Картленд Барбара. Династия любви

   Тила посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна увиденным.
   Она была уверена, именно Патрик сказал за обедом, что она красива.
   И наверняка эти слова были произнесены, дабы выяснить, что по поводу своей новой гувернантки думает сам мистер Викхэм.
   «Он почти что уволил меня», — раздраженно подумала Тила.
   Однако теперь, после их разговора и приглашения на ужин, это вряд ли произойдет.
   И все-таки она не может быть абсолютно уверена, пока он сам не скажет об этом.
   Когда она спустилась в гостиную и шла к обеденному стопу, мистер Викхэм неотрывно смотрел на нее.
   Взгляд его был таким же оценивающим, пристрастным, как в ту минуту, когда он впервые увидел ее.
   Мистер Викхэм явился в вечернем костюме и выглядел довольно впечатляюще.
   Тила заметила, чем немало была удивлена, что костюм на нем английского производства.
   Он, видимо, купил его в Лондоне.
   «Патрик, несомненно, получил свои комиссионные», — подумала она, но тут же попыталась отогнать эту мысль.
   Ей не нравилось вспоминать, как использовали богатство мистера Викхэма Патрик вместе с ее братом, хотя она и старалась внушить себе, что американец этого заслуживает.
   Сейчас, сидя за ужином и разговаривая с мистером Викхэмом, Тила была поражена глубиной его знаний.
   Это был самый умный человек из тех, с кем ей приходилось доселе общаться.
   В свою очередь Клинт Викхэм хотел побольше узнать о ней.
   Они спорили на столь разные темы, что в конце концов Тила совсем забыла про еду.
   Она вдруг обнаружила, что спокойно обсуждает тот круг вопросов, в которых раньше считала себя полной невеждой.
   Она поняла, что знания, почерпнутые ею из библиотечных книг, дождавшись наконец своего часа, захлестнули ее и стремятся вырваться наружу.
   Слова непринужденно срывались с губ, и было чрезвычайно приятно, что мистер Викхэм по достоинству оценил ее мозги, раз вызвал на изустную дуэль.
   Уже после того как ужин закончился, они еще долго сидели и полемизировали.
   Предметы спора возникали сами собой и периодически менялись.
   Тила намеревалась затронуть проблему обучения Мэри-Ли, но из этого ничего не вышло, потому что разговор постоянно перетекал в другое русло.
   — Откуда вы все это знаете? — допытывался Клинт Викхэм. — Кто были ваши учителя?
   Откуда такая осведомленность?
   Тила рассмеялась:
   — Мне нетрудно ответить на этот вопрос.
   — Му так ответьте, — в нетерпении попросил он.
   — Книги, цветы, леса, лошади, — улыбнулась девушка, — и еще воображение, помогавшее мне слышать и видеть мир, которого для вас не существует.
   Он откинулся на спинку стула.
   — Единственное, что я могу сейчас сказать, мисс Стивенс, — то, что вы совершенно необычная молодая женщина. И я боюсь даже подумать о том, какой вы станете, когда вам будет тридцать.
   — Почему боитесь?
   — Мне кажется, в этом возрасте вы очутитесь перед довольно нелегким выбором, — серьезно ответил он. — Кем стать: профессором университета или первой женщиной премьер-министром.
   Тила рассмеялась:
   — Я думаю, это маловероятно.
   — Нет, глядя на вас, — кивнул Викхэм, — я думаю, это вполне может произойти.
   Они бы еще долго беседовали, если б Тила не взглянула на часы.
   Она была ошеломлена, узнав, что уже около полуночи.
   — Я должна идти спать, — молвила она.
   Клинт Викхэм встал с кресла.
   — Мне нелегко отпускать вас, — признался он. — Я бы еще о многом хотел поговорить.
   — Для этого всегда есть завтра, — улыбнулась Тила.
   — Завтра вечером я должен организовать бал, — с сожалением произнес он. — Но, поверьте, с гораздо большим удовольствием я провел бы этот вечер один.
   Помолчав, он прибавил:
   — Ну, конечно, еще с Мэри-Ли и с вами.
   — Я уверена, этот бал чрезвычайной важности, — сказала девушка.
   Ей было известно, что о бале хлопотал Патрик, а значит, его обязательно почтит своим присутствием дочь маркизы.
   Остальными приглашенными наверняка будут хорошенькие замужние женщины — с Мужьями или без.
   Они постараются развлекать мистера Викхэма всеми возможными способами.
   Благодаря своему состоянию он давно уже стал persona grata в лучших домах Лондона, включая дом принца.
   Тила почему-то была убеждена, что Клинт Викхэм преувеличивал, утверждая, будто ему очень понравилось беседовать с ней.
   А может, он и вовсе издевался над нею, а она этого не заметила.
   — Спокойной ночи, мистер Викхэм, . — промолвила она и направилась к выходу.
   Спиной она чувствовала, что он не сдвинулся с места.
   Он просто стоял и смотрел на нее.
   Девушка поднялась к себе в спальню и подошла к окну.
   Раздвинула занавески.
   Фонтан по-прежнему перепивался, но только в лунном свете брызги казались совсем не такими, как при солнечном освещении.
   И от этого все вокруг представлялось полным романтики и волшебства.
   Было такое ощущение, словно кусочек этой лунной ночи проник глубоко в ее сердце и стал частью ее самой.
   «Как бы я смогла объяснить то, что чувствую сейчас к такому человеку, как Клинт Викхэм?»— подумала она.
   По-прежнему глядя на сад. Тила медленно разделась.
   Облачившись в ночную рубашку, она вытащила из волос шпильки, затем расчесала их.
   Брызги фонтана все еще сверкали под пуной.
   Тила заблудилась в мире грез и фантазий, который в этот момент был для нее более реальным, чем Ставерли.
   Наконец она последний раз провела расческой по волосам и с легким вздохом отложила ее в сторону.
   Не задвигая занавески, скользнула в кровать.
   Утренние лучи разбудят ее пораньше, и тогда, может быть, — она с Мэри-Ли вновь покатается перед завтраком.
   Девушка только успела закрыть глаза, как отворилась дверь.
   Тила подумала, что это, наверное, малышка, — возможно, что-нибудь случилось.
   Она рывком села на кровати и увидела, как Клинт Викхэм вошел в комнату.
   В его руке горела свеча, ненужная здесь, так как лунное сияние прекрасно освещало комнату.
   Он был в длинном темном халате — значит, тоже успел раздеться.
   — Что… такое? — прошептала она. — Что случилось?
   Он тихо прикрыл за собою дверь и подошел к кровати, поставив свечу на тумбочку.
   — Что случилось? — повторила свой вопрос Тила. — Почему… вы пришли сюда?
   Он присел на угол кровати и тихо произнес:
   — Ничего не случилось, просто, когда вы ушли, я пришел к выводу, что не могу так легко отпустить вас.
   — Я… я… не понимаю, — пробормотала Тила. — Вы ведь и не говорили, чтобы я ушла. Я думала, что остаюсь здесь и буду присматривать за Мэри-Ли.
   Клинт Викхэм улыбнулся.
   В свете пуны он показался ей очень красивым.
   — Я пришел сюда, — заявил он, — чтобы поговорить с вами о нас.
   — Это… большая ошибка, — прошептала Тила. — Если кто-нибудь… узнает… что вы здесь… он будет… очень… очень…
   Она собиралась сказать «шокирован», но промолвила «удивлен».
   — Никто не узнает об этом, — успокоил он ее, — кроме вас и меня. Я хочу услышать от вас, что вы обо мне думаете.
   Тила улыбнулась.
   — Это непростой вопрос, — сказала она. — Мне кажется, вы самый умный человек среди тех, кого я знаю… несмотря даже на то… что некоторые ваши идеи и взгляды… кажутся мне весьма необычными и я не могу с ними согласиться…
   — Я чувствую то же самое по отношению к вам, — сознался Клинт Викхэм. — И кроме того, вы самая красивая из всех когда-либо виденных мною женщин.
   В его голосе было нечто такое, что заставило ее смутиться.
   — Пожалуйста… — взмолилась она. — Вы должны уйти… Мне очень нравится разговаривать с вами… но сейчас не время… И если после вашего бала вы не уедете в Лондон, мы… сможем с вами поговорить.
   — Я хочу поговорить с вами сейчас, — настаивал мистер Викхэм. — Я хочу тебя. Тила, так, как не хотел еще ни одной женщины на свете.
   Незаметно для самого себя он перешел на «ты».
   Она посмотрела на него в совершенном изумлении.
   Теперь его голос звучал хрипло, и ей показалось, будто он клонится к ней все ближе и ближе, хотя он даже не пошевелился.
   — Я… я не понимаю… о чем вы говорите, — еле вымолвила она.
   — Ты очень молода и, наверное, невинна, — продолжал он. — Но я хочу, чтобы ты стала моей, я хочу заботиться о тебе. Обещаю, что буду делать это.
   Тила в замешательстве уставилась на него.
   Она не могла поверить в реальность происходящего.
   Неужели Клинт Викхэм действительно сидит возле ее постели? К тому же он произносит слова, которые звучат для нее по меньшей мере странно.
   Как будто почувствовав ее смущение, он стал объяснять:
   — Я хочу. Тила, чтобы ты принадлежала мне.
   Я хочу научить тебя искусству любви и сделать так, чтобы тебе больше никогда в жизни не пришлось зарабатывать на жизнь.
   Девушку охватило еще большее смятение.
   Мысли с бешеной скоростью мелькали в голове.
   Ей даже показалось, что каким-то своим, оригинальным способом Клинт Викхэм просит ее выйти за «его замуж.
   Он ждал ответа, и, немного заикаясь от волнения, она пролепетала:
   — Но вы же приехали в Англию… для того… чтобы жениться на дочери графа или маркиза.
   — Так, значит, тебе известно об этом, — усмехнулся он. — Да, это правда. Я еще не успел рассказать тебе, зачем я это делаю, а потому объясню сейчас. Моя мать была англичанкой, и моя английская половина всегда хотела, чтобы я жил в Англии.
   Тила внимательно слушала его, но он так и не ответил на вопрос.
   — Если вы… женитесь на дочери графа, — растерянно спросила она, — то почему вы разговариваете со мной… таким странным тоном?
   — Я пытаюсь объяснить тебе, — ответил мистер Викхэм, — что ты нужна мне, но несколько в другом качестве.
   Он помолчал какое-то мгновение.
   — Когда я впервые увидел тебя в классной комнате, то понял: ты совсем не такая, как другие женщины. Но еще я испугался, почувствовав, какое влияние ты оказываешь на меня.
   — Испугался? — механически переспросила Тила.
   — Да, испугался чувств, которые возникли во мне, — продолжал Клинт Викхэм. — Со мной такого никогда еще не было. Хотя, поверь мне, разные жизненные обстоятельства сталкивали меня с сотнями женщин.
   — Как вы можете говорить так?
   — Я действительно испугался, — убеждал ее мистер Викхэм. — Испугался, потому что впервые за всю свою жизнь мог легко потерять контроль над собой.
   Тила неотрывно смотрела на него.
   — В тот вечер я понял, что нашел именно того человека, которого хотел бы иметь рядом всегда. Ты могла бы возражать мне, спорить со мной, но в то же время ты бы вдохновляла меня.
   Была бы моим вдохновением!
   На миг он сжал губы.
   — Это слово я прежде никому не говорил: ни мужчине, ни женщине.
   — Я… бы с радостью… сделала это для вас, — лепетала Тила. — Но это… будет, наверное… делать для вас… ваша жена… и вам не… следует просить об этом никого больше.
   — Моя жена еще не выбрана, — ответил Клинт Викхэм. — Но она будет нужна мне совсем не для этого.
   Тила отвела взгляд.
   — Ну… конечно, — холодно промолвила она.
   — Нет, это не то, что ты подумала, — быстро прошептал Викхэм. — Она будет носить мое имя и моих детей, и тогда я стану здесь столь же влиятельным, как в Америке.
   В его голосе звучала такая определенность, что Тила мгновенно поняла, насколько тщательно все было рассчитано.
   Это просто сделка, зародившаяся в уме и Не имеющая ничего общего с чувствами.
   — Я вижу… вы… все это хорошо продумали, — заметила она. — И, если честно… я совсем… не понимаю… какую роль… должна исполнять.
   Клинт Викхэм улыбнулся.
   — Ты настолько сведуща в одних вещах, — покачал он головой, — насколько наивна в других.
   Он посмотрел на девушку.
   В лунном свете ее дивные глаза казались огромными, и они непонимающе взирали на него.
   — Я прошу от тебя единственного, — ласково сказал он, — жить со мной, принадлежать мне и помогать мне во всем, так как никто другой этого сделать не сможет.
   И снова в его голосе прозвучала какая-то странная нотка.
   — Я никогда никого не просил мне помогать, но сейчас это делаю.
   — Жить… с… вами? — не реагируя на остальные слова, спросила Тила.
   Она как будто не понимала смысла этой фразы, но неожиданно стон вырвался из ее груди.
   — Вы же… вы же не можете… просить меня… о таком?
   Она отпрянула от него подальше и скрестила руки на груди, словно пыталась защитить себя.
   Ее почти неслышный голос дрожал, а; в глазах появился ужас.
   — Я совсем де хотел расстраивать тебя, — убеждал он ее. — Но я хочу, чтобы ты подумала, какой счастливой я могу тебя сделать. ТЫ будешь очень богата, моя дорогая, так богата, что, даже если мы когда-нибудь расстанемся, — а это маловероятно, — тебе никогда не придется думать о деньгах; У тебя будет все!
   Он умолк и посмотрел на нее.
   Тила не шевелилась, казалось, она окаменела.
   Чувствуя, что она страшно огорчена, мистер Викхэм попытался обнять ее.
   Девушка в панике оттолкнула его руки.
   — Нет… нет! — заплакала она. — Как вы можете… просить меня… об этом… Это так пошло… так низко… Моя мама… была бы… в ужасе, если… б услышала подобные слова.
   Клинт Викхэм не шевельнулся.
   — Уходите… я прошу вас… просто уйдите отсюда… И забудьте… о том, что… вы говорили мне…
   Она перевела дыхание.
   — Мне придется… уехать отсюда… Я должна встать… и уехать… прямо сейчас!
   — Послушай меня. Тила, — старался успокоить ее мистер Викхэм. — Я совсем не хотел тебя расстраивать. Я прошу, прости меня. Я не думал, что мои слова так ранят тебя. Просто прими во внимание, что я американец и не знал, как правильно вести себя, Тила ничего не ответила.
   — Пожалуйста, забудь, что мы вообще когда-либо касались этой темы. Забудь, что я приходил сюда. Я действительно не догадывался, что все это повергнет тебя в такой шок.
   —  — Это… грех! — тихо сказала Тила.
   — Да, наверное, это грех для тебя, — согласился Викхэм. — Так что, прошу, пожалуйста, прости меня; Клянусь, это больше никогда не повторится.
   Она взглянула на него глазами, полными слез.
   Клинт Викхэм достал платок из, кармана своего халата и нежно вытер ее слезы.
   — Прости меня, прости, — умолял он. — Ты не можешь быть такой жестокой и не простить меня.
   — Я бы… хотела, — всхлипывала Тила, — но…
   Она думала, что теперь ей придется уехать.
   Как будто угадав ее мысли, Клинт Викхэм сказал:
   — Если ты исчезнешь, мне придется бежать за тобой! И когда гости приедут завтра на бал, хозяина не будет дома. Подумай только, какое произойдет недоразумение.
   Девушка понимала, он пытается развеселить ее.
   Страх все еще читался в ее глазах, когда она промолвила:
   — Обещайте, что больше никогда не скажете мне ничего подобного.
   — Обещаю! — поклялся Клинт Викхэм. — Но ты должна пообещать, что останешься здесь и по-прежнему будешь присматривать за Мэри-Ли и иногда за мной.
   Заметив подозрительный взгляд Типы, он поспешил ее успокоить.
   — Я совсем не о том, о чем говорил до этого. Я имею в виду сегодняшний вечер и наши беседы, смех и споры. Они дают мне сипу и вдохновение, которого я не испытываю от общения с другими людьми.
   — Вы действительно хотите… только этого? — спросила Тила.
   Это был вопрос маленького ребенка, который боится темноты и просит не гасить свет, и Клинт Викхэм сказал:
   — Я знаю только то, что не могу потерять тебя.
   Поэтому здесь ты главная. Диктуй правила — и я буду беспрекословно подчиняться им.
   Он взял ее ладонь в свои руки, и от его прикосновения Тила почувствовала легкую дрожь.
   — Между нами есть какая-то невидимая связь, — продолжал он, — и я надеюсь, что никто из нас не хочет ее потерять.
   Девушка молчала.
   — Сейчас больше всего на свете я хочу тебя поцеловать, но так как теперь я веду себя по правилам, мне придется просто сказать тебе: спокойной ночи.
   Он наклонил голову и нежно поцеловал ей руку.
   Сначала его губы показались ей властными, а потом мягкими и как будто просящими.
   От этого странное волнение прошло по ее телу, и она испугалась, что не сможет этого скрыть.
   — Спокойной ночи, моя дорогая, — попрощался Клинт Викхэм. — И пусть Бог присмотрит за тобой, раз мне ты этого не разрешаешь.
   У самой двери он оглянулся, и на мгновение ему показалось, будто два ангела стоят у изголовья кровати.
   Он улыбнулся этой игре лунного света.
   — Ты закрыла двери на небеса прямо перед моим носом, — грустно произнес он. — И здесь, снаружи, мне очень одиноко.
   Он тихо вышел, оставив девушку наедине со своими мыслями.
 
   На следующее утро Тила проснулась утомленная.
   Она долго не могла уснуть и задремала, лишь когда луна покинула небо и природа застыла в предвкушении рассвета.
   Она была разбита и не могла даже думать о конной прогулке перед завтраком.
   Мэри-Ли укоризненно посмотрела на нее, когда она вошла в классную комнату.
   — Я думала вы разбудите меня, мисс Стивенс, — сказала она.
   — Боюсь, я проспала, — ответила Тила. — Но мы покатаемся сразу же после завтрака, а потом я покажу тебе следующую комнату.
   — С историями?
   — Да, я расскажу тебе много историй.
   По пути в конюшню Тила думала, что, несмотря на ночной разговор, Клинт Викхэм, наверное, отправился на утреннюю прогулку.
   Она вспоминала о вчерашнем, как о некоем наваждении, порой ей казалось, что все это просто сон и на самом деле ничего подобного не было.
   Приходил ли он к ней в спальню?
   Сидел ли у нее на кровати и умолял стать его любовницей?
   Ей нелегко было произносить это слово даже про себя, и она не со всей определенностью понимала, что оно значит.
   Она знала его из книг, где в жизни королей и знатных рыцарей наравне с женами существовали многочисленные любовницы, но никогда раньше так долго не раздумывала над его значением.
   Также из книг Тила почерпнула сведения о том, что женились короли обычно ради расширения границ государства или заключения перемирия, а любовницами становились женщины, которых они любили.
   Король не давал своей любовнице корону, он дарил ей свое сердце.
   И для любящей женщины этого было достаточно.
   » Но принадлежать мужчине без благословения церкви? Это же грех!«— ужаснулась Тила.
   Она вспомнила случай, происшедший много лет назад в деревне.
   Молодая девушка вернулась из Лондона; она ждала ребенка, про которого говорили. Что он будет незаконнорожденным.
   Об этом рассказали матери Типы, и та была потрясена и расстроена, что такое могло произойти среди их подданных.
   Девушку все избегали, никто не общался с ней.
   В конце концов она покончила с собой, бросившись в реку с моста.
   Тила тогда была совсем маленькая, но она слышала, как перешептывались между собой служанки, и из их разговоров поняла — это единственное, что оставалось той девушке.
   Типе все это показалось жестоким, и она пожалела, что не смогла поговорить с девушкой до того, как та убила себя.
   Она запомнила тогда выражение» незаконнорожденный ребенок «, хотя не совсем понимала, что оно значит.
   В деревне таких детей называли проще —» байстрюк «.
   Этого слова Тила тоже не понимала.
   Она знала, когда мужчина и женщина женятся, потом через какое-то время у них появляется ребенок. Но как это происходит, она не представляла.
   Она догадывалась, что если бы позволила Клинту Викхэму любить ее так, как он этого хотел, то ребенок мог бы появиться и у нее.
   И тогда ей пришлось бы закончить свою жизнь подобно той бедняжке из деревни — прыгнуть в реку.
   » Не следует даже думать о подобных вещах!«— одернула себя Тила.
   Она честно старалась забыть о том, что случилось прошлой ночью.
   Но ее попытки оказались тщетными.
   Она постоянно ощущала прикосновение его губ к своей руке, и это событие невольно овладевало ее мыслями.
   » Как было бы прекрасно, если б так же ласково он поцеловал меня в губы «, — вдруг промелькнуло в голове.
   Силясь избавиться от наваждения. Тила тряхнула головой и увлекла Мэри-Ли за собой в конюшню.
   Там они выбрали лошадей для прогулки.
   Тила взяла жеребца, на котором каталась прошлым утром.
   Она предпочла его, потому что ом заставлял ее сосредоточиться на дороге, а это поможет ей забыться и не видеть перед собой каждую минуту лицо Клинта Викхэма, озаренное лунным светом.
   Они быстро скакали по равнине.
   Вскоре показался лес, но сегодня Тила не почувствовала волшебства.
   Вместо Хиласа и пения русалок она слышала голос мистера Викхэма и чувствовала на себе его умоляющий взгляд.
   С огромным трудом она извлекла из глубин памяти несколько историй о храбрых рыцарях и драконах, чтобы рассказать Мэри-Ли.
   Но почему-то рыцари в изложении Типы выглядели, как Клинт Викхэм, а принцесса, падающая в объятия рыцаря, благодарная ему за вызволение из лап дракона, — как она сама.
   Роль дракона в сказке, как это ни странно, тоже досталась Клинту Викхэму.
   — Это не очень хорошая история, — пристыдила ее Мэри-Ли, дослушав сказку до конца.
   Наконец они повернули обратно.
   Они решили подъехать к Ставерли через центральный вход и теперь медленно следовали по парку.
   Неожиданно из тени деревьев возникли двое мужчин.
   — Привет! — сказал один. — Эта малышка с тобой — случайно не девчонка Викхэма?
   Он говорил с сильным американским акцентом, и, изучающе посмотрев на него. Тила поняла — мужчина ей чем-то не нравится.
   Она почувствовала некую опасность, исходившую от этих людей, и практически не думая ответила:
   — Нет, это не она. Эта молодая леди — подруга мисс Викхэм.
   — Это правда? — В голосе американца слышалось разочарование.
   Мэри-Ли удивленно посмотрела на свою гувернантку.
   И прежде чем ребенок успел что-нибудь сказать. Тила поспешно бросила:
   — Поехали, скорее! Я покажу тебе мост!
   Мэри-Ли не нужно было уговаривать, и они быстро сорвались с места.
   Лишь когда они отъехали на значительное расстояние. Тила обернулась.
   Мужчины стояли на дороге лицом к Ставерли и, видимо, обсуждали дом.
   От них действительно исходила явная угроза.
   Сразу припомнились все эти рассказы о похищениях детей богатых бизнесменов с цепью получить выкуп.
   — Тила не хотела пугать Мэри-Ли, но чувствовала, что должна защитить девочку.
   Оставив лошадей в конюшне, они проникли в дом с черного хода, чтобы американцы не заметили их.
   Миновали длинные, запутанные коридоры и вошли в холл.
   — Беги наверх, дорогая, — велела Тила, — и попроси Эмили помочь тебе переодеться.
   — А вы что, со мной не пойдете? — удивилась Мэри-Ли.
   — Мне надо зайти в библиотеку, чтобы найти книгу, которую я хочу тебе показать, — ответила Тила — Там очень интересные истории и много разноцветных картинок.
   Этого было вполне достаточно, дабы заинтриговать малышку.
   — Мисс Стивенс, поспешите! — умоляюще произнесла она. — Тогда мы успеем почитать до обеда.
   И она бегом помчалась наверх.
   Как только она исчезла на втором этаже, Тила спросила у лакея:
   — Где мистер Викхэм?
   — Он в кабинете, мисс.
   Тила поспешила туда в надежде застать его одного.
   Она на миг остановилась у двери, прислушиваясь, не доносятся ли из комнаты голоса, потом постучала и вошла.
   Клинт Викхэм сидел за столом и что-то писал, поэтому не сразу поднял голову.
   Потом, увидев, кто находится у него в кабинете, встал.
   Тила приблизилась к столу, с удивлением отметив про себя, что стесняется посмотреть на него.
   — Ты очень красива сегодня утром, — тихо молвил он.
   — Мне… необходимо… что-то сказать вам, — запинаясь, пробормотала она.
   Она подняла глаза и заметила на его лице свет радостного ожидания.
   Он, наверное, надеется, что она пришла сообщить ему о перемене своего решения.
   — Это касается Мэри-Ли, — торопливо уточнила она. — Мне кажется, она в опасности.
   — В опасности? — воскликнул Викхэм. — Почему?
   — Там в парке мы встретили двух американцев, — объяснила Тила. — Они спросили у меня, не ваша ли это дочь вместе со мной.
   — И что ты им сказала?
   — Я сказала, что это ее подружка, которая гостит в Ставерли.
   Клинт Викхэм улыбнулся:
   — Ну до чего же ты сообразительна!
   — Я… я боюсь, — проигнорировала его похвалу Тила. — Может, они хотят… похитить Мэри-Ли.
   Викхэм посерьезнел, потом вздохнул:
   — Я думал, здесь, в Англии, такие вещи не происходят. К ней приставлена бессменная охрана — будь она на ранчо или в Нью-Йорке. За ней круглосуточно присматривают.
   — Может, эти люди… следуют за вами… через всю Атлантику, — предположила Тила.
   — Да, наверное, — согласился Клинт Викхэм. — Это одно из наказаний, которые приносит богатство.
   — И что же… нам делать теперь… с Мэри-Ли? — тревожилась девушка.
   — Нам? Это верно сказано, — кивнул он. — Мы должны быть вместе, и ты понимаешь, что я полагаюсь на тебя.
   — Я сделаю все… что вы мне прикажете, — ответила Тила.
   Потом, испугавшись, что он может не правильно ее понять, прибавила:
   — Мы не можем пугать Мэри-Ли.
   — Нет, конечно же, нет, — молвил Клинт Викхэм. — Я организую охрану вокруг дома, а когда вы поедете кататься на лошадях, с вами будет конюх с заряженным револьвером.
   — Я думаю… мне тоже не помешает оружие, — заявила девушка.
   — А ты умеешь стрелять?
   — Отец научил меня, еще в детстве.
   Мистер Викхэм подошел к столу и открыл ящик.
   — Это один из моих любимых, — заметил он. — Я не думал, что взял его с собой, и был удивлен, обнаружив его среди бумаг, в английском столе, в английском доме.