Картленд Барбара. И пришла любовь...

   — Он не рассказал вам, в чем она заключается?
   Новелла покачала головой.
   — Нет… но…
   Она запнулась, и Вейл спросил:
   — Но… что?
   — Он попросил меня сделать кое-что, чтобы… помочь премьер-министру и ему самому.
   Вейл испытующе посмотрел на девушку.
   — О чем он попросил вас? Я вижу, эта просьба не пришлась вам по вкусу.
   Неуверенно, смущаясь собственных чувств, девушка изложила, что говорил виконт о лорде Гримстоне.
   — Не могу понять, почему они наконец не арестуют этого человека раз и навсегда! — рассердился Вейл.
   — Я говорила им… то же самое, но им необходимо прежде узнать… имена предателей, которые… вместе с ним… в одной «банде», как говорит виконт.
   На миг воцарилось молчание.
   — Вы хотите сказать, — нарушил тишину Вейл, — что они попросили вас выяснить имена этих людей?
   Новелла кивнула.
   — Виконт сказал, что я… не должна рисковать… но, будучи дочерью своего отца… я понимаю, как важно, чтобы Наполеон… не получал столько золота каждую неделю… и не тратил его на покупку оружия… чтобы убивать наших солдат.
   Вейл крепко сжал губы.
   — Вы должны были отказаться.
   — Как… как я могла? — растерялась Новелла. — Он знает, что я живу совсем рядом с лордом Гримстоном, а его милость уже говорил, что… хотел бы, чтобы я… поужинала с ним.
   — Вы не говорили мне об этом!
   — Для этого не было повода. И потом, тогда я не собиралась принимать столь нелепое приглашение.
   Вейл неловко изменил позу.
   — Наверное, мне самому придется убить этого типа! — возмутился он. — Но вы в это дело втянуты не будете!
   — Но… но я уже втянута, — тихо сказала Новелла. — Вы здесь… а я уверена, по соседству больше нет никого, кто… мог бы помочь нам узнать имена всех членов банды.
   — Пусть это выясняет кто угодно, только не вы!
   Вейл говорил так уверенно, что Новелла не удержалась от вопроса:
   — А почему… почему не я?
   Гость взглянул на девушку, и ей показалось, что он вовсе не собирается откровенничать перед ней.
   — Я могу ответить вам: в этом нет необходимости, если вы не станете выполнять просьбу лорда Гримстона.
   Внезапно Новелла обнаружила, что ей страшно. Она была не так храбра, какой должна быть, если верить виконту, дочь своего отца.
   — Я… я должна попытаться, — стояла на своем девушка, — сделать то, о чем меня просили… а если это будет… невозможно… я скажу виконту, что у меня ничего не вышло… и он пошлет кого-нибудь другого вместо меня.
   — Это будет невозможно, — возразил Вейл. — Гримстон достаточно умен, чтобы немедленно заподозрить любого, кто попытается познакомиться с ним.
   — Ну вот, видите… — ухватилась за этот довод Новелла, — значит, это должна сделать я.
   — Вижу, — проворчал Вейл. — Но вам придется поклясться всеми святыми, что вы не останетесь один на один с этим человеком. Мне известна его репутация в отношении женщин, поэтому, как сказал виконт, у вас должна быть надежная сопровождающая.
   — Она будет… я вам обещаю, — заверила его Новелла.
   Она думала о мисс Грэм. Если лорд Гриметон снова пригласит ее в гости, она сможет настоять, чтобы с ней была мисс Грэм.
   Новелле не хотелось больше говорить на эту тему, и она произнесла другим тоном:
   — Во время путешествия с нами произошло кое-что еще.
   — Что именно?
   — Видимо, лорд Гримстон узнал, что я еду в Лондон, и послал шпиона следить за мной.
   — Не верю! — воскликнул Вейл. — Что же он делал?
   Быстро, стараясь как можно меньше волновать больного, Новелла рассказала ему о том, как в первую ночь шпион проник к ней в спальню, которую она заблаговременно покинула, и даже успел обыскать ее. Затем поведала о второй ночи, когда она поменялась комнатой с мисс Грэм.
   — Вы поступили очень умно, — похвалил ее Вейл. — Между тем меня ужасает мысль, что этот человек мог оскорбить и напугать вас.
   — Он меня и так напугал, — призналась Новелла, — но я знала, что должна сохранить ваше письмо.
   — Уверен, родись вы мужчиной, вам была бы прямая дорога в секретную службу, — заметил Вейл.
   — Да, это комплимент, — улыбнулась Новелла, — но на самом деле тот человек так испугал меня, что я боялась даже подумать о том, что делаю. Я предпочла бы, оказаться в бою, но без всяких секретных бумаг.
   Вейл засмеялся.
   — Вы, разумеется, правы. Я постараюсь, чтобы больше с вами ничего подобного не происходило, — произнес он доверительным тоном. — Я считаю, было бы правильно покинуть вас, дабы этот ужасный человек больше ни в чем вас не подозревал.
   Новелла улыбнулась.
   — Мне кажется, мы зашли так далеко, что пути назад уже нет. Как вы думаете, что он предпримет дальше?
   — Не хочу даже размышлять над этим.
   Однако мы должны быть бдительными и достаточно разумными, чтобы не рисковать.
   Девушка невольно подумала о том, что рисковать ей уже приходилось, но не стала говорить этого вслух.
   Она здраво рассудила, что, как бы страшно ей ни было, Вейл привнес в ее жизнь свежую струю. Могла ли она предположить, как все изменится с его появлением? А ведь все действительно крайне изменилось с того момента, как он вбежал в холл и попросил защиты. До чего интересно было побывать в Лондоне и встретиться с виконтом Палмерстоном! Да что там говорить, провести ночь в гостинице — и то было захватывающе. Даже обратный путь был для нее внове, хоть и обошелся без приключений.
   — Вы правы, — сказал Вейл, словно прочитав ее мысли. — Хорошо, когда нас вовлекают во что-то необычное, чего мы никогда не ожидали испытать.
   — Вы именно это и сделали, — промолвила Новелла. — Никогда не забуду, как я прошла потайным ходом и не увидела вас в комнате священника. Тогда я решила, что вы — плод моего воображения.
   — А мне вы показались ангелом, спустившимся с небес, — признался Вейл. — Ни одна женщина не смогла бы помочь мне так быстро и укрыть более умно.
   — Нам повезло, что в доме есть потайной ход, — сказала Новелла. — Интересно, он нам еще понадобится?
   — Думаю, Даукинс сделал все, чтобы люди лорда Гримстона не пробрались в дом, — ответил Вейл, — а без объявления сам он не сможет пройти даже через парадный вход.
   — Спасибо Даукинсу, — согласилась Новелла. — И все же, если он явится, мне придется изобразить радость по этому поводу.
   — Будь моя воля, — гневно произнес Вейл, — вместо того чтобы пускать этого типа в дверь, я вышвырнул бы его вон и пинками прогнал по аллее.
   Новелла вздохнула.
   — К сожалению, мы вынуждены поступить иначе. Прошу вас, помогите мне.
   Вейл протянул ей руку.
   — Вы же знаете, я обязательно помогу.
   Она робко вложила свою ладонь в его.
   — Как я могу отблагодарить вас за то, что вы отправились в Лондон и рисковали ради меня?
   Ради незнакомца, которого увидели впервые в жизни и которому теперь помогаете?
   — Вы солдат, — сказала Новелла, — и. как дочь своего отца, я должна помочь любому, кто носит ту же форму, что и он.
   Вейл улыбнулся.
   — Как заметил виконт Палмерстон, иначе и быть не могло, — добавила девушка. — И, конечно, должна заметить, что горда знакомством с вами.
   Вейл рассмеялся. Он сжал ее руку и притянул поближе к себе.
   — Вы просто замечательный человек. Когда-нибудь я расскажу вам, как преклоняюсь перед вами и как я благодарен вам, но сейчас я должен сосредоточиться на выздоровлении, чтобы скорее вернуться к работе.
   — Будьте очень осторожны, — быстро сказала Новелла. — Если лорд Гримстон мог послать человека следить за мной, я уверена, он продолжает следить за вами, что бы вы ни говорили.
   — Разумеется. Однако у меня такое чувство, что вскоре ему надоест это занятие, а потом я, возможно, придумаю какой-нибудь способ, чтобы вам не пришлось даже встречаться с ним.
   Это, конечно, противоречило тому, что просил ее сделать виконт, но она не стала возражать и промолвила только:
   — А теперь расскажите мне о себе. Вы выглядите гораздо лучше, но нянюшка говорит, вам необходимо поберечься, чтобы рана не открылась снова.
   — Ваша нянюшка обращается со мной так, словно мне три года от роду! — пожаловался Вейл. — Впрочем, должен признать, благодаря ее заботе и травам, которые она заставляет меня пить, я чувствую себя почти здоровым.
   — Нянюшка опытная травница, — заметила Новелла. — А вы очень изменились.
   Она улыбнулась, их глаза встретились.
   — А вы выглядите великолепно! — произнес Вейл. — Я так боялся, что, повидав Лондон, вы найдете его скучным и захотите на всю жизнь остаться в провинции.
   Услышав комплимент, девушка покраснела от смущения, но все же ответила:
   — Единственный, с кем я говорила в Лондоне, — это виконт, но он, как ни странно, не пригласил меня на бал!
   — Обещаю, что приглашу вас, когда поправлюсь.
   Новелла рассмеялась.
   — Это прекрасная идея, но здесь нет бальных залов, и мы найдем лишь кольца из грибов, в которых танцуют феи, а музыкой будет пение соловьев.
   — Когда-нибудь вы отправитесь на бал, — пообещал Вейл. — Вы должны были уже побывать там, если б не война, из-за которой вы застряли здесь, в середине пустоты.
   — Вы наслушались россказней нянюшки! — надулась Новелла. — Это она так говорит! Как я могу провести сезон в Лондоне, если папенька воюет на полуострове, а маменька заболела от тоски по нему?
   — Знаю, знаю, — закивал Вейл, — но обещаю вам, Новелла, что однажды вы побываете на балу, только вам придется немного подождать этого.
   — Разве что вы поторопитесь и выиграете войну! — парировала девушка. — Я выглядела бы довольно странно, изображая дебютантку с седыми волосами и в очках.
   — Война кончится гораздо раньше, — заверил ее Вейл. — А пока я думаю, как отблагодарить вас за то, что вы дали мне убежище, которое я не осмеливаюсь на данный момент покинуть.
   — Ну конечно же, вам нельзя уходить, пока вы совсем не поправитесь, — поспешно сказала Новелла. — А когда вы уедете, вы должны быть очень осторожны. Я не доверяю лорду Гримстону и думаю, его люди будут шнырять вокруг.
   — Ночью в саду были какие-то странные тени, — как бы в подтверждение этого сообщил Вейл. — Но ваша прислуга на редкость преданна, а вы приказали никого не впускать в дом.
   Новелла вздрогнула.
   — Мне все это не нравится. Страшно даже подумать, что снаружи вас подстерегают смертельные враги. Как только вам станет лучше и вы сможете спуститься по ступенькам, я покажу вам, как попасть в потайной ход.
   — Наверняка я знаю, как это делается, — сказал Вейл, — однако вы все же покажите мне на случай, если он мне снова понадобится.
   Девушка прерывисто вздохнула.
   — Вы до сих пор не рассказали мне, почему лорд Гримстон хотел убить вас.
   Вейл бросил взгляд на дверь и, убедившись, что она закрыта, тихо произнес:
   — Я вернулся из Франции вместе с контрабандистами. Когда я платил им за то, чтобы меня перевезли, я не знал, куда меня доставят и на кого работают эти контрабандисты.
   — Значит, вы были удивлены, когда увидели лорда Гримстона. Вы знали, кто он такой?
   — Я узнал его, а он, к несчастью, узнал меня.
   — И понял, что у него будут неприятности, если вы расскажете обо всем виконту Палмерстону.
   — Он знал, я доложу в Лондоне о том, что он торгует контрабандным товаром по высоким ценам и его арестуют как предателя.
   — Я подозревала… нечто подобное, — негромко промолвила Новелла.
   — Боюсь, сейчас я недостаточно хорошо себя чувствую, чтобы мыслить четко и ясно, — посетовал Вейл. — Я не сообразил, что у него возникнут подозрения по поводу вашего визита в Лондон.
   — Я сказала всем, в том числе и мисс Грэм, будто еду туда по поручению папеньки, — объяснила Новелла.
   — Вы поступили разумно, — улыбнулся Вейл. — Остается только молиться, чтобы и Гримстон поверил в это.
   Они поговорили еще немного, а вскоре вернулась нянюшка и заявила, что Вейлу пора в постель.
   — Вы и так много времени провели на ногах, мистер Вейл, — заворчала она. — Я не позволю вам снова заболеть только потому, что вернулась мисс Новелла!
   Вейл взмахнул здоровой рукой.
   — Вот видите, как она меня притесняет? Мне остается только подчиняться!
   — Да уж, будьте любезны, после всех-то моих хлопот! — воскликнула нянюшка. — Я уж думала, у вас горячка никогда не кончится!
   — Она уже прошла, — заверил ее Вейл. — Завтра я смогу быть на ногах даже дольше, чем сегодня.
   — Еще посмотрим!
   Такой ответ был очень характерен для нянюшки.
   Новелла заметила, как поблескивают у Вейла глаза, и вышла из комнаты, чтобы нянюшка помогла своему пациенту снять халат и, как она говорила, «залезть под одеяло».
   По дороге в свою комнату Новелла думала о Вейле — как он очарователен и умен и какой величайшей потерей для Англии и для всех вообще была бы его гибель, если б лорду Гримстону удалось убить его.
   Она инстинктивно приблизилась к окну, выходившему в сад, и выглянула наружу.
   Тени от деревьев стали длинными, все вокруг дышало миром и покоем. Голуби облетали голубятню. Фонтан, который Новелла любила с детства, выбрасывал к небу тугие струи. Ниспадая в каменный бассейн, мириады капелек сверкали и искрились. Невозможно было поверить, что где-то армия Веллингтона сражается с превосходящими силами противника, а здесь, в благодатном уголке, лорд Гримстон готов уничтожить любого, кто может помешать его подлым делишкам.
   Она отвернулась от окна, словно увиденная красота ранила ее.
   Затем она спустилась вместе с мисс Грэм в столовую. За ужином мисс Грэм без устали говорила о переменах, которые наблюдала в леди Вентмор. По ее словам, леди Вентмор необходимо вывести из апатии.
   — Я уверена, дорогая, — утверждала мисс Грэм, — что твоей матушке нужен стимул, она должна почувствовать, что способна чем-то помочь твоему отцу.
   Поняв, что имеет в виду мисс Грэм, Новелла кивнула. Трудность была в другом — что именно могла она предложить маменьке?
   — Я подумаю об этом, — ответила девушка. — Конечно же, мы найдем ей какое-нибудь занятие, которое ее заинтересует.
   — Я постараюсь сделать все что смогу, — сказала мисс Грэм. — Я люблю твою матушку и всегда любила и не могу допустить, чтобы, вернувшись, твой отец увидел ее больной.
   — Мне следовало подумать об этом раньше, — с сожалением заметила Новелла, — но, когда маменька сказала, что хочет оставаться в постели, мы с нянюшкой не стали противоречить ей.
   — Ты еще слишком юна, чтобы справиться со всем этим, — пыталась оправдать ее мисс Грэм. — Однако лично я намерена помочь твоей матушке, ведь, насколько я понимаю, у тебя на руках есть еще один больной.
   Новелла посмотрела на нее и, дождавшись, пока Даукинс выйдет из комнаты, спросила:
   — Что вам рассказали о нашем госте?
   — Я слышала, будто произошел несчастный случай и теперь за раненым следит нянюшка, — ответила мисс Грэм. — Кроме того, как я догадываюсь, это молодой человек, а тебе полезно иметь собеседника твоего возраста.
   Новелла засмеялась.
   — Ох, мисс Грэм, вы говорите точно так же, как в те времена, когда я была ребенком!
   Помню, как вы говорили папеньке, что мне нужна девочка моих лет, чтобы учиться с ней вместе и соревноваться между собой.
   — Так оно и было, — согласилась мисс Грэм. — И ведь ты старалась изо всех сил, чтобы обогнать Айону, а потом вы вместе сбегали с уроков.
   Новелла захохотала. Как глупо, что до сих пор не пригласили мисс Грэм в поместье, подумала она. Гувернантка очень хорошо умела обустраивать жизнь окружающих, при том что ее собственная жизнь была довольно скучна.
   После ужина девушка сказала;
   — Я надеюсь, мисс Грэм, завтра вы сможете познакомиться с нашим гостем. Вы, наверное, уже знаете, его зовут мистер Вейл.
   — Да, твоя матушка говорила мне, — кивнула мисс Грэм. — Я буду с нетерпением ждать этой встречи.
   Последние слова гувернантка произнесла таким тоном, что стало ясно: ей весьма любопытно познакомиться с Вейлом. Но мисс Грэм была слишком тактична, чтобы задавать нежелательные вопросы.
   И Новелла, и мисс Грэм очень устали, и потому вскоре отправились спать.
   Пожелав спокойной ночи маменьке, Новелла пошла к себе. Когда она проходила мимо комнаты Вейла, ей внезапно захотелось поговорить с ним и расспросить об информации, которую он привез с континента.
   «Не уверена, что он поделится со мной такими важными вещами, — думала она. — Мне остается только воображать, что это может быть, да сочинять себе всякие небылицы».
   В своей спальне она подошла к окну и раздвинула занавески, чтобы посмотреть на звездное небо. Потом открыла створку чуть пошире и заметила внизу, в саду, какое-то шевеление. Ночь была очень тихая, без единого ветерка, однако листва одного рододендрона явно колыхалась. В кустах неподалеку также что-то двигалось.
   Очевидно, там скрываются люди. Не было нужды задаваться вопросом, кто и зачем их послал. Они следят за домом, потому что лорд Гримстон уверен — Вейл все еще скрывается там. Иными словами, он не прекратил своих преследований.
   Новелла отошла от окна. Раздевшись, забралась в постель и почувствовала нервную дрожь.
   Было очень страшно сознавать, что за ней следят и что люди, занятые этим, готовы совершить убийство.
   «Господи, пожалуйста, прошу тебя… не дай им… найти его!» — взмолилась девушка.
   Она подумала, что следует предупредить о происходящем Вейла, однако тотчас осознала бессмысленность этого. Наверняка люди лорда Гримстона не в первый раз следят за домом.
   Видимо, они дожидаются, когда Вейл покинет поместье, дабы разделаться с ним.
   «Что же предпринять? Как спасти его?» — лихорадочно думала Новелла.
   И вдруг словно чей-то голос свыше ответил на ее вопрос, и она поняла, что должна делать.
   Если лорда Гримстона арестуют и отправят в Тауэр, Вейл будет спасен.

Глава 5

 
   Прошло около недели.
   Вейл, разумеется, с разрешения нянюшки, надел обычное платье. Новелла поспешила к нему в комнату, чтобы показать найденную в библиотеке книгу о контрабандистах семнадцатого века.
   Это должно заинтересовать его.
   Она нашла Вейла сидящим на подоконнике.
   — У меня есть кое-что для вас, — сказала девушка. — Думаю, вам понравится.
   — Больше всего мне нравится видеть вас. Я только что заявил нянюшке, что сегодня в последний раз отдыхаю после обеда. Ближе к вечеру, когда все садовники и рабочие уйдут, я намерен обследовать ваш сад.
   — Это очень интересно, — заметила Новелла. — Вы уверены, что будете там в безопасности?
   — Я предприму все возможные меры предосторожности, — пообещал Вейл. — Нет ли у вас пистолета вашего отца? Я попросил бы вас одолжить его мне.
   — Ну конечно, — есть.
   На Вейле была одежда ее отца — к счастью, они оказались почти одного роста. Теперь, когда он больше не носил халат и повязал на шею галстук, Новелле он показался еще красивее.
   — Вы хотите, чтобы я принесла пистолет прямо сейчас? — спросила она. — Я знаю, внизу есть три штуки, два из них — дуэльные, они достались отцу по наследству и довольно часто использовались молодыми людьми. Третий пистолет военный, отец оставил его дома, когда уехал в Португалию.
   — Я хотел бы посмотреть их все. Впрочем, это не к спеху. Все равно я не могу выйти, пока в саду работают люди. Однако, честно говоря, меня очень интересуют ваши конюшни.
   — Я покажу вам лошадей, на которых ездила в Лондон, и Герона, на нем я катаюсь каждое угро.
   — Я очень завидовал вам, слыша, как вы спускаетесь вниз, — признался Вейл. — Мне так хотелось присоединиться к вам!
   — Возможно, теперь, когда вокруг больше нет шпионов лорда Гримстона, мы сможем кататься вместе рано по утрам, пока все еще спят.
   — Я подумаю об этом, — пообещал он.
   — Уже то хорошо, что лорд Гримстон позабыл обо мне.
   Вейл улыбнулся.
   — Думаете, это возможно?
   — Ну конечно, возможно. Он больше не появлялся у нас, и могу поклясться, больше никто не торчит в саду по ночам.
   — Тут вы правы, — согласился Вейл. — Но вы, наверное, понимаете, что лорд Гримстон просто тянет время, он хочет посмотреть, что произойдет.
   Новелла бросила на него вопросительный взгляд.
   — Вы могли догадаться, — пояснил Вейл, — после того как благодаря вам я скрылся, он ожидал, что я доложу о его делишках в Лондон и его арестуют.
   — Конечно… теперь… я это понимаю.
   — Он ждал, смею надеяться, со страхом, что произойдет, — продолжал Вейл. — А потом вы поехали в Лондон.
   — Думаю, он знал об этом, — вставила девушка. — Ведь его люди следили за домом.
   И потом, я не сомневаюсь, у него в деревне есть агенты, которые доносят ему обо всем.
   — Его до сих пор не арестовали, — развивал между тем свою версию Вейл, — и он думает, будто все обошлось. К тому же, насколько ему известно, никто не следит за тем, как каждую ночь к его пристани подходят «гвинейские лодки».
   Немного подумав, Новелла спросила;
   — А что же тогда, он думает, случилось с вами?
   — Он надеется и молится о том, чтобы моя рана оказалась серьезнее, чем на самом деле.
   — Так где же вы тогда можете находиться?
   — Я мертв! — отрезал Вейл. — Или в крайнем случае слишком серьезно болен, чтобы помешать ему. Проще говоря, плацдарм очищен, и Гримстон может продолжать свою торговлю.
   Он может даже повстречаться с вами, если ему того захочется.
   — Я понимаю вас. Вы считаете, кто-то доложил ему, будто я уехала в Лондон по делам, связанным с папенькой, и он поверил.
   — Именно так я и думаю. Впрочем, он, конечно, все еще может предполагать, будто я нахожусь в этом доме.
   Новелла решила, что в словах Вейла есть здравый смысл. Это было в некотором роде облегчением. Но в то же время это означало, что контрабандисты и дальше будут везти товар и, таким образом, все больше и больше золота будет течь во Францию.
   — Что же делать? — спросила она.
   — Ничего. Разве что я выйду подышать свежим воздухом — не могу больше оставаться закупоренным в четырех стенах!
   — Вы… хотите… уйти?
   Новелла была потрясена. В эту минуту она ясно поняла, что, если Вейл уйдет, она почувствует себя абсолютно беззащитной.
   В комнате воцарилось молчание.
   — Но, конечно, — нерешительно прервала его Новелла, — виконт Палмерстон и премьер-министр захотят, чтобы вы приехали в Лондон… а это гораздо важнее… всего остального.
   — Я не могу оставить вас без защиты, — сказал Вейл. — Впрочем, мне трудно сообразить, как именно я смогу защитить вас.
   — Но… я думала… о вас, и мне кажется, что… если лорда Гримстона арестуют… он больше не сможет угрожать вам… и деньги больше не будут уходить из его дома… через пролив.
   Она говорила довольно сбивчиво и, увидев выражение лица Вейла, добавила:
   — Я не забыла, что… виконт и премьер-министр… хотели, чтобы я выяснила для них кое-что… но я с трудом могу заставить себя поужинать с лордом Гримстоном.
   — И думать забудьте! — воскликнул Вейл. — Мы подождем еще немного. Потом, если ничего не произойдет, я поеду в Лондон.
   Девушка почувствовала облегчение. Ей страшно было даже подумать о своем одиночестве, если бы уехал Вейл. Она не могла облечь свое отношение к нему в слова. Те несколько дней, что они провели вместе, оставили неизгладимый след в ее душе. Вейл рассказал ей много нового о войне, интересные истории о разных странах, в которых побывал. Особенно увлекательны были его рассказы о России — о тамошних дворцах, царях, их семьях и множестве других вещей.
   Впрочем, когда Новелла раздумывала об услышанном от него перед сном, она обнаружила, что Вейл почти ничего не говорил о себе. Она ничего не знала о том, где он жил, о семье, если она у него была, и почему его называют «агент один-пять».
   Разумеется, девушку мучило любопытство — в конце концов, она всего лишь человек. Однако, будучи совсем не глупой, она понимала, что есть вещи, о которых Вейл никогда ей не расскажет. Задавать же вопросы, на которые она не получит ответа, у нее не было желания.
   Нянюшка строго следила за тем, чтобы Вейл отдыхал, и настояла, чтобы он держал раненую руку на перевязи.
   Работая по дому, Новелла считала мгновения, когда можно будет пойти в комнату Вейла и снова поговорить с ним. Чтобы ему не было скучно, Новелла играла с ним в карты — несколько карточных игр она знала еще с детства.
   До недавнего времени Вейл был уверен, из сада кто-то следит за домом. Даукинс однажды доложил, что торговец задавал какие-то вопросы. Впрочем, миссис Даукинс вполне могла противостоять не в меру любопытным и нахальным людям, которым, по ее мнению, следовало бы заниматься своими делами.
   Теперь Новелла была убеждена, охота закончена. Трудность состояла лишь в том, чтобы определить дальнейшие действия.
   Она протянула Вейлу книгу о контрабандистах, но, как только он открыл ее, в комнату вошел Даукинс. К изумлению девушки, он старательно закрыл за собой дверь и затем объявил:
   — Мисс Новелла, приехал лорд Гримстон.
   Я могу сказать, что вы слишком заняты?
   Похолодев от ужаса, Новелла посмотрела на Вейла. Тот не произнес ни слова, но по его виду она поняла, что он хочет отослать лорда Гримстона несолоно хлебавши. Однако он тихо промолвил:
   — Ведь именно этого мы и ждали. Это означает, что за нами больше не следят.
   Новелла сделала глубокий вдох.
   — Прекрасно. — Она повернулась к Даукинсу. — Проводите его милость в гостиную и скажите, что я выйду через несколько минут.