Кайл Иторр. Игра Арканмирра

   Несколько минут ушло на предварительные заклятья. Затем Владычица Готланда произнесла ключевое слово, и треугольные белые поля заполнили соцветия мелких рун. Искательница довольно долго разбирала получившийся узор, затем устало выпрямилась и стиснула ладонями гудящую от напряжения голову.
   Посланец Древних? Охотник за собственной судьбой? Страж Бездны и Спаситель Геенны? Обреченный воскресать? Ниспровергающий пророчества? Отвергнутая жертва?
   Что все это значило? Кто - а главное, КАК и ЗАЧЕМ - присвоил ее умершему и неведомо как воскресшему Герою эти обозначения?
   Силовой щит Искательницы заскрипел, словно кто-то пытался сломить ее защиту грубой силой. Мгновенно спрятав незаконную Доску, Владычица Готланда пустила в ход заранее подготовленные чары: такое развитие событий ею было предусмотрено давно.
   Щит раскололся.
   Хрустальный Дворец окружила завеса тьмы.
   "Р'джак, - успела подумать Фрейя, - Шари не использует заклинаний на территории..."
   Она вставила в последнее заклинание Истинное Имя Черного Лорда, которое ее наемники некогда раскопали в нижних кругах ада, и приготовилась к ответному удару. Как только во тьме показалось нечто более реальное, чем все остальное, в противоположную сторону полетела коронная ледяная стрела Искательницы. Раздался дикий вопль - расчет оказался верен.
   - Получай, - прошептала Фрейя, окружая себя аурой зеленого огня и читая формулу Вызова.
   Девять Миров. Асгард. Вальхалла.
   Длинный ящик был обит полосами позеленевшей от времени бронзы, что заставляло его выглядеть куда более древним, чем на самом деле. Крышку покрывали символы, предотвращавшие прикосновение любых случайных рук Велунд всегда работал на совесть.
   - Открывай, - сказал Один.
   Кузнец откинул крышку. Изнутри вырвалось бледно-золотое сияние, и сидящие в зале Асы услышали тихий звон стали.
   Велунд подозвал Одина, Тора, Ньорда и Фрейра.
   - Это - Жало. - Он подал Скитальцу пику с трехгранным наконечником. Вот это - Шаровая Молния. - В руку Громовержца лег тяжелый кистень. - Это - Смерч. - И широкое лезвие темно-серой стали отразило неуверенную улыбку Фрейра. - А это - Длань Дракона. - По краю изготовленного для Ньорда круглого щита Велунд разместил острые треугольные шипы, так что Длань обладала (как, вообще говоря, и положено дракону) изрядным количеством "когтей".
   - А почему ты так отклонился от прежних образцов? - поинтересовался Локи. - Теперь Асы сами на себя не похожи...
   - Именно, - кивнул кузнец. - Вы желаете выйти на Армагеддон, не так ли? Ранее считалось, что одна и та же ситуация не может возникнуть дважды; ваш опыт с повторным Рагнароком доказал всей Вселенной ошибочность этого предположения. Теперь бытует мнение, что все может быть переиграно - и оно также неверно. Истина находится где-то посередине: история творится Колесом и, как следствие, циклична - но абсолютное тождество невозможно. Мелкие отличия будут всегда: при Рагнароке сражались вы, при втором Рагнароке - смертные с вашим оружием; и выйти на равнину Мегиддо вы сможете только с отличным от вашего прежнего снаряжением.
   - Четко рассчитано, - признал Один после минутного молчания. Благодарю тебя за добрый совет и помощь, друг мой. Однако обладает ли наше новое оружие могуществом прежнего?
   - Нет. Я дал ему другую мощь, однако вы быстро сможете освоить ее: до Армагеддона есть еще время.
   Велунд слегка поклонился и вышел, сильно прихрамывая на правую ногу: старых ран не исцелила даже смерть. Хеймдалль настороженно глядел в спину бывшему королю альвов: что-то в мыслях кузнеца показалось ему подозрительным, но что?
   Преисподняя. Круг Десятый. Башня Злотакиана.
   - Дело сделано.
   - Совсем неплохо. Думаешь, сработает?
   - Почти наверняка.
   - Локи здорово просчитался, когда явился к тебе. Не учел одного мелкого факта: что ты перешел на НАШУ сторону.
   - Мелкие просчеты очень часто губят крупные начинания.
   - И какие именно чары ты наложил на оружие?
   - Я не накладывал чар - их слишком легко распознать. Я ввел одно маленькое свойство внутрь артефактов: при попытке использования их против той стороны, за которую сражается изготовивший оружие мастер - я, то есть, - оно обращается против владельца. Самый древний и самый редкий из стандартных "кузнечных" трюков.
   - Чудесно, Велунд! Это действительно невозможно заметить! Я позабочусь о том, чтобы награда...
   - Магистр, меня не интересует награда. Я делал это не ради денег. И не ради признательности Лордов Ада.
   - Но я не могу позволить тебе остаться без вознаграждения, это подорвет мою репутацию. Надеюсь, это ты примешь? - Злотакиан достал из футляра трость с резным набалдашником из слоновой кости. - Вещь полезная во всех смыслах... - Он определенным образом повернул рукоять, и из полой трости выскочило гибкое лезвие рапиры. - Плюс еще кое-что, но это ты найдешь в ней сам.
   - Благодарю, - поклонился Велунд, принимая подарок. - Я обещаю, что не забуду этого.
   Злотакиан нахмурился. Чем-то ему не нравилась вся эта ситуация - но чем?
   Я открыл глаза.
   - Наконец-то, - раздался сзади знакомый голос. - Ну и здоров же ты спать.
   Алерон, он же Орион Провидец! И рядом с ним - Коготь Тигра.
   - Мир снов иногда утомляет больше реального, - проворчал я, пытаясь встать. Голова еще немного кружилась, а мускулы после битвы с Демонами-Призраками были словно свинцовые. Стиснув зубы, я заставил себя расслабиться, а затем по капле выдавил всю усталость - еще один полезный прием, подаренный Древними.
   - А вот этому я тебя не учил, - тихо сказал Янг-Цзе. - Придется тебе опять кое-что мне объяснить.
   - Хорошо. Но вначале - где мы?
   - Цериконуш, остров Шен-кхи. Твоя очередь отвечать.
   - Посмотрите лучше сами. Долго рассказывать, да я и не уверен, что мне это удастся.
   - Вот я и смотрю, - кивнул Алерон. - Что случилось с твоей душой, Йохан? Где тебя угораздило побывать?
   - В Бездне, - честно ответил я.
   - Там прошли многие, и ни у кого нет таких отметок.
   - Там, где был я, во плоти не прошел никто. Разумом - возможно, но не телом.
   - И где же сокрыто сие потаенное место? - поинтересовался Носитель Меча. - Не поделишься ли этим секретом?
   - Думаю, ты и так его знаешь... отец.
   Коготь Тигра усмехнулся:
   - Вот, значит, как. Грехи бурной молодости?
   - Что-то в этом роде, - бросил Алерон, впившись в меня настороженным взглядом. - И твоя цель - та, о которой меня известили?
   - О чем известили тебя, мне неизвестно. Я знаю то, что было сообщено мне: твоя кровь за мою жизнь.
   - Да? Повтори-ка дословно то, что тебе сказали!
   Я исполнил просьбу учителя. При шипящих звуках наречия Древних, которое я и сам понимал только во сне, Алерон отшатнулся, а лицо его словно обсыпало мукой.
   - Ктулху? - поднял брови Янг-Цзе. - Вот оно что... Если я правильно понял, эту кровь тебе надлежит выпить.
   - Похоже на то. - Меня передернуло. - Не то чтобы мне это очень понравилось, но выбора-то у меня нет...
   - Более того, - продолжил Коготь Тигра, - это даст тебе своего рода бессмертие. Что развеет твои опасения по поводу Владык Преисподней. И навеки выведет из Игры твою Фигуру, включив совершенно в другом качестве.
   - То есть?
   - Раздел шестой, статья семнадцать, пункт тридцать второй. Список Истребителя Нечисти, он же - "таблица Magnum Monster". Строка сорок четвертая.
   У меня отвисла челюсть:
   - Ты... серьезно?
   - Да. Как, ты думаешь, появились первые вампиры?
   - Итак, за всем этим стоят Древние, - Алерон оправился от потрясения и вступил в разговор. - Но это значит, что Армагеддон на самом деле принесет пользу лишь Им - эта битва настолько подкосит обе стороны, что для Древних, даже ослабленных долгим заточением, не составит труда захватить власть...
   - А как Они вообще смогут выйти? - удивился Янг-Цзе. - Со временем Печать Старших Лордов не может ослабнуть.
   - Увы, дело не в Печати. Ведь если Древние наградили Йохана Даром Реального Сновидения, Им ничего не стоить дать такой же Своим сторонникам-оккультистам; а ведь раньше или позже одному из них приснится, что серебряные Врата Йог-Сотота открыты и не удерживают более узников! Тогда Они смогут покинуть Пустоту и вернуться в плоскость обитания живых существ, а затем...
   - Дальнейшее очевидно. У тебя есть план?
   - Теперь - да. Ты обладаешь даром внушения?
   - Кое-каким. А ты разве нет?
   - Сейчас - нет. Практически все, что у меня было в прошлом цикле, разрушено - Игра покончила со мной. Но не в этом дело; Йохан, ты ведь способен увидеть во сне то, что тебе прикажут увидеть?
   - Кажется, понял, - ухмыльнулся я. - Это куда тоньше, чем планировал я сам.
   - А чего хотел добиться ты? - спросил Алерон.
   - Я - воин, а не Игрок; мой инструмент - меч.
   - Но оружие бессильно против Них!
   - Не в моих снах.
   Странники обменялись быстрыми взглядами.
   - Возможно, - наконец признал Носитель Меча. - И это решит дело окончательно - если только кто-то с таким же Даром Реального Сновидения не воскресит Их...
   - Этого не случится, - покачал головой Янг-Цзе. - Чтобы воскресить кого-то, необходимо ощущать его душу всем, так сказать, сердцем. А сердце человека (да и любого живого существа) не способно принять в себя суть Древних.
   - Ну как, Йохан, ты готов?
   - Что, сейчас? - удивился я.
   - Чем быстрее, тем лучше, - заявил Алерон.
   - Но я и так только что проснулся!
   - Но не выспался. Так что давай, сон ждет тебя.
   Я хотел было еще что-то возразить, однако Коготь Тигра уже поймал мой взгляд своими глазами - и говорить как-то расхотелось...
   Р'джак отступил, понеся серьезный даже для него урон. Искательница также не осталась невредимой, но ее потери были значительно меньше и легко восполнялись простой перекачкой энергии из резервного запаса манны. Поэтому Фрейя смогла продолжить свое исследование, прерванное нападением Черного Лорда.
   Руны Доски за это время успели измениться, и Владычица Готланда вынуждена была начать все сначала. Правда, теперь она знала, что именно искать, а потому достигла цели куда быстрее. Получив искомый расклад, Искательница разложила карты в нужной последовательности - и увидела дату, указанную в сотнях различных пророчеств.
   Результат не обескуражил Фрейю, однако о правильности избранного пути задуматься заставил. Разумеется, Армагеддон неизбежен; но не случилось ли так, что она сама дала в руки противников оружие, способное решить исход Последней Битвы?
   Нет, решила Искательница после недолгих раздумий. Исход схватки по-прежнему неизвестен. Весы застыли в неустойчивом равновесии, и любая мелочь сейчас способна изменить конечный результат; поэтому никакие расчеты не помогут, да и управление Нитями Судьбы вручную не обеспечит преимущества - уже потому, что субъективность самого понятия "преимущество" сводит на нет весь эффект Нитей.
   Владычица Готланда закрыла Доску и убрала ее от греха подальше. Эта сила более не имела власти над реальностью. Но что же оставалось в этом случае? Набирать новые легионы, как это делали генералы ада? В живой силе готландская армия и так превосходила многие войска Арканмирра, а перекрыть запасы "мертвых душ" Преисподней ни одна армада попросту не в состоянии. Кроме того, разве побеждают количеством? Это же тактика дикарей-полуобезьян каменного века! Неужто с тех пор не появилось ничего нового?
   Появилось, ответила Фрейя сама себе, и еще как появилось...
   Обычай решать спорные вопросы в поединке именуют древним. Иногда варварским. Второе не всегда несправедливо, в отличие от первого: ибо в обряде "божьего суда" - Суда Стали, без всякого вмешательства "высших сил" - от Эпохи Древних нет ничего, ни по сути, ни по форме! Вообще-то Древние не грешили излишней несправедливостью, так как признавали лишь один закон - свой собственный; Им, живым воплощениям чести и порядка (в Их понимании этих слов), не был нужен Суд Стали. Эта традиция стара как мир - но не более того. Она порождена не Древними, которые суть Старый Мир.
   Глаза Искательницы вспыхнули. Все-таки определенная доля высшей справедливости, что бы ни подразумевалось под этими словами, есть в священном ритуале поединка. Хольмганг, дуэль, танец лезвий, огненное крещение, восьмеричная тропа... Все народы практикуют этот ритуал, множество названий и разновидностей имеет он. И все они - одно целое, именуемое поединком. Борьба Духа, Беседа - так иногда говорят мастера. Простой разговор порою тоже может быть игрою мечей... [Sword play (англ.) - игра мечей; swordplay - пикировка.]
   Слова значат многое. Но - только тогда, когда есть тот, кто может понять их. С Древними же говорить бесполезно. Дело не в том, что Они жестоки, безжалостны и полностью эгоистичны. Дело даже не в Их извращенном образе мышления. Просто Они - другие. Чужие этому миру, чужие его обитателям. С Ними пытались говорить, и беседы те обычно заканчивались печально.
   Пришло время для разговора на ином, общедоступном наречии...
   Одновременно с приходом этой мысли в ушах Фрейи прозвучало пение трубы Исрафаэля. Уступая Гьяллархорну в громкости, труба архангела превосходила рог Хеймдалля по глубине звучания. Владычица Готланда, как и ее родичи-Асы, не относилась к Белому Богу с особой симпатией. Однако все вопросы, связанные с личными предпочтениями, могли быть решены потом - во Вселенной уже ощущалось жаркое дыхание Армагеддона.
   Искательница подала сигнал общего сбора. Все уцелевшие Властители, она знала, делают то же самое. Как и все Игроки.
   Легионы Преисподней, копившиеся тысячелетиями; армады чудищ из Внешних Миров, этого зверинца, смешанного с клоакой худших городских трущоб; отборные отряды наемников, поколениями идущих к самой великой битве за всю историю мироздания; избранники-смертные, ободренные обещаниями своих покровителей исполнить все их желания после победы в этом бою...
   - Мы готовы, - ответил за всех Фрит Ледяной Туман.
   Троица готландских Героев уже собрала свои личные дружины, каждая из которых стоила небольшой армии, и ждала распоряжений. Хотя и так понятно, что сигнал Исрафаэля дошел и до них: глаза Героев напоминали сейчас искры того огня, который выделяет эту породу из общей массы смертных.
   - Вперед, - сказала Фрейя, открывая Эфирные Врата.
   Ад распахнул свои врата. На битву, Духи Зла!
   Рассвет сегодня над землей взойдет в последний раз!
   Мрак встал железною стеной. Семь Легионов Тьмы,
   Алтарь Священный взяв в кольцо, ждут знака Сатаны.
   Горит земля, горят вода и воздух в небесах
   Единая судьба у всех, кто вышел против нас!
   Драконы! Молнии и страх гоните пред собой,
   Двойным смятением сметая хилый Белый строй!
   Одним ударом - наповал. Рази, о Черный Меч!
   Не отступать! За нами - ад, и нас не одолеть!
   Криво усмехнувшись, он отложил перо и повернулся к распахнутому окну. Воды Ведьминой Гавани, впервые за всю историю существования Преисподней, были потревожены: спящий на дне океана Левиафан пробуждался. У Воинства Света незавидные шансы, если театр военных действий будет бассейном.
   Он был один в этом уголке ада. Роковой Замок, Дрожащие Подземелья Плутонии и Волчий Камень опустели: монстры, демоны и механические игрушки вероятного будущего (которое никогда уже не наступит) были включены в Легионы Преисподней. Первый же Легион составили те, кто ухитрился выдержать все испытания Ведьминой Гавани и ее сумасшедших хозяев до конца; сия награда, надо признать, полностью соответствовала достижению. А сами хозяева, исключенные из Дома Звезды "за расточительность, неразумную мстительность и недостойный истинных Игроков садизм", оказались в штрафном дивизионе под началом Железного Дьявола - тот обещал показать неудачникам, что такое настоящий садизм...
   Поднявшись со стула, он пересек комнату и подошел к треножнику с настроенным на равнину Мегиддо хрустальным шаром-передатчиком. Прозрачная сфера передавала картину, не совсем похожую на описанную им в только что составленном стихотворении.
   Боевые порядки Ада и Небес - или, как предпочитают их называть, Тьмы и Света - выстроились в две линии, от горизонта к горизонту. В реальности равнина Мегиддо не была столь уж большой (максимум миль двести); кроме того, за последние столетия климатические изменения превратили эту область Земли в пышущую жаром пустыню. В колдовском шаре, однако, отражалась степь, поросшая скудной бурой травой - такой она была более двух тысяч лет назад. Имелось и несколько других, на первый взгляд не столь существенных отличий...
   Только несколько минут спустя он понял то, что должно было броситься в глаза сразу же. Оба Воинства не стремились начинать бой! Они, казалось, чего-то ждали, причем явно не сигнала к атаке, ибо стояли так, словно находились на параде. Или в почетном карауле.
   Парад? Почетный караул? Это же Армагеддон, конец света (и тьмы) - а они продолжают свой идиотский театр! Режиссера на них нет...
   А впрочем, вот Он, режиссер. Собственной персоной. Думает, будто личина Йохана Неукротимого Ему к лицу (тавтология, ну да ладно корректировку текста можно отложить на потом). Идет между живыми стенами Тьмы и Света, обнажая мечи...
   Вот гад! Заранее удалил из общего сценария лист с этой сценой, а сам играет как по нотам!
   Ему оставалось лишь смотреть на то, как крутящиеся вихри мифрила, адаманита и энергии Космоса уничтожают возникающих в смертельном коридоре Тьмы и Света Древних, пораженных подобным развитием событий не менее его самого. И как Он мог наделить Свою аватару [Avatara (санскр.) - смертное воплощение божества] противоречащей Его же Кодексу способностью манипулировать Силами?..
   Финал был предопределен, как теперь он понимал, задолго до начала битвы. Но КАК Он, при всех Его способностях, смог дать смертному - будь он хоть сто раз Героем - возможность уничтожить тех, с кем не смогли покончить даже Старшие Лорды? Как Он мог подарить Своей Фигуре то, чем сам не обладал?
   Старый вопрос, затронутый еще в Каббале: способен ли всемогущий Господь Бог сотворить камень, который он не в силах поднять?
   (Верный ответ заключен, как всегда, в самом вопросе. Точнее, в слове "всемогущий". Ибо Бог всемогущ лишь тогда, когда Он - Единственный. А даже в той традиции, которая считает Единственным так называемого Белого Бога, упоминается о миллионах и миллиардах людей, в точности подобных своему Создателю, который, как ни крути, является тем же самым Господом Богом. И значит, не Единственным. А как следствие, и не всемогущим...
   Но лучшим доказательством является слово одного из тех, чей авторитет весом и для верующих в единственность Бога, и для отрицающих это. Ответ его был: "Да, и этот камень - человек".)
   - С Древними покончено, - сказал я, вытирая с лица пот, смешанный со слизью и кровью, частично - моей. - Это завершает Армагеддон? Вселенная теперь вне опасности...
   - И что же, все эти славные солдаты явились сюда напрасно?
   Эти слова были произнесены на разных языках и разными голосами. Объединяло их одно: все говорившие принадлежали к тем, кто должен был возглавить Армагеддон. Генералитет... Я мысленно высказал пару не самых приятных пожеланий в адрес этих "вояк", и, окажись мое стремление хоть на толику серьезнее, так бы и произошло. Увы, победу одержал здравый смысл.
   Я высказал иное желание, затем попытался повернуться так, чтобы мои слова были обращены сразу к двум сторонам, и заговорил.
   Вряд ли эта речь будет когда-либо отнесена к шедеврам красноречия и риторики. Хотя... история обладает замечательнейшим свойством превращать в подобные шедевры любую белиберду, если высказана она была в нужном месте и в нужное время. По части выбора подобных моментов равных мне не было, так что - как знать?
   Неожиданно из рядов Светлого Воинства выступили четверо воителей, в которых я не сразу признал Асов.
   - Те, кто не согласен, могут открыто заявить об этом, - промолвил Один, и острие длинной пики иронически сверкнуло: кому, мол, не терпится стать первым мучеником Армагеддона?
   В рядах Темного Воинства произошла быстрая перестановка, и образовавшуюся подле меня группу дополнил небольшой отряд, возглавляемый хромым бойцом в кожаных латах и черном плаще.
   - Поддерживаю, - кратко сказал он, обнажая шпагу.
   - Браво, Велунд! - воскликнул Фрейр. - Снова будем вместе, как в те времена!
   - Не совсем, - вполголоса проворчал кузнец, однако этого стоящие поодаль уже не услышали.
   Прошло немного времени, и я оказался командиром странного отряда, по численности вполне достойного именоваться армией - если бы не многократно превосходящие Воинства Света и Тьмы. Однако численность не всегда решает исход битвы, и ситуация была именно такой. (Я лишь потом сообразил, что "под моим знаменем" сплотились признанные мастера военного дела и боевого искусства: Асы, Гладиаторы, Странники, поверженные и воскрешенные боги минувшей эпохи вроде Кали, Фрейи или Ллира - а также многие другие, чьих имен я так никогда и не узнал...)
   Армагеддон завершился. Нетрадиционно и неожиданно, с нарушением любого из военных кодексов (включая сам Кодекс) - но завершился.
   Вселенная была спасена.
   Эпилог
   Арканмирр. Зурингаар. Гольканар. Болотный Оплот.
   - Доклад, Железная Стерва!
   - Слушаюсь, о безжалостнейший. Итак, Таурон вышел из Игры после захвата Огненной Башни группой Странников - его тела, кстати, так и не нашли. Темная Сторона по-прежнему необитаема и неприступна. Мерлин, свергнутый собственными Героями, не может вернуться в наш план бытия и вынужден оставаться развоплощенным. О Стервятнике и вовсе можно забыть: одним из побочных эффектов того заклятья, которое применил против него Огнетворец, было перемещение его души в Первозданный Хаос - после ухода Древних там достаточно свободного места. Игра близится к концу: остались лишь пятеро.
   Р'джак взмахом руки отпустил колдунью и начал составлять новый план: как настроить Джафара и Оберика против Фрейи, чтобы просто раздавить дерзкую Владычицу Готланда, атаковав одновременно с четырех сторон...
   Сферы Духа (иногда именуемые шестым измерением). Тропа Веры.
   - Я не должен был оставлять этот заговор на произвол судьбы!
   - Мерлин, мы все делаем ошибки.
   - Да, Кали, однако не все наши ошибки фатальны. Ты не допустила просчета - ты просто проиграла. Здесь есть разница. Кроме того, у тебя в запасе остатки твоего народа.
   - Дроу не мой народ. Я лишь их правительница. Как ты говоришь, здесь есть разница.
   - Пусть даже так: ты все равно идешь на порядок впереди меня.
   - Возможно. Но разве это имеет значение? Ведь, как было сказано, остаться должен только один. Мы уже не остались.
   - Неужели ты думаешь, что Игра завершится так быстро?
   - И это, по-твоему, быстро?
   - Да что такое тысяча лет для Игры? Или десять тысяч?
   - В твоих словах есть смысл. Но разве мы можем что-то изменить, находясь здесь, в этом приюте для слабоумных?
   - Поодиночке - нет, конечно. А вместе - как знать?
   Миры Нерожденных Теней. Инкванок. Конец Дороги Обреченных.
   - Я не уверен, что ты делаешь правильный выбор.
   - Я тоже. Но лучшего варианта у меня нет. Если, конечно, ты не знаешь, как обеспечивается бессмертие.
   - Йохан, ты ведь знаешь все, что известно мне.
   - Потому и иду на этот шаг. Бездна знает меня, а я знаю ее.
   - Отчасти.
   - Но лучше кого-либо из ныне живущих. Кроме того, мне не получить того, что я хочу. Покоя мне не дадут, и никакие врожденные или приобретенные способности - даже стань я Игроком Первого Ранга - уже не помогут.
   - И все-таки есть еще один путь.
   - Да?
   - Девять Ключей.
   - Хм... Но где же те Врата, которые надо ими отпереть?
   - Врата Йог-Сотота, ты их знаешь. Они именовались серебряными, так как самый важный из Ключей - выкованный из серебра Ключ Алтаря, амулет-оберег и символ Дома Ключа, что сейчас занимает место Колеса на вершине пирамиды.
   - Интересный расклад. Сражаться против Игроков?
   - Ты это делал и в одиночку, а теперь у тебя может образоваться неплохая группа поддержки. Я ведь тоже знаю все, что знаешь ты...
   - Это так. Надо подумать.
   - Но от прыжка в Бездну ты, надеюсь, пока воздержишься?
   - Ладно, - ухмыльнулся я, - уговорил.
   Мой двойник с преувеличенным облегчением вздохнул.
   - С тобой говорить иногда труднее, чем с самим Сатаной.
   - Еще бы. Он ведь лишь Князь Тьмы. А Я - Повелитель Мироздания.
   - Это незачем афишировать.
   - А какая разница? Все равно никто не поверит.
   - И будет прав.
   - То есть? Ты же знаешь...
   - Повелитель Мироздания - это титул, который должен быть признан всем Мирозданием. Так что пока оставайся с собственным именем - тем более, Джо-хан аз-Зайд, оно тебе идет.
   КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ КНИГИ
   Не мы идем по Пути, но Путь проходит сквозь нас.
   Не наши дела остаются в памяти поколений, но рассказы о них.
   Не мы видим во сне иные миры, но Тот, чей сон создал этот мир, видит нас.
   Не мы умираем, но Он уходит в смертную тьму.
   Не мы рождаемся, но Он появляется на свет.
   Не мы живем, но Он - нет, не живет: ибо нет для Него жизни, как нет и смерти. Он - играет.
   Не судьбы мироздания определяются нашими поступками.
   Не Вселенная смотрит нам в спину.
   Не нить собственной Судьбы держим мы в своих руках.
   И даже выбор наш призрачен, ибо не изменит он в нашей жизни ничего, что стоило бы изменить.
   Пока.
   Потому что даже Вечность складывается из бесконечно томительной череды секунд, каждая из которых донельзя скучна и невыразительна, - зато все вместе они складываются в потрясающее творение, которое мы, за неимением иного обозначения, именуем Жизнью...
   И если выбор кажется призрачным - быть может, не следует забывать о том, что призраки тоже могут изменять реальность?
   И если потеряно все - быть может, нужно понять, что отсутствие чего-то всегда является наличием чего-то?
   И если жизнь кажется кошмарным сном - быть может, пора наконец проснуться?