Картленд Барбара. Проклятие клана

   Тара с трудом вы давила из себя улыбку.
   – А вот герцог никогда не обращает внимания на подобную чепуху, – заметил мистер Фалкирк.
   Говоря это, он смотрел в окно, и Тара, последовав его примеру, увидела, что герцог, смеясь, бросает старухе монетку.
   Та, шустро подхватив ее, засеменила прочь, однако Тара заметила, что она, все еще тряся головой, что-то бормочет себе под нос.
   Обед закончился довольно быстро, и незнакомец попросил, чтобы его отвели на крышу. Герцог отдал мистеру Фалкирку распоряжение его сопровождать. Тара пошла в свою комнату, взяла плащ и теперь стояла, дожидаясь, когда герцог обратит наконец на нее внимание.
   В конце концов это случилось. Герцог, оторвавшись от письма, которое держал в руке, раздраженно поинтересовался:
   – Что вам угодно?
   – Я хотела только узнать… ваша светлость… можно мне… пойти… погулять? – запинаясь, пролепетала Тара.
   – Погулять? Почему бы и нет?
   – Если… конечно… у вас для меня… нет никаких… поручений.
   – Каких еще поручений? – не понял герцог.
   И, опять взглянув на письмо, бросил стоявшей в нерешительности Таре:
   – Ради Бога, уйдите отсюда и не мешайте мне! Неужели вы не понимаете, что мне сейчас не до вас!
   В голосе его прозвучали такое раздражение и такой гнев, что Тара вздрогнула, как от удара.
   Она пулей пронеслась по лестнице и вылетела в холл. Лакей открыл перед ней дверь, и Тара устремилась по дорожке с такой скоростью, будто голос герцога гнал ее вперед.
 
   – Чай подан, ваша светлость, – объявил дворецкий.
   Герцог поднял голову от стола, за которым сидел.
   – Скажите мистеру Фалкирку, что он мне нужен.
   – Слушаюсь, ваша светлость. Полагаю только, что он все еще с тем джентльменом, который приходил к обеду.
   – Тогда передайте ему, чтобы зашел ко мне, как только освободится.
   Через полчаса в кабинет вошел мистер Фалкирк.
   – Долго же этот господин пробыл здесь, – заметил герцог.
   – Боюсь, ваша светлость, дел предстоит гораздо больше, чем мы предполагали.
   – Ничего удивительного!
   И герцог протянул своему управляющему письмо, которое писал до его прихода.
   – Я только что закончил письмо маркизу Стаффордскому по поводу выселения шотландцев из Сазерленда, – пояснил он. – Полагаю, вы одобрите мое послание, а если сможете его усилить, что ж, тем лучше.
   – Я внимательно его изучу, ваша светлость.
   – Только сначала давайте выпьем чаю. И, встав из-за стола, герцог вышел из кабинета и отправился в главный зал.
   Стол перед камином был уже накрыт к чаю. На серебряном подносе стояли заварочный чайник, жестяная коробочка с чаем, чайник с кипятком, кувшинчики с молоком и сливками, сахарница и изящные чашечки из тонкого фарфора, привезенные из Франции одним из предков герцога.
   Кроме этого, здесь были тарелки с разнообразными шотландскими деликатесами, включая хлеб с белым изюмом, и накрытое крышкой серебряное блюдо с горячими булочками. Мистер Фалкирк не сомневался, что Тара их непременно оценит. Похоже, они вспомнили о Таре одновременно, потому что герцог вдруг резко спросил:
   – А где герцогиня? Разве ей не известно, что она должна присутствовать здесь, чтобы налить мне чаю?!
   – Не представляю, кто, за исключением вашей светлости, мог бы ей об этом сказать.
   Герцог смерил мистера Фалкирка взглядом, словно давая понять, чтобы тот держал свои колкости при себе.
   – Насколько мне известно, в ваши обязанности входит сообщать моей жене, в какое время у нас завтрак, обед и ужин.
   – Признаю свою ошибку, ваша светлость. Впредь буду брать на себя ответственность за подобные дела.
   Неожиданно герцог рассмеялся.
   – Ладно, Фалкирк, считайте, что на этот раз вы выиграли.
   Он позвонил в колокольчик – тот самый, которым не далее как вчера подал знак мистеру Фалкирку и Таре заходить в главный зал. В ту, же секунду появился слуга.
   – Скажите ее светлости, что чай готов, – приказал герцог.
   – Ее светлость еще не вернулась.
   – Не вернулась? – изумленно воскликнул герцог. – Ах да! Она ведь пошла гулять.
   Он бросил взгляд на часы, висевшие над камином.
   – Но прошло уже больше трех часов, как она вышла из замка. Должно быть, Фалкирк, она выносливее, чем вы меня уверяли, рассказывая о невыносимых условиях жизни в приюте, откуда вы ее привезли.
   – Пойду спрошу, куда отправилась ее светлость, – сказал мистер Фалкирк и вышел из главного зала.
   А герцог взял с подноса булочку и, жуя, подошел к окну.
   В холле мистер Фалкирк спросил у слуги, стоявшего у входной двери:
   – Куда пошла ее светлость?
   – Прямо по аллее, сэр.
   – Она еще не вернулась?
   – Нет, сэр, не вернулась.
   Мистер Фалкирк выглянул в раскрытую дверь.
   С утра было солнечно, но сейчас небо заволокло тучами, и каждую минуту мог пойти дождь.
   – Распорядитесь привести мне с конюшни лошадь, – приказал он,
   Через несколько минут лошадь была у крыльца, и лакей вручил мистеру Фалкирку его шапочку, Вскочив в седло, мистер Фалкирк поскакал по подъездной аллее.
   От сторожа, охранявшего ворота, он узнал, что Тара свернула налево и пошла по дороге, ведущей вдоль узкой лощины, по которой они приехали в замок вчера.
   Мистер Фалкирк медленно двинулся в указанном направлении, внимательно глядя по сторонам – а вдруг Таре вздумалось забраться в вересковые заросли или свернуть в сосновый бор, что тянется вдоль ручья.
   Прошло довольно много времени, и мистер Фалкирк проехал не менее трех миль, прежде чем наконец нашел ее.
   До самого горизонта простирались необозримые вересковые заросли, и мистер Фалкирк, решив, что Тара не могла забрести в такую даль, уже хотел повернуть обратно, как вдруг у дороги на высоком пригорке, поросшем вереском, заметил темную фигурку.
   Мистер Фалкирк сразу понял, что это Тара и что забралась она на пригорок не затем, чтобы полюбоваться окрестностями, а чтобы посмотреть, не виднеется ли вдали какое-нибудь жилище.
   Он тихонько приблизился к ней и только тут разглядел, что она лежит ничком и, закрыв лицо руками, горько плачет.
   Мистер Фалкирк спешился и, оставив лошадь щипать реденькую травку, решил подождать, когда Тара заметит его присутствие. Однако Тара все продолжала плакать, и он опустился на траву рядом с ней.
   – Что случилось? Что вас так расстроило? – спросил он.
   Услышав его голос, она подняла к нему залитое слезами лицо и, бессильно опустив голову ему на плечо, разразилась рыданиями.
   Мистер Фалкирк ласково приобнял ее, желая успокоить.
   – Не плачьте, – тихонько проговорил он. – Все будет хорошо. Расскажите мне, что произошло. Может быть, я чем-то смогу вам помочь.
   – Он приказал мне… убираться… и не мешать ему, – всхлипывая, пролепетала Тара. – А мне… некуда идти… и у меня… нет денег.
   При этих словах она заплакала так безутешно, как плачут только дети.
   У мистера Фалкирка даже сердце защемило от жалости.
   – Успокойтесь, Тара, – проговорил он. – Не надо плакать. Наверняка его светлость не то имел в виду. Он если и сердился, так вовсе не на вас.
   – Он женился на мне… только чтобы отомстить! Я ему… совершенно не нужна. И теперь, когда он… добился своего… я должна… уйти.
   Мистер Фалкирк взглянул на вересковые заросли, словно их красота могла помочь ему найти нужные слова.
   – Боюсь, Тара, все не так просто.
   – Не просто? – переспросила она.
   – Видите ли, моя дорогая, – тщательно подбирая слова, произнес мистер Фалкирк, – каждый поступок, который мы совершаем, не только меняет что-то в нашей судьбе, он оказывает то или иное воздействие и на других людей.
   Тара внимательно слушала, хотя видно было, что она не понимает, о чем, собственно, идет речь.
   – Ну что ж, – произнес мистер Фалкирк, – я, пожалуй, выдам тайну, чтобы вы знали, отчего так разгневался герцог и почему он приказал мне привезти вас в замок, а потом женился на вас.
   – Как я понимаю… чтобы отомстить… Килдоннонам.
   – Но вам неизвестно, зачем ему это понадобилось, – заметил мистер Фалкирк.
   – Я много… об этом… думала.
   – Это не моя тайна, однако мне кажется, что поскольку вы теперь герцогиня Аркрейджская, то должны это знать.
   Тара все так же прижималась щекой к его плечу, а мистер Фалкирк так и не убрал руку, продолжая легонько обнимать девушку.
   И он почувствовал такую нежность, как если бы она была его дочерью, – Тара была так же близка и дорога ему.
   Простыми словами поведал он ей о том, как ненавидела герцога его прежняя жена лишь за то, что он был Маккрейгом; как она любила своего кузена, Неила Килдоннона, и как, наконец, они вместе сбежали во Францию.
   Рассказал ей о дуэли, свидетелем которой был, о том, как герцог принял все необходимые меры, чтобы отстоять свое достоинство в честном поединке, так, как делали это до него многие джентльмены в течение многих столетий.
   – И он… убил… его! – прошептала Тара.
   – Неил Килдоннон умер от ран, – возразил мистер Фалкирк. – А это не одно и то же.
   – А… герцогиня?
   И снова тщательно подбирая слова, желая пощадить чувства юной девушки, мистер Фалкирк рассказал ей, как герцогиня пронзила себя кинжалом, а потом, несмотря на отчаянные попытки ее спасти, умерла, выпив настойку опия.
   Тара первой решилась нарушить молчание, повисшее после того, как мистер Фалкирк закончил свой печальный рассказ.
   – А она… была… очень красивая? – спросила она.
   – Большинство мужчин считало ее весьма привлекательной.
   – И герцог… любил ее?
   – По правде говоря, – улыбнулся мистер Фалкирк, – мне кажется, его светлость еще никогда никого по-настоящему не любил. У него было много женщин, однако сердце его отдано клану.
   – А сейчас… он чувствует себя… униженным и… несчастным.
   – Да, гордость его задета. А чувство собственного достоинства у Маккрейга – это очень сильное и острое чувство. Его светлости потребуется время, чтобы забыть перенесенные обиду и унижение. И вот тут-то. Тара, вы и должны ему помочь.
   – Чем же я могу ему помочь?
   – Не знаю, но вы его жена, думаю, со временем сами догадаетесь.
   – Даже представить себе… не могла… что в Шотландии… я вдруг выйду… замуж.
   – Я тоже. Но так случилось, и уже ничего нельзя изменить. Ваша обязанность, ваш долг, если хотите, помочь его светлости побыстрее забыть прошлое. И вы должны бороться за это и верить, что все у вас получится.
   У Тары дыхание перехватило от его слов.
   – Так же, как… шотландцы боролись… за правое дело?
   – Вот именно!
   Тара вытерла мокрые от слез щеки.
   – Я не хочу… чтобы вы считали меня… трусихой. Я… вернусь обратно… в замок.
   – Я в этом не сомневался, – ответил мистер Фалкирк.
 
   Герцог сидел в своем кабинете за столом, разбирая внушительную стопку писем, накопившихся со времени его поездки во Францию, когда в кабинет вошел мистер Фалкирк.
   Закрыв за собой дверь, он приблизился к столу.
   Прошло несколько секунд, прежде чем герцог наконец поднял голову.
   – Где вы были? – спросил он. – Я уж думал, с вами что-то случилось.
   – Вы помните, – не отвечая на вопрос, проговорил мистер Фалкирк, – как лет в шестнадцать вы избили мужчину, гораздо сильнее вас и шире в плечах, узнав, что тот издевается над своей собакой?
   – Ну конечно, помню! – воскликнул герцог. – Этот пьянчуга был пастухом; Собаку свою он замордовал почти до смерти, ее уже ничто не могло спасти. Не думаю, чтобы этот негодяй когда-нибудь еще поднял руку на собаку или какое-нибудь другое животное после того, как я с ним разобрался!
   – После того как вы его проучили, – продолжал мистер Фалкирк, – вы сказали мне, что ненавидите жестокость в любом ее проявлении и зададите жару любому, кто посмеет ударить животное.
   – Помню, как я тогда разозлился и какое испытывал отвращение, – заметил герцог. – Но к чему вы клоните, Фалкирк? Вы хотите сказать, что кто-то в поместье ведет себя так же? Я этого не потерплю!
   – Не в поместье, ваша светлость, а в замке!
   И, не дав герцогу и слова сказать, мистер Фалкирк продолжал:
   – Я нашел герцогиню в трех милях от замка. Она сидела в вересковых зарослях и горько плакала оттого, что ей некуда идти и у нее нет денег.
   – Боже правый!
   – Вы приказали ей уйти… по крайней мере она вас так поняла. А она привыкла выполнять приказания.
   Герцог поднялся из-за стола.
   – Я понятия об этом не имел и вовсе не хотел ее расстраивать! Она вошла ко мне совершенно не вовремя. Я как раз читал письмо от тетушки Генриетты, до которой докатились слухи, что Маргарет отправилась во Францию, и она мне делала выговор в письменной форме за то, что я так долго тянул с ребенком.
   Он помолчал.
   – Ненавижу, когда лезут не в свои дела!
   – Я тоже, – подхватил мистер Фалкирк. – Но герцогиня совершенно не похожа на тех женщин, которых ваша светлость привыкли встречать до сих пор.
   Герцог подошел к окну и принялся смотреть куда-то вдаль, однако у мистера Фалкирка было ощущение, что красот окружавшей природы он не замечает.
   Несколько минут прошли в.молчании. Наконец герцог проговорил:
   – Когда я женился на Таре, я был настолько ослеплен гневом, что совершенно не думал о последствиях. Полагаю, уже поздно отсылать ее обратно?
   – Слишком поздно, ваша светлость. Она ваша жена!
   У герцога вырвался тяжкий вздох.
   – Ну и попал же я в переделку, Фалкирк! А вы не можете выручить меня, как частенько это делали раньше?
   – Боюсь, ваша светлость, на сей раз только вы сами можете себе помочь.
   Снова воцарилась тишина. Наконец герцог нарушил ее:
   – А где сейчас герцогиня?
   – Я посоветовал ей лечь в постель, – ответил мистер Фалкирк. – И попросил миссис Маккрейг принести ей чаю.
   – Она выйдет к ужину?
   – Наверняка выйдет.
   – Постараюсь, Фалкирк, вести себя более достойно.
   – Уверен, ваша светлость, вам это не составит труда.
   Мистер Фалкирк направился к двери и, подойдя к ней, услышал за спиной голос герцога:
   – Спасибо, Фалкирк.

Глава 5

   Вслед за герцогом Тара взбиралась на гору по тропинке, вьющейся среди вересковых зарослей. Лицо обдувал свежий ветерок. Из-под самых ног испуганно вспорхнула куропатка… Тара с восторгом думала о том, что подобного с ней еще никогда не бывало.
   Ей показалось, что она ослышалась, когда во время обеда герцог сказал ей:
   – Хотите сегодня подняться на вершину Бен-Арк – самой высокой горы в округе и осмотреть сложенную там пирамиду из камней? Оттуда открывается самая величественная панорама во всей Шотландии. Видно на сотни миль вокруг.
   Несколько секунд Тара смотрела на мужа широко раскрытыми глазами. Она никак не могла поверить в то, что он ее куда-то приглашает. Наконец, сообразив, что это не шутка и не розыгрыш, ответила:
   – Вы и в самом деле… возьмете меня с собой?
   – Конечно, если вы этого захотите.
   – Это было бы просто замечательно! – воскликнула Тара.
   С той самой минуты, когда она накануне вечером вышла из своей спальни, чтобы поужинать вместе с герцогом, он был очень к ней внимателен.
   Распрощавшись с мистером Фалкирком, Тара ощутила прилив стыда – надо же, удрать из дома только потому, что герцог, видите ли, был с ней резок! Однако в тот момент, когда она, выскочив из зала, опрометью бросилась бежать, ей было не до подобных рассуждений. Страх гнал ее вперед, тот самый страх, который она испытала, пока ждала герцога в своей огромной спальне, а он почему-то все не шел и не шел.
   Тара не знала, сколько прошло времени, прежде чем сон сморил ее, но когда она открыла глаза, было, как ей показалось, раннее утро.
   Огонь в камине потух, лишь тускло алели, потрескивая, головешки.
   Тара машинально забралась в постель и крепко заснула, а проснувшись, увидела, что солнце стоит уже высоко, шторы в спальне раздвинуты и служанки вносят кувшины с горячей водой.
   Так она и не узнала, что герцог все-таки пришел к ней в спальню, укрыл ее бархатным покрывалом и, пожалев, не стал будить.
   За обедом Тара получше рассмотрела мужа и пришла к выводу, что он гораздо моложе, чем показался ей вначале, и вовсе не такой страшный, так что нечего было его бояться.
   Он непринужденно беседовал с ней, расспрашивал о том, что она любит. Тара призналась, что очень любит читать, и рассказала, какими книгами снабжал ее в дороге мистер Фалкирк.
   – В замке огромная библиотека, – заметил герцог. – Однако многие из книг были приобретены еще моим дедом, так что почти наверняка они покажутся вам трудными для понимания и невероятно скучными.
   – Чтение настолько увлекательное занятие, что я не представляю, как это книга может быть скучной, – возразила Тара.
   Герцог с улыбкой взглянул на нее, и она добавила:
   – Вы и правда разрешаете мне брать книги из вашей библиотеки?
   – Ну конечно! – воскликнул герцог.
   Тара облегченно вздохнула: подобной щедрости она не ожидала.
   – Как же здесь все интересно! А сегодня я даже получила свадебный подарок!
   – Свадебный подарок? – удивился герцог.
   – Ну да. От Дженет. Это одна из моих служанок. Ее бабушка делает из цветов вереска духи. Вот она и подарила мне флакончик.
   И, заметив на лице герцога искреннее изумление, забеспокоилась:
   – Может быть, мне не стоило принимать этот подарок? Тогда я отдам его обратно.
   – Нет-нет! – поспешно проговорил герцог. – Просто я поразился тому, что Дженет оказалась настолько внимательна к вам, а я настолько небрежен. Наверное, вы считаете, что я поступил крайне невоспитанно, забыв о свадебном подарке.
   – Ну что вы! – порывисто воскликнула Тара. – У меня и в мыслях такого не было! С какой стати мне кто-то что-то должен дарить? Я ни разу в жизни не получала подарков, поэтому так приятно было, когда мне вручили этот флакончик духов.
   – Вам и в самом деле никто ничего не дарил? – тихо спросил герцог.
   В голосе его звучало такое удивление, что Тара не могла не рассмеяться.
   – Ну конечно! О каких подарках в приюте вообще может идти речь?
   И, видя, что он недоверчиво смотрит на нее, продолжала:
   – Когда у меня бывало свободное время, я мастерила из тряпок, которые уже не годились даже на пеленки малышам, маленьких куколок. А вот у мальчишек никогда не было никаких игрушек. Мне кажется, они постоянно затевали драки еще и потому, что им просто нечем было заняться.
   – Когда мы поедем в Лондон, – пообещал герцог, – вы сможете сами отвезти в приют подарки.
   Тара изумленно уставилась на него.
   – Правда?
   – Ну конечно!
   Помолчав немного, она смущенно заметила:
   – Если вы… собираетесь подарить… каждому ребенку… по игрушке… это будет очень дорого.
   – Пожалуй, дешевле потратить деньги на вас. В этом случае потребуется только один подарок.
   Тара бросила на герцога быстрый взгляд. У нее было такое чувство, будто он ждет, что она ответит.
   – Мне ничего не нужно, – проговорила она. – Но если дети получат игрушки, и они, и я будем безмерно счастливы.
   – Значит, вам действительно ничего для себя не нужно?
   – Мне нужны только книги, – ответила Тара. – А вы сказали, что разрешаете мне их брать.
   На лице герцога промелькнуло какое-то странное выражение, и он перевел разговор на другую тему,
   Таре было так же интересно общаться с мужем, как в свое время с мистером Фалкирком, только герцог говорил живее и энергичнее, и потому всё, о чем они беседовали, вызывало в ней горячий отклик.
   А когда обед подходил к концу, герцог предложил ей взобраться на вершину горы.
   Тара ушам своим не поверила и убедилась в том, что герцог ее не обманывает, лишь когда они отправились в путь.
   Герцог повел ее не по подъездной аллее, а через сад. За садом началась узкая извилистая – не шире оленьей – тропа, которая привела их к Бен-Арку, возвышавшемуся над долиной.
   Они отошли уже на приличное расстояние от замка, когда Тара почувствовала, что день очень жаркий. Впрочем, ничего удивительного в этом не было – стоял июль.
   В приюте существовало строжайшее правило, установленное герцогиней Генриеттой, согласно которому каждая девочка, выходя из дома, обязана была в любое время года надевать поверх серого полотняного платья тяжелый черный плащ.
   И Тара по привычке, даже не подумав, что на солнцепеке ей придется несладко в громоздком, тяжелом плаще, накинула его на плечи.
   Когда замок остался далеко внизу, герцог, обернувшись, проговорил:
   – Сейчас довольно тепло, но на вершине будет прохладнее.
   – Мне ужасно жарко, – призналась Тара, – но если я и отстаю от вас, ваша светлость, то потому только, что останавливаюсь полюбоваться на вересковые заросли. Как же это красиво! А только что я видела белый вереск!
   – И увидите еще не раз, – заметил герцог. – Но почему вы не хотите снять плащ?
   – А можно?
   – Ну конечно! – воскликнул герцог. – Кто вам может запретить? Разве что куропатки.
   Тара, смущенно рассмеявшись, расстегнула на шее застежку.
   – Последую-ка и я вашему примеру и сниму куртку, – проговорил герцог. – Слава Богу, хоть плед догадался оставить дома!
   Говоря это, он снял куртку и остался в рубашке из тончайшего батиста, такой нежной по сравнению с шерстяным, сшитым в складку килтом.
   – Так-то лучше. – Герцог, похоже, вздохнул с облегчением. – А теперь давайте подниматься дальше. Нам еще предстоит долгий путь, но ничего, спускаться будет легче.
   Тара в этом не сомневалась, однако нельзя сказать, что она очень устала.
   Все происходящее с ней было настолько захватывающе и ново, что она ощущала в себе столько сил, как никогда прежде.
   Они поднимались все выше и выше, пока наконец прямо над головой Тара не заметила пирамиду, сложенную из камней. Еще до начала восхождения герцог рассказал ей, что камни один за другим вкатили на гору представители клана – Тара представляла себе, что это был за адский труд, – и на самой вершине горы соорудили из них пирамиду в честь прапрадеда герцога.
   – В прежние времена здесь была сторожевая башня и в ней постоянно находился часовой, который следил, не приближаются ли враги.
   – А если они действительно приближались, как он сообщал об этом своему клану?
   – Он зажигал костер, – ответил герцог. – Если это случалось днем, то члены клана, заметив дым, понимали, что на них напал враг, а ночью пламя было видно и в темноте.
   – Наверное, зимой, когда горы покрыты снегом, часовому было холодно нести свою службу.
   – В те времена Маккрейги были намного выносливее, чем теперь, – улыбнулся герцог. – Это сейчас мы привыкли к комфорту и роскоши и стали холеными да изнеженными.
   Тара подумала, что жизнь многих шотландцев и сегодня все так же трудна и они лишены маломальских удобств, однако спорить с герцогом у нее не было никакого желания.
   Ей хотелось слушать его, узнавать что-то новое и доселе неизвестное. Следуя за ним по извилистой тропе, она думала о том, как много всего он еще может рассказать ей, да и сама она со временем задаст ему массу вопросов:
   «Только нужно постараться не надоесть ему», – робко подумала Тара.
   И в то же время она инстинктивно старалась держаться поближе к мужу.
   – Почти пришли, – бросил герцог через плечо, – Я захватил с собой подзорную трубу, так что вам удастся разглядеть то, что вы никогда бы не увидели невооруженным глазом.
   До пирамиды, темневшей на фоне синего неба, намного более массивной, чем казалось из долины, оставалось всего несколько шагов.
   Герцог наклонился, чтобы снять подзорную трубу, висевшую у него на поясе, и не заметил, как из-за пирамиды внезапно вынырнул какой-то мужчина.
   Лицо у Тары побелело от страха – в руках он держал ружье!
   Вскинув ружье, он прицелился в герцога, и Тара вскрикнула от ужаса.
   Ее крик и спас герцогу жизнь. Он обернулся, и пуля вместо того, чтобы поразить его в самое сердце, лишь задела руку.
   Однако герцог не удержался на ногах и упал, стукнувшись головой об острый камень.
   Тара стояла как вкопанная. Она узнала человека, пытавшегося убить ее мужа.
   Это был один из Килдоннонов, он присутствовал на ее так называемой свадьбе.
   Килдоннон на какое-то мгновение застыл, не в силах оторвать от нее взгляд, а потом пустился бежать по противоположному склону холма. Его килт развевался на ветру, а плед в желто-зеленую клетку не оставлял сомнений в том, к какому клану принадлежит незадачливый стрелок.
   Бросившись к герцогу, Тара опустилась возле него на колени.
   Кровь алой струёй хлестала на белоснежную рубашку. На виске, в том месте, где он ударился о камень, зияла глубокая рана.
   Другая на ее месте наверняка упала бы в обморок, но Тара всякого насмотрелась в приюте и знала, что нужно делать.
   Из кармана куртки, валявшейся на земле, она вынула носовой платок и крепко-накрепко стянула им руку герцога повыше раны, чтобы остановить кровь.
   Потом, вытащив из-под отворота его чулка кинжал, разрезала рукав рубашки от манжета до самого плеча, чтобы материя не прилипла к ране.
   Несколько секунд она в ужасе смотрела на открывшуюся ее взору ужасную рану, понимая, что в ней застряла пуля, однако кровь мешала разглядеть где.
   Тара знала: чтобы остановить кровь, нужно затянуть носовой платок еще туже, и не замедлила это сделать, потом, решив перебинтовать рану, оглянулась в поисках подходящего материала.
   У герцога, кроме носового платка, которому она уже нашла применение, больше ничего не оказалось.
   Тогда, повернувшись к нему спиной, Тара задрала подол платья и, орудуя кинжалом герцога, попыталась отрезать от белой коленкоровой нижней юбки полоску ткани.