Каунтер Бен. Серые Рыцари

   Полоний поднял голову, и Лигейя впервые увидела его глаза — большие и светлые, словно глаза морского существа.
   — Демоны?! — воскликнул миссионарий. — Сохрани нас Трон!
   — У инквизиторов, наблюдающих за Шлейфом, слишком мало информации о Софано Секундосе. Потому мне остается надеяться только на вас. — Лигейя говорила довольно быстро и в то же время изучала обложку взятой книги. Она оказалась старинной и очень тяжелой, с искусно сделанными медными застежками. — Я ищу любые признаки деятельности культов в этом мире.
   Полоний покачал головой:
   — Здешние люди преданы своей вере. Есть несколько противников Имперского культа, но это всего лишь сектанты, поклоняющиеся своим предкам. Я не обнаружил среди них ни малейших следов Врага, в противном случае тотчас сообщил бы кардиналам. Конечно, есть еще дикие племена, обитающие в лесах. С ними даже Сверхкороль ничего не может поделать, но это бандиты, а не фанатики.
   Лигейя щелкнула пальцами, и Ксианг проворно приблизилась, держа в руке чемоданчик Лигейи. Ксианг притронулась к замкам и откинула крышку. Инквизитор вынула отвратительную фигуру с Виктрикс Соноры.
   — Что вы можете рассказать мне об этом?
   Полоний, шаркнув, шагнул вперед и внимательно рассмотрел скульптуру. Лигейя отметила, что от миссионария пахнет ладаном и химикатами, точно его древнее тело напичкано консервантами, предохраняющими от разрушения.
   — Ужасная вещица. Мне кажется, давным-давно, когда поклонение святому Эвиссеру было в расцвете, такие предметы коллекционировали вырождающиеся аристократы. Торговцы покупали их у лесных людей. Но это было очень давно. Сегодня искусство на планете вызывает любопытство, и ничего больше.
   — Когда в последний раз вывозились такие скульптуры?
   Полоний пожал плечами:
   — Пятьдесят лет назад… Семьдесят?.. У Сверхкороля есть советник-историк, он может точнее сказать, когда это было. Сам я считаю эти языческие поделки омерзительными. И упоминал о них в своих проповедях.
   Полоний выпрямился, и Лигейя с радостью спрятала скульптуру, поскольку чувствовала, как та извивается в ее руках.
   — В этом мире много проблем, — продолжал Полоний, — но среди них нет угрозы нашествия Врага. Люди бедны и невежественны, земля не слишком плодородна, но здесь нет признаков разложения. Я читал проповеди везде: от Хаджишейма до Каллианского Потока, что на северном побережье. Все грехи здесь только от человеческих пороков.
   — Я рада это слышать,— сказала Лигейя.— Но мое расследование ничуть не продвинулось.
   — Жаль, что я не в силах помочь. Имперской инквизиции придется поискать еретиков и призраков где-нибудь в другом месте.
   Лигейе показалось, что Полоний улыбнулся, но она не была уверена в этом.
   — Что ж, значит, мне здесь больше нечего делать.— Лигейя встала и расправила длинные юбки. — На всякий случай я попытаюсь что-нибудь узнать у Сверхкороля и его советников. Хотя и сомневаюсь, что им известно то, чего не знаете вы. А вы много читаете, — добавила она, поднимая книгу, которую рассматривала. — Я давно уже не видела «Стенаний» Мирмандоса.
   — Мне оставил ее предшественник, — сказал Полоний. — Я всегда считал Мирмандоса недалеким. Его притчи слишком просты, чтобы использовать их в моих службах.
   — А кардиналы на Терре провозгласили его обязательным для изучения в семинарии, — заметила Лигейя. — Они были бы разочарованы, услышав о вашем неодобрении.
   — Ну, кардиналы имеют право не соглашаться со старым неотесанным миссионарием, — ответил Полоний.
   — «Стенания»,— тихо произнесла Лигейя,— были утрачены двенадцать веков назад. Ни один член Экклезиархии, даже кардиналы, если они не прожили так долго, не имеют копий.
   Культисты смерти с мечами и метательными лезвиями в руках подошли ближе. Рука Лигейи лежала на обложке фолианта. Исходящая от книги информация свидетельствовала, что это тот самый том, который всеми источниками, включая Трепитос, считался утерянным.
   — Я не верю, что ты — Полоний, — продолжала Лигейя. — Властью, данной мне Священной Инквизицией Императора, я требую, чтобы ты подвергся духовному испытанию. Ты пройдешь все стадии дознания, и каждое произнесенное тобой слово, ради твоей жизни и души, должно быть правдой. — В голосе Лигейи зазвенел ледяной холод.
   Культисты смерти так напрягли мускулы, что инквизитору казалось, она слышит их гудение.
   — Глупая девчонка, — бросил миссионарий. — Глупая, упрямая и слабая девчонка!
   Под его клобуком что-то вспыхнуло; глаза внезапно полыхнули фиолетовым огнем и осветили лицо — такое древнее и пустое, что едва ли хоть один человек мог естественным путем прожить столько лет, сколько отражало оно.
   Воздух сгустился, и миссионарий Крусьен, обнаруживший себя впервые за целое тысячелетие, вспыхнул колдовским пламенем.
 
   Спустя несколько секунд на «Рубиконе» пропала всякая связь с поверхностью Софано Секундоса.

7.
СОФАНО СЕКУНДУС

   — Ничего нет, — произнес офицер в шлеме связиста. — Мы потеряли все. Сигналы жизни, маячок челнока — абсолютно все. Глухо.
   Аларик спрыгнул вниз с возвышения перед пультом:
   — Почему?
   — Я не зна…
   — Смотри на экран! — перебил правосудор.
   Картина поверхности Софано Секундоса исчезла с монитора, уступив место мешанине помех. Связист в рубке, находящейся в углублении капитанского мостика, без конца переключал настройки окружавших его мониторов и регистраторов. Он отчаянно пытался уловить хоть какой-то отчетливый сигнал с поверхности. Но на всех каналах слышался только треск, словно от искр короткого замыкания.
   — Танкред, Генхайн, сажайте свои отделения в «Громовой ястреб» и отправляйтесь, как только получите координаты посадки, — распорядился Аларик. — Санторо, подожди меня, я узнаю все, что смогу, и тотчас буду у вас.
   — Проблемы, правосудор? — отрывисто спросил Танкред.
   — Сплошные проблемы, — ответил Аларик, вглядываясь в экран.
   Появилось изображение пригорода Хаджишейма, расположенного над глубокой лощиной с крутыми склонами, поросшими густым лесом. Там, где должен был быть центр Хаджишейма, неистово клубились пурпурно-черные разводы помех.
   — Они подавляют связь? — спросил правосудор.
   — Если так, мы никогда не видели таких помех, — откликнулся кто-то из рубки связистов.
   Аларик немного помедлил, вглядываясь в неспокойное пятно на поверхности Софано Секундоса.
   — Зато они повидали такого достаточно,— произнес Аларик. — Это колдовство.
   Даже с орбиты он ощущал, как щупальца магии холодным дождем стучатся в его закрытую броней душу.
   Ни для ритуального очищения души, ни для обрядов над оружием, обязательных для каждого Серого Рыцаря накануне битвы, времени не оставалось. Лигейя внизу. Если она и жива еще, то скоро может погибнуть. Серые Рыцари — ее единственная надежда на спасение.
   — Навигатор, в кабину! — крикнул Аларик, выбежав из капитанской рубки. — Выводи корабль на пусковую позицию. Полет-контроль! Когда я добегу до пусковой палубы, у меня должен быть курс на поверхность!
   По пути к ангару «Громовых ястребов» Аларик торопливо бормотал Семь Молитв Нетерпимости. Где-то внизу взревели мощные двигатели «Рубикона»; сервиторы и члены экипажа пробежали по палубам навстречу правосудору. Корабль резко вздрогнул, поворачиваясь пусковыми люками к поверхности Софано Секундоса.
   — …И наполни мою душу праведным гневом и укрепи мою руку…
   — Астропаты доложили о странных явлениях в варпе, — донесся по воксу голос из капитанской рубки. — Они говорят, что слышат вопль.
   Аларик, сокращая путь в пусковой ангар, проломил ударом плеча переборку. Два из трех «Грозовых ястребов» были загружены и заправлены для полета. Колесные сервиторы отсоединили шланги, по которым заливался прометий. Корабль с отделениями Танкреда и Генхайна был полностью готов к запуску; у второго, ожидавшего Санторо и Аларика, был опущен задний борт. Воины его отделения поджидали командира.
   — …и направь мою руку, благослови оружие, пусть твоя ярость станет моей яростью и через меня испепелит плоть Великого Врага…
   — Мы получили сообщение! — раздался голос связиста,
   — Лигейя?
   — Тайци.
   — Уже хорошо. Что он сказал?
   — Только набор координат. Но это определенно он.
   — Где?
   — Лощина рядом с городом, как раз на краю пятна помех.
   — Значит, там мы и приземлимся, — решил Аларик. Он взбежал по сходням в пассажирский отсек «Грозового ястреба», где его молчаливыми кивками ветретили знакомые лица воинов. Все надели шлемы и пристегнули ремни.
   — Навигаторы, курс проложен?
   — Да. И программа посадки уже загружена.
   Задний борт позади Аларика плавно поднялся на место.
   — Тогда открывайте шлюз и запускайте корабль! — распорядился Аларик.
   Начался предстартовый отсчет. В отсек ворвался пронзительный гул двигателей, усиливавшийся по мере запуска всех систем «Громового ястреба». Двери ангара автоматически захлопнулись, вызвав гулкий рев выходящего воздуха, «Громовой ястреб» рванулся вперед, и его пассажиров придавило к спинкам сидений. Аларик выглянул в иллюминатор боевого корабля, с ревом покидавшего «Рубикон». Корма ударного крейсера быстро отдалялась. Освещенный полумесяц Софано Секундоса — пустынный и серый, кроме одного ярко-зеленого пятна с черной кляксой посредине — возник перед обзорным окном.
   Аларик чувствовал темную и насмехающуюся магию. Но Серые Рыцари всю жизнь тренировались ради борьбы с ней.
 
   Внизу, под темнеющим небом, проносились леса. Погруженные в тень долины были похожи на реки чернил, и, будто сломанные зубы, торчали отдаленные вершины голых скал у самого горизонта. Двигатели «Громового ястреба» взвыли еще громче, стараясь преодолеть нарастающую силу притяжения и удержать падающий корабль.
   «Громовой ястреб» приближался к заданной цели, внизу уже чернела узкая долина. Из-за сильнейших помех датчики корабля почти не действовали, так что пилоты Маллеус вели судно на свой страх и риск. Мимо иллюминатора пронеслись темные травянистые склоны, «Громовой ястреб» описал широкую дугу и выпустил шасси. Они с сильным толчком уперлись в землю, и главные двигатели смолкли.
   Долина оказалась глубокой и темной. По обеим ее сторонам сплошной массой зелени стоял густой сумрачный лес. Дно долины покрывали колючая трава и кустарники. Вдали виднелся темный и плотный купол колдовства. Небо над головой приобрело такой же оттенок, что и колдовство, — черный, с багровыми разводами и серебряной пылью звезд.
   Открылся задний борт, и стало видно, что шасси «Громового ястреба», прежде чем остановиться, прорыли в плотной почве две глубокие борозды.
   — Выходим! — скомандовал Аларик.
   Через несколько секунд отделения Санторо и Аларика были на земле с оружием наготове. Едва Аларик коснулся ногами почвы, он ощутил эхо явления, о котором предупреждали астропаты, — возбуждение в варпе, проявление активности где-то на границе реального мира.
   Авточувства Аларика быстро преодолели сумрак. Темная, густо переплетенная растительность Софано Секундоса цеплялась за склоны долины, постепенно переходя в непроходимый лес на краю обрыва.
   — Танкред? — окликнул Аларик своего друга по общему каналу вокса.
   — Мы спускаемся. Вы нашли его?
   — Нет. Начинаем поиски.
   «Громовой ястреб» Танкреда появился над долиной, осыпал небо голубыми искрами реактивных двигателей и приземлился рядом с Алариком. Задний борт с громыханием опустился, и воины Танкреда высыпали наружу, не дожидаясь, пока утихнут двигатели. Массивные фигуры в доспехах терминаторов с глухим стуком попрыгали на влажную траву.
   — Что-то нашел, — внезапно раздался в воксе голос брата Марла, одного из десантников Санторо. — Я думаю, это он.
   Санторо жестом позвал своих воинов к тому месту, где находился Марл.
   — Отделение, прикрыть тыл! — приказал Аларик, и его братья развернулись, охраняя периметр.
   — Точно,— передал по воксу Санторо.— Это один из ее охранников.
   — Тайци?
   — Трудно сказать.
   — Оставаться на месте, — бросил Аларик своему отделению и поспешил к Санторо, перед которым на земле распростерлась темная фигура.
   Это определенно был один из культистов смерти Лигейи — в черном облегающем костюме, теперь порванном и испачканном. Маска упала с головы, и Аларик осознал, что впервые видит лицо одного из охранников Лигейи.
   Он узнал и меч Тайци, все еще зажатый в руке; если у культистов и был лидер, кроме Лигейи, то это был именно Тайци. И если она хотела послать кого-то, чтобы передать Серым Рыцарям координаты для безопасного приземления, Лигейя выбрала бы его.
   Аларик опустился на колени рядом с Тайци. Он еще дышал, но был жестоко ранен. Вся кожа покрылась ссадинами и порезами. Одна нога явно сломана, а грудь так разбита, что Аларик изумился способности культиста делать хоть небольшие вдохи. Приятное худощавое лицо хранило следы ударов; гладкие черные волосы слиплись от крови, а челюсть свернута на сторону. Осколки зубов вместе с потеками крови прилипли к подбородку.
   — Он жив, — объявил Аларик. — Ты можешь говорить?
   Веки Тайци поднялись. Но под ними не было глаз.
   Из глазниц Тайци жирными розовыми червями высунулись два щупальца и стали омерзительно извиваться, приоткрывая на концах алчные пасти. Лицо Тайци лопнуло в нескольких местах, и на костях обнаружились целые гнезда червей, пожиравших голову культиста смерти и оставлявших после себя пузырящуюся массу.
   — Микрос! — крикнул Санторо.
   Вперед выступил воин из его отделения, несущий огнемет.
   Аларик отшатнулся, и Микрос тотчас окатил извивающиеся клубки мощным потоком освященного пламени. Насыщенный аромат ладана смешался с запахом горящей плоти, и вскоре тело исчезло.
   — Это были… — заговорил Санторо.
   — Танкред, Генхайн! — крикнул в вокс Аларик, видя, что оба отделения уже вышли из корабля. — Тайци манипулировали. Они ее схватили. Дайте мне…
   Танкред увидел их первым, и Аларик понял: что-то случилось, раз весь отряд поднял оружие в направлении верхней кромки склона долины. Лес над склоном ощетинился копьями, словно сами деревья шагнули навстречу Серым Рыцарям. Внезапно в сгустившемся сумраке блеснуло оружие, показались знамена и яркие одежды баронов Сверхкороля. Звон металла и ржание тарров смешались с шумом холодного ветра в ветвях деревьев.
   Аларик посмотрел на противоположный склон. Там тоже были люди, возможно, многие тысячи воинов. Они ждали Серых Рыцарей. Существо в голове Тайци завладело им и заставило заманить Серых Рыцарей в ловушку.
   — Солдаты с неба! — раздался голос герольда из рядов солдат Сверхкороля. — Наш Император питает отвращение к еретикам, которые охотятся за душами Его людей. Духи давно умерших королей плюют на язычников, осквернивших земли Сверхкороля. Император, Повелитель Перемен и Тысячеликий Принц проклинают ваши сердца. Ваша смерть — жизнь для нас.
   — Сомкнуть ряды, — скомандовал по воксу Аларик, и Серые Рыцари плотным кольцом окружили оба «Громовых ястреба». Затем правосудор обратился к своему отделению: — Они сейчас будут атаковать. Вьен, Клостус — вы впереди, со мной. Ликкос, ты с отрядом Глайвана в центре. Очистите ваши души и укрепите веру.
   Наверху взревел боевой рог, и командиры армии отдали последние приказы на языке своих давно умерших королей. Черная масса, ощетинившаяся копьями, и кавалерия на таррах одновременно двинулись вперед, заполнив долину оглушительным шумом. Аларик видел, как жилистые, узловатые ноги тарров быстро несут их вперед. Сверкают доспехи сидящих на них рыцарей, развеваются разноцветные знамена дюжины баронов…
   Правосудор Генхайн из середины Серых Рыцарей прокричал приказ, и болтеры ответили огнем. Каждый Серый Рыцарь посылал в надвигающуюся массу белые полосы снарядов, взорвавшихся кровью врагов.
   Тарры валились на землю, сбрасывая седоков. Тела солдат превращались в бесформенные куски плоти и реки крови. Но следующие шеренги перешагивали через погибших и упрямо двигались вперед, устилая своими телами пространство вокруг Серых Рыцарей. Задние ряды кавалеристов неслись на десантников Аларика, перескакивая через мертвых сограждан. Атака разгоралась, и воздух наполнился знакомым запахом смерти.
   И вот прорвался первый из них. Аларик успел рассмотреть сжатые зубы под забралом, украшенные цветными полосами доспехи поверх яркой развевающейся одежды, смуглую кожу и белые волосы. Лезвием алебарды Немезиды правосудор отбил нацеленное в голову копье и ударил кулаком другой руки в оскаленные зубы тарра, несущего всадника. Рука пробила массивную челюсть, и тогда Аларик нажал пусковую кнопку штурмболтера, встроенного в латную рукавицу. Снаряд разорвал животное на части.
   Всадника Аларик наколол на острие алебарды и, не стряхивая тело, разрубил второго, идущего следом противника. Рядом с Алариком брат Вьен снес голову тарра, вскочил на его труп и, размахивая своей алебардой, словно палицей, расшвыривал людей в стороны. Холварн встал у плеча Аларика и проткнул мечом еще одного всадника. В бой вступил Дворн: его молот на фланге описывал широкие дуги, оставляя за собой мешанину разбитых тел.
   Аларик скорее почувствовал, чем услышал, что атакующие столкнулись с отделением Танкреда. Он увидел летящего по воздуху тарра, явно брошенного кем-то из братьев терминаторов. Затем донесся голос Санторо, выкрикивающий Молитву Стойкости. Лязг мечей подсказал Аларику, что воины Санторо уже вступили в бой с пешими фехтовальщиками.
   Под ударами снарядов и клинков Серых Рыцарей наступающие солдаты превращались в окровавленные лохмотья. Основную массу армии Сверхкороля составляла пехота, вооруженная мечами и копьями, и эти отряды упрямо двигались вперед. Вот так можно было победить Серых Рыцарей — задавить массой. Заманить в ловушку между двумя людскими потоками, где со временем могут подвести даже лучшие доспехи, а заряды болтеров рано или поздно закончатся. Тогда сотни рук прижмут их руки к земле, сотни тел повиснут на ногах… И все братья погибнут.
   Аларик взглянул в сторону «Громовых ястребов»; машины были облеплены людьми, которые пытались открыть заглушки и разбить окна. В одной кабине что-то мелькнуло: пилоты Маллеус, вероятно, сражались с теми, кто сумел проникнуть внутрь. Они будут биться насмерть, но все равно не устоят. И «Громовые ястребы» будут разрушены.
   Толпы людей продолжали напирать. Лезвия мечей уже доставали до Аларика, лязгая по его доспехам. Перед ним встала стена стали, а за ней — целое море пылающих ненавистью лиц. Один из врагов уклонился от молота Дворна и ринулся на десантника, заставив его отступить на шаг назад. За ним бросилась целая дюжина, стараясь повалить воина на землю. Клостус рассек одного из противников от шеи до пояса и отбросил второго, но люди продолжали прорываться в образовавшуюся брешь, бесстрашно и фанатично.
   — Танкред! Надо прорываться, их слишком много! — крикнул Аларик в вокс.
   Он оглянулся на Санторо: воин возвышался над морем солдат и размеренно гвоздил их по головам палицей Немезиды. Со стороны отделения Генхайна доносилась болтерная стрельба. Псипушка Ликкоса посылала в задние ряды сверкающие снаряды, но врагов было слишком много, чтобы даже заметить эти потери.
   Аларик понимал, что Танкред был единственной надеждой Серых Рыцарей.
   — Братья! — вскричал Танкред. — За справедливость! За чистоту! Будьте сильны в своей ненависти и неустрашимости!
   — За справедливость! — откликнулись его люди.
   Аларик ощутил слабый гул в той части мозга, что отвечала за психическую устойчивость и помогала выдержать тренировки Серых Рыцарей.
   — В страданиях! И в славе! — продолжал Танкред, разрубая мечом Немезиды одновременно двоих врагов.
   А шум в голове все нарастал, превращаясь в оглушительный хор; вокруг отделения Танкреда уже заплясали белые молнии.
   И вот, словно разрыв бомбы, словно метеор, колоссальный взрыв света ворвался в толпу перед Танкредом. Сила удара потрясла всю армию Сверхкороля. В ослепительной вспышке Аларик видел, как плоть испаряется с костей, как распадаются на части тарры, как пространство освобождается от врагов: они взлетают в воздух и падают на головы товарищей в задних шеренгах.
   Инквизиторы Ордо Маллеус называли это явление холокостом, но оно было гораздо сложнее. На такой шаг были способны лишь Серые Рыцари с самой устойчивой психикой, да и те не могли действовать в одиночку. Требовалась помощь целого отделения, руководимого псайкером. И тогда ненависть к Врагу, накопленная за долгие годы тренировок и молитв, преобразовывалась в физическое явление огромной разрушительной силы.
   Впереди Танкреда образовалось свободное пространство выжженной добела земли.
   Командир отделения терминаторов с ревом рванулся в образовавшуюся брешь. Отделение Генхайна ринулось за ним, осыпая противников болтерным огнем. Сверкало оружие Немезиды, болтеры гремели без передышки. Терминаторы Танкреда теснили врагов и прорывались сквозь толпы фехтовальщиков Софано.
   Аларик и Санторо следовали за ними по телам убитых воинами Танкреда, уничтожая каждого, кто оказался поблизости. Ряды нападавших смешались, солдаты бросали оружие и карабкались вверх по склонам, и Танкред поднимался за ними. Все больше и больше солдат противника отступали, и сражение превратилось в беспорядочное бегство. Офицеры и бароны на таррах и лошадях орали на своих людей, призывая продолжать бой, но знамена предводителей уже поникли.
   Вот так можно было победить целую армию. Показать, на что способны Серые Рыцари, и дать понять каждому, что он будет следующей жертвой, если останется в строю.
   Аларик проверил руны, передаваемые авточувствами прямо на сетчатку глаз. Руна Дворна мигала — значит, он был ранен.
   — Есть потери? — спросил он по воксу.
   — Каанос мертв, — прямо ответил Санторо. — Микрос несет его тело.
   Аларик ощутил ярость. Мало того, что Софано Секундос обманом заманил Серых Рыцарей, теперь он еще и забрал жизнь десантника. Аларик хорошо знал его. Каанос был копией Санторо — спокойным, благочестивым и преданным воином. Теперь он уже не прочтет ни одной молитвы.
   И самым тяжким грехом было бы оставить тело Серого Рыцаря на поле боя. Геносемя, которое регулировало обмен веществ Кааноса, и его дополнительные органы будут изъяты из тела и переправлены на Титан. Апотекарии имплантируют их в организм новичка, только начинающего путь Серого Рыцаря.
   Но это произойдет лишь в том случае, если кто-то из них сумеет выбраться с Софано Секундоса.
   — Мы укроемся на границе леса и будем продолжать двигаться, — передал по воксу Аларик. — Они пошлют за нами погоню. — Затем он переключился на частоту отделения: — Дворн?
   — Рука сломана, — откликнулся Дворн.
   Это было лучшее, что мог услышать Аларик. Обмен веществ космодесантника поможет быстро вылечить сломанную кость, но до тех пор Дворн не сможет сражаться в полную силу.
   Внизу, в армии Сверхкороля, царила сумятица. Аристократы пытались организовать перепуганную толпу и послать погоню за Серыми Рыцарями, но приказы не исполнялись. В рядах воинов разгоралась паника. Танкред уже вошел в лес, и его люди одиночными выстрелами убивали всех, кто отваживался их преследовать.
   Аларик посмотрел вниз и увидел оранжевое пламя над двигателями обоих «Громовых ястребов». Люди Сверхкороля — то ли по наитию, а скорее, по чьему-то приказу — перерезали топливные шланги и зажгли прометий. Если Серым Рыцарям и суждено покинуть Софано Секундос, то только не на этих боевых кораблях.
 
   В полночь, в самой гуще леса они похоронили Кааноса. Правосудор Санторо, сняв с него доспехи, вырезал из горла орган геносемени. Затем брата Кааноса опустили в наскоро вырытую могилу.
   Санторо произнес короткую речь о долге, самопожертвовании и героической гибели на виду у Императора. То же самое мог сказать и сам Каанос.
   Аларик, слушая неизменные слова, произносимые на всех погребениях и проповедях, вдруг осознал, почему Лигейя поручила руководство именно ему. Он мог мыслить за пределами ограничений, связывающих большинство Серых Рыцарей. В то же время он был достаточно силен, чтобы помнить о самых важных вещах — стойкости к влиянию Врага, целеустремленности в битве, вере в силу, данную Императором, когда нет другой надежды на победу.
   Санторо не мог стать лидером. Его убеждения были тверды, но и ум стал негибким, закостенелым. То же самое относилось и к Генхайну с Танкредом, какими бы отличными воинами они ни были. Они — прекрасные солдаты, способные сдерживать натиск тьмы. Но вести их вперед должен такой, как Аларик. Если замыслы Врага заставят его приспосабливаться, он сможет изменить правила, определяющие их жизнь.
   Вот почему Дурендин так верил в него. Это свойство, не замеченное даже грандмастерами, рассмотрела в нем и Лигейя.
   Но Аларик не слишком радовался своим способностям. Намного легче было бы просто слушаться приказов и сражаться. Командование Серыми Рыцарями требовало многих качеств, которых он у себя не находил. Ему придется многому научиться, пройти через тяжелые испытания и доказать, что он достоин.
   Санторо закончил обряд. Боевые братья забросали землей неглубокую могилу. Аларик занес в электронный планшет координаты захоронения. При первой возможности дознаватели Ордо Маллеус смогут вернуться и забрать тело Кааноса для захоронения в катакомбах Титана. Они заберут также доспехи и оружие десантника, сложенное у его ног.