- Да,- отозвался мистер Долиш.
- После кончины моего горько оплакиваемого отца и открытия его второго завещания...
- Что касается этого завещания, дядя Пен...- начал Ник.
- Я просил бы всех удостоить меня вниманием.
- Ладно, дядя Пен, валяйте!
- После упомянутых мною событий призрак никем не оплакиваемого сэра Хораса Уайлдфера в черной мантии и маске дважды появлялся в апреле. До тех пор, насколько мы знаем, его никто не видел почти сотню лет.
- Но...- прервал адвокат.
- Но что, Эндрю?
- Ничего! Прошу прощения.
- Так называемый призрак видели Эстелл и миссис Тиффин в обстоятельствах, которые, как мне казалось, при наличии небольшой изобретательности можно легко объяснить. Но мне также казалось, что если кто-то решил изображать призрака, то я незамедлительно должен изобразить детектива. Как я собирался это сделать? У меня нет практических знаний в области полицейской работы. Информация, которой я располагаю, почерпнута из детективных романов, которые я поглощаю в неимоверном количестве.
- Слушайте, слушайте!- воскликнул Гэррет.
- Как мы все знаем, в детективных романах никогда не находят отпечатков пальцев. Но в реальной жизни все могло быть по-другому. Два столетия назад эта библиотека служила логовом и паутиной сэру Хорасу Уайлдферу. Он бродил по ней со своим свирепым нравом и обезображенным лицом. Каким образом его лицо стало обезображенным? Была ли это кожная болезнь типа экземы? Или более серьезное заболевание вроде сифилиса, так как судья, кажется, слыл старым развратником, испытывавшим пристрастие к молоденьким девушкам...
- Не надо, Пен!- взмолилась Дейдри.
- Или же это произошло, как намекает памфлет 1781 года, оттого, что кто-то из членов семьи угостил его ядом? Но ты права, Дейдри, это не имеет значения. Важным было то (по крайней мере, так я думал), что в один прекрасный день мнимый призрак мог посетить библиотеку и оставить вполне осязаемые следы. Воодушевленный этой идеей, я кое-чем обзавелся. Смотрите!
Пеннингтон стал извлекать из просторного ящика предмет за предметом, демонстрируя и называя каждый и возвращая их на место.
- Эта книга - научная работа об отпечатках пальцев. Эта бутылочка с аптечной этикеткой содержит "серый порошек", используемый для проявления таких отпечатков. Это кисточка для нанесения порошка. Это увеличительное стекло, о чем едва ли нужно упоминать. И наконец, резиновые перчатки, какими домохозяйки пользуются в кухне. Проводя мое расследование около месяца тому назад, я надел перчатки - вот так.- Пеннингтон сопроводил слова действием.Они должны натягиваться свободно, но, как видите, это не так. В перчатках, с порошком, кисточкой и лупой я начал обследовать комнату. Мне удалось собрать богатый урожай собственных отпечатков пальцев и отпечатков моей секретарши. Меня это не обескуражило - я продолжал работать в лучшем стиле доктора Торндайка {Доктор Торндайк - герой детективных произведений английского писателя Ричарда Остина Фримена (1862-1943)}. Но найдя отпечатки Филлис и Фебы, я внезапно понял всю тщетность и абсурдность затеянной мною игры.
- Что ты имеешь в виду, Пен?- воскликнула Дейдри.- Конечно, библиотека - твоя комната, но все иногда заходят в нее. Чьи бы отпечатки ты ни нашел, что бы это доказывало?
- Ничего, дорогая. Это и было моим открытием. Мог ли я торжествовать, обнаружив отпечатки там, где они имели полное право присутствовать?
- И вам это не приходило в голову, пока...- резко начал Долиш.
- Нет-нет. Судьба человека, который постоянно мнит себя умным, плачевна. Моей единственной надеждой было застать призрака лично - в мантии и маске. Но до этого вечера призрак старался не появляться передо мной. А когда он появился... Давайте реконструируем сцену. В качестве очередного экспоната из ящика позвольте мне предъявить вам эту коробку с короткими патронами для "айвс-гранта" 22-го калибра. Я открываю коробку, не вынимая ее из ящика. Смотрите!
Послышалось тарахтение, когда Пеннингтон смахнул с блокнота в ящик шесть холостых патронов. Неуклюжими движениями затянутых в резиновые перчатки рук он зарядил револьвер шестью патронами с пулями, взятыми из коробки.
- Finito! {Кончено! (ит.)} - Пеннингтон Баркли защелкнул барабан.Теперь пистолет в таком состоянии, в каком, как я считал, он должен был находиться этим вечером. Мы положим его... нет, не в ящик. Дабы воссоздать драму, весьма болезненную в буквальном смысле слова, я положу его на этот край стола. Вообразите, что сейчас снова без нескольких минут десять. Я сидел в этом кресле возле стола, глядя на незанавешенное левое окно. Не согласится ли кто-нибудь занять это кресло. Может быть, вы, Эндрю?
- Благодарю вас, но в полной реконструкции нет надобности.
- Согласен. Тем более я не стану просить об этом Дейдри, чей безмятежный облик может ввести в заблуждение. Но может быть, мы попытаемся воссоздать другие обстоятельства, выключив свет?
- Нет!- Дейдри отпрянула от мистера Долиша.- Снаружи уже совсем темно. А ведь тогда еще не стемнело окончательно, не так ли?
- Безусловно. Я хорошо различал очертания предметов - вернее, мог различать, если бы уделял этому внимание. Но я думал о другом. А затем...
- По-моему, дядя Пен,- заметил Ник,- сейчас как раз один из тех моментов, когда вы обычно рассказывали мне истории о привидениях.
- Та же мысль, мой мальчик, пришла мне в голову. В те дни ты был шустрым мальчуганом, и я вижу, твой темперамент не изменился. Итак, я сидел там и размышлял. Направление моих мыслей не имеет значения. Признаюсь лишь, что я был удручен и подавлен...
- Ради бога, дядя Пен, не трогайте револьвер!
- Прошу прощения, Ник, движение было непроизвольным. Моя рука не коснулась револьвера. С вашего позволения, мы прикроем газетой и скроем от взоров безобразное орудие. Поглощенный своими мыслями, я ничего не видел и не слышал. Но подняв взгляд, я сразу очнулся. Что-то стояло в окне и смотрело на меня.
- И что же на вас смотрело?- осведомился мистер Долиш.
- Могу лишь сказать, что это была фигура в черной мантии и с черной маской или вуалью на лице, возможно, с прорезями для глаз, но я в этом не уверен.
- Что за фигура? Высокая или низкая? Толстая или худая?
- "Средняя" - единственное слово, которое приходит мне на ум.Пеннингтон Баркли пожал плечами.- Я испытывал высокомерное презрение к нашему визитеру. Я чувствовал... знал, что это не призрак, а человек. Но если я скажу, что не испытал страшного потрясения, то буду тем, кого Ник с присущей истинному янки образностью назвал бы закоренелым вралем. Но худшее было впереди. Я крикнул незваному гостю:. "Кто вы?" или "Что вам нужно?" точно не помню. И тогда я услышал звук автомобиля на подъездной аллее. Я понял, что Дейдри возвращается из Брокенхерста. Теперь я достиг той части истории, где могу быть точным. С правой стороны мантии у моего визитера, очевидно, имелось нечто вроде кармана. Он - или она, а может, и оно - сунул туда руку в перчатке и вытащил револьвер. Не спрашивайте меня, как я узнал, что это мой револьвер! Не спрашивайте, откуда я знаю о перчатке! Но, Бог мне судья, я был в этом уверен!
- Что это была за перчатка? Резиновая, вроде тех, что сейчас на вас?
- Нет - во всяком случае, она была другого цвета. И это не была замшевая или лайковая перчатка из тех, что мы обычно носим. Я бы назвал ее тонкой обтягивающей перчаткой из серого нейлона - палец визитера не мешкал с предохранителем. Он поднял револьвер и выстрелил в меня с расстояния примерно дюжины футов. Я увидел вспышку, услышал грохот и почувствовал удар в области сердца. "Значит, он пришел убить меня!" - подумал я. Не произнеся ни слова, визитер бросил револьвер на ковер и вышел через окно, задернув за собой занавеси.
- Очевидно, нырнув головой под поднятую раму,- вставил мистер Долиш.Так как мы условились, что это не призрак, он должен был это сделать.
- Да, если только он не был низкорослым. Вроде бы я не видел, чтобы он наклонял голову. Но в этих окнах добрый фут или дюймов восемнадцать между занавесями и стеклом. Могу лишь утверждать, что он шагнул за портьеры и задернул их.
- А что сделали вы?
Левая рука хозяина дома коснулась левой стороны груди. Его лицо исказила судорога.
- Я был ошеломлен, придя в себя и поняв, что я жив и могу дышать. Что-то упало на стул возле моей левой руки. Подняв этот предмет, я сразу узнал бумажный пыж из холостого патрона - когда я был мальчиком, мы бросали холостые патроны в костер. Выстрел был сделан со слишком далекого расстояния, чтобы на моем жакете остались пороховые ожоги или порезы от пороховых зерен. Но пыж ударил меня, как пуля.
- Простите мою настойчивость, но у меня есть для этого вопроса основания. Что вы сделали?
- Я встал, подошел к правому окну и выбросил чертову бумагу на лужайку.
- К правому окну? Не к левому? А вам не пришло в голову поднять тревогу и преследовать нападавшего?
- Нет. Во-первых, я был слишком рассержен, потрясен и, должен признаться, напуган. Во-вторых, я услышал, как машина остановилась, а потом раздались голоса и топот ног. Я не хотел суеты и шума - ненавижу любой беспорядок. Поэтому я вернулся к креслу, сел и стал ждать вас.
Покинув свое место у камина, Ник подошел к левому окну, раздвинул длинные занавеси и обернулся:
- Вы говорите, дядя Пен, что посетитель вышел через это окно?
- Да.
- Но оно закрыто!
- Визитер мог закрыть его, уходя. Эти окна легко скользят в пазах, а вы так шумели...
- А не мог этот шутник спрятаться за портьерами, подождать удобного момента и ускользнуть через комнату, когда вы на него не смотрели?
- Нет, Ник, не мог! Пожалуйста, поверь мне на слово. Трудно описать ощущение злобы, исходившей от этой фигуры. Я ждал и даже боялся ее возвращения. А почему ты об этом спрашиваешь?
Ник шагнул к нему.
- Сейчас я вам объясню. Либо вам это приснилось, дядя Пен, либо мы столкнулись с самым странным явлением, с каким мне только приходилось сталкиваться за всю мою журналистскую карьеру.- Он повернулся назад.- Это окно заперто изнутри!
Глава 7
- Я не спал, честное слово! И я не...- Пеннингтон Баркли не окончил фразу.
- Говорю вам, окно заперто!- повторил Ник. Он указал на шпингалет из металла и фарфора, который была повернут наружу, прочно запирая две створки окна.- У моего друга в Винчестере есть дом, построенный в начале 1870-х годов, с такими же окнами на нижнем этаже. Как-то мы хотели подшутить над хозяином, но обнаружили, что с этими окнами никаких трюков не проделаешь. Находясь снаружи, невозможно запереть окно изнутри.- Он повернулся к Гэррету Эндерсону: - Я не знаю, могут ли привидения - если они существуют проходить сквозь стену и запертую дверь, что вроде бы проделал призрак старого судьи перед тетей Эсси и миссис Тиффин. Но я твердо знаю, что живой человек, который только что выстрелил из револьвера, не мог пройти сквозь плотное оконное стекло и оставить окно запертым. Это физически невозможно не на сцене и без соответствующих приспособлений ни один фокусник на такое не способен.
- Что с тобой, Ник?- осведомился его дядя.- Что происходит со всеми вами?
Поведение Пеннингтона Баркли заметно изменилось. До сих пор он подавлял окружающих своей увлеченностью, гипнотическим взглядом и голосом. Теперь же в его речи снова слышались нотки раздражительности, как у обиженного ребенка.
- Почему я всегда не прав?- продолжал он.- Почему я вечно должен защищаться от каких-то обвинений? Я рассказал вам чистую правду о происшедшем. И все же...
- Полегче, дядя Пен! Никто не называет вас лжецом!
- Разве, Ник?
- Клянусь вам!- заверил его Ник.- Должно существовать какое-то объяснение, и мы его найдем. Меньше всего я хочу создавать лишние неприятности, хотя мои манеры оставляют желать лучшего. Едва ли достойно, явившись в чужой дом, бросаться обвинениями, в чем меня, кажется, подозревают.
- Вы снова забываете, Ник,- заговорила Дейдри,- что вы здесь не посторонний. Этот дом ваш, племянник, с тех пор как завещание вашего деда выпало из кувшина. Не стесняйтесь, Ник! Человек в вашем положении вправе создавать какие угодно неприятности.
- Вы впервые шокируете меня, добрая тетушка Дейдри,- сказал Ник.- Что касается дома, то я уже пытался все объяснить, но дядя Пен не дал мне вставить слово.
- Ах дом!- Пеннингтон Баркли вновь обрел всю свою вежливую непринужденность.- Признаюсь, этим вечером я пребывал в несколько угнетенном настроении. И все же существует очень простое решение всех наших трудностей.
- Каких трудностей?- осведомился Ник.
- Какое решение?- спросил Эндрю Долиш.
Снова ощутив власть над аудиторией, хозяин дома начал ходить взад-вперед около стола. Остальные смотрели на него.
- Очень простое решение. Какая жалость, что оно только что пришло мне в голову! Я куплю этот дом у тебя, Ник. Любая фирма аукционистов в Лимингтоне или Линдхерсте установит правильную цену, и, какой бы она ни была, я ее уплачу. Это справедливо, не так ли?
- Нет!- огрызнулся Ник.- Я отдаю вам этот чертов дом, Дядя Пен. Фактически я уже отдал его. Вы ведь не можете меня остановить?
- Не будучи юристом, я не в состоянии ответить тебе. Несомненно, ты вправе подарить все, что считаешь нужным. С Другой стороны, ты едва ли можешь отказаться от ответного подарка в качестве благодарности за услугу. Посмотрите, как уставился на меня наш законник! Несмотря на непрезентабельную фигуру, Эндрю, у вас превосходная голова. Только умоляю, не стойте и не надувайтесь, как Маколи перед тем, как высказать свое суждение. Что вы обо всем этом думаете?
Мистер Долиш с интересом наблюдал за ним.
- Вам действительно только что пришло в голову предложить выкупить дом?- спросил он.
- Да. Вы что, не верите мне?
- Я этого не говорил. Но этим вечером вы были в таком угнетенном состоянии, что почти...
- Почти что?
- На этот вопрос, Пеннингтон, только вы сами можете ответить. Вам больше нечего сообщить нам?
- Что еще он должен сообщать?- вмешалась Дейдри. В ее глазах все еще блестели слезы.- Вы ведь знаете, что ему нельзя волноваться. Такая передряга может плохо подействовать на твое сердце, Пен.
- Мое сердце, Дейдри, способно вынести почти все.
- Но это не шутка, когда в тебя стреляют - пусть даже холостым патроном! Может быть, доктору Фортескью лучше тебя осмотреть?
- Мне вполне достаточно, дорогая моя,- отозвался ее муж,- что ты наконец проявила женское сочувствие. Полагаю, у меня на груди ушиб, так что Неду Фортескью в самом деле следует на него взглянуть. Но я вижу, что Эндрю что-то беспокоит куда сильнее, чем можно было ожидать.
Мистер Долиш быстро шагнул к открытому ящику письменного стола.
- Любопытно, Пеннингтон, какую странную коллекцию предметов вы храните в этом ящике. Большую часть вы уже продемонстрировали - порошок для отпечатков пальцев, кисточку, лупу. А здесь, рядом с коробкой патронов,тюбик клея.
- Не будете ли вы так любезны объяснить, Эндрю, какое отношение тюбик клея имеет ко всему происшедшему?
- Никакого, дружище, так что незачем выходить из себя. Я просто думал о патронах.
- О патронах?
Мистер Долиш нахмурился.
- Призрачная фигура воспользовалась холостым патроном, выстрелив с расстояния по меньшей мере двенадцати футов. В то же время...- он заколебался,- что случилось с пыжом из этого патрона? Где он сейчас?
- По-моему, я уже говорил, что выбросил его на лужайку. Утром мы найдем его там. Можно взять фонарик и поискать его теперь, если это дело первостепенной важности.
- Едва ли. Но какие шаги мы предпримем в связи с вставшим из могилы визитером с револьвером? Мы сообщим в полицию?
- В полицию?- Пеннингтон Баркли обращался к потолку.- Боже мой, конечно нет!
- В таком деле это самая разумная мера. Вы уверены, что вам больше нечего рассказать нам?
- "Призрачная фигура". "Вставший из могилы визитер". Должен вам заметить, что я невыразимо устал от постоянных намеков, превращающих меня в бессмысленного лжеца. Смотрите снова - и в последний раз!
Выйдя из-за стола, Пеннингтон подошел к левому окну. Ударив ребром ладони по шпингалету из металла и фарфора, он привел его в нужное положение, взялся обеими руками за внутреннюю раму и бесшумно поднял ее, открыв окно.
- Вот!- сказал он.- Верите вы мне или нет, но, когда появился визитер, окно выглядело именно так. Теперь нам нужно напрячь мозги и найти объяснение - Ник согласен, что оно существует. Почему всегда верят всем, кроме меня? Если Эстелл рассказывает о призраке в черной мантии, все находят нормальным, что он просочился через запертую дверь, неужели так трудно представить себе одержимое злобой человеческое существо, умудрившееся каким-то способом пройти через запертое окно?
- Что все это значит?- послышался новый голос.
Все резко обернулись.
С восточной стороны комнаты кошачьей походкой быстро приближалась пожилая женщина среднего роста с явно крашеными рыжими волосами. Несмотря на исхудавшее лицо и выпученные глаза, ее нельзя было назвать уродливой. На ней были расшитый узорами голубой халат и слаксы из шотландки, которые лучше подошли бы к фигуре Дейдри Баркли или Фей Уордор. На левом запястье болталась сумочка с вязаньем, а в правой руке она держала стеклянную банку, до половины наполненную тем, что, согласно этикетке, являлось "Лучшим медом с фермы "Орли".
- Это ты, Эстелл?- не слишком сердечным тоном произнес Пеннингтон.- Ну, входи, почти нас своим присутствием? Снова где-то пряталась?
- Пряталась?- отозвалась эхом Эстелл Баркли.- Ты глупый мальчик, Пеннингтон. Какая необходимость быть столь невежливым. Жаль, с нами больше нет нашего бедного отца - он бы призвал тебя к порядку.
- Вижу, ты опять думаешь о еде.
- О еде?- с презрением переспросила Эстелл.- Доктор Фортескью говорит, что я нуждаюсь в витамине В, а его полным-полно в меде. Сейчас уже половина одиннадцатого, если не больше. Через полчаса мы начнем прием в столовой по случаю моего дня рождения. Надеюсь, ты не будешь этому препятствовать?
- Совсем наоборот, Эстелл, я с радостью буду председательствовать на этом приеме и пожелаю тебе еще много счастливых дней рождения.
- Спасибо, Пеннингтон. Ты можешь быть очень любезным, если захочешь.Внезапно ее веки дрогнули, и она с обидой добавила: - Прячусь, вот еще!
- Вы ведь были в гардеробной, не так ли?- спросила Дейдри, кивнув сначала в направлении алькова в восточной стене, потом в направлении двери с левой стороны алькова и наконец, обернувшись, в сторону зеркала, висящего над каминной полкой.
- Вы имеете в виду, что видели меня в зеркале, когда я оттуда вышла?
- И когда вы туда вошли минут десять назад.
- Неужели, дорогая Дейдри, существует какая-то причина, по которой ваша бедная бесполезная золовка не может находиться там, где ей хочется?
- Господи, конечно нет! Я только сказала...
- А ты не будь таким надменным, Пеннингтон! Я пришла в библиотеку не ради тебя!
- В таком случае, нисколько не возражая против твоего присутствия в библиотеке, гардеробной или в любом другом месте, которое соответствует твоим девичьим прихотям, может ли высокомерный Пеннингтон узнать, ради чего ты здесь?
- Ради малыша Ника!- воскликнула Эстелл.
- Привет, тетя Эсси,- поздоровался "малыш Ник", возвышаясь над ней, словно башня.
- Здравствуй, дорогой! Если ты слишком вырос, чтобы поцеловать твою старую тетю, Ники, твоя тетя не слишком стара, чтобы поцеловать тебя. Подойди сюда!
Обняв Ника за шею левой рукой, с которой свисала сумочка с вязаньем, Эстелл приподнялась на цыпочки и расцеловала его в обе щеки.
- Вот так-то лучше! Я не так уж стара и непривлекательна, верно? Знаешь, Ники, за последние полчаса я уже не первый раз вижу очаровательную девушку, ставшую твоей второй тетей.
- В самом деле?
- Да! Я случайно была в кухне, когда она отводила машину в гараж, и не могла удержаться, чтобы не примчаться сюда. Чудесно, что ты снова дома, Ники! Эта славная девочка так лестно отзывалась о тебе, что я не хочу тебя смущать, повторяя ее слова.
- Право же, Эстелл,- воскликнула Дейдри,- я никогда не выражала ни лестного, ни какого-либо другого мнения о Нике! Все, что я сказала...
- Достаточно того, как вы выглядели, дорогая,- выражение лица может быть весьма красноречивым. На месте Пеннингтона, Ник, ты бы позволил красивой молодой жене ездить одной за границу? В прошлом году - в Италию, в шестьдесят первом - в Швейцарию, в шестидесятом - в Северную Африку. Конечно, в этом не было ничего дурного. Она гостила у таких приятных друзей, включая графиню да Капри в Риме и леди Бэнкс в Люцерне. Кстати, о друзьях Дейдри также рассказывала мне...
- Мисс Эстелл Баркли,- громко произнесла Дейдри,- могу я представить вам мистера Гэррета Эндерсона?
- Разумеется!- воскликнула Эстелл, делая сложный пируэт с банкой меда в руке.- Я очень рада вас видеть! Вы не тот самый молодой человек, который наносил нам визит летом тридцать девятого года?
- Тот самый. Рад снова вас видеть, мисс Баркли.
- Значит, он уже бывал здесь?- спросил Пеннингтон, пробуждаясь от размышлений.- Боюсь, я запамятовал.
- Зато я помню,- заявила Эстелл.- Я никогда ничего не забываю. Надо же - встретить его снова, когда он стал взрослым и сочиняет музыкальные шоу! Я только поздороваюсь с вами, Гэррет, и займусь другими делами. На сей раз бедняжку Эсси придется принять всерьез. Мой брат спросил меня, что мне понадобилось в его скучной библиотеке. Разумеется, я хотела поздороваться с Ники! Но это не все. Я сделала великое открытие, должна поговорить о нем с Эндрю Долишем и не позволю Пену меня отвлекать. Скажите, Эндрю, когда умер бедный отец, вы просмотрели все его бумаги?
- Насколько я знаю, да, Эстелл,- ответил многострадальный адвокат.
- Но вы не могли видеть те, которые я имею в виду. Знаете комнату, которую он использовал как кабинет? По коридору...- Эстелл неопределенно указала в юго-восточном направлении,- рядом с комнатой экономки и буфетной дворецкого? Там стоит большой письменный стол с откидной крышкой. Да-да, конечно, вы все это помните. Но вы знали, что в этом столе есть потайное отделение?
- Неужели?
- Я тоже не знала. Отец любил такие вещи. Но Провидение иногда помогает нам, не так ли? После обеда,- продолжала она,- я была в музыкальной комнате и слушала пластинки с поп-музыкой - мы должны идти в ногу со временем, Эндрю. Но я не могла сосредоточиться на музыке. Что-то подсказывало мне: "Иди в кабинет и смотри!" Возможно, я медиум - кое-что об этом свидетельствует, верно? Как бы то ни было, я пошла в кабинет. Как всегда, там ничего не было заперто. В нижнем правом ящике стола оказалось второе дно, где лежала толстая пачка бумаг,- на некоторых я узнала почерк отца.
- Одну минуту, Эстелл!- прервал ее мистер Долиш.- Вы просмотрели эти бумаги? Нашли что-нибудь значительное?
- Откуда мне знать, что значительно, а что нет? Это мужское дело! Я даже не прочитала большую часть.
- Что же вы тогда сделали?
- Собрала всю пачку и взяла ее с собой в кухню. Я была в кухне, когда услышала, как Дейдри отводит машину в гараж. Она не сказала куда идет, но я знала, что вы все в библиотеке. Поэтому я вошла через дверь гостиной.Эстелл указала на упомянутую дверь.- Вы были так поглощены словами Пена, что никто даже не обернулся. Я скользнула в маленькую гардеробную и неплотно прикрыла дверь, поэтому слышала все, что ты говорил, Пен!
Пеннингтон прекратил мерить шагами комнату и посмотрел на нее:
- Ситуация немного прояснилась. Ты не пряталась, Эстелл, а только ждала и подслушивала.
- Я не сомневалась, Пен, что ты все можешь вывернуть наизнанку!фыркнула его сестра.- Но меня это не заботит. Я положила пачку бумаг на кушетку в гардеробной. Не следует ли вам заняться ими, Эндрю? Быть может, там содержится нечто, о чем бедный отец хотел нам сообщить? Вы ведь можете взять их с собой, не так ли? Я пыталась спрятать их в сумку с вязаньем, но пачка была слишком велика. А в вашем портфеле, кажется, достаточно места.
Мистер Долиш положил свою шляпу на стол.
- В моем портфеле ничего нет,- ответил он, открывая его,- кроме зубной щетки, расчески и бритвенных принадлежностей, которые я захватил для сорокавосьмичасового пребывания в Лондоне. Я могу взять бумаги и просмотреть их ночью. Конечно, если Пеннингтон считает...
- Лучше возьмите,- с раздражением произнес Пеннингтон,- иначе Эстелл никому из нас не даст покоя. Но не думаю, что вы найдете там что-нибудь важное.
- И я тоже. Тем не менее...
Мистер Долиш направился к маленькой дверце с левой стороны алькова. Эстелл устремилась за ним, взмахивая сумкой на запястье и банкой с медом в руке. Улыбаясь, дабы скрасить свою невежливость, адвокат вошел в комнатку и закрыл дверь перед ее носом. Но вскоре он вышел, неся битком набитый портфель, откуда торчал мятый лист бумаги с отпечатанным текстом. Эстелл подбежала к нему и выхватила бумагу левой рукой.
- Боюсь, я, как всегда, неуклюжа!- воскликнула она и стала разглаживать лист обеими руками, едва не уронив банку с медом.- Но ведь я стараюсь помочь, верно?
- Учитывая суету, которую вы подняли из-за этих бумаг,- отозвался мистер Долиш, похлопав по портфелю,- подобное поведение едва ли можно назвать помощью. Не будете ли вы любезны вернуть то, что вы только что взяли?
- Но ведь это всего лишь оплаченный счет за машину для игры в пинбол!
- Что бы это ни было, пожалуйста, верните.
- Да-да! Важно абсолютно все, не так ли?- Она протянула бумагу адвокату, который спрятал ее в карман.- В других обстоятельствах, дорогой Эндрю, я бы настояла, чтобы вы остались на одиннадцатичасовой прием в честь моего дня рождения. Но вы, конечно, хотите вернуться домой и взглянуть на бумаги. Тем более, что ваша машина здесь. Да-да, не удивляйтесь! Ваш сын привел ее сюда - она стоит на подъездной аллее. Хью позвонил в парадную дверь, когда я шла из музыкальной комнаты в кабинет отца. Он направлялся к каким-то друзьям в Лип-Хаус и сказал, что оставляет вам машину, так как друзья отвезут его домой. Он добавил, что хочет срочно поговорить с вами по поводу дела Лэммаса.
- После кончины моего горько оплакиваемого отца и открытия его второго завещания...
- Что касается этого завещания, дядя Пен...- начал Ник.
- Я просил бы всех удостоить меня вниманием.
- Ладно, дядя Пен, валяйте!
- После упомянутых мною событий призрак никем не оплакиваемого сэра Хораса Уайлдфера в черной мантии и маске дважды появлялся в апреле. До тех пор, насколько мы знаем, его никто не видел почти сотню лет.
- Но...- прервал адвокат.
- Но что, Эндрю?
- Ничего! Прошу прощения.
- Так называемый призрак видели Эстелл и миссис Тиффин в обстоятельствах, которые, как мне казалось, при наличии небольшой изобретательности можно легко объяснить. Но мне также казалось, что если кто-то решил изображать призрака, то я незамедлительно должен изобразить детектива. Как я собирался это сделать? У меня нет практических знаний в области полицейской работы. Информация, которой я располагаю, почерпнута из детективных романов, которые я поглощаю в неимоверном количестве.
- Слушайте, слушайте!- воскликнул Гэррет.
- Как мы все знаем, в детективных романах никогда не находят отпечатков пальцев. Но в реальной жизни все могло быть по-другому. Два столетия назад эта библиотека служила логовом и паутиной сэру Хорасу Уайлдферу. Он бродил по ней со своим свирепым нравом и обезображенным лицом. Каким образом его лицо стало обезображенным? Была ли это кожная болезнь типа экземы? Или более серьезное заболевание вроде сифилиса, так как судья, кажется, слыл старым развратником, испытывавшим пристрастие к молоденьким девушкам...
- Не надо, Пен!- взмолилась Дейдри.
- Или же это произошло, как намекает памфлет 1781 года, оттого, что кто-то из членов семьи угостил его ядом? Но ты права, Дейдри, это не имеет значения. Важным было то (по крайней мере, так я думал), что в один прекрасный день мнимый призрак мог посетить библиотеку и оставить вполне осязаемые следы. Воодушевленный этой идеей, я кое-чем обзавелся. Смотрите!
Пеннингтон стал извлекать из просторного ящика предмет за предметом, демонстрируя и называя каждый и возвращая их на место.
- Эта книга - научная работа об отпечатках пальцев. Эта бутылочка с аптечной этикеткой содержит "серый порошек", используемый для проявления таких отпечатков. Это кисточка для нанесения порошка. Это увеличительное стекло, о чем едва ли нужно упоминать. И наконец, резиновые перчатки, какими домохозяйки пользуются в кухне. Проводя мое расследование около месяца тому назад, я надел перчатки - вот так.- Пеннингтон сопроводил слова действием.Они должны натягиваться свободно, но, как видите, это не так. В перчатках, с порошком, кисточкой и лупой я начал обследовать комнату. Мне удалось собрать богатый урожай собственных отпечатков пальцев и отпечатков моей секретарши. Меня это не обескуражило - я продолжал работать в лучшем стиле доктора Торндайка {Доктор Торндайк - герой детективных произведений английского писателя Ричарда Остина Фримена (1862-1943)}. Но найдя отпечатки Филлис и Фебы, я внезапно понял всю тщетность и абсурдность затеянной мною игры.
- Что ты имеешь в виду, Пен?- воскликнула Дейдри.- Конечно, библиотека - твоя комната, но все иногда заходят в нее. Чьи бы отпечатки ты ни нашел, что бы это доказывало?
- Ничего, дорогая. Это и было моим открытием. Мог ли я торжествовать, обнаружив отпечатки там, где они имели полное право присутствовать?
- И вам это не приходило в голову, пока...- резко начал Долиш.
- Нет-нет. Судьба человека, который постоянно мнит себя умным, плачевна. Моей единственной надеждой было застать призрака лично - в мантии и маске. Но до этого вечера призрак старался не появляться передо мной. А когда он появился... Давайте реконструируем сцену. В качестве очередного экспоната из ящика позвольте мне предъявить вам эту коробку с короткими патронами для "айвс-гранта" 22-го калибра. Я открываю коробку, не вынимая ее из ящика. Смотрите!
Послышалось тарахтение, когда Пеннингтон смахнул с блокнота в ящик шесть холостых патронов. Неуклюжими движениями затянутых в резиновые перчатки рук он зарядил револьвер шестью патронами с пулями, взятыми из коробки.
- Finito! {Кончено! (ит.)} - Пеннингтон Баркли защелкнул барабан.Теперь пистолет в таком состоянии, в каком, как я считал, он должен был находиться этим вечером. Мы положим его... нет, не в ящик. Дабы воссоздать драму, весьма болезненную в буквальном смысле слова, я положу его на этот край стола. Вообразите, что сейчас снова без нескольких минут десять. Я сидел в этом кресле возле стола, глядя на незанавешенное левое окно. Не согласится ли кто-нибудь занять это кресло. Может быть, вы, Эндрю?
- Благодарю вас, но в полной реконструкции нет надобности.
- Согласен. Тем более я не стану просить об этом Дейдри, чей безмятежный облик может ввести в заблуждение. Но может быть, мы попытаемся воссоздать другие обстоятельства, выключив свет?
- Нет!- Дейдри отпрянула от мистера Долиша.- Снаружи уже совсем темно. А ведь тогда еще не стемнело окончательно, не так ли?
- Безусловно. Я хорошо различал очертания предметов - вернее, мог различать, если бы уделял этому внимание. Но я думал о другом. А затем...
- По-моему, дядя Пен,- заметил Ник,- сейчас как раз один из тех моментов, когда вы обычно рассказывали мне истории о привидениях.
- Та же мысль, мой мальчик, пришла мне в голову. В те дни ты был шустрым мальчуганом, и я вижу, твой темперамент не изменился. Итак, я сидел там и размышлял. Направление моих мыслей не имеет значения. Признаюсь лишь, что я был удручен и подавлен...
- Ради бога, дядя Пен, не трогайте револьвер!
- Прошу прощения, Ник, движение было непроизвольным. Моя рука не коснулась револьвера. С вашего позволения, мы прикроем газетой и скроем от взоров безобразное орудие. Поглощенный своими мыслями, я ничего не видел и не слышал. Но подняв взгляд, я сразу очнулся. Что-то стояло в окне и смотрело на меня.
- И что же на вас смотрело?- осведомился мистер Долиш.
- Могу лишь сказать, что это была фигура в черной мантии и с черной маской или вуалью на лице, возможно, с прорезями для глаз, но я в этом не уверен.
- Что за фигура? Высокая или низкая? Толстая или худая?
- "Средняя" - единственное слово, которое приходит мне на ум.Пеннингтон Баркли пожал плечами.- Я испытывал высокомерное презрение к нашему визитеру. Я чувствовал... знал, что это не призрак, а человек. Но если я скажу, что не испытал страшного потрясения, то буду тем, кого Ник с присущей истинному янки образностью назвал бы закоренелым вралем. Но худшее было впереди. Я крикнул незваному гостю:. "Кто вы?" или "Что вам нужно?" точно не помню. И тогда я услышал звук автомобиля на подъездной аллее. Я понял, что Дейдри возвращается из Брокенхерста. Теперь я достиг той части истории, где могу быть точным. С правой стороны мантии у моего визитера, очевидно, имелось нечто вроде кармана. Он - или она, а может, и оно - сунул туда руку в перчатке и вытащил револьвер. Не спрашивайте меня, как я узнал, что это мой револьвер! Не спрашивайте, откуда я знаю о перчатке! Но, Бог мне судья, я был в этом уверен!
- Что это была за перчатка? Резиновая, вроде тех, что сейчас на вас?
- Нет - во всяком случае, она была другого цвета. И это не была замшевая или лайковая перчатка из тех, что мы обычно носим. Я бы назвал ее тонкой обтягивающей перчаткой из серого нейлона - палец визитера не мешкал с предохранителем. Он поднял револьвер и выстрелил в меня с расстояния примерно дюжины футов. Я увидел вспышку, услышал грохот и почувствовал удар в области сердца. "Значит, он пришел убить меня!" - подумал я. Не произнеся ни слова, визитер бросил револьвер на ковер и вышел через окно, задернув за собой занавеси.
- Очевидно, нырнув головой под поднятую раму,- вставил мистер Долиш.Так как мы условились, что это не призрак, он должен был это сделать.
- Да, если только он не был низкорослым. Вроде бы я не видел, чтобы он наклонял голову. Но в этих окнах добрый фут или дюймов восемнадцать между занавесями и стеклом. Могу лишь утверждать, что он шагнул за портьеры и задернул их.
- А что сделали вы?
Левая рука хозяина дома коснулась левой стороны груди. Его лицо исказила судорога.
- Я был ошеломлен, придя в себя и поняв, что я жив и могу дышать. Что-то упало на стул возле моей левой руки. Подняв этот предмет, я сразу узнал бумажный пыж из холостого патрона - когда я был мальчиком, мы бросали холостые патроны в костер. Выстрел был сделан со слишком далекого расстояния, чтобы на моем жакете остались пороховые ожоги или порезы от пороховых зерен. Но пыж ударил меня, как пуля.
- Простите мою настойчивость, но у меня есть для этого вопроса основания. Что вы сделали?
- Я встал, подошел к правому окну и выбросил чертову бумагу на лужайку.
- К правому окну? Не к левому? А вам не пришло в голову поднять тревогу и преследовать нападавшего?
- Нет. Во-первых, я был слишком рассержен, потрясен и, должен признаться, напуган. Во-вторых, я услышал, как машина остановилась, а потом раздались голоса и топот ног. Я не хотел суеты и шума - ненавижу любой беспорядок. Поэтому я вернулся к креслу, сел и стал ждать вас.
Покинув свое место у камина, Ник подошел к левому окну, раздвинул длинные занавеси и обернулся:
- Вы говорите, дядя Пен, что посетитель вышел через это окно?
- Да.
- Но оно закрыто!
- Визитер мог закрыть его, уходя. Эти окна легко скользят в пазах, а вы так шумели...
- А не мог этот шутник спрятаться за портьерами, подождать удобного момента и ускользнуть через комнату, когда вы на него не смотрели?
- Нет, Ник, не мог! Пожалуйста, поверь мне на слово. Трудно описать ощущение злобы, исходившей от этой фигуры. Я ждал и даже боялся ее возвращения. А почему ты об этом спрашиваешь?
Ник шагнул к нему.
- Сейчас я вам объясню. Либо вам это приснилось, дядя Пен, либо мы столкнулись с самым странным явлением, с каким мне только приходилось сталкиваться за всю мою журналистскую карьеру.- Он повернулся назад.- Это окно заперто изнутри!
Глава 7
- Я не спал, честное слово! И я не...- Пеннингтон Баркли не окончил фразу.
- Говорю вам, окно заперто!- повторил Ник. Он указал на шпингалет из металла и фарфора, который была повернут наружу, прочно запирая две створки окна.- У моего друга в Винчестере есть дом, построенный в начале 1870-х годов, с такими же окнами на нижнем этаже. Как-то мы хотели подшутить над хозяином, но обнаружили, что с этими окнами никаких трюков не проделаешь. Находясь снаружи, невозможно запереть окно изнутри.- Он повернулся к Гэррету Эндерсону: - Я не знаю, могут ли привидения - если они существуют проходить сквозь стену и запертую дверь, что вроде бы проделал призрак старого судьи перед тетей Эсси и миссис Тиффин. Но я твердо знаю, что живой человек, который только что выстрелил из револьвера, не мог пройти сквозь плотное оконное стекло и оставить окно запертым. Это физически невозможно не на сцене и без соответствующих приспособлений ни один фокусник на такое не способен.
- Что с тобой, Ник?- осведомился его дядя.- Что происходит со всеми вами?
Поведение Пеннингтона Баркли заметно изменилось. До сих пор он подавлял окружающих своей увлеченностью, гипнотическим взглядом и голосом. Теперь же в его речи снова слышались нотки раздражительности, как у обиженного ребенка.
- Почему я всегда не прав?- продолжал он.- Почему я вечно должен защищаться от каких-то обвинений? Я рассказал вам чистую правду о происшедшем. И все же...
- Полегче, дядя Пен! Никто не называет вас лжецом!
- Разве, Ник?
- Клянусь вам!- заверил его Ник.- Должно существовать какое-то объяснение, и мы его найдем. Меньше всего я хочу создавать лишние неприятности, хотя мои манеры оставляют желать лучшего. Едва ли достойно, явившись в чужой дом, бросаться обвинениями, в чем меня, кажется, подозревают.
- Вы снова забываете, Ник,- заговорила Дейдри,- что вы здесь не посторонний. Этот дом ваш, племянник, с тех пор как завещание вашего деда выпало из кувшина. Не стесняйтесь, Ник! Человек в вашем положении вправе создавать какие угодно неприятности.
- Вы впервые шокируете меня, добрая тетушка Дейдри,- сказал Ник.- Что касается дома, то я уже пытался все объяснить, но дядя Пен не дал мне вставить слово.
- Ах дом!- Пеннингтон Баркли вновь обрел всю свою вежливую непринужденность.- Признаюсь, этим вечером я пребывал в несколько угнетенном настроении. И все же существует очень простое решение всех наших трудностей.
- Каких трудностей?- осведомился Ник.
- Какое решение?- спросил Эндрю Долиш.
Снова ощутив власть над аудиторией, хозяин дома начал ходить взад-вперед около стола. Остальные смотрели на него.
- Очень простое решение. Какая жалость, что оно только что пришло мне в голову! Я куплю этот дом у тебя, Ник. Любая фирма аукционистов в Лимингтоне или Линдхерсте установит правильную цену, и, какой бы она ни была, я ее уплачу. Это справедливо, не так ли?
- Нет!- огрызнулся Ник.- Я отдаю вам этот чертов дом, Дядя Пен. Фактически я уже отдал его. Вы ведь не можете меня остановить?
- Не будучи юристом, я не в состоянии ответить тебе. Несомненно, ты вправе подарить все, что считаешь нужным. С Другой стороны, ты едва ли можешь отказаться от ответного подарка в качестве благодарности за услугу. Посмотрите, как уставился на меня наш законник! Несмотря на непрезентабельную фигуру, Эндрю, у вас превосходная голова. Только умоляю, не стойте и не надувайтесь, как Маколи перед тем, как высказать свое суждение. Что вы обо всем этом думаете?
Мистер Долиш с интересом наблюдал за ним.
- Вам действительно только что пришло в голову предложить выкупить дом?- спросил он.
- Да. Вы что, не верите мне?
- Я этого не говорил. Но этим вечером вы были в таком угнетенном состоянии, что почти...
- Почти что?
- На этот вопрос, Пеннингтон, только вы сами можете ответить. Вам больше нечего сообщить нам?
- Что еще он должен сообщать?- вмешалась Дейдри. В ее глазах все еще блестели слезы.- Вы ведь знаете, что ему нельзя волноваться. Такая передряга может плохо подействовать на твое сердце, Пен.
- Мое сердце, Дейдри, способно вынести почти все.
- Но это не шутка, когда в тебя стреляют - пусть даже холостым патроном! Может быть, доктору Фортескью лучше тебя осмотреть?
- Мне вполне достаточно, дорогая моя,- отозвался ее муж,- что ты наконец проявила женское сочувствие. Полагаю, у меня на груди ушиб, так что Неду Фортескью в самом деле следует на него взглянуть. Но я вижу, что Эндрю что-то беспокоит куда сильнее, чем можно было ожидать.
Мистер Долиш быстро шагнул к открытому ящику письменного стола.
- Любопытно, Пеннингтон, какую странную коллекцию предметов вы храните в этом ящике. Большую часть вы уже продемонстрировали - порошок для отпечатков пальцев, кисточку, лупу. А здесь, рядом с коробкой патронов,тюбик клея.
- Не будете ли вы так любезны объяснить, Эндрю, какое отношение тюбик клея имеет ко всему происшедшему?
- Никакого, дружище, так что незачем выходить из себя. Я просто думал о патронах.
- О патронах?
Мистер Долиш нахмурился.
- Призрачная фигура воспользовалась холостым патроном, выстрелив с расстояния по меньшей мере двенадцати футов. В то же время...- он заколебался,- что случилось с пыжом из этого патрона? Где он сейчас?
- По-моему, я уже говорил, что выбросил его на лужайку. Утром мы найдем его там. Можно взять фонарик и поискать его теперь, если это дело первостепенной важности.
- Едва ли. Но какие шаги мы предпримем в связи с вставшим из могилы визитером с револьвером? Мы сообщим в полицию?
- В полицию?- Пеннингтон Баркли обращался к потолку.- Боже мой, конечно нет!
- В таком деле это самая разумная мера. Вы уверены, что вам больше нечего рассказать нам?
- "Призрачная фигура". "Вставший из могилы визитер". Должен вам заметить, что я невыразимо устал от постоянных намеков, превращающих меня в бессмысленного лжеца. Смотрите снова - и в последний раз!
Выйдя из-за стола, Пеннингтон подошел к левому окну. Ударив ребром ладони по шпингалету из металла и фарфора, он привел его в нужное положение, взялся обеими руками за внутреннюю раму и бесшумно поднял ее, открыв окно.
- Вот!- сказал он.- Верите вы мне или нет, но, когда появился визитер, окно выглядело именно так. Теперь нам нужно напрячь мозги и найти объяснение - Ник согласен, что оно существует. Почему всегда верят всем, кроме меня? Если Эстелл рассказывает о призраке в черной мантии, все находят нормальным, что он просочился через запертую дверь, неужели так трудно представить себе одержимое злобой человеческое существо, умудрившееся каким-то способом пройти через запертое окно?
- Что все это значит?- послышался новый голос.
Все резко обернулись.
С восточной стороны комнаты кошачьей походкой быстро приближалась пожилая женщина среднего роста с явно крашеными рыжими волосами. Несмотря на исхудавшее лицо и выпученные глаза, ее нельзя было назвать уродливой. На ней были расшитый узорами голубой халат и слаксы из шотландки, которые лучше подошли бы к фигуре Дейдри Баркли или Фей Уордор. На левом запястье болталась сумочка с вязаньем, а в правой руке она держала стеклянную банку, до половины наполненную тем, что, согласно этикетке, являлось "Лучшим медом с фермы "Орли".
- Это ты, Эстелл?- не слишком сердечным тоном произнес Пеннингтон.- Ну, входи, почти нас своим присутствием? Снова где-то пряталась?
- Пряталась?- отозвалась эхом Эстелл Баркли.- Ты глупый мальчик, Пеннингтон. Какая необходимость быть столь невежливым. Жаль, с нами больше нет нашего бедного отца - он бы призвал тебя к порядку.
- Вижу, ты опять думаешь о еде.
- О еде?- с презрением переспросила Эстелл.- Доктор Фортескью говорит, что я нуждаюсь в витамине В, а его полным-полно в меде. Сейчас уже половина одиннадцатого, если не больше. Через полчаса мы начнем прием в столовой по случаю моего дня рождения. Надеюсь, ты не будешь этому препятствовать?
- Совсем наоборот, Эстелл, я с радостью буду председательствовать на этом приеме и пожелаю тебе еще много счастливых дней рождения.
- Спасибо, Пеннингтон. Ты можешь быть очень любезным, если захочешь.Внезапно ее веки дрогнули, и она с обидой добавила: - Прячусь, вот еще!
- Вы ведь были в гардеробной, не так ли?- спросила Дейдри, кивнув сначала в направлении алькова в восточной стене, потом в направлении двери с левой стороны алькова и наконец, обернувшись, в сторону зеркала, висящего над каминной полкой.
- Вы имеете в виду, что видели меня в зеркале, когда я оттуда вышла?
- И когда вы туда вошли минут десять назад.
- Неужели, дорогая Дейдри, существует какая-то причина, по которой ваша бедная бесполезная золовка не может находиться там, где ей хочется?
- Господи, конечно нет! Я только сказала...
- А ты не будь таким надменным, Пеннингтон! Я пришла в библиотеку не ради тебя!
- В таком случае, нисколько не возражая против твоего присутствия в библиотеке, гардеробной или в любом другом месте, которое соответствует твоим девичьим прихотям, может ли высокомерный Пеннингтон узнать, ради чего ты здесь?
- Ради малыша Ника!- воскликнула Эстелл.
- Привет, тетя Эсси,- поздоровался "малыш Ник", возвышаясь над ней, словно башня.
- Здравствуй, дорогой! Если ты слишком вырос, чтобы поцеловать твою старую тетю, Ники, твоя тетя не слишком стара, чтобы поцеловать тебя. Подойди сюда!
Обняв Ника за шею левой рукой, с которой свисала сумочка с вязаньем, Эстелл приподнялась на цыпочки и расцеловала его в обе щеки.
- Вот так-то лучше! Я не так уж стара и непривлекательна, верно? Знаешь, Ники, за последние полчаса я уже не первый раз вижу очаровательную девушку, ставшую твоей второй тетей.
- В самом деле?
- Да! Я случайно была в кухне, когда она отводила машину в гараж, и не могла удержаться, чтобы не примчаться сюда. Чудесно, что ты снова дома, Ники! Эта славная девочка так лестно отзывалась о тебе, что я не хочу тебя смущать, повторяя ее слова.
- Право же, Эстелл,- воскликнула Дейдри,- я никогда не выражала ни лестного, ни какого-либо другого мнения о Нике! Все, что я сказала...
- Достаточно того, как вы выглядели, дорогая,- выражение лица может быть весьма красноречивым. На месте Пеннингтона, Ник, ты бы позволил красивой молодой жене ездить одной за границу? В прошлом году - в Италию, в шестьдесят первом - в Швейцарию, в шестидесятом - в Северную Африку. Конечно, в этом не было ничего дурного. Она гостила у таких приятных друзей, включая графиню да Капри в Риме и леди Бэнкс в Люцерне. Кстати, о друзьях Дейдри также рассказывала мне...
- Мисс Эстелл Баркли,- громко произнесла Дейдри,- могу я представить вам мистера Гэррета Эндерсона?
- Разумеется!- воскликнула Эстелл, делая сложный пируэт с банкой меда в руке.- Я очень рада вас видеть! Вы не тот самый молодой человек, который наносил нам визит летом тридцать девятого года?
- Тот самый. Рад снова вас видеть, мисс Баркли.
- Значит, он уже бывал здесь?- спросил Пеннингтон, пробуждаясь от размышлений.- Боюсь, я запамятовал.
- Зато я помню,- заявила Эстелл.- Я никогда ничего не забываю. Надо же - встретить его снова, когда он стал взрослым и сочиняет музыкальные шоу! Я только поздороваюсь с вами, Гэррет, и займусь другими делами. На сей раз бедняжку Эсси придется принять всерьез. Мой брат спросил меня, что мне понадобилось в его скучной библиотеке. Разумеется, я хотела поздороваться с Ники! Но это не все. Я сделала великое открытие, должна поговорить о нем с Эндрю Долишем и не позволю Пену меня отвлекать. Скажите, Эндрю, когда умер бедный отец, вы просмотрели все его бумаги?
- Насколько я знаю, да, Эстелл,- ответил многострадальный адвокат.
- Но вы не могли видеть те, которые я имею в виду. Знаете комнату, которую он использовал как кабинет? По коридору...- Эстелл неопределенно указала в юго-восточном направлении,- рядом с комнатой экономки и буфетной дворецкого? Там стоит большой письменный стол с откидной крышкой. Да-да, конечно, вы все это помните. Но вы знали, что в этом столе есть потайное отделение?
- Неужели?
- Я тоже не знала. Отец любил такие вещи. Но Провидение иногда помогает нам, не так ли? После обеда,- продолжала она,- я была в музыкальной комнате и слушала пластинки с поп-музыкой - мы должны идти в ногу со временем, Эндрю. Но я не могла сосредоточиться на музыке. Что-то подсказывало мне: "Иди в кабинет и смотри!" Возможно, я медиум - кое-что об этом свидетельствует, верно? Как бы то ни было, я пошла в кабинет. Как всегда, там ничего не было заперто. В нижнем правом ящике стола оказалось второе дно, где лежала толстая пачка бумаг,- на некоторых я узнала почерк отца.
- Одну минуту, Эстелл!- прервал ее мистер Долиш.- Вы просмотрели эти бумаги? Нашли что-нибудь значительное?
- Откуда мне знать, что значительно, а что нет? Это мужское дело! Я даже не прочитала большую часть.
- Что же вы тогда сделали?
- Собрала всю пачку и взяла ее с собой в кухню. Я была в кухне, когда услышала, как Дейдри отводит машину в гараж. Она не сказала куда идет, но я знала, что вы все в библиотеке. Поэтому я вошла через дверь гостиной.Эстелл указала на упомянутую дверь.- Вы были так поглощены словами Пена, что никто даже не обернулся. Я скользнула в маленькую гардеробную и неплотно прикрыла дверь, поэтому слышала все, что ты говорил, Пен!
Пеннингтон прекратил мерить шагами комнату и посмотрел на нее:
- Ситуация немного прояснилась. Ты не пряталась, Эстелл, а только ждала и подслушивала.
- Я не сомневалась, Пен, что ты все можешь вывернуть наизнанку!фыркнула его сестра.- Но меня это не заботит. Я положила пачку бумаг на кушетку в гардеробной. Не следует ли вам заняться ими, Эндрю? Быть может, там содержится нечто, о чем бедный отец хотел нам сообщить? Вы ведь можете взять их с собой, не так ли? Я пыталась спрятать их в сумку с вязаньем, но пачка была слишком велика. А в вашем портфеле, кажется, достаточно места.
Мистер Долиш положил свою шляпу на стол.
- В моем портфеле ничего нет,- ответил он, открывая его,- кроме зубной щетки, расчески и бритвенных принадлежностей, которые я захватил для сорокавосьмичасового пребывания в Лондоне. Я могу взять бумаги и просмотреть их ночью. Конечно, если Пеннингтон считает...
- Лучше возьмите,- с раздражением произнес Пеннингтон,- иначе Эстелл никому из нас не даст покоя. Но не думаю, что вы найдете там что-нибудь важное.
- И я тоже. Тем не менее...
Мистер Долиш направился к маленькой дверце с левой стороны алькова. Эстелл устремилась за ним, взмахивая сумкой на запястье и банкой с медом в руке. Улыбаясь, дабы скрасить свою невежливость, адвокат вошел в комнатку и закрыл дверь перед ее носом. Но вскоре он вышел, неся битком набитый портфель, откуда торчал мятый лист бумаги с отпечатанным текстом. Эстелл подбежала к нему и выхватила бумагу левой рукой.
- Боюсь, я, как всегда, неуклюжа!- воскликнула она и стала разглаживать лист обеими руками, едва не уронив банку с медом.- Но ведь я стараюсь помочь, верно?
- Учитывая суету, которую вы подняли из-за этих бумаг,- отозвался мистер Долиш, похлопав по портфелю,- подобное поведение едва ли можно назвать помощью. Не будете ли вы любезны вернуть то, что вы только что взяли?
- Но ведь это всего лишь оплаченный счет за машину для игры в пинбол!
- Что бы это ни было, пожалуйста, верните.
- Да-да! Важно абсолютно все, не так ли?- Она протянула бумагу адвокату, который спрятал ее в карман.- В других обстоятельствах, дорогой Эндрю, я бы настояла, чтобы вы остались на одиннадцатичасовой прием в честь моего дня рождения. Но вы, конечно, хотите вернуться домой и взглянуть на бумаги. Тем более, что ваша машина здесь. Да-да, не удивляйтесь! Ваш сын привел ее сюда - она стоит на подъездной аллее. Хью позвонил в парадную дверь, когда я шла из музыкальной комнаты в кабинет отца. Он направлялся к каким-то друзьям в Лип-Хаус и сказал, что оставляет вам машину, так как друзья отвезут его домой. Он добавил, что хочет срочно поговорить с вами по поводу дела Лэммаса.