Страница:
Принцесса наблюдала за подругой с лёгкой снисходительной улыбкой.
— Вот погоди, когда дракона оседлаешь — вот там обкончаешься сразу. Во всех смыслах. Моё высочество поначалу даже чуть не свалилось, — она задумчиво посмотрела на угодливо суетящегося вокруг смуглого курчавого парня. — Жаль только этого… ладно, поехали.
Судя по виду, кацо был на седьмом небе только от одного только того, что вёз таких королевн. Во всяком случае, за рулём восседал гордо, словно позади сидела сама Елизавета, и рулил да газовал мягонько, плавно. Чай, не дрова вёз, а драгоценнейшее в мире сокровище. Да наверняка именно так оно и было, чего уж тут скромничать-то.
В пути выяснилось, что большой уважаемый человек, к которому они едут, ходит под самим Ринатом. И дом у него словно полная чаша, а гостям там всегда рады. Ещё выяснилось из велеречивой болтовни ставшего вдруг подозрительно словоохотливым шофера, что эта машина сына хозяина, который в них ничегошеньки не понимает — потому как купил себе новомодный и самый престижный Лекс.
— Нэт, дарагие! Кароший машин дэлать долько дойч — ну, и нэмножко макаронник. Франк тоже чуть-чуть.
Женька повернулась к вроде бы ничего такого и не делающей Принцессе, да потребовала повторить — с первого раза она не разобралась.
Словоохотливый генацвале покорно споткнулся на полуслове, замолчал на некоторое время. А затем, словно одолевший перевал тяжёлый грузовик, снова начал потихоньку набирать обороты. Девушка внимательно следила, с зябковатым ощущением прислушиваясь к этим нежнейшим женственным посылам. Словно где-то в соображалке шевельнулось нечто, чем доселе как-то даже и в голову не приходило пользоваться. Даже и не подозревала, что оно вообще там есть. Ага, ещё и в такт дыханию попадать… понятненько!
Она кивнула, откинулась на мягко облегающее тело сиденье. Эх, так бы ехать и ехать в своё удовольствие, отдавшись ласкающему лицо мягкому ветерку и мечтам — да вот незадача, съезд с пригородного шоссе уже вёл через мешанину лунных теней к утопающему в огнях и музыке трёхэтажному особняку.
— У орков вкус, пожалуй, всё же лучше будет, — и улыбка Принцессы подтвердила её полное согласие по поводу мнения об этой аляповато-крикливой уродине…
Дальнейшее вспоминать, право, не стоило того. Ну, разве что рябчиков с ананасами под шампанское. Запомни, Джейн, тебе как Воительнице можно только шампанское. Ну, или немного сухого вина когда соберёшься покушать.Ещё врезался в память разинутый перегаром и искренним удивлением рот, когда благородно-негодяйского облика хозяин вдруг обнаружил, что вольготно развалившаяся не разуваясь на широченной кровати девочка вздумала ломаться. Ну и что, что ни о чём не договаривались? Не знала что ли, мокрощелка, зачем в такие гости приглаш…
Получи, коз-зёл!
И ещё немного — только уже не кулаками, и даже не так и не скинутыми кроссовками. Очень подходящий кадр был в Газонокосильщике, когда бешено вращающийся ротор стрижёт нафиг извилины мозга, разравнивая их в невозмутимую гладь олигофрена… боже, сколько ж там было грязи! Вся эта гнусность так и взвивалась беззвучно визжащим цветным облаком, безжалостно раскрывая малейшие подробности прошлого. Женьку едва не стошнило, когда она оторвала взгляд от ставших совершенно пустыми глаз. Да уж, верно сказанула Принцесса — лишить общество такого члена это деяние безусловно благое.
— Грубовато пока работаешь, — Принцесса ободряюще похлопала её по плечу.
Встретились они опять в холле первого этажа, где два накачанных шкафа стояли с застывшими в безмолвном усилии рожами — вон, у одного даже ниточка слюны с губы свесилась. Блондинистая деваха с мягкой сумкой на изящном плечике передала добычу бледной и взволнованной от содеянного напарнице, и огляделась. Глазки скромно угнездившихся по углам камер слежения стыдливо потухли, а за неприметной дверцей под лестницей что-то грохнуло. Потянуло дымком горелой электроники.
— Я в первый раз чуть не погорела на этих ваших компутерах, — и Женька нехотя согласно кивнула.
Какое-то ощущение нереальности нахлынуло на неё. Освещённый яркими точками с потолка большой холл качнулся на миг перед глазами. Затуманились лохматые пальмы и ещё какая-то экзотическая зелень, расплылся в туманное бледное пятно плеск фонтана, и надменные золотые рыбки в нём представились лениво плавающими там оранжевыми цветочными феечками в пышных газовых одеяниях.
— Я обо всём позаботилась, через час очухаются, — туманно объяснила слабо улыбнувшаяся Принцесса и легонько похлопала себя по побледневшим от усилия щекам.
А затем обняла и нескромно прижала Женьку к себе. Глаза её сверкнули на миг радостными изумрудами.
— Теперь ты поняла, что Воин это не безмозглое приложение к оружию или кулакам? Ну и, теперь скажи, в чём твоя сила?
"В правде, брат" — чуть было не ляпнула Женька. Легко, словно играючись, она поймала смятенно заметавшийся взгляд зелёных глаз. Не бойся, глупышка. Вот, я положу тебя на ладошку, и всего лишь немного посмотрю… ну расслабься, глупая, не трепыхайся… ум-м, как же хорошо на тебя просто поглядеть… а ты лапочка, Принцесса — и штучка ещё та.
— Осторожнее, Джейн, мне не улыбается навсегда стать лесбе юшкой и твоей рабыней, — взволнованный горячий шёпот чуть отрезвил Женьку.
Да, пожалуй, и в самом деле хватит. Значит, Воин на самом деле сильнее даже Принцессы? А ведь, так и должно быть — понимание пришло само собою в тот же миг. Солдаты сажают на трон королей — и они же их оттуда при нужде скидывают. Но в чём же тогда твоясила, сестра? Какова она, если способна увлечь и повести за собой не только Воина, а и целую их армию? Ладушки, на досуге разберёмся…
— Спасибо, — Женька осторожно вернула изумрудную ящерку души на подобающее той место, ободряюще чмокнула в носик чуть струхнувшую Принцессу и огляделась.
Нелепость замершей в испуганной тишине ночи нелепой трёхэтажной хоромины покоробила её. Всё виднелось неестественно чётким, чуть искрящимся. И вроде как слегка со стороны, сдвинутым восприятием. Светильники с потолка сыпали шлейфами чуть серебрящихся искорок. Пальмы лениво дремали, и в зелёном вокруг них мареве видели свои сны — что-то там было о жарком солнце над раскалёнными песками вокруг оазиса. А золотые рыбки с испуганным восторгом смотрели на это безобразие из-под ряби фонтана, и пучеглазые гляделки их в недоумении раздувались всё сильнее и сильнее.
На двух замерших у входа телохранов Женька внимания даже не обратила. Она Воин, а не Палач — таких беззащитных мужчинок бить даже как-то и стыдно. Всё равно, что отнять конфету у малыша. Стоит признать, что всё как-то ново и немного непривычно… так, а вот тут что-то интересное.
Она словно взлетела по широкой лестнице на галерею, и сняла со стены портрет смутно знакомого мужика — только в его гордой посадке увенчанной благородными сединами головы на этот раз мерещилось что-то жалкое. Лёгкий удар открытой ладонью… э-э, нет, кирпичики, в мою сторону лететь не надо! Трёхслойная плита кадмиевой стали и карбида вольфрама тоже не стала препятствием, и вскоре раскрасневшаяся от возбуждения Женька уже заглянула во вмурованный в стену сейфик — с противоположной от дверцы стороны, разумеется.
— О, а вот и брюлики, — она счастливо засмеялась, пригоршнями ссыпая в притащенную с собой сумку бархатные коробочки, пеналы и чехлы. Давно покойной супруге хозяина оно уже не пригодится, а вот компенсацией за горящий на груди под блузкой отпечаток его лапы будет в самый раз.
Напоследок перегрузив к себе толстые, перетянутые классической резинкой от трусов пачки серо-зелёных бумажек с портретами заокеанских президентов, Женька оглянулась вниз. Один из телохранов услужливо держал перед собой на вытянутых руках здоровенное зеркало в вычурной раме под старину, и счастливая морда его от натуги наливалась улыбкой идиота. А Принцесса расчёсывала свои чуть сбитые лохмы во что-то более подобающее её титулу и положению.
— Не хочешь полюбопытствовать? — она стрельнула взглядом вбок-вверх.
Женька не соизволила даже и ноженьки утрудить, хотя чувствовала себя годной прямо сейчас превысить пару-тройку мировых рекордов или набить морду Шварцу и Жан-Клод-Как-Дамму одновременно. Восприятие поплыло послушным облачком и заглянуло в угловую спальню, откуда тянулся тонкий, едва уловимый следок духов ускользнувшей оттуда Принцессы… фу, какая мерзость!!! Мужчины, что с них взять. Надо же — осмелившийся появить насилие над дамой и даже отвесивший ей пощёчину сынок хозяина… ага, она всего лишь повернула пару векторов в голове у того, и превратила в безнадёжного, законченного гомика.
Правильно, такие сволочи не должны размножаться!
— У тебя какое-то извращённое чувство милосердия, — заметила она Принцессе уже внизу, и в свою очередь полезла к зеркалу.
М-да… ух и мордашка… народ пугать, в самый раз…
— Я смогу когда-нибудь стать хоть малость посимпатичнее, без этой угловатости? — напоследок она пожевала губами, разравнивая блеск. Коль наставница сказала в меру увлечься косметикой, надо соответствовать… хм-м, вроде ничего получилось для второго раза?
Принцесса проказливо хохотнула. Воин и не обязан быть красавцем — но если есть желание, почему бы и нет? К тому же, и сейчас вовсе не уродина — вон, генацвале от одного вида и ощущения краешком зацепленной ауры чуть в штанишки не осквернился.
— Освоишься чуть, пойдёшь на верхние ступени мастерства, сама себе организуешь.
На высоком крыльце печально затихшего дома оказалось тихо и лунно. Хотя начинающаяся ночь колдовской и не была, но сделать её таковою, право, не грех… давешний водила услужливо подал под самые ступени серебристую мечту Женьки и услужливо распахнул обе дверцы. Но едва девушка забросила на задок неприлично разбухшую сумку и нерешительно полезла на сиденье водителя, как побледневший от решимости в лунном свете парень негромко поинтересовался у неё.
— Слушай, она вэдьма, да?
Нет, глупыш — она та, кому ведьмы служат.
Та, чьи приказы они выполняют добровольно и с радостью.
Ты ничего не хочешь сказать Ей?
Однако молчали пересохшие от желания губы, так и не вырвалась золотая искра мечты из глубины тёмных глаз. Помедлив немного, Женька виновато переглянулась со смутившейся отчего-то Принцессой, и принялась разбираться с управлением. Стоило признать, что с неживой материей дело пошло не то чтобы труднее, но как-то совсем иначе. Так, ага — коробка-автомат… режим АБС… всё, понятненько!
Мягко влилась в корпус захлопнувшаяся дверца, еле слышно заурчал мотор благородных баварских кровей, и девушка чуть волнуясь объехала стоящую посреди кольцевой дороги к дому гранитную уродину притащенного сюда с городской площади памятника Ленину. Надо же, какое извращённое чувство юмора… За пределами поместья она тоже не спешила вдавливать педаль, всё отчего-то медлила, ехала почти своим прогулочным шагом. С задумчивым хрустом гравия и опавших сосновых шишек давила мешанину лунных пятен и теней. Остановилась наконец и, захолонув от решимости, поворотилась на сиденьи. Оглянулась.
Под безмолвной луной в безучастной южной ночи застыл нелепо уродливый дом, прощально светясь несколькими окнами. В другое время и в другом месте он, возможно, и смотрелся бы к месту — но сейчас казался большим семейным склепом, хотя и больше претендующим видом на яркую коробку конфет.
А под залитой лунным светом аркой настежь распахнутых ворот повисла в петле и ещё подёргивалась одинокая фигурка с чёрной шапочкой жёстких курчавых волос.
— Он мог бы стать Воином — однако не решился сделать последний шаг, — тихо ответила Принцесса на невысказанный вопрос. Щёлкнула зажигалкой, выпустила в неподвижный, напоенный ароматами ночи воздух невесомое колечко дыма. — Если бы он только сказал хоть слово желания — я обязана была бы взять в ученики и его. Жаль, неплохой парень был, он-то сразу почти всё понял… но, он сам сделал свой выбор.
Женька молча кивнула, и отвернулась от не самого весёлого в подлунном мире зрелища. Ну не укладывалось у этого парня в голове, что женщина может им командовать. Стоило признать, что одно только присутствие Принцессы как-то постепенно выгибало под себя окружающее, срывая с него все что ни на есть маски. Подлецы проявляли себя в должной мере, а иные… что ж, иногда бывает и так. А пассивное большинство — то самое, которое ни-рыба-ни-мясо — старательно делало вид, что ничего не замечает. Или же благоразумно удирало на всякий случай подальше.
Ладно, каждому времени свои заботы… и подошва кроссовки вновь мягко легла на полированную сталь педали газа. Надо же, даже и тут слегка заточено под спорт-кар!
Серебряная метель летела по пригородному шоссе, а Женькина душа тихонько пела. Впрочем, это лишь казалось, что тихонько. Вон, белая акация зачем-то расцвела, наполняя воздух сладковато-приторными ароматами. Надо же, хоть и дровиняки, а соображают…
Кстати, здесь в том году проезжал прибывший с визитом всемогущий премьер-министр, сам Я. Естественно, перед тем местные бонзы нагнали работяг и техники, да и сделали хоть одно в своей жизни доброе дело — хорошую дорогу. Ох, какая прелесть, управлять таким зверем… а-а, чёрт, покойный генацвале по запарке бензину вдоволь не залил. Ничего, мы не гордые, мы вот сюда — э-э, нет, поить такой синтетической дрянью благородную машину не стоит.
А вот на этой заправке вроде ничего. Во всяком случае, бээмвушка заинтересованно принюхалась и словно сама собой свернула на подъездную дорогу. Один только взгляд в сторону двух тут же принявших стойкумальчиков — ну да, и полный бак, и стекло да фары протереть от останков ночных мотыльков-камикадзе. И всякое-разное, чего там ещё следует. Что, денег вам не надо? А может, передумаете всё же? Ну ладно, хлопцы, как хотите. Не скучайте… а слово из пяти букв в вашем кроссворде это аверс!
— Слушай, Джейн, ты просто прелесть, — мягко улыбнулась Принцесса, когда Женька вырулила обратно на шоссе и придавила педальку эдак чуть за половину. — Быстро учишься и… спой мне ещё раз. Пожалуйста.
Женька искоса поглядела на неё. Вот уж… теперь и не разберёшь — то ли госпожа, то ли наставница по мастерству, то ли подруга. Ладно, мы не жадные… и педаль послушно вжалась почти до упора… так слушай.
Есть какое-то высшее упоение в бою. Будь то смертельный поединок, или безумная гонка с тенью по полночному шоссе, залитому живым лунным и мёртвым электрическим светом. Или же безмолвная грызня со своими демонами, когда приходится принимать непростое решение, которым ты потом станешь гордиться. Да, что-то такое в том есть.
— Слушай, а почему ты не делала так во время той, первой встречи? В смысле, мозги не прочистила тем злыдням… — Женька обогнала словно замершую на чёрной ленте длинномерную фуру, и вновь разрешила верной бээмвушке проявить свою резвую прыть.
— Навьи, у них души нет — уцепиться не за что, — Принцесса чуть опустила своё сиденье, и теперь в её мечтательно мерцающих глазах отражалась вереница стремительно убегающих назад фонарей. — Поехали домой, а? Моё высочество что-то проголодалось на свежем воздухе.
Женька хохотнула и принялась за дело. Никогда она не думала, что способна утворить такой лихой трюк с разворотом на сто восемьдесят и одновременным вылетом на встречную полосу — но невесть зачем прикинувшийся серебристой машиной могучий демон легко и послушно исполнил требуемое. И с восторженным рёвом умеющего и любящего выполнять приказы существа понёс своих драгоценных хозяек обратно, по направлению к раскинувшемуся в темноте морю дрожащих огоньков…
— Надо же, первый раз встречаю такое, чтобы Оливье правильно готовили, — по правде говоря, зрелище Принцессы в домашнем халатике, уписывающей из тарелки упомянутое блюдо, поневоле умиляло и даже улыбало. Особенно ночью, на кухне трёхкомнатной стандартной квартиры.
Ну да, никакого горошка или мерзкой варёной колбасы — мама благодарно улыбнулась, и в награду оделила заглянувшую на огонёк гостью добавкой.
— Дочь, как я поняла, эту экспроприацию ты провела почти сама? И судя по глазам, без холодныхтам не обошлось… А как же принципы гуманизма или законность? — хотя как опытный врач Наталья Сергеевна и отличалась широтой взглядов и некоторым присущим этой профессии цинизмом, но в отличие от многих других, совесть не потеряла и на подношения не разменяла.
Женька дёрнула плечиком. Отпила из бокала остатки разлитого классически-на-троих Ркацители, счастливо и умиротворённо вздохнула. Ну что тут сказать? Дяденьки сами угощали, поляны накрывали, поизносили цветастые восторженные тосты, дорогими подарками швырялись. А когда им вовсе не прозрачно намекнули, что ни о чём таком дальнейшем уговора не было, предостережению не вняли… ну, и получили своё.
Правда, о том, что она скорее умерла бы, чем пустила в себя, лапочку, что-то чужое — а тем более вонючего самца — Женька умолчала. Мама не дура, сама всё прекрасно понимает насчёт своей непутёвой дочери. А Принцессе и вовсе объяснять не надо. Тем более, что та пришла своему Воину на помощь.
— А вот скажите, тётушка Наталья, что заставило обезьян слезть с дерева и стать людьми? И уж тем более, такими как мы трое?
Стоит отдать должное, маменька не повелась на саму собою подразумевающуюся сентенцию "труд сделал из обезьяны человека". Такие простые с виду и бесхитростные благоглупости тут не проходят — Принцесса в каждом собеседнике живо воспитывала потребность думать над словами и требовательно относиться к мыслям…
— Ладно, ладно — ваше высочество хотело сказать, что на самом деле безжалостная борьба за существование и естественный отбор?
Принцесса развела лапками в эдаком жесте — вот видите, вы и сами всё прекрасно поняли. А так называемый гуманизм, как явное противоречие означенным принципам, живенько загонит человечество обратно на пальмы. Или в грандиозную могилу, по крайней мере духовную и философскую. Но, пока слабейший уступает дорогу сильнейшему, тому не бывать. Как бы то ни звучало жестоко. Вот сегодня рыбки и выяснили, что акулы им не по зубам.
— Ладно, — она покосилась на стоящий в кухонном шкафу будильник. — Почти уже полночь, и моему высочеству, пожалуй, пора — как бы ни хотелось ещё с вами почирикать.
Естественно, Женька сразу забеспокоилась — это что же, так понравившаяся ей бээмвушка сейчас превратится в тыкву? Однако, когда маменька в нескольких словах пересказала недоумённо хлопающей глазами Принцессе сказку Шарля Перро, та расхохоталась. Причём так весело и задорно, что мама и дочь не нашли в себе сил сопротивляться этому очарованию.
— Ой, да нет, что вы, — она всё же посерьёзнела, хоть и оказалась вынуждена утереть брызнувшие слёзы веселья салфеткой. — Просто, по древнему Закону — если я пробуду в каком-то доме больше суток, он становится моим.
Дальше Принцесса сообщила, что такую свинью подкладывать Воину и его драгоценнейшей матери не станет, и выпорхнула из-за стола. Но заслышав сожалеющий вздох Натальи Сергеевны, что та не прочь ещё пообщаться со столь неординарной личностью, мигом нашла выход из положения.
— Будет ли удобно пригласить вас к себе в гости — Джейн, тот мой домик… он будет достойным вашего присутствия?
Женька закивала с таким усердием, что чуть не отломала шею, и старательно, с уморительной мордашкой принялась подмигивать маменьке. Та хоть и сомневалась, будет ли удобно отягощать полночным визитом столь высокопоставленную даму, но в конце концов расхохоталась, обозвала обеих свиристёлками и вертихвостками, и отправилась переодеваться.
— Мам, да брось — у Принцессы выбор побогаче. И всё удобно, она свой парень.
К некоторому удивлению маменьки, упомянутая Принцесса отнеслась к словам Женьки абсолютно спокойно. И даже заметила с мягкой улыбкой, что такая похвала из уст Воина достойна любых велеречивых од.
— Тётушка Наталья, не морочьте голову ни себе, ни нам. Действительно, всё удобно. Если бы вы знали, как мне надоело всё это чинопочитание и угодничество — если мы со временем станем просто хорошими друзьями, я стану немножко счастлива.
Матушка хоть и сомневалась ещё на всякий случай, но всё же позволила себя уговорить. Ну да, ещё бы — когда вихрь милых и непоседливых девчонок теребит и убалтывает со всех сторон, тут поневоле улыбнёшься и не станешь проявлять принципиальность в мелочах.
— Я устала, ма — поведи машину ты, — коварная Женька уже внизу мягко коснулась лба матери кончиками пальцев.
Та пошатнулась от хлынувших в голову образов, однако устояла под чуть насмешливым взглядом забирающейся на переднее сиденье пассажира Принцессы.
— Впечатляет, — слабо улыбнулась Наталья Сергеевна и принялась устраиваться за рулём. — Хотела бы я знать, как ты это проделала, дочь моя. И как врач, кстати, тоже.
Принцесса проворчала нечто столь нелестное о здешней медицине и её средневековой дремучести, что развалившаяся на заднем сиденье Женька даже заворочалась и потребовала у той сигарету. Надо же попробовать, коль здоровьечко теперь такое, что цианистый калий можно пить с чаем вместо сахара! Отчего и почему так, она ещё и сама не знала — но это убеждение мало того что всплыло в голове, но ещё и окрепло.
Стоит признать, что мать верно истолковала движущие принципиально некурящей дочерью побуждения. Зато осторожно поинтересовалась, уже сворачивая под сень уснувших на бульваре Шевченко плакучих ив — а возможно ли и ей каким-то боком приобщиться к таинствам столь могучего исцеления?
— Да притопи хоть наполовину, ма, — Женька выдохнула вверх душисто-щипучую струйку и признала, что по крайней мере, теперь понимает пристрастие самцов к хорошему табаку. Голова легонько поплыла — и совсем не так, как от вина. А в конечностях обозначилась холодная отстранённость.
Однако маменька не спешила, откровенно получая удовольствие от первой в своей жизни поездки за рулём, да ещё и такой замечательной машины. Уж если дочь одобрила, то к такой рекомендации стоило прислушаться, право…
А Принцесса просто и как-то буднично заметила, что да — коль тётушка Наталья только что официально попросила принять её в ученицы, то отказываться просто грех. Но лучше бы обратиться к Королеве. Та уже намахалась в своё время всякими острыми и огненными железками, сбила оскомину. И сейчас тоже осваивает более мирные профессии. А на осторожный вопрос по поводу Его Величества короля она фыркнула и скептически пожала плечиком.
— Маменька мудрая женщина — вроде вас, тётушка. Дождалась, пока папенька не начнёт в открытую задирать юбки фрейлин, и тогда так турнула его, что с блистательной высоты трона он слетел прямо на плаху, — и упреждая могущие возникнуть вопросы, жёстко добавила. — Может, и жестоко — зато всякие трепыхания вроде мести или бунтов исключены. Одна слетевшая голова спасёт многие другие.
Да уж, подобная суровая жестокость всё же несла в себе какую-то сермяжную правду. Женька щелчком отправила искрящийся бычок в полёт, проследив чтобы тот попал в закопчённую придорожную урну в виде разинувшего пасть пингвина. И устроилась поудобнее, даже легкомысленно выставила свои кроссовки за борт. Эх-х, красота! Звёзды с неба смотрят ласково, и даже Луна не мешает своей серебристой мордашкой. Тепло, мухи не кусают — а совсем рядом два самых близких в мире человека… ну разве что Вовку бы для комплекта.
Она запаниковала было, но вспомнила вовремя, что записку "Мы у Принцессы" в почтовый ящик всё-таки сунула.
— Что-то брательники наши задерживаются. Небось, потом где-то там придётся многое отстраивать заново и кладбища расширять, — замечание Принцессы, что её братец хоть даже и мышь пришибить морально не способен, но колдун сильный, она всё же запомнила.
Мурлыкающий что-то по радио напевным и чуть ли не элвисовски бархатистым баритоном ди-джей очень кстати поставил ветхозаветную Металлику. Тоже, видать, эта чародейка-ночь пробила парня на ностальгию? Естественно, воспитанная на музыкальных пристрастиях старшего брата Женька сразу потребовала сделать погромче. Да ещё, ещё, что вы там жмотничаете?
На обгон по нынешним меркам просто плетущейся спортивной малышки с надменным рёвом пошёл здоровенный чёрный внедорожник. Из-за приоткрытых стёкол его так бухало басовитыми раскатами сабвуферов, что приподнявшуюся в неудовольствии Женьку чуть не сдуло с сиденья. А как там народ внутри сидел, представлять даже не хотелось. И уже когда лаком и хромом мерцающий гроб обогнал лениво урчащую движком серебристую милашку, глазам трёх подруг предстала высунувшаяся в окно и тут же сжатая в кулак рука с забытым снаружи средним пальцем.
— Мам, урой их, — Женька извернулась ужиком, просунула ногу меж сидений вперёд и притопила маленько газ.
Однако Наталья Сергеевна оказалась куда умнее. Кроссовок дочери живо слетел с педали, а на неё саму уставились два таких знакомых и любимых глаза.
— Вот погоди, когда дракона оседлаешь — вот там обкончаешься сразу. Во всех смыслах. Моё высочество поначалу даже чуть не свалилось, — она задумчиво посмотрела на угодливо суетящегося вокруг смуглого курчавого парня. — Жаль только этого… ладно, поехали.
Судя по виду, кацо был на седьмом небе только от одного только того, что вёз таких королевн. Во всяком случае, за рулём восседал гордо, словно позади сидела сама Елизавета, и рулил да газовал мягонько, плавно. Чай, не дрова вёз, а драгоценнейшее в мире сокровище. Да наверняка именно так оно и было, чего уж тут скромничать-то.
В пути выяснилось, что большой уважаемый человек, к которому они едут, ходит под самим Ринатом. И дом у него словно полная чаша, а гостям там всегда рады. Ещё выяснилось из велеречивой болтовни ставшего вдруг подозрительно словоохотливым шофера, что эта машина сына хозяина, который в них ничегошеньки не понимает — потому как купил себе новомодный и самый престижный Лекс.
— Нэт, дарагие! Кароший машин дэлать долько дойч — ну, и нэмножко макаронник. Франк тоже чуть-чуть.
Женька повернулась к вроде бы ничего такого и не делающей Принцессе, да потребовала повторить — с первого раза она не разобралась.
Словоохотливый генацвале покорно споткнулся на полуслове, замолчал на некоторое время. А затем, словно одолевший перевал тяжёлый грузовик, снова начал потихоньку набирать обороты. Девушка внимательно следила, с зябковатым ощущением прислушиваясь к этим нежнейшим женственным посылам. Словно где-то в соображалке шевельнулось нечто, чем доселе как-то даже и в голову не приходило пользоваться. Даже и не подозревала, что оно вообще там есть. Ага, ещё и в такт дыханию попадать… понятненько!
Она кивнула, откинулась на мягко облегающее тело сиденье. Эх, так бы ехать и ехать в своё удовольствие, отдавшись ласкающему лицо мягкому ветерку и мечтам — да вот незадача, съезд с пригородного шоссе уже вёл через мешанину лунных теней к утопающему в огнях и музыке трёхэтажному особняку.
— У орков вкус, пожалуй, всё же лучше будет, — и улыбка Принцессы подтвердила её полное согласие по поводу мнения об этой аляповато-крикливой уродине…
Дальнейшее вспоминать, право, не стоило того. Ну, разве что рябчиков с ананасами под шампанское. Запомни, Джейн, тебе как Воительнице можно только шампанское. Ну, или немного сухого вина когда соберёшься покушать.Ещё врезался в память разинутый перегаром и искренним удивлением рот, когда благородно-негодяйского облика хозяин вдруг обнаружил, что вольготно развалившаяся не разуваясь на широченной кровати девочка вздумала ломаться. Ну и что, что ни о чём не договаривались? Не знала что ли, мокрощелка, зачем в такие гости приглаш…
Получи, коз-зёл!
И ещё немного — только уже не кулаками, и даже не так и не скинутыми кроссовками. Очень подходящий кадр был в Газонокосильщике, когда бешено вращающийся ротор стрижёт нафиг извилины мозга, разравнивая их в невозмутимую гладь олигофрена… боже, сколько ж там было грязи! Вся эта гнусность так и взвивалась беззвучно визжащим цветным облаком, безжалостно раскрывая малейшие подробности прошлого. Женьку едва не стошнило, когда она оторвала взгляд от ставших совершенно пустыми глаз. Да уж, верно сказанула Принцесса — лишить общество такого члена это деяние безусловно благое.
— Грубовато пока работаешь, — Принцесса ободряюще похлопала её по плечу.
Встретились они опять в холле первого этажа, где два накачанных шкафа стояли с застывшими в безмолвном усилии рожами — вон, у одного даже ниточка слюны с губы свесилась. Блондинистая деваха с мягкой сумкой на изящном плечике передала добычу бледной и взволнованной от содеянного напарнице, и огляделась. Глазки скромно угнездившихся по углам камер слежения стыдливо потухли, а за неприметной дверцей под лестницей что-то грохнуло. Потянуло дымком горелой электроники.
— Я в первый раз чуть не погорела на этих ваших компутерах, — и Женька нехотя согласно кивнула.
Какое-то ощущение нереальности нахлынуло на неё. Освещённый яркими точками с потолка большой холл качнулся на миг перед глазами. Затуманились лохматые пальмы и ещё какая-то экзотическая зелень, расплылся в туманное бледное пятно плеск фонтана, и надменные золотые рыбки в нём представились лениво плавающими там оранжевыми цветочными феечками в пышных газовых одеяниях.
— Я обо всём позаботилась, через час очухаются, — туманно объяснила слабо улыбнувшаяся Принцесса и легонько похлопала себя по побледневшим от усилия щекам.
А затем обняла и нескромно прижала Женьку к себе. Глаза её сверкнули на миг радостными изумрудами.
— Теперь ты поняла, что Воин это не безмозглое приложение к оружию или кулакам? Ну и, теперь скажи, в чём твоя сила?
"В правде, брат" — чуть было не ляпнула Женька. Легко, словно играючись, она поймала смятенно заметавшийся взгляд зелёных глаз. Не бойся, глупышка. Вот, я положу тебя на ладошку, и всего лишь немного посмотрю… ну расслабься, глупая, не трепыхайся… ум-м, как же хорошо на тебя просто поглядеть… а ты лапочка, Принцесса — и штучка ещё та.
— Осторожнее, Джейн, мне не улыбается навсегда стать лесбе юшкой и твоей рабыней, — взволнованный горячий шёпот чуть отрезвил Женьку.
Да, пожалуй, и в самом деле хватит. Значит, Воин на самом деле сильнее даже Принцессы? А ведь, так и должно быть — понимание пришло само собою в тот же миг. Солдаты сажают на трон королей — и они же их оттуда при нужде скидывают. Но в чём же тогда твоясила, сестра? Какова она, если способна увлечь и повести за собой не только Воина, а и целую их армию? Ладушки, на досуге разберёмся…
— Спасибо, — Женька осторожно вернула изумрудную ящерку души на подобающее той место, ободряюще чмокнула в носик чуть струхнувшую Принцессу и огляделась.
Нелепость замершей в испуганной тишине ночи нелепой трёхэтажной хоромины покоробила её. Всё виднелось неестественно чётким, чуть искрящимся. И вроде как слегка со стороны, сдвинутым восприятием. Светильники с потолка сыпали шлейфами чуть серебрящихся искорок. Пальмы лениво дремали, и в зелёном вокруг них мареве видели свои сны — что-то там было о жарком солнце над раскалёнными песками вокруг оазиса. А золотые рыбки с испуганным восторгом смотрели на это безобразие из-под ряби фонтана, и пучеглазые гляделки их в недоумении раздувались всё сильнее и сильнее.
На двух замерших у входа телохранов Женька внимания даже не обратила. Она Воин, а не Палач — таких беззащитных мужчинок бить даже как-то и стыдно. Всё равно, что отнять конфету у малыша. Стоит признать, что всё как-то ново и немного непривычно… так, а вот тут что-то интересное.
Она словно взлетела по широкой лестнице на галерею, и сняла со стены портрет смутно знакомого мужика — только в его гордой посадке увенчанной благородными сединами головы на этот раз мерещилось что-то жалкое. Лёгкий удар открытой ладонью… э-э, нет, кирпичики, в мою сторону лететь не надо! Трёхслойная плита кадмиевой стали и карбида вольфрама тоже не стала препятствием, и вскоре раскрасневшаяся от возбуждения Женька уже заглянула во вмурованный в стену сейфик — с противоположной от дверцы стороны, разумеется.
— О, а вот и брюлики, — она счастливо засмеялась, пригоршнями ссыпая в притащенную с собой сумку бархатные коробочки, пеналы и чехлы. Давно покойной супруге хозяина оно уже не пригодится, а вот компенсацией за горящий на груди под блузкой отпечаток его лапы будет в самый раз.
Напоследок перегрузив к себе толстые, перетянутые классической резинкой от трусов пачки серо-зелёных бумажек с портретами заокеанских президентов, Женька оглянулась вниз. Один из телохранов услужливо держал перед собой на вытянутых руках здоровенное зеркало в вычурной раме под старину, и счастливая морда его от натуги наливалась улыбкой идиота. А Принцесса расчёсывала свои чуть сбитые лохмы во что-то более подобающее её титулу и положению.
— Не хочешь полюбопытствовать? — она стрельнула взглядом вбок-вверх.
Женька не соизволила даже и ноженьки утрудить, хотя чувствовала себя годной прямо сейчас превысить пару-тройку мировых рекордов или набить морду Шварцу и Жан-Клод-Как-Дамму одновременно. Восприятие поплыло послушным облачком и заглянуло в угловую спальню, откуда тянулся тонкий, едва уловимый следок духов ускользнувшей оттуда Принцессы… фу, какая мерзость!!! Мужчины, что с них взять. Надо же — осмелившийся появить насилие над дамой и даже отвесивший ей пощёчину сынок хозяина… ага, она всего лишь повернула пару векторов в голове у того, и превратила в безнадёжного, законченного гомика.
Правильно, такие сволочи не должны размножаться!
— У тебя какое-то извращённое чувство милосердия, — заметила она Принцессе уже внизу, и в свою очередь полезла к зеркалу.
М-да… ух и мордашка… народ пугать, в самый раз…
— Я смогу когда-нибудь стать хоть малость посимпатичнее, без этой угловатости? — напоследок она пожевала губами, разравнивая блеск. Коль наставница сказала в меру увлечься косметикой, надо соответствовать… хм-м, вроде ничего получилось для второго раза?
Принцесса проказливо хохотнула. Воин и не обязан быть красавцем — но если есть желание, почему бы и нет? К тому же, и сейчас вовсе не уродина — вон, генацвале от одного вида и ощущения краешком зацепленной ауры чуть в штанишки не осквернился.
— Освоишься чуть, пойдёшь на верхние ступени мастерства, сама себе организуешь.
На высоком крыльце печально затихшего дома оказалось тихо и лунно. Хотя начинающаяся ночь колдовской и не была, но сделать её таковою, право, не грех… давешний водила услужливо подал под самые ступени серебристую мечту Женьки и услужливо распахнул обе дверцы. Но едва девушка забросила на задок неприлично разбухшую сумку и нерешительно полезла на сиденье водителя, как побледневший от решимости в лунном свете парень негромко поинтересовался у неё.
— Слушай, она вэдьма, да?
Нет, глупыш — она та, кому ведьмы служат.
Та, чьи приказы они выполняют добровольно и с радостью.
Ты ничего не хочешь сказать Ей?
Однако молчали пересохшие от желания губы, так и не вырвалась золотая искра мечты из глубины тёмных глаз. Помедлив немного, Женька виновато переглянулась со смутившейся отчего-то Принцессой, и принялась разбираться с управлением. Стоило признать, что с неживой материей дело пошло не то чтобы труднее, но как-то совсем иначе. Так, ага — коробка-автомат… режим АБС… всё, понятненько!
Мягко влилась в корпус захлопнувшаяся дверца, еле слышно заурчал мотор благородных баварских кровей, и девушка чуть волнуясь объехала стоящую посреди кольцевой дороги к дому гранитную уродину притащенного сюда с городской площади памятника Ленину. Надо же, какое извращённое чувство юмора… За пределами поместья она тоже не спешила вдавливать педаль, всё отчего-то медлила, ехала почти своим прогулочным шагом. С задумчивым хрустом гравия и опавших сосновых шишек давила мешанину лунных пятен и теней. Остановилась наконец и, захолонув от решимости, поворотилась на сиденьи. Оглянулась.
Под безмолвной луной в безучастной южной ночи застыл нелепо уродливый дом, прощально светясь несколькими окнами. В другое время и в другом месте он, возможно, и смотрелся бы к месту — но сейчас казался большим семейным склепом, хотя и больше претендующим видом на яркую коробку конфет.
А под залитой лунным светом аркой настежь распахнутых ворот повисла в петле и ещё подёргивалась одинокая фигурка с чёрной шапочкой жёстких курчавых волос.
— Он мог бы стать Воином — однако не решился сделать последний шаг, — тихо ответила Принцесса на невысказанный вопрос. Щёлкнула зажигалкой, выпустила в неподвижный, напоенный ароматами ночи воздух невесомое колечко дыма. — Если бы он только сказал хоть слово желания — я обязана была бы взять в ученики и его. Жаль, неплохой парень был, он-то сразу почти всё понял… но, он сам сделал свой выбор.
Женька молча кивнула, и отвернулась от не самого весёлого в подлунном мире зрелища. Ну не укладывалось у этого парня в голове, что женщина может им командовать. Стоило признать, что одно только присутствие Принцессы как-то постепенно выгибало под себя окружающее, срывая с него все что ни на есть маски. Подлецы проявляли себя в должной мере, а иные… что ж, иногда бывает и так. А пассивное большинство — то самое, которое ни-рыба-ни-мясо — старательно делало вид, что ничего не замечает. Или же благоразумно удирало на всякий случай подальше.
Ладно, каждому времени свои заботы… и подошва кроссовки вновь мягко легла на полированную сталь педали газа. Надо же, даже и тут слегка заточено под спорт-кар!
Серебряная метель летела по пригородному шоссе, а Женькина душа тихонько пела. Впрочем, это лишь казалось, что тихонько. Вон, белая акация зачем-то расцвела, наполняя воздух сладковато-приторными ароматами. Надо же, хоть и дровиняки, а соображают…
Кстати, здесь в том году проезжал прибывший с визитом всемогущий премьер-министр, сам Я. Естественно, перед тем местные бонзы нагнали работяг и техники, да и сделали хоть одно в своей жизни доброе дело — хорошую дорогу. Ох, какая прелесть, управлять таким зверем… а-а, чёрт, покойный генацвале по запарке бензину вдоволь не залил. Ничего, мы не гордые, мы вот сюда — э-э, нет, поить такой синтетической дрянью благородную машину не стоит.
А вот на этой заправке вроде ничего. Во всяком случае, бээмвушка заинтересованно принюхалась и словно сама собой свернула на подъездную дорогу. Один только взгляд в сторону двух тут же принявших стойкумальчиков — ну да, и полный бак, и стекло да фары протереть от останков ночных мотыльков-камикадзе. И всякое-разное, чего там ещё следует. Что, денег вам не надо? А может, передумаете всё же? Ну ладно, хлопцы, как хотите. Не скучайте… а слово из пяти букв в вашем кроссворде это аверс!
— Слушай, Джейн, ты просто прелесть, — мягко улыбнулась Принцесса, когда Женька вырулила обратно на шоссе и придавила педальку эдак чуть за половину. — Быстро учишься и… спой мне ещё раз. Пожалуйста.
Женька искоса поглядела на неё. Вот уж… теперь и не разберёшь — то ли госпожа, то ли наставница по мастерству, то ли подруга. Ладно, мы не жадные… и педаль послушно вжалась почти до упора… так слушай.
Есть какое-то высшее упоение в бою. Будь то смертельный поединок, или безумная гонка с тенью по полночному шоссе, залитому живым лунным и мёртвым электрическим светом. Или же безмолвная грызня со своими демонами, когда приходится принимать непростое решение, которым ты потом станешь гордиться. Да, что-то такое в том есть.
— Слушай, а почему ты не делала так во время той, первой встречи? В смысле, мозги не прочистила тем злыдням… — Женька обогнала словно замершую на чёрной ленте длинномерную фуру, и вновь разрешила верной бээмвушке проявить свою резвую прыть.
— Навьи, у них души нет — уцепиться не за что, — Принцесса чуть опустила своё сиденье, и теперь в её мечтательно мерцающих глазах отражалась вереница стремительно убегающих назад фонарей. — Поехали домой, а? Моё высочество что-то проголодалось на свежем воздухе.
Женька хохотнула и принялась за дело. Никогда она не думала, что способна утворить такой лихой трюк с разворотом на сто восемьдесят и одновременным вылетом на встречную полосу — но невесть зачем прикинувшийся серебристой машиной могучий демон легко и послушно исполнил требуемое. И с восторженным рёвом умеющего и любящего выполнять приказы существа понёс своих драгоценных хозяек обратно, по направлению к раскинувшемуся в темноте морю дрожащих огоньков…
— Надо же, первый раз встречаю такое, чтобы Оливье правильно готовили, — по правде говоря, зрелище Принцессы в домашнем халатике, уписывающей из тарелки упомянутое блюдо, поневоле умиляло и даже улыбало. Особенно ночью, на кухне трёхкомнатной стандартной квартиры.
Ну да, никакого горошка или мерзкой варёной колбасы — мама благодарно улыбнулась, и в награду оделила заглянувшую на огонёк гостью добавкой.
— Дочь, как я поняла, эту экспроприацию ты провела почти сама? И судя по глазам, без холодныхтам не обошлось… А как же принципы гуманизма или законность? — хотя как опытный врач Наталья Сергеевна и отличалась широтой взглядов и некоторым присущим этой профессии цинизмом, но в отличие от многих других, совесть не потеряла и на подношения не разменяла.
Женька дёрнула плечиком. Отпила из бокала остатки разлитого классически-на-троих Ркацители, счастливо и умиротворённо вздохнула. Ну что тут сказать? Дяденьки сами угощали, поляны накрывали, поизносили цветастые восторженные тосты, дорогими подарками швырялись. А когда им вовсе не прозрачно намекнули, что ни о чём таком дальнейшем уговора не было, предостережению не вняли… ну, и получили своё.
Правда, о том, что она скорее умерла бы, чем пустила в себя, лапочку, что-то чужое — а тем более вонючего самца — Женька умолчала. Мама не дура, сама всё прекрасно понимает насчёт своей непутёвой дочери. А Принцессе и вовсе объяснять не надо. Тем более, что та пришла своему Воину на помощь.
— А вот скажите, тётушка Наталья, что заставило обезьян слезть с дерева и стать людьми? И уж тем более, такими как мы трое?
Стоит отдать должное, маменька не повелась на саму собою подразумевающуюся сентенцию "труд сделал из обезьяны человека". Такие простые с виду и бесхитростные благоглупости тут не проходят — Принцесса в каждом собеседнике живо воспитывала потребность думать над словами и требовательно относиться к мыслям…
— Ладно, ладно — ваше высочество хотело сказать, что на самом деле безжалостная борьба за существование и естественный отбор?
Принцесса развела лапками в эдаком жесте — вот видите, вы и сами всё прекрасно поняли. А так называемый гуманизм, как явное противоречие означенным принципам, живенько загонит человечество обратно на пальмы. Или в грандиозную могилу, по крайней мере духовную и философскую. Но, пока слабейший уступает дорогу сильнейшему, тому не бывать. Как бы то ни звучало жестоко. Вот сегодня рыбки и выяснили, что акулы им не по зубам.
— Ладно, — она покосилась на стоящий в кухонном шкафу будильник. — Почти уже полночь, и моему высочеству, пожалуй, пора — как бы ни хотелось ещё с вами почирикать.
Естественно, Женька сразу забеспокоилась — это что же, так понравившаяся ей бээмвушка сейчас превратится в тыкву? Однако, когда маменька в нескольких словах пересказала недоумённо хлопающей глазами Принцессе сказку Шарля Перро, та расхохоталась. Причём так весело и задорно, что мама и дочь не нашли в себе сил сопротивляться этому очарованию.
— Ой, да нет, что вы, — она всё же посерьёзнела, хоть и оказалась вынуждена утереть брызнувшие слёзы веселья салфеткой. — Просто, по древнему Закону — если я пробуду в каком-то доме больше суток, он становится моим.
Дальше Принцесса сообщила, что такую свинью подкладывать Воину и его драгоценнейшей матери не станет, и выпорхнула из-за стола. Но заслышав сожалеющий вздох Натальи Сергеевны, что та не прочь ещё пообщаться со столь неординарной личностью, мигом нашла выход из положения.
— Будет ли удобно пригласить вас к себе в гости — Джейн, тот мой домик… он будет достойным вашего присутствия?
Женька закивала с таким усердием, что чуть не отломала шею, и старательно, с уморительной мордашкой принялась подмигивать маменьке. Та хоть и сомневалась, будет ли удобно отягощать полночным визитом столь высокопоставленную даму, но в конце концов расхохоталась, обозвала обеих свиристёлками и вертихвостками, и отправилась переодеваться.
— Мам, да брось — у Принцессы выбор побогаче. И всё удобно, она свой парень.
К некоторому удивлению маменьки, упомянутая Принцесса отнеслась к словам Женьки абсолютно спокойно. И даже заметила с мягкой улыбкой, что такая похвала из уст Воина достойна любых велеречивых од.
— Тётушка Наталья, не морочьте голову ни себе, ни нам. Действительно, всё удобно. Если бы вы знали, как мне надоело всё это чинопочитание и угодничество — если мы со временем станем просто хорошими друзьями, я стану немножко счастлива.
Матушка хоть и сомневалась ещё на всякий случай, но всё же позволила себя уговорить. Ну да, ещё бы — когда вихрь милых и непоседливых девчонок теребит и убалтывает со всех сторон, тут поневоле улыбнёшься и не станешь проявлять принципиальность в мелочах.
— Я устала, ма — поведи машину ты, — коварная Женька уже внизу мягко коснулась лба матери кончиками пальцев.
Та пошатнулась от хлынувших в голову образов, однако устояла под чуть насмешливым взглядом забирающейся на переднее сиденье пассажира Принцессы.
— Впечатляет, — слабо улыбнулась Наталья Сергеевна и принялась устраиваться за рулём. — Хотела бы я знать, как ты это проделала, дочь моя. И как врач, кстати, тоже.
Принцесса проворчала нечто столь нелестное о здешней медицине и её средневековой дремучести, что развалившаяся на заднем сиденье Женька даже заворочалась и потребовала у той сигарету. Надо же попробовать, коль здоровьечко теперь такое, что цианистый калий можно пить с чаем вместо сахара! Отчего и почему так, она ещё и сама не знала — но это убеждение мало того что всплыло в голове, но ещё и окрепло.
Стоит признать, что мать верно истолковала движущие принципиально некурящей дочерью побуждения. Зато осторожно поинтересовалась, уже сворачивая под сень уснувших на бульваре Шевченко плакучих ив — а возможно ли и ей каким-то боком приобщиться к таинствам столь могучего исцеления?
— Да притопи хоть наполовину, ма, — Женька выдохнула вверх душисто-щипучую струйку и признала, что по крайней мере, теперь понимает пристрастие самцов к хорошему табаку. Голова легонько поплыла — и совсем не так, как от вина. А в конечностях обозначилась холодная отстранённость.
Однако маменька не спешила, откровенно получая удовольствие от первой в своей жизни поездки за рулём, да ещё и такой замечательной машины. Уж если дочь одобрила, то к такой рекомендации стоило прислушаться, право…
А Принцесса просто и как-то буднично заметила, что да — коль тётушка Наталья только что официально попросила принять её в ученицы, то отказываться просто грех. Но лучше бы обратиться к Королеве. Та уже намахалась в своё время всякими острыми и огненными железками, сбила оскомину. И сейчас тоже осваивает более мирные профессии. А на осторожный вопрос по поводу Его Величества короля она фыркнула и скептически пожала плечиком.
— Маменька мудрая женщина — вроде вас, тётушка. Дождалась, пока папенька не начнёт в открытую задирать юбки фрейлин, и тогда так турнула его, что с блистательной высоты трона он слетел прямо на плаху, — и упреждая могущие возникнуть вопросы, жёстко добавила. — Может, и жестоко — зато всякие трепыхания вроде мести или бунтов исключены. Одна слетевшая голова спасёт многие другие.
Да уж, подобная суровая жестокость всё же несла в себе какую-то сермяжную правду. Женька щелчком отправила искрящийся бычок в полёт, проследив чтобы тот попал в закопчённую придорожную урну в виде разинувшего пасть пингвина. И устроилась поудобнее, даже легкомысленно выставила свои кроссовки за борт. Эх-х, красота! Звёзды с неба смотрят ласково, и даже Луна не мешает своей серебристой мордашкой. Тепло, мухи не кусают — а совсем рядом два самых близких в мире человека… ну разве что Вовку бы для комплекта.
Она запаниковала было, но вспомнила вовремя, что записку "Мы у Принцессы" в почтовый ящик всё-таки сунула.
— Что-то брательники наши задерживаются. Небось, потом где-то там придётся многое отстраивать заново и кладбища расширять, — замечание Принцессы, что её братец хоть даже и мышь пришибить морально не способен, но колдун сильный, она всё же запомнила.
Мурлыкающий что-то по радио напевным и чуть ли не элвисовски бархатистым баритоном ди-джей очень кстати поставил ветхозаветную Металлику. Тоже, видать, эта чародейка-ночь пробила парня на ностальгию? Естественно, воспитанная на музыкальных пристрастиях старшего брата Женька сразу потребовала сделать погромче. Да ещё, ещё, что вы там жмотничаете?
Было так здорово валяться на заднем сиденьи мчащейся в ночи верной бээмвушки, выставив ноги наружу и болтая кроссовками в мягком ветре. Бесшабашно орать эти слова в глаза смущённо перемаргивающимся в бездонном небе звёздам. Зная, что они не ответят и даже не попадают со стыда из своих насиженных высот, а лишь в лучшем случае подпоют. И то, стоит только захотеть, ещё и приплясывать начнут…
Never free,
Never me,
So I dub thee unforgiven.
На обгон по нынешним меркам просто плетущейся спортивной малышки с надменным рёвом пошёл здоровенный чёрный внедорожник. Из-за приоткрытых стёкол его так бухало басовитыми раскатами сабвуферов, что приподнявшуюся в неудовольствии Женьку чуть не сдуло с сиденья. А как там народ внутри сидел, представлять даже не хотелось. И уже когда лаком и хромом мерцающий гроб обогнал лениво урчащую движком серебристую милашку, глазам трёх подруг предстала высунувшаяся в окно и тут же сжатая в кулак рука с забытым снаружи средним пальцем.
— Мам, урой их, — Женька извернулась ужиком, просунула ногу меж сидений вперёд и притопила маленько газ.
Однако Наталья Сергеевна оказалась куда умнее. Кроссовок дочери живо слетел с педали, а на неё саму уставились два таких знакомых и любимых глаза.