Картленд Барбара. Пират в любви

   – Что-то я не слишком в этом уверен, – произнес лорд Сэйр с улыбкой, которая смягчила остроту его слов. – По-моему, вы из тех, кто прямо-таки нарывается на неприятности.
   Бертилла взглянула на него озабоченно, и лорд Сэйр продолжал:
   – Носильщики наезжают на вас своими тележками, вы встречаете людоедов там, где их никто не ожидал бы встретить, и один Бог знает, что случится с вами в Красном море или в самом Сараваке среди охотников за головами!
   Лорд Сэйр всего лишь шутил, так говорил бы он с любой знакомой молодой женщиной, но, заметив в глазах у девушки испуг, поспешил добавить:
   – Я просто поддразниваю вас. И вполне уверен, что ваше злосчастье, если оно и существовало, улетело вместе с северным ветром.
   – Мне сильно повезло, что вы оказались здесь, – сказала Бертилла. – Я видела, как вы поднимались на борт, мне стало как-то теплее оттого, что на корабле есть человек, которого я знаю и который был ко мне добр. Но я не хотела бы посягать на ваше время.
   Немногие женщины в его жизни, подумал лорд Сэйр, говорили ему нечто подобное. Почти все они готовы были посягнуть и на его время, и на него самого, хотел он того или нет.
   – Никакого посягательства тут нет, – возразил он, – и не считайте себя обузой, а я постараюсь сделать для вас все, что в моих силах. Впереди путешествие, которому, я надеюсь, вы станете с этих пор только радоваться. Сам я люблю жаркий климат, а новые страны влекут меня к себе как приключение, мне интересен и мир населяющих их людей.
   – Согласна с вами, – сказала Бертилла. – Все вышло так нелепо, потому что я по глупости совершенно зря испугалась.
   – В данном случае как раз не зря, – ответил лорд Сэйр. – Сами вы оказались беспомощной и не браните себя за это. Просто забудьте о том, что случилось, и думайте о завтрашнем дне.
   Он говорил ласково, как с ребенком, и в больших серых глазах Бертиллы блеснули слезы.
   – Никто еще не был так добр ко мне, – слегка задыхаясь от волнения, проговорила она, – и я уверена, будь папа жив, он поблагодарил бы вас. Поверьте, я признательна вам от всего сердца.
   Убедившись, что Бертилла устроилась в новой каюте, лорд Сэйр вернулся к себе.
   Он лег в постель, чувствуя не только жалость к Бертилле, но и глубокое негодование по поводу поведения ее матери.
   Впрочем, чего было и ожидать от одной из тех пресловутых красавиц, которые, как выражался Д'Арси Чарингтон, выглядели словно богини на Олимпе, а в собственных домах вели себя как дьяволицы.
   Бертилла, однако, поставила Тейдона перед проблемой, которую надо было хорошенько обдумать.
   Он прекрасно понимал, что если и дальше станет опекать ее, то неизбежно возникнут кривотолки.
   Совершенно ясно, что сплетницы уже трещат, как попугаи, по поводу его отношений с миссис Муррей.
   Они вели себя очень осторожно, но пассажиры не могли не видеть, что лорд Сэйр и зеленоглазая очаровательница прогуливаются вместе по палубе, что сидят они всегда рядом и что миссис Муррей глядит на него влюбленными глазами.
   Никто не мог ничего доказать, но любителям посудачить не запретишь строить любые предположения.
   Появиться на людях вместе с Бертиллой, такой юной, значило бы дать повод сплетничать о ней женщинам, у которых не было других занятий и интересов в длительном путешествии.
   В то же время нельзя было оставлять Бертиллу в одиночестве, лишить ее возможности хоть с кем-то перемолвиться словом. Да и страх перед не в меру предприимчивым голландцем мог снова овладеть ею.
   Лорд Сэйр знавал женщин страстных, разгневанных, одержимых желанием, сыплющих едкими обвинениями, но не мог припомнить общения с женщиной, которая бы чего-то боялась.
   Бертилла, дрожащая, с вздрагивающими губами и крепко стиснутыми руками, казалась ему необычайно трогательной.
   Ему подумалось также, что ни разу еще он не встречал таких глаз, выражающих все, что она чувствует.
   – Миллисент Элвинстон следовало бы пристрелить! – громко произнес он в темноте.
   И решил сделать для Бертиллы хотя бы самое малое: устроить так, чтобы кто-то из женщин на время плавания взял бы ее под свое покровительство.
   Не в его власти было повлиять на ее дальнейшую судьбу, но он прекрасно понимал, насколько угнетает девушку перспектива стать миссионеркой.
   Лорд Сэйр вполне мог себе представить, что за человек тетушка Бертиллы, так как ему неоднократно приходилось иметь дело с миссионерами.
   Большинство из них были людьми истинно верующими в свое призвание спасать души от ада, обращать язычников в христианство, но женщины-миссионерки чаще всего оказывались ожесточенными, суровыми и агрессивными.
   У них не оставалось иного выбора, как только следовать за своими мужьями в чужие земли, тогда как лучше для них было бы оставаться дома.
   Лорд Сэйр с искренней грустью думал о будущем Бертиллы.
   Он знал, что отвращать язычников от веры их отцов – задача неблагодарная.
   Прежде чем уснуть, однако, он пришел к одному решению насчет Бертиллы.
   На следующее утро после обычной прогулки по палубе, которую лорд Сэйр совершал, пока все еще спали, он отправился на поиски леди Сэндфорд.
   С этой дамой он был знаком уже несколько лет, но во время поездки старался избегать ее, так как считал скучной.
   Теперь он устроился на палубе возле нее, спросил сначала о здоровье мужа, а потом обратился к ней тем тоном, который обычно обезоруживал женщин:
   – Мне нужен ваш совет.
   Леди Сэндфорд выглядела удивленной, но и явно польщенной.
   Муж очень тепло рассказывал ей о деятельности лорда Сэйра, но сама она считала его высокомерным молодым человеком, к тому же во время плавания он не выражал никакого намерения примкнуть к их обществу.
   Но сейчас она опустила на колени свое вязанье и сказала вполне простодушно:
   – Мой совет, лорд Сэйр?
   – Я только что обнаружил, что на борту находится дочь леди Элвинстон, – ответил лорд Сэйр, – и, по правде говоря, меня это поставило в довольно затруднительное положение.
   Леди Сэндфорд слушала его очень внимательно, и он продолжал:
   – Вышло так, что я виделся с леди Элвинстон в Мальборо-Хаусе накануне моего отъезда, и она сообщила мне, что ее дочь отправляется в Саравак. К сожалению, это как-то ускользнуло у меня из памяти.
   Тейдон заметил искорку, промелькнувшую в маленьких и некрасивых глазках собеседницы, и понял, что причиной его забывчивости она считает рыжеволосую и зеленоглазую пассажирку, которая вытеснила все прочее из его памяти.
   – Вчера я узнал, что из-за оплошности пароходной компании, и оплошности весьма предосудительной, мисс Элвинстон оказалась во втором классе.
   – Во втором классе! – воскликнула леди Сэндфорд.
   – Это произошло по недосмотру клерка, – объяснил лорд Сэйр, – но вы легко себе представите, насколько я почувствовал себя виноватым из-за того, что не побеспокоился расспросить о мисс Элвинстон.
   – Со стороны пароходства это и в самом деле недопустимая и непростительная ошибка, – сказала леди Сэндфорд. – А как обстоит дело теперь?
   – Я понял, что казначей уже перевел ее сюда, – ответил лорд Сэйр. – Но девушке, естественно, не с кем и словом обмолвиться, и я могу себе представить, насколько задеты ее чувства тем, что ей пришлось вытерпеть.
   – Во втором классе, разумеется, немало вполне достойных людей, – произнесла леди Сэндфорд с оттенком сомнения, – однако боюсь, что там немало и чужеземцев.
   Тон, которым она произнесла последнее слово, не оставлял сомнения в том, как она относится к нежелательным чужакам, и лорд Сэйр поспешил сказать:
   – Вот поэтому, леди Сэндфорд, и возникла моя дилемма.
   Леди Сэндфорд улыбнулась:
   – Я полагаю, лорд Сэйр, вы бы хотели, чтобы я позаботилась об этой юной леди?
   – Это вполне отвечало бы вашей обычной сердечной отзывчивости, – со всей доступной ему искренностью произнес лорд Сэйр и добавил почти саркастически: – Даю вам слово, леди Сэндфорд, я совершенно утратил представление о том, как себя вести со столь юными особами. Прошло достаточно лет с тех пор, как сам я был дебютантом в свете.
   Леди Сэндфорд рассмеялась:
   – Предоставьте это мне, лорд Сэйр. Как зовут девушку?
   Лорд Сэйр поднес ко лбу ладонь.
   – Сейчас… дайте подумать. Леди Элвинстон. мне сказала, но боюсь, что я слушал не слишком внимательно. Имя начинается на букву «б»… да, совершенно точно… Белинда… или Бертильда. Словом, что-то в этом роде.
   – Не затрудняйтесь, – с улыбкой проговорила леди Сэндфорд.
   – Вы воплощенная доброта! – воскликнул лорд Сэйр. – Я крайне признателен вам за то, что вы отпускаете мне грехи.
   – Я прекрасно понимаю, что ваша голова была занята другим, – сказала леди Сэндфорд не без иронии. – Полагаю, что как раз сейчас кое-кто старается привлечь ваше внимание.
   Лорд Сэйр оглянулся и увидел, что на палубу вышла миссис Муррей.
   Она выглядела весьма привлекательно в платье из зеленого шелка под цвет ее глаз и в большой соломенной шляпе, затеняющей лицо.
   – Кажется, миссис Муррей хочет попрощаться со мной, – произнес лорд Сэйр.
   – Я уверена, что именно этого она и хочет, – согласилась леди Сэндфорд.
   Лорд Сэйр поднялся и легкой походкой направился навстречу зеленым глазам, которые смотрели на него с укоризной.
   Когда пароход причалил к пристани в Александрии, Бертилла, выйдя на палубу, была удивлена и одновременно обрадована прямо-таки пылким приветствием леди Сэндфорд.
   – Я вас ищу, мисс Элвинстон, – заговорила леди Сэндфорд, – с той самой минуты, как узнала, что вы на борту. Я знаю вашу маму, дорогая моя, и уверена, что она попросила бы меня присмотреть за вами в те долгие и чудовищно жаркие дни, пока мы будем плыть по Красному морю.
   – Это очень любезно с вашей стороны, – ответила удивленная Бертилла.
   Леди Сэндфорд оказалась и в самом деле весьма любезной, когда взяла девушку с собой на берег и они долго катались в экипаже по улицам Александрии. Бертилла любовалась знаменитым портом и древними античными руинами.
   Ей очень хотелось кое-что купить, но она твердо решила экономить свои скромные средства, которые могли очень пригодиться и позже во время плавания, а тем более в Сингапуре, где ей придется пересаживаться на другой корабль.
   К некоторому своему ужасу, она узнала, что этот другой корабль совершает рейсы только раз в две недели.
   Надо будет подыскать самый дешевый отель, иначе она рискует явиться к тете без единого пенни.
   Она старалась не думать о своей будущей жизни в Сараваке, но это надвигалось на нее, словно темная грозовая туча на горизонте, растущая с каждым днем, приближавшим девушку к обиталищу тети Агаты.
   Самый звук этого имени пробуждал воспоминание о страхе, который Бертилла испытывала в детстве от грубого голоса тетки. Этот голос становился совсем злым, когда она говорила с отцом…
   Вечером, когда Бертилла пила в салоне кофе вместе с леди Сэндфорд, лорд Сэйр подошел к ним.
   Бертилла подумала, что лорд Сэйр выглядит очень изысканно – ни один мужчина на корабле не выдерживал сравнения с ним.
   – Добрый вечер, леди Сэндфорд, – поздоровался он. – Добрый вечер, мисс Элвинстон.
   – Добрый… вечер!
   Бертилла не могла понять, отчего ей так трудно выговорить самые обыкновенные слова – прозвучали они так, словно она сильно заикается.
   – Мы с Бертиллой провели очень интересный день в Александрии, – сообщила леди Сэндфорд. – Нам было очень хорошо, не правда ли, дорогая?
   – Это было чудесно! – воскликнула Бертилла. – Я и не думала, что этот город так прекрасен.
   – Уверен, что в здешней библиотеке вы найдете книги по истории Александрии, – сказал лорд Сэйр.
   Бертилле показалось, что говорит он совершенно равнодушно, словно разговор ему не интересен.
   – Я подошел только поблагодарить вас, – повернулся он к леди Сэндфорд. – У меня много работы, боюсь, я совсем запустил ее во время путешествия. Прошу прощения, но я покидаю вас и отправляюсь к себе в каюту к своим бумагам. Пора привести их в порядок.
   Леди Сэндфорд улыбнулась:
   – Вам не за что благодарить меня, лорд Сэйр. Я очень рада, что Бертилла теперь со мной. Джордж на море похож на медведя с больной головой, и мне так приятно поговорить с кем-то молодым.
   Лорд Сэйр пожелал им спокойной ночи и ушел, а Бертилла задумчиво смотрела ему вслед.
   Не успел он скрыться за дверью, как к леди Сэндфорд и Бертилле подошла леди Эллентон и уселась возле них.
   Ей было лет тридцать пять. Беленькая и пухленькая супруга колониального чиновника, она на первых порах производила неотразимое впечатление на только что приехавших из Англии молодых людей.
   – Он очарователен, не так ли? – обратилась она к леди Сэндфорд.
   – Лорд Сэйр? – отозвалась леди Сэндфорд. – Да, так считают многие.
   – Неудивительно, что многие женщины, в их числе и леди Гертруда Линдли, отдают ему свои сердца.
   – Мне не приходилось встречать леди Гертруду, – заметила леди Сэндфорд.
   – Но Дэзи вы знали?
   – Разумеется!
   – Бедняжка с трудом оправилась, даже и теперь еще страдает. Ах, сколько мук приносят в нашу жизнь красивые мужчины!
   Леди Эллентон говорила вполне благодушно и добавила с легким смешком:
   – Вы, я думаю, знаете его новое прозвище?
   – Не имею представления, – суховато заметила леди Сэндфорд, принимаясь за свое вязанье, но Бертилла заметила, что слушает она очень внимательно.
   Леди Эллентон наклонилась поближе к леди Сэндфорд как бы для того, чтобы ее не услыхала Бертилла, но та разобрала каждое слово.
   – Пират в любви! – проговорила она. – Вот как его прозвали, и, я считаю, очень удачно!
   – Вот как? Но почему же? – поинтересовалась леди Сэндфорд.
   – Потому что он берет в плен любую женщину, которая ему понравится, отбирает у нее все ее сокровища и удаляется в поисках следующей жертвы. Именно так поступают настоящие пираты!
   Леди Эллентон посмеивалась, однако Бертилла подумала, что глаза и улыбка у нее злые.
   «Она просто ревнует! – решила девушка. – Ей хочется, чтобы лорд Сэйр обратил на нее внимание, но она для этого недостаточно привлекательна!»

Глава 4

   Кто-то подошел и остановился у поручней рядом с Бертиллой, и она, не поворачивая головы, догадалась, кто это.
   Они достигли Малаккского пролива после долгого плавания по Красному морю, потом вокруг острова Цейлон и через Андаманское море.
   Теперь Малайский полуостров находился слева от них и казался Бертилле прекраснее, чем она могла ожидать.
   Корабль держался близко к берегу, поросшему густым лесом, среди которого Бертилла различала знакомые ей по рисункам в путеводителе хлебное дерево, мангустан, мускатный орех, манго, а также вечнозеленый дуб.
   Она старалась распознать их, когда лорд Сэйр спросил:
   – Что вы ищете?
   Бертилла с улыбкой повернулась к нему.
   – Пожалуйста, – попросила она, – расскажите мне об этой волшебной, прекрасной стране. Я боюсь что-нибудь упустить.
   Он рассмеялся.
   – Вы поставили передо мной непосильную задачу. В Малайе так много и древнего, и нового, что всякий раз, возвращаясь сюда, я думаю, что мне следовало бы написать историческую книгу о ней.
   – Я читала о сэре Томасе Стамфорде Раффлзе, который основал Сингапур, – сказала Бертилла. – Мне думается, вы могли бы стать таким, как он.
   Лорд Сэйр посмотрел на нее с удивлением, потом, облокотившись на поручень рядом с девушкой, спросил:
   – Вы не могли бы объяснить, что вы имели в виду?
   – Я считаю, что вы могли бы построить большой порт или создать новую страну благодаря своей сильной воле и упорству.
   – Вы полагаете, что я ими обладаю? Легкая ирония прозвучала в словах лорда Сэйра, но Бертилла ответила совершенно серьезно:
   – Уверена, что обладаете, и мир нуждается в таких, как вы.
   Глядя на ее профиль, в то время как она всматривалась в деревья, в примитивные домики на сваях и в ребятишек, плескавшихся у берега, лорд Сэйр подумал, что Бертилла не похожа ни на одну из женщин, каких он знал до сих пор.
   Озабоченный тем, чтобы никоим образом не скомпрометировать ее, он не подходил к ней и не говорил с ней наедине, пока Александрия не осталась далеко позади и они не прошли значительное расстояние по Красному морю.
   Потом он заметил, что она, как и он сам, предпочитает ускользнуть от общества и побыть в одиночестве.
   Он видел ее в укромных уголках на палубе, куда мало кто заходил; вставала Бертилла очень рано, вместе с теми, кто, заботясь о своем здоровье, занимался физическими упражнениями.
   Только тогда он заговорил с ней и нашел, что она очень умна и в то же время скромна необычайно.
   Те немногие женщины из круга его знакомых, у которых, как говорится, были мозги, всячески демонстрировали свой ум и свое превосходство в этом отношении над «весьма посредственными мужчинами».
   Бертилла задавала ему вопросы, и глаза у нее делались большими и серьезными, когда она слушала его объяснения.
   И он понимал, что она запоминает услышанное, присоединяя новые знания к почерпнутым ранее в корабельной библиотеке или из книг, которые он купил для нее в Александрии.
   Он переслал книги к ней в каюту так, чтобы никто не узнал о его подарке, а Бертилла оказалась достаточно разумной, чтобы не благодарить его публично.
   Но он получил коротенькую записочку от нее, написанную аккуратным, ровным почерком, совершенно несходным с небрежными и вычурными каракулями в письмах, которые он обычно получал от женщин.
   Лорд Сэйр заметил, что Бертилла во время всего путешествия очень просто одета.
   Но платье из дешевого муслина необъяснимо шло ей; Тейдон подумал, что причиной тому ее естественное изящество, делавшее привлекательным все, что она носила.
   – Не знаю, – произнес он вслух, – был ли бы я счастлив, живи я в этих краях даже на положении сэра Стамфорда Раффлза и обладая его властью.
   – Вы могли бы стать белым раджой, как сэр Чарлз Брук, – предположила Бертилла.
   Лорду Сэйру стало ясно, что все ее мысли сосредоточены на том месте, куда она направлялась и где, возможно, ей придется провести весь остаток жизни.
   Он начал рассказывать ей о романтике Саравака, о том, что в результате правления там белого раджи, сэра Чарлза Брука, Саравак занял уникальное положение в истории страны.
   Рассказывал он куда более увлекательно, чем любая книга, как первый белый раджа Джеймс Брук получил этот титул от султана Борнео в 1841 году за помощь в подавлении восстания, а потом титул был унаследован его племянником, нынешним правителем.
   – Подвластный ему народ живет счастливо, и люди эти весьма добры и дружелюбны.
   – Но ведь они охотники за головами, – возразила Бертилла.
   – Я полагаю, белые раджи немало сделали, чтобы подавить этот ужасный обычай, – с улыбкой произнес Тейдон, – но уверяю вас, даяки кротки, честны и трогательно добры. Их женщины красивы и удивительно бесстрашны.
   – Охота за головами – это их религия? – спросила девушка.
   – Они не поклоняются никаким богам за исключением одного давно погибшего героя, у них нет жрецов и религиозных обрядов.
   – Тогда зачем же, если они так счастливы… Она вдруг умолкла, но лорд Сэйр понял, о чем она собиралась спросить.
   – Там, где британцы устанавливают свою власть, сразу появляются миссионеры, – пояснил он. – Они верят, что Господь призвал их обращать в христианство людей других национальностей, независимо от того, хотят они быть обращенными или нет.
   В голосе лорда Сэйра прозвучал сарказм, и Бер-тилла поняла, что он не верит в действенность подобного обращения в христианскую веру; немного помолчав, она сказала:
   – Считаете ли вы, что только христианин может попасть на небеса?
   – Бог ты мой, нет! – воскликнул лорд Сэйр. – Кроме того, если и существует царство небесное, то я убежден, что их много и при этом совершенно различных.
   Бертилла улыбнулась, а он продолжал:
   – Царство небесное для христиан, нирвана для буддистов и весьма привлекательный рай, полный прекрасных женщин, для магометан. Уверен, что и у даяков есть особое место, где они могут собирать любое количество голов, никого при этом не убивая.
   Бертилла рассмеялась.
   – Именно этому я хотела бы верить. Я считаю, что вера – дело частное и очень личное, и если люди счастливы, то не нужно вмешиваться.
   Лорд Сэйр чувствовал, что Бертилла вряд ли скажет своей тетке в Сараваке то, что говорит сейчас ему; он понимал, как она боится конца своего путешествия, и проговорил как можно мягче:
   – Забудьте о грядущем и радуйтесь настоящему.
   – Только этим я и занимаюсь в течение всей этой очаровательной поездки, – сказала Бертилла. – По ночам, когда вода фосфоресцирует, мне чудится, что корабль наш заколдован и мы будем плыть вечно и бесконечно и никогда не доплывем до порта.
   – Теоретически очень приятная мысль, – ответил лорд Сэйр, – но только представьте себе, как мы наскучим друг другу. И как рассорятся между собой многие из пассажиров, когда корабль двинется вокруг света во второй раз!
   – Это верно, – со смехом согласилась Бертилла. – Леди Эллентон и леди Сэндфорд прошлым вечером так рассердились друг на друга, что сегодня с утра не разговаривают.
   – Ваш заколдованный корабль может быть счастливым лишь в том случае, если на борту останетесь только вы и, может быть, еще один человек, готовый разделить с вами тяготы пути.
   – Мне кажется, очень трудно выбрать надежного спутника навсегда, – ответила Бертилла.
   Лорд Сэйр едва заметно усмехнулся. Если бы он обратился с такими словами к любой из своих знакомых женщин, то, без сомнения, услышал бы в ответ, что она была бы совершенно счастлива отправиться в вечное плавание именно с ним.
   Но он понимал, что Бертилла сказала ему то, что думает, вполне честно и бескорыстно.
   «Именно поэтому мне нравится быть с ней, – подумал лорд Сэйр, – и, пожалуй, трудно отказываться от ее общества, как я делал это в последние дни».
   – В Малайе много диких зверей? – спросила она.
   – Очень много, – ответил он. – Любой плантатор скажет вам, что тигры представляют серьезную опасность для его рабочих, и леопарды тоже.
   – А обезьяны здесь есть?
   – Вас позабавят длиннохвостые макаки, а также белки-летяги.
   – Надеюсь, мне удастся увидеть их в Сингапуре, – вздохнула Бертилла, – но все зависит от того, когда отправляется пароход в Саравак.
   – Вы их увидите, если мне удастся устроить поездку по стране, – пообещал лорд Сэйр.
   И увидел, как вспыхнули радостью серые глаза девушки.
   – Как бы я была рада! – воскликнула она. – Это просто замечательно – путешествовать с вами! Ведь вы все знаете и можете рассказать мне.
   Но прежде чем он заговорил, она уже спохватилась:
   – Впрочем, нехорошо с моей стороны рассчитывать на вас… Ведь после приезда в Сингапур вы будете очень заняты. Вы и так были необычайно добры ко мне.
   – Я только рад, что мог быть вам полезен.
   – Леди Сэндфорд так любезна и внимательна ко мне, я радуюсь каждой минуте путешествия после отплытия из Александрии. – Она подняла на лорда Сэйра свои серые глаза и сказала: – Если мне не представится другой возможности, я благодарю вас сейчас… благодарю за все!
   – Я уже сказал вам, Бертилла, что вам не надо меня благодарить.
   – Но как мне иначе выразить свою признательность?
   – Я надеюсь… – начал он, но тут же умолк. Какой смысл произносить банальности о своей надежде на счастье этого ребенка в будущем? Если его представления о тетке Бертиллы верны, ничего подобного девушку не ждет.
   Было что-то глубоко трогательное в ней, когда она вот так стояла и смотрела на береговую линию.
   Мысль о том, что ей придется провести годы, обучая туземных ребятишек и борясь за обращение их в христианство, казалась противоестественной.
   Только такая бессердечная и эгоистичная женщина, как леди Элвинстон, могла обречь свою дочь на подобное существование.
   «Однако, – с горечью сказал себе лорд Сэйр, – от меня ничего не зависит, так пусть хоть у Бертиллы останется приятное впечатление об этом путешествии».
   Бертилла думала о том же.
   «Я его никогда не забуду, – говорила она себе. – Я не забуду его доброту, буду помнить звук его голоса и выражение красивого лица».
   Она была убеждена, что никогда больше не встретит такого красивого мужчину, такую сильную и оригинальную личность.
   Разумеется, он мог бы сделать в жизни не меньше, чем сэр Стамфорд Раффлз, а может, и больше. Он умеет руководить и отдавать распоряжения, люди охотно последуют за ним, потому что он сумеет их воодушевить.
   Вполне понятно, что женщины считают его неотразимым и безнадежно влюбляются в него.
   Лежа без сна в ночной темноте, она, быть может, станет гадать, что он говорит им в минуты любви и каковы его… поцелуи… При этой мысли Бертилла вспыхнула.
   Странное и незнакомое ощущение возникло у нее в груди, когда локоть лорда Сэйра, опиравшегося на поручень рядом с Бертиллой, коснулся ее локтя.
   Лорд Сэйр оставался возле нее недолго, и когда его шаги стали удаляться вниз по трапу, девушка почувствовала, что сердце ее следует за ним.
   Послезавтра рано утром корабль причалит в гавани Сингапура.
   Лорд Сэйр попрощается с ней, и хотя он говорил, что постарается устроить поездку по стране, ему будет не до этого, когда его окружат важные официальные и просто значительные лица, ожидающие его в Сингапуре. Он просто забудет о ней.