Страница:
Многие из приезжающих лидеров считали, что по своей бандитской иерархии с ними может говорить на равных только Сильвестр. В таких случаях, если авторитеты отказывались встречаться с людьми из его ближайшего окружения, Сильвестру приходилось вести переговоры лично.
Вот и сегодня Андрей позвонил мне с утра и сказал, чтобы я готовил Иваныча к встрече с одним из лидеров, который заявил, что у него есть несколько вопросов лично к самому Сильвестру.
Мы приехали в наше штабное кафе в семь вечера, минут через пятнадцать прибыли Андрей и Двоечник. Встреча должна была состояться с одним из молодых бригадиров, Николаем Шубиным, известным в криминальном мире под кличкой Шуба.
Шуба приехал со своими ребятами ровно в 19.30, как и было назначено. Они уверенно вошли в кафе. Шубе было не больше двадцати двух—двадцати трех лет. Это был высокий парень крепкого телосложения, с короткой стрижкой. В прошлом он имел первый разряд по самбо, это помогло ему, участвуя в различных драках, завоевать определенный авторитет – стать бригадиром, а потом и лидером своей бригады. В ней насчитывалось около тридцати человек. Кроме этого, был еще и резерв – друзья боевиков, которые не работали пока активно в бригаде, но в случае необходимости могли присоединиться к его братве.
Шуба пребывал в хорошем настроении. Он поздоровался с Сильвестром и сел за его столик. За соседним столом расположились Андрей и Двоечник. Я занял место немного поодаль, но даже оттуда мне было хорошо слышно, о чем шел разговор. Ко мне за столик подсели ребята Шубы. Настроены они были достаточно дружелюбно.
Претензий друг к другу у Сильвестра и Шубы не было. Разговор завязался быстро, обсуждали важные проблемы. Сильвестр объяснил, что в сегодняшней ситуации все славянские группировки должны объединиться, ибо если этого не сделать в ближайшее время, то вся Москва будет захвачена чеченцами. Шуба среагировал моментально.
– Базара нет! – ответил он. – Мы за! Но что мне делать с моими врагами? Если я сейчас прекращу войну с ними, они постреляют всех моих ребят.
– А кто твои враги? – нахмурясь, спросил Сильвестр.
Шуба удивленно посмотрел на него, видимо, в его голове мелькнула мысль: ты претендуешь на роль лидера, а не знаешь моих врагов?! Но высказать по этому поводу Шуба ничего не успел – создавшейся ситуацией быстро воспользовался Андрей.
– Иваныч, его враги – Диспетчер и Будяра, – вставил он со своего места.
– Кто это такие? – спросил Сильвестр. – Я никогда о них не слышал.
Шуба после небольшой паузы, раздраженно улыбнувшись, сказал:
– Диспетчер – это последняя падла!
– Это понятно, – улыбнулся Сильвестр. – Кто же он?
– Алексей Никитин, преподаватель физкультуры в одной школе. Собрал вокруг себя «отморозков», посчитал себя крутым, никого не боится, ни с кем не считается. Разговор короткий – валите, и все. Он троих моих бойцов завалил. Правда, я тоже его двоих… – добавил Шуба. – Но что самое обидное – он наезжает на мои коммерческие точки. Это мои точки, я первый их освоил!
– А Будяра? – поспешил перевести разговор Сильвестр, заметив, что Шуба все больше горячится.
– Этот из Нагатина, – снова пояснил Андрей. – Артем Будников, я его хорошо знаю. Он действительно беспредельщик. Сколько помню – всегда на ореховских наезжает.
– Вот видишь, – тут же подхватил Сильвестр, – почему он наезжает на ореховских? Потому что он вас не боится. Потому что вы все разобщены. А если всем объединиться – ни нагатинские, ни подольские, ни тем более «чехи» к нам близко не подойдут! Смотри, что с солнцевскими стало! – Он махнул рукой в сторону юго-запада. – Ты же знаешь, что они сейчас считаются самой авторитетной структурой в Москве! Попробуй приди к ним!
– Насколько мне известно, – произнес Шуба, – у солнцевских тоже есть проблемы с братвой из других районов…
– Но не такие, как у вас. И там люди каждый день не гибнут! – отрезал Сильвестр.
– В этом ты прав, – кивнул Шуба. – Ну, значит, так. Я за объединение. Но кто мне гарантирует, что «отморозки» Диспетчера и Будяры не будут валить моих людей после сегодняшней встречи?
– Я тебе гарантирую, – уверенно произнес Сильвестр.
– Каким же это образом? – Шуба заинтересованно, но вместе с тем недоверчиво посмотрел на Иваныча.
– Я в ближайшее время разберусь с ними, – твердо пообещал тот.
Тут в разговор вступил Двоечник:
– Иваныч, бесполезно. Мы уже с ними говорили. Они в отказе полном и ни на какие контакты не идут.
– А чем аргументируют? – спросил Сильвестр, в голосе его послышались злобные нотки.
– Говорят, они сами по себе и никто им не нужен, – отрапортовал Двоечник.
– Ладно, – сказал Сильвестр, положив руку на плечо Шубе. – Давай сделаем так. В течение недели я с твоими врагами разберусь. Но чтоб войны между бригадами больше не было.
– А у меня и врагов больше нет. С остальными пацанами у меня дружба, – недоверчиво пожал плечами Шуба.
Вскоре он попрощался и ушел.
Сильвестр сразу собрал на совещание всех приближенных. На повестке дня стоял вопрос, связанный с проблемой, о которой только что рассказал Шуба.
– Что будем делать? Надо что-то решать с этими двумя, – начал Сильвестр.
– У Диспетчера и Будяры, – слегка прищурившись, медленно произнес Двоечник, – врагов много. Помимо Шубы, они враждуют еще с двумя-тремя группировками. Базара нет – они действительно обнаглели.
– Сколько у них братанов на подхвате? – поинтересовался Сильвестр.
– Человек двадцать, но они ж «отморозки», ничего не боятся, идут напролом. Громят все подряд. Они будут воевать до последнего против всего Орехова. С ними говорить о чем-либо бесполезно, – ответил Двоечник.
– Значит, надо отстреливать, – спокойно вынес вердикт Сильвестр.
– Как?! – полюбопытствовал Андрей.
– Да очень просто, – безмятежно ответил Иваныч, словно речь шла об организации вечеринки. – В земле места много, на всех хватит… И в первую очередь надо взяться за этих двоих. Если нейтрализовать мозг, остальные сами разбегутся.
– Решать-то просто, а вот кончать их будет нелегко, если не сказать – практически невозможно, – в раздумье покачал головой Двоечник. – Они постоянно держатся вместе.
– Ничего, что-нибудь придумаем… – Сильвестр не собирался отказываться от своего решения.
Через пару дней после этой встречи люди Сильвестра поехали на стрелку с Диспетчером. К сожалению, стрелка кончилась плачевно – произошла перестрелка, в результате которой двое боевиков Сильвестра были ранены. Сильвестр окончательно разъярился. На следующий же день он отменил предстоящие встречи с бригадирами и снова собрал самых доверенных людей.
– Так, – обратился Сильвестр к собравшимся. – С Диспетчером надо кончать. – Взглянув на своего близкого друга Леню Клеща, с которым шеф начинал работать еще в восьмидесятых годах, он сказал: – Ленчик, я хочу, чтоб ты лично решил вопрос с Диспетчером. Возьми ребят, стволы и завали этого пионервожатого. – Лицо Сильвестра исказила недобрая усмешка. – Постарайся провести эту акцию в три-четыре дня. Я на несколько дней слетаю на родину в Новгород, хочу брательника навестить, родителей своих. А ты как раз за это время постарайся решить проблему. Чтоб все стрелки опять на Сильвестра не перевели.
– Базара нет, Иваныч! – ответил Леня, всегда готовый к бою. – Сделаю.
Сильвестр обратился ко мне:
– Санек, ты тоже подключись к этому делу. А то что-то давно ты не участвовал в решении серьезных проблем! Смотри, квалификацию потеряешь! – усмехнулся он.
Я удивленно посмотрел на шефа, но возражать не стал:
– Хорошо, Иваныч, как скажешь.
На следующий день после отъезда Сильвестра мы собрались на стрелку с Леней Клещом. На ней присутствовала вся бригада Лени – человек восемнадцать. Нас было десять человек дальневосточников в полном составе, включая меня, Вадима и Славку, который накануне вернулся из Ялты.
Леня разработал план. Он был достаточно прост, выполним и действен.
– Берем автоматы, подъезжаем к «качалке», – объяснял Леня, – и ставим точку в биографии Диспетчера и его людей. И никаких разговоров! Пускай другим это будет наукой!
На том и порешили. На следующий день ровно в восемь вечера две наши бригады на пяти машинах подъехали к спортзалу, где тусовался Диспетчер со своими «отморозками». Вся наша братва была вооружена автоматами, и настроение было самое что ни на есть боевое. Уже стемнело, и это нам было на руку.
Спортзал примыкал к средней школе, где некогда Диспетчер преподавал физкультуру. Эта школа представляла собой типичное пятиэтажное здание, выкрашенное в белый цвет. Спортзал находился в отдельной трехэтажной пристройке с большими окнами, закрытыми с внутренней стороны решетками.
Машины наших бригад расположились с двух сторон этого здания. Спортзал имел отдельный вход с правой стороны. Слева же был небольшой переход в основное здание школы. Почти все стены этого перехода были стеклянными, поэтому переход отлично просматривался.
Леня распределял народ. Отозвав меня с Вадимом, он приказал:
– Ребята, вы блокируете переход из спортзала в основное здание школы. Расположитесь только с одной стороны. Понимаете почему?
– Конечно, – тут же ответил Вадик. – Если мы будем с двух сторон и начнем стрелять, можем ранить друг друга.
– Молодец! – сказал Клещ. – Правильно! Значит, будьте с одной стороны. В случае, если эти крысы будут бежать, мочите всех одновременно, только предварительно разбейте стекло. Так стрелять удобнее будет. Мои же люди пойдут штурмовать главную дверь. Другая часть братвы заляжет, – Леня показал на верхнее окно, – примерно возле той точки, оттуда спортзал виден как на ладони.
Окна в спортзале были открыты, и яркий электрический свет позволял видеть все, что происходит внутри.
– Подходить будем медленно, – отдал последнее распоряжение Леня Клещ. – Ну все, братва, с богом, пошли!
За считаные минуты каждый занял отведенную позицию. Мы с Вадимом и еще двумя ребятами крадучись подошли к стеклянному переходу. Через стекла перехода был очень хорошо виден спортзал, где находились Диспетчер и его люди.
Диспетчера вычислить было легко. Он гораздо старше своих «отморозков», к тому же выше их чуть ли не на голову. Этот индивидуум явно не пренебрегал физической подготовкой: под спортивной майкой бугрились нехилые мышцы, и вообще он производил впечатление очень сильного человека. На вид ему было под тридцать. Его плоское курносое лицо казалось еще круглее из-за короткой, почти под машинку, стрижки. Однако, глядя на этого человека, можно было сказать, что он совсем не глуп и даже не лишен некоторой интеллигентности. Позже, встречаясь с лидерами других группировок, я заметил, что очень часто в прошлом они были либо учителями физкультуры, либо офицерами, либо комсомольскими вожаками. Наверное, командный стиль работы или имидж руководителя накладывал свой отпечаток, помогая людям такого сорта легко адаптироваться в преступной среде.
Люди Диспетчера оккупировали тренажеры. В углу тусовались какие-то девчонки, вероятно, потаскушки, которых вызвали для снятия напряжения после тяжелой тренировки.
В одном из углов я заметил сложенные автоматы, ружья, внизу лежали даже гранаты. Было видно, что Диспетчер был начеку – готовился к возможному нападению. Меня насторожил тот факт, что дверь в спортзал была открыта. Если Диспетчер ждал наезда, то почему оставил дверь нараспашку? Может быть, он специально делает вид, будто не знает о нашем присутствии, ждет, когда мы подойдем поближе, и тогда откроет стрельбу? Для верности я пересчитал людей в зале. Насчитал 14 человек, хотя бригада Диспетчера была значительно больше.
До того момента, как люди Клеща ворвутся в спортзал, остались считаные секунды. Вадим показал мне жестом, чтобы я отошел к каменной стене. Если начнется стрельба, гораздо разумнее оказаться скрытым стеной, а не стеклом.
Я продолжал наблюдать за людьми Диспетчера. В какой-то момент мне стало даже жаль этих ребят. Вот сейчас они здоровы и сильны, а через минуту от них скорее всего не останется ничего, кроме груды кровоточащей плоти. Да уж, жизнь человеческая скоротечна и переменчива. Однако долго горевать по Диспетчеровым «отморозкам» я не стал, потому как хорошо помнил рассказы о его жестокости. Это был человек, без всякого уважения относящийся к воровским законам, беспредельщик, который разговаривал только с помощью автоматной очереди. Сначала Диспетчер стрелял, а потом уже думал, нужно ли было разговаривать с этим человеком или нет. Приезжая на стрелки, он тотчас открывал стрельбу. Поначалу мы тоже попадались на эту удочку и по вине беспредельщика потеряли нескольких ребят. Диспетчер становился опасен – он явно слишком быстро продвигался по криминальной иерархической лестнице, завоевывая авторитет кровавыми методами, всеми возможными способами расчищая себе дорогу к месту лидера всего Орехова. Для Сильвестра Диспетчер становился заметным и опасным противником, поэтому следовало его нейтрализовать.
Я совершенно убедил себя в необходимости происходящего.
«Ну, Диспетчер, – думал я, – осталось тебе жить минуту или две – не больше!»
В это время в зале начали происходить перемены. Диспетчер и его люди повернулись к выходу из спортзала и моментально бросились к оружию. В помещение ворвались ребята Клеща и тут же начали стрелять, не дав «отморозкам» времени опомниться. Автоматные очереди трещали непрерывно. Несколько людей Диспетчера уже скрючились на полу в неестественных позах. По всему было видно, что им больше никогда на тренажерах заниматься не придется. Однако кто-то из «отморозков» успел схватить оружие и стал отстреливаться. Завязалась нехилая перестрелка, сопровождавшаяся пронзительным визгом забившихся в угол шлюшек. В спортзале началась настоящая паника. Несколько «отморозков» рванули в переход. Диспетчер пытался остановить их, но люди его не слушали, бежали прямо на наши стволы…
Вадим передернул затвор автомата. То же самое сделал и я. Мы дружно двинули прикладами по окну. Стекла с оглушительным звоном обрушились вниз. Бегущие в растерянности остановились. Вадим выставил автомат в окно и начал стрелять. Я было тоже приготовился к активным боевым действиям, но целиться было больше не в кого, поскольку часть людей Вадим положил первой очередью, а остальные рванули назад.
На всякий случай я послал несколько очередей в сторону зала.
Перестрелка продолжалась минут семь. Почти все «отморозки» уже лежали на полу. Пол заливали огромные лужи крови. Вдруг кто-то из еще остававшихся в живых людей Диспетчера метнул гранату, и двое наших ребят упали. Это была единственная потеря, так как перестрелка вскоре окончилась. Леня со своими людьми подбежал к телу Диспетчера и несколько раз выстрелил ему в голову. Затем показал нам жестом – все, пора уходить. Вадим кивнул и крикнул мне:
– Санек, уходим!
Подхватив автоматы, мы за несколько секунд добежали до машины и вскоре уже мчались прочь от места перестрелки.
По возвращении домой у нас хватило сил только на то, чтобы помыться и рухнуть в постель. Всю ночь мне снились какие-то кровавые мальчики, бегающие за мной по пятам. На следующее утро Вадим первым делом спустился к киоску за газетами. Практически в каждой был материал о вчерашнем происшествии с наводящими ужас заголовками типа: «Кровавая бойня в Орехове», «Орехово – Чикаго тридцатых годов».
Суть написанного сводилась к тому, что в Орехове произошла очередная бандитская разборка с большим количеством трупов.
Через пару дней из Новгородской области вернулся Сильвестр. Он был в приподнятом настроении. Леня Клещ встречал его и, вероятно, сразу же подробно доложил о разборке с Диспетчером.
Мы собрались в штабном кафе, где Сильвестр толкнул речь по поводу удачно завершенного дела и поручил некоторым из ребят Клеща и представителям других бригад разыскать оставшихся людей Диспетчера и разобраться с ними. Остальным поручалось перевести все коммерческие структуры, курируемые Диспетчером, под нашу «крышу».
– Вы, – указал Сильвестр на меня и Вадима, – поедете со мной в Балашиху.
Не успели мы проехать и двухсот метров, как неожиданно из небольшой сумки, которую Сильвестр держал в руках, раздался телефонный звонок. Я подскочил от неожиданности, а Сильвестр не спеша открыл сумку и достал оттуда черную трубку со шнуром, прикрепленным к небольшому телефонному аппарату. Мы с Олегом удивленно переглянулись.
– Алло! – как ни в чем не бывало сказал Сильвестр.
Из трубки доносился чей-то громкий голос. Видать, человек звонил из автомата и все время что-то переспрашивал:
– Ты меня слышишь, Сильвестр? – надрывался мужик.
– Я тебя слышу хорошо. Откуда звонишь? Говори нормально, не ори! – ответил Сильвестр.
Он сделал знак, чтоб мы остановили машину, вероятно, движение мешало разговаривать. Он внимательно выслушал собеседника, сказал: «Все понял» – и положил трубку. Из машины, следовавшей за нами, вышел Вадим, узнать, что случилось. Сильвестр тоже вышел на улицу. Я последовал за ним.
– Вадим, – сказал Сильвестр, – наши планы меняются. Мне только что сообщили, что недобитые люди Диспетчера сидят в пивнушке около станции «Царицыно». Знаешь такую «стекляшку»?
Вадик утвердительно кивнул.
– Так вот, надо разобраться и с ними, – сказал Сильвестр. – Есть подозрение, что они собираются сколотить новую бригаду.
– Понял, Иваныч, – коротко ответил Вадим.
– Вы заряжены? – спросил Сильвестр.
– Да, все в колонках, – отрапортовал я, мысленно похвалив себя за то, что не забыл взять с собой оружие.
– Тогда все в порядке, братва, поехали. Только по пути тормозните у универмага – нужно кое-что прикупить к встрече с дорогими друзьями.
Около универмага Сильвестр отдал Олегу какое-то распоряжение, и через минуту тот скрылся внутри. Вскоре он вернулся с несколькими черными лыжными шапочками, которые отдал Вадиму. Таким образом Сильвестр побеспокоился о маскировке.
Подъехав к станции «Царицыно», мы припарковались недалеко от «стекляшки». С этого места было хорошо видно, что народу там немного, человек шестнадцать. Вадим на машине, предварительно сняв с нее номера, подъехал вплотную к двери. Дверь быстро открылась, и я увидел, как Вадим и еще двое ребят из его бригады, на ходу натягивая на головы шапочки, выскочили из машины. В руках у них были автоматы. Вадим что-то прокричал. Люди, находящиеся в пивнушке, выстроились вдоль стен. Вадим, осматривая каждого, выбрал троих гоблинов и буквально за шиворот выволок их на улицу. Сильвестр внимательно наблюдал за происходящим, одобрительно кивая головой. Наши ребята тем временем отвели «отморозков» в сторонку, и не успел я глазом моргнуть, как прогремели выстрелы, парни покойного Диспетчера навзничь рухнули на землю. Вадим с остальными тут же сели в машину, рванули вперед. Мы не спеша, стараясь не привлекать внимания, вырулили за ними следом. Быстро вписавшись в общий поток машин на дороге, мы даже не успели привлечь чье-либо внимание.
Вскоре машина Вадима ушла в другую сторону. В салоне воцарилась полная тишина. Сильвестр время от времени поглядывал назад, но никакого «хвоста» за нами не было. Шеф оглядел наши угрюмые рожи и сказал:
– Санек, ты давеча что на меня так пялился? Телефон, что ли, мой тебя удивил? – Шеф явно пытался разрядить обстановку. – Это новый телефон – сотовый. Около четырех тысяч баксов отдал! Теперь можно звонить откуда хочешь. Правда, геморроя много – восьмерку надо набирать, потом двойку… Зато звонить могу хоть в Америку!
Я подумал, что Сильвестр приобрел себе действительно дорогую игрушку, но рассуждать на эту тему у меня в данный момент не было никакого желания, впрочем, как и у остальных ребят. Все переваривали инцидент, только что происшедший у пивнушки. Сильвестр уловил общее настроение и, словно читая наши мысли, сказал:
– А вы как думали? Да, мы жестоко поступили. Но весь мир жесток, люди жестоки, поэтому если бы не мы их – то они нас. Может быть, каждого поодиночке. Время такое сейчас, жестокое! – повторил шеф. В его голосе действительно звучала уверенность в правильности всего того, что он делает.
Дальше мы ехали молча. Наш путь лежал в Балашиху.
Балашихинский район в 1992–1994 годах представлял собой в криминальном отношении островок, на котором существовали несколько устоявшихся вооруженных преступных группировок, имеющих признаки организованности. В доперестроечный период основными видами их деятельности были мошенничество, кражи, разбои, грабежи, реализация угнанных автомобилей через комиссионные магазины Москвы и области. После 1987 года они, как и другие группировки, стали заниматься вымогательством и организацией «крыши» коммерческим структурам. Наиболее авторитетными лидерами группировок были некий Фрол, известный как Фрол Балашихинский, Владимир Мушинский по кличке Муха и единственный чеченский вор в законе Султан Даудов, известный как Султан Балашихинский.
Фрол организовал свою бригаду по американскому образцу, точнее, по образцу мафиозного клана, по типу семьи, выведенной в знаменитом романе, а затем и в фильме «Крестный отец».
Говорят, Фрол совсем помешался на этом киношедевре, немеряное число раз смотрел его по видику, выучил наизусть и постоянно цитировал особенно полюбившиеся фразы, не скрывая восхищения мрачным образом дона Корлеоне.
К тому же Фрол в какой-то степени был шовинистом. Он терпеть не мог уроженцев Кавказа, враждовал со всеми неславянскими группировками, особенно с чеченцами. Фрол всеми силами пытался вытеснить их из тех районов, где торговые рынки находились под его контролем. Неудивительно, что именно в нем Сильвестр видел будущего союзника в войне с чеченцами.
Однако сейчас Сильвестр ехал на встречу с другим авторитетом, который появился в Балашихе сравнительно недавно, после освобождения из зоны. Этим лидером был Шурик Макаров по кличке Макар. Первый срок он получил за классическое по воровским понятиям преступление – сел за кражу в пятнадцать лет.
К моменту встречи с Сильвестром Макару было около сорока лет. Он имел солидный опыт тюремной и лагерной жизни, огромный авторитет борца с «лаврушниками» – так называли воров кавказского происхождения. Вором Шурика нарекли в «престижном» Владимирском централе, где короновали многих знаменитых законников. Кроме того, было известно, что одной из заслуг Макара является историческая восьмидесятидневная «вахта» в карцере, запомнившаяся даже администрации Владимирской тюрьмы.
Сильвестр любил встречаться с Макаром в одном небольшом уютном кооперативном кафе. Стены кафе были стеклянными, что было очень удобно для охраны и того и другого. Кафе было рассчитано на двенадцать-четырнадцать мест, и, как правило, встречи в нем проходили в дневное время.
Люди Макара, а также охрана Сильвестра оставались снаружи. В помещении Сильвестр с Макаром находились вдвоем, даже меня близко не подпускали. О чем они там говорили – было неизвестно. Но, видимо, Сильвестр симпатизировал Макару, и тот ему – тоже.
После сегодняшней встречи они вышли из кафе обнявшись, и Макар сказал на прощание:
– Значит, не забудь – первого декабря жду тебя в мотеле «Солнечный» на день рождения.
После этого мы двинули в Москву, где Сильвестр провел еще несколько встреч с авторитетами. Освободился я лишь вечером, практически на автопилоте доехав до дома. В квартире никого не было, на кухонном столе меня ждала записка Вадима. «Санек, на недельку уехал со Славкой отдыхать. Буду звонить». Я тихонько выругался про себя по поводу собачьей работы, из-за которой нельзя отдохнуть по-человечески, и отправился в ванную. На полпути меня поймал телефонный звонок. Звонил умотавший на курорты друг Вадим.
– Где вы? – ехидно поинтересовался я. – Опять в Ялте развлекаетесь?
– Да нет, Санек, близко, в пансионате. Я, Славка и мои ребята, так сказать, отгул взяли.
Тут только до меня дошло, что это был вынужденный отдых. Уже стало традицией после любой акции ложиться «на дно». Люди, участвующие в расстрелах или убийствах, моментально покидали место преступления на некоторый срок. Так поступили и Вадим со Славкой.
– Как отдыхается? – немного смягчившись, спросил я.
– Ничего. Девчонок взяли. Хочешь – подъезжай!
– Кто меня отпустит? – расстроенно пробурчал я – перспектива развлечься меня очень привлекала. – С Иванычем работаю!
– Как в Москве? – поинтересовался Вадим, будто отбыл в свой пансионат года два назад. – Что слышно?
– Пока спокойно, – ответил я, не зная еще, что это спокойствие продлится недолго.
Через пару дней в городе начались волнения. Вероятно почувствовав, что братва обнаглела, правоохранительные органы устроили массовые облавы и аресты. Человек восемь из бригады Сильвестра были задержаны по разным причинам – кто за хулиганство, кто за хранение наркотиков. Последнее было явно инсценировано, ибо в бригаде царили сухой закон и запрещение употреблять наркотики.
Вот и сегодня Андрей позвонил мне с утра и сказал, чтобы я готовил Иваныча к встрече с одним из лидеров, который заявил, что у него есть несколько вопросов лично к самому Сильвестру.
Мы приехали в наше штабное кафе в семь вечера, минут через пятнадцать прибыли Андрей и Двоечник. Встреча должна была состояться с одним из молодых бригадиров, Николаем Шубиным, известным в криминальном мире под кличкой Шуба.
Шуба приехал со своими ребятами ровно в 19.30, как и было назначено. Они уверенно вошли в кафе. Шубе было не больше двадцати двух—двадцати трех лет. Это был высокий парень крепкого телосложения, с короткой стрижкой. В прошлом он имел первый разряд по самбо, это помогло ему, участвуя в различных драках, завоевать определенный авторитет – стать бригадиром, а потом и лидером своей бригады. В ней насчитывалось около тридцати человек. Кроме этого, был еще и резерв – друзья боевиков, которые не работали пока активно в бригаде, но в случае необходимости могли присоединиться к его братве.
Шуба пребывал в хорошем настроении. Он поздоровался с Сильвестром и сел за его столик. За соседним столом расположились Андрей и Двоечник. Я занял место немного поодаль, но даже оттуда мне было хорошо слышно, о чем шел разговор. Ко мне за столик подсели ребята Шубы. Настроены они были достаточно дружелюбно.
Претензий друг к другу у Сильвестра и Шубы не было. Разговор завязался быстро, обсуждали важные проблемы. Сильвестр объяснил, что в сегодняшней ситуации все славянские группировки должны объединиться, ибо если этого не сделать в ближайшее время, то вся Москва будет захвачена чеченцами. Шуба среагировал моментально.
– Базара нет! – ответил он. – Мы за! Но что мне делать с моими врагами? Если я сейчас прекращу войну с ними, они постреляют всех моих ребят.
– А кто твои враги? – нахмурясь, спросил Сильвестр.
Шуба удивленно посмотрел на него, видимо, в его голове мелькнула мысль: ты претендуешь на роль лидера, а не знаешь моих врагов?! Но высказать по этому поводу Шуба ничего не успел – создавшейся ситуацией быстро воспользовался Андрей.
– Иваныч, его враги – Диспетчер и Будяра, – вставил он со своего места.
– Кто это такие? – спросил Сильвестр. – Я никогда о них не слышал.
Шуба после небольшой паузы, раздраженно улыбнувшись, сказал:
– Диспетчер – это последняя падла!
– Это понятно, – улыбнулся Сильвестр. – Кто же он?
– Алексей Никитин, преподаватель физкультуры в одной школе. Собрал вокруг себя «отморозков», посчитал себя крутым, никого не боится, ни с кем не считается. Разговор короткий – валите, и все. Он троих моих бойцов завалил. Правда, я тоже его двоих… – добавил Шуба. – Но что самое обидное – он наезжает на мои коммерческие точки. Это мои точки, я первый их освоил!
– А Будяра? – поспешил перевести разговор Сильвестр, заметив, что Шуба все больше горячится.
– Этот из Нагатина, – снова пояснил Андрей. – Артем Будников, я его хорошо знаю. Он действительно беспредельщик. Сколько помню – всегда на ореховских наезжает.
– Вот видишь, – тут же подхватил Сильвестр, – почему он наезжает на ореховских? Потому что он вас не боится. Потому что вы все разобщены. А если всем объединиться – ни нагатинские, ни подольские, ни тем более «чехи» к нам близко не подойдут! Смотри, что с солнцевскими стало! – Он махнул рукой в сторону юго-запада. – Ты же знаешь, что они сейчас считаются самой авторитетной структурой в Москве! Попробуй приди к ним!
– Насколько мне известно, – произнес Шуба, – у солнцевских тоже есть проблемы с братвой из других районов…
– Но не такие, как у вас. И там люди каждый день не гибнут! – отрезал Сильвестр.
– В этом ты прав, – кивнул Шуба. – Ну, значит, так. Я за объединение. Но кто мне гарантирует, что «отморозки» Диспетчера и Будяры не будут валить моих людей после сегодняшней встречи?
– Я тебе гарантирую, – уверенно произнес Сильвестр.
– Каким же это образом? – Шуба заинтересованно, но вместе с тем недоверчиво посмотрел на Иваныча.
– Я в ближайшее время разберусь с ними, – твердо пообещал тот.
Тут в разговор вступил Двоечник:
– Иваныч, бесполезно. Мы уже с ними говорили. Они в отказе полном и ни на какие контакты не идут.
– А чем аргументируют? – спросил Сильвестр, в голосе его послышались злобные нотки.
– Говорят, они сами по себе и никто им не нужен, – отрапортовал Двоечник.
– Ладно, – сказал Сильвестр, положив руку на плечо Шубе. – Давай сделаем так. В течение недели я с твоими врагами разберусь. Но чтоб войны между бригадами больше не было.
– А у меня и врагов больше нет. С остальными пацанами у меня дружба, – недоверчиво пожал плечами Шуба.
Вскоре он попрощался и ушел.
Сильвестр сразу собрал на совещание всех приближенных. На повестке дня стоял вопрос, связанный с проблемой, о которой только что рассказал Шуба.
– Что будем делать? Надо что-то решать с этими двумя, – начал Сильвестр.
– У Диспетчера и Будяры, – слегка прищурившись, медленно произнес Двоечник, – врагов много. Помимо Шубы, они враждуют еще с двумя-тремя группировками. Базара нет – они действительно обнаглели.
– Сколько у них братанов на подхвате? – поинтересовался Сильвестр.
– Человек двадцать, но они ж «отморозки», ничего не боятся, идут напролом. Громят все подряд. Они будут воевать до последнего против всего Орехова. С ними говорить о чем-либо бесполезно, – ответил Двоечник.
– Значит, надо отстреливать, – спокойно вынес вердикт Сильвестр.
– Как?! – полюбопытствовал Андрей.
– Да очень просто, – безмятежно ответил Иваныч, словно речь шла об организации вечеринки. – В земле места много, на всех хватит… И в первую очередь надо взяться за этих двоих. Если нейтрализовать мозг, остальные сами разбегутся.
– Решать-то просто, а вот кончать их будет нелегко, если не сказать – практически невозможно, – в раздумье покачал головой Двоечник. – Они постоянно держатся вместе.
– Ничего, что-нибудь придумаем… – Сильвестр не собирался отказываться от своего решения.
Через пару дней после этой встречи люди Сильвестра поехали на стрелку с Диспетчером. К сожалению, стрелка кончилась плачевно – произошла перестрелка, в результате которой двое боевиков Сильвестра были ранены. Сильвестр окончательно разъярился. На следующий же день он отменил предстоящие встречи с бригадирами и снова собрал самых доверенных людей.
– Так, – обратился Сильвестр к собравшимся. – С Диспетчером надо кончать. – Взглянув на своего близкого друга Леню Клеща, с которым шеф начинал работать еще в восьмидесятых годах, он сказал: – Ленчик, я хочу, чтоб ты лично решил вопрос с Диспетчером. Возьми ребят, стволы и завали этого пионервожатого. – Лицо Сильвестра исказила недобрая усмешка. – Постарайся провести эту акцию в три-четыре дня. Я на несколько дней слетаю на родину в Новгород, хочу брательника навестить, родителей своих. А ты как раз за это время постарайся решить проблему. Чтоб все стрелки опять на Сильвестра не перевели.
– Базара нет, Иваныч! – ответил Леня, всегда готовый к бою. – Сделаю.
Сильвестр обратился ко мне:
– Санек, ты тоже подключись к этому делу. А то что-то давно ты не участвовал в решении серьезных проблем! Смотри, квалификацию потеряешь! – усмехнулся он.
Я удивленно посмотрел на шефа, но возражать не стал:
– Хорошо, Иваныч, как скажешь.
На следующий день после отъезда Сильвестра мы собрались на стрелку с Леней Клещом. На ней присутствовала вся бригада Лени – человек восемнадцать. Нас было десять человек дальневосточников в полном составе, включая меня, Вадима и Славку, который накануне вернулся из Ялты.
Леня разработал план. Он был достаточно прост, выполним и действен.
– Берем автоматы, подъезжаем к «качалке», – объяснял Леня, – и ставим точку в биографии Диспетчера и его людей. И никаких разговоров! Пускай другим это будет наукой!
На том и порешили. На следующий день ровно в восемь вечера две наши бригады на пяти машинах подъехали к спортзалу, где тусовался Диспетчер со своими «отморозками». Вся наша братва была вооружена автоматами, и настроение было самое что ни на есть боевое. Уже стемнело, и это нам было на руку.
Спортзал примыкал к средней школе, где некогда Диспетчер преподавал физкультуру. Эта школа представляла собой типичное пятиэтажное здание, выкрашенное в белый цвет. Спортзал находился в отдельной трехэтажной пристройке с большими окнами, закрытыми с внутренней стороны решетками.
Машины наших бригад расположились с двух сторон этого здания. Спортзал имел отдельный вход с правой стороны. Слева же был небольшой переход в основное здание школы. Почти все стены этого перехода были стеклянными, поэтому переход отлично просматривался.
Леня распределял народ. Отозвав меня с Вадимом, он приказал:
– Ребята, вы блокируете переход из спортзала в основное здание школы. Расположитесь только с одной стороны. Понимаете почему?
– Конечно, – тут же ответил Вадик. – Если мы будем с двух сторон и начнем стрелять, можем ранить друг друга.
– Молодец! – сказал Клещ. – Правильно! Значит, будьте с одной стороны. В случае, если эти крысы будут бежать, мочите всех одновременно, только предварительно разбейте стекло. Так стрелять удобнее будет. Мои же люди пойдут штурмовать главную дверь. Другая часть братвы заляжет, – Леня показал на верхнее окно, – примерно возле той точки, оттуда спортзал виден как на ладони.
Окна в спортзале были открыты, и яркий электрический свет позволял видеть все, что происходит внутри.
– Подходить будем медленно, – отдал последнее распоряжение Леня Клещ. – Ну все, братва, с богом, пошли!
За считаные минуты каждый занял отведенную позицию. Мы с Вадимом и еще двумя ребятами крадучись подошли к стеклянному переходу. Через стекла перехода был очень хорошо виден спортзал, где находились Диспетчер и его люди.
Диспетчера вычислить было легко. Он гораздо старше своих «отморозков», к тому же выше их чуть ли не на голову. Этот индивидуум явно не пренебрегал физической подготовкой: под спортивной майкой бугрились нехилые мышцы, и вообще он производил впечатление очень сильного человека. На вид ему было под тридцать. Его плоское курносое лицо казалось еще круглее из-за короткой, почти под машинку, стрижки. Однако, глядя на этого человека, можно было сказать, что он совсем не глуп и даже не лишен некоторой интеллигентности. Позже, встречаясь с лидерами других группировок, я заметил, что очень часто в прошлом они были либо учителями физкультуры, либо офицерами, либо комсомольскими вожаками. Наверное, командный стиль работы или имидж руководителя накладывал свой отпечаток, помогая людям такого сорта легко адаптироваться в преступной среде.
Люди Диспетчера оккупировали тренажеры. В углу тусовались какие-то девчонки, вероятно, потаскушки, которых вызвали для снятия напряжения после тяжелой тренировки.
В одном из углов я заметил сложенные автоматы, ружья, внизу лежали даже гранаты. Было видно, что Диспетчер был начеку – готовился к возможному нападению. Меня насторожил тот факт, что дверь в спортзал была открыта. Если Диспетчер ждал наезда, то почему оставил дверь нараспашку? Может быть, он специально делает вид, будто не знает о нашем присутствии, ждет, когда мы подойдем поближе, и тогда откроет стрельбу? Для верности я пересчитал людей в зале. Насчитал 14 человек, хотя бригада Диспетчера была значительно больше.
До того момента, как люди Клеща ворвутся в спортзал, остались считаные секунды. Вадим показал мне жестом, чтобы я отошел к каменной стене. Если начнется стрельба, гораздо разумнее оказаться скрытым стеной, а не стеклом.
Я продолжал наблюдать за людьми Диспетчера. В какой-то момент мне стало даже жаль этих ребят. Вот сейчас они здоровы и сильны, а через минуту от них скорее всего не останется ничего, кроме груды кровоточащей плоти. Да уж, жизнь человеческая скоротечна и переменчива. Однако долго горевать по Диспетчеровым «отморозкам» я не стал, потому как хорошо помнил рассказы о его жестокости. Это был человек, без всякого уважения относящийся к воровским законам, беспредельщик, который разговаривал только с помощью автоматной очереди. Сначала Диспетчер стрелял, а потом уже думал, нужно ли было разговаривать с этим человеком или нет. Приезжая на стрелки, он тотчас открывал стрельбу. Поначалу мы тоже попадались на эту удочку и по вине беспредельщика потеряли нескольких ребят. Диспетчер становился опасен – он явно слишком быстро продвигался по криминальной иерархической лестнице, завоевывая авторитет кровавыми методами, всеми возможными способами расчищая себе дорогу к месту лидера всего Орехова. Для Сильвестра Диспетчер становился заметным и опасным противником, поэтому следовало его нейтрализовать.
Я совершенно убедил себя в необходимости происходящего.
«Ну, Диспетчер, – думал я, – осталось тебе жить минуту или две – не больше!»
В это время в зале начали происходить перемены. Диспетчер и его люди повернулись к выходу из спортзала и моментально бросились к оружию. В помещение ворвались ребята Клеща и тут же начали стрелять, не дав «отморозкам» времени опомниться. Автоматные очереди трещали непрерывно. Несколько людей Диспетчера уже скрючились на полу в неестественных позах. По всему было видно, что им больше никогда на тренажерах заниматься не придется. Однако кто-то из «отморозков» успел схватить оружие и стал отстреливаться. Завязалась нехилая перестрелка, сопровождавшаяся пронзительным визгом забившихся в угол шлюшек. В спортзале началась настоящая паника. Несколько «отморозков» рванули в переход. Диспетчер пытался остановить их, но люди его не слушали, бежали прямо на наши стволы…
Вадим передернул затвор автомата. То же самое сделал и я. Мы дружно двинули прикладами по окну. Стекла с оглушительным звоном обрушились вниз. Бегущие в растерянности остановились. Вадим выставил автомат в окно и начал стрелять. Я было тоже приготовился к активным боевым действиям, но целиться было больше не в кого, поскольку часть людей Вадим положил первой очередью, а остальные рванули назад.
На всякий случай я послал несколько очередей в сторону зала.
Перестрелка продолжалась минут семь. Почти все «отморозки» уже лежали на полу. Пол заливали огромные лужи крови. Вдруг кто-то из еще остававшихся в живых людей Диспетчера метнул гранату, и двое наших ребят упали. Это была единственная потеря, так как перестрелка вскоре окончилась. Леня со своими людьми подбежал к телу Диспетчера и несколько раз выстрелил ему в голову. Затем показал нам жестом – все, пора уходить. Вадим кивнул и крикнул мне:
– Санек, уходим!
Подхватив автоматы, мы за несколько секунд добежали до машины и вскоре уже мчались прочь от места перестрелки.
По возвращении домой у нас хватило сил только на то, чтобы помыться и рухнуть в постель. Всю ночь мне снились какие-то кровавые мальчики, бегающие за мной по пятам. На следующее утро Вадим первым делом спустился к киоску за газетами. Практически в каждой был материал о вчерашнем происшествии с наводящими ужас заголовками типа: «Кровавая бойня в Орехове», «Орехово – Чикаго тридцатых годов».
Суть написанного сводилась к тому, что в Орехове произошла очередная бандитская разборка с большим количеством трупов.
Через пару дней из Новгородской области вернулся Сильвестр. Он был в приподнятом настроении. Леня Клещ встречал его и, вероятно, сразу же подробно доложил о разборке с Диспетчером.
Мы собрались в штабном кафе, где Сильвестр толкнул речь по поводу удачно завершенного дела и поручил некоторым из ребят Клеща и представителям других бригад разыскать оставшихся людей Диспетчера и разобраться с ними. Остальным поручалось перевести все коммерческие структуры, курируемые Диспетчером, под нашу «крышу».
– Вы, – указал Сильвестр на меня и Вадима, – поедете со мной в Балашиху.
Не успели мы проехать и двухсот метров, как неожиданно из небольшой сумки, которую Сильвестр держал в руках, раздался телефонный звонок. Я подскочил от неожиданности, а Сильвестр не спеша открыл сумку и достал оттуда черную трубку со шнуром, прикрепленным к небольшому телефонному аппарату. Мы с Олегом удивленно переглянулись.
– Алло! – как ни в чем не бывало сказал Сильвестр.
Из трубки доносился чей-то громкий голос. Видать, человек звонил из автомата и все время что-то переспрашивал:
– Ты меня слышишь, Сильвестр? – надрывался мужик.
– Я тебя слышу хорошо. Откуда звонишь? Говори нормально, не ори! – ответил Сильвестр.
Он сделал знак, чтоб мы остановили машину, вероятно, движение мешало разговаривать. Он внимательно выслушал собеседника, сказал: «Все понял» – и положил трубку. Из машины, следовавшей за нами, вышел Вадим, узнать, что случилось. Сильвестр тоже вышел на улицу. Я последовал за ним.
– Вадим, – сказал Сильвестр, – наши планы меняются. Мне только что сообщили, что недобитые люди Диспетчера сидят в пивнушке около станции «Царицыно». Знаешь такую «стекляшку»?
Вадик утвердительно кивнул.
– Так вот, надо разобраться и с ними, – сказал Сильвестр. – Есть подозрение, что они собираются сколотить новую бригаду.
– Понял, Иваныч, – коротко ответил Вадим.
– Вы заряжены? – спросил Сильвестр.
– Да, все в колонках, – отрапортовал я, мысленно похвалив себя за то, что не забыл взять с собой оружие.
– Тогда все в порядке, братва, поехали. Только по пути тормозните у универмага – нужно кое-что прикупить к встрече с дорогими друзьями.
Около универмага Сильвестр отдал Олегу какое-то распоряжение, и через минуту тот скрылся внутри. Вскоре он вернулся с несколькими черными лыжными шапочками, которые отдал Вадиму. Таким образом Сильвестр побеспокоился о маскировке.
Подъехав к станции «Царицыно», мы припарковались недалеко от «стекляшки». С этого места было хорошо видно, что народу там немного, человек шестнадцать. Вадим на машине, предварительно сняв с нее номера, подъехал вплотную к двери. Дверь быстро открылась, и я увидел, как Вадим и еще двое ребят из его бригады, на ходу натягивая на головы шапочки, выскочили из машины. В руках у них были автоматы. Вадим что-то прокричал. Люди, находящиеся в пивнушке, выстроились вдоль стен. Вадим, осматривая каждого, выбрал троих гоблинов и буквально за шиворот выволок их на улицу. Сильвестр внимательно наблюдал за происходящим, одобрительно кивая головой. Наши ребята тем временем отвели «отморозков» в сторонку, и не успел я глазом моргнуть, как прогремели выстрелы, парни покойного Диспетчера навзничь рухнули на землю. Вадим с остальными тут же сели в машину, рванули вперед. Мы не спеша, стараясь не привлекать внимания, вырулили за ними следом. Быстро вписавшись в общий поток машин на дороге, мы даже не успели привлечь чье-либо внимание.
Вскоре машина Вадима ушла в другую сторону. В салоне воцарилась полная тишина. Сильвестр время от времени поглядывал назад, но никакого «хвоста» за нами не было. Шеф оглядел наши угрюмые рожи и сказал:
– Санек, ты давеча что на меня так пялился? Телефон, что ли, мой тебя удивил? – Шеф явно пытался разрядить обстановку. – Это новый телефон – сотовый. Около четырех тысяч баксов отдал! Теперь можно звонить откуда хочешь. Правда, геморроя много – восьмерку надо набирать, потом двойку… Зато звонить могу хоть в Америку!
Я подумал, что Сильвестр приобрел себе действительно дорогую игрушку, но рассуждать на эту тему у меня в данный момент не было никакого желания, впрочем, как и у остальных ребят. Все переваривали инцидент, только что происшедший у пивнушки. Сильвестр уловил общее настроение и, словно читая наши мысли, сказал:
– А вы как думали? Да, мы жестоко поступили. Но весь мир жесток, люди жестоки, поэтому если бы не мы их – то они нас. Может быть, каждого поодиночке. Время такое сейчас, жестокое! – повторил шеф. В его голосе действительно звучала уверенность в правильности всего того, что он делает.
Дальше мы ехали молча. Наш путь лежал в Балашиху.
Балашихинский район в 1992–1994 годах представлял собой в криминальном отношении островок, на котором существовали несколько устоявшихся вооруженных преступных группировок, имеющих признаки организованности. В доперестроечный период основными видами их деятельности были мошенничество, кражи, разбои, грабежи, реализация угнанных автомобилей через комиссионные магазины Москвы и области. После 1987 года они, как и другие группировки, стали заниматься вымогательством и организацией «крыши» коммерческим структурам. Наиболее авторитетными лидерами группировок были некий Фрол, известный как Фрол Балашихинский, Владимир Мушинский по кличке Муха и единственный чеченский вор в законе Султан Даудов, известный как Султан Балашихинский.
Фрол организовал свою бригаду по американскому образцу, точнее, по образцу мафиозного клана, по типу семьи, выведенной в знаменитом романе, а затем и в фильме «Крестный отец».
Говорят, Фрол совсем помешался на этом киношедевре, немеряное число раз смотрел его по видику, выучил наизусть и постоянно цитировал особенно полюбившиеся фразы, не скрывая восхищения мрачным образом дона Корлеоне.
К тому же Фрол в какой-то степени был шовинистом. Он терпеть не мог уроженцев Кавказа, враждовал со всеми неславянскими группировками, особенно с чеченцами. Фрол всеми силами пытался вытеснить их из тех районов, где торговые рынки находились под его контролем. Неудивительно, что именно в нем Сильвестр видел будущего союзника в войне с чеченцами.
Однако сейчас Сильвестр ехал на встречу с другим авторитетом, который появился в Балашихе сравнительно недавно, после освобождения из зоны. Этим лидером был Шурик Макаров по кличке Макар. Первый срок он получил за классическое по воровским понятиям преступление – сел за кражу в пятнадцать лет.
К моменту встречи с Сильвестром Макару было около сорока лет. Он имел солидный опыт тюремной и лагерной жизни, огромный авторитет борца с «лаврушниками» – так называли воров кавказского происхождения. Вором Шурика нарекли в «престижном» Владимирском централе, где короновали многих знаменитых законников. Кроме того, было известно, что одной из заслуг Макара является историческая восьмидесятидневная «вахта» в карцере, запомнившаяся даже администрации Владимирской тюрьмы.
Сильвестр любил встречаться с Макаром в одном небольшом уютном кооперативном кафе. Стены кафе были стеклянными, что было очень удобно для охраны и того и другого. Кафе было рассчитано на двенадцать-четырнадцать мест, и, как правило, встречи в нем проходили в дневное время.
Люди Макара, а также охрана Сильвестра оставались снаружи. В помещении Сильвестр с Макаром находились вдвоем, даже меня близко не подпускали. О чем они там говорили – было неизвестно. Но, видимо, Сильвестр симпатизировал Макару, и тот ему – тоже.
После сегодняшней встречи они вышли из кафе обнявшись, и Макар сказал на прощание:
– Значит, не забудь – первого декабря жду тебя в мотеле «Солнечный» на день рождения.
После этого мы двинули в Москву, где Сильвестр провел еще несколько встреч с авторитетами. Освободился я лишь вечером, практически на автопилоте доехав до дома. В квартире никого не было, на кухонном столе меня ждала записка Вадима. «Санек, на недельку уехал со Славкой отдыхать. Буду звонить». Я тихонько выругался про себя по поводу собачьей работы, из-за которой нельзя отдохнуть по-человечески, и отправился в ванную. На полпути меня поймал телефонный звонок. Звонил умотавший на курорты друг Вадим.
– Где вы? – ехидно поинтересовался я. – Опять в Ялте развлекаетесь?
– Да нет, Санек, близко, в пансионате. Я, Славка и мои ребята, так сказать, отгул взяли.
Тут только до меня дошло, что это был вынужденный отдых. Уже стало традицией после любой акции ложиться «на дно». Люди, участвующие в расстрелах или убийствах, моментально покидали место преступления на некоторый срок. Так поступили и Вадим со Славкой.
– Как отдыхается? – немного смягчившись, спросил я.
– Ничего. Девчонок взяли. Хочешь – подъезжай!
– Кто меня отпустит? – расстроенно пробурчал я – перспектива развлечься меня очень привлекала. – С Иванычем работаю!
– Как в Москве? – поинтересовался Вадим, будто отбыл в свой пансионат года два назад. – Что слышно?
– Пока спокойно, – ответил я, не зная еще, что это спокойствие продлится недолго.
Через пару дней в городе начались волнения. Вероятно почувствовав, что братва обнаглела, правоохранительные органы устроили массовые облавы и аресты. Человек восемь из бригады Сильвестра были задержаны по разным причинам – кто за хулиганство, кто за хранение наркотиков. Последнее было явно инсценировано, ибо в бригаде царили сухой закон и запрещение употреблять наркотики.