В тумане странный образ вдруг может появиться,
И ты, его увидев, не бойся не беги.
Проедет безобидно угрюмый сонный рыцарь
И конь, хромой на три ноги.
Заржавленные латы готовы развалиться,
Изъедены до дырок стальные сапоги.
Дорог не выбирая, блуждает сонный рыцарь,
И конь, хромой на три ноги…
Допеть мне не удалось. Из овражка сбоку дороги поднялись три фигуры и, выбравшись на твердую поверхность, направились в мою сторону. Патлатые, заросшие нестриженными бородами, в заляпанной грязью кожаной одежде с прикрепленными, для большей прочности, роговыми пластинами, разномастно вооруженные - классические разбойники.
– Хорошо поешь. Бард, небось?
Керрил ждал. Время текло со скоростью смертельно раненой улитки, но наконец терпение было вознаграждено. На лестнице раздались шаркающие шаги, и в зал вбежала закутанная в балахон фигура мага. Угнездившись на троне, хозяин замка прошуршал одеждой, устраиваясь поудобнее, и расслабился. Пора.
Не знаю, может мне и удалось бы закончить дело миром, но вмешался колдун. То ли он раньше исподволь пробовал управлять моим телом и уже "набил руку", то ли виной моей "походки робота" во время первого взятия под контроль был шок от внедрения в голову управляющего кристалла, но теперь от неловкости в движениях не осталось и следа. Первый, вооруженный мечом, разбойник еще не успел подойти ко мне вплотную, как я, крутнувшись на месте, сорвал плащ и накинул на него. Короткое замешательство дало возможность выдернуть из ножен на поясе кинжал и, подскочив к запутавшемуся в ткани бандиту, со всей дури ткнуть его в живот. Разбойник охнул и, прекратив попытки выпутываться из плаща, начал сгибаться…
Время растягивается резиновым жгутом. Толчок - и раненый в живот разбойник, пошатываясь, пятится в сторону подбегающего сзади товарища с топором. Они медленно перебирают конечностями, словно две черепахи, но уже ясно, что их встреча неминуема. Кинжал, посверкивая на лету лезвием, отправляется в третьего бандита, натягивающего лук. Попадет или нет - не знаю, колдуну, играющему мной в Конана-варвара, виднее. Разворачиваюсь и, продираясь через густой воздух, бегу к стоящему в двух шагах позади Извергу, к седлу которого я прикрепил постоянно путающийся под ногами меч. Время для окружающего мира все еще тянется, словно патока, хотя сам я двигаюсь с почти обычной скоростью. Интересно, это адреналин или влияние управляющего кристалла?
Рывок - и меч оказывается в руке. Теперь от этой заточенной железяки зависит моя жизнь. Поворачиваюсь обратно к врагам. Изменилось многое. Бандит на заднем плане прижимает руку к пробитому кинжалом плечу. Лук валяется под ногами, другого оружия у него вроде нет. Обезвредили. Оставшийся неповрежденным разбойник сидит на дороге, выронив топор, и спихивает с себя раненого товарища. Тот, с кровавым пятном на брюхе, вяло выпутывается из плаща. Прыгаю к ним. Глаза раненого расширяются, руки медленно вздымаются вверх. Второй вслепую шарит по дороге в поисках оружия. Короткий, в локоть длиной, клинок - не казачья шашка, но это не мешает, подскочив, с оттягом рубануть концом лезвия по голове раненого разбойника. Поднятая рука не спасает - в сторону летит отрубленный палец, брызгает красным. Клинок продолжает удар, разваливая лицо бандита. Еще минус один…
Не верьте тому, кто скажет, что битва двух сильных магов - величественное зрелище. Есть что посмотреть только при схватке дилетантов, мечущих огненные шары и лупцующих защиту друг друга молниями. Схватка мастеров, как правило, быстротечна и абсолютно лишена эффектности. Прощупывание защиты, разведка слабых мест и - удар; одновременно приходится блокировать действия противника и ломать его блокировку. Сила атаки почти ничего не решает, кто быстрее и искуснее плетет потоки энергии, неординарнее атакует и закрывается - тот остается в живых. Поединок занимает считанные мгновения. А если один из сражающихся неопытен в боевой магии, то еще меньше.
Хозяин замка бойцом был практически никаким. Аллод он получил в молодости в наследство от умершего своей смертью учителя, Источник был довольно слабый, да и расположение оставляло желать лучшего. Медвежий угол. Лишь изредка сюда доходили отголоски событий, происходивших за стеной леса и Ничейных Земель. Волшебник встречал редкие купеческие караваны и потихоньку старел. Цель жизни - неограниченная сила и бессмертие - приближалась так неторопливо, что иной уже бросил бы это бесполезное занятие, сосредоточившись на власти и удовольствиях - сейчас, но нет… Он продвигался вперед, уже почти забыв о цели, и не зная, что цель эта для него недостижима. Не зная, что за его исследованиями наблюдают, что еще шаг - и будет решено прервать возвращение в мир древнего знания. И что он уже сделал этот шаг…
Магический блок, заклинание потери ориентации, парализующий удар. Волшебник не успел защититься ни от чего. Керрил не торопясь подошел к груде плоти, расплывшимся мешком расположившейся на троне. Встал в поле зрения безопасного теперь мага в полушаге от него, чуть ослабил нити заклятий - допрашиваемый должен быть в здравом уме и чувствовать свое тело, но ничего не контролировать. Теперь самое главное. Только бы не было слишком поздно, хотя надежда слабая…
– Ты успел кого-то призвать?
Молчание. Полузадушенный всхлип, вызванный легким поглаживанием по руке. Для того чтобы вызвать боль, совершенно не обязательно бить, выворачивать суставы и ломать кости, нужно просто знать пару вещей…
– Повторяю, ты успел кого-то призвать?
– Нет… - снова ласковое поглаживание, и дикий вопль взмывает под потолок.
– Не врать!
Искусство Принуждения давно утеряно, магическим способом определить правду невозможно, но тело не позволит солгать. Нужно обладать железной волей или быть совсем уже твердолобым фанатиком, чтобы в таких условиях искренне верить в то, что говоришь, в любом другом случае тело отреагирует на ложь.
– Ты успел кого-нибудь призвать?
– Да…
– Ты ведь знал, что это запрещено… Кого ты привел сюда?
– Человех'ха… - новый вопль. - Демона… Демона в теле человех'ха…
– Что ты поручил ему? Отвечай!
– Он был слаб… Ах-х… Я послал его с заданием…
– Почему он слушается тебя?
– Я знаю его имя… Ах-х… Вих'хтор…
– Это не все, - вопль. - Еще!
– Я дал ему тело трехглазого…
– Боги-хранители… Ты провел полный ритуал? - Новый вопль. - Ну же?…
– Нет…
На лице Керрила вздулись желваки. С каким удовольствием он убил бы эту мразь! Но он подчинится приказу. Достав из кармана маленький футляр с несколькими иглами, Керрил аккуратно выбрал нужную и уколол мага в дряблую шею.
– Это йар-айрилл, господин бывший волшебник, - тон был издевательски вежлив. - Сладких снов. И постарайтесь проснуться.
Обмякший на троне маг пару раз моргнул и закрыл глаза.
С разгону, да об стену. Из меня словно вынули батарейку. Ведущий мое тело сквозь схватку маг куда-то запропастился, даже слабое чувство, что за мной наблюдают, исчезло. Блииин! Как не вовремя! Что же делать-то?
Паника исчезла, так толком и не начавшись. Время все еще не вернулось к нормальной скорости, шансы выкрутиться есть… Клинок шел вниз после удара, развалившего лицо первому разбойнику. Описав подобие восьмерки кончиком лезвия, я повел меч обратно, целясь в открывшуюся шею второго бандита. Только бы попасть как надо… Я же позвоночник не перерублю, меч застрянет…
Угодил вроде правильно. Руку дернуло, но меч все-таки прошел шею насквозь, перечеркнув багровой полосой горло. Опять плеснуло красным…
Инерция удара развернула меня влево. Гадство. Их четверо. И четвертый, наполовину высунувшийся из оврага, был вооружен луком. И стрела уже летела в меня. И я не успевал…
Удар в правое плечо разворачивает обратно, руку сразу перестаю чувствовать, меч вываливается из разжавшейся ладони. Наклониться, подхватить левой рукой топор, который так и не удалось нашарить второму бандиту - и бегом к оврагу, пока есть хоть какое-то преимущество в скорости. Разбираться с раненым в плечо лучником буду потом, если успею…
Я не успел.
Оказывается, умирать по-настоящему не так уж больно…
Теперь предстояло самое сложное. Нужно было из кучи магических свитков и фолиантов выбрать только запретные, и уничтожить, оставив все остальное в неприкосновенности. Новый владелец аллода не должен остаться без знаний, но только тех, которые не приведут к еще одному Исходу.
Повозившись около начерченных на полу знаков, Керрил подошел к столу. Поводил над ним руками, сгреб несколько свитков, кинул в одну из жаровен. Пара книжных колонн, громоздившихся среди алхимических приборов, отправились туда же. Компанию всему этому составила еще и выдернутая казалось бы наугад из книжного шкафа пара томов. Секундное напряжение, испарина на лбу - и собранное в жаровне рассыпалось в мелкую серую пыль. Керрил глубоко вздохнул, помотал головой, прогоняя застилающую глаза муть, и повернулся к выходу. Здесь он уже закончил, осталось проверить комнаты бывшего хозяина аллода - вдруг он что-то утащил из кабинета-лаборатории себе в спальню, или еще куда, да просканировать донжон на наличие тайников. Это не должно занять много времени…
Тихое хихиканье заставило Керрила развернуться. Маг, о котором он уже забыл и думать, все еще боролся со сном.
– Ты так беспох'хоишься об этом демоне… Он был слаб и беспомощен… Я хотел провести его за рух'ху, я управлял им… А ты пришел… Герой… Запретные знания… А демона только что убили обычные разбойних'хи… Они завершили ритуал… Завершили, понял, герой?… Иди и разбирайся с тем, что получилось по твоей вине, хе-хе… А я тут немного посплю… Хе-хе-хррр…
Керрил дернулся, будто ему отвесили оплеуху.
Тяжело. Что-то давит со всех сторон - не пошевелиться, больно впивается в бока. Горит плечо, гудит голова, тело зудит и ломит, внутренности словно вывернуты наизнанку и запихнуты, как попало, обратно… Кто я?… Где я?…
С трудом открываю глаза. В сумраке передо мной - нос к носу - оскаленная рожа с вытекшим глазом и раной через все лицо. Судя по тяжести, на мне лежит прилагающееся к этой роже туловище. Начинаю активно шевелиться, верчусь ужом на горячей сковородке. Тело слушается плохо, с запозданием, как во сне. Но это больше похоже на явь, уж слишком больно… Со стуком выворачивая какие-то камни, вываливаюсь в ночь. Почему-то непривычно светло, хотя ясно видны звезды. Я голый, но прохлады вроде не чувствуется. На правом плече и еще паре мест - запекшаяся корка, которая, отваливаясь, обнажает чистую кожу с еле различимыми ниточками шрамов.
И еще, что почему-то меня сильно пугает - мне не хочется дышать. Совсем.
Глава 2
Растерянный, я замер на дне овражка около разворошенной кучи булыжников. Я не помнил ничего - кто я, что я здесь делаю, почему оказался присыпанным камнями в какой-то полураскопанной норе на пологом склоне вместе с двумя покойниками. Ветер тихо шуршал травой, в ночи раздавались какие-то попискивания и шорохи, а я все так же стоял, уставившись в никуда и пытаясь понять, что же мне делать.
Наконец, встряхнувшись, я подошел к яме и выволок своих соседей по могиле наружу. Мужчины, достаточно хорошо развитые физически, но уже начавшие заплывать жирком. Как и я, абсолютно голые. Умерли больше чем пол дня, но меньше суток назад - тела еще гнулись, но были уже живописно украшены трупными пятнами. Откуда мне известны эти сроки, было для меня загадкой. Один, что лежал на мне, кроме рассеченного лица мог похвастаться еще и дырой в брюхе. Второй умер от того, что ему перерезали горло чем-то острым. Оба покойника обладали мозолистыми руками и небольшой коллекцией шрамов, но никаких выводов из этого я сделать не мог. Запихнув трупы обратно, я завалил могилу камнями. К стремительно увеличивающемуся собранию странностей прибавилось еще и то, что раны слабо сияли, не освещая ничего вокруг, словно в разрывы плоти слетелись светлячки.
Что же делать теперь? Я пытался хоть что-нибудь вспомнить, понять, что же мне предпринимать теперь, а тело между тем начало описывать круги вокруг каменного холмика. Сначала маленькие, они все раздавались, и, задумавшись, я очнулся от своих мыслей только когда расширяющаяся спираль вывела меня из оврага на ведущую куда-то дорогу.
Утоптанная земля, из которой пробивались редкие упрямые травинки, в нескольких местах была испачкана чем-то слабо светящимся. Кровь, - наконец-то дошло до меня, - так светится кровь этих людей. Интересно, а у меня - так же? Я спустился в овраг, подобрал подходящий камень и чиркнул острым углом по предплечью. Появилась блестящая царапина, хотя кровь почему-то течь не начала. Лишь боль в этом месте присоединилась к ломоте во всем теле. Неправильно это как-то. Но что?…
Я поднялся к дороге и застыл, тупо смотря на полусмытые кляксы на ней, словно они могли подсказать мне, что делать дальше. Непрекращающаяся ломота во всем теле не давала задуматься. Пытаясь хоть как-то собрать в кучу разбегающиеся мысли, я встряхнул головой и случайно заметил свечение в отдалении на дне оврага. Подойдя туда, я обнаружил ключ, вода из которого текла вдаль по глинистой почве. Земля возле родника была изрыта лошадиными копытами, а рядом сияло несколько знакомых пятен. Следы, отчетливо отпечатавшиеся в мягком грунте, вели куда-то вдоль ручья. Время от времени между оттисков подошв и копыт горели призрачные огоньки свернувшейся крови… Я перешел сначала на быстрый шаг, а потом, справившись с отозвавшимся болью телом, на бег. Некоторое время мне с трудом удавалось сохранять равновесие, но потом я все-таки смог приноровиться. Несмотря на то, что тело отвечало на мои указания с легким запозданием, получилось бежать намного ровнее…
Босые ноги ритмично шлепали по земле, глаза выхватывали все новые указатели и направляли непослушное тело. Следы стали более редкими, но я словно чувствовал, куда надо посмотреть, чтобы заметить отпечаток подковы или очередную светящуюся метку. Овраг и каменный холмик давно остались позади. Время остановилось. Казалось, что ничего кроме меня, странно светлой ночи и редкой цепочки огоньков на земле не существует.
Однако через некоторое время мое тело рассеяло это заблуждение. Боль, раньше не особо мешавшая, все усиливалась. Я терпел. Сильно сжав зубы - это вроде помогало - я продолжал бег, сосредоточившись лишь на том, чтобы не упасть. Но долго так длиться не могло, я не удержался на ногах и полетел кувырком. Распластавшись по земле, впервые набрал воздух в легкие, харкнув влажным светящимся комком, и заорал - истошно и бесполезно.
Боль все нарастала. Я уже не кричал - жалобно скулил. Наконец она превысила все мыслимые пределы, и я отключился…
Пришел в себя я внезапно. Неземное наслаждение, бодрость, когда каждая клеточка, кажется, заряжена под завязку и хочется двигаться, прыгать, бегать, рассекая воздух, делать, неважно что - лишь бы истратить излишек энергии, стремящейся разорвать тело на кусочки… Это чувство словно включило какой-то невидимый тумблер, и я вдруг обнаружил себя стоящим в редком кустарнике. Было достаточно светло, но почему-то никаких признаков зари я не видел. Я был гол и с головы до ног вымазан какой-то светящейся дрянью. На губах чувствовался солоноватый вкус, но выбитых зубов или каких-то еще ран во рту не обнаружилось. Тело тоже вроде выглядело неповрежденным. Удивленно оглядевшись по сторонам, я увидел валяющиеся посреди измочаленных кустов тушки каких-то двулапых крокодилов, светящейся кровью которых я и был вымазан. Хотя, судя по состоянию зверушек, смерть они приняли не от меня, а от помеси бешеной гориллы с бульдозером.
Я встряхнулся, как будто этим можно было выкинуть из головы картинку гориллобульдозера, и переключился на более важные размышления. Например, куда меня занесло, где Изверг и разбойники, и почему в пределах досягаемости нет даже следа одежды? Еще не давала покоя мысль, что я должен, обязательно должен вспомнить что-то важное. Что-то, относящееся к моему пребыванию в этом мире, что мне никак нельзя было забывать. Я сосредоточился, перебирая в памяти все события, произошедшие с момента последнего появления в Коридоре - проткнувший меня светящимся клинком двойник, маг с дефектом речи, неспешный путь на вредном гнедом мерине, встреча с разбойниками. И тут разум наконец-то уцепился за хвост ускользающих воспоминаний, и на меня нахлынуло…
…От первой стрелы мне удалось уклониться, пролетев совсем близко, она, судя по ржанию, попала в Изверга. Каким-то не участвующим в сражении краем сознания я огорчился - вырисовывалась перспектива остаться вообще без транспорта. Бандит, похоже, был умелым лучником - он пускал стрелы со скоростью пулемета. От следующего "подарка" я почти увернулся - чуть толкнуло назад, левый бок обожгло, но стрела проскочила вскользь, больше пострадала одежда. До цели мне оставалось всего несколько шагов. Лучник тем временем выдернул из земли последнюю из воткнутых перед ним стрел, медленно - как казалось мне - натянул тетиву, чуть подождал и саданул почти в упор… Голову резко дернуло назад, я еще успел почувствовать, как что-то теплое потекло по левой щеке из глазницы, и погрузился в уже знакомую темноту…
…Тяжело. Что-то давит со всех сторон - не пошевелиться, больно впивается в бока. Горит плечо, гудит голова, тело зудит и ломит, внутренности словно вывернуты наизнанку и запихнуты, как попало, обратно… Кто я?… Где я?…
…Утоптанная земля, из которой пробивались редкие упрямые травинки, в нескольких местах была испачкана чем-то слабо светящимся. Кровь, - наконец-то дошло до меня, - так светится кровь этих людей. Интересно, а у меня - так же?…
…Боль все нарастала. Я уже не кричал - скулил. Наконец она превысила все мыслимые пределы, и сознание отключилось. Мое "Я" оказалось отодвинуто в сторону. Жалобное хныканье затихло, и глаза открыл ОН. ОН был зол и голоден. Беспокойство и неудовольствие пронизывали все тело, заставляя настороженно и чутко оглядываться по сторонам и ловить каждый звук в поисках ответа на извечный вопрос - где? Где то, что заставит судорожно оскалиться в гримасе блаженства, кровью и жизнью своей наполнит смыслом ЕГО существование? Добыча. Жертва. Наслаждение.
ОН поднялся одним плавным движением. С высоты ЕГО роста четко проглядывала редкая цепочка слабо светящихся пятен, словно бусины ожерелья нанизанных на вереницу ясно различимых следов. Кровь. Жизнь. Удовольствие. Найти. Догнать. Быстрее. Вперед.
Лишенному контроля над телом, моему сознанию оставалось лишь наблюдать. Это было совсем непохоже на то, как перехватывал контроль над телом волшебник, а скорее напоминало игру в виртуальном шлеме, когда героем управляешь не ты. Не было никакого сопротивления подчиняющегося чужим приказам тела, команды проваливались в пустоту. Сознание словно зависло в черном вакууме зрительного зала, где на экране крутили кино моей жизни. И режиссером фильма был не я, а ОН…
ОН мчался бесшумно, словно обгоняя мягкие хлопки ступней о землю. Тень среди теней. Течение в воде. Ветер в воздухе. Следы тянули за собой, сияющие пятна крови сверкали умопомрачительными драгоценностями.
Опушка смешанного леса выросла черным облаком, заслонившись редкими зарослями кустов, словно потрепанной передовой линией войска. Путь добычи лежал туда, и ОН последовал за ней. Внезапно ночные шорохи рассекло громкое ворчание, тихое шелестение тел по влажной прошлогодней листве отозвалось у НЕГО взрывам радости - здесь! Сейчас! Приглядевшись, ОН заметил на земле с десяток контуров, чуть более темных, чем окружающие сумерки и светящихся странным черным светом. Взвившись живым снарядом, ОН пятками приземлился на голову ближайшего создания. Что-то хрустнуло, под ногами чавкнуло, и ОН вздрогнул и утробно зарычал от охватившего ЕГО блаженства. Одна из теней метнулась в его сторону, прыжок - ОН перехватил ее в полете, уцепившись за челюсти. Резко развел руки в стороны, с хрустом разрывая плоть, выпуская из темного плена тела яркое пламя крови. Да! Еще! Уже два силуэта, подпрыгнув, нацелились на ноги - ОН отодвинулся в сторону, и один пролетел мимо, с шумом обламывая ветви кустов. Второй все-таки ухитрился впиться в ногу, но ЕГО палец с треском проломил крепкое прозрачное веко. С хлюпаньем вытек глаз, конвульсивно дернувшись, зверь расслабил челюсти, а ОН зарычал от накатившего наслаждения. Остальные тени бросились одновременно, и по кустам покатился бешеный клубок схватки…
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день… Ну точь-в-точь поднятый мертвец из ужастика. Главный отрицательный герой, блин… От осознания, чем я стал, я даже дышать забыл, и простоял, удивленный воспоминаниями, несколько минут, пока не ощутил призрак знакомой по воспоминаниям боли в легких. Пока лишь призрак. Глубоко вдохнув, я ощутил, что неприятные ощущения исчезли, и мысленно добавил еще один пункт в длинный перечень ненормальностей. Доберусь в какое-нибудь спокойное место - обмозгую как следует, но даже на первый взгляд картинка вырисовывается уж больно неприглядная…
Без разницы, живой я или мертвый, но двигать куда-то надо. Во время помутнения мозгов после оживления меня занесло далеко от дороги, поэтому я решил продолжить поиски ограбивших меня мужиков. Думаю, они будут рады вернуть вещи и коня их законному владельцу. И дорогу покажут. С бо-о-ольшим удовольствием… Схватка прошлась по кустам стадом бешеных слонопотамов, обильно забрызгав все вокруг светящейся жидкостью, однако чем черт не шутит - и я начал разматывать из разоренных кустов спираль поиска. След нашелся неожиданно, огонек светился на ветке у еле заметной тропинки. Узкая стежка не позволяла человеку развернуться, и раненый снова начал оставлять кровавый след. Я без труда перешел на бег. Странно, но тело подчинялось мне безо всяких усилий, не приходилось, как в начале этой сумасшедшей ночи, постоянно контролировать себя. Я прибавил скорость, легко уклоняясь от летящих навстречу ветвей. Впрочем, удавалось это не всегда, но ударов и царапин не чувствовалось.
Над головой загрохотал гром. Потом еще раз, хотя вспышек молний я не заметил. Я приостановился, удивленно оглядываясь - к ночи тучи рассеялись, и никакой грозой и не пахло. Клочья неба, видимые снизу, были безоблачными. Вдруг яркие звезды в одном из них пересекла тень, и удар повалил меня на землю. Грудь и горло обожгла боль, тело придавила удовлетворенно урчащая туша. Жесткий язык теркой прошелся по разорванному горлу, слизывая кровь. В следующее мгновение довольное мурлыкание сменилось негодующим воплем - казалось бы уже мертвая добыча вдруг вцепилась охотнику в язык и глотку!
Уцепившись правой рукой за язык зверя, левой я отпихиваю от себя морду твари. Шероховатость кошачьего языка играет мне на руку, но левая ладонь постепенно соскальзывает. Внезапно небо перед моими глазами сменяется заляпанной светящейся кровью почвой - киска переворачивается на спину и, удерживая меня передними лапами, от души проходится по телу выпущенными когтями задних. Снова вспышка боли, я уже не могу терпеть, сознание гаснет, и руки начинают разжиматься…
Но хищник не успевает воспользоваться преимуществом - на смену моему угасающему сознанию приходит ОН… Боль… Ничего, это не надолго - совсем рядом сияет черным светом добыча. В руке какая-то мокрая шершавая тряпка - прочь ее! Пальцы, обретая каменную твердость, вонзаются в зверя, рывок - и жалобный визг оглашает окрестности. В лицо брызжет теплая светящаяся влага. Но долгожданного наслаждения все нет, жертва отказывается умирать быстро, сучит лапами, разбрасывая вокруг светящиеся комки, подхлестывая болью, как бичом. Зверь перекатывается, земля и небо перед глазами сливаются в бесконечном хороводе. Руки впиваются в горло зверя, пальцы сжимаются, отодвигая от себя щелкающую в бессильной ярости пасть…
Я снова следил за поединком словно через стеклянную стену. Волны боли разбивались об нее, до меня доходила, наверное, едва ли сотая часть, но и этого было много. А потом, когда зверь, наконец, издох, и ОН, содрогаясь в конвульсиях наслаждения, позволил моему сознанию вновь завладеть телом, я наблюдал, как восстанавливается плоть. Отвратительное зрелище, при взгляде со стороны меня точно вывернуло бы наизнанку, а сейчас я только нетерпеливо ждал, когда соединяться разорванные связки, срастутся изодранные мышцы, и можно будет встать на ноги.
Стеклянная стена, впрочем, никуда не делась, и все ощущения доходили до меня ослабленными, словно пробиваясь через невидимый фильтр. То ли это сказался расход энергии на восстановление организма, то ли так и должно быть…
Меня здорово шатало, когда, наконец, я спихнул с тела тушу хищника - и куда только подевалась подвластная ЕМУ сила - и выполнил сложный процесс приведения себя в вертикальное положение. Кое-как сориентировавшись, я побрел в сторону очередного светящегося пятна, надеясь, что все-таки приближаюсь к логову здешних "романтиков с большой дороги"…
До лагеря разбойников я добрел только к рассвету. Точнее, к той странной предрассветной поре, когда восход вот-вот начнет заливать небо своим заревом, а ночь кажется темнее всего. Небольшой костерок, разложенный в центре поляны, бросал отблески на сваленную вокруг него кучу барахла. Лучник, так удачно засветивший мне в глаз, сидел, ссутулившись, и пялился в огонь. Время от времени он бурчал что-то себе под нос и подкидывая мелкие веточки в пламя, освещавшее его унылую рожу. Второй грабитель - раненый в плечо стрелок, больше некому - привалился к вороху пожиток и вещал что-то товарищу, периодически прихлебывая из бурдючка. При каждом неловком движении он, охая, прижимал руку с зажатой в ней емкостью к раненому плечу и неуклюже ерзал, пытаясь устроится поудобнее. Невдалеке изредка всхрапывал и перебирал копытами Изверг.
Наконец, встряхнувшись, я подошел к яме и выволок своих соседей по могиле наружу. Мужчины, достаточно хорошо развитые физически, но уже начавшие заплывать жирком. Как и я, абсолютно голые. Умерли больше чем пол дня, но меньше суток назад - тела еще гнулись, но были уже живописно украшены трупными пятнами. Откуда мне известны эти сроки, было для меня загадкой. Один, что лежал на мне, кроме рассеченного лица мог похвастаться еще и дырой в брюхе. Второй умер от того, что ему перерезали горло чем-то острым. Оба покойника обладали мозолистыми руками и небольшой коллекцией шрамов, но никаких выводов из этого я сделать не мог. Запихнув трупы обратно, я завалил могилу камнями. К стремительно увеличивающемуся собранию странностей прибавилось еще и то, что раны слабо сияли, не освещая ничего вокруг, словно в разрывы плоти слетелись светлячки.
Что же делать теперь? Я пытался хоть что-нибудь вспомнить, понять, что же мне предпринимать теперь, а тело между тем начало описывать круги вокруг каменного холмика. Сначала маленькие, они все раздавались, и, задумавшись, я очнулся от своих мыслей только когда расширяющаяся спираль вывела меня из оврага на ведущую куда-то дорогу.
Утоптанная земля, из которой пробивались редкие упрямые травинки, в нескольких местах была испачкана чем-то слабо светящимся. Кровь, - наконец-то дошло до меня, - так светится кровь этих людей. Интересно, а у меня - так же? Я спустился в овраг, подобрал подходящий камень и чиркнул острым углом по предплечью. Появилась блестящая царапина, хотя кровь почему-то течь не начала. Лишь боль в этом месте присоединилась к ломоте во всем теле. Неправильно это как-то. Но что?…
Я поднялся к дороге и застыл, тупо смотря на полусмытые кляксы на ней, словно они могли подсказать мне, что делать дальше. Непрекращающаяся ломота во всем теле не давала задуматься. Пытаясь хоть как-то собрать в кучу разбегающиеся мысли, я встряхнул головой и случайно заметил свечение в отдалении на дне оврага. Подойдя туда, я обнаружил ключ, вода из которого текла вдаль по глинистой почве. Земля возле родника была изрыта лошадиными копытами, а рядом сияло несколько знакомых пятен. Следы, отчетливо отпечатавшиеся в мягком грунте, вели куда-то вдоль ручья. Время от времени между оттисков подошв и копыт горели призрачные огоньки свернувшейся крови… Я перешел сначала на быстрый шаг, а потом, справившись с отозвавшимся болью телом, на бег. Некоторое время мне с трудом удавалось сохранять равновесие, но потом я все-таки смог приноровиться. Несмотря на то, что тело отвечало на мои указания с легким запозданием, получилось бежать намного ровнее…
Босые ноги ритмично шлепали по земле, глаза выхватывали все новые указатели и направляли непослушное тело. Следы стали более редкими, но я словно чувствовал, куда надо посмотреть, чтобы заметить отпечаток подковы или очередную светящуюся метку. Овраг и каменный холмик давно остались позади. Время остановилось. Казалось, что ничего кроме меня, странно светлой ночи и редкой цепочки огоньков на земле не существует.
Однако через некоторое время мое тело рассеяло это заблуждение. Боль, раньше не особо мешавшая, все усиливалась. Я терпел. Сильно сжав зубы - это вроде помогало - я продолжал бег, сосредоточившись лишь на том, чтобы не упасть. Но долго так длиться не могло, я не удержался на ногах и полетел кувырком. Распластавшись по земле, впервые набрал воздух в легкие, харкнув влажным светящимся комком, и заорал - истошно и бесполезно.
Боль все нарастала. Я уже не кричал - жалобно скулил. Наконец она превысила все мыслимые пределы, и я отключился…
Пришел в себя я внезапно. Неземное наслаждение, бодрость, когда каждая клеточка, кажется, заряжена под завязку и хочется двигаться, прыгать, бегать, рассекая воздух, делать, неважно что - лишь бы истратить излишек энергии, стремящейся разорвать тело на кусочки… Это чувство словно включило какой-то невидимый тумблер, и я вдруг обнаружил себя стоящим в редком кустарнике. Было достаточно светло, но почему-то никаких признаков зари я не видел. Я был гол и с головы до ног вымазан какой-то светящейся дрянью. На губах чувствовался солоноватый вкус, но выбитых зубов или каких-то еще ран во рту не обнаружилось. Тело тоже вроде выглядело неповрежденным. Удивленно оглядевшись по сторонам, я увидел валяющиеся посреди измочаленных кустов тушки каких-то двулапых крокодилов, светящейся кровью которых я и был вымазан. Хотя, судя по состоянию зверушек, смерть они приняли не от меня, а от помеси бешеной гориллы с бульдозером.
Я встряхнулся, как будто этим можно было выкинуть из головы картинку гориллобульдозера, и переключился на более важные размышления. Например, куда меня занесло, где Изверг и разбойники, и почему в пределах досягаемости нет даже следа одежды? Еще не давала покоя мысль, что я должен, обязательно должен вспомнить что-то важное. Что-то, относящееся к моему пребыванию в этом мире, что мне никак нельзя было забывать. Я сосредоточился, перебирая в памяти все события, произошедшие с момента последнего появления в Коридоре - проткнувший меня светящимся клинком двойник, маг с дефектом речи, неспешный путь на вредном гнедом мерине, встреча с разбойниками. И тут разум наконец-то уцепился за хвост ускользающих воспоминаний, и на меня нахлынуло…
…От первой стрелы мне удалось уклониться, пролетев совсем близко, она, судя по ржанию, попала в Изверга. Каким-то не участвующим в сражении краем сознания я огорчился - вырисовывалась перспектива остаться вообще без транспорта. Бандит, похоже, был умелым лучником - он пускал стрелы со скоростью пулемета. От следующего "подарка" я почти увернулся - чуть толкнуло назад, левый бок обожгло, но стрела проскочила вскользь, больше пострадала одежда. До цели мне оставалось всего несколько шагов. Лучник тем временем выдернул из земли последнюю из воткнутых перед ним стрел, медленно - как казалось мне - натянул тетиву, чуть подождал и саданул почти в упор… Голову резко дернуло назад, я еще успел почувствовать, как что-то теплое потекло по левой щеке из глазницы, и погрузился в уже знакомую темноту…
…Тяжело. Что-то давит со всех сторон - не пошевелиться, больно впивается в бока. Горит плечо, гудит голова, тело зудит и ломит, внутренности словно вывернуты наизнанку и запихнуты, как попало, обратно… Кто я?… Где я?…
…Утоптанная земля, из которой пробивались редкие упрямые травинки, в нескольких местах была испачкана чем-то слабо светящимся. Кровь, - наконец-то дошло до меня, - так светится кровь этих людей. Интересно, а у меня - так же?…
…Боль все нарастала. Я уже не кричал - скулил. Наконец она превысила все мыслимые пределы, и сознание отключилось. Мое "Я" оказалось отодвинуто в сторону. Жалобное хныканье затихло, и глаза открыл ОН. ОН был зол и голоден. Беспокойство и неудовольствие пронизывали все тело, заставляя настороженно и чутко оглядываться по сторонам и ловить каждый звук в поисках ответа на извечный вопрос - где? Где то, что заставит судорожно оскалиться в гримасе блаженства, кровью и жизнью своей наполнит смыслом ЕГО существование? Добыча. Жертва. Наслаждение.
ОН поднялся одним плавным движением. С высоты ЕГО роста четко проглядывала редкая цепочка слабо светящихся пятен, словно бусины ожерелья нанизанных на вереницу ясно различимых следов. Кровь. Жизнь. Удовольствие. Найти. Догнать. Быстрее. Вперед.
Лишенному контроля над телом, моему сознанию оставалось лишь наблюдать. Это было совсем непохоже на то, как перехватывал контроль над телом волшебник, а скорее напоминало игру в виртуальном шлеме, когда героем управляешь не ты. Не было никакого сопротивления подчиняющегося чужим приказам тела, команды проваливались в пустоту. Сознание словно зависло в черном вакууме зрительного зала, где на экране крутили кино моей жизни. И режиссером фильма был не я, а ОН…
ОН мчался бесшумно, словно обгоняя мягкие хлопки ступней о землю. Тень среди теней. Течение в воде. Ветер в воздухе. Следы тянули за собой, сияющие пятна крови сверкали умопомрачительными драгоценностями.
Опушка смешанного леса выросла черным облаком, заслонившись редкими зарослями кустов, словно потрепанной передовой линией войска. Путь добычи лежал туда, и ОН последовал за ней. Внезапно ночные шорохи рассекло громкое ворчание, тихое шелестение тел по влажной прошлогодней листве отозвалось у НЕГО взрывам радости - здесь! Сейчас! Приглядевшись, ОН заметил на земле с десяток контуров, чуть более темных, чем окружающие сумерки и светящихся странным черным светом. Взвившись живым снарядом, ОН пятками приземлился на голову ближайшего создания. Что-то хрустнуло, под ногами чавкнуло, и ОН вздрогнул и утробно зарычал от охватившего ЕГО блаженства. Одна из теней метнулась в его сторону, прыжок - ОН перехватил ее в полете, уцепившись за челюсти. Резко развел руки в стороны, с хрустом разрывая плоть, выпуская из темного плена тела яркое пламя крови. Да! Еще! Уже два силуэта, подпрыгнув, нацелились на ноги - ОН отодвинулся в сторону, и один пролетел мимо, с шумом обламывая ветви кустов. Второй все-таки ухитрился впиться в ногу, но ЕГО палец с треском проломил крепкое прозрачное веко. С хлюпаньем вытек глаз, конвульсивно дернувшись, зверь расслабил челюсти, а ОН зарычал от накатившего наслаждения. Остальные тени бросились одновременно, и по кустам покатился бешеный клубок схватки…
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день… Ну точь-в-точь поднятый мертвец из ужастика. Главный отрицательный герой, блин… От осознания, чем я стал, я даже дышать забыл, и простоял, удивленный воспоминаниями, несколько минут, пока не ощутил призрак знакомой по воспоминаниям боли в легких. Пока лишь призрак. Глубоко вдохнув, я ощутил, что неприятные ощущения исчезли, и мысленно добавил еще один пункт в длинный перечень ненормальностей. Доберусь в какое-нибудь спокойное место - обмозгую как следует, но даже на первый взгляд картинка вырисовывается уж больно неприглядная…
Без разницы, живой я или мертвый, но двигать куда-то надо. Во время помутнения мозгов после оживления меня занесло далеко от дороги, поэтому я решил продолжить поиски ограбивших меня мужиков. Думаю, они будут рады вернуть вещи и коня их законному владельцу. И дорогу покажут. С бо-о-ольшим удовольствием… Схватка прошлась по кустам стадом бешеных слонопотамов, обильно забрызгав все вокруг светящейся жидкостью, однако чем черт не шутит - и я начал разматывать из разоренных кустов спираль поиска. След нашелся неожиданно, огонек светился на ветке у еле заметной тропинки. Узкая стежка не позволяла человеку развернуться, и раненый снова начал оставлять кровавый след. Я без труда перешел на бег. Странно, но тело подчинялось мне безо всяких усилий, не приходилось, как в начале этой сумасшедшей ночи, постоянно контролировать себя. Я прибавил скорость, легко уклоняясь от летящих навстречу ветвей. Впрочем, удавалось это не всегда, но ударов и царапин не чувствовалось.
Над головой загрохотал гром. Потом еще раз, хотя вспышек молний я не заметил. Я приостановился, удивленно оглядываясь - к ночи тучи рассеялись, и никакой грозой и не пахло. Клочья неба, видимые снизу, были безоблачными. Вдруг яркие звезды в одном из них пересекла тень, и удар повалил меня на землю. Грудь и горло обожгла боль, тело придавила удовлетворенно урчащая туша. Жесткий язык теркой прошелся по разорванному горлу, слизывая кровь. В следующее мгновение довольное мурлыкание сменилось негодующим воплем - казалось бы уже мертвая добыча вдруг вцепилась охотнику в язык и глотку!
Уцепившись правой рукой за язык зверя, левой я отпихиваю от себя морду твари. Шероховатость кошачьего языка играет мне на руку, но левая ладонь постепенно соскальзывает. Внезапно небо перед моими глазами сменяется заляпанной светящейся кровью почвой - киска переворачивается на спину и, удерживая меня передними лапами, от души проходится по телу выпущенными когтями задних. Снова вспышка боли, я уже не могу терпеть, сознание гаснет, и руки начинают разжиматься…
Но хищник не успевает воспользоваться преимуществом - на смену моему угасающему сознанию приходит ОН… Боль… Ничего, это не надолго - совсем рядом сияет черным светом добыча. В руке какая-то мокрая шершавая тряпка - прочь ее! Пальцы, обретая каменную твердость, вонзаются в зверя, рывок - и жалобный визг оглашает окрестности. В лицо брызжет теплая светящаяся влага. Но долгожданного наслаждения все нет, жертва отказывается умирать быстро, сучит лапами, разбрасывая вокруг светящиеся комки, подхлестывая болью, как бичом. Зверь перекатывается, земля и небо перед глазами сливаются в бесконечном хороводе. Руки впиваются в горло зверя, пальцы сжимаются, отодвигая от себя щелкающую в бессильной ярости пасть…
Я снова следил за поединком словно через стеклянную стену. Волны боли разбивались об нее, до меня доходила, наверное, едва ли сотая часть, но и этого было много. А потом, когда зверь, наконец, издох, и ОН, содрогаясь в конвульсиях наслаждения, позволил моему сознанию вновь завладеть телом, я наблюдал, как восстанавливается плоть. Отвратительное зрелище, при взгляде со стороны меня точно вывернуло бы наизнанку, а сейчас я только нетерпеливо ждал, когда соединяться разорванные связки, срастутся изодранные мышцы, и можно будет встать на ноги.
Стеклянная стена, впрочем, никуда не делась, и все ощущения доходили до меня ослабленными, словно пробиваясь через невидимый фильтр. То ли это сказался расход энергии на восстановление организма, то ли так и должно быть…
Меня здорово шатало, когда, наконец, я спихнул с тела тушу хищника - и куда только подевалась подвластная ЕМУ сила - и выполнил сложный процесс приведения себя в вертикальное положение. Кое-как сориентировавшись, я побрел в сторону очередного светящегося пятна, надеясь, что все-таки приближаюсь к логову здешних "романтиков с большой дороги"…
До лагеря разбойников я добрел только к рассвету. Точнее, к той странной предрассветной поре, когда восход вот-вот начнет заливать небо своим заревом, а ночь кажется темнее всего. Небольшой костерок, разложенный в центре поляны, бросал отблески на сваленную вокруг него кучу барахла. Лучник, так удачно засветивший мне в глаз, сидел, ссутулившись, и пялился в огонь. Время от времени он бурчал что-то себе под нос и подкидывая мелкие веточки в пламя, освещавшее его унылую рожу. Второй грабитель - раненый в плечо стрелок, больше некому - привалился к вороху пожиток и вещал что-то товарищу, периодически прихлебывая из бурдючка. При каждом неловком движении он, охая, прижимал руку с зажатой в ней емкостью к раненому плечу и неуклюже ерзал, пытаясь устроится поудобнее. Невдалеке изредка всхрапывал и перебирал копытами Изверг.