство это всё выдумки одного маленького мирка. И тебе урок… любить принцесс позволительно только принцам. Да и то, наверняка лишь в сказках.
   — Поехали, — вздохнул он. — А то я ведь и вернуться могу — но тогда город точно отстраивать придётся.
   Не врал он, и даже не преувеличивал — когда последний раз они с Женькой сцепились, место стоянки потом пришлось переносить. Вспоминать изрытую, обожжённую землю, вывороченные с корнем и расщеплённые деревья просто не хотелось. А особенно, круглые глаза маменьки. М-да, Воин это круто…
   Женька мрачно крутила руль. Молчала. Молчала и мама, и даже перебравшаяся назад кошка вылизывалась не издавая ни звука.
   Тишина. Еле слышный звук двигателя, пофыркивание катящего впереди тягача, да посвист ветерка. Иногда обгоняли или встречали тянущиеся по дороге телеги или даже скачущие во весь опор кареты шестериком — да только, куда им до современной техники! Хорошо хоть, аборигены не порывались учудить чего. Косились неприязненно, самые смелые даже орали что-то вслед. Но желающих сложить буйну головушку не нашлось, и то спасибо.
   Мобилка запиликала. Женька хоть и была мрачной и злой как чёрт, но втихомолку подивилась — это откуда же здесь мобильные операторы и прочая современная электроника? Или сидит тут где-нибудь наверху башни чахлая колдунья да вошкается с хрустальным шаром?
   Зато мама не стала ломать голову над такими заумными мыслями. Поговорила с сыном, а потом поинтересовалась в сторону дочери — идеи есть?
   — Тим говорил, эта дорога идёт к замку. На берегу моря, на утёсе. Быстро оккупируем, располагаемся, укрепляемся. Мам, напалм и иприт за тобой — штурмовать ведь нас станут наверняка. А там видно будет. Отдохнём, поосмотримся, придумаем что-нибудь и дальше.
   Стоит признать, Наталья Сергеевна сразу распознала кровожадные и милитаристские планы своей дочери, о чём горестно сообщила сыну. Однако тот на сей раз Женьку поддержал. Захватить тот замок, пограбить немного окрестности — если он верно представляет мышление средневековых феодалов, силу и бесцеремонность тут должны уважать. А вот вежливость наоборот, вроде как признак слабости и неуверенности. В конце концов, маменька не без вздоха признала, что фамилия Суворовых к чему-нибудь да обязывает. И, строго-настрого вытребовав с обоих киндеров обещание слишком уж насмерть никого не убивать, скрепя сердце дала добро.
   Мнение кошки спрашивать было не обязательно. Неизвестным науке образом она уже почуяла возможность пустить чью-нибудь кровушку и теперь крутилась на заднем сиденьи, временами подвывая от нетерпения. Вот уж кому всё просто и понятно…
   Что ж — дорога к замку, так дорога к замку. И стало быть, к морю? Да и рысь давненько уже эдак заинтересованно приценивалась к встречному ветерку, усердно роясь в том носом. Что она там искала и вынюхивала, то осталось известно только этой кошке со столь несомненно женски-стервозным и в то же время милым характером, что Женька вдруг призналась себе — она скучала бы за этой увязавшейся за нею зверью. Именно зверью, и никак иначе.
   Находящийся как обычно где-то вдали горизонт вдруг стал подзрительно быстро приближаться. Девушка насторожилась, и не стала так уж сильно давить на педаль — после пары-тройки хороших плюх даже куда более самоуверенные особы обычно излечиваются от излишнего оптимизма. А также альтруизма и филантропии, прошу заметить…
   Вид с высоты обрыва на свинцово-серую и почёрканную барашками волн гладь понравился почти всем — кроме вдумчиво принюхивающейся к солоноватому бризу рыси, разумеется. Зато стоящий на вдающемся в море скалистом мысе замок понравился каждому и безоговорочно. Если золочёно-синий с алым королевский дворец, утопающий в зелени ухоженного парка, напоминал изящного придворного вертопраха, то это… суровый воин в стальной броне, красивый и гордый именно этим.
   — Мне он уже заранее нравится, — Женька улыбнулась, и покатила по упирающейся в подъёмный мост дороге.
   Киса издала гортанный рык — но девушка уже и сама видела. Мост поднят, закрытые ворота дополнительно защищены его бревенчатым настилом, а со стен пялятся весьма и весьма подозрительно, если не сказать недружелюбно… ну ладно, коль братец решил сам, пусть оно так и будет. Если младшая сестра в одиночку там всех поубивает и всю славу заберёт себе, Вовку жабы задушат — большие и зелёные!
   Девушка насторожилась. О чём там взобравшийся на стену братец беседовал с плечистым дяденькой в чуть более блестящех чем у остальных доспехах, осталось неизвестным. Зато с вершины башни в сторону замерших у ворот машин стали со скрипом разворачивоть что-то подозрительно похожее на баллисту.
   — Мам, я всё-таки им пасть порву! — завопила Женька, и с мечом в руке полезла бить морды, попы и откровенно задницы.
   Верно говорил Александр Васильич, который тоже Суворов, что смелость города берёт. Хотя в данном случае скорее имелось в виду чистое нахальство — канониры едва начали наводить своё громоздкое сооружение, как среди них замелькала красивая и страшная девичья фигурка. Да ладно, не стоните вы так — от удара эфесом в морду не умирают. Женька остановилась, огляделась на ветерке и засмеялась. А красивое место — оказывается, обращённой к морю стороной замок нависал над отвесным обрывом.
   Она шагнула меж каменных зубцов и спрыгнула с трёхметровой высоты на дорожку вдоль верха стены — именно здесь стояли Вовка со здешним комендантом или кто он там. Кажется, эта защищённая с внешней стороны зубцами дорожка называется горжа…
   — Быть может, благородный рыцарь представится даме, прежде чем сдаст крепость моей матушке? — она указала мечом на скучающую внизу маму, которая ради лучшего обзора уселась на капоте грузовика и коротала время с бутербродом и бутылочкой пепси в руках.
   Импозантный дядечка с уже начинающими седеть усами и ошалевшими от изумления глазами посмотрел на это свалившееся с ясного неба чудо. И ведь, действительно, дама, никуда не денешься… он со смущением отвёл взгляд от мягко колыхнувшейся под тонким топиком Женькиной груди. Бюстика под низ девушка сегодня принципиально не надела, совершенно справедливо рассудив, что красота это страшная сила. Куда эффективнее всяких пошлостей вроде оружия — да и эффектнее тоже, чего уж тут греха таить.
   А для увеличения убойного эффекта втихомолку от маменьки она чуть подкрасила помадой соски — на получившееся зрелище одобрительно косился даже брательник.
   — Э-э… а… — рыцарь озадаченно покосился на маменьку внизу.
   — Матушка путешествует инкогнито, и поверьте, лучше бы вам иметь дело с Воинами, чем с разъярённой ею, — как можно убедительнее, доверительно заметила ему Женька. — Её боимся даже такие головорезы, как мы с братом.
   Тот всё же попытался ещё потрепыхаться, всё-таки дядечка бывалый. Да и по должности положено — но когда не утерпевшая внизу рысь тоже забралась сюда и принялась с жутким скрежетом точить когти о стальные поножи стоящего рядом солдата, старого воина проняло всерьёз. Стружка сыпалась и завивалась в блестящие пружинки… бррр!
   — Ладно, как хотите. Отберите десять солдат, чтобы открыть ворота и организовать почётный караул при вступлении победителя в крепость, а остальных, извините, я лишу жизни — особо циничным и извращённым способом, — Женьке все эти экивоки уже начали надоедать.
   Брат кивнул. В эффектном броске с падением через себя он швырнул со стены ближнего солдата. Несколько секунд — и жуткий вопль прервался глухим лязгом о камень. Мам, я надеюсь, ты знаешь, что надлежит делать… следующий солдат трепыхнулся было, но почти точно так же с мельтешением в небо конечностей и душераздирающим воем полетел следом. Рысь драла кольчуги и кусалась как маленькая разъярённая бестия, уворачиваясь от мечей и копий — но приказ никого насмерть не убивать всё-таки исполняла.