Вы интересуетесь, что могло привести моего уважаемого предка в такой восторг? Но меня всегда интересовало другое: что заставило его забросить свою драгоценную игрушку, когда он открыл ее секрет?- С Гора слетели его величественные манеры.- А теперь расскажите мне, как она работала,- добавил он.
- Ах вы, маленькая обезьяна!- произнесла Молли Фарнли (она говорила, как всегда, добродушно, но руки ее были сжаты в кулаки).- Что бы ни происходило, вы всегда будете вставать на дыбы? Вы не удовлетворены? Вы хотите поиграть в паровозики или в солдатики? Господи, Брайан, иди сюда; я больше этого не вынесу! А вы тоже! Вы, офицер полиции, щупаете куклу, ползаете вокруг нее, как ребенок,- а ведь только вчера вечером убили человека!
- Прекрасно,- сказал Гор.- Сменим тему. Расскажите мне все-таки, как это произошло.
- Полагаю, вы скажете, что это самоубийство?
- Мадам,- с презрительным жестом произнес Гор,- то, что скажу я, не имеет значения! Кто-то в любом случае хочет наступить мне на горло! Если я скажу, что это самоубийство, на меня нападут А, Б и В. Если я скажу, что это убийство, на меня нападут Г, Д и Е. Я не намекал на несчастный случай только для того, чтобы избежать гнева Ж, З и И.
- Это, безусловно, очень разумно. Что вы скажете, мистер Эллиот?
Эллиот заговорил с обезоруживающей откровенностью:
- Леди Фарнли, я лишь пытаюсь сделать все, что могу, в исключительно сложном деле, с которым столкнулся, и раскрытию его, замечу, ничуть не помогает поведение каждого из вас. Вы должны это понимать. Если вы хоть минуту подумаете, вы поймете, что эта кукла имеет к делу непосредственное отношение. Я только прошу вас не говорить повинуясь минутному настроению. Ведь машина тут явно не случайно! Не знаю, игрушечный у нее внутри механизм или нет,- тут виднее мистеру Гору. Мне бы хотелось разобрать ее у себя в мастерской и выяснить это. Не знаю, можно ли ожидать, чтобы через двести лет механизм еще работал, хотя, если некоторые часы работают столетиями, почему бы не работать и этой кукле? Кстати, осмотрев ее сзади, я обнаружил, что механизм недавно смазывали маслом!
Молли нахмурилась:
- И что же?
- Я хотел бы знать, доктор Фелл, вы...- Эллиот повернулся: - Но где же вы, сэр?
Впечатление Пейджа, что что-то случилось, усилилось после исчезновения такой заметной фигуры, как доктор. Он еще не привык к трюкам доктора, исчезающего в одном месте и появляющегося в другом - обычно его находили за каким-нибудь незначительным занятием. На этот раз Эллиоту ответила вспышка света в чулане. Доктор Фелл зажигал одну спичку за другой и, щурясь, сосредоточенно разглядывал нижние полки.
- А? Простите?
- Вы слушали меня?
- Ах это? Слушал, конечно. Я вряд ли могу претендовать на мгновенный успех там, где потерпели поражение столько поколений семьи, но мне бы хотелось знать, как был одет первый человек, демонстрировавший машину.
- Одет?
- Да. Традиционный костюм фокусника, смею сказать, всегда казался мне совершенно невпечатляющим, но он таил в себе кое-какие возможности. Однако я тыкался и искал ощупью в этом книжном шкафу, с результатами или без них...
- И что там за книги?
- Книги представляют собой ортодоксальное собрание неортодоксального человека, хотя среди них есть несколько таких, с которыми я незнаком. Но я нашел то, что, как мне показалось, является отчетом о демонстрации этой машины. Надеюсь, я могу его на время забрать? Спасибо. Но особенно интересно вот что...
Пока Гор с удивлением наблюдал за доктором хитрыми, блестящими глазами, тот с грохотом вылез из чулана с ветхой деревянной шкатулкой в руках. И одновременно Пейджу показалось, что чердак заполняется людьми.
Просто Кеннет Марри и Натаниэль Барроуз, очевидно, забеспокоились и полезли к ним наверх. Большие очки Барроуза и, как всегда, спокойное лицо Марри появились на лестнице чердака, словно из люка, и остановились там. Доктор Фелл с шумом опустил шкатулку на узкий свободный край кушетки, на которой сидела кукла.
- Ай, подержите куклу!- вдруг воскликнул доктор.- Пол тут неровный, а нам вовсе не нужно, чтобы она свалилась на нас! Посмотрите! Странная коллекция редких древностей, вам не кажется?
В шкатулке лежали несколько детских стеклянных шариков, ржавый перочинный нож с расписанной рукояткой, несколько рыболовных крючков, маленький тяжелый свинцовый шар, в который букетом были вварены четыре больших крюка, и (что было особенно неуместно) старая женская подвязка. Но не это привлекло всеобщее внимание. Все уставились на то, что лежало сверху,- двойное искусственное лицо или пергаментная маска на проволочном каркасе, образующая подобие головы с лицом сзади и спереди, как на изображениях Януса. Она была черноватая, ссохшаяся, выцветшая. Доктор Фелл не притронулся к ней.
- На нее смотреть-то противно,- прошептала Маделин.- Но что это, черт возьми?
- Маска бога,- пояснил доктор Фелл.
- Что?
- Маска, которую надевал церемониймейстер, председательствующий на сборищах ведьм. Большинство из тех, кто читал о колдовстве, и даже некоторые из тех, кто об этом пишет, понятия не имеют, что это такое - колдовство. Я вовсе не собираюсь читать вам лекцию. Но здесь мы видим пример. Сатанизм был дьявольской пародией на христианские ритуалы; но у него древние корни в язычестве. Двумя из главных божеств были: двуликий Янус, покровитель плодородия и перекрестков, и Диана, покровительница плодородия и девственности. Хозяин (или хозяйка) носили или козлиную маску Сатаны, или маску, которую мы видим здесь. Ба!
Он потрогал маску указательным и большим пальцами.
- Вы уже давно намекаете на что-то,- спокойно сказала Маделин.Вероятно, мне не следует спрашивать, но я все-таки задам прямой вопрос. Может, он покажется вам смешным... Вы предполагаете, что где-то здесь действует сатанинская группа?
- Это шутка,- произнес доктор Фелл с глубоко осведомленным видом.Ответ "нет"!
Наступила пауза. Инспектор Эллиот обернулся. Он был так удивлен, что забыл, что они говорят в присутствии свидетелей.
- Но, сэр... Вы имеете в виду... Это невероятно! Наше доказательство...
- Именно это я имею в виду. Наше доказательство этого не стоит!
- Но...
- О господи, почему я не догадался об этом раньше!- удрученно произнес доктор Фелл.- Дело мне нравится, хотя я только сейчас приблизился к решению. Эллиот, мальчик мой, не было никакого зловещего сборища в Ханджинг-Чарт! Не было никаких козлиных дудочек и ночных пирушек! Солидные жители Кента не попадались в ловушку подобных дурачеств! Все это пришло мне в голову, когда вы начали собирать ваши доказательства, а теперь я вижу грязную правду. Эллиот, все это дело состряпано одной плутоватой душой, и только одной! Все - от душевной жестокости до убийства - дело рук одного человека! Дарю вам эту идею!
Послышались шаги, и к группе присоединились Марри с Барроузом.
- Вы, кажется, возбуждены?- сухо заметил Марри.
Доктор выглядел виноватым.
- Ну, немного. Я еще не решил эту задачу. Я вижу свет в конце тоннеля и сейчас уже могу кое-что сказать. Дело в... мотивах!- Он посмотрел вдаль, и глаза его загорелись.- Кроме того, это нечто новенькое. Я о подобном никогда раньше не слышал. Скажу вам честно, сатанизм - это серьезное дело, сравнимое с интеллектуальными развлечениями, которые придумал человек. Простите, дамы и господа! Я кое-что должен посмотреть в саду. Идемте, инспектор!
Он тяжелой походкой направился к лестнице, а Эллиот очнулся и спросил Марри:
- Да? Вы что-то хотели, мистер Марри?
- Я хотел посмотреть куклу,- резко ответил Марри.- Как только я предоставил вам доказательства и стал бесполезен, вы про меня забыли! Итак, это и есть ведьма? А это? Не возражаете, если я взгляну на это?
Он взял деревянную шкатулку, встряхнул ее и поднес ближе к окну. Эллиот пристально смотрел на него:
- Вы когда-нибудь раньше видели что-нибудь из этих вещей, сэр?
Марри помотал головой:
- Я слышал об этой маске из пергамента. Но я никогда ее не видел. Я хотел бы знать...
В этот момент кукла зашевелилась.
Пейдж по сей день клянется, что ее никто не трогал. Это могло быть правдой, а могло быть и выдумкой. Семь человек толклись на скрипучем, потрескавшемся полу, плавно спускавшемся к лестнице. Свет из окна был очень слабым, а Марри, повернувшись спиной к ведьме, все свое внимание сосредоточил на предмете, который держал в правой руке. Задел ли кто ее рукой, ногой или плечом - никто не знал. Все увидели только ветхую куклу, неожиданно рванувшуюся вперед, как машина, у которой отказали тормоза. Все видели, как два центнера дребезжащего железа вышли из повиновения и устремились к лестнице. Все слышали скрип колес, стук трости доктора Фелла на лестнице и крик Эллиота:
- Ради бога, доктор, посмотрите вверх!
Раздался грохот, и кукла рухнула на лестницу.
Пейдж успел дотянуться до нее. Он схватился пальцами за железный ящик и попытался остановить убегающую махину, но его сил не хватило, и кукла, стуча колесами, загрохотала по ступеням, сметая все на своем пути. Тяжелая черная машина крепко держалась на колесах. Распростертый на верхних ступеньках, Пейдж видел, что доктор Фелл, остановившись на полпути, глядит вверх. Он заметил луч света, падавший из открытой двери у подножия лестницы, и понял, что оцепеневший доктор Фелл не в состоянии двинуться ни на дюйм, он только выбросил вверх руку, словно для того, чтобы предотвратить удар. Пейдж услышал адский грохот и увидел, как черная фигура пролетела в дюйме от доктора.
Но он увидел больше - то, чего никто не мог ожидать! Он увидел, как кукла вышибла дверь и вылетела в коридор. Одно из колес отвалилось от удара, но ее инерция была слишком велика. Пошатнувшись, она толкнула дверь в коридоре, и та открылась.
Пейдж, спотыкаясь, побежал по лестнице. Ему не нужно было прислушиваться к крику из комнаты. Он помнил, что это за комната: там лежит Бетти Харботтл, и она не переживет нового потрясения. Когда кукла остановилась и шум прекратился, из комнаты послышались тихие звуки. Через некоторое время Пейдж отчетливо услышал скрип шагов. Доктор Кинг, с лицом белым как бумага, вышел из спальни и спросил:
- Кто, черт возьми, это сделал?
Часть третья
ПРОИСХОЖДЕНИЕ ВЕДЬМЫ
Ведь в основе своей - это сатанизм, говорил себе он; этот вопрос возникает с тех пор, как существует мир. Если подумать, это вопросы поверхностные и второстепенные; демону нет необходимости появляться в человеческом или зверином обличье, чтобы заявить о своем присутствии; ему достаточно утвердиться, поселиться в душах, которые он поражает и побуждает к необъяснимым преступлениям.
Ш.М.Ж. Гюисманс. Там, внизу
Глава 14
Дознание по делу сэра Джона Фарнли, состоявшееся на следующий день, произвело сенсацию, взбудоражившую весь журналистский мир Великобритании.
Инспектор Эллиот, как и большинство полицейских, не любил дознания. Из практических соображений. Брайан Пейдж не любил их по другой причине: там никогда нельзя было узнать того, чего не знал раньше, потому что сенсации встречаются редко и потому что вердикт, каким бы он ни был, никогда не означает правильного решения.
Но он признавал, что дознание, проводимое утром в пятницу, 31 июля, не было похоже на другие. Разумеется, вердикт "самоубийство" был предрешен. И все же заседание получилось достаточно зрелищным. Первый свидетель не сказал еще и десяти слов, а в зале поднялся невероятный шум; и закончилось все так неожиданно, что инспектор Эллиот не мог поверить глазам.
Пейдж, попивая за завтраком крепкий черный кофе, благодарил судьбу за то, что не было дознания по фактам, случившимся вчера днем. Бетти Харботтл не умерла. Но она почувствовала дыхание смерти, когда во второй раз увидела ведьму, и, разумеется, была не в состоянии говорить. Впоследствии бесконечные допросы, учиняемые Эллиотом, уныло двигались по замкнутому кругу. "Вы толкали ее?" - "Нет, клянусь; я не знаю, кто ее толкнул; ведь пол был очень неровный, может быть, никто и не толкал".
Эллиот подводил итоги за трубкой и пивом с доктором Феллом. Пейдж, провожая Маделин домой, заставил ее хоть немного поесть, успокоил ее истерику и пытался думать о множестве вещей сразу. Вернувшись, он услышал только заключительную часть соображений инспектора.
- Мы повержены,- коротко произнес Эллиот.- Мы ни черта не можем доказать, несмотря на цепь фактов, которую имеем! Виктория Дейли убита может быть, бродягой, а может быть, нет,- но есть странные признаки грязного вмешательства иной силы, которую нам сейчас нет необходимости обсуждать. Это было год назад. Сэру Джону перерезали горло. На Бетти Харботтл кто-то напал, потом вынес с чердака; а ее порванный фартук найден наверху, в чулане. "Дактилограф" исчезает и возвращается. И наконец, кто-то умышленно пытается убить вас, сбросив вниз эту куклу. Вы спаслись только чудом и милостью Божьей!
- Поверьте мне, я это ценю,- с неловкостью в голосе пробормотал доктор Фелл.- Это был один из худших моментов моей жизни, когда я оглянулся и увидел, как эта махина летит вниз. Я сам виноват. Я слишком много говорил. И все же...
Эллиот вопросительно посмотрел на него:
- Все равно, сэр, это говорит о том, что вы на правильном пути. Убийца понял, что вы слишком много знаете. Что же касается того, что это за след, то, если у вас есть какие-нибудь идеи, сейчас самое время поделиться ими со мной. Ведь если ничего не будет сделано, меня отзовут в город.
- Ах, конечно, я вам расскажу,- - проворчал доктор Фелл.- У меня нет никаких тайн. Но даже если я вам все изложу, даже если в конечном счете окажется, что я прав, это все равно ничего не доказывает. Кроме того, я не уверен, что куклу столкнули вниз с целью, которую можно поэтично назвать моим устранением.
- Зачем же тогда? Не затем же, чтобы еще раз напугать девушку, сэр? Убийца не мог знать, что кукла остановится прямо у двери этой спальни.
- Я знаю,- упрямо произнес доктор Фелл, взъерошив рукой пышную копну тронутых сединой волос.- И все же... и все же... доказательство...
- Именно это я и хочу сказать. У нас имеются все эти факты, из них получается цепь событий, и ни одно из ее проклятых звеньев я не могу доказать! Ни один из этих фактов я не могу представить своему старшему полицейскому офицеру и сказать: "Вот, держите!" Ни одного доказательства, которое нельзя было бы истолковать по-другому. Я даже не могу доказать, что эти события как-то связаны, и это настоящее препятствие. Да и завтрашнее дознание. Получается, что полицейские доказательства должны поддерживать вердикт "самоубийство"...
- А нельзя ли отложить дознание?
- Конечно. Обычно я так и делаю и откладываю до тех пор, пока или не появятся доказательства убийства, или не приходится прекращать дело. Но есть еще последнее и самое крупное препятствие. Что я сейчас имею для того, чтобы надеяться на дополнительное расследование? Мой старший полицейский офицер убежден, что сэр Джон Фарнли покончил с собой, и остальные тоже. Когда станет известно об отпечатках пальцев покойного на складном ноже, который сержант Бертон нашел в кустарнике...
Это для Пейджа было новостью, последним гвоздем, вбитым в гроб версии о самоубийстве.
- Это будет конец,- заключил Эллиот.- Чего мне еще искать?
- Бетти Харботтл?- предложил Пейдж.
- Хорошо; предположим, она придет в себя и расскажет свою историю? Предположим, она скажет, что кого-то видела в этом чулане? За каким занятием? И что из этого? Какая тут связь с самоубийством в саду? Где же ваше доказательство, дружище? Что-то с "Дактилографом"? Но ведь никто никогда не утверждал, что "Дактилограф" был у покойного! Куда же вас заведет эта линия расследования? Нет. Не смотрите на это с точки зрения здравого смысла, сэр; смотрите на это с точки зрения закона. Сто к одному, что завтра вечером меня отзовут, а дело положат на полку. Мы с вами знаем, что убийца здесь и так аккуратно втирается ко всем в доверие, что он или она будет и дальше делать свое черное дело до тех пор, пока кто-нибудь это не остановит. А это, по-видимому, никто не остановит.
- Что же вы собираетесь делать?
Прежде чем ответить, Эллиот отхлебнул полпинты пива.
- И все же, мне кажется, один шанс есть. Дознание по полной форме. Большая часть наших подозреваемых даст показания. Есть призрачная возможность, что под присягой кто-нибудь проговорится. Надежда, признаться, слабая, но такое уже случалось (помните дело сестры Уоддингтон?) и, может быть, случится снова. Это последняя надежда полиции, когда все остальные методы исчерпаны.
- А следователь согласится играть в нашу игру?
- Мне бы тоже хотелось это знать,- задумчиво произнес Эллиот.- Этот Барроуз что-то замышляет - я чувствую. Но он не придет ко мне, и я не смогу извлечь из этого никакой пользы. Он зачем-то пошел к следователю. Я догадываюсь, что следователь не особенно жалует Барроуза, не особенно любил покойного мнимого Фарнли и, конечно, полагает, что это самоубийство. Но он ведет честную игру, и все они стоят вместе против чужака - то есть меня. Ирония состоит в том, что сам Барроуз хотел бы доказать, что это убийство, потому что вердикт "самоубийство" в большей или меньшей степени доказывает, что его клиент был обманщиком. Все будет предельно просто: торжественно объявят об отсутствующих наследниках, вынесут единственно возможный вердикт самоубийство, меня отзовут, а дело закроют.
- Ну, ну,- успокоил его доктор Фелл.- Кстати, где сейчас кукла?
- Сэр?
Эллиот отвлекся от своих мыслей и уставился на собеседника.
- Кукла?- переспросил он.- Я засунул ее обратно в чулан. После повреждений, которые она получила, она годится только на лом. Я собирался покопаться в ней, но сомневаюсь, сможет ли тут что-нибудь сделать даже мастер-механик.
- Да,- согласился доктор Фелл, со вздохом взяв свечу.- Вот для этого убийца и сбросил ее с лестницы!
Пейдж провел тревожную ночь. Кроме дознания, на следующий день должно было произойти много другого. Нат Барроуз, думал он, не тот человек, каким был его отец; даже такое дело, как организация похорон, он перепоручил Пейджу. Кажется, Барроуз занялся другой сложной проблемой. Пейдж беспокоился из-за того, что Молли осталась в одиночестве в доме с мрачной атмосферой, а еще его встревожила новость, что слуги, все как один, пригрозили уйти.
Проснулся Пейдж ясным, солнечным, жарким утром. Около девяти часов зашумели автомобили. Он никогда не видел в Маллингфорде такого скопления машин, а заметив огромное количество прессы и зевак, понял, что дело получило широкую огласку. Это его рассердило, потому что он считал его сугубо домашним. Почему не устроили качелей и каруселей? Почему не продают хот-доги? Дознание должно было проводиться в зале "Быка и мясника", строении похожем на сарай и призванном служить местом увеселения сборщиков хмеля. Повсюду мелькали солнечные зайчики, отражающиеся от линз фотокамер, суетились женщины, а собака старого мистера Раунтри гонялась за кем-то прямо по дороге, и ее заливистый лай невозможно было остановить.
Жители округа воздерживались от комментариев и не выражали своих симпатий той или другой стороне. В сельской местности каждый человек в чем-то зависит от другого. Они предпочитали ждать и наблюдать за событиями, чтобы не попасть впросак - кто знает, каким будет вердикт. С посторонними было иначе. Их взбудоражила статья "Погибший наследник убит или погибший наследник - мошенник?".
Дознание началось в девять часов утра.
Длинный, низкий, мрачный сарай был набит до отказа. Пейдж почувствовал, насколько уместен здесь крахмальный воротничок! Следователь, честный стряпчий, твердо решивший не выслушивать от Фарнли никакого вздора, уселся за широкий стол, заваленный кипами бумаг. Слева стояло кресло для свидетелей.
Прежде всего леди Фарнли опознала тело. Даже эта, как правило, простая процедура вызвала ряд вопросов. Молли едва начала говорить, как поднялся мистер Гарольд Уэлкин, в мантии с гарденией, и заявил от имени своего клиента, что вынужден протестовать против заявленного опознания с точки зрения соблюдения формальностей, ибо на самом деле покойный не был сэром Джоном Фарнли. Поскольку чрезвычайно важно определить, покончил ли он с собой или был убит, адвокат почтительно просит сделать перерыв, чтобы обратить на это внимание следователя.
Дальше было долгое препирательство со следователем, к которому присоединился красный и негодующий Барроуз, очень вовремя насевший на мистера Уэлкина. Но тот, вспотев от удовлетворения, быстро сдался. Он обратил на себя внимание! Он задал тон! Он дал понять, что борьбы не избежать, и все это почувствовали!
Он вызвал Молли, чтобы задать ей вопросы о душевном состоянии покойного. Он разговаривал с нею вежливо, но твердо решил добиться от нее нужного ему признания, и Молли очень нервничала. Пейдж начал понимать, к чему идет дело, когда следователь, вместо того чтобы допросить человека, первым нашедшего тело, вызвал Кеннета Марри. Вся история выползла на свет, и, благодаря мягкой искренности Марри, стало ясно, что покойный был обманщиком. Барроуз, все время вмешиваясь в процесс дознания, преуспел только в одном: он рассердил следователя.
Показания о том, как было найдено тело, дали Барроуз и Пейдж (последний с трудом узнавал собственный голос!). Потом был вызван свидетель-медик доктор Теофилус Кинг, который рассказал, что в ночь на среду, 29 июня, он направился в "Фарнли-Клоуз", куда его позвал детектив сержант Бертон.
Он провел предварительный осмотр и подтвердил, что человек мертв. На следующий день, когда тело отнесли в морг, он по распоряжению следователя провел посмертный осмотр и установил причину смерти.
Следователь: А теперь, доктор Кинг, опишите раны на горле покойного!
Доктор: У него было три неглубокие раны, начинающиеся на левой стороне горла и заканчивающиеся под правой челюстью, направленные чуть вверх.
Вопрос: Оружие прошло по горлу слева направо?
Ответ: Да, это так.
Вопрос: Могло ли оружие быть в руках человека, совершающего самоубийство?
Ответ: Да, если этот человек действовал правой рукой.
Вопрос: Покойный был правшой?
Ответ: Насколько мне известно, да.
Вопрос: Могли бы вы сказать, что покойный не мог нанести себе такие раны?
Ответ: Вовсе нет.
Вопрос: Если судить по характеру ран, доктор, каким оружием, по вашему мнению, их нанесли?
Ответ: Я бы сказал, зазубренным или неровным лезвием длиной в четыре-пять футов. Ткани сильно разорваны. Точнее сказать трудно.
Вопрос: Вы нам очень помогли, доктор. Сейчас я попрошу принести предмет, найденный в кустарнике футах в десяти от покойного. Это нож с лезвием, таким, как вы описали. Вы видели нож, о котором я говорю?
Ответ: Видел.
Вопрос: Как по-вашему, можно ли ножом, о котором мы говорим, нанести раны, подобные тем, что вы видели на горле покойного?
Ответ: По-моему, можно.
Вопрос: И наконец, доктор, я подхожу к моменту, к которому надо отнестись с большой осторожностью. Мистер Натаниэль Барроуз показал, что в момент падения покойный стоял на краю пруда, спиной к дому. Мистер Барроуз не мог сказать определенно, был ли покойный один, хотя я настаивал на ответе. Скажите, в том случае - я говорю, в том случае,- если покойный был один, мог ли он отбросить оружие на расстояние примерно десяти футов?
Ответ: Физически это вполне возможно.
Вопрос: Предположим, что он держал оружие в правой руке. Могло ли это оружие быть отброшенным влево?
Ответ: Я не могу взять на себя смелость утверждать, какие конвульсии были у умирающего человека. Могу только сказать, что теоретически это возможно.
После этого формального допроса история Эрнеста Уилбертсона Ноулза не вызывала сомнений. Ноулза знали все, всем были известны его симпатии и антипатии, его натура. За много десятилетий все убедились, что в нем нет ни грамма вероломства. Он рассказал, что видел из окна одинокого человека на песчаной полосе, и всем стало ясно, что об убийстве говорить не приходится.
Вопрос: Но вы уверены, что видели, как покойный кончает жизнь самоубийством?
Ответ: Боюсь, что так, сэр.
Вопрос: Тогда как вы объясните тот факт, что нож, который он держал в правой руке, был отброшен не вправо, а влево?
Ответ: Я не уверен, что смогу правильно описать жесты покойного джентльмена, сэр. Сначала думал, что смогу, но, рассудив, все-таки понял, что не уверен. Все произошло так быстро, что его жесты могли означать что угодно.
- Ах вы, маленькая обезьяна!- произнесла Молли Фарнли (она говорила, как всегда, добродушно, но руки ее были сжаты в кулаки).- Что бы ни происходило, вы всегда будете вставать на дыбы? Вы не удовлетворены? Вы хотите поиграть в паровозики или в солдатики? Господи, Брайан, иди сюда; я больше этого не вынесу! А вы тоже! Вы, офицер полиции, щупаете куклу, ползаете вокруг нее, как ребенок,- а ведь только вчера вечером убили человека!
- Прекрасно,- сказал Гор.- Сменим тему. Расскажите мне все-таки, как это произошло.
- Полагаю, вы скажете, что это самоубийство?
- Мадам,- с презрительным жестом произнес Гор,- то, что скажу я, не имеет значения! Кто-то в любом случае хочет наступить мне на горло! Если я скажу, что это самоубийство, на меня нападут А, Б и В. Если я скажу, что это убийство, на меня нападут Г, Д и Е. Я не намекал на несчастный случай только для того, чтобы избежать гнева Ж, З и И.
- Это, безусловно, очень разумно. Что вы скажете, мистер Эллиот?
Эллиот заговорил с обезоруживающей откровенностью:
- Леди Фарнли, я лишь пытаюсь сделать все, что могу, в исключительно сложном деле, с которым столкнулся, и раскрытию его, замечу, ничуть не помогает поведение каждого из вас. Вы должны это понимать. Если вы хоть минуту подумаете, вы поймете, что эта кукла имеет к делу непосредственное отношение. Я только прошу вас не говорить повинуясь минутному настроению. Ведь машина тут явно не случайно! Не знаю, игрушечный у нее внутри механизм или нет,- тут виднее мистеру Гору. Мне бы хотелось разобрать ее у себя в мастерской и выяснить это. Не знаю, можно ли ожидать, чтобы через двести лет механизм еще работал, хотя, если некоторые часы работают столетиями, почему бы не работать и этой кукле? Кстати, осмотрев ее сзади, я обнаружил, что механизм недавно смазывали маслом!
Молли нахмурилась:
- И что же?
- Я хотел бы знать, доктор Фелл, вы...- Эллиот повернулся: - Но где же вы, сэр?
Впечатление Пейджа, что что-то случилось, усилилось после исчезновения такой заметной фигуры, как доктор. Он еще не привык к трюкам доктора, исчезающего в одном месте и появляющегося в другом - обычно его находили за каким-нибудь незначительным занятием. На этот раз Эллиоту ответила вспышка света в чулане. Доктор Фелл зажигал одну спичку за другой и, щурясь, сосредоточенно разглядывал нижние полки.
- А? Простите?
- Вы слушали меня?
- Ах это? Слушал, конечно. Я вряд ли могу претендовать на мгновенный успех там, где потерпели поражение столько поколений семьи, но мне бы хотелось знать, как был одет первый человек, демонстрировавший машину.
- Одет?
- Да. Традиционный костюм фокусника, смею сказать, всегда казался мне совершенно невпечатляющим, но он таил в себе кое-какие возможности. Однако я тыкался и искал ощупью в этом книжном шкафу, с результатами или без них...
- И что там за книги?
- Книги представляют собой ортодоксальное собрание неортодоксального человека, хотя среди них есть несколько таких, с которыми я незнаком. Но я нашел то, что, как мне показалось, является отчетом о демонстрации этой машины. Надеюсь, я могу его на время забрать? Спасибо. Но особенно интересно вот что...
Пока Гор с удивлением наблюдал за доктором хитрыми, блестящими глазами, тот с грохотом вылез из чулана с ветхой деревянной шкатулкой в руках. И одновременно Пейджу показалось, что чердак заполняется людьми.
Просто Кеннет Марри и Натаниэль Барроуз, очевидно, забеспокоились и полезли к ним наверх. Большие очки Барроуза и, как всегда, спокойное лицо Марри появились на лестнице чердака, словно из люка, и остановились там. Доктор Фелл с шумом опустил шкатулку на узкий свободный край кушетки, на которой сидела кукла.
- Ай, подержите куклу!- вдруг воскликнул доктор.- Пол тут неровный, а нам вовсе не нужно, чтобы она свалилась на нас! Посмотрите! Странная коллекция редких древностей, вам не кажется?
В шкатулке лежали несколько детских стеклянных шариков, ржавый перочинный нож с расписанной рукояткой, несколько рыболовных крючков, маленький тяжелый свинцовый шар, в который букетом были вварены четыре больших крюка, и (что было особенно неуместно) старая женская подвязка. Но не это привлекло всеобщее внимание. Все уставились на то, что лежало сверху,- двойное искусственное лицо или пергаментная маска на проволочном каркасе, образующая подобие головы с лицом сзади и спереди, как на изображениях Януса. Она была черноватая, ссохшаяся, выцветшая. Доктор Фелл не притронулся к ней.
- На нее смотреть-то противно,- прошептала Маделин.- Но что это, черт возьми?
- Маска бога,- пояснил доктор Фелл.
- Что?
- Маска, которую надевал церемониймейстер, председательствующий на сборищах ведьм. Большинство из тех, кто читал о колдовстве, и даже некоторые из тех, кто об этом пишет, понятия не имеют, что это такое - колдовство. Я вовсе не собираюсь читать вам лекцию. Но здесь мы видим пример. Сатанизм был дьявольской пародией на христианские ритуалы; но у него древние корни в язычестве. Двумя из главных божеств были: двуликий Янус, покровитель плодородия и перекрестков, и Диана, покровительница плодородия и девственности. Хозяин (или хозяйка) носили или козлиную маску Сатаны, или маску, которую мы видим здесь. Ба!
Он потрогал маску указательным и большим пальцами.
- Вы уже давно намекаете на что-то,- спокойно сказала Маделин.Вероятно, мне не следует спрашивать, но я все-таки задам прямой вопрос. Может, он покажется вам смешным... Вы предполагаете, что где-то здесь действует сатанинская группа?
- Это шутка,- произнес доктор Фелл с глубоко осведомленным видом.Ответ "нет"!
Наступила пауза. Инспектор Эллиот обернулся. Он был так удивлен, что забыл, что они говорят в присутствии свидетелей.
- Но, сэр... Вы имеете в виду... Это невероятно! Наше доказательство...
- Именно это я имею в виду. Наше доказательство этого не стоит!
- Но...
- О господи, почему я не догадался об этом раньше!- удрученно произнес доктор Фелл.- Дело мне нравится, хотя я только сейчас приблизился к решению. Эллиот, мальчик мой, не было никакого зловещего сборища в Ханджинг-Чарт! Не было никаких козлиных дудочек и ночных пирушек! Солидные жители Кента не попадались в ловушку подобных дурачеств! Все это пришло мне в голову, когда вы начали собирать ваши доказательства, а теперь я вижу грязную правду. Эллиот, все это дело состряпано одной плутоватой душой, и только одной! Все - от душевной жестокости до убийства - дело рук одного человека! Дарю вам эту идею!
Послышались шаги, и к группе присоединились Марри с Барроузом.
- Вы, кажется, возбуждены?- сухо заметил Марри.
Доктор выглядел виноватым.
- Ну, немного. Я еще не решил эту задачу. Я вижу свет в конце тоннеля и сейчас уже могу кое-что сказать. Дело в... мотивах!- Он посмотрел вдаль, и глаза его загорелись.- Кроме того, это нечто новенькое. Я о подобном никогда раньше не слышал. Скажу вам честно, сатанизм - это серьезное дело, сравнимое с интеллектуальными развлечениями, которые придумал человек. Простите, дамы и господа! Я кое-что должен посмотреть в саду. Идемте, инспектор!
Он тяжелой походкой направился к лестнице, а Эллиот очнулся и спросил Марри:
- Да? Вы что-то хотели, мистер Марри?
- Я хотел посмотреть куклу,- резко ответил Марри.- Как только я предоставил вам доказательства и стал бесполезен, вы про меня забыли! Итак, это и есть ведьма? А это? Не возражаете, если я взгляну на это?
Он взял деревянную шкатулку, встряхнул ее и поднес ближе к окну. Эллиот пристально смотрел на него:
- Вы когда-нибудь раньше видели что-нибудь из этих вещей, сэр?
Марри помотал головой:
- Я слышал об этой маске из пергамента. Но я никогда ее не видел. Я хотел бы знать...
В этот момент кукла зашевелилась.
Пейдж по сей день клянется, что ее никто не трогал. Это могло быть правдой, а могло быть и выдумкой. Семь человек толклись на скрипучем, потрескавшемся полу, плавно спускавшемся к лестнице. Свет из окна был очень слабым, а Марри, повернувшись спиной к ведьме, все свое внимание сосредоточил на предмете, который держал в правой руке. Задел ли кто ее рукой, ногой или плечом - никто не знал. Все увидели только ветхую куклу, неожиданно рванувшуюся вперед, как машина, у которой отказали тормоза. Все видели, как два центнера дребезжащего железа вышли из повиновения и устремились к лестнице. Все слышали скрип колес, стук трости доктора Фелла на лестнице и крик Эллиота:
- Ради бога, доктор, посмотрите вверх!
Раздался грохот, и кукла рухнула на лестницу.
Пейдж успел дотянуться до нее. Он схватился пальцами за железный ящик и попытался остановить убегающую махину, но его сил не хватило, и кукла, стуча колесами, загрохотала по ступеням, сметая все на своем пути. Тяжелая черная машина крепко держалась на колесах. Распростертый на верхних ступеньках, Пейдж видел, что доктор Фелл, остановившись на полпути, глядит вверх. Он заметил луч света, падавший из открытой двери у подножия лестницы, и понял, что оцепеневший доктор Фелл не в состоянии двинуться ни на дюйм, он только выбросил вверх руку, словно для того, чтобы предотвратить удар. Пейдж услышал адский грохот и увидел, как черная фигура пролетела в дюйме от доктора.
Но он увидел больше - то, чего никто не мог ожидать! Он увидел, как кукла вышибла дверь и вылетела в коридор. Одно из колес отвалилось от удара, но ее инерция была слишком велика. Пошатнувшись, она толкнула дверь в коридоре, и та открылась.
Пейдж, спотыкаясь, побежал по лестнице. Ему не нужно было прислушиваться к крику из комнаты. Он помнил, что это за комната: там лежит Бетти Харботтл, и она не переживет нового потрясения. Когда кукла остановилась и шум прекратился, из комнаты послышались тихие звуки. Через некоторое время Пейдж отчетливо услышал скрип шагов. Доктор Кинг, с лицом белым как бумага, вышел из спальни и спросил:
- Кто, черт возьми, это сделал?
Часть третья
ПРОИСХОЖДЕНИЕ ВЕДЬМЫ
Ведь в основе своей - это сатанизм, говорил себе он; этот вопрос возникает с тех пор, как существует мир. Если подумать, это вопросы поверхностные и второстепенные; демону нет необходимости появляться в человеческом или зверином обличье, чтобы заявить о своем присутствии; ему достаточно утвердиться, поселиться в душах, которые он поражает и побуждает к необъяснимым преступлениям.
Ш.М.Ж. Гюисманс. Там, внизу
Глава 14
Дознание по делу сэра Джона Фарнли, состоявшееся на следующий день, произвело сенсацию, взбудоражившую весь журналистский мир Великобритании.
Инспектор Эллиот, как и большинство полицейских, не любил дознания. Из практических соображений. Брайан Пейдж не любил их по другой причине: там никогда нельзя было узнать того, чего не знал раньше, потому что сенсации встречаются редко и потому что вердикт, каким бы он ни был, никогда не означает правильного решения.
Но он признавал, что дознание, проводимое утром в пятницу, 31 июля, не было похоже на другие. Разумеется, вердикт "самоубийство" был предрешен. И все же заседание получилось достаточно зрелищным. Первый свидетель не сказал еще и десяти слов, а в зале поднялся невероятный шум; и закончилось все так неожиданно, что инспектор Эллиот не мог поверить глазам.
Пейдж, попивая за завтраком крепкий черный кофе, благодарил судьбу за то, что не было дознания по фактам, случившимся вчера днем. Бетти Харботтл не умерла. Но она почувствовала дыхание смерти, когда во второй раз увидела ведьму, и, разумеется, была не в состоянии говорить. Впоследствии бесконечные допросы, учиняемые Эллиотом, уныло двигались по замкнутому кругу. "Вы толкали ее?" - "Нет, клянусь; я не знаю, кто ее толкнул; ведь пол был очень неровный, может быть, никто и не толкал".
Эллиот подводил итоги за трубкой и пивом с доктором Феллом. Пейдж, провожая Маделин домой, заставил ее хоть немного поесть, успокоил ее истерику и пытался думать о множестве вещей сразу. Вернувшись, он услышал только заключительную часть соображений инспектора.
- Мы повержены,- коротко произнес Эллиот.- Мы ни черта не можем доказать, несмотря на цепь фактов, которую имеем! Виктория Дейли убита может быть, бродягой, а может быть, нет,- но есть странные признаки грязного вмешательства иной силы, которую нам сейчас нет необходимости обсуждать. Это было год назад. Сэру Джону перерезали горло. На Бетти Харботтл кто-то напал, потом вынес с чердака; а ее порванный фартук найден наверху, в чулане. "Дактилограф" исчезает и возвращается. И наконец, кто-то умышленно пытается убить вас, сбросив вниз эту куклу. Вы спаслись только чудом и милостью Божьей!
- Поверьте мне, я это ценю,- с неловкостью в голосе пробормотал доктор Фелл.- Это был один из худших моментов моей жизни, когда я оглянулся и увидел, как эта махина летит вниз. Я сам виноват. Я слишком много говорил. И все же...
Эллиот вопросительно посмотрел на него:
- Все равно, сэр, это говорит о том, что вы на правильном пути. Убийца понял, что вы слишком много знаете. Что же касается того, что это за след, то, если у вас есть какие-нибудь идеи, сейчас самое время поделиться ими со мной. Ведь если ничего не будет сделано, меня отзовут в город.
- Ах, конечно, я вам расскажу,- - проворчал доктор Фелл.- У меня нет никаких тайн. Но даже если я вам все изложу, даже если в конечном счете окажется, что я прав, это все равно ничего не доказывает. Кроме того, я не уверен, что куклу столкнули вниз с целью, которую можно поэтично назвать моим устранением.
- Зачем же тогда? Не затем же, чтобы еще раз напугать девушку, сэр? Убийца не мог знать, что кукла остановится прямо у двери этой спальни.
- Я знаю,- упрямо произнес доктор Фелл, взъерошив рукой пышную копну тронутых сединой волос.- И все же... и все же... доказательство...
- Именно это я и хочу сказать. У нас имеются все эти факты, из них получается цепь событий, и ни одно из ее проклятых звеньев я не могу доказать! Ни один из этих фактов я не могу представить своему старшему полицейскому офицеру и сказать: "Вот, держите!" Ни одного доказательства, которое нельзя было бы истолковать по-другому. Я даже не могу доказать, что эти события как-то связаны, и это настоящее препятствие. Да и завтрашнее дознание. Получается, что полицейские доказательства должны поддерживать вердикт "самоубийство"...
- А нельзя ли отложить дознание?
- Конечно. Обычно я так и делаю и откладываю до тех пор, пока или не появятся доказательства убийства, или не приходится прекращать дело. Но есть еще последнее и самое крупное препятствие. Что я сейчас имею для того, чтобы надеяться на дополнительное расследование? Мой старший полицейский офицер убежден, что сэр Джон Фарнли покончил с собой, и остальные тоже. Когда станет известно об отпечатках пальцев покойного на складном ноже, который сержант Бертон нашел в кустарнике...
Это для Пейджа было новостью, последним гвоздем, вбитым в гроб версии о самоубийстве.
- Это будет конец,- заключил Эллиот.- Чего мне еще искать?
- Бетти Харботтл?- предложил Пейдж.
- Хорошо; предположим, она придет в себя и расскажет свою историю? Предположим, она скажет, что кого-то видела в этом чулане? За каким занятием? И что из этого? Какая тут связь с самоубийством в саду? Где же ваше доказательство, дружище? Что-то с "Дактилографом"? Но ведь никто никогда не утверждал, что "Дактилограф" был у покойного! Куда же вас заведет эта линия расследования? Нет. Не смотрите на это с точки зрения здравого смысла, сэр; смотрите на это с точки зрения закона. Сто к одному, что завтра вечером меня отзовут, а дело положат на полку. Мы с вами знаем, что убийца здесь и так аккуратно втирается ко всем в доверие, что он или она будет и дальше делать свое черное дело до тех пор, пока кто-нибудь это не остановит. А это, по-видимому, никто не остановит.
- Что же вы собираетесь делать?
Прежде чем ответить, Эллиот отхлебнул полпинты пива.
- И все же, мне кажется, один шанс есть. Дознание по полной форме. Большая часть наших подозреваемых даст показания. Есть призрачная возможность, что под присягой кто-нибудь проговорится. Надежда, признаться, слабая, но такое уже случалось (помните дело сестры Уоддингтон?) и, может быть, случится снова. Это последняя надежда полиции, когда все остальные методы исчерпаны.
- А следователь согласится играть в нашу игру?
- Мне бы тоже хотелось это знать,- задумчиво произнес Эллиот.- Этот Барроуз что-то замышляет - я чувствую. Но он не придет ко мне, и я не смогу извлечь из этого никакой пользы. Он зачем-то пошел к следователю. Я догадываюсь, что следователь не особенно жалует Барроуза, не особенно любил покойного мнимого Фарнли и, конечно, полагает, что это самоубийство. Но он ведет честную игру, и все они стоят вместе против чужака - то есть меня. Ирония состоит в том, что сам Барроуз хотел бы доказать, что это убийство, потому что вердикт "самоубийство" в большей или меньшей степени доказывает, что его клиент был обманщиком. Все будет предельно просто: торжественно объявят об отсутствующих наследниках, вынесут единственно возможный вердикт самоубийство, меня отзовут, а дело закроют.
- Ну, ну,- успокоил его доктор Фелл.- Кстати, где сейчас кукла?
- Сэр?
Эллиот отвлекся от своих мыслей и уставился на собеседника.
- Кукла?- переспросил он.- Я засунул ее обратно в чулан. После повреждений, которые она получила, она годится только на лом. Я собирался покопаться в ней, но сомневаюсь, сможет ли тут что-нибудь сделать даже мастер-механик.
- Да,- согласился доктор Фелл, со вздохом взяв свечу.- Вот для этого убийца и сбросил ее с лестницы!
Пейдж провел тревожную ночь. Кроме дознания, на следующий день должно было произойти много другого. Нат Барроуз, думал он, не тот человек, каким был его отец; даже такое дело, как организация похорон, он перепоручил Пейджу. Кажется, Барроуз занялся другой сложной проблемой. Пейдж беспокоился из-за того, что Молли осталась в одиночестве в доме с мрачной атмосферой, а еще его встревожила новость, что слуги, все как один, пригрозили уйти.
Проснулся Пейдж ясным, солнечным, жарким утром. Около девяти часов зашумели автомобили. Он никогда не видел в Маллингфорде такого скопления машин, а заметив огромное количество прессы и зевак, понял, что дело получило широкую огласку. Это его рассердило, потому что он считал его сугубо домашним. Почему не устроили качелей и каруселей? Почему не продают хот-доги? Дознание должно было проводиться в зале "Быка и мясника", строении похожем на сарай и призванном служить местом увеселения сборщиков хмеля. Повсюду мелькали солнечные зайчики, отражающиеся от линз фотокамер, суетились женщины, а собака старого мистера Раунтри гонялась за кем-то прямо по дороге, и ее заливистый лай невозможно было остановить.
Жители округа воздерживались от комментариев и не выражали своих симпатий той или другой стороне. В сельской местности каждый человек в чем-то зависит от другого. Они предпочитали ждать и наблюдать за событиями, чтобы не попасть впросак - кто знает, каким будет вердикт. С посторонними было иначе. Их взбудоражила статья "Погибший наследник убит или погибший наследник - мошенник?".
Дознание началось в девять часов утра.
Длинный, низкий, мрачный сарай был набит до отказа. Пейдж почувствовал, насколько уместен здесь крахмальный воротничок! Следователь, честный стряпчий, твердо решивший не выслушивать от Фарнли никакого вздора, уселся за широкий стол, заваленный кипами бумаг. Слева стояло кресло для свидетелей.
Прежде всего леди Фарнли опознала тело. Даже эта, как правило, простая процедура вызвала ряд вопросов. Молли едва начала говорить, как поднялся мистер Гарольд Уэлкин, в мантии с гарденией, и заявил от имени своего клиента, что вынужден протестовать против заявленного опознания с точки зрения соблюдения формальностей, ибо на самом деле покойный не был сэром Джоном Фарнли. Поскольку чрезвычайно важно определить, покончил ли он с собой или был убит, адвокат почтительно просит сделать перерыв, чтобы обратить на это внимание следователя.
Дальше было долгое препирательство со следователем, к которому присоединился красный и негодующий Барроуз, очень вовремя насевший на мистера Уэлкина. Но тот, вспотев от удовлетворения, быстро сдался. Он обратил на себя внимание! Он задал тон! Он дал понять, что борьбы не избежать, и все это почувствовали!
Он вызвал Молли, чтобы задать ей вопросы о душевном состоянии покойного. Он разговаривал с нею вежливо, но твердо решил добиться от нее нужного ему признания, и Молли очень нервничала. Пейдж начал понимать, к чему идет дело, когда следователь, вместо того чтобы допросить человека, первым нашедшего тело, вызвал Кеннета Марри. Вся история выползла на свет, и, благодаря мягкой искренности Марри, стало ясно, что покойный был обманщиком. Барроуз, все время вмешиваясь в процесс дознания, преуспел только в одном: он рассердил следователя.
Показания о том, как было найдено тело, дали Барроуз и Пейдж (последний с трудом узнавал собственный голос!). Потом был вызван свидетель-медик доктор Теофилус Кинг, который рассказал, что в ночь на среду, 29 июня, он направился в "Фарнли-Клоуз", куда его позвал детектив сержант Бертон.
Он провел предварительный осмотр и подтвердил, что человек мертв. На следующий день, когда тело отнесли в морг, он по распоряжению следователя провел посмертный осмотр и установил причину смерти.
Следователь: А теперь, доктор Кинг, опишите раны на горле покойного!
Доктор: У него было три неглубокие раны, начинающиеся на левой стороне горла и заканчивающиеся под правой челюстью, направленные чуть вверх.
Вопрос: Оружие прошло по горлу слева направо?
Ответ: Да, это так.
Вопрос: Могло ли оружие быть в руках человека, совершающего самоубийство?
Ответ: Да, если этот человек действовал правой рукой.
Вопрос: Покойный был правшой?
Ответ: Насколько мне известно, да.
Вопрос: Могли бы вы сказать, что покойный не мог нанести себе такие раны?
Ответ: Вовсе нет.
Вопрос: Если судить по характеру ран, доктор, каким оружием, по вашему мнению, их нанесли?
Ответ: Я бы сказал, зазубренным или неровным лезвием длиной в четыре-пять футов. Ткани сильно разорваны. Точнее сказать трудно.
Вопрос: Вы нам очень помогли, доктор. Сейчас я попрошу принести предмет, найденный в кустарнике футах в десяти от покойного. Это нож с лезвием, таким, как вы описали. Вы видели нож, о котором я говорю?
Ответ: Видел.
Вопрос: Как по-вашему, можно ли ножом, о котором мы говорим, нанести раны, подобные тем, что вы видели на горле покойного?
Ответ: По-моему, можно.
Вопрос: И наконец, доктор, я подхожу к моменту, к которому надо отнестись с большой осторожностью. Мистер Натаниэль Барроуз показал, что в момент падения покойный стоял на краю пруда, спиной к дому. Мистер Барроуз не мог сказать определенно, был ли покойный один, хотя я настаивал на ответе. Скажите, в том случае - я говорю, в том случае,- если покойный был один, мог ли он отбросить оружие на расстояние примерно десяти футов?
Ответ: Физически это вполне возможно.
Вопрос: Предположим, что он держал оружие в правой руке. Могло ли это оружие быть отброшенным влево?
Ответ: Я не могу взять на себя смелость утверждать, какие конвульсии были у умирающего человека. Могу только сказать, что теоретически это возможно.
После этого формального допроса история Эрнеста Уилбертсона Ноулза не вызывала сомнений. Ноулза знали все, всем были известны его симпатии и антипатии, его натура. За много десятилетий все убедились, что в нем нет ни грамма вероломства. Он рассказал, что видел из окна одинокого человека на песчаной полосе, и всем стало ясно, что об убийстве говорить не приходится.
Вопрос: Но вы уверены, что видели, как покойный кончает жизнь самоубийством?
Ответ: Боюсь, что так, сэр.
Вопрос: Тогда как вы объясните тот факт, что нож, который он держал в правой руке, был отброшен не вправо, а влево?
Ответ: Я не уверен, что смогу правильно описать жесты покойного джентльмена, сэр. Сначала думал, что смогу, но, рассудив, все-таки понял, что не уверен. Все произошло так быстро, что его жесты могли означать что угодно.