Карышев Валерий. Девять граммов на весы Фемиды

   – А тебе-то что до этого? Ребята как ребята…
   – Нет, просто ты говорил, что в охранной фирме работаешь. Они твои коллеги?
   – Да, они тоже охранники.
   – Я чего интересуюсь… Может, они мне помогут работу найти? Может, вместе работать будем?
   Серега усмехнулся:
   – Вместе? Парень, у нас очень строгий конкурсный отбор. Поговори, конечно. Но не я это решаю.
   – А кто решает?
   – Ты поговори, – ушел от ответа долговязый, – за разговоры денег не берут. А что получится – я не знаю.
   В дверях снова появился милиционер:
   – Липкин, на выход!
   – Ладно, брат, бывай! – Серега, хитро улыбнувшись, протянул руку на прощание. – Может, еще и увидимся…
   – Может быть, – улыбнулся в ответ Миша, выходя из камеры.

Взрывник

   Олег Петрович Костров приехал на работу к десяти утра. Припарковав машину недалеко от главного входа в РУБОП, он медленно перешел на другую сторону и подошел к проходной. Предъявив удостоверение, поднялся на второй этаж, открыл дверь своего кабинета. Тут же зазвонил один из телефонов, стоящих на его рабочем столе. Олег Петрович бросил взгляд на аппараты. Звонил телефон внутренней связи. Костров снял трубку и произнес:
   – Майор Костров слушает.
   – Майор Костров, – повторил собеседник – это был начальник Кострова, – зайди ко мне в кабинет! Срочно!
   Олег Петрович взял папку с чистой бумагой, проверил, лежит ли в кармане ручка, и поднялся на третий этаж, где сидел начальник подразделения «В» Грибков.
   – Разрешите? – спросил Костров, приоткрыв дверь кабинета.
   – Заходи! – ответил Грибков.
   Костров вошел в кабинет и плотно закрыл за собой дверь.
   – Садись! – Грибков указал на стул. – Ну, как работается?
   – Ничего, работа идет.
   – Нас с тобой шеф вызывает. Ты можешь сейчас доложить?
   – Почему бы нет?
   – Попроси у шефа людей для подразделения – кадров не хватает.
   Через несколько минут они уже входили в просторный кабинет начальника РУБОПа.
   Генерал, положив телефонную трубку, обратился к Кострову:
   – Ну, Олег Петрович, считай, повезло тебе! Задержали какого-то взрывника, кажется, из группировки «зеленых». Сейчас он на «Матроске» сидит. Ты свяжись с ребятами из девятого отдела, поезжай туда. Говорят, бывший прапорщик, взрывник. Или минер, я толком не понял. Так что давай, разрабатывай этого клиента. Постарайся звание установить, если он офицер. Бей на долг офицера.
   – А кто сказал, что он прапорщик? – переспросил Костров.
   – Это информация предварительная, может, и офицер.
   – А если офицер, то он должен разрабатываться по линии ФСБ. Как только они узнают, то тут же его к себе заберут.
   – Еще ничего не известно, – усмехнулся генерал. – И почему они должны что-то узнать? И вообще, о чем мы говорим? Еще работа не сделана. Мы делим шкуру неубитого медведя. Давай, Костров, выполняй!
   – Разрешите идти? – встав со стула и вытянувшись по-военному, спросил Костров.
   – Идите, Олег Петрович, и помните, что процесс разработки должен скоро закончиться. Пора действовать по всем направлениям!
   – Слушаюсь! – Костров повернулся и направился к выходу.
 
   Через несколько минут он уже сидел в девятом отделе и внимательно слушал рассказ оперативника.
   – Взяли мы его на факте, – говорил тот. – Заложил он свою «адскую машину» в один «Мерседес», который стоял у ресторана. Видимо, ждал клиента, сидел в своих «Жигулях» и держал руки на пульте. Появился клиент. Он соответствующую кнопочку нажал. Взрыв. Отъезжает от ресторана, и метров через триста его останавливает гаишник, который тоже слышал взрыв, и машина нашего клиента показалась ему подозрительной.
   – И чем же? – спросил Костров.
   – Неприметная «копейка», мужчина одет в камуфляжную куртку. Какое-то внутреннее чутье сработало. Гаишник остановил машину, стал досматривать. А в багажнике – провода разные, взрывное устройство, точнее, похожий на взрывное устройство механизм. Инструменты разные, пейджер, и главное – несколько пластиковых часов, которые могут приводить взрывной механизм в действие. Ну, гаишник тут же: «Стоять! Руки вверх!» – вызвал милицию, а милиция вызвала нас. Мы приехали, пробили парня. Вроде иногородний. Пока в несознанке. Короче, мы его в пресс-хату на «Матроске». Там его помутузили. Теперь он твой клиент. Поедешь с нами, поговоришь с ним?
   Костров кивнул головой.
   – Конечно, поеду! Такой момент – ты говорил что-то насчет взрывного устройства…
   – Нет, мы не говорили, что это взрывное устройство. Это механизм, похожий на него.
   – А гаишник ведь должен был в ФСБ позвонить?
   – Да позвонил… Приехали, забрали механизм. Пока ничего не знаем.
   – Тогда нам нужно торопиться, а то ребята с Лубянки нас опередят.
   – Тогда поехали! – сказал оперативник.
   Вдвоем они спустились вниз, сели в машину и направились в сторону Сокольников, где находился следственный изолятор.
   – Да, Петрович, – обратился к Кострову оперативник, – мы досье его пробили. Похоже, этот клиент говорит правду, – и он протянул Кострову папку, в которой лежали листки бумаги с набранным на них текстом.
   Костров открыл папку и стал читать досье: «Игорь Кукушкин, 37 лет, прапорщик ВДВ, по военной профессии – минер. Воевал в Приднестровье, житель города Рязани».
   – Значит, – отметил Костров, – должен был Рязанское училище заканчивать.
   – Да, наверное, – согласился оперативник. – Так по какой схеме будем работать?
   – Да какая тут схема! Либо он твой клиент и будет сидеть, либо мой. Тогда будем думать, как его вывести из этого уголовного дела.
   – А дело кто ведет?
   – Городская прокуратура.
   – Ну, это по линии начальства! – усмехнулся оперативник. – Пусть они договариваются между собой. Петрович, а ты, гляжу, уже планы строишь? Ведь еще ничего не известно. Может, клиент еще не созрел и не даст согласия?
   – Может быть, – ответил Костров. – Тогда пусть сидит, гниет в «Матроске». А ты его используй по полной программе.
   – Да чего мне его использовать! У меня разговор короткий. Не будет сотрудничать – пускай с блатными разбирается. Мы его милиционером «обозначим»…
   – Однако резок ты! – покачал головой Костров.
   – Жизнь заставит! С такими злодеями работаем…
   – Ну, и мы ведь тоже не с положительными героями связаны…
   Время за разговором пролетело быстро. Вскоре служебная машина остановилась на улице Матросская Тишина.
 
   Поднявшись на второй этаж и оформив все необходимые документы, оперативник оставил Кострова ждать клиента.
   – Я схожу в спецотдел, – сказал оперативник, – узнаю, как он ночь провел, вписался ли в коллектив.
   Костров кивнул головой. Усевшись на стул, он стал продумывать сценарий предстоящего разговора, прикидывать, как ему склонить арестованного на свою сторону. Но в голову ничего не приходило. «Ладно, – решил он, – буду действовать по обстоятельствам».
   Вскоре появился довольный оперативник.
   – Ну что, какие новости? – спросил Костров.
   – Ночь прошла бурно. Его избили достаточно сильно, как мы и заказывали. Пригрозили сегодня на ночь пустить по кругу. Он уже написал заявление с просьбой перевести его в другую камеру.
   – И что же он написал в этом заявлении? – усмехнулся Костров.
   – В связи с психологической несовместимостью.
   – Хорошая формулировка! Грамотный наш герой, если такое придумал!
   – А что же он, должен написать, что зэки обещали его «опустить»?
   Костров кивнул головой.
   Вскоре появился конвоир и сказал, чтобы они проходили в 206-й кабинет.
   – Сейчас приведут вашего клиента, – сказал он.
   Костров с оперативником направились к кабинету. Вскоре они уже были на месте.
   Через несколько минут дверь открылась, в кабинет вошел конвоир, за ним – парень лет тридцати пяти, невысокий, крепкий, коротко стриженный. Лицо его было в ссадинах и синяках – следы ночных побоев.
   – Ну что, Игорь Кукушкин, – обратился к парню оперативник, – проходи! Кто это так тебя? – сделал он удивленный вид.
   Костров посмотрел на вошедшего внимательней. Кожа у парня была смуглая, лицо спокойное, руки сильные. Костров подумал, что этот человек может постоять за себя. Но что он может сделать, если на него будут нападать двенадцать или двадцать человек? Да ничего… Ну что же, начнем разговор…
   – Ничего не решил нам рассказать, встать на истинный путь? – спросил оперативник. – Ты же бывший военный, из нашей среды… Надумал чего?
   Кукушкин молчал. Потом он тихо проговорил:
   – Это ваших рук дело? Это вы организовали мне спецкамеру?
   – Какую еще спецкамеру? – переспросил оперативник с деланым удивлением.
   – Это на вашем языке «пресс-хата» называется.
   – Я не понимаю, о чем ты говоришь.
   – Ладно, закрыли вопрос…
   – Вот тут товарищ, наш коллега, из Регионального управления по борьбе с организованной преступностью, с тобой поговорить хочет…
   Кукушкин пожал плечами:
   – Что я могу сделать? Раз желает, пусть поговорит…
   – Ну что, Олег Петрович, – обратился оперативник к Кострову, – я вас тогда оставлю вдвоем?
   Костров молча кивнул головой. Оперативник тут же встал и вышел из кабинета.
   – Зовут меня Олег Петрович, – сказал Костров, – я оперативник одного из подразделений Регионального управления по борьбе с организованной преступностью. А ты, как я понял, Игорь Кукушкин, бывший минер воздушно-десантных войск, воевавший в Приднестровье. Генерала Лебедя застал?
   Парень утвердительно кивнул головой:
   – Застал, но мы с ним не знакомы.
   – Понятно… А с кем воевал, кого знаешь?
   Кукушкин молча посмотрел в окно, словно не желая разговаривать. Потом нехотя ответил:
   – Многих знаю… А вы что, там были?
   – Нет, я здесь тоже в горячей точке нахожусь. Только враг у нас более замаскированный. Впрочем, что я тебе рассказываю – ты ведь тоже стал на их сторону…
   Парень молчал.
   – Послушай, Кукушкин, – продолжил Костров, – давай с тобой просто прикинем твою перспективу. Она у тебя такая: либо ты увязнешь в уголовном деле и получаешь за убийство авторитета, которого ты взорвал, пятнадцать-двадцать лет, либо ты погибаешь тут, в следственном изоляторе. Как ты понял, ты в коллектив зэков не вписался. Мне коллега сказал: пошли слухи, что ты якобы бывший милиционер…
   – Ну, это уже подлянка! – отозвался Кукушкин.
   Костров внимательно посмотрел на него:
   – В каком смысле?
   – Ну, то, что вы меня за мента пытаетесь выдать. Ясно ведь, что это вы пытаетесь подлянку подкинуть. Вы же прекрасно понимаете, что это для меня значит, если я буду не в «красной» хате.
   – Я понимаю. Поэтому я и пришел с тобой поговорить. Видишь ли, подразделение, в котором я работаю, довольно специфическое и работает с организованной преступностью как бы изнутри.
   Кукушкин внимательно посмотрел на Кострова:
   – Короче, вы хотите меня завербовать?
   – Правильно понял. Но не просто завербовать, а чтобы ты работал на нас, разоблачал преступные элементы, боролся с ними. Как ты на это смотришь?
   Кукушкин пожал плечами:
   – Предположим, я соглашусь. Какие тогда у меня будут перспективы и гарантии?
   – Дело мы твое закрываем, освобождаем тебя. Ты выходишь на свободу, вливаешься в свой дружный коллектив – предварительно ты нам все про него рассказываешь: кто лидеры, где базируются, состав и так далее. Мы подписываем соответствующие документы о твоем сотрудничестве, это секретные документы, никто об этом знать не будет. Можно оформить призыв на службу во внутренние войска с переводом твоего воинского звания на наше. Одним словом, перспективы нормальные…
   – Но есть маленький нюанс, – проговорил Кукушкин. – Допустим, вы направляете меня в преступную организацию, в которой я мог бы находиться сейчас или которую вы для меня подберете…
   – Ну, допустим…
   – Если я буду состоять в преступной организации бойцом или минером-взрывником, я же буду совершать преступления. Как мои действия будут квалифицироваться Уголовным кодексом и сочетаться с работой у вас? Выходит, вы будете покрывать мои преступления?
   – Видишь ли, – сказал Костров, – если ты хорошо знаком… Впрочем, ты не можешь быть знаком с законом об оперативно-розыскной деятельности. В этом законе есть несколько разделов, некоторые из них секретные, которые говорят, что если человек, внедренный в преступную организацию, совершает преступление, квалифицируемое законом как не тяжкое, то ему будет определенное снисхождение – списываются эти преступления.
   – А если, например, убийство? У меня же, как у минера, может быть только один вид преступлений – убийство с помощью взрывных устройств…
   – Ну, если эти убийства происходят по линии ликвидации преступных элементов – воров в законе, уголовников, то мы на это закроем глаза. Но если убийство коснется коммерсантов или сотрудников милиции, то уж тогда извини, брат, будет другой разговор.
   Кукушкин помолчал.
   – Ладно, – проговорил он, – Олег Петрович, давайте сделаем так. Я вас понял. Дело серьезное и важное. Поэтому я хочу сказать вот что. Если это в ваших силах – а заодно я смогу убедиться, насколько вы сильны и порядочны, – то вы должны перевести меня в другую камеру, лучше в одиночку, чтобы я спокойно в течение двух дней подумал над вашим предложением. Можно мне два дня подумать?
   – Да хоть три! – улыбнулся Костров. Он понял, что, скорее всего, Кукушкин согласится на его условия.
   – Хорошо. Тогда в течение трех дней я буду думать. Потом приходите, и я даю вам ответ – либо да, либо нет. Так что?
   – В принципе, я согласен. Но посмотри: если ты будешь думать три дня и примешь положительное решение, как объяснить твое отсутствие в преступной группировке, куда ты входишь…
   Тут Кукушкин перебил его:
   – Коллектив. А еще лучше – организация.
   – Хорош, пусть будет организация. Так вот, три дня – это много. Они спросят тебя, где ты был эти три дня.
   – Это уже мои проблемы, – ответил Кукушкин. – Я найду, что сказать. Так даете три дня?
   – Да, хорошо. Сегодня у нас вторник. Я прихожу к тебе в пятницу.
   Кукушкин стал загибать пальцы.
   – А сегодняшний день мы тоже считаем?
   – Тебя переведут к другую камеру часа через два. Так что можешь думать.
   Костров нажал кнопку. Через несколько минут в кабинете появился оперативник из девятого отдела.
   – Значит, мы с Кукушкиным договорились, – сказал ему Костров. – Три дня думать будет. Нужно перевести его в одиночку. А через три дня он даст нам ответ. Три дня его никто не должен беспокоить. Сделаешь?
   – Вопросов нет, – улыбнулся оперативник и посмотрел на Кукушкина. – Пойду, договорюсь со спецотделом, тебя прямо отсюда поведут в другую камеру.
   Через несколько минут Костров и оперативник покинули следственный изолятор.
   Олег Петрович был почти уверен в том, что Кукушкин примет его предложение. «Ну что же, – думал он, – если он согласится, то через три дня у меня будет полная информация о группировке „зеленых“. Конечно, если он состоит в ней…»
   Он знал, с помощью каких проверочных вопросов можно удостовериться в подлинности информации.

Бар

   Как только Коптев вышел в коридор, тут же столкнулся с Костровым, который ждал его.
   – С освобождением тебя, Миша! – Костров с улыбкой похлопал Коптева по плечу.
   – Спасибо… – усмехнулся тот.
   – Пойдем-ка, поговорим!
   Они поднялись на третий этаж, где располагались следственные кабинеты. Костров открыл одну из дверей.
   – Ну, как прошли посиделки? – спросил он, внимательно глядя на Коптева.
   – Ничего хорошего, Олег Петрович! Посидел два дня, помаялся…
   – Понимаю, в камере жизнь невеселая. Но делать нечего, привыкай. У тебя работа такая – где угодно можешь находиться. Может, и на зону придется поехать…
   – Вот этого не надо! – замахал руками Миша.
   – Ладно, шучу! – улыбнулся Костров. – В наших планах такой перспективы нет. Как прошла первая встреча?
   – Вроде нормально. Все было так, как вы предугадали. Братанам привет хочет передать… – Миша помолчал. – Олег Петрович, у меня план появился. Только для его осуществления нужно Длинного подольше в ИВС подержать, а еще лучше – в СИЗО. Я без него попробую ситуацию отработать.
   – Не волнуйся. У оперативников на него уже есть виды. Он подозревается в одном заказном убийстве, так что раскручивать его будут по полной программе – годик, а то и полтора в СИЗО посидит точно. А там посмотрим. А что ты придумал?
   – Выйти непосредственно на Меню.
   – На Меню? Боюсь, сам он тебя не примет. Если только Лом, его заместитель… А что ты хочешь сказать ему?
   – Не знаю, еще поразмышлять надо. А заодно и на работу к ним напроситься…
   – А тебе не кажется, что для них это будет подозрительно? – спросил задумчиво Костров.
   – Почему же? Я охотник, в Москву с Севера приехал, хочу в столице остаться. Ищу работу, никуда не берут. Посидел с их корешем в камере, он мне сказал: мол, найди наших, они тебя примут. Что я еще могу предложить?
   Костров пожал плечами:
   – Попробовать можно… Что он тебе сказал?
   – Он мне номер телефона дал. Но я звонить не хочу. Они информацию получат, трубку положат – и привет, больше я им не нужен. Поэтому я на встречу хочу пойти.
   – Он тебе про бар-бильярдную в Отрадном говорил?
   – Да, адрес дал.
   – Ну что же, езжай туда.
   – Там некая Верка работает, официанткой… Я хочу попробовать как-то там зацепиться.
   – Давай вот что, – Костров взглянул на Мишу, – пойдем пообедаем где-нибудь. Там и потолкуем поподробнее. А потом я тебя к бару подвезу.
 
   Ближе к вечеру Миша Коптев был рядом с баром-бильярдной, который находился недалеко от станции метро «Отрадное». Костров открыл дверцу машины и, пристально глядя на Мишу, тихо проговорил:
   – Счастливо тебе! Не знаю, когда в следующий раз увидимся… Если все будет благополучно, ты со мной встреч не ищи. Я позвоню тебе. Ты же будь очень внимательным и осторожным. А сейчас – самое главное. Если они тебя возьмут, то будут очень долго к тебе приглядываться. Ты меня понимаешь?
   – Конечно, – Коптев кивнул головой. – Ничего, Олег Петрович, все будет нормально!
   – Успехов тебе, курсант!
 
   Бар находился в помещении бывшей чебуречной – двухэтажное остекленное помещение, переделанное в современном стиле. Огромные стекла завешены тяжелыми шторами.
   Войдя внутрь, Михаил огляделся. Посередине стояли три импортных бильярдных стола. Два из них были для русского бильярда, третий – для «американки»: меньшего размера и с большими лузами и разноцветными шариками. Ближе к стене находилась барная стойка из темно-коричневого дерева, также покрытая темно-зеленым сукном. Из стойки торчали три пивных крана.
   Вдоль стен, тщательно занавешенных шторами, были расставлены несколько столиков. Михаил занял один из них. Тут же к нему подошла официантка.
   – Добрый вечер, – улыбнулась она. – Вам меню подать или вы сразу закажете?
   – Пожалуй, я пива выпью… – ответил Миша. – Какое у вас хорошее?
   – Вы какое предпочитаете – импортное или российское?
   – Давайте российское.
   – Есть «Клинское» и «Старый мельник».
   – «Старый мельник».
   – Что-нибудь к пиву?
   – Да, бутербродики…
   Через несколько минут официантка принесла кружку пива и тарелку с бутербродами.
   – Скажите, – обратился к девушке Коптев, – вы, случайно, не Вера?
   – Я? – Девушка растерялась. – А что, вам Вера нужна?
   – Да, нужна.
   Девушка сделала паузу.
   – Вера сегодня не работает. Но, может быть, она появится… Что ей передать?
   – Нет, ничего не надо. Я подожду ее тут. Для нее весточка есть. Времени у меня много, так что я подожду.
   Михаил расположился поудобнее и подвинул к себе пиво…
   Наступил вечер. Постепенно бар стал заполняться посетителями. Вероятно, это были те, кто жил недалеко, так как приходили они пешком. Но иногда появлялись и люди на машинах. Поскольку Коптев сидел возле дверей, он хорошо видел, как на парковку заезжали автомобили – в основном «восьмерки» и «девятки», реже – «семерки». «Может, это и есть люди из группировки Минькова? – думал Михаил. – А бар этот – их штаб-квартира, где они собираются на вечерние посиделки или на разбор полетов?»
   В посетителях бара, сидящих у стойки или играющих в бильярд, трудно было угадать бандитов Минькова. Поэтому Миша сидел и ждал появления Веры.
   Вскоре в бар вошла девушка и направилась в сторону стойки. Через несколько минут она подошла к Мишиному столику, улыбнулась и спросила:
   – Это вы меня спрашивали?
   – А вы Вера?
   – Да, это я.
   – Очень хорошо, – улыбнулся Миша. – Вам большой привет.
   – От кого?
   – От Длинного.
   – От какого еще Длинного? – переспросила Вера недоверчиво.
   – Серегой его зовут.
   – А фамилия у этого длинного Сереги есть? – продолжала спрашивать девушка.
   – И фамилия у него есть. Но я думаю, что имени вполне будет достаточно.
   – А почему же он привет передает через вас, а сам не появляется?
   – Он сейчас не может. Он в командировке, – усмехнулся Миша.
   – Когда он из этой командировки вернется?
   Миша пожал плечами:
   – Это не от него зависит.
   – А что еще Длинный просил передать?
   – Он просил, чтобы ты свела меня с его ребятами, потому что дело важное и срочное.
   – С какими ребятами? Он сюда всегда один приезжал…
   – Я знаю. Но у него есть друзья, а мне нужно передать им очень важную информацию. Ты понимаешь, о чем я говорю? – понизил голос Миша.
   Вера посерьезнела.
   – Ну… Я не обещаю ничего… Они в любой момент могут приехать. Как только они появятся, я вам скажу.
   Вера встала и направилась к стойке. Официантка, работающая там, тут же подошла к ней, что-то прошептала на ухо, и девушки разошлись в разные стороны.
   Михаил понимал, что теперь ему нужно внимательно наблюдать за Верой и за теми ребятами, которые подойдут к ней. Если же они не появятся, то нужно будет прийти сюда в другой раз. Кстати, нужно будет сказать им, что номер телефона он потерял…
   Прошло около часа. Наконец Миша увидел, что на стоянке появился черный «Мицубиси Паджеро», а за ним припарковался черный «Чероки» с тонированными стеклами. Из машин вышли несколько крепких ребят… Стоп, знакомое лицо! Так это же Лом! А вот и Миньков.
   Из задней двери медленно появился парень невысокого роста, крепкий, в темно-сером костюме и черной рубашке. Также медленно он направился в сторону бара. Ну вот, наступило время действовать!
   Миша повернулся и стал смотреть в сторону стойки. Но Верки там не было. Тогда он поднялся и направился туда, чтобы увидеть ее.
   Тем временем Ломов и Миньков в сопровождении четырех телохранителей вошли в бар. Они вдвоем сели за столик. Тут же к ним подбежала официантка, которая обслуживала Мишу, и стала что-то записывать в блокнот. Один из сопровождающих сел за соседний столик, а трое пошли в сторону подсобки.
   «Теперь главное, – думал Миша, – увидеть Верку. А вдруг она уже уехала? Надо что-то предпринимать. Но я не могу подойти ни к Минькову, ни к Лому. Я же их не должен знать. Но как же это сделать?»
   Неожиданно он услышал смех. Подойдя к двери в подсобку, Миша приоткрыл ее и увидел, что смеются двое ребят, а третий пытается приставать к Верке. Та, улыбаясь, отталкивала его. Конечно, это было что-то типа шутливой игры. Но Миша решил этим воспользоваться, решив, что другого шанса у него не будет.
   – Ты что себе позволяешь? – Миша распахнул дверь и строго посмотрел на Верку. – Кореш в темнице парится, а ты с какими-то фраерами заигрываешь?
   Парни удивленно посмотрели на Мишу. Но он уже подошел к ним и изо всей силы ударил с размаху кулаком по лицу одного из них. Тот отлетел в сторону.
   – Ты чего, пацан?! – недоуменно проговорил он, пытаясь выбраться из кучи картонных коробок.
   Двое других моментально подскочили к Мишке, но тот развернулся и нанес одному мощный удар в солнечное сплетение. Парень схватился за живот обеими руками и стал опускаться на пол, хватая ртом воздух. Другой получил сильный удар в скулу. Таким образом, через несколько секунд все трое были обезврежены.
   Дверь открылась, и Миша увидел Минькова и Ломова, удивленно смотрящих на него. Первым молчание нарушил Ломов.
   – Парень, что ты тут творишь? – спросил он.
   – А чего эти гады к девушке моего кореша пристают? – запальчиво проговорил Коптев.
   – Какого кореша? – переспросил Ломов. – К какой девушке?
   Телохранители стали медленно подниматься.
   – Мы сейчас тебе ноги переломаем! – угрожающе произнес один из них, направляясь к Мишке. Но Коптев тут же принял боксерскую стойку, краем глаза заметив, что Миньков и Ломов переглянулись. Миньков улыбнулся. Тут же какой-то тяжелый предмет обрушился на голову Миши, и он стал опускаться на пол…
 
   Очнувшись через некоторое время, Миша обнаружил, что сидит на стуле. Руки его были связаны за спиной, в лицо бил яркий свет лампы. За столом сидели Миньков с Ломовым, а рядом стояли шестеро ребят. Миша почувствовал, что его рубашка и голова мокрые – вероятно, его обдали холодной водой.
   – Ну что, фраер, оклемался? – спросил парень, который недавно получил от Мишки удар в солнечное сплетение.
   Мишка промолчал.
   – Тебе уши, что ли, отрезать? – продолжил другой парень, подойдя к Мишке и поднося к его голове нож с тонким острым лезвием. – Или сразу порешить? Ты что делаешь? Ты чего на беспредел наезжаешь?