Картленд Барбара. Любовь сильнее дьявола

   — Ты очень сообразительна, — молвил он. — Впрочем, ты всегда была умной девочкой. Как только Никлас рассказал мне об убийстве майора, я сразу понял, что меня пытается убить не кто иной, как Жерве. Именно поэтому я немедленно отправился домой, но тайно, дабы не заподозрили, кто я такой на самом деле.
   — Как тебе это удалось?
   С первого взгляда на его одежду было ясно, ему пришлось совершить не слишком благоприятное путешествие.
   — Я плыл на грузовом судне. Матросом, потому что мне надо было отработать проезд.
   — Представляю, как это было ужасно! — воскликнула Хариза. — Значит, когда нашли тело Никласа, все подумали, что это ты?
   — Я сам об этом позаботился, увидев, что произошло. В подобной ситуации лучшее, что я мог сделать, это исчезнуть.
   — Но почему все были так уверены, что погиб именно ты?
   — В ту ночь было жарко, — объяснил Винсент, — и Никлас снял мундир, остался только в кальсонах. Я собрал все его вещи, в том числе сапоги, и зарыл под деревом.
   Он на мгновение умолк, словно погрузился в события той ночи.
   — Свою лошадь я прогнал, не сомневаясь, что кто-нибудь ее найдет и вернет в полк…
   — А сам поехал на лошади своего друга? — догадалась Хариза.
   — Да и, разумеется, выбирал такое направление, чтобы не попасться на глаза английским солдатам. Я знал, когда труп Никласа отыщут, жара сделает опознание невозможным. Но было известно, что я стану возвращаться в полк этой дорогой.
   — Я думаю, ты поступил очень разумно, — сказала девушка. — Теперь мне все понятно. Когда папенька ездил в военное министерство, ему там сказали, якобы другой офицер тоже пропал. Они надеялись, что он отыщется и прольет свет на обстоятельства твоей гибели.
   — К тому времени, когда нашли Никласа, — продолжал Винсент, — я уже добрался до побережья. Мне посчастливилось найти грузовое судно, которое отплывало в Англию. Но кормили матросов отвратительно, условия на борту были ужасные!
   — Бедный Винсент! Представляю, сколько ты пережил! — вскричала Хариза.
   — Скудного жалованья, которое я получил за свой каторжный труд, не хватило, чтобы доехать до Обители, и оставшиеся тридцать миль мне пришлось пройти пешком.
   — И тебе, разумеется, не на что было купить еду, — покачала головой Хариза.
   — Я ел то, что мне удавалось позаимствовать на чужом поле или в саду, — ответил Винсент. — Теперь я понимаю, что значит голодать.
   — Но все же ты добрался сюда, — заметила Хариза.
   — Я проскользнул с черного хода и сразу нырнул в секретные коридоры.
   — Ты поступил мудро, — пробормотала Хариза.
   — Пробираясь по тайным ходам, я думал о том, что единственный человек, способный мне помочь, — это ты. И когда увидел, что ты в Обители, я понял — Всевышний на моей стороне.
   — А я-то собиралась как можно скорее отсюда уехать! — созналась Хариза. — О Винсент, как я рада, что не уехала!
   — Я тоже этому рад, — подхватил он. — Но, боюсь, своим присутствием я подвергаю тебя опасности.
   — Об этом ты не должен тревожиться, — сказала Хариза. — Жерве не станет меня убивать.
   — Почему ты так в этом уверена? — подозрительно посмотрел на нее Винсент.
   — Потому что он хочет на мне жениться!
   Кузен удивленно взглянул на нее.
   — Ты хочешь сказать, что он уже сделал тебе предложение? Но это невозможно, он же только что приехал!
   — Он сначала приехал в Лондон, — уточнила Хариза. — А как только появился здесь, сразу же поговорил с папенькой и заявил, что должен жениться на мне.
   — Неслыханная наглость! — возмутился Винсент. — А что на это сказал твой отец?
   Хариза молчала.
   — Милостивый Боже! — воскликнул он. — Но ты же не собираешься выходить за него замуж?
   — Разумеется, нет, — успокоила его Хариза. — Я поняла, что он дурной человек, еще когда он коснулся меня…
   — Он тебя трогал? — перебил ее Винсент.
   — Он поцеловал мне руку, и это было ужасное, отвратительное, мерзкое ощущение!
   — И все-таки он убийца! — твердо заявил кузен. — Пойми, Хариза, каждый, кто хоть как-то связан со мной, подвержен опасности. Именно поэтому я не пошел к твоему отцу.
   — Ты хочешь сказать, что… он мог бы убить папеньку? — дрожащим голосом произнесла Хариза.
   — Я думаю, он убил бы любого, кто посмел бы встать между ним и тем положением, которое он теперь занимает, — объяснил Винсент. — Три человека уже умерли, потому что их принимали за меня, но, поскольку я юридически тоже числюсь в мертвых, невозможно доказать, что именно он их убил.
   — Но мы должны это доказать! — Хариза была настроена решительно.
   — Единственным доказательством будет мой труп у его ног! — мрачно изрек Винсент.
   Хариза в ужасе вскрикнула и сжала его руку.
   — Что ты говоришь, Винсент! Тебе нельзя умирать — но так или иначе мы должны избавиться от Жерве.
   Винсент вздохнул.
   — Это легче сказать, чем сделать. Пока нам остается только ждать и наблюдать за тем, что происходит.
   — И ты опять собираешься скрываться в подземелье?
   — Только там я буду чувствовать себя в безопасности, — сказал Винсент. — И, вероятно, мне удастся найти улики, с которыми можно будет обратиться в полицию.
   Он помолчал секунду и тихо добавил:
   — Видишь ли, если Жерве узнает о том, что я жив, он непременно убьет меня и на сей раз убедится, что со мной действительно покончено.
   — Нет… это невозможно! О Винсент…
   Я боюсь! — содрогнулась Хариза.
   — Я не хотел тебя пугать. Но если б ты согласилась мне помочь не умереть с голоду, пока я буду искать доказательства того, что Жерве — убийца и самозванец, то большего мне и не нужно.
   — Ты знаешь, я сделаю все, чтобы тебе помочь, как всегда помогала тебе еще в детстве.
   Винсент улыбнулся.
   — Ты готова была играть со мной в любую игру, какую бы я ни придумал.
   — Я и теперь не стану отказываться, — пообещала Хариза. — Но, Винсент… милый Винсент… мы должны быть очень и очень осторожны.
   — Это я понимаю, — кивнул он. — Думаю, в пещере настоятеля меня никто не найдет.
   Пещера настоятеля была в самом центре лабиринта секретных ходов.
   Монахи использовали ее в качестве часовни, когда нужно было тайно справлять службу.
   Там же скрывался от преследования и сам настоятель.
   Винсент прав: это наиболее безопасное место в Обители.
   Путь к пещере был известен только членам семейства Моудов.
   Но Винсент показал его Харизе, когда ей исполнилось десять, и на протяжении следующих пяти лет, пока он не уехал в Индию, они часто забирались в пещеру.
   — Если ты собираешься там ночевать, — сказала Хариза, — тебе понадобятся подушка и одеяла… — Она прервала себя на полуслове и выпалила:
   — Ну конечно! Ты вполне можешь ночевать в своей собственной комнате!
   Винсент непонимающе уставился на нее.
   — Как это?
   — Когда я сказала Бесси, как приятно войти в свою комнату, где висит моя любимая картина, она ответила: «Миссис Буш строго следит, чтобы в вашу комнату, кроме вас, никто не входил, мисс Хариза. А комнату мастера Винсента Доукинс запер на ключ, и там все осталось так же, как было до отъезда мастера Винсента. Это уж точно!»
   Винсент улыбнулся.
   — Если ключ у Доукинса, — ухватился он за эту мысль, — значит, никто не войдет туда неожиданно и, как ты знаешь, в мою комнату тоже ведет потайной ход.
   — Ты можешь спать на своей кровати, — сказала Хариза, — но будь осторожен, чтобы тебя не застигли с утра, и убирай ее перед уходом. Кстати, вся твоя одежда по-прежнему висит в шкафах.
   — Вот это отлично! — возликовал капитан. — Я ни в чем сейчас так не нуждаюсь, как в новой паре сапог.
   — Но и кое-какая одежда тебе тоже не помешает! — улыбнулась Хариза.
   — Я знаю, — кивнул он. — Правда, одно было хорошо: в таком виде я ни у кого не вызывал желания ограбить меня!
   Он говорил шутливым тоном, но Хариза ответила очень серьезно:
   — Ни у кого, кроме Жерве, который занял твое место!
   — Бьюсь об заклад, он, как всегда, остался без денег, — разозлился Винсент. — Дядя Джордж вечно ужасался его расточительности.
   — Только избавившись от тебя, он смог унаследовать Обитель, — напомнила Хариза. — И знаешь, Винсент, он уже пытается продавать кое-какие ценности.
   — Как продавать? — оторопел кузен.
   — Слуги подслушали, как он спрашивал мистера Шелдона о картинах, которые не занесены в реестр, и, я думаю, он продал золотой крест и подсвечники из часовни настоятеля.
   — Будь он проклят! — прорычал Винсент. — Как он смеет разорять Обитель!
   Он вскочил на ноги и подошел к окну.
   Хариза понимала, он силится подавить приступ гнева.
   Она молча ждала.
   Через некоторое время Винсент успокоился и снова присел на кровать.
   — Тебе надо поспать, — посоветовал он. — А я благодаря тебе смогу переночевать в своей комнате. Я буду настороже на случай, если кому-то вздумается туда войти.
   — Вряд ли кто-нибудь туда зайдет. Но все равно, Винсент… будь очень, очень осторожен.
   — Непременно, — заверил он ее. — И ты тоже будь осторожна. Мы имеем дело не с нормальным человеком, а с сумасшедшим, который подобно загнанной крысе будет до последнего бороться за то, на что не имеет никаких прав.
   — Я понимаю, — сказала Хариза, — и буду молиться, чтобы ты оставался в безопасности.
   Поколебавшись, она застенчиво добавила:
   — Я думаю, оттого, что все здесь так тебя любят и были так огорчены известием о твоей смерти, Господь благополучно вернул тебя домой!
   — Наверное, ты права, — согласился Винсент. — И мне вдвойне повезло, что ты оказалась здесь и хочешь мне помочь.
   Он наклонился к ней, и Хариза вновь, как в детстве, обвила его шею руками.
   — Разве может с тобой случиться что-то плохое в твоем собственном доме? Тем более что не только монахи, но и сам настоятель будут тебя оберегать, я это точно знаю.
   Винсент поцеловал ее в щечку.
   — А главное — это ты, моя дорогая маленькая кузина, — молвил он. — Но помни — никому ни слова!
   — Разумеется, — улыбнулась Хариза. — Но все же я хотела бы при случае рассказать папеньке. Я знаю, он будет рад помочь тебе выгнать Жерве.
   — Нельзя рисковать его жизнью, — возразил Винсент. — Поэтому лучше молчать.
   Он снова поцеловал ее в щечку и направился к стене, за которой была потайная дверь.
   Хариза негромко окликнула его.
   — Ты забыл о завтраке! Я принесу сюда какой-нибудь еды, но как ты узнаешь, что все готово?
   Винсент на миг задумался.
   — Когда тебя будят? — спросил он.
   — В восемь. В половине девятого я спускаюсь вниз. Обычно за завтраком, кроме нас с папенькой, никого не бывает.
   — Значит, когда ты вернешься сюда после завтрака, я буду ждать с другой стороны потайной двери. Только помни, поблизости будут горничные, поэтому я открою ее только чуть-чуть, чтобы ты могла просунуть тарелку, и все. И не забудь: главное — это молчание.
   — Но я… я же должна буду с тобой говорить… И вдруг я обнаружу что-то важное… Как я дам тебе знать?
   — Оставь клочок бумажки, носовой платок или еще какую-нибудь мелочь, которая принадлежит только тебе, прямо возле панели, — ответил Винсент. — Я буду приходить к двери несколько раз в день или, если ты хочешь, каждые два часа, на тот случай, если вдруг понадоблюсь тебе.
   Хариза легонько вздохнула.
   — Да, пожалуй сделаем так… и… Одним словом, завтра утром я принесу тебе поесть…
   — Я так и не поблагодарил тебя за то, что ты меня накормила, — покаялся Винсент. — Такого зверского голода я не испытывал даже в Индии.
   — Я позабочусь, чтобы это не повторилось! — пообещала Хариза.
   Винсент улыбнулся ей и прошел в угол спальни.
   Хариза услышала слабый скрип, когда он отодвинул в сторону часть панели.
   Он скользнул в образовавшееся отверстие, потайная дверь снова закрылась, и Хариза осталась одна.
   Ей опять померещилось, будто все это не более чем сон.
   Ей еще не до конца верилось, что Винсент дома и будет скрываться в подземелье, где никакой Жерве его не найдет.
   Теперь она понимала, почему француз внушал ей такое отвращение.
   Не только потому, что он сказал или сделал что-то не то, просто он был законченный негодяй, и она это сразу почувствовала.
   Но теперь с Божьей помощью Винсент будет восстановлен в правах.
   А Жерве пусть убирается назад в свой Париж!
   Но что для этого следует предпринять?
   Если ему не удалось убить Винсента в Индии, возможно, он решит, что здесь, в Англии, это будет проще.
   Хариза начала молиться.
   Истово и горячо она просила Всевышнего, чтобы Жерве больше не представился случай осуществить свой злодейский замысел.
 
   Едва проснувшись, Хариза принялась думать, как раздобыть еду для Винсента так, чтобы никто ничего не заподозрил.
   Она понимала, это будет непросто.
   К тому же она боялась, что Жерве придет к заключению, будто проще завтракать в установленное время, чем где-то в середине дня.
   Спускаясь вниз, она захватила с собой корзинку для вышивания, куда часто складывала цветы.
   Как она и ожидала, в столовой был единственный человек — ее отец.
   Она поцеловала его и пожелала доброго утра, а он поделился своей задумкой:
   — Кажется, мы снова поднялись раньше всех, поэтому я предлагаю вместе прокатиться верхом. Днем у меня дела, и я считаю себя вправе не дожидаться Жерве или кого-то еще.
   — Это было бы прекрасно, папенька! — оживилась Хариза.
   За завтраком полковник читал «Тайме».
   Газета стояла перед ним на серебряном пюпитре.
   Обрадовавшись, что он целиком поглощен чтением, Хариза подошла к буфету.
   Там она увидела вчерашнюю ветчину и студень — гордость миссис Джоунс.
   Она убедилась, что отец не смотрит на нее, быстренько отрезала того и другого и, завернув в бумагу, которую тоже захватила с собой, положила в корзинку.
   Затем туда же отправились несколько толстых гренков; Хариза обильно намазала их маслом.
   Пока она занималась этим, полковник продолжал перелистывать «Тайме».
   Хариза поставила корзинку возле своего стула, подошла к другому буфету и собрала завтрак себе.
   Но едва она села за стол, как в комнату вошел граф Суассон, Он еще не успел сказать «доброе утро», как Хариза была уже на ногах и вешала корзинку на локоть.
   — Я опять опоздал, — сокрушенно произнес граф. — Но я не могу поверить, что такая красавица способна быть столь жестокой и уйти как раз в ту минуту, когда я вошел!
   — Мне нужно переодеться, — ответила Хариза. — Мы с папенькой хотели посостязаться в верховой езде.
   С этими словами она выбежала из комнаты.
   Она надеялась, граф не выразит желания к ним присоединиться, если узнает, что они решили устроить состязание.
   Хариза торопливо поднялась по лестнице.
   Она опасалась, что горничная еще не застлала кровать, но в спальне, к ее великой радости, уже никого не было.
   Она отодвинула в сторону тайную панель и поставила корзинку в образовавшееся отверстие.
   Закрыв дверь, Хариза переоделась в платье для верховой езды, взяла перчатки, шляпку и спустилась вниз в то самое мгновение, когда отец выходил из столовой.
   — Граф едет с нами? — спросила она шепотом.
   — Нет, если мы поспешим! — ответил полковник.
   Его глаза искрились весельем, казалось, он испытывает детский восторг от возможности обмануть графа, к которому не питал никакой симпатии.
   Они торопливо зашагали к конюшням.
   С превеликим трудом Хариза сдерживала себя, дабы не рассказать отцу о том, что случилось ночью.
   Однако она отчетливо понимала: Винсент прав, это представляет опасность.
   Помимо всего прочего, как он сам сказал, у него нет доказательств, что именно Жерве покушался на его жизнь.
   С другой стороны, смерть Винсента была выгодна только Жерве.
   Но чем больше Хариза об этом думала, тем яснее сознавала, что в суде это соображение не будет воспринято как непреложный аргумент.
   Ей оставалось только молиться, о чем она и говорила Винсенту, и надеяться, что каким-то чудом им удастся добыть улики.
   Когда они с отцом вернулись домой, граф и Жерве встретили их укоризненными взглядами.
   — Вы же знали, что я собирался поехать с вами. — В голосе Жерве слышался упрек.
   — Сначала вам предстоит усвоить наши обычаи, — небрежно ответила Хариза. — Мы, англичане, привыкли совершать верховые прогулки ранним утром, а, кроме того, днем папенька будет занят.
   Жерве вопросительно посмотрел на полковника.
   — Надеюсь, вы не будете возражать, — промолвил тот. — Я велел управляющему моими конюшнями приехать сюда, иначе мне пришлось бы отправиться домой.
   — Ну конечно, я вовсе не хочу, чтобы вы уезжали! — воскликнул Жерве. — Я рад оказать вам любую услугу, лишь бы вы оставались с нами.
   — Благодарю, — сказал полковник.
   — Сколько у вас скаковых лошадей? — поинтересовался Жерве. — И действительно ли они так хороши, как говорят?
   Его тон подсказал Харизе истинный смысл этого вопроса — много ли они приносят полковнику денег?
   Она отвернулась.
   Ей внушала отвращение мысль, что фантастическая жажда денег заставила этого человека пойти на убийство.
   Немного позже к ним присоединилась мадам Дюба.
   Выяснилось, что друзья Жерве ждут еще гостей из Парижа; они должны были приехать как раз ко второму завтраку.
   Хариза услышала, как Жерве сказал ее отцу:
   — Я предложил моим друзьям остаться на ночь в Лондоне, потому что было уже довольно поздно ехать сюда. Они остановились в «Кларидже». Я уверен, им там будет удобно.
   — Да, разумеется, — согласился мистер Темплтон.
   — Я послал экипаж на станцию, — продолжал Жерве, — и мистер Шелдон сообщил, они будут здесь в половине первого.
   — Рад, что друзья не забывают вас, — сказал полковник. — Вероятно, нам с Харизой лучше вернуться домой.
   Хариза приложила неимоверные усилия, чтобы удержаться от вскрика.
   Она сама просила отца как можно скорее вернуться домой.
   Но теперь здесь Винсент, и он полагается на нее.
   Она понимала, что сейчас не имеет права уехать.
   Но, прежде чем Хариза успела что-то сказать, Жерве возмутился.
   — Как вы можете так говорить? Разумеется, я настаиваю, чтобы вы остались, и хочу, чтобы Хариза познакомилась с моими друзьями. Даже и не помышляйте об отъезде — мы вас не отпустим!
   — И я тоже не позволю вам покинуть нас, — нежно пропела мадам Дюба.
   Она кокетливо посмотрела на полковника и взяла его под руку.
   — Разве вы не видите, топ cher, — ворковала она, — как все мы вас любим и рады вашему обществу больше, чем можно выразить словами?
   — Именно это я как раз собирался сказать! — с восторгом подхватил Жерве.
   Полковнику ничего не оставалось, как только пробормотать, что он весьма польщен их добротой и тоже с нетерпением ждет приезда гостей.
 
   Экипаж остановился у входа ровно в двенадцать тридцать.
   Гости оказались именно такими, какими ожидала их увидеть Хариза.
   Сначала из экипажа вышли женщины — такие же элегантные, как мадам Дюба.
   В то же время было в них что-то отталкивающее, и они не понравились Харизе с первого взгляда.
   Вероятно, подумала она, это оттого, что они — друзья Жерве.
   Но интуиция подсказывала ей, вряд ли и у ее мамы они бы вызвали симпатию.
   Трое мужчин удивительно напоминали графа.
   Все они были одеты вызывающе, как говорится, с форсом, у всех были вкрадчивые манеры, и о том, что все они одной масти, говорил их взгляд, приводивший Харизу в замешательство.
   Четвертый мужчина, несомненно, являлся личным капелланом Жерве.
   Об этом нетрудно было догадаться по рясе, в которой он предстал перед встречающими.
   Когда он снял шляпу, обнаружилось, что на макушке у него лысина, а волосы на висках совсем седые.
   Грубое лицо, мешки под глазами и тяжелые складки у рта отвергали саму мысль об одухотворенности и благородстве этого человека.
   Во всяком случае, Харизе он показался даже распущенным.
   Как того и следовало ожидать, он не стал отказываться от вина и выпил до завтрака три бокала шампанского.
   Беседа за столом была весьма остроумной.
   Но гости изъяснялись почти одними намеками, поэтому Харизе было нелегко уследить за их мыслью.
   Но, безусловно, они все любили Жерве.
   Они внимательно его слушали и неизменно соглашались с любыми его предложениями.
   Женщины, как и мадам Дюба, флиртовали со всеми представителями сильного пола, включая полковника.
   Мужчины наперебой отпускали Харизе утонченные комплименты.
   Однако при этом их взгляды резко контрастировали с их словами.
   Хариза не могла бы сказать, что означают эти взгляды, — она знала лишь то, что, когда эти люди глядят на нее, ее всю передергивает.
   Завтрак был, как обычно, великолепен, и девушка прикидывала, как бы ей стащить немного еды для Винсента.
   Разумеется, из гостиной она ничего не могла взять.
   Но, когда они вернулись в салон, Хариза заметила большое блюдо сандвичей с паштетом, предлагавшихся к шампанскому, к которым фактически никто и не прикоснулся.
   Внезапно ее осенило.
   Взяв блюдо, она направилась к двери, выходящей в сад.
   — Куда же вы, мадемуазель? — спросил ее один из французов, когда она проходила мимо.
   — Кормить птиц, — ответила Хариза. — Я скоро вернусь.
   И прежде чем он успел подняться с кресла, дабы составить ей компанию, она выбежала в сад.
   Обогнув здание, она вошла в дом с черного хода.
   Прислуга уже закончила работу, и Хариза была уверена, что в это время ей никто не встретится.
   Она вбежала в свою спальню, торопливо заперла дверь и открыла потайной ход в стене.
   За панелью никого не было.
   Корзинка, которую она оставила утром, была пуста.
   Хариза уже хотела положить туда сандвичи, но тут появился Винсент.
   Теперь он совсем не походил на бродягу, как тогда ночью.
   Он был тщательно побрит, причесан и вымыт и очень красив в своей собственной одежде.
   — Как мой ангел-хранитель провел утро? — спросил он. — И спасибо за завтрак.
   — Боюсь, тебе придется обойтись сандвичами с паштетом. И я должна отнести блюдо назад.
   — Ты замечательная, — улыбнулся Винсент. — И ты знаешь, как я тебе благодарен.
   Складывая сандвичи в корзинку, он заметил:
   — Странные люди прибыли сегодня из Парижа!
   — Ты видел их?
   — Только часть из них, когда они вошли в холл. Потом я скрылся.
   — Почему?
   — Человек обычно чувствует направленный на него взгляд. Это может вызвать подозрения, — ответил Винсент.
   — Да, конечно, ты совершенно прав! — согласилась Хариза. — Но я хотела бы, чтоб ты посмотрел на того ужасного низенького мужчину, которого Жерве называет своим капелланом.
   — Своим капелланом? — недоверчиво переспросил Винсент.
   — У меня не было времени тебе сообщить, — промолвила Хариза, — но викарий, которого мы все так любим, — я надеюсь, ты его помнишь…
   — Конечно, помню! — перебил ее кузен.
   — Он очень расстроен, — продолжала Хариза. — Жерве сказал ему, что ежемесячные службы в часовне отменяются, так как у него есть свой собственный капеллан.
   — С трудом могу в это поверить, — нахмурился Винсент. — Да, надо будет взглянуть на этого человека.
   Хариза кивнула и торопливо объяснила:
   — Я должна взять блюдо и возвращаться.
   Я сказала, будто собираюсь скормить сандвичи птицам.
   Винсент рассмеялся.
   — Как бы ты меня ни называла, я тебе все равно очень благодарен! Спасибо, Хариза!
   Она закрыла потайную дверь и поспешила обратно в сад.
   Как ни в чем не бывало войдя в салон, она увидела, что гости Жерве дружно смеются над какой-то остротой.
   По выражению лица полковника она поняла, что эта острота граничила с непристойностью.
   Когда Хариза поставила пустое блюдо на стол, Жерве поднялся со своего кресла.
   Он подошел к Харизе и обнял ее за талию.
   — Посмотрите на мою прекрасную юную кузину, — обратился он к своим друзьям.
   Едва он коснулся ее, как Хариза вновь испытала приступ гадливости.
   На сей раз это чувство было даже еще сильнее, потому что теперь она знала, что он — убийца.
   Она хотела отстраниться, но понимала, он ее не отпустит.
   — Вы когда-нибудь видели столь красивое и столь невинное создание? — вопросил Жерве.
   По-французски это звучало не так двусмысленно, как по-английски, но девушке все равно было не по себе.
   — Как можно не поклоняться такой красоте? — продолжал Жерве. — Надеюсь, теперь вы понимаете, как мне повезло, что у меня такая очаровательная… родственница.
   Перед последним словом Жерве запнулся, и Хариза поняла, что он хотел сказать «невеста».
   Она решительно высвободилась и поспешила к отцу.
   Он вряд ли расслышал словоизлияние Жерве, так как мадам Дюба что-то шептала ему на ухо.
   Хариза взяла его за руку.
   — Мне нужно сказать вам кое-что очень важное, папенька, — потормошила она его. — Пожалуйста… пойдемте со мной.
   Полковник был удивлен, но все же поднялся.
   Хариза взяла его под руку и потянула к двери.
   Когда они вышли, она пожаловалась:
   — Простите, папенька, я вас увела, но Жерве говорил обо мне со своими друзьями в столь вульгарной манере, что мне стало неловко и я вынуждена была уйти.
   — Я понимаю, — сочувственно посмотрел на нее отец, — но, я думаю, он просто слишком много выпил за завтраком. Не стоит обращать на это внимания.
   — Я постараюсь, — опустила глаза Ха» риза.
   — Не разумнее ли нам будет вернуться домой? — тихо спросил полковник.
   Хариза молчала.
   Она размышляла, удастся ли ей уговорить Винсента уехать с ними, но вскоре поняла, что это невозможно.