Картленд Барбара. И пришла любовь...

   Виконт срочно отправился в дом номер десять по Даунинг-стрит, где находилась резиденция премьер-министра.
   Премьер-министр, граф Ливерпульский, был весьма хорош собой, высок, подтянут и изящен.
   Несмотря на молодость, он стал довольно известным политиком, и служебные заботы уже наложили отпечаток на его лицо. Оно приобрело суровое выражение, однако широкий лоб и задумчивый взгляд выдавали в графе спокойного и рассудительного человека. Работавшие с ним люди знали, что он всегда последователен и честен. Такая репутация сохранялась за ним с тех пор, как он попал в парламент, где произнес впечатляющую первую речь.
   Питт, бывший тогда премьер-министром, отметил, что это «самая сильная речь, произнесенная молодым членом парламента». О ней говорили как о философской и содержательной, убедительной и аргументированной, как о поразительном образце ораторского искусства.
   Графу было всего тридцать, когда, вскоре после начала войны, его назначили секретарем по иностранным делам. Это было высочайшей честью для молодого человека. Теперь же он снова и снова доказывал свои блестящие способности администратора, уважаемого всеми, кому приходилось с ним работать.
   Когда объявили о прибытии виконта, граф был один.
   — Очень рад вас видеть, — поднялся он навстречу коллеге, — хотя немного удивлен вашим появлением.
   — Я это предполагал, — ответил виконт, — но мне только что доставили сообщение от «агента один-пять». Думаю, оно вас удивит и обрадует.
   У премьер-министра загорелись глаза.
   — Я был весьма обеспокоен, что мы ничего не слышали об «агенте один-пять».
   — Я тоже. Однако сейчас он в безопасности, несмотря на ранение. Он прячется в доме генерала сэра Александра Вентмора.
   — Господи, а туда-то он как попал? — воскликнул премьер-министр.
   — Видимо, ему повезло. Тем не менее позвольте мне прежде рассказать вам, что он пишет.
   — Жду с нетерпением.
   — Я расшифровал его сообщение, — продолжал виконт. — В нем говорится, что под предлогом комплектования испанской армии в Галации Веллингтон втайне собирает в Корунне корабли, ружья и обмундирование для переправки в Сантандер-Бей.
   Премьер-министр ахнул.
   — Сантандер-Бей? — повторил он.
   Виконт только улыбнулся.
   — Двести пятьдесят миль к востоку? Не могу поверить! — изумился граф.
   — Это действительно так, — заверил его виконт. — Вы ведь понимаете, что в случае успеха этой акции наши пути сообщения с Англией сократятся на четыреста миль на суше и столько же на море. Вместо того чтобы отрываться от поставщиков, Веллингтон движется к ним.
   — Понимаю, — кивнул премьер-министр. — С каждой милей, приближающей его к северо-востоку, к морю, из которого он черпает силы, линия коммуникаций будет становиться все надежнее.
   — Именно так! — подтвердил виконт. — Я не припомню случая, когда бы использование морских сил на земле было бы эффективнее при ведении военных действий.
   Торжествующая нотка в его голосе вызвала на лице премьер-министра улыбку.
   — Вы понимаете, что операция будет связана с вмешательством со стороны американцев?
   — Я знаю это, — ответил виконт.
   Не было нужды пояснять эти слова. Атака на беззащитную канадскую границу была отбита несколькими сотнями солдат регулярной армии во главе с британским главнокомандующим, но оба политика понимали, что американские фрегаты, вооруженные и укомплектованные лучше британских, одержали на море втрое больше побед. К всеобщему удивлению, американские каперы стали появляться у португальского побережья и нападать на корабли, снабжавшие армию Веллингтона всем необходимым. Это не представляло слишком большой угрозы, поскольку силы королевского морского флота были весьма велики, а Соединенные Штаты не имели ни одного крупного боевого корабля. Однако на данный момент действия американцев могли помешать Веллингтону, если б доклад о его новой гениальной стратегии не смог оказаться в руках власть предержащих в Лондоне.
   — Я могу понять, что Веллингтон, — сказал премьер-министр, — счел полученную нами информацию слишком важной для того, чтобы доверить ее менее умному агенту, чем «один-пять».
   — Я тоже так думаю, — согласился виконт. — Теперь мы сможем подключить к делу флот.
   — И сделаем это немедленно! — решительно произнес премьер-министр. — Могу только благодарить небеса за то, что «один-пять» добрался до Англии.
   — Аминь! — молвил виконт. — Думаю, теперь мы так или иначе сможем избавиться от Гримстона.
   — Я долго размышлял над этим, но, как вам должно быть хорошо известно, у нас не хватает доказательств. Я не хотел бы запускать в него когти, не узнав прежде, с кем он связан.
   — В данный момент я могу думать только о том, что благодаря очаровательной дочери Вентмора «агент один-пять» остался жив, — заметил виконт.
   Какое-то время в кабинете стояла тишина.
   Наконец премьер-министр произнес:
   — Нам обоим известна репутация Гримстона. Не кажется ли вам, что дочь Вентмора могла бы помочь нам?
   — Она очень юна, очень красива и, я бы сказал, очень невинна, — ответил виконт.
   Премьер-министр улыбнулся.
   — Ну, тут уж вам судить!
   Не дождавшись ответа, он прибавил серьезно:
   — Каким-то образом нам придется остановить этот бесконечный поток золота, который помогает Наполеону.
   — Прекрасно, — согласился виконт. — Я попрошу ее сделать все возможное. А вообще-то, честно говоря, я считаю, мы должны удовольствоваться арестом Гримстона, на которого у нас уже достаточно показаний, и забыть о его причастности к делу.
   — Серебро и золото, которого, видит Бог, у него предостаточно, является для Наполеона бесценным источником восполнения военных расходов.
   Виконт замахал руками.
   — Знаю, знаю! Отлично, я поговорю с мисс Вентмор, хоть мне этого и не хочется.
   — Мне тоже, — поддержал его премьер-министр. — И тем не менее, если б мы устранили Гримстона и его банду, то смогли бы помочь Веллингтону в реализации самого выдающегося и дерзкого стратегического плана, когда-либо принятого британской армией.
   — Согласен с вами. — Виконт встал. — Когда «агенту один-пять» станет лучше и он сможет приехать в Лондон, мы узнаем гораздо больше, чем знаем сейчас. Что до меня, то я не только надеюсь, но прямо-таки чувствую — конец всему уже не за горами.
   — Мне остается лишь молиться об этом.
   С этими словами премьер-министр спрятал полученную от виконта записку «агента один-пять» в ящик стола.
   Когда виконт Палмерстон вернулся в свой кабинет, Новелла читала газету, принесенную для нее. Девушка хотела встать, но виконт жестом остановил ее.
   — Сидите, мисс Вентмор. Я хочу поговорить с вами.
   Виконт сел в соседнее кресло.
   — Во-первых, должен вас уведомить, что премьер-министр был чрезвычайно доволен информацией, которую вы доставили от «агента один-пять». Пожалуйста, передайте ему, это дает нам надежду, и мы очень благодарны за то, что ему удалось добраться до Англии.
   — Я уверена, он будет рад услышать об этом, — ответила Новелла. — Надо ли сказать ему, милорд, что он не должен стремиться к личной встрече с вами до тех пор, пока не будет в состоянии путешествовать?
   Виконт улыбнулся.
   — Передайте ему, это приказ, которому он должен повиноваться!
   Новелла решила, что встреча окончена, и снова попыталась встать, однако , виконт Палмерстон вновь остановил ее и на этот раз, произнес серьезно и доверительно:
   — Мисс Вентмор, премьер-министр просил меня сказать вам о том, что из-за лорда Гримстона мы попали в трудное положение.
   — Вы… вы хотите, чтобы я… сделала что-то? — Новелле показалось, будто она не правильно поняла виконта.
   Медленно, тщательно подбирая слова, виконт приступил к сути дела.
   — Я думаю, что, живя возле моря — или недалеко от него, — вы слышали о «гвинейских лодках». Это суда контрабандистов, которые ввозят в Англию французские товары и продают их за золото.
   — Да, конечно, слышала, — подтвердила девушка.
   — Так вот, на прошлой неделе мне доложили, что эти «гвинейские лодки» переправляют через Канал во Францию от десяти до двенадцати тысяч гиней еженедельно.
   Новелла ахнула.
   — Так много? Как же это получается?
   — Золотая гинея — единственная валюта, которую принимают французские коммерсанты, — пояснил виконт. — Именно на эти деньги Наполеон покупает в неограниченном количестве вооружение в нейтральных странах.
   — Ружья, из которых… убивают наших солдат! — едва вымолвила Новелла. Она думала об отце.
   — Вот именно! Наполеон считает английских контрабандистов своими друзьями. Вы, должно быть, знаете, что среди них наиболее популярен маршрут в узкой части Канала между Булонью и Дувром.
   Это было совсем недалеко от того места, где жила Новелла. Она затаила дыхание.
   — Мне стало известно, — продолжал виконт, — что суда контрабандистов способны развить значительную скорость — около девяти узлов, что позволяет им совершать за ночь рейс туда и обратно.
   — Конечно, я слышала обо всем этом, — призналась Новелла, — и всегда молилась о том, чтобы никто из нашей деревни не занялся контрабандой. Но мне кажется, если за один рейс можно заработать гинею, искушение слишком велико.
   — Разумеется, — согласился виконт. — Значит, необходимо наказать искусителя — например, такого человека, как лорд Гримстон, который не нашел ничего лучшего, чем предавать свою страну.
   Новелла изумленно выпрямилась.
   — Лорд Гримстон? — ахнула она. — Вы думаете, он причастен к этому?
   — Да, это известно совершенно точно. Он должен был нажить целое состояние за те вещи, которые ввозит в Англию и продает в Лондоне глупым женщинам, не подозревающим, что эти товары стоят жизни английским солдатам.
   — Так почему же… почему… вы не арестуете лорда Гримстона? — воскликнула Новелла.
   — Об этом я и хочу поведать вам, — сказал виконт. — У нас есть основания подозревать, что лорд работает не в одиночку, — достаточно много его друзей, также крупных тузов, занимаются контрабандой вместе с ним.
   Новелла в ужасе что-то пробормотала.
   — Они получают прибыль от бренди, вина и шелков, которые переправляют из Франции.
   Однако имена этих людей нам не известны.
   Именно Гримстон получает грузы, прибывающие из Булони и других населенных пунктов французского побережья.
   Новелла не ответила, но, будучи отнюдь не глупой, спросила:
   — Что же вы… хотите… чтобы я сделала?
   — Я знаю, это выглядит нелепо, и все-таки думаю, как дочь солдата, вы поймете меня. Мы находимся в отчаянном положении и пришли к выводу, что, раз по какому-то чудесному совпадению лорд Гримстон живет рядом с вами, вы можете разузнать о нем немного больше, чем мы знаем на данный момент.
   Он умоляюще сложил руки.
   — Клянусь вам, мисс Вентмор, мы сделали все, что было в нашей власти, чтобы выяснить, кто входит в «банду» Гримстона, как мы это называем. Нам кажется, эти люди занимают высокие посты. Возможно, мы ошибаемся, но интуиция подсказывает именно это. Однако больше мы не можем узнать ничего.
   — И вы… вы хотите… попросить меня… — негромко молвила Новелла, — выяснить это… для… для вас?
   — Я прошу вас попытаться, не подвергая себя риску. Просто попробуйте, если будет возможно, выяснить имена этих людей или хотя бы указать нам направление, где они живут, чтобы мы могли отдать этих предателей в руки правосудия.
   — Я… я понимаю, — помолчав немного, сказала девушка. — Я говорила вам, как мне не нравится… лорд Гримстон… но он… приглашал меня… к себе на ужин… и сказал, что… хочет снова видеть меня.
   Она говорила это с заметным волнением, запинаясь, словно признание было вырвано у нее силой.
   — Тогда все, о чем я могу просить вас, это чтобы вы приняли приглашение поужинать с ним, разумеется, в сопровождении пожилой дамы, Когда вы будете в его доме, постарайтесь выяснить хоть что-нибудь, указывающее на характер его операций и людей, с которыми он связан.
   Новелла молчала;
   — Я знаю, что прошу слишком много, — продолжал виконт, — но это идея премьер-министра. Он согласен со мной в том, что только в милости Божьей «агент один-пять» благополучно добрался до вас.
   — По-моему, это было скорее… подобно чуду.
   — Тогда, конечно, мы проявим жадность, если станем просить еще об одном, — улыбнулся виконт.
   Новелла тяжко вздохнула.
   — Я постараюсь… но, уверена, это будет непросто… а лорд Гримстон просто… ужасен… мне противно даже разговаривать с ним!
   — Так постарайтесь хотя бы ради того, чтоб он закончил свои дни в Тауэре, где ему самое место.
   Виконт встал. Новелла тоже поднялась.
   — Послушайте, мисс Вентмор, — сказал виконт, — вы не должны неоправданно рисковать и, если уж вы решитесь поужинать с Гримстоном, позаботьтесь о подходящей сопровождающей.
   Он взял Новеллу за руку.
   — Думаю, ваш отец может гордиться вами.
   Мы с премьер-министром благодарим вас за все, что вы уже сделали.
   Он говорил так тихо и искренне, что у нее на глаза навернулись слезы.
   — Я попытаюсь… я обещаю попытаться, — прошептала она. — Но вы не должны сердиться, если у меня… не получится.
   — Вряд ли найдется мужчина, способный сердиться на вас, мисс Вентмор. Когда я в следующий раз увижу вашего отца, я скажу ему, что его дочь не только очень красива, но и невероятно отважна!
   Виконт открыл перед девушкой дверь и проводил ее до кареты. Он бросил одобрительный взгляд на мисс Грэм, но в то же время, казалось, был удивлен, что на козлах отсутствует грум.
   Пока Новелла находилась в министерстве, за лошадьми приглядывал один из часовых.
   — Так вы правите сама? — воскликнул виконт, когда девушка приняла поводья.
   — Папенька научил меня править и ездить верхом, еще когда я была ребенком, — ответила Новелла, — однако могу заверить вас, ваша милость, что я никогда еще не совершала более увлекательной поездки.
   — Охотно верю! — засмеялся виконт. — Надеюсь, вы доберетесь домой без приключений.
   Он отступил на шаг и улыбнулся девушке.
   Когда карета отъехала достаточно далеко, мисс Грэм сказала:
   — Если не ошибаюсь, это был виконт Палмерстон!
   — Да, это он, — подтвердила Новелла. — Он очень хорошо говорил о папеньке.
   — Очень красивый мужчина, — заметила мисс Грэм. — Недаром в него влюблялось немало женщин.
   Новелла удивленно посмотрела на гувернантку.
   — Почему вы так думаете?
   — Дорогая моя, — весело произнесла мисс Грэм, — в свете часто говорят о людях, занимающих важные посты, и уж если кто-нибудь из них заведет интрижку, это сразу же разнесется повсюду. Все узнают об этом еще до того, как история начнется… или закончится!
   Новелла захохотала.
   — Надеюсь, когда я влюблюсь, если это, конечно, произойдет, я сохраню это в тайне.
   — С тобой ничего подобного не случится! — строго отрезала мисс Грэм. — Я хочу видеть тебя замужем за таким же очаровательным, красивым и умным человеком, как твой отец. О твоей свадьбе сообщат официально, и все будут страшно завидовать твоему мужу.
   Новелла снова залилась смехом.
   — Ну вот, теперь вы начали рассказывать сказки! Вы же знаете, с тех пор, как папа ушел на войну, мы живем крайне уединенно и я совсем не вижу молодых людей.
   Говоря это, она вспомнила о Вейле. Впрочем, обстоятельства его появления в доме были так невероятны, что в них все еще верилось с трудом. Это больше напоминало приключение из книги.
   Вейл, разумеется, был очень хорош собой.
   Его история интриговала девушку. Из разговора с виконтом можно было понять, что Вейл состоит на секретной службе, о которой никому не позволено говорить.
   Управляя каретой, она размышляла над словами виконта Палмерстона. Скорее всего, Вейл появился в доме лорда Гримстона под видом контрабандиста.
   Новелле доводилось слышать о том, что приходившие из Франции суда привозили не только контрабанду, на сбыте которой предатели баснословно наживались. Говорили, что вместе с контрабандистами в Англию попадают французские шпионы, впоследствии отправляющиеся в Лондон, чтобы добыть необходимую Наполеону информацию.
   В последнее время правительство приняло меры для искоренения контрабандного промысла. Например, рыбакам запретили строить лодки более чем с шестью веслами, а береговая охрана получила указ не допускать в Англию французские товары.
   Вентмор-Холл стоял у моря, и контрабандная тема часто присутствовала не только в разговорах друзей отца, но и жителей деревни.
   Меры, принятые для предупреждения контрабанды, были достаточно суровы. В результате контрабандисты стали часто терять свои вельботы — самое быстрое средство доставки в Калаис. Командам приходилось бросать свои суда на ближайшем берегу. Однако, вельботы были так дешевы и просты в изготовлении, что на новую лодку уходила всего десятая часть прибыли от одного удачного рейса.
   Новелла прислушивалась к этим разговорам.
   ..Но даже в самых смелых мечтах не могла представить, что когда-нибудь на ее долю выпадет связь с контрабандистами. Неожиданным оказалось и то, что ей придется разузнать о них гораздо больше, чем она знала до сих пор.
   И вот теперь, к ее ужасу, виконт просит ее о помощи, чтобы привлечь к суду такую важную персону, как лорд Гримстон.
   «Ненавижу его! Ненавижу!» — думала Новелла, натягивая поводья.
   Потом пришло осознание того, что вся ее миссия пойдет на благо Англии и, должно быть, Вейла. Значит, ей надо попытаться выяснить подробности, необходимые виконту, даже если при этом ее подстерегает опасность.

Глава 4

 
   Первую ночь дамы провели в гостинице недалеко от Лондона. В любом случае им пришлось бы возвращать туда лошадей.
   На следующее утро они спешно выехали домой.
   Еще через день Новелла забрала из гостиницы лошадей, принадлежавших отцу. Она с удовлетворением отметила, что те выглядят такими же свежими и бодрыми, как обычно.
   Лошади понимали, что направляются домой, и потому скакали гораздо быстрее, чем по дороге в Лондон.
   Около шести часов карета въехала в ворота Вентмор-Холла.
   — Это была замечательная прогулка! — воскликнула мисс Грэм.
   Новелла накануне спросила ее, не хочет ли она сначала заглянуть домой, однако она предпочла встретиться с леди Вентмор.
   — Я чувствую, что совсем забросила ее, — объяснила мисс Грэм. — Я просто боялась показаться навязчивой и скучной.
   — Вы? Да разве может такое быть? — удивилась Новелла.
   Мисс Грэм улыбнулась.
   — Я знаю, какими занудами бывают гувернантки, учителя и нянюшки, когда начинают говорить о «старом времени»!
   Новелла рассмеялась.
   — Ну, уж об этом-то я очень хочу с вами поговорить, да и маменька тоже, так что мы просто усядемся рядышком и поговорим всласть.
   Но тут же Новелла вспомнила, что у нее может не оказаться времени на подобные разговоры. Возможно, новые обязанности помешают ей подолгу общаться с маменькой. Она твердо решила не рассказывать леди Вентмор о просьбе виконта Палмерстона.
   Она не сомневалась, что маменька ужаснется, узнав об этом, и не позволит ей иметь какие-либо дела с лордом Гримстоном.
   «Папенька поймет», — успокаивала себя Новелла.
   Война причиняла всем огромные страдания.
   Многие деревенские жители прозябали в нищете, несмотря на то что фермеры могли продавать свои урожаи по неплохой цене, — ведь всем, в том числе армии Веллингтона, нужна была пища.
   «Все должно закончиться очень скоро!» — повторяла девушка.
   И если уж она в состоянии сделать что-нибудь, способное приблизить мирные времена, то должна действовать, чего бы это ей ни стоило.
   Подъезжая к Вентмор-Холлу, Новелла замерла от его красоты. Солнце искрилось в ромбовидных окнах. К главному входу из старых стойл выбежал грум встречать карету. Только сейчас Новелла вспомнила, что не предупредила мисс Грэм о госте. Но вскоре поняла, что поступила правильно, — необходимо прежде обсудить это с Вейлом. Он говорил о себе очень скупо, а тон виконта Палмерстона при упоминании «агента один-пять» убедил девушку, что ей надо следить за каждым своим словом.
   Старый Эбби спросил, как вели себя лошади.
   — Они были великолепны? — ответила Новелла. — Мы вернулись домой в рекордное время!
   Старик принял похвалу на свой счет. После того, как дамы вышли из кареты, он отвел лошадей в конюшни.
   Даукинс приветствовал молодую хозяйку в холле. Поздоровавшись с ним, Новелла побежала наверх. За ней следовала мисс Грэм.
   Девушка вошла в комнату матери, и леди Вентмор протянула к ней руки.
   — Дорогая, ты вернулась! — молвила она. — Я так за тебя волновалась!
   — Я боялась этого, маменька, но я вернулась живая и здоровая и даже привезла тебе гостя.
   Сказав это, она подумала, до чего глупо все выглядело бы, если б маменька воскликнула:
   «Еще одного?»
   Но, когда мисс Грэм появилась в дверях, леди Вентмор вскрикнула от радости.
   — Как приятно вас видеть! — произнесла она. — Я часто думала о вас. Как вы поживаете и счастливы ли вы в деревне?
   — Я почувствовала себя более счастливой, когда Новелла пригласила меня пожить с вами, — ответила мисс Грэм, — и помочь позаботиться о вас.
   — Прекрасная идея! — одобрила леди Вентмор. — Я так счастлива! И не только потому, Что вернулась Новелла, но и потому, что получила письмо от мужа.
   — Письмо от папеньки? — вскричала Новелла. — О мама, как хорошо! Что же он пишет?
   — Он очень мало написал о своих делах, но он скучает и надеется скоро увидеть нас.
   Она приумолкла на миг, а потом тихо спросила:
   — Как ты думаешь, он хочет сказать, что вскоре сможет вернуться домой?
   — Я уверена в этом, мама. Война не может длиться вечно, а когда папенька вернется домой, прошлое покажется всего лишь дурным сном.
   Леди Вентмор вздохнула.
   — Этот сон так затянулся, что я уже боюсь его и не верю в его завершение.
   — Конечно же, он кончится, — уверенно сказала Новелла. — Я знаю, папенькины слова о скорой встрече окажутся пророческими.
   Леди Вентмор не ответила.
   — Я пойду сниму шляпку и плащ, — направилась к двери девушка, — они так пропылились! Уверена, мисс Грэм, вам хочется сделать то же самое.
   — Прежде я хотела бы поговорить с твоей матерью. — Гувернантка села на стул подле кровати.
   В коридоре Новелла увидела нянюшку, выходившую из комнатки прислуги. Она подбежала к ней со словами:
   — Я вернулась, нянюшка! Что у вас происходило без меня?
   Нянюшка завела Новеллу в одну из незанятых спален.
   — Мне много чего надо рассказать вам, мисс Новелла, — промолвила она, — но я слышала, вы привезли с собой мисс Грэм, а ей лучше ничего не знать.
   — Конечно, — согласилась Новелла. — Так что же произошло?
   — Мистеру Вейлу лучше, это точно. Но он еще недостаточно здоров, чтобы бегать за дамами, — не то у него снова откроется рана.
   — Я уверена, ты удержишь его от глупых поступков.
   — Я попытаюсь, — пообещала нянюшка, — но у него характер ого-го, в ступе пестом не утолчешь!
   Новелла усмехнулась.
   — Я так понимаю, ему надо быть очень осторожным, — продолжала нянюшка. — Этот лорд, как его там, шныряет вокруг и что-то вынюхивает. Никто ничего не говорил ему, но он подозревает, что мистер Вейл скрывается здесь.
   — Ох, нянюшка, он не должен найти его! — воскликнула Новелла.
   — Он не входил в дом, — заверила ее нянюшка. — Мы с Даукинсом специально за этим следили. Но я и на полминутки этому лорду не поверю.
   — Я тоже, — кивнула Новелла. Она понимала, слова нянюшки были продиктованы волнением. — Пойду сниму шляпку и смою пыль.
   Потом я хочу видеть мистера Вейла.
   — Он ждет вас. Надеюсь, вы привезли ему из Лондона хорошие новости.
   Новелла промолчала.
   Вернувшись в свою спальню, она подумала, что новости для Вейла плохими назвать нельзя.
   А вот те, что касались ее самой, отнюдь не были утешительными.
   Десять минут спустя девушка отправилась к раненому. Она увидела его не лежащим в постели, а сидящим на подоконнике. Он был одет в длинный темный халат, принадлежавший генералу. Спереди у халата красовалось нечто вроде аксельбантов, что придавало ему военный вид.
   Новелла вновь отметила, как привлекателен Вейл; особенно подчеркивал его красоту белый шарф, обернутый вокруг шеи. К тому же со времени их последней встречи он стал заметно здоровее. Левая рука находилась в лубке, и он протянул ей правую. Девушка почувствовала, как его пальцы почти яростно сжали ее кисть.
   — Вы вернулись! — воскликнул Вейл. — Мне казалось, вы отсутствовали сотню лет!
   — Немного меньше, — улыбнулась Новелла. — Но мне нужно многое рассказать вам..
   — О да, я хочу знать обо всем, — ответил Вейл, пересаживаясь на стул.
   Новелла расположилась на стуле напротив и начала свой рассказ с того момента, как вошла в военное министерство.
   — Я немного нервничала, — призналась она, — но виконт Палмерстон показался мне очаровательным.
   — Не родилась еще женщина, которой он не показался бы таковым, — заметил Вейл.
   Новелла подробно рассказала ему о встрече — о том, как виконт прочел привезенную ею записку, а потом расшифровал ее.
   — После этого он сказал, что должен встретиться с премьер-министром.
   — Я так и думал, — негромко произнес Вейл.
   — Я довольно долго ждала его, — продолжала Новелла, — а когда он вернулся, сказал: они с премьер-министром очень благодарны, во-первых, за то, что вы живы, а во-вторых, за информацию, которую вы для них собрали.