Картленд Барбара. Династия любви

   Это был совсем маленький револьвер.
   Меньше, чем все виденные Тилой до сих пор.
   Клинт Викхэм протянул ей его и маленькую коробочку с пулями.
   — Надеюсь, тебе не придется им воспользоваться.
   — Я тоже на это надеюсь, — искренне ответила девушка. — Не могу представить, чтобы нечто подобное случилось в Ставерли.
   — Я тоже, — поддержал ее Клинт Викхэм. — И я виню себя за то, что не принял мер предосторожности раньше.
   В его голосе слышались одновременно злость и досада.
   — Вам… не надо волноваться… — утешала его Тила. — В Англии… очень редко кого-нибудь похищают.
   — Я не хочу, чтобы моя дочь стала исключением, — грустно усмехнулся американец. — И спасибо тебе, моя дорогая, за то, что предупредила меня заранее.
   Ее лицо запила краска смущения.
   Заметив огонь, полыхавший в глазах Клинта Викхэма, Тила поспешно отвела взгляд.
   — Я должна… идти… и переодеться к обеду, — произнесла она в замешательстве.
   — Да, вы обе вместе со мной обедаете в гостиной.
   Это прозвучало как приказ.
   — Нет… это было бы ошиб…
   Она увидела выражение его глаз и вспомнила, что вечером будет большой бал, а значит, они скорее всего не увидятся — и недоговорила.
   — Хорошо, — согласилась Тила, — мы не опоздаем.
   Они улыбнулись друг другу и встретились глазами, не в силах отвести их.
   Тила повернулась и вышла из кабинета.
   Она бежала по коридору, бежала от самой себя, от охвативших ее доселе неведомых чувств.

Глава 6

   Возвращаясь домой с прогулки с сопровождавшим их конюхом. Тила чувствовала неловкость от того, что подняла панику.
   Не было явной причины предполагать, что те двое американцев, с которыми она разговаривала до обеда, не являлись обычными туристами.
   И теперь Тила распекала себя: зачем надо было отвлекать конюха от его основной работы и вынуждать таскаться с ними с оружием наготове?
   Маленький револьвер, который дал ей Клинт Викхэм, спокойно лежал в кармане ее костюма для верховой езды.
   » Я переоценила ситуацию «, — подумала она про себя.
   Но в то же время инстинкт подсказывал ей, что она не обманывается в своих предчувствиях.
   И хотя сейчас они не видели никаких американцев ни на дороге, ни в парке, ни на территории за домом, ощущение опасности не покидало ее.
   Из-за присутствия конюха Тила не смогла отправиться в свой любимый лес, что очень ее раздражало.
   Но у нее был необыкновенный конь, езда доставляла ей огромное удовольствие, и она решила не думать о том, что прогулка в пес сорвалась.
   Мэри-Ли была совсем не удивлена, увидев рядом с ними сопровождающего.
   Она высказалась по этому поводу, только когда они возвращались домой.
   — Я думаю, мисс Стивенс, гораздо интереснее гулять и путешествовать по лесу с вами вдвоем.
   — Я знаю, дорогая, — ответила Тила. — Однако твой папа решил, что нас должен кто-то сопровождать, но это ненадолго.
   Мэри-Ли уже не слушала ее, всю оставшуюся дорогу она болтала о том, что они будут делать после обеда.
   Эмили, встретившая их на лестнице, сказала, что мистер Викхэм не ждет их к обеду и им не надо спускаться вниз.
   Тила была озадачена подобным сообщением, но вскоре узнала, что в Ставерли явился Патрик О'Келли.
   Она поняла, Патрик прибыл накануне, бала, чтобы проследить, все ли готово к приему гостей.
   Роби, видимо, приедет позже.
   » Наверное, поэтому Клинт Викхэм не стал приглашать меня и Мэри-Ли к обеду, — подумала Тила. — Он знал, что нам будет довольно сложно скрывать свои чувства, а этот ирландец может оказаться весьма проницательным «.
   Но тут она одернула себя; какие чувства?
   » По крайней мере с моей стороны никаких чувств нет «, — решительно заявила она себе, зная, однако, что это не правда.
   Стараясь отогнать от себя навязчивые мысли, Тила вознамерилась сосредоточиться на уроке, который должна провести после обеда, Так как в самом доме будет полно гостей, она решила отвести свою ученицу в подвал.
   Мэри-Ли была потрясена множеством просторных помещений, которые находились под домом, Снизу доверху они были заполнены ящиками с вином и всяческими продуктами.
   На Типу все это также произвело сногсшибательное впечатление.
   Она подозревала, что за такое изобилие надо благодарить Патрика.
   Он наверняка получил свои комиссионные с этой операции.
   Побродив по подвалу, они вновь поднялись на первый этаж и прошли в библиотеку.
   Тила отыскала сказки, которые обещала почитать Мэри-Ли.
   Показывая девочке картинки и читая вслух, она вспомнила, как мама точно так же читала ей когда-то эти истории, и комок застрял у нее в горле.
   Она отставила книгу и предложила Мэри-Ли подняться наверх в классную комнату.
   — Но мы еще столько должны прочитать! — запротестовала девочка.
   — У нас впереди еще много дней, недель и даже лет, чтобы осуществить это, — улыбнулась Тила. — Пойдем!
   Мэри-Ли прижалась к ней.
   — А вдруг папа скоро задумает ехать обратно в Америку? А там на ранчо у меня нет таких книг.
   — А мы попросим его купить тебе сказки. А может, если ты пообещаешь быть аккуратной, тебе разрешат взять книги из этой библиотеки.
   — И тогда вы будете читать мне их дома.
   От этих ее слов Тила вздрогнула.
   Нет, невозможно, чтобы она поехала в Америку, когда Клинт Викхэм и его дочь решат вернуться обратно.
   Этого не должно случиться.
   А если это все-таки случится и он не будет к тому времени женат, то он наверняка не прекратит своих домогательств.
   А отказать ему, когда они будут рядом, окажется ей не под силу.
   » Хотя, — вздохнула Тила, — это будет не под силу даже здесь, в Ставерли.
   Ставерли, милый, старый дом!
   Все в ее душе бунтовало от мысли, что вдруг придется покинуть его и, возможно, никогда не вернуться сюда.
   Но вскоре она сама себя подняла на смех.
   Как можно испытывать возвышенные чувства к человеку, которого еще толком не знаешь? К человеку, который оскорбил тебя?
   «Вчера ночью — ведь это было оскорбление, — говорил ей разум. — Но он даже не дотронулся до меня, — возражало сердце, — он просто поцеловал мне руку, и за это не стоит на него злиться.
   — Он всего лишь американец и не знает, как правильно вести себя, — наконец вслух сделала заключение Тила, приказав себе больше не думать об этом.
 
   В классной комнате Эмили переодевала Мэри-Ли в хорошенькое и, очевидно, очень дорогое платьице, одновременно не Переставая болтать о предстоящем бале.
   — Там будет двадцать Шесть гостей, они будут ужинать в гостиной, и все лучшие спальни уже подготовлены для них.
   Тила едва удержалась от искушения спрятаться за перилами и, как в детстве, наблюдать за прибытием гостей.
   — Они очень красивые! — продолжала Эмили. — В шляпах с перьями и с бриллиантами в ушах!
   — А ты узнала, как их зовут? — полюбопытствовала Тила.
   — Пока прибыла только маркиза, — ответила Эмили. — По-моему, маркиза Мельчестер.
   Девушка затаила дыхание.
   Она знала, что маркиза будет здесь.
   Она пыталась сдержаться, но следующий вопрос сам сорвался с ее губ.
   — А ее высочество приехала одна., или с дочерью?
   — О, она приехала с дочкой! Мисс леди Вивьен Мельчестер. Она такая хорошенькая!
   Это был ответ, которого ждала Тила.
   Она тщетно старалась успокоить неожиданно заметавшееся в панике сердце и, почувствовав слабость в ногах, присела на стул.
   В комнату вошел лакей, он принес небольшую посылку, предназначенную для Мэри-Ли.
   — Для меня? — в восторге закричала девочка. — Как вы думаете, мисс Стивенс, что это?
   — Не могу даже представить, — улыбнулась Тила. — Открой и посмотри!
   Она предположила, что это подарок от кого-нибудь из гостей, потому что посылка пришла не по почте и была перевязана ленточкой.
   Мэри-Ли разорвала обертку и заглянула внутрь.
   Там лежала маленькая, трогательная музыкальная шкатулка.
   Тила заметила, что, когда девочка разрывала бумагу, на поп упала записка, и поспешила поднять ее.
   Оказалось, она адресована ей.
   Узнав почерк, девушка поняла — это от Патрика.
   Пока Мэри-Ли играла со своей новой шкатулкой, уже в сотый раз открывая и закрывая ее. Тила развернула записку и прочла:
   Дорогая Оттила,
   Это подарок для Мэри-Ли.
   Я надеюсь, что срочная доставка, пусть даже маленькая, произойдет как можно скорее.
   Ваш Патрик.
   Тила в недоумении несколько раз перечитала записку.
   Конечно, подарок был лишь хитроумным способом напомнить ей о ее обязанностях.
   Так никто не сможет догадаться, что он связывался с ней.
   Она уже почти забыла об условии, на которое согласилась в свое время.
   Столько всего навалилось на нее за последние дни, что она совершенно не вспоминала об уговоре шпионить за Клинтом Викхэмом.
   Теперь настала пора вернуться к этому.
   От одной лишь мысли о столь унизительной миссии Тила почувствовала отвращение.
   Она хотела прямо сейчас найти Патрика и потребовать, чтобы тот оставил ее в покое, а также заявить, что не будет делать ничего подобного.
   Но здравый смысл победил чувства.
   Патрик не раз намекал: человек, который облагодетельствовал его, Роби и Типу, может превратиться в злейшего врага, если не получит того, что ему необходимо.
   » Да, я должна что-нибудь выяснить!«— подавленно сказала она себе.
   Она стала мучительно думать, как бы ей это сделать, когда в комнату вошел другой лакей и громко объявил:
   — Мистер Викхэм ожидает мисс Мэри-Ли в гостиной.
   — А можно я возьму с собой шкатулку? — спросила малышка у Типы.
   — Конечно, раз тебе так хочется, — ответила девушка. — И не забудь поблагодарить мистера О'Келли за подарок.
   — Я буду с ним очень вежлива, — пообещала Мэри-Ли.
   Она взглянула на Типу.
   — Пойдемте со мной, тогда вы тоже сможете поблагодарить его.
   — Я думаю, твой папа ждет тебя одну.
   — Какая разница, ; мы все равно не будем с ним вдвоем, там внизу столько людей, — недовольно промолвила Мэри-Ли. — И все они будут сюсюкать со мной только для того, чтобы доставить ему удовольствие.
   Тила рассмеялась.
   Она оценила незаурядный ум малышки, понимающей, что большинство комплиментов, которые она слышит в свой адрес, говорятся ради ее отца.
   А вслух сказала;
   — Иди вниз и будь приветливой со всеми.
   Комплименты принимай с улыбкой и отвечай:
   » Спасибо!«
   — Я думаю, папа будет отвечать за меня, — изрекла Мэри-Ли. — Он любит, когда меня хвалят.
   — Я тоже, — улыбнулась Тила, — так что не забудь рассказать мне о том, что услышишь, когда вернешься.
   — Было бы лучше, если б вы спустились со мной, — предприняла последнюю попытку Мэри-Ли, но, не услышав ответа, побежала к двери.
   Тила полистала книгу, которую до этого читала девочке, и прошла к себе в комнату.
   Она думала о дочери маркизы, которая по указанию Патрика целый вечер будет крутиться перед носом мистера Викхэма.
   И, возможно, тогда он почувствует к этой леди Вивьен то же самое, что прошлой ночью чувствовал к ней.
   Потом девушка рассердилась на себя.
   » Он был груб, и хватит о нем думать «, — наложила она запрет на подобные терзания.
   Единственным приемлемым оправданием для него было то, что он американец и не знает, как должны вести себя настоящие джентльмены.
   Девушка подошла к окну и посмотрела на фонтан.
   Солнце тонуло в собственных лучах, которые отражались в воде, а разноцветные брызги устремлялись к небу.
   Сад казался ослепительно красивым.
   Какая удача — быть частью этого сада, частью Ставерли!
   » Что бы ни случилось, что бы ом ни говорил, — подумала она, — мистер Викхэм дал нам возможность вновь почувствовать эту изумительную красоту, о чем нельзя забывать «.
 
   Уложив Мэри-Ли, Эмили выдала Типе подробную информацию о том, как выглядели дамы за ужином.
   После этого девушка решила печь спать.
   Она разделась и юркнула в постель, но вдруг ее посетила неожиданная мысль: сегодня подходящая ночь, чтобы раздобыть информацию для Патрика.
   Сев на кровати, она стала соображать, где можно найти хоть какие-нибудь сведения.
   Ей казалось маловероятным, чтобы важные бумаги лежали просто где-нибудь на стопе.
   Они наверняка заперты в сейфе.
   » Я даже не представляю, что мне надо искать, — в ужасе подумала Тила. — Может, обычный заголовок или адрес на письме покажется весьма ценной информацией для того, кто понимает их значение. Наверное, стоит пойти и посмотреть «.
   Сегодня подходящая ночь для этого, потому что после таких домашних балов гости расходятся довольно рано.
   От Эмили она узнала, что все приглашенные готовятся к приезду оркестра из Лондона.
   Значит, завтра вечер будет долгим и гостям после утомительной дороги и сытного ужина захочется печь пораньше.
   » Если я дождусь, пока они разойдутся по комнатам, — рассуждала Тила, — то смогу поискать в кабинете, а если там ничего не отыщется, Патрику придется принять это как непреложный факт «.
   Она взяла книгу, лежавшую на тумбочке рядом с кроватью, и стала читать.
   Читала до тех пор, пока часы не пробили час.
   Чувствуя, что скоро заснет, она решила больше не ждать.
   Тихо встала с кровати и потянулась за платьем, которое Эмили приготовила на завтра, г Это платье некогда принадлежало ее матери и теперь было самым красивым в ее гардеробе.
   Девушка оделась и уже подошла к двери, чтобы выйти, но ее не отпускало сомнение.
   Она подошла к комоду и достала оттуда маленький револьвер Клинта Викхэма.
   Она была уверена, что его не придется использовать, но на всякий случай взяла с собой.
   Вдруг она встретит кого-нибудь по пути в кабинет, тогда она сможет сослаться на то, что ей почудилось, будто некий чужак проник в дом и она решила проверить, все ли в порядке.
   Тогда револьвер окажется как нельзя кстати.
   » Это очень разумное решение, — убеждала себя Тила. — Я предусмотрела любую случайность «.
   В то же время она молилась, чтобы никто не заметил ее.
   Хорошо зная планировку дома, она пошла к кабинету коридорами, которыми обычно не пользовались.
   Они вели через центральный холл и заканчивались узкой витой лестницей на первый этаж.
   Эта лестница никогда не освещалась, и по ней предпочитали не ходить.
   Типе это было на руку, тем более яркая луна освещала путь.
   Благополучно спустившись на первый этаж, девушка осмотрелась.
   Она теперь находилась в конце коридора, рядом с библиотекой.
   Здесь все еще горело несколько светильников, но их тусклый свет говорил о том, что все, включая Клинта Викхэма, уже отошли ко сну.
   Быстро и легко, словно привидение, она проскользнула к кабинету.
   Бесшумно открыв дверь, увидела погрузившуюся в темноту комнату.
   Затухающие угли догорали в камине.
   Несмотря на то что дни стояли теплые, ночи приносили холод, так как был только конец апреля.
   Камин использовали в каждой комнате для обогрева и освещения.
   Пошарив руками. Тила обнаружила подсвечник с тремя свечами и от углей зажгла их.
   Подошла к стопу и осмотрела его.
   Это был старинный стоп с резными украшениями на ножках и на ящиках.
   Тила вновь вспомнила своего отца, который часто принимал за этим столом визитеров.
   Он уныло просматривал счета, которые не имел возможности оплатить, и пил виски.
   Отогнав воспоминания о прошлом, девушка решила заняться делом.
   » В ящиках наверняка что-то есть «, — с надеждой подумала она.
   Тила протянула руку, чтобы открыть один из них, когда вдруг раздался едва уловимый звук.
   До этого вокруг было так тихо, что казалось, весь мир погрузился в сон.
   Тила замерла и прислушалась.
   Теперь возникли другие звуки.
   Чудилось, будто кто-то приближается к кабинету.
   В отчаянии Тила огляделась вокруг в поисках укрытия.
   Вот повернулась ручка двери.
   Пи секунды не раздумывая, девушка бросилась за занавески.
   Как можно тише с ногами забралась на широкий подоконник, обтянутый тем же бархатом, из которого были изготовлены шторы.
   Она тяжело дышала, моля Бога, чтобы ее не услышали.
   Сердце бешено колотилось в груди, казалось, его удары сотрясают дом.
   Дверь тихо прикрыли, и девушка уловила звук шагов по ковру.
   — Если ты знаешь, что и где искать, мы не потеряем здесь много времени, — раздался шепот с сильным американским акцентом.
   Голос был грубый и гнусавый.
   Немного раздвинув шторы. Тила подалась вперед.
   Она не понимала, что происходит.
   Голос американца показался ей знакомым.
   Выгнув шею, девушка взглянула через щель в комнату.
   Она могла видеть лишь одним глазом, но и этого было достаточно.
   Клинт Викхэм сидел в кресле, рядом со столом. По обе стороны от него стояли двое мужчин.
   В одном Тила узнала американца, который заговорил с ней в парке.
   И он, и его сообщник держали в руках длинные острые ножи.
   Их лица в свете свечи казались необычайно злобными.
   — Я уже сказал вам, здесь ничего нет! — произнес Клинт Викхэм. — То, что вас интересует, находится у моих адвокатов или в сейфе, но не здесь, а в Лондоне.
   — Если это правда, — сказал один, — то ты откроешь ящик ключом, который мы нашли в твоей спальне, и мы это проверим. Если там действительно ничего нет, ты напишешь письмо своим лондонским адвокатам и прикажешь им дать нам то, что нас интересует.
   — А пока мы будем ждать твоих адвокатов, — вмешался второй, — мы спрячем тебя там, где никто не догадается искать.
   Этот второй тоже говорил с акцентом, свидетельствующим, что он американец.
   — А если я откажусь, — спокойно поинтересовался Клинт Викхэм, — вы что, убьете меня?
   В этом случае, джентльмены, могу вас уверить, в соответствии с английскими законами вас просто-напросто повесят, а это, надо думать, не очень приятный способ отправиться в мир иной.
   Он говорил так непринужденно и хладнокровно, что Тила не могла не восхититься им.
   Однако его предупреждение нисколько не напугало налетчиков, напротив, они рассмеялись.
   — Нет, мы не собираемся убивать тебя, мистер Денежный Мешок, — пролаял один из них, — мы не такие дураки, как ты думаешь! Но каждый раз, когда ты станешь отказываться делать то, что мы тебе велим, твое тело будет ощущать прикосновение нашего стального друга.
   И он зловеще засмеялся, радуясь собственной шутке.
   Глядя на него. Тила представляла, как упивается сейчас бандит своей властью над таким сильным человеком, как Клинт Викхэм.
   Мистер Викхэм был только в белой рубашке и черных брюках.
   Он, видимо, успел снять галстук до того, как эти двое ворвались к нему в спальню.
   Так как Клинт был американцем и привык сам обслуживать себя, он не стал звать слугу, чтобы тот помог ему раздеться.
   Этим-то и воспользовались бандиты.
   Они, наверное, проникли в дом во время суеты, связанной с приездом гостей, под видом слуг или разносчиков, а потом где-нибудь спрятались до наступления ночи.
   » Я должна спасти его «, — забыв о собственной безопасности, решила Тила.
   Она только сейчас вспомнила, что у нее с собой револьвер.
   Медленно, чтобы не обратить на себя внимания, девушка достала оружие из кармана.
   — Быстрее, мы не собираемся торчать здесь всю ночь! — нетерпеливо сказал один налетчик. — Открывай ящик, или я сам сделаю это, а мой ножик с удовольствием пощекочет тебя!
   — Повторяю еще раз, в этом ящике нет ничего, что могло бы вас заинтересовать, — ответил Клинт Викхэм.
   Он взял связку ключей из рук американца.
   Теперь Тила поняла, почему бандиты сами не открывали ящик.
   Им потребовалось бы немало времени, чтобы подобрать нужный из множества ключей, висевших на золотом кольце.
   Клинт Викхэм вставил ключ в замок, осталось лишь повернуть его.
   Налетчик подался вперед и теперь был виден целиком с ног до головы.
   По выражению его лица девушка поняла, что он собирается ударить мистера Викхэма в бок ножом.
   Чувствуя нависшую над ним опасность, она подняла револьвер.
   Отец научил ее стрелять метко и по всем правилам.
   Конечно же, не стоило убивать распоясавшегося американца, так как это неминуемо повлекло бы скандал, поэтому она прицелилась в запястье.
   Клинт Викхэм повернул ключ в замке.
   Как только он сделал это. Тила выстрелила.
   Звук выстрела оглушил ее, но она услышала крик боли, который исторг американец.
   Его сообщник в изумлении застыл на месте, но Клинт Викхэм не растерялся.
   Он резко вскочил со ступа и одним ударом отправил потерявшего бдительность налетчика на пол.
   Падая, тот выронил нож.
   Клинт поднял его и с ножом в руке подошел к окну.
   — Дай мне револьвер, — тихо сказал он, — и оставайся там, где ты есть.
   Тила передала револьвер, а он задернул шторы.
   В этот миг дверь открылась, и ночной лакей вместе с охранником вбежали внутрь.
   Раненый американец катался по попу, держась за окровавленную руку и стеная.
   Нож, которым он запугивал Клинта Викхэма, валялся неподалеку от него.
   — Что случилось; сэр? — спросил охранник. — Мы услышали выстрел!
   — Эти люди угрожали мне! — Мистер Викхэм указал на бандитов.
   — Это ужасно, сэр! Не могу представить, как они пробрались в дом, — оторопел лакей.
   Клинт Викхэм не слушал его.
   — Позовите Бартона, — велел он, — и еще нескольких слуг. Пусть как можно быстрее идут сюда и захватят с собой халаты.
   — Хорошо, сэр! — сказал лакей и удалился.
   — Помогите, мне нужен врач… — стонал раненый бандит. — Мне очень больно, мне ну» жен врач.
   Клинт Викхэм ничего не ответил.
   Он прошелся по комнате и встал спиной к камину.
   — Преступники, подобные этим, заслуживают самого сурового наказания, — произнес охранник. — Но мне очень любопытно знать, сэр, как они проникли в дом. И можете не волноваться, больше такое не повторится.
   — Хочется верить! — криво усмехнулся Клинт Викхэм.
   Вскоре появились несколько слуг, они, по-видимому, мчались сюда во весь дух.
   Последним вошел Бартон.
   Он выглядел довольно смешно в коричневой шерстяной пижаме.
   Мистер Викхэм приказал слугам связать начавшего приходить в сознание бандита.
   Второго, который корчился на полу, он жестом велел унести.
   Тот продолжал стонать и клянчить, чтобы ему привели врача.
   — Закройте их где-нибудь до утра, — распорядился Клинт Викхэм, — а завтра пригласите полицию, дабы их арестовали за покушение на частную собственность.
   — Хорошо, сэр, — закивал Бартон, — так и будет сделано. — Мы все очень рады, что вы успели обезоружить их, пока они не успели причинить вам вред.
   — Я тоже, — усмехнулся мистер Викхэм.
   Он посмотрел на пол, где рядом со столом валялся еще один длинный нож.
   — Эти ножи пригодятся нам как улики, — обратился он к Бартону. — И прошу вас передать мистеру Тренту, что я целиком возлагаю на него ведение этого дела. Да, мне бы не хотелось, чтоб мои гости узнали о случившемся здесь. Это может их испугать. Надеюсь, вы не будете распространяться — Конечно, сэр, — заверил его дворецкий. — Я скажу слугам, чтоб они держали язык за зубами, а Трент договорится обо всем с полицейскими.
   — Спасибо, Бартон, — улыбнулся Клинт Викхэм. — Я знал, что могу положиться на вас.
   — Конечно, сэр. — Бартон был польщен.
   Приблизившись к двери, он обернулся.
   — Может, вы чего-нибудь хотите, сэр? Я бы мог принести вам бокал вина или шампанского?
   — Нет, спасибо, — остановил его мистер Викхэм. — Я лучше пойду посплю.
   Дворецкий поклонился, а американец добавил;
   — Теперь я могу спать спокойно, раз преступники пойманы и находятся под арестом.
   — Будьте уверены в этом, сэр! — еще раз поклонился Бартон и вышел из комнаты.
   Викхэм подождал, когда совсем стихнет звук его шагов, и, улыбаясь, раздвинул шторы.
   Тила сидела в прежней позе на подоконнике.
   Ее светлые волосы рассыпались по плечам.
   От пережитого волнения она была немного бледна, в глазах все еще таился испуг.
   Но, несмотря на это, она не смогла удержаться от улыбки, когда их взгляды встретились.
   Клинт Викхэм обхватил ее руками и поставил на поп.
   А потом, вместо того чтобы отпустить, еще крепче прижал к себе.
   Тила пристально смотрела на него, ей хотелось сказать о своей радости: ведь с ним все в порядке и ничто ему больше не угрожает.
   Но они оба все понимали без слов.
   Она спасла его, и только это сейчас имело значение.
   Он долго изучал ее лицо.
   Затем его объятия стали железными, и, прежде чем она успела пошевелиться, попробовать оттолкнуть его, он уже целовал ее.
   Он целовал ее жарко, неистово, жадно — такого она даже не могла себе представить.
   Он целовал ее до тех пор, пока земля не исчезла у нее из-под ног, а комната закружилась вместе с ней.
   Она была не способна думать, она могла лишь чувствовать и, движимая исключительно инстинктом, с горячностью отвечала на его поцелуи.
   Этими поцелуями он завоевывал ее.
   Он брал у нее то, что ему хотелось, не спрашивая разрешения.
   Они уже начали задыхаться от поцелуев.
   Тогда он приподнял голову и взглянул на нее хмельными от страсти глазами и с новой силой припал к ее губам.
   Он вновь целовал ее, но уже нежнее и мягче, и ей казалось, будто ее душа, сердце и тело теперь в его власти.
   Он отнял, у нее волю, и мысли исчезли из головы.
   Остались лишь ощущения, такие же яркие и прекрасные, как во время созерцания фонтанных струй в лучах заходящего солнца.