Каннингем Элейн. Алиса

   - Джонни, ты совершенно нормальный человек, находящийся в здравом уме. Поэтому ты все отлично знаешь. Ты его не толкал. Ты не был знаком со Шлакманом. Даже не слыхал про него. И у тебя не было ни малейших оснований, чтобы его ненавидеть. Тебе абсолютно нечего опасаться, Джонни. Ты тут ни при чем...
   - Ты не знаешь этих людей. Ты не видела ни Энджи, ни Монтеса. Они способны на все.
   Алиса ласково погладила меня по голове.
   - Бедный Джонни. У тебя волосы совсем мокрые. Ты и впрямь натерпелся.
   - Ничего, переживу как-нибудь.
   - Ну, конечно. Джонни, может быть, я все-таки вызову полицию? Мне кажется, я должна это сделать, но против твоей воли я звонить не буду.
   - Я не хочу связываться с полицией, - пробормотал я.
   - Хорошо. Попробуем найти другой выход.
   - Какой? - безнадежно спросил я.
   - Поищем ключ, например. Он должен быть где-то здесь. Давай обыщем весь дом. Комнату за комнатой. Если ключ здесь, то мы непременно найдем его.
   Я посмотрел на Алису и выдавил улыбку.
   - Алиса...
   - Что?
   - Не нужно меня успокаивать. Не сейчас. Мне необходимо найти ключ.
   - Мы найдем его, Джонни.
   - Нет, не найдем. Сама знаешь, что не найдем. Ты ведь положила его на стол, верно?
   Алиса кивнула.
   - А теперь его нет.
   - Да, Джонни, теперь его нет.
   - Значит, кто-то зашел в дом и взял его. Искать его бесполезно. Ты, в отличие от меня, с ума не сходишь и прекрасно это знаешь.
   Алиса задумчиво посмотрела на меня и снова кивнула.
   - Да, Джонни, ты прав.
   - Забавно, - сказал я. - Я вот сижу здесь и жду, пока в дверь позвонит Энджи. Вместо того, чтобы просто взять - и удрать. По-детски.
   - Это ведь наш дом, Джонни.
   - А мне хочется побыть ребенком. Я спрашиваю себя, почему бы не попробовать подраться с ним? Но, беда в том, что я совсем не умею драться во всяком случае, с таким как он. Потом я начинаю размышлять, не взять ли мне нож? Или - кочергу? Жалею, что в свое время не обзавелся пистолетом. Но - что бы я с ним сделал? Хватило бы у меня храбрости пристрелить Энджи? Или кого-нибудь другого? Как можно застрелить человека? Просто прицелиться и нажать на спусковой крючок?
   - Нет, Джонни, ты не сможешь застрелить человека.
   - Тогда какого черта я тут торчу? Дожидаюсь, пока придет Энджи и изувечит меня? Или - убьет? Пистолет он не носит. Он довольствуется кастетом и консервным ножом. Кто-то рассказал мне, как мало остается от человека после того, как над ним поработает Энджи. Ах, да - это же был Шлакман. Да, Шлакман.
   - Шлакман?
   - Да, но не тот старик, что погиб под колесами поезда. Странно, что я забыл тебе рассказать об этом. Как-то из головы вылетело. Сегодня утром мне позвонил на работу незнакомый человек, который назвался Шлакманом. Гансом Шлакманом. Он сказал, что старик доводился ему отцом. А потом рассказал, чего добивается Энджи с помощью кастета и консервного ножа.
   - А что он от тебя хотел?
   - А ты как думаешь? Ключ, конечно.
   - Для Монтеса?
   - Не знаю. Нет, не думаю.
   - Поверь мне, Джонни, все не так уж скверно, как тебе кажется. Этот Энджи не станет тебя бить. Ведь ему придется избавиться и от меня, а на это он не пойдет. Не здесь и не при всем белом свете. Они же - не обычные бандиты. Монтес, как-никак - генеральный консул. Возможно, даже представляет свою страну в ООН. Неужели он подошлет к нам своих наемных убийц?
   - А почему бы и нет, - мрачно пробормотал я.
   - Нет, не думаю. К тому же - ключ-то у нас.
   - Нет, уже не у нас.
   - Джонни, выслушай меня! - воскликнула Алиса. - Ведь им-то неизвестно, что ключ пропал. Откуда им знать, что кто-то его украл?
   Я оторопело уставился на свою жену.
   - Может быть, это дело рук Шлакмана - того, который мне звонил? Он ведь узнал, где я работаю. Что ему стоило выяснить, где я живу...
   - Нет. - Алиса нетерпеливо замотала головой. - У тебя плохо с головой, Джонни. Пусть кто-то тебе и позвонил - это ещё ровным счетом ничего не значит. Запомни - ни в коем случае не говори им, что ты потерял ключ. Они все равно тебе не поверят - даже, если ты присягнешь на библии. Таким людям к вранью не привыкать...
   - Что ты знаешь о таких людях, Алиса?
   - То же, что и ты, или даже больше. Мое детство прошло не в тихом предместье, Джонни. Я ведь выросла на улицах Лондона, где царили совсем другие нравы - уж можешь мне поверить. Поэтому выслушай внимательно, что я тебе скажу. Если ты станешь доказывать им, что потерял ключ - тебе конец. Если ты говоришь правду, то никакой ценности для них больше не представляешь. Даже наоборот - с мертвым хлопот им меньше, чем с живым. Если же они тебе не поверят, то не станут ждать, пока ты передумаешь, а выбьют из тебя правду силой.
   - Что же мне им сказать?
   - Энджи. Он ведь приедет сюда, а не Монтес?
   - Да, Энджи.
   - Хорошо. Скажи ему, что ключ у тебя. Потом скажи, что хочешь получить за него больше денег. Добавь, что сейчас ключ не здесь. Что ты отдал его другу. Нет - я отдала. Да, так будет лучше. И - в случае, если с нами что-то случится, наш друг отнесет ключ в полицию.
   - Алиса, да он ни за какие коврижки не поверит в подобную чушь.
   - Еще как поверит - ведь на твоем месте он поступил бы именно так. Толстяк предложил тебе десять тысяч долларов - да? - Я молча кивнул. - Вот и скажи, что хочешь двадцать.
   Я облизнул внезапно пересохшие губы.
   - Нет, я думаю, что этот номер не пройдет.
   - Еще как пройдет.
   - Скажи, Алиса, что мы от этого выиграем?
   - По меньшей мере - несколько часов. Вполне возможно, что их нам хватит, чтобы выпутаться из этой истории. Во всяком случае, мы получим передышку, чтобы спокойно подумать, не поглядывая каждую минуту на часы. Тогда мы сможем использовать для схватки свой интеллект, а не кастет с консервным ножом. Разве ты не сказал мне, что второй ключ находится в руках полиции? Значит, рано или поздно, они найдут нужный сейф. Или - его откроет тот, кто похитил ключ у нас. Или - ещё кто-нибудь. Не знаю. Знаю только, что ничего лучшего, чем мой план, нам сейчас не придумать.
   Я сдался.
   - Хорошо, - сказал я. - Попробуем по-твоему. План, конечно, сумасбродный, но я попытаюсь. Только - ты в этой игре не участвуешь. Я не хочу, чтобы ты была дома, когда он придет.
   - Нет, Джонни, - Алиса покачала головой. - Нет. Мы увязли вместе - и не спорь со мной. Вдвоем у нас шансов куда больше, чем порознь. Только я настаиваю на одном - говорить с ним должна я.
   - Нет!
   - Пожалуйста, Джонни - доверься мне. Энджи ни на что не пойдет, пока не переговорит с Монтесом. Если же он даже и решится на какие-то крайности, я его приторможу. Меня он не тронет - пока, во всяком случае. Поверь мне, Джонни, это так.
   Я помотал головой.
   - Пожалуйста, Джонни, не упрямься.
   В дверь позвонили. Алиса обняла меня за плечи.
   - Сиди здесь, Джонни. Сиди и слушай. Я открою сама.
   6. Полли
   Звонок задребезжал снова, громко и требовательно. Я сказал себе:
   - Сейчас он войдет. Попробует ручку, увидит, что дверь не заперта, и войдет.
   Однако случилось иначе - Алиса подошла к двери сама, а я остался сидеть на кухне. Да, вы правы - я и сам предпочел бы поступить иначе, как, разумеется, и большинство мужчин, привыкших поклоняться более самоотверженным и мужественным идеалам, но в последующие несколько часов мне предстояло узнать очень многое об отваге и трусости. Мне пришлось расстаться со многими жизненными иллюзиями, которые я питал до сих пор. Главное, впрочем, состояло в том, что Алиса пошла к двери, а я остался на кухне.
   Домик у нас маленький. Я услышал, как она открыла дверь и сказала:
   - Здравствуйте. Вы, должно быть, и есть мистер Энджи. Заходите, пожалуйста.
   Сидя с колотящимся сердцем, я почему-то подумал, насколько нелепо, что Алиса назвала его мистером Энджи. Разве она не знала, что Энджи - имя, а не фамилия?
   Затянувшееся молчание снова нарушил голос Алисы:
   - Заходите же, мистер Энджи, - сказала она. - Я - миссис Кэмбер. Вы ведь хотите поговорить с нами?
   Я встал.
   - Сейчас я выйду, - сказал я себе. - Что со мной творится? Что я за мужчина?
   - Меня зовут Энджи, - послышался его голос. - Это - мое имя, миссис Кэмбер. А фамилия моя - Кэмбосиа.
   Стоя посреди кухни, я попытался взвесить поведение Алисы. Внезапно мне пришло в голову, что я абсолютно не знал свою жену. Она предстала передо мной в совершенно новом, неожиданном виде.
   - Как похоже на нашу фамилию, - мило сказала Алиса. - Сравните сами: Кэмбер и Кэмбосиа. Занятное совпадение, не правда ли?
   Снова последовало молчание. Я мысленно представил, как Алиса стоит перед дверью, а Энджи разглядывает её, пытаясь сообразить, как держаться с этой веснушчатой, синеглазой женщиной, которая разговаривает с таким утонченным английским акцентом. Он привык иметь дело с женщинами, которых называл свиньями, суками, шлюхами или потаскухами. Алиса к известным ему категориям не относилась.
   - Заходите же, прошу вас, мистер Кэмбосиа, - настойчиво пригласила она. - Мой муж ждет вас. Вы ведь, наверное, хотите поговорить с нами обоими, не так ли?
   Я услышал, что дверь закрылась. Пройдя в гостиную, я увидел Энджи. Вид у него был озадаченный. Он поочередно переводил взгляд с меня на Алису, пытаясь сообразить, как себя вести.
   - Вам не очень докучает наше яркое солнце? - вежливо поинтересовалась Алиса.
   Солнце заливало нашу гостиную веселыми лучами, проникавшими сквозь застекленную балконную дверь-витраж. Некогда - мою гордость.
   - Некоторые наши друзья уверяют, - как ни в чем не бывало щебетала Алиса, - что солнце выжжет мебель и ковры, но какой смысл иметь яркую мебель, когда твоя собственная жизнь скучна и бесцветна? Это я к тому, что не могу позволить себе вычеркнуть из своей жизни ещё и солнце. Там, где я выросла, мистер Кэмбосиа, солнечный свет ценили на вес золота! Вам-то это не понятно. Но вы не подумайте, что я вас уговариваю - вовсе нет. Просто порой нас посещают гости, которые не выносят солнца, и тогда - что ж, мне приходится задергивать шторы.
   Энджи оторопело уставился на нее.
   - Задернуть шторы? - мило улыбнулась Алиса.
   Энджи взял себя в руки.
   - Слушайте, миссис, - грубо сказал он. - Мне наплевать на ваши ковры, шторы и солнце. Меня интересует только ключ.
   - Ну, разумеется, - улыбнулась Алиса. - Надеюсь, вы не откажетесь выпить чашечку кофе? Я его мигом сварю. У нас сложная семья. Я пью только чай, тогда как Джонни предпочитает кофе, а наша дочурка Полли не может и дня прожить без какао. Так что вы можете выбирать. Мне не трудно приготовить любой из этих напитков. Итак, что желаете?
   - Я не хочу кофе, миссис, - терпеливо ответил Энджи. - Ни кофе, ни чая, ни какао. Мне нужен ключ. Я приехал, чтобы забрать его.
   - Очень хорошо, - кивнула Алиса. - Знаете, моя мамочка любила мне повторять: "Алиса, очень скверно, когда гость голоден, но ещё хуже принуждать его есть." Вы согласны с этим, мистер Кэмбосиа?
   - Слушайте, миссис... - начал Энджи.
   - Знаю, знаю, - замахала руками Алиса. - Вам нужен ключ. Тогда присядьте, пожалуйста. Сейчас поговорим о вашем ключе.
   - Нам не о чем разговаривать! - взорвался Энджи. Он, похоже, начисто забыл о моем существовании.
   - Нет, есть о чем, - возразила Алиса. - И нам будет куда удобнее, если мы сядем. Ты тоже садись, Джонни.
   Она присела на кушетку. Я занял место рядом, чувствуя себя так, словно, пройдя через кухонную дверь, внезапно очутился в каком-то нереальном, иллюзорном мире. Энджи обвел нас недобрым взглядом, но все-таки послушался и сел. Потом вытащил сигарету и, не спросив у Алисы разрешения, закурил. Я тоже закурил и с наслаждением затянулся. Алиса взяла пепельницу и, прежде чем Энджи успел возразить или остановить её, ловко водрузила пепельницу ему на колени. Энджи обалдело уставился на мою жену и недоуменно потрогал пепельницу, но убирать не стал.
   - Так вот, насчет ключа... - начала Алиса.
   - Где он?
   - Сейчас я об этом скажу, мистер Кэмбосиа. Все в свое время...
   - О, нет! - рявкнул он. - Слушайте, миссис - мне нужен ключ. И нечего мне тут зубы заговаривать! Гоните ключ - и баста! Я не собираюсь выслушивать ваши сказки.
   - Я знаю, что вам нужен ключ, - заворковала Алиса. - Это очень ценный ключ и он безусловно вам необходим. Мы это прекрасно понимаем.
   - Где он? - заорал Энджи.
   - Вы без конца задаете мне этот вопрос, мистер Кэмбосиа, - укоризненно сказала Алиса. - Я как раз и собираюсь рассказать вам, где он, но сперва вы должны меня выслушать.
   - Хорошо, - скрепя сердце, согласился Энджи. - Только покороче.
   - Постараюсь, - кивнула Алиса. - Дело в том, мистер Кэмбосиа, что сам по себе этот ключ - ничто. Изготовление его дубликата обойдется в каких-нибудь четверть доллара. Следовательно, интересует вас не сам ключ, а кое-что другое - то, что он отпирает. В данном случае - дверь некоего сейфа. Вас интересует содержимое сейфа, до которого вы не можете добраться без этого ключа, и вы готовы на большие жертвы, чтобы этим ключом завладеть. В подтверждение моих слов ваш мистер Монтес посулил моему супругу за ключ десять тысяч долларов. Это - приличная сумма, мистер Кэмбосиа, но она одновременно свидетельствует о том, что содержимое сейфа представляет изрядную ценность. Вместо того, чтобы предложить нам честно поделиться - если не пополам, то хотя бы в отношении три к одному, - вы начали угрожать моему мужу, а потом швырнули ему жалкую подачку.
   - Кто ему угрожал? - выкрикнул Энджи.
   - Вы, мистер Кэмбосиа.
   - Десять кусков для вас - жалкая подачка? Да это же огромные башли!
   - Это зависит от того, как на них посмотреть, мистер Кэмбосиа. Если содержимое сейфа стоит всего двадцать тысяч, тогда вы совершенно правы, а десять тысяч долларов - щедрое и благородное предложение. Если же то, что находится внутри сейфа, стоит миллион или два миллиона, то десять тысяч превращаются в жалкие крохи, как вы безусловно...
   - Черт побери, миссис, - не выдержал Энджи. - Я за ключом пришел понятно? Я хочу получить ключ, а не выслушивать ваши бредни про капусту. Кэмбер, который вот тут сидит, обо всем договорился с толстяком. - Он развернулся ко мне. - Кто ей все рассказал, Кэмбер?
   - Она - моя жена, - уныло сказал я.
   - По мне, пусть твоя баба - хоть царица Савская, - вспылил Энджи. Мне нужен ключ!
   - Одну минуту, мистер Кэмбосиа, - ледяным тоном произнесла Алиса. - Вы - гость в моем доме. Я держалась с вами очень вежливо. Я даже предложила угостить вас чаем или кофе...
   - Миссис, мне ваш чертов кофе на дух не нужен!
   - Не перебивайте, прошу вас. Так вот, как гость, вы должны вести себя прилично. Мне не нравится, когда меня называют бабой или иным скверным словом. Вы должны передо мной извиниться.
   - Кэмбер, она совсем свихнулась, что ли?
   - Нет, я в здравом уме, - холодно ответила Алиса. - И, поскольку вы продолжаете кричать про ключ, я готова поговорить на эту тему. Хотя я предпочла бы, чтобы вы сначала извинились.
   - О`кей, миссис, будь по-вашему. Только теперь - гоните ключ!
   - Спасибо, - кивнула Алиса. - Вы получите ключ. Нам он ни к чему. Только десять тысяч за него - недостаточно. Мы хотим получить двадцать пять тысяч.
   - Что! Двадцать пять штук? - взревел Энджи. Если бы не пепельница, так некстати примостившаяся у него на коленях, он бы, наверное, подскочил до потолка.
   Мое сердце стучало, как отбойный молоток. Мне стоило огромных усилий подавить в себе желание выкрикнуть: "Алиса, не надо, расскажи ему правду! Скажи, что у нас нет ключа. Признайся, что мы его потеряли". Однако я проглотил эти слова, одновременно ощутив, что Алиса загнала нас обоих в пропасть, из которой нам уже не суждено выбраться. Я спросил себя лишь об одном - как я мог допустить, чтобы Алиса говорила от моего имени?
   - Я вовсе не считаю, что мы просим чего-то особенного, - спокойно произнесла Алиса. - Вы ведь знаете, что находится в сейфе и прекрасно понимаете, что это стоит вознаграждения в размере двадцати пяти тысяч.
   - Кэмбер, - отрывисто пролаял Энджи. - Ты зря со мной в кошки-мышки играешь. Ты что - держишь меня за фраера? Я сыт твоей сучкой по горло. Я со свиньями дела не имею и даже не разговариваю...
   - Как вы смеете! - взвилась Алиса.
   - В общем, Кэмбер, если ты сейчас не отдашь мне ключ, я тебя в клочья разорву. Ты на себя полгода смотреть не захочешь, как, кстати, и на свою свинью, когда я с ней закончу.
   - Господи, какой бред! - воскликнула Алиса. - Вы считаете меня идиоткой, мистер Кэмбосиа? Сейчас без пяти четыре. Я оставила ключ своей подруге. Неужели вы считаете, что я держала бы его у себя дома? Если я не позвоню ей ровно в четыре, она отнесет ключ в полицию. Если я позвоню ей и попрошу принести ключ сюда, она тоже обратится в полицию. И в том случае, если за ключом приедем не мы с Джонни, а кто-то другой - она тоже вызовет полицию. Мне кажется, мистер Кэмбосиа, что вы просто жалкий глупец. Вы только и умеете, что размахивать кастетом и консервным ножом, но не способны произнести подряд даже пять слов на классическом королевском английском. Лично мне вы омерзительны, а позже, когда я расскажу мистеру Монтесу, как вы запороли свое задание, я надеюсь, что он вам тоже всыплет по первое число.
   Она бросила взгляд на наручные часы.
   - У меня осталось ровно две минуты, чтобы позвонить подруге. Вы хотите, чтобы я ей позвонила? Или - предпочитаете вернуться к мистеру Монтесу с пустыми руками и сообщить, что ключ исчез навсегда?
   Я думал, что Энджи задохнется от злости. Жилы у него на шее угрожающе вздулись, а лицо побагровело. Мелко дрожа, он прошипел:
   - Снимайте трубку и звоните.
   - Только после того, как вы покинете мой дом, мистер Кэмбосиа. Наши условия вам известны, а я уже достаточно на вас насмотрелась. У вас осталась одна минута и десять секунд.
   Энджи встал, а Алиса прошагала к двери и резко распахнула её перед его носом. Затем захлопнула дверь за спиной Энджи и задвинула засов. Потом, вернувшись в гостиную, вдруг захихикала.
   - Джонни, - с трудом проговорила она, превозмогая приступ хихиканья. Налей мне чего-нибудь холодненького, пожалуйста. Боюсь, что у меня начинается истерика. Горло страшно болит и во рту совсем пересохло.
   * * *
   Мы сидели в гостиной. Алиса потягивала холодную воду, а я сидел и смотрел на нее. До тех пор, пока Алиса не попросила, чтобы я перестал поедать её глазами. Пояснила, что ей уже страшно, когда на неё так смотрят.
   - У него ведь змеиные глаза, - сказала она. - Честное слово - змеиные, Джонни. Он - в точности такой, каким ты его описал. Я никогда не видела такую узкую и сплющенную голову - в ней просто не остается места для мозгов - разве что они приютились в самом темечке. Ты ведь знаешь, Джонни - я стараюсь думать о людях только самое хорошее, но этот человек, по-моему исключение.
   Я кивнул, все ещё не в силах оторвать от неё взгляд.
   - А его глаза - с ними что-то не так, Джонни. Что говорят о людях, которые употребляют наркотики? У них ведь что-то с глазами неладно? То ли они сужаются, то ли расширяются - да, Джонни?
   - Не глаза - зрачки.
   - Да, вот это я имела в виду.
   - По-моему, у всех наркоманов они расширяются. Сколько времени мы уже с тобой женаты, Алиса?
   - Восемь, - не задумываясь, ответила она.
   - Восемь лет, - задумчиво произнес я. - Казалось бы, вполне достаточный срок, чтобы узнать свою жену поближе.
   - Ой, Джонни - я так перепугалась.
   - Нет, - медленно покачал головой я. - Ты совершенно не испугалась. Он просто вывел тебя из себя.
   - Да, но ведь обозвал меня свиньей. Худшего оскорбления нельзя было и придумать. Пусть я и не образец чистоты, но на всей улице не найдешь более опрятного и аккуратного дома, чем наш. И ты это знаешь, Джон Кэмбер.
   - Знаю, но...
   - И я тоже. Пусть я не такая красавица, как эта твоя непорочная девственница-нимфоманка, но...
   - Она вовсе не моя. Я тебе уже это сказал.
   - Но я стараюсь следить за своей внешностью. Я никогда не расхаживаю по дому в халате и шлепанцах и не транжирю твои деньги в салонах красоты. Я все делаю сама...
   - Он не это имел в виду, Алиса. Говоря "свинья", он подразумевал просто женщину. Любую женщину. Кралю. В его кругу это общепринятый термин. Как, например, "штука", "капуста" или "башли". Это американский жаргон. Сленг.
   - Значит ваш американский жаргон рассчитан на недоумков.
   Я покачал головой.
   - Алиса, я не понимаю, что происходит. Мы сидим тут и обсуждаем, как он тебя обозвал, как будто вся эта история уже позади.
   - Но ведь так и есть, Джонни. Теперь у нас появилась передышка, по крайней мере, на несколько часов, и мы успеем что-нибудь придумать.
   - Ключ мы за это время не найдем.
   - И замечательно! - с горячностью воскликнула Алиса. - Меньше всего на свете я бы хотела сейчас иметь этот проклятый ключ.
   - Почему?
   - Неужели ты не понимаешь, Джонни? Мы же сказали этому недоноску, что готовы расстаться с ключом за двадцать пять тысяч долларов. Допустим, твой толстяк согласится на наши условия - и что тогда? Мы влипнем по уши. Я все-таки считаю, что мы должны сообщить в полицию. Причем прямо сейчас же, не откладывая.
   - Мы уже это обсуждали.
   - Как знаешь, Джонни. Но я боюсь, что ты совершаешь ошибку.
   - Возможно. Скажи мне вот что, Алиса. Тебя тревожит, что случится, если толстяк пойдет на сделку, а ключ будет у нас. Допустим же, что он пойдет на сделку, а ключа у нас не окажется - что тогда?
   Алиса изменилась в лице.
   - Вот об этом я не подумала, - вздохнула она.
   * * *
   Мне нелегко нарисовать для вас объективный портрет Алисы - как-никак, мужем-то ей прихожусь все-таки я, а не кто-то другой. Женщины отличаются от мужчин по невообразимому количеству признаков, среди которых - полное отсутствие желания прославиться своим героизмом. Напротив, они не считают сколько-нибудь зазорным для себя проявить некоторую слабость или даже трусость, когда этого требуют обстоятельства. Когда же, в силу тех же обстоятельств, женщины вынуждены вести себя храбро и решительно (а это случается довольно часто), они потом чувствуют себя виноватыми.
   Как-то раз Алиса сказала мне: "Разница между нами, Джонни, состоит в том, что мы по-разному воспринимаем действительность. В детстве мы с тобой оба знали нужду, только я воспринимала её как совершенно нормальную жизнь. Тебя же приучили относиться к нужде, как к чему-то постыдному и ужасному, поэтому все наши затруднения и кажутся тебе чем-то страшным."
   Да, в то время я и не подозревал, насколько Алиса права.
   * * *
   - Нам уже пора забирать Полли, - сказал я.
   Алиса посмотрела на часы и кивнула.
   - Съездишь за ней? А я подожду дома, - предложил я.
   Алиса замотала головой.
   - Нет, Джонни, мы поедем вместе. Сейчас нам нельзя расставаться. Я не хочу оставаться одна, да и тебя одного не оставлю.
   - А как насчет завтра? Я ведь ещё не уволился с работы.
   - Вот завтра и разберемся. А пока мы должны держаться вдвоем; и ещё нам следует научиться запирать двери.
   Выйдя на улицу, она подчеркнуто заперла дверь. Дженни Харрис, наша соседка, подошла к нашему старенькому "форду" и поинтересовалась, ничего ли не случилось.
   - Смотря как это оценить, - улыбнулась Алиса. - Как-нибудь я тебе все расскажу.
   - Вы поехали за Полли?
   - Да, - кивнула Алиса. - Мы уже и так опаздываем.
   - На обратном пути заскочите в супермаркет. Там сегодня представляют новый стиральный порошок и, если тебя выберут из толпы покупательниц для того, чтобы помахать перед камерой свежевыстиранным полотенцем, то ты получишь двадцать долларов, в придачу ещё и целый ящик порошка. Там надо, правда, ещё сказать несколько слов, но ты не бойся - их даже не нужно заучивать. Перед тобой будут держать бумажку. Осчастливь их своим английским акцентом.
   - Господи, как мне надоели все эти причитания по поводу моего английского акцента, - вздохнула Алиса, когда я разворачивал автомобиль. И ведь никому даже в голову не приходит, что правильно говорю именно я, а акцент - у вас, американцев.
   - Это сообразить непросто. Надеюсь, ты не поделишься с Дженни нашими новостями?
   - Нет, конечно.
   - Тогда почему ты ей пообещала все рассказать?
   - Это было не обещание, а обычная вежливость. Дженни - очень славная женщина. Ты сказал - у них черный "кадиллак"? Слава Богу - его не видно.
   * * *
   Детский сад располагался менее, чем в миле от нашего дома. Я оставил машину у входа и мы с Алисой прошли внутрь. В продленные часы воспитательницами в саду работали обычно две учительницы-пенсионерки, мисс Прюитт и мисс Климентайн, обе лет за семьдесят и очень довольные, что могут так подзаработать. Поскольку мы уже очень задержались, в садике остались только два ребенка - Полли среди них не было. Узнав нас, мисс Климентайн встала и с изумленным лицом заспешила навстречу.
   - Что-нибудь случилось? - спросила она Алису.
   - Нет. А где Полли?
   - Как, разве она не дома, миссис Кэмбер?
   - Дома? - Алиса на глазах вдруг побелела, как полотно, а у меня оборвалось сердце и противно засосало под ложечкой. Душу охватило то же щемящее отчаяние, которое я испытывал в "кадиллаке" Монтеса. - Надеюсь, вы её не отправили домой одну?
   - Нет, конечно. Как вы могли такое подумать, миссис Кэмбер? Просто, когда за Полли заехала сестра мистера Кэмбера, я посчитала, что могу отпустить ребенка с ней.
   Ладонь Алисы взлетела к губам.
   - Сестра мистера Кэмбера?
   Я едва не проговорился, что никакой сестры у меня нет, и хотел уже наорать на престарелую гусыню, но Алиса предостерегающе стиснула мое запястье. А сама сказала, совершенно спокойным тоном:
   - Какая сестра, мисс Климентайн? Как она выглядела?
   Увидев мое выражение, старушка что-то испуганно залопотала, но Алисе удалось её успокоить.
   - У мистера Кэмбера две сестры, - объяснила она. - Прошу вас, мисс Климентайн, не нервничайте. Я просто должна знать, какая именно из сестер приезжала за Полли. Опишите её внешность.