Картленд Барбара. Брак по принуждению

   Однако до недавних пор старая вражда между семьями лишала ее надежды на встречу. Лишь стечение обстоятельств подарило ей радость оказаться рядом с ним и ощущать на себе его заботу.
   «Нет на земле женщины счастливее меня! — подумала Гита. — Я люблю его! Я люблю его! — повторяла она под мерный стук колес. — Но надо быть очень осторожной, — в следующее мгновение одернула она себя. — Он не должен узнать о моих чувствах…»
   Перри, ждавший их на ступенях главной лестницы, помог Гите выбраться из экипажа.
   — А почему Валиант без цилиндра? — вдруг изумленно спросил он. — Его сорвал ветер?
   — Сорвал — это ты верно подметил, — опередив Гиту, ответил лорд Лок. — Но только не ветер, а пуля! — Увидев, что Перри лишился дара речи, он добавил: — Я расскажу тебе все, когда мы останемся одни. А сейчас идемте в дом.
   Едва Гита переступила порог, ей почудилось, будто холл запит солнечным светом. К своему удивлению, она сразу почувствовала себя в Лок-Холле как дома.
   Все трое направились в библиотеку. Лорд Лок наполнил два бокала шампанским и подал один из них девушке.
   — Мы с Гитой заслужили шампанского! — объявил он, обращаясь к Перри. — Когда я расскажу тебе, что с нами произошло, ты не поверишь.
   — Так не тяни, ради всего святого! Что с вами случилось? — сгорал от любопытства Перри.
   — Когда я проезжал через пресловутый Монаший лес, пуля сбила с моей головы цилиндр, — наконец признался лорд Лок. — А Гите в качестве свадебного подарка прислали ядовитую гадюку!
   — Мне и в самом деле трудно во все это поверить! — воскликнул Перри.
   Лорд Лок и Гита в подробностях описали Перри события сегодняшнего утра.
   — В меня стрелял Винсент, — закончил рассказ лорд Лок, — а идея прислать в качестве свадебного подарка гадюку могла прийти в голову только Зулейке, воспитанной в восточных традициях!
   — И что ты намерен предпринять в отношении них? — поинтересовался Перри.
   — А что я могу сделать? — пожал плечами лорд Лок. — Я знаю, что они преступники, но мои подозрения не послужат веским доводом для суда, который требует доказательств.
   . — Но нельзя же сидеть и ждать, когда они предпримут новую попытку! — воскликнул Перри.
   — Что ты можешь предложить, кроме того, чтобы покинуть страну? — спросил лорд Лок.
   Гита поставила фужер на столик и, скрестив руки на груди, проговорила:
   — Пожалуйста, выслушайте меня, майор Уэстингтон! Прошу вас, убедите его светлость, что самый разумный выход — это отдать деньги, что оставил мне дедушка, моим кузенам. Тогда у них не, будет повода убить его…
   — Я никогда не подчинюсь грубой силе! — твердо заявил лорд Лок.
   — Да, конечно, — согласился с ним Перри. — Если дело дойдет до поединка. Гита, то на Валианта ты можешь положиться: я в жизни не встречал лучшего стрелка!
   Девушка решила не спорить, хотя отлично понимала, что Винсент никогда не отважится открыто выступить против лорда Лока. Он предпочтет тот способ, которым уже сегодня воспользовался: спрячется за деревьями в лесу, так, чтобы его никто не видел, и выстрелит. Или дождется темноты и подстережет лорда Лока, когда тот будет садиться в экипаж. Или подгадает так, чтобы все выглядело как несчастный случай на охоте. А потом сбежит, и расследование закончится ничем…
   "Как же мне спасти его?» — терзала себя Гита, обуреваемая желанием открыть лорду Локу свои чувства, сказать ему, что готова отдать жизнь ради того, чтобы он остался живым и невредимым. Однако она продолжала молчать, а лорд Лок глядел на нее и сравнивал с перепуганным насмерть олененком.
   — У нас нет причин беспокоиться, — уверенно произнес он. — В настоящий момент нам следует хладнокровно обдумать дальнейшую тактику. Но сначала мы пообедаем, — улыбнулся он. — Няня всегда говорила мне, что на голодный желудок окружающее видится в дурном свете.
   Лорд Лок достиг того, чего добивался: Гита рассмеялась.
   Девушку проводили в отведенную ей комнату — огромную спальню, поразившую ее изяществом отделки и обстановки, где ее уже ждала экономка.
   — Мои вещи пришлют позже, — сообщила Гита, снимая шляпку. — Хотя вещей мало: фактически одно черное платье, принадлежавшее моей маме. Вряд ли у меня когда-либо появится возможность купить новые туалеты…
   Экономка, миссис Медоуз, устремила на нее задумчивый взгляд, а потом сказала:
   — Полагаю, я в силах помочь вам, мисс. У меня есть подходящая для вас одежда. Вы сможете носить ее, пока не купите себе новый гардероб — здесь или в Лондоне. Надеюсь, мое предложение не покажется вам унизительным?
   — Вот как? — воскликнула Гита. — Но откуда эта одежда?
   — Это платья сестры его светлости, мисс. Сейчас она в Индии со своим супругом. Они уехали год назад, — принялась рассказывать экономка, заметив, что Гита внимательно слушает ее, — и ее светлость поручила мне заботиться о ее зимних вещах, так как в жарком климате они не понадобятся ей.
   — А вам не кажется, что она была бы против того, что кто-то наденет ее платья? — осведомилась Гита.
   — Ничего подобного, мисс. К возвращению ее светлости все эти наряды уже выйдут из моды, и она купит себе новые туалеты.
   — Но это же расточительство! — пробормотала девушка.
   Миссис Медоуз улыбнулась:
   — Супруг ее светлости, сэр Мюррей Уэлдон, очень богат и ни в чем не отказывает своей жене.
   Гите много доводилось слышать о младшей сестре лорда Лока. Появление этой красавицы в Сент-Джеймсе стало событием сезона. Три года назад она вышла замуж за полковника королевских драгун. Его назначение в Индию, в страну, по которой много путешествовал сэр Роберт, вызвало у Гиты живейший интерес. Она нередко сожалела о том, что лишена возможности побывать в экзотических странах.
   И вот сейчас ей предстоит одолжить у леди Уэлдон несколько платьев. Она не видела в этом ничего зазорного, так как понимала: все лучше, чем предстать перед лордом Локом одетой так, как в последний раз. На фоне разряженной принцессы Зулейки она выглядела убого в своем муслиновом платьице, сшитом неумелыми руками деревенской портнихи.
   — Благодарю вас, — обратилась она к миссис Медоуз, — вы очень добры.
   — Я вот что думаю, мисс, — проговорила экономка. — Вам нет надобности одеваться в черное, когда в доме нет чужих, а только его светлость и майор Уэстингтон. — Помолчав, чтобы узнать реакцию девушки, она продолжила: — У ее светлости есть очаровательные розовато-лиловые платья. Они предназначены для второго периода траура, поэтому вы можете носить их. Цвет оттенит белизну кожи и подчеркнет блеск волос. Позволю себе заметить, мисс, что в них вы будете похожи на фиалку.
   Гита пришла в восторг от этой идеи и сгорала от нетерпения, пока миссис Медоуз подбирала платья.
   Одно из них девушка решила надеть к обеду. Оно было модным и сшито из очень дорогой ткани.
   Спускаясь в столовую, Гита чувствовала себя неловко, однако ее не покидала надежда, что лорд Лок сочтет ее наряд более подходящим для данной ситуации.
   Перри первым заметил ее.
   — Вы похожи на цветок! — восхищенно воскликнул он. — Жаль, что только нам с Валиантом дано любоваться вашей красотой!
   Гита зарделась.
   — Одежда красит человека, — смущенно проговорила она. — К сожалению, эта самая одежда не моя, я ее… позаимствовала. — Испугавшись, что совершила ошибку, она повернулась к лорду Локу и торопливо произнесла: — Так как моя горничная еще не прибыла с вещами, а платье, которое было на мне утром, помялось… миссис Медоуз убедила меня в том, что ваша сестра… не будет возражать… если я одолжу у нее… несколько платьев.
   — Конечно, она не будет возражать, — успокоил ее лорд Лок. — Перри абсолютно прав: вы очаровательны.
   Этот комплимент был сказан таким сухим тоном, что Гита еще сильнее смутилась. И в то же время внутри у нее все ликовало при мысли, что лорд Лок добр с ней и великодушен.
   Девушка не подозревала, что перед ее появлением в стоповой Перри говорил лорду Локу:
   — Положение очень серьезно, Валиант. Что ты намерен предпринять?
   — Что ты предлагаешь? — спросил лорд Лок.
   — Зулейка ведет себя возмутительно! — ответил Перри. — А этого Салливана ты должен научить хорошим манерам! Хотел бы я посмотреть, как ты накажешь его за преступление!
   — Да, это было бы захватывающее зрелище, — согласился лорд Лок. — Но я не могу бросить ему вызов: ведь он будет все отрицать.
   — Надеюсь, ты понимаешь, что останешься для него живой мишенью до тех пор, пока не проучишь его?
   — Естественно, понимаю, — отозвался лорд Лок. — Только давай не будем говорить об этом в присутствии Гиты, чтобы не пугать ее.
   Перри выполнил просьбу друга и приложил все усилия, чтобы обед прошел легко и весело; Никто не упоминал о драме, случившейся утром, а Гита жизнерадостно смеялась остроумным шуткам и колкостям, которые мужчины отпускали в адрес друг друга.
   «Я впервые в жизни так счастлива», — подумала Гита, сожалея о том, что обед подошел к концу, и тут же напомнила себе, что грешно радоваться, когда дедушка лежит в гробу в своей спальне.
   Однако девушка ничего не могла с собой поделать, ее сердце пело при мысли, что она освободилась от мрачного дома, казалось, угрожавшего ей, и от ненавистных кузенов.
   Лорд Лок догадывался, что Гите не терпится взглянуть на его лошадей, поэтому сразу после обеда повел ее в конюшню, в которой содержалось более сорока животных. Они обошли все денники, полюбовались красивыми скакунами, которых грумы с гордостью проводили мимо них. И для Перри, и для лорда Лока было настоящим открытием, что Гита так хорошо разбирается в лошадях. Она даже рассказала старшему конюху о припарке из трав, и тот обещал испробовать ее, если представится случай.
   После чая Гита поднялась наверх и, по предложению лорда Лока, легла отдохнуть перед ужином. На нее мгновенно навалились воспоминания о доме, и ей не терпелось узнать, что же там происходит. Перед отъездом она попросила Эмили передать кузенам, что намерена жить в Лок-Холле.
   «Господин Винсент предупредил, что вернется к обеду, — сказала Эмили. — А вот господин Джонатан, как мне кажется, уехал в Лондон».
   «В Лондон? — удивилась Гита. — Значит, сегодня он не вернется?"
   «Он сказал, что может опоздать, но вернется обязательно».
   Гита недоумевала: что понадобилось Джонатану в Лондоне? И вдруг ее осенило: он отправился к адвокату! Братья решили выяснить, как опротестовать завещание…
   Подобное предположение еще больше усилило желание девушки уехать из Салливан-Холла, однако она все же пошла на то, чтобы предоставить лорду Локу шанс отказаться от опеки над ней.
   Гита оглядела свой шелковый пеньюар с отделкой из кружев, приготовленный ей миссис Медоуз, роскошную спальню, удобную кровать и подумала, что впервые находится в таком красивом месте. Ей казалось, что она попала в сказку и сама стала там волшебной принцессой.
   Ближе к вечеру Гита приняла ванну, ароматизированную жимолостью, и принялась одеваться к ужину. Миссис Медоуз принесла два вечерних платья: одно розовато-лиловое, почти такого же цвета, как то, которое Гита надевала к обеду, а другое из белого шифона очень простого фасона.
   Оба платья были прекрасны, и Гита колебалась, хотя больше склонялась к белому.
   — Неужели я действительно могу надеть их? — восторженно спросила она у экономки.
   — Конечно, мисс. Вы будете в них очаровательны.
   — Бы уверены, что ее светлость не возражала бы?
   — Возражала бы? В последний раз, когда ее светлость надевала белое платье, она сказала мне, что устала от него, и приказала больше никогда не подавать его ей.
   Облачившись с помощью миссис Медоуз в шифоновое платье. Гита посмотрела на себя в зеркало и прямо-таки поразилась своему виду. Как же она элегантна! А ведь она и не предполагала, какая у нее хорошая фигура! Нет сомнения, что платье сшито руками великого мастера.
   Экономка убрала ей волосы по последней моде и украсила прическу двумя камелиями. Такие же камелии она приколола к корсажу.
   Гита вновь посмотрела на свое отражение. Никогда в жизни она не выглядела так, как сейчас! Ей вспомнилось замечание лорда Лока о том, что она красива…
   «Надеюсь, сегодняшний вечер не заставит его изменить свое мнение», — с гордостью подумала девушка.
   Поблагодарив миссис Медоуз за отзывчивость, Гита направилась к лестнице. Ощущение, будто она пребывает в сказке, не исчезало.
   Девушка уже была внизу, когда к ней подошел лакей и сообщил:
   — Простите, мисс, но там в карете сидит пожилая дама. Она просит вас выйти к ней. У нее к вам срочное дело. Она утверждает, что неважно себя чувствует, поэтому не может подняться сама.
   — Пожилая дама? — удивилась Гита. — Интересно, кто это может быть?
   — Она не назвалась, мисс. Она только повторяла, что ей нужно срочно поговорить с вами.
   — Конечно, я выйду к ней, — сказала Гита, решив, что ее спрашивает кто-то из челяди Салливан-Холла.
   — Там холодно, мисс, — предупредил ее лакей. — Подождите минутку, я принесу вам теплую одежду.
   Он направился к огромному шкафу, стоявшему в углу холла, и, достав оттуда меховую пелерину, накинул на плечи девушки.
   — Спасибо, — поблагодарила Гита. — Бы очень добры…
   Лакей открыл перед ней входную дверь, и она легко сбежала по ступенькам к карете, ждавшей ее у лестницы. С запяток спрыгнул лакей и распахнул перед ней дверцу.
   — Вы хотели поговорить со мной? — спросила девушка, заглядывая в карету, но царивший внутри полумрак мешал ей рассмотреть того, кто сидел на заднем сиденье.
   В этот момент лакей, придерживавший дверцу кареты, вдруг подтолкнул ее, а таинственный незнакомец втянул девушку внутрь. Дверца кареты захлопнулась, и лошади взяли с места в карьер.
   — Что вы делаете?! — закричала Гита. — В чем дело?
   Тот, кто назвал себя пожилой дамой, откинул черную шаль, и девушка увидела его лицо.
   — Кузен Винсент?! — в ужасе воскликнула она. — Что ты делаешь? Как ты посмел… увезти меня?
   Джонатан, прятавшийся под полостью на полу кареты, решил, что пора обнаружить свое присутствие, вылез из своего убежища и устроился на переднем сиденье.
   Гита в шоке уставилась на него.
   — Дорогая наша Гита! — в присущей ему сладенькой манере сказал Джонатан и нагло ухмыльнулся. — Как приятно видеть тебя снова!
   — Вы не имеете права так поступать! — возмутилась Гита.
   — Полагаю, у нас на это есть все права/ — возразил ей Винсент. — В наше отсутствие ты улизнула из дома. Как ты могла пойти на такой шаг? Ведь твоего бедного деда еще не опустили в могилу!
   Со всей отчетливостью осознав, что ее силой увозят от лорда Лока, Гита забилась в угол сиденья, стараясь держаться подальше от кузена Винсента.
   — Ты сбежала даже не попрощавшись, — медленно и с насмешкой выговаривая каждое слово, заявил Винсент. — И мы с Джонатаном решили, что больше не будем церемониться с тобой и разом определим твое будущее.
   — Что ты… имеешь в виду? — дрожащим голоском спросила Гита.
   — Сейчас мы едем в церковь, — ответил Винсент, — и там ты выйдешь за меня, фактического главу семьи, замуж.
   Сначала Гита подумала, что ослышалась, но потом сообразила, что кузен говорит серьезно, и ее охватил гнев.
   — Как вы смеете так поступать?! Если ты надеешься, что я выйду за тебя, то жестоко ошибаешься!
   — У тебя нет выбора, моя дорогая Гита, — пренебрежительно ухмыльнулся Винсент. — Я захватил с собой заряженный пистолет. Если ты будешь сопротивляться, я без колебаний выстрелю. Я не убью тебя, а лишь раню, но так, чтобы ты не убежала. — Помолчав, он злобно добавил: — Перебитая нога прикует тебя к постели минимум на месяц.
   — А вдруг ты промахнешься точно так же, как промахнулся сегодня утром, когда стрелял в лорда Лока? — выпалила Гита, возмущенная его заявлением.
   — Итак, тебе известно, что именно я стрелял в него? — хмыкнул Винсент. — Когда ты станешь моей женой, мне больше не придется стрелять в него.
   — Тебе нет надобности жениться на мне, — сказала Гита. — Я уже предупредила лорда Лока, что намерена отдать деньги и дом тебе и Джонатану с условием, что вы оставите нас в покое.
   — Похвальное решение, — язвительно заявил Винсент, — но оно не приемлемо, потому что нам придется преодолевать сопротивление опекунов поместья дяди Роберта. А вот если ты станешь моей женой, то никаких проблем не возникнет.
   — Я не выйду за тебя… ни за что! — закричала Гита.
   — Тогда я исполню свою угрозу, и ты узнаешь, что я не бросаю слов на ветер, — предупредил ее Винсент. — Уверен, боль не помешает тебе произнести клятвы. — Видя, что девушка молчит, он продолжил: — Если ты не будешь создавать проблемы и выполнишь все, что тебе скажут, я прекращу преследовать лорда Лока. Даю слово, можешь на меня положиться. — Он гнусно захохотал и добавил: — Ты уподобилась сотням глупеньких бабенок, влюбившихся в него без памяти. Поэтому мысль, что с моей стороны ему ничего не грозит, принесет тебе успокоение.
   У Гиты от беспардонной наглости кузена перехватило дыхание. Винсент оказался более проницательным, чем она предполагала. Он догадался, что она любит лорда Лока и ради его безопасности готова на любую жертву.
   И все же девушка отважилась предпринять еще одну попытку спастись.
   — Если вы с Джонатаном согласны взять мои деньги, — проговорила она, — то я легко все устрою. Единственное, о чем я прошу, — это купить мне домик на территории поместья и небольшой участок, где я могла бы содержать лошадей…
   — Ты опоздала, — оборвал ее Винсент. — Я же сказал, что уже все решил. Ты вполне устраиваешь меня в качестве жены. Джонатан оказал мне любезность и выдал специальное разрешение, поэтому ничто не препятствует нашему браку. Надеюсь, и ты не будешь.
   «Они все рассчитали», — в ужасе подумала Гита и поняла, что попалась в ловушку. И тут она мысленно обратилась к отцу и лорду Локу за помощью.
   Карета продолжала катиться по дороге, а девушка все повторяла:
   «Спасите меня! Спасите меня!..»
 
   Лорд Лок спустился вниз через несколько минут после того, как Гита вышла из дома. Увидев лакея и распахнутую дверь, он воскликнул:
   — Как холодно! Почему дверь открыта?
   — Я жду возвращения мисс Салливан, сэр.
   — Мисс Салливан?
   В этот момент в холле появился Бейтс, за которым следовал еще один лакей.
   — Простите, милорд, — заговорил дворецкий, — меня задержали…
   — Ты хочешь сказать, что мисс Салливан вышла? — с настойчивостью спросил лорд Лок, отмахнувшись от Бейтса.
   — Да, милорд, — ответил лакей, закрывая дверь. — Какая-то пожилая дама подъехала в карете и заявила, что желает поговорить с мисс Салливан. Когда мисс Салливан вышла к этой даме и заглянула в карету, лакей впихнул ее внутрь! Я видел это собственными глазами?
   — Что ты несешь? — встревожился лорд Лок. — Ничего не понимаю…
   — Ну-ка, приятель, объясни его светлости, что произошло? — поспешил на помощь хозяину Бейтс.
   — Дело было так, — начал рассказывать лакей. — Я доложил мисс Салливан, что с ней хочет поговорить пожилая дама, которая из-за недомогания не может подняться в дом. Мисс Салливан согласилась выйти к ней. — Сжавшись под пристальными взглядами дворецкого и лорда Лока, он, словно защищаясь, добавил: — Я дал ей меховую пелерину, милорд, потому что было холодно…
   — Да, да, — поторопил его лорд Лок. — Так что же произошло?
   — Когда мисс Салливан заглянула в карету, лакей, что придерживал дверцу, впихнул ее внутрь, и карета тут же отъехала. Я прямо глазам своим не поверил!
   Лорд Лок помолчал, а потом спросил:
   — Ты когда-нибудь видел эту карету или людей, приехавших в ней?
   — Нет, милорд…
   Наступила напряженная тишина. Вдруг лакей возбужденно воскликнул:
   — Кажется, милорд, я припомнил? В тот момент, когда карета тронулась в места, в окне появилось лицо господина Джонатана Салливана! Да-да, Джонатана Салливана!
   — Передайте на конюшню, — приказал лорд Лок Бейтсу, — чтобы немедленно оседлали двух лошадей и привели их к главному входу. Пусть поторопятся?
   — Слушаюсь, милорд, — с готовностью ответил дворецкий.
   Лорд Лок стремительным шагом пересек холл и вошел в гостиную. Как он и надеялся, Перри уже был там и, стоя перед камином, потягивал шампанское.
   — Они похитили Гиту! — объявил лорд Лок с порога.
   — Похитили? Кто?
   — Братья Салливан, естественно. Думаю, они повезли ее в Салливан-Холл. Если мы поскачем напрямик, то успеем туда раньше них.
   Перри не раз слышал этот резкий и решительный тон. Именно таким тоном его друг командовал своими подчиненными в армии, и все знали, что приказы, отданные в такой манере, следует исполнять немедленно. Поэтому Перри отставил бокал с шампанским и направился к двери.
   — Мы будем переодеваться? — спросил он.
   — Нет, у нас мало времени. Перри принял решение друга беспрекословно.
   Когда они вышли в холл, лорд Лок обратился к Бейтсу:
   — Подайте наши плащи и пошлите вслед за нами в Салливан-Холл закрытую карету, запряженную четверкой. Лорд Лок куда-то исчез, и Перри, надевавший плащ, догадался, что он отправился в оружейную. И действительно, тот вернулся через несколько минут, держа в каждой руке по пистолету.
   Передав один из пистолетов Перри, лорд Лок предупредил:
   — Он заряжен.
   Перри молча взял оружие и сунул его в карман.
   Лорд Лок накинул на плечи плащ, и молодые люди, сбежав по ступенькам, вскочили на коней. Лорд Лок понесся во весь опор к Монашему лесу, выбрав кратчайший путь к Салливан-Холлу.
   — В жизни не видел ничего подобного? — еле слышно проговорил смотревший им вслед Бейтс. — Просто катастрофа!

Глава 7

   Темнело, и потому два всадника вынуждены были сдерживать своих лошадей.
   Теперь лорд Лок не сомневался, что именно Винсент стрелял в него, и он чудом избежал смерти. При мысли об этом его гнев настолько усилился, что он поклялся себе преподать братьям Салливан хороший урок, когда настигнет их. Его не покидала тревога за Гиту. Он представлял, как она испугалась, когда ее втолкнули в карету и увезли.
   Внезапно перед мысленным взором лорда Лока возникло очаровательное личико девушки. Ее огромные глаза потемнели от страха, а губы беззвучно шевелились.
   "Она же зовет меня! — осенило его. — Она молит меня о помощи!»
   — Преступление так жестоко обращаться с женщиной! — буркнул он себе под нос, понимая, что имеет в виду не какую-то абстрактную женщину, а Гиту. Она так беззащитна! Ее так легко испугать!
   Ему вспомнилось, как она приехала в Лок-Холл и с дрожью в голосе попросила его помочь ей. Едва преодолевая смущение, девушка с трудом произносила слова и боялась поднять на него глаза. Все ее существо сопротивлялось тому, о чем она его просила…
   «Я редко сталкивался с робкими людьми, более того — я практически не встречал робких женщин!» — вдруг подумал лорд Лок.
   Гита же очаровательна именно в смущении. Когда она краснеет, ее нежная кожа окрашивается в тона восходящего солнца. Как она красива в эти минуты! Если ее вывести в свет, она засияет там, как звезда!
   Но общество может испортить ее, тут же возразил он себе. А ему хочется, чтобы она оставалась такой, как сейчас: нежной, ласковой, непорочной, робкой, непохожей ни на одну светскую даму…
   Но Гита обладает еще одним достоинством: она умна. Первым это заметил Перри, а лорд Лок обнаружил это чуть позже.
   — Она неповторима! — снова пробормотал он чуть слышно.
   Внезапно он представил, как карета несет Гиту в неведомое, и ярость разгорелась в нем с новой силой. Подобное испытание тяжело для любой женщины, не говоря уже о столь хрупком и ранимом создании, как Гита!
   По кто мог предположить, что гнусные кузены не оставят мысли сделать ее женой одного из них? И что они похитят ее из Лок-Холла? И что ее просто втолкнут в карету и увезут?»
   — Я убью их! — процедил лорд Лок сквозь стиснутые зубы.
   Он пришпорил лошадь, и Перри последовал его примеру.
   Подскакав к Салливан-Холлу, они обнаружили, что дом погружен в темноту, ни в одном окне не видно света.
   — Кажется, нам действительно удалось опередить карету, — довольно заметил лорд Лок, когда они с Перри остановились под деревом напротив главного входа. — Думаю, они будут здесь с минуты на минуту.
   Перри промолчал, размышляя о том, что очень неудобно ездить верхом во фраке и обтягивающих брюках, введенных в моду принцем-регентом. Прежде на приемы надевали бриджи, которые сейчас можно носить лишь в неофициальной обстановке.
   — Да, дом действительно выглядит мрачным, — нарушил он затянувшееся молчание.
   — Сэра Роберта еще не похоронили, — сказал лорд Лок и посмотрел в дальний конец подъездной аллеи, где находились церковь и кладбище, на котором обретет свое последнее пристанище упокоившийся старик.
   Перри тоже перевел взгляд в ту сторону и озадаченно спросил:
   — Там церковь? Веди да, то сейчас там как раз идет служба. Видишь свет в окнах?
   Лорд Лок тоже обратил внимание на то, что окна церкви освещены.
   — Господи! — вдруг воскликнул он. — Так вот куда они повезли Гиту!
   Лорд Лок пришпорил лошадь и поскакал по аллее. Подъехав к воротам церкви, он увидел то, что ожидал, — карету. На козлах сидел кучер, а возле лошадей стоял лакей.
   Молодые люди торопливо спешились.
   — Подержи наших лошадей! — властно приказал лорд Лок лакею, и они с Перри побежали по дорожке, ведущей к церкви.