Карлайл Лиз. Верь только сердцу

   Наблюдая за сыном, продолжавшим расхаживать по комнате, леди Делакорт подалась в кресле вперед.
   – Не знаю, – признался наконец виконт и резко остановился. – Дженет точно считает, что за всем стоит Джеймс. А я, честно говоря, не могу представить, что он способен на такое.
   – Я тоже, – согласился Коул. – Да он и глуп для этого.
   Делакорт усмехнулся:
   – Тогда наиболее вероятно, что во всем виноват Эдмунд. Несколько недель я следил за ним днем и ночью, но тщетно. У него низменные наклонности, он водится с дурной компанией, это правда. Но при всем при этом у него не хватит храбрости самому совершить преступление, и нет денег, чтобы нанять убийцу.
   Коул испытал некоторое облегчение, осознав, что Дэвид рассуждает, в сущности, так же, как и он. Но они оба упускали что-то очень важное.
   – Кому это выгодно? – прошептал Коул, вспоминая свой разговор с полковником Лодервудом.
   – Очень хороший вопрос, капитан Амхерст, – поддержала его леди Делакорт.
   – Что вы хотите сказать, мадам?
   – Давайте, капитан, – подбодрила Коула ее светлость. – Как богослов, вы наверняка изучали не только латынь, но и логику. Кому это выгодно?
   Виконт вопросительно посмотрел на мать.
   – А вы, матушка? Что вы об этом думаете?
   – Ох, мужчины, не разбираетесь вы в людских характерах. Если исключить Джеймса и Эдмунда, кому была выгодна смерть Мерсера? – Леди Делакорт несколько раз перевела взгляд с сына на Коула и обратно. – Стюарту? Очевидно, но это просто смешно. Он еще мальчик. Дженет? Тоже смешно, потому что, несмотря на слухи, мы все знаем, что Дженет не собиралась замуж за Дэвида.
   Пожилая женщина глубоко вздохнула и продолжала:
   – Так, может, это Дэвид? – Она улыбнулась. – Возможно, я необъективна, но если представить, что Дэвид желал смерти Мерсера, то он вызвал бы его на дуэль и проткнул бы ему сердце шпагой. Дэвид не стал бы прибегать к яду, когда имеются более благородные средства устранить соперника.
   Лорд Делакорт смутился.
   – Но кто тогда остается, матушка? Вы хотите сказать, что есть кто-то другой, о ком мы и не подумали?
   – Наверняка есть кто-то, о ком вы не подумали, – ответила се светлость. – Хотелось бы знать, кто это?
   Внезапно Коул подался вперед.
   – А что, если смерть Мерсера была несчастным случаем?
   Делакорт небрежно махнул рукой.
   – Глупости! Вспомните, что за этим последовало.
   – Мы считаем, что все события связаны между собой. А что, если это не так? – высказала предположение леди Делакорт. – А если мы поспешили с выводами? Давайте начнем сначала и будем двигаться осторожно. Что, если вино, убившее Мерсера, было оставлено в его спальне по ошибке?
   – Матушка, в этом нет никакого смысла, – возразил Делакорт. – Мерсер сам принес его туда. Мы все это знаем.
   – А вот я ничего такого не знаю. Известно только одно: Мерсер пил вино, которое, возможно, было отравлено. Но я могу предположить, что вино ему принес слуга.
   Теперь уже Коул вскочил со своего кресла и принялся вместе с Делакортом расхаживать по комнате.
   – Это было вино Дженет, – тихо произнес он. – Поэтому судья и заподозрил ее в преступлении. Графин всегда стоял в ее гостиной. Дженет пила вино каждый вечер, но в тот день не пила. После ужина она отправилась прямо в спальню, потому что слуги задержали ее.
   – Проклятие! – воскликнул Делакорт, не сдержавшись. – Так, может, жертвой была Дженет? Могла ведь мадам Ланье покушаться на ее жизнь в надежде выйти замуж за Мерсера? Или служанка Дженет, мне всегда не нравился ее взгляд. Но этот выстрел в Шотландии...
   – Да, и поломка колеса кареты, – пробормотал Коул. – Но для этого убийцу мог нанять любой.
   После войны многие бывшие солдаты за небольшую плату способны совершить убийство.
   В эту минуту трость леди Делакорт, стоявшая возле коляски, с грохотом упала на пол. Коул обернулся, и его взгляд упал на бледную, худую руку пожилой женщины, судорожно сжимавшую подлокотник кресла. Делакорт поспешил к матери.
   – Матушка, что с вами? – Он бросил быстрый взгляд на Коула. – Амхерст, подайте бренди, быстрее...
   Коул подскочил к буфету, плеснул в бокал приличную порцию бренди и, пока Делакорт энергично растирал руки матери, поднес бокал к губам миледи, заставляя ее выпить. Леди Делакорт сделала глоток, закашлялась и отстранила бокал.
   – Власть, – прошептала она. – Всегда идет борьба за власть, не так ли? Или за деньги и положение в обществе, что в сущности одно и то же. Но мы не думали об этом, поэтому и не догадались.
   Коул склонился к миледи.
   – Мадам, прошу вас, о каком положении вы говорите? О какой власти?
   Взгляд леди Мерсер затуманился.
   – Титул графа Килдермора. Дженет могла принадлежать Мерсеру, но ее титул – никогда. Титул мог принадлежать только наследнику из рода Камеронов. Но вспомните, о чем я говорила раньше: женщина может наследовать титул, но только если нет законных сыновей, живых, разумеется.
   Эти слова старой леди, казалось, повисли в воздухе.
   – Делакорт, будьте добры, одолжите мне вашего самого быстрого коня, – попросил Коул. – Похоже, я кое-кого недооценил и совершил ужасную ошибку. – Виконт устремил на Коула решительный взгляд.
   – Но без меня вы не поедете, – заявил он, подошел к столу и энергично потряс колокольчиком.
   Дженет сидела в беседке над вышивкой, наслаждаясь послеобеденным солнцем, когда в беседку вбежали ее сыновья. Ее это не удивило. Эллен и Нанна отдыхали, Коул отсутствовал, а Мозби уехал по хозяйственным делам. Так что она осталась единственной, с кем скучавшие молодые джентльмены могли пообщаться.
   – Мама, – начал Роберт, глубоко засунув руки в карманы куртки, – ты не видела кошку мистера Мозби? Мы ее искали повсюду, но так и не нашли.
   – И это нас немного тревожит, – признался Стюарт. – Нанна говорила, что у нее скоро будут котята. Как ты думаешь, с ней все в порядке?
   Дженет отложила рукоделие и улыбнулась.
   – Уверена, с ней все хорошо. Кошки обычно прячутся, когда они приносят котят, это вполне естественно. Но мы их скоро отыщем.
   Стюарт опустился на скамейку рядом с матерью, а Роберт тщательно вытер о траву мысок ботинка.
   – Мне нечем заняться, – захныкал он. – Когда вернется кузен Коул? Может, сегодня? Кажется, что он уехал навсегда.
   – Да, и мне кажется, что он уехал навсегда, – призналась Дженет, обняла Роберта и усадила к себе на колени. Ей очень приятно было видеть Эллен и Нанну, да и Чарлза тоже. Но она уже скучала без Коула и очень сожалела о разговоре, который стал причиной его стремительного отъезда. И сейчас, без его успокаивающего присутствия, Дженет снова испытывала страх. Хотя для этого не было никаких причин. В Элмвуде они могли чувствовать себя в полной безопасности.
   Стюарт откинулся на спинку деревянной скамейки.
   – Я так хочу, чтобы он вернулся, – сказал он со вздохом. – И вообще, я бы хотел, чтобы мы остались здесь навсегда. Мама, как ты думаешь, это возможно? – Стюарт бросил на мать подозрительный взгляд, – Робин говорит, что кузен Коул будет нашим новым отцом. Это правда? Тогда мы точно останемся здесь?
   Дженет на секунду зажмурилась. Господи! Она ожидала этого. Хотя в Элмвуде мало слуг, они наверняка сплетничают. А может, мальчики даже видели, как они с Коулом целовались вчера под вязами. Что же ей сказать детям? Да и собирается ли Коул стать им отцом? От этой мысли у Дженет даже перехватило дыхание. Конечно, она надеялась, что так и будет. И молилась, чтобы ее отношения с Дэвидом – или даже слова, которые может сказать Дэвид Коулу, – не разрушили ее счастья.
   Дженет погладила Роберта по голове.
   – Что ж, мы говорили об этом, – призналась она. – Разумеется, это будет означать, что мы с кузеном Коулом поженимся. И будем все вместе жить здесь, в Элмвуде. Но ваш отец... прошло еще слишком мало времени с тех пор, как он ушел от нас. Так что не надо спешить, иначе это будет оскорблением его памяти. – Дженет вгляделась в серьезные лица сыновей. – Вы меня понимаете?
   Мальчики закивали, а Дженет заметила Эллен, которая выходила из дома, направляясь в сад.
   – Смотрите! – воскликнула Дженет, радуясь и окончанию разговора и тому, что Эллен поправляется. – Я вижу кое-кого, кто хочет поиграть с вами.
   Подобрав юбки, Эллен быстро приближалась к беседке.
   – Ну что, мальчики, нашли кошку? – спросила она, тяжело дыша. – Может, организуем поиски?
   По приказу Коула грум Делакорта привел из конюшни пару резвых арабских жеребцов, идеально подходивших для предстоящего путешествия. С помощью леди Делакорт сборы к отъезду заняли всего несколько минут. Коул отправил посыльного к судье Лайонзу с сообщением о своих намерениях, а Делакорт тем временем уложил в седельную сумку хлеб, сыр и пистолеты.
   – Я все-таки не могу понять, – начал Делакорт, когда они выехали из Лондона, – зачем вы уехали в город, оставив Дженет и детей в Кембриджшире?
   – Я приехал сюда, чтобы встретиться с вами. Мне нужно было узнать о ваших отношениях с Дженет, а она отказалась рассказать правду. И мне ничего не оставалось, как отправиться к вам самому.
   Делакорт, прищурившись, посмотрел на Коула.
   – А ведь вы думали, что это я убил Мерсера, не так ли? Что ж, если бы человека можно было осуждать за намерения, то вы недалеки от истины... У меня было желание его убить, но в честном поединке. Однако судьба меня опередила.
   – Вы как-то равнодушно говорите о жизни и смерти, – заметил Коул, не отводя взгляда от дороги. – Скажите, вы когда-нибудь видели, как люди умирают?
   Делакорт презрительно фыркнул.
   – О, вы хотите преподать мне первый дружеский урок? Нет, мне никогда не приходилось убивать человека. Пока. Вы наверняка гораздо опытнее.
   – Да, – Коул мрачно кивнул, – опыт у меня большой. И я не пожелаю вам такого.
   – Послушайте, Амхерст, давайте кое-что выясним раз и навсегда. Если вы считаете себя достаточно сильным мужчиной, чтобы справиться с моей сестрой, то приглашайте священника хоть завтра и женитесь на ней.
   Но не надо, черт побери, изображать из себя моего покровителя. Мы поняли друг друга, сэр? Мой отец – каким бы он ни был – мертв, и другого мне не требуется.
   Коул внимательно посмотрел на молодого человека и с трудом сдержал усмешку. А этот виконт та еще штучка. Его, Коула, жизнь с Дженет – а теперь она уж точно ему не откажет – будет нелегкой. Понятно, что с Делакортом еще придется повозиться, что станет тяжелым испытанием для его христианского милосердия. Но разве у него есть выбор? Если он любит Дженет, придется примириться с ее братом.
   – Договорились, – буркнул Коул и пришпорил жеребца.
   Остаток путешествия пролетел быстро, хотя так не показалось двум всадникам, стремительно мчавшимся на север. Останавливались они только для того, чтобы пополнить запас воды и дать отдых лошадям. Большую часть пути Коул и Делакорт не разговаривали и лишь изредка обменивались взглядами. Не испытывай Коул страха, он, без сомнения, посчитал бы их поведение глупым и смешным. Странно, но Коул был рад, что Делакорт его сопровождает. Уже сгущались сумерки, когда Коул заметил впереди кирпичные столбы ворот Элмвуда. Он молча указал на них, и всадники свернули на дорогу, обсаженную вязами. В тени густой листвы было темно и прохладно, и Коула охватило недоброе предчувствие.
   Делакорт почувствовал то же самое.
   – Амхерст, что вы намерены сказать, когда мы приедем? – спросил он встревоженно. – И что я должен делать?
   – Я и сам не знаю. – Коул устало провел ладонью по лицу. – Думаю, надо разыскать Дженет и детей и отвести их в библиотеку. Когда они будут в безопасности, вы займетесь детьми, а я попробую все объяснить Дженет. Хотя, черт побери, ума не приложу, как это сделать. Она ужасно расстроится. Делакорт нахмурился.
   – Амхерст, я терпеть не могу втолковывать очевидное, но у нас нет никаких доказательств. Так что вполне возможно, что Дженет нам не поверит. Правда настолько ужасна, что мне и самому с трудом в это верится. Безусловно, я уговорю судей прекратить расследование гибели Мерсера, чтобы пощадить чувства Дженет. Господи, я сейчас чувствую себя идиотом!
   Коул внимательно посмотрел на виконта.
   – Чувствуете себя идиотом? А каково мне, по-вашему? Я помчался к вам в Лондон, чтобы все выяснить, оставил людей, за которых несу ответственность, мою будущую жену и детей, а их тем временем могли убить во сне или того хуже... Господи, прости меня!
   – Амхерст, вы сделали все, что смогли, другому и это не удалось бы. Ладно, мы уже приехали, и все будет хорошо. Вряд ли что-то могло случиться за столь короткое время. И кроме того, вы же сами сказали, что почти все в доме поправляются после болезни.
   Наконец они были у дома. Несмотря на поздний час, на крыльце стоял Дональдсон с метлой в руках. Интуиция опытного солдата подсказала дворецкому, что господа сильно встревожены. Отставив метлу, он сбежал со ступенек как раз в тот миг, когда Делакорт спешился. Дональдсон удивленно уставился на человека, которого ему было велено близко не подпускать к дому. Однако дворецкий промолчал. Коул, едва спрыгнув на землю, спросил:
   – Где Дженет?
   – Она гуляет с детьми, сэр.
   Коул внезапно оцепенел.
   – Где гуляет? С кем? – Коула пронзило предчувствие, что случилось что-то недоброе. Или вот-вот случится. Он понимал это с леденящей, пугающей уверенностью. – Черт побери, Дональдсон... где они? И где мисс Камерон?
   – Я не знаю, сэр. – Лицо дворецкого стало белее мела. – О Боже, – прошептал он дрожащим голосом, – не хотите же вы сказать... Идемте скорее в дом, миссис Бертуистл может знать, куда они ушли.
   Коул бегом ворвался в холл, Дональдсон и Делакорт следовали за ним. Он обежал дом, надеясь в душе, что дворецкий ошибается. Может, Дженет просто пошла с мальчиками в сад и еще не вернулась? Но гостиная была пуста, кабинет и библиотека закрыты, и Коул инстинктивно почувствовал, что в доме вообще никого нет.
   Его сердце колотилось так сильно, что было готово выскочить из груди. Господи, где же они? Какому несчастью на этот раз он позволил случиться?
   – Миссис Бертуистл! – закричал Коул, подбегая к массивной кухонной двери. – Миссис Бертуистл! Черт побери, где миссис Роуленд?
   Домоправительница и кухарка, занимавшиеся своими делами на кухне, буквально остолбенели от неожиданности. Перепуганная старушка прижала руку к сердцу.
   – Они на ко-конюш-не, наверное, – с трудом выдавила она. – Ушли минут пять назад, сэр. А что случилось?
   Коул не стал представлять Делакорта, да и домоправительнице явно было не до гостя.
   – С кем она ушла? – рявкнул Коул.
   Миссис Бертуистл затеребила свой кружевной воротник.
   – С мисс Камерон, сэр. Мисс Камерон сказала, что идет с мальчиками искать кошку, и пригласила миссис Роуленд пойти вместе.
   – Черт побери! – пробормотал Делакорт и стукнул кулаком по столу. Домоправительница в страхе отпрянула. – Где эта проклятая конюшня?
   Трое мужчин выскочили из дома через заднюю дверь и наткнулись на Мозби, который вел лошадей.
   – Мозби, оставьте лошадей и следуйте за нами, – приказал Коул.
   Уже вчетвером они побежали к каменному зданию конюшни. Коул молил Бога, чтобы их подозрения оказались необоснованными, однако прекрасно понимал тщетность своих молитв. Их окружало зло, и имя этому злу было Эллен Камерон. Эллен всегда притворялась и лицемерила, и в глубине души Коул это чувствовал. Так почему же он не доверился своему чутью?
   Дверь конюшни оказалась открытой. В конце центрального прохода мерцал слабый свет, а по стене двигались тени, как будто кто-то в стойле держал в руках лампу. Кивком головы Коул приказал Мозби остаться у двери, а Дональдсону указал на чердак. Сам же с Делакортом вошел в конюшню. В ноздри ему ударил странный, резкий запах. Делакорт тоже его почувствовал и бросил на Коула встревоженный взгляд. Они осторожно двинулись к стойлу, и в этот миг в конце прохода раздался детский смех.
   – Вот этот, черный! – воскликнул Роберт. – Он мой, я его первым увидел!
   – Ну и пожалуйста, – согласился Стюарт. – Мне больше нравится рыжий. Мама, можно я возьму рыжего? Вон того, с белым ушком.
   Боже! Коул вгляделся в пляшущие тени. Дженет и мальчики ни о чем не подозревают. Они позволили заманить себя в ловушку, в дальний конец конюшни. Что же на этот раз замыслила Эллен? Может, у нее нож? Или револьвер?
   Однако нельзя было безрассудно врываться в стойло. У Эллен в руках зажженная лампа, а это очень опасно в сухом и пыльном помещении. Поэтому следовало подкрасться незаметно. Моля Бога, чтобы ни одна из лошадей не заржала, узнав его, Коул сделал знак Делакорту следовать за ним. А запах становился все ощутимее. Что же это такое? Скипидар? Масло? Или что-то другое, может, спирт?
   – Мама, – захныкал Роберт, не дождавшись ответа от матери, – ну можно я возьму черного котенка?
   – Я... да, можешь взять, если позволит мистер Мозби, – ответила Дженет. В ее резко прозвучавшем голосе слышалась озабоченность. – Эллен, чем это пахнет?
   – Что? – Свет лампы заметался, и послышался приятный голос Эллен Камерон. – А, запах? Это жидкость от блох, я полила ею солому. О, какие симпатичные котята, правда? Посмотри, Дженет, вот у этого глаза голубые, этот должен быть твоим.
   Дженет не удовлетворили объяснения кузины.
   – Но, Эллен, это пахнет как бренди... или как что-то...
   Коул и Делакорт уже приблизились к наполовину раскрытой дверце стойла. Внутри что-то ударилось о стену, и Коул увидел, как в проеме мелькнуло зеленое муслиновое платье. Эллен Камерон пятилась спиной к дверце, держа в руке лампу. Коул наклонился к Делакорту и прошептал ему на ухо:
   – Я постараюсь вырвать лампу, а если она упадет, не дайте вспыхнуть огню.
   Даже в полутьме было видно, как побледнел Делакорт.
   – Будьте осторожны, тут все может вспыхнуть в одно мгновение, – прошептал он в ответ.
   Коул кивнул, и они сделали пару шагов вперед. Но вдруг Эллен выскочила из стойла в проход, захлопнув за собой массивную дверцу. Раздался крик Дженет:
   – Эллен! Эллен! Немедленно открой дверь! Где-то в глубине стойла захныкал Роберт:
   – Мама, я хочу выйти отсюда! Здесь очень темно!
   Эллен, высоко подняв лампу, уставилась на Коула. Ей достаточно было секунды, чтобы перебросить лампу через стенку стойла. Неужели именно это она и хочет сделать? Господи! Дверь стойла заперта снаружи, а внутри все займется в одно мгновение. Эллен, несомненно, намеревалась все выдать за трагический несчастный случай. Было слышно, как в стойле заплакали уже оба мальчика.
   – Дженет! – крикнул Коул, отгоняя страшную картину, которую он себе представил. – Дженет, я здесь, не бойтесь. Ведите себя спокойно. Мисс Камерон просто играет с вами.
   – Иг... играет? – запинаясь, промолвила ошеломленная Дженет.
   – Я не хочу играть в такую игру! – крикнул Стюарт, стуча кулаками в дверь. – Я хочу выйти отсюда!
   В бледном свете лампы губы Эллен Камерон скривились в какой-то безумной улыбке.
   – Что ж, поиграем, – прошептала она. – Но это опасная игра, капитан Амхерст. Я всегда знала, что вы чересчур умны.
   Делакорт пошевелился, намереваясь наброситься на Эллен.
   – Стоять! – вскричала Эллен, выставляя перед собой лампу. – На вашем месте, милорд, я бы не стала подходить ближе. – Ее глаза горели каким-то дьявольским огнем.
   – Не глупите, Эллен, – предостерег ее Делакорт. – Я пристрелю вас на месте.
   Проклятие! Делакорт выхватил пистолет. «Только бы он не выстрелил!» – взмолился в душе Коул. Если Эллен упадет, то горящая лампа окажется на соломе.
   Масло разлетится по сторонам, даже здесь, в проходе, все воспламенится, и тогда живым отсюда не выйдет никто.
   Эллен вскинула подбородок и рассмеялась резким, неприятным смехом.
   – Не пугайте меня, милорд. На этот раз я доведу свою игру до конца. Только один шаг, и вы почувствуете запах горелого мяса! – Она кивнула головой в сторону стойла.
   – Ты бессердечная дрянь! – прошипел Делакорт, и улыбка медленно сползла с лица Эллен.
   – Да что вы можете знать о бессердечности, милорд? – спросила она, склонив голову набок и пристально глядя на виконта. – Вы, с вашими титулами и деньгами! Вы понятия не имеете, что значит быть никем. Просто женщиной, оторванной от любимого дома. Бедной родственницей, которую насильно хотят выдать замуж, лишь бы она не путалась под ногами. – По голосу Эллен чувствовалось, что она на грани истерики.
   – Эллен! – умоляющим тоном оборвал ее Коул и понизил голос до шепота. – Подумайте о детях. Ради Бога, поставьте лампу, и давайте поговорим.
   – Нет! – Встревоженный взгляд Эллен лихорадочно перебегал с одного мужчины на другого. – Нет, нам не о чем говорить. Я вправе носить титул графини Килдермор. Я люблю этот дом больше всех. Я знаю, вы влюбились в Дженет, как и все мужчины, встречавшиеся на ее пути. Дженет красавица. У Дженет есть все! – Голос Эллен дрогнул, и, чтобы побороть свою внезапную слабость, она еще выше подняла лампу. – А я всю жизнь была собакой, которой все бросали объедки.
   – Эллен, еще не поздно все исправить, – прохрипел Коул. – Прошу вас! – Мысли лихорадочно крутились в голове Амхерста, он пытался найти нужное решение. Если Делакорт бросится на Эллен, то сможет ли он, Коул, вырвать у нее лампу, чтобы не вспыхнул пожар? Или же она сумеет опередить их обоих? Эллен явно обезумела. Ей уже нечего терять, и говорить с ней бесполезно. Промедление становилось все опаснее.
   Вдруг сверху посыпалась легкая соломенная труха, она кружилась в свете лампы, осыпая волосы и плечи Эллен, подобно снегу. На какое-то мгновение ее взгляд метнулся вверх, в темноту чердака, но тут же опустился вниз.
   День был жарким, совершенно безветренным, и это могло означать только одно: Дональдсон, опытный солдат, занял стратегическую позицию над противником. Внезапно с чердака рухнул вниз сноп соломы. Этого оказалось достаточно, чтобы Эллен пошатнулась и закашлялась.
   Коул принял решение мгновенно и бросился вперед. Его пальцы впились в лампу в тот миг, когда Эллен вновь обрела равновесие. Она вцепилась в руку Коула. Хотя горячее стекло обжигало ладони, Коул отчаянно пытался вырвать лампу, и наконец ему удалось ухватиться за ее ручку.
   Делакорт тоже бросился вперед, он врезался головой в грудь Эллен и с силой сдавил ей горло. Женщина завизжала, отчаянно дергаясь, при этом лампа ходила ходуном. С чердака спрыгнул Дональдсон, приземлившись рядом с Коулом.
   Эллен продолжала сопротивляться, она вопила и кусала Делакорта. Безумие придавало ей силы. А Коул все пытался вырвать у нее лампу, стараясь держать ее прямо.
   В последней отчаянной попытке Эллен впилась зубами в ухо Делакорта и рванула его. Мочка уха окрасилась кровью, виконт выругался и с силой поволок Эллен в глубь конюшни, подальше от стойла. Коул следовал за дерущейся парой, стараясь прямо держать лампу. Ему наконец удалось крепко стиснуть ее в руках.
   Воспользовавшись моментом, Дональдсон отодвинул задвижку стойла и выпустил на свободу бледную Дженет и плачущих мальчиков. Когда они скрылись в темноте, Эллен громко закричала. Это был пронзительный вой смертельно раненного животного. Наконец она отпустила лампу и обмякла на руках Делакорта. Бормоча проклятия, она уставилась на мужчин остекленевшим взглядом. Коул грубо встряхнул Эллен за плечи, а из темноты появился Мозби с веревкой в руках. Все было кончено.
   Время уже приближалось к полуночи, когда Коул покинул кабинет судьи и поскакал назад в Элмвуд. Его переполняла странная смесь сожаления и облегчения. Облегчения от того, что тайны, так долго терзавшей Дженет, больше не существовало. А сожаления от того, что все случилось именно так. Подъехав к дому, Коул спешился и еще некоторое время, держа шляпу в руке, стоял у крыльца, прислушиваясь к звукам ночи и вдыхая запахи Элмвуда. Его сердце гулко билось при виде ласкового света лампы в окне его комнаты.
   Наконец он поднялся по ступенькам, распахнул дверь и обнаружил, что Дженет поджидает его в темном холле. Она медленно подошла к Коулу, ее лицо выражало те же чувства, которые испытывал и он сам. Дженет обняла его, и некоторое время они просто молчали, сжимая друг друга в объятиях.
   – Дорогая, мне очень жаль, – пробормотал Коул, стараясь вложить в эти слова все свои чувства. Ведь Дженет была для него всем: его надеждой, его мечтой, его будущим. А ведь еще немного, и он бы ее не уберег. Теперь Коул боялся, что никогда не избавится от ужасных воспоминаний. Его мысли прервал деликатный кашель. Открыв глаза, Коул увидел в дверях гостиной Делакорта.
   Коул кивнул ему, тихонько отстранил от себя Дженет и пристально вгляделся в ее иссиня-черные глаза.
   – Думаю, нам надо поговорить, дорогая. Ты готова к этому разговору?
   – Да, – ответила Дженет, собираясь с духом.
   Они втроем прошли в гостиную. Делакорт налил в бокал коньяка и молча подал его Коулу. Тот усадил Дженет в кресло у камина, а Делакорт занял кресло напротив, не отрывая взгляда от лица маркизы.
   – Думаю, нам надо решить, – начал Коул, – что мы утром скажем детям. Но сначала, дорогая, у меня еще одна... к сожалению, неприятная новость.
   Словно догадавшись, что хочет сообщить Коул, Дженет испуганно поднесла руку к горлу, устремив на него какой-то отсутствующий взгляд:
   – Эллен мертва, да?
   Коул медленно кивнул:
   – Да. Еще одна непредвиденная трагедия.
   Делакорт резко подался вперед, но он не выглядел удивленным.
   – Она покончила с собой, хотите сказать?