Страница:
Он знал, что когда ее пугали воспоминания об отчиме, она смотрела на него своими огромными глазами так, словно видела в нем героя, подобного богам. «Она совершенно не похожа на всех прочих девушек, которых я встречал!»— думал он.
Хотя, по правде говоря, он встречал их очень мало.
Он старался избегать молодых дебютанток в свете.
Он знал, что даже ужин с любой из них грозил обернуться разговорами о свадьбе.
А теперь, после печального опыта с Имоджен, он поклялся себе, что будет обходить стороной еще и вдов.
Размышления его прервала Харита:
— Это был прекрасный обед, но я уже сыта, а выбрасывать такую еду нехорошо.
— Как раз это я и собираюсь сделать с тем, что осталось от салата, и с чашками, кстати, тоже, — сказал граф.
Харита негодующе вскрикнула.
— Это — непозволительное расточительство, выбрасывать чашки! Быть может, если вы оставите их под деревом, их найдет кто-нибудь, кому они пригодятся.
Граф улыбнулся и поднялся на ноги, чтобы последовать ее совету.
Харита тоже встала, и в этот миг из-за деревьев появились двое мужчин на лошадях.
Одного взгляда на них графу оказалось достаточно, чтобы напрячься.
Лица всадников закрывали черные платки, видны были только глаза.
Граф слишком поздно понял, что и ему следовало бы взять с собой пистолет, отправляясь в дальнюю дорогу.
Но убегая в спешке, он догадался лишь взять из ящика Деньги, оставленные камердинером.
Харита, испуганная появлением разбойников, быстро придвинулась к нему.
Оба разбойника соскочили со своих лошадей, и ближайший к ним сказал грубым голосом:
— Выкладывайте все, что у вас в карманах, или я разнесу вам головы!
— Лошадей тоже заберем, — добавил другой. — Они дьявольски хороши, лучше наших!
— Да, тут и говорить нечего! — подтвердил первый разбойник. — Так что пошевеливайтесь, мы ждать не намерены!
Второй встал рядом с ним. Их лошади начади щипать траву.
— По их виду, у них денег куры не клюют! — сказал он. — И еще я не против получить поцелуй от этой девочки.
— Сначала получим деньги, — отрезал другой.
Он ткнул пистолет под нос графу и сказал:
— Давай, давай! Выкладывай! Ты знаешь, что нам нужно!
Граф опустил руку в карман.
Харита боялась, что они заберут Меркурия, и она никогда его больше не увидит.
Она готова была кричать и плакать, и умолять их не делать этого.
Но поскольку граф стоял неподвижно, не говоря ни слова, она знала, что и ей надо взять себя в руки.
И все же, когда разбойник сказал, что хочет поцеловать ее, она не могла не подвинуться ближе к Дэролу.
Граф вытащил кошелек из своего кармана.
Он был так же полон, как и тогда, когда Харита прятала его в ящик комода в своей спальне.
Он вынул лишь деньги для миссис Джонсон.
При виде кошелька, очень дорогого и битком набитого, глаза первого разбойника загорелись.
Другой шагнул вперед, чтобы взять его.
И тогда граф открыл кошелек и высыпал все его содержимое на землю.
Когда золотые соверены, сверкая на солнце, раскатились по траве, двое разбойников уставились на них.
В этот момент граф молниеносно схватил каждого из них за шею сзади и с силой ударил их лицами друг о друга.
Удар был так мощен, что оба разбойника взвыли от боли.
И когда первый из них, полуослепленный, с кровью, хлещущей из носа, откинулся назад, граф ударил его в подбородок.
Это был мастерский удар боксера.
Граф швырнул противника на землю, где тот и остался лежать без сознания.
Другой разбойник в это время вряд ли осознавал, что происходит.
Когда он открыл глаза, то сначала получил удар в живот от левого кулака графа.
Затем правый кулак опрокинул его ударом в подбородок.
Оба разбойника выронили свои пистолеты.
Граф подобрал их и забросил в густые заросли кустов.
Не теряя времени даром, он подошел к лошадям разбойников и снял с них уздечки.
Он шлепнул их по крупу и лошади поскакали вниз по склону, в долину.
Все произошло так быстро, что Харита с трудом могла поверить увиденному.
Когда лошади помчались прочь, она наклонилась, чтобы собрать деньги.
Но граф взял ее за руку и повлек к Юпитеру и Меркурию.
Юпитер рысцой подбежал к ним, отозвавшись на свист хозяина.
Следом, как будто зная, что он тоже нужен, подбежал и Меркурий.
Лишь когда граф наклонился, чтобы подсадить Хариту в седло, она воскликнула:
— Ваши деньги… ваши деньги! Дэрол… вы оставили их… там!
— Забудьте о них! — резко сказал он. — Уедем отсюда как можно скорее!
Боясь, что разбойники могут прийти в себя и снова напасть на них, Харита была лишь рада подчиниться.
Граф пустил свою лошадь в галоп, и она последовала за ним.
Отъехав на достаточное расстояние, он остановил Юпитера.
Поравнявшись с ним, Харита сказала:
— Как сумели вы… действовать… так быстро… и с такой силой? Я… страшно боялась… что они… уведут Меркурия!
Граф подумал, что любая другая женщина побоялась бы прежде всего за себя.
Он понимал, что в своей невинности Харита даже не представляла, что могло случиться.
Он лишь сказал, когда они продолжили путь:
— Теперь вы понимаете, почему вам нельзя отправляться в путь одной без защиты.
— Вы… правы… конечно, вы… правы, — согласилась Харита. — Я очень… очень благодарна, что… вы были… там и… спасли Меркурия.
Граф ничего не ответил.
Хариту между тем охватила от пережитого шока слабость, близкая к обмороку, Она знала, однако, что Дэрол спешит туда, где, по его мнению, они будут в безопасности, и поэтому она ничего не сказала ему.
Она лишь склонилась вперед, чтобы похлопать Меркурия по шее.
Она вознесла коротенькую благодарственную молитву за то, что он не был украден у нее.
Граф продолжал ехать быстро, пока не увидел лес, росший на границе его владений.
Они почти достигли конца своего пути.
Он задумывался, разумно ли будет сразу направиться в приорат.
По его расчетам, Имоджен первым делом начнет разыскивать его в Лондоне.
Но теперь у нее должно было хватить времени, чтобы добраться и до приората.
Еще он гадал, гостят ли сейчас в приорате его родственники, которым здесь всегда были рады?
Если да, то ему нельзя привозить домой такую прелестную девушку, как Харита, одну, без сопровождения.
Он представлял, какие у них возникнут предположения и как будут обращаться с Харитой дамы, оказавшиеся в числе гостей.
Харита не поймет этого по той простой причине, что она и не думает о нем как о привлекательном мужчине, с которым не следует оставаться наедине.
В ее глазах он был просто добрым человеком, который, по воле провидения, спас ее от преследования отчима.
«Я должен сначала узнать, есть ли кто-нибудь в приорате, — думал он. — Тогда я и решу, как быть с Харитой».
Они проехали через лес.
Затем граф, знавший каждый уголок своего поместья, направился к парку, расположенному перед самым домом.
Выехав из очередной рощи, Харита увидела раскидистые Дубы, под которыми паслись пятнистые олени.
Граф же заметил какое-то движение вдали.
Несколькими секундами позже он увидел, что это был Дорожный экипаж, кативший по подъездной аллее к дому.
Он был запряжен четырьмя лошадьми, и с обеих сторон его сопровождали два верховых.
Приглядываться повнимательней ему не требовалось.
Он узнал ливрею кучера на козлах и понял, кто владелец экипажа и кто едет в нем.
Это был один из его собственных экипажей, которые он держал на извозчичьем дворе позади своего дома на Беркли-сквер в Лондоне.
Он не сомневался, что явилась Имоджен.
Она, очевидно, просто сообщила его слугам в Лондоне, что хочет посетить его в приорате.
Губы графа сжались в жесткую линию, а глаза его потемнели от гнева.
Вряд ли Имоджен приехала одна: ее наверняка сопровождают оба ее беспутных братца.
Не застав его в приорате, они просто настоят на том, что будут ожидать там его возвращения.
Слуги, часто видевшие Имоджен, сочтут себя обязанными подчиняться ее распоряжениям.
Какое-то время он смотрел прямо перед собой невидящим взором, не говоря ни слова.
Тогда Харита тихо спросила с тревогой в голосе:
— Что-то… произошло… вы… рассержены?
Сделав над собой усилие, граф ответил:
— Я лишь раздумывал, куда лучше отвезти вас.
— О… пожалуйста, — взмолилась Харита, — если я создаю вам затруднения… я поеду дальше. Вы были… так добры… так удивительно… чудесно добры ко мне… но я не… хотела бы стать… бременем для вас.
Граф внимательно поглядел на нее, словно желая убедиться в искренности ее заверений.
Ему трудно было поверить, что женщина может быть столь самоотверженной.
Что после того страшного происшествия она все-таки готова продолжать путь одна.
И, глядя в глаза Хариты, он понял, что она не обманывает его.
Окутанная лучами солнечного света, льющегося сквозь ветви деревьев, она была столь прелестна, сто он невольно улыбнулся ей.
— Я хочу найти место, где мы оба останемся в безопасности до завтрашнего дня, — сказал он, — и кажется, я знаю, куда мы можем отправиться.
— Вы… уверены, что я не… помешаю вам? — спросила Харита.
— Я не намерен позволить вам встретиться с новыми опасностями, подобными той, которую мы уже пережили.
— Я была очень… напугана, — призналась Харита, — и думаю, что если бы они… забрали Юпитера и Меркурия, мы оба были бы… очень несчастны!
— Мне оставалось бы винить лишь себя самого, — сказал граф, — за то, что я не взял с собой пистолета.
— Вы были просто… превосходны, когда столкнули головами этих бандитов! — сказала ему Харита. — Сначала мне было трудно даже… поверить, что это произошло… на самом деле, но мне очень… жаль, что вам пришлось… оставить там… ваши деньги!
Помедлив, она добавила:
— Вы, конечно, не… забыли, что у меня остались… мамины драгоценности… и я должна вам уже… много.
— Забудьте об этом, — сказал граф. — Вы должны понять, что в жизни всегда приходится платить за свои ошибки.
— Значит, мы не должны их больше совершать, — сказа — . ла Харита с трогательной серьезностью.
Он понял, что она считает его не очень богатым: хотя он и владел таким прекрасным жеребцом, как Юпитер, он ведь путешествовал без слуги.
В его глазах мелькнула искорка юмора, но он ничего не сказал ей.
Он направился к дому, в котором решил устроить Хариту.
Дом этот, стоявший на самом краю парка и известный под названием «Голубиный Коттедж», был построен еще при правлении королевы Елизаветы.
Граф всегда считал его одним из самых красивых домов в своем поместье.
Он был довольно мал.
Поэтому вдовствующая графиня в годы правления королевы Анны потребовала для себя дома более вместительного и просторного.
И для нее был построен новый Вдовий Дом.
А Голубиный Коттедж оказался в распоряжении родственников, которые не были столь богаты, чтобы позволить себе иметь множество слуг.
Они были рады жить в этом уютном маленьком доме.
Это было спокойное место, где можно было безмятежно доживать свою жизнь.
Когда граф раздумывал, где найти место для укрытия, он вспомнил, что сестра его матери. Марта, умерла полгода тому назад.
Последний год своей жизни она прожила в Голубином Коттедже.
Когда тетушка Марта спросила его, где бы она могла обосноваться после смерти ее мужа, он предложил ей этот дом.
Поскольку тетушка сильно состарилась и одряхлела, он предложил своей няне, которая все еще жила в приорате, поселиться с ней вместе и присматривать за нею.
— Вы ведь знаете, нянюшка, — сказал он, — что я готов дать вам любой дом в деревне, который вам приглянется, но вы все отказываетесь принять решение.
— Я все жду, господин Дэрол, — отвечала няня, — когда на руках у меня окажется ваш сынишка, а большие детские комнаты, где вы спали, когда были маленьким, снова будут полны детей. Какая досада, что они пустуют!
— Боюсь, что вам придется ждать еще долго, — твердо заметил граф.
Но присматривать за его тетей няня согласилась.
Две девушки из деревни помогали ей содержать дом.
После смерти же старой леди она осталась жить там сама.
Граф подумал, что этот дом послужит прекрасным укрытием для Хариты, пока он будет решать, как отделаться от Имоджен.
При необходимости он тоже мог бы там укрыться.
Когда они подъехали к дому, у Хариты вырвался легкий вскрик восторга.
— Какая прелесть! Настоящая прелесть! — воскликнула она. — Этот домик как будто вышел из сказки!
Граф мог понять ее чувства.
Послеполуденное солнце согревало красные кирпичи, поблекшие с течением столетий, и сверкало на стеклах ромбовидных окон.
Как верно подметила Харита, этот маленький домик с высокими печными трубами действительно казался явившимся из волшебной сказки.
В подтверждение его названия в саду всегда водились белые голуби.
Они то вспархивали на крышу, то слетали на древний каменный циферблат солнечных часов, окруженных розовыми кустами.
Граф и Харита остановили лошадей и любовались домом через живую изгородь из ровно подстриженного тиса.
Наконец граф сказал:
— Если вы подождете здесь, я пойду и посмотрю, нет ли там кого-нибудь, с кем нам не стоило бы встречаться. Я оставлю вас совсем ненадолго.
— Я полюбуюсь пока голубями, — улыбнулась Харита.
Граф отметил, что любая другая женщина обязательно сказала бы, что он должен вернуться обратно к ней как можно скорее, а иначе она соскучится по нему.
Подъехав к воротам, он убедился, что внимание Хариты было целиком захвачено голубями.
Он пошел по короткой аллее к дому.
Свернув налево, он очутился у маленькой конюшни, стоявшей рядом с коттеджем.
Как он и ожидал, конюшня пустовала, и он завел Юпитера в стойло.
Там он обнаружил на полу свежую солому.
Все было готово на случай приема нежданных гостей.
Он вошел в дом через заднюю дверь и, миновав коридор, направился к маленькой кухоньке.
Как он и предполагал, няня была там.
Она сидела за кухонным столом, на котором стояла чашка чая, и вязала.
Она подняла голову, услышав шаги по покрытому плитками полу.
Увидев, кто пришел, она вскрикнула от изумления.
— Господин Дэрол! Почему вы вошли через заднюю дверь?
Граф переступил порог кухни.
— Мне нужна ваша помощь, няня, — сказал он. — Я в беде.
— Опять что-то натворил! — воскликнула няня.
Но тут же, перехватив его взгляд, спохватилась:
— Ох, конечно, мне не следует говорить так, ваша светлость!
Граф рассмеялся.
— Вы можете говорить мне все что угодно, няня, и вы отлично это знаете. Но я действительно отчаянно нуждаюсь в вашей помощи. Но прежде чем я расскажу вам все, пожалуйста, называйте меня «господин Дэрол», а не «ваша светлость»и запомните, что пока мое имя — «Фримэн».
Няня смотрела на него расширенными глазами.
— Что происходит — вот что я хотела бы знать! — сказала она.
Граф уселся за кухонный стол.
— Именно это я и собираюсь рассказать, — сказал он. — Вы — единственный человек, нянюшка, кому я могу сказать правду.
— Надеюсь! — спокойно сказала няня. — Сколько раз я вам говорила, дюжину раз говорила: ложь исходит от самого Дьявола!
Граф рассмеялся. Потом он сказал:
— Я скрываюсь, няня, потому что меня чуть не женили силком на леди Имоджен Бассет!
— На этой женщине! — фыркнула няня. — Я бы не позволила вам жениться на таких, как она, если вас интересует мое мнение!
— Полностью согласен, — сказал граф. — Ситуация была довольно опасная, но мне удалось бежать. Потом по пути сюда со мной произошел несчастный случай.
— Первое, что я заметила, когда увидела вас, — это шрам на голове! Ну почему вы такой неосторожный и беспечный?
Так няня выговаривала ему, когда он был маленьким мальчиком, и граф сказал:
— Мне повезло, что не случилось худшего и что меня нашли и привезли на ближайшую ферму. Там я встретил молодую леди, которая тоже скрывается!
Няня с неодобрением поджала губы.
Однако она ничего не сказала, и граф продолжал:
— Ее отчим пытается выдать ее за старика, который мужает и своих жен, и лошадей, и она, естественно, в ужасе от самой мысли, что ей придется выйти за него.
— Я могу представить! — заметила няня.
— Это она обнаружила меня, когда я был без сознания, и попросила сыновей фермера положить меня в повозку и привезти в их дом, — продолжал граф. — Жена фермера приняла нас за супружескую пару, а поскольку молодая леди боялась остаться одна, она не стала ее разуверять.
Ему показалось, что няня смотрит на него несколько скептически, и он быстро добавил!
— Харита — так ее зовут — очень молодая, очень простодушная девушка, и в то же время она оказалась весьма храброй, когда на нас напали грабители.
— Грабители? Час от часу не легче! — воскликнула няня.
— — Мне удалось справиться с ними, — сказал граф, — и теперь я привел Хариту сюда, где мы оба будем в безопасности, по крайней мере до тех пор, пока я не решу, как избавиться от леди Имоджен. Несколько минут назад я видел, как она приехала в приорат.
— Без вашего приглашения? — спросила няня.
— Конечно, без моего приглашения, — сказал граф, — и поскольку знаю, зачем она здесь, то даже не совсем представляю, как теперь быть.
— Ну, одно-то уж ясно, господин Дэрол: она не годится в жены ни вам, ни кому другому, тут и обсуждать нечего.
— Откуда подобная уверенность? — полюбопытствовал граф.
Но тут же все понял, не дожидаясь няниного ответа.
Слуги судачат обо всем, и няне известно все, что он делает в Лондоне.
Ведь есть слуги, которые сопровождают его туда и обратно.
А еще в приорате служат их сестры и братья.
— Вы совершенно правы, няня, — сказал он. — Я совершил ошибку, связавшись с ней, и теперь вы должны помочь мне выпутаться из западни. Но никто, абсолютно никто не должен знать, что я здесь, и я не хочу, чтобы кто-нибудь расспрашивал о мисс Харите, поскольку боюсь, как бы ее отчим не напал на ее след.
— Она будет в безопасности со мной, — уверенно объявила няня. — Удачно получилось, что я отпустила своих помощниц на два дня повидаться с братом, который вернулся с моря.
— Это хорошо, — сказал граф, — если только вы уверены, что справитесь без них.
Это явно задело няню и она сказала, вскинув голову:
— Не такая уж я и дряхлая! Я знаю, что вы любите кушать за ужином, этим я и попотчую вас!
Граф поднялся.
— Спасибо, нянюшка, и не забывайте — если мисс Харита спросит обо мне, то я — «господин Дэрол»и ни в коем случае не «его светлость»и уж тем более — не «граф Келвиндэйл».
— Вот уж не думала, что настанет день, когда вы будете стыдиться собственного имени! — ответила няня, любившая, чтобы последнее слово оставалось за ней.
Граф рассмеялся.
— Я поставлю лошадей в конюшню. Альберт, наверное, придет навестить вас, так что скажите ему, чтобы присмотрел за ними и чтобы держал рот на замке.
Альберт был одним из слуг, работавших в саду.
Граф знал также, что он обхаживает няню уже более десяти лет.
Это был человек крайне немногословный.
Он с равным умением обращался как с лошадьми, так и с цветами.
Человека надежнее не было во всем поместье.
Граф оставил няню и вышел в сад.
Харита все еще любовалась голубями.
Когда она увидела графа, во взоре ее вспыхнула радость.
— Все хорошо, — сказал ей граф.
Харита въехала в ворота на Меркурии, и граф показал ей, где поставить его рядом с Юпитером.
Когда он начал расседлывать лошадей, Харита помогала ему.
Она насыпала корм лошадям в ясли.
Граф наполнил для них ведра свежей водой, и когда он закрывал двери конюшни, она спросила:
— Кто хозяин этого милого маленького дома?
— Я, — ответил граф — А в доме вы увидите мою няню, которая заботилась обо мне с тех пор, как я родился.
— Я могла бы догадаться об этом.
— Почему? — полюбопытствовал он.
— Потому что все вокруг вас полно магии. Я не верю, что вы — простой человек.
Граф рассмеялся, но она продолжала:
— Только волшебник мог бы справиться одновременно с двумя грабителями, и только кто-то особенный — и уж, конечно, не обычный человек может владеть таким чудесным домом, как этот!
Когда граф вел Хариту через парадный вход, она сказала:
— Вы не думаете, что если я прикоснусь к чему-нибудь здесь, то все исчезнет, подобно золоту фей?
— Искренне надеюсь, что этого не случится, — ответил граф, — потому что я очень устал и очень голоден, и вы, я уверен, тоже.
— Немного, — призналась Харита.
В этот момент отворилась дверь, и они увидели няню, стоявшую на пороге.
— Входите, мисс, — сказала она Харите. — Господин Дэрол рассказал мне о вас, и я обещаю, что вы будете здесь в полной безопасности.
— Благодарю вас, — сказала Харита, протягивая ей руку. — Я только что говорила, что это — волшебное место, где, я уверена, никто… не сможет… причинить нам вреда.
— По крайней мере пока я здесь! — твердо сказала няня. — Думаю, вы не отказались бы от чашечки чая; но сначала я покажу вам вашу спальню. Вижу, у вас с собой седельная сумка.
Харита отстегнула ее от седла Меркурия, и теперь няня взяла ее, чтобы отнести наверх.
Они поднялись по лестнице.
В Голубином Коттедже были две довольно большие спальни и еще две поменьше.
Лучшую из них няня по привычке отвела графу.
Следующая комната, по соседству с первой, была совершенно прелестной, окна ее выходили в цветущий сад.
Солнечный свет рисовал золотые узоры на розовом ковре.
— Это мне снится! — сказала Харита. — Я знаю, что это во сне! Никакая комната не может быть такой прекрасной, как эта!
— А теперь вымойте руки, — сказала няня, — а я пока пойду вниз и приготовлю чай.
Когда она ушла, Харита, утомленная жарой и дорожной пылью, решила переодеться в муслиновое платье.
Она аккуратно повесила жакет для верховой езды, за подкладку которого были вшиты броши ее матушки.
Она с содроганием подумала, что если бы грабители догадались о спрятанных ею украшениях, они могли бы обыскать ее.
Она не могла представить себе ничего более отвратительного, чем прикосновение их рук.
Но она успокоила себя тем, что ничего подобного не произошло.
Дэрол совершил настоящее чудо, избавив их от беды, и теперь они оба находятся в безопасности в этом зачарованном домике.
У нее не было никаких причин для опасений.
Но тут она вспомнила, что отчим продолжает искать ее.
— Он… никогда… никогда не сможет найти… меня здесь!
Это же… невозможно! — сказала она вслух.
И все же в ее голосе слышалась легкая дрожь.
Как будто в ответ на эти слова за окном нежно заворковали белые голуби.
Переодеваясь, она глядела на них.
Она вспомнила, что они — особые птицы, принадлежащие богам.
«Я уверена, что они позаботятся обо мне, — думала она, — так же как Бог до сих пор заботился обо мне и послал Дэрола, чтобы меня защитить».
Внезапно ей захотелось очутиться с ним рядом, поговорить с ним.
Убедиться, что он здесь, что он не исчез, как она боялась.
Переодевшись в свое тонкое муслиновое платье, она сбежала вниз по лестнице, чтобы найти его.
Как она и ожидала, он был в комнате, ведущей в холл.
Это была самая очаровательная комната, с окнами с каждой стороны.
Но ее глаза были устремлены лишь на графа, стоявшего у окна и смотревшего в сад.
Обрадованная, что увидела его, Харита подбежала к нему.
Оказавшись с ним рядом, она промолвила восхищенным тихим голосом, который, казалось, был частью магии, окутывавшей все вокруг нее:
— Вы… здесь! Вы… действительно здесь! О… спасибо вам… спасибо… вам за такую… доброту… ко мне!
Глава 6
Хотя, по правде говоря, он встречал их очень мало.
Он старался избегать молодых дебютанток в свете.
Он знал, что даже ужин с любой из них грозил обернуться разговорами о свадьбе.
А теперь, после печального опыта с Имоджен, он поклялся себе, что будет обходить стороной еще и вдов.
Размышления его прервала Харита:
— Это был прекрасный обед, но я уже сыта, а выбрасывать такую еду нехорошо.
— Как раз это я и собираюсь сделать с тем, что осталось от салата, и с чашками, кстати, тоже, — сказал граф.
Харита негодующе вскрикнула.
— Это — непозволительное расточительство, выбрасывать чашки! Быть может, если вы оставите их под деревом, их найдет кто-нибудь, кому они пригодятся.
Граф улыбнулся и поднялся на ноги, чтобы последовать ее совету.
Харита тоже встала, и в этот миг из-за деревьев появились двое мужчин на лошадях.
Одного взгляда на них графу оказалось достаточно, чтобы напрячься.
Лица всадников закрывали черные платки, видны были только глаза.
Граф слишком поздно понял, что и ему следовало бы взять с собой пистолет, отправляясь в дальнюю дорогу.
Но убегая в спешке, он догадался лишь взять из ящика Деньги, оставленные камердинером.
Харита, испуганная появлением разбойников, быстро придвинулась к нему.
Оба разбойника соскочили со своих лошадей, и ближайший к ним сказал грубым голосом:
— Выкладывайте все, что у вас в карманах, или я разнесу вам головы!
— Лошадей тоже заберем, — добавил другой. — Они дьявольски хороши, лучше наших!
— Да, тут и говорить нечего! — подтвердил первый разбойник. — Так что пошевеливайтесь, мы ждать не намерены!
Второй встал рядом с ним. Их лошади начади щипать траву.
— По их виду, у них денег куры не клюют! — сказал он. — И еще я не против получить поцелуй от этой девочки.
— Сначала получим деньги, — отрезал другой.
Он ткнул пистолет под нос графу и сказал:
— Давай, давай! Выкладывай! Ты знаешь, что нам нужно!
Граф опустил руку в карман.
Харита боялась, что они заберут Меркурия, и она никогда его больше не увидит.
Она готова была кричать и плакать, и умолять их не делать этого.
Но поскольку граф стоял неподвижно, не говоря ни слова, она знала, что и ей надо взять себя в руки.
И все же, когда разбойник сказал, что хочет поцеловать ее, она не могла не подвинуться ближе к Дэролу.
Граф вытащил кошелек из своего кармана.
Он был так же полон, как и тогда, когда Харита прятала его в ящик комода в своей спальне.
Он вынул лишь деньги для миссис Джонсон.
При виде кошелька, очень дорогого и битком набитого, глаза первого разбойника загорелись.
Другой шагнул вперед, чтобы взять его.
И тогда граф открыл кошелек и высыпал все его содержимое на землю.
Когда золотые соверены, сверкая на солнце, раскатились по траве, двое разбойников уставились на них.
В этот момент граф молниеносно схватил каждого из них за шею сзади и с силой ударил их лицами друг о друга.
Удар был так мощен, что оба разбойника взвыли от боли.
И когда первый из них, полуослепленный, с кровью, хлещущей из носа, откинулся назад, граф ударил его в подбородок.
Это был мастерский удар боксера.
Граф швырнул противника на землю, где тот и остался лежать без сознания.
Другой разбойник в это время вряд ли осознавал, что происходит.
Когда он открыл глаза, то сначала получил удар в живот от левого кулака графа.
Затем правый кулак опрокинул его ударом в подбородок.
Оба разбойника выронили свои пистолеты.
Граф подобрал их и забросил в густые заросли кустов.
Не теряя времени даром, он подошел к лошадям разбойников и снял с них уздечки.
Он шлепнул их по крупу и лошади поскакали вниз по склону, в долину.
Все произошло так быстро, что Харита с трудом могла поверить увиденному.
Когда лошади помчались прочь, она наклонилась, чтобы собрать деньги.
Но граф взял ее за руку и повлек к Юпитеру и Меркурию.
Юпитер рысцой подбежал к ним, отозвавшись на свист хозяина.
Следом, как будто зная, что он тоже нужен, подбежал и Меркурий.
Лишь когда граф наклонился, чтобы подсадить Хариту в седло, она воскликнула:
— Ваши деньги… ваши деньги! Дэрол… вы оставили их… там!
— Забудьте о них! — резко сказал он. — Уедем отсюда как можно скорее!
Боясь, что разбойники могут прийти в себя и снова напасть на них, Харита была лишь рада подчиниться.
Граф пустил свою лошадь в галоп, и она последовала за ним.
Отъехав на достаточное расстояние, он остановил Юпитера.
Поравнявшись с ним, Харита сказала:
— Как сумели вы… действовать… так быстро… и с такой силой? Я… страшно боялась… что они… уведут Меркурия!
Граф подумал, что любая другая женщина побоялась бы прежде всего за себя.
Он понимал, что в своей невинности Харита даже не представляла, что могло случиться.
Он лишь сказал, когда они продолжили путь:
— Теперь вы понимаете, почему вам нельзя отправляться в путь одной без защиты.
— Вы… правы… конечно, вы… правы, — согласилась Харита. — Я очень… очень благодарна, что… вы были… там и… спасли Меркурия.
Граф ничего не ответил.
Хариту между тем охватила от пережитого шока слабость, близкая к обмороку, Она знала, однако, что Дэрол спешит туда, где, по его мнению, они будут в безопасности, и поэтому она ничего не сказала ему.
Она лишь склонилась вперед, чтобы похлопать Меркурия по шее.
Она вознесла коротенькую благодарственную молитву за то, что он не был украден у нее.
Граф продолжал ехать быстро, пока не увидел лес, росший на границе его владений.
Они почти достигли конца своего пути.
Он задумывался, разумно ли будет сразу направиться в приорат.
По его расчетам, Имоджен первым делом начнет разыскивать его в Лондоне.
Но теперь у нее должно было хватить времени, чтобы добраться и до приората.
Еще он гадал, гостят ли сейчас в приорате его родственники, которым здесь всегда были рады?
Если да, то ему нельзя привозить домой такую прелестную девушку, как Харита, одну, без сопровождения.
Он представлял, какие у них возникнут предположения и как будут обращаться с Харитой дамы, оказавшиеся в числе гостей.
Харита не поймет этого по той простой причине, что она и не думает о нем как о привлекательном мужчине, с которым не следует оставаться наедине.
В ее глазах он был просто добрым человеком, который, по воле провидения, спас ее от преследования отчима.
«Я должен сначала узнать, есть ли кто-нибудь в приорате, — думал он. — Тогда я и решу, как быть с Харитой».
Они проехали через лес.
Затем граф, знавший каждый уголок своего поместья, направился к парку, расположенному перед самым домом.
Выехав из очередной рощи, Харита увидела раскидистые Дубы, под которыми паслись пятнистые олени.
Граф же заметил какое-то движение вдали.
Несколькими секундами позже он увидел, что это был Дорожный экипаж, кативший по подъездной аллее к дому.
Он был запряжен четырьмя лошадьми, и с обеих сторон его сопровождали два верховых.
Приглядываться повнимательней ему не требовалось.
Он узнал ливрею кучера на козлах и понял, кто владелец экипажа и кто едет в нем.
Это был один из его собственных экипажей, которые он держал на извозчичьем дворе позади своего дома на Беркли-сквер в Лондоне.
Он не сомневался, что явилась Имоджен.
Она, очевидно, просто сообщила его слугам в Лондоне, что хочет посетить его в приорате.
Губы графа сжались в жесткую линию, а глаза его потемнели от гнева.
Вряд ли Имоджен приехала одна: ее наверняка сопровождают оба ее беспутных братца.
Не застав его в приорате, они просто настоят на том, что будут ожидать там его возвращения.
Слуги, часто видевшие Имоджен, сочтут себя обязанными подчиняться ее распоряжениям.
Какое-то время он смотрел прямо перед собой невидящим взором, не говоря ни слова.
Тогда Харита тихо спросила с тревогой в голосе:
— Что-то… произошло… вы… рассержены?
Сделав над собой усилие, граф ответил:
— Я лишь раздумывал, куда лучше отвезти вас.
— О… пожалуйста, — взмолилась Харита, — если я создаю вам затруднения… я поеду дальше. Вы были… так добры… так удивительно… чудесно добры ко мне… но я не… хотела бы стать… бременем для вас.
Граф внимательно поглядел на нее, словно желая убедиться в искренности ее заверений.
Ему трудно было поверить, что женщина может быть столь самоотверженной.
Что после того страшного происшествия она все-таки готова продолжать путь одна.
И, глядя в глаза Хариты, он понял, что она не обманывает его.
Окутанная лучами солнечного света, льющегося сквозь ветви деревьев, она была столь прелестна, сто он невольно улыбнулся ей.
— Я хочу найти место, где мы оба останемся в безопасности до завтрашнего дня, — сказал он, — и кажется, я знаю, куда мы можем отправиться.
— Вы… уверены, что я не… помешаю вам? — спросила Харита.
— Я не намерен позволить вам встретиться с новыми опасностями, подобными той, которую мы уже пережили.
— Я была очень… напугана, — призналась Харита, — и думаю, что если бы они… забрали Юпитера и Меркурия, мы оба были бы… очень несчастны!
— Мне оставалось бы винить лишь себя самого, — сказал граф, — за то, что я не взял с собой пистолета.
— Вы были просто… превосходны, когда столкнули головами этих бандитов! — сказала ему Харита. — Сначала мне было трудно даже… поверить, что это произошло… на самом деле, но мне очень… жаль, что вам пришлось… оставить там… ваши деньги!
Помедлив, она добавила:
— Вы, конечно, не… забыли, что у меня остались… мамины драгоценности… и я должна вам уже… много.
— Забудьте об этом, — сказал граф. — Вы должны понять, что в жизни всегда приходится платить за свои ошибки.
— Значит, мы не должны их больше совершать, — сказа — . ла Харита с трогательной серьезностью.
Он понял, что она считает его не очень богатым: хотя он и владел таким прекрасным жеребцом, как Юпитер, он ведь путешествовал без слуги.
В его глазах мелькнула искорка юмора, но он ничего не сказал ей.
Он направился к дому, в котором решил устроить Хариту.
Дом этот, стоявший на самом краю парка и известный под названием «Голубиный Коттедж», был построен еще при правлении королевы Елизаветы.
Граф всегда считал его одним из самых красивых домов в своем поместье.
Он был довольно мал.
Поэтому вдовствующая графиня в годы правления королевы Анны потребовала для себя дома более вместительного и просторного.
И для нее был построен новый Вдовий Дом.
А Голубиный Коттедж оказался в распоряжении родственников, которые не были столь богаты, чтобы позволить себе иметь множество слуг.
Они были рады жить в этом уютном маленьком доме.
Это было спокойное место, где можно было безмятежно доживать свою жизнь.
Когда граф раздумывал, где найти место для укрытия, он вспомнил, что сестра его матери. Марта, умерла полгода тому назад.
Последний год своей жизни она прожила в Голубином Коттедже.
Когда тетушка Марта спросила его, где бы она могла обосноваться после смерти ее мужа, он предложил ей этот дом.
Поскольку тетушка сильно состарилась и одряхлела, он предложил своей няне, которая все еще жила в приорате, поселиться с ней вместе и присматривать за нею.
— Вы ведь знаете, нянюшка, — сказал он, — что я готов дать вам любой дом в деревне, который вам приглянется, но вы все отказываетесь принять решение.
— Я все жду, господин Дэрол, — отвечала няня, — когда на руках у меня окажется ваш сынишка, а большие детские комнаты, где вы спали, когда были маленьким, снова будут полны детей. Какая досада, что они пустуют!
— Боюсь, что вам придется ждать еще долго, — твердо заметил граф.
Но присматривать за его тетей няня согласилась.
Две девушки из деревни помогали ей содержать дом.
После смерти же старой леди она осталась жить там сама.
Граф подумал, что этот дом послужит прекрасным укрытием для Хариты, пока он будет решать, как отделаться от Имоджен.
При необходимости он тоже мог бы там укрыться.
Когда они подъехали к дому, у Хариты вырвался легкий вскрик восторга.
— Какая прелесть! Настоящая прелесть! — воскликнула она. — Этот домик как будто вышел из сказки!
Граф мог понять ее чувства.
Послеполуденное солнце согревало красные кирпичи, поблекшие с течением столетий, и сверкало на стеклах ромбовидных окон.
Как верно подметила Харита, этот маленький домик с высокими печными трубами действительно казался явившимся из волшебной сказки.
В подтверждение его названия в саду всегда водились белые голуби.
Они то вспархивали на крышу, то слетали на древний каменный циферблат солнечных часов, окруженных розовыми кустами.
Граф и Харита остановили лошадей и любовались домом через живую изгородь из ровно подстриженного тиса.
Наконец граф сказал:
— Если вы подождете здесь, я пойду и посмотрю, нет ли там кого-нибудь, с кем нам не стоило бы встречаться. Я оставлю вас совсем ненадолго.
— Я полюбуюсь пока голубями, — улыбнулась Харита.
Граф отметил, что любая другая женщина обязательно сказала бы, что он должен вернуться обратно к ней как можно скорее, а иначе она соскучится по нему.
Подъехав к воротам, он убедился, что внимание Хариты было целиком захвачено голубями.
Он пошел по короткой аллее к дому.
Свернув налево, он очутился у маленькой конюшни, стоявшей рядом с коттеджем.
Как он и ожидал, конюшня пустовала, и он завел Юпитера в стойло.
Там он обнаружил на полу свежую солому.
Все было готово на случай приема нежданных гостей.
Он вошел в дом через заднюю дверь и, миновав коридор, направился к маленькой кухоньке.
Как он и предполагал, няня была там.
Она сидела за кухонным столом, на котором стояла чашка чая, и вязала.
Она подняла голову, услышав шаги по покрытому плитками полу.
Увидев, кто пришел, она вскрикнула от изумления.
— Господин Дэрол! Почему вы вошли через заднюю дверь?
Граф переступил порог кухни.
— Мне нужна ваша помощь, няня, — сказал он. — Я в беде.
— Опять что-то натворил! — воскликнула няня.
Но тут же, перехватив его взгляд, спохватилась:
— Ох, конечно, мне не следует говорить так, ваша светлость!
Граф рассмеялся.
— Вы можете говорить мне все что угодно, няня, и вы отлично это знаете. Но я действительно отчаянно нуждаюсь в вашей помощи. Но прежде чем я расскажу вам все, пожалуйста, называйте меня «господин Дэрол», а не «ваша светлость»и запомните, что пока мое имя — «Фримэн».
Няня смотрела на него расширенными глазами.
— Что происходит — вот что я хотела бы знать! — сказала она.
Граф уселся за кухонный стол.
— Именно это я и собираюсь рассказать, — сказал он. — Вы — единственный человек, нянюшка, кому я могу сказать правду.
— Надеюсь! — спокойно сказала няня. — Сколько раз я вам говорила, дюжину раз говорила: ложь исходит от самого Дьявола!
Граф рассмеялся. Потом он сказал:
— Я скрываюсь, няня, потому что меня чуть не женили силком на леди Имоджен Бассет!
— На этой женщине! — фыркнула няня. — Я бы не позволила вам жениться на таких, как она, если вас интересует мое мнение!
— Полностью согласен, — сказал граф. — Ситуация была довольно опасная, но мне удалось бежать. Потом по пути сюда со мной произошел несчастный случай.
— Первое, что я заметила, когда увидела вас, — это шрам на голове! Ну почему вы такой неосторожный и беспечный?
Так няня выговаривала ему, когда он был маленьким мальчиком, и граф сказал:
— Мне повезло, что не случилось худшего и что меня нашли и привезли на ближайшую ферму. Там я встретил молодую леди, которая тоже скрывается!
Няня с неодобрением поджала губы.
Однако она ничего не сказала, и граф продолжал:
— Ее отчим пытается выдать ее за старика, который мужает и своих жен, и лошадей, и она, естественно, в ужасе от самой мысли, что ей придется выйти за него.
— Я могу представить! — заметила няня.
— Это она обнаружила меня, когда я был без сознания, и попросила сыновей фермера положить меня в повозку и привезти в их дом, — продолжал граф. — Жена фермера приняла нас за супружескую пару, а поскольку молодая леди боялась остаться одна, она не стала ее разуверять.
Ему показалось, что няня смотрит на него несколько скептически, и он быстро добавил!
— Харита — так ее зовут — очень молодая, очень простодушная девушка, и в то же время она оказалась весьма храброй, когда на нас напали грабители.
— Грабители? Час от часу не легче! — воскликнула няня.
— — Мне удалось справиться с ними, — сказал граф, — и теперь я привел Хариту сюда, где мы оба будем в безопасности, по крайней мере до тех пор, пока я не решу, как избавиться от леди Имоджен. Несколько минут назад я видел, как она приехала в приорат.
— Без вашего приглашения? — спросила няня.
— Конечно, без моего приглашения, — сказал граф, — и поскольку знаю, зачем она здесь, то даже не совсем представляю, как теперь быть.
— Ну, одно-то уж ясно, господин Дэрол: она не годится в жены ни вам, ни кому другому, тут и обсуждать нечего.
— Откуда подобная уверенность? — полюбопытствовал граф.
Но тут же все понял, не дожидаясь няниного ответа.
Слуги судачат обо всем, и няне известно все, что он делает в Лондоне.
Ведь есть слуги, которые сопровождают его туда и обратно.
А еще в приорате служат их сестры и братья.
— Вы совершенно правы, няня, — сказал он. — Я совершил ошибку, связавшись с ней, и теперь вы должны помочь мне выпутаться из западни. Но никто, абсолютно никто не должен знать, что я здесь, и я не хочу, чтобы кто-нибудь расспрашивал о мисс Харите, поскольку боюсь, как бы ее отчим не напал на ее след.
— Она будет в безопасности со мной, — уверенно объявила няня. — Удачно получилось, что я отпустила своих помощниц на два дня повидаться с братом, который вернулся с моря.
— Это хорошо, — сказал граф, — если только вы уверены, что справитесь без них.
Это явно задело няню и она сказала, вскинув голову:
— Не такая уж я и дряхлая! Я знаю, что вы любите кушать за ужином, этим я и попотчую вас!
Граф поднялся.
— Спасибо, нянюшка, и не забывайте — если мисс Харита спросит обо мне, то я — «господин Дэрол»и ни в коем случае не «его светлость»и уж тем более — не «граф Келвиндэйл».
— Вот уж не думала, что настанет день, когда вы будете стыдиться собственного имени! — ответила няня, любившая, чтобы последнее слово оставалось за ней.
Граф рассмеялся.
— Я поставлю лошадей в конюшню. Альберт, наверное, придет навестить вас, так что скажите ему, чтобы присмотрел за ними и чтобы держал рот на замке.
Альберт был одним из слуг, работавших в саду.
Граф знал также, что он обхаживает няню уже более десяти лет.
Это был человек крайне немногословный.
Он с равным умением обращался как с лошадьми, так и с цветами.
Человека надежнее не было во всем поместье.
Граф оставил няню и вышел в сад.
Харита все еще любовалась голубями.
Когда она увидела графа, во взоре ее вспыхнула радость.
— Все хорошо, — сказал ей граф.
Харита въехала в ворота на Меркурии, и граф показал ей, где поставить его рядом с Юпитером.
Когда он начал расседлывать лошадей, Харита помогала ему.
Она насыпала корм лошадям в ясли.
Граф наполнил для них ведра свежей водой, и когда он закрывал двери конюшни, она спросила:
— Кто хозяин этого милого маленького дома?
— Я, — ответил граф — А в доме вы увидите мою няню, которая заботилась обо мне с тех пор, как я родился.
— Я могла бы догадаться об этом.
— Почему? — полюбопытствовал он.
— Потому что все вокруг вас полно магии. Я не верю, что вы — простой человек.
Граф рассмеялся, но она продолжала:
— Только волшебник мог бы справиться одновременно с двумя грабителями, и только кто-то особенный — и уж, конечно, не обычный человек может владеть таким чудесным домом, как этот!
Когда граф вел Хариту через парадный вход, она сказала:
— Вы не думаете, что если я прикоснусь к чему-нибудь здесь, то все исчезнет, подобно золоту фей?
— Искренне надеюсь, что этого не случится, — ответил граф, — потому что я очень устал и очень голоден, и вы, я уверен, тоже.
— Немного, — призналась Харита.
В этот момент отворилась дверь, и они увидели няню, стоявшую на пороге.
— Входите, мисс, — сказала она Харите. — Господин Дэрол рассказал мне о вас, и я обещаю, что вы будете здесь в полной безопасности.
— Благодарю вас, — сказала Харита, протягивая ей руку. — Я только что говорила, что это — волшебное место, где, я уверена, никто… не сможет… причинить нам вреда.
— По крайней мере пока я здесь! — твердо сказала няня. — Думаю, вы не отказались бы от чашечки чая; но сначала я покажу вам вашу спальню. Вижу, у вас с собой седельная сумка.
Харита отстегнула ее от седла Меркурия, и теперь няня взяла ее, чтобы отнести наверх.
Они поднялись по лестнице.
В Голубином Коттедже были две довольно большие спальни и еще две поменьше.
Лучшую из них няня по привычке отвела графу.
Следующая комната, по соседству с первой, была совершенно прелестной, окна ее выходили в цветущий сад.
Солнечный свет рисовал золотые узоры на розовом ковре.
— Это мне снится! — сказала Харита. — Я знаю, что это во сне! Никакая комната не может быть такой прекрасной, как эта!
— А теперь вымойте руки, — сказала няня, — а я пока пойду вниз и приготовлю чай.
Когда она ушла, Харита, утомленная жарой и дорожной пылью, решила переодеться в муслиновое платье.
Она аккуратно повесила жакет для верховой езды, за подкладку которого были вшиты броши ее матушки.
Она с содроганием подумала, что если бы грабители догадались о спрятанных ею украшениях, они могли бы обыскать ее.
Она не могла представить себе ничего более отвратительного, чем прикосновение их рук.
Но она успокоила себя тем, что ничего подобного не произошло.
Дэрол совершил настоящее чудо, избавив их от беды, и теперь они оба находятся в безопасности в этом зачарованном домике.
У нее не было никаких причин для опасений.
Но тут она вспомнила, что отчим продолжает искать ее.
— Он… никогда… никогда не сможет найти… меня здесь!
Это же… невозможно! — сказала она вслух.
И все же в ее голосе слышалась легкая дрожь.
Как будто в ответ на эти слова за окном нежно заворковали белые голуби.
Переодеваясь, она глядела на них.
Она вспомнила, что они — особые птицы, принадлежащие богам.
«Я уверена, что они позаботятся обо мне, — думала она, — так же как Бог до сих пор заботился обо мне и послал Дэрола, чтобы меня защитить».
Внезапно ей захотелось очутиться с ним рядом, поговорить с ним.
Убедиться, что он здесь, что он не исчез, как она боялась.
Переодевшись в свое тонкое муслиновое платье, она сбежала вниз по лестнице, чтобы найти его.
Как она и ожидала, он был в комнате, ведущей в холл.
Это была самая очаровательная комната, с окнами с каждой стороны.
Но ее глаза были устремлены лишь на графа, стоявшего у окна и смотревшего в сад.
Обрадованная, что увидела его, Харита подбежала к нему.
Оказавшись с ним рядом, она промолвила восхищенным тихим голосом, который, казалось, был частью магии, окутывавшей все вокруг нее:
— Вы… здесь! Вы… действительно здесь! О… спасибо вам… спасибо… вам за такую… доброту… ко мне!
Глава 6
Няня угостила их превосходным чаем, хотя и не ожидала приезда графа и Хариты.
Она быстро приготовила ячменные лепешки, которые граф так любил в детстве.
Тут были и горячие тосты, и масло, и мед.
И еще были остатки одного из фруктовых кексов, так хорошо удававшихся няне.
Граф говорил, что обожал их всю жизнь.
Харита думала: какая радость сидеть с ним за чаем, когда им обоим так спокойно и хорошо.
— Я знаю, почему вы так счастливы, — сказала она ему. — Это потому, что вы вернулись домой.
Граф обвел взглядом маленькую комнату.
— А вы были бы счастливы в таком маленьком доме? — спросил он.
— Я думаю, любой был бы счастлив здесь, — сказала Харита, — но мама всегда говорила, что дом — это не кирпичи и глина, из которых он сделан, а любовь, которая живет в нем.
Граф подумал, что это как раз то, о чем он всегда мечтал.
Однако он поднялся на ноги, так и не сказав этого.
— Я оставлю вас пока, — сказал он, — но я знаю, что вы будете в безопасности здесь с няней. Я вернусь, как только смогу. Не беспокойтесь, если я задержусь на час или больше.
Харита с беспокойством смотрела на него.
— Вы… вы не… подвергнетесь никакой опасности? — спросила она.
— Надеюсь, что нет, — ответил граф, — и когда я вернусь, я думаю, что у меня будет что рассказать вам.
Он смотрел на нее и думал, как она прелестна.
Она же подняла на него глаза, полные тревоги.
Он знал, что — как бы поразительно это ни было — она тревожилась не за себя, а за него.
Он улыбнулся ей и вышел в кухню.
— Спасибо за очень вкусный чай, няня, — сказал он. — Я отправляюсь в приорат и могу задержаться там.
Она быстро приготовила ячменные лепешки, которые граф так любил в детстве.
Тут были и горячие тосты, и масло, и мед.
И еще были остатки одного из фруктовых кексов, так хорошо удававшихся няне.
Граф говорил, что обожал их всю жизнь.
Харита думала: какая радость сидеть с ним за чаем, когда им обоим так спокойно и хорошо.
— Я знаю, почему вы так счастливы, — сказала она ему. — Это потому, что вы вернулись домой.
Граф обвел взглядом маленькую комнату.
— А вы были бы счастливы в таком маленьком доме? — спросил он.
— Я думаю, любой был бы счастлив здесь, — сказала Харита, — но мама всегда говорила, что дом — это не кирпичи и глина, из которых он сделан, а любовь, которая живет в нем.
Граф подумал, что это как раз то, о чем он всегда мечтал.
Однако он поднялся на ноги, так и не сказав этого.
— Я оставлю вас пока, — сказал он, — но я знаю, что вы будете в безопасности здесь с няней. Я вернусь, как только смогу. Не беспокойтесь, если я задержусь на час или больше.
Харита с беспокойством смотрела на него.
— Вы… вы не… подвергнетесь никакой опасности? — спросила она.
— Надеюсь, что нет, — ответил граф, — и когда я вернусь, я думаю, что у меня будет что рассказать вам.
Он смотрел на нее и думал, как она прелестна.
Она же подняла на него глаза, полные тревоги.
Он знал, что — как бы поразительно это ни было — она тревожилась не за себя, а за него.
Он улыбнулся ей и вышел в кухню.
— Спасибо за очень вкусный чай, няня, — сказал он. — Я отправляюсь в приорат и могу задержаться там.