Джеймс это видел. Но это было больше, чем он мог вынести. И в конце жизни человек, который зачал Селину, все еще претендовал на Найтхед и на фамильные драгоценности. Несмотря на свою вину, он хотел, чтобы сын вернул этот дом. Фрэнсис не мог и предположить, что Джеймс и Селина полюбят друг друга.
— Черт возьми!
Ветер подхватил его голос, который тут же утонул в раскатах грома.
Будь ты проклят, отец!
Сильный дождь обрушился на землю. Заставляя коня двигаться вперед, Джеймс вглядывался вниз, на скалы, о которые разбивались высокие волны и с шумом откатывались назад. Вряд ли человек выживет в таком водовороте.
Конь задрал голову и испуганно попятился назад.
— Стой, — приказал Джеймс. — Стой, я тебе говорю. Но животное продолжало нервничать, и Джеймс оглянулся, чтобы узнать, что беспокоило коня, кроме шторма. И тут он увидел, что по тропинке в его сторону направлялись два всадника. Это были две женщины, одна из которых сидела прямо и вела в поводу другую лошадь. Вторая всадница совсем склонилась на шею коня.
Джеймс ждал. Две женщины ехали одни, в такую грозу? Они приблизились.
— Джеймс? Лорд Иглтон? Это вы?
Сердце замерло у него в груди.
— Нет, нет! Уходите!
Но они подъехали ближе, и Летти Фишер посмотрела на него из-под капюшона.
— Мы никуда не уедем, милорд. Я привезла вам вашу жену.
— О Господи! — Он отвернулся и закрыл глаза. — Ну почему я должен так страдать? Я умоляю, увези ее. Пусть она забудет о моем существовании.
Но Летти развернула коня и поравнялась с Джеймсом.
— Я никуда не уеду. И она никогда не забудет вас. И вы не забудете ее. Вы очень страдаете, милорд. Я вас умоляю, скажите, что случилось?
Он смахнул с лица капли дождя и взглянул на Селину. Даже в темноте было видно, что она вся промокла и без сил прижалась к шее коня.
У Джеймса сжалось сердце. — Она может заболеть. Умоляю, отвези ее домой и уложи в постель.
— Ее постель — это ваша постель, Джеймс.
— Нет! Не произноси больше этого слова!
— Селина — ваша жена!
— Хватит! — Селина приподнялась и ухватилась за седло. — Я больше не хочу ничего, Летти, Я не нужна ему. Давай уедем сейчас же.
— Джеймс, — настойчиво произнесла Летти, откинув с лица капюшон. — Мы не двинемся с места, пока вы не объяснитесь.
— Она может сильно заболеть, — сказал он, взглянув на бледное лицо Селины.
— Ответьте нам.
— Сказать? — Он как-то странно засмеялся и отвернулся. — Ну хорошо, я скажу. Очаровательная мать Селины нанесла мне визит и объяснила обстоятельства рождения ее дочери.
Когда Летти ничего не ответила, он взглянул на нее.
— Лучше бы не касаться этого предмета, мадам, но если вы настаиваете, то похоже, что между матерью Селины и моим отцом была… некоторая связь. У нас один отец, мадам. Этого вам довольно?
Сверкнула молния, и в ее призрачном свете Джеймс увидел мертвенно-бледное лицо Селины с огромными глазами, в которых застыл ужас.
— Я ошиблась, — произнесла Летти, схватив Джеймса за рукав. — Я не должна была допустить этого. Джеймс стиснул ее руку.
— Ты знала это?
Летти отрицательно покачала головой.
— Вы не понимаете. — Она повернулась и притянула ближе лошадь Селины. — Это все по моей вине. Мне было семнадцать лет, и я оказалась одна в большом доме, далеко от родных. А он был таким сильным и нежным… Мне было очень одиноко…
— Какое это имеет отношение к тому, что случилось сегодня?
— Годвины навещали моих хозяев, когда я была там горничной, и миссис Годвин поговорила со мной, когда хозяева собирались отослать меня.
— Это все не относится к делу. — Джеймсу было тяжело смотреть на Селину, но он не мог и отвести взгляд от ее лица.
— Этот мужчина был их гостем, французом. Он говорил, что хочет утешить меня и… и Селина родилась после этого утешения. Он так нежно говорил со мной и завлек меня… а потом уехал навсегда. Когда я приходила к вам сегодня утром, я хотела предупредить, что Годвины ни перед чем не остановятся, чтобы добиться своего.
Джеймс неуверенно повернулся к Летти.
— Так Селина…
— Да, — тихо ответила женщина. — Селина — моя дочь. Годвины не могли иметь детей. Они убедили меня позволить им удочерить ее. За это они обещали заботиться обо мне и о ней и разрешали мне быть рядом с Селиной.
Кровь застучала в висках Джеймса.
— Ты позволила этим людям использовать Селину? Позволила им издеваться над ней и заставлять выйти замуж за этого развратного мерзавца Лечвита.
Летти подняла голову.
— Я всегда заботилась о ней. Я бы не допустила, чтобы с ней случилось что-то ужасное. Я бы скорее сбежала с ней, чем позволила им выдать се за Лечвита. Но тогда у меня не было выбора, Я сама была ребенком. Я бы ничего не смогла ей дать.
— Ты могла бы дать ей свою любовь.
— Я дала ей любовь, — прошептала Летти. — Но любовью нельзя накормить или одеть. Я сделала то, что казалось мне лучшим, но потом уже было поздно.
— Ты знала о том, что Годвины сделали с моим отцом? Летти опустила голову.
— Да. И я хотела утром рассказать вам про эту подлость. Несколько раз, когда миссис Годвин была пьяной, она хвасталась, как обвела вокруг пальца старого маркиза. Она говорила, что сделала это, чтобы восстановить справедливость для себя и своего мужа, который был не так богат, как ваш отец. Она не могла смириться с тем, что ваш отец отверг ее. Поэтому они решили изгнать его и прибрать к рукам его дом. Миссис Годвин каким-то образом раздобыла перстень, который всегда носил ваш отец, и сказала маркизу, что он дал его ей после того; как был с ней.
Джеймс сцепил руки и молча слушал.
— Она сказала маркизу, что следует вернуть перстень Фрэнсису, и если он возьмет его без всяких вопросов, то подтвердит ее слова, — продолжала Летти. — Фрэнсис так и сделал. Миссис Годвин говорила, что он взял перстень, потому что думал, что оставил его у проститутки, в чьей компании он однажды проснулся после пьянки. Он ничего не помнил, но поверил, что мог воспользоваться услугами той женщины. Старый маркиз не поощрял пьянства.
— И это Мэри Годвин все рассказывала тебе? И она не боялась, что ты раскроешь ее секрет?
— Она говорила об этом, когда выпивала. Она была уверена, что я никогда не решусь повредить Селине. Она всегда говорила мне, что Селина возненавидит меня, когда узнает, что я отдала ее. — Летти хотела было дотронуться до Селины, но не решилась. — Когда я узнала всю правду, то хотела рассказать маркизу, но к тому времени ваши родители уже давно уехали. И они оставались богатыми, хоть и покинули Англию.
Наконец он знал все.
— Они любили Англию. А Восток убил мою мать. Миссис Годвин никогда не говорила, что они ищут в Найтхеде?
— Нет, но я уверена, они думали, что там спрятано что-то ценное.
— И я знаю, что это, — чуть слышно вымолвил Джеймс. Он спешился. Селина, молчавшая все время, покачнулась в седле и начала соскальзывать на землю.
Он подхватил ее и прижал к себе.
— Она без сознания. Ее нужно согреть. Возьми лошадей.
— Я пыталась все рассказать вам, — в отчаянии произнесла Летти. — Но вы не слушали меня.
— Я сожалею об этом.
Он быстро направился к домику и распахнул ногой дверь. Внутри все сияло чистотой. Не выпуская из рук Селину, Джеймс нашел фонарь и зажег его, а потом развел огонь в камине.
— Ее нужно переодеть в сухое, — сказала Летти, встав рядом с Джеймсом. — Могу я здесь найти что-нибудь? — Она кивнула в сторону спальни.
— Да. Насколько я помню, здесь всегда хранились вещи на случай неожиданного визита. — Языки пламени осветили белые стены и простую, но добротную мебель. — Подержи Селину у огня. Я посмотрю, что здесь можно найти.
Через несколько минут он вернулся с ворохом женской одежды.
— Помоги мне снять накидку, — попросил он Летти. Под промокшей накидкой на Селине было свадебное платье. Джеймс тяжело сглотнул.
— Что мы с ней сделали? Господи, только бы все обошлось. Надо отнести ее в постель. Нежные пальцы схватили Джеймса за руку и оттолкнули его. Он поднял голову и увидел широко распахнутые глаза Селины.
— Тише, тише, — сказала Летти. — Все хорошо.
— Джеймс, — заговорила Селина. — Ты подошел ко, мне в театре в первый вечер, потому что хотел использовать меня, да?
Он не нашелся что ответить. Летти попятилась, но Селина ухватилась за ее одежду.
— Ты — моя мать?
— Да. — Слезы выступили на глазах Летти. — Я сделала то, что казалось мне верным. Если бы я осталась одна, то не смогла бы родить здорового ребенка. А я не хотела потерять тебя. Тогда это казалось мне наилучшим выходом. Я не знала об их истинных намерениях.
— Селина, — нежно произнес Джеймс. — Тебе нужно согреться и немного отдохнуть.
Она посмотрела на него своими красивыми золотистыми глазами.
— Летти позаботится обо мне, — отчетливо произнесла она. — Она моя мать, и всю свою жизнь посвятила мне.
— Ну конечно. — Он улыбнулся, тронутый ее добротой. — Теперь мы оба будем заботиться о тебе. Опершись о Летти, Селина встала перед ним.
— Тебе нужно то, что спрятано в Найтхеде. Так же, как и моим… то есть тем людям. И ты сделал вид, что увлекся мной, чтобы подобраться поближе к тому, что ищешь. Потом ты решил, что женитьба идеально подходит для твоего плана. Женившись на мне, ты мог воспользоваться влиянием своего дяди, чтобы убрать их оттуда и поселиться самому. Ты использовал меня, чтобы отомстить и найти какое-то богатство. Неужели тебе мало денег, Джеймс?
— Ты не понимаешь. Годвины оклеветали моего отца, и когда он умирал, то попросил меня вернуть то, что принадлежит мне по Праву. Я поклялся исполнить его желание.
— Конечно, но теперь ты получил то, что хотел. Я больше не побеспокою тебя.
— Нет. — Джеймс попытался обнять ее, но она отстранилась. — Мне нужна ты, Селина.
— Летти… — Селина повернулась к ней и улыбнулась. — Я рада, что ты моя мать. Ты всегда была самым главным человеком в моей жизни.
— Так ты прощаешь меня? — спросила Летти.
— Прощаю. Я понимаю, каково родить внебрачного ребенка.
— Позволь мне отнести тебя в постель, — произнес Джеймс. Отчуждение Селины обескураживало его.
— Нет, спасибо. Если не возражаешь, то я хотела бы остаться наедине с… моей матерью, которая страдала так же, как и я. Она позаботится обо мне.
— Но, Селина?!
— Нет, Джеймс. Я буду благодарна тебе, если ты оставишь нас. — Она отвернулась от него. — Завтра мы с Летти покинем твой дом и больше не побеспокоим тебя.
— Я — твой муж.
— Ты стал моим мужем, чтобы наказать людей, которых считал моими родителями. Ты никогда не хотел меня… а теперь я постараюсь забыть о тебе.
Селина осторожно соскользнула с постели, в которую ее уложила Летти. В доме было тихо, но она знала, что Джеймс настоял на том, чтобы остаться здесь, пока она не проснется. Воптел приезжал и забрал Летти в поместье Блэкберн, чтобы собрать теплые вещи для Селины, у которой не было сил возражать. Теперь силы вернулись к ней, и она больше здесь не останется, Селина осторожно открыла окно и спрыгнула вниз. Она вспомнила про накидку, но та была в комнате, где сидел Джеймс. Когда босые ноги коснулись земли, она содрогнулась, но собралась с силами и побежала к деревьям, где была привязана Клеопатра.
Уцепившись за гриву лошади, Селина пустила ее галопом. Дождь еще продолжался, и через несколько минут промокшая рубашка прилипла к телу. Она должна добраться до берега, чтобы вдохнуть свежий морской воздух, который так любила с детства.
Спуск к берегу оказался довольно крутым, и Селина была рада, что белый гравий указывал путь. Едва она добралась до берега, как услышала сзади стук копыт.
— Селина, подожди! — донесся до нее голос Джеймса. Она не остановилась. Волны накатывали на берег. Селина гнала Клеопатру к пенящемуся прибою, но понимала, что ей не уйти от погони.
— Остановись сейчас же!
Он поравнялся с Селиной и схватил ее лошадь за гриву, когда вода уже доходила им до колен.
— Что, черт возьми, ты делаешь?
— Отпусти меня.
— Никогда. Ты — моя.
Селина попыталась вырваться, но Джеймс схватил повод ее лошади, а потом взглянул на девушку. Белая рубашка прилипла к его сильному телу, подчеркивая каждый мускул его крепкой груди.
— Отпусти меня, — прошептала Селина, не в силах отвести взгляд от его красивого лица, разметавшихся волос, мощного торса. — Ты получил то, что хотел. И покончим с этим.
Джеймс не отвечал. Он смотрел на нее с такой нескрываемой страстью, что Селина смутилась и опустила голову. Кровь бросилась ей в лицо, когда она увидела, что ее тонкая намокшая рубашка прилипла к телу, как руки любовника. Не успела она угадать его намерение, как Джеймс взял ее за подбородок и провел пальцем по губам.
— Мне нужна ты, Селина. Больше всего на свете я хочу тебя.
Она недоверчиво покачала головой.
— Ты использовал меня.
Джеймс улыбнулся, и у нее перехватило дыхание.
— Да, моя милая девочка, — признал он. — Я использовал тебя, сначала. Но все изменилось. Признаюсь, я все еще хочу вернуть наследство моего отца, но я понял, что оно ничего не будет для меня значить, если тебя не будет рядом со мной. И не стоит забывать, что ты тоже использовала меня, моя дорогая. Я был твоим средством избавиться от брака с Лечвитом.
— Я…
— Тише. — Джеймс снял Селину с Клеопатры и усадил к себе в седло. — Я больше не хочу ничего слушать. Мы оба совершали ошибки, но, слава Богу, мы не потеряли друг друга, — сказал он и крепко прижал Селину к груди.
— Но ты — граф. — Селина старалась мыслить трезво. — А я… я — незаконнорожденная и совсем не подхожу тебе как жена.
Джеймс хмыкнул.
— Ты идеально подходишь мне, а я — тебе. И больше никаких возражений. — И, словно подтверждая свое право, он прижал руку к ее груди.
Страстное чувство захватило Селину, пронзив ее от груди до самых потаенных частей тела внизу живота.
— А как быть с мамой и… Как мы поступим с ними? — Сегодня не будем говорить об этом, — сказал Джеймс, когда они поднимались по откосу. — Это подождет, сейчас у меня на уме совсем другое.
Глава 29
— Черт возьми!
Ветер подхватил его голос, который тут же утонул в раскатах грома.
Будь ты проклят, отец!
Сильный дождь обрушился на землю. Заставляя коня двигаться вперед, Джеймс вглядывался вниз, на скалы, о которые разбивались высокие волны и с шумом откатывались назад. Вряд ли человек выживет в таком водовороте.
Конь задрал голову и испуганно попятился назад.
— Стой, — приказал Джеймс. — Стой, я тебе говорю. Но животное продолжало нервничать, и Джеймс оглянулся, чтобы узнать, что беспокоило коня, кроме шторма. И тут он увидел, что по тропинке в его сторону направлялись два всадника. Это были две женщины, одна из которых сидела прямо и вела в поводу другую лошадь. Вторая всадница совсем склонилась на шею коня.
Джеймс ждал. Две женщины ехали одни, в такую грозу? Они приблизились.
— Джеймс? Лорд Иглтон? Это вы?
Сердце замерло у него в груди.
— Нет, нет! Уходите!
Но они подъехали ближе, и Летти Фишер посмотрела на него из-под капюшона.
— Мы никуда не уедем, милорд. Я привезла вам вашу жену.
— О Господи! — Он отвернулся и закрыл глаза. — Ну почему я должен так страдать? Я умоляю, увези ее. Пусть она забудет о моем существовании.
Но Летти развернула коня и поравнялась с Джеймсом.
— Я никуда не уеду. И она никогда не забудет вас. И вы не забудете ее. Вы очень страдаете, милорд. Я вас умоляю, скажите, что случилось?
Он смахнул с лица капли дождя и взглянул на Селину. Даже в темноте было видно, что она вся промокла и без сил прижалась к шее коня.
У Джеймса сжалось сердце. — Она может заболеть. Умоляю, отвези ее домой и уложи в постель.
— Ее постель — это ваша постель, Джеймс.
— Нет! Не произноси больше этого слова!
— Селина — ваша жена!
— Хватит! — Селина приподнялась и ухватилась за седло. — Я больше не хочу ничего, Летти, Я не нужна ему. Давай уедем сейчас же.
— Джеймс, — настойчиво произнесла Летти, откинув с лица капюшон. — Мы не двинемся с места, пока вы не объяснитесь.
— Она может сильно заболеть, — сказал он, взглянув на бледное лицо Селины.
— Ответьте нам.
— Сказать? — Он как-то странно засмеялся и отвернулся. — Ну хорошо, я скажу. Очаровательная мать Селины нанесла мне визит и объяснила обстоятельства рождения ее дочери.
Когда Летти ничего не ответила, он взглянул на нее.
— Лучше бы не касаться этого предмета, мадам, но если вы настаиваете, то похоже, что между матерью Селины и моим отцом была… некоторая связь. У нас один отец, мадам. Этого вам довольно?
Сверкнула молния, и в ее призрачном свете Джеймс увидел мертвенно-бледное лицо Селины с огромными глазами, в которых застыл ужас.
— Я ошиблась, — произнесла Летти, схватив Джеймса за рукав. — Я не должна была допустить этого. Джеймс стиснул ее руку.
— Ты знала это?
Летти отрицательно покачала головой.
— Вы не понимаете. — Она повернулась и притянула ближе лошадь Селины. — Это все по моей вине. Мне было семнадцать лет, и я оказалась одна в большом доме, далеко от родных. А он был таким сильным и нежным… Мне было очень одиноко…
— Какое это имеет отношение к тому, что случилось сегодня?
— Годвины навещали моих хозяев, когда я была там горничной, и миссис Годвин поговорила со мной, когда хозяева собирались отослать меня.
— Это все не относится к делу. — Джеймсу было тяжело смотреть на Селину, но он не мог и отвести взгляд от ее лица.
— Этот мужчина был их гостем, французом. Он говорил, что хочет утешить меня и… и Селина родилась после этого утешения. Он так нежно говорил со мной и завлек меня… а потом уехал навсегда. Когда я приходила к вам сегодня утром, я хотела предупредить, что Годвины ни перед чем не остановятся, чтобы добиться своего.
Джеймс неуверенно повернулся к Летти.
— Так Селина…
— Да, — тихо ответила женщина. — Селина — моя дочь. Годвины не могли иметь детей. Они убедили меня позволить им удочерить ее. За это они обещали заботиться обо мне и о ней и разрешали мне быть рядом с Селиной.
Кровь застучала в висках Джеймса.
— Ты позволила этим людям использовать Селину? Позволила им издеваться над ней и заставлять выйти замуж за этого развратного мерзавца Лечвита.
Летти подняла голову.
— Я всегда заботилась о ней. Я бы не допустила, чтобы с ней случилось что-то ужасное. Я бы скорее сбежала с ней, чем позволила им выдать се за Лечвита. Но тогда у меня не было выбора, Я сама была ребенком. Я бы ничего не смогла ей дать.
— Ты могла бы дать ей свою любовь.
— Я дала ей любовь, — прошептала Летти. — Но любовью нельзя накормить или одеть. Я сделала то, что казалось мне лучшим, но потом уже было поздно.
— Ты знала о том, что Годвины сделали с моим отцом? Летти опустила голову.
— Да. И я хотела утром рассказать вам про эту подлость. Несколько раз, когда миссис Годвин была пьяной, она хвасталась, как обвела вокруг пальца старого маркиза. Она говорила, что сделала это, чтобы восстановить справедливость для себя и своего мужа, который был не так богат, как ваш отец. Она не могла смириться с тем, что ваш отец отверг ее. Поэтому они решили изгнать его и прибрать к рукам его дом. Миссис Годвин каким-то образом раздобыла перстень, который всегда носил ваш отец, и сказала маркизу, что он дал его ей после того; как был с ней.
Джеймс сцепил руки и молча слушал.
— Она сказала маркизу, что следует вернуть перстень Фрэнсису, и если он возьмет его без всяких вопросов, то подтвердит ее слова, — продолжала Летти. — Фрэнсис так и сделал. Миссис Годвин говорила, что он взял перстень, потому что думал, что оставил его у проститутки, в чьей компании он однажды проснулся после пьянки. Он ничего не помнил, но поверил, что мог воспользоваться услугами той женщины. Старый маркиз не поощрял пьянства.
— И это Мэри Годвин все рассказывала тебе? И она не боялась, что ты раскроешь ее секрет?
— Она говорила об этом, когда выпивала. Она была уверена, что я никогда не решусь повредить Селине. Она всегда говорила мне, что Селина возненавидит меня, когда узнает, что я отдала ее. — Летти хотела было дотронуться до Селины, но не решилась. — Когда я узнала всю правду, то хотела рассказать маркизу, но к тому времени ваши родители уже давно уехали. И они оставались богатыми, хоть и покинули Англию.
Наконец он знал все.
— Они любили Англию. А Восток убил мою мать. Миссис Годвин никогда не говорила, что они ищут в Найтхеде?
— Нет, но я уверена, они думали, что там спрятано что-то ценное.
— И я знаю, что это, — чуть слышно вымолвил Джеймс. Он спешился. Селина, молчавшая все время, покачнулась в седле и начала соскальзывать на землю.
Он подхватил ее и прижал к себе.
— Она без сознания. Ее нужно согреть. Возьми лошадей.
— Я пыталась все рассказать вам, — в отчаянии произнесла Летти. — Но вы не слушали меня.
— Я сожалею об этом.
Он быстро направился к домику и распахнул ногой дверь. Внутри все сияло чистотой. Не выпуская из рук Селину, Джеймс нашел фонарь и зажег его, а потом развел огонь в камине.
— Ее нужно переодеть в сухое, — сказала Летти, встав рядом с Джеймсом. — Могу я здесь найти что-нибудь? — Она кивнула в сторону спальни.
— Да. Насколько я помню, здесь всегда хранились вещи на случай неожиданного визита. — Языки пламени осветили белые стены и простую, но добротную мебель. — Подержи Селину у огня. Я посмотрю, что здесь можно найти.
Через несколько минут он вернулся с ворохом женской одежды.
— Помоги мне снять накидку, — попросил он Летти. Под промокшей накидкой на Селине было свадебное платье. Джеймс тяжело сглотнул.
— Что мы с ней сделали? Господи, только бы все обошлось. Надо отнести ее в постель. Нежные пальцы схватили Джеймса за руку и оттолкнули его. Он поднял голову и увидел широко распахнутые глаза Селины.
— Тише, тише, — сказала Летти. — Все хорошо.
— Джеймс, — заговорила Селина. — Ты подошел ко, мне в театре в первый вечер, потому что хотел использовать меня, да?
Он не нашелся что ответить. Летти попятилась, но Селина ухватилась за ее одежду.
— Ты — моя мать?
— Да. — Слезы выступили на глазах Летти. — Я сделала то, что казалось мне верным. Если бы я осталась одна, то не смогла бы родить здорового ребенка. А я не хотела потерять тебя. Тогда это казалось мне наилучшим выходом. Я не знала об их истинных намерениях.
— Селина, — нежно произнес Джеймс. — Тебе нужно согреться и немного отдохнуть.
Она посмотрела на него своими красивыми золотистыми глазами.
— Летти позаботится обо мне, — отчетливо произнесла она. — Она моя мать, и всю свою жизнь посвятила мне.
— Ну конечно. — Он улыбнулся, тронутый ее добротой. — Теперь мы оба будем заботиться о тебе. Опершись о Летти, Селина встала перед ним.
— Тебе нужно то, что спрятано в Найтхеде. Так же, как и моим… то есть тем людям. И ты сделал вид, что увлекся мной, чтобы подобраться поближе к тому, что ищешь. Потом ты решил, что женитьба идеально подходит для твоего плана. Женившись на мне, ты мог воспользоваться влиянием своего дяди, чтобы убрать их оттуда и поселиться самому. Ты использовал меня, чтобы отомстить и найти какое-то богатство. Неужели тебе мало денег, Джеймс?
— Ты не понимаешь. Годвины оклеветали моего отца, и когда он умирал, то попросил меня вернуть то, что принадлежит мне по Праву. Я поклялся исполнить его желание.
— Конечно, но теперь ты получил то, что хотел. Я больше не побеспокою тебя.
— Нет. — Джеймс попытался обнять ее, но она отстранилась. — Мне нужна ты, Селина.
— Летти… — Селина повернулась к ней и улыбнулась. — Я рада, что ты моя мать. Ты всегда была самым главным человеком в моей жизни.
— Так ты прощаешь меня? — спросила Летти.
— Прощаю. Я понимаю, каково родить внебрачного ребенка.
— Позволь мне отнести тебя в постель, — произнес Джеймс. Отчуждение Селины обескураживало его.
— Нет, спасибо. Если не возражаешь, то я хотела бы остаться наедине с… моей матерью, которая страдала так же, как и я. Она позаботится обо мне.
— Но, Селина?!
— Нет, Джеймс. Я буду благодарна тебе, если ты оставишь нас. — Она отвернулась от него. — Завтра мы с Летти покинем твой дом и больше не побеспокоим тебя.
— Я — твой муж.
— Ты стал моим мужем, чтобы наказать людей, которых считал моими родителями. Ты никогда не хотел меня… а теперь я постараюсь забыть о тебе.
Селина осторожно соскользнула с постели, в которую ее уложила Летти. В доме было тихо, но она знала, что Джеймс настоял на том, чтобы остаться здесь, пока она не проснется. Воптел приезжал и забрал Летти в поместье Блэкберн, чтобы собрать теплые вещи для Селины, у которой не было сил возражать. Теперь силы вернулись к ней, и она больше здесь не останется, Селина осторожно открыла окно и спрыгнула вниз. Она вспомнила про накидку, но та была в комнате, где сидел Джеймс. Когда босые ноги коснулись земли, она содрогнулась, но собралась с силами и побежала к деревьям, где была привязана Клеопатра.
Уцепившись за гриву лошади, Селина пустила ее галопом. Дождь еще продолжался, и через несколько минут промокшая рубашка прилипла к телу. Она должна добраться до берега, чтобы вдохнуть свежий морской воздух, который так любила с детства.
Спуск к берегу оказался довольно крутым, и Селина была рада, что белый гравий указывал путь. Едва она добралась до берега, как услышала сзади стук копыт.
— Селина, подожди! — донесся до нее голос Джеймса. Она не остановилась. Волны накатывали на берег. Селина гнала Клеопатру к пенящемуся прибою, но понимала, что ей не уйти от погони.
— Остановись сейчас же!
Он поравнялся с Селиной и схватил ее лошадь за гриву, когда вода уже доходила им до колен.
— Что, черт возьми, ты делаешь?
— Отпусти меня.
— Никогда. Ты — моя.
Селина попыталась вырваться, но Джеймс схватил повод ее лошади, а потом взглянул на девушку. Белая рубашка прилипла к его сильному телу, подчеркивая каждый мускул его крепкой груди.
— Отпусти меня, — прошептала Селина, не в силах отвести взгляд от его красивого лица, разметавшихся волос, мощного торса. — Ты получил то, что хотел. И покончим с этим.
Джеймс не отвечал. Он смотрел на нее с такой нескрываемой страстью, что Селина смутилась и опустила голову. Кровь бросилась ей в лицо, когда она увидела, что ее тонкая намокшая рубашка прилипла к телу, как руки любовника. Не успела она угадать его намерение, как Джеймс взял ее за подбородок и провел пальцем по губам.
— Мне нужна ты, Селина. Больше всего на свете я хочу тебя.
Она недоверчиво покачала головой.
— Ты использовал меня.
Джеймс улыбнулся, и у нее перехватило дыхание.
— Да, моя милая девочка, — признал он. — Я использовал тебя, сначала. Но все изменилось. Признаюсь, я все еще хочу вернуть наследство моего отца, но я понял, что оно ничего не будет для меня значить, если тебя не будет рядом со мной. И не стоит забывать, что ты тоже использовала меня, моя дорогая. Я был твоим средством избавиться от брака с Лечвитом.
— Я…
— Тише. — Джеймс снял Селину с Клеопатры и усадил к себе в седло. — Я больше не хочу ничего слушать. Мы оба совершали ошибки, но, слава Богу, мы не потеряли друг друга, — сказал он и крепко прижал Селину к груди.
— Но ты — граф. — Селина старалась мыслить трезво. — А я… я — незаконнорожденная и совсем не подхожу тебе как жена.
Джеймс хмыкнул.
— Ты идеально подходишь мне, а я — тебе. И больше никаких возражений. — И, словно подтверждая свое право, он прижал руку к ее груди.
Страстное чувство захватило Селину, пронзив ее от груди до самых потаенных частей тела внизу живота.
— А как быть с мамой и… Как мы поступим с ними? — Сегодня не будем говорить об этом, — сказал Джеймс, когда они поднимались по откосу. — Это подождет, сейчас у меня на уме совсем другое.
Глава 29
Джеймс налил теплой воды в два китайских кувшина и принес их в спальню. Он осторожно поставил их на мраморную подставку. Селина стояла у камина, закутавшись в одеяло.
— Селина!
Она взглянула на него через плечо.
— Да? — Ее распущенные волосы рассыпались по спине. Он заметил, что под одеялом на девушке была все та же мокрая рубашка, а на ногах прилип песок.
Сердце Джеймса дрогнуло.
— Иди сюда, сядь, позволь мне поухаживать за тобой. Она не сдвинулась с места. Джеймс улыбнулся, заглянув в ее огромные золотистые глаза. Он постарался скрыть свое желание, заметив неуверенность в ее взгляде. Джеймс взял ее за руки и ощутил, как она дрожит.
— Ты замерзла, — произнес он, стараясь казаться спокойным. Он подвинул кресло к камину и усадил ее. — Твоя рубашка мокрая. Ее нужно снять.
— Она уже высохла, а вот твоя мокрая. Это тебе надо раздеться.
— Я так и сделаю. — Он быстро расстегнул пуговицы, снял рубашку и отбросил ее. — Ну вот. Смотри, какой я послушный, миледи.
Взгляд Селины скользнул по лицу Джеймса, по его могучей груди, но она поспешно отвернулась и уставилась на огонь.
Джеймс улыбнулся. Молодую жену впечатлил его вид. Он поставил рядом теплую воду и наклонился к ней. Селина попыталась спрятать ноги под одеяло.
— Селина, я хочу сделать это для тебя. — Он нежно взял се ногу и погладил. Девушка вздрогнула. — мы вместе будем учиться тому, как быть мужем и женой, моя дорогая, — сказал он. — Я буду помогать тебе и знаю, что ты будешь верной спутницей в моей жизни. Селина взглянула на него, и на глазах у нее выступили слезы.
— Джеймс… я немного боюсь. Я мечтаю стать такой, как ты хочешь. Но я ничего не знаю о том, что происходит между мужем и женой.
— Не надо бояться. Ты мне доверяешь?
Она кивнула.
— Тогда поверь, что я буду учить тебя с нежностью и страстью. — Смочив ткань, он провел ею по ноге девушки и увидел, как ее пальцы согнулись от этого прикосновения. — У тебя очень чувствительные ступни. — Он помыл другую ногу. Такое хладнокровие давалось ему с трудом. Он вытер ее ногу, погладил и принялся целовать.
Джеймс услышал, как ее дыхание участилось, когда он отодвинул край рубашки и стал ласкать колени. Он взглянул на Селину и встретил ее испуганный взгляд. Он должен сдерживаться, действовать не спеша. Он не мог смириться с мыслью, что может причинить ей боль, хотя знал, что в первый раз иначе быть не может.
— Можно расчесать твои волосы? Селина кивнула.
— Присядь передо мной, — сказал он ей и помог устроиться на пушистом ковре у камина. Она сидела рядом с ним, покорно склонив голову.
Золотистая копна волос уже начала высыхать, и Джеймс терпеливо работал, пока ее волосы не превратились в ровное, блестящее покрывало. Селина вздохнула, и ее голова склонилась ниже. Одеяло соскользнуло, но она не заметила.
Джеймс остановился на мгновение, чтобы взглянуть на ее стройную спину, изящную тонкую талию и округлые бедра, и стиснул зубы. — Уже все? — спросила Селина.
— Не совсем. — Он продолжал ритмично расчесывать их от макушки до самых кончиков. И роскошные пряди, освещенные огнем от камина, отливали золотом. — Я бы делал это без конца. Я даже не представлял, какими мягкими могут быть женские волосы и как мне приятно будет прикасаться к ним.
Джеймс собрал ее волосы в руку, а потом наклонился и поцеловал шею Селины там, где блестела цепочка его матери. Он оставил перстень в Блэкберне, но сейчас это не важно. У него еще будет время им воспользоваться. Селина прижалась головой к его плечу, и Джеймс закрыл глаза.
— Ты пахнешь дождем и ветром. — Он прижался губами к ее коже. — Ты пахнешь морем… И эта рубашка сырая, Селина.
Она ничего не ответила, только тихо ждала, когда он принесет второй кувшин с водой. Джеймс снова сел сзади, сжав Селину коленями. Она казалась такой маленькой, изящной женщиной, которая только и ждала того, чтобы стать его женой. Он осторожно провел рукой по ее плечам и нежным ключицам, а потом легонько потянул за тесьму, и рубашка соскользнула вниз. Селина тихо вскрикнула и прижалась к нему, выгнув спину так, что стала видна ее роскошная грудь.
Еле сдерживаясь, Джеймс взял новую ткань и смочил ее в теплой воде. Сначала он протер ее шею и плечи.
— Это согреет тебя, — произнес он хриплым голосом.
— Ты уже согрел меня, Джеймс, своей нежностью, своей лаской. Одним только взглядом. Мой муж, ты вызываешь у меня трепет. Это нормально?
— Трепет? Где?
— Здесь. — Она прижала руку к бедру.
Это движение вывело Джеймса из равновесия. К тому же Селина сильнее прижалась к его затвердевшему мужскому достоинству.
— Внизу живота? — уточнил он, едва сдерживаясь. — Между ног?
— Именно, — смущенно ответила она.
Джеймс улыбнулся. Снова опустив ткань в воду, он стал неторопливо мыть ее грудь. Селина приподнялась и запрокинула руку на его плечо.
— Да, моя любимая, — приободрил он. — Покажи; что ты хочешь. Скажи мне.
Вместо ответа она подняла другую руку и погладила его по груди. Джеймсу показалось, что он может умереть, если не освободится от тесных бриджей. Но он должен подождать, должен сдерживаться, чтобы это сокровище стало совершенно готовым для него.
— Этого недостаточно, — прошептала она.
— Недостаточно, — согласился Джеймс и принялся нежно гладить ее розовые соски. Он провел языком по губам, представляя себе их вкус.
Селина резко повернулась к нему, и кровь застучала в висках у Джеймса. Чем дольше он будет заставлять ее ждать, тем сильнее будет их наслаждение.
— Джеймс. — Глаза девушки широко распахнулись. — Джеймс?
— Да, милая? — отозвался он, проведя рукой по ложбинке на ее груди.
— Я хочу…
— Что ты хочешь? — спросил он, нежно обводя пальцем каждую грудь.
— Я хочу… О, Джеймс…
Наклонившись, Джеймс прижался к ее губам и принялся целовать их. Потом он раскрыл их и проник внутрь языком. Он целовал, и дразнил девушку, пока она не ответила ему тем же.
Внезапно Джеймс оторвался от ее губ, а когда поднял голову, то увидел, как по ее лицу промелькнуло разочарование. Прижавшись к нему, Селина нашла руку Джеймса и принялась водить сю по своей груди.
Хладнокровие покинуло Джеймса. Он обнял Селину и захватил зубами сосок, нежно покусывая его. Она громко застонала и запустила пальцы в его волосы. Джеймс принялся ласкать другую грудь, а потом прижался к ней лицом. Селину охватило сильное желание, и она снова издала стон.
Прижав девушку к себе, Джеймс провел рукой по ее телу, пока не добрался до мягких волос между ног. От влажного тепла, на которое натолкнулись пальцы, у него на лбу выступил пот. Селина вскрикнула и попыталась вырваться.
— Тише, — прошептал Джеймс. — Позволь мне снова доставить тебе наслаждение, Селина. Она тяжело дышала.
— Я тоже хочу доставить тебе наслаждение, Джеймс.
— И доставишь. — Его палец проник внутрь, встретив горячую, влажную плоть. Джеймс продвинулся чуть дальше и отступил.
— Джеймс? — Ее голос прозвучал совсем тихо.
— Да, милая. — В этот раз он проник внутрь двумя пальцами, осторожно расширяя проход. Когда дыхание девушки сделалось прерывистым, он закрыл глаза и принялся ласкать маленькую точку, такую отзывчивую на его прикосновения.
— Я не могу, — вырвалось у Селины. — Джеймс, я…
— Ты можешь, Селина. — Он уложил ее на мягкий ковер и, не отрывая взгляда от ее глаз, положил ноги девушки на свои плечи.
Селина дернулась в сторону.
— Нет!
— Да, — твердо произнес он. — Ты будешь наслаждаться всем, что мы делаем, моя любимая. Это я тебе обещаю.
Раздвинув края плоти, Джеймс прикоснулся языком к центру ее страсти… и Селина вскрикнула. Он прижал девушку к ковру, продолжая своими ласками сводить ее с ума. Селина заметалась и вцепилась в его плечи. Джеймс сморщился от этой сладостной боли и вдруг ощутил, как ее тело сильно содрогнулось, и она, запрокинув руки за голову, отдалась захлестнувшей ее волне яркого наслаждения.
— Джеймс! — выдохнула она. — Научи меня!
— Чему научить? — Он приподнялся и поцеловал ее. — Ощути свою собственную сладость, моя любовь. Ту сладость, которой мы будем наслаждаться снова и снова.
Селина страстно поцеловала его.
— Я хочу попробовать тебя, — неожиданно сказала она. Джеймс едва сдержался, чтобы не схватиться за свою мужскую плоть.
— Успеешь еще, — произнес он. — Но сейчас настало время сделать тебя моей женой.
Он быстро разделся и вернулся к ней.
— Ты ничего не знаешь об этом, да? Селина отрицательно покачала головой и посмотрела на него широко распахнутыми глазами.
— Сначала может быть больно, но с каждым разом, когда мы будем любить друг друга, будет все лучше и лучше.
— Так сделай это сейчас же.
Он прижался к ее шее и рассмеялся.
— Моя дорогая, с тобой жизнь больше не будет пустой или скучной.
Селина нетерпеливо задвигалась под ним, и тогда Джеймс взял ее руку и прижал к своему жезлу. Она затаила дыхание.
— Он войдет в тебя, Селина. И тогда мы с тобой станем единым целым.
— О! — Она облизнула губы. — Он такой большой.
— И это пугает тебя?
Она нахмурилась.
— Но это доставит тебе удовольствие?
— Ты отвечаешь вопросом на вопрос. Да, милая. Это доставит мне наивысшее наслаждение на свете.
— Так сделай это.
Джеймс вздохнул.
— Ты боишься. Мы должны подождать.
Вместо ответа Селина крепче сжала его жезл.
— Я не хочу ждать, только я не понимаю… ках… он поместится?
Джеймс был больше не в силах сдерживаться. Прижав палец к ее зацелованным губам, он медленно двинулся по узкому проходу и заметил, как расширились ее глаза, когда он натолкнулся на девственную плеву.
— Мне остановиться? — прошептал он.
— Нет, уже все. — На губах Селины появилась улыбка. — Не останавливайся, Джеймс.
Он погрузился в свою жену до самого конца, их тела сплелись в невыразимом восторге, и они покатились по полу, пока Селина не оказалась сверху. Она приподнялась и тут же без сил упала к нему на грудь.
— Я люблю тебя, милорд.
Джеймс поцеловал волосы жены и в блаженстве закрыл глаза.
— И я люблю тебя, миледи, любовь моя.
Селина открыла глаза и увидела языки пламени в камине. Ее тело застыло, но в каждом мускуле чувствовалась приятная истома. Повернувшись на спину, она откинула одеяло.
— Джеймс!
Он ушел. Он спал в стоявшем рядом кресле. Селина тихо села и принялась разглядывать его лицо. Его ресницы были густыми и черными. Во сие его лицо казалось почти мальчишеским, правда, складки возле носа и губ не разгладились.
Селина встала и на цыпочках подошла к нему. Его бедра закрывало одеяло, которое сильно сползло. Темные волосы, покрывавшие грудь, превращались в тонкую линию на животе и вновь разрастались там, где… Она прикусила губу, ощутив горячую волну желания внизу живота. Его тело было таким твердым, сильным и мускулистым, таким непохожим на ее мягкие формы.
А можно ли женам?.. А что подумает Джеймс, если она?..
Она приподняла краешек одеяла и затаила дыхание. Даже во сне Джеймс был готов к тому, чем они наслаждались всю ночь. Селина вскрикнула, когда он схватил ее за руку. Джеймс смотрел на нее и лукаво улыбался.
— Тебе нравится то, что ты видишь, миледи?
— Да.
— Селина!
Она взглянула на него через плечо.
— Да? — Ее распущенные волосы рассыпались по спине. Он заметил, что под одеялом на девушке была все та же мокрая рубашка, а на ногах прилип песок.
Сердце Джеймса дрогнуло.
— Иди сюда, сядь, позволь мне поухаживать за тобой. Она не сдвинулась с места. Джеймс улыбнулся, заглянув в ее огромные золотистые глаза. Он постарался скрыть свое желание, заметив неуверенность в ее взгляде. Джеймс взял ее за руки и ощутил, как она дрожит.
— Ты замерзла, — произнес он, стараясь казаться спокойным. Он подвинул кресло к камину и усадил ее. — Твоя рубашка мокрая. Ее нужно снять.
— Она уже высохла, а вот твоя мокрая. Это тебе надо раздеться.
— Я так и сделаю. — Он быстро расстегнул пуговицы, снял рубашку и отбросил ее. — Ну вот. Смотри, какой я послушный, миледи.
Взгляд Селины скользнул по лицу Джеймса, по его могучей груди, но она поспешно отвернулась и уставилась на огонь.
Джеймс улыбнулся. Молодую жену впечатлил его вид. Он поставил рядом теплую воду и наклонился к ней. Селина попыталась спрятать ноги под одеяло.
— Селина, я хочу сделать это для тебя. — Он нежно взял се ногу и погладил. Девушка вздрогнула. — мы вместе будем учиться тому, как быть мужем и женой, моя дорогая, — сказал он. — Я буду помогать тебе и знаю, что ты будешь верной спутницей в моей жизни. Селина взглянула на него, и на глазах у нее выступили слезы.
— Джеймс… я немного боюсь. Я мечтаю стать такой, как ты хочешь. Но я ничего не знаю о том, что происходит между мужем и женой.
— Не надо бояться. Ты мне доверяешь?
Она кивнула.
— Тогда поверь, что я буду учить тебя с нежностью и страстью. — Смочив ткань, он провел ею по ноге девушки и увидел, как ее пальцы согнулись от этого прикосновения. — У тебя очень чувствительные ступни. — Он помыл другую ногу. Такое хладнокровие давалось ему с трудом. Он вытер ее ногу, погладил и принялся целовать.
Джеймс услышал, как ее дыхание участилось, когда он отодвинул край рубашки и стал ласкать колени. Он взглянул на Селину и встретил ее испуганный взгляд. Он должен сдерживаться, действовать не спеша. Он не мог смириться с мыслью, что может причинить ей боль, хотя знал, что в первый раз иначе быть не может.
— Можно расчесать твои волосы? Селина кивнула.
— Присядь передо мной, — сказал он ей и помог устроиться на пушистом ковре у камина. Она сидела рядом с ним, покорно склонив голову.
Золотистая копна волос уже начала высыхать, и Джеймс терпеливо работал, пока ее волосы не превратились в ровное, блестящее покрывало. Селина вздохнула, и ее голова склонилась ниже. Одеяло соскользнуло, но она не заметила.
Джеймс остановился на мгновение, чтобы взглянуть на ее стройную спину, изящную тонкую талию и округлые бедра, и стиснул зубы. — Уже все? — спросила Селина.
— Не совсем. — Он продолжал ритмично расчесывать их от макушки до самых кончиков. И роскошные пряди, освещенные огнем от камина, отливали золотом. — Я бы делал это без конца. Я даже не представлял, какими мягкими могут быть женские волосы и как мне приятно будет прикасаться к ним.
Джеймс собрал ее волосы в руку, а потом наклонился и поцеловал шею Селины там, где блестела цепочка его матери. Он оставил перстень в Блэкберне, но сейчас это не важно. У него еще будет время им воспользоваться. Селина прижалась головой к его плечу, и Джеймс закрыл глаза.
— Ты пахнешь дождем и ветром. — Он прижался губами к ее коже. — Ты пахнешь морем… И эта рубашка сырая, Селина.
Она ничего не ответила, только тихо ждала, когда он принесет второй кувшин с водой. Джеймс снова сел сзади, сжав Селину коленями. Она казалась такой маленькой, изящной женщиной, которая только и ждала того, чтобы стать его женой. Он осторожно провел рукой по ее плечам и нежным ключицам, а потом легонько потянул за тесьму, и рубашка соскользнула вниз. Селина тихо вскрикнула и прижалась к нему, выгнув спину так, что стала видна ее роскошная грудь.
Еле сдерживаясь, Джеймс взял новую ткань и смочил ее в теплой воде. Сначала он протер ее шею и плечи.
— Это согреет тебя, — произнес он хриплым голосом.
— Ты уже согрел меня, Джеймс, своей нежностью, своей лаской. Одним только взглядом. Мой муж, ты вызываешь у меня трепет. Это нормально?
— Трепет? Где?
— Здесь. — Она прижала руку к бедру.
Это движение вывело Джеймса из равновесия. К тому же Селина сильнее прижалась к его затвердевшему мужскому достоинству.
— Внизу живота? — уточнил он, едва сдерживаясь. — Между ног?
— Именно, — смущенно ответила она.
Джеймс улыбнулся. Снова опустив ткань в воду, он стал неторопливо мыть ее грудь. Селина приподнялась и запрокинула руку на его плечо.
— Да, моя любимая, — приободрил он. — Покажи; что ты хочешь. Скажи мне.
Вместо ответа она подняла другую руку и погладила его по груди. Джеймсу показалось, что он может умереть, если не освободится от тесных бриджей. Но он должен подождать, должен сдерживаться, чтобы это сокровище стало совершенно готовым для него.
— Этого недостаточно, — прошептала она.
— Недостаточно, — согласился Джеймс и принялся нежно гладить ее розовые соски. Он провел языком по губам, представляя себе их вкус.
Селина резко повернулась к нему, и кровь застучала в висках у Джеймса. Чем дольше он будет заставлять ее ждать, тем сильнее будет их наслаждение.
— Джеймс. — Глаза девушки широко распахнулись. — Джеймс?
— Да, милая? — отозвался он, проведя рукой по ложбинке на ее груди.
— Я хочу…
— Что ты хочешь? — спросил он, нежно обводя пальцем каждую грудь.
— Я хочу… О, Джеймс…
Наклонившись, Джеймс прижался к ее губам и принялся целовать их. Потом он раскрыл их и проник внутрь языком. Он целовал, и дразнил девушку, пока она не ответила ему тем же.
Внезапно Джеймс оторвался от ее губ, а когда поднял голову, то увидел, как по ее лицу промелькнуло разочарование. Прижавшись к нему, Селина нашла руку Джеймса и принялась водить сю по своей груди.
Хладнокровие покинуло Джеймса. Он обнял Селину и захватил зубами сосок, нежно покусывая его. Она громко застонала и запустила пальцы в его волосы. Джеймс принялся ласкать другую грудь, а потом прижался к ней лицом. Селину охватило сильное желание, и она снова издала стон.
Прижав девушку к себе, Джеймс провел рукой по ее телу, пока не добрался до мягких волос между ног. От влажного тепла, на которое натолкнулись пальцы, у него на лбу выступил пот. Селина вскрикнула и попыталась вырваться.
— Тише, — прошептал Джеймс. — Позволь мне снова доставить тебе наслаждение, Селина. Она тяжело дышала.
— Я тоже хочу доставить тебе наслаждение, Джеймс.
— И доставишь. — Его палец проник внутрь, встретив горячую, влажную плоть. Джеймс продвинулся чуть дальше и отступил.
— Джеймс? — Ее голос прозвучал совсем тихо.
— Да, милая. — В этот раз он проник внутрь двумя пальцами, осторожно расширяя проход. Когда дыхание девушки сделалось прерывистым, он закрыл глаза и принялся ласкать маленькую точку, такую отзывчивую на его прикосновения.
— Я не могу, — вырвалось у Селины. — Джеймс, я…
— Ты можешь, Селина. — Он уложил ее на мягкий ковер и, не отрывая взгляда от ее глаз, положил ноги девушки на свои плечи.
Селина дернулась в сторону.
— Нет!
— Да, — твердо произнес он. — Ты будешь наслаждаться всем, что мы делаем, моя любимая. Это я тебе обещаю.
Раздвинув края плоти, Джеймс прикоснулся языком к центру ее страсти… и Селина вскрикнула. Он прижал девушку к ковру, продолжая своими ласками сводить ее с ума. Селина заметалась и вцепилась в его плечи. Джеймс сморщился от этой сладостной боли и вдруг ощутил, как ее тело сильно содрогнулось, и она, запрокинув руки за голову, отдалась захлестнувшей ее волне яркого наслаждения.
— Джеймс! — выдохнула она. — Научи меня!
— Чему научить? — Он приподнялся и поцеловал ее. — Ощути свою собственную сладость, моя любовь. Ту сладость, которой мы будем наслаждаться снова и снова.
Селина страстно поцеловала его.
— Я хочу попробовать тебя, — неожиданно сказала она. Джеймс едва сдержался, чтобы не схватиться за свою мужскую плоть.
— Успеешь еще, — произнес он. — Но сейчас настало время сделать тебя моей женой.
Он быстро разделся и вернулся к ней.
— Ты ничего не знаешь об этом, да? Селина отрицательно покачала головой и посмотрела на него широко распахнутыми глазами.
— Сначала может быть больно, но с каждым разом, когда мы будем любить друг друга, будет все лучше и лучше.
— Так сделай это сейчас же.
Он прижался к ее шее и рассмеялся.
— Моя дорогая, с тобой жизнь больше не будет пустой или скучной.
Селина нетерпеливо задвигалась под ним, и тогда Джеймс взял ее руку и прижал к своему жезлу. Она затаила дыхание.
— Он войдет в тебя, Селина. И тогда мы с тобой станем единым целым.
— О! — Она облизнула губы. — Он такой большой.
— И это пугает тебя?
Она нахмурилась.
— Но это доставит тебе удовольствие?
— Ты отвечаешь вопросом на вопрос. Да, милая. Это доставит мне наивысшее наслаждение на свете.
— Так сделай это.
Джеймс вздохнул.
— Ты боишься. Мы должны подождать.
Вместо ответа Селина крепче сжала его жезл.
— Я не хочу ждать, только я не понимаю… ках… он поместится?
Джеймс был больше не в силах сдерживаться. Прижав палец к ее зацелованным губам, он медленно двинулся по узкому проходу и заметил, как расширились ее глаза, когда он натолкнулся на девственную плеву.
— Мне остановиться? — прошептал он.
— Нет, уже все. — На губах Селины появилась улыбка. — Не останавливайся, Джеймс.
Он погрузился в свою жену до самого конца, их тела сплелись в невыразимом восторге, и они покатились по полу, пока Селина не оказалась сверху. Она приподнялась и тут же без сил упала к нему на грудь.
— Я люблю тебя, милорд.
Джеймс поцеловал волосы жены и в блаженстве закрыл глаза.
— И я люблю тебя, миледи, любовь моя.
Селина открыла глаза и увидела языки пламени в камине. Ее тело застыло, но в каждом мускуле чувствовалась приятная истома. Повернувшись на спину, она откинула одеяло.
— Джеймс!
Он ушел. Он спал в стоявшем рядом кресле. Селина тихо села и принялась разглядывать его лицо. Его ресницы были густыми и черными. Во сие его лицо казалось почти мальчишеским, правда, складки возле носа и губ не разгладились.
Селина встала и на цыпочках подошла к нему. Его бедра закрывало одеяло, которое сильно сползло. Темные волосы, покрывавшие грудь, превращались в тонкую линию на животе и вновь разрастались там, где… Она прикусила губу, ощутив горячую волну желания внизу живота. Его тело было таким твердым, сильным и мускулистым, таким непохожим на ее мягкие формы.
А можно ли женам?.. А что подумает Джеймс, если она?..
Она приподняла краешек одеяла и затаила дыхание. Даже во сне Джеймс был готов к тому, чем они наслаждались всю ночь. Селина вскрикнула, когда он схватил ее за руку. Джеймс смотрел на нее и лукаво улыбался.
— Тебе нравится то, что ты видишь, миледи?
— Да.