Конец апреля был насыщен интенсивной боевой работой. Мы по-прежнему летали в море, топили транспорты и корабли охранения противника, пытавшегося вывести свои войска из кенигсбергского котла.
Незаметно подошел май. На фронте у нас не было выходных, и мы безразлично относились к воскресеньям. Но такие праздники, как 1 Мая и 7 ноября старались, по возможности, отметить. В такие дни каждый из нас как бы поднимался на самый высокий наблюдательный пункт и мысленным взором окидывал пройденный путь, подытоживал сделанное.
А итоги боевой работы у нас были неплохие. Хотя мы и потеряли в апреле три экипажа, зато пустили на дно тринадцать транспортов, миноносец, сторожевой корабль и быстроходную десантную баржу. Кроме того, наши летчики сильно повредили два транспорта и один крейсер противника.
За боевые заслуги в Либавской и Кенигсбергской операциях полк был награжден орденами Красного Знамени и Ушакова 2-й степени. 1 Мая командующий ВВС КБФ М. И. Самохин вручил нашей части эти два ордена. Теперь наш полк стал называться 12-м гвардейским пикировочным авиационным Таллинским Краснознаменным, ордена Ушакова полком. Прибывшие молодые экипажи перед строем полка приняли гвардейскую присягу. Вечером в клубе состоялся большой концерт артистов эстрады.
Первые майские дни выдались удивительно теплыми. Под яркими лучами солнца земля быстро покрывалась изумрудной зеленью. Светлые волокна разорванных облаков медленно плыли по чистому небу.
Радовали нас и сводки Совинформбюро. 2 мая пришло сообщение о падении Берлина. Смертельно раненный фашистский зверь находился при последнем издыхании.
Заканчивался разгром кенигсбергской группировки немецких войск. Лишь на косе Хель остатки разбитых частей противника яростно сопротивлялись, все еще надеясь на эвакуацию морем в Швецию и Норвегию.
В обстановке общего подъема все наши летчики с еще большим желанием уходили на боевые задания. Лишь экипаж гвардии младшего лейтенанта В. А. Максимова по-прежнему оставался на земле. Молодой летчик, как я уже говорил раньше, медленно осваивал боевое применение Пе-2. Особенно трудно ему давались взлет и посадка на грунтовом аэродроме.
В перерывах между боевыми вылетами я старался помочь Максимову отработать эти элементы, систематически проверял его технику пилотирования в зоне. Наконец я пришел к убеждению, что он готов самостоятельно выполнять задания. Доложил Барскому.
- Хорошо, - сказал комэск, - пусть летит. Не зря говорят, что у птицы крылья крепнут в полете.
И вот 8 мая 1945 года в воздух были подняты все исправные самолеты. Полк четырьмя группами под прикрытием истребителей направился бомбить Либаву. В строю пикировщиков впервые занял свое место и экипаж Максимова.
Через порт Либава гитлеровцы продолжали снабжать оружием и продовольствием отрезанную и прижатую к морю курляндскую группировку. По данным воздушной разведки, там стояло под разгрузкой около двадцати транспортов.
Полет к цели проходил спокойно. Мы уже приближались к Либаве, когда кто-то из летчиков нарушил тишину в эфире. Прислушавшись, я узнал голос Максимова. Он докладывал ведущему, что из-за какой-то неисправности у него выпустились тормозные решетки. Самолет начал отставать от строя. "Надо же, с досадой подумал я, - в первом полете и так не повезло!"
Усенко приказал Максимову возвратиться на аэродром. Но летчик, все больше отставая, продолжал следовать к цели. Наконец он совсем потерялся из виду.
Мы успешно отбомбились и уже отошли далеко от порта, как в эфире снова послышался голос младшего лейтенанта:
- Я Максимов. Иду бомбить Либаву.
Больше никаких донесений по радио от него не поступило. Мы не на шутку встревожились. Но когда сел последний самолет нашей группы, над аэродромом вдруг появился Пе-2. Это был Максимов.
- Вернулся! - воскликнул Савичев.
Усенко не сводил глаз с самолета Максимова, пока тот не приземлился.
- Видишь, командир? - снова не сдержался улыбающийся замполит. - Ничего с ним не случилось!
На лице командира полка тоже проступила едва заметная улыбка. Но тут же глаза его снова посуровели.
- Как не случилось? - резко ответил Усенко. - Неслыханная расхлябанность в воздухе, невыполнение распоряжения, несоблюдение радио дисциплины. Сколько нарушений сразу!
И, повернувшись к Барскому, строго добавил:
- Максимова ко мне!
- Товарищ командир... - бодро начал докладывать подошедший Максимов, но Усенко прервал его:
- Вы что, поиграть в войну вздумали? Отвечайте!
Максимов молчал, потупив взгляд. Потом совсем упавшим голосом сказал:
- Не мог я возвратиться. Ведь первый боевой полет. Усенко глубоко затянулся папиросой и с силой выдохнул густой дым.
- За смелость хвалю, - уже спокойнее заключил он. - А за недисциплинированность в воздухе объявляю пять суток ареста. Идите.
Неприятный разговор с командиром, однако, не погасил у Максимова чувство радости: все-таки первое боевое задание он выполнил!
Сидеть на гауптвахте Максимову не пришлось. Утром 9 мая пришла радостная весть о безоговорочной капитуляции фашистской Германии.
Наступил день победы. Сколько лет мы ждали его! В ту минуту нам, без устали шагавшим по кровавым дорогам войны, очень трудно было выразить свои чувства. Мы обнимались, целовались, резвились, как шаловливые дети.
- Я же говорил когда-то, - вспомнил свою шутку гвардии лейтенант С. М. Сухинин. - Стоит Максимову хотя бы один раз слетать на боевое задание - и война сразу кончится!
Кто-то запел песню, слова которой теперь воспринимались с каким-то особым смыслом:
Я другой такой страны не знаю, Где так вольно дышит человек...
Все дружно подхватили знакомую мелодию, но нас прервал подошедший посыльный.
- Командирам эскадрилий и их заместителям, - объявил он, - немедленно явиться на командный пункт полка.
На КП, к нашему удивлению, царила прежняя деловая обстановка. Усадив нас за стол перед разложенной картой, командир полка сказал:
- Гитлеровская Германия разбита. Но отдельные группировки фашистских войск еще оказывают сопротивление. Противник не отказался от попытки уйти на судах в Швецию и Норвегию. Полку приказано привести самолеты в боевую готовность и ждать сигнала на вылет.
К нам снова вернулось прежнее состояние, каждый понял, что для нас война еще не кончилась.
Едва мы возвратились на стоянку, как последовало приказание: "Уничтожить транспорты, обнаруженные в море. Вылет эскадрильями с десятиминутным интервалом".
- Эскадрилью поведешь ты, - сказал мне гвардии капитан А. И. Барский. Действуй внимательно и осторожно. - И после небольшой паузы добавил: - Все экипажи должны вернуться. Может быть, это последний вылет.
В его голосе, твердом и властном, слышалась также своеобразная просьба, с которой обращаются к верному другу в решительную минуту жизни.
- Постараюсь, - заверил я командира.
Первой в воздух поднялась эскадрилья Героя Советского Союза гвардии капитана Н. Д. Колесникова. Появившись над морем на высоте двух тысяч метров, она встретилась с восьмибалльной облачностью. Ведущий приказал снизиться под облака. Здесь летчики сразу же обнаружили караван из четырех транспортов и пяти десантных барж. Атаковав его с горизонтального полета, они подожгли один корабль.
Вторая группа "петляковых", которую вел гвардии старший лейтенант А. П. Аносов, попала в районе цели в сплошную облачность. Караван судов летчики не нашли и нанесли удар по двум случайно подвернувшимся тральщикам, шедшим курсом на Швецию. Один из них был потоплен.
Третью группу пикировщиков в тот день пришлось вести мне. Собравшись на аэродроме, мы взяли курс на запад. Нас сопровождали два "яка".
- Командир, - обратился ко мне воздушный стрелок-радист Г. Г. Лысенко, - Колесников передал по радио, что над целью облачность высотой два километра.
Неважное сообщение. О такой высоте обычно говорят: ни туда ни сюда. Посоветовался с Губановым. Решили идти к цели под облаками.
В море нам частенько попадались отдельные транспорты и малые корабли. Они стояли с поднятыми белыми флагами.
- Сдаетесь, мерзавцы! - глядя на них, торжествовал Губанов. - Давно бы так!
Вдруг слышу четкое обращение ко мне по радио:
- "Сирень-двадцать два", я - "Сирень", возвращайся домой. Бомбы сбрось на полигоне.
"Сирень-22" - это мой позывной. Не хочет ли противник ввести меня в заблуждение?
- Лысенко, запроси аэродром, пусть еще раз подтвердят приказание.
Через минуту я услышал голос Усенко. Командир полка, обращаясь без позывных, лично приказал прекратить выполнение задания и возвратиться на аэродром. Сомнения отпали. Я развернулся, привел эскадрилью на полигон и сбросил бомбы.
Когда мы возвратились домой, на аэродроме царило необычное оживление. На стене аэродромного домика висел лозунг: "Да здравствует день Победы 9 Мая 1945 года!" К нему поочередно подходили группы летчиков и фотографировались на память.
Боевая готовность с полка была снята. Всем, кроме дежурного звена, предоставлялся отдых.
Наступил мир. Четыре года мы думали о нем. Ради него мы пошли на фронт, ради него отдали жизнь наши друзья.
Мы были еще молоды, но большую часть сознательной жизни провели на фронте. Поэтому толком не знали, как будем продолжать ее в мирное время. Но представлялась она необычайно прекрасной.
* * *
Дописана последняя страница книги, а мне не хочется расставаться с ее героями. Память воскрешает все новые эпизоды боев, новые подвиги советских воинов. Мне удалось показать далеко не все героические дела, однополчан. И пусть простят меня те, о которых я не упомянул. Я писал лишь о том, что видел и пережил сам.
С тех пор как отгремели последние бои Великой Отечественной войны, прошло немало лет. Но родившаяся тогда дружба между однополчанами не ослабевает и теперь. 9 Мая, в День Победы, мы очень часто встречаемся в Ленинграде, который защищали в дни блокады.
Как же сложились судьбы моих боевых товарищей после войны? Где они сейчас и чем занимаются? Расскажу прежде всего о командирах нашего полка А. И. Крохалеве, М. А. Курочкине, В. И. Ракове и К. С. Усенко. Все они живы и продолжают трудиться каждый на своем поприще.
Герой Советского Союза полковник в отставке Анатолий Ильич Крохалев живет в Москве, является активным членом общества "Знание" и ведет большую пропагандистскую работу среди населения.
Генерал-майор авиации Михаил Алексеевич Курочкин ушел в отставку, живет в Одессе. Много сил и энергии он отдает военно-патриотическому воспитанию молодежи, Поседела голова, изменилась походка, но твердый голос и упрямый подбородок Михаила Алексеевича все так же напоминают нам волевого и требовательного командира.
Дважды Герой Советского Союза генерал-майор авиации Василий Иванович Раков стал ученым. Он доктор военно-морских наук, профессор, автор многих научных трудов. Как и прежде, в глазах его - неугасимый огонь, а в душе удивительная нежность. В. И. Раков живет и трудится в своем родном городе Ленинграде.
Герой Советского Союза полковник Константин Степанович Усенко в 1958 году ушел по болезни в запас. Ныне живет в Крыму и работает в Симферопольском аэропорту. И сейчас он такой же энергичный и неутомимый, каким был в молодости.
Встречаясь в Ленинграде с однополчанами, мы бываем в доме нашего замечательного комиссара А. С. Шабанова. В 1963 году он умер после тяжелой и продолжительной болезни. Но в квартире все напоминает о его жизни. Жена и дочь хранят все вещи и предметы, связанные с его именем.
Сменивший А. С. Шабанова в 1944 году на должности замполита полковник Т. Т. Савичев по-прежнему служит в рядах Военно-Морского Флота. Он находится на партийной работе, словом и делом воспитывает молодых воинов.
До сих нор находятся на военной службе Герой Советского Союза генерал-майор авиации Евгений Иванович Кабанов, Герой Советского Союза полковник Михаил Андреевич Суханов, полковник Павел Константинович Калашников, полковник, Степан Максимович Сухинин. Е. И. Кабанов и С. М. Сухинин и сейчас летают на современных боевых самолетах. За послевоенные годы они обучили летному мастерству не одну сотню молодых авиаторов.
В Евпатории живут и трудятся Герой Советского Союза полковник запаса Григорий Васильевич Пасынков, Герой Советского Союза майор запаса Михаил Герасимович Губанов и подполковник в отставке Георгий Карлович Селиванов. Пасынков и Селиванов работают в Евпаторийском порту, а Губанов посвятил себя педагогической деятельности.
Командир эскадрильи Герой Советского Союза Николай Данилович Колесников в 1947 году вышел в отставку. Летать не позволило здоровье, а другой специальности не имел. Надо было почти все начинать сначала. И он стал учиться. И вот уже много лет Н. Д. Колесников заведует юридической консультацией в Ленинграде.
Андрей Иванович Барский стал десятым в полку Героем Советского Союза. Этого высокого звания он был удостоен спустя год после окончания войны, в мае 1946 года. Потом десять лет он передавал свой опыт и знания молодым авиаторам. В 1956 году подполковник А. И. Барский демобилизовался. Сейчас живет и работает в Москве.
Неудачно сложилась послевоенная жизнь штурмана полка Героя Советского Союза майора Сергея Степановича Давыдова. 5 августа 1945 года он трагически погиб и похоронен в центральном парке города Пярну Эстонской ССР.
Часто ко мне приходят письма от летчика Анатолия Ивановича Журина и его штурмана Николая Осиповича Шуянова. После войны они демобилизовались и уехали в Ленинград.
В разное время ушли в запас Иван Кабаков, Харитон Сохиев, Василий Мельников, Григорий Буланихин. И. И. Кабаков живет в Краснодаре и сейчас еще не расстается со штурвалом самолета. Он водит пассажирский Ан-24 по мирным трассам юга нашей страны.
В звании полковника демобилизовался в 1960 году X. С. Сохиев. Прямо с аэродрома он пошел в институт и через несколько лет к своему академическому значку добавил значок выпускника архитектурно-строительного института. Сейчас он живет в Кисловодске и работает на заводе.
На Кавказе, в Туапсе, живет майор запаса .Василий Иванович Мельников, в Риге - полковник запаса Григорий Дмитриевич Буланихин. Тяжелый недуг не позволяет им трудиться, они находятся на заслуженном отдыхе.
В праздники, особенно в День Победы, телефон в моей квартире звонит часто. Боевые друзья не только поздравляют меня, но и делятся новостями. Находятся все новые адреса наших однополчан, узнавших о традиционных встречах в Ленинграде.
Невольно я жду звонка, после которого, кажется, услышу мягкий голос Юрия Косенко или порывистый бас моего штурмана Толи Виноградова. Жду, но знаю, что они не позвонят. Нет в живых Юрия Косенко, Анатолия Виноградова, Сергея Николаевы, Валерия Зеленкова, Александра Метелкина, Василия Голубева, Льва Арансона, Юрия Кожевникова... Они отдали жизнь за наше счастье, за счастье наших детей. Для нас они не погибли. О них помнят однополчане. Знает о них и молодое поколение авиаторов.
На мужестве и героизме своих отцов воспитывается и закаляется новое поколение советских летчиков. Сегодня, успешно осваивая новые типы самолетов и сложную боевую технику, авиаторы неустанно повышают боеготовность Советских Вооруженных Сил. Они бдительно стоят на страже мирного созидательного труда советских людей.
Незаметно подошел май. На фронте у нас не было выходных, и мы безразлично относились к воскресеньям. Но такие праздники, как 1 Мая и 7 ноября старались, по возможности, отметить. В такие дни каждый из нас как бы поднимался на самый высокий наблюдательный пункт и мысленным взором окидывал пройденный путь, подытоживал сделанное.
А итоги боевой работы у нас были неплохие. Хотя мы и потеряли в апреле три экипажа, зато пустили на дно тринадцать транспортов, миноносец, сторожевой корабль и быстроходную десантную баржу. Кроме того, наши летчики сильно повредили два транспорта и один крейсер противника.
За боевые заслуги в Либавской и Кенигсбергской операциях полк был награжден орденами Красного Знамени и Ушакова 2-й степени. 1 Мая командующий ВВС КБФ М. И. Самохин вручил нашей части эти два ордена. Теперь наш полк стал называться 12-м гвардейским пикировочным авиационным Таллинским Краснознаменным, ордена Ушакова полком. Прибывшие молодые экипажи перед строем полка приняли гвардейскую присягу. Вечером в клубе состоялся большой концерт артистов эстрады.
Первые майские дни выдались удивительно теплыми. Под яркими лучами солнца земля быстро покрывалась изумрудной зеленью. Светлые волокна разорванных облаков медленно плыли по чистому небу.
Радовали нас и сводки Совинформбюро. 2 мая пришло сообщение о падении Берлина. Смертельно раненный фашистский зверь находился при последнем издыхании.
Заканчивался разгром кенигсбергской группировки немецких войск. Лишь на косе Хель остатки разбитых частей противника яростно сопротивлялись, все еще надеясь на эвакуацию морем в Швецию и Норвегию.
В обстановке общего подъема все наши летчики с еще большим желанием уходили на боевые задания. Лишь экипаж гвардии младшего лейтенанта В. А. Максимова по-прежнему оставался на земле. Молодой летчик, как я уже говорил раньше, медленно осваивал боевое применение Пе-2. Особенно трудно ему давались взлет и посадка на грунтовом аэродроме.
В перерывах между боевыми вылетами я старался помочь Максимову отработать эти элементы, систематически проверял его технику пилотирования в зоне. Наконец я пришел к убеждению, что он готов самостоятельно выполнять задания. Доложил Барскому.
- Хорошо, - сказал комэск, - пусть летит. Не зря говорят, что у птицы крылья крепнут в полете.
И вот 8 мая 1945 года в воздух были подняты все исправные самолеты. Полк четырьмя группами под прикрытием истребителей направился бомбить Либаву. В строю пикировщиков впервые занял свое место и экипаж Максимова.
Через порт Либава гитлеровцы продолжали снабжать оружием и продовольствием отрезанную и прижатую к морю курляндскую группировку. По данным воздушной разведки, там стояло под разгрузкой около двадцати транспортов.
Полет к цели проходил спокойно. Мы уже приближались к Либаве, когда кто-то из летчиков нарушил тишину в эфире. Прислушавшись, я узнал голос Максимова. Он докладывал ведущему, что из-за какой-то неисправности у него выпустились тормозные решетки. Самолет начал отставать от строя. "Надо же, с досадой подумал я, - в первом полете и так не повезло!"
Усенко приказал Максимову возвратиться на аэродром. Но летчик, все больше отставая, продолжал следовать к цели. Наконец он совсем потерялся из виду.
Мы успешно отбомбились и уже отошли далеко от порта, как в эфире снова послышался голос младшего лейтенанта:
- Я Максимов. Иду бомбить Либаву.
Больше никаких донесений по радио от него не поступило. Мы не на шутку встревожились. Но когда сел последний самолет нашей группы, над аэродромом вдруг появился Пе-2. Это был Максимов.
- Вернулся! - воскликнул Савичев.
Усенко не сводил глаз с самолета Максимова, пока тот не приземлился.
- Видишь, командир? - снова не сдержался улыбающийся замполит. - Ничего с ним не случилось!
На лице командира полка тоже проступила едва заметная улыбка. Но тут же глаза его снова посуровели.
- Как не случилось? - резко ответил Усенко. - Неслыханная расхлябанность в воздухе, невыполнение распоряжения, несоблюдение радио дисциплины. Сколько нарушений сразу!
И, повернувшись к Барскому, строго добавил:
- Максимова ко мне!
- Товарищ командир... - бодро начал докладывать подошедший Максимов, но Усенко прервал его:
- Вы что, поиграть в войну вздумали? Отвечайте!
Максимов молчал, потупив взгляд. Потом совсем упавшим голосом сказал:
- Не мог я возвратиться. Ведь первый боевой полет. Усенко глубоко затянулся папиросой и с силой выдохнул густой дым.
- За смелость хвалю, - уже спокойнее заключил он. - А за недисциплинированность в воздухе объявляю пять суток ареста. Идите.
Неприятный разговор с командиром, однако, не погасил у Максимова чувство радости: все-таки первое боевое задание он выполнил!
Сидеть на гауптвахте Максимову не пришлось. Утром 9 мая пришла радостная весть о безоговорочной капитуляции фашистской Германии.
Наступил день победы. Сколько лет мы ждали его! В ту минуту нам, без устали шагавшим по кровавым дорогам войны, очень трудно было выразить свои чувства. Мы обнимались, целовались, резвились, как шаловливые дети.
- Я же говорил когда-то, - вспомнил свою шутку гвардии лейтенант С. М. Сухинин. - Стоит Максимову хотя бы один раз слетать на боевое задание - и война сразу кончится!
Кто-то запел песню, слова которой теперь воспринимались с каким-то особым смыслом:
Я другой такой страны не знаю, Где так вольно дышит человек...
Все дружно подхватили знакомую мелодию, но нас прервал подошедший посыльный.
- Командирам эскадрилий и их заместителям, - объявил он, - немедленно явиться на командный пункт полка.
На КП, к нашему удивлению, царила прежняя деловая обстановка. Усадив нас за стол перед разложенной картой, командир полка сказал:
- Гитлеровская Германия разбита. Но отдельные группировки фашистских войск еще оказывают сопротивление. Противник не отказался от попытки уйти на судах в Швецию и Норвегию. Полку приказано привести самолеты в боевую готовность и ждать сигнала на вылет.
К нам снова вернулось прежнее состояние, каждый понял, что для нас война еще не кончилась.
Едва мы возвратились на стоянку, как последовало приказание: "Уничтожить транспорты, обнаруженные в море. Вылет эскадрильями с десятиминутным интервалом".
- Эскадрилью поведешь ты, - сказал мне гвардии капитан А. И. Барский. Действуй внимательно и осторожно. - И после небольшой паузы добавил: - Все экипажи должны вернуться. Может быть, это последний вылет.
В его голосе, твердом и властном, слышалась также своеобразная просьба, с которой обращаются к верному другу в решительную минуту жизни.
- Постараюсь, - заверил я командира.
Первой в воздух поднялась эскадрилья Героя Советского Союза гвардии капитана Н. Д. Колесникова. Появившись над морем на высоте двух тысяч метров, она встретилась с восьмибалльной облачностью. Ведущий приказал снизиться под облака. Здесь летчики сразу же обнаружили караван из четырех транспортов и пяти десантных барж. Атаковав его с горизонтального полета, они подожгли один корабль.
Вторая группа "петляковых", которую вел гвардии старший лейтенант А. П. Аносов, попала в районе цели в сплошную облачность. Караван судов летчики не нашли и нанесли удар по двум случайно подвернувшимся тральщикам, шедшим курсом на Швецию. Один из них был потоплен.
Третью группу пикировщиков в тот день пришлось вести мне. Собравшись на аэродроме, мы взяли курс на запад. Нас сопровождали два "яка".
- Командир, - обратился ко мне воздушный стрелок-радист Г. Г. Лысенко, - Колесников передал по радио, что над целью облачность высотой два километра.
Неважное сообщение. О такой высоте обычно говорят: ни туда ни сюда. Посоветовался с Губановым. Решили идти к цели под облаками.
В море нам частенько попадались отдельные транспорты и малые корабли. Они стояли с поднятыми белыми флагами.
- Сдаетесь, мерзавцы! - глядя на них, торжествовал Губанов. - Давно бы так!
Вдруг слышу четкое обращение ко мне по радио:
- "Сирень-двадцать два", я - "Сирень", возвращайся домой. Бомбы сбрось на полигоне.
"Сирень-22" - это мой позывной. Не хочет ли противник ввести меня в заблуждение?
- Лысенко, запроси аэродром, пусть еще раз подтвердят приказание.
Через минуту я услышал голос Усенко. Командир полка, обращаясь без позывных, лично приказал прекратить выполнение задания и возвратиться на аэродром. Сомнения отпали. Я развернулся, привел эскадрилью на полигон и сбросил бомбы.
Когда мы возвратились домой, на аэродроме царило необычное оживление. На стене аэродромного домика висел лозунг: "Да здравствует день Победы 9 Мая 1945 года!" К нему поочередно подходили группы летчиков и фотографировались на память.
Боевая готовность с полка была снята. Всем, кроме дежурного звена, предоставлялся отдых.
Наступил мир. Четыре года мы думали о нем. Ради него мы пошли на фронт, ради него отдали жизнь наши друзья.
Мы были еще молоды, но большую часть сознательной жизни провели на фронте. Поэтому толком не знали, как будем продолжать ее в мирное время. Но представлялась она необычайно прекрасной.
* * *
Дописана последняя страница книги, а мне не хочется расставаться с ее героями. Память воскрешает все новые эпизоды боев, новые подвиги советских воинов. Мне удалось показать далеко не все героические дела, однополчан. И пусть простят меня те, о которых я не упомянул. Я писал лишь о том, что видел и пережил сам.
С тех пор как отгремели последние бои Великой Отечественной войны, прошло немало лет. Но родившаяся тогда дружба между однополчанами не ослабевает и теперь. 9 Мая, в День Победы, мы очень часто встречаемся в Ленинграде, который защищали в дни блокады.
Как же сложились судьбы моих боевых товарищей после войны? Где они сейчас и чем занимаются? Расскажу прежде всего о командирах нашего полка А. И. Крохалеве, М. А. Курочкине, В. И. Ракове и К. С. Усенко. Все они живы и продолжают трудиться каждый на своем поприще.
Герой Советского Союза полковник в отставке Анатолий Ильич Крохалев живет в Москве, является активным членом общества "Знание" и ведет большую пропагандистскую работу среди населения.
Генерал-майор авиации Михаил Алексеевич Курочкин ушел в отставку, живет в Одессе. Много сил и энергии он отдает военно-патриотическому воспитанию молодежи, Поседела голова, изменилась походка, но твердый голос и упрямый подбородок Михаила Алексеевича все так же напоминают нам волевого и требовательного командира.
Дважды Герой Советского Союза генерал-майор авиации Василий Иванович Раков стал ученым. Он доктор военно-морских наук, профессор, автор многих научных трудов. Как и прежде, в глазах его - неугасимый огонь, а в душе удивительная нежность. В. И. Раков живет и трудится в своем родном городе Ленинграде.
Герой Советского Союза полковник Константин Степанович Усенко в 1958 году ушел по болезни в запас. Ныне живет в Крыму и работает в Симферопольском аэропорту. И сейчас он такой же энергичный и неутомимый, каким был в молодости.
Встречаясь в Ленинграде с однополчанами, мы бываем в доме нашего замечательного комиссара А. С. Шабанова. В 1963 году он умер после тяжелой и продолжительной болезни. Но в квартире все напоминает о его жизни. Жена и дочь хранят все вещи и предметы, связанные с его именем.
Сменивший А. С. Шабанова в 1944 году на должности замполита полковник Т. Т. Савичев по-прежнему служит в рядах Военно-Морского Флота. Он находится на партийной работе, словом и делом воспитывает молодых воинов.
До сих нор находятся на военной службе Герой Советского Союза генерал-майор авиации Евгений Иванович Кабанов, Герой Советского Союза полковник Михаил Андреевич Суханов, полковник Павел Константинович Калашников, полковник, Степан Максимович Сухинин. Е. И. Кабанов и С. М. Сухинин и сейчас летают на современных боевых самолетах. За послевоенные годы они обучили летному мастерству не одну сотню молодых авиаторов.
В Евпатории живут и трудятся Герой Советского Союза полковник запаса Григорий Васильевич Пасынков, Герой Советского Союза майор запаса Михаил Герасимович Губанов и подполковник в отставке Георгий Карлович Селиванов. Пасынков и Селиванов работают в Евпаторийском порту, а Губанов посвятил себя педагогической деятельности.
Командир эскадрильи Герой Советского Союза Николай Данилович Колесников в 1947 году вышел в отставку. Летать не позволило здоровье, а другой специальности не имел. Надо было почти все начинать сначала. И он стал учиться. И вот уже много лет Н. Д. Колесников заведует юридической консультацией в Ленинграде.
Андрей Иванович Барский стал десятым в полку Героем Советского Союза. Этого высокого звания он был удостоен спустя год после окончания войны, в мае 1946 года. Потом десять лет он передавал свой опыт и знания молодым авиаторам. В 1956 году подполковник А. И. Барский демобилизовался. Сейчас живет и работает в Москве.
Неудачно сложилась послевоенная жизнь штурмана полка Героя Советского Союза майора Сергея Степановича Давыдова. 5 августа 1945 года он трагически погиб и похоронен в центральном парке города Пярну Эстонской ССР.
Часто ко мне приходят письма от летчика Анатолия Ивановича Журина и его штурмана Николая Осиповича Шуянова. После войны они демобилизовались и уехали в Ленинград.
В разное время ушли в запас Иван Кабаков, Харитон Сохиев, Василий Мельников, Григорий Буланихин. И. И. Кабаков живет в Краснодаре и сейчас еще не расстается со штурвалом самолета. Он водит пассажирский Ан-24 по мирным трассам юга нашей страны.
В звании полковника демобилизовался в 1960 году X. С. Сохиев. Прямо с аэродрома он пошел в институт и через несколько лет к своему академическому значку добавил значок выпускника архитектурно-строительного института. Сейчас он живет в Кисловодске и работает на заводе.
На Кавказе, в Туапсе, живет майор запаса .Василий Иванович Мельников, в Риге - полковник запаса Григорий Дмитриевич Буланихин. Тяжелый недуг не позволяет им трудиться, они находятся на заслуженном отдыхе.
В праздники, особенно в День Победы, телефон в моей квартире звонит часто. Боевые друзья не только поздравляют меня, но и делятся новостями. Находятся все новые адреса наших однополчан, узнавших о традиционных встречах в Ленинграде.
Невольно я жду звонка, после которого, кажется, услышу мягкий голос Юрия Косенко или порывистый бас моего штурмана Толи Виноградова. Жду, но знаю, что они не позвонят. Нет в живых Юрия Косенко, Анатолия Виноградова, Сергея Николаевы, Валерия Зеленкова, Александра Метелкина, Василия Голубева, Льва Арансона, Юрия Кожевникова... Они отдали жизнь за наше счастье, за счастье наших детей. Для нас они не погибли. О них помнят однополчане. Знает о них и молодое поколение авиаторов.
На мужестве и героизме своих отцов воспитывается и закаляется новое поколение советских летчиков. Сегодня, успешно осваивая новые типы самолетов и сложную боевую технику, авиаторы неустанно повышают боеготовность Советских Вооруженных Сил. Они бдительно стоят на страже мирного созидательного труда советских людей.