Я собирался выиграть. И пусть до уровня Эдрика мне, как до Китая пешком, другого пути все равно не было - схватка до первой крови. А кровь при ранениях текла только у одного из нас.
Будь перед нами только простые крестьяне, все прошло бы как по нотам. Но вокруг стояло достаточно людей, знающих, как обращаться с оружием. Надеяться оставалось только на Атари и его колдовство, то же, что он применил когда-то в трактире. Оно как-то действовало на головы всех вокруг, снижая критичность восприятия и заставляя принимать на веру любую чепуху, если этого хотел чародей. Я, конечно, просил Атари смагичить чего-нибудь, чтоб местные вообще про это идиотское "пожелание", забыли, но не судьба… Не хватает эльфу силы, чтоб как следует подкорректировать мозги стольким людям, только чуть головы затуманить получится…
Неподвижность затянулась. Никто из нас не хотел начинать первым. Что, так и будем до Нового Года стоять? А, ладно…
Я чуть шагнул вправо, пытаясь зайти сбоку. Даже если все уговорено заранее, а воздух затянуло видимое только эльфу и почему-то мне тонкое марево заклинания, поединок не должен явно выглядеть разыгранным. Эдрик тоже по-крабьи сдвинулся, сохраняя дистанцию. Четверть круга. Половина. Зрители зашумели, сейчас, небось, и свистеть начнут презрительно.
Эдрик прыгнул вперед, вздымая меч. Эффектно выглядящий со стороны прием, но сейчас почти бесполезный. Я мягко заблокировал удар, позволив чужому клинку стечь в сторону по лезвию моего, и ударил в ответ. Еще удар. Блок. Уклонение. Пляска теней по утоптанной земле…
Хорошо, что у деревенских не получится понять: из нас двоих действительно сражаюсь один я, для Эдрика это - игра, которая легче любой его разминки. Танец с неуклюжим новичком, где даже удовольствия от тренировочной схватки не получишь - надо следить, чтобы даже ненароком не задеть противника. Потому как не будут местные в восторге, если выяснится, что из себя представляет один из женихов…
Все. Пора заканчивать. Ловлю взгляд Эдрика и чуть заметно киваю головой. В ответ - легкий взмах ресниц. Начали! Отклоняю удар, противник "проваливается", не успевает ни заблокироваться, ни извернуться, и получает длинную царапину на левом плече. Опускаю меч. Эдрик осматривает рану - колючки на кустах иной раз оставляют глубже. Но кровь выступила, условие соблюдено. Подхожу к Ярине и беру ее за руку. В поднятых на меня глазах - восторг, как будто я на ее глазах дракона завалил, не меньше. Эх, если бы я действительно был таким бойцом, каким кажусь этой маленькой дурехе…
Деревенские свадьбы одинаковы в любом мире. Праздничная пестрота, галдеж, обжорство, возникшее из ниоткуда море выпивки, набитые по пьяни морды… Никогда не думал, что придется быть женихом на таком "мероприятии". Нас с Яриной привязали друг к другу за руки какой-то колючей веревкой, староста произнес прочувственную речь, и кузнец вручил нам пару простеньких сережек-подвесок. Я наклонился к невесте, шепнул: "потерпи" и, проколов мочку уха иглой, вдел серьгу. Потом настала моя очередь. Когда игла проколола кожу, девчонка глухо ойкнула и испуганно посмотрела на мое невозмутимое лицо. Дрожащими руками вдела серьгу, легонько мазнула своими губами по моим и… густо покраснела. Ну а дальше все пошло по накатанной колее…
Когда началась полуночная четверть, и часть гостей полегла в неравной битве с зеленым змием, а оставшиеся вразнобой что-то горланили и выясняли степень своего уважения друг другу, пришла пора уходить молодым. Постелили нам в большой угловой комнате, на пороге которой стоял хмурый Догаль.
– Ты, это… Яри не вздумай… того… - глухо бухнул он, сжимая здоровые кулаки. - Маленькая она еще…
Я оторопел.
– Тестюшка, ты что, совсем ума лишился? Я, по-твоему, совсем с головой не дружу? Или, как эта ваша п огань лесная, в любую дырку засунуть тороплюсь? А, может, в морду захотел? Так это я тебе могу обеспечить, за мной не заржавеет. Не посмотрю, что ты теперь родственник! - угрожающе прошипел я. В гробу я видел и эту свадьбу, и местные обычаи, и избалованных детей, и потакающих им родителей!…
– Ну ты, того… Извини… - отдернулся "родственничек".
Развернулся на пятках, по коже хлестнула подвеска уже вросшей в мочку серьги. Теперь это "обручальное кольцо" только вместе с ухом снять можно…
В комнате царил интимный полумрак. Тусклый масляный ночничок не разгонял темноту, а лишь мерцал одиноким пятном света. Черно-белым ночным зрением различил широкую кровать - Догаль, видать, предоставил свое супружеское ложе - с укрытой одеялом до бровей несносной девчонкой. Я подошел, присел на край постели.
– Ну что, пигалица, добилась своего?
– Вик, а что мы сейчас будем делать?…
Что делать, что делать… Воспитывать. Только поздно уже, ремень не поможет.
– Ты мне поможешь? Я ведь ничего не умею… - шмурыгнула носом.
– Ты сейчас закроешь глаза, и будешь спать. Потому что мала ты еще.
– Но, Вик…
– Ты. Сейчас. Будешь. Спать.
В ответ - плач. Всхлипывания обиженного ребенка, впервые не получившего того, чего он хотел.
– Спи, - я погладил "жену" по голове. Смотри, Вик, под статьей ходишь! Совратитель малолетних… - Ничего от тебя не денется. Скоро ты вырастешь и сможешь кувыркаться в постели хоть всю ночь напролет…
– А расскажи мне что-нибудь… Ты же, небось, много где бывал…
– Ладно. Слушай…
Веселенькое дело - в первую брачную ночь почти до рассвета рассказывать жене сказки…
Когда мы уходили, Ярина спала, намотав на себя все немаленькое одеяло. Я кивнул на прощание Догалю, залез на телегу и тронул с места полусонного Изверга. За спиной бормотал что-то во сне Эдрик, еле слышно шелестело дыхание Атари. В предутренней тишине гулко шлепали копыта, поскрипывало плохо смазанное колесо, и тихо звякала в ухе обручальная серьга.
Глава 6
Будь перед нами только простые крестьяне, все прошло бы как по нотам. Но вокруг стояло достаточно людей, знающих, как обращаться с оружием. Надеяться оставалось только на Атари и его колдовство, то же, что он применил когда-то в трактире. Оно как-то действовало на головы всех вокруг, снижая критичность восприятия и заставляя принимать на веру любую чепуху, если этого хотел чародей. Я, конечно, просил Атари смагичить чего-нибудь, чтоб местные вообще про это идиотское "пожелание", забыли, но не судьба… Не хватает эльфу силы, чтоб как следует подкорректировать мозги стольким людям, только чуть головы затуманить получится…
Неподвижность затянулась. Никто из нас не хотел начинать первым. Что, так и будем до Нового Года стоять? А, ладно…
Я чуть шагнул вправо, пытаясь зайти сбоку. Даже если все уговорено заранее, а воздух затянуло видимое только эльфу и почему-то мне тонкое марево заклинания, поединок не должен явно выглядеть разыгранным. Эдрик тоже по-крабьи сдвинулся, сохраняя дистанцию. Четверть круга. Половина. Зрители зашумели, сейчас, небось, и свистеть начнут презрительно.
Эдрик прыгнул вперед, вздымая меч. Эффектно выглядящий со стороны прием, но сейчас почти бесполезный. Я мягко заблокировал удар, позволив чужому клинку стечь в сторону по лезвию моего, и ударил в ответ. Еще удар. Блок. Уклонение. Пляска теней по утоптанной земле…
Хорошо, что у деревенских не получится понять: из нас двоих действительно сражаюсь один я, для Эдрика это - игра, которая легче любой его разминки. Танец с неуклюжим новичком, где даже удовольствия от тренировочной схватки не получишь - надо следить, чтобы даже ненароком не задеть противника. Потому как не будут местные в восторге, если выяснится, что из себя представляет один из женихов…
Все. Пора заканчивать. Ловлю взгляд Эдрика и чуть заметно киваю головой. В ответ - легкий взмах ресниц. Начали! Отклоняю удар, противник "проваливается", не успевает ни заблокироваться, ни извернуться, и получает длинную царапину на левом плече. Опускаю меч. Эдрик осматривает рану - колючки на кустах иной раз оставляют глубже. Но кровь выступила, условие соблюдено. Подхожу к Ярине и беру ее за руку. В поднятых на меня глазах - восторг, как будто я на ее глазах дракона завалил, не меньше. Эх, если бы я действительно был таким бойцом, каким кажусь этой маленькой дурехе…
Деревенские свадьбы одинаковы в любом мире. Праздничная пестрота, галдеж, обжорство, возникшее из ниоткуда море выпивки, набитые по пьяни морды… Никогда не думал, что придется быть женихом на таком "мероприятии". Нас с Яриной привязали друг к другу за руки какой-то колючей веревкой, староста произнес прочувственную речь, и кузнец вручил нам пару простеньких сережек-подвесок. Я наклонился к невесте, шепнул: "потерпи" и, проколов мочку уха иглой, вдел серьгу. Потом настала моя очередь. Когда игла проколола кожу, девчонка глухо ойкнула и испуганно посмотрела на мое невозмутимое лицо. Дрожащими руками вдела серьгу, легонько мазнула своими губами по моим и… густо покраснела. Ну а дальше все пошло по накатанной колее…
Когда началась полуночная четверть, и часть гостей полегла в неравной битве с зеленым змием, а оставшиеся вразнобой что-то горланили и выясняли степень своего уважения друг другу, пришла пора уходить молодым. Постелили нам в большой угловой комнате, на пороге которой стоял хмурый Догаль.
– Ты, это… Яри не вздумай… того… - глухо бухнул он, сжимая здоровые кулаки. - Маленькая она еще…
Я оторопел.
– Тестюшка, ты что, совсем ума лишился? Я, по-твоему, совсем с головой не дружу? Или, как эта ваша п огань лесная, в любую дырку засунуть тороплюсь? А, может, в морду захотел? Так это я тебе могу обеспечить, за мной не заржавеет. Не посмотрю, что ты теперь родственник! - угрожающе прошипел я. В гробу я видел и эту свадьбу, и местные обычаи, и избалованных детей, и потакающих им родителей!…
– Ну ты, того… Извини… - отдернулся "родственничек".
Развернулся на пятках, по коже хлестнула подвеска уже вросшей в мочку серьги. Теперь это "обручальное кольцо" только вместе с ухом снять можно…
В комнате царил интимный полумрак. Тусклый масляный ночничок не разгонял темноту, а лишь мерцал одиноким пятном света. Черно-белым ночным зрением различил широкую кровать - Догаль, видать, предоставил свое супружеское ложе - с укрытой одеялом до бровей несносной девчонкой. Я подошел, присел на край постели.
– Ну что, пигалица, добилась своего?
– Вик, а что мы сейчас будем делать?…
Что делать, что делать… Воспитывать. Только поздно уже, ремень не поможет.
– Ты мне поможешь? Я ведь ничего не умею… - шмурыгнула носом.
– Ты сейчас закроешь глаза, и будешь спать. Потому что мала ты еще.
– Но, Вик…
– Ты. Сейчас. Будешь. Спать.
В ответ - плач. Всхлипывания обиженного ребенка, впервые не получившего того, чего он хотел.
– Спи, - я погладил "жену" по голове. Смотри, Вик, под статьей ходишь! Совратитель малолетних… - Ничего от тебя не денется. Скоро ты вырастешь и сможешь кувыркаться в постели хоть всю ночь напролет…
– А расскажи мне что-нибудь… Ты же, небось, много где бывал…
– Ладно. Слушай…
Веселенькое дело - в первую брачную ночь почти до рассвета рассказывать жене сказки…
Когда мы уходили, Ярина спала, намотав на себя все немаленькое одеяло. Я кивнул на прощание Догалю, залез на телегу и тронул с места полусонного Изверга. За спиной бормотал что-то во сне Эдрик, еле слышно шелестело дыхание Атари. В предутренней тишине гулко шлепали копыта, поскрипывало плохо смазанное колесо, и тихо звякала в ухе обручальная серьга.
Глава 6
И снова дорога. Кажется, моя непутевая судьба решила взять реванш за прежнюю оседлую жизнь. Болтаюсь я здесь уже больше месяца, а ночевал под крышей всего один раз. И если каждая ночевка - только после женитьбы, то никаких ушей на серьги не хватит…
Уходили мы из владения красиво, в стиле эльфийских диверсантов… Три дня перли прямиком по лесу, срезая дорогу. Хорошо, что Атари может найти общий язык с любой деревяшкой - непроходимые на первый взгляд заросли словно расступались, образовывали зеленый коридор, пропуская телегу, и смыкались за нашими спинами. Вечерами эльф падал в повозку и мгновенно отрубался - видно, нелегко давались ему эти лесные фокусы. А иного пути не было, не убивать же, в самом деле, посланную "оскорбленным тестем" погоню. Сколько усилий, чтобы помочь человеку сохранить лицо… А Атари еще говорил про эльфийское равнодушие…
– Что-то не сходится это бегство с вашим "проходи мимо и не лезь, а полез - не плачься", - однажды не выдержал я. Замучило таки любопытство. - Или мы от кого-то еще драпаем?
– Тебе тоже в морду захотелось? - ох, и вымотался наш ушастый товарищ. Такая усталость в голосе… - Сколько раз повторять: мне хватает одного раза на мотыгу наступить. Да и не люблю я зазря убивать, а без этого не вывернулись бы…
Наконец вышли к тракту. Засели неподалеку, наблюдая за дорогой. Заодно продолжились и тренировки. Опять меня полосовали вдоль и поперек, гоняли по лесу и мучили шедеврами местного стрелкового вооружения. В промежутках - бесконечные медитации, как одиночные, так и на пару с эльфом. Атари пытался "достучаться" до имплантированного мне кристалла, чтобы не возиться годами с моим обучением. Получалось что-то плоховато.
Погоню на всякий случай ждали еще три дня. Когда поняли, что никто не появится, честное слово, стало немного обидно.
И вот все вернулось на круги своя. Подъем, недолгий путь, совмещающий еще завтрак и разминку, остановка в первом же удобном месте, тренировки, опять дорога, ужин и ночная беготня по лесу. Короткий сон - все-таки он оказался мне нужен, чтобы при малейшем ранении моя "темная половина" не вырвалась на свободу.
Боясь окончательно потерять счет времени, я делал зарубки на боковине повозки. Очередной рядок насечек уже приближался к десятой, зачеркивающей все линии, когда наше размеренное путешествие было в очередной раз прервано.
Мы уже несколько дней как вышли из леса. Дорога вилась между невысоких холмов, то почти голых, покрытых лишь изумрудным пухом травяной поросли, то красующихся густыми шапками кустов. Вправо-влево не свернуть - телега намертво увязнет в болотистой почве. Ритм движения не изменился и здесь, ночные пробежки под недреманным эльфийским оком то и дело напоминали мне о моих первых часах в качестве урх-гуула. Днем повозка обзаводилась тентом, под которым отлеживался, прячась от жары, один из "преподавателей". Мне, как ученику, тени не полагалось. В принципе, так было даже лучше - в отсутствие посторонних я расслабился и перестал полностью копировать живого человека, а на жаре солнце само разогревало меня до оптимальной температуры. "Смотри, в змею превратишься" стало дежурной шуткой моих попутчиков.
Не изменился и утренний ритуал с попыткой скинуть меня с повозки. Но одним ничем не примечательным утром в очередной раз извозив меня в пыли, эльф повел себя не как обычно. Словно настоящий слепой, он неуверенно нащупал меня рукой, притянул к себе и, почти не шевеля губами, шепнул: "Засада. Не показывай виду. Будь осторожен. Эдрик знает".
Эдрик действительно знал. Не торопясь, он вылез из повозки и придержал Изверга под уздцы, небрежно держа в правой руке ножны с мечом. Завозился, пристегивая ремешки к поясу. Я довел неуверенно ковыляющего Атари до повозки и усадил под тент, как раз туда, где под рукой лежал чехол с парными клинками. Сам я полез обратно на свое место, придерживая свою ставшую уже привычным грузом железяку.
Не долез. Раздался резкий свист, и на вершинах холмов показались темные фигуры. Слитно щелкнули тетивы арбалетов. Я было дернулся, да куда там… В грудь толкнуло, откинуло назад, и я кувырком покатился по дороге.
Да сколько ж вас там, что в меня одного три болта влепили?… То, что больше ни в кого не попали, я заметил сразу - воспринимать события с нужной скоростью я уже научился. Еще когда стрелы только покинули оружие, двух "мишеней" уже не было на месте. Эдрик метнулся вправо, Атари вылетел из-под тента влево. Людям на холмах я не завидовал. Даже если у них были запасные арбалеты. Без автомата против бойца, умеющего "качать маятник", у обычного человека нет ни тени шанса. Что до рукопашной - чтобы завалить семидесятилетнего эльфа или человека, который дерется с ним на равных, нужна небольшая армия. На мою долю остался заслон сзади, закрывающий ловушку - его просто не могло не быть.
Шум шагов, хриплое дыхание. Трое. Смотрю на них остановившимся взглядом. Труп трупом - неестественная поза (болят растянутые связки), три арбалетных болта воткнуты по самое оперение. Рот полон крови - серьезно меня достали, при легких ранениях она не выступает, а чтоб потекла, так это надо вообще несколько раз меня насквозь проткнуть. Красная струйка сбегает по подбородку. Дыхания, естественно, нет, глаза полуприкрыты.
Подходят. Одеты и вооружены по единому образцу - одинаковые кольчужные рубахи, кожаные штаны, сапоги и шапки-шлемы, одинаковые мечи в руках. Не банда, регулярный отряд. Либо местный владетель просто так на дорогах пошаливает, либо у Догаля крыса завелась. Но это, думаю, узнаем чуть позже. Резко вскакиваю - троица отшатывается назад. Плюю кровью в лицо одному и, выхватив меч, на взмахе перечеркиваю горло другого. Меня трясет, словно через клинок пропустили заряд тока. Еще один труп на моей совести.
Опять отвлекся, и тут же следует расплата за это. Третий противник врубается в меня мечом, так, что аж брызги летят, да еще и проворачивает, противно скребя лезвием о кость. Перевожу на него взгляд и жутко скалюсь окровавленным ртом. Мгновенно побелев, вояка дергает за меч - бесполезно, застрял. С размаха сношу ему голову. Оказалось не так трудно, как я думал.
Последний противник, молодой еще пацан с заляпанным моей кровью лицом, наконец, проморгался. Как раз вовремя, чтобы увидеть меня, выдирающего чужой клинок из тела. И как я себе пальцы не отрезал - непонятно… Роняет топорик - все правильно, кто такому олуху меч-то доверит - и пятится в ужасе. Оглядываюсь, вижу спускающихся с холмов Атари и Эдрика. Эльф пинками гонит впереди себя пленника. Что же, парень, значит, обойдемся без тебя… Без труда настигаю улепетывающего на четвереньках "воина" и протыкаю его мечом. Снова волна наслаждения окатывает меня. От страшной раны в боку не остается и следа, только ноют занозами сидящие в груди арбалетные болты.
Поворачиваюсь к нашему транспорту. Чтоб вас всех тряхнуло, перевернуло и раскорячило! От залпа в самом начале Эдрик-то ушел, чего никак не скажешь об Изверге. Стрелки в засаде были неплохие - все три болта попали в лошадиную шею с хорошей кучностью. Чувствую, о мясе в ближайшее время можно не беспокоится. Настроение стремительно портится. Мерин, конечно, был еще той вредной тварью, но я к нему уже привык…
Подхожу к повозке, по пути сдирая с себя остатки рубахи - меч вытереть, все равно она теперь только на тряпки и годится. Ловлю на себе полный ужаса взгляд пленника и начинаю играть на публику. Мерзко ухмыляясь, слизываю с пальцев кровь. Потом, "не замечая" невольного свидетеля, вытираю клинок ладонью и опять слизываю с руки красное. Наконец, полностью очистив лезвие тряпкой, всовываю в ножны. Выдергиваю доставляющие легкое беспокойство болты. Тяжелые стрелы покрыты розовой слизью и слегка изъедены. Бросив косой взгляд на пленника, получаю иллюстрацию к выражению про квадратные глаза. Полуреву-полушиплю на него:
– Ну, чего скалишься, урод, демонов никогда не видел?
Мужчина средних лет, снаряженный чуть получше убитой мной троицы, еще шире раскрывает глаза. Мотает головой, пытается протереть глаза. Бесполезно, мы никуда не исчезнем, да и не получится - кисти рук связаны за спиной. Губы безостановочно шевелятся, что-то шепча…
Эльф шевелит подвижными острыми ушами, выставляя их напоказ, глазницы его загораются красным. Простенькая иллюзия, но впечатляет. Разогревшийся Эдрик скидывает куртку, открывая взгляду металлическую руку и презрительно щурит кошачьи глазищи. Шепот обрывается на середине слова.
Все, клиент готов.
Становлюсь позади пленника и, ударив под колени, роняю его на землю. Небрежно привожу в более-менее вертикальное положение. Сам, глядя на эльфа, вопросительно поднимаю брови - готов спрашивать? Атари еле заметно кивает.
– Ты командир отряда? - ого, такой интонации в голосе эльфа я еще не слышал. Холод, высокомерие - равнодушные слова будто пронизывают тело, вызывая дрожь даже у меня. Так бог может обращаться к пролетающей мимо мухе. И сопротивляться этому голосу невозможно.
– Да, - пленник словно впадает в транс. Тело под моими руками каменеет, изредка сотрясаемое мелкой дрожью.
– Кто вас послал?
– Ролдис.
– Кто такой Ролдис?
– Наш владетель.
Похоже, Атари действительно загнал нашего подопечного в транс. Теперь он не то, что на вопросы ответит - наизнанку вывернется. Интересные навыки у нашего эльфа…
Допрос тем временем продолжался.
– Сколько вас было?
– Десять, я одинннадцатый.
Судя по удовлетворенному виду Атари и Эдрика, не ушел никто.
– Что вам поручили?
– Устроить засаду в холмах, в месте, которое нельзя обойти с телегой. Дождаться повозки с тремя людьми. Один - мелкий блондин с длинными волосами…
– Пропусти описания, - велел эльф, видя закипающего Эдрика. Даже сейчас упоминание маленького роста выводило парня из себя. - Что было приказано с нами сделать?
– Убить всех троих. В ближний бой по возможности не вступать - могут быть потери. У всех отрезать головы, тела утопить в болоте. Головы принести Ролдису.
Меня передернуло.
– Кто рассказал о нас Ролдису? - интересно, Атари, что, хочет вернуться к Догалю и прибить "крота"? Тогда мы оттуда точно не выберемся - окрутят на радостях и оставшихся двух холостяков из нашей компании.
– Не знаю.
Я больше не мог выдерживать направленного на пленника воздействия Атари. Даже та часть, что вскользь касалась меня, туманила сознание, заставляла мою темную половину беспокойно ворочаться, просыпаясь. Отойдя от замершей на коленях фигуры, я почувствовал себя лучше и наблюдал за допросом со стороны.
Атари выжал пленника досуха. Неизвестной осталась, наверное, только кличка любимой лошади бабушки владетеля Ролдиса. А от окончания допроса меня передернуло еще раз. "Умри", - приказал эльф, и командир напавшего на нас отряда свалился бездыханный. Я подошел, прикоснулся к жилке на шее - пульса не было…
Сняв с трупов все, что могло нам пригодиться, мы побросали их в болото. Туда же отправился и Изверг. Большей частью.
Жара. Керрил бросил взгляд на небо. Раскаленный добела блин солнца словно прибили к небу гвоздями, он даже и не думает двигаться. Эльфова пустыня! Зной выжигает все вокруг, отшелушивает от закаменевшей земли мельчайшие частицы. Легкий ветерок, словно забавляясь, подхватывает их и швыряет в лица путников, пытается найти щелку в обмотавших головы слоях ткани. Иногда это удается, и вдохнувший такой "подарок" тяжело кашляет, отхаркивает мешающие дышать влажные комки, трет красные, слезящиеся глаза. В воздухе стоит невесомое пыльное марево, но оно не скрывает болтающийся над головами слепящий диск. Обычная здешняя погода. Вот когда ветер усилится, прозрачно-голубое небо напитается сталью, и вихри начнут не просто насвистывать, шлифуя бока каменистых холмов, а петь в полный голос, собирая пыльные смерчи - только тогда начинаешь понимать, почему мало кто может добраться до Проклятого Города.
Керрил поудобнее устроился в седле и поправил норовящую сползти куда-то вбок полотняную маску. Темный бы побрал этого Акарема! Вместо того, чтобы пересидеть полуденную жару в тени под навесами, как делают все нормальные люди, приходится идти сквозь пекло, подчиняясь одуревшему от предвкушения торговцу. Он, видите ли, знает, что здесь есть поблизости оазис, и считает, что жару лучше будет переждать там. Если действительно где-то рядом клочок зелени и вода, не умнее ли добраться туда по вечерней прохладе и ночевать не на голом камне? Впрочем, раз торговцу так хочется, Керрил не будет ему препятствовать. Пусть это и закончится тем, что их отряд, как и многие до него, поглотит пустыня. Эмиссар Наставника просто вернется к охоте на демона, прерванной раздражающим его непонятным заданием. Даже эта ненормальная местность, вызванная устроенным много лет назад уничтожением Источника аллода Ганаат, не в силах ему помешать.
Ездовые ящеры шли, плавно покачиваясь. Керрил знал, что остальная дюжина измученных жарой наемников сейчас завидуют этим созданиям, неприхотливым, не нуждающимся в масках, закрывающих лица от пыли, чувствующих себя как дома в этом сумасшедшем краю. Просторные белые плащи уже давно посерели от пропитавшей их насквозь пыли, смешанной с потом. Да и сам эмиссар, кажется, уже пропылился насквозь. Тело невыносимо зудит, но вода здесь слишком ценна, чтобы тратить ее на мытье.
Щелчки арбалетов прозвучали неожиданно. Один из идущей впереди пары ящеров сбросил седока и с громким ревом помчался было куда-то, но тут же запнулся о собственные ноги, упал и, несколько раз дернувшись, затих. Второй всадник запутался в полах плаща, не успел вывернуться из-под валящегося на бок животного и тоже вышел из боя. Эмиссар ударил пятками, посылая своего зверя вперед, навстречу выезжающей из-за каменистого холма и разворачивающейся в цепь шеренге верховых. За ним пришпорили скакунов еще пятеро - половина воинов отряда. Остальные согнали вьючных ящеров в кучу, в центре которой оказался выкрикивающий проклятия купец, и рассредоточились, прикрывая от нападения с флангов или тыла.
Семеро, затем еще четверо - почти двукратное превосходство. Плохо. Керрил бросил поводья и нашарил прицепленные к седлу взведенные арбалеты - заставившее утром возиться с оружием чутье не подвело. Слитный хлопок - и арбалеты отправляются обратно, а пара вырвавшихся вперед противников кубарем летит наземь. Мгновенная сосредоточенность эмиссара и взвихрившие пыльное марево струи воздуха, направившие болты точно в цель, остались незамеченными.
Два отряда сближались. Удачно метнув нож, Керрил выбил еще одного всадника. Дальше началась свалка. В эмиссара вцепились сразу двое. Парень вертелся ужом, сражаться приходилось не только с врагами, но и с некстати решившим проявить норов ящером, раз за разом сбивавшим наезднику удар. Просторный плащ оказался располосован, пара ударов достигла цели, и неглубокие раны саднили, сковывали движения. Наконец сволочная зверюга сделала таки доброе дело, притиснув Керрила к одному из противников и закрыв от другого. Эмиссар с толком использовал этот момент, воткнув в подвернувшийся бок кинжал и забрав из разжавшихся пальцев легкую саблю. Везение тут же кончилось, и вредный ящер рванул куда-то в сторону, не обращая внимание на пытающегося управлять им Керрила.
…Окинуть взглядом схватку. Еще двое нападающих и столько же из их отряда лежат на земле. Пока преимущество на стороне противников. Бросить взгляд назад, туда, где в куче ездовых ящеров суетится купец. Плохо - помощи не будет, то ли трусят, то ли все еще ждут удара с тыла. Пнуть шипастым наколенником толстокожую зверюгу, вновь направляя ее в бой…
Еще один наемник соскользнул с ящера под ударами нападающих. За это поплатились сразу двое - налетевший Керрил рубанул обеими руками по замешкавшимся всадникам. Осталось трое на трое. "Своего" противника эмиссар успокоил ударом плашмя по голове - нужно, чтобы хоть кто-то остался в живых. С остальными не церемонились. Пепельный цвет вражеских накидок быстро сменился красным…
В оазис отряд попал только ближе к вечеру. Четыре ящера везли завернутые в плащи трупы наемников, раненый всадник бредил, примотанный к седлу одного из появившихся запасных зверей. Засада объяснялось просто. Нападавшим плевать было на возможные находки Проклятого Города, они хотели всего-навсего не допустить к оазисам Ганаата купцов-конкурентов.
Четыре дня у меня прошло в сплошной медитации. Эдрик и Атари отправились наносить визит вежливости Ролдису. Меня с собой не взяли - рейнджер я пока никудышный. В принципе, в местные дрязги влезать не хотелось никому, но гибель Изверга оставила нас без транспортного средства. При мысли бросить повозку всех троих начинала дружно давить жаба, поэтому участь владетеля была решена. На фоне суматохи, которая поднимется после обнаружения трупа, пропажу лошадей заметят не так скоро. Заодно мои товарищи - я уже начал думать о них так - сделают подарок Догалю. На территории Ролдиса не было больше ни одного человека с рыцарским обручем, так что мой тестюшка получит неплохие шансы взять под свою опеку осиротевшее владение.
Пока мои товарищи изображали коммандос, я усердно выполнял домашнее задание. Ритуал, проведенный неправильно, как по "темным", так и "светлым" стандартам, лишил мою злобную половину полного контроля над телом. Но этот же неправильно проделанный ритуал не дал мне доступа ко всем возможностям, заключенным в кристалле. Бесконечные медитации, как думал Атари, должны были мне помочь. Даже, вроде как, появились сдвиги - после нескольких недель тренировок я владел оружием достаточно хорошо, чтобы не быть проткнутым насквозь или расчлененным в первые пять-десять секунд поединка. Да, для необученного новичка я прогрессировал необычайно быстро, но времени оттачивать мои навыки у нас все равно не было.
С другой стороны, я мог, концентрируясь некоторое время, "достучаться" до кристалла. Камень резко увеличивал скорость моих движений, я мог предугадывать движения противника в схватке, а выстрелом навскидку посрамить любого местного Робин Гуда. Только цена этого была слишком высока - боль, потеря человеческого облика и, как венец всего, освобождение ЕГО. И здесь, по мнению Атари, помочь мне, разобрать по песчинкам эту мешающую стену, могли только медитации.
Четыре дня меня никто не беспокоил, не считая заглядывающей полюбопытствовать мелкой живности. Я даже сохранил человеческий вид - трое убитых во время схватки дали мне неплохой запас энергии, пополняемый к тому же медитациями. На пятый день с дороги послышался стук копыт. Осторожно выглянув, я обнаружил двух лошадей, приближающихся рысью. Эдрик и Атари.
Вытащив замаскированную повозку, мы запрягли одну лошадь, а вторую просто привязали к телеге за узду. Продолжив путь, наша компания обошла осиротевший замок Ролдиса десятой дорогой. Благо обнаружилась хитро замаскированная колея, отходящая от тракта и ведущая в сторону - видно, не все, кто ехал по этому пути, горел желанием встретиться с владетелем.
Именно тогда я обратил внимание на странности в поведении Эдрика. Нет, я замечал их и раньше, но они как-то проходили мимо моего внимания. Почему-то желтоглазый сторонился эльфа. Не то, чтобы шарахался или по-детски дулся, как после того случая со стрелой - они уже давно успели помириться, перекидывались обычными для приятельских отношений шутками. И все равно что-то было не так… Наконец до меня дошло: Эдрик старался до минимума ограничить телесный контакт с Атари. Ничего сверх необходимого. Когда во время движения им обоим выпадало спать в повозке, он и во сне прижимался к борту, лишь бы не коснуться эльфа, пусть и случайно. Если ему требовалось что-то передать, то Эдрик чаще просил меня, а не Атари. А если уж все-таки ненароком касался эльфа, то еле заметно отдергивался, будто это его обжигало.
Уходили мы из владения красиво, в стиле эльфийских диверсантов… Три дня перли прямиком по лесу, срезая дорогу. Хорошо, что Атари может найти общий язык с любой деревяшкой - непроходимые на первый взгляд заросли словно расступались, образовывали зеленый коридор, пропуская телегу, и смыкались за нашими спинами. Вечерами эльф падал в повозку и мгновенно отрубался - видно, нелегко давались ему эти лесные фокусы. А иного пути не было, не убивать же, в самом деле, посланную "оскорбленным тестем" погоню. Сколько усилий, чтобы помочь человеку сохранить лицо… А Атари еще говорил про эльфийское равнодушие…
– Что-то не сходится это бегство с вашим "проходи мимо и не лезь, а полез - не плачься", - однажды не выдержал я. Замучило таки любопытство. - Или мы от кого-то еще драпаем?
– Тебе тоже в морду захотелось? - ох, и вымотался наш ушастый товарищ. Такая усталость в голосе… - Сколько раз повторять: мне хватает одного раза на мотыгу наступить. Да и не люблю я зазря убивать, а без этого не вывернулись бы…
Наконец вышли к тракту. Засели неподалеку, наблюдая за дорогой. Заодно продолжились и тренировки. Опять меня полосовали вдоль и поперек, гоняли по лесу и мучили шедеврами местного стрелкового вооружения. В промежутках - бесконечные медитации, как одиночные, так и на пару с эльфом. Атари пытался "достучаться" до имплантированного мне кристалла, чтобы не возиться годами с моим обучением. Получалось что-то плоховато.
Погоню на всякий случай ждали еще три дня. Когда поняли, что никто не появится, честное слово, стало немного обидно.
И вот все вернулось на круги своя. Подъем, недолгий путь, совмещающий еще завтрак и разминку, остановка в первом же удобном месте, тренировки, опять дорога, ужин и ночная беготня по лесу. Короткий сон - все-таки он оказался мне нужен, чтобы при малейшем ранении моя "темная половина" не вырвалась на свободу.
Боясь окончательно потерять счет времени, я делал зарубки на боковине повозки. Очередной рядок насечек уже приближался к десятой, зачеркивающей все линии, когда наше размеренное путешествие было в очередной раз прервано.
Мы уже несколько дней как вышли из леса. Дорога вилась между невысоких холмов, то почти голых, покрытых лишь изумрудным пухом травяной поросли, то красующихся густыми шапками кустов. Вправо-влево не свернуть - телега намертво увязнет в болотистой почве. Ритм движения не изменился и здесь, ночные пробежки под недреманным эльфийским оком то и дело напоминали мне о моих первых часах в качестве урх-гуула. Днем повозка обзаводилась тентом, под которым отлеживался, прячась от жары, один из "преподавателей". Мне, как ученику, тени не полагалось. В принципе, так было даже лучше - в отсутствие посторонних я расслабился и перестал полностью копировать живого человека, а на жаре солнце само разогревало меня до оптимальной температуры. "Смотри, в змею превратишься" стало дежурной шуткой моих попутчиков.
Не изменился и утренний ритуал с попыткой скинуть меня с повозки. Но одним ничем не примечательным утром в очередной раз извозив меня в пыли, эльф повел себя не как обычно. Словно настоящий слепой, он неуверенно нащупал меня рукой, притянул к себе и, почти не шевеля губами, шепнул: "Засада. Не показывай виду. Будь осторожен. Эдрик знает".
Эдрик действительно знал. Не торопясь, он вылез из повозки и придержал Изверга под уздцы, небрежно держа в правой руке ножны с мечом. Завозился, пристегивая ремешки к поясу. Я довел неуверенно ковыляющего Атари до повозки и усадил под тент, как раз туда, где под рукой лежал чехол с парными клинками. Сам я полез обратно на свое место, придерживая свою ставшую уже привычным грузом железяку.
Не долез. Раздался резкий свист, и на вершинах холмов показались темные фигуры. Слитно щелкнули тетивы арбалетов. Я было дернулся, да куда там… В грудь толкнуло, откинуло назад, и я кувырком покатился по дороге.
Да сколько ж вас там, что в меня одного три болта влепили?… То, что больше ни в кого не попали, я заметил сразу - воспринимать события с нужной скоростью я уже научился. Еще когда стрелы только покинули оружие, двух "мишеней" уже не было на месте. Эдрик метнулся вправо, Атари вылетел из-под тента влево. Людям на холмах я не завидовал. Даже если у них были запасные арбалеты. Без автомата против бойца, умеющего "качать маятник", у обычного человека нет ни тени шанса. Что до рукопашной - чтобы завалить семидесятилетнего эльфа или человека, который дерется с ним на равных, нужна небольшая армия. На мою долю остался заслон сзади, закрывающий ловушку - его просто не могло не быть.
Шум шагов, хриплое дыхание. Трое. Смотрю на них остановившимся взглядом. Труп трупом - неестественная поза (болят растянутые связки), три арбалетных болта воткнуты по самое оперение. Рот полон крови - серьезно меня достали, при легких ранениях она не выступает, а чтоб потекла, так это надо вообще несколько раз меня насквозь проткнуть. Красная струйка сбегает по подбородку. Дыхания, естественно, нет, глаза полуприкрыты.
Подходят. Одеты и вооружены по единому образцу - одинаковые кольчужные рубахи, кожаные штаны, сапоги и шапки-шлемы, одинаковые мечи в руках. Не банда, регулярный отряд. Либо местный владетель просто так на дорогах пошаливает, либо у Догаля крыса завелась. Но это, думаю, узнаем чуть позже. Резко вскакиваю - троица отшатывается назад. Плюю кровью в лицо одному и, выхватив меч, на взмахе перечеркиваю горло другого. Меня трясет, словно через клинок пропустили заряд тока. Еще один труп на моей совести.
Опять отвлекся, и тут же следует расплата за это. Третий противник врубается в меня мечом, так, что аж брызги летят, да еще и проворачивает, противно скребя лезвием о кость. Перевожу на него взгляд и жутко скалюсь окровавленным ртом. Мгновенно побелев, вояка дергает за меч - бесполезно, застрял. С размаха сношу ему голову. Оказалось не так трудно, как я думал.
Последний противник, молодой еще пацан с заляпанным моей кровью лицом, наконец, проморгался. Как раз вовремя, чтобы увидеть меня, выдирающего чужой клинок из тела. И как я себе пальцы не отрезал - непонятно… Роняет топорик - все правильно, кто такому олуху меч-то доверит - и пятится в ужасе. Оглядываюсь, вижу спускающихся с холмов Атари и Эдрика. Эльф пинками гонит впереди себя пленника. Что же, парень, значит, обойдемся без тебя… Без труда настигаю улепетывающего на четвереньках "воина" и протыкаю его мечом. Снова волна наслаждения окатывает меня. От страшной раны в боку не остается и следа, только ноют занозами сидящие в груди арбалетные болты.
Поворачиваюсь к нашему транспорту. Чтоб вас всех тряхнуло, перевернуло и раскорячило! От залпа в самом начале Эдрик-то ушел, чего никак не скажешь об Изверге. Стрелки в засаде были неплохие - все три болта попали в лошадиную шею с хорошей кучностью. Чувствую, о мясе в ближайшее время можно не беспокоится. Настроение стремительно портится. Мерин, конечно, был еще той вредной тварью, но я к нему уже привык…
Подхожу к повозке, по пути сдирая с себя остатки рубахи - меч вытереть, все равно она теперь только на тряпки и годится. Ловлю на себе полный ужаса взгляд пленника и начинаю играть на публику. Мерзко ухмыляясь, слизываю с пальцев кровь. Потом, "не замечая" невольного свидетеля, вытираю клинок ладонью и опять слизываю с руки красное. Наконец, полностью очистив лезвие тряпкой, всовываю в ножны. Выдергиваю доставляющие легкое беспокойство болты. Тяжелые стрелы покрыты розовой слизью и слегка изъедены. Бросив косой взгляд на пленника, получаю иллюстрацию к выражению про квадратные глаза. Полуреву-полушиплю на него:
– Ну, чего скалишься, урод, демонов никогда не видел?
Мужчина средних лет, снаряженный чуть получше убитой мной троицы, еще шире раскрывает глаза. Мотает головой, пытается протереть глаза. Бесполезно, мы никуда не исчезнем, да и не получится - кисти рук связаны за спиной. Губы безостановочно шевелятся, что-то шепча…
Эльф шевелит подвижными острыми ушами, выставляя их напоказ, глазницы его загораются красным. Простенькая иллюзия, но впечатляет. Разогревшийся Эдрик скидывает куртку, открывая взгляду металлическую руку и презрительно щурит кошачьи глазищи. Шепот обрывается на середине слова.
Все, клиент готов.
Становлюсь позади пленника и, ударив под колени, роняю его на землю. Небрежно привожу в более-менее вертикальное положение. Сам, глядя на эльфа, вопросительно поднимаю брови - готов спрашивать? Атари еле заметно кивает.
– Ты командир отряда? - ого, такой интонации в голосе эльфа я еще не слышал. Холод, высокомерие - равнодушные слова будто пронизывают тело, вызывая дрожь даже у меня. Так бог может обращаться к пролетающей мимо мухе. И сопротивляться этому голосу невозможно.
– Да, - пленник словно впадает в транс. Тело под моими руками каменеет, изредка сотрясаемое мелкой дрожью.
– Кто вас послал?
– Ролдис.
– Кто такой Ролдис?
– Наш владетель.
Похоже, Атари действительно загнал нашего подопечного в транс. Теперь он не то, что на вопросы ответит - наизнанку вывернется. Интересные навыки у нашего эльфа…
Допрос тем временем продолжался.
– Сколько вас было?
– Десять, я одинннадцатый.
Судя по удовлетворенному виду Атари и Эдрика, не ушел никто.
– Что вам поручили?
– Устроить засаду в холмах, в месте, которое нельзя обойти с телегой. Дождаться повозки с тремя людьми. Один - мелкий блондин с длинными волосами…
– Пропусти описания, - велел эльф, видя закипающего Эдрика. Даже сейчас упоминание маленького роста выводило парня из себя. - Что было приказано с нами сделать?
– Убить всех троих. В ближний бой по возможности не вступать - могут быть потери. У всех отрезать головы, тела утопить в болоте. Головы принести Ролдису.
Меня передернуло.
– Кто рассказал о нас Ролдису? - интересно, Атари, что, хочет вернуться к Догалю и прибить "крота"? Тогда мы оттуда точно не выберемся - окрутят на радостях и оставшихся двух холостяков из нашей компании.
– Не знаю.
Я больше не мог выдерживать направленного на пленника воздействия Атари. Даже та часть, что вскользь касалась меня, туманила сознание, заставляла мою темную половину беспокойно ворочаться, просыпаясь. Отойдя от замершей на коленях фигуры, я почувствовал себя лучше и наблюдал за допросом со стороны.
Атари выжал пленника досуха. Неизвестной осталась, наверное, только кличка любимой лошади бабушки владетеля Ролдиса. А от окончания допроса меня передернуло еще раз. "Умри", - приказал эльф, и командир напавшего на нас отряда свалился бездыханный. Я подошел, прикоснулся к жилке на шее - пульса не было…
Сняв с трупов все, что могло нам пригодиться, мы побросали их в болото. Туда же отправился и Изверг. Большей частью.
Жара. Керрил бросил взгляд на небо. Раскаленный добела блин солнца словно прибили к небу гвоздями, он даже и не думает двигаться. Эльфова пустыня! Зной выжигает все вокруг, отшелушивает от закаменевшей земли мельчайшие частицы. Легкий ветерок, словно забавляясь, подхватывает их и швыряет в лица путников, пытается найти щелку в обмотавших головы слоях ткани. Иногда это удается, и вдохнувший такой "подарок" тяжело кашляет, отхаркивает мешающие дышать влажные комки, трет красные, слезящиеся глаза. В воздухе стоит невесомое пыльное марево, но оно не скрывает болтающийся над головами слепящий диск. Обычная здешняя погода. Вот когда ветер усилится, прозрачно-голубое небо напитается сталью, и вихри начнут не просто насвистывать, шлифуя бока каменистых холмов, а петь в полный голос, собирая пыльные смерчи - только тогда начинаешь понимать, почему мало кто может добраться до Проклятого Города.
Керрил поудобнее устроился в седле и поправил норовящую сползти куда-то вбок полотняную маску. Темный бы побрал этого Акарема! Вместо того, чтобы пересидеть полуденную жару в тени под навесами, как делают все нормальные люди, приходится идти сквозь пекло, подчиняясь одуревшему от предвкушения торговцу. Он, видите ли, знает, что здесь есть поблизости оазис, и считает, что жару лучше будет переждать там. Если действительно где-то рядом клочок зелени и вода, не умнее ли добраться туда по вечерней прохладе и ночевать не на голом камне? Впрочем, раз торговцу так хочется, Керрил не будет ему препятствовать. Пусть это и закончится тем, что их отряд, как и многие до него, поглотит пустыня. Эмиссар Наставника просто вернется к охоте на демона, прерванной раздражающим его непонятным заданием. Даже эта ненормальная местность, вызванная устроенным много лет назад уничтожением Источника аллода Ганаат, не в силах ему помешать.
Ездовые ящеры шли, плавно покачиваясь. Керрил знал, что остальная дюжина измученных жарой наемников сейчас завидуют этим созданиям, неприхотливым, не нуждающимся в масках, закрывающих лица от пыли, чувствующих себя как дома в этом сумасшедшем краю. Просторные белые плащи уже давно посерели от пропитавшей их насквозь пыли, смешанной с потом. Да и сам эмиссар, кажется, уже пропылился насквозь. Тело невыносимо зудит, но вода здесь слишком ценна, чтобы тратить ее на мытье.
Щелчки арбалетов прозвучали неожиданно. Один из идущей впереди пары ящеров сбросил седока и с громким ревом помчался было куда-то, но тут же запнулся о собственные ноги, упал и, несколько раз дернувшись, затих. Второй всадник запутался в полах плаща, не успел вывернуться из-под валящегося на бок животного и тоже вышел из боя. Эмиссар ударил пятками, посылая своего зверя вперед, навстречу выезжающей из-за каменистого холма и разворачивающейся в цепь шеренге верховых. За ним пришпорили скакунов еще пятеро - половина воинов отряда. Остальные согнали вьючных ящеров в кучу, в центре которой оказался выкрикивающий проклятия купец, и рассредоточились, прикрывая от нападения с флангов или тыла.
Семеро, затем еще четверо - почти двукратное превосходство. Плохо. Керрил бросил поводья и нашарил прицепленные к седлу взведенные арбалеты - заставившее утром возиться с оружием чутье не подвело. Слитный хлопок - и арбалеты отправляются обратно, а пара вырвавшихся вперед противников кубарем летит наземь. Мгновенная сосредоточенность эмиссара и взвихрившие пыльное марево струи воздуха, направившие болты точно в цель, остались незамеченными.
Два отряда сближались. Удачно метнув нож, Керрил выбил еще одного всадника. Дальше началась свалка. В эмиссара вцепились сразу двое. Парень вертелся ужом, сражаться приходилось не только с врагами, но и с некстати решившим проявить норов ящером, раз за разом сбивавшим наезднику удар. Просторный плащ оказался располосован, пара ударов достигла цели, и неглубокие раны саднили, сковывали движения. Наконец сволочная зверюга сделала таки доброе дело, притиснув Керрила к одному из противников и закрыв от другого. Эмиссар с толком использовал этот момент, воткнув в подвернувшийся бок кинжал и забрав из разжавшихся пальцев легкую саблю. Везение тут же кончилось, и вредный ящер рванул куда-то в сторону, не обращая внимание на пытающегося управлять им Керрила.
…Окинуть взглядом схватку. Еще двое нападающих и столько же из их отряда лежат на земле. Пока преимущество на стороне противников. Бросить взгляд назад, туда, где в куче ездовых ящеров суетится купец. Плохо - помощи не будет, то ли трусят, то ли все еще ждут удара с тыла. Пнуть шипастым наколенником толстокожую зверюгу, вновь направляя ее в бой…
Еще один наемник соскользнул с ящера под ударами нападающих. За это поплатились сразу двое - налетевший Керрил рубанул обеими руками по замешкавшимся всадникам. Осталось трое на трое. "Своего" противника эмиссар успокоил ударом плашмя по голове - нужно, чтобы хоть кто-то остался в живых. С остальными не церемонились. Пепельный цвет вражеских накидок быстро сменился красным…
В оазис отряд попал только ближе к вечеру. Четыре ящера везли завернутые в плащи трупы наемников, раненый всадник бредил, примотанный к седлу одного из появившихся запасных зверей. Засада объяснялось просто. Нападавшим плевать было на возможные находки Проклятого Города, они хотели всего-навсего не допустить к оазисам Ганаата купцов-конкурентов.
Четыре дня у меня прошло в сплошной медитации. Эдрик и Атари отправились наносить визит вежливости Ролдису. Меня с собой не взяли - рейнджер я пока никудышный. В принципе, в местные дрязги влезать не хотелось никому, но гибель Изверга оставила нас без транспортного средства. При мысли бросить повозку всех троих начинала дружно давить жаба, поэтому участь владетеля была решена. На фоне суматохи, которая поднимется после обнаружения трупа, пропажу лошадей заметят не так скоро. Заодно мои товарищи - я уже начал думать о них так - сделают подарок Догалю. На территории Ролдиса не было больше ни одного человека с рыцарским обручем, так что мой тестюшка получит неплохие шансы взять под свою опеку осиротевшее владение.
Пока мои товарищи изображали коммандос, я усердно выполнял домашнее задание. Ритуал, проведенный неправильно, как по "темным", так и "светлым" стандартам, лишил мою злобную половину полного контроля над телом. Но этот же неправильно проделанный ритуал не дал мне доступа ко всем возможностям, заключенным в кристалле. Бесконечные медитации, как думал Атари, должны были мне помочь. Даже, вроде как, появились сдвиги - после нескольких недель тренировок я владел оружием достаточно хорошо, чтобы не быть проткнутым насквозь или расчлененным в первые пять-десять секунд поединка. Да, для необученного новичка я прогрессировал необычайно быстро, но времени оттачивать мои навыки у нас все равно не было.
С другой стороны, я мог, концентрируясь некоторое время, "достучаться" до кристалла. Камень резко увеличивал скорость моих движений, я мог предугадывать движения противника в схватке, а выстрелом навскидку посрамить любого местного Робин Гуда. Только цена этого была слишком высока - боль, потеря человеческого облика и, как венец всего, освобождение ЕГО. И здесь, по мнению Атари, помочь мне, разобрать по песчинкам эту мешающую стену, могли только медитации.
Четыре дня меня никто не беспокоил, не считая заглядывающей полюбопытствовать мелкой живности. Я даже сохранил человеческий вид - трое убитых во время схватки дали мне неплохой запас энергии, пополняемый к тому же медитациями. На пятый день с дороги послышался стук копыт. Осторожно выглянув, я обнаружил двух лошадей, приближающихся рысью. Эдрик и Атари.
Вытащив замаскированную повозку, мы запрягли одну лошадь, а вторую просто привязали к телеге за узду. Продолжив путь, наша компания обошла осиротевший замок Ролдиса десятой дорогой. Благо обнаружилась хитро замаскированная колея, отходящая от тракта и ведущая в сторону - видно, не все, кто ехал по этому пути, горел желанием встретиться с владетелем.
Именно тогда я обратил внимание на странности в поведении Эдрика. Нет, я замечал их и раньше, но они как-то проходили мимо моего внимания. Почему-то желтоглазый сторонился эльфа. Не то, чтобы шарахался или по-детски дулся, как после того случая со стрелой - они уже давно успели помириться, перекидывались обычными для приятельских отношений шутками. И все равно что-то было не так… Наконец до меня дошло: Эдрик старался до минимума ограничить телесный контакт с Атари. Ничего сверх необходимого. Когда во время движения им обоим выпадало спать в повозке, он и во сне прижимался к борту, лишь бы не коснуться эльфа, пусть и случайно. Если ему требовалось что-то передать, то Эдрик чаще просил меня, а не Атари. А если уж все-таки ненароком касался эльфа, то еле заметно отдергивался, будто это его обжигало.