Страница:
– Молодец, Мишка! – сказал он, затаскивая тело Психа в квартиру. – Неси удавку, душить гада будем!
Ребята притащили веревку, на которой хозяйка квартиры сушила белье на балконе, и, обмотав шею Психа, стали тянуть изо всей силы. Псих не шевельнулся, только лицо его стало красно-синим. Напарник пощупал пульс.
– Все, готов, субчик! – сообщил он.
– Собаке собачья смерть! – добавил Коптев. – И что мы теперь с ним делать будем? В речку?
– Надо как-то вытащить его, запихнуть в машину и сбросить, избавиться от тела.
Мишка не очень переживал. Даже если его и заберут, то Костров отобьет его. Ведь он фактически дал команду избавиться от Психа…
Напарник обшарил карманы убитого. Ничего интересного он там не нашел – немного денег, ключи от квартиры, права и ключи от машины, фотография какого-то мужика.
– Наверное, очередная жертва, – сказал Коптев.
– Что делать-то будем? – спросил Эдик.
– Не знаю…
– А может, здесь его оставим? А сами разбежимся кто куда… Как нам его вывозить? Если ковром закроем, то ментам попасться можем. А в квартире – нам-то что? Квартира оформлена по поддельным документам, пускай ищут. Если даже соседи наши портреты нарисуют, то мы к этому времени будем уже далеко.
Мишка пожал плечами:
– Не знаю. Пусть пока полежит. А если Меня сейчас позвонит? Может, он после уничтожения должен был позвонить Мене и отчитаться? Дай-ка я его мобильник поищу…
Но мобильника в карманах не было.
– Он что, без мобильника ходит? Быть такого не может! Наверное, в машине остался, – предположил Эдик. – Мишка, слетай вниз, пошмонай его машину! – Он кинул Мишке связку ключей.
Через несколько секунд Мишка, с пистолетом за пазухой, вышел из подъезда и осмотрелся. Он увидел знакомую «девятку» цвета мокрого асфальта. Именно на этой машине ездил Псих. Осторожно подойдя к машине, Мишка посмотрел внутрь салона, чтобы еще раз убедиться, что Псих приехал один. Там никого не было. Открыв машину, он осмотрел ее. Ни полиэтиленового мешка, ни лопаты, ни веревки, ни бензина в машине не было. Значит, Псих должен был убить их и оставить в квартире. «Хорошо, что мы его опередили!» – подумал Коптев. В бардачке он нашел перчатки, шапочку и мобильный телефон, с которым ездил Псих.
Мобильник был отключен. Как только Миша нажал на кнопку включения, на дисплее высветились два колокольчика – два неотвеченных вызова. Он тут же посмотрел номера, чтобы понять, кто звонил. На первом звонке высветилось слово «Папа». Ага, значит, Меня звонил… Второй вызов был не определен. Понятно, Меня в курсе дела. Конечно, он дал команду убрать их с Эдиком. Значит, действительно Меня сворачивает дела.
Мишка взял мобильник и стал думать, что делать. Наконец он набрал номер Кострова.
– Олег Петрович, это я, Миша, – сказал он. – Тут ЧП произошло. – Он в двух словах рассказал про убийство Психа и про звонок Мени.
– Будь в квартире и постарайся задержать своего Напарника, – коротко приказал Костров. – Я выезжаю к вам с опергруппой.
– А как же Меня? Как же он?
– Похоже, ваш босс направляется в аэропорт. Наши выезжают вслед за ним. Мы его заберем в аэропорту.
Миша вышел из машины и неожиданно увидел джип «Мерседес», на котором в последнее время ездил Меня. «Вот это да, – подумал Коптев. – Как же так? Костров сказал мне, что Меня едет в аэропорт, а он здесь оказался! Или это не он?»
Коптев осторожно подошел к машине. Номер был Минькова. Машина закрыта, в ней никого не было. Миша снова достал мобильник и набрал номер Кострова.
– Олег Петрович, тут машина Мени стоит, «Мерседес» черного цвета… Ну, вы же его знаете.
– Знаю. А кто же тогда в аэропорт поехал? Какая-то двойная игра идет… Миша, ничего не делай, будь осторожен! Не исключается, что Меня приехал к вам. Я уже еду!
Мишка заволновался, вытащил пистолет, проверил, полная ли обойма. «Только бы не подвел…» – подумал он, вложил обойму в ствол и присел возле машины. Странно! Значит, пока он копался в машине Психа, Меня подъехал и поднялся к ним в квартиру. Или это не он?
Мишка осторожно вошел в подъезд и стал прислушиваться к каждому шороху. На лифте ехать он не решился, стал подниматься на девятый этаж пешком. Наконец он добрался до своей квартиры и услышал, что в квартире громко играет музыка. А время уже около часа ночи… Очень странно! Что делать?
Мишка осмотрелся. Было два варианта. Либо в квартиру поднялся сам Меня, либо его сообщники. И так, и этак их нужно задерживать. Ведь скоро должен приехать Костров с группой. Конечно, Напарник пострадает, если будет с ними. Но, в конце концов, Мишка будет просить, чтобы с его Напарником обошлись помягче. Но как же квартиру перекрыть? Мишка увидел, что около соседней квартиры лежат санки и хоккейная клюшка. Он быстро подошел, взял клюшку, всунул ее в ручку и упер в стену. Теперь дверь, открывающуюся внутрь, будет трудно открыть. Конечно, если рвать изо всей силы, то клюшка не выдержит. Мишка просунул так же и полозья от санок, согнув их перед этим.
Мишка не ошибся. Через какое-то время кто-то стал пытаться выйти из квартиры.
– Черт! Меня, дверь не открывается! – раздался мужской голос. – Может, нас заперли?
Голос был незнакомым. Мишка заволновался. Он взял мобильный телефон и набрал номер Напарника. Телефон не отвечал. Ах, сволочи, значит, они завалили Эдика…
Мишка взвел курок. В конце концов, за Эдика они ответят! Он слышал, что около двери находятся два человека. Кто-то пытается открыть дверь. Значит, надо стрелять. Он примерно прикинул расположение человека возле замка и произвел два одиночных выстрела. Кто-то упал. Второй человек резко отскочил в сторону.
Через несколько мгновений из квартиры почти беззвучно вылетели три пули. Мишка отскочил в сторону. Одна пуля чуть не задела его. Поскольку у него не было глушителя, он допускал, что соседи проснутся и вызовут милицию. Но ему терять было нечего.
Новый агент
Стоять, милиция!
В кабинете ФСБ
Ребята притащили веревку, на которой хозяйка квартиры сушила белье на балконе, и, обмотав шею Психа, стали тянуть изо всей силы. Псих не шевельнулся, только лицо его стало красно-синим. Напарник пощупал пульс.
– Все, готов, субчик! – сообщил он.
– Собаке собачья смерть! – добавил Коптев. – И что мы теперь с ним делать будем? В речку?
– Надо как-то вытащить его, запихнуть в машину и сбросить, избавиться от тела.
Мишка не очень переживал. Даже если его и заберут, то Костров отобьет его. Ведь он фактически дал команду избавиться от Психа…
Напарник обшарил карманы убитого. Ничего интересного он там не нашел – немного денег, ключи от квартиры, права и ключи от машины, фотография какого-то мужика.
– Наверное, очередная жертва, – сказал Коптев.
– Что делать-то будем? – спросил Эдик.
– Не знаю…
– А может, здесь его оставим? А сами разбежимся кто куда… Как нам его вывозить? Если ковром закроем, то ментам попасться можем. А в квартире – нам-то что? Квартира оформлена по поддельным документам, пускай ищут. Если даже соседи наши портреты нарисуют, то мы к этому времени будем уже далеко.
Мишка пожал плечами:
– Не знаю. Пусть пока полежит. А если Меня сейчас позвонит? Может, он после уничтожения должен был позвонить Мене и отчитаться? Дай-ка я его мобильник поищу…
Но мобильника в карманах не было.
– Он что, без мобильника ходит? Быть такого не может! Наверное, в машине остался, – предположил Эдик. – Мишка, слетай вниз, пошмонай его машину! – Он кинул Мишке связку ключей.
Через несколько секунд Мишка, с пистолетом за пазухой, вышел из подъезда и осмотрелся. Он увидел знакомую «девятку» цвета мокрого асфальта. Именно на этой машине ездил Псих. Осторожно подойдя к машине, Мишка посмотрел внутрь салона, чтобы еще раз убедиться, что Псих приехал один. Там никого не было. Открыв машину, он осмотрел ее. Ни полиэтиленового мешка, ни лопаты, ни веревки, ни бензина в машине не было. Значит, Псих должен был убить их и оставить в квартире. «Хорошо, что мы его опередили!» – подумал Коптев. В бардачке он нашел перчатки, шапочку и мобильный телефон, с которым ездил Псих.
Мобильник был отключен. Как только Миша нажал на кнопку включения, на дисплее высветились два колокольчика – два неотвеченных вызова. Он тут же посмотрел номера, чтобы понять, кто звонил. На первом звонке высветилось слово «Папа». Ага, значит, Меня звонил… Второй вызов был не определен. Понятно, Меня в курсе дела. Конечно, он дал команду убрать их с Эдиком. Значит, действительно Меня сворачивает дела.
Мишка взял мобильник и стал думать, что делать. Наконец он набрал номер Кострова.
– Олег Петрович, это я, Миша, – сказал он. – Тут ЧП произошло. – Он в двух словах рассказал про убийство Психа и про звонок Мени.
– Будь в квартире и постарайся задержать своего Напарника, – коротко приказал Костров. – Я выезжаю к вам с опергруппой.
– А как же Меня? Как же он?
– Похоже, ваш босс направляется в аэропорт. Наши выезжают вслед за ним. Мы его заберем в аэропорту.
Миша вышел из машины и неожиданно увидел джип «Мерседес», на котором в последнее время ездил Меня. «Вот это да, – подумал Коптев. – Как же так? Костров сказал мне, что Меня едет в аэропорт, а он здесь оказался! Или это не он?»
Коптев осторожно подошел к машине. Номер был Минькова. Машина закрыта, в ней никого не было. Миша снова достал мобильник и набрал номер Кострова.
– Олег Петрович, тут машина Мени стоит, «Мерседес» черного цвета… Ну, вы же его знаете.
– Знаю. А кто же тогда в аэропорт поехал? Какая-то двойная игра идет… Миша, ничего не делай, будь осторожен! Не исключается, что Меня приехал к вам. Я уже еду!
Мишка заволновался, вытащил пистолет, проверил, полная ли обойма. «Только бы не подвел…» – подумал он, вложил обойму в ствол и присел возле машины. Странно! Значит, пока он копался в машине Психа, Меня подъехал и поднялся к ним в квартиру. Или это не он?
Мишка осторожно вошел в подъезд и стал прислушиваться к каждому шороху. На лифте ехать он не решился, стал подниматься на девятый этаж пешком. Наконец он добрался до своей квартиры и услышал, что в квартире громко играет музыка. А время уже около часа ночи… Очень странно! Что делать?
Мишка осмотрелся. Было два варианта. Либо в квартиру поднялся сам Меня, либо его сообщники. И так, и этак их нужно задерживать. Ведь скоро должен приехать Костров с группой. Конечно, Напарник пострадает, если будет с ними. Но, в конце концов, Мишка будет просить, чтобы с его Напарником обошлись помягче. Но как же квартиру перекрыть? Мишка увидел, что около соседней квартиры лежат санки и хоккейная клюшка. Он быстро подошел, взял клюшку, всунул ее в ручку и упер в стену. Теперь дверь, открывающуюся внутрь, будет трудно открыть. Конечно, если рвать изо всей силы, то клюшка не выдержит. Мишка просунул так же и полозья от санок, согнув их перед этим.
Мишка не ошибся. Через какое-то время кто-то стал пытаться выйти из квартиры.
– Черт! Меня, дверь не открывается! – раздался мужской голос. – Может, нас заперли?
Голос был незнакомым. Мишка заволновался. Он взял мобильный телефон и набрал номер Напарника. Телефон не отвечал. Ах, сволочи, значит, они завалили Эдика…
Мишка взвел курок. В конце концов, за Эдика они ответят! Он слышал, что около двери находятся два человека. Кто-то пытается открыть дверь. Значит, надо стрелять. Он примерно прикинул расположение человека возле замка и произвел два одиночных выстрела. Кто-то упал. Второй человек резко отскочил в сторону.
Через несколько мгновений из квартиры почти беззвучно вылетели три пули. Мишка отскочил в сторону. Одна пуля чуть не задела его. Поскольку у него не было глушителя, он допускал, что соседи проснутся и вызовут милицию. Но ему терять было нечего.
Новый агент
Костров сидел у себя в кабинете, когда на столе зазвонил служебный телефон. Сняв трубку, он узнал голос своего начальника.
– Олег Петрович, зайди ко мне, есть разговор!
Костров молча встал, взял на всякий случай папку и вышел из кабинета. Через несколько минут он был в кабинете начальника.
– Тут вот какое дело… Нового сотрудника на внедрение мы тебе присмотрели.
Костров удивленно взглянул на начальника.
– Его мать работала в ГУВД долгое время. Парень закончил школу, рос на севере Москвы, среди шпаны. Сейчас поступает в школу милиции. Мы его на заочный переведем. Давай к нам его оформим! Поработай с ним, поговори, что и как. Я с ним разговаривал. В принципе, он нам подходит. Если его сразу в какую-нибудь группировку северную внедрить?
– Ну, медведковская, свибловская есть…
– Ты с ним поговори, – повторил начальник. – Он через полчаса придет. И готовьте с Мальковым внедрение. Например, в свибловскую группировку.
Костров пожал плечами.
– Ну, если вы уже приняли решение, то мы подчиняемся.
– Проконсультируйте его, поговорите… Но твое мнение тоже имеет значение, не забывай! Если по каким-то причинам он не подходит, то… Просто мать жалко. Хотелось бы его пристроить. С одной стороны, не спеша школу милиции заочно закончит, потом мы его к себе возьмем на работу. А так пускай работает! Единственное – жаль, что парень сам рвется на такую опасную работу.
Костров с удивлением посмотрел на начальника:
– Что значит рвется?
– Честно говоря, он сам предложил внедрение.
– Послушайте, – остановил начальника Костров, – а вы не думаете, что…
– Нет, это исключается, – сразу ответил начальник. – Ты думаешь, бандиты его хотят к нам внедрить? Нет, это исключено. Хотя, – он пожал плечами, – все может быть. Ты присмотрись, пусть Мальков с ним поработает. Иди!
Когда Костров вернулся к себе в кабинет, через полчаса телефон снова зазвонил – это был дежурный с проходной.
– Костров, тут парень пришел, тебя спрашивает, – сказал он.
Костров встал и направился к выходу. Проходная представляла собой стеклянный тамбур, огороженный несколькими деревянными проходами. В одном из них стоял металлоискатель, сзади тумбочка, на ней телефон внутренней связи. Дежуривший капитан милиции проверял удостоверения проходящих.
На одной из стен висело несколько внутренних телефонов, возле которых стояли люди – женщины, мужчины и молодой парень высокого роста, в белой рубашке, худощавый, с короткой стрижкой. Костров сразу понял, что это и есть тот самый, о котором говорил начальник. Он подошел к дежурному милиционеру.
– Вот, парень тебя спрашивает…
Костров посмотрел на него оценивающе.
– Я, собственно… Вам про меня звонили, – и парень назвал фамилию начальника.
– Да, звонили, – ответил Костров. – Документы у тебя есть?
– Есть, конечно.
– Как зовут-то?
– Максим Осипов, – парень протянул паспорт. Костров раскрыл его. Максиму было девятнадцать лет.
– В Москве живешь?
– Да, в Медведкове.
– Ясно… Ну, пойдем!
Подойдя к дежурному, Костров протянул ему паспорт парня. Тот записал все данные. После этого Костров с Максимом прошли внутрь.
Осипов шел молча, с интересом разглядывая кабинеты и коридоры РУБОПа. По его восторженным глазам можно было понять, что парень на самом деле бредит милицейской романтикой.
Через какое-то время они уже сидели в кабинете.
– Ну, давай рассказывай про себя, – Костров придвинул листок бумаги, чтобы записать кое-что.
Максим пожал плечами и сказал:
– А что рассказывать? Девятнадцать лет. Москвич, закончил школу. После школы хотел поступать в вуз…
– В какой?
– В Московский институт инженеров железнодорожного транспорта. Не поступил, не хватило баллов. Ну, потом… Мать у меня в ГУВД работает.
– Кем?
– Секретарем в приемной руководства.
– Понял… Значит, ты из блатных?
– Нет, я давно хотел в милицию пойти работать!
Костров внимательно посмотрел на него.
– Что значит – ты хотел работать?
– Ну, нравится мне эта работа.
– Чем же? Фильмов насмотрелся, детективов? Погони, стрельба…
– Отчасти да. А потом – риск, и главное – ты преступников ловишь, бандитов. А ваша организация – вообще крутая контора!
– Это так. Мы действительно крутая контора, – усмехнулся Костров. – А чем бы ты хотел у нас заниматься?
– Хотел бы на задержания ездить, бандитов арестовывать…
– Но это конечный результат нашей работы. У нас еще есть и подготовительная часть.
– Да, я в курсе. Полковник, – парень, смутившись, вновь назвал фамилию начальника Кострова, – мне сказал, что вы для меня подготовите вариант прикрытия.
– А чего это мы должны тебя, неподготовленного юнца, в бандитское логово направлять?
– Меня не надо направлять. Я пацанов знаю из свибловской группировки.
Костров остановил его:
– Ну-ка, ну-ка, с этого места поподробнее! Почему ты их знаешь?
– Так мы вместе росли. Никита Пузырев по кличке Пузырь, Толик Краснов, кличка Красный, – они в бригаду свибловскую входят.
– В свибловскую бригаду? – повторил Костров. – Это хорошо. И как давно ты их знаешь?
– Очень давно. Вместе в одном дворе росли.
– А они-то знают, что ты в школу милиции поступаешь?
– Нет, я для них в институт транспорта во второй раз готовлюсь. Ну, скажу, что не поступил, что денег хочу заработать… Они меня уже много раз звали.
– И что, ты не ходил? Или, может быть, уже пробовал?
Максим отрицательно помотал головой.
– Нет. Ну, мелкое что-то делали – пьяного пару раз…
– Ограбили, – закончил за него Костров.
– Ну да, прошмонали чуть-чуть. В магазинчик один раз залезли.
– А в драках участвовал?
– В драках много раз.
– И с кем же воевали?
– Да двор на двор воевали. С ребятами с ВДНХ, из Останкина… С местной шпаной, короче.
– Ну, это хорошо. То есть, – поправился Костров, – конечно, это плохо, но для нашей работы – хорошо. Ладно, парень, смотрю, ты отважный и за себя постоять можешь. Да и видный. Давай попробуем тебя использовать. Я сейчас с начальником еще раз поговорю, а ты посиди в кабинете.
Костров вышел из кабинета и направился к начальнику. Тот говорил с кем-то по телефону, но, увидев, что в кабинете появился Костров, тут же закончил разговор и положил трубку.
– Ну что? – спросил он. – Что за кадр? Подходит?
Костров неопределенно пожал плечами:
– В принципе, подходит. Парень боевой, со шпанистским прошлым… А вы в курсе дела, что он пьяниц обирал, в магазин залезал? Он мне сознался…
– И что ты хочешь сказать? Что у наших сотрудников нет такого прошлого? Мало ли кто чем занимался! Раз не судим, не привлекался, а это я точно знаю, проверял, соответственно, нам подходит. А мелкие шалости – это ерунда.
– Вообще-то, за мелкие шалости судят…
– Но ты же не знаешь, в каком возрасте он это делал! Может быть, он еще не подлежал уголовной ответственности.
Костров кивнул.
– Дело не в этом. С одной стороны, у него есть определенные основания. Он пацанов из бригады братьев Пыльневых знает неплохо, рос с ними вместе. Он для них свой. Они даже предлагали ему пойти к ним в бригаду.
– Так в чем дело? Принимай готового кадра! Обучи его кое-каким нашим делам в течение двух-трех недель – и запускай!
– А если что-то не получится, или они его в самое пекло воткнут?
– В конце концов, он сам рвется на это дело. Это первое. Во-вторых, в любой момент отозвать можем, это же в наших силах. Давай, бери Малькова, и начинайте его готовить. Двух недель вам хватит?
– Думаю, хватит.
– А я за это время оформлю его внештатным сотрудником, чтобы стаж шел. Со школой милиции тоже договорюсь, чтобы его на заочный перевели и минимально его там светили. Все, работайте, ребята! Напиши план краткосрочной стажировки Осипова и мне на подпись.
– Слушаюсь! – ответил Костров. – Разрешите идти?
– Иди, Олег Петрович, работай! – улыбнулся начальник.
В этот же день Костров написал подробный план стажировки будущего секретного сотрудника Максима Осипова, присвоив ему псевдоним Стрелочник. Костров не случайно взял такой псевдоним, так как раньше Осипов хотел поступать в институт железнодорожного транспорта.
– Олег Петрович, зайди ко мне, есть разговор!
Костров молча встал, взял на всякий случай папку и вышел из кабинета. Через несколько минут он был в кабинете начальника.
– Тут вот какое дело… Нового сотрудника на внедрение мы тебе присмотрели.
Костров удивленно взглянул на начальника.
– Его мать работала в ГУВД долгое время. Парень закончил школу, рос на севере Москвы, среди шпаны. Сейчас поступает в школу милиции. Мы его на заочный переведем. Давай к нам его оформим! Поработай с ним, поговори, что и как. Я с ним разговаривал. В принципе, он нам подходит. Если его сразу в какую-нибудь группировку северную внедрить?
– Ну, медведковская, свибловская есть…
– Ты с ним поговори, – повторил начальник. – Он через полчаса придет. И готовьте с Мальковым внедрение. Например, в свибловскую группировку.
Костров пожал плечами.
– Ну, если вы уже приняли решение, то мы подчиняемся.
– Проконсультируйте его, поговорите… Но твое мнение тоже имеет значение, не забывай! Если по каким-то причинам он не подходит, то… Просто мать жалко. Хотелось бы его пристроить. С одной стороны, не спеша школу милиции заочно закончит, потом мы его к себе возьмем на работу. А так пускай работает! Единственное – жаль, что парень сам рвется на такую опасную работу.
Костров с удивлением посмотрел на начальника:
– Что значит рвется?
– Честно говоря, он сам предложил внедрение.
– Послушайте, – остановил начальника Костров, – а вы не думаете, что…
– Нет, это исключается, – сразу ответил начальник. – Ты думаешь, бандиты его хотят к нам внедрить? Нет, это исключено. Хотя, – он пожал плечами, – все может быть. Ты присмотрись, пусть Мальков с ним поработает. Иди!
Когда Костров вернулся к себе в кабинет, через полчаса телефон снова зазвонил – это был дежурный с проходной.
– Костров, тут парень пришел, тебя спрашивает, – сказал он.
Костров встал и направился к выходу. Проходная представляла собой стеклянный тамбур, огороженный несколькими деревянными проходами. В одном из них стоял металлоискатель, сзади тумбочка, на ней телефон внутренней связи. Дежуривший капитан милиции проверял удостоверения проходящих.
На одной из стен висело несколько внутренних телефонов, возле которых стояли люди – женщины, мужчины и молодой парень высокого роста, в белой рубашке, худощавый, с короткой стрижкой. Костров сразу понял, что это и есть тот самый, о котором говорил начальник. Он подошел к дежурному милиционеру.
– Вот, парень тебя спрашивает…
Костров посмотрел на него оценивающе.
– Я, собственно… Вам про меня звонили, – и парень назвал фамилию начальника.
– Да, звонили, – ответил Костров. – Документы у тебя есть?
– Есть, конечно.
– Как зовут-то?
– Максим Осипов, – парень протянул паспорт. Костров раскрыл его. Максиму было девятнадцать лет.
– В Москве живешь?
– Да, в Медведкове.
– Ясно… Ну, пойдем!
Подойдя к дежурному, Костров протянул ему паспорт парня. Тот записал все данные. После этого Костров с Максимом прошли внутрь.
Осипов шел молча, с интересом разглядывая кабинеты и коридоры РУБОПа. По его восторженным глазам можно было понять, что парень на самом деле бредит милицейской романтикой.
Через какое-то время они уже сидели в кабинете.
– Ну, давай рассказывай про себя, – Костров придвинул листок бумаги, чтобы записать кое-что.
Максим пожал плечами и сказал:
– А что рассказывать? Девятнадцать лет. Москвич, закончил школу. После школы хотел поступать в вуз…
– В какой?
– В Московский институт инженеров железнодорожного транспорта. Не поступил, не хватило баллов. Ну, потом… Мать у меня в ГУВД работает.
– Кем?
– Секретарем в приемной руководства.
– Понял… Значит, ты из блатных?
– Нет, я давно хотел в милицию пойти работать!
Костров внимательно посмотрел на него.
– Что значит – ты хотел работать?
– Ну, нравится мне эта работа.
– Чем же? Фильмов насмотрелся, детективов? Погони, стрельба…
– Отчасти да. А потом – риск, и главное – ты преступников ловишь, бандитов. А ваша организация – вообще крутая контора!
– Это так. Мы действительно крутая контора, – усмехнулся Костров. – А чем бы ты хотел у нас заниматься?
– Хотел бы на задержания ездить, бандитов арестовывать…
– Но это конечный результат нашей работы. У нас еще есть и подготовительная часть.
– Да, я в курсе. Полковник, – парень, смутившись, вновь назвал фамилию начальника Кострова, – мне сказал, что вы для меня подготовите вариант прикрытия.
– А чего это мы должны тебя, неподготовленного юнца, в бандитское логово направлять?
– Меня не надо направлять. Я пацанов знаю из свибловской группировки.
Костров остановил его:
– Ну-ка, ну-ка, с этого места поподробнее! Почему ты их знаешь?
– Так мы вместе росли. Никита Пузырев по кличке Пузырь, Толик Краснов, кличка Красный, – они в бригаду свибловскую входят.
– В свибловскую бригаду? – повторил Костров. – Это хорошо. И как давно ты их знаешь?
– Очень давно. Вместе в одном дворе росли.
– А они-то знают, что ты в школу милиции поступаешь?
– Нет, я для них в институт транспорта во второй раз готовлюсь. Ну, скажу, что не поступил, что денег хочу заработать… Они меня уже много раз звали.
– И что, ты не ходил? Или, может быть, уже пробовал?
Максим отрицательно помотал головой.
– Нет. Ну, мелкое что-то делали – пьяного пару раз…
– Ограбили, – закончил за него Костров.
– Ну да, прошмонали чуть-чуть. В магазинчик один раз залезли.
– А в драках участвовал?
– В драках много раз.
– И с кем же воевали?
– Да двор на двор воевали. С ребятами с ВДНХ, из Останкина… С местной шпаной, короче.
– Ну, это хорошо. То есть, – поправился Костров, – конечно, это плохо, но для нашей работы – хорошо. Ладно, парень, смотрю, ты отважный и за себя постоять можешь. Да и видный. Давай попробуем тебя использовать. Я сейчас с начальником еще раз поговорю, а ты посиди в кабинете.
Костров вышел из кабинета и направился к начальнику. Тот говорил с кем-то по телефону, но, увидев, что в кабинете появился Костров, тут же закончил разговор и положил трубку.
– Ну что? – спросил он. – Что за кадр? Подходит?
Костров неопределенно пожал плечами:
– В принципе, подходит. Парень боевой, со шпанистским прошлым… А вы в курсе дела, что он пьяниц обирал, в магазин залезал? Он мне сознался…
– И что ты хочешь сказать? Что у наших сотрудников нет такого прошлого? Мало ли кто чем занимался! Раз не судим, не привлекался, а это я точно знаю, проверял, соответственно, нам подходит. А мелкие шалости – это ерунда.
– Вообще-то, за мелкие шалости судят…
– Но ты же не знаешь, в каком возрасте он это делал! Может быть, он еще не подлежал уголовной ответственности.
Костров кивнул.
– Дело не в этом. С одной стороны, у него есть определенные основания. Он пацанов из бригады братьев Пыльневых знает неплохо, рос с ними вместе. Он для них свой. Они даже предлагали ему пойти к ним в бригаду.
– Так в чем дело? Принимай готового кадра! Обучи его кое-каким нашим делам в течение двух-трех недель – и запускай!
– А если что-то не получится, или они его в самое пекло воткнут?
– В конце концов, он сам рвется на это дело. Это первое. Во-вторых, в любой момент отозвать можем, это же в наших силах. Давай, бери Малькова, и начинайте его готовить. Двух недель вам хватит?
– Думаю, хватит.
– А я за это время оформлю его внештатным сотрудником, чтобы стаж шел. Со школой милиции тоже договорюсь, чтобы его на заочный перевели и минимально его там светили. Все, работайте, ребята! Напиши план краткосрочной стажировки Осипова и мне на подпись.
– Слушаюсь! – ответил Костров. – Разрешите идти?
– Иди, Олег Петрович, работай! – улыбнулся начальник.
В этот же день Костров написал подробный план стажировки будущего секретного сотрудника Максима Осипова, присвоив ему псевдоним Стрелочник. Костров не случайно взял такой псевдоним, так как раньше Осипов хотел поступать в институт железнодорожного транспорта.
Стоять, милиция!
Коптев не ошибся. Через десять минут на лестнице раздались громкие торопливые шаги. Мишка понял, что это милиция.
– Стоять, милиция! – раздался крик. Через какие-то доли секунды на этаже стояли два автоматчика, наведя оружие на Коптева.
– Ребята, я свой, офицер милиции, – сказал он, обращаясь к ним.
– Осторожно положи пистолет на пол, вытяни руки! Если свой, все будет нормально, – сказал милиционер.
Мишка медленно опустил пистолет на пол. Один из милиционеров быстро подошел к нему и, заломив руки за спину, надел наручники и стал обшаривать его карманы.
– Ничего, парень, если свой, то мы с тебя браслетики снимем и перед тобой извинимся, – сказал он.
«Побыстрее бы Костров приехал!» – думал Мишка. В это время милиционер потащил его вниз. На восьмом этаже их ждали еще трое милиционеров.
– Ребята, там вооруженный преступник в квартире, будьте осторожны, – проговорил Мишка. – И, вероятно, жертва, Эдик, Напарник…
Милиционер удивленно посмотрел на него.
– Эдик Петров, – повторил Миша, – светловолосый парень…
– Ничего, парень, все будет хорошо, – повторил милиционер, таща Мишку к выходу. У подъезда уже стояли две милицейские машины с включенными проблесковыми маяками. Мишку усадили в одну из них. Вскоре он заметил, что во двор въехали еще несколько машин. Из одной выскочил Костров.
– Олег Петрович, я здесь! – закричал Мишка. Но Костров, не слыша его, быстро вошел в подъезд.
Через несколько минут машина тронулась. Мишка стал изо всей силы барабанить в дверь.
– Останови, я свой! Тут мой начальник, Костров Олег Петрович! Останови, мне нужно к нему!
Но водитель, видимо, ничего не слышал.
Через некоторое время машина подъехала к какому-то отделению милиции. Дверь открылась, и Мишку выволокли наружу двое милиционеров. Один из них держал наготове автомат.
– Ну что, бандюгана привезли? – спросил он. – Давай его в камеру!
Вскоре Мишку затолкали в камеру, предварительно несколько раз ударив прикладом автомата. Коптев уселся на холодный пол и закрыл лицо руками. Где теперь Напарник? Где Костров? Почему он в этом отделении милиции? Что с Меней будет? Хорошо, если Костров успеет. А вдруг, пока он ехал, дверь открыли, и Меня, показав им фальшивое удостоверение сотрудника милиции, вышел? Все, операция тогда провалена!
Часа через два дверь камеры открылась, и милиционер произнес:
– Коптев, на выход!
«Так, фамилию Коптев назвали, – подумал Мишка, – значит, Костров приехал. Кто, кроме него, знает его фамилию?»
Мишка встал и направился в сторону одного из кабинетов. Открыв дверь, он увидел двоих людей в гражданской одежде. Третьим был Костров.
Олег Петрович вскочил, подбежал к Мишке, обнял его и сказал:
– Жив, бродяга! Не ранен?
Немного отстранив, стал осматривать.
– Нет, Олег Петрович, все нормально, – улыбнулся Коптев. – Все благополучно. Ну что там, расскажите!
– Это наш сотрудник, внедренный в группировку, теперь об этом можно сказать, – обратился Костров к сидящим за столом. Повернувшись к Мишке, он продолжил: – Ну, что получилось? Уэсбэшники немного нас подвели. Они задержали Петровича, милицейского шишкана из ГУВД. Но, вероятно, кто-то сбросил информацию Мене, что, скорее всего, ты его сдал. Я так предполагаю, – поправился Костров. – После этого Меня и послал Психа на твое устранение. Видимо, для подстраховки и сам подъехал. Может, хотел что-то у тебя узнать. А до этого Меня отправил такую же машину, как у него, в аэропорт, и наши люди поехали ее сопровождать, чтобы взять его. А он оказался здесь. Кстати, ты его ранил.
Коптев удивленно посмотрел на Кострова.
– Да, это его ты через дверь подстрелил.
– И куда же я его ранил?
– В бок. Жив останется.
– А кто с ним еще был?
– Какой-то бандюган из его команды. Тот в порядке.
– А что с Напарником? Ну, с кем я вместе жил?
– Тоже ранен, тяжело. Когда вы Психа завалили, они ждали его внизу. Потом стали подниматься. Здесь вы каким-то образом разминулись.
– Да, я вниз спустился. Пока звонил, они и поднялись.
– Твой Напарник, видимо, подумал, что это ты вернулся, и открыл им дверь. Они его сразу связали, стали пытать, что да как. Кстати, парень им так ничего и не сказал.
– Олег Петрович, никак нельзя ему снисхождение сделать? – спросил Коптев.
– Ну, во-первых, убийство Психа мы проведем как бандитскую перестрелку, – Олег Петрович посмотрел на мужчин. Те кивнули, соглашаясь. – Так что вы тут не при делах будете. А Меню мы на факте взяли. Теперь ему никак не отвертеться. Остальных боевиков в течение одного-двух дней, я думаю, мы возьмем. Адреса нам известны. А ты езжай, отдыхай, заслужил! Потом будем думать, как дальше с тобой поступить.
– Олег Петрович, – обратился к нему Мишка, – а можно мне с моим Напарником, с Эдиком, переговорить?
– Так их же в больницу увезли.
– Кого их?
– Его и Минькова. В двадцатую, в Медведково. Хочешь, завтра утром вместе подъедем? Мне все равно с них показания надо взять.
– Хорошо.
– А сейчас давай-ка мы устроим тебя в наше милицейское общежитие. Переночуешь там, а утром заедешь, кое-какие вещички заберешь. Хотя там уже следователи работают, в вашей квартире.
На следующий день утром Мишка, проснувшись, сразу стал звонить Кострову.
Тот приехал через час-полтора. Они вместе поехали в двадцатую больницу, где находились раненые Эдик и Миньков. Подъехав к девятиэтажному зданию, Мишка с Костровым вошли через отдельный вход. Около лифта стоял человек в темной униформе. На последнем этаже находилось спецотделение, в котором лежали раненые и больные арестованные и заключенные. Проверив документы у Кострова, конвоир молча кивнул.
– Кстати, тебе тоже нужно документы оформить, – сказал Костров Мишке, когда они вошли в лифт, – а то ходишь непонятно как…
Вскоре они поднялись на девятый этаж и оказались в длинном коридоре. С виду это был обычный больничный коридор, только за столом, кроме медсестры, сидело несколько милиционеров. Костров подошел к ним и показал удостоверение.
– Я к задержанному Минькову и к… Как, говоришь, – он обернулся к Коптеву, – фамилия?
– Петров Эдуард, – ответил Мишка.
– Вот он – к Петрову, это наш сотрудник, – он показал на Мишку.
Милиционеры встали.
– С Миньковым уже следователь работает, оперативники, – сказал один из них.
– Я им не помешаю, – проговорил Костров, направляясь к одной из палат с милиционером. Другой пошел прямо по коридору, сказав Мишке, чтобы тот следовал за ним. Подойдя к одной из дверей, он открыл ее. Мишка вошел внутрь. Помещение напоминало не столько больничную палату, сколько камеру тюрьмы. Стены были покрашены в зеленый цвет. У стен стояли две металлические кровати, намертво прикрученные к полу. Между ними – тумбочка, над тумбочкой – окно с решеткой. На одной из кроватей лежал перебинтованный человек. К нему были подвинуты приборы и капельница.
– Напарник, Эдик, привет! – тихо сказал Мишка.
– Мишка! – обрадовался Эдик. – Жив-здоров!
– А ты как?
– Эти гады прострелили меня, – сказал он, показывая на место ранения. – Хотели информацию по тебе снять. Они хотели тебя порешить. Они сказали, что ты мент. Это правда?
Мишка утвердительно кивнул.
– Да, я под прикрытием работал. Но ты не в обиде?
– Нет. Я, в принципе, тебя в последнее время раскрыл, понял, что ты внедренный.
– Как же ты это понял?
– Не знаю. Какое-то внутреннее чувство. И потом по твоему поведению – чужой ты среди нас был.
– А ты – свой? – Мишка посмотрел Эдику в глаза.
– А что я? Ты видел мои колебания. Я попал в группировку по своей глупости. А выйти просто так нельзя. Никого по собственному желанию оттуда не увольняли, только в землю клали, если что…
– Да, нам с тобой повезло! – Мишка слегка похлопал Эдика по перевязанному плечу. – Я насчет тебя с начальством поговорил, сказал, что только благодаря тебе мы Меню взяли. Крови на тебе нет. Они обещали, что к убийству Психа мы отношения иметь не будем. Пусть будет так, что Псих погиб в перестрелке с Меней.
– Думаешь, поверят?
– Мой шеф договорится.
– Ну, а ты-то куда? Впрочем, это, наверное, секретная информация?
– Нет, поеду отдохну. А дальше не знаю, что делать буду. Может, уйду с этой работы, пойду на обычную – в уголовный розыск, куда-то еще. Может, и дальше что-то интересное придумаю. Мне после отдыха еще много работы по нашему делу надо будет сделать. А ты что?
– Что я? Посижу в следственном изоляторе под следствием, дальше – суд. Если повезет, годика три получу, через два выйду. Если нет – десятка моя… Ладно, как-нибудь проскочим!
– Эдик, я еще поговорю…
Но Эдик махнул рукой. Мишка взглянул ему в лицо и увидел, как по щеке ползет слеза. Ему стало жаль своего товарища, с которым он прожил и пережил многое за последнее время.
– Ладно, братан, – Мишка снова похлопал Эдика по плечу, взял полотенце и вытер ему лицо, – не печалься! Я найду тебя и буду часто навещать. Так что все будет хорошо!
Эдик кивнул головой.
Через несколько минут Коптев вышел в коридор. Там его уже ждал Костров.
– Ну как, поговорил? – спросил он.
– Поговорил… Олег Петрович, никак нельзя ему снисхождение сделать?
– Я уже разговаривал со следователем. Ситуация такая. Если он пойдет на сотрудничество со следствием и будет разоблачать Минькова, то, я думаю, условно срок получит. Его даже арестовывать не будут. По крайней мере, так следователь обещал.
– Так его ведь могут бандюки миньковские застрелить!
– Мы возьмем в ближайшее время остальных. А там, по ходу ситуации, обеспечим ему защиту. А ты давай собирайся в отпуск. А недельки через две возвращайся. Надо по миньковской бригаде отчеты писать, работа будет.
– Стоять, милиция! – раздался крик. Через какие-то доли секунды на этаже стояли два автоматчика, наведя оружие на Коптева.
– Ребята, я свой, офицер милиции, – сказал он, обращаясь к ним.
– Осторожно положи пистолет на пол, вытяни руки! Если свой, все будет нормально, – сказал милиционер.
Мишка медленно опустил пистолет на пол. Один из милиционеров быстро подошел к нему и, заломив руки за спину, надел наручники и стал обшаривать его карманы.
– Ничего, парень, если свой, то мы с тебя браслетики снимем и перед тобой извинимся, – сказал он.
«Побыстрее бы Костров приехал!» – думал Мишка. В это время милиционер потащил его вниз. На восьмом этаже их ждали еще трое милиционеров.
– Ребята, там вооруженный преступник в квартире, будьте осторожны, – проговорил Мишка. – И, вероятно, жертва, Эдик, Напарник…
Милиционер удивленно посмотрел на него.
– Эдик Петров, – повторил Миша, – светловолосый парень…
– Ничего, парень, все будет хорошо, – повторил милиционер, таща Мишку к выходу. У подъезда уже стояли две милицейские машины с включенными проблесковыми маяками. Мишку усадили в одну из них. Вскоре он заметил, что во двор въехали еще несколько машин. Из одной выскочил Костров.
– Олег Петрович, я здесь! – закричал Мишка. Но Костров, не слыша его, быстро вошел в подъезд.
Через несколько минут машина тронулась. Мишка стал изо всей силы барабанить в дверь.
– Останови, я свой! Тут мой начальник, Костров Олег Петрович! Останови, мне нужно к нему!
Но водитель, видимо, ничего не слышал.
Через некоторое время машина подъехала к какому-то отделению милиции. Дверь открылась, и Мишку выволокли наружу двое милиционеров. Один из них держал наготове автомат.
– Ну что, бандюгана привезли? – спросил он. – Давай его в камеру!
Вскоре Мишку затолкали в камеру, предварительно несколько раз ударив прикладом автомата. Коптев уселся на холодный пол и закрыл лицо руками. Где теперь Напарник? Где Костров? Почему он в этом отделении милиции? Что с Меней будет? Хорошо, если Костров успеет. А вдруг, пока он ехал, дверь открыли, и Меня, показав им фальшивое удостоверение сотрудника милиции, вышел? Все, операция тогда провалена!
Часа через два дверь камеры открылась, и милиционер произнес:
– Коптев, на выход!
«Так, фамилию Коптев назвали, – подумал Мишка, – значит, Костров приехал. Кто, кроме него, знает его фамилию?»
Мишка встал и направился в сторону одного из кабинетов. Открыв дверь, он увидел двоих людей в гражданской одежде. Третьим был Костров.
Олег Петрович вскочил, подбежал к Мишке, обнял его и сказал:
– Жив, бродяга! Не ранен?
Немного отстранив, стал осматривать.
– Нет, Олег Петрович, все нормально, – улыбнулся Коптев. – Все благополучно. Ну что там, расскажите!
– Это наш сотрудник, внедренный в группировку, теперь об этом можно сказать, – обратился Костров к сидящим за столом. Повернувшись к Мишке, он продолжил: – Ну, что получилось? Уэсбэшники немного нас подвели. Они задержали Петровича, милицейского шишкана из ГУВД. Но, вероятно, кто-то сбросил информацию Мене, что, скорее всего, ты его сдал. Я так предполагаю, – поправился Костров. – После этого Меня и послал Психа на твое устранение. Видимо, для подстраховки и сам подъехал. Может, хотел что-то у тебя узнать. А до этого Меня отправил такую же машину, как у него, в аэропорт, и наши люди поехали ее сопровождать, чтобы взять его. А он оказался здесь. Кстати, ты его ранил.
Коптев удивленно посмотрел на Кострова.
– Да, это его ты через дверь подстрелил.
– И куда же я его ранил?
– В бок. Жив останется.
– А кто с ним еще был?
– Какой-то бандюган из его команды. Тот в порядке.
– А что с Напарником? Ну, с кем я вместе жил?
– Тоже ранен, тяжело. Когда вы Психа завалили, они ждали его внизу. Потом стали подниматься. Здесь вы каким-то образом разминулись.
– Да, я вниз спустился. Пока звонил, они и поднялись.
– Твой Напарник, видимо, подумал, что это ты вернулся, и открыл им дверь. Они его сразу связали, стали пытать, что да как. Кстати, парень им так ничего и не сказал.
– Олег Петрович, никак нельзя ему снисхождение сделать? – спросил Коптев.
– Ну, во-первых, убийство Психа мы проведем как бандитскую перестрелку, – Олег Петрович посмотрел на мужчин. Те кивнули, соглашаясь. – Так что вы тут не при делах будете. А Меню мы на факте взяли. Теперь ему никак не отвертеться. Остальных боевиков в течение одного-двух дней, я думаю, мы возьмем. Адреса нам известны. А ты езжай, отдыхай, заслужил! Потом будем думать, как дальше с тобой поступить.
– Олег Петрович, – обратился к нему Мишка, – а можно мне с моим Напарником, с Эдиком, переговорить?
– Так их же в больницу увезли.
– Кого их?
– Его и Минькова. В двадцатую, в Медведково. Хочешь, завтра утром вместе подъедем? Мне все равно с них показания надо взять.
– Хорошо.
– А сейчас давай-ка мы устроим тебя в наше милицейское общежитие. Переночуешь там, а утром заедешь, кое-какие вещички заберешь. Хотя там уже следователи работают, в вашей квартире.
На следующий день утром Мишка, проснувшись, сразу стал звонить Кострову.
Тот приехал через час-полтора. Они вместе поехали в двадцатую больницу, где находились раненые Эдик и Миньков. Подъехав к девятиэтажному зданию, Мишка с Костровым вошли через отдельный вход. Около лифта стоял человек в темной униформе. На последнем этаже находилось спецотделение, в котором лежали раненые и больные арестованные и заключенные. Проверив документы у Кострова, конвоир молча кивнул.
– Кстати, тебе тоже нужно документы оформить, – сказал Костров Мишке, когда они вошли в лифт, – а то ходишь непонятно как…
Вскоре они поднялись на девятый этаж и оказались в длинном коридоре. С виду это был обычный больничный коридор, только за столом, кроме медсестры, сидело несколько милиционеров. Костров подошел к ним и показал удостоверение.
– Я к задержанному Минькову и к… Как, говоришь, – он обернулся к Коптеву, – фамилия?
– Петров Эдуард, – ответил Мишка.
– Вот он – к Петрову, это наш сотрудник, – он показал на Мишку.
Милиционеры встали.
– С Миньковым уже следователь работает, оперативники, – сказал один из них.
– Я им не помешаю, – проговорил Костров, направляясь к одной из палат с милиционером. Другой пошел прямо по коридору, сказав Мишке, чтобы тот следовал за ним. Подойдя к одной из дверей, он открыл ее. Мишка вошел внутрь. Помещение напоминало не столько больничную палату, сколько камеру тюрьмы. Стены были покрашены в зеленый цвет. У стен стояли две металлические кровати, намертво прикрученные к полу. Между ними – тумбочка, над тумбочкой – окно с решеткой. На одной из кроватей лежал перебинтованный человек. К нему были подвинуты приборы и капельница.
– Напарник, Эдик, привет! – тихо сказал Мишка.
– Мишка! – обрадовался Эдик. – Жив-здоров!
– А ты как?
– Эти гады прострелили меня, – сказал он, показывая на место ранения. – Хотели информацию по тебе снять. Они хотели тебя порешить. Они сказали, что ты мент. Это правда?
Мишка утвердительно кивнул.
– Да, я под прикрытием работал. Но ты не в обиде?
– Нет. Я, в принципе, тебя в последнее время раскрыл, понял, что ты внедренный.
– Как же ты это понял?
– Не знаю. Какое-то внутреннее чувство. И потом по твоему поведению – чужой ты среди нас был.
– А ты – свой? – Мишка посмотрел Эдику в глаза.
– А что я? Ты видел мои колебания. Я попал в группировку по своей глупости. А выйти просто так нельзя. Никого по собственному желанию оттуда не увольняли, только в землю клали, если что…
– Да, нам с тобой повезло! – Мишка слегка похлопал Эдика по перевязанному плечу. – Я насчет тебя с начальством поговорил, сказал, что только благодаря тебе мы Меню взяли. Крови на тебе нет. Они обещали, что к убийству Психа мы отношения иметь не будем. Пусть будет так, что Псих погиб в перестрелке с Меней.
– Думаешь, поверят?
– Мой шеф договорится.
– Ну, а ты-то куда? Впрочем, это, наверное, секретная информация?
– Нет, поеду отдохну. А дальше не знаю, что делать буду. Может, уйду с этой работы, пойду на обычную – в уголовный розыск, куда-то еще. Может, и дальше что-то интересное придумаю. Мне после отдыха еще много работы по нашему делу надо будет сделать. А ты что?
– Что я? Посижу в следственном изоляторе под следствием, дальше – суд. Если повезет, годика три получу, через два выйду. Если нет – десятка моя… Ладно, как-нибудь проскочим!
– Эдик, я еще поговорю…
Но Эдик махнул рукой. Мишка взглянул ему в лицо и увидел, как по щеке ползет слеза. Ему стало жаль своего товарища, с которым он прожил и пережил многое за последнее время.
– Ладно, братан, – Мишка снова похлопал Эдика по плечу, взял полотенце и вытер ему лицо, – не печалься! Я найду тебя и буду часто навещать. Так что все будет хорошо!
Эдик кивнул головой.
Через несколько минут Коптев вышел в коридор. Там его уже ждал Костров.
– Ну как, поговорил? – спросил он.
– Поговорил… Олег Петрович, никак нельзя ему снисхождение сделать?
– Я уже разговаривал со следователем. Ситуация такая. Если он пойдет на сотрудничество со следствием и будет разоблачать Минькова, то, я думаю, условно срок получит. Его даже арестовывать не будут. По крайней мере, так следователь обещал.
– Так его ведь могут бандюки миньковские застрелить!
– Мы возьмем в ближайшее время остальных. А там, по ходу ситуации, обеспечим ему защиту. А ты давай собирайся в отпуск. А недельки через две возвращайся. Надо по миньковской бригаде отчеты писать, работа будет.
В кабинете ФСБ
Вадим Серебряков сидел в одном из кабинетов ФСБ и переписывал заявление. Напротив него за столом один из фээсбэшных оперативников набирал какой-то текст на компьютере.
Вскоре Вадим закончил, отложил в сторону ручку и стал перечитывать написанное. Теперь он был полностью уверен в правильности своего поступка. В конце концов, он сохраняет свои деньги, освобождается от того оперативника, на которого много лет работал в качестве осведомителя и который ему уже прилично надоел. И главное, освобождается от крыши, которую все тот же оперативник ему постоянно навязывает, точнее, от платежей за любую, даже самую мелкую услугу. Нет, такие услуги за такие деньги ему не нужны. Поэтому сейчас он поступает правильно.
Закончив чтение, он поднял голову и обратился к фээсбэшнику:
– Все, я написал. Теперь какие мои действия?
– Теперь – следующий этап. Наша работа заключается в том, что по этому заявлению мы должны получить санкцию прокурора на прослушивание телефонных разговоров. Мы начнем запись. В разговоре по телефону вы должны будете упомянуть сумму, в долларах, конечно. И желательно выманить его на разговор, чтобы он повторил эту сумму. И обязательно с его стороны должна быть какая-то угроза или признаки вымогательства. Вы меня понимаете?
Вскоре Вадим закончил, отложил в сторону ручку и стал перечитывать написанное. Теперь он был полностью уверен в правильности своего поступка. В конце концов, он сохраняет свои деньги, освобождается от того оперативника, на которого много лет работал в качестве осведомителя и который ему уже прилично надоел. И главное, освобождается от крыши, которую все тот же оперативник ему постоянно навязывает, точнее, от платежей за любую, даже самую мелкую услугу. Нет, такие услуги за такие деньги ему не нужны. Поэтому сейчас он поступает правильно.
Закончив чтение, он поднял голову и обратился к фээсбэшнику:
– Все, я написал. Теперь какие мои действия?
– Теперь – следующий этап. Наша работа заключается в том, что по этому заявлению мы должны получить санкцию прокурора на прослушивание телефонных разговоров. Мы начнем запись. В разговоре по телефону вы должны будете упомянуть сумму, в долларах, конечно. И желательно выманить его на разговор, чтобы он повторил эту сумму. И обязательно с его стороны должна быть какая-то угроза или признаки вымогательства. Вы меня понимаете?